Мастер Гравитации 5

Глава 3

Я не собирался терять время на пустую болтовню или церемонии перед началом. План был прост: расчистить это место от всей мрази и перейти к следующему этапу — найти каждого, кто оказался на свалке в тот злополучный день.

Начал я быстро и решительно. Трое гвардейцев Озимовых упали замертво, включая их начальника. Этот гигант выглядел устрашающе: шипастый металлический шлем, массивная булава, доспехи, что могли бы выдержать удар молота, и энергетический щит для верности. Двое его людей с трудом пытались подняться на ноги, но начальник оказался куда быстрее. Он резко вскочил, проломив под собой пол, и, не теряя времени, выкрикнул приказ:

— Открыть огонь!

Со второго этажа холла лучники разом подняли свои артефактные луки. Я знал, что их стрелы способны пробить мой гравитационный купол, если дать им время. Но они до него даже не долетели: стрелы разворачивались в воздухе и с жутким свистом вонзались в глаза своим же стрелкам. Крики эхом разнеслись по залу, когда лучники, не успев ничего понять, рухнули вниз. Я спокойно наблюдал за этим хаосом, в то время как их предводитель пытался сообразить, что делать дальше. Но я решил за него. Шипастый шлем начальника гвардии с ужасающим скрежетом сплющился под моим Даром, а пол заляпало ошметками того, что когда-то было его головой.

Дальше всё пошло как по накатанной: я методично уничтожал каждого, кто осмеливался встать на моем пути, оставляя в живых лишь безоружных и слуг. Озимовы давно заняли своё место в моем черном списке. И дело было не только в их участии в битве на свалке или многочисленных попытках убить меня. Главной причиной моего визита стала их очередная грязная игра. До меня дошли слухи, что эта семейка намеревалась похитить мою сестру, чтобы получить рычаг влияния на меня. Этого я простить не мог. Мои наемники докладывали, что за ней следили почти ежедневно, плетя свои мерзкие планы.

Слухи оказались правдой, но теперь все их планы разлетелись в пыль — буквально. Потолок с грохотом обрушился на пятнадцать членов этого Рода, размозжив им головы и кости. Они, видимо, надеялись, что смогут окружить меня, что толпа им обеспечит преимущество. Наивные.

Вот почему стоит опасаться одиночек, которые идут на толпу без намерений вести переговоры. Их молчание говорит громче слов. А за меня сейчас говорили узоры крови на плитах и останки Озимовых, свисающие с кованых люстр.

Я зачищал этаж за этажом, не сбавляя темпа. Гвардейцы, бросавшиеся на меня с оружием, находили свою смерть: их тела сжимались или разрывались, как хрупкие игрушки. Самих представителей Рода я выбрасывал в окна, круша им черепа, словно делал это мимоходом.

Сначала здесь было шумно. Они пытались стрелять, кричали, надеялись на успех. Но постепенно до них дошло, что сопротивляться — бессмысленно. Даже виконт, несмотря на показную решимость, был на грани нервного срыва.

— В ловушку его! — истерично орал он, подгоняя крохи своей армии. — Заковать его!

Почему «остатки»? Потому что мне даже лень рассказывать, с какой скоростью я вынес почти всю их боевую силу.

И вот теперь вокруг меня сжались выжившие. Они выглядели испуганными, но отчаянными. В их руках поблескивали цепи, окутанные зеленоватым пламенем. Они попытались «заарканить» меня: крюками захватить руки и ноги, связать, обездвижить. Но не успели и глазом моргнуть, как эти же цепи с хрустом переломали им шейные позвонки.

К тому моменту я уже создал миниатюрную чёрную дыру прямо на кухне. Её гравитационная волна разорвала газовый шланг, и потоки газа начали втягиваться внутрь воронки. Я же спокойно стоял под защитой своего купола, наблюдая за разъярённым виконтом. Он рычал от бессилия, срывался на вопли и метался по залу, размахивая своим оружием — плетью, покрытой чёрным пламенем.

