Нетопырь

Глава 1

Мои родители, впрочем как и родители моих друзей познакомились, когда в 2008 году в Рязанском военно-воздушном училище впервые приняли на обучение женщин. Правда представительниц прекрасного пола разрешили принимать лишь на одну специальность — «Применение подразделений связи». Обучение у женщин в училище выстроили так же, как и у парней, за исключением норм физической нагрузки и специализации. Мой отец и его друзья сдали экзамены за первый курс и охренели когда увидели спортивных подтянутых красавиц, которые решили посвятить себя армии. Моего отца звали Владимир Бесов, его друзей Дмитрий Иванов, Юрий Брянцев и Михаил Ахметов.

Моя мама, Светлана Коблова, только прибыла в общежитие, в котором ей дали место в комнате вместе с тремя девушками Аней, Юлей и Еленой. Все четверо абитуриенток были почти модельного типа и любого мужчину их красота просто сбивала с ног. Не оказались в стороне и мушкетеры, как называли моего отца и его друзей в училище из-за их крепкой дружбы, их никогда не видели порознь. Все четверо будто соревновались друг с другом, все свободное время пропадая в спортзале, в тире и на полосе препятствий.

Именно в спортзале они и познакомились со своими будущими женами, те вместо вечерней прогулки по городу решили позаниматься в спортзале. Наш инструктор по боевому самбо Федор Петрович был фанатиком единоборств и практически не вылезал из своего спортзала, готовый делиться секретами своего мастерства с курсантами училища. У этого сорока трехлетнего подполковника в прошлом были командировки во все горячие точки, которые пришлись на его службу. Учителем нашего тренера был специалист из подводных боевых пловцов и его знания были из разряда тех, которые не преподают направо и налево. У этого спеца было все лишь четыре ученика, в том числе и наш инструктор, который привил нам любовь к стрельбе из монгольского лука, владению любым холодным оружием, начиная от шпаги с рапирой и кончая полуторным мечом. А как он владел нунчаками и цепью! Просто высший пилотаж.

С первого курса они стали его учениками и все свободное время, в том числе поздними вечерами обучались фехтованию топорами, мечами, секирами, стрельбе из лука и метанием всего, что только можно метать. Парни как раз отрабатывали противостояние обоерукому мечнику, вооруженному двумя мечами, в обычном вооружении средневековья, топором и щитом.

Девчата заинтересовано поглядывали в их сторону, обсуждая каждый удачный выпад. Сэнсэй обратил внимание на косые взгляды своих учеников на красивых курсанток и, разозлившись потери ими внимательности, взял в руки булаву с щитом и начал гонять четверых по залу, не давая им воспользоваться своим численным преимуществом.

Когда курсанты упали на пол с высунутыми языками, Федор Петрович пригрозил — Вы видно совсем не бегаете, раз дыхалки на сорок минут боя у вас не хватает! Вот с завтрашнего утра вместе с этими красавицами будете бегать!

Вот и девчонки чем то приглянулись нашему сэнсэю и увидев их потуги в отработке ударов а мешках, он через полчаса вдруг позвал их в мужской коллектив, найдя себе еще одних поклонниц, а мой отец и его друзья нашли свою любовь, решив вместо возращения по домам остаться на лето в училище. С тех пор ни они, ни девчата не покидали училище на каникулы, предпочитая тренироваться с Петровичем. Родители конечно этого понять не могли и в письмах высказывали свои претензии. Не выдержав, родные стали навещать своих кровиночек в Рязани, привозя гостинцы в виде домашнего сальца и домашних заготовок.

Как оказалось, сэнсэй увлекался еще и изготовлением орудий убийств. Он научил наших родителей сначала самому простому: изготовлению ловушек в стиле Рэмбо, затем они изготавливали из кожи пращи и метали камни, затем научились изготавливать стрелы и сложносоставные клееные композитные луки, постепенно они научились изготавливать булат и выковывать из него ножи и наконечники копий и стрел, в воскресение посещая кузню, мучаясь с ковкой дамаска, по твердости дамаск уступает булату, однако они оба уступают по этому параметру современным легированным сталям, зато превосходят моностали по качеству. Единственное, чего еще не умел тогда их учитель — добывать железо и металл из руды, постоянно жалуясь, что не было времени для изучения этого процесса.

После окончания училища «Мушкетерам» как лучшим офицерам предложили службу в Шестнадцатой отдельной гвардейской бригаде специального назначения в Тамбове. Перед отправкой к месту службы парни расписались в ЗАГСе с девушками, которым оставался еще год до окончания училища.

