Мешок – Гюрза

Глава 6 Связь

За прошедшую неделю, а то и больше, Войла чётко спланировал время и причину своего ухода с сложившегося места работы.

Чувствовал он себя на почве данного события мягко говоря, хреново. Появившийся коллектив довольно тепло прижился к сердцу, а особенно Нэля, которая сроднилась с Войлой после покушения безумца.

Кстати о нём. Как позднее выяснилось, безумец раскололся перед дружинниками, выпалив всю правду о своих мотивах. Вернее не о своих мотивах, а о чужих.

Владелец структуры из которой Войла перетянул десятерых матёрых рабочих арестантов решил подорвать положение хостела в двух смыслах этого слова. И использовал он для этого первого попавшегося психа, у которого подтекала крыша и был мало развит инстинкт самосохранения.

Основной целью было конечно же снизить ощущение безопасности в отношении хостела. Подосланный безумец должен был навести шороху, и, в лучшем случае — подгадить репутацию заведения, что снизило бы его проходимость. Но, сделать это не вышло. Соответственно, Войла вкрутил своим хитрым и подготовленным нравом владельца строительной структуры глубоко в землю, и репутация хостела осталась в целости и сохранности. Хотя слухи всё же ходили после произошедшего. В ближайшие несколько дней на тот момент, по крайней мере, ничего нового не происходило. А судя по случившемуся не так давно рейду дружинников на его контору, вероятнее всего ничего нового и не произойдёт, ибо теперь владелец строительной структуры отбывает суровое и тяжкое в камере карцера.

Так, возвращаясь к уходу Войлы…

В течение суток он подготавливал своё снаряжение. Укомплектовывал рюкзак, закупался у местных торговцев, и конечно же, ещё не раз встречался с водителем, привозившим продовольствие. На последней встрече водила вскользь упомянул, что это последний его сюда приезд. Ввиду того, что теперь вместо двух-трёх буханок приезжала большая, грузовая машина влиятельного каравана, пришедшего откуда-то из центра. Обуславливалось это тем, что хостел вырос в проходимости, и на него обратили внимание.

Поэтому, чтобы не терять возможностей, Войла в последний раз выведал у него максимальное количество уточняющей информации, а сам водила любезно отдал ему свою относительно точную карту «местности». После её изучения, Войле намного легче стало ориентироваться в пространстве, и понимать, как устроено расположение фортов и строений в этом мире. В основном, карта из себя представляла почти что клетчатое поле, где на пересечении каждой линии находился форт. А маркером, по соседству, были помечены «нежелательные» области. Но это если обобщать. В натуральном же виде этот чертёж скорее напоминал сеть зданий, расположенных немного криво относительно друг друга. Располагались они не совсем по прямым линиям, кое-где всё-таки уступая рельефу местности и опасным зонам. Так что система координат, как оказалось, была довольно большой условностью, которую Войле пришлось долго осмысливать.

Войла сидел над картой, в попытках именно это и сделать. На улице непроглядная ночь, дождь снова усилился, став больше похожим на ливень.

Постукивая задней стороной карандаша по столешнице, Войла с тихим вздохом накренился назад, упираясь в спинку стула.

— Всё на равноудалённом расстоянии… Сеть зданий… Бесконечный город…— Войла поднял руки, впиваясь кончиками пальцев в лоб, и соскальзывая ими к корням волос,— Так просто, и так сложно… Как здесь только живут люди…

Гуляев глубоко втянул воздух через сжатые зубы и зажмурился.

— Чёрт!

Мужчина резко поднялся, ударив ладонями в стол. Охваченный тревогой, тяжело дышал.

Что, если он не сможет выбраться? Он уже потерял счёт времени, и не знал, сколько за обычным и каждодневным бытом прошло дней. Может, даже больше недели. Учитывая полученные камни за время работы — точно прошёл месяц. Что если он оставит одних, таких важных для него людей, там, на поверхности? Не сможет защитить, не сможет помочь. И в конце концов… Останется здесь… В Мешке.

— Лучик… Как же я скучаю…— Войла грустно опустил плечи, осторожно плюхнувшись обратно на стул.

Мысли роились и мешали сосредоточиться. Тоска нападала на него, заставляя склоняться мыслями к самым разным исходам событий, которые были сталкеру совершенно неприятны. И тем не менее, спустя время Гуляев всё же нашёл силы взять в руки карандаш и отчертить на карте план действий, которому важно следовать.

Сначала нужно проехаться по всем фортам вперёд. Посетить каждый, отметиться в каком-нибудь хостеле, и любой ценой обойти всю территорию. При удачном стечении обстоятельств — найти караванщиков.

