Лавка «Вермиллион»

Глава 2 Кинта

Это был день открытий.

Кинта Ороре, кислолицая девушка, все свои семнадцать лет с трудом боровшаяся за выживание, чувствовала это нутром. Только находилась она в фотостудии, где работала с раннего утра, и прямо сейчас времени на открытия у нее не было. Она отчаянно старалась не вспылить, поправляя фон для портрета за спиной миссис Дэвенпорт, дородной белой женщины в нелепом костюме ведьмы. Миссис Дэвенпорт, богачка средних лет, позировала для портрета тринадцатый раз за месяц и считала, что это к счастью.

– Пожалуйста, примите позу, – сказал фотограф Пьер, владелец студии, как всегда, щеголеватый, в хорошо сидящем костюме с зеленым шелковым кашне, идеально гармонирующим с его золотисто-коричневой кожей. Он отрегулировал «гармошку» фотоаппарата, фокусируя объект съемки.

– Так? – прощебетала миссис Дэвенпорт. Глядя через плечо и протягивая левую руку, она словно накладывала заклинание. Остроконечная, расшитая блестками шляпа у нее на голове опасно накренилась.

– Обворожительно! – проворковал Пьер, не отрываясь от объектива. – Кинта, накидку поправь!

Нахмурившись, Кинта разгладила длинный кусок ткани, струившийся с плеч миссис Дэвенпорт. Дважды вспушив накидку для «особой таинственности», на которой специализировалась студия Пьера, Кинта переступила меловую черту, отделявшую место кадра.

– Не двигайтесь! – велел Пьер.

Миссис Дэвенпорт старалась, она правда старалась, но, пока Пьер вставлял в аппарат стеклянную пластину, потеряла равновесие, покатилась вперед и рухнула беспорядочной кучей накидки, звездочек, блесток и реквизита.

Пьер чуть слышно выругался, миссис Дэвенпорт покраснела.

– Такими темпами они никогда меня не примут, – пробормотала она. – Даже с моей родословной.

Под словом «они» подразумевалось Северонское общество ведьм, элитарная группа богачек, которые больше всего на свете любили собираться в своих насквозь продуваемых особняках, чтобы тасовать колоды карт Таро, читать заклинания из старых гримуаров и фотографироваться в нелепых костюмах. По всей справедливости, миссис Дэвенпорт следовало быть в их рядах, ведь, как и у Кинты, ее предками были члены древнего магического Салона. Но дамы из СОВ отличались чванливостью и не считали миссис Дэвенпорт достойной к ним присоединиться.

Бедная миссис Дэвенпорт добивалась вступления последние несколько лет, но ее фотографии постоянно отвергались, и до сих пор она не предоставила СОВ сколь-либо ценную магическую информацию.

Это препятствие для вступления было откровенно абсурдным, ведь магия исчезла из Северона почти двести лет назад. Однако это не значило, что ученые Арканы и богачки из Вердигри ее не искали. Магия была веками не виданным залогом власти, престижа, фешенебельности и так далее. Миссис Дэвенпорт и ей подобные жаждали ее превыше всего.

Кинта хорошо знала это чувство.

Когда девушка бросилась помогать миссис Дэвенпорт подниматься, ее взгляд упал на стену, где висели фотографии членов СОВ. Благодаря техническим уловкам Пьера одна женщина пила чай со скелетом, стилизованным под Смерть, а молодая девушка летела на метле над крышами Северона. Были еще десятки фотографий, все как одна броские и однозначно поддельные.

Но не они привлекли внимание Кинты. От фотографии своей матери, Элейны Великой, примы и бывшей владелицы некогда известного в Североне Небесного Цирка, не могла отвести взгляд девушка. В центре посвященной СОВ экспозиции гордо выставили фотографию красивой белой женщины в струящемся платье, сидящей на краю фальшивого полумесяца. Элейна выглядела слишком молодо, чтобы быть матерью, и, в отличие от Кинты, никогда не хмурилась от смятения.

«Тебе нужно чаще улыбаться, – говорила мать. – Иначе никто не узнает, для каких великих дел ты рождена».

Вспомнив это, Кинта нахмурилась сильнее и задала себе тот же вопрос, что задавала всегда, глядя на портрет матери: смерть Элейны вызывает у нее скорее злость, чем скорбь? Да? Нет? И то и другое? Кинта не знала.

Раздосадованно вздохнув, Кинта прикоснулась к стеклянному пузырьку, свисавшему с ленты у нее на шее. Этот пузырек перед самой смертью дала Кинте мать, велев открыть, когда иссякнет любая надежда. Внутри клубился крошечный осколок лунной тени. Она была ярко-синей, явно магической, и Кинта не представляла, что с ней делать.

Не то чтобы Кинта не пыталась. Но попытки лишь добавились к списку неудач. Неудачная попытка стать ученым Арканы и узнать больше о магии. Провальная демонстрация магии, которую она попыталась устроить, используя заклинание, за которое заплатила торговцу. И малышка, которую она не смогла спасти от холода. И тот случай, когда она…

«Прекрати! Даже сто провалов не означают, что нужно прекращать попытки. Ты рождена для великих дел».

Вот еще один наказ матери, который Кинта отчаянно старалась вспоминать. Особенно в тяжелые дни.

«Она была такой талантливой! – вздыхали дамы из СОВ, глядя на фотографию Элейны. – Мы твердо верили, что именно она вернет магию в Северон».