Федору Петровичу удалось задействовать свои связи и моя мама с подругами получила назначение в ту же часть, куда направили служить их мужей. Через год все четыре лейтенанта спецсвязи разродились мальчиками, причем Ахметовы двойней.

Меня назвали Владиславом, сыновей-близнецов Михаила и Анны Ахметовых — Александром и Николаем, сына Юрия и Елены Брянцевых — Артемом, сына Дмитрия и Юли Ивановых — Олегом. А на следующий год моя мама и рыженькая Брянцева родили по девочке. Мою сестру назвали Катей, а сестру Артема, чьи волосы как и волосы брата были рыжего цвета, — Мариной.

Когда мне и моим друзьям исполнилось шесть лет, из Рязанского училища уволился наш сэнсэй, с которым «мушкетеры» переписывались почти каждый месяц. Петрович купил неподалеку от нашего военного городка двухэтажный дом на двадцати сотках и купил кобылку и жеребца трехлеток. Для охраны дома спец на пенсии приобрел пару алабаев. Щенки были от огромных волкодавов и обещали вырасти такими же огромными и страшными телохранителями.

Вот с тех самых пор Петрович стал учить и нас, в том числе и двух пятилетних девчонок всему, чему он учил своих взрослых учеников, радуясь тому, что в его руки попал настолько молодой неиспорченный ни чем человеческий материал.

Наши прозвища в школе появились классе в пятом. Меня звали по фамилии Бесом, Артема естественно Рыжим, Сашку и Кольку братьями Татаринами, Олега — Ботаном из-за его абсолютной памяти. Олежке достаточно было один раз прочитать учебник и все, он запоминал параграф как Отче наш. Потому учился он с первого класса только на пятерки, не заморачиваясь с зубрежкой. Впрочем после десяти лет мы все разрабатывали свою память по методике Петровича, который уверял нас, что к восемнадцатилетию наши развитые память и наблюдательность позволят нам поступить даже в академию ГРУ.

В школе подружились с парой мальчишек, детьми офицеров из той же части. Максим Рваный и Антон Поздняков влились в нашу компанию, проводя больше времени с нами, чем с родными, порой оставаясь даже ночевать у Петровича.

У Макса мать работала завскладом в нашей части, а у Антона был только отец, его мать бросила их почти сразу после родов, уйдя к переведенному в Москву подполковнику ради московской квартиры.

Мы тренировались все свободное время от школы, изучая помимо рукопашки прикладные стили цигун и тайцзи-цюань, укрепляющие наши тела и открывающие невероятные возможности (Сам сэнсэй мог не то что ходить, но и стоять на углях, его тело было укреплено «железной рубахой», позволяющей выдерживать мощные удары хоть руками-ногами, хоть разными колюще-режущими предметами. Как он нам признавался, он еще не достиг той степени, когда не нужно следить за потоками энергии в своем теле и не быть восприимчивым к неожиданным ударам мечом. Но стрелы Петрович ловил мастерски, обещая научить этому и нас.

Изготовив для нас детские луки, Петрович учил нас стрелять из них и из пращей. Все это было интересно до жути и мы сами бежали на тренировки, после которых нас ждало обучение скачкам на лошадях. Верховой езде мы обучались поначалу без седла. Удержаться на спине коня было нелегко, а когда мы без седел могли показать джигитовку как горцы или казаки, мы учились стрелять на скаку. С каждым разом наше обучение усложнялось. Вскоре Петрович вручил нам длинные арканы и мы на скаку учились ловить другого коня или всадника, начиная бросать петлю аркана на столбики.

Наши матери и отцы после службы так же собирались у Петровича, который с удовольствием передавал и им все свои знания. Петрович все-таки исполнил свою мечту, поставив с нашей помощью печь для выплавки булата и обычной стали. В кузне, рассчитанной на трех кузнецов, сначала отковали мечи, кинжалы, боевые топоры и наконечники для стрел, затем стали ковать ламеллярные доспехи с Шахматным способом сборки булатных чешуек (при сборке чешуйчатого доспеха верхняя чешуйка перекрывает две нижние), беря все лучшее от сарматских, монгольских, якутских и русских кольчато-пластинчатых доспехов. На женщин легло изготовление из войлока поддоспешников и шапочек под шлем; русская ерихонка имела сфероконическую форму тульи, которая часто была рифлёной, в виде рёбер жёсткости, который ковали с козырьком и наносником.

