Ложная королева

В хаосе горящей парчи, катящихся и подпрыгивающих бочек с провизией и горок сваленного оружия из опрокинутых стоек, Бедивер разглядел двух воинов тени, смутно знакомых, облаченных в легкие черные доспехи с капюшонами и вооруженных небольшими клинками и стилетами. Убийцы находились в гуще врагов, которые, лишенные командирского внимания и четких указаний, беспорядочно носились по подобию ада на земле, уже забыв про свою надменность и кичливость, просто надеясь вырваться и сбежать подальше от этой резни. Плавно двигаясь, защищаясь от выпадов и нанося смертельные удары, тени в капюшонах действовали слаженно и убирали с пути одного наемника за другим. Когда убийца, мастерски раскачивая корпусом и одновременно выписывая клинками восьмерки и зигзаги, стал отбиваться сразу от нескольких наседавших недругов, его соратник ловким движением достал склянку на ремне и подбросил вверх. Затем он дотронулся до земли, быстрыми движениями чертя рунический знак указательным пальцем и шепча заклинание. Его самого и соратника накрыл защитный купол, переливаясь всеми оттенками красного. Горящая стрела угодила в пузырек, задержавшийся на миг в воздухе, и огненный вихрь сжег всех противников вокруг неукротимой пары воинов, заставив Бедивера заслонить глаза рукой.

Поодаль еще один воин в кожаных доспехах бросил шарообразную склянку в сколоченный короб у креплений палатки. В то место, где разбился сосуд, через мгновение прилетела стрела, обмотанная горящей паклей, и тканевая палатка вспыхнула факелом. Колдовство и алхимия были на стороне таинственных помощников рыцарей Круглого стола, не иначе.

Обезумев от переполнявшего гнева и безысходности, на ассасина с криками бросилось сразу несколько продажных клинков. Вытащив кинжалы из змеиных ножен на поясе, хаотично делая короткие шаги и чередуя размашистые движения руками с неуловимыми уколами кинжалов, ловкач стал виртуозно отбиваться, незаметными движениями нанося колющие удары без замаха, оставляя за собой трупы.

Воин в изношенной кольчужной рубахе широко размахнулся двуручным мечом и с ревом раненого вепря опустил оружие на врага в капюшоне. Сделав рискованный кувырок под замах, ассасин ловко ушел из-под удара, оказался за спиной противника и отточенным движением вонзил тому игловидный клинок в затылок. Казалось, у воина тени постоянно были в запасе драгоценные мгновенья, которые и отделяли его от смертоносной стали, а его противников, напротив, неминуемо приближали к бесславному концу.

Загадочная фигура в капюшоне привлекла к себе внимание отряда под предводительством старого, рослого вояки, телосложением напоминавшего ожившую каменную глыбу. Эти пытались организованно вырваться из окружения, руководствуясь приказами седого, одноглазого мечника, рявкающие приказы которого разрезали даже стоявший кругом гвалт. Потеряв нескольких человек за пару мгновений, беглецы сбавили темп, будто напоролись на невидимую стену. Взмах левой руки главаря в латной перчатке, гаркающее повеление, и ассасин был окружен десятком головорезов. Бесцеремонно отстранив локтем свою пешку, мастер меча уверенно вышел вперед.

– Некуда бежать, паршивец! Напоследок размажем тебя по земле!

Уперев пятки в бока лошади, Бедивер поспешил на выручку, погнав своего коня прямо на копейщика, который стоял к нему спиной. Уже через миг, вскрикнув, зазевавшийся воин был под копытами скакуна. Рубанув мечом наотмашь по плечу, беловолосый рыцарь сразил ближайшего к себе мечника, который впопыхах успел облачиться лишь в поддоспешник. Теперь Бедивер не только заметил, но и ощутил на собственной шкуре эту странность: враги словно окаменели, увидев змеиную голову Горгоны Медузы. Их реакция была заторможенной, движения людей Мордреда становились настолько скованными и медленными, что те не успевали вскинуть оружие или прикрыться щитом, а от подобия их выпадов мог бы уклониться даже малый ребенок.

Со свистом огромный меч наискось разрезал воздух, но убийца успел отскочить. Сноровки хватило, чтобы вдобавок увернуться от копья наемника слева. На этом резвость седого великана и его последователей закончилась. Одного за другим убивал в диком танце неизвестный союзник, пока не сошелся с опытным лидером. Судя по морщинистому лбу и выпученным глазам, командир наймитов сам не понимал, что происходит. Пока острие его двуручника заканчивало горизонтальную дугу, юркий оппонент был уже с другой стороны, и непринужденно, будто издеваясь, тыкал в хауберк клинками и тут же исчезал из поля зрения.

Тяжело дыша и с трудом переставляя ноги, будто на них были свинцовые гири, одноглазый резко развернулся и горизонтально ударил клинком, но поразил лишь по воздух. Оглядевшись и увидев бездыханные тела своих людей, вояка был сломлен. Затравленно озираясь, прижимая правую руку к проколотому боку, он выискивал глазами, которые заливали ручьи пота, ненавистного врага, но вместо черной тени он увидел перед собой беловолосого рыцаря Круглого стола. Отвлекшись на менее опасного врага и приняв защитную стойку, ветеран не заметил змеиного броска сбоку, лишь почувствовав холодный поцелуй стали и обжигающую боль, расползающуюся от ребер по всему туловищу. Затем сзади последовал удар в подколенную ямку, что заставило исполина упасть на колени и выронить меч. Успев гневно вскинуть глаз и презрительно сплюнуть под ноги Бедиверу, седовласый гигант получил смертельный удар в затылок от ассасина.

Труп беззвучно упал лицом в низкую траву. Бедивер и убийца застыли друг против друга. Выставив свободную руку ладонью вперед, рыцарь продемонстрировал дружеские намерения таинственному союзнику, а тот, словно по заказу повернул голову в сторону человека в балахоне.

Сквозь пелену дыма стал вырисовываться силуэт. В свете пламени Бедивер узрел лик того, с кем разговаривал при дворе владетеля Ландского. Среди горящих палаток и трупов врагов медленно шествовал Монтель. Его шар на посохе был охвачен ярким зеленым пламенем.

– Как видишь, рыцарь, наши пути вновь пересеклись! Ты стоишь на лугу перед гаванью Святого Петра, предвкушая встречу с королем Артуром, как я и предсказал! Ты верил в силу вашего оружия и твердость духа, и ныне вера твоя вознаграждена! – расплывшись в улыбке, произнес кудесник.

Битва, которая более стала походить на избиение, теперь гремела между границей лагеря у леса и еловым бором. Сторонники короля, подстегиваемые гневом, преследовали убегающих наемников Мордреда. Немногим удалось скрыться в ночи. Мало времени потребовалось рыцарям Круглого стола, чтобы обыскать весь лагерь. Пленных ждала темница, а все захваченное оружие, броня и продовольствие, будучи погруженными на трофейные повозки, запряженные ослами и лошадьми, перекочевали в прибрежную крепость.

Так была одержана первая победа сил Артура над ордой Мордреда.

***

Выслушав рассказ о ночной схватке с врагом, Артур пожелал говорить с Монтелем, сразу после того, как король уверился, что его рыцари имеют в достатке еды и питья, а раненым бойцам обеспечен надлежащий уход. И о пленниках не забыл благородный владыка, запретив вымещать злобу на безоружных. А клевреты Мордреда и без пыток давали волю языку. Те, даже связанные и сваленные в кучу на подстилках из соломы, не затыкались, хвастаясь хитростью Мордреда, перечисляя имена предателей-полководцев и прославленных рыцарей, что встали под желтый стяг с орлом, в тщетной попытке запугать рыцарей Круглого стола. Негодяи были уверены в победе сюзерена и своем скором освобождении.

Монтель произвел на короля впечатление человека кроткого, мудрого и сведущего. Со слов Ивейна и Бедивера, этот волшебник, связанный с Восточной Римской империей, помог им уйти от верной гибели в имении предателя, владетеля Ландского. Обладал Монтель тайными знаниями и мог, наверно, не хуже Мерлина предвидеть будущее. Однако, даже Мерлина король никогда не просил заглядывать в грядущее, считая уделом смертных полагаться на волю Бога. Оставшись с магом наедине в небольшой комнатке смотровой башни, Артур заметил, что дар Девы Озера сильно приковывает внимание его гостя.

– Таким образом, король Артур, я и мои друзья хотим послужить вам верой и правдой, хоть может и показаться, что это не наша война! – прижав правую ладонь к груди, с легким поклоном произнес чародей.

После этих слов Артур поднялся с плетеного кресла, по-дружески похлопал колдуна по плечу, воодушевленно подняв голову, глядя в глаза собеседника.

– Ведь знаете, что остаетесь на верную гибель, но все равно стоите за правду! Вероятно, этот мир никогда не утратит надежды и всегда будет готов к положительным переменам и неожиданностям!

– Сторонники лжекороля руководствуются желаниями скоробогачей, стремясь за счет кровавой войны набить свои сундуки добром побежденных и подняться в иерархии королевства. Захват власти Мордредом обнажил их сущность, дав такую возможность. Кто-то должен быть им противовесом, иначе мы приблизим роковой день для прихода нечестивого мессии! – с энтузиазмом заключил лысый маг.

После слов Монтеля король, всегда ценивший искренность и самопожертвование во имя справедливой цели, протянул руку. Хорошо знакомый с обычаями греков и римлян, некоторые из которых имели широкое распространение, Монтель ответил крепким рукопожатием.

– Служение королю Артуру приравнивается к служению правде и чести!

Артур улыбнулся, поправляя своего собеседника.

– Я не прошу служить себе, ибо я являюсь одним из многих! У нас служение чести, справедливости и вере в высшие идеалы называют служением Богу.

– Как будет угодно! – при этих словах Монтель склонился в низком поклоне, чтобы не было видно кривой ухмылки.

Налив вина в кубки, Артур спросил волшебника, стоя у открытого окна:

– Вижу, друг мой, тебе понравился сей клинок! Экскалибур – необычное оружие!

– Истинно так! Говорят, будто в руках короля он вспыхивает ослепительным белым пламенем, а его хозяин не знает поражений, с легкостью круша доспехи и щиты! Кстати, слыхивал я, будто ножны этого клинка не менее ценны, чем само оружие! Это они? – будто опасаясь ответа, маг изобразил беспокойство на своем лице.

Король рыцарей выверенным движением вынул меч из ножен и подкинул клинок у себя на ладонях, демонстрируя знаменитое оружие колдуну. Забегав глазами по серебряному клинку, не смея коснуться дола, украшенного витиеватой рунической вязью, чародей застыл с приоткрытым ртом, словно увидел величайшее чудо на свете. Навершие было украшено инкрустированным куском белого мрамора, расчерченного нечеткими, ломанными, серыми прожилками. Наличие этого камня было понятно пророку – мрамор защищал от злых духов. На рукояти с каменьями, перпендикулярно клинку, вдоль гарды, искусный мастер выбил наименование прекраснейшего творения кузнецов и волшебников Авалона.

– Нет, ножны этого клинка я вернул Владычице Озера много лет назад, ибо честный воин не полагается на протекцию чар в бою! – тут король, поджав губы, печально и задумчиво посмотрел на горизонт, где оранжевое солнце уже готовилось уступить законное место ночной тьме, растворяясь в водной глади.

Монтель растянул на лице улыбку, понимающе закивал.

– Что ж, воины мои имеют в достатке пищу и питье, есть место для ночлега. Дозорные расставлены, а небольшой конный отряд уже вернулся, разведав, что ближайший к нам замок барона Восточного уже поднял знамя Мордреда. Где один, там и десяток! – с сожалением произнес владыка Логреса, но тут же вскинул голову и приосанился, не позволяя себе впасть в уныние. – Но мы знаем, что будем делать дальше: пойдем на замок предателя, так как нам нужны крепости, а барон еще не успел укрепиться и собрать войска! Правда за нами, а значит, с нами Бог! О лучшем покровителе и мечтать нельзя, верно? Вероятно, мой друг, в эту последнюю спокойную ночь будет тебе любопытно узнать, как я приобрел этот клинок?

– Смею просить о таком рассказе короля! – с глубоким уважением сказал встрепенувшийся волшебник, словно до этого пропускал мимо ушей сказанное светловолосым королем.

А Артур был рад хотя бы на короткое время повествования вернуться назад, когда все только начиналось.

***

Больше года минуло с тех самых пор, как армия Артура и все честные вассалы короны одержали верх над мятежными королями Лотом и Уриенсом, а также их последователями. Артур воззвал к разуму непокорных владык. В этом ему помогли его единоутробные сестры: Моргана и Моргауза. Хоть и шаткий, но мир воцарился на земле британской.

Время шло, стал расходиться слух по Логресу и за его пределами: справедлив и добр юный король. Не дает в обиду слабых, защищает обездоленных, а если где-то случается преступление, то рыцари короля Артура тотчас отправляются туда, чтобы восстановить справедливость.

И вот на одном из пиров случилось чудо: мигом смолкли праздные разговоры придворных и бахвальства рыцарей, а менестрели более не перебирали струны своих лютен. В гробовой тишине был слышен лишь цокот копыт белого коня, который сам, без седока, вошел в пиршественный зал. Медленно обошло животное дубовый стол и изумленных пирующих, остановившись подле короля Артура.

На правом боку зияла борозда, оставленная острой сталью, от которой вниз тянулось переплетение засохших, кровавых дорожек. Дивный конь устало наклонил голову с перепутанной гривой, прядая разорванными ушами, будто хотел что-то сказать королю. Даже незнакомый с ратным делом человек понял бы, что недавно побывал четырехногий бедняга в жестокой сече. Печальными глазами посмотрел тот на владыку Камелота, ткнулся носом в бархатную мантию и развернулся к выходу, иногда оборачиваясь на Артура, будто маня его за собой.

– Клянусь, этот необычный конь хочет что-то мне рассказать, но не может, лишь глазами молча вопит о помощи! Я последую за ним!

И король пошел следом за белым боевым конем из зала, а вместе с ним – дюжина его рыцарей. Был среди них и брат короля – Кай, который любил вставлять свои остроты по любому поводу.

