Обратный отсчет (СИ)

Глава 9

Англия. Манчестер. 5–6 ноября 2006 года.

После разговора с Бетти я остался наедине со своими мыслями и почти сразу почувствовал себя немного подавленным. Я искренне переживал за своего британского друга и не мог успокоиться. Мысль о том, что из-за меня он мог получить какие-либо повреждения или, не дай бог, погибнуть, не давала мне покоя.

Я ещё не знал, что произошло с Уэйном, но меня уже одолевало чувство вины. Ведь это я приехал к нему, и именно для меня он поспешил открыть двери своего дома. С другой стороны, это он пригласил меня к себе, и я не заставлял его пить столько алкоголя…

Так, стоп! Что-то я слишком сильно себя накручиваю. Нужно успокоиться. Ситуация с Руни — это лишь неудачное стечение обстоятельств, которое никак не связано со мной. Я же не виноват в том, что он напился до беспамятства и не контролировал себя. Мог бы дождаться меня, и мы бы культурно посидели и отметили его вчерашний «покер» и моё участие в его голах.

Но почему мне так хреново? Почему?

— А-а-а-а-а!.. Сука!.. Сука! — заорал я, с силой ударив ладошками по капоту своей машины.

От досады я сплюнул себе под ноги, с раздражением снял джинсовую куртку и, открыв водительскую дверь, бросил её в салон. Вспомнив о мобильнике, достал его из внутреннего кармана куртки и положил в задний карман джинсов. На соседнем сиденье лежала початая литровая бутылка воды. Не раздумывая, я схватил её и, отпив половину, ополоснул лицо и поспешил к дому. Ещё раз подёргав массивные двустворчатые двери, я отошёл от дома метров на пять и начал искать глазами возможные пути проникновения внутрь.

— Парадные двери и окна отпадают. Проходить сквозь стены я не могу. Значит, нужно искать другой вход… Если мне не изменяет память, с другой стороны дома должен быть балкон и под ним выход на задний двор, — сказал я сам себе и побежал в ту сторону, где, как мне помнилось, находился балкон.

Добежав до угла дома, я услышал мелодию звонка. На бегу выхватил телефон из заднего кармана и посмотрел на светящийся экран. Обычно я не отвечаю на звонки с незнакомых номеров, но сейчас был не тот случай, чтобы игнорировать его.

— Да, слушаю, — ответил я и перешёл на обычный шаг.

— Алекс, это Колин, — донёсся до меня встревоженный и слегка заплаканный голос подруги Уэйна. — Ты у нас?

— Да. Пытаюсь попасть в дом, но пока безуспешно, — пояснил я и снова перешёл на лёгкий бег, понимая, что мой номер ей дали Бетти или Лена.

— Обычным способом ты в дом не попадёшь. Уэйн, когда остаётся один, то закрывается на все замки и засовы. Но если ты окажешься на заднем дворе, то увидишь пристроенную к дому летную веранду.

— Конечно, я её помню, — сказал я, вспоминая, как Руни с гордостью показывал мне эту веранду в первый раз, когда я посетил его дом. Он говорил, что они с Колин любят проводить здесь вечера, разговаривая о своём будущем и попивая чай или кофе. Только я сомневаюсь, что у него в руках всегда была обычная кружка, а не коньячный бокал, тумблер или стопка.

— Тогда слушай. Я всегда оставляю одно окно откинутым наверх. Оно угловое, рядом с фонтаном. Если его сломать, то можно попасть в дом. Обычно мы дверь на веранду не закрываем…

— Я понял, Колин. Я уже как раз тут. Подожди, — я стал искать нужное угловое окно, и через пару секунд мои руки его нащупали. — Ага, нашёл. Оно открыто, — радостно воскликнул я. — Ладно, Колин, не буду тратить время на разговоры. Сейчас буду ломать окно и пытаться проникнуть в ваш дом. Всё, я отключаюсь, — сказал я и, прежде чем нажать на красную кнопку, услышал в трубке часть её просьбы: «Только не забудь позвонить потом. Я буду…».

— Могла бы этого и не говорить. Конечно же, позвоню, — с ухмылкой буркнул я себе под нос, убирая телефон в карман.

Первым делом я попытался выдавить пластиковое окно внутрь, используя всю свою силу и массу тела. Но, как говорится, не тут-то было — рядом пролетела большая птица обломинго, взмахнувшая своими широкими крыльями на прощанье.

