Меня зовут Адам. Первая книга

Глава № 2. Путь в бездну

Происходящее искрится и извергает огонь. Пламя обжигает, испепеляя надежду, что я не сплю. Это не красочная выдумка сознания, когда воспринимаю реальность. Уношусь вглубь себя, предоставляя мозгу фантазии и дремы, похоже, реальные не здесь, а в промежуточном состоянии.

Щипаю себя за руку, но боли не испытываю, она маячит красным флагом, что ещё я жив, а не мертв. Нахожусь посередине, в глубоком гипнозе. Привычные грани рушатся, иногда всплывают туманом. Он рассевается, но то, что видно перед глазами, остается таким же, каким было до этого. Значит, пребываю здесь.

Да, живу здесь и сейчас, не разделяя понятия «явь» и «навь» на множество значений, пытаясь уследить за бегом событий, которые происходят внутри. Хочу вернуться в покой, когда наблюдаю со стороны, не думая, что несет конкретное событие, – как относиться к перемежающимся факторам жизни.

Всегда есть грань, перейдя которую трудно повернуть назад. Зайду ли далеко в тайны подсознания или смогу не завлечься пленительными огнями секрета, зовущего и отторгающего земной мир из души. Проследовать из мозга в космос и лететь, не чувствуя притяжение или горесть землян, их проблемы и жизни, оставшиеся внизу. Да, это многого стоит, и надо помнить, что будет якорем, а, что позволит взмыть вверх, не следя за тканью времени.

Время хрупко: разобьется или даст трещину, тогда пространство схлопнется. Миры будут в опасности, так как находятся на пути уничтожения. Надо быть осторожным, дабы избежать ущерба, который можно нанести миру из-за пребывание за гранью. Твердо помнить, что несет разум и от чего происходит негативное влияние. Знать прежде. Не допускать разрыва времени, а поддерживать бытием, идущим по сторону гипноза, а не вовне и не внутри. Понимать четкую грань, за которую нельзя переступать, чтобы путь не стал последним. Направленный гипноз дает право на то, что является невозможным, – путешествие назад. Оно пугает неопытных искателей, так как они могут разбить хрупкое время на части, и не в силах его склеить, чтобы пространство не поранилось.

Как вылечивать раны, не знаю. Надо стать смотрителем путей, наблюдающим за правильностью действий. Если путник забредет не туда, то вынимать его из событий, чтобы он не успел повредить важную часть.

Части механизма, что на первый взгляд твердые, на самом деле, разрушаемы от легкого воздействия на ткань времени. Шагать назад учат в специальных школах, – особые приемы владения гипнозом. Погружаешься в покой, чтобы ничего не отвлекало и не мешало хождению мысли по гладкой поверхности. Отбрасываешь привычные понятия о времени и знания о мире. Они будут мешать в пути, ведь он следует с отказа от не желания действовать, если не видеть мир, обозримый сознанием, знающим путь.

Да, обращаться в путь, виденный в сознании, ибо в нас и кроется зеркальная противоположность опытов прошлых жизней. Забыли из-за нахлынувшей смерти, забиравшей память, но давшей иную жизнь. Задача в том, чтобы проникнуть за грань жизни и вспомнить забытый путь, берущий начало из дающей право на путешествия груди.

Любая дорога исходит из сердца и внутренней силы. Без смелости нет пути. Секрет кроется в отказе от привычности быта. Быт готовит вредную смесь из переживаний, убивающих смелость первого шага. Память подсказывает, забудь понятия, откажись от знания, вершины, видящейся покоренной. Нет гор, на которые забрался с первого раза.

Следует отказ от того, что знание ложится в память. Мы ничего, на самом деле, не знаем о технике пути и смотрения вглубь событий, от которых можно оттолкнуться и повести «Я» вглубь сознания.

Рухнуть вниз и двигаться по наитию. Опыт подсказывает, забыть обо всем и идти без осознания шага. Не по привычке, выработанной повторением, а с чистого листа. И сам ты – чистый лист, на котором судьба ещё не расписала ручку, а планирует, где будут события и сдвиги времени, наслаивающиеся друг на друга, разрушая порог привычного мира, стирая его, и, слой за слоем, погружая в тайну мозга.

Забыть мир. Абстракция приносит отдых и настройку для движения. Не помнить, откуда идешь, но знаешь, куда ступаешь для движения вглубь сути.

Забыта любая привычка, удерживающая сознание на плаву, но не дающая свободное плавание.