— Сдохни! Сдохни! — хрипел он, будто других слов вообще не знал, а его взбешённые родственники вторили ему в безумном хоре.

Мой купол начал трещать под их ударами, но время пришло. Я потянул чёрную дыру в центр зала, где развернулось всё это шоу, и с лёгкой ухмылкой показал Озимову средний палец. Затем небрежно бросил зажигалку в самое её жерло.

Сбросив притяжение, я рванул вверх, пробивая собой потолок имения. Оглушительный взрыв разнёс всё внизу. Мгновением позже я рухнул чуть в стороне, тяжело дыша и стараясь справиться с головокружением. Резкая смена гравитации, как всегда, давала о себе знать.

Горящие обломки разлетались вокруг, а меня окатило волной жгучего жара. Несколько минут я лежал на спине, смотрел в небо и переводил дыхание. Повернув голову, я заметил, что от имения Озимовых остались только дымящиеся руины.

— Жаль… — протянул я с кривой усмешкой. — А как же трофеи? Я ведь обожаю трофеи.

Но ничего, и без них бы прожил. Хотя с ними как-то веселее. Может, внизу осталось какое-нибудь хранилище? Жаль, времени мало. Придётся подключить Дайко.

Я набрал его по видеосвязи, чтобы отправить координаты.

— Алло, Дайко. Я тебе адрес скину. Приедь, проверь, что осталось, может, что-то ценное найдёшь. Забери всё и вези ко мне домой, на задний двор.

Он ответил на звонок, но вместо нормального ответа в моей голове будто зазвенели воображаемые сверчки, а где-то вдалеке закуковала кукушка.

— Ты сейчас где⁈ — сорвалось с моих губ буквально через секунду.

На экране был виден азиат на фоне пустыни. Солнце нещадно палило, а на его голове красовалась футболка, завязанная в виде тюрбана. Рядом с ним стояла моя курица, украшенная какой-то смешной мини-повязкой.

— Понимаете, граф, ваша курица меня жутко напугала, — начал оправдываться азиат, потирая шею. — Я пытался от неё убежать, но она вообще не отставала. Никогда в жизни не видел такого бешеного существа. Она преследовала меня без остановки, так что теперь мы с ней даже не в Империи, — он попытался улыбнуться, но получилось скорее жалко. — Но зато есть плюс: мы подружились. Я раздобыл для нас немного воды.

Он многозначительно показал бутылку с мутной жидкостью, словно это подтверждало его слова.

— Кстати, граф, может, перекинете мне немного денег на обратную дорогу?

Я молча сбросил звонок. Это уже выходило за пределы моего терпения. Устроившись за рулём, я нажал на педаль газа и задумался: как же скучно я живу.

В имении Сумраковых

Ночь

— Идите-ка ко мне, мои сладкие, дайте-ка вас расцеловать, — бормотал во сне Ярослав Сумраков, облизываясь от удовольствия. — Ах, какие вы сочные!

Во сне его руки потянулись вверх, словно он что-то нащупывал, а на губах играла блаженная улыбка. В реальной жизни он был ещё тем «садоводом». Ни один визит в ночные клубы, где танцовщицы выступали практически без одежды, не проходил без его участия.

Там, кажется, действительно было нелегко работать: на костюмы явно не хватало средств. Именно поэтому такие щедрые «любители садоводства», как Сумраков, всегда одаривали танцовщиц деньгами, чтобы те не мёрзли на работе. Так что, возможно, глубоко в душе Ярик и проявлял крохотную доброту. Но, увы, далеко не ко всем.

— Господин! Господин! — громкий стук в дверь спальни и голос начальника охраны вырвали его из сладкого сна. — Поднимайтесь! На имение напали наёмники!

Сумраков приоткрыл глаза, нахмурился, и только спустя пару секунд до него дошёл смысл услышанного. Он рывком встал с кровати, неловко натянул одежду, а затем в темноте дважды подряд врезался в дверь, пытаясь поскорее выбраться в коридор. Его изумляло, что какие-то ничтожные наёмники осмелились атаковать его владения. Правда, уже через несколько минут, выслушав рапорт начальника охраны, он понял, что паниковать рано. Никто из нападавших даже не прорвался за ворота.

