Книга пятая. Искатель

Глава 6 Безобразие с кулаками

Наркомана мы нашли, даже трех, на выбор. Точнее, нашли десятка полтора «экспертов» по всему Токио, весьма активных в сети, а конечную выборку произвела Мана, выписав три никнейма с адресами и краткой характеристикой. Все трое принадлежали к мужскому полу, имели доходные творческие профессии, а также желание плотно и инкогнито общаться в сети. Последнее для японцев становилось новым мейнстримом, они очень застенчивая нация. Видимо, рождаемость скоро упадет еще сильнее.

— Андрей наблюдает, а ты, Лен, раскопай по этому Омори Ягю всё, что только сможешь, — поставил я задачи, — Мы в школу.

— Ага, вперед, дети… — вяло помахала нам рукой рыжая, сидящая за компьютером, — Заставьте маму гордиться.

Сегодня на пробежке она умирала уже в два раза реже, так что эту выходку мы решили проигнорировать. Ну, сделать вид.

— Я её буду учить готовить, — решимости в голосе шагающей рядом Маны хватило бы на дивизию камикадзе, — Она рассказала, чем питалась раньше. Непростительно.

— Делай с ней что хочешь, — оторвался я от своей книги, — Лишь бы тебе было весело. Думаю, что если выбить из этой головы всю дурь, связанную с влюбленностью, то она может стать хорошей подругой.

— Это не дурь.

— Возможно, — киваю я, вновь вчитываясь в свою книгу, — Это не имеет для меня значения.

— Тебе меня мало, — фраза произносится как констатация факта, без всякого негатива, но с уточнением, — Я просто человек.

— Корень проблем не в сексе, а в отношении. Точнее, в перспективах, — строго смотрю я на жену-сводницу, — У нас с тобой есть перспективы, а также они присутствуют в отношении детей Асуми. Не её самой. Русская вообще не попадает в это уравнение.

Дальше идем молча, но на подступе к школе, Мана удивленно переспрашивает:

— Даже Асуми?

— Даже она, — киваю я.

Конго связался со мной, переслал запись боя, на котором Хиракава «спалилась». Дурная девчонка. Она занижала свои возможности весь турнир, причем не только не показывая, но и двигаясь медленнее, атакуя слабее. У неё все получалось. Однако, стоило ей проблеваться на глазах у публики, как резьбу сорвало целиком и полностью. Она выбила дух из своей противницы совершенно излишним образом, работая на всю катушку.

Этот эпизод я счел характеризующим моментом. Синеглазая хафу всегда была чересчур импульсивной и темпераментной, но здесь она подставила нас без какого-то особого повода… насколько мне известно. Что именно проделала с ней эта лучевая техника — оставалось только гадать.

Возле школы шла массовая драка. Приглядевшись, я понял, что не совсем драка, а пародия на неё. Две большие группы школьников, в нашей униформе и… не в нашей, яростно мутузили друг друга настолько неумело, что это кололо глаза. Без оружия, но с огромным энтузиазмом. За этим бардаком наблюдало несколько разных групп. Учительниц, призывающих школьников к порядку жалобными голосами, я в расчет брать не стал, а вот стоящий в отдалении Рио с руками в карманах интересовал тем, что стоял не один. Рядом с ним на весь этот бардак смотрело двое чужаков. Выглядели все так, как будто не собираются ничего предпринимать, а лишь составляют ему компанию.

Направившись к ним, я оценил другую группу наблюдателей. Хмурый лысый учитель истории, Хаташири Ода, стоял вместе с преподавателем физической культуры и медсестрой, внимательно оценивая творящееся безумие, но, вроде, тоже не собираясь никого разгонять.

Девушек, кстати, не было видно вообще. Ни единой. Даже из окон школы никто не выглядывал.

Недоуменно переглянувшись с Маной, я направился к Рио. Тот встретил нас ехидным вопросом:

— По шкале от одного до десяти, насколько я должен быть милосердным, сообщая тебе, что тут творится?

— Пятерка, — тут же отозвался я.

— Какой ты скучный, — сморщил нос мой друг, — В общем, это те, кто не наши, они из Старшей Технической школы Аракавы. Дерутся все, кроме тех, кто занимается единоборствами. Причина — поссорились в интернете, обсуждая девушек из школ…

— И, как понимаю, обидели этих самых девушек? — хмыкнул я, обменявшись взглядами с незнакомцами, прислушивающимися к нашему диалогу.