Как рассказал водитель в последний свой приезд, долго их искать не нужно — они либо снаружи, стоят с разбитыми лагерями ночью, либо внутри, тоже ночью. В основном закупаются у торговцев и тусуются у них же, потому что это их целевая аудитория, которая платит им большие деньги за услуги охраны. Или же группками трутся на стоянках, переговаривая за быт и расслабляясь перед выездом.

— Тридцать фортов…— Войла тридцатый раз тыкнул по отметине на карте,— Тридцать точек вперёд. Расстояние между каждым фортом примерно десять километров. Двести восемьдесят вёрст.

Как говорил водила, двенадцатый и двадцать шестой форт — самые облюбленные. Но посетить придётся, конечно же, все.

Сталкер обвёл карандашом две потенциально важные цели. И по мимо его пометок, обратил особое внимание на пометки водителя. Нежелательные области, как он их назвал. Места, где чаще всего орудовали всякие бандиты — на его языке — Мародёры. Промышляли прямыми атаками на караваны, и очень, очень редко, на форты.

Своевременно сделанные водителем пометки очень сильно помогли Гуляеву соориентировать свой безопасный путь, который в основном пролегал по прямой дороге. Конечно, путь безопасен не на все сто, но…

— Войла! Как ты себя чувствуешь?,— голос Ниннель стал внезапной почвой для испуга у Войлы. Тем не менее, она похоже была радостной от чего-то.

Сталкер вздрогнул и свернул в одно движение карту по вертикали, обернувшись назад.

— Да вроде нормально. Изучаю свои старые путеводные записи,— свернув карту до конца, Войла вложил её в свой путеводный журнал и замотал кожаным ремешком, после завязав узел.

— О-о, понятно,— Нэля зашла в комнату. Минуя обеденный стол, подошла к кухонной раковине и помыла руки,— Ты слышал, что тебе Горохов маленькую премию выписал?

— Премию?

— Ага. Он посчитал приходы и расходы продаваемого в наших киосках товара, а так же продажи с аренды комнат и выручки столовой. Получилось… Ну, много, в общем. Так наш хостел зарабатывал порядка тридцати тысяч камней с хвостиком, в месяц. Довольно много тратилось на закупки и поддержание работы бывшей подстанции завода, канализации, вентиляционных шахт… А за этот месяц выручка перевалила за пятьдесят.

— Сколько-сколько?,— Войла удивлённо взглянул на Нэлю, которая поставила чайник на плиту.

— Вот-вот. Это всё твоих рук дело. Бригада грузчиков раскидывала товар так, что его только успевали отчислять в наши киоски. Мы же не только со столовой и аренды деньги получаем… Часть каких-то приходящих товаров мы продаём в киоски на другой стороне завода. Раньше там был пункт регистрации грузовых машин, а теперь почти уличный рынок.

— Нормально так…

— И я о том же. Ты очень неплохо выручил положение нашего хостела… И, возможно, с такими оборотами наш хостел станет полноценной гостиницей. Горохов подумывает выкупить производственную часть завода, и застроить её под панельные квартиры. А с нашим финансовым оборотом в будущем, это станет плёвым делом.

— Да, действительно,— Войла делал заинтересованный вид, но на самом деле глубоко внутри, чувствовал как по сердцу что-то резало. Оттого чуть-чуть морщился, но, Ниннель это не замечала.

— А, и ещё. Совсем забыла.

Нэля вдруг обернулась и подошла к своей кровати. Открыла прикроватную тумбочку, порылась в ней и достала небольшую картонную коробку.

— Я… Часто видела, как у тебя мелькал в руках твой КПК. Я знаю, что ты всё ещё… Скучаешь по тому, кто ждёт тебя там, и хоть и не могу с этим помочь, но…— Ниннель поставила коробку на стол,— В общем, это тебе…

Девушка пододвинула предмет поближе к Войле. Тот осторожно протянул руки и открыл коробку.

Внутри лежало устройство связи. Внешне похожее на его КПК, но в размере меньше.

Чем-то даже больше имело сходство с обычным телефоном, только с кучей прикрученных датчиков, и огромным, мать его, аккумулятором на задней части крышки.

— В первую очередь мне хочется поддерживать с тобой связь как с грузчиком, когда приезжает база, чтоб ты успевал её вовремя принять, ну и в целом… Знаешь, мне часто нечего делать за стойкой, а из-за неё я не могу выйти пока не закончу смену,— Ниннель улыбнулась.

Войла для виду тоже улыбнулся. На самом деле сердце ещё сильнее затрепещало.

