Кодекс Императора III

Глава 14

Утро следующего дня началось с отчета Алины. Девушка стояла у моей кровати в ожидании пробуждения, чтобы сразу рассказать о том, что узнала.

— Который час? — спросил я, когда открыл глаза и увидел ее.

Понимал, что раз она стоит у моей кровати, значит произошло что-то важное… либо она просто сгорает от нетерпения и любопытства, подобная черта у Алины тоже имелась. Но, в отличии от мании к шопингу, она меня не раздражала. Все мы люди, и у всех есть свои недостатки.

— Шесть утра, вы проспали, — нервно сообщила Алина.

Меня сразу насторожило то, что на ее лице не было привычной улыбки. Значит, случилось что-то серьезное.

— А почему не разбудила?

— У вас нет встреч до обеда, вот и решила, что лишние полчаса роли не сыграют, — пожала она плечами и выдавила легкую улыбку.

Здесь она была права, сегодня на утро у меня никаких дел запланировано не было, я планировал посвятить это время своему развитию, как мага.

— Давай рассказывай, — велел я, поднимаясь с кровати.

— Я все узнала. Дарья Васильева хотела стать вашей наложницей, чтобы спасти свою младшую сестру от вынужденного брака.

— И за кого же ее хотят выдать замуж? — хмыкнул я.

— За графа Никольского. Как помните, ему уже восемьдесят три года. А бедной девочке всего шестнадцать… Но графа это не остановит.

— Ясно. Подумаю, как решить этот вопрос, — ответил я, натягивая штаны.

— Куда вы направляетесь? — с улыбкой поинтересовалась Алина, когда я уже оделся.

После того, как она услышала, что я разберусь, ее настроение резко улучшилось. Видимо, Алина увидела нечто такое, что задело и ее саму… При том, что тронуть сердце этой хладнокровной убийцы не так-то просто.

— В сад. Хочу помедитировать, — спокойно ответил я.

— Вам?..

— Нет, охрана мне ни к чему, — перебил я ее.

Будет странно, если в саду вокруг меня будут крутиться горничные. Там им убирать нечего. А для сбора опавших листьев у нас есть садовники.

По приходу в сад, который располагался на территории дворца, я присел на траву в позу полулотоса. Очистил свое сознание от лишних мыслей, чтобы полностью открыться перед Многомерной Вселенной, и начал медитировать.

Так я сидел неподвижно в течении часа.

После недавних событий у меня произошел качественный скачок моего дара тени, и все отобранные у врагов дары надо было упорядочить. Теперь теневой двойник отнюдь не потолок моих умений. К тому же, скоро я смогу сделать стабильным и второй дар, чтобы он стал таким же полноценным, как и тень. Над этим стоит сегодня поработать. Попутно я размышлял, что же делать с сестрой Дарьи Васильевой, и у меня возникло несколько вариантов. Оставалось выбрать наиболее подходящий.

Встаю и подхожу к большому камню, который стоял посреди сада. Оглядываюсь — вокруг никого. Коснувшись камня, я вливаю в него часть своей силы, и плита в земле, на которой и стоит валун, отъезжает.

Давно я здесь не был, и в саду все кардинально поменялось. Раньше здесь была дорожка, а теперь лужайка из травы. И если эта плита будет часто отъезжать, то это быстро заметят. Надо будет дать садовнику задачу изменить здесь ландшафт.

Предо мной открылась каменная лестница, и я спускаюсь вниз. Подземное помещение освещают магические кристаллы. В самом конце пещеры бьет водопад, а по бокам стоят всевозможные постаменты для медитаций, где раньше тренировались мои люди, и у меня была возможность напрямую воздействовать на их дары. Это место осталось нетронутым — таким, каким я его запомнил еще со времен своей первой жизни.

Раздеваюсь и усаживаюсь под водопад. Холодная вода бьет по спине, успокаивая разгоряченное тело.

Вытаскиваю из своего тела три дара и провожу с ними некоторые манипуляции — начинаю вытягивать из них усиляющую часть для своего второго таланта. От столь тяжелого процесса начинает кипеть голова. А льющаяся на меня вода местами обращается в пар, заполняя пещеру, настолько тело было горячим.

