Охота на зверя (СИ)

Глава 21

А потом мир выключился. Меня вновь придавило к полу. Но я не перестала чувствовать. Я открыла глаза. На пороге валялись три мертвых человека. Значит, в сговоре участвуют не только тене-люди и Сокол?

Я присмотрелась. Ах, охрана Данте Хаона. Не люди Себастьяна Сокола… Может, правительство не знает, что они с женушкой задумали.

Я по-прежнему сжимала складной нож.

За дверью я увидела только небольшой коридор. Он был слабо освещен.

— А, — протянул Шака. — Это бункер. Сокол строила его на случай глобальной катастрофы. Наверняка мы в нем.

Он хмыкнул и посмотрел на меня. Мне хватило сил лишь моргнуть. Шака поднял меня и опять прижал к себе. Он шепнул мне на ухо.

— Кажется, кто-то стучится с… Теневой Стороны.

— Так открой, — заплетающимся языком пробормотала я. — И убей.

Я вложила ему в руку нож. И уткнулась в его грудь, силы понемногу возвращались. Я даже не поняла, что сказала ему. Откуда Шака может чувствовать Теневую Сторону?

— Если бы я знал как… Это Хэдишш.

Я открыла глаза и посмотрела ему в лицо:

— Откуда ты знаешь?

— Кажется, я поглотил теневого монстра и что-то от… — он посмотрел в сторону обезглавленного трупа.

— Меня пугает твой камень, — честно призналась я, в голове прояснялось.

— А меня твой.

Его руки дрожали на моих плечах.

— Ты контролируешь ши-ире? — я напряглась.

— Отчасти, — ответил Шака.

Он перестал меня обнимать, отстранился и встал. Показал на коридор. Я обернулась — в тени от слабого света лампы вылезла девушка и встала на четвереньки. У неё в руках было что-то зажато, какая-то палка…

— Моя шпага. Хэдишш.

Я вскочила и, покачиваясь, двинулась к ней, мельком заметив, что Хуг совсем плох. Я почему-то была так рада видеть Хэдишш, что обняла её. И поняла, что она плачет. Рыдает.

— Мы опоздали, Энид. Мне кажется… мы опоздали.

— Что произошло?

В конце коридора кто-то зашевелился, я втащила Хэдишш в нашу импровизированную тюрьму и закрыла дверь.

Хэдишш с сомнением огляделась. Её левая рука была сплошь бинтом, я припомнила, что она уже встретилась со своим монстром.

— Да, мы… — я не знала, что сказать, когда её взгляд упал на трупы у входа. Я заставила этих людей убить друг друга? Я даже не знала, кто они, но знала, что они хотели нас убить? Откуда я это знала и почему я смогла обычных людей без ши-ире заставить убить друг друга? Я не знала, что ответить, потому что так же как и Шака не контролировала это.

Со всеми нашими способностями мы, как обычные люди, стали беспомощны.

Мы закрыли дверь, но больше бежать было некуда.

— Ты можешь вытащить его отсюда? — я кивнула на Хуга.

Хэдишш опустилась рядом с ним на колени и приложила два пальца к его шее.

— Энид, отвали, — пробормотал он.

— Меня зовут Хэдишш.

Хуг приоткрыл один глаз:

— Очередной монстр.

— Я не буду ему помогать, — повернулась Хэдишш ко мне.

— Он потерял много крови и слегка отупел.

— В отличие…от вас, идиотов, — Хуг набрал в легкие воздуха. — Я видел, как сюда войти и как выйти.

Шаги приближались. Хуг собрал последние силы в кулак.

— Там три коридора, герметичных. Не перепутай — тебе нужен самый левый, это выход. Центральный ведет в тупик, он недостроен. Правый — в помещение, где Себастьяну дадут камень. Там горы оборудования с Завода.

— Я хочу пойти с тобой, — сказала мне Хэдишш.

— Раад жив? — выпалила я. Времени осталось мало, но я должна была это знать.

— Я не знаю. Я опустила его во тьму, туда, откуда мы приходим. Туда, где нет начала и конца.

— Он умер?