— Всех, до единой, — ехидно улыбнулся Коджима, — Ну, кроме Маны. На её фотографии молятся всей страной. На те, из аквапарка… Это, кстати, вполне тянет на основную причину, почему тут никого из девушек нет.

Раньше я даже не догадывался, что человек способен настолько быстро и сильно покраснеть. Причем парни покраснели тоже, но слабее.

— В таком случае, — принял решение я, — Нам нет смысла здесь задерживаться. Звонок скоро. Идемте в класс.

— Преподаватели тут, — резонно оказал Рио.

— Это их проблемы.

Пока мы втроем шли ко входу в учебное заведение, вежливо обходя массовую драку, к нам решила подбежать Каматари-сенсей, вся взволнованная и взбудораженная.

— Кирью-кун! — выдала она, чуть не пав мне на грудь, — Ты можешь это остановить?!!

— Могу, но не имею права, сенсей, — не стал юлить я, — Если хотите, попросите Коджиму и вот, Ману. Они вполне справятся.

— Они…? — глаза преподавательницы литературы стали круглые, — К-как?

— Просто изобьют всех, — любезно пояснил я.

— Э, нет, давай без меня, — тут же решил отмазаться «грязный блондин», — Тут человек двести! Если хотя бы десять объединятся — мне будет потно! А вот Мана справится…

Мана, обозревая побоище, сильно засомневалась в своих силах. В принципе, верно. Но мы же это так, к слову? Каматари-сенсею вовсе не надо, чтобы кто-то бил драчунов, ей хочется, чтобы они перестали бить друг друга, а затем, все дружно, пообещали больше никогда не опускаться до наси…

Мана, ловко вывернувшаяся с места, едва успела чуть-чуть пихнуть летящего в спину Каматари ученика, который, взяв разбег на врага, промахнулся. Мазила, уже расширивший глаза от ужаса из-за своей промашки, с облегчением покатился по земле, а вот его противник, бывший не из нашей школы, решил, видимо, что таких высоких женщин не бывает, поэтому можно и ударить высокую фигуру в определенно чужой, совершенно черной, форме. Минус колготок, которые надевает Мана, большая часть девушек предпочитают обходиться без них.

— Мана, сзади, — коротко предупредил я девушку, и та, бросив быстрый взгляд на орущего что-то невнятное парня, согнула ноги, встречая его подшагом с упором локтя в ключицу. Короткое движение, и еще один ушибленный молодой японец катится по асфальту.

— Видите, Каматари-сенсей, иногда есть причины делать людям больно, — пояснил я раскрывшей рот в полном шоке женщине, — Просто они должны быть достаточно весомыми.

Впрочем, не одна она была в шоке. Даже, можно сказать, драка начала затихать, но нам было плевать, мы уже переобувались.

К моменту, когда занятия закончились (а клубы были отменены из-за инцидента), Рио уже был в курсе истинных причин, почему в самом мирном и тихом месте Токио произошел этот эпический всплеск юношеской агрессии. Как оказалось, именно ученики нашей школы повадились ходить к Высшей Технической, причем с целью познакомиться с девушками. Там же этих самых девушек было не так уж и много, в отличие от парней, которые возмутились подобному «нападению»…

И услышали ответ — мол, в Аракава-коу-коу-гакко большинство девушек, за совсем небольшим и неизвестным числом, уже признавались в чувствах аж двум парням (не будем показывать пальцем). Некоторые далеко не по разу. Чем, разумеется, сильно обидели других представителей сильного пола, так что вот, мы пришли туда, где порочности нет, зато есть шансы. Так как дело происходило в чате, куда имеют доступ все школьники, наши девушки тут же возмутились таким компрометирующим заявлениям, девушки-технички ответили солидарностью, ну а технари-парни начали ругаться и, под конец, пришли бить лица.

Причем победили. Еще бы, их же больше.

Травм было смехотворно мало, на мне одном сейчас ран заживало больше, чем понесла ущерба вся школа, но зато гордость у бедолаг, битых на своей территории, пострадала неимоверно. Особенно у тех, кто видел, как красавица-тихоня молниеносно расшвыряла двоих парней (по одной штуке с каждой стороны). Хотя, на этом все не закончилось, объявились девушки, у которых был свой общий сбор в актовом зале. Итогом этого совещания стал полный игнор всех и каждого учеников мужского пола, причем, с открытой датой окончания.

