Кристофер Клин и ловушка иллюзий

Глава 2 Удивительные чернила

Стук становился все громче, Кристофер натянул одеяло на голову. Он попытался не обращать на него внимания и вновь провалиться в сон, в котором крохотные лепреконы водили вокруг него хоровод и наперебой предлагали мешочки с золотыми монетами, но ничего не вышло: дверь ходила ходуном.

– Кристофер, открывай! – послышался знакомый голос. – Я знаю, что ты дрыхнешь!

Он даже не шелохнулся.

– Мастер Клин, не кажется ли вам, что лучше все-таки послушаться мастера Батта, пока он не проломил дверь или не вышиб ее? – раздался из-под кровати раздраженный голос Олли. Тот все лето страдал из-за присутствия в Академии гномов, которые сутки напролет стучали молотками и вечно что-то пилили. – Не похоже, что он собирается сдаться.

Словно в подтверждение его слов, Гилберт грозно заявил:

– Крис, я могу здесь хоть целый день провести. Тебе же хуже будет, если не откроешь прямо сейчас!

Кристофер что-то невнятно простонал и высунул голову из-под одеяла.

– Который час? – спросил он у Олли.

– Полдень, мастер Клин, – отозвался тот. – Вы проспали и сбор гостей, и торжественную церемонию, и даже завтрак…

Кристофер потянулся, потер сонные глаза и уставился в потолок. Трещина, шедшая от самой стены, была новой, или он просто раньше ее не замечал? В углу подрагивала едва различимая тонкая паутина…

– Все, хватит! Я тебя предупредил. На счет три я выбью дверь! – прогремел голос Гилберта. – Ну, или попытаюсь!

– Мастер Батт! – заорал Олли. – Мастер Батт, немедленно прекратите!

– Раз… Два…

– Да иду я, иду! Зачем так орать?! – недовольно пробурчал Кристофер и вылез из кровати. Завернувшись в одеяло, он, морщась от холода, прошлепал по каменному полу к двери.

На пороге стоял Гилберт. Выглядел он так, что Кристофер от удивления окончательно проснулся. Его друг, оруженосец третьего года обучения, был похож на два овоща сразу. Во-первых, на луковицу: его наряд состоял из пяти – не меньше! – слоев одежды, торчавших один из-под другого. А во-вторых, на спелый томат, таким красным было его лицо.

– Зайти-то можно? – выпалил Гилберт, поправляя очки, съехавшие почти на самый кончик носа. – Или мне так на пороге и стоять?

– Э-э-э… Судя по твоему виду, не войти, а вкатиться…

С этими словами Кристофер отошел в сторону, пропуская Гилберта в комнату.

– Очень смешно. Просто обхохочешься, – мрачно заметил тот, обшаривая комнату взглядом. – Где у тебя кувшин с водой? Из-за всех этих тряпок меня сейчас тепловой удар хватит.

– Посмотри у окна, – бросил Кристофер и уже хотел закрыть дверь, как вдруг увидел Робба Коллинза, выходившего из комнаты напротив.

Робб сильно изменился за лето: вытянулся и был теперь чуть ли не на голову выше Кристофера. Его русые волосы потемнели, стали почти каштановыми и закручивались внутрь – казалось, что Робба постригли под горшок. На нем была расшитая золотом красная шелковая рубашка, на глазу красовалась такая же повязка.

«Вот кому деньги девать некуда», – подумал Кристофер, разглядывая его черные штаны, расшитые не только золотом, но и драгоценными камнями. А сколько стоит такая обувь – с выделкой, из кожи, – даже подумать страшно… Он вздохнул и тут же на себя разозлился: «Еще Роббу завидовать не хватало! Совсем, что ли, из ума выжил?!»

– Чего тебе надо? – неприветливо спросил его Робб. – Чего уставился?

– Ничего! – огрызнулся Кристофер. – Иди куда шел.

– Вообще-то, никуда я не шел, – надменно ответил Робб. – Я жду Оливера. Он теперь будет моим соседом по комнате.

– То есть как соседом? – удивился Кристофер. – А как же…

Он оборвал себя на полуслове. Ну да, конечно. С первого дня обучения Робб был соседом Саймона, но теперь-то Саймон пропал. Значит, к Роббу подселили кого-то еще… Не всем так повезло, как Кристоферу, который жил один. Если не считать Олли.