Итак, представляю, что я – чистый лист, который увидит то, что забыто. Ищет, поиск занимает оставшуюся жизнь.

Отказываюсь, уходя вглубь листа, видя лестницу. Спускаюсь по ней. Шанс вернуться стремится к нулю с каждым шагом, который нацелен в затягивающуюся пучину. Не в моих силах уничтожить преграду. Остается уходить вглубь и смотреть, что будет дальше, наталкиваясь на ступени, ведущие вниз. Ступаю на первую, не спуститься, не пускает.

Стучусь – не открывают. Сила застыла невидимой стеной, что бейся об неё хоть лбом – не разобьешь, вред себе нанесешь. Думаю, как обойти преграду, но ступень окружена стеной, что не пустит, пока не разгадаешь загадку без условий. Непонятно, как преодолеть препятствие. Либо думать, либо стучаться, но ничего не приносит.

Выбираю первый вариант, ищу в голове вход, ибо он исходит из мозга, и, главное, он может дать искру для чувств, настроенных на продвижение по пути.Он не должен оборваться, не пройдена и сотая доля. Это начало несет трудности, способные остановить, не дав подоплеку для уразумений, что светятся огненным лучом, прожигая внутри.

Следую за светом. Замечаю понятия, которые не сразу бросаются в глаза, нет однозначной трактовки. Недостаточно стремлюсь к пониманию, ведь оно отторгает привычное.

Мысленный шторм берёт исход из явлений, маршрут которых невозможно проследить. Его вдохновение и тайные слова возникают, похоже, из космоса.

Хочу проследить и осознать разницу понятий, что вкладываются в нас свыше. Мысленно извлечь диаметральные отличия и сравнить в уме по способу возникновения. Понять, что порождает, какая мысль рождаема разумным или эмпирическим способом. Уразумею, в какую сторону обратить внимание, уясняя значимость и суть явлений, которые знаю или пытаюсь узнать.

Кем являюсь для понятий, падающих как снег с неба, проникающих в сознание, открытое для нового опыта, знаний, откровений и размышлений. До них долго идти по размышлениям и рассуждениям. Если сидишь погруженный в одну мысль, ноона не поддается граням ума, оказывается сложнее, чем думалось, тогда подбираешь инструменты, дабы вскрыть её. Всё станет понято со временем. Однако, время трудно описать.

Разум не сразу соображает и описывает явление, требующее тяжких затрат сил. Изучаешь, согнулся вопросом, но истина ускользает. Трудно зацепиться, разрезать ответами нутро, понять, какие высоты достигнешь, протянув руку за познанием, срывая яблоки, раскрывая сюжет жизни, ее основные и побочные мотивы.

Сама жизнь является лучшим поставщиком пьесы, ибо играет саму себя. Она не примеряет иную роль, ведь действительность накладывает особенности, а они не поглощают универсальность амплуа.

В любое событие примешивается видение автора. Он не обходится без краткой характеристики, так как привык называть и давать имена. Без этого сложно жить, смотря на мир.

Мир с разносторонними позициями обретает оттенки, порой рисующие картину, никак не соотносимую с тем, что было до изменения, добавления нового смысла, который зеркально исходит от смотрящего. Плюс Добавляется желание человека обрисовать яркими красками, пусть они изменят до неузнаваемости первоначальной объект.

Наблюдатель меняет объект, ибо пропускает его через себя. На выходе получается новое, а синтез личного опыта и выдумки, приукрашающие понятия, которые не являются такими же, как были. Они несут иной цвет. Это как играть в глухой телефон. Эффект такой же, где одно и то же событие выглядит иначе в головах разных людей.

Разве есть два похожих человека, способных дать одно объяснение конкретному явлению? Нет, всё разное рождается в одинаковых головах.

Стою и не понимаю, почему ступень не появляется. Возможно, мысли туманные и спутанные, не подходят для дальнейшего движения.

Озаряющая мысль, стрелой пронзила лоб, выйдя на другой стороне, чуть не вышибив содержимое черепной коробки. Не ждал и не гадал, как она возникнет, хоть и не звал, не призывая. Кто её отправил? Решаю следовать совету, ибо он пришёл в голову озарением.