– Подумаешь, лошадь! В этом зале всегда случались чудеса: трус хвалился храбростью, скупец говорил о щедрости, а пьяный некромант проповедовал человеколюбие! Чему тут дивиться? Лучше бы внимательнее следили за теми, кто валом валит в город на праздник, а то завели моду: ворота настежь для всех и каждого, помощь любому нуждающемуся! Только как отличить нуждающегося от проходимца? И зря сняли посты в самом дворце! Даже в день Святого Георгия! А меня не послушали! Сенешаль я или нет, в конце-то концов? Вот и шляются тут теперь всякие…

Но никто даже не усмехнулся над тирадой Кая, все уже давно привыкли к постоянному недовольству управляющего замком. Не умолкая, люди только и говорили о чудесном появлении белого коня.

Хотел было король напоить скакуна, обработать раны и поменять седло на нем, но встал на дыбы жеребец, противясь и словно говоря, что нет времени. По кругу стал обходить он владыку Логреса, нетерпеливо стуча копытами по брусчатке, а после и вовсе подогнул передние колени, подставив спину.

– Что ж, вижу, торопишь ты меня, не заботясь о себе! Быть посему! Покажи мне то, ради чего проделал ты свой путь!

Даже раненый, белый скакун быстрее ветра вылетел из столичных врат. Видимо, дорого было каждое мгновение. Вскоре свита короля осталась далеко позади, стараясь хотя бы не потерять след Артура.

Проведя длительное время в седле, оставив в пыльных облаках позади многие мили, король остановился у могучего дуба. Близко от дороги, под вековым деревом, в тени колышущихся ветвей неподвижно лежал воин, весь в крови и в изрубленными латах. Жалобно посмотрело животное на рыцаря. Король понял, что то был его хозяин. Опустив голову, жеребец дотронулся влажными ноздрями до лица воителя. Тот слабо приоткрыл веки, густые переплетения алых нитей тянулись к голубой радужке. Увидев Артура, несчастный приподнялся на локте и поведал ему свою историю, пока король помогал снять доспехи и занимался ранами.

– О, незнакомец! Отправился я из фамильного замка на поиски приключений, чтобы заслужить добрую славу и примкнуть к рыцарям короля Артура. Троих противников я одолел в честном поединке и, как это позволяет обычай, отправил к даме своего сердца с добрыми вестями. Но в этот злополучный день я проехал мельницу у перекрестка рек, что здесь неподалеку. После увидел я трех юных дев, которые играли с мячом на волшебном лугу. Спешился. Пригласили они меня к своему шатру, угостили разными напитками и попросили присоединиться к их игре. Так хорошо мне было, что не хотелось уходить. Однако, – воин дрожащим перстом указал на коня, – ржание Яблока вырвало меня словно из дивного сна, который стал явью. Вернув самообладание, я поблагодарил девиц и спросил, где могу найти крышу над головой для ночлега. Ответили они, что есть поблизости только один замок – цитадель черного рыцаря, который не жалует гостей. Хотели они, чтобы я остался с ними и поведали, что если отправлюсь туда, то найду лишь верную погибель, ведь черный рыцарь не признает иных благородных домов и правителей, кроме Лота и Уриенса, но к их противникам не знает жалости! Даже не колеблясь, погнал я своего коня по дороге к мрачному пристанищу негодяя. Вызвал я на бой черного рыцаря и… был побежден. На силу добрался сюда, но не боль терзает меня! Ужаснее любой раны горечь позора! И от того, что черный рыцарь забрал мой щит! Фамильный герб опозорен…

С этими словами раненый воин захрипел, а потом стал беззвучно шлепать пересохшими губами, силясь сказать что-то еще. Силы покидали его. Досада камнем давила на грудь. Чтобы утешить раненого, Артур сказал:

– Что ж, считай, что короля ты уже нашел, и такие храбрецы, как ты, будут украшением моего двора. Кем бы ни был тот черный рыцарь, он поступил худо! Только негодяй будет хулить достойного противника!

Дождавшись своей свиты, король Артур поручил раненого воина своим рыцарям, а сам тихо сказал белому коню, поглаживая того по гриве:

– Что ж, Яблоко! Вижу, сердце у тебя храброе и верное! И умом ты не обделен! Скачи и покажи мне, кто причинил твоему хозяину столько бед!

Встав на дыбы и размахивая передними копытами, конь заржал, одобряя задумку Артура. Во весь опор скакун понес короля по дороге, мимо мельницы, через мост у перекрестка рек. Скоро они вышли на поляну, где, казалось, даже трава была пропитана магией. Серебряные блестки, появляясь из воздуха над головой, медленно, будто неожиданные снежинки в погожий весенний день, вертясь вокруг своей оси, падали вниз. Куда бы ни ступал конь Артура, травинки после этого снова поднимались, вытягивались, как солдаты в строю, и нежный бриз колыхал это зеленое воинство.

Немногие слышали о феях, которые проводили свой досуг в царстве смертных, увлекая за собой путников. Немногие, ибо мало кто сумел противиться их чарам.

Завидев зеленый шатер и трех девушек подле него, король спешился.

– Приветствуем! Куда держит путь доблестный воин? – игриво спросила черноволосая дева.

– Привет вам, милые девушки! Подскажите, где я могу найти замок черного рыцаря?

Тень печали пробежала по прекрасным ликам, блеск радости померк в глазах юных красавиц.

– Ах, рыцарь! Лучше оставайтесь с нами, вскоре мы вернемся домой – в Долину Радости. Никогда не бывает там снега или дождя, а жители этого места не знают забот! Единожды ступивший в наше царство уже никогда не вернется в суетливый мир людей. Не захочет… – скосив глаза в землю, уклончиво добавила длинноволосая блондинка с цветочной диадемой в волосах.

Незнакомки предложили Артуру различные вина и сладкие фрукты, а после пригласили поиграть с ними в мяч. Выпитое разлилось приятным теплом внутри, но при этом даровало желанную прохладу. Мысли стали путаться. Острота необходимых действий постепенно притуплялась, сменяясь фатализмом, который перетекал в праздность.

Тяжелым показался королю его укрепленный хауберк, кожаные наплечники будто превратились в пудовые гири, кольчужный горжет стал стягивать горло, такими ненужными и мелочными предстали все заботы в новом свете, что Артур забыл обо всем, ничего ему более не хотелось. Только играть с этими чаровницами и слышать их беззаботный смех. И только Яблоко, ткнув носом короля Логреса в затылок, вывел его из власти грез.

Помотав головой, будто проснувшись ото сна, король произнес:

– Благодарю за все, прекрасные девы, но должен я идти своей дорогой! Если все рыцари начнут предаваться потехам, то скоро даже ваш благословенный край из Долины Радости превратится в болото слез! Прошу, укажите мне дорогу к замку черного рыцаря!

Насупившись, девы указали путь королю, а девушка с черными волосами добавила:

– Благословляем вас, доблестный рыцарь, только знайте: на свою погибель поскачите вы в логово злодея, если не признаете королей Лота и Уриенса.

Петляя по дороге в дремучем лесу, Артур наткнулся на старика в мешковатом балахоне верхом на коне, которого со всех сторон обступили разбойники, скалясь и поигрывая кистенями. Король помчался на помощь, но увиденное заставило его натянуть поводья и остановиться. Старец поднял свой посох из белого дерева к небу, зашумел сильный ветер, завертев в диком вихре листья и ветки, окружив заклинателя на лошади защитной стеной. Из лесной чащи послышался пронзительный волчий вой, затем показался бурый медведь на задних лапах, который с ревом пошел на лихой народ. Торопливо перебирая лапками, распушив хвосты, оскалив зубы и прижав уши, другие обитатели леса тоже встали на защиту старичка. Лошадь чародея спокойно стояла на месте, будто была привычной к подобным вещам или одурманена магией.

Поняв, что легкая добыча не является таковой, разбойники разбежались во все стороны. Артур осторожно приблизился к старцу со спины, когда тот что-то бормотал своей лесной свите, выстроившейся полукругом перед ним. Завидев Артура, все они, до последней белки, скрылись с глаз в чаще. Друид развернул свою лошадь к Артуру, и тот узнал длинную бороду цвета снега, падающую на грудь, аккуратно зачесанные по бокам волосы с пробором по середине и пронзительные, сапфировые глаза, добродушно смотрящие из-под кустистых бровей на своего воспитанника.

– Мерлин? Здравствуй, мудрый волшебник! Что ты здесь делаешь?

– Приветствую, король Артур! Пока песок в моих часах жизни не иссяк, я всегда буду там, где мне надлежит быть! Позвольте, мой король, сопровождать вас!

Проскакав еще немного, Артур и Мерлин миновали каменный, дугообразным мост, огибавший шумящую речку, и остановились у высохшей яблони. Замок с песчаной ареной был прямо перед ними, но поразило путников другое. Узрел владыка Британии ужасные плоды, которые были на этом дереве: пробитые и окровавленные, изрубленные и выцветшие висели на ветках щиты рыцарей и было их не меньше двух дюжин. Артур узнал девизы и гербы многих известных и могучих воинов. Рядом с деревом было большое бронзовое блюдо, подвешенное на цепях, спускавшихся со стальной перекладины, вбитой между гранитных столбов. Там же был огромный молот на каменной, обтесанной подставке в виде идеального куба, окруженного со всех сторон густой зеленью. На бронзовой поверхности была надпись:

Кто подвиг совершить спешит,

Тот потеряет здесь свой щит!

Даже не колеблясь, Артур ударил молотом по блюду. Вибрирующим звоном разнесся удар по долине, эхом отражаясь от макушек сосен и замковых башен. Спустя немного времени, шумно опустился мост через ров на чугунных цепях. Мрачным и зловещим было это место. Словно огромная пика в мутном желтом свете, возвышалась эта остроконечная цитадель на холме на фоне закатного солнца. Бойницы походили на недобрые глаза. Казалось, не люди, но тени блуждали между зубцами башен и в замковых коридорах.

Из замка выехал огромный рыцарь вместе с парой оруженосцев в черных туниках. Не было ни на доспехе, ни на щите отличительных знаков, не было подле верного знаменосца с развивающимся флагом благородного дома, не было свиты, не считая двух пареньков с кислыми лицами, что поддерживала бы своего сюзерена. Сперва дав размяться черной лошади с белым пятном между ушей, не удостоив приезжих даже приветствия, хозяин замка сделал круг по арене, погарцевал в золотых лучах на фоне своих владений и только после этого подошел к Артуру и надменно молвил:

– Я не вижу на тебе знаков королей Лота и Уриенса! Посему ответь мне: по глупости или высокомерию своему ты потревожил меня? – глухо прозвучал голос черного рыцаря.

– Хочу я лишь, чтобы снял ты с этого дерева щиты других рыцарей! Нельзя позорить достойных противников, провоцируя их родню и друзей на месть! Очерняя своего оппонента, ты унижаешь свою же победу…

– Стало быть, по глупости! – хохотнув и не дав договорить, коротко отозвался воин-скала.

Противники разъехались в разные стороны арены. Оруженосцы поднесли каждому рыцарю по ясеневому копью с заостренным, металлическим наконечником. Несмотря на усталость, Яблоко рыл копытом песок и грыз удила, ожидая желанного мига расплаты.

Отсалютовав противнику копьем, Артур прикрылся щитом, подался корпусом вперед и подстегнул скакуна. Вздымая комья земли и оставляя после себя песчаные тучи, кони понеслись навстречу друг другу. С треском разлетелись надежные копья, обратившись после столкновения в жалкие обломки и щепки, но никто из рыцарей не упал на землю. Снова вручили прислужники черного рыцаря копья, снова, привстав на стременах, сшиблись Артур и его противник, снова лишь рукоятки остались в руках рыцарей.

– Сразимся на мечах! – предложил Артур.

– Еще успеем!

В третий раз рыцари налетели друг на друга на арене, и не повезло Артуру. Удар владыки черного замка был настолько силен, что ремни на седле не выдержали, лопнула подпруга, и король упал с лошади, но благополучно приземлился на ноги.

– Отдай свой щит добром! Вон та ветка идеально подойдет для него! – издевался могучий противник, объезжая по кругу юного короля.

Бросая тревожные взгляды на Артура и его противника, Мерлин поднес Кларент королю. Встав на колено и благоговейно склонив голову, оруженосец поднес клинок своему господину. Черный воин и повелитель Логреса сошлись в пешем поединке. Полуторные мечи прочерчивали дуги, яростно впивались в сталь противника, стремясь утолить свою жажду крови. Острия клинков уже не раз со свистом проносились над шлемами или разрезали воздух рядом с головами. По достоинству оценив силу и проворство противника, каждый из воинов был осторожен в атаке, нанося удар и спешно отходя назад, следя за ответными действиями. После каждого звонкого удара клинков друг о друга рыцари высекали сноп искр и по инерции отступали на несколько шагов назад. Силы таких ударов хватило бы, чтобы разрубить человека от темени до пояса, каждый взмах мог прекратить эту сечу.

Кларент, словно смертоносный луч, сверкал в закатном солнце. Прощальным светом уходящего дня была залита песчаная арена перед замком, и только черные щупальца тени от башен тянулись все ближе к золотому кругу. Темп сражения снизился, дыхание воинов походило на работу мехов в кузнице. Бойцы делали длительные паузы, заменяя обманные движения и лязг оружия выжидательным передвижением по кругу, словно хищники, пытаясь улучить удачный момент или дождаться ошибки врага. Пот ручьем катился вниз, заливал глаза, оседал на ресницах и уголках губ. Доспехи, давая надежную защиту, в то же время способствовали усталости, камнем повисая на конечностях, мешая размахнуться или сделать рывок. Оба рыцаря получили раны, оба сильно устали, но случилось то, из-за чего Мерлин решился присутствовать на поединке: после очередного обмена ударами, меч короля Логреса раскололся надвое о заколдованный клинок противника.

Ликующий рыцарь утратил бдительность, увидев замешательство Артура и почуяв близкую победу. Ревя, словно бык, исполин всю оставшуюся мощь вкладывал в свои атаки, невольно следуя за своим мечом после каждого удара. Он использовал широкие замахи против безоружного врага, словно хотел разрубить того пополам или обезглавить одним ударом.