После нескольких безуспешных попыток взломать окно я стал осматриваться в поисках подходящих предметов или инструментов. Идеально подошла бы кувалда или небольшой ломик, но где их взять? Вряд ли они вообще были у Руни. К тому же поиски осложняла темнота. Света, который пробивался из окон, было недостаточно, чтобы осветить всю территорию заднего двора. И только через полминуты я вспомнил, что в моём телефоне есть фонарик. С его помощью мне стало легче исследовать уличную территорию особняка.

— О, это то, что мне нужно! — с радостью воскликнул я, найдя наконец-то подходящий предмет. Им оказался увесистый продолговатый валун примерно килограмм на шесть-семь, лежавший в верхнем ряду самодельной ограды для клумбы.

После пятого удара крепление оконной рамы не выдержало, и петли отвалились. Я с такой дурью колотил камнем, что расхерачил всё стекло, осыпав осколками и двор, и веранду. Как я ни старался аккуратно перелезть через окно, но всё же умудрился порезать пальцы в нескольких местах. Раны были пустяковыми, но кровоточили так сильно, будто рубанул по пальцам топором.

Подойдя к двери, я осторожно взялся за ручку и, вознося безмолвную молитву ко всем богам, попытался открыть её. Сжимая ручку, я с радостью почувствовал, как дверь поддаётся, и в помещение веранды ворвался яркий свет из дома.

Выйдя на центральный проход, увидел неподвижное тело Уэйна, лежащее лицом вниз на огромном ковре возле лестницы. Вокруг него валялось множество осколков, и его правая рука была в крови. Я осторожно подошёл к другу и, присев на корточки, приложил пальцы к его шее, чтобы проверить пульс. Не сразу, но я его ощутил. На душе сразу полегчало.

Я не знал характер его травм, поэтому побоялся его трогать. Вдруг у него имеются какие-нибудь переломы или серьёзные увечья. На всякий случай я приложил ухо к его спине и отчётливо услышал удары сердца. Его «мотор» работал исправно. Теперь дело было за медиками.

Поднявшись на ноги, я хотел достать телефон, но, взглянув на свои окровавленные руки, обтёр их о рукава тёмно-синей толстовки. Только после этого достал телефон и набрал номер Колин.

— Да, Алекс, я слушаю, — раздался напряжённый голос девушки, а затем она заплакала.

— Только реветь не надо, — слегка прикрикнул я. — Жив твой красавчик, жив. Правда, валяется без сознания. Но сердце бьётся и пульс на шее прощупывается. По ходу, он с лестницы на*бнулся вместе с бутылкой. Ты мне лучше скажи, скорую уже вызвали? У него рука порезана и возможны переломы.

— Да, конечно. И скорую, и полицию уже вызвали, — сквозь всхлипы ответила она.

— Это радует. Тогда подскажи, где можно найти пульт от въездных ворот и как он выглядит? Мне нужно будет их открыть, чтобы впустить полицейских и медиков.

— Обычно пульт лежит на тумбочке напротив двери. Он небольшой такой, чёрный, с тремя жёлтыми кнопками. Но если его там нет, то иди к воротам. Там на столбе есть кнопки открывания и закрывания. Мы ими редко пользуемся, но работать они должны.

— Понятно, разберусь. А где у вас аптечка? Я тоже себе слегка пальцы расхерачил об окно.

— На кухне. Если смотреть на кухонный гарнитур, то второй шкафчик справа, там стоит большой прозрачный контейнер. В нём есть всё необходимое. И бинты, и лейкопластыри, и перекись с йодом.

— Ага, запомнил: второй шкафчик справа. Ну тогда всё, будь на связи, мало ли что. И это, позвони Бетти и передай ей всё.

— Хорошо, Алекс, передам. И спасибо тебе за всё. Я скоро буду выезжать. Примерно через два часа буду дома.

Я не стал ничего отвечать. Отключил мобильный телефон, протёр его рукавом толстовки и убрал в джинсы. Затем, вспомнив расположение помещений в доме, поспешил на кухню. Там я нашёл аптечку, промыл раны под краном, обработал их перекисью водорода и прилепил широкие полоски лейкопластырей.