Проговариваю каждую мысль, чтобы она обрела крылья в суровой реальности и не упала в пучину нахлынувшего времени:

– Реальность имеет несколько вариантов проявления и поиска смысла. Происходящее необходимо обозначить, иначе не поймешь того, что видишь, слышишь или осязаешь. Язык – универсальный инструмент, помогающий связать сумбур звуков, которые передаешь в объеме понятия. Важная часть в понимании мира, а главное, самого себя – понять то, что обладает знанием, ибо мир это микрокосм души.

Ступаю на вторую ступень. Дальше нет дороги.

Разверстываю мысль, дабы шагнуть ниже, вернее, вглубь понимания:

– Душа требует выражения, ибо без него теряется познание. Без изучения себя, душа отождествляется с мертвым морем, не может нести жизнь в суть. Вода слов, которая лилась познанием, теперь сливается. Она не нужна, устарела в методах изучения, так как они должны совершенствоваться. Нельзя пребывать в камере-обскура и радоваться тени, остающейся при рисовании. Надо шагать и совершенствоваться, слепо радуясь, что мир познается при малых затратах действи. Необходимо расти над собой, и привносить новое в познание, а не вечно жить в границах, которые выстроил слепой от гордости мозг.

Шагаю ещё ниже на третью ступень.

Радуюсь успеху, но понимаю, необходимы шаги. Усмиряю преждевременное чувство победы. Дает ложные надежды, способные отшатнуть назад возгордившегося слепца.

Словами строю шаг:

– Мозг устроен таким образом, что выстраивает забор из высоких ожиданий, которые вероятно не исполнятся. Ожидания на успех требуют кропотливых усилий для реализации. Ибо, правду обязательно необходимо проверять и выяснять, нет ли в ней личных убеждений, никак не соотносящихся с видом из реальности, которая не всегда такая, какой её рисует мозг. Её вид зависит от факторов. К примеру, зеркало отражает объект, ломается или искривляет видимое отражение, потому ему не доверяют, а проверяют на опыте.

Шагаю вниз, но дальше не могу, требуются рассуждения.

Строю убеждение, которое словесно доказывается методом мышления и приведением фактов:

– Понятие разнится, в зависимости от угла взгляда. Когда идёт разговор сугубо о фактах, то нет места личным суждениям. Надо проводить черту между личным и научным методом познания мира. Если говорить о мире, то нужно смотреть через призму разума. Глаза могут затуманиться и неверно отобразить перспективу, показавшую ноль в значениях, если изначально неправильно взят угол фактов, должные бить точно, иначе будет не правда.

Спускаюсь на пятую ступень. Шаги наводят думы.

Размышляю, пока движусь. Я неотделим от дающей повод для рассуждений мысли, приводящей к цели. Путь окаймляет разум и способы его проявления алой лентой.

Нащупываю глаза слов:

– Правда для человека, не может быть абсолютной, а уж, тем более, объемлющей умы в механизм. В утверждение примешивается противоречие, которое заключено в разности умов и отношением к правде. Ибо иной глаз приметит состояние, что не может принять третий. А второй знает, что ничего не знает, тогда какое единение мнений может быть, если, априори, полярные люди не принимают то, что знают другие? По этой причине, всеобщей правды нет. Она исходит из смысла, который вкладывает разум. Собственные суждения способны изменять реальность на вымысел.

Ступаю ещё ниже. Разум движет по хитро устроенному пути, тропы переплетены. Бездумно не пройти, не сдвинуться с мертвой точки. Рассуждать, топтаться и ждать какой-то непонятной помощи сверху.

Кто поможет в движении в собственном мозге? Другой ум? Вряд ли, так как понимание другое. Оно накладывает отпечаток и разность описанных выше понятий, которые осознаются по-своему. Закладываются, воспитанием, обучением или рассуждением над темой. Оно отличается в лицах и умах людей различных категорий. Правда не одинаковая, а разная. Невозможно привести к общему знаменателю, постигнуть то, что подразумевает другой человек. Требуется личное понимание вопроса, иначе останется неясность.

Жду ступень, но закрыто.

Сожалею, что мысль была продумана, а не проговорена вслух. Но не время для жалости, это непозволительная роскошь. Нельзя отвлекаться. Говорю:

– Истина добывается трудом, никто не даст сформированное суждение, полностью отражающее действительность, и не вложит заботливо в мозг. Невозможно зажечь понятием того, кто сам не понимает. Начинать следует с вдумчивости и чтения событий, которые ждут, чтобы их проработали, разбирая на мыслимые детали, видя отдельный смысл. Прослеживается зависимость от универсума, который является общим. Он наводит линзы микроскопа на всех. Следует обращаться к логосу, дабы разбить события на фрагменты, чтобы емче представить, разобрать и выяснить структуру связей.