– Уф-ф-ф, наконец-то полегчало! Я уж думал – все, сейчас в обморок грохнусь, – пропыхтел у него за спиной Гилберт. – Целый кувшин выпил!

В этот момент из-за угла появился Оливер с огромным мешком в руках. Кристофер захлопнул дверь.

– Зачем ты меня разбудил? – сердито спросил он Гилберта, сел на кровать и нахохлился. – Я выспаться хотел.

– Шутишь, что ли? – отозвался Гилберт, утирая рукавом пот со лба, поставил глиняный кувшин на пол и тут же чуть сам не опрокинул его. – Скажи спасибо, что я уговорил Марту со мной не приходить. Она была настроена куда решительней меня.

– Уж кого я не боюсь, так это Марты, – Кристофер плотнее завернулся в одеяло. – Зачем ты ко мне ломился? Так в дверь колотил, что Олли перепугал!

– Вернее будет сказать, заставил сомневаться в благоразумии мастера Клина при выборе друзей, – со сдержанным недовольством в голосе заметил Олли. – Мастер Батт, если вы явились не для того, чтобы сообщить нам какие-нибудь срочные новости, то я даже не представляю, что вы можете сделать, чтобы я вас… кхм… простил.

– Олли, приношу вам свои самые глубокие извинения, – отозвался Гилберт, потирая голову. – Вас я совсем не хотел потревожить.

– А меня? – возмущенно взмахнул руками Кристофер, и одеяло упало с его плеч. – Ты вообще меня слышишь?! Зачем пришел?

– Для начала не кричи на меня, – сказал Гилберт, пытаясь что-то вытащить из-под своего многослойного одеяния.

В его руке оказался свиток, перевязанный тонкой бечевкой, и Кристофер вскочил на ноги. Он выхватил свиток и развернул его…

– Не за что, – буркнул Гилберт.

Не обращая на него внимания, Кристофер жадно смотрел на пожелтевший лист плотной грубой бумаги, пропахший солью и водорослями. Он и мечтать не мог, чтобы она прислала ему письмо! Это же она? Кто еще мог… но… где же текст?

– В чем дело? – вздернул бровь Гилберт. – Что-то не так?

– Да что с тобой такое? – нахмурился Кристофер, поднимая на него глаза. – Вламываешься ко мне в каком-то странном тряпье, приносишь это, заставляяменя думать, будто она прислала мне письмо! – он взмахнул свитком. – А теперь еще издеваешься? Тут же ни слова не написано. Гил, я тебе сейчас врежу, клянусь!

– Успокойся, а то лопнешь от злости, – Гилберт невозмутимо смотрел на побагровевшего Кристофера. – Лучше попробуй намочить бумагу. В кувшине осталось немного воды.

– Что там за письмо? От кого оно, мастер Клин? – раздался голос из-под кровати. Не оставалось никаких сомнений, что Олии тоже вот-вот лопнет – от любопытства.

Гилберт взглядом указал на кровать, а затем медленно покачал головой: мол, даже не вздумай ему рассказывать. Затем что-то высыпал в кувшин, покачал и покрутил его из стороны в сторону, перемешивая воду, и протянул Кристоферу.

– Подожди, Олли, потом расскажу, – сказал Кристофер, заметив предостережение Гилберта.

Затем брызнул водой на бумагу и увидел, как на ней медленно проступают буквы.

Кристофер нахмурился: никакой колбы к письму приложено не было. Он посмотрел на Гилберта, но тот увлеченно чесал нос и ничего не заметил.

Стоило Кристоферу дочитать последнее предложение, как бумага вспыхнула. От неожиданности он выпустил свиток из рук, и тот в мгновение ока сгорел.

– Это еще что такое? Вы опять там что-то поджигаете, мастер Клин? – принюхался Олли, громко фыркая.

Но Кристофер не ответил. На его руках остались лишь следы пепла, и он растер их между пальцами.

– Интересные новости, правда? – проговорил Гилберт. – Просто восторг!

– Ты что, прочел его? Письмо было адресовано мне. Ты не должен был! – с возмущением воскликнул Кристофер.