После того, как я вытянул из даров то, что мне нужно, они стали непригодны. Двое из них принадлежали Синицыну и Котову, а третий случайному наемнику — одному из тех, что так рьяно пытались меня убить. Три сгустка энергии продолжали висеть надо мной, но больше я не мог передать эти таланты кому-то.

А потому направляю их в Кодекс Первого Императора, который в раскрытом виде лежал на берегу. Ему такое усиление не помешает — он запросто придумает, что с ними делать.

Вытягиваю из своего тела другие дары. Соединяю сферы вместе, а затем забираю из них энергию. Встраивая ее в свой магический источник, я начинаю размещать энергию по множеству своих каналов, усиливая тот или иной аспект своего дара. Делаю это аккуратно и филигранно, точно также, как нейрохирург проводит операцию.

От этой работы у меня начал трещать мозг, голова закружилась, и я едва не потерял сознание от перенапряжения. Я был всего в шаге от того, чтобы перегрузить свой магический источник и перегореть.

Но в итоге я смог поставить себе дополнительный блок памяти. В этот момент сразу пришло облегчение, и я выдохнул. Мыслить становится легче, а голова просветлела.

— Ну, а теперь, самое тяжелое, — слегка улыбнувшись, сказал я сам себе.

Я продолжил сложную работу с дарами, вытягивая из них тончайшие нити для усиления самого себя. Но в них не хватило энергии, и пришлось призвать еще и сильный дар льда. Этот талант про спокойствие, охлаждение и умеренность — все то, чего мне сейчас так не хватает, чтобы понизить температуру следующего блока.

Я словно собирал магический конструктор в своем источнике, связанный с душой. Причем с самой душой я работал не напрямую, а с помощью одной древней руны, которую узнал в одной из своей прошлый жизней — обнаружил ее в старом храме королевства, которым правил. Кажется, что она такая же старая, как и Многомерная Вселенная.

Встраиваю в свой источник последний блок, и ощущаю еще больший прилив концентрации. Это блок оптимизации всех процессов организма. Он ускорит мое мышление и рефлексы.

— М-да… — улыбаюсь я. — Если бы кто-то узнал, что я умею нечто подобное, то этот человек очень долго бы удивлялся.

Особенно учитывая, какие блоки я себе ставлю. Эта группа ответвлений таланта называется блоками правителя. Хотя вместо этого я мог сделать себе сумасшедшую реакцию, разогнать сознание до такой степени, чтобы по ночам устраивать бои с тенью. Да много каких боевых навыков можно было прокачать, но вместо этого я усиливаю те качества, которые нужны правителю.

Но ничего, скоро до всех блоков дойдет очередь — в ближайшем будущем я буду очень быстро развиваться.

Заканчиваю и поднимаюсь. Осознаю, насколько теперь стало легче жить.

Обливающая меня вода перестает превращаться в пар, и ее холодные потоки охлаждают мое тело. А ведь водопад здесь с тех самых времен, как я построил это место. Он течет сюда напрямую из подземного источника, а сама почва в этих местах пронизана магическими каналами. Так что вода, несущая энергию, очень помогает в работе с магическими каналами, которые расходятся по моей душе, словно огромная паутина.

Заодно, пока я работал над своим усилением, придумал, что же делать с сестрой Дарьи Васильевой. Загвоздка была в том, что ее отца и того старика нежелательно напрямую наказывать. Барон Васильев играет в Российской империи свою важную роль. Да, его производства не очень-то прибыльные, но они нужны государству. Уже много лет они делают заготовки для артефактов, используя секреты своего рода. Хотя если бы Васильев лучше занимался своим бизнесом, то и денег было бы больше.

За сегодня я хорошо изучил вопрос, связанный с этой семьей. Дарья — умная девушка, столичный университет закончила с красным дипломом, и по большей части именно она управляет делами семьи. Но большинство ее идей по развитию производства отклонялись либо имперской канцелярией, либо моим отцом. А девушка предлагала действительно дельные вещи, она хотела развивать семейное дело.

А ведь раньше этот род был на хорошем счету и считался одним из самых верных Российской империи. Когда все успело измениться? Часто бывает так, что всего одного поколения достаточно, чтобы уничтожить все то, что с таким трудом строили предки. С императорской семьей же это происходило постепенно, но суть не меняется… пострадали не производства артефактов, а вся империя!

— Алина! — позвал я, когда вернулся в свои покои.