Вернувшись к Руни, снова проверил его пульс на шее и, убедившись, что он жив, пошёл к двери. Никакого пульта на тумбочке я не обнаружил. Отодвинув задвижку и провернув ключ, который был вставлен в замочную скважину, я вышел на улицу и вдохнул полной грудью прохладного воздуха. Включил фонарик на телефоне и потопал к воротам. Разобравшись с кнопками, оставил их в открытом положении. Затем отогнал свою машину на свободную площадку у угла дома, дав возможность машинам экстренных служб припарковаться напротив входа. Ответил на звонок Лены и рассказал ей в подробностях историю своего проникновения в особняк Руни.

Когда я вернулся в дом и приблизился к другу, то услышал его тихие стоны. Затем я заметил, как он слегка пошевелился. Сначала он повернулся на бок и с недоумением огляделся вокруг. После этого он откинулся на спину и громко закричал, словно испытывал сильную боль. Я поспешил к нему, опустился на корточки рядом с его лицом и спросил:

— Что болит?

— А-а-а-а… Нога. Правая.

Взглянув на его правую ногу, я ужаснулся от увиденного. Не нужно быть медиком, чтобы понять, насколько плачевна ситуация. Его голеностоп был вывернут в неестественном положении и сильно опух.

— Сука, как же больно. А-а-а-а, — простонал Руни, глядя мне в глаза. — Мистер меня убьёт, когда узнает, что потерял ещё одного игрока, — выдавил он и виновато улыбнулся.

— Что лыбишься? Не о том думаешь, братан. Не о том. Скажи, нахера было так напиваться⁈ И вообще, ты когда с алкоголем завяжешь⁈ Ты понимаешь, что мог и шею себе свернуть или мозги на ковре оставить? — Я не выдержал и закричал. — Уазза, ты вообще о чём думаешь? О карьере великого футболиста или о том, чтобы стать известным алкоголиком? — И после короткой паузы уже спокойно добавил на русском: — Дебил, бля!

Друг не ответил. Он прикрыл глаза и продолжал тихо стонать. В таком состоянии не было смысла читать ему нотации — подобные разговоры лучше вести, когда человек трезв и не испытывает болезненных ощущений. Нам оставалось только ждать приезда врачей.

Я сходил в гостиную, взял с дивана подушку и подложил её под голову друга. Затем обработал его рану на ладони — порез был небольшим, но глубоким — и перебинтовал руку. После этого взял метлу и совок и тщательно убрал все осколки бутылки, которые валялись на ступеньках лестницы и возле неё.

Первыми в дом вошли двое полицейских и были шокированы тем, что увидели. А через минуту подъехала и бригада медиков. Я посмотрел на часы. С того момента, как я проник в дом, прошло около четверти часа. Почему-то я думал, что экстренные службы прибудут гораздо раньше.

После того как медики осмотрели пострадавшего, они осторожно уложили его на носилки и погрузили в машину скорой помощи. Я лишь уточнил, в какую больницу они направляются. Затем я дал объяснения полицейским и в конце беседы попросил их не распространяться о случившемся с Руни. После этого я позвонил Колин, которая уже была в пути, и передал ей всю необходимую информацию об Уэйне. По её совету я закрыл входные двери на ключ и спрятал его в условленном месте. Потом я сел в свой пикап и поехал домой, не забыв закрыть въездные ворота.

Когда я подъезжал к центру Манчестера, меня посетила мысль, что было бы неплохо расслабиться в пабе или баре, выпить пару бокалов лёгкого алкоголя, а уже потом отправиться домой. После сумасшедшего вечера это стало бы отличным способом снять нервное напряжение.

Только я подумал об этом, как увидел светящуюся в темноте вывеску паба «Старый дом». Припарковавшись рядом с питейным заведением, я надел на голову кепку, поднял воротник джинсовой куртки и проверил содержимое карманов: мобильный телефон, банковскую карту и мелкие купюры денег — просто на всякий случай. Закрыв машину, я направился к пабу.

У входа в помещение курила небольшая толпа мужчин. Они громко спорили о чём-то, смеялись и, судя по их речи, были изрядно пьяны. Я решил незаметно проскользнуть внутрь, и мне это удалось.

— Добрый вечер! Мне, пожалуйста, пинту тёмного пива и каких-нибудь солёных орешков, — обратился я к барменше, полноватой женщине лет сорока с ярко-рыжими короткими волосами.