Включив устройство, Войла полистал разделы. С ходу добавлен контакт Светланы и самой Ниннель. Выхода в какую-то сеть под названием «интернет», не было так же, как и на КПК. В общем-то, это радовало. Хоть где-то что-то знакомое и стабильное.

— Спасибо, Нэль. Буду пользоваться,— Гуляев кивнул и отложил устройство.

Девушка хихикнула и улыбнулась, тоже кивнув. А когда чайник закипел, она навела себе чай и вместе с кружкой ушла вниз, обратно на своё рабочее место.

Войла чувствовал большой душевный груз. И тем не менее, это не стало для него препятствием.

Сборы быстрые. Все вещи были укомплектованы и подготовлены ещё за сутки до этого — оставалось только накинуть бронежилет и кепку, взять оружие, сесть на мотоцикл и поехать.

Войла собирался следовать этому плану.

Перво-наперво, проверил своё денежное благосостояние. Приход заработка был довольно широким: работа грузчиком, комиссионные с зарплат банды бывших арестантов, а так же заработок на мелкой плотнической деятельности. Светлана на выдаче разболтала всем посетителям о том, как Войла мастерски зашибал молотком и гвоздём некоторое время назад. Поэтому с того момента, как он принял арестантов, многие посетители хостела обращались к Войле за помощью с их квартирами. Починить сушилку, подбить ножки кровати или дивану, подключить новый газопровод к плите… Мелкая деятельность которая позволяла выручить довольно большой базовый капитал. Такой, который было уже просто неудобно таскать на себе.

И этот капитал посчитан даже с тем учётом, что Войла уже отдал долг Горохову, который занимал.

И вот, сейчас, Войла одетый стоял возле кабинета коменданта. Гуляев несколько раз постучал в дверь. Горохов, уже по своему обыкновению, знал, кто пришёл. Шаг сталкера был достаточно характерным — твёрдый, тяжёлый и частый.

Мужчина открыл дверь и впустил внутрь Гуляева.

— Ну что, за премией пришёл?

— Ага… И ещё кое за чем,— Войла принёс вместе с собой пересыпанные в холщовый мешочек камни. Здесь, в этом мире, привычка хранить налик пошутила над сталкером очень злую шутку.

— Ух ты-ж…— Горохов удивлённо вскинул брови, когда увидел мешок в руках Войлы.

— Там примерно восемьсот. Весь день считал.

— Легче было взвесить,— комендант достал из-под стола небольшие весы, похожие на кухонные. Поставив на них фарфоровую чашу, сбросил поставленный вес тары, и протянул руку Войле. Сталкер отдал мешочек Горохову, и тот высыпал его на весы. Два килограмма четыреста грамм.

— Ну, на опыте… Ты отличился особой честностью. Так что я не удивлён, что здесь ровно сказанное тобой число,— Горохов хмыкнул, и, открыв в столе шкафчик с сейфом, ввёл код на дверце, пересыпав в сейф всю чашу камней.

Конечно же, это были не все камни Войлы. Ещё двести камней лежали в рюкзаке. Всё-таки, пыль из чего-то надо было делать.

— Тебе премию на счёт, или наличкой?

— Смотря сколько,— Войла забрал со стола свой холщовый мешочек, сворачивая его и перевязывая бечевкой.

— Сто двадцать. Твой месячный оклад без вычета комфорта,— Горохов потянулся к сейфу и насчитал в ладонь сто двадцать камней, выложив их на стол. Войла быстро сгрёб их в ладонь и засыпал в карман куртки.

— Солидно. Оставлю наличкой. Остальное на счёт.

Войла достал из-за пазухи своё удостоверение и протянул его коменданту. Он взял его карточку и вставил в небольшое устройство терминального типа. Ввёл клавишами число. Нажал зелёную кнопку. Терминал щёлкнул. Горохов вытащил карточку и протянул обратно Войле.

— Теперь на твоём счету есть восемьсот камней. Ты их можешь снять только там, где есть банковское отделение форта, без него тебе не выдадут камни из общака, как их тебе выдаю я. К твоему счастью, почти во всех фортах на ближайшие километров двести, банковские отделения есть.

— Спасибо,— Войла взял карточку и засунул её обратно за пазуху. А потом, с пол секунды помявшись, протянул руку Горохову.

Тот прищурился и принял предложение к рукопожатию, крепко сжав ладонь Войлы.

— Да не за что. Ты сослужил для меня и завода хорошую работу. А людей результативных я без краюшки никогда не оставляю.