Когда же начались военные действия у соседей, наши матери практически перестали улыбаться, стараясь не думать о возможности возвращения мужа в цинковом гробу или с оторванными конечностями. Впервые я увидел как моя мама молится. В углу ее спальни появилась икона Божьей Матери и каждый вечер мама молила Христа вернуть ее мужа живым и здоровым. До отправки части бригады она была атеисткой. Вскоре пришло время отправиться и нашим матерям вместе с двумя третями бригады к месту ее дислокации на чужой земле. Антон страдал больше всех, кроме отца у него не было никого, к кому он мог потом пойти жить.

Жили мы теперь в доме у Петровича, который не давал нам осмыслить возможную потерю родителей, загружая нас все больше и больше. Мы теперь мечтали скорее дождаться темноты, что бы свалиться без сил в свои постели.

На пятнадцатилетие нам, мальчишкам, шестидесяти двухлетний Петрович подарил по щенку от последнего помета детей своих умерших от старости волкодавов, которых назвал Кэп и Дана. Я своего назвал Рэксом, Сашка — Баксом, Колян — Жулькой, Артем — Гитой, Олег — Волком.

В новой конюшне Петровича вырос уже небольшой табунок, которых хватило на всю нашу большую семью.

Катюха и Маринка в свои четырнадцать пошли в своих матерей — такие же длинноногие и спортивные, с длинными косами ниже попы. Вот только моя сестра была как и я и мои родители русой, а Маринка как и ее брат и отец ярко рыжей.

Петрович как то спросил нас — Тяжко вам, отроки?

Мы кивнули, Петрович усмехнулся — Ничего, тяжело в учении, легко в бою! Я вот подумал, может нам организовать клуб реконструкторов?

Рыжий пожал плечами — Да можно! Все равно мы и брони и мечи изготавливаем.

Петрович кивнул — И я так думаю. А как назовем наш клуб?

Олег вышел из-за спин — Я предлагаю назвать клуб «Нетопырь»! Наша бригада относится к спецназу военной разведки, ее эмблема — летучая мышь. К тому же нетопырь в славянской мифологии — ночное животное, в которое вселяется душа злого человека, живущая в нём триста лет, после чего переселяющаяся в человека для нормальной жизни. Пусть эта мышь и станет нашим талисманом.

Петрович набросал на листе бумаги изображение летучей мыши и слово Нетопырь. Вот так мы стали членами клуба «Нетопырь», Петрович посетил в Тамбове военно-исторический клуб «Средневековье», в котором разрабатывают три направления: викинги шведского города Бирки, среднецнинской Мордвы и славянские викинги.

Узнав от нашего учителя о кузне, в которой мы изготавливаем доспехи и оружие, «викинги» сделали нам заказ на несколько мечей из обычной рессорной стали, заплатив за изготовление каждого клинка по тридцать тысяч рублей. Петрович устранился от производства, лишь проверяя нашу работу, переходя от кузни к кузни. Новый Год пролетел и не заметили как зима прошла.

Председатель клуба викингов, лично приехал к нам за готовыми клинками, увидел наши булатные клинки и загорелся — Куплю за любые деньги!

Петрович усмехнулся — Самый плохонький меч требует не меньше трех месяцев на изготовление и стоит он как твой мерседес, на котором ты приехал.

Гость растерялся — Черт, вот уж не думал, что так дорого!

— Раньше такой меч стоил дороже своего веса в золоте. Ты посмотри на узоры!

— Наш клуб в мае участвует в областном фестивале реконструкторов, приглашаю и вас показать себя, может проведете мастер класс по изготовлению оружия! Луки ваши станут изюминкой фестиваля. На какое расстояние из них можно стрелять?

— Взрослый лучник из наших восточных луков может послать стрелу в среднем на триста двадцать метров, английского, сделал я и таких пару, — двести тридцать метро. Прицельная дальность монгольского лука составляет в среднем сто шестьдесят — сто девяносто метров, ведь сила натяжения луков монгол составляет от шестидесяти пяти до семидесяти пяти килограмм, тогда как, к примеру, китайские луки имели силу натяжения не более пятидесяти килограмм, английские — тридцать пять, причем у англичан луки считались самыми мощными в Европе. На расстоянии ста пятидесяти-двухсот метров стрела из монгольского лука убивала лошадь или всадника в кольчуге, и это позволяло монголам издалека расстреливать вражескую силу, а потом, ослабленных и израненных, добивать саблями. При этом монгольский лук как ты видишь небольшого размера, и конник может выпускать десять-пятнадцать стрел в минуту. Известно, что на празднике, который устроил Чингисхан в честь своей очередной победы, монгольский лучник Есугей Мерген выпустил стрелу на пятьсот тридцать восемь метров, что было своеобразным рекордом.

