Миротворец-2

Глава 10

Проехали без остановок несколько станций, где кипели строительные работы, потом поезд, сильно напрягаясь, начал взбираться на пологие, но достаточно высокие сопки и съезжать с них в долины. И даже один тоннель встретился, недлинный, но темный.

— Сложный тут все же рельеф, — заметил царь в пространство, — горы и пригорки.

— Это еще цветочки, государь, — возразил Витте, — по сравнению с тем, что ожидает строителей на левом берегу Амура… там одних крупных мостов до Хабаровска надо будет соорудить пять штук. А мелких вообще без счета… и перепад высот гораздо больше. И это я еще не упоминал про дорогу вокруг Байкала — мы-то на пароме его миновали, а кругобайкальскую ветку будут строить еще лет пять, не меньше.

— Ну что же делать, — вздохнул Александр, — такую землю нам господь бог послал… а все же большое дело мы тут делаем, такую магистраль сооружаем. Больше ведь таких в мире нет и наверно и не будет…

— Все верно, государь, — подтвердил Витте, — ближайшие аналоги это Канадско-тихоокеанская и Первая трансконтинентальная в Штатах, но они все же короче нашей — там 5 и 3 тысячи километров соответственно, а у нас больше 9 тысяч, это от Москвы до Владивостока.

— Просто невероятно, что мы такое дело осилили… — продолжил свою философию царь, — ну не совсем закончили, но вот-вот будет… за две недели теперь можно будет на другой край страны добраться, а раньше ведь на это 2 месяца тратили… или сколько?

— 2 месяца это очень оптимистичная оценка, — ответил Витте, — а так-то и 3, и 4 свободно можно было затратить. На случай войны на Дальнем Востоке это будет крайне полезное нововведение.

— Я искренне надеюсь, — ответил Александр, — что большой войны здесь мы избежим. Ведь недаром мне в народе дали прозвище «Миротворец», слышали, наверно?

— Да, ваше величество, слышал, — признался Витте, — очень неплохое, кстати, прозвище, у ваших предшественников и похуже бывало…

— Вот-вот, я тоже доволен, что меня так называют… так вот, надо оправдывать народные, так сказать, чаяния и по возможности в войны не ввязываться. Недаром же у китайцев есть такая народная мудрость — умная обезьяна следит за схваткой двух тигров, сидя на дереве. Потому что так ее шкура целее будет…

А вскоре железнодорожные пути и закончились, как совершенно правильно указал господин Витте — Вагон №1 закатили на запасные пути на станции без названия. Здесь царя со свитой встретил главный инженер эпохальной стройки Свиягин.

— Работы у вас тут кипят, как я смотрю, — сообщил ему царь после приветствий, — быстро дело движется.

— Стараемся, ваше величество, — немного смутился тот, — местные жители только иногда мешают.

— А в чем причина? — заинтересовался Александр.

— Так они тут испокон веков возили народ на лошадях, на лодках или сами впрягались в тележки — рикши такие называются, может слышали?

— Да-да, такое название не слуху.

— Так вот, а мы сейчас у этих перевозчиков хлеб отбираем — кто же поедет на этом рикше, если можно на поезд сесть, и быстрее, и дешевле получится.

— Понятно… — задумался царь, — до вооруженного противостояния дело доходит?

— И такое случается, но редко, а в основном тихий саботаж — рабочие очень плохо идут на нашу стройку, продовольствие отказываются продавать, даже бывает, что портят уже проложенные пути, надо их охранять…

— Ничего, — после некоторого размышления выдал народную мудрость Александр, — стерпится-слюбится. А хунхузы тут не озоруют?

— Пока что проносило мимо этих парней, они орудуют гораздо восточнее… вот строителям участка от Владивостока к Муданьцзяну несладко приходится, насколько я знаю — уже несколько налетов пришлось отбивать.

— Да, надо будет этот хунхузский вопрос как-то решать… — вторично задумался царь, после чего перешел к более близким темам, — так как мы далее проследуем, расскажите.

И Свиягин тут же пригласил его вместе с приближенными лицами в свой походный вагончик — там на столе уже была разложена крупномасштабная карта местности.

— Мы находимся вот здесь, — примерился он и отметил точку на карте, — а вам надо попасть сюда, — перенес он карандаш на юг и поставил галочку возле Пекина. — Наиболее быстрый и безопасный маршрут — это вдоль нашей трассы до Харбина, столицы, так сказать, КВЖД, а далее там уже есть наезженный тракт на Чаньчунь, Шеньян и Таншань… всего это будет примерно 400 километров на первом участке и тысяча на втором.

— Это столько же, сколько от Петербурга до Вены, — заметил Александр, — совсем недавно по этому маршруту прокатился. Так что думаю, одолеем мы этот путь.

— А в порту недалеко от Пекина, — вмешался Витте, — сейчас стоит крейсер «Громобой», он из Владивостокского отряда крейсеров, вернуться домой можно будет на нем…

— Это что, вокруг света практически? — спросил царь.