– Я прочитал первые строчки, мне хватило! Откуда мне было знать, что оно адресовано тебе?! – рассердился Гилберт. – За все лето никто из вас не удосужился мне и пары строк написать! Ни записки, ни клочка бумаги от друзей! – он расхаживал по комнате, сутулясь и засунув руки в карманы. Одежда на нем топорщилась, и он был похож на взъерошенную пурпурную курицу. – И наконец мне доставили свиток! Конечно же я решил, что у вас проснулась совесть. Подумать только, отправить мне письмо, когда я уже еду в карете! Направляюсь в Академию, и вдруг мне на голову откуда ни возьмись падает колба, а следом этот треклятый свиток. – Он остановился, переводя дух. – Полная карета взрослых, которые все лето глаз с меня не спускали, и вот, пожалуйста. Спасибо вам большое, тебе и леди… Ой, все!

Кристофер никогда не видел друга таким раздраженным и уж тем более не думал, что может сам стать причиной его гнева.

– Я же ничего не знал о письме! И для меня это такая же неожиданность, как и для тебя.

– Да, да, рассказывай! – махнул рукой Гилберт. – У тебя всегда так! Сначала делаешь и только потом думаешь. Договариваешься с кем-то о чем-то, а мне все это расхлебывать…

– Мастер Батт, – подал голос Олли. – Я, конечно, с вами согласен… но…

– Олли, не лезь, пожалуйста! – прервал его Кристофер. – А ты!.. – он ткнул в Гилберта пальцем. – А ты думай, что говоришь. Я никогда и ни о чем не договаривался за твоей спиной.

Слова эти были произнесены тоном, не вызывавшим сомнений в том, что он говорит правду. Вот только сам Кристофер знал, что это чистой воды ложь.

– Да ты хоть понимаешь, что матушка мне чуть голову не оторвала, когда увидела, в каком ужасном состоянии я был в конце прошлого года? Я остался один, отрезанный от вас, и она взяла с меня слово, что с этих пор я буду держаться от вас как можно дальше. Она сказала, что убьет меня, если я умру!

Кристофер улыбнулся, но тут же пожалел об этом.

– О, так тебе весело? – вспыхнул Гилберт. – Хорошо, я понял!..

Он направился к двери, но Кристофер остановил его, схватив за какую-то часть одежды – он бы даже на спор не смог сказать, за какую.

– Не так быстро! – холодно произнес он. – Я правда ничего не знал об этом письме, – он посмотрел Гилберту в глаза. – Ты же сам читал и знаешь, что она… – он понизил голос. – Она сама не знала, что ей подвернется случай написать мне.

– Я не дочитал, – отвел взгляд Гилберт. – Как только понял, что это тебе, сразу же остановился.

Кристофер замер. Ему вдруг стало ужасно стыдно.

«Мог бы и сам догадаться, письмо же сгорает, если его прочитать до конца», – корил он себя.

– Несколько строк, Кристофер, – тихо сказал Гилберт. – Несколько строк от вас с Мартой. Неужели это было так сложно? – он вздохнул. – А сегодня ты не явился на торжественную церемонию, и что, по-твоему, мне оставалось думать? Я такое успел до завтрака вообразить, что если бы не Марта… Я тебя уже почти похоронил!

– Гил… Я поступил неправильно. Но, понимаешь… столько всего произошло! Совет не отпустил нас с Мартой отсюда. Нас заперли в Академии и запретили писать родным и друзьям. И я был уверен, что господин Эддрик все тебе рассказал. Он бывал здесь летом, хоть и нечасто.

– Дедушка не ответил мне ни на один вопрос, – покачал головой Гилберт. – Он все время был чем-то занят, копался в книгах, дотемна сидел у себя в кабинете. Но мне кажется, он просто делал вид, что ему не до меня, чтобы избежать разговоров. Он во всем заодно с моей матушкой. А она, чтобы ты знал, даже близко подходить к тебе запретила.

– Что?! – воскликнул Кристофер и услышал, как эхом разнесся по комнате такой же возглас Олли. – В каком это смысле?!

– В самом что ни на есть прямом, – вздохнул Гилберт. – Давай поговорим об этом не здесь? Слишком много ушей.

