Оракул с Уолл-стрит 8

Глава 11 Ирландские разборки

Колин О’Брайен сидел за массивным дубовым столом в тесном кабинете над таверной «Молот Св. Патрика» в Южном Бостоне. За грязными окнами маячили силуэты портальных кранов, а тусклый свет керосиновой лампы бросал резкие тени на стены, увешанные картами доков и фотографиями павших товарищей. Запах сырости смешивался с горьким ароматом ирландского виски из наполовину опустошенной бутылки «Джемесон».

Перед ним лежала открытая папка из плотного картона, исписанная красными пометками его небрежным почерком. Дрожащий свет лампы озарял фотографии.

Уильям Стерлинг выходящий из лимузина Cadillac V-12, тот же Стерлинг в компании элегантно одетых финансистов возле отеля «Астор», заголовки газет о финансовых успехах молодого банкира.

— Чертовы макаронники, — прошипел О’Брайен, проводя пальцем по шраму от уха до подбородка, память о стычке с боевиками семьи Генны в 1925 году. — Думают, что Бостон принадлежит им.

Его рука потянулась к последней странице досье. Банковские реквизиты, адреса отделений, список компаний-клиентов. Информация, добытая дорогой ценой.

Сто долларов охраннику банка, двести служащему архива, пятьдесят уборщице. Деньги, которых едва хватало на содержание трехсот ирландских семей, потерявших работу после закрытия судоверфи «Форривер».

Стук в дверь заставил О’Брайена поднять голову. В кабинет вошел Шон Макгрегор, долговязый рыжеволосый малый с угольно-черными руками докера. В левой руке он держал металлическую кружку с дымящимся кофе, в правой свежую утреннюю газету «Бостон Глоб».

— Колин, тут опять пишут про твоего банкира, — Макгрегор швырнул газету на стол. Заголовок гласил: «Стерлинг инвестирует в развитие промышленности штата Нью-Йорк». — Миллион долларов в какую-то фабрику на севере. А наши мальчишки помирают с голоду.

О’Брайен взял газету, пробежал глазами статью. Фотография Стерлинга на фоне нового металлообрабатывающего завода в Мэлоне. Улыбающиеся рабочие, блестящие станки, оптимистичные планы.

— Слушай сюда, Шон, — О’Брайен зачитал вслух: «Мистер Стерлинг объявил о создании сети взаимосвязанных предприятий, которая обеспечит работой более тысячи человек. Финансирование проекта осуществляется через партнерство с ведущими американскими бизнесменами Нью-Йорка». — Он отшвырнул газету. — Ты слышал это?

Макгрегор сплюнул в угол:

— Да пошли они все к дьяволу. А что мы можем сделать? У нас даже денег нет на игрушки для детей.

О’Брайен открыл нижний ящик стола и достал оттуда тяжелый кожаный мешочек. Развязав его, он высыпал на стол содержимое, несколько золотых монет достоинством двадцать долларов и пачку мятых купюр. Последние деньги организации, скопленные за месяцы сбора пожертвований в ирландских кварталах.

— Триста долларов и сдача, — пробормотал он. — Этого хватит ровно на одну операцию.

— Какую операцию? — настороженно спросил Макгрегор.

— Банк на Стейт-стрит, — О’Брайен ткнул пальцем в центр города. — Бостонский национальный банк. Именно там у Стерлинга сейфовая камера с документами и, возможно, наличностью. Под вымышленным именем.

— Откуда ты знаешь?

— Джимми О’Коннор работает охранником. Видел, как Стерлинг заходил туда в прошлом месяце. Поздний визит, никого из других клиентов. — О’Брайен повернулся к собеседнику. — Шон, я тридцать лет живу в этом городе. Видел, как немцы отжимали наши территории в девяностых. Видел, как евреи захватывали текстильные фабрики в начале века. А теперь американо-итальянцы претендуют на доки.

Макгрегор потер затылок:

— Колин, взорвать банк — это серьезно. Могут быть жертвы среди невинных людей.

— Невинных? — О’Брайен резко обернулся. — А Тимми Коннолли был невинный? Восемнадцать лет, работал на погрузке угля. Итальянцы пришли с пистолетами, требовали долю с каждого корабля. Мальчишка отказался платить, пуля в затылок.

Он подошел к комоду, достал оттуда небольшую жестяную коробку. Внутри лежали два цилиндра красно-коричневого цвета. Динамитные шашки марки «Геркулес», оставшиеся еще с тех времен, когда ирландские боевики взрывали английские склады в доках.

— Старый добрый «Геркулес номер один», — пробормотал О’Брайен, осторожно взяв одну шашку. — Сорок процентов нитроглицерина, кизельгур в качестве абсорбента. Хватит, чтобы разнести пол здания.

— И как ты планируешь попасть в банк?

О’Брайен достал из кармана жилета золотые часы «Элджин», наследство от деда, участника восстания фениев.

— Джимми О’Коннор работает в банке уже пятнадцать лет. Знает все входы и выходы. За пятьдесят долларов расскажет, когда меньше всего охраны. — Он сжал шашку динамита. — А за сто оставит незапертой дверь в подвал.

Макгрегор замотал головой:

— Колин, подумай еще раз. Если тебя поймают, это конец организации. А если не поймают, на нас обрушится вся полиция Бостона.

