Кольцо желаний

Глава 5

Попрощавшись с Аней, Рэм проскочил несколько однотипных дворов, пока не вышел на знакомую улицу. С каждым днём в городе оставалось всё меньше мест, которые он не знал бы досконально. Из-за проблем с деньгами ему всегда приходилось передвигаться пешком, и это давало свои плоды: в каких-то местах он срезал, перелезая через забор, а где-то перебегал дорогу в неположенном месте, зная, что полиция там никогда не патрулирует. Прорицатели оплачивали его услуги, но этого едва хватало на то, чтобы снимать квартиру и покупать еду.

Рэм с грустью подумал, что был даже рад попрощаться с Аней. Хоть они давно работали в паре, она к нему относилась как-то странно. С осторожностью. Другие коллеги постоянно проводили время вместе, становились друзьями. Они же с Аней пересекались только на заданиях. Стоило Рэму предложить сходить в кино, как у неё тут же находилась отговорка и куча срочных дел. Будто она боялась быть рядом.

Рэм её не винил. Одна из сильнейших прорицательниц имела свои представления о плохом и хорошем. И вор, по её мнению, хорошим быть никак не мог. Аня редко об этом говорила, но Рэм чувствовал, что каждую секунду его в чём-то подозревают, постоянно задерживают на нём взгляд, выискивая подвох. Иногда он и сам задумывался: не просто же так лучшая прорицательница города думает о нём плохо? Может быть, она заглянула в будущее и увидела какой-то ужасный поступок? Все люди с даром были убеждены, что судьбу не обмануть. Рэм и сам всё больше начинал верить в это.

Солнце потихоньку заходило за пятиэтажки. Рэм взглянул на часы и прибавил шаг – нужно успеть!

Люди торопились с работы, толпились на остановках. Рэм привычно оглядывал их карманы. Профессиональный взгляд выхватывал то, на что никто другой не обратил бы внимания: где-то сумка приоткрыта сильнее, чем обычно, у кого-то в заднем кармане лежит скомканная купюра. Вот девушка смотрит в телефон и не подозревает, что из её мешковатой ветровки легко вытащить торчащие ключи от квартиры. Рэм улыбнулся. В век новых технологий воровать было проще простого. Каждый то уткнётся в телефон, забыв о сумке, то отвлечётся на рекламные баннеры. У таких людей можно было хоть трусы стащить, они и не заметили бы.

Проходя очередную остановку, он притормозил. Мальчишка, школьник, шёл с полураскрытым рюкзаком. Молния застёгнута не до конца – как раз хватит, чтобы руку засунуть. Рэм подошёл. Молния взвизгнула. Школьник испуганно обернулся.

– Застёгивай рюкзак, воришек полно, – хмуро предупредил Рэм.

По поводу своей «профессии» Рэм не обольщался. Хоть он сейчас и работал на прорицателей «во благо человечества», он всё равно оставался вором. Его наняли, как иногда нанимают медвежатников для взлома сложных замков, но от клейма преступника не избавился. А что с этим поделаешь? Ничего другого Рэм не умел.

Взглянул на часы – осталось три минуты. Он ускорился, почти переходя на бег. Заволновался. Вдруг опоздает? Вдруг она закончит раньше?

Он пришёл как раз во время звонка. Длинное двухэтажное здание никогда не молчало: из одного окна доносился ритм барабанов, из другого – несмелые гаммы на фортепиано. Больше всего Рэм любил третье окно слева. Там занимались трубачи. Играли они какой-то лёгкий джаз, что на фоне скучной академичной музыки звучало необычно и притягательно. Рэм часто приходил пораньше, чтобы постоять у окна и послушать бесплатный концерт.

Сейчас на это не осталось времени. Из дверей музыкальной школы уже выходили учащиеся. Рэм сразу увидел ту, кого искал.

Аккуратная светлая коса до пояса. Строгий школьный чёрно-белый костюм. В руках – футляр для скрипки. Рэм последовал за девушкой. Заговорить прямо у музыкальной школы нельзя, их могли увидеть. Рэм шёл следом, зная, что каждый шаг отнимает лишнюю секунду общения, но правило нельзя нарушать. Ради её же блага.

Девушка с футляром завернула за угол магазина. Рэм обернулся. Похоже, никто их не преследовал. Можно действовать!

Он пробежал несколько метров, сокращая расстояние.

– Эй, подожди!

Девушка об ернулась. Рэм поймал её взгляд – удивлённый, даже слегка напуганный.

Не узнала. Уже сорок девятый раз не узнала. Рэм мысленно поставил галочку: скоро будет юбилей их незнакомства.

– Ты мне? – спросила она.