– У Подкроватных Чудищ нет ушей, – возмутился Олли. – Точнее есть, но совсем крохотные.

– Зато язык у вас длиннющий, – сказал Кристофер, поспешно одеваясь.

Они с трудом пробрались сквозь толпу галдящих и снующих повсюду новеньких, которые уже оправились от первого впечатления, которое производило величественное здание Академии, и от открывающихся перед ними перспектив будущего.

Кристофер уселся на широкий подоконник круглого окна недалеко от главной лестницы и с ужасом заметил, что больше не помещается там целиком. Стоило ему об этом подумать, как вдруг какой-то мальчишка отдавил ему ногу, убегая от Архивариуса, и даже не остановился, чтобы извиниться.

– Он туда побежал! – указал Кристофер Архивариусу и проворчал: – Носятся, как ужаленные.

– Кажется, ты превращаешься в моего дедушку, – усмехнулся Гилберт, втискиваясь с ним рядом.

– Ну не знаю, – проворчал Кристофер. – Мыв первый год обучения так себя не вели!

– Нам просто некогда было, – мы с колдунами сражались и короля спасали, – фыркнул Гилберт и встал, заметив, что для двоих на подоконнике места маловато.

– Да что на тебе надето такое? Ты как капуста! – Кристофер не сдержался и все-таки прокомментировал его наряд.

Однако чтобы расслышать ответ, пришлось напрячься. Дети продолжали вопить, кто-то напевал песенку, а кто-то громко рыдал.

– Это праздничная одежда книжников, – важно ответил Гилберт. – Тут все очень символично: каждый слой – это как бы новый пласт знаний. Стало быть, чем больше на тебе одежды, тем больше ты знаешь.

– Не хочу тебя обижать, но выглядит это очень странно, – сказал Кристофер. – И кстати, господина Эддрика я в таком наряде никогда не видел.

– Такое носят в главной библиотеке, там чтят традиции! И дедушка раньше так одевался – по праздникам. Но в какой-то момент уровень его знаний стал слишком велик, и, если бы он надел все, что ему полагается, он бы двигаться не смог.

– Ничего себе! – удивился Кристофер. – Я, конечно, знал, что господин Эддрик умный, но чтобы настолько… Вот в кого ты такой!

– Не надо лести, – Гилберт попытался сложить на груди руки. – Я все еще на вас злюсь.

«Интересно, – подумал Кристофер, – Марте он тоже такую сцену закатил или все досталось только мне?»

– Но ты же еще не книжник, и мы не в библиотеке! Для кого тогда ты так нарядился? – спросил он. – Постой, на церемонии был кто-то из столицы?

– Ты иногда бываешь необычайно догадлив, – поморщился Гилберт. По его лбу катился пот. – Главный библиотекарь отправил в Академию своего помощника, чтобы тот оценил мои знания. Дедушка хочет отослать меня в середине года в главную библиотеку, чтобы я мог учиться у лучших.

– То есть ты уедешь? Надолго? Навсегда?

– Пока не знаю, но думаю, что нет, – ответил Гилберт. – Мне в любом случае придется закончить Академию. В главную библиотеку меня без образования никто не возьмет … А тебе-то что? Ты же мне все равно писать не будешь.

– Да я ведь уже извинился! – возмутился Кристофер. – Ты мне это теперь до старости вспоминать будешь?!

Мимо с топотом промчалась толпа первогодков. Кристофер проводил их хмурым взглядом.

– До конца года я этого точно не забуду. И тебе забыть не дам, – заявил Гилберт. – Между прочим, я времени зря не терял: перерыл дома всю библиотеку, но о Уильяме Клине так ничего и не нашел.

При упоминании о том, что так волновало его последнее время, Кристофер изменился в лице. Что значит для него это имя? Кто этот Уильям: друг или враг? Где найти ответы?

– Почему мы выбрали такое шумное место? – спросил вдруг Гилберт. – Неужели нельзя поговорить там, где тихо?

– Нельзя, потому что в Академии даже стены пытаются выведать твой секрет, – покачал головой Кристофер. – Так что, ты совсем ничего не узнал о Уильяме? В вашей огромной библиотеке не нашлось даже пары строчек о нем?