— Я здесь, господин, — она вынырнула из тени и встала предо мной, широко улыбаясь. — Какие будут указания?

— Назначь мне встречу с герцогиней Тамошевой, — велю я.

— На когда?

— На сейчас, — улыбаюсь я.

— Сию минуту, — Алина кивает и направляется к служебному телефону.

Марьяне Тамошевой было уже больше девяноста лет, но поскольку она была сильной Одаренной, то и выглядела на тридцать лет младше. Эта властная женщина, которая сама управляет своим родом, будет заинтересована в решении моего вопроса.

— Она готова с вами встретиться, — доложила Алина через пару минут.

— Отлично, едем, — киваю я.

И уже по пути Алина договаривается о транспорте с водителем и охраной. На самом деле ее сопровождения мне было достаточно, но когда ты сам император, то лучше появляться на людях со своей свитой или охраной, чтобы у аристократов и простолюдинов не складывалось ощущение будто император — простой человек.

Когда мы подъехали к роскошному поместью, нас сразу встретил дворецкий и с должным уважением проводил к своей госпоже. Он раскрыл предо мной двери покоев герцогини, и я вошел туда один, оставив своих сопровождающих в коридоре. Это было светлое помещение, и кажется внутри было куда холоднее, чем снаружи.

— День добрый, Ваша Светлость, — поприветствовал я герцогиню, сидящую в кресле.

— И вам добрый день, Ваше Императорское Величество, — холодно поприветствовала меня пожилая герцогиня Тамошева. — По какому же поводу вы явились ко мне? Неужто вам нужен мой совет?

Герцогиня была вся в белом. Несмотря на свой почтительный возраст, она выглядела дорого.

— Почему именно совет? — интересуюсь я.

— А чем еще я могу вам помочь? — пожимает она плечами. — Разве что советом.

Так она намекнула, что ничего больше от нее ждать не следует. Совет — вот единственная помощь, которую она может предоставить своему императору.

— Совет мне не нужен, — говорю я и присаживаюсь в кресло напротив герцогини. — Мне нужно ваше содействие. Но в нем будет и ваша выгода.

— Какой же у нас юный император, — улыбается она, косясь на меня.

— Нет, намек я ваш понял. Вы захотите мне помочь по своему собственному желанию.

И в итоге все будет ровно так, как нужно мне.

Протягиваю герцогине Тамошевой досье на Елизавету — младшую сестру Дарьи Васильевой.

Она смотрит бумаги и поднимает на меня непонимающий взгляд:

— И как же это должно меня заинтересовать?

Протягиваю ей второе досье — на графа Никольского, который в скором времени должен стать мужем Елизаветы.

— В чем связь? — уточняет Тамошева, подняв на меня вопросительный взгляд.

— А вы подумайте, — слегка улыбаюсь я. — Ваша история может повториться.

Стекла в комнате начали покрываться инеем. Здесь становится значительно холоднее.

— Скоро Елизавета выйдет замуж за этого человека, — поясняю я.

— Ему же больше восьмидесяти! А ей всего шестнадцать, — герцогиня смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

— Я понимаю, что бесплатно никто ничего делать не будет. И взамен предлагаю вам это, — протягиваю ей третью папку, последнюю, что была у меня в руках.

Герцогиня Тамошева смотрит на новые бумаги. Резко поднимает голову и спрашивает:

— Вы серьезно?

— Да, решил возродить эту традицию. Один из старейших родов империи имеет право, чтобы его обычаи продолжались и дальше, — отвечаю я с легкой улыбкой.

— Хорошо, я помогу вам, — кивает она.

— Благодарю, — вежливо отвечаю я и удалясь.

Теперь она разберется со стариком сама, и свадьбы не будет.

Герцогиню Тамошеву тоже в юном возрасте выдали замуж за пожилого дворянина. Это довольно трагичная история, и теперь она очень ревностно относится к тому, когда наблюдает нечто подобное. Когда Тамошева видит на приемах молодую девушку со стариком, то всегда подходит к ним и начинает унижать мужчину, находя для этого любой повод.

А касательно традиций… раньше было заведено, что два раза в год великие рода Российской империи имеют право устраивать во дворце императора балы в честь своего дома. Пятьдесят лет назад этот обычай отменили, решив, что это влияет на репутацию короны. Но я не настолько мелочный, чтобы считать, что балы мне повредят. Тем более, это очень важно для родов, которые их проводят, эта традиция продолжалась больше четырехсот лет, а ее отмену некоторые восприняли с большой обидой.