Хэдишш утерла слезы:

— Я не знаю. Баорий… он использовал баорий. А мне было от него совсем не больно, когда я несла тебе шпагу. Я постаралась собрать всех, кого нашла. Они не хотели меня слушать, пока мы не почувствовали на себе боль отца. Мы все узнали, что сделал Гишш. И одним этим он отвернул от себя многих… Но я не знаю, жив ли Раад. Сердце едва билось, когда мы отпустили его тонуть. Я пойду с тобой.

Я села перед ней на колени:

— Я принесу тебе его голову. Клянусь.

Хэдишш кивнула:

— Тогда не двигайся, пожалуйста, мне нужна твоя тень. — а потом она вдруг посмотрела на Шаку. — А как у тебя это получилось?

— Что? — осторожно уточнил он.

— Создать такую волну на Теневой Стороне?

— Какую…?

В коридоре я почувствовала Данте Хаона и Сэру.

— Хэдишш, уходи.

Она повернулась к Хугу:

— Вам придется довериться монстру и крепко за него держаться, а монстр будет держать вас.

— Да черт с вами всеми… — недовольно пробормотал Хуг.

Я встала так, чтобы моя слабая тень от ламп в потолке их накрыла.

— Эй, Хуг, — успела спросить я, — Ты знаешь, что ты им отдал?

— А ты, Энид? Ты знаешь? — он слабо улыбнулся одной стороной лица.

Хэдишш слегка неловко обняла его, и они утонули в тени.

— Энид, ты чувствуешь, кто там? — спросил Шака и вдруг перекинулся в Легранда. Тот мотнул головой и вернулся в Шаку, его татуировки мерцали и сверкали синим. Он бросил мне нож Хуга, я легко поймала его.

— Да, Сэра и Данте, — я напряженно посмотрела на дверь и обнажила шпагу. — Ты чего делаешь?

— Ты можешь что-то с ними сделать? — спросил опять Легранд и вместо голубых холодных глаз посмотрел на меня черными с белым зрачком.

— Шака, ты меня пугаешь…

— Энид! Я убью Сэру, если ты хоть попытаешься на кого-то влиять вновь! — крикнул Данте.

Но я только в ужасе смотрела на Шаку. Я попробовала бессознательно дотянуться до Хаона, предложить ему застрелиться, но мой камень, как и я, был парализован страхом. Татуировки Шаки засветились опять, и чернота вдруг раздалась во все стороны, а передо мной опять вырос монстр, его глаза словно электрические сияли синим, а по телу, черному как смоль, будто проходили разряды.

— Энид! — крикнул Данте опять.

Монстр повернул голову в сторону двери и зарычал.

Вот тебе и ответ, Данте. Заходи, если не боишься. Потому я сейчас решала, использовать ли баорий или схватиться за винтовку тех трех бедняг, которых я заставила убить друг друга. Монстр задрожал и повернулся ко мне:

— Э…ид, — прорычал он и вновь уставился на дверь.

— Кивни, если это ты, — прошептала я.

Монстр наклонил голову.

— Ты можешь вернуться в человека?

Он отрицательно мотнул ужасающей клыкастой мордой.

— Тогда нам стоит открыть эту дверь, — сказала я и пошла к двери. Монстр преградил мне путь. Я нахмурилась: — Шака, тебя пули тоже берут…

Он открыл тень, в которой я стояла, и вся гиганская масса сползла в неё так же, как Хэдишш и Хуг несколькими мгновениями назад. Я вдруг осталась одна.

— Я выхожу, Данте!

Как же я их всех ненавижу. Я завела шпагу за спину, сжала нож и открыла дверь.

Он действительно приставил к виску Сэры пистолет. Их скрывала тень. Я молилась, чтобы монстр не решил выпрыгнуть прямо на них, надеюсь голова Шаки соображает хорошо, ведь Данте от неожиданности может вышибить Сэре мозги.

— Шпагу брось, и нож, — велел он. — Как вы умудрились убить моих лучших наемников?

— Как ты умудрился предать Маркуса?

Я шла вперед. Данте, конечно, взял в руки пистолет, но он никогда его не использовал. По крайней мере, Маркус так говорил. Он потянул Сэру назад, за собой, глядя, как я приближаюсь, бросать шпагу я не собиралась.

— Энид, твои способности больше не секрет. Больше не личная тайна Маркуса Ньеро. Нет его — нет тайны, понимаешь? И если бы не твой дружок Двойня со своей конторой, то мы трое никогда бы не познакомились. А так, втроем искать камушек оказалось легче. И ещё, кажется, у Сокол проблемы, и ты должна ей помочь, дорогуша.