— Не совсем уж вокруг, — отвечал ему Витте, — до кругосветки Магеллана довольно далеко будет, но половину земного шара точно пройдем. Мимо Индии, через Суэцкий канал, а там Босфор и Севастополь уже рядом.

— Индия это интересно, — улыбнулся царь, — всю жизнь хотел посмотреть на слонов и статуи Будды…

Пекин

Приключений по пути в китайскую столицу не случилось… ну почти не случилось — один неспровоцированный обстрел где-то в районе Шеньяна все же был, но там все закончилось благополучно, пластуны, ехавшие на конях позади императора, решили вопрос за считанные минуты.

А единственным, что запомнилось всем без исключения, был переезд через Великую китайскую стену… ну то есть через то, что от нее осталось. Дорога проходила в проломе между двух осыпавшихся стен, в которых можно было угадать некое оборонительное сооружение.

— Так значит, это именно она и есть, Великая стена? — спросил царь, выпрыгнув из экипажа и осмотрев развалины. — Не очень впечатляет, если честно.

— Ее две тысячи лет назад начали строить, — заметил Георгий, — за это время что хочешь, развалится.

— Допустим, египетские пирамиды вдвое старше, а стоят, не разваливаются, — резонно заметил Александр. — А какая уж у нее длина, у этой стены?

— Полная длина со всеми ответвлениями, — сказал ему начитанный Георгий, — двадцать тысяч километров… даже чуть больше. А если считать по меридиану, то 9 тысяч…

— Что-то не спасла эта стена Китай от завоевателей, — продолжил философствовать царь, — те же монголы его легко взяли и никаких стен не заметили. Нет, ставить такие вот стены это не наш путь — хорошая армия и хороший флот, вот что нам надо, тогда и монголов никаких не будет, правильно?

Возразить императору никто не решился, а ровно через две недели после выезда от полустанка, где дорогу на юг объяснял Свиягин, вся процессия втянулась в пригороды Пекина, древнего и очень большого города на северо-востоке Китая.

— А как переводится слово Пекин? — спросил Александр у сопровождающих, ответ, как оказалось, знал только Великий князь Георгий.

— Северная столица, папа, — ответил он, — вообще-то он называется Бейдзин, а в Пекин его только в России переделали.

— Значит, есть еще и южная столица? — заинтересовался царь.

— Конечно, — продолжил демонстрировать свои познания Георгий, — Нанкин — это и есть южная столица. А еще и Восточная с Западной имеются, но как они называются, я забыл…

— Большой город, — заметил Александр, — и народу очень много… куда мы теперь едем?

— В Запретный город, государь, — ответил ему Витте, — это резиденция китайских императоров, или мандаринов на местном наречии.

И он тут же без дополнительных понуканий пояснил, что это такое.

— Запретный город — дворцовый комплекс в центре Пекина, слева от него главная площадь города под названием Тяньаньмэнь, а справа Озерный квартал — искусственное озеро с островами. Всего в этом Запретном городе около тысячи разных зданий, а площадь его примерно сто десятин, по периметру это километр на километр. Тут на входе в него нас должны встречать какие-то официальные лица…

— Цыси? — переспросил царь.

— Это вряд ли — император в Китае почти что верховное божество, она нас, скорее всего, будет ждать внутри. А встретят люди попроще…

Так и оказалось — встреча высшего российского руководителя была пышной, произносились длинные речи людьми в традиционных китайских нарядах, но главным лицом тут оказался вполне европейского вида мужчина в обычном костюме. Переводчик донес до нашей миссии, что это главный сановник императрицы Жунлу.

— Я слышал, — шепнул отцу Георгий, — что этот Жунлу главный фаворит Цыси, а заодно и ее любовник.

— Ну что же делать, — так же тихо отвечал Александр, — в нашей стране любовники цариц тоже имели большое влияние, вспомнить Потемкина или братьев Орловых… будем разговаривать с Жунлу.

Делегацию провели в один из дворцов Запретного города, где был устроен торжественный обед, на нем, наконец, появилась и императрица… и была она низенького роста, со сложной прической и губами, сложенными в куриную гузку и довольно страшная на вид.

— Ну что, надо, наверно, сказать тост какой-то… — обратился Александр к переводчику.

Тот посоветовался с коллегами и ответил, что да, вам предоставляется первое слово, господин Александр.

— Господа, — Александр встал, держа в руке бокал вычурной формы с чем-то вроде розового вина внутри, — я счастлив приветствовать в вашем лице, дорогая императрица, весь народ великого Китая. Наши страны расположены бок о бок, поэтому дружественные связи между ними существуют с давних пор. Нам есть, о чем побеседовать, и есть, о чем договориться, так выпьем же за то, чтобы эти переговоры стали успешными, а связи между нашими странами более крепкими и разносторонними. За вас, госпожа Цыси, — высоко поднял он свой бокал, после чего выпил до половины и сел.

С ответным тостом выступила вовсе даже и не императрица, как можно было подумать, а тот самый фаворит Жунлу. Сказал он не менее длинную и затейливую фразу, ни в чем не уступив Александру, после чего заиграла музыка и разговоры за столом перетекли в формат междусобойчика.