Увернувшись от гибельного металла, Артур отскочил назад. Выигранные мгновенья позволили прийти в себя. Адреналин кнутом подстегивал кровь, сердце желало вырваться птицей из стальной груди, но это не заглушало голоса разума. Артур уменьшил силуэт, слегка согнул коленки и подался корпусом вперед, словно хищник перед прыжком. Выждал момент, когда голубоватое острие снова упрется в песок. Рванулся и схватил врага за руку, нанес точный удар локтем. Пластина приглушенно ударилась о забрало, заставляя голову черного рыцаря рвануться назад. Послышался вскрик. В районе плоского, крестообразного наносника осталась небольшая вмятина. Клинок плашмя упал в песок. Густая кровь хлынула из разбитого носа, задерживаясь большими, мутными, алыми каплями на лицевых пластинах шлема. Артур схватил ошеломленного противника за плечи, повернул к себе и со всей силы ударил кулаком, но враг не упал. Лишь попятился назад и затряс головой, словно пытаясь стряхнуть эффект потрясения. Схватив черного рыцаря за пояс, Артур потянул его на себя и со всей дури ударил кулаком в шею, защищенную кольчужной шалью. Отступив, черный рыцарь схватил себя над горжетом, захрипел, сделал полуоборот, будто пьяный, взмахнул рукой и рухнул спиной на ристалище. Артур надавил коленом на грудь тяжело дышащего противника и, сам жадно хватая воздух ртом, сказал:

– Ты побежден… проси пощады…

Но в эти же мгновения потемнело в глазах у Артура, последние силы оставили юного короля. Слишком много ран он получил, слишком изнурительным был бой. Почуяв слабость оппонента, черный рыцарь легко скинул с себя Артура и сам коленом придавил правителя Логреса к земле, доставая кинжал.

– Как бы не так, недоносок! Конец тебе!

Тут в бой вмешался Мерлин, который до этого лишь наблюдал за всем со стороны:

– Стой, Пеллинор! Уйми свою жажду крови и сдержи свою руку! Перед тобой истинный король всей Британии и надежда этого края на справедливое правление!

Непослушными пальцами Пеллинор какое-то время возился со шлемом, пока не сбросил его на землю. С размазанной по лицу кровавой кашей и довольной улыбкой, черный рыцарь выглядел безумным.

– Как? Сам Артур? Воистину, сегодня прекрасный день! О, я уже испытал на себе твое справедливое правление! Знай же, король Артур, что я – король Пеллинор. Присоединился я к мятежным королям и баронам, чтобы свергнуть тебя. После нашего поражения отобрал ты у меня все земли и замки, развязав руки давним врагам моего рода! Твоим приспешникам, которые гиенами накинулись на мои владения! Я со своей семьей и верными слугами вынужденно поселился в этой глуши, где когтистая лапа твоей власти нас не достанет. И лишь тогда испытываю я радость, когда удается мне сразить кого-то из твоих прихвостней. Но сегодня ты сам нахально явился в мой дом, и я убью тебя! А потом…

Никто не узнал, что было бы потом. Пеллинор не успел договорить, так как Мерлин легонько стукнул его своим посохом по темени. Глаза рыцаря закатились. Словно подкошенный, Пеллинор упал лицом в песок, лишившись чувств.

– Поражение ужасно, но… проклятье! Что ты наделал, Мерлин! Теперь… я покрыт несмываемым позором! Ты… убил моего противника! – поднимаясь, проговорил король Артур, еле шевеля побелевшими губами.

– Он всего лишь уснул! А смерть сейчас, мой король, стоит за вашими плечами! И, если мы не поторопимся, то воины Пеллинора точно нас схватят!

После этих слов Мерлин подхватил обломки Кларента, произнес волшебную формулу и чиркнул посохом по земле, подняв песчаное облачко. Волшебный вихрь из листьев и песка скрыл Артура, друида и коней, а когда развеялся, то их и след простыл.

Великий чародей перенес их к хижине знакомого отшельника-целителя недалеко от замка Пеллинора, где тому уже доводилось бывать. Получив заверения в том, что Артур поправится, Мерлин послал весточку на клиновом листе с магическим ветром в Камелот, чтобы успокоить двор. Пока властелин Британии зализывал раны, к отшельнику заглянула дочь короля Леодегранса с дарами. Тогда Артур, пребывая в беспамятстве, впервые увидел свою будущую жену. Видение прекрасной белокурой девы пробилось сквозь пелену тумана и фантастические, красочные образы, навсегда отпечатавшись в сознании. Позже Гвиневра присылала к отдаленной хижине слуг с мазями, настойками и корзинами, полными фруктов, мяса и хлеба.

Когда Артур встал на ноги, то первым делом подумал о реванше.

– Похвально, мой король, только смею просить вас умерить свой пыл, ибо ярость и жажда отыграться говорят за вас, минуя разум! Сейчас вы бы и с голыми кулаками набросились на ненавистного рыцаря, но разумно ли это? Осмелюсь заметить, Пеллинор – сильный противник. Вы наносили ему страшные удары, сражались с ним так, как ни с кем до этого, но каждый раз он поднимался и шел на вас, стиснув зубы и превозмогая боль! Теперь он знает, кто будет его противником. Пеллинор будет сражаться со всей яростью и скорее умрет, чем даже допустит мысль о поражении! Послушайтесь доброго совета: к такому бою нужно подготовиться, и начать стоит с поиска подходящего оружия! – заключил Мерлин, привязывая подстилку, свернутую трубочкой, к задней луке седла.

– Разумно! Тогда найдем новый клинок! Не будем медлить!

– Только, как мне кажется, настало время вам, мой король, попытаться взять в руки меч, который действительно достоин руки короля всей Британии! Многие пытались завладеть Экскалибуром, считая меч Девы Озера трофеем, вещицей, пропитанной магией, которая даст им преимущество над врагами и возможность похвастать перед друзьями. Это оружие действительно обладает разрушительной мощью, но выковано оно лишь для одного! Для воина, который сумеет полученную силу обратить во благо для страны и народа! Для того, кто сможет дать отпор надвигающейся тьме. Согласны ли вы на такую попытку? Вот и славно! Седлайте своего коня, а я покажу дорогу! И прошу вас накинуть плащ на плечи, ведь мы достаточно отдалились от дома, а врагов у короля Логреса хватает, как явных, так и скрывающихся под лицемерной маской дружелюбия!

Несколько дней провели Артур и Мерлин в пути, минуя постоялые дворы, бескрайние поля и пастбища, высокие замки, ведя своих лошадей по торговым путям и затерянным тропам в вечно зеленых лесах. Наконец, свернув с основного пути и выйдя на нетронутый человеческой рукой луг, Мерлин возвестил, что они подошли к владениям Владычицы Озера.

– Жаль, что свернули мы сюда намеренно, Мерлин. Столько удачи хватило бы на всю… да что там! На весь мир и всех людей! – спешившись и сорвав четырехлистный клевер, посетовал Артур, прикрепив малахитовую полоску на кольчуге.

– Я-то знал дорогу, но вы, мой добрый король, формально обрели эту находку случайно. Пусть она вам поможет! Мы уже близко, мой король! На том конце начинается лес, который таит в себе еще больше чудес! – добродушно косясь на юношу, произнес маг.

Казалось, словно дождавшись дорогих гостей, лес оживал. Деревья и кусты сами расступались перед всадниками, освобождая дорогу, устланную изумрудным ковром. Без страха, но с интересом смотрел олень на гостей леса, лисенок играл с пушистым хвостом и даже не замечал друида и рыцаря, хрюкающее семейство кабанов выстроилось по правую руку от Артура, словно на параде, уступая путь. Над королем появилась разноцветная птичка. Щебеча, сделала пару кругов и полетела вперед по дороге, иногда делая мертвую петлю, словно маня за собой.

– Кажется мне, Владычица Озера нам благоволит и позволяет пройти дальше! Последуем за этой пташкой, мой король!

Многие смельчаки пытались завладеть Экскалибуром, но не могли преодолеть всех препятствий, что уготовил им дивный лес и его хозяйка. Проверка доблести, силы, ловкости и чести ожидала соискателей. Считалось, что последняя является самой сложной, но многие не могли совладать и с первыми тремя. Исключением был могучий воин из земель саксов – наемный рыцарь Тельрамунд, который божился, что добыл зачарованный клинок, но отказался участвовать в проверке Мерлина, чем навлек на себя тень сомнений. Единицы добирались до озера, над которым возвышался дворец Девы Озера. Это считалось великим свершением, но даже у таких героев получалось лишь взглянуть на чудесный меч с берега, прежде чем обитатели волшебного леса выпроваживали тех на большую дорогу.

Скоро всадники выехали на узкую дорожку, которая вела к большому озеру с чистой прозрачной водой, искрившейся на солнце. Янтарные лучи пробивались сквозь зазоры в сплошной стене листвы, оседая затейливыми узорами на траве. Деревья сильно походили на сказочных энтов, как подметил Артур, глядя на шероховатые стволы с кривыми подобиями жутких, зубастых улыбок, пустыми дырами глазниц, где спокойно могло поселиться семейство белок, сучки-носы и ветви, которые, словно причудливые алебарды, немыслимо изгибаясь, со скрипом и треском освобождали путь.

– Это они и есть! – подтвердил друид.

Полоска земли с римскую унцию вклинивалась в водную гладь. На ней стоял прекрасный дворец с четырьмя башенками с высокую сосну, обрамлённый ровными рядами камыша у основания. Стены из светлого обтесанного камня обвивал дикий виноград и, хлопая крылышками и зависая в воздухе, настырная зарянка пыталась ухватить клювом темно-синие ягоды. Разная живность без боязни сновала повсюду.

Как говорилось в легендах, как упоминали гордецы, пытавшиеся заполучить Экскалибур, которым удалось дойти озера, женская рука посреди водной глади, в которой отражался солнечный диск, сжимала величайшую работу магов-кузнецов Авалона. Обтягивающий предплечье рукав платья, покрытый золотыми и серебряными чешуйками, ярко сверкал в рассветных лучах, привлекая внимание гостей зачарованного леса.

Мерлин спешился и сказал королю:

– Даже мне не все ведомо, и не везде мне дозволено появляться! Владетельница Озера ждет вас, мой король! Испытания внутри, если таковые будут, предназначены только для вас! Ступайте без страха!

С этими словами друид остался с лошадьми ожидать Артура, а король пошел навстречу своей судьбе. Массивные зеленые двери, покрытые мхом и обитые железом у основания, сами собой отворились, издавая неприятный скрежет. Редко смертным доводилось пересекать порог дома чародейки.

Никто не вышел встречать Артура. Ступив на мраморный пол, где можно было увидеть свое отражение, юный король был поражен чистотой и аскетизмом убранства. Минимум мебели, никакой вычурности или бросающихся в глаза изысков.

Как правило, о богатстве хозяев судят по тому, что скрывает за собой входная дверь. Меркантильные и горделивые люди стараются размещать в просторных гостевых залах, выставляя напоказ, дорогие безделушки, добытые трофеи или редкие реликвии, чтобы безмолвно хвастаться перед визитерами. Здесь, несмотря на редкость материалов, которые использовались при создании дворца, житейская скромность хозяйки бросалась в глаза. Лишь изумрудные гобелены, запечатлевшие на себе различные страницы истории кельтов, мерно шелестели на сквозняке. Врывавшийся поток ветра колебал зеленые занавески, принося с собой свежесть и аромат полевых цветов.

Сделав шаг, король Логреса остановился. Вокруг была образцовая чистота, наведен идеальный порядок, но прямо перед ним валялся веник с темно-желтыми прутьями на широком конце. Наклонившись, он прислонил метлу к стене, которая, к его удивлению, пронзительно захихикала, словно от щекотки, сорвалась с места и понеслась по воздуху прочь, увлекая за собой гостя.

Впереди был лестничный хребет с серебряными балюстрадами с обеих сторон. Поднявшись на один этаж по гранитным ступеням, Артур оказался в просторной комнате с потолком, стилизованным под ночное звездное небо. Небосвод подпирали восемь мраморных колонн зеленого цвета, овитых прозрачной лентой хрусталя. Отсюда можно было беспрепятственно попасть в любую из трех смежных зал, и только золотые врата были заперты. Повинуясь воле хозяйки, двери отворились, хлестнув юношу освежающей струей воздуха и подняв золотистую челку над лбом.

Вдруг в тишину ворвался писк, да такой жалобный, что пробрал Артура до самого нутра. Звук доносился из соседней комнаты слева, всего в каких-то пяти шагах от него.

– Входи, молодой король! Не обращай внимания на жалкого грызуна! – раздался властный женский голос. – Я ценю свое время и уважаю твое! Сюда!

Помешкав, он все же развернулся в сторону плача. Так пронзительно и скорбно могло стенать только существо в ужасной беде, а долг честного рыцаря и человека обязывал откликнуться на зов, независимо от того, животинка это или человек.

В комнате из белого мрамора с янтарными пилларами по углам, в позолоченном круге стоял дубовый стол на изогнутых ножках, на котором был причудливый и невиданный доселе королем механизм. Взведенная пружина с силой опускала плашку с медной облицовкой у основания на спинку мелкого, мохнатого, серого зверька. Мышь из последних сил пыталась тщетно отжать передними лапками свое тельце от березового бруска, чтобы ее не раздавило, иногда утыкаясь усатым носом в квадратный и ноздреватый кусочек золотого сыра.

Метнувшись к столу, без раздумий король одним пальцем легко приподнял импровизированную гильотину, давая сероватому комку возможность вырваться из смертельной ловушки. Мышка рванулась вперед, крутанулась на месте, словно проверяя, не забыла ли хвост. Вцепилась передними зубками в сыр и нырнула со своей добычей под стол.

Артур уже развернулся к выходу, как его остановил тоненький оклик:

– Спасибо, благородный король!

Обернувшись, воин никого не увидел и стал возвращаться, сильно изумляясь таким варварским штуковинам в доме той, чье имя связывали с образцом добродетели и называли заботливой хранительницей озер, помощницей друидов, покровительницей лесов и их обитателей.