Сталкер кивнул. Когда убрал руку, развернулся и вышел из кабинета. К девочкам заходить не хочется. Нужно как-то осторожно выцепить Щеколду. Ему он обязан сказать о своём отбытии.

По возвращению в квартиру Ниннель, Войла полностью стёр свои следы пребывания в ней. Укомплектовал высушенную сменку, свернул раскладушку и убрал бельё в стирку. В комнате остался лишь только стул, на котором была сложена рабочка Войлы. На ней лежали ключи от квартиры Ниннель, ключи от подсобки и других комнат, которые были получены Войлой в ходе работы. А рядом с ними кусочек бумаги с цифрами: «249.59». Снизу дописано: «Помощь там».

На обратной стороне, Войла недолго думая, дописал «Извини, что стырил ступку». Войле она пригодится. По той причине, что он уже перетёр некоторое количество камней в пыль, и запечатал её в маленькие, удобные для раскрытия и снюхивания конвертики из пергамента. Пыль не высыпалась, а целую горсть конвертов было удобно засунуть во внутренний отдел рюкзака ближе к спине, чтобы она не намокла. Ещё раз отчитав себя за мелкое хулиганство, Войла осмотрелся.

Комната снова стала такой, какой и была до его приезда сюда. Гуляев поднял с пола рюкзак и накинул его на плечи, следом повесил на плечо автомат. Поправив кепку, вышел из квартиры.

Лестничный пролёт, потом выход со стороны большой кладовой первого этажа — сначала в курилку, а уже через неё в пожарный выход. Улица.

По железному навесу над выходом барабанит дождь. Войла почти бегом направился к обратной стороне завода, где был склад.

Воротина открыта. Под ливнем стоит Щеколда, уже сам заполнял накладные на приход товара. Рядом с ним кто-то из его бригады, держал зонтик и раз в пару минут подносил к его губам прикуренную сигарету, пока руки Щеколды заняты бланком и ручкой.

Войла едва улыбнулся.

Как только большая машина отъехала, ворота уже почти закрылись, но, тянущий воротину Щеколда вдруг застопорился.

Выглянув, посмотрел за дверь. Там стоял Войла, который придерживал воротину.

— Разговор есть,— не громко произнёс Войла.

Щеколда посмотрел внутрь склада, и, немного погодя, кивнул.

Войла заходит внутрь. Бригада ушла на обед. Сталкер и Щеколда остались одни в помещении.

— Чё такое, начальник?

— Это… Клим… Я двигаться должен. Нельзя мне здесь долго сидеть. Домой хочется,— Войла поднял взгляд на Щеколду,— Оставляю вас.

Щеколда сощурил глаза, сложив руки на груди. А Войла тем временем, продолжил:

— Работаете вы на пять с плюсом. Девчонок не обижайте, бабки косить будете только в путь, хостел скоро полноценной гостиницей станет, Горохов стройку заведёт в соседней части завода.

Климент внимательно слушал и не перебивал.

— В общем, спасибо тебе, ещё раз, за подгон. И… На всякий случай,— Войла вынул с бокового подсумка висящего на жилете устройство, которое дала ему Ниннель,— Отбей свой номерок. Если вдруг нужна будет помощь, или ещё чего.

Клим усмехнулся. Он взял устройство, открыв список контактов и заводя новый.

— Как будто бы пол царства отписал и съебался… Ты тоже не стесняйся за помощью писать, брат,— Климент, закончив с устройством, отдал его Войле. А потом, достал пачку сигарет, выудил оттуда цигарку и закурил.

— Да ладно уж, будет тебе. Женишься на Светке, и будешь тут самым главным по производственно-продуктовой части хостела,— Войла улыбнулся, протянув руку Щеколде.

Тот, улыбнувшись в ответ, пожал руку Войлы.

— И сигареты у тебя, Клим, вонючие пиздец,— вдруг полушёпотом выпалил Войла, на что Щеколда грудно рассмеялся.

Не став долго задерживать Войлу, он отпустил его руку, не став отвечать на описанные Гуляевым вкусовые качества его сигарет.

Сталкер выкатил мотоцикл к воротине, сел на него, и с пол-пинка запустил двигатель. Климент махнул ему рукой, и, выпустив на зону приёмки, закрыл за ним воротину.

Войла потёр большими пальцами грипсы на руле, и, выкрутив газ, тронулся.

За считанные минуты он покинул территорию форта, и теперь, уже ехал по ночной дороге вперёд, к следующему форту, в котором он будет искать остановившийся караван. За ночь он сможет посетить по меньшей мере три, или четыре таких. Войла искренне надеялся, что десять километров между каждым фортом — не миф, а реальность.