Элейна с Кинтой тоже в это верили. Все время, когда не выступала в цирке, мать Кинты читала книги о магии звездного света, безостановочно разыскивая то, что открыла их прародительница Марали, основательница Салона. Но вопрос о происхождении звездного света оставался неотвеченным, и одержимость Элейны найти на него ответ росла с каждым днем. В обмен на возможность заглянуть в библиотеки дам из СОВ они с Кинтой таскали в особняки Вердигри всевозможные устройства, книги, реквизит. Мать и дочь плели ужасные небылицы о магии и кружеве из звездного света. Элейна вечно клялась богачкам, что вот-вот выяснит, откуда взялись звездные нити. Это был отличный способ подзаработать, даром что вранье.

А потом это враньем не оказалось.

А потом что-то в магии Элейны стало ее убивать.

Даже по прошествии семи лет Кинта не понимала ни что погубило мать, ни что делать с пузырьком лунной тени – зато понимала, что хочет владеть магией. Настоящей магией. Какой владели ее предки. Какая изменит ее жизнь к лучшему и сделает хозяйкой своей судьбы. Какая превратит ее из неудачницы в личность, действительно рожденную для великих дел.

– Кинта! – позвал Пьер, прерывая ее мысли. – Не могла бы ты принести скелет?

– Да, да! – Миссис Дэвенпорт радостно захлопала в ладоши. – Принеси Старого Скелли для следующей фотографии!

Нахмурившись, девушка перестала теребить пузырек с лунной тенью и притащила из подсобки Пьера гремящее костяное пугало. Она поставила скелет рядом с миссис Дэвенпорт, которая ласково ему улыбнулась.

– Прелесть! – прокурлыкала дама. – Он такой красавчик!

Кинта закатила глаза и вышла за черту кадра. Она не нанималась таскать скелеты. Работать с Пьером, бывшим коллегой матери по Небесному Цирку, она стала, потому что дамы из СОВ сочли ее слишком бедной и бесталанной, чтобы присутствовать на их тайных собраниях, хотя, позируя для фотографий, только и делали, что сплетничали. Так Кинта пыталась (пока безуспешно) больше узнать о магическом наследии своей семьи.

– Думаете, эти фотографии помогут вам вступить в СОВ? – спросил Пьер у миссис Дэвенпорт, для следующего фото поставив рядом со Скелли гигантский котел. На губах у него появилась изумленная улыбка. Пьер радовался, что СОВ подгоняет ему работу, но Кинта знала, что потуги дамочек на магию он считает дурацкой затеей. Прежде чем полностью посвятить себя фотографии, Пьер обучался в Сайнтифике.

– Надеюсь на это, – ответила миссис Дэвенпорт, захлебываясь эмоциями. – У меня есть информация чрезвычайной важности. Вчера я услышала – от служанки одной гадалки, которую встретила на рынке, – что в Североне скоро появится лавка, торгующая магическими товарами. О подобных лавках шептались давно, но как подумаю, что такое заведение впрямь открывается у нас… Какое счастье! Знать бы только, где она открывается.

– Лавка, торгующая магическими товарами? – переспросила Кинта, вырванная из плена собственных мыслей.

Голос Кинты прозвучал страстно, надрывно, взволнованно. Это так удивляло, что Пьер с минуту на нее таращился. Обычно Кинта эмоциям не поддавалась, вот Пьер и смотрел на напарницу, будто с ней что-то случилось. Кинта ответила слабой улыбкой.

– Именно, – прощебетала миссис Дэвенпорт. – Магическая лавка должна открыться сегодня где-то в городе.

Миссис Дэвенпорт склонилась над гигантским котлом, делая вид, что мешает ведьминское варево, а Кинта тем временем нащупывала визитку, которую всегда носила в кармане. Ту визитку перед самой смертью дала ей мать. Карточка истерлась: столько раз пальцы Кинты теребили ее за прошедшие годы. Вопреки ветхости карточки, буквы на ней оставались ярко-малиновыми и чуть ли не сияли:

Купля-продажа магического антиквариата

«Найди эту лавку, – велела мать на последнем издыхании. – Тогда поймешь, что делать с лунной тенью».

Когда Кинта только взяла визитку, выполнить материнский наказ казалось просто, однако поиски лишь пополнили список ее неудач. Разыскивая лавку, Кинта годами бродила по извилистым улицам Вермиллиона, но такого заведения в Североне не существовало. Равно как и в других городах, куда тайком наведывалась девушка, тратя деньги, которые воровала из кошельков дамочек вроде миссис Дэвенпорт. Лавка «Вермиллион» оказалась неизвестным местом, заведением, которое не существовало. Разве только на визитке, зажатой у нее в руке.

«Даже сто провалов не означают, что нужно прекращать попытки. Ты рождена для великих дел».

– А название лавки вы не запомнили? – Вопреки желанию Кинты, в ее голосе звучала надежда.

– Нет, не запомнила. – Миссис Дэвенпорт пожала плечами. – Но, похоже, лавка будет чудесная.

Кинта плюхнулась на пуфик, обтянутый шкурой леопарда. Давненько ей не представлялся такой хороший шанс! Пьер перехватил ее взгляд и выжидающе изогнул бровь. Кинта чуть заметно кивнула.

Сегодня.

Сегодня все изменится. Девушка просто знала это, и все.