Адовы 2: Мрачново (*60 иллюстраций)

Глава 40 Принести миру свет

Хаос начался на окраине Мрачново внезапно. Все четыре контракта взвились из сумки Бааль Зебуба, что лишь один из образов Сатаны и приклеились к спинам всадников. От контрактов-печатей по телу побежали цепи-татуировки, вспарывая кожу и разрывая одежду.

Отмеченные тут же начали расти в размерах вширь, в вышину и всячески раздаваться в плечах, обрастать шипами, рогами, роговой броней, клыками на вырост и приобретать прочий грозный вид.

Спустя какие-то мгновения они стали высотой в трёхэтажный дом, головами массивными поравнявшись с кронами уснувших деревьев. И каждый из них теперь дерево мог о колено переломить, как хворостину.

— Приди же в мир, истинный Голод! — закричал Сатана, и голос его, подобный грому, разнёсся над Мрачново.

И Армагедоныч, растеряв все разумные мысли враз, преклонил колено перед повелителем, ощущая, как свело желудок от голода.

— Приди же в мир, истинная Война! — повелел рогатый.

И Леонид с потухшими глазами, в которых больше не было любви, послушно преклонил массивное колено.

Он и не видел более, как заплакала в кустах одна опечаленная рысь. Взор его заволокло красным, будто всё залило кровью, как бывает на войне.

— Приди же в мир, истинная Смерть! — поднял руки Бааль Зебуб, посмотрев на Мару.

Ту затрясло. Она стиснула зубы, находя в себе силы бороться. Закрыла глаза, но упорно не сгибалась, только упала с грохотом на землю. Мощные пальцы вцепились в то, что некогда было газоном, оставляя глубокие прорехи, из которых сочился красный свет. Напрягая каждый мускул в бесконечной лично борьбе, она вдруг снова поднялась. Правда, потом снова упала. Но не склонилась, только закричала во всю глотку:

— Хочу пе-е-е-еть!

Сатана озадаченно приподнял бровь:

— Да как ты смеешь бороться? Контракт подписан!

Но девочка не сдавалась.

— Нет! Я просто хочу петь! Убивашка — это творческий псевдоним, а не цель!

— Откуда в тебе силы на сопротивление? — вновь поразился Сатана. — Борись, но они иссякнут. Значит, с тобой последней разберусь.

И он перевёл тяжёлый взгляд чёрных глаз на рогатого Фёдора Андреевича, повелительным тоном обронив:

— Приди же в мир, Мор! — продолжил Сатана, но тут же сам спросил. — Кстати, мор — это вообще та же смерть, по сути?

— Ну да, только как бы медленнее, — ответил бывший директор и неожиданно для себя быстро преклонил колено, так как уже согласился с рогатым хитрюгой.

И тогда Сатана вновь принялся за Мару.

— Богиня древняя, проклятая и забытая. Старая, как всё сущее. Обратившаяся в вечную молодость, Мара. Ты сражаешься, как холод борется со смертью. Но битва твоя проиграна. Ты обязана… подчиниться. Подчинись же! Тебя обязали!

Мара закачала головой, говоря сквозь стиснутые зубы. Даже на живот перевернулась. И лист-контракт загорелся на ней, а цепи начали распадаться.

— Нет! Только музыка! Не хочу убивать! Я хочу пе-е-еть! — прорычала она из последних сил. — Ты чего, не слышишь, что ли? Глухой, может⁈

— Да как ты смеешь⁈ — взревел Сатана, так же меняя форму с рогатого молодого мужчины на существо ростом с ангар.

Авиационный.

Перед ним вдруг показалась Агата Карловна. И, несмотря на скромные по сравнению с Сатаной размеры, баши не осталась незамеченной. Потому что не дело это — своего брейнмастера игнорировать.

— Постойте-ка, — твёрдо заявила Агата.

Подойдя к девочке, она схватила отлипший листик. Вчиталась, поправляя очки с подсветкой, и хмыкнула.

— А, ну, всё понятно… Всё, отбой.

— Что понятно? — не понял Сатана. — Как отбой?

— Так проклятию-то всего 9990 лет, — тоном нотариуса пояснила банши-посредник. — А совершеннолетними они становятся только с 10000 лет. Советую перенести Апокалипсис ещё на десять лет. Ничего не попишешь, милейший, это юридические тонкости.

— Нет! — воскликнул Сатана. — Никаких переносов. Отец расписался за неё, имея на то право по родству!