Рэм до боли прикусил язык. Жест незаметный со стороны, но зато помогал успокоить мысли. Каждый раз видеть, что близкий человек не узнаёт тебя, – кто бы мог подумать, что такое возможно?

– Давай я угадаю, как тебя зовут, а ты за это разрешить проводить тебя до дома? – Рэм через силу улыбнулся. Девушка ответила тем же.

– Ты не угадаешь!

– Я всё же попробую. Василиса? – Он протянул руку, чтобы взять футляр со скрипкой.

Каждая их встреча начиналась с одинаковых фраз. Понадобилось несколько неудачных попыток, прежде чем Рэм нашёл ключик к ней. Просто так разговаривать с незнакомцем она отказывалась.

– Как ты узнал? – недоумевала Василиса. – Следил за мной?

– Я видел тебя в соседнем классе. Я занимаюсь фортепиано, – в который раз соврал Рэм. Всё равно завтра она не сможет это проверить. Как только они попрощаются у подъезда, Василиса вновь забудет его.

За примерной девочкой в костюме пряталась бывшая прорицательница. Василисе нелегко давался дар – она была из тех редких видящих, кто не просто искал омены, а видел события куда более масштабные. Она исправно сообщала обо всём начальству, умоляя, чтобы они вмешались, но постоянно получала отказы. Чаще всего это касалось других городов и даже стран, и почти всегда эти ужасы всё-таки случались – хотя при желании Шеф мог бы этому помешать.

Однажды Василиса увидела аварию, в которой должны были погибнуть шестеро, на этот раз трагедии суждено было случиться в её городе. Но Василисе запретили вмешиваться. Рэм нашёл её заплаканной, сжимающей в руках футляр со скрипкой. Они разговаривали весь вечер, он пытался её успокоить и найти какие-то оправдания для начальства. Что они больше знают, что, может, в этой катастрофе погибнет новый Гитлер, что всех в мире не спасти, даже если очень хочется… В итоге правильных слов Рэм так и не нашёл. Зато помог Василисе сам: разыскал по её описанию водителя, виновника грядущей аварии, стащил у него ключи от машины и выбросил их в ближайшую урну. Такая мелочь помогла изменить будущее, и главное – сделать Василису счастливой.

Всё это осталось в далёком прошлом. Теперь Рэм вглядывался в её глаза и пытался найти отблеск воспоминаний. Хотя бы намёк, что где-то в глубине души она его помнит. Каждый раз – стена, словно белый шум из телевизора. Только серьги в виде скрипичных ключей издевательски болтались при движениях головы. Если спросить Василису, откуда у неё такие серьги, она лишь задумчиво пожмёт плечами. Рэм ради этого украшения перерыл половину города.

Василиса совершила ошибку, и по приказу Шефа ей стёрли воспоминания. Так было лучше для всех, даже Рэм с этим согласился: лучше так, чем попасть в ряды воронов. Теперь Василиса даже не подозревала, что у неё есть дар и что больше года жизни она была настоящей прорицательницей.

Рэму обещали, что она забудет только про поиск оменов и про то, что когда-то могла видеть будущее. Но что-то пошло не по плану. Василиса не помнила Рэма и всех, с кем успела подружиться за время работы. К ней пытались приходить, знакомиться заново, но всё зря – она быстро забывала всё, что связано с прорицателями.

– Странно, я никогда не видела тебя в той группе. Мой дом недалеко, можешь и проводить, раз угадал имя.

Рэм тщетно пытался уловить новые интонации в знакомой фразе. Каждый раз один и тот же сценарий, как заевшая киноплёнка. Он знал наперёд каждое слово, которое скажет Василиса, и всё равно приходил.

Семь минут совместной прогулки. Трижды в неделю. Восемьдесят четыре минуты в месяц. Рэм радовался и этому.

Они добрались до знакомого подъезда. Рэм не спешил отдавать футляр, надеясь урвать лишнюю секунду вместе.

– Вот мы и пришли, – сказала Василиса и протянула руку. Рэм неохотно отдал скрипку.

– Может, прогуляемся ещё немного?

– Прости, у меня много уроков. – Вне зависимости от дня недели ответ был всё тот же. – Но мы можем увидеться в следующий раз в музыкалке, что скажешь?

– Конечно. – Рэм кивнул.

– Тогда до встречи! Спасибо, что помог. – Василиса помахала свободной рукой и подошла к двери.

– Я заставлю тебя меня вспомнить. Даже если придётся двести тысяч раз приходить сюда – заставлю! – пообещал Рэм. Василиса удивлённо обернулась, но ничего не ответила и нырнула в подъезд.

