Королевство руин

ДВАДЦАТЬОДИН

АДДИ

О

— о-о-о-о-о! Эта девушка чокнутая?

Мой взгляд сужается, когда она ухмыляется так, словно победа уже скользит по ее коже.

— Заявить права на Кассиана, типа как для себя? Я здесь не для этого. Это даже не то, что меня хоть сколько-то интересует, — выпаливаю я, но это никак не успокаивает ее.

— Не переживай. Ты все равно с ним не уйдешь, — обещает она, продолжая приближаться ко мне.

Да. Эта девушка определенно сошла с ума.

Бросив взгляд на Кассиана, я ожидаю, что он вмешается и поддержит меня, но он просто стоит, сложив руки на груди, переводя взгляд между нами. Я смотрю на Крилла, надеясь, что хоть один из них вмешается, но его глаза прикованы к зданию за спиной Летиции. Оглядывая остальных, я замечаю, что Броуди удивленно смотрит на Летицию, а Рейден покачивается на пятках, держа руки в карманах.

Из моего горла вырывается низкое рычание. — Может кто-нибудь из вас откроет свой чертов рот и объяснит ей, что я не собираюсь бороться за Кассиана? — Мой умоляющий взгляд падает на Крилла, когда он наконец обращает внимание на происходящее, но он пожимает плечами, сразу же игнорируя меня. — Отлично. Ты бесполезен, — выпаливаю я с презрительным фырканьем.

Несмотря на внутренний голос, убеждающий меня в бесполезности усилий, я поворачиваюсь к Рейдену, который смотрит на меня с выражением откровенной скуки.

Чертовски бесполезный. Все они.

Закатив на него глаза, я снова поворачиваюсь к Броуди. Он должен мне помочь. Это все его гребаная вина. Словно почувствовав, какие мысли крутятся у меня в голове, он поднимает руки, защищаясь.

— Она не станет слушать никого, кроме Касса, — признает он, что имеет смысл, но никак не помогает этому сработать в мою пользу.

Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и не успеваю произнести больше ни слова, как заговаривает Летиция.

— Не трать попусту свое время. Это касается только нас с тобой.

— Правда? Ты не слышишь ничего из того, что я говорю! — Огрызаюсь я. Я, конечно, могу принять вызов, но меня бесит, что все это из-за парня, который не имеет ко мне никакого отношения.

— Мне и не нужно. Я бросаю тебе вызов…

— Ты это уже говорила, — ворчу я, щипая переносицу. — Ты можешь бросать мне вызов сколько угодно, я не возражаю, но не навязывай мне приз, которого я не хочу. Эта чушь с дуэлью бессмысленна. Я более чем счастлива отдать его тебе.

— Здесь так не принято. — Она останавливается в нескольких шагах от меня, разминая плечи и готовясь к бою.

— Разве волчьи правила не применимы только к волкам? Думаю, на данном этапе совершенно ясно, что я фейри, — указываю я, и она усмехается.

— На волчьей земле действуют волчьи правила, и это именно то место, где мы находимся.

Кивнув, я вздыхаю. — Ладно. С этим я могу согласиться. Но что касается дуэльной ерунды, я бы предпочла обойтись без нее, спасибо. Я могу сразиться с тобой, но для этого не нужен приз.

— О, как это мило. Она строит из себя недотрогу. Может, именно поэтому он так в ней заинтересован, — смертоносный взгляд Летиции устремляется на того самого волка, который замер на месте, скрестив руки на груди, и молчит. Этот ублюдок действительно ничего не собирается говорить. Вот мудак.

Звук торопливых шагов привлекает мое внимание, и к нам подбегает парень. Заметив наши взгляды, он резко останавливается. — Будет дуэль? Я слышал, что будет дуэль, — выпаливает он, и у меня сжимается сердце, когда Летиция с готовностью кивает.

— Да.

У меня вертится на кончике языка пояснить, что это просто вызов, а не дуэль, но он уже радостно улюлюкает и мчится к ресторану, чтобы предупредить всех остальных. В ту же секунду, как он это делает, все гребанные посетители покидают заведение, чтобы присоединиться к нам.

Пока их интерес отвлекает Летицию, я разворачиваюсь к тому засранцу, который позволил этому зайти так далеко. Направляясь к нему, я тыкаю пальцем в его сторону.

— Серьезно, сейчас было бы очень кстати, если бы ты открыл свой рот.