— Право? — банши посмотрела на Адова старшего, который сейчас был для всех довольно маленьким рыжим медведем на фоне всех прочих титанов. — Нет у него никакого права. Адовы — семья по духу, но не по крови. Он не её родной отец. Как Блоди не её родная мать. Они… они просто вместе, как семья. Но юридически это ни к чему не обязывает. Тебе ли не знать всех этих тонкостей, Сатана? Переносим, говорю. Не получится!

Мара подскочила, быстро уменьшаясь в размерах и показывая дразнящий кулак на носу:

— Ня-ня-ня-ня-ня! Обманули дурака, на четыре кулака! Буду петь, буду рвать, а не буду убивать! Потому что рву на сцене. После — не мои проблемы!

От этой рифмы даже колобок улыбнулся и показал два «лайка».

Сатана взревел, только ещё больше увеличившись в размерах.

— Я есть Светоносный! Другое моё имя — Люцифер! Я — несу свет в этот мир вечного мрака! И мне решать, когда ему погаснуть! Хватит и троих всадников!

— Вот это мощь! Вот это размах! Вот это картинка! — носился где-то под ногами репортёр ананасик, пока оператор подсолнух на всех своих ногах-корнях улепётывал в чащобу к Хозяйке.

Но в лесу было не лучше. При свете кровавой луны Ядвига стала изменяться похлеще оборотня. Стоило ей открыть красные глаза и приподняться на полянке, как она заняла её всю. А когда встала на ноги, то голова Черепушкиной уже возвышалась над кронами самых высоких деревьев.

А ещё её мучал Голод. Ей хотелось если не убивать сразу, то хотя бы пытать и убивать попозже.

А ещё ей хотелось воевать. И то уже Война взялся за дело.

— Надо! Надо! НАДО! — зарычала она таким басом, что и у Мары бы не получилось. — НАДО убивать! НАДО есть! НАДО пытать! НАДО всем будет! НАДО придёт! Дайте это НАДО немедленно! — добавила она и уверено двинулась к Сатане, что светился для неё алым маяком над лесом.

Вся зелёная армия вокруг Черепушкиной тоже в рост пошла. Грибы вымахали с автомобиль. Горошины стали как мешок-сиденье. Даже деревья глаза распахнули и завыли на луну, будто вспомнили, что в прошлой жизни волками были. А то и оборотнями. И среди этой армии появился в чёрном плаще возмужавший дон Капустино.

— Я есть дон-дигидон! — заявил он, когда стал размерами с пещерный валун. — Я теперь не капуста кочанная, а кольраби! Подчиняйтесь мне! Завоюем всех живых и сделаем их неживыми, разбирая на питательные удобрения-я-я!

Он говорил, а его слушали. Потому что сколько бы овощи и фрукты не увеличивались в размерах, мозги их по-прежнему были того же размера, что и раньше.

Трое из четырёх всадников последовали за Сатаной в лес на последнюю встречу под луной на поляне.

Но Мара осталась на месте. И когда повернулась к демонам, чертям и бесам, вдруг обнаружила, что те тоже не горят желанием идти за главным рогатым.

Никто не любит начальство.

Ещё рядом скакал заряженный на драйв рукастый колобок, мялся смущённый медведь, потерявший статус отца, плакала рысь, лишённая любви в тот же день, как и обрела, медитировал один демонёнок, а над этим всем носилась дух, воя как сирена «о немотивированной эксплуатации мужей в ночной период», а через пролом в заборе прямо поверх калитки въехал Майки с Топотом на капоте.

Чердачный, осмотрев бардак на территории, с ходу заявил:

— Вот это стройка века! С одной стороны, правильно. Штобы новый мир построить, надо снашала старый разрушить. Но с другой стороны, то наше право, строителей. Не они делали, не им разрушать.

Недоволен он был оттого, что кто-то половину работы за него сделал. Что они сами, что ли, со сносом не справились бы? Что это, вообще, за самодеятельность?

Мара запрыгнула в багажник Майки, забралась на крышу, открыла рот и загудела как рог, призывающий к бою:

— Правильно! Вперёд, орда! Долой начальство! Мы сами с рогами! Мы же — с копытами!

Первыми в чащобу устремились приглашённые Сатаны, которых тот призвал, но дать команду начать войну забыл. А раз враг чётно не обозначен, то выбирай любого.

Все оставшиеся существа собрались в кузов Майки и покатили в лес. Только Лотта не влезла. Она бежала следом и кричала, чтоб её подождали, когда грузовичок рванул по утоптанной огромными лапами Сатаны и прочих всадников уже не тропе, а настоящей лесной дороге.