Рэм не боялся раскрыться. Даже если он прямо сейчас решит рассказать об их прошлом, Василиса его не узнает, а рассказу не поверит. Однажды он уже пробовал – в сердцах схватил её за руку и попытался напомнить о прорицателях. Она стукнула его футляром по голове. Тогда он впервые осознал, насколько скрипка тяжёлая.

– Опять страдаешь от несчастной любви? – услышал Рэм издевательский голос. Знакомый.

– Лучше бы тебе не вмешиваться.

Рэм повернулся, уже зная, кого увидит. Высокие скулы, острый подбородок, как у героев боевиков. Волосы чёрные, будто он их специально подкрашивал, и одежда такая же мрачная: кожанка, как у байкеров, нараспашку, чёрные джинсы. Настоящий ворон, даже вечная насмешка на губах присутствовала. Сидел на трубе подчёркнуто расслабленно, земли ногами не касался. Понтуется!

– Отстал бы ты от Васьки. Мне больно видеть, как ты страдаешь, друг.

– Не зови меня так. – Рэм сжал кулак, приготовившись к драке. Ворон не спешил нападать.

– Почему? Пару месяцев назад мы неплохо общались.

– Пока ты не решил стащить мой омен.

– Я сделал это не для себя. Для другого человека! Ты не сделал бы того же для Василисы? – В голосе ворона появились вкрадчивые интонации, хотя сам он с издёвкой улыбался.

Рэм прикрыл глаза, вдохнул и выдохнул. Ему не раз говорили, что вороны умеют обольщать и искусно лгать. За красивыми словами скрывалось только желание стать сильнее. Этот – бывший друг – тоже умел заморочить голову. Кому угодно, но не Рэму.

– Ты сам знаешь, что я для неё сделал бы всё что угодно, – пробурчал Рэм.

– Как и я для своего брата. Так почему ты винишь меня в предательстве? – Ворон спрыгнул с трубы и подошёл к Рэму. – Я всего лишь перестал спасать тех, на кого укажут. Теперь я помогаю людям, которые действительно этого достойны. Помнишь мальчишку, которого мы спасли от болезни? Он стал сильнее. Теперь его боится половина школы, ведь парень оказался не таким уж хорошим. Добывает себе на пропитание почти как ты. Грабит. Неужели ради таких людей мы вызвались менять мир?

– Хватит кружить вокруг да около. Что тебе нужно? – Рэм следил за вороном, пока тот медленно обходил его.

– Я чувствую, что у тебя есть кое-что, что тебе не принадлежит. Небольшой осколок чужой жизни. Или это омен от самой болтливой Жрицы в мире? Возможно, и так. Я чувствую сладкий запах силы. И я должен забрать омен, а то прорицатели опять потратят его силу на какую-нибудь ерунду.

– Только через мой труп! – Рэм поднял кулаки, готовый защищаться. Или атаковать – так даже лучше.

– Договорились.

Ворон вскинул руку. В лицо Рэма полетел песок, он зажмурился всего на миг и через боль открыл глаза – нельзя оказываться в темноте, иначе легко попасться в эфир!

Поздно. Они уже были во мраке.

– Ну что, Рэм, сколько продержишься без воспоминаний?

Рэм начал считать от ста до единицы. Нельзя сбиваться, нельзя думать ни о чём другом! Счёт помогал сосредоточиться и отогнать иллюзии эфира. Но это в теории – на практике у Рэма никогда не получалось.

– Не хочешь вернуться во времена, когда Василиса ещё узнавала тебя? – Вкрадчивый шёпот из ниоткуда.

Нужно продолжать считать! Восемьдесят восемь, восемьдесят семь…

Получилось. Темнота отступила, Рэм вновь оказался во дворе. Ворон исчез вместе с эфиром. Рэм усмехнулся – это было легко!

Дверь подъезда открылась. Оттуда неуверенно вышла Василиса, по-прежнему держа футляр со скрипкой.

– Слушай… Мне кажется, я всё-таки тебя видела. Ты точно из группы по фортепиано? Мы всегда пересекаемся перед сольфеджио, я бы тебя запомнила.

Рэм пытался найти в ней что-то несвойственное, поддельное, но Василиса была как настоящая. Серьги в виде скрипичных ключей, на чёрном футляре золотыми буквами выведено её имя. Даже родинка у правого глаза такая же. Настоящая!

– Ты Рэм, верно? Где мы встречались? Я всё пытаюсь вспомнить…

Её губы произносили такие желанные слова. Рэму хотелось подбежать, обнять её и всё рассказать, но если это был эфир, нельзя попадаться в ловушку. Вороны умели давить на больное место. И подделывать реальность они тоже умели. Как понять, иллюзия ли это?