Такие балы начинались с того, что гости поднимали бокалы в честь основателей рода, устраивающего прием, потом все выпивали за них. Но самое главное, что эти приемы проводятся за счет этих самых родов, в честь кого они и организованы.

С этими мыслями, полностью довольный своей работой, я отправился домой.

Никольский Борис Андреевич сидел на террасе возле своего дома и улыбался. Вчера барон Васильев сообщил о своем решении выдать за него свою дочь, и граф никак не мог дождаться свадьбы. Он листал планшет, выбирая себе новый костюм. А организаторы уже отписались, что начали приготовления.

Давно он не был так воодушевлен, наверное с тех самых пор, как женился в первый раз — это было сорок лет назад. Но через пять лет брака юная особа решила развестись и остаться ни с чем. Решила, что лучше быть бедной дворянской, чем жить со стариком.

А Никольский был уверен, что с Елизаветой так не будет. Он давно знал отца девушки — тот сможет держать дочь в узде. Хотя это вряд ли понадобится. Никольский учел все свои ошибки и больше никогда не предоставит своей жене хоть сколько-нибудь свободы.

Все его мысли были о первой брачной ночи… Он представлял, как снимает с Елизаветы белое платье, как она дрожит перед тем, как отдаться ему.

— О чем задумался? — вырвал его из мыслей сидящий рядом друг — граф Метляков.

Он был всего на десять лет младше Никольского, но дар у него был куда слабее, а потому и выглядел старше своего более взрослого друга.

— О свадьбе, — довольным тоном признался Борис Андреевич и долил в свой стакан дорогого виски, который специально открыл по такому важному поводу, как отпраздновать негласную помолвку.

— Ты же знаешь, что подобное не очень привествуется, — намекнул Метляков. — Обязательно найдутся недовольные.

— Неважно, — отмахнулся Борис Андреевич и залпом опустошил свой стакан. — Подобное может разве что сам император запретить. А кто Васильева такая, чтобы до самого государя с этим вопросом дойти?

Никольский ни капли не сомневался в своей победе.

— Тебе все равно еще два года ждать до ее совершеннолетия, — напомнил друг.

— Да, но все это время она будет моей женой, прежде чем разделит со мной ложе, — соврал Борис Андреевич, он не собирался откладывать интимную связь.

А сам вновь вспомнил об этой юной непорочной деве.

— Ты же видел ее, — мечтательно продолжил Никольский. — Какие у нее глаза! А какие волосы!

— Старый извращенец, — усмехнулся Метляков.

— Кто бы говорил, — хмыкнул Борис Андреевич.

— Азартные игры — это не извращение.

— Конечно, просаживать деньги не извращение, а любить молодое тело так сразу!

В дверь на террасе постучали, и к друзьям вошел один из слуг Никольского.

— Господин, к вам пришли с негласным визитом. Думаю, это важно, — пробормотал он.

— Никого не жду! У меня свадьба на носу! — огрызнулся граф.

На днях они уже должны были расписаться с Елизаветой Васильевой. И Борис Андреевич никак не мог дождаться этого момента!

— При всем уважении, Борис Андреевич, эта особа никуда не уйдет, — дрожащим голосом продолжил слуга.

Обычно он вел себя более уверенно, и подобное поведение насторожило графа Никольского.

— Неужели пришла сестра Лизы просить за нее? — усмехнулся Борис Андреевич. — Сестра мне не нравится, передай, что заменить Лизу не получится.

— Боюсь, это не юная дева, — ответил слуга. — Это герцогиня Тамошева. И она говорит, что если вы ее проигнорируете, она войдет сама.

— Что, прямо так и сказала? — усмешка вмиг исчезла с лица Борис Андреевич.

— Да, господин, — слегка поклонился слуга, словно опасался, что его накажут за то, что принес плохую весть.

— Тамошева? Что ей надо? — уточнил Борис Андреевич.

— Говорит, что ваши действия порочат честь аристократии.

Метельский внезапно рассмеялся и сквозь смех сказал:

— А про Тамошеву ты забыл, дружище!