Ведь деревья все тоже ушли. И кусты подвинулись. Только грызуны сами разбежались, потому что это уже был не их уровень боя. Одно дело семена и орехи тырить, ругая туристов. И другое — встать грудью за защиту планеты от Конца Света.

Вздумай Мара преклонить колено, их, может быть, ещё и обязали бы выступить против человечества. Но пока — можно и в норке отсидеться, обдумать ситуацию и речь оратора послушать, всем сыра наяву и в посмертии обещающего.

— Мой папа — рок-н-ролл! Моя мама — анархия! — заявила Мара.

Она хоть и потеряла немало силы в процессе расторжения контракта, и почти вернула прежний рост, но всё же немало подросла за последние сутки. Внутренне.

Она обняла Михаэля и продолжила:

— Но ты тоже ничего, рыжий. Ты же мне давно как отец. А чернявую маму с красными глазами не видел? Вместе нам веселей.

Оборотень оглянулся. Действительно, не хватало только вампирэссы и Пукса, но те исчезли ещё раньше Сатаны, и вроде бы что-то взорвалось возле деревянного склепа, от которого теперь шёл только дым.

Майки поддал газу, и они быстро догнали цепляющегося за деревья рогами Фёдора. Тот шёл последним. И демоны быстро настигли Мора. Слушать они его радиостанций не стали, хоть и были с ним на одной волне, но быстро рот мхом и лишайником заткнули. А затем и рога переломили. Потому что знали толк в рогах не меньше его.

Но толпа явно переборщила. Потому что директор очнулся у колёс Майки уже не вполне себе обычным человеком, а прозрачным.

— Ничего себе! — только и заявил он. — Даже рубашки не запачкал!

А как Дарья Сергеевна была рада. Она подлетела к нему и обняла как родного. То есть впервые по-настоящему обняла с тех самых пор, как он её шоколадки в учительскую приносил и до дома после уроков провожал.

Позади этих двух вдруг проявился гусязавр. Не менее прозрачный. Он некоторое время смотрел на обоих, а затем тоже в объятья их бросился. И новообретённая семья духов теперь уже безопасно для себя и для других могла обняться втроём.

Обновлённый питомец хоть и был по-прежнему большим, но опасности другим уже не представлял.

— Каждому своё… счастье, — глядя на удаляющуюся семейку духов, обронил Даймон.

Автомобиль настиг основной поток демонической армии. Те уже обступили Леонида. Но Война, как и следовало из клички, дал им бой. И угрожающе крутил усами. А то и водил когтями перед наиболее настырными.

— Не подходите! Я всё-таки гибкий. И многоразовый! — заявил бывший кот-боротень, не забывая, что жизней у него её как минимум пять, а то и шесть в запасе.

На крышу багажника вскочила рыська, и мяукнула так, как умела только она. По рысиному. Но ухо кота тут же этот импульс уловило. Он замер… и на него тут же набросились демоны, втаптывая в землю.

— Так проживи же одну из этих жизней со мной! — заявила Машка.

И всадник апокалипсиса перестал бороться.

На этот раз с земли поднялся уже не дух, а простой кот, с облезлым хвостом. Маленького росточка и совсем без сил. Но рысёборотень без раздумий бросилась к нему и заключила в объятья. Потому что лучшего кота в мире для неё просто не существовало.

— Было бы счастье, а несчастье помогло, — философски добавил Даймон, проезжая в кузове у этой картины.

Не то, чтобы демонёнок вдруг записался в наблюдатели. Но заметил он и кое-что другое. Не только все грызуны вели себя нормально в лесу. Но и деревья вдруг перестали лупать глазами. И кусты успокоились. Ягоды на них замолчали. И никто уже не кидался орехами.

Проезжая мимо подсолнуха на полянке под кровавой луной, демонёнок готов был поклясться, что видел его где-то раньше. Рядом с ним же теперь рос ананас и капуста. И рой пчёл пролетел над ухом, но не атаковал, а устремился обратно, к мамке-матке. Чтобы поняла и простила.

Наругала, но приняла.

Силы Ядвиги таяли. распадалась зелёная армия, уменьшаясь в размерах на глазах. Теряла духовность, душевность и человечность. Вскоре рядом остались только стойкие грибы, всё прочее распалось на семена.

Но на полянку явился Сатана. И заявил, что и с грибами они легко, если не разрушат, то хотя бы завоют мир. К полянке с ним вышел лишь один из всадников. Армагедоныч.