Прежде чем ответить, она внимательно посмотрела на меня, словно оценивая опытным взглядом мой возраст. Видимо, убедившись, что я уже совершеннолетний, она кивнула и, повернув голову налево, громко произнесла: «Джон, налей этому парнишке пинту тёмного пива». Её напарник даже не удосужился взглянуть в мою сторону. Подхватив пустой бокал, он подошёл к барному крану и, нажав на рычаг, начал наливать пиво и насвистывать какую-то мелодию, известную только ему.

Я понял, что меня никто не узнал, и немного расслабился. Видимо, футболистам моего уровня не принято бывать в таких простых заведениях, где по вечерам после рабочего дня собираются обычные любители выпить и поболтать за жизнь. Я осторожно осмотрелся, оценивая обстановку. За круглыми столиками было много свободных мест, но я решил остаться за барной стойкой. Это был мой первый опыт посещения подобного места. Тусклое освещение, мебель в викторианском стиле с выступающими балками — всё это создавало атмосферу уюта и спокойствия.

— Желаете чего-нибудь ещё? — спросила женщина, поставив передо мной бокал с пивом и небольшую тарелку с орешками.

— Пока нет, мисс, — воспользовался я нейтральным обращением «Ms» и, улыбнувшись, добавил: — Если пиво понравится, то чуть попозже обязательно повторю заказ.

В общении с одноклубниками и сотрудниками команды я узнал, что по местным законам допустимый уровень алкоголя в крови при вождении автомобиля составляет две пинты, что чуть больше литра. Поэтому я планировал по-быстрому выпить два бокальчика пива, сесть за руль и осторожно доехать до дома.

— Ну ты и шутник, парень, — с широкой улыбкой сказала барменша, обнажив неровные передние зубы. — Наше пиво пользуется популярностью, и, если ты его попробуешь, то станешь нашим постоянным посетителем.

— Возможно, — с улыбкой ответил я и сделал первый глоток, отметив про себя, что напиток действительно очень хорош.

Барменша, потеряв ко мне интерес, вернулась к своим обыденным делам. Я же, опустошив бокал наполовину, подпёр подбородок левой рукой и, задумавшись о своём британском друге, уставился в тарелку с орешками. Через пару-тройку минут я повторил заказ, но уже без орешков. В этот момент входная дверь распахнулась, и в помещение ввалилась шумная компания подвыпивших людей.

— Мелани, повтори нам ещё бутылочку виски и парочку светлого пива, — услышал я справа хрипловатый голос и на автомате посмотрел на его владельца. Я встретился взглядом с бритоголовым мужчиной лет сорока пяти с большим кривым носом, как у боксёра, и тут же отвернулся.

— Да ну на х*й!.. Не верю своим глазам! К нам пожаловал сам Граф⁈ — с большим удивлением выдал «боксёр» и с силой хлопнул меня по плечу.

Рыжеволосая Мелани поставила передо мной бокал свежего пива и уставилась на меня.

«Ну что за непруха! Хотел ведь спокойно залить в себя литр хорошего пива, посидеть немного, покатать „вату“ и свалить домой к своим девчонкам», — подумал я, взявшись за бокал. Вроде и выпить хотелось, но подсознательно я уже понимал, что нужно как можно скорее валить из паба, пока не стало слишком поздно.

— Эй, парни! — уже во всю глотку орал мой сосед по барной стойке. — Хотите поржать? Рядом со мной сидит Алекс Граф из «рэгсов» и пьёт пиво.

Я слышал, что фанаты «Сити» так называли игроков и болельщиков моего клуба. Кто-то говорил, что «рэгс» переводится как тряпки, а кто-то выдавал другую версию этого прозвища — сокращение от «Red Arrogant Gits», что в переводе значит «Красные высокомерные мерзавцы».

В пабе моментально наступила тишина, лишь была слышна лёгкая музыка и звуки отодвигаемых стульев.

— Дэнни, хорош пиз*еть! Тебе уже мерещатся Графы? — выкрикнул кто-то из присутствующих, и атмосфера в зале моментально изменилась. Народ повеселел и поспешил к барной стойке.

— Да, парень, неудачно ты заглянул в наш паб? — с ухмылкой произнесла барменша. — А я ещё подумала, что это твоё лицо мне так знакомо.