Он пожимает плечами. Пожимает, блядь, плечами.

— Если она победит, в академии будет меньше конкурентов. А если выиграешь ты, мне больше не придется волноваться о том, что Летиция будет ко мне приставать.

Я пялюсь на него, не в силах поверить своим ушам, пока его хриплый голос обрушивается на меня вместе с его доводами.

— Ты — мудак, — рявкаю я.

— Я никогда не утверждал обратного, — отвечает он, его низкий, хриплый голос звучит почти лениво, когда кто-то хлопает в ладони у меня за спиной, возвращая внимание к центру импровизированного круга, который уже сформировался.

— Правила дуэли! — выкрикивает парень, указывая на меня и Летицию. — Используйте что угодно, будьте кем угодно, нам плевать. Победитель определиться, когда кто-то будет нокаутирован, сдастся или будет убит. Вопросы?

Летиция машет руками в воздухе, усиливая одобрительные возгласы волков, которые становятся почти оглушительными. Как я, по-вашему, могу задать вопросы в таком шуме? Черт.

— Это действительно необходимо? — спрашиваю я, но в ответ получаю лишь усмешку от мудака, объясняющего правила.

— Отлично, начали! — кричит он, прежде чем откинуть голову назад и издать низкий вой.

Полагаю, это сигнал к началу дуэли, потому что в следующий миг Летиция направляется ко мне. Я снимаю куртку, чувствуя, как воздух вокруг меня накаляется от нарастающего напряжения.

— Знаешь, для фейри тебе явно чего-то не хватает. Твои уши смущают, — бормочет она с хихиканьем, и я хмурюсь, пока мы медленно кружим друг вокруг друга.

— Это должно было меня задеть? Мои уши не определяют, кто я такая, и прямо сейчас я жалею, что их не отрезали целиком, потому что тогда мне не пришлось бы слушать твое нытье.

— Ты уверена? Ты кажешься обидчивой, а я всего лишь высказала наблюдение.

— Нет, наблюдения обычно содержат факты, а ты просто позволяешь своим чувствам взять над тобой верх. Держу пари, ты вообще не скрываешь своих эмоций. Это только упростит мою победу. Так что заранее спасибо, — огрызаюсь я, в ответ на что ее глаза темнеют, а зубы обнажаются в злобной ухмылке.

— Да пошла ты! — огрызается она, прежде чем броситься на меня.

Магия Земли. Магия земли. Магия Земли.

Расставив ноги на ширину плеч, я тянусь к магии внутри себя, направляя ее в землю, и вокруг Летиции поднимаются лианы. Она взвизгивает от удивления, на короткую секунду переводя взгляд на меня, но прежде чем они успевают схватить ее, она взмывает в воздух, превращаясь в потрясающую белую волчицу.

Она не так сногсшибательна, когда приземляется передо мной с глухим стуком, оскалив зубы и выпустив когти, готовая напасть на меня. Ее рычание вибрирует вокруг нас, и я отпускаю магию в лианах, чтобы подготовиться к удару, когда она устремится ко мне.

Я чувствую успокаивающее прикосновение кинжалов в своих ладонях, снимая два со своей груди. Ее коготь полосует меня по лицу, но я успеваю ранить ее лезвием. Я шиплю, а она поскуливает. Ее глаза сужаются, когда толпа ликует. Ощущение крови, стекающей по моему лицу, слегка отвлекает меня, пока мы снова кружим друг вокруг друга.

Вертя кинжалы в руках, я делаю глубокий вдох, вспоминая все, чему учил меня отец. Люди вокруг меня исчезают, боль на моей щеке отступает на задний план, а звуки криков и завываний испаряются, когда я сосредотачиваюсь каждой частичкой себя на враге.

Ее левая лапа сильнее ударяет по земле при следующем шаге — единственный намек для подготовки, который я получаю, прежде чем она целенаправленно бросается на меня. Стремясь использовать против нее ее собственный вес, я тоже срываюсь с места, и мы обе готовы столкнуться по середине, но в последнюю секунду она подпрыгивает в воздух, заставляя меня пригнуться и нырнуть, скользя по грязи вне пределов ее досягаемости.

Вскакивая на ноги, я остаюсь на корточках, наблюдая, как она снова поворачивается ко мне. Мое сердце бешено колотится в груди, адреналин струится по венам, и я вдыхаю его, позволяя ему подпитывать меня.