Вот это окончательно подкосило боевой дух в Аракава-коу-коу-гакко. Рио усмехался как енот, вывалявшийся в кокаине. Ману же одолевали стаи девушек, узнавших, как та спасла учительницу литературы. Щебет стоял просто остервенелый, зато потом, когда я оказался в клубе, наступила настоящая благодать — осмелевшие ранее участницы клуба теперь молчали, читая книги, а самой Каматари не было. Преподаватели держали совет о том, как и что им говорить своим ученикам, устроившим такой беспредел.

— Хуже того, у нас студсовет с дисциплинарным комитетом встали! — злорадствовал Рио, решивший составить нам компанию по пути домой, — Все девчонки не разговаривают. Ну, кроме Маны. Ты у нас теперь драчунья и нарушительница.

— Почему? — недоуменно моргала та, — Я же просто защищала Каматари-сенсей!

— Потому что это люди, — коротко объяснил я, — Им выгоднее и приятнее назначить тебя грешницей и отступницей. А учителя поддержат мнение студентов потому, что они всего лишь наемные работники, которым важна дисциплина и атмосфера в школе, отнюдь не справедливость. Такова ментальность нашего общества.

Инициатива, выдающиеся качества, внедрение новых методов — это всё в японском обществе вдавливается назад в носителя. Если бы школьник сшиб преподавателя, нанес ей травму, то его бы отчислили, что легло бы неисправимым пятном на всю его жизнь. Тем не менее, это был бы уместный, одобренный обществом, системный подход. То, как поступила Мана, которая спасла не только учительницу, но и репутацию школы, которой не пришлось никого выгонять — было инициативой с места, насилием, хулиганством.

— Это же… глупо! — моя жена ошеломленно моргала. Раньше она бы не позволила себе даже анализировать подобный расклад, но сейчас, сама поступив так, как посчитала нужным, поражалась тому, что её абсолютно верный поступок будут воспринимать совершенно не так, как должны.

— В частном порядке? — от довольной рожи Коджима можно было ловить солнечные зайчики, — Безусловно, ты — героиня! Но частный порядок никто не рассматривает. Это вредно для общества. У нас не любят выскочек. Ненавидят, презирают и боятся. Добро пожаловать в клуб, Кирью Мана!

Как оказалось, ленивый Коджима не просто так увязался с нами. Увидев, как моментально рослая тихоня разобралась с двумя парнями, Рио загорелся желанием провести спарринг. Сказать, что Мана прямо хотела драки, было нельзя, но идея проверить свои силы против умелого и, что еще важнее, не собирающегося поддаваться ей противника, девушке определенно пришлась по душе.

— Всерьез вы спарринговать не будете! — отрезал я, — Потому что оба психи. По чуть-чуть да, можно. Ножи и подручные средства запрещены.

— Может, ты нам еще зубные щетки выдашь? — тут же пробурчал недовольный Рио, оглядывая мой спортзал, — Что за капризы…?

— У вас на лицах совершенно одинаковые выражения, — хмыкнул я, тыча пальцами в обоих, — почти жажда крови. Ваши мозги друг друга оценивают по высшей планке опасности, поэтому только попробуйте в спарринге дернуться опасно — обездвижу на остаток дня. А тебе, блондин, еще и клизму апельсиновым соком поставлю.

— Да у тебя его нет! Я уже проверил!

— Ради такого дела, схожу и куплю. Готовьтесь! Бой!

Как я и предполагал, драку пришлось останавливать почти сразу. Оба психа, что первый, что вторая, тут же среагировали на опасное движение противника, а затем сцепились, еле удерживая себя от удара на убой. В следующую секунду уже катились по мягким матам вдаль, до стенки, но если бы я не предупредил их заранее, то мог бы и не успеть.

— Нельзя вам драться, — поставил диагноз я, — … друг с другом. Берите оружие и выходите против меня. Проигравший не будет есть дынь один год и пить апельсиновый сок один месяц.

— Мана, — слегка раздосадованный, но до сих пор пребывающий в азарте Рио упруго вскочил на ноги, — Нам нужно ушатать твоего мужа!!

Девушка решительно кивнула. Она очень любит дыню в меду.