— Всего-то? — пробурчал он, с трудом подавив зевок.

Ярик налил себе немного коньяка и, захватив коробку шоколадных конфет, устроился в главном зале. Его гвардия, казалось, прекрасно справлялась: дерзкие захватчики не могли продвинуться ни на шаг.

Он лениво потягивал коньяк, закусывал конфетами и скучающе выслушивал один доклад за другим.

— И зачем было меня вообще будить? — недовольно протянул Сумраков. — Неужели нельзя было тихонько разобраться с этими паразитами общества?

Но едва он произнёс это, как в зал вновь влетел начальник охраны, размахивая автоматом и с трудом скрывая панику.

— Господин! Они вот-вот применят тяжёлую артиллерию! — выпалил он. — И, к тому же, их гораздо больше, чем мы думали. Мои люди насчитали уже свыше двух тысяч нападавших.

Ярик чуть не подавился конфетой. Он не ожидал такого размаха. Это было вопиющее нарушение всех мыслимых правил, и он никак не мог сообразить, кто настолько свихнулся, чтобы устроить такое.

— У этих сволочей есть какие-то опознавательные знаки? Гербы там или что-то вроде того? Хотя нет, гербы у таких, конечно, вряд ли… — спросил он, нахмурившись, стараясь понять, что происходит.

— Минутку, сейчас уточню, — ответил начальник, вытирая пот со лба и хватая рацию.

Уже через секунду он расширил глаза, а затем перевёл взгляд на Ярослава, будто не веря тому, что только что услышал.

— Они этого не скрывают, граф. Орут, что пришли от Добрыни Добрынина!

Ярик не успел даже переварить эту информацию, как здание сотрясли первые удары боевых снарядов. Где-то вдали громыхнуло, а потом с грохотом рухнул забор. Начался мощный обстрел. Тяжёлая техника наёмников безжалостно крушила всё на своём пути.

Сумраков рефлекторно пригнулся и начал часто моргать. Но дело было даже не в выстрелах или разрушениях. Его охватило беспокойство: Добрынин. Этот человек был его заклятым врагом, и формально у него действительно имелось право атаковать имение. Но откуда у соперника взялась такая многочисленная армия?

Многие годы не было слышно ни об одной наёмнической группировке, способной собрать больше трёх сотен бойцов. А здесь… тысячи.

Пока он ломал голову над этим вопросом, из рации раздался треск помех. Начальник охраны тронул его за плечо, возвращая в реальность.

— Они уже прорываются в дом! Мне нужно обеспечить вашу безопасность!

Сумраков мгновенно взял себя в руки и коротко кивнул.

— Бери самых надёжных. Пусть эта чернь поймёт, с кем связалась.

Начальник не стал тратить ни секунды и вихрем выскочил в коридор, минуя ещё уцелевшую дверь.

На стороне Добрынина

— Ну что, ребята, не расслабляемся! Это только разогрев! — громко рявкнул Дмитриевич, сдёрнув с лица пропитанную потом чёрную маску.

Его одежда уже была вся в крови, а боеприпасы подошли к концу. Без лишних слов он сбросил рюкзак на пол, ловко зарядил оба пистолета и запихнул в глубокие карманы несколько дополнительных обойм.

Вокруг него стояли наёмники в чёрных комбинезонах и в масках, из которых виднелись только глаза. Каждый держал в руках своё оружие: у одного сверкали нунчаки, у другого — зигзагообразный кинжал, третий крепко сжимал дробовик, а у четвёртого в руках была пушка настолько крупная, что он с трудом удерживал её на весу. Позади них громоздились ящики с амуницией, а неподалёку слышались механические звуки: тяжёлая техника медленно, но уверенно двигалась к стенам имения Сумраковых.

— Быстрее, братва, не дайте им ни шанса! — крикнул Дмитриевич, жестом подгоняя группу вперёд.