Я не заметила, как сзади появился Гишш. Он дернул меня за ногу, и я, не удержавшись, упала лицом в пол. Черт, как он был быстр! И как только я вскочила, чтобы отрубить его проклятую башку шпагой, из ниоткуда появился Себ. Та самая чертова фарфоровая кукла, он сжал керамическими пальцами мою шею.

На секунду я подумала, что он просто сломает её.

Как много ши-ире в нем было! Маленькие крошки, почти беззвучные! Как же захотелось их обнять. Холодные керамические пальцы слегка разжались, я вырвалась и ударила шпагой, но клинок бесполезно проехался по бронекерамике Себа и оставил разве что маленькую царапину.

— Не убей её! Не убей! Нам нужен второй камень! — выкрикнул Данте.

Я дернула головой. Увидела, как вдруг Гишша утянула в тень гиганская теневая лапа. Шака-Легранд.

Я осталась один на один с Себом. Красивое блестящее керамическое лицо не выражало ничего. Я слышала, как керамические ноги стучали по бетонному полу, когда он обходил меня по дуге. Он был обманчиво медлителен. Стеклянные глаза следили за моими движениями, и я слышала, как на шарнирах шевелятся его суставы.

Как настроить мой чертов камень на постоянный прием?! Я опять ничего не чувствовала, была полностью сосредоточена на кукле.

Выстрел.

Сэра. Я забыла о ней…

Моего замешательства хватило, чтобы Себ метнулся на меня. Я контратаковала, вонзив клинок между стыками пластин ровно в шею и дернула на себя. Но куклу это не остановило, он схватил меня за голову и ударил затылком о стену.

— Энид! — завизжала Сэра.

— Ах ты тварь! — пробулькал Данте.

Гаснувщим сознанием я увидела, что Сэра ткнула Данте неизвестно откуда взявшимся ножиком в шею. Таким же ножом, как был у Хуга. Он и ей всучил нож!

Я отключилась.

***

Я слышала сквозь забытье слова Герцогини и Гишша:

— Куда он делся, тот монстр?

— Он не умеет держаться на Теневой Стороне, он утонул, — ответил Гишш. О нет, Шака! Пожалуйста, нет… Я больше не могу. Гишш спросил: — Что делать с Хаоном?

— Брось, где валяется, слепой идиот, его уделала девчонка. Кто же знал, что малютка прячет нож на бедре.

Меня кто-то шлепнул по щеке:

— Очнись, сучка, — я открыла глаза. Не кукла, но Герцогиня. Себ-кукла стоял поодаль, видимо, я повредила какие-то крепления, и его голова жутко болталась, клонясь к левому плечу. Жаль, не отвалилась.

Они опять связали мне руки.

Мой взгляд упал в медицинское кресло поодаль. Но котором Себастьян Сокол смотрел на меня пустым взглядом и пускал слюну. В его груди уже был красный камень, от него тянулись шелковые нити по всему его дряблому телу, они то ныряли под кожу, то опять вылезали наружу. Он запрокинул голову, засмеялся, а потом опять посерьезнел. Рядом стояла аппаратура, о которой говорил Хуг. Оборудование Завода. Около всевозможных мониторов и аппаратов нервно суетился человек в белом халате, он то и дело подходил к Себастьяну, обработать рану вокруг вживленного камня. Рядом с ним на столе лежала моя шпага.

Шелковые нити вокруг Себастьяна Сокола светились, а вот камень в его груди — нет.

Я подавила улыбку. Хотя мне хотелось как громко расхохотаться, чтобы этот чертов бункер обрушился нам на головы.

Герцогиня вцепилась мне в волосы правой рукой, в левой она держала пистолет Данте, и её красивое лицо исказилось от ярости:

— Что с ним? — прорычала она.

— Понятия не имею, — радостно сказала я. Мне было уже всё равно. Если единственный, кого я нашла в этом потоке предательства, сейчас тонул на Теневой Стороне в образе монстра… То я больше ничего не боюсь.

Мария Сокол выпрямилась и повернулась к тене-скелету Гишшу. Я заметила, что его рана на руке от пули Хуга всё ещё кровоточила, и он прикрывал её другой рукой.