Вот тут дело пошло куда лучше. Два психа, не видящих рядом с собой поведенческих паттернов, направленных на их уничтожение, оказались очень слаженным дуэтом, заставившем меня всерьез напрячься. Приходилось одновременно отбиваться от нападок двух полностью сбросивших тормоза людей, следить за собой, да еще и перемещаться в ставшем довольно тесном зале. Спустя десять минут я понял, что они не дадут себя победить (обезвредить любым безопасным способом), так что пришлось объявлять ничью… щеголяя полностью порезанной одеждой.

— Вы молодцы! — не скупясь, похвалил я обоих, красных и взлохмаченных, — Теперь Рио можно дыни, а Мане — сок!

Вот после этого меня попытались убить всерьез. Причем, не сговариваясь. Ладно, посчитаем за тренировку возможной боевой слаженности. Мы проводили время так увлеченно, что не вспомнили про Сахарову, а та, выползя из серверной, где сидела в наушниках, попала в спортзал под занавес поединка. Ну и увидела… скромную тихую подругу, зло чиркающую по воздуху остро отточенным танто в опасной близости от моей кожи. Её тревожные вопли и прервали наше занимательное времяпрепровождение.

Затем, дождавшись, пока я выйду из душа, а Рио зайдет, Ленка зашипела на меня укушенной скорпионом змеей:

— Пока вы развлекаетесь, у нас клиент в Норвегию собирается! На месяц!

— И что? — не понял я, — У нас же три имени, мы даже не…

— Это с утра «не», а сейчас да! — Киберсойка была серьезна, а для общения использовала русский, — Я пробила этого фраера, он настоящий зубр! К тому же, если ты его сейчас возьмешь, его никто месяц искать не будет, он на курорт собрался!

Аргумент был по-своему очень хорош.

— Когда он вылетает?

— Послезавтра!

…и время есть.

— Тогда за работу.

— Рио выгони!

Блондин сам выгнался. Приняв душ, он выпил кофе, действуя мне на нервы, а затем убежал проводить инспекцию по «Солнечному цветку», утверждая, что я дилетант. Мол, если стадо молодых кобыл, мечтающих стать айдолами, неожиданно перестало доставлять проблемы, то есть лишь одна причина — их близорукий и ленивый сторож не нашёл способа, которым они эти проблемы продолжают доставлять.

Закрыв за ним дверь и оставшись глухим к требованиям держать в холодильнике апельсиновый сок, я поцеловал мимопробегающую Ману, сказал, что ей сегодня доволен, а затем пошёл с совершенно другой женщиной выслеживать в сети элитного наркомана.

Выслеживать — громкое слово, мы его уже нашли, но нужно было узнать побольше. С этим образовались определенные затруднения, потому что с адреса, откуда этот персонаж нырял в дарквеб, чтобы пообщаться с другими отбросами, никаких легальных соединений не было. Мы узнали, где он живет, выяснили часы его активности, но при этом не узнали ни настоящего имени, ни каких-либо подробностей о жизни.

— Как будто тебе не все равно, — пожала плечами Лена, — Возьмешь его и вызовешь Хаттори.

— Или позвоню тебе по телефону, сообщу его имя, а ты пробьешь.

— Как ты узнаешь его имя, Акира?

— Мы в Японии, Лена. Здесь все вешают табличку с именами рядом с квартирой или перед домом.

Уходя из дому, обнаружил подозрительно счастливую Ману, а путем недолгих размышлений, понял, чем это было вызвано. Ради проверки поцеловал еще раз, и та расцвела. Хм. Надо было это начать делать раньше… не только в постели и в определенные моменты, но и просто, между делом.

Впрочем, позитивные мысли надолго в моей голове не задержались, потому что возле входа в общежитие терся Рио Коджима, болтающий с Саёко-оба-сан. Увидев меня, «грязный блондин» сделал стойку и поинтересовался, куда это я намылился.

— Мне нужно в Оту, — честно ответил я на нескромный вопрос.

— Ота большая, давай конкретнее, — фыркнули мне в ответ, — Есть там…

— В Дей-ен-Чофу, — назвал я одно из наиболее престижных мест мегаполиса, где проживали почти только одни знаменитости.

— Ора! — обрадовался внезапно друг, — А вот мне как раз туда надо! Поехали!

— Надо? — засомневался я, переходя на быстрый шаг.