Наёмники бесшумно, как призраки, скользнули в тени, оставляя за собой едва слышные следы. Дмитриевич хмуро глянул в сторону ярко горящего имения.

— Ярослав… Думаешь, ты можешь спрятаться за своими стенами? — прошептал он, сжимая рукоять пистолета. Позади наёмников торчала целая группа их товарищей, вооружённых ещё более внушительно. Они настроились любой ценой прорваться к графу и захватить верхние этажи. На первом этаже уже лежали изувеченные, изрешечённые пулями тела гвардейцев — тех, кто не выдержал напора этой беспощадной банды.

Но тут Геннадий заметил, как сверху, чётким маршем, по лестнице спускаются две шеренги гвардейцев. На их плечах ярко выделялись красные нашивки.

— А вот и самое богатенькое отродье из гвардии этого ублюдка Сумракова, — с издёвкой протянул начальник наёмников, скалясь своей команде. — Это его элитные бойцы, парни. Так что хватит разговоров. За дело! — внезапно рявкнул он, резко меняя тон.

Наёмники в чёрном молниеносно разошлись в разные стороны, занимая укрытия за мебелью и колоннами. Прошла лишь доля секунды, как целый град гранат полетел прямо в центр шеренг гвардейцев. Взрывы сотрясли здание оглушающим лязгом, наполняя зал вспышками и клубами дыма.

Дмитриевич почувствовал, как на мгновение заложило уши. Он бросил взгляд на свой щит: теперь он был усыпан обломками дерева и осколками от взрывов. Часть элитных гвардейцев погибла на месте, но оставшиеся в живых быстро пришли в себя и ринулись в контратаку. Они двигались с пугающей скоростью, размахивая длинными артефактными мечами, сверкавшими магическим светом.

Наёмники лишь переглянулись, обменявшись короткими кивками, и схватились за своё холодное оружие. Завязалась ожесточённая схватка. Зал наполнился звоном металла, хрипами и криками боли.

Геннадий, впрочем, не спешил бросаться в гущу боя. Его внимание было приковано к командиру гвардейцев. Этот человек выглядел внушительно: на руках блестели массивные металлические перчатки с кастетами, острия которых поблёскивали зловещим блеском.

Командир уверенно двигался вперёд, нанося удары, каждый из которых мог пробить стену. Но Геннадий лишь ухмыльнулся. Он видел таких не раз. В армии ему попадались противники куда свирепее и опытнее.

И тут Дмитриевич резко поднял указательный палец, прерывая нарастающий бой.

— Погоди-ка, — произнёс он громко, так, чтобы его услышал и командир, — мне мать звонит!

Геннадий выудил из кармана телефон, ловко нажал кнопку вызова и, повернувшись спиной к своему оппоненту, небрежно добавил:

— Сейчас отвечу, а то всю плешь проест.

Однако противник даже не думал останавливаться. Напротив, его атаки становились всё более яростными. Он обрушил на Дмитриевича серию мощных ударов, от которых воздух буквально звенел. Несмотря на свои годы, Геннадий проворно уклонялся, но один из шипов на кастетах всё же задел его плечо, оставив кровавую царапину.

— Ты что, сволочь, к матерям уважения не имеешь⁈ — рявкнул Дмитриевич, убирая телефон в карман.

В его глазах вспыхнула безумная ярость, будто ожили старые, болезненные воспоминания. Складки лица напряглись, челюсти стиснулись. Это уже был не простой наёмник, а человек, прошедший через настоящую бойню.

— Зря ты так… — прошипел он, делая шаг вперёд.

Его голос звучал как предвестие бури.

В имении Сумраковых

Сумраков метался по комнате, нервничая от невыносимого напряжения. Его шаги гулко отражались от стен.

— Где начальник охраны⁈ Почему никто ничего не докладывает⁈ — кричал он, обрушивая свой гнев на бедного гвардейца, только что вернувшегося с разведки.

— Господин… весь отряд лучших бойцов уничтожен, — голос его дрожал.

Эти слова, словно молотом, ударили Ярослава по голове.