Над ним даже нарезал зубастый вертолёт, словно присматриваясь, тот это хозяин или нет. А когда убедился, что лик учёного-исследователя изменился, вертолёт закричал:

— Ноу-у-у! — и ринулся на таран, как обречённый на смерть камикадзе.

Но Артур Гедеонович только рот открыл и вертолёт тот проглотил не жуя. Всё-таки он — Голод. И, как любая инфляция, всё рано или поздно съест.

Так что нечего и привязываться.

Демоны, однако, взяли Голода в кольцо. Сатана закричал на них, но те ответили лозунгами, растяжками и кричалками. Каждая из которых так или иначе сводилась к тому, что творчество, а не катаклизмы должны двигать прогресс вперёд.

И только на благо этого прогресса теперь каждый рогатый и безрогий работать будет. А война, мор и смерть — это мелочи, с которыми объединённые силы Земли на раз разберутся, как только вместе одолеют Голод.

Черепушкина порядком уменьшилась в размерах. Но Голод стал только сильнее. Пчёлы дезертировали, и никто её больше не подкармливал. А Голод ещё и издевательски сытно рыгал вертолётными лопастями.

Но тут на поляне запахло жареным.

— Что это за божественный запах? — невольно спросила Ядвига почти человеческим голосом, воровато оглядываясь. — Где эта ангельская еда? Неужто раем запахло?

Из кустов вдруг выскочили Блоди и Иветта, и в один прыжок засунули ей в рот немалую порцию хорошо прожаренного бифштекса. Зубы Черепушкиной тут же сомкнулись и начали жевать против воли разума.

Иногда тело бывает умнее. Знает, чего именно ему требуется.

Еда, например.

— Ангелов на прожарку не было. Но этот шашлык тоже хорош, — ответила Блоди. — Он из гусязавра. Мясо диетическое. Вреда не принесёт. Без крови.

— Ага, кровь мы уже всю выпили, — кивнула подруга-вампирша.

— Но я веган! — воскликнула Черепушкина, только жевать не переставала. — То есть медоед. То есть ничегонеед!

Но при этом она жадно глотала кусок за куском.

— Хватит уже бороться с собой, Ядвига! — заявила Блоди. — Там целый гусязавр в деревянном блюде тебе приготовлен. Пукс постарался с прожаркой велл-дан. Просто возьми и нормально покушай. Сразу все дурные мысли и отступят.

— А мне? — за спинами вампирэсс жалобно взвыла Шар-Лотта. — Хотя лучше шоколадку.

И тут ей в руки один из демонов сунул шоколадный батончик.

— Жуй скорей, — пролепетал рогатый. — Я за чревоугодие ответственный. Но провиант выдают не охотно.

Голод закричал и скорчился от боли. И это был единственный всадник Апокалипсиса, которого поборола любительница сладкого в ночи.

Следом за падением последнего, уменьшились и грибы. Теперь Адовы точно знали, на какой полянке можно собрать урожая на всю деревню.

Армагедоныч вскоре пришёл в себя. Но ещё несколько дней доставал из зубов лепестки лопастей и плевался машинным маслом. Есть ничего не мог, даже похудел немного. Он ещё долго ощущал внутри присутствие Кашкина. Даже разговаривал с ним временами. Правда, потом прошло.

Переварился, наверное.

А пока на поляне плевался Сатана. Ядвига вдруг рванула к гусязавру на сверхпоздний ужин. И пока не уменьшилась в размерах, до самого утра ела мясо.

Ей казалось ей, что ничего вкуснее в жизни она не пробовала. По крайней мере, с той поры, как избрала путь вегана, точно. А теперь навёрстывала упущенное.

Менялись у Ядвиги и мысли. Не скакали больше из крайности в крайность. О природе заботиться не в ущерб себе нужно, потому что человек — это такая же часть природы, как и животные, растения и прочее, прочее. Ну, и нелюди — тоже.

Гармония, на самом деле, в равновесии сил, а вовсе не в отказе от всего. А то ведь, вон, как получается, даже овощи звереют, и сама она в чудище превратиться может запросто.

Теперь сытая Черепушкина во всём будет баланс соблюдать. Где-то морковку съест, а где-то и бутерброд с колбасой. Вот только сейчас голод уравновесит гусязавром, и больше никаких крайностей. А то так и до самого Апокалипсиса докатиться недолго.

Утром сытая и довольная Ядвига завалилась спать. Но перед тем спустилась в подвал Агаты Карловны и включила рубильник. Во всём Мрачново тут же дали свет.