Она приседает на передних лапах, не сводя с меня глаз, ее нос подергивается, а пасть скалится. На этот раз я бросаюсь первой, отказываясь продолжать обороняться. Если она хочет бросить вызов, я брошу ей свой.

Моя хватка на кинжалах усиливается, когда я несусь к ней, но кто-то из внутреннего кольца толпы подставляет мне подножку, отчего я кувыркаюсь в воздухе. Я приземляюсь на спину с оглушительным стуком.

Дыхание вырывается из меня со свистом, когда я моргаю, глядя на луну, но в поле моего зрения быстро появляется оскаленная пасть взбешенной белой волчицы. Ее когти вонзаются мне в грудь прежде, чем я успеваю среагировать. Агония пронзает меня, заставляя кричать, направляя каждую унцию своего разума и тела на защиту.

Летиция воет, глядя в небо, и вместо того, чтобы прикончить меня, наслаждается радостными возгласами, раздающимися вокруг нее. Боль поглощает меня полностью. Какой бы вред она ни нанесла, он превышает все мои ожидания. Нужно действовать быстро, пока все не усугубилось.

Используя ее победоносную позу надо мной в своих интересах, я отбрасываю в сторону кинжалы, которые держу в руках, заменяя их кинжалами из своих сапог, и вонзаю один из них ей в левый бок, идеально воткнув его между ребрами. Ее мучительный вой достигает моих ушей, когда она, слегка покачиваясь, подается вперед, а ее широко раскрытые глаза останавливаются на мне.

Я нацеливаю другую руку на ее правый бок, готовая сделать то, что необходимо. — Больно? — хриплю я, глядя на нее, несмотря на то, что мое зрение размывается от моей собственной боли. Ее тихое поскуливание — тот ответ, который мне нужен. — Это потому, что эти кинжалы немного более особенные, чем тот, которым я тебя полоснула. Хочешь угадать, почему? — Я поворачиваю лезвие, ее агония вибрирует между нами, и она клацает зубами у моего лица, но не касается меня. — Думаешь, дело в том, что они сделаны из серебра? Если так, — ты угадала. — Я чувствую, как мои губы растягивает маниакальная улыбка. — Сейчас он лишь один, поэтому он не сильно отравляет твой кровоток, но, когда и второй пронзит твое тело, это изменится очень быстро. — Я киваю на свою другую руку, готовую вспороть ее плоть. Глядя на нее, все вокруг нас исчезает, и я предлагаю ей ультиматум: — Сдавайся, или я пущу в ход второй.

Она рычит, забрызгивая меня слюной, но эта свирепость быстро сменяется болезненной гримасой. Кинжал делает свое дело, и ей становится все труднее сопротивляться.

— Последний шанс. Сдавайся, или я убью тебя. — Мои слова тяжело повисают между нами, ее левая сторона дрожит, и я снова поворачиваю кинжал, подчеркивая, что я не шучу.

Я уже уверена, что один из нас точно не выйдет отсюда живым, но она поднимает правую лапу и трижды стучит ею по земле рядом со мной. Мгновение спустя я вытаскиваю лезвие из ее грудной клетки, и она падает на землю рядом со мной, сворачиваясь в клубок и превращаясь обратно в человека.

Черт.

Все болит. Как будто боль от раны на груди распространяется по всему телу. Глядя на рану, я вижу только алую кровь, пропитавшую мою одежду. Взгляд на нее не исцелит ее, но мне нужна секунда, чтобы перевести дыхание, прежде чем я решу, что делать дальше, поэтому я решаю посмотреть на луну, пока травинки щекочут мои пальцы.

С днем рождения, Адди. Вот это празднование.

Не успеваю я подумать об этом, как меня уже поднимают в воздух. Паника охватывает мое тело, когда я начинаю размахивать руками и ногами, чтобы остановить нападающего.

Я издаю стон, когда мой живот ударяется о чье-то плечо, потому что меня перекидывают через спину, и мгновение спустя следует шлепок по моей заднице, лишающий меня дара речи на достаточно долгое время, чтобы этот кто-то смог заговорить.

— У тебя и так достаточно неприятностей. Будешь сражаться со мной, и я сделаю только хуже.

Крилл. Гребаный Крилл? Сейчас немного поздно помогать, приятель, но я не успеваю это сказать, потому что он двигается так быстро, что мир вокруг нас размывается, а меня начинает тошнить.

К черту этих парней. Им нужно кое-что объяснить.