— А наш начальник… — гвардеец нервно сглотнул, отворачивая взгляд. — Его голову… какой-то мужик со стеклянным глазом насадил на кол…

Граф почувствовал, как ноги подкосились, но он каким-то чудом удержался на месте. С трудом сглотнув ком в горле, он провёл влажными от пота ладонями по лицу, стараясь не утратить остатки самообладания. Теперь он ясно понимал: те наёмники совсем не были дешевым отребьем. Он недооценил их, как и самого Добрынина.

Осознание происходящего было всё сильнее. Ярослав смотрел в пустоту, а в голове уже складывался один-единственный план — бежать. Тайный лаз, о котором знали только избранные, теперь был его единственной надеждой. Он медленно развернулся и бросил взгляд на опустевший бокал коньяка. Граф горько усмехнулся: это имение, эти стены, вся его жизнь здесь — всё уже было потеряно. Но, помимо страха и отчаяния, его жгла горькая досада. Он сам отправил половину своих гвардейцев на подмогу барону Дятлову, который сейчас, наверняка, был занят своим планом уничтожения Добрынина.

Тихий, едва слышимый стон вырвался из его груди. Сумраков, казалось, уменьшился в размерах, пока плелся к тайному выходу, и его вид был жалок…

Мчусь по дороге, время от времени бросая взгляд на свой перечень. Благо выбор у меня богатый — хоть всех подряд отбирай, кого убить. Хотя, если быть точным, вопрос тут не в том, кого убрать, а в каком порядке.

Не успел я проскочить и пару улиц, как замечаю: к Озимовым на бешеной скорости несётся подмога. Целый эскорт — родственнички, а заодно, скорее всего, гвардейцев из других семей прихватили. Ничто так не сплачивает людей, как общий враг.

Я резко беру в дрифт, разворачиваюсь и лечу в обратную сторону. Неудивительно, что кто-то успел вызвать помощь, но прибыла она с опозданием. Хотя для меня это даже лучше: оставлю и им горяченькое.

По пути одной рукой пишу Дмитриевичу: пусть заканчивает свои дела быстрее и не забудет забрать добычу. Пусть ещё людей сюда отправит. Уверен, в таких особняках почти всегда есть подземные хранилища, и нужно будет собрать всё подчистую. А мне остаётся только довести начатое до конца. С этим я управлюсь быстро. Вот только если бы Дайко не свалил в пустыню, я бы поручил ему приглядеть за хозяйством. А так, видимо, придётся ждать, пока освободятся мои ребята.

Когда я вернулся, кортеж уже въехал во двор. Местами пламя затушили, а аристократы, выпрыгнувшие из машин, вместе с гвардейцами ходили туда-сюда, явно потрясенные. Их лица выражали смесь шока и непонимания. Никто не проронил ни слова: ни ругательств, ни обычных фраз.

Приветствовать их я, конечно, не стал. На церемонии у меня времени не было.

— Ать-два — и дело с концом, — пробормотал я себе под нос.

Просто поднял их машины в воздух. Секунда — и они с грохотом полетели вниз, будто огромные молоты. Машины обрушились на головы этих «отморозков», никто даже взвизгнуть не успел.

Крики и вопли остались где-то в прошлом. Теперь — только оглушительный звон металла и жуткая, звенящая тишина. Правда, один из аристократов оказался покрепче остальных. Увернувшись от падающей машины, он скинул назад свой песочный пиджак и вытащил из-под него странное оружие — зелёную дудку, сплошь покрытую пентаграммами и магическими печатями. Без лишних слов он начал сыпать из неё по мне ядовитыми дротиками.

Я, ради интереса, позволил одному из них впиться в палец. Надо было проверить, что за силы у этого аристократа. Признаю, энергия там оказалась знатная. Но для меня это был лишь небольшой эксперимент. Я быстро вытолкнул из себя яд, а весь град дротиков, летящих в мою сторону, отправил обратно. Точнее, прямиком в нос самого аристократа, а затем и в его лёгкие. Его ожидала мучительная, мягко говоря, кончина. Но я не стал задерживаться на этом — отмахнулся от его агонии и бодро направился к дому. Меня куда больше интересовало, какие сюрпризы могут скрываться под его фундаментом.