— Оторви ей башку, — велела она, махнув рукой на Сэру.

Сэра сидела с окровавленными руками в углу и не отводила злых глаз от Сокол. И в этот момент я поняла, что от старой Сэры ничего не осталось. Гишш щелкнул суставами пальцев и пошел в её сторону.

— Нет, нет, ладно! — выпалила я. — Это рубин, идиоты.

— Нет, это ши-ире, — ответил мне мужчина в белом халате. — Характер показателей указывает именно на это. Они отличны от показателей желтых ши-ире, диапазон излучения Лунина-Мильнера…

Лицо мужчины изменилось:

— Падает?

— Полу-драгоценные камни перенимают это излучение, если какое-то время находятся в прямом взаимодействии с ши-ире. Ты же внимательно читал мою папочку? Раз папку Маркуса у вас украли, должна была остаться моя. Это была как раз последняя страница, Бюро обнаружило это не так давно.

— Но показатели другие! Это не желтый ши-ире!

Верно, это не желтый ши-ире.

— Ты сдала душу своего мужа Заводу, — расхохоталась я. — Отдала всё, чем он был, шелку.

Мария Сокол посмотрела на мужчину в халате, тот сглотнул. Она выстрелила ему в голову. Черт… и попала. А я-то думала, что она не умеет обращаться с оружием.

— Гишш, вырви её камень, пожалуйста, — вздохнула Сокол. — Вы подсунули мне подделку. Но настоящий-то у тебя есть.

До меня вдруг дошло, когда я чувствую их всех.

Когда мне кажется, что я вот-вот умру. Предсмертное спокойствие. Спокойствие. Сэра не может стать кошкой… она в шоке, и её ши-ире тоже.

Себ, брось мне шпагу. Пожалуйста. Себ. Брось мне шпагу. Твоё сердце полно песка ши-ире. Брось. Мне шпагу. Кукла-Себастьян.

Кукла затрясся, шагнул вперед, схватил шпару за клинок и бросил, но она упала, не долетев до меня.

— Себ! В сторону! — рявкнула Герцогиня.

Гишш призвал монстра из тени из-под стола с оборудованием. Но не его ши-ире. Черт! Он еще раньше додумался, как оставлять ши-ире вне моего поля влияния, на Теневой Стороне — часть монстра струилась прямиком из тени.

Я увернулась от когтей, сделала кувырок вперед, схватила шпагу и, обнажив её, встала.

Над головой просвистела пуля, стреляла Сокол. Но вдруг её подбросило что-то черное, и она ударилась об пол.

— Шака! — крикнула я и пропустила удар монстра Гишша. Он разодрал мне спину, я отшатнулась, вонзив горячий баорий в запястье лапы.

— Он не чувствует боли! Давай же! Отдай мне свой камень! — рычал Гишш. Я не могла сосредоточиться на монстре, Гишш кружил рядом, он нападет, как только я остановлюсь.

Монстр прыгнул вперед, в полете зацепляя тени и притягивая из них свою материю, я нырнула под него.

Гишш наверняка ожидал, что я вспорю тому пузо, как я делала это прежде. Монстр вдруг рухнул на бок, оттолкнувшись от земли, и попытался пнуть меня. Я вскочила на его лапу и прыгнула вперед.

Монстр меня не интересовал.

Шпага вошла Гишшу под мышку. Он широко раскрыл глаза и вцепился в мою руку. Я чувствовала, как за спиной вырастает гора монстра, дернула руку, но Гишш вцепился как клещ. Я дернула ещё раз, но потом, отпустив рукоять, метнулась в сторону. И в этот момент монстр Гишша прыгнул на него самого. Тот успел увернуться, ловя ртом воздух, захрипел и вытащил шпагу из раны. Отбросил в сторону.

— Тебе стоило разжечь свой баорий, — проговорил он и двинулся на меня.

Монстр тоже поднялся и обратил на меня свою пустую, безглазую голову. Я усмехнулась:

— Нет, тогда ты бы не истек кровью, — проговорила я, отползая назад.

Гишш засмеялся, но вдруг начал оседать. Опустил голову, из раны во все стороны хлестала кровь. Держать баорий холодным в бою — вот была главная сложность. Один удар. И я так боялась промазать.

— Знакомься, подмышечная артерия… — я поднялась, прижимая руку к ребрам. Рана от когтей на спине отзывалась рваной болью.