Герцогиня часто вызывала мужчин на дуэли, когда они появлялись на приемах с юными девами. Причем делала это из каких-то выдуманных причин. Тамошева могла подойти поздороваться, а потом сказать дворянину, что ей не нравится его взгляд — слишком презрительно он на нее смотрит. Мужчина начинает оправдываться, что в данный момент думал совсем о других вещах, что это не так, но на это у герцогини есть свой ответ: «Неужели я недостаточно хороша, чтобы на меня смотреть? Что значит вы думали о других вещах во время разговора со мной? Моя честь задета! Вызываю вас на дуэль».

Борис Андреевич был сильным Одаренным, но у него не было уверенности, что он выстоит против Тамошевой. Она же доросла до ранга Абсолюта, и среди аристократов ее прозвали «Ледяной королевой», столько пожилых мужчин умерло от ее руки.

Говорят, что ее сердце покрыто коркой льда, настолько она принципиальна и безжалостна.

— Походу, тебе ничего не светит! — продолжил смеяться Метляков.

— Впусти ее, — неохотно велел Борис Андреевич своему слуге.

Он поклонился и удалился встречать незваную гостью.

— Что, свадьба отменяется? — уточняет Метляков, потянувшись к бутылке.

— Скорее всего, — грустно усмехается Борис Андреевич.

Барон Леонид Романович Васильев только что получил уведомление от графа Никольского об отмене свадьбы с его младшей дочерью.

Эта новость поразила его… Ведь сегодня Леонид Романович ждал перевод средств от графа Никольского, которые были положены взамен за согласие выдать дочь замуж за него. Он собирался раздать долги, и уже договорился с важными людьми, что сегодня отправит им деньги… А тут такое!

А ведь после заключения этой сделки Леонид Романович собирался полностью изменить свою жизнь, которая его совсем не устраивала. Он не хотел заниматься этими чертовыми мастерскими, хоть и бизнес был обширный, но оборудование в большинстве своем было старое и требовало срочной замены.

Денег семейный бизнес приносил крайне мало. А продать его Васильев никак не мог, поскольку у него были заключены госконтракты, которые будут действовать еще лет тридцать. Хотя, с другой стороны, конечно, можно попытаться продать производства, но это будет невыгодно и тяжело. А сейчас оно хоть малую прибыль, но приносит.

Леонид Романович собирался выдать младшую дочь замуж и заработать много денег, чтобы после закрытия долгов у него еще остались средства на переезд к морю. Там он бы мог наслаждаться жизнью по полной.

Здесь Васильев оставил бы свою старшую дочь, чтобы она занималась производствами, а всю прибыль переводила ему. Он подкинул бы ей мысль, что старик не бессмертен, однажды умрет, а тогда ее сестра может стать свободной, или заново выйти замуж. Или был второй вариант: Васильев мог договориться с гвардией, чтобы Дарью не выпускали из дома, а если она не хочет такого, то придется работать на благо семьи и своего отца.

Но весь план провалился! От злости Леонид Романович ударил кулаком по столу.

Он достал из стола бумаги о состоянии рода и начал выискивать в своих активах, что такое можно продать, чтобы закрыть долги. Но ничего такого не находил.

Он тяжело вздохнул и велел слуге подозвать к себе старшую дочь.

— Сколько товара есть на складе? — спросил он ее, когда она вошла в кабинет.

— Вчера все было распродано. Деньги пошли на зарплату рабочим, — Дарья стояла, опустив голову.

— Почему так мало было? — барон понимал, что если хватило только на зарплату, значит, они продали всего около сотни артефактов.

— Станки сломаны, а ты не захотел их менять, отец, — глядя в пол, ответила Дарья, теребя край рукава.

— Пусть люди работают на тех, что есть. Они могут выходить во вторую смену! — громко заявил он.

— Отец, люди и так работают на износ. Если они будут работать еще больше, то начнут совершать ошибки.

— За ошибки они получат плетью! — прокричал он, ударяя по столу. — Убирайся и сделай, как я сказал!

Дочь тотчас выбежала из кабинета.

А Леонид Романович схватился за голову. Ему срочно нужно было найти деньги, а иначе последует катастрофа. Он ведь уже обещал, что раздаст долги сегодня!

— Если бы ты смогла соблазнить императора, наша жизнь бы качественно изменилась, — вздохнул он, смотря вслед уходящей дочери.