Мои гравитационные хитрости сработали как надо. Оказалось, под землёй располагалось внушительное тайное помещение. Судя по всему, его тщательно обустраивали не один год. Решив, что добро, нажитое «непосильным трудом», не должно пропадать зря, я приступил к зачистке. Каменные плиты и обломки я аккуратно сгрузил в сторону, расчистив себе путь. Вход в подземелье вскрыл с легкостью — магия иногда делает жизнь на удивление приятной.

Коридоры скрывали немало интересного. В одной из комнат я наткнулся на сейфы, набитые золотом. Рядом оказался винный погреб с внушительной коллекцией дорогих вин. Сам я их не жалую, но сбыть можно выгодно. Нашлась и шкатулка, усыпанная бриллиантами, с замысловатым механизмом. А ещё — целая комнатка с оружием, часть из которого явно была артефактной.

Всё это богатство я собрал бережно. С гравитационной магией это не составило труда. Всё было аккуратно упаковано и подготовлено к транспортировке. Когда дело было сделано, я устроился на полуразрушенной ступеньке. Заказал перекус и заодно решил посмотреть новости.

Столица, как и следовало ожидать, была в полном раздрае. Распутины сцепились с теми самыми Муриными, и это стало главным событием для всех. Никакого внимания ко мне, что не могло не радовать. Когда две такие знаменитые семейки бьются на смерть, для меня наступает идеальное время. Вся их гвардия раскидана по союзным домам, ресурсы растянуты, внимание отвлечено. Это значит, что я могу действовать со вкусом — никаких лишних преград, никаких ненужных свидетелей. И, знаете, меня это чертовски радует.

В общем, состряпали они объединённую армию для атаки, но промахнулись с расчётами. Теперь у тех, кто пока дома сидит, осталась лишь половина охраны. Эти ребята первыми и схлопочут звездюлей. Не успели они об этом подумать, а мне уже задачу упростили. За что я их, конечно, отблагодарю — особой жгучей признательностью. Умею я такое. Да, я могу кого-то лишить жизни, но в душе я не монстр. Всё-таки я не даю людям замерзнуть. По крайней мере, Озимовым точно не дал.

Тут мои размышления прервал курьер на велосипеде.

— Э-э-э…

Он остановился у руин, растерянно озираясь, явно пытаясь понять, куда теперь доставлять заказ. Судя по всему, парень работал в этом районе и ещё не осознал, что от дома остались одни каменные воспоминания.

— Если в этом пакете лимонад со льдом, салатик с морепродуктами и мясной пирог, то это мне, — невозмутимо помахал я рукой и указал на его груз. — Чек, если надо, у меня наготове.

Курьер оказался парнишкой в прыщах, который выглядел так, будто ещё не проснулся. Однако он слез с велосипеда и направился ко мне.

— Извините, но буквально сегодня тут стоял дом. Я сам проезжал мимо. Что случилось? — спросил он, видимо, шокированный внезапными руинами.

— О, да пустяки, — отозвался я, принимая пакет. — Тут идёт небольшая перепланировка. Я за главного прораба, и нам нужно было провести демонтаж. Ну, вот и провели. А теперь уволь, у меня перерыв на обед.

Без зазрения совести я начал распаковывать пирог и уплетать его с таким видом, будто всё происходящее — самый обычный день. Парнишка пожал плечами, пожелал приятного аппетита и запрыгнул на велик. Уехал он так, будто за ним гналась стая волков.

С каждым кусочком силы ко мне возвращались. Я начал размышлять о делах. Надо бы написать пару строчек юристу: пусть оформляет земли Озимовых и найденные там «сувениры» на моё честное имя.

Ещё одно дело: территории, которые мои ребята недавно отвоевали, тоже требуют легализации. Ведь, если у тебя есть право на владение, глупо этим не воспользоваться.