Я покрепче сжал бокал и в несколько глотков его опустошил. Затем встал со стула и громко сказал:

— Привет, парни! Хреновый день выдался. Вот я и решил заглянуть к вам и выпить прекрасного пива, — как можно дружелюбнее сказал я, ещё не зная, чем это всё закончится для меня. Я стоял, улыбался, смотрел на окруживших меня мужиков, которые были фанатами «Сити», и вспоминал, что уличная вывеска была голубого цвета. М-да… Что-то я лоханулся и не подумал, что в этом заведении тусуются только фанаты «горожан».

— Слушай, Алекс, а это правду говорят, что ты на днях приехал в Кэррингтон в костюме клоуна? — спросил пожилой мужчина за шестьдесят.

«Похоже, бить меня не будут, и это уже радует», — подумал я и громко произнёс: — Мелани, а сделайте нам по бокальчику хорошего пива, за мой счёт.

Пробуждение было резким и болезненным. Голова раскалывалась с такой силой, что хотелось её немедленно оторвать и выкинуть куда подальше. Кроме того, мучила сильная жажда и нестерпимое желание посетить туалет. Мочевой пузырь настойчиво давал понять, что если срочно не воспользоваться унитазом, то последствия могут быть весьма неприятными.

Приоткрыв один глаз и оглядевшись, я понял, что нахожусь в просторной гостиной своей квартиры. Точнее, моя тушка лежала на угловом диване, заботливо укрытая мягким пледом, а на полу возле изголовья стоял большой пластиковый тазик невероятно яркого красного цвета. Перевернувшись на спину, я уставился на огромную люстру, которая висела почти надо мной. Пока разглядывал шарообразные лампочки разных размеров, пытался вспомнить события прошедшей ночи. Но, честно говоря, вспоминалось не очень хорошо: помнил только до определённого момента, а затем как будто что-то отрезало — в памяти был провал. И это меня пугало.

Затем я услышал негромкие звуки и весёлый девичий смех, доносившиеся из кухни, и мой нос уловил до боли знакомый аромат еды. Судя по запахам, там готовили мои любимые блинчики или оладьи. Однако от этих мыслей мне стало только хуже: я ощутил сильное чувство тошноты, и к горлу подступил неприятный ком. Пришлось снова перевернуться на бок и, глядя в дно тазика, думать о чём-то другом, но только не о еде.

Мля, и зачем я вливал в себя столько пойла? Напился до беспамятства. Как же это глупо! Идиот малолетний. Хотя нет, почти сорокалетний. Но тоже идиот. Всё-таки моё тело не пригодно для употребления большого количества алкоголя, как, впрочем, и малых доз тоже. Не моё это, не моё… И Морозов пить не умел, и Граф к этому не расположен. Зато было весело, и в голове начали всплывать отрывочные воспоминания о моих ночных похождениях по злачным местам Манчестера. После паба был ночной клуб…

— Твою мать! У меня же утренняя тренировка! — мысленно воскликнул я, и меня охватила волна сильного беспокойства на грани паники. Но не прошло и пяти секунд, как я успокоился и начал здраво мыслить: — Подожди, какая в жопу тренировка? О чём это я? Я стоять-то с трудом могу, а там ведь бегать нужно и ещё всякой фигнёй заниматься. Нет, никуда я сегодня не поеду, пока окончательно не оклемаюсь. Лучше заплачу штраф за пропуск занятия, чем умру по дороге в Кэррингтон или на одном из его тренировочных полей. Жалко, конечно, пяти косарей, но тут я сам виноват.

Интересно, как там Уэйн поживает со своей ногой? Вроде я ему ночью звонил, вот только не помню, болтал с ним или нет.

— Ну что, алкоголик, очухался? — услышал я сквозь смех голос жены, и мне стало так стыдно, что я готов был провалиться сквозь землю.

С трудом повернул голову в сторону двери и виновато улыбнулся.

— Ленусик, прости меня, пожалуйста! Даже не знаю, как так получилось, но напиваться я точно не хотел, — я посмотрел в её насмешливые глаза и понял, что никаких обид она не испытывает. — Я больше никогда не буду напиваться. Честно-честно, — выдохнул я, изобразив на лице нотки раскаянья. — И дай, пожалуйста, воды и какую-нибудь таблетку от головы. Мне что-то хреново.

— Вон всё на тумбочке уже давно лежит. Могу ещё топор принести, — усмехнулась она и присела на край дивана. — Я так понимаю, ты обедать с нами не будешь?