По крайней мере, десять минут при его адекватной скорости уходило только на то, чтобы доехать до форта, а значит, это было правдой. Потом, правда, ещё пятнадцать-двадцать минут на то, чтобы объездить весь форт в поисках чего-то, похожего на атрибуты каравана. Чаще всего большое скопление людей в форме и с оружием, если это не дружинники, были яркой наводкой. А если людей не было — хорошей наводкой служило большое скопление УАЗиков и буханок на одной стоянке.

В первых трёх фортах Войла не нашёл ни того, ни другого. У лавок торговцев так же всё было пусто, только единичные покупатели, никак не группки людей. В прочем, Войла понимал, почему может не найти караван в это время. Просто по той причине, что ночь — безопасное время для передвижения, и любой адекватный караван для минимизирования последствий выехал бы именно в это время. Но не всё же ночью трогаться, хотя бы разочек, да должна группа охраны объявиться в форте глубокой ночью, а не днём?

Исключать проблем с выездом было нельзя. Поэтому и проверял Войла каждый встречный форт по почти прямой дороге.

Словом, о дорогах. Оказались они не такими хорошими, как хотелось бы. Из-за постоянно хлещущего дождя асфальт размывало, а по грунтовым дорогам ездить вообще практически было невозможно. Но, подаренный Щеколдой мотоцикл в целом, съедал это всё и не давился. Судя по всему, подвеску и амортизаторы ему явно модифицировали, или просто хорошенько сварили и смазали. Войла не сомневался в качестве вещи, подаренной ему Климентом. По той причине, что Климент ко всему относился так. Если делал — то делал до конца и чтобы потом переделывать не приходилось. Ибо что он больше всего ненавидел — доделывать за другими и переделывать уже сделанное.

Вспоминая об этом факте, Войла испытывал немного горькую радость. Тяжело было уехать из первого форта, который он здесь освоил. Наверное, он выведет себе где-нибудь на координатой сетке, что координата четыреста на четыреста — не просто какой-то задрипанный форт на производственной части бесконечного города, а дом, в котором его хотя бы кто-то, всяко да может ждать, если даже со своим домом не получится.

Гуляев, чувствовал как одежда начинала холоднеть. Относительная водонепроницаемость одежды, в своё время пропитанной в анти-контакт растворе, конечно, помогала, но не настолько, чтобы совсем не промокнуть. И ещё лишние минут сорок точно сделали бы из Войлы мокрую тряпочку.

Ещё один форт. Пятый. До первого потенциального оставалось ещё семь фортов. Но, Войла уже чувствовал, как смена режима сна жёстко повлияла на него. Усталость накатывала волнами, и первое время Гуляев не замечал, как руки ползут с ручки газа и сцепления. Но когда глаза откровенно закрылись, он тут же свернул на грунтовую дорожку, ведущую к большой защищённой территории пятого по счёту форта.

Нужно было передохнуть. Хотя бы просто сидя поспать в местной столовой. Войла в общем-то, это и хотел сделать. Но вовремя понял, что здесь люди не будут бросать дело на пол пути, если мотоцикл не сдвинется. Если захотят, сдвинут. Прямо так, с блокировкой колёс. Поэтому, дремать пришлось прямо на мотоцикле. Удобно поставив его возле стены и опираясь спиной на руль, вполне реально было прикорнуть. По крайней мере, просто для того чтобы организм нашёл в себе хотя бы какие-то силы продолжать движение.

А вопрос мокрой одежды Войлу особо не беспокоил. Мотоцикл стоял под железным навесом на входе в какую-то очередную гостиницу, и больше положенного Войла точно не промокнул бы. Иногда добрые гражданские подходили и спрашивали у сталкера, всё ли у него нормально. Кто-то даже предлагал Войле разместиться у себя. Но бросать транспорт было нельзя. По крайней мере сейчас, пока Войла не обрёл надёжную стоянку, как у караванщиков. Поставить мотоцикл между двумя УАЗиками не страшно только тогда, когда люди понимают чьи это УАЗики и под страхом смерти не полезут к стоянке. Только если это не какие-нибудь бандиты.

Все эти внутренние законы и правила Мешка тяготили Войлу. И по большей части, он боялся что разучится воспринимать адекватно свой мир, если он туда конечно же, вернётся. Мысленно Войла отметал этот противный союз из всего выражения. Он вернётся домой. Просто не сейчас, потом. Когда пройдёт нужное количество испытаний и тут. Видимо, на поверхности ему их не хватило. И чего его только потянуло в эту треклятую Гюрзу?..