План следующий: наберу десяток таких участков и потом за копейки сплавлю их Распутиным. Нет, я это делаю не для наживы, хотя земля здесь дорогая, спору нет. Просто так родственники прежних владельцев или выжившие не смогут ничего вернуть. С Распутиными связываться — себе дороже.

День чудесный, что ни говори. Обед — праздник живота, работа движется безупречно: демонтаж организован по высшему разряду, а заодно я обеспечиваю местным «тепло». Осталось только, как в рекламе, громко продиктовать телефон, чтобы все знали, к кому обращаться за такими услугами.

Тем временем во владениях Распутиных

— Никто случайно не в курсе, сколько времени намерена задержаться у нашего господина та юная барышня? — поинтересовался шеф-повар с недовольным видом, обратившись к двум лакеям и камердинеру.

— Которая именно? Добрынина или фон Адель? — уточнил камердинер, откинувшись на спинку кресла и неспешно отпивая чай.

— Та, что поменьше и голубоглазая.

— Значит, Добрынина, — задумчиво протянул камердинер. — Сколько она пробудет, неизвестно. Господин ничего конкретного не сообщал. Известно лишь, что фон Адель приехала по делам, а Добрынина — её подруга. Вот только сколько займут эти дела, никто не знает.

— Давай, повтори ещё раз, что ничего не известно, и я тебе сковородкой по башке тресну, — раздражённо бросил шеф-повар. — И зачем ты тогда уточнял, кого я имею в виду, если сам ничего не знаешь?

— Не кипятись ты так, Дюбуа, — лениво ответил камердинер, покосившись на повара. — Что тебя вообще так беспокоит?

Шеф-повар развёл руками, почти взмолившись:

— А то, что эта хрупкая, на вид, леди ест за целую роту солдат! Мне же ещё надо кормить всю нашу обширную семейку и гостей, которых у господина всегда полно. А из-за неё у меня ни одной передышки нет!

Один из лакеев подавил смешок, а второй поспешил подойти к плите, чтобы не выдать улыбки. Камердинер, глядя на разъяренного шефа, лениво откинулся на спинку кресла:

— Ну, не знаю, Дюбуа. Может, у неё такой Дар — превращать еду в чистую энергию.

— Очень смешно! — буркнул повар, хватаясь за половник. — Ещё одно такое замечание — и на ужин будет суп из камердинера.

В этот момент где-то громко прозвенел колокольчик, и один из лакеев, не глядя в сторону, прокричал в небольшое окошко в стене:

— В пятые покои снова заказ! Стейк из лосося, салат с телятиной, два литра ежевичного лимонада, шесть тарталеток с икрой и два клубничных пирожных!

Шеф-повар замер, как статуя, на мгновение закрыв глаза, будто надеялся, что это просто дурной сон. Потом резко вскинул руки вверх.

— Ну вот, снова! — почти взвизгнул он, с отчаянием глядя на потолок.

— Ничего не поделаешь, — с плохо скрываемой усмешкой протянул камердинер, делая вид, что искренне сочувствует. — Организм-то растущий.

С этими словами он выразительно посмотрел на повара, который был в белом колпаке с самым угрюмым и печальным лицом на свете.

— Растущий⁈ — выкрикнул шеф, хватаясь за голову. — Да она же не ребёнок, а гастрономический портал в чертову бездну!

Камердинер снова развел руками, на этот раз нарочито медленно.

— Удачи, Дюбуа! Это тебе пригодится.

Лакеи, чтобы не рассмеяться, поспешно отвернулись. Один даже затрясся, будто кашлял, пытаясь не выдать себя. А повар, стиснув зубы, шумно втянул носом воздух.

— Как же я устал, — выдохнул он, глядя на список блюд. — Ещё один такой заказ, и я забуду, что такое радость жизни.

— Ну, не вечно же она здесь будет, — попытался успокоить его камердинер, но добавил: — Хотя, если она останется, ты можешь претендовать на звание лучшего шефа года за выдержку.

— Если она останется здесь навсегда, то я уволюсь! — буркнул Дюбуа и, глубоко вздохнув, отправился готовить заказ.