Гишш упал на колени, а потом завалился набок.

Над Марией Сокол нависал Легранд, одна рука у него была черная и когтистая, и он прижимал её к шее Герцогини.

— Лотан, милый, — улыбнулась она ему.

Я вскрикнула, когда Легранда пронзил черный шип. Монстр Гишша, почти распавшийся, превратился острый шип, который вошел ему в правый бок и вышел через левый.

Гишш засмеялся и затих, его рука упала на пол, а теневая материя рассеялась.

Лотан упал. Я бросилась к нему.

Герцогиня вскочила, но Сэра успела прежде неё добраться до пистолета:

— Не шевелись! — крикнула она дрожащим голосом.

Легранд кашлял кровью и хрипел. Я поняла, что если его сердце остановится, то остановится и моё тоже. Я умру, я лягу рядом и никогда больше не встану.

Я положила дрожащую руку на его грудь. Шок не проходил. Фантомы других людей кружили вокруг меня. Всех людей. Всех абсолютно, кто был рядом в районе километра. Это было слишком. Они все не были мне нужны. Мне нужен был только один человек.

Как много крови. Я больше не могу это видеть. Пожалуйста, хватит.

— Ты можешь обернуться в Шаку? Сделай это, так у нас будет время довезти тебя до больницы.

Опять какой-то шум. Я взмолилась, чтобы это была помощь, а не враги. У меня больше нет сил драться, но я сделаю это, если потребуется.

— Нет… дай…Лотану умереть, — прохрипел он и поднял вместо обычной руки черную когтистую лапу. — Это надо… убить.

— Что?! Нет! Никогда! — выкрикнула я, вцепляясь в него.

Дверь с грохотом вынесли.

— Никому не двигаться с места! Работает Бюро!

— Стоп… — прошептала я. И всё остановилось. Моё «я» сжалось до размеров семечка. Точки. Я была все эти люди одновременно. И меня не было. Меня нет.

Только я и человек, которому пару дней назад я бы действительно пожелала смерти. Но не сейчас.

— Верни Шеда, пожалуйста, Лотан…

Время в ши-ире идет по-другому. Медленнее. Когда Легранд умрет, Шака будет ещё жить. Когда человек умирает, животное в ши-ире ещё какое-то время существует. Ши-ире таким образом хватается за жизнь. Это было невероятно рискованно. Я хотела, чтобы он стал Шакой, и мы успели довезти Лотана в больницу. Но сам он хотел, чтобы Легранд умер…

— Чего встали? — прозвучал позади меня женский голос, но я его не замечала. — А… Энид Сардо. Ой, мама, господин президент… А, пускающий слюни… Вы чего натворили, Энид Сардо?

Я прижимала руку к груди Лотана.

Меня накрыла тень от огромных крыльев, резко запахло чем-то сладким, словно сахарной ватой или жженым сахаром. Рядом присела худая и маленькая женщина. Её серо-розовые крылья торчали из строгого черного брючного костюма. Она вгляделась в Легранда, потом посмотрела на меня.

Мои мысли были только об одном. «Я тебе его не отдам. Я не отдам его Бюро».

— Привет. А классно ты их остановила, Энид Сардо. Классно, стоят как идиоты. Группа захвата, тоже мне, — развязно сказала она и рассмеялась. — Теперь что собираешься делать?

Она кивнула на Лотана.

— Подождем, пока он умрет? — снова спросила она.

Я сжала руки на руке Легранда и продолжала прижимать его к себе.

— Энид Сардо, что ты собираешься делать?

Лотан открыл глаза, его веки дрожали, я шмыгнула носом, глядя на него. И принялась расстегивать его рубашку, не замечая эту женщину. Я дотронулась до его камня.

— О, синий. Красота, — восхитилась она и вырвала меня этим из какого-то забытья.

Сзади опять заорали:

— Стоять! Работает Бюро!

— Ой, да заткнитесь вы и проваливайте, это приказ! Кыш! Кыш! Фу! — она начала махать на них руками, словно на надоедливых мошек. — Выведите этих двух леди!

Она указала на Сэру и Марию Сокол. Я не видела, как их уводили, и потом не могла вспомнить этого.