Василиса смотрела преданно, будто стояла в шаге от воспоминания.

– Я вспомнила, Рэм!

Он засмеялся. Не могло это быть правдой! Бывший друг, предавший прорицателей, просто слишком хорошо его знал. И на что давить – тоже знал.

Василиса подошла и прильнула к его груди. Рэм поднял руку, чтобы оттолкнуть её, но на ладонь ему упала тёплая слеза.

– Как я могла забыть! Столько времени без тебя!

Рэм прекрасно понимал, что это всё не по-настоящему, но просыпаться от сладкого сна не решался. Он обнял её, обещая себе, что сразу после этого оттолкнёт. Вот сейчас… через пару секунд… ещё чуть-чуть…

– Мы можем всегда оставаться вместе, если ты этого захочешь, – прошептала Василиса. – Хочешь, чтобы этот счастливый эфир длился вечно?

Вороны были способны на это. Вечная иллюзия с согласия жертвы. Счастье в эфире, в реальности – смерть. Если не согласится – всё закончится минут через десять, не больше.

– Нет, я не могу…

– Тот ворон может поправить мои воспоминания, снять барьер. Я всё вспомню. И тебя вспомню.

Рэм пересилил себя и оттолкнул девушку –не Василису. Она положила ладонь ему на запястье. Губы неестественно искривилось, будто пластилиновые. Рука на запястье сжалась сильно, как тиски. Рэм отшатнулся – поздно.

Светлое личико начало меняться. Плавиться, падая на землю шипящими каплями. Рэм отвернулся, чтобы не видеть, как любимое лицо превращается в пластилиновую кашу.

– Мог бы просто превратиться в себя, козлина.

– Тогда это не причинило бы тебе столько боли, – отозвался ворон. Остатки лица Василисы он сдёрнул резким движением. В эфире ворон мог делать всё что угодно. Оставалось продержаться всего пару секунд, и иллюзия рассеется, он уже выдал себя.

– Что тебе от меня надо?

– Ничего. Ты уже отдал мне омен.

– Не отдавал! – Рэм хотел убежать, но ноги не слушались. Голос за спиной становился всё противней.

– Ты пожелал этого. Всего на миг, но поддался на уговоры Василисы. Мне этого достаточно.

Что-то звякнуло в руке ворона. Рэм рывком обернулся – браслет с наконечником стрелы!

– Потерял что-то?

Рэм ударил ворона. Тот даже не дёрнулся. Боли не было. Словно во сне, где каждый удар не сильнее дружеского хлопка по спине.

Ворон прикрыл глаза с блаженной улыбкой. В руках он сжимал браслет, не замечая, что тот ранит его. По краю ладони побежала кровь – проклятие омена сработало в последний раз, пытаясь отомстить обманщику. Но было поздно. Рэм увидел, как сползла улыбка с лица ворона. Как кот, которому дали попробовать сметану и тут же её забрали. Им всегда мало, сколько бы оменов они ни выпили.

На асфальт, звякнув, упал бесполезный браслет.

– Спасибо, что поделился силой, друг.

Вечерний двор, подъезд Василисы, радостные крики с детской площадки. Никто из ребят или их родителей даже не заметил, что только что произошло. У них под носом обокрали вора!

Ворон исчез, пока Рэм заворожённо смотрел на браслет. Он подошёл к омену, валявшемуся на потрескавшемся асфальте, но поднимать не спешил. Как ребёнок, который услышал звук разбившейся вазы, но пока не увидел рассыпавшиеся по полу осколки. Ещё горела слабая надежда, что всё не так страшно, что разбился какой-нибудь стакан, а не дорогой мамин сувенир.

Рэм взял себя в руки и склонился над браслетом. Протянул руку. Наконечник не отогнулся, стараясь не ранить хозяина. Наоборот, больно уколол палец. Рэм поднял браслет.

Ворон выпил все силы. Рэм прикрыл глаза, стукнул себя по лбу. У него и так слишком много проступков перед прорицателями. Теперь, наверное, больше не доверят ни одного омена. Раньше он всегда легко сбегал из иллюзий воронов, но от бывших друзей сложно что-то утаить.

Рэм вспомнил, что случилось три месяца назад. Василиса выкрала омен для Яра. Под удар попала вся тройка: Василисе стёрли память, Яр присоединился к воронам, и только Рэм отделался предупреждением и всеобщим презрением. Девушка и лучший друг выгородили его.

Рэм кинул бесполезный браслет в картонную коробку, которую поставили сердобольные соседи вместо урны.

– Дурацкая пустышка!

Недолго подумав, Рэм всё же наклонился и забрал омен.