— Обедать⁈ Нет. Только не еда, иначе меня точно вывернет наизнанку.

— Ну и зря. Я целую тарелку уже упорола, пока сестрёнка готовила, и ещё хочу. Женькины оладушки — просто пальчики оближешь. Да ещё с клубничным вареньем, которое мы привезли. Просто объедение.

— Подожди, ты сказала обед? — ошарашенно переспросил я. — А сколько сейчас времени?

— Не знаю, где-то начало второго.

— Пипец, меня же в команде прибьют, — завыл я, хотя прекрасно понимал, что в таком состоянии никуда не поехал бы.

— Не парься, — с лёгкой улыбкой произнесла она. — Бетти уже мне звонила с утра. Пришлось рассказать ей всю правду о твоём состоянии нестояния.

— А почему тебе?

— Наверное, потому что ты разбил свой телефон, и он не работает. Я ещё ночью пробовала тебе звонить, но ты уже был недоступен.

— Охренеть, вот это я попил пивка! — протянул я и ненадолго замолчал, вспоминая события ночи. — Ленусик, а как я домой попал? Я ведь был на машине.

— Как-как, привезли на твоей же машине, и в половину четвёртого трое крепких парней занесли тебя в квартиру. Ты был в отключке. Кстати, один из ребят был в форме полицейского. Они уложили тебя на диван, отдали ключи от машины и, извинившись, ушли. Я чуть позже с Женькой спускались в подземный паркинг, нашла пикап и перегнала его на твоё парковочное место. Не переживай, с ним всё в порядке, ни одной царапины и вмятины.

— Спасибо, малыш, и извини. Если честно, я ни черта не помню. Как отрезало. Последнее, что вспоминается, это звонок тебе, и всё…

— Ага, помню: «Ленусик, не обижайся, я скоро буду. Ещё по бокальчику и домой на такси», — с улыбкой передразнила меня жёнушка. — Видимо, тот бокальчик тебя и добил. Ладно, забыли, с кем не бывает. Главное, чтобы это в привычку не вошло.

— Тук-тук-тук, — изобразив звук стука в дверь, в гостиную вошла весёлая Женька. — Не помешаю? Привет, чемпион! Как твои дела? Оладушков не желаешь, пока они горячие?

— Привет. Хреново, — выдавил я.

— Тошнит и голова бо-бо? Бывает, — улыбнулась девушка. — Знаешь, как мой батя в таких случаях спасается?

— А что, контр-адмиралы тоже бухают?

— Ещё как! Он же не всегда большую звезду носил на погонах, — усмехнулась она и запрыгнула на спинку дивана. — Короче, рецепт прост. Он как очнётся, через силу запихивал в себя пачку активированного угля, потом сидя в ванне принимал контрастный душ с прохладной водой и на десерт наворачивал что-нибудь жиденькое, типа горячего борща или супчика, и через час он как огурчик, почти живой и бодрый.

— Надо попробовать. Только у нас угля, наверное, нет, — заявил я, глядя на жену.

— Вроде нет, — ответила Лена. — Надо смотреть. А суп можно заказать в ресторане.

— Не парься, сестрёнка. Спасу я твоего чемпиона. Я запасливая, да и опыт проживания в Англии уже имелся. Поэтому прихватила с собой кучу всяких лекарств, — сказала Женька и, соскочив со спинки дивана, с улыбкой добавила: — Слушайте, Графы, может, вы меня возьмёте в личные лекари? Мне много платить не надо.

— Иди уже, лекарка, спасай моего благоверного алкоголика. И если у тебя всё получится, то мы подумаем над твоим предложением, — парировала Лена, и через секунду девчонки уже заполняли помещение гостиной весёлым смехом.

Женька убежала за таблетками, и мы остались наедине.

— Как же мне стыдно и хреново, — сказал я и уткнулся в подушку.

— Ничего, потерпи немного. Сейчас мы с Женькой быстро тебя на ноги поставим.

В тот момент я даже не догадывался, что в интернете уже гуляют видосы с моими чудачествами в ночном клубе, которые обсуждают не только жители Большого Манчестера, но и всего мира. Особенно был зол сэр Алекс, когда ему перед обедом показали ряд забавных видео, где я братаюсь с фанатами «Сити» и, стоя на барной стойке, распеваю песню «Клоун».