— Если ты собираешься сделать кое-что, что ты, я думаю, собираешься сделать, то вот тебе совет. Тот второй тоже будет думать, что умер. Слышишь? Ну-ка, кивни, если слышишь, а то вернешь такого же мертвеца. Синие ши-ире, знаешь ли, нечасто встречаются, ты уж постарайся его не убить, а наоборот.

— Замолкни.

— Да это ты замолкни, — рявкнула она. — Вечно считаете себя первооткрывателями. Лунин делал так до тебя, оставляя людей жить в кошках, например. Заткнись, Энид Сардо, и слушай!

Я подняла на неё глаза, чувствуя, как слабеет рука Легранда, как разжимаются его пальцы в моей руке.

— О, есть контакт, — крылатая хлопнула себя по колену. — Ты ждешь, пока остановится сердце, поняла? Кивни. Потом ждешь ещё, не кипишуй и не торопись. Кивни. Считай до десяти и возвращай того другого. Получишь второго человека. А вот дальше до десяти не надо считать и надо быстренько вправить ему мозги. Потому что он умер. Его мозг будет так считать, а тебе надо его переубедить. Заставь его дышать. Жить. Тебе придется силой убедить ши-ире, что он не мертв.

— Откуда ты…

— Ой, давай, сосредоточься. И спаси синий камень. И да, человека там тоже. Да хватит его обнимать, ты же вроде хладнокровная баба, Энид Сардо, возьми себя в руки.

Она грубо взяла мою руку и оторвала от руки Легранда, расцепила его пальцы на моей руке. И положила мою ладонь ему на шею.

— Одну руку на сонную артерию, вторую на камень. Есть пульс? Очнись, блин!

— Да.

— Тогда жди, пока его не станет.

Пульс бился тоненькой струйкой. Мне казалось, что каждый удар его сердца отдавался болью в моем. Как я могу позволить ему умереть?

— Я не могу…

— Можешь, он всё равно умрет, посмотри, в какой луже крови мы сидим, Энид Сардо.

Лотан дернулся, вдохнул с ужасающим хрипом. Его голова запрокинулась назад, а грудь перестала подниматься. На глазах навернулись слезы.

— Считай, Энид Сардо.

С моего виска скатилась капля пота. Я даже не замечала, что сама дрожу. Содрогаюсь.

— Давай… — тихо говорит крылатая. — Да-авай. Давай, ну!

Мне показалось, что уже поздно. Всё поздно и бесполезно.

Я наклонилась, закрыла глаза и поцеловала его. В холодные соленые от крови губы. Вернись, пожалуйста, просто вернись. Просто вернись.

Когда я вновь посмотрела на него, это был уже Шака. Синее сияние исчезло быстро, погасло, обессиленное, и пропало. Он не шевелился.

Ты жив. Ты живой. Слышишь? Пожалуйста…

Он открыл глаза и посмотрел на меня. И куда-то мимо. А потом глубоко вдохнул ртом и снова уставился на меня.

— У меня получилось, — сказала я ему, но выражение его лица не менялось. — Ты меня слышишь?

Он смотрел на меня без выражения. Даже не моргал.

— Шака, — позвала я. — Шед…

Что-то было не так.

— Здорово! Круто!

Крылатая встала и захлопала в ладоши. Но что-то было не так! Он смотрел на меня, будто впервые видит.

— Не кипишуй, он отойдет. Не болтай ты ему на ухо, у него там мертвец на другой стороне камня, — небрежно бросила она.

— Шака, — я не сдавалась, и он вдруг моргнул и сосредоточил взгляд на мне. Протянул руку и провел по щеке.

Потом сел и обнял меня.

— Сладенькие, вам надо отсюда выйти, иначе, боюсь, нас отсюда… «выйдут». А я пока буду думать, что теперь делать с президентом Раттара, который с увлечением разглядывает потолок…

Я обернулась. Крылатая щелкала пальцами возле носа Себастьяна Сокола. В углу сидела кукла Марии Сокол — Себ просто молча следил за всеми взглядом стеклянных глаз на опущенной на одно плечо керамической голове.

Я шла по коридору, заполненному людьми с оружием, которое уже было не нужно. На их одежде везде было это изображение меча с клинком из ши-ире, символом Бюро. Я шла вперед мимо них и вела за руку Шаку. Он просто молча шел за мной… словно кукла.

Он не произнес ни единого слова.