Ступаю на седьмую ступень.

Продолжаю рисовать мыслительную структуру. Голова заполнена ей.

Говорю вслух:

– Зримый параметр настройки жизни – часть, которую изменяют на своё усмотрение. Часть в сумме дает целое изменение, и не надо недооценивать эффект малых чисел в вероятности конкретных событий. Если узнать, какая вероятность рождения, то появляются параметры. Их нумеруем. Встреча родителей, также подобие или схожесть характеров, веры, убеждений, также обоюдное желание.

Ступеньки нет.

Рассуждаю дальше:

– Теория вероятности на практике применима, как Библия для ученого. Он желает найти магию чисел, которые в сумме дают разность понятий, сходящихся в диаметральных значениях. Не знает, откуда исходят, и, что несут лучи, обретающие имя в глазах смотрящего. Проследив за жизнью и развитием, также применяя вероятность, утверждает, что значимым стало то, что может управлять событиями, зная малую часть, вершину айсберга. И предсказывает будущее. Зная данные, считает итог. Как на него повлияет то, какой жребий выпадет, развитие будет в ходе жизни.

Восьмая ступень. Ступаю.

Продвигаюсь и радуюсь от факта, что осталось мало. Ещё немного и покрою её. Видна цель шагов, но далеко. Приближаю её словами:

– Сюда относится эффект бабочки, который состоит в том, что маленький эффект может дать непредсказуемое и большее по накоплению влияния в будущем, ибо большее зависимо от малого. В большинстве случаев касается прошлого, если в нем что-то изменить, то принесет неизгладимые перемены в настоящем. События, происходящие в пространстве, тесно взаимосвязаны между собой. Пролетит бабочка, произойдет взрыв атомной бомбы, ибо никто не знает, какое влияние в прошлом событие может оказать на шквал событий в настоящем.

Ступенька не появляется. Думаю мысль, проговаривая смысл:

– Здание мира держится на головах людей, сознательно не раскачивающих лодку. Если один человек захочет качки, то сработает стадный инстинкт и остальные начнут раскачивать. Инерция вступит в права, лодка перевернется. А ведь она вмещает многих. Так и с миром – стоит на целесообразности действий. Если кто-то изменит прошлое, то время простит. Но, если это сделают тысячи людей, то настоящее не выдержит и рухнет вниз, уничтожая живое, поглощая планету. Потому исходить из общего блага.

Девятая ступень появилась. Ступаю на неё в предвкушении исполнения. Оно путает карты. Осторожно подхожу к мыслям:

– Событийность жизни прослеживается там, где нет отвлекающих факторов, мешающих общему виду. События, как отдельно, так в сумме. Каждое из них имеет вес для воздействий в реальности. Надуманное и настоящее о событиях есть фантазии о мире. Подвластно разуму и нет действия придуманного. Если же наоборот, то не понятно, где вымысел, а где правда. Сложно разобраться, что следует из мира, а что из головы наблюдателя.

Ступеньки ожидаемо нет. Не расстроен. Усиливаю давление:

– Наблюдатель станет главным событием, если потребуется. Ведает, что пришло с годами наблюдений. В умозрительном опыте понимается суть и скрытая сила, чем она приведена в движение. Смотря вглубь узреть тайну, что видишь, ибо зрение зависит от объекта. Субъект смотрит, как событие прорисовывается, движется, как видит его. То, что выпадает из поля зрения, останавливается и ждёт, когда посмотрит на него.

Ничего не происходит. Стою на месте и злюсь, но подавляю запал негативных эмоций, ведь ненависть и ярость разрушают благие начинания. Проговариваю мысль:

– Явления – движение мысли. В них таится сила, которая до конца не изучена. Обретает грани, которых не видно рассеянным взглядом. Невозможно, думает мозг, отобразить движение мысли. Но явления видят мир насквозь, точно просвечивают рентгеном или изначальным.

Говорю:

– Любая тайна прекращает быть таковой, если открывается завеса и спускается рука, меняющая шаги тех, кто изначально думал, не может идти. Влияние извне пугает, но надо привыкнуть, – помогают свыше. И эта мысль надиктована.

Наконец, десятая ступень появилась. Ступаю на неё.

Смотрю вниз и понимаю, пропасть велика. Неизвестно, сколько лететь, если сорвусь. Как скоро достигну памяти, если долго продвигаюсь по пути?