– Нет, – ответил Гилберт. – Я даже использовал заклинания поиска по определенным словам, но оно не сработало – мне в руки все время прилетала одна и та же книга рецептов. Видимо, я что-то не так говорил…

– Да, не густо, – расстроился Кристофер. – Но с другой стороны, ты же теперь будешь учиться и работать в главной библиотеке Лонгрена, там-то уж точно что-нибудь да найдется!

– Я тоже об этом подумал, – улыбнулся Гилберт. – Не переживай, мы узнаем, кто такой этот Уильям.

Ободренный его энтузиазмом, Кристофер тоже улыбнулся и посмотрел на лестницу. На главной ее площадке архивариусы, возглавляемые госпожой Жаклин в ярко-розовой шляпке похожей на огромный бутон, отчитывали оруженосцев за неподобающее поведение.

Кристофер вдруг почувствовал, как в сердце кольнуло. Он подумал, что ему уже пятнадцать лет, а это значит, что он почти взрослый. Он посмотрел на Гилберта, который тоже о чем-то задумался, и вдруг с ужасом осознал: еще три года, и обучение в Академии будет закончено. И тогда каждый из них пойдет своей дорогой.

«Я буду служить Дому Треф и отправлюсь в морское путешествие. Гилберт осядет в столице, а Марте, возможно, придется вернуться домой. Неужели мы расстанемся? И я буду видеть их лишь изредка, по праздникам? – Тут он усмехнулся: – Если, конечно, останусь жив – с такой-то удачей и чокнутым Пиковым королем!»

– И все-таки, – вдруг повернулся к нему Гилберт, – почему вас не отпустили домой и при чем тут Совет?

Кристофер рассказал ему обо всем, что с ними произошло: и об усиленных тренировках, и о видениях, которые посещали Марту, и о том, что Академия не получила денег за его следующий год обучения. Умолчал только о требовании Совета следить за господином Эддриком и тренером.

– Почему Марта не обратится к лекарям? – всплеснул руками Гилберт. – Это может быть очень опасно!

– Думаешь, я ей не говорил? – прошипел Кристофер. – И не ори! Если кто-нибудь еще об этом узнает, она нас живьем сожрет.

Гилберт потер руки, закрыл глаза, вздохнул и снова открыл их. Было видно, что он с трудом сдерживает гнев.

– Я посмотрю в книгах – вдруг найду упоминания о чем-то, похожем на наш случай, – последние слова он произнес с нажимом. – Ты же понимаешь, что теперь это не только ее беда, но и наша?

– Конечно, – кивнул Кристофер. – Я и не собирался оставлять ее с этим один на один.

Взгляд Гилберта потеплел, но голос все еще звучал сухо.

– А насчет тебя я поговорю с дедушкой. Может, он что-нибудь подскажет.

– Так он же меня терпеть не может! – фыркнул Кристофер.

– Я сказал, что он, возможно, не одобряет наше общение, – Гилберт склонил голову набок. – О ненависти речи не было.

– А ты-то что об этом думаешь? – спросил Кристофер. – Послушаешь матушку и любимого деда?

И вдруг понял, что боится услышать ответ.

– Не говори ерунды, – прищурился Гилберт. – Стал бы я тогда с тобой разговаривать. Ты мой друг, и так будет всегда, невзирая ни на какие запреты.

– Спасибо, – ответил Кристофер срывающимся голосом. – И прости, что не писал.

– Я подумаю, – сказал Гилберт и оттолкнулся спиной от стены. – А теперь я иду к себе. Пора уже переодеться. Встретимся за ужином, или ты и его прогуляешь?

– Я приду, – кивнул Кристофер.

Он вдруг заметил, что в коридоре стоит мертвая тишина: оруженосцы разошлись по комнатам, наставники удалились по своим кабинетам, даже Архивариусы куда-то исчезли.

Кристофер все-таки забрался на подоконник с ногами, подтянул колени к груди и обхватил их руками. Так много всего случилось, он совершил столько ошибок и не знал, как их теперь исправить. А самое главное – с чего начать…

– Пожалуй, надо раздобыть эти удивительные чернила, – сказал Кристофер сам себе. – Думаю, они мне точно еще пригодятся.