Это всё уже видел наперёд Сатана, поэтому спорить с поражением не стал, только подошёл к банши за консультацией и уточнил:

— Ну, я тогда пропаду на пару дней. Под пальмой там полежу. Или, может, на Северный полис рвану и историю Мары узнаю. Откопаю корни, так сказать. Ну, перед новым Апокалипсисом надо получше подготовиться…. Через десять лет, тогда, да? Как и договаривались?

— Конечно, конечно, — ответила ему брэйнмастер, но перст подняла, как и бровь. — Но Адовым теперь негде жить. Разберись перед тем, как уйти. Будь хорошим мальчиком… Даже зло способно творить добро.

Сатана кивнул и повернулся к демонам, чертям и прочим бесам с лозунгами и растяжками.

— Ребят, надо. Понимаете? Девчата, проследите, да? Ну, чтобы все не по-людски, а нормально. Монстры всё-таки. А не люди какие-нибудь.

Ребята кивнули. Девчата подтвердили. И вся толпа демонических рудокопов и аристократии в едином порыве побрели обратно.

Через минут сорок, ещё до рассвета, на территории клана Адовых стоял трёхэтажный дом с подвалом под омшанники и гаражом на два автомобиля. Баня с пристроенным бассейном. А на пасеке количество уликов приумножилось, чему матка-простительница только была рада.

Всё-таки пчёл тоже прибавилось.

Урожай на зиму будет такой, что можно не только деревню мёдом снабдить, но и весь город Бабкино заодно. Ещё и на экспорт останется.

Уходя, чёрти, бесы и демоны горячо прощались с любимой группой и обязали ту создать подкаст. А когда «Мрачновский кошмар» пригласил их на праздник урожая, то на радостях не сразу в порталы и норы подземные залезли, а ещё и аэропорт в городе перестроили. Только теперь уже не междугородний, а международный. С большой бетонной взлётно-посадочной полосой вместо поля с подсыпкой. Чтобы любимой группе проще было на Монстровиденье чартерным рейсом лететь. А заодно и Лотту с Иветтой потом домой отправить прямым рейсом обещали.

Но они пока отправляться никуда не собирались. Уж больно им в Мрачново понравилось. Сёстры даже поговаривали меж собой, не выпросить ли у Сатаны ещё один домик?

На следующий день к Даймону приехала в гости Ленка. И не нужен был ей никакой демонический козёл. Она просто слушала песни молодого поэта и убегала с ним под полной луной от семьи духов. А днём строила забор вместе с рыжим оборотнем и купалась в бассейне вместе с сестрой одноклассника. А заодно научила Мару плавать стилем «чуть лучше, чем кирпич».

Перед школой Ленка приехала вновь, и они уже оба гладили соседских котят-рысят, которых родилось ровно семь штук.

Всех прозвали по дням недели.

А ещё Адовы решили, что не поедут на Монстровиденье. Потому что популярность группы стала больше, чем у этого мероприятия. И Монстрвовиденье Агата Карловна просто перенесла в Мрачново.

Как кстати пригодился международный аэропорт.

Пукс всё ещё взрывался, когда видел грибы. И избавился от этой привычки только к зиме с первым снегом. Всё-таки сложно найти под снегом хоть один. Вот и сошел условный рефлекс на нет.

Колобок Чёпа всё-таки забрал свой котелок и, как говорят, поселился в Бабкино с какой-то булочкой. Они организовали свою пекарню и зарегистрировали все шарообразные, овальные и даже продолговатые хлебобулочные изделия под брендом «Товары от кругляша — ешь не спеша».

И только чердачный Топот снова загрустил, глядя на новый дом со всеми удобствами «от демонов под ключ». Заняться ремонтом ему так и не удалось. А у него ж талант к этому делу, который вновь придётся закопать.

— Это ж теперь снова десять лет ждать, пока всё переломают?

— А ты не пробовал отдохнуть? — посоветовал ему Михаэль.

И Топот задумался.

Мара взрослела. Вытянувшись на целых пять сантиметров за лето, она набиралась сил, чтобы дать полноценный бой всем рогатым, кто вздумает идти против неё.

Совсем как тогда… десять с лишним тысяч лет назад, когда на Земле жили совсем другие люди, боги и монстры, и ни о каком Сатане ещё и не слыхивали.

Но рогатый путешественник и сам всё поймёт, когда откопает её корни. А там, может, и не захочет никакого нового Конца Света.

Время покажет.

Продолжение следует…

Г. Биробиджан. — г. Волгоград.

2021–2024 годы.