Сомнение грызет изнутри, сжигает мосты, связанные с реальностью. Тревога заполняет естество и губит приятное чувство от преодоления десятой ступеньки. Чувство гордости и значимости притупляется от страха, начавшего точить ножи стеснения и мечи забывчивости, чтобы вонзить в самый неподходящий момент в спину.

Забываю, что значит покой. Тревога рушит планы на спасение, набрасывает петлю безысходности. Она расшевеливает улей проблем. Просыпаются пчелы. Вылетают из мозга. Жалят виной, что неправильно выбрал путь. И не ясен был план. Не оценил здраво груз. Прогибаюсь под ним.

Гиены фобий грызут изнутри и раздражают нервы. Фобии неистово бьют в колокола, напрягая спокойствие. Оно быстро сдает позиции, заполняющиеся клюющими курами осуждений.

Болит голова, мелькают звезды перед глазами, хоть нахожусь в голове. Резь и боль не дают покоя, соединяясь, неся вред, который суммируется, копясь и нарастая снежный комом. Он грозит раздавить эго, не заметив его.

Хочу убежать, но ступенька ограничивает бег, презрительно светится.

Боюсь. Позволяю страху зайти в себя. И это ошибка: не надо давать ни дюйм сознания. Иначе захватит пространство, не насытится, а будет требовать, пока не заберёт тело без сопротивления. А как защищаться, если разум крошится от случившегося. Вижу со стороны сознание, которое кричит от беспокойства. Не понимает значения страха.

На познание не хватает времени и разума. Фобос действует быстро, забирая власть у Хроноса. Дробит подсознание на грани, которые падают вглубь тела, подобно сердцу, ушедшему в пятки от страха. Когда начинаешь жить эмоцией, то трудно сопротивляться. Нельзя выстроить защиту или линию сопротивления. Она не впустит или отстроит линию обороны.

Молот страха разбивает спокойствие. Чувствую тревогу, теряю равновесие, могу в любой момент сдать город или позиции, вверенные мне для защиты от внутреннего врага. Не могу выполнить задание, страдаю, ибо находиться в теле, которое крошится из-за осознания слабости, трудно. Точно пребывать в дереве, когда его рубят. Видишь, чувствуешь, но изменить не в силах. Когда пытаешься, тогда сносят вместе с деревом, ибо такова поступь ужаса. Он властвует над не готовыми сопротивляться людьми. Нести ответственность за то, что случилось.

Жить, а не погружаться в страх. Не могу, ведь завладел душой, застав её врасплох, поражая и удивляя, захватив. Ощущение сковывающей беспомощности, не дающей ни шанса отбросить врага назад или сделать спокойствие главным для тела. Ощущение опасности губит. Успокоиться, но нет.

Новый удар поражает, убивает последнее здравомыслие, которое удерживаю в трясущихся руках. Они стараются быть сильными, но не могут, утрачено свойство. Его невозможно применить и дать волю тому, что покрыто сплошным спазмом, сковывающим волю и желание дать отпор, продолжить сопротивляться, выразить готовность к борьбе.

Я погружен в состояние страха, которое стало частью жизни, заменило её, не давая повода для возврата к началу или исправлению существующей догмы ужаса, ставшей законом. Не преступить его, следовать за тем, что продиктовано, и это пугает, ибо не дает вольность и желание внутри.

Маска ужаса сковывает лицо. Пытаюсь успокоиться, но свет меняется на частое мигание. Суечусь и боюсь за себя, больше, чем за недавние изречения о конце мира из-за эффекта бабочки. Ибо это реальность, обжигающая страхом, а не предположение.

Боюсь душевного сожжения и то, что остается пепел, если задержусь здесь. Ищу пятый угол. Хочу спрыгнуть, но не решаюсь. Жду, но ступенька исчезает и мигает на прощание. Пытаюсь зацепиться, но воздух предательски эфемерен и не задерживает падение тела, подчиненное гравитации. Хоть это мозг, но она присутствует и влияет так же, как в реальной жизни.

Падаю. Кричу, но крик смазывается из-за полёта. Пытаюсь расслабиться. Ощущаю полёт и бьющий в лицо ветер. Махаю руками. Теряю сознание, улетающее вместе со мной. Ловлю руками, но не успеваю поймать. Исчезаю из реальности. Темнота. Страх крадется. Падение как крик. Немота…