В просторной зале за златыми дверями никого не оказалось. Гулкие шаги отдавались эхом. На малахитовых стенах, покрытых мхом, красовались гигантские картины в позолоченных рамках, усыпанными рубинами, сапфирами и нефритами разных оттенков и размеров. Пейзажи на них словно жили своей жизнью, донося отголоски своего мирка до озадаченного короля Артура. От ближайшего полотна пахнуло свежим ветром с примесью аромата роз, и линялый сокол, ожив и вспорхнув с руки нарисованного ловчего, пронесся над головой светловолосого мужа, вылетев в отворившиеся дверцы, ведшие на балкон. Резные фигурки животных на бронзовых столешницах под холстами, увидев удивление короля, захихикали, слегка задергались на месте, но сразу же умолкли, как только Артур устремил на них строгий взор зеленых глаз.

Оглядевшись, король вышел на балкон. Опершись о перила, юноша затаил дыхание. С огромной высоты он взирал на вечно зеленые макушки хвойного леса. Озеро превратилось в лужицу. На многие мили вокруг не было никаких строений или торговых дорог, только этот едкий, изумрудный ковер, с вкраплениями каменистых холмов или голубыми жилами рек. Блаженно сощурив глаза, он попытался разглядеть точку-замок на фоне восходящего солнечного диска. Видимо, сказалась магия, которой было пропитано это место. Артур слышал про лесные домики друидов и крохотные обители древних божеств, которые внутри были не меньше главной площади Камелота. Замок Нимуэ оказался намного выше, чем могло показаться снаружи.

Слабый стук заставил короля обернуться. На переносном столике из красного с дерева было вырезано шахматное поле. Партию начали, но не довели дело до конца. Артур с любопытством посмотрел на клетчатую доску с медными и серебряными квадратиками. Аналогичные фигуры двигались сами собой. Воинственные медные пешки, направив острия копий вперед, явно теснили серебряные фигурки, которые, сбившись в кучу, создали подобие стены щитов. Золотисто-розовая королева резко рванулась вперед по доске и опустилась посреди своих фигур, словно топнув ногой в кованном сапоге. Ожившая фигурка властительницы была за спинами своих воинов, прикрывала их, лишая врагов возможности бездумно атаковать кого-то из своих клевретов, и поддерживала атаку на бело-серого короля, который обреченно застыл в углу доски, теребя корону, будто обдумывая варианты.

Король Артур был искусным игроком. Он заметил особенность: у медных не было короля, только королева, которая, хоть и была маленькой фигуркой на доске, но, словно настоящий полководец, подгоняла свою армию покончить с врагом и выглядела внушительно. Воительница держала в одной руке знамя, а во второй у нее был меч, которым она указывала цель своему войску.

– Да уж, эта дева сама даст сто очков вперед любому королю! – усмехнулся Артур.

После пары ходов игра остановилась. Серебряные шахматы застыли, поникли, опустили головы, словно признавая поражение. Тогда молодой человек решил встать на сторону слабейших и лично оценить положение загнанных в угол. Все оставшиеся фигуры были бесполезны, а вот та маленькая невзрачная пешка могла помочь. Пожертвовав ею, можно будет перехватить инициативу. Не хватаясь за короля, не отгораживая лихорадочно ключевую фигуру серебряных другими участниками игры, Артур просто передвинул пешку по диагонали, положив наглого пехотинца из меди на бок. Так маленькая фигурка сбила спесь с вражеской армии, защитила своего короля и стала краеугольным камнем армии серебряных. Атаковав ее, медные нарушат четкую оборону, подставив под удар более ценные фигуры. Бесцветные карлики запрыгали на своих клетках, словно ликовали. А предводительница медной армии неожиданно взмахнула знаменем и указала мечом на несчастную пешку, словно отдавая приказ атаковать, но на этом партия остановилась.

Звонкие хлопки в ладоши сопровождались шуршанием подола длинного платья и мягкими шагами.

– Внимательность, сострадание и ум для правителя не менее важны, чем умение размахивать клинком! Весьма похвально, король Артур, что ты обдумываешь свои действия, прежде чем что-то совершить, но при этом руководствуешься не выгодой, но гласом совести!

Знакомый властный голос позади короля Артура принадлежал Владычице Озера. То была высокая дева с зелеными глазами и прямыми, распущенными, светлыми волосами, достававшими до шелкового пояса с золотой пряжкой, украшенной изумрудной крошкой. Волосы на гладком лбу поддерживал серебряный обруч, обтянутый лентой золота, а сама дева была в атласном, белоснежном платье, полы которого приятно шелестели по мрамору при каждом шаге. Кожа ее была белее первого снега. Видимо, не знала Владычица Озера ни снега, ни дождя, ни холода, ни ветра. Прекрасна была хозяйка замка настолько, что имей король сотню языков, было бы все равно невозможно ее описать.

– Дева Озера! Мой наставник, Мерлин, сказал, что ты сможешь мне помочь! Явился я за Экскалибуром и готов пройти все твои испытания! – сказал, поклонившись мистическому существу, рыцарь.

Фигурки на доске тем временем, стуча по золотистым и серебряным квадратикам, вернулись на свои половинки. Скосив глаза, Артур верно подметил: нет у черных короля, одна королева.

– Я знаю, зачем ты здесь, юный король! Но в этом деле я не помощник! Многие воины с крепкими руками и орлиным взором приходили в этот лес, но уходили с пустыми руками, ибо были черствы их сердца, а мысли покрыты пеленой мрака. Злыдень, скряга или плут никогда даже не подойдут к стенам моего дворца. Хотя был один наглец, отличавшийся мощью и полным отсутствием совести… Но сейчас не о нем! Тебя же можно поздравить: мой лес тебя впустил, а ты оправдал доверие, пройдя все испытания внутри моего дома. Не волнуйся о ратных подвигах – это забава для бойких драчунов. Чем сильнее жажда похвастать Экскалибуром или использовать его для темных дел, тем сложнее препятствия. Но к делу, юный владыка! Видишь, посередине озера женская рука сжимает клинок в ножнах. Это Экскалибур! Великое оружие справедливого и честного воина. Меч, выкованный на Авалоне! Только тому, кто не знает страха, послужит он верой и правдой! Только тому, кого нельзя упрекнуть в худом деянии, этот меч подарит свою мощь! Готов ли ты к такой проверке?

Слегка помедлил король. Слишком строгие правила. Разве есть те, кто не боялся, кто не сделал что-то худое, хотя бы случайно, без плохих намерений?

– Отступать некуда: перед самым важным шагом колеблются только трусы! Уйти сейчас равносильно для меня проявлению трусости и малодушия! Я не могу подвести тех, кто верит в меня! Отсюда только одна дорога: вперед!

Дева Озера указала рыцарю на ладью и пожелала удачи.

– Мой помощник, паренек с пепельными волосами, проводит тебя вниз! Это он просил твоей помощи, пребывая в мнимой опасности, обратясь в мышь! Я же искренне желаю тебе успеха, рыцарь, но знай, что обладатель Экскалибура сможет снискать в равной мере славу и горечь! – с тенью кокетства дотронувшись до клевера на груди Артура, Нимуэ добавила: – Зеленый – любимый цвет фей и друидов. Хорошо. Пусть же он принесет тебе удачу, молодой король, даровав то, за чем ты пришел!

Странной оказалась дорога к мечу. Мерно орудуя веслом, раскачиваясь в лодчонке, Артур почувствовал, будто кто-то копается в его голове, в мыслях, заглядывает в память, перебирая события давно минувших лет. На пути к Экскалибуру будто все прошлые поступки еще раз предстали пред Артуром, где он сам для себя был судьей. С каждым гребком он будто отдалялся от отрочества, вспоминал юность, медленно возвращался к недавним событиям. Обижал ли он слабых? Нет! Завидовал? Даже без задней мысли отдал он Каю клинок из камня перед турниром в Лондиниуме. Благо, брат его, стараниями сэра Эктора, не был лишен понятия о чести. Трусил ли? И тут король вспомнил, как попятился он в своем первом бою против объединенной армии мятежников.

Вражеские рыцари окружили его кольцом. Рядом был лишь верный оруженосец. Затравленно искал взглядом молодой правитель дружественные войска, которые безнадежно оттеснили. Затряслись тогда его руки, застучала кровь в висках, струйки пота поползли вниз по шее. Страх сковал молодого воина.

Тут же спрятался клинок под водной гладью, устремляясь ко дну, оставляя после себя круги на поверхности. Со стыдом закрыл лицо Артур. Но разве сбежал он тогда? Или встал на колени перед окружившими его рыцарями? Стал молить о пощаде? Нет! Трижды нет! Знал Артур от Мерлина, что лишь однажды Кларент может спасти жизнь истинного короля Логреса. Так и случилось в тот момент. Сердцем почувствовал юноша, что пришел миг, когда медлить было нельзя. Пускай руки тряслись, кровь отдавалась ударами молота в висках, ртом он жадно хватал воздух от волнения. Но он сумел обуздать нахлынувший страх, понял, что пришло время использовать Кларент. Подняв меч над головой, Артур вызвал столб света, извивавшийся кольцами чистой энергии и переливавшийся всеми известными цветами. Вражеские рыцари, бароны и короли были обращены в бегство, увидев такое чудо, а гнал их назад во главе армии сам Артур.

Медленно из толщи воды появилось навершие рукояти с мраморной вставкой. Женская ручка в чешуйчатом рукаве вновь ослепительно сияла в лучах солнца, капли чистейшей воды медленно сбегали вниз по лабиринту золотых и серебряных ромбов. Сердце молодого рыцаря забилось чаще от такого чуда. Осторожно протянув руки, король бережно взял дивный меч в ножнах, которые были усыпаны драгоценными каменьями и испещрены письменами друидов. Обнажив оружие и налюбовавшись вязью рун на клинке, король осторожно заглянул за борт, желая узреть ту, что участвовала в этом испытании, но увидел лишь прозрачную воду. С радостным рвением орудуя веслом, король направился к берегу.

Лишь об одном владычица попросила Артура, когда ему станут ненужными эти меч и ножны: бросить их в ближайшее озеро. Сердечно поблагодарил король Деву Озера за такой дар и, найдя Мерлина, они направились на бой с Пеллинором. На этот раз Артур строго наказал своему чародею не ввязываться в бой, даже если ему будет грозить неминуемая гибель.

Все случилось, как и в прошлый раз: после удара молотом, появился черный рыцарь с оруженосцами. Снова в пору кроваво-золотого заката начался поединок. Разбив в щепы ясеневые копья, воины стали биться на мечах. Удача сопутствовала королю Логреса. Артур наносил удары, а сам оставался невредим. Вражескому клинку вечно не хватало волоска до цели или мгновения для попадания. Последний луч солнца задержался на клинке короля Артура, и страшный удар Экскалибура обрушился на Пеллинора, разбив вражеский меч и, к полному удивлению противника, прочертив глубокую дугу по доспехам черного рыцаря. Алые капли оросили песчаную арену. Черный рыцарь упал на колено, не в силах более продолжать бой. Тяжело дыша и скрипя зубами от бессилия, Пеллинор медленно поднял правую ладонь, перешагивая через свою гордость и признавая поражение. Артур хорошо знал воинов, дух которых был непоколебим, даже если латы были иссечены и кровь сочилась из десятка ран, так как сам был из той же породы. Понимал, как тяжело признать неудачу и остановиться, не имея возможности продолжать бой, хотя горячее сердце требует бросаться в безнадежную схватку.

Возвышаясь над побежденным, Артур поднял забрало и произнес, с сожалением глядя на поверженного гиганта:

– Я был бы счастлив, если твой меч отныне будет служить только доброму делу. Мне не нужна твоя смерть, Пеллинор, только достойная жизнь! Ныне же требую я лишь одного: сними щиты с этой ужасной яблони, и пусть она впредь приносит лишь яблоки в качестве плодов!

После этих слов белый конь Артура встал на дыбы и огласил ржанием округу. Яблоком его назвал сэр Саграмор, потому как очень любил его конь эти фрукты. Хозяин коня был отмщен.

– Отныне ты не враг Камелоту! Король Пеллинор, вернись в свои замки и земли! Ты снова властелин всего, что было твоим! Не стоит тебе больше таить обиду на меня и рыцарей Круглого стола!

Пошатываясь, с трудом самостоятельно поднявшись, знаком остановив своих людей, низко склонив голову, черный рыцарь отвечал:

– Никогда не думал, что буду побежден словом. Не заклятьем чародея, но добрым словом рыцаря. Да, король Артур, я сражен твоим благородством! С радостью я принимаю твое предложение и признаю тебя своим сюзереном! В недобрый час смуты и лжи подговорили меня заговорщики встать на сторону мятежных королей! Все мои родичи и вассалы присягнут тебе на верность следом за мной! Обещаю!

Так закончилось одно из первых приключений юного короля. Молодой Артур приобрел верных друзей, отстоял идеалы добра и справедливости и получил зачарованный клинок. По пути назад Мерлин спросил короля, что важнее: ножны или сам Экскалибур?

– Конечно, Экскалибур! Хотя вряд ли, Мерлин, ты бы задавал мне столь очевидный вопрос, желая узнать мое мнение! Что такого в этих ножнах?

Поглаживая белую бороду, волшебник пояснил с лукавой улыбкой:

– Хорош меч Экскалибур! В руках честного, справедливого и умелого воина способен он творить чудеса. Но, все же ножны ценнее! Зачарованы они могущественными магами Авалона, пропитаны друидской магией! Вы добыли Экскалибур, мой король, став на шаг ближе к своему предназначению, на пути к которому вас еще будут поджидать тысячи опасностей! Согласитесь, что оружие бесполезно, если держащий его воин смертельно ранен! Пока меч служит добру, обладатель этих ножен не будет ранен в бою!

Артур помрачнел от этих слов, словно груз неудачи свалился на его плечи.

– Омрачил ты мне радость победы, чародей! Если бы я знал это, то срезал бы ножны перед боем с Пеллинором!

Но, как бы там ни было, Камелот еще долго радовался хорошему исходу. Вернулся в свой дом король без единой царапины, обладателем легендарного Экскалибура. А вместе с ним явились и новые друзья Камелота.

Во время празднования зашел в конюшню сэр Кай, где был Яблоко. Принес он с собой целую корзину желтых, красных и зеленых фруктов. Не забыл сенешаль угостить и других лошадей. Когда белый конь заржал, Кай сказал:

– Что ж, я сам готов также радоваться, если бы хоть на треть твоей верности мои друзья были верны мне!

Лишь ножны Экскалибура решил вернуть Артур. Как-то в рассветную пору вышел юный король за стены Камелота, нашел тихое озеро и выбросил их. На лету знакомая женская рука поймала ножны и скрылась с ними в воде.

***

– Вот так я раздобыл Экскалибур, Монтель!

Волшебник легко поклонился королю, когда тот закончил рассказ. Не зря Британию сейчас называют краем чудес. А рассказ короля послужил тому лишним подтверждением.

Раздался стук в дверь. Разведчик вернулся из очередного дозора. Неприятные новости принес усталый рыцарь королю Артуру. Саксонские наемники встали лагерем недалеко от гавани Святого Петра, а люди барона Восточного, что владеет землями вдоль побережья на востоке страны, требуют провести переговоры в Морском Когте, иначе вступят в бой.

Артур попросил удалиться Монтеля, тот с пониманием отнесся к такой просьбе. Идя к своим воинам, хитрый маг думал про себя:

«Жаль, ножны утеряны! А вот Экскалибур еще будет крушить броню, разбивать щиты и пронзать противников насквозь. Сдается мне, королева Артория будет рада такому дару! Да и ножны… Если подсуетиться, вероятно, и их еще можно заполучить! Магический клинок станет орудием победы для королевы. Станет… более подходящим для ее нужд. С такими задачами справятся кузнецы-умельцы! В свое время! А пока надо просто ждать! Королева своими силами не сможет добыть Экскалибур, условия писаны явно не для нее, однако, я узрел ее в Оке Хроноса. Тень будущего явила мне воительницу с Экскалибуром в руках… черным клинком. Судьбы написаны для людей, которые лишь идут по намеченному пути, наивно полагая, что сами выбирают направление из тысячи дорог! Все плывут в роковом потоке, думая, что обладают свободной волей. Исключение не составляют даже ангелы и демоны! И лишь немногие, приподняв полог тайны, постигают истинную цену горькому знанию! Что ж, во многом знании – много печали!»

Последний подвиг

В дне пути от гавани Святого Петра разбили лагерь саксы, получив припасы и подкрепления из Камелота. Они охотно откликнулись на зов Мордреда, который не жалел золота, чтобы обзавестись новыми союзниками и укрепить свое положение. В случае победы он обещал язычникам обширные земли на юго-востоке страны.

Владыка восточных земель срочно требовал к себе посланника от короля. Спесивый вассал нервничал перед сложным выбором: жребий будет брошен, а платой, если прогадать, может стать голова игрока.

С первыми лучами солнца Артур собрал своих рыцарей внутри крепости.

– Братья-рыцари! Боюсь, не придется нам долго сидеть сложа руки! Саксы, желая отыграться за прошлые поражения, встали лагерем к западу от нас! За золото купил их отвагу Мордред! Они стоят между нами и Камелотом! Также известно, что барон Восточный собирает силы по всему побережью и требует переговоров! Верно, задумали враги атаковать нас с двух направлений! Что ж, отправлять верных рыцарей послами… Всякий знает, что это опасная затея! Назначать я не буду, но если найдутся смельчаки-добровольцы, то они должны понимать, что их сталью должны стать слова из ножен благоразумия! Если ж нет… Тогда не будет у нас другого выхода, кроме как разделить силы и встретить противника на востоке и на западе от нас!

Несколько рыцарей сделали шаг вперед, среди них были Бедивер и Ивейн.

Присутствовал на совете и Монтель. Таинственный маг поднял руку, желая получить слово. Морской ветер, мощными порывами врывавшийся за стены крепости, хлестал полы мышиного балахона, пока маг не спеша выходил на середину внутренней площади, опираясь на свой посох и отстукивая каждый шаг по брусчатке. Встав подле Артура, Монтель молча оглядел силы, коими они располагали.

Вокруг столпились рыцари в сияющих доспехах. На их деревянных ножнах красовались кресты-насечки и вырезанные знаки с латинскими буквами – символы прошлых побед и подвигов. Копейщики в куртках с кожаными нашивками сжимали смертоносные пики и с интересом глядели на незнакомого человека. Все стены и башни были забиты лучниками, пращниками и мечниками, которые обратили свои взоры на чародея. Опираясь на боевой топор, лысый бородач с поперечным шрамом, почти полностью спрятанном под черным кругляшком повязки, сузил зрячий левый глаз, хмуро смерив взглядом Монтеля, будто прикидывая, сможет ли он одним ударом разрубить хлипкого старикашку пополам.

– Похвально видеть мужество в глазах короля и его людей! Не врет молва: нет более благородных и решительных воинов, чем армия короля Артура! Но там, где нельзя взять победу силой, можно прибегнуть к хитрости.

С недоверием посмотрел Артур на Монтеля. Шепот прошелся по рядам воинства, ведь всем известно: не приветствуется в войске Артура обман и подлость.

«Что у него на уме?» – подумал правитель, не делая скоропалительных выводов.

Не говоря ни слова, Монтель направился к войскам. Волшебник стал медленно идти по кругу, переводя взгляд с одного воина на другого. Никто не отводил глаз, не опускал очи в землю. Словно на параде, головы медленно поворачивались в сторону мага. Монтель несколько раз молча останавливался перед пехотинцами, довольно кивал и продолжал свой путь. Бедивер приосанился и поднял подбородок, когда маг остановился перед ним. Беловолосый рыцарь мог поклясться, что увидел тень искренней радости в карих глазах колдуна. Замкнув круг, маг времени расплылся в улыбке и вернулся к Артуру, слыша смешки и чувствуя на спине изумленные взоры. Король сурово оглядел ряды, заставив воинов притихнуть. Не раз Артуру приходилось быть свидетелем чудачеств Мерлина, но в конце оказывалось, что каждое действие имело смысл, непонятный обычному солдату.

– Подумайте сами! – с энтузиазмом нарушил тишину Монтель, будто вдохновившись своим обходом. – Саксы всегда были грязными наемниками с повадками варваров, которые за монету даже брата родного прирежут! Они уважают только силу! С этими говорить бесполезно, если не можешь дать больше их нанимателя! А барон сам прислал известие со своими людьми, что хочет перед боем переговоров! Если хочет говорить, значит не уверен в своей силе! Не уверен в победе Мордреда! Не знает, чью сторону занять, как бы пошло это ни звучало! Такие люди были всегда и везде, а порой, что очень прискорбно, именно от них зависит будущее целых стран и королевств. Мордред раструбил на все королевство о мнимой смерти короля Артура, но стоит истинному владыке только появиться на поле брани, как решительность врагов будет подавлена. Это не оставит узурпатору выбора: он пойдет до конца и поведет своих последователей в бой, суля золото, замки и титулы, но сейчас к барону Восточному ближе мы! Сейчас над башнями замков барона Восточного развивается черный орел с мечом в своих когтях, но если его убедить в нашей силе, то красный дракон сменит грязное знамя Мордреда на тех башнях в мгновение ока!

Снова зашептались рыцари, только на этот раз Монтель заметил блеск в глазах воинов Артура. Дающий надежду сейчас должен пояснить свою затею, пока не исчез азарт.

– Если мы сможем обезопасить восточное и северное направления, то схватка с саксами будет во сто крат проще! Но как же этого добиться? – молвил сэр Борс.

Монтель не стал мгновенно отвечать, но, низко опустив голову в капюшоне, медленно подошел к говорившему вплотную и громко сказал, глядя в глаза Борсу, чтобы слышали и остальные:

– Много легенд породили подвиги рыцарей Круглого стола. Еще больше будет сложено со временем бардами и сказителями. Слывет непобедимой армия короля Британии! Сам король Артур не знает поражений, сражаясь за правое дело! Господь и ангелы помогают честным рыцарям! Я просто предлагаю напомнить об этом барону и его сторонникам! Я лично готов возглавить небольшой отряд и отправиться к барону, вслед за его послами! Могу я лишь просить об одном? Пускай меня сопровождают двое рыцарей: сэр Бедивер и сэр Ивейн!

Король дал на это свое согласие. Бедивер еще чувствовал рану, которую получил в Камелоте, пытаясь остановить Ланселота, поэтому понимал, что в качестве посла от него будет больше пользы. Ивейн, любивший приключения, с радостью согласился присоединиться к отряду.

Не тратя времени, получив для своей миссии королевскую перчатку и перстень, герои отправились к барону восточного побережья. Монтель возглавил отряд, намереваясь догнать послов в кратчайшие сроки. Он отбыл, оставив своих людей с Артуром, предвидя события, в которых их клинкам и стрелам найдется лучшее применение. Чародей будто бы знал, куда надо скакать. Он указывал путь, вел рыцарей по пустынным тропам и тайным дорожкам, пока они не достигли постоялого двора рядом с зеленой поляной. На опушке разместились лачуги лесорубов с пирамидками срубленных сосновых и березовых стволов, куда вела хорошо заметная колея, отходившая от главной дороги.

Здесь они и нагнали посланников барона Восточного. Эти люди искушены в искусстве дипломатии. Умеют хитрыми речами усыплять бдительность, а лестью побуждать воинов изменить клятве. Они знали, как нужными вопросами выведать все необходимое у человека.

Быстро договорившись, они решили продолжить путь вместе в самый укрепленный замок баронских владений – Морской Коготь. С моря обитель барона из-за причудливого расположения башен напоминала звериный коготь, заканчиваясь смотровой башней, самой высокой на всем Альбионе. Монтель решил не откладывать возложенную на него миссию до приезда в Морской Коготь, но и захотел подойти к ее выполнению творчески, со свойственным авантюризмом.

Алхимики ищут философский камень или магистерий, пичкая своими настойками безнадежно больных, обрекая тех на быструю, но мучительную смерть. Пытаются превратить свинец в золото, и каждый год какой-нибудь шарлатан этим обманом набивает свои карманы, оставляя доверчивым вельможам искусную подделку. Философы и звездочеты стремятся вычислить последовательность событий в мире, желая предугадать будущее. Ученые мужи проводят всю жизнь в окружении склянок и пыльных пергаментов, желая вытрясти тайны из матери-природы и найти ответы в мудрости веков, добиваясь незначительного продвижения. Но подавляющее большинство, люди разных сословий и достатка, все они верят в Бога, видя знамения и посланные знаки в повседневной жизни. Там, где и их быть-то не может.

Когда отряд остановился на очередном постоялом дворе, маг отвел в сторону рыцарей, тихо объяснил свою задумку, спрятав руки в рукавах чуть посветлевшего от дорожной пыли балахона:

– Знаю я, что обещали вы говорить только правду! Много глупых обетов дают рыцари, даже не подумав сперва! Но сейчас я не прошу вас лгать! Только поддакивать! С какими бы вопросами к вам ни обратились люди барона, всегда отвечайте уверенно и невозмутимо! Считайте, что рассказываете сказку вопрошающим, а это не грех.

Переглянулись Бедивер и Ивейн, толком не поняв, чего от них хочет волшебник.

– Не робейте, рыцари Круглого стола! Все пройдет благополучно! – заражая своей уверенностью собеседников, заключил ухмыльнувшийся маг времени.

Устремляя коней навстречу восходящему солнцу, объединенный отряд продолжил путь на рассвете. Хитрые послы решили выведать окольными путями секреты у посланников Артура. Самый опытный из них – Боулдер, который служил главным советником при дворе барона, решил завести разговор с Монтелем.

Смахнув капли пота со лба, советник устремил молящие глаза к ясному голубому небу, будто упрашивая безразличную высь явить на лазурном полотне грозовые тучи. Летний зной нещадно припекал его голову, напоминавшую отполированный, гладкий, лакированный шар из дерева. Впереди, насвистывая какую-то мелодию, в седле беззаботно раскачивался человек в рясе с позолоченными краями. В кожаном тубусе, переплетенном ремнями, крепившимися к седлу, был посох с прозрачным шаром в деревянной лапе. Путь предстоял долгий, и чтобы не преть на солнцепеке просто так, Боулдер решил пустить в дело свой талант, оценивающе глянув на всадника.

«Пришлый человек на островах. Маг. Держится особняком от рыцарей. Скорее всего – наемник, который охотнее расскажет все, что знает. Вероятно, даже удастся перетянуть его на свою сторону, если дороже своей шкуры он ценит звон монет.»

Поравнявшись с чародеем, Боулдер легонько натянул поводья, приноравливаясь к ходу лошади незнакомца. Прощупав почву, поговорив о погоде и бездарной стряпне на постоялых дворах, Боулдер принялся за дело:

– Не понимаю я Артура! Всю Британию объединил Мордред против него, а король еще надеется на победу!

Монтель хмыкнул и отвечал со снисходительным видом взрослого, которому неразумное дитя задало самый глупый из всех возможных вопросов:

– Друг мой! Это Мордред глупец! Давно Артур знал о его планах! Давно знал о предателях в Камелоте! Поход в земли Ланселота – это всего лишь предлог! На самом деле Артур заручился помощью могучих воинов с большой земли! Скоро прибудут они вместе с Ланселотом Озерным. Тут разом Мордреду и саксам придет конец!

Боулдер смутился, но постарался не подавать виду. Нашептал он одному своему прихвостню, что надо бы и у рыцарей расспросить про мощь армии Артура, как обстоят дела в стане короля. Посланник Боулдера направился к Ивейну и Бедиверу, немного поболтал обо всем и ни о чем, а потом задал интересующий вопрос. Тут-то и поняли рыцари, что имел в виду Монтель. Рыцарь Ивейн отвечал, тщательно подбирая слова:

– Сам я, скажу честно, ничего про это не знаю. Стратегией у нас Артур занимается. Но вот были мы на большой земле, и как-то наша повозка с доспехами и оружием увязла в грязи. Дюжина мужей не могла помочь бедной лошадке сдвинуться с места. А тут появился гигант! Да-да! Ростом выше любого человека, что я знаю, с длинною бородою до земли, огромной дубиной на плече и в одеждах из шкур животных. Жестом он нам указал разойтись. Легко поднял он телегу! Одной рукой! Мы только все и остались стоять на месте с раскрытыми ртами, будто столбы соляные. Хотели поблагодарить великана, так он только поклонился и пустился дальше. Подобные ему станут сокрушительной силой! Еще знаю, что наши корабли для них слишком малы! Хотя, будь я ростом с дерево, то мог бы попробовать доплыть до берегов Британии…

Услыхав такое известие, побледневший человек Боулдера нервно сглотнул и поскакал к своему господину. Все рассказал. Призадумался советник. Снова решил посол барона хитростью выведать тайное.

– Скажи мне, друг мой! А вот закончатся распри, страшные голод и нужда накроют всю нашу многострадальную землю. Войны обходятся дорого, а восстановление – дело не скорое! Как с этой напастью будет бороться король всех рыцарей?

Монтель лишь махнул рукой, словно отгоняя надоедливого комара. Скривившись, он отвечал:

– Говорю тебе, это пустяки! Всегда и во все времена двор Артура и его вассалы не знали голода и холода! Настолько много у нас зерна, что амбары ломятся от жита! Одного паренька, пусть земля ему будет пухом, так и засыпало. Не услышал бедолага, как стенка затрещала на третьем ярусе амбара. Вот уж истинно: излишки сулят беды! А молока в таком достатке, что его девать некуда! Даже лесных животных могут напоить молоком слуги Артура, поминая славного Мерлина! А ты мне, мой добрый Боулдер, про голод говоришь…

Изумился сильнее прежнего советник. Позвал нового слугу и наказал пристать с расспросами к рыцарям Артура, что скакали позади и разговора не слышали.

Заведя беседу, словно мимоходом, спросил посланный советником человек об урожае и продовольствии в Камелоте. На сей раз отвечал Бедивер:

– Сам я в эти дела не посвящен! Но приключилось со мной вот что! Как-то раз разрезали мы огромный кусок сыра в походе и нашли в нем подкову! Подшутил какой-то озорник, наверно. Правда, кто-то утверждал, что творог при дворе Артура лошадьми уминают, ибо так много молока! Но я в это не верю.

Поспешил к своему господину слуга и все донес слово в слово. Сильно задумался Боулдер. Из раздумий вырвал его голос Монтеля, который, придержав поводья, поравнялся с ним:

– Даже сами ангелы могут примчаться на помощь королю Артуру! Стоит только позвать! Ведь есть у него Грааль! А святые и великомученики так и вовсе следом за королем и его рыцарями ходят и везде им помогают!

– Да не может быть! Нет у Артура Грааля! Его рыцари искали Святую Чашу, но всегда возвращались с пустыми руками! А святые все на небе, вместе с мучениками! – плачущим голоском запротестовал советник.

Усмехнулся чародей, поглаживая шею вороной лошади:

– Дело твое, мой друг! Не хочешь – не верь!

На ночлег рыцари и послы решили остановиться на постоялом дворе у деревни Вагна. Длительное путешествие измотало людей, лошадям требовался отдых. Уже завтра к полудню странники смогут увидеть башни заветного замка. Пожалуй, торопились лишь Ивейн и Бедивер, желая вернуться и помочь королю Артуру в битве. Видя это и понимая чаяния рыцарей, Монтель позвал их в закуток. Задернув занавески, усевшись на скамью между рыцарями и положив руки им на плечи, колдун тихо стал излагать суть:

– Послушайте, рыцари! Дело почти сделано! Завтра вставайте еще до рассвета! Ты, Бедивер, скачи на ближайшую ферму и купи у хозяина пару мешков белых перьев! За пасекой мы видели курятники у перекрестка. А ты, Ивейн, пойдешь спозаранку со мной к хозяину постоялого двора! И сделаем мы следующее…

Чародей шепотом поведал свою затею воинам, а те только переглянулись, наморщив лбы.

– Святотатство это! – возмутился сэр Ивейн.

– Безумие! – вторил сэр Бедивер.

– Безумной будет надежда на победу Артура, если затея провалится! Святотатством будет власть Мордреда и его прихвостней в Камелоте и всей Британии!

– Маг, ты хитер, но я хочу лишь одного, – Ивейн, поджав губы, повернул лицо к кудеснику, – чтобы после твоих задумок к королю Артуру не вернулись наши головы отдельно от тел.

Немного поворчав, но не имея других предложений, рыцари согласились с тем, кто до этого не ошибался и помогал уйти от беды, манипулируя временем. Уверенность Монтеля постепенно передавалась его спутникам. Маг шаг за шагом описывал вынужденным актерам необходимые действия, будто знал пьесу заранее.

Наступило утро. Люди барона стали нехотя выходить из своих комнат, зевая и приветствуя друг друга в коридоре. А Монтель был уже на ногах. Он с наигранным беспокойством поинтересовался о самочувствии у Боулдера и пригласил всех вниз, чтобы угостить завтраком. Тучные люди высокого сословия, спускаясь по скрипучей лестнице, предвкушали сытный завтрак. Мед и пироги по утру должны будут настроить послов на добрый лад и зарядить оптимизмом.

Некоторое время назад, направившись вниз, Монтель и рыцари Артура разбудили хозяина и скупили все, что было в его лавке. А колдун еще добавил толстячку, пристально глядя в глаза:

– Скажешь им, что приходили святые и мученики! Не мог ты им отказать, а они все съели! Понял?

Несчастный человечек кивнул дрожащей головой, а Монтель узрел в испуганных, бегающих глазках нужный результат. И когда дошло до разговора с послами барона, то хозяин сделал все, как было велено.

– Как это? Ничего нет? – возмущались посланцы в коричневых кожаных жилетах поверх туник, подперев пухлыми кулачками жирные бока.

– Виноват, великие мужи! Но не далее, как с первыми лучами солнца, зашли ко мне святые с мучениками и попросили их потчевать тем, что есть! Право слово, я – верующий человек! Я – христианин! Не мог ослушаться святых!

Люди барона переглянулись.

– Да в своем ли ты уме? Уж не разыгрываешь ли ты нас, пройдоха? Какие святые и великомученики?

А Монтель, скрыв улыбку за тканью капюшона, добавил серьезным голосом:

– Добрый человек, а куда после трапезы пошли святые старцы?

Бедолага указал им на местную часовню, походившую на каменный короб с витражами-окнами, треугольной крышей и прямоугольником распахнутых дверей над тремя плитками гранитных ступенек. Строение было окружено овсяницей и мятликом, с двумя маленькими, но ухоженными овалами клумб синих и лиловых астр у входа.

Усилий местного косаря хватило только на узенькую дорожку от таверны до часовни. Она была открыта для каждого. Фигуры святых и ангелов с расправленными крыльями, вытесанные из камня, стояли внутри у стен. Массивная доска с грубо прибитыми ножками, накрытая красной материей, служила алтарем. Там же были чугунный крест, прикрепленный скобами к стене и украшенный серебром, Библия – подарок епископа Морского Когтя, медный кубок с красным вином и свежий белый хлеб из местной лавки, что есть Кровь и Тело Христовы. Крайне редко сюда заходили помолиться странники, еще реже – местные. Единственным постоянным посетителем был местный трактирщик, который захаживал в это местечко по привычке, занося еду, убирая паутины с голов статуй и осиливая несколько строчек в день из тяжелой книженции. Скорее, из желания изучить латынь, нежели из интереса к описанию жития святых. Красть отсюда никто бы не посмел: все друг друга знали, а путники больше интересовались ближайшими поселениями с борделем, нежели местом для разговора с Богом.

– Пойдемте туда! – предложил Боулдер, указав на святое место.

На улице Монтель встретил Ивейна. Тот кивнул, шепнув на ухо:

– Сделано! Бедивер готов!

Одобрительно кивнув своему помощнику, маг направился к часовне, следуя за рыцарями и послами барона. Те вошли в часовню и застыли: у всех статуй вымазаны рты медом, будто те недавно кушали. У Святого Георгия на копье и вовсе был нанизан блин, и легкий парок поднимался вверх. Архангел Михаил в одной руке держал клинок, а во второй – кусок сыра, мрачно взирая на вошедших. Складывалось впечатление, будто их бесцеремонно прервали за трапезой. Боулдеру показалось, что святые и архангелы гневно смотрят на ввалившуюся компанию, которая спешно стала креститься и целовать крестики на цепочках.

Монтель, не входя в часовню, закричал, картинно воздев руки с посохом над головой и плюхнувшись на колени в высокой зелени:

– Господи, спасибо Тебе! Посылаешь Ты своих ангелов для помощи верным сынам Британии!

Крикнул это волшебник так громко, чтобы Бедивер на чердаке услышал и стал вытряхивать через дыры в досках белые перья, что купил рано утром у местного крестьянина, сильно озадачив последнего, трижды повторив свою просьбу. Солнечный свет во время восхода ярко бил сквозь витражи, переливаясь всеми цветами радуги, что только усиливало эффект. Узрели люди барона после этих слов, что перья, выписывая зигзаги, кружась и вертясь, полетели сверху. Они тут же попадали на колени и стали причитать, стуча лбами о камень:

– Господи! Спаси и сохрани! Господи, не оставь нас!

После такого представления уже сам Боулдер уверовал, что рыцари Артура защищены ангелами Божьими. Он отправился во главе небольшого отряда вперед, к самому барону Восточному, чтобы предупредить его о правдивости слухов.

– Есть у Артура Святой Грааль, рыцарей его поддерживают святые, амбары полны зерна, а армия, усиленная гигантами, идет из Бретани и готовится дать бой Мордреду! – склоняясь над ухом господина, шептал Боулдер, тенью следуя за тучным мужем в пестрой тунике по аллеям кленового парка.

Барон, узнав новости, сам поскакал навстречу посланникам Артура. Клятвенно заверил он, что его владетели и объединенная армия выступят на стороне истинного короля. А по поводу недоразумения с флагом Мордреда в своем замке барон лично пояснил:

– Истинно говорю вам, настали темные времена, ибо демоны беснуются! Сам! Сам я лично повелел повесить знамя с красным драконом в знак верности королю Артуру! Сразу, как узнал про мятеж Мордреда… А потом двери в башню сами собой захлопнулись, и флаг Мордреда появился из ниоткуда на главной башне! Лишь пришедший епископ сумел в башню войти и поменять знамя, осенив двери крестом!

Монтель, Бедивер и Ивейн слушали все это и, закусив губы, молча кивали. Врал, конечно, барон. Да только пускай так, но помогает истинному королю, чем поддерживает негодяя. Умом, хитростью, немного используя свой дар, сумел Монтель перетянуть на нужную сторону сомневающегося вельможу.

А тем временем, ожидая сигнала, перед холмами Камланна саксы уже готовились сойтись в битве с войском Артура. Острые мечи, начищенные до блеска латы и помолившиеся рыцари скоро закружатся в вихре бойни. Здесь нет места сомнениям.

Воины стояли напротив друг друга под ясным куполом бирюзового неба. Флаги на древках в потных ладонях знаменосцев змеями извивались на ветру. Шелест травы, ржание лошадей и редкий металлический звон разбавляли собой беззвучную пору. Короткое время звенящей тишины всегда предшествовало шумным и кровавым событиям. Суровы лица рыцарей Артура. Выпустив бороды поверх кольчуги, с вызовом они смотрят на противников, ведь саксонские наемники стоят между ними и захваченным домом.

Между рядами саксов стали блуждать люди в шкурах и шлемах в виде волчьих голов, держа в руках большие кувшины с вытянутым горлышком. Каждый саксонский воин, положив вендельский шлем-маску у себя в ногах, достал небольшую деревянную плошку и сакс. Надрезав ладонь, воитель выжимал алую струйку, а после жрец наливал туда разбавленную водой волчью кровь. У саксов считалось, что перед боем необходимо пролить немного своей крови, смешав ее с алым соком убитого животного, и выпить, прося древних богов даровать в бою силу, ловкость и удачу.

Вперед вышли капелланы со штандартами на длинных древках. На подрагивающих от ветра полотнах были изображения крестов, сформированные витиеватыми узорами позолоченных нитей. Рыцари опустились на колени и смиренно осенили свое чело крестным знамением. Кто-то истово прильнул губами к крестику на ладони, про себя творя молитву и прося о прощении за худые дела, ибо знали рыцари, что вряд ли многие из них смогут встретить новый день.

***

Монтель убедил барона выступать немедленно. Битва за Британию вот-вот начнется, поэтому времени на долгие сборы и пышные проводы не было. Наспех собранные войска владетелей и самого барона отправились к гавани Святого Петра.

Тем временем, сотрясая землю, рыцари короля Артура уже неслись на ряды саксов.

Знали саксы: нет равных конным рыцарям Артура, поэтому сменили мечи на копья, глефы и рогатины, намереваясь выбить всадников из седла длинным древковым оружием. Еще до начала атаки заметил король, как ряды противника ощетинились, словно огромные ежи. Щит ко щиту, между ними шип копья, и такая стена тянулась до самого края строя. Король приказал своей коннице совершить маневр, редко используемый, который среди рыцарей Артура назывался «Предательским».

Земля затряслась под ногами обороняющихся наймитов. Тремя большими клиньями формируя геральдическую лилию: один впереди и два чуть позади, рыцари устремились на порядки саксов, издавая клич победителей на латыни.

В воинов короля полетели стрелы и дротики. Лучники и метатели, стоявшие за заградительными отрядами копейщиков, сказали свое слово. Наткнувшись на преграду, отлетел от красного щита с белым грифоном камень пращника. С хрустом приминая воткнутые в землю стрелы копытами, кони, получая удары шпорами в бока, мчались вперед, будто от этого зависела их жизнь. Пробив пурпурную попону, укрепленную чешуей кольчуги, гарпунообразный дротик впился на ноготок в лошадь, заставив бедное животное замотать головой, коротко заржать и замедлить ход. Натянув поводья, рыцарь стал уходить в сторону, подчиняясь общей задумке.

Тактика обстрела из-за стены щитов давала саксам хорошую защиту, позволяла безнаказанно поливать врагов градом снарядов, но само войско лишало мобильности. А обманчивая близость победы играет с воинами злую шутку. На этом и решил сыграть владыка бриттов.

Не доскакав до переднего края сотни шагов, рыцари Логреса стали разбегаться в стороны, исчезая среди сосен и кустов. Кто – влево, кто – вправо, словно испугались, дрогнули под напором стрелков. Рыцари прикрывались треугольными щитами, которые вскоре были утыканы стрелами, а кони их были защищены приличной броней, которая позволяла саксам даже в случае удачного попадания лишь поцарапать животинку. Конница Артура напоминала движение небольших крепостей, имела славу ударной силы, которая сможет сбить с ног и растоптать любого противника. После обстрела на поле не осталось ни одного трупа, но он заставил врагов отступить, позорно разбежаться, как хотели думать саксы, решив, что рыцари струсили. Одни поскакали к лесу, что был неподалеку, а вторые вообще пустились во всю прыть к берегу. Свистом, криками и заливистым хохотом сопроводили это бегство иностранные наемники, когда всадники скрылись из виду.

– А говорят, рыцари Артура не сбегают с поля боя! – издевался один из вождей саксов, облаченный в медвежью шкуру поверх кольчужной рубахи, победоносно воздев руки с круглым щитом и пилумом к небу.

Слишком уверовали в себя наглые разбойники, но приутихли, когда пошли на них пешие воины во главе с королем Артуром, разбившись на прямоугольные когорты, как это не так уж и давно делали римляне. Такой стиль продвижения позаимствовал Артур у римских полководцев, когда изучал историю с мудрым Мерлином. Первые ряды прикрывались ростовыми щитами. Каждый воин внутри поднял деревянный круг или треугольник над собой, защищая себя и соратников. Редкая стрела могла поразить кого-то при таком построении.

Ответом послужил боевой саксонский клич. Это означало, что теперь в бой пойдет пехота наймитов. Из стены щитов саксов вырвались одиночные фигуры с охапками дротиков и поясными сумками, набитыми булыжниками. Эти отчаянные парни выцеливали зазоры в построении рыцарей, делали два-три броска и скрывались в рядах воинов в звериных шкурах. Послышались звонкие удары наконечников о щиты, с глухим стуком камни отскакивали от когорт и катились под ноги наступающим. Раздался командирский ор, когорты остановились, скутумы впились в землю под углом, передние ряды пригнулись, и уже в саксов полетели заостренные палки и тяжелые связки каменных шаров.

Молодой мальчишка в лисьей шапке, саксонский метатель, слишком увлекшийся атакой, получил топорик в грудь. Будто желая развернуться, ноги его заплелись, и паренек завалился на бок. Рыжий пушистый хвост опустился на его лицо, прикрыв остекленевшие глаза.

Раздался рожок. Другие когорты подхватили сигнал. Рыцари Артура быстро рассредоточились. Две линии воинов, выставив шиты перед собой, схлестнулись и быстро перемешались. В адском месиве сверкали мечи и топоры, слышались брань и предсмертные стоны. Здесь нужно было забыть про кодекс чести и обеты – в такой битве без стыда могут нанести удар в спину, поэтому очень важно иметь верного друга и умелого воителя, прикрывавшего тыл.

Пять тысяч продажных иноземных клинков собрал Мордред на золото из сокровищницы Камелота. Пять тысяч душ пленил сладкоречивыми посулами. Но не смогли саксы задавить числом три тысячи верных воинов Артура. Бесформенная, гудящая, лязгающая и грязно ругающаяся куча постепенно двигалась к желтым палаткам и балдахинам, оставляя после себя след из крови, отрубленных конечностей, содранной плоти и распластавшихся тел в накидках из шкур животных.

Потери саксов стали очевидными для рыцарей Мордреда, наблюдавшими бой с холмов. Мастерство и выучку заменяют саксонские воины неистовостью, свирепостью и яростью, пренебрегая защитой. Фаланги, строй и тактика – все пошло прахом. Теперь кошмарным балом правит грубая сила, решимость и ловкость.

Лезвие меча удивительно легко рассекло волчью морду и грубые кольца кольчуги, на мгновение сверкнув серебром. Артур разрубил противника перед собой от плеча и до середины груди Экскалибуром, потянув на себя, освободил зачарованную сталь. Шлем с позолоченной маской соскользнул с безжизненной головы и покатился по вытоптанной траве под ноги исполину, сжимавшему в кулачищах клевец. Сразу же с диким криком на место поверженного встал новый противник, нанося мощные удары и страшно вращая глазами. Артур увернулся от смертоносного клюва, отскочил, отвел новый удар сверху в сторону, пихнул противника локтем, рванулся вперед, сделал выпад, и клинок вошел в грудь могучего сакса, выйдя на ладонь из спины. Клевец выпал из ослабевшей руки. И даже после этого воин еще пытался бороться с Артуром, кряхтя и захлебываясь кровью, но протягивая дрожащие руки к горлу ненавистного врага. Иногда некоторых саксов за их неистовство и жестокость называли берсеркерами, бесстрашными воинами древних германцев.

Постепенно пятясь и оставляя после себя трупы соратников, саксы начали терять боевой задор. Их силы таяли подобно айсбергу в пустыне, сводя дальнейшие сопротивление к бессмысленной бойне, а подкрепление все не выступало. Ставленник Мордреда, сэр Гальфрид, в окружении своих рыцарей, вождей и старейшин саксов, приказал лучникам в желтых туниках вступить в бой.

– Почему они у вас бьются, словно старые бабы? – с упреком бросил Гальфрид племенным лидерам, а после обратился к юноше с желтым знаменем и охотничьим рогом на поясе: – Пускай пехотинцы отходят!

Герольд протрубил дважды. Вожаки саксов в гуще сражения проорали команды на доступном для воинов языке, и нанятые Мордредом иноземцы, прикрываясь щитами, хромая и неловко подпрыгивая, волочась и волоча за шкирку раненых, стали сбиваться в кучи и отступать к лагерю. Рыцари их не преследовали. Только трус или негодяй ударит отступающего врага.

Вперед выступили лучники, построившись в длинную цепь. Взмахнув рукой, сотник дал команду, которую мгновенно дублировали десятники. Стрелки потянулись к колчанам на бедре, натянули тетивы и выпустили стрелы.

– Щиты!

– С неба!

– Стрелы!

Желая предупредить друзей об опасности, истошно завопили воины в красно-белых накидках на разных концах ратного поля. Некоторые вояки, словно подвыпившие друзья в таверне, обнявшись, прижимались друг к дружке, выставив над собой спасительное заграждение. Одно на двоих.

Пролетая по дуге, со свистом острые наконечники пронзали воздух, утыкая щетиной стрел луг. Редко можно было услышать неприятный звон отскока стрелы от стальных лат. Еще реже – грязную ругань и мольбы о помощи. Совсем уж редко – хрип умирающих, захлебывавшихся собственной кровью.

– Стрелы го-о-о-товь! – натужно заорал сотник, тряся сверкающим на солнце кольчужным капюшоном.

Сотни стрел поднялись под углом вверх, поймав яркие лучи на наконечниках. Лучники поспешили сделать еще один залп, но результат был от раза к разу только хуже.

Сэр Гальфрид кусал пунцовые губы. Такие жидкие залпы не смогут остановить Артура и его фанатиков. Подозвав рукой помощников, он отдал распоряжение:

– Пусть наши рыцари ударят в лоб Артуровым прихвостням, а отряд сэра Ингрэма накроет их с правого фланга!

Пехота имела мало шансов против конных рыцарей, но Гальфрида не покидало смутное предчувствие, что и эта затея не остановит Артура. А ведь так хотелось выслужиться перед новым королем всей Британии.

Гарцуя, конные рыцари Мордреда выстроились в две линии друг за другом, разбавленные остатками пехоты саксов.

После нескольких залпов лишь одиннадцать воинов Артура не поднялись с земли.

– Так дело не пойдет! – топнул ногой Гальфрид. – Сомните их! Растопчите! Вбейте в землю!

Напутственно ударив по крупу скачущую лошадь одного из рыцарей, что должен будет ударить с фланга, сэр Гальфрид, с видом величайшего тактика на свете, скрестил руки на груди в ожидании результата.

Но тут с левого фланга раздался рожок. Невнятная команда, словно ее внезапно оборвали, вырвав инструмент из рук. Какая-то возня завязалась у перелеска. Отряды копейщиков рванулись к деревьям, угрожающе положив копья поверх щитов. Лучники, напротив, размашистыми шагами спешили оказаться ближе к центру войска. Гальфрид и его сторонники вскоре поняли причину.

Отряд сэра Ингрэма хотел обойти Артурову рать и ударить сбоку, но вместо этого сам был сметен частоколом копий в беспорядочной и неожиданной атаке. Всадники с красно-белыми шарфами и в аналогичных накидках, строем и по одному, перепрыгивая кустарники и выскакивая из-за холмов, устремились на врагов.

Конница Артура не бросила своего короля, а лишь зашла с флангов и тыла саксонским псам. Проглядев эту хитрость, сэр Гальфрид с яростью пнул походный столик, опрокинув чернильницу и горку свитков в крапиву. Осенним листом карта с отмеченными позициями неприятеля стала опускаться на голубые цветки цикория.

Ужас воцарился в рядах наймитов. Саксы уже не помышляли о мести или золоте. Их позиции сметались лавиной вернувшихся рыцарей. Не столько рыцари прорубали свой путь к победе, сколько их кони затаптывали мечников, оказавшихся на пути к ней. Большинство бросало оружие и бежало подальше от места схватки.

Сэр Парсифаль с копьем наперевес налетел на группу рыцарей Мордреда, что топтались на месте, полностью сбитые с толка. Одним могучим ударом он вышиб врага из седла, завалил его лошадь на остальных рыцарей. Чей-то конь встал на дыбы, пронзительно заржав и забив копытами воздух, скинул с себя седока и помчался прочь. Извиваясь, кряхтя и ругаясь, сброшенный воин стал отползать в сторону, напоминая стальную гусеницу.

Гальфрид до хруста сжал кулаки и со скрежетом водил нижней челюстью, видя, как рыцарский буран налетал на его пеших, сметая все преграды на пути. Будто резкий порыв ветра прижимал колосья к земле, конница Артура из вертикального положения отправляла пехотинцев в горизонтальное.

Почуяв переломный момент, Артур со своими основными силами пошел в атаку. Стрелки, видя лавину пехотинцев перед собой, бросали луки и стрелы, пытались спрятаться за своими рыцарями, но те сами не знали, что делать в наступившем хаосе. Червь сомнения подрывал моральные устои, заставляя выбирать бегство. Окруженные со всех сторон, некоторые саксы впадали в боевое безумие, просто не желая признавать поражения. Такие в исступлении бились до конца, пока точный удар не сваливал упрямых воинов. О какой-то организованной обороне не было и речи, ведь дух армии Гальфрида был сломлен окончательно, когда красный дракон показался за золотыми палатками. Отбивая чечетку, копыта втаптывали в землю черного орла с мечом на желтом поле.

Скинув своего же рыцаря на землю, Гальфрид взобрался на коня и поскакал прочь, в Камелот, чтобы предупредить короля Мордреда: еще сильна армия Артура, а саксы рассеяны и уже не представляют реальной силы.

В стороне от дороги, что ведет к холмам Камланна, сэр Гальфрид увидел, как его бойцы отчаянно схватились с немногочисленным отрядом конных рыцарей. Тут, по повелению помощника Мордреда, оставили провиант, пресную воду, запасное снаряжение да небольшой отряд для охраны. Эти могли сложить свои головы или сложить оружие. Рыцари в желтых одеждах поверх кольчуги и лат, проявляя похвальные упорство и верность Мордреду, выбрали первое.

Оставляя позади дымящиеся обломки арьергарда, Гальфрид подгонял лошадь ударами шпор в бока. Несясь вдоль березовой аллеи по двойной колее, оставленной торговыми караванами, он заметил преграду впереди.

Вороная лошадь с чередой белых ромбов на лбу переминалась с ноги на ногу, прядала ушами и недовольно фыркала, словно предупреждала седока о приближающемся облаке пыли. Одинокий рыцарь ожидал тех, кто из приспешников Мордреда попробует пробиться в столицу, желая осведомить самозванца о поражении.

Гальфрид натянул поводья и повернул коня боком, словно надумав вернуться к разгромленным войскам. Когда воин Артура поднял забрало, Гальфрид узнал своего противника:

– Сэр Борс! Все такой же лояльный и верный, словно цепной пес! Тебе нравятся кости, что бросает Артур?

Борс ловко спрыгнул на землю, перемахнув ногой над лошадиной гривой. Потянув за рукоять, он вытянул двуручник из ножен, притороченных к седлу. Приложив два пальца к забралу своего шлема, сэр Борс монотонно сказал:

– Я сражаюсь за родное королевство и настоящего короля! За справедливость и честь, чего тебе никогда не понять, ценитель роскоши в золотой клетке! Готовься к бою, Гальф…

Но он уже был готов. Гальфрид впился шпорами в лошадь и подгонял ее криком, выхватывая на скаку клинок из ножен.

Не оправдав ожидания беглеца, Борс не стал убегать, не бросился в сторону. Каждый рыцарь знал о преимуществе конного над пешим в поединке, поэтому Борс вместо спасительного прыжка в канаву сделал несколько быстрых шагов навстречу всаднику, сокращая дистанцию, пока тот только набирал скорость.

Имея перевес в длине, Борс, держа двуручное оружие лишь одной рукой, ткнул клинком, словно иголкой, в сторону всадника, а второй ухватился за нащечный ремень лошади. Отмахнувшись и со звоном отведя угрозу в сторону, Гальфрид стал наносить рубящие удары. Борс сноровисто нырял под головой скакуна из стороны в сторону, вражеское лезвие доставало лишь воздух.

Больше всех доставалось бедному животному, которое не понимало, чего от него хотят. С каждым яростным ударом Гальфрид случайно задевал бок лошади шипом на пятке, а вцепившийся в уздечку рыцарь тянул голову вниз. Каурый конь мотал головой, тряс гривой, порывался, яростно ржал и неистово сопел, пытаясь освободиться.

Уйдя от меча, сверху вниз рассекшего пустоту, Борс со всей силы рванул ремни на себя, заставив лошадь сделать шаг вперед, после чего резко отскочил в сторону. Освободившись от издевательств, рыже-коричневая лошадь встала на дыбы, огласив ржанием окрестности и перебирая передними копытами в воздухе. Вскинув левой рукой меч, Борс провел им по правой латной перчатке, словно смычком, направляя острие прямо в подмышку, где был незащищенный стык доспехов Гальфрида. Борс бил, больше надеясь на удачу, но почувствовал, что попал. Об этом говорил и алый кончик двуручника, с которого капала кровь.

Крикнув, то ли от боли, то ли от испуга, Гальфрид полетел в ложбину, словно снаряд из катапульты, врезался спиной в черно-белый ствол березы в низине и покатился, подпрыгивая на камнях, к самому дну. Каурый жеребец, избавившись разом от седока и преграды спереди, пустился прочь, усердно стуча копытами.

Сняв шлем и небрежно бросив его себе под ноги, Борс провел наручем по взмокшим волосам цвета свежевспаханной земли. Уперев ладони в колени, он согнулся и долго дышал, жадно втягивая воздух ртом и ноздрями, пытался унять будоражащую дрожь после схватки. Из зеленой рытвины донесся короткий стон. Осторожно ступая по траве, что доставала до колена, он спускался к хрипевшему противнику. Подняв забрало, он увидел налитые кровью глаза, в которых пылала ненависть. Быстро дыша, пуская кровавые пузыри, Гальфрид силился что-то сказать.

– Глупец! Из-за своей… мягкотелости… вы и проиграете…

После этих слов рыцарь со знаками Мордреда молнией пронесся мимо лошади Борса, удаляясь в сторону Камелота. Усмехнувшись, Гальфрид в последний раз закрыл глаза и испустил дух.

***

В это время воины Артура уже полностью контролировали лагерь Гальфрида. Пленных сгоняли в одно место, под тремя тополями на окраине луга, которое огородили наспех сколоченным забором. В стороне возвышались две горки. В большую пленники скидывали доспехи, а в ту, что поменьше – оружие.

Под сенью шумящих берез, спасаясь от палящих лучей полуденного солнца, расположились раненые. Братья-рыцари, смыслившие в лекарском деле, блуждали от воина к воину, промывая раны, меняя повязки или втирая быстродействующую мазь в места ушибов. Последнее было даром покинувшей мир людей королевы Моргаузы, без которого теперь нельзя было представить ни один поход.

Одержанная победа придала рыцарям сил и оптимизма. Хоть и слабая, но вера в хороший исход поддерживала блеск в глазах воинов, а теперь это было, пожалуй, важнее острых стрел и заточенных клинков. Если дух сломлен, то уже не имеет значения, как опытен и силен боец, какой броней или вооружением обладает. Опустившиеся руки тетиву не натянут и меч не поднимут.

Крепкий походный столик, которому, несмотря на пинки и толчки, повезло уцелеть в водовороте сражения, нашли в лопухах и вернули на законное место, смахнув грязь с отшлифованной поверхности. Теперь над ним склонились Артур и его советники, изучая добытые карты и документы.

– Выставьте дозоры на дальних подступах к лагерю! Если Господь будет милостив, сегодня мы залижем раны и подлатаем нашу броню. А завтра пойдем на Камелот, но сперва я обращусь к Мордреду и его рыцарям. Постараюсь воззвать к их благоразумию и чести. – Артур горько усмехнулся, обведя взглядом свой ближайший круг. – Если бы несколько лет назад Мерлин сказал мне, что я буду штурмовать свой же замок, то я бы не удивился, не разозлился, не потерял дар речи. Я бы от души расхохотался! Но теперь наши реалии именно таковы! Кстати о магах! Судя по тому, что восточные отряды не ударили нам в спину, Монтель справился! Нам же надо готовиться! В худшем случае придется брать приступом стены и башни, где нас будет поджидать хитрый и коварный противник. Проследите за тем, чтобы все подкрепили силы пищей и выспались. Серьезно раненых – в резервных отряд! Сэр Кэллис, я доверяю вам охрану лагеря! Отдохните, а после я жду вас всех в своей палатке. Нам надо обдумать вероятные ходы противника и наши собственные действия.

– Дозорные уже выступили. Очередность смен подготовлена. – говорил седой, немолодой рыцарь с аккуратной каплевидной бородкой, прихваченной шнурком на конце, перебирая пальцами, сцепленными на животе. – Разведчики нашли рядом родник. В палатках есть лежаки и подстилки, набитые сеном. Гальфрид думал задержаться здесь надолго и не думал стеснять своих людей. Отряду сэра Борса удалось захватить обозы со съестным, водой и оружием. Трофеи пригнали в лагерь. Там же были ящики с инструментами оружейников.

– Это нам пригодится! – кивнул Артур.

– Мой король! – русоволосый рыцарь смахнул непослушные кудри со лба. – Судя по карте и трофейным свиткам, в Камелоте собрался костяк сил всей Британии. А у нас даже тарана нет! Пока время на нашей стороне, позвольте начать изготовление осадных лестниц.

Артур поднял изумрудные глаза на говорившего, посмотрел строго, но без злости.

– Боюсь, сэр Парсифаль, лишнего времени у нас нет! В Камелоте уже знают о наших успехах. Это, безусловно, подорвет боевой дух, но и заставит врага действовать, учитывая реальность угрозы. Вряд ли получится застать Мордреда врасплох. Вряд ли он даст нам свободу действий. Имея в своем распоряжении все войско Британии, вряд ли Мордред запрется в Камелоте и будет ожидать нас, поджав хвост. Ему необходимо утвердиться в глазах вассалов. Ему нужна яркая победа, о которой будут помнить и говорить. А нашим воинам необходим отдых. Хотя бы короткий. Нам самим стоит учитывать вероятность внезапного нападения и готовиться к его отражению. Между нами и врагом только поля Камланна. Захваченные коробы и телеги можно использовать для создания преград и заграждений. Позаботьтесь пока только об этом! День выдался жарким, но, боюсь, вечер имеет все шансы стать настоящим пеклом. Просто имейте в виду и такой вариант, готовя людей к грядущей битве.

Лагерь продолжал жить короткой передышкой перед неминуемым сражением. Молодой рыцарь с вышитым алым драконом на груди вел рыжебородого сакса, придерживая пленника за связанные руки. Ему навстречу шли две фигуры в капюшонах – воины мага Монтеля. Дрались они яростно, хотя открытый поединок убийцам не нравится. Не их стиль. Не тратя лишних слов, таинственные друзья чародея забрали пленника у пехотинца.

– Мы отведем его! – тихо пояснил воин в кожаных доспехах, перетянутых ремнями крест-накрест.

Но повели они его не к остальным саксам, а куда-то в сторону, к палатке, что была на краю лагеря. Внутри был тяжело раненый ассасин. Прижавшись спиной к коробке, вытянув ноги, уронив голову в капюшоне на грудь, он прижимал руками рану, издавая приглушенный хрип при каждом вдохе. В бою ассасин получил прямой удар клинком в живот. Доспехи не спасли владельца, только задержали жало клинка, проникшего в плоть.

Приведя связанного пленника, они бесцеремонно бросили того на землю. Рыжебородый упал на колени, поднял косматую голову и вопросительно посмотрел на ассасина в крови перед собой. Глаза медленно привыкали к нехватке света. Приведшие сакса люди бесшумно удалились. Повернув голову, пленник только заметил опускающийся полог палатки. Слегка удивленный, сакс гневно бросил истекающему кровью:

– Ну и чего? Подыхаешь, британская свинья? И что ты мне сделаешь, когда сам уже одной ногой в могиле?

Наемник еще какое-то время насмехался над неподвижно сидящим на земле убийцей. А тот тяжело вздохнул, медленным движением убрал капюшон. В полумраке палатки его горящие желтым глаза были словно два маяка в ночи. Они были неестественно яркими и завораживающими. Сакс притих.

Вздохнув, медленно встав со своего места, воин тени поправил свою жертву:

– Я – ромей!

После этих слов он, словно хищник, рванулся вперед, обхватывая дар соратников за плечо и отогнув голову в сторону, оголив шею сакса. В широко раскрытом рту показались два острых клыка. Впившись в горло сакса, он стал жадно пить алое вино. Густые, темные капли стекали по подбородку, падая на травяной покров. Пленник был настолько ошарашен, что просто смотрел остекленевшим взглядом перед собой, будучи не в силах сопротивляться. Хватка этого существа была мертвой, поэтому саксонский воин ощущал себя тряпичной куклой в стальных лапах пьющего кровь. Для этого человека было откровением узнать на пороге смерти, что вампиры существуют.

***

Мордред с глазу на глаз переговорил с рыцарем из лагеря Гальфрида. Выслушав рассказ о сокрушительном поражении саксов и наказав держать язык за зубами, новый король вернулся в тронный зал. Важно заложив руки за спину, с лицом без эмоций, он медленно подошел к распахнутому окну. Приколотый к желтому кафтану орел из оникса поймал на себе луч, ответив солнечным зайчиком на чьей-то физиономии, из-за чего дрыхнувший после попойки рыцарь застонал, что-то невнятно просипел и закрылся рукой. Задумчиво растянув светлую кудряшку на лбу, Мордред украдкой оглядел тронную залу.

Ангелы с мечами и арфами в руках на расписном потолке равнодушно взирали со своих высот на балаган внизу. Кто-то из остроумных вассалов додумался приказать сшить вместе сорванные знамена Артура и бросить этот ковер у подножия трона, из-за чего казалось, что стопы утопали в бело-сером море с грязно-красными дракончиками. Барон Деметрийский оставил один флаг для личных нужд и, горделиво поставив ногу на стул сэра Гавейна, чистил сапог. Сидя на огромном столе орехового цвета и болтая ногами, несколько рыцарей, обнявшись, горланили походные песни, причем разные люди исполняли разные произведения, но новоявленных менестрелей это не смущало. Позади них валялись объедки и огрызки, формируя памятную мозаику недавнего пиршества. Несколько опрокинутых кубков образовывали винную лужицу с островками в виде фиолетовых кусков хлеба и свиной головы с яблоком в пасти. На дорогих креслах с позолоченными спинками и красными седельными подушками последователи Мордреда, не стесняясь присутствия нового короля, тискали девок, которые отвечали кокетливыми смешками, пытаясь незаметно протиснуть руку в карман.

Только-только разместив свое седалище на троне, Мордред, стремясь быть лучше в глазах подданных, чем его предшественник, поспешил одарить своих последователей различными благами, превратив Камелот в бордель. Истощение казны мало волновало его. Преуспев во многих науках, Мордред знал, что любые тяготы станут легче, если взвалить их на многие спины, разделив невзгоды поровну. А народец выступит безотказным инструментом решения возникших проблем.

Опустошив сокровищницу столицы, Мордред надеялся разобраться с рыцарями Круглого стола. Главным сейчас было избавиться от преграды, что стояла между ним и абсолютной властью. Навстречу Артуру выдвинулось многочисленное войско наймитов и отряды рыцарей во главе с сэром Гальфридом. Еще вчера вопрос столкновения с дядей считался решенным. Заговорщики знали о возвращении короля Артура, им хотелось покончить с ним, но чужими руками. Саксы оказались весьма удобным орудием, поэтому, стоило последнему рыцарю Гальфрида покинуть замок, в столице появилась странная, ни на чем не основанная уверенность, что Артур будет разбит. За победу саксов и Гальфрида поднимались кубки до глубокой ночи, превратив пир в многодневную попойку. Шокирующая реальность дала о себе знать этим днем.

«Вот так новость принес гонец! Дядя жив, войско не разбито! Все придется делать самому! А о временных неудачах лучше умолчать! Эти еще разбегутся! Ждать тоже не стоит! Если неприглядная правда вылезет наружу, желающих рискнуть станет меньше, без гадалки ясно! А вот добить раненого дракона никто не откажется, тем более, если награда будет соответствующей!» – довольно кивнул сам себе Мордред.

Большинство нынешних союзников Мордреда ожидали получить что-то взамен, позволяющее вознестись над остальными. Мордред специально выставил незначительную часть своих воинов вместе с саксами, чтобы меньше заплатить жадным до денег наемникам. Вторая половина оплаты ждала выживших после победы, который не случилось. Саксов не жаль – черт с ними! Но он не ожидал, что победа Артура окажется настолько блестящей. Если верить сбежавшему рыцарю, то потери Артура убитыми и ранеными едва ли переваливают за пару сотен. И барон Восточный так и не явился на поле боя, подтверждая худшие опасения узурпатора.

Нынешняя армия Мордреда, со всеми наемниками и солдатами баронов, имеет более восьми тысяч воинов, из которых примерно тысяча – конные рыцари. Перевес огромный, но рыцари Артура сражаются с упорством фанатиков за короля и отечество, за свои идеалы, а воины Мордреда ценят больше всего на свете чеканную монету. И за свою шкуру трясутся: мертвецу золото ни к чему. Теперь это может стать проблемой. Но была у нового владыки Камелота и пара тузов в рукаве, про которые знать даже баронам не стоило. Этих союзников Мордред решил ввести в бой только при крайней необходимости.

Бодро вскочив по ступенькам на возвышение, Мордред снял корону и накинул ее на голову резного орла, что венчал его трон. Герольд трижды ударил тяжелым посох. Люди встрепенулись, оторвавшись от своих потех, сонные вассалы стали растирать красные лица. Храпевший на горке подушек рыцарь резко дернулся, завалившись вместе со стульями и опрокинув медный поднос с фруктами и ягодами. Увидев Мордреда у трона и поднявшихся со своих мест вассалов, он тут же вытянулся в струнку, гордо подняв козлиную бородку, в которую какой-то озорник вплел ромашки.

– Мои вассалы! – горделиво разнеслось по зале. – Войско Артура было ослаблено саксами! Верный рыцарь, сэр Гальфрид, сейчас сдерживает силы моего дяди у холмов Камланна. Наступает решающий момент в истории всей Британии! Мы выступаем сейчас, чтобы раздавить обескровленного врага! И старые порядки воцарятся на земле британской! Утраченные земли будут возвращены баронам и королям! Былые привилегии вновь обретут силу! Каким-то чудом Артуру до сих пор удавалось избегать смерти, хотя мне докладывали о его гибели! Но не печальтесь, ибо это повод для радости! Внемлите словам моим: кто принесет мне голову Артура, будет удостоен особой награды! Первенец того человека свяжет себя брачными узами с ребенком из королевской семьи! Но это будет после! А теперь, мои верные вассалы, настало время для решающей битвы!