— Надо, увы, — скис приятель, бодро шагая рядом, — Отца совершенно не впечатлили старания Мичико с этими вашими аренами, так что не я должен был наведаться в «Цветок», а она. Но что может это несчастье? Только говнится на тех, кто стал айдолами тогда, когда она обгадилась. Я её прикрываю. К тому же, одно дело соплюшки, за которыми ты смотришь, и совершенно другое — те, кто живет возле Чофу…

Спрос рождает предложение, так повелось с начала времен. Красивые женщины прокладывают себе путь, пользуясь тем, чем их одарила природа. Кто-то развивает свои таланты, кто-то использует лицо для подспорья, а кто-то продает тело, получая за это блага, которые и не снились простым смертным. Временно, разумеется. Многие совмещают все способы, потому что удержаться на вершине, полностью использовать отмеченный природой срок… невозможно, не запачкав руки. Или что-то другое.

Шоу-бизнес суров, его законы жестоки, а фанаты капризны. Сегодня ты в фаворе и на эстраде, твою кожу греет обожание миллионов и свет софитов, а завтра ты в сауне с боссами якудза, потому что это не только лучшее предложение, что упало тебе на стол…

…а вообще единственное. Принимать не обязательно, здесь не мафия, потухшие звезды никому не нужны, только вот образ жизни и отсутствие перспектив порождают свои решения. Особенно когда руки уже неоднократно запачканы. Или не руки.

— Понимаешь, — негромко рассказывал мне Рио, пока мы ехали в вагоне электрички, — Подобное наблюдал мой дед, отец, я сам видел неоднократно. Красота губит душу её носительницы. К Коджима приходят чистенькие юные девочки, еще учащиеся в школе, талантливые, красивые. Их никто не принуждает, никто не заставляет. Мы обеспечиваем защиту каждой, кому как тебе не знать. Ты сам видел, как они живут. Работают, учатся, ни в чем не нуждаются. Тем не менее, исход всегда один. Догадаешься какой?

— Несложно, учитывая, что ты частенько упоминаешь это вслух, — отозвался я, — Была женщина, стала шлюха?

— Именно, — желчно отозвался сунувший руки в карманы блондин, — Причем восемьдесят процентов — еще до дебюта. Слишком много работы вложено, чтобы рисковать, понимаешь?

— Не особо.

— Ну, тебе, видимо, не судьба, гений Кирью. Я вообще не знаю, что у тебя может не получиться.

В общем, если миновать рассуждения и ворчание Рио, совсем не довольного тем, что ему предстоит, то можно сказать, что он ехал к элитным шлю… звездам нанести им короткий визит вежливости от лица семьи Коджима. Поинтересоваться здоровьем, узнать, как идут дела, напомнить о себе. Постучать палкой по прутьям клетки.

— Так что извини, я тебя с собой не возьму! — бодро закончил своё испражнение цинизмом Рио, — Очень интимное дело такие визиты.

— Я, вообще-то, по своим делам еду, — напомнил ему я, — Кстати, если Мичико так прохладно ко всему относится, почему бы вам не дать ей шанс стать айдолом? Поселите в «Солнечном цветке», я присмотрю. Никто её не обидит.

— Акира, — блондин закатил глаза, — Она старая. Совсем.

— Так не пихайте её в общий пул. Попробуйте что-нибудь экспериментальное. Пусть сама выберет, и сама работает. Если она тебя даже в таком деле заменить не может, то ей судьба либо замуж, либо…

— А замуж сейчас она не пойдет, — на лице друга возникла глубокая задумчивость, — По Хайсо тоскует…

— Ну вот, — пожал я плечами.

Разойдясь с Коджимой на станции, мы отправились каждый по своим адресам. Через полчаса я уже стоял неподалеку от роскошного дома, почти поместья, выполненного в модерновом стиле. Скромный гараж на четыре машины, двухэтажное здание, высокий кованный забор, автоматические ворота и, конечно же, табличка. Прочитав её, я позвонил Сахаровой.

— Да? — тут же откликнулась она, — Ты там? Что за фамилия?

— Ненужная, — неторопливо произнес я, удаляясь от особняка, — Совсем.

— Ну какая⁈

— Дома тебе скажу. Ждите, я уже иду.

Сарабашири. Человека с такой фамилией нельзя выкрасть, допросить и ликвидировать без очень серьезных последствий.

Неудача.

Ладно, в Токио еще много нужных людей…