Через пару минут у барона Васильева зазвонил телефон. Он сперва подумал, что это один из тех аристократов, кому он должен сегодня отдать деньги. И, скорее всего, сейчас его спросят, почему он не сделал перевод.

А Леонид Романович не собирался признаваться в том, что последнюю выручку просадил за азартными играми и выпивкой. Тогда бы хоть на срочные выплаты у него хватило… Но этих денег уже не вернуть.

— Слушаю, — ответил он. И тут же подорвался от осознания, кто звонит. — Да, да-да! — заговорил он в трубку. — Это серьезное предложение? Нет-нет, я все понимаю, я согласен! Жду вашего человека.

На пару минут барон застыл, словно громом пораженный. А затем громко позвал:

— Дарья!

— Что такое, отец? — прибежала она в кабинет, тревожно оглядываясь.

— Все нормально, приготовься встречать гостей, — на его лице появилась довольная улыбка.

— Подготовить фрукты или без излишеств? — спросила она, вопросительно наклонив голову.

— Нет, сделай все по полному разряду.

Нужный человек явился на порог их дома через полчаса. И Леонид Романович узнал в этой девушке личную служанку императора. Ровно так ее и описывала Дарья.

Девушка села за стол. И после вежливого приветствия протянула Васильеву договор.

— Подписывайте, — произнесла она тоном, не терпящим возражений.

— Может быть, хотите вина или воды? — услужливо предложил он.

— Я не пью, — с улыбкой ответила она.

— Вообще? — вскинул брови барон.

— Плохое вино не пью. Не так выразилась, — пояснила девушка, постукивая пальцами по столу.

Васильев отвел взгляд, ведь он подготовил лучшее вино для этого случая, которое только было у него в доме.

Телефон завибрировал, и он увидел, что нужная сумма уже переведена на его счет. Затем пробежался взглядом по бумагам и мигом все подписал.

— Я полагаю, это все? — спросил он, возвращая документы.

— Да, — слегка кивнула личная служанка императора.

Васильев обернулся к дочери:

— Поздравляю, теперь этот дом и все производства принадлежат тебе, — он злобно усмехнулся.

Дарья выпучила глаза, словно не веря в происходящее. И на миг на ее лице появилась улыбка.

— Ах да, и долг в пятнадцать миллионов тоже, — продолжил насмешливо говорить он. — Я покидаю столицу, так что в ближайшее время ты меня не увидишь. Но твоя мечта сбылась, сестра теперь останется с тобой. Если ты не захочешь ее продать, чтобы вернуть часть долга!

Я сидел в своем кабинете и перебирал бумаги, когда из тени неожиданно появилась Алина. Хотя за столько лет, что она работает на меня, я уже привык к ее внезапным появлениям.

— Как Дарья восприняла такой расклад? — поинтересовался я служанки, которая выглядела донельзя довольной.

— Она даже обрадовалась! Ведь теперь она хозяйка всех производств.

А эти мастерские мне нужно было сохранить. С бароном это было маловероятно, но сейчас они оказались в хороших руках.

Конечно, можно было слегка обойти законы и выкупить их у семьи Васильевых. Но зачем нагружать себя и своих людей лишней работой? Российская империя — это машина, которая должна работать на многих шестеренках, а не на одном поршне. Он должен являться ее движущей силой, но не более того.

— Хорошо… Хочу, чтобы ты через три дня пригласила ко мне Дарью, — даю я указание Алине.

— Сразу в покои? — хихикает она.

Я на миг задумался и ответил:

— А знаешь, давай! Посмотрим, какие частушки она выучит к этому времени, — усмехаюсь я, а затем серьезно продолжаю. — А для тебя есть новое задание.

— Какое? — задорно спрашивает Алина.

— Читала новые отчеты о ситуации в Греции?

— Конечно, — кивает она.

— Тогда поздравляю! С завтрашнего дня ты отправляешься в командировку в Грецию!

— Ура! Я возьму с собой купальник! — подпрыгивает и хлопает в ладоши Алина.

— И оружие не забудь.

— Это у меня всегда с собой, — усмехается она.

Я лишь улыбаюсь в ответ. Дела Российской империи начали постепенно налаживаться. И пора нам сделать свой ход, который изменит положение Греции во всем мире. Король и королева решили поиграть со мной в игры, но сейчас не самое подходящее время. И я не могу им не ответить…

Как раз придумал кое-что интересное, им наверняка понравится.