— Просто потрясающая скорострельность. Вот и покажите спортсменам-лучникам как нужно стрелять. Привыкли соревноваться на семидесяти метрах!

— Да уж! Итальянский путешественник Карпини, монах-францисканец, посланный в тринадцатом веке папой Иннокентием Четвертым в Монголию для сбора сведений о монголах, сообщил в своем докладе, что у каждого монгольского лучника при себе было «три больших колчана, полные стрелами». Материалом для колчанов служила береста и вмещали они примерно по тридцать стрел каждый. Стрелы в колчанах для защиты от непогоды закрывали специальным чехлом — тохтуем. Стрелы в колчаны могли укладываться и наконечниками вверх, и вниз, и даже в разные стороны. Вот и мы изготовили такие же колчаны, как и в древности. Честно говоря, я не понимаю, где орды монголов брали столько маховых перьев для изготовления стрел! Для одной крупной битвы могло потребоваться от сотен тысяч до миллиона стрел. У англичан за лучниками ехало несколько десятков повозок, доверху набитых стрелами.

— Сможете со своим выступлением хотя бы минут на сорок выступить?

— Сможем! Покажем защиту от обстрела стрелами из луков: все умеют и уклоняться и ловить стрелы руками; дрессировка лошадей и собак тоже удивит большинство своими навыками. У нас помимо джигитовки по команде даже лошади ложатся и ждут команды подняться, а собаки помимо стандартных команд натренированы всадников из седла выбивать, по следу ходят как лучшие ищейки. Мы вполне на полтора часа можем вам такое шоу устроить! Голливуд отдыхает! К фестивалю закончим изготавливать защиту для лошадей. На войлочной основе ламеллярные доспехи уберегут лошадок в настоящем бою.

— Завидуя я вам черной завистью! Может возьмете еще одного ученика в свою кузню?

— После фестиваля об этом и поговорим.

Наконец бригаду вернули и мы смогли обнять наших родителей. Около тридцати процентов бригада потеряла за эти полгода, половина вернулась легкоранеными, пострадав в основном от обстрела вражеской артиллерии. Петрович, который на удивление не старел и оставался самым одним из самых лучших рукопашников России, с гордостью говорил — Я не для того учил ваших мужей и отцов, что бы они погибли в первом же бою.

Наши отцы вернулись с изменившимся взглядом — он у них стал холодным и каким-то оценивающим, будто постоянно сканируется пространство в поиске врага. Петрович с облегчением встретил своих учеников, впервые нарушив сухой закон, который был им установлен еще с Рязанского училища.

Петрович обратился к женщинам — А вас я тоже, девчата, озадачу — Нужно изготовить еще несколько седельных сумм, кожа в сарае припасена, часть девчонки с пацанами изготовили, помочь им нужно! Все у нас должно быть аутентично. Жаль, сапоги придется современные использовать. На складе может найдете хромовые офицерские?

Узнав о майском фестивале реконструкторов наши родители загорелись провести пару дней на природе. Отец Антона, лучший снайпер бригады тоже загорелся — Я захвачу с собой «Винторез» и СВДМ. Драгуновка моя личная, я с ней на охоту хожу. Мой отец из сибиряков, белку в глаз меня научил бить еще подростком. После вашего холодняка пацанов поучу снайперскому искусству.

Мой отец посоветовал — Глушаки к ним возьми, нечего народ пугать. Сколько патронов возьмешь? Нас же толпа все же огромная. Кто-то обидится, если ему патронов не хватит! А для учебы каждому по сотне выстрелов нужно сделать.

— Ок! Я тогда по цинку для каждого ствола возьму. Хотя каждый больше десяти килограммов весит, но попрошу доставить весь груз на УАЗике. Ну что, товарищи! Предлагаю с собой на пикник взять мяса и сухого вина. Шашлычок под коньячок, будет самое то! — увидев глаза Петровича, который стоял неподалеку, Ярослав Поздняков.

Денис Рваный поддержал товарища — Молоток, Ярик! Коньячок лишним не будет. Чем помянем ребят, которых мы потеряли? Моя Роза тоже выпьет, мы с ней оба из кубанских казаков. она вас еще поучит шашкой махать. Да и я вспомню молодость и покажу как на скаку лозу рубать. Когда говорите фестиваль будет? Нам еще командование нужно будет убедить нас на эти два дня отпустить.