— Зато итальянские королевки поймут одну простую вещь, — О’Брайен спрятал динамит обратно в коробку. — Ирландцы в этом городе еще живы. И мы будем сражаться за каждый квартал, за каждую улицу, за каждый доллар.

Он подошел к окну, посмотрел на заходящее солнце над доками. Силуэты кранов рисовались черными крестами на багровом небе.

— Шон, пригласи завтра вечером Денни Маккартни и Патрика Келли. Скажи им, что есть большое дело. И пусть принесут свои «томпсоны».

Макгрегор понимающе кивнул. Thompson Model 1928, любимое оружие ирландских боевиков, надежное и смертоносное.

— А когда планируешь операцию?

О’Брайен взял со стола календарь, перелистнул страницу.

— Послезавтра днем, — сказал он твердо. — В три часа пополудни, когда в банке меньше всего посетителей. Один взрыв, и пусть весь город знает, что война началась.

В четверг, в половине второго дня, Джимми О’Коннор стоял у служебного входа в подвал Бостонского национального банка на Стейт-стрит, нервно теребя в кармане смятые купюры, пятьдесят долларов, полученные вчера от Колина О’Брайена.

Деньги жгли карман, как раскаленные угли. За пятнадцать лет работы в банке он ни разу не нарушал присягу честного служащего, а теперь готовился предать доверие ради горстки банкнот.

Но семья О’Коннор голодала уже третий месяц. Его жена Молли донашивала латаные платья, а маленькая Кэтрин спала в пальто, потому что не хватало денег на отопление. Пятьдесят долларов означали еду на месяц, теплую одежду для дочери, возможность заплатить за врача, когда Молли снова начнет кашлять кровью.

Тяжелая дубовая дверь со стороны переулка Корт-стрит заперта на массивный замок «Йель» О’Коннор достал из кармана связку ключей, его служебные обязанности включали контроль всех входов в здание банка. Ключ повернулся в замке с характерным щелчком, дверь беззвучно открылась.

Узкий коридор вел в подвальное помещение, где хранились архивные документы и располагались инженерные коммуникации. Запах сырости смешивался с ароматом машинного масла от парового котла. В углу гудел электрический генератор «Вестингауз», обеспечивающий аварийное освещение сейфового отделения на втором этаже.

О’Коннор проверил время на карманных часах «Элджин». Четырнадцать тридцать семь.

Через десять минут в банке начинается обеденный перерыв, большинство служащих разойдется по ближайшим ресторанам. Идеальное время для незаметного проникновения.

Он оставил дверь приоткрытой на дюйм, как договаривались с О’Брайеном, и поднялся по служебной лестнице на первый этаж. В операционном зале работали четыре кассира за стеклянными окошками, несколько клиентов стояли в очереди. Обычный рабочий день провинциального банка, ничто не предвещало катастрофы.

В это время О’Брайен, одетый в потертый костюм рабочего докера, осторожно пробирался по переулку Корт-стрит. В левой руке он нес кожанную сумку «Ладлоу» с припасами для «рыбалки», так он назвал эту операцию перед своими людьми. В сумке лежали две динамитные шашки «Геркулес номер один», бухта медного провода, карманные часы «Уотербери», переделанные в детонирующее устройство, и набор слесарных инструментов.

Приоткрытая дверь встретила его, как обещал О’Коннор. О’Брайен скользнул в подвал банка, аккуратно прикрыв за собой дверь.

В полумраке подвального помещения он ориентировался по составленному заранее плану. О’Коннор подробно описал расположение коммуникаций и несущих конструкций.

Сейфовое отделение располагалось прямо над его головой, на втором этаже. Тяжелые стальные двери, электронные замки, система сигнализации, все это не имело значения, если ударить снизу, через подвальное перекрытие.

О’Брайен открыл сумку, достал первую динамитную шашку. Красно-коричневый цилиндр длиной восемь дюймов и диаметром полтора дюйма содержал достаточно взрывчатки, чтобы проломить кирпичную стену. Две шашки пробьют железобетонное перекрытие толщиной в фут.

Он прикрепил взрывчатку к потолочной балке прямо под предполагаемым местом расположения сейфовой камеры номер двести сорок семь. Медный провод тянулся от детонатора к самодельному часовому механизму, переделанным карманным часам, где минутная стрелка была заменена металлическим контактом.

Время установки — пятнадцать ноль пять. Взрыв произойдет через сорок две минуты, в пятнадцать сорок семь, когда банк уже закроется для посетителей, но служащие еще не успеют разойтись по домам.

О’Брайен поднялся наверх, вышел через тот же служебный вход, запер дверь и исчез в толпе на Стейт-стрит. Операционный зал банка между тем готовился к обеденному перерыву. Кассиры пересчитывали наличность, клиенты завершали последние операции дня.

На втором этаже, в сейфовом отделении, пожилой служащий Альберт Симмонс проводил плановую инвентаризацию. Он методично проверял содержимое сейфовых камер, сверяя с записями в толстой учетной книге. Камера двести сорок семь, арендованная неким Робертом Греем, содержала стопку документов, несколько слитков золота и пачки банкнот общей стоимостью около пятнадцати тысяч долларов.

В пятнадцать сорок семь по восточному времени самодельный часовой механизм замкнул электрическую цепь. Искра пробежