Любовь и лёд

Глава 7. Свадебная битва

Летта сразу после обеда отправилась на молебен и уже не вернулась в отведенные ей покои. Для нее была подготовлена келья в подвале часовни, доставлен запас еды на неделю, а с водой у жрецов Безымянного Бога, Отраженного в Водах, никогда проблем не было, разве что в самом сердце шаунских пустынь.

Младший лорд Яррен фьер Ирдари по протоколу обязан был сопровождать к алтарю невесту или ее представительницу, а одна из фрейлин — играть роль ее подружки. С Виолеттой оставили Кандара и леди Исабель для дополнительной магическую защиты. Никто не знал, как велика будет ярость северного монарха, но на всякий случай Яррен вооружил Кандара всеми своими амулетами и даже одолжил сельт.

— Надеюсь, он нам не понадобится, — с сомнением в голосе сказал полукровка. — Но на всякий случай помни, что противника обездвижит и малейшая рана, а нанести ее можно и на расстоянии ладони от тела.

— Ясно, — кивнул Кандар, но сельт убрал подальше. Не привык он к коварным клинкам и уважал честную сталь.

Яррен еще раз оглядел тесную келью в тайнике под алтарем, где с трудом разместились две дамы, проверил воздуховод — не задохнулись бы! И впервые пожалел, что из-за императорской подозрительности, опередившей их всего на полшага, не может вызвать духов рода и приставить к охране еще и их.

— Ну, мы пошли, — мученически вздохнул он. — Хотя не нравится мне эта затея с подменой. Совсем не нравится. Уже тем, что ее предложил хитрый изверг Алэр. Зря вы согласились, принцесса.

Летта спрятала дрожавшие руки в белую муфту и угрюмо сверкнула глазами. Он смеет ее упрекать! Попробовал бы этот ясноглазый маг встать на ее место — обычной девушки без магии — и посопротивляться чужой силе, воле, традициям, магическому договору.

Что она могла сделать? Ничего.

Было ли ей страшно? Еще как!

Она ненавидела замкнутые помещения, подвалы и подземелья, куда не проникал ни единый луч света. Чувствовала себя как в могиле.

С другой стороны, Алэр не посмеет ей ничего сделать, что повредило бы ее жизни и здоровью.

Скорее всего, не посмеет.

Законы мира Эальр и Белые горы на ее стороне.

— Расслабьтесь, ваше высочество, от нас сейчас ничего не зависит, — успокоила ее камер-фрейлина.

Исабель сложила в свободный угол узлы со сменной одеждой и налила воды из серебряного кувшина, стоявшего на грубом деревянном столике между двумя наспех сколоченными из досок кроватями.

— Как и всегда, — Летта села на жесткое ложе, застеленное вязаным шерстяным одеялом. Зябко повела плечами. Сюда бы малышку Зи, рядом с эйхо на принцессу нисходили умиротворенность и спокойствие. Но Зи увязалась за Марой, словно чувствовала, где нужнее. — Раз уж нам тут больше нечем заняться, расскажите мне о вашей магии, леди Исабель. Почему лорд Яррен так уверен, что вы сможете нас защитить в случае чего?

— Вряд ли надолго хватит моих сил, миледи, но задержать ненадолго, возможно, и смогу. Или создать щит против ледяной силы. Желтая магия ведь чем-то схожа с синей. Ласхи управляют холодом и превращают все живое и неживое в лед. А шауны управляют твердью. Могут превратить в камень все живое.

— Даже воду?

— Нет. Вода неживая. Но мы можем воздействовать на лед, например, превращать его в снег и развеивать, как песчаный бархан, потому синие маги нас ненавидят. Они перед нами уязвимы. Конечно, все зависит от потенциала мага. Император Алэр — сильнейший из ласхов, он превосходит меня так же, как солнце — свечу.

Исабель скромно опустила глаза, ее изогнутые как лук губы тронула легкая улыбка, и Летта поняла, что южанка прибедняется. Есть у нее сюрпризы для императора, есть.

Так они и коротали время до вечера.

Жрец за ними не следил, появился пару раз, принес воды и по просьбе леди Исабель — вина. Южанка сразу капнула несколько капель в графин с водой.

— Во-первых, обеззаразить, — пояснила магичка, — во-вторых, защитить от прослушивания.

Для Летты стало откровением, что жрецы Безымянного, как и сильные инсеи, способны подслушать через чашку простой воды.

— Прихожанам они об этом, конечно, не говорят. Думаю, ваш батюшка не случайно не держал на столах обычную воду, — усмехнулась Исабель в ответ на потрясение принцессы. — Хотя это ему не помогло.

— Не помогло, — эхом отозвалась Летта.

Тьма неведения, в которую с детства был погружен ее разум, отступала с каждым днем все дальше, как Темная страна от Гардарунта, но открывавшийся мир не радовал. Он был до ужаса опасен и болен, словно заражен проказой.

— А шауны, получается, могут подслушать через камень?

— Если у мага достаточно сил. И сквозь рудные жилы, и через драгоценности, что на вас надеты, и через металл, например, оружие. Если они не защищены другими магами, конечно.

— Потому отец не любил украшения?

— Ну что вы, ваше высочество, король Роберт мог бы защитить и себя, и дворец, и весь двор. Но обычно не утруждал себя. И не любил интриг. Он же был бесхитростен, как бык. И всегда шел напролом. Мир его праху, — леди Исабель по шаунскому обычаю поднесла ко рту сложенные ладони и дунула в них. — Хотя я и сердита на него за то, что он считал своих не одаренных Пламенем дочерей сорной травой и не уделял вам должного внимания. Ладно грамоте, тут сильны глупые предрассудки равнинных невежд, оставшиеся еще от эпохи до огненных королей, от прежней династии Хо. Вам пришлось бы скрывать образованность, как скрывают некоторые ваши старшие сестры… Но он вас и приемам борьбы не обучил, даже типично женским! Ведь не только мечом и магией можно защищать свою жизнь, но и шпилькой, и обычной швейной иголкой.

— Ох! — загорелись глаза Летты. Она не была столь воинственна, как средняя сестра Беатрис, но и набожности Берты, и покорности сломленной Виолы от нее не дождаться. — Научи меня, Исабель! Заклинаю ликом Безымянного, научи! Немедленно!

— Хорошо. Шпильку можно смазать ядом, но тогда нужно быть крайне осторожной, чтобы самой не пораниться. И храниться она должна в специальном чехольчике, спрятанном в прическе. Видите? — Южанка наклонила голову и вынула из роскошных угольных волос неприметную черную шпильку вместе с чехольчиком. — Но мы начнем не с отравленных, а с самых обычных женских безделушек. На теле человека есть особые точки…

Никогда еще в часовне не было так оживленно и весело. Кандар не остался в стороне и тоже показывал всякие боевые хитрости, посильные необученной принцессе.

А к ночи вернулся мрачный как угольная шахта Яррен. Обессиленную эйхо он нес на руках, и ее голова безвольно болталась в такт свисающему хвостику.

— Малышка Зи! Что с ней? — бросилась принцесса к воспитаннице. Кажется, ее питомица даже уменьшилась в росте. — И где Мара и леди Эбигайл?

Из-за плеча Яррена выступил не менее мрачный и злой Рамасха.

— У эйхо магическое и эмоциональное истощение. Это лечится, но нужно время. Позволите, ваше высочество?

— Входите. И рассказывайте, — велела принцесса. Она на этот раз не старалась копировать стальные нотки отцовского рокота, но ее голос прозвучал на диво решительно.

Кронпринц расположился на маленькой подставке для ног и на время рассказа забрал из рук Яррена вялую, похожую на меховой коврик эйхо и не забывал гладить и вливать в нее магию.

Летта, не выдержав, подсела поближе и тоже гладила белоснежный комок. Время от времени руки принца и принцессы встречались в дебрях густой игольчатой шерстки и поначалу тут же отдергивались. Но вскоре девушка так увлеклась рассказом, что даже не заметила, что Рамасха, поймав одной ладонью ее тоненькие пальчики, уже их не выпускал.

*

Император не мог поверить своим глазам, когда увидел под складками брачного покрывала очертания чересчур крупной для женщины фигуры. Ее лицо было закрыто, как и полагалось. Но и не глядя в лицо, Алэр понял, что негодяйка принцесса решила поиздеваться над женихом. Прислать своей представительницей какую-то неуклюжую бабу ростом с него, если не выше! Откуда только взялась? У принцессы осталось лишь две фрейлины, и обе — обладательницы стройных изящных фигур. И Алэр позаботился, чтобы ни одна благородная дама до вечера не встретилась его невесте, чтобы она ни с кем не могла договориться.

Однако нашлась какая-то безумица, не испугавшаяся гнева владыки Севера. Кто посмел?

Чтобы выяснить, Алэр направил ледяные потоки к фигуре «невесты», но те… исчезли. Словно впитались в невидимую губку.

Из-под свадебного покрывала тут же вынырнула голова довольной эйхо и облизнулась. Очень знакомая мордочка. Уж не прежняя ли любимица младшей дочери, малышка Зигги? Но как? Эйхо не любят чужаков и не идут за ними, особенно, такие маленькие, едва получившие магическую привязку.

А если Зигги тут, то под покрывалом скрывается ее нянька. И это позор! Служанка — на месте принцессы. Чернавка — рука об руку с императором Севера у священного, хоть и заброшенного алтаря! Немыслимая наглость.

Алэр усилил напор силы. Слишком много магии драконочка не поглотит, уснет от перенасыщения, и он сможет всем показать, кто надел покрывало новобрачной, которое традиция запрещает снимать на церемонии с заменой невесты. Тогда он сможет возразить против девки из-за ее неблагородного происхождения и потребовать немедленной замены. Это будет меньшим позором, чем провести ритуал с чернавкой.

К его удивлению, поток магии, направленный на приближавшуюся женскую фигуру и ее неразумную защитницу, внезапно свернул в сторону, притянутый, как магнитом, к колонне храма, из-за которой выглядывал еще один снежно-белый хвост.

Ледяной поток раздвоился. Часть исчезла за колонной, став пищей для снежного дракончика. Выглянула сытая мордочка второго эйхо, уже почти подростка, подмигнула императору ярким бирюзовым глазом. А хвост существа пошевелился, перенаправляя излишки магии к следующей колонне.

Да это заговор! — изумился Алэр наглости и масштабу. Эйхо прятались за каждой колонной, в каждом темном углу древней заброшенной молельни, которую император слегка подлатал магией.

Волей императора церемония бракосочетания была назначена не в главном храме столицы и тем более не в сакральном ее центре на пустоши, а в небольшой молельне на краю города. Старейшины получили объяснение — мол, еще ни одна императорская свадьба не проходила дважды в одном месте, а за долгую жизнь Алэр перебрал все мало-мальски приличные храмы. Кроме того, принцесса Виолетта не хочет пышных торжеств во время траура и даже отправила вместо себя к алтарю свою представительницу, «подменную невесту». И северная знать проглотила объяснения.

Но для чего тут столько эйхо?

Не для того ли, чтобы сорвать церемонию?

Император не был дураком, его изощренный ум мгновенно вычислил стратегию заговорщиков. Эйхо питаются магией. А древний ритуал без магии не провести. Если она будет нейтрализована, никакого бракосочетания не состоится. Его не признают ни жрецы, ни магия, ни подданные.

Дрянная равнинная девчонка опять вывернется и ускользнет, и Алэр опять окажется в луже. Над ним будет хохотать весь Север!

А над кем смеются, того не боятся.

И кто же придумал столь гениальный план?

Император тщетно искал хотя бы тень ироничной ухмылки на невозмутимом лице Яррена, ведущего «невесту» за руку к алтарю. Да разве выдаст себя ученик высшего вейриэна?

Оценил Алэр и непроницаемую маску кронпринца Игинира. Слишком невозмутим для непосвященного в происходящее. Слишком.

В отличие от испуганного личика фрейлины Эбигайл, прекрасно знавшей, кто скрыт под покрывалом, и напряженных физиономий придворных, с недоумением косившихся на рассевшихся по окружности питомцев. Увы, воспитателей расшалившихся эйхо, этих ущербных детей, которых даже не наказать на глазах у знати, вычислить не было возможности. Кроме маленькой Зи. Ее хозяйка еще ответит Алэру. Обязательно.

Конечно, если сам он уцелеет в ближайшие дни.

Император со свистом вдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.

Может и не уцелеть. Скоро истечет срок, данный Азархартом, и Алэру придется предстать перед проклятым врагом и ответить. Властью, честью и жизнью.

Времени, чтобы предпринять контрмеры, почти не оставалось. Но он попытался.

Алэр шагнул к представительнице невесты, чтобы принять ее руку, но… споткнулся о чей-то неимоверно длинный хвост с ледяными шипами.

— Убрать эйхо из молельни! — приказал император.

— Но, ваша многоликость… — пролепетал глава совета старшин. — Это же дети! Их присутствие на церемонии — благословение Ушедших. Тем более, детишки пришли сами, ведомые божественной волей, это чудо!

Сказал бы император, чья воля привела сюда эйхо. Но это означало признать за принцессой и ее телохранителем — только ли телохранителем? — силу, которой они не должны обладать.

— Я приказываю.

Попытка убрать игривых снежных дракончиков из небольшого, казалось бы, помещения превратилась в чехарду с участием всех присутствующих.

Эйхо носились как безумные вихри. Они уворачивались, проскальзывали сквозь пальцы магов, просачивались через ловчие магические сети, увертывались от петель силков.

Да что там. В сети и арканы попадал кто угодно из присутствовавших, кроме эйхо. Священник оказался замотан в сеть в первую очередь и лежал кулем за алтарем. Глава старейшин, обязательный свидетель церемонии, хрипел, не сумев увернуться от магического лассо младшего коллеги.

За каких-то пять минут в часовне оказалось перевернуто все вверх тормашками. Даже камни символического очага, в котором сиял священный ледяной огонь, оказались разметаны по углам, а сам магический огонь стал пищей для вечно голодных детенышей.

Лишь император, вовремя отступивший к стене, остался не затронут творившимся безумием, да и то только потому, что сразу поднял щиты и его мощи хватало, чтобы их держать несмотря на то, что их грызли сразу шестеро урчавших от удовольствия дракончиков.

Да еще уцелела псевдоневеста, забившаяся в самый угол у алтаря. Она вцепилась в покрывала побелевшими руками, но сохраняла молчание, даже не пикнула. В отличие от фрейлины Эбигайл, закрывшей лицо ладонями (неплотно, так, чтобы можно было подсматривать между пальцами) и повизгивающей то ли от ужаса, то ли от смеха.

Перед девушками встал как вкопанный Яррен фьер Ирдари, заслоняя их широкой спиной с развевавшимся от вихрей церемониальным черным плащом. Вышивка на нем ослепительно искрилась, как и воздух перед магом, и эти искры мягко, но ощутимо жалили разыгравшихся эйхо, не позволяя им включить в игру и этих троих.

Еще одним бастионом встал принц Игинир, а у его ног легла малышка Зи. В отличие от остальных эйхо, она не пожирала магию, — ей хватило куска от перехваченной силы владыки Севера, вставшего поперек горла. Она пыталась отрыгнуть магию с гнилым вкусом и одновременно следила, чтобы никто из товарищей по играм случайно не повредил ее няньку и ее друзей. Эта борьба быстро истощила малышку, а Яррен даже помочь ей не мог, лишь тихонько поддерживал ее силы.

В конце концов, эйхо объелись до отрыжки, наигрались до изнеможения и, устав, мгновенно уснули кто где. Маги иссякли. Священник выпутался, но его сил не хватило даже на то, чтобы собрать очаг и зажечь заново. Тем более, что по традиции место, где погас священный огонь, считалось оскверненным, и его надо было заново освящать не менее трех дней и ночей. Не полярных, к счастью, а в пересчете на обычный ход звезд по небосклону.

Церемония оказалась безнадежно сорвана.

Император тоже устал захлебываться собственным гневом и вернул себе хладнокровие. Он потом разберется в произошедшем, найдет и накажет виновных. А сейчас… Сейчас нужно что-то делать, чтобы спасти свою если не репутацию, то шкуру.

Алэр с усмешкой оглядел побоище, усеянное «трупами» снежных эйхо.

— Поверить не могу. Вся верхушка сильнейших магов Севера не смогла справиться горсткой расшалившихся детей, — проскрипел льдиной его голос в наступившей тишине.

— Но вы и сами, ваша многоликость, подали нам пример и пощадили малышей, хотя могли бы жестоко скрутить, — заметил глава старейшин, поднимаясь с пола и стряхивая с себя остатки ловчей сети. — Это же эйхо, их нельзя обижать, чтобы не вызвать гнев небес.

— И, сдается мне, они пришли, чтобы вразумить нас, что брачная церемония в сей день не угодна богам, — подхватил священник. — Как знать, может, они уберегли нас от многих бед. А ваша юная невеста мудра, мой император. Не зря она послала вместо себя замену, отвела от себя гнев богов. По ее вере малый круг ее траура еще не кончился, так ведь? Сорок дней надо ждать, не меньше. Иначе не будет вам благословения, мой император.

Слова прозвучали. И услышало их все ближайшее окружение, все советники, старейшины и архимаги.

Заговор! — билась жилка на виске Алэра. Никому из них не нужно усиление его власти и преумножение его сил, а брак, освященный ушедшими богами, несомненно, усилит его. Как и происходило с Алэром после каждой брачной церемонии и соединения с очередной женой.

И никому из ласхов не нужен его наследник, благословленный огненной магией. Все они спят и видят на троне другого его сына, принца Игинира. Пришла пора их разочаровать.

Пора избавиться от Рамасхи так же, как император избавился от первенца и еще двоих… или троих? Все они предатели и отцеубийцы. Но Алэр пока жив только потому, что вовремя раскрывал заговоры. Только повод должен быть достойный. Пусть только Рамасха даст ему этот повод… А не даст, придется его изобрести…

— Плох тот правитель, который не внемлет воле небес, — медленно, вглядываясь в каждое лицо перед собой, произнес император. — Что ж, я буду каждый день спрашивать их волю. Может статься, нам не придется ждать так долго, дабы обрести императрицу. Ведь на нашей земле другие верования и традиции, и на небесах над нашей землей ближе другие звезды. А сейчас приглашаю всех в трапезный зал. Не пропадать же праздничному ужину. Фьер Ирдари, — Алэр метнул взгляд на горца. — Скажите принцессе Виолетте что ужин в ее честь состоится. Пусть моя невеста посетит нас после вознесения молитв.

— Принцесса просила передать, ваша многоликость, что ужин она пропустит. Ее высочество на всенощной службе, и ее нельзя прерывать.

Императору, только что распинавшемуся в почтении к небесам, пришлось проглотить и это оскорбление.

— Что ж. У нее есть замена. Кто бы ни прятался под покрывалом, сегодня вечером эта девушка будет лицом и честью принцессы.

Подменная невеста, стойко продержавшаяся все это время, не выдержала еще одного потрясения и упала в обморок. Или искусно притворилась. Главное для маленького человека — вовремя сбежать из большой игры.

Рамасха успел подхватить несчастную и утащил к целителям снежным порталом, — император даже остановить не успел, не то что под покрывало заглянуть.

«Потом узнаю точно, кого мне хотели подсунуть, верна ли моя догадка», — скрипнул зубами император. Но это было последнее, что он вынужден был проглотить в такой неудачный для его замыслов день.

— Что ж. Вижу, и малышке Зи совсем плохо. Фьер Яррен, отнесите эйхо в покои принцессы, я пришлю туда целителя. Но ужин в честь моей невесты не должен остаться без ее представительницы, потому ее роль придется взять на себя вам, леди Эбигайл.

«Если и она разыграет обморок, убью», — зло подумал Алэр.

Яррен, уже поднявший на руки ослабевшую драконочку, замер в нерешительности.

— Для меня это честь, — пролепетала отчаянно покрасневшая глупышка. — Я не уроню чести моей госпожи.

— Держитесь, леди, я быстро вернусь, — шепнул Яррен. Тропой духов он все еще не мог пройти, император держал блоки. Но бегом, за четверть часа, он обернется.

Император услышал и оскалился:

— Можете не торопиться, фьер Ирдари. Проследите за лечением эйхо. Моя невеста не может лишиться своей любимицы Зи, тем более — во время молебна. Это будет плохим знаком. Я сам сопровожу прекрасную леди Эбигайл к столу.

***

Не съест же он ее за ужином, — успокаивал себя горец. А он быстренько отнесет эйхо к Маре и придет в трапезную, проследит, чтобы с фрейлиной ничего не случилось.

Но все пошло не так.

К Маре его не пустили лекари. Девушка перенервничала, получила успокоительное и была погружена в сон. Тут его и перехватил Рамасха, предложил отнести эйхо к принцессе в часовню. Яррен передал ему драконочку и бросился к трапезной, но и там перед ним не открыли дверь.

— Не велено, — заявил стражник. — Вы — телохранитель гардарунтской принцессы, вот и ступайте ее охранять. А ваша рыженькая леди теперь под покровительством императора.

— Он предложил ей стать наложницей? — губы горца стали непослушными.

— Бери выше. Фавориткой.

— И она согласилась? Добровольно?

— Никто не принуждал. И скажу по секрету, никто из женщин еще не устоял перед нашим владыкой, если он кого захотел. Ни одна. Даже гордячка вейриэнка, горец.

Сжав кулаки, Яррен признал поражение и отступил.

Он клял себя последними словами. Опять трехсотлетний мерзавец взял реванш. Живой кровью взял.

Почувствовав, что купол, блокировавший выходы из дворца, снят, Яррен открыл тропу духов и исчез на глазах у изумленного стража.

Отправился полукровка прямиком к инсейской часовне. И опять столкнулся у входа с Рамасхой. В иной обстановке без шуток не обошлось бы, но северянин сразу прочел отчаянье в глазах горца.

— Что случилось?

— Он забрал Эбигайл. Фавориткой.

Рамасха сверкнул глазами, полыхнул россыпью радужных сияний, разлетевшихся веером и канувших в ночи. Отправлял вестников своим, — догадался Яррен. Его восхитила скорость и решительность кронпринца. Если бы еще к ним прилагалась удача!

— Фаворитка — не обязательно постель, — кронпринц задумчиво почесал гребень спящей на его руках драконочке. — Праздничный ужин продлится не меньше двух часов, раньше нам ничего не предпринять.

— Зачем твоему отцу человеческие девушки?

— Чтобы сломать леди Виолетту. Он начал со слабых и, думаю, попытается извести всех так или иначе. И до тебя с Кандаром доберется.

— Мы ему не по дряхлым зубам.

— Не такие они у Алэра и дряхлые, — усмехнулся кронпринц над такой мальчишеской реакцией полукровки.

— Может быть, не только в принцессе дело? Может быть, он и человеческую принцессу выбрал в жены с каким-то дальним прицелом? Ты хотел разнюхать, что с ним происходит, понять его цели. Продвинулся хотя бы на шаг?

— Нет, но уже тот факт, что ни на помолвку, ни на сегодняшний ритуал не принесли главную императорскую корону, о многом говорит. Отец не мог забыть о таком важной атрибуте и не мог никаким указом отменить священные традиции императорского двора… — Рамасха оглянулся. Заговорщики, конечно, почистили часовню и вокруг нее от следящих заклинаний, но могли появиться и новые, их враг тоже не дремал. — Не здесь об этом говорить. Идем, не будем терять времени. Не будем пока говорить принцессе, отвлечем. А там что-нибудь придумаем, чтобы спасти ее фрейлину.

*

И действительно, принцесса, испугавшаяся сначала за свою подопечную эйхо, потом завороженная мерцающими звездными глазами прекрасного северного принца и его живым рассказом, не сразу обнаружила отсутствие фрейлины. А не столь романтичная леди Исабель — заметила, сверкнула встревоженным взглядом черных глаз, но промолчала, остановленная жестом Яррена, приложившего палец к губам.

Однако описание битвы в молельне подошло к концу, и улыбающаяся Летта спросила:

— А моя фрейлина осталась с Марой, как с моей представительницей?

Мужчины дрогнули и отвели взгляды. Врать, глядя в фиалковые глаза, Рамасха не посмел, а Яррен и не мог, он слово учителю дал.

Улыбка мгновенно спала с лица принцессы.

— Где она?

— На праздничном ужине в вашу честь, ваше высочество.

— Одна? Я иду туда. Немедленно!

— Он этого и добивается. Вашего выхода, — Рамасха снова поймал пальцы Летты и бережно сжал. — Он в страшном гневе сейчас. И если доберется до вас, то гнев обрушится на вашу голову.

— Но Эбигайл…

— Я пойду и попробую вывести из зала вашу фрейлину и сопроводить к вам. Яррена не пустили в трапезную, но меня не посмеют остановить.

Рамасха поцеловал Летте кончики пальцев и поспешил в трапезную.

Но спасать было уже некого. Император и его новая фаворитка покинули праздничный ужин с позорной поспешностью. И, как оказалось, не только ужин, но и дворец. Как раз в тот миг, когда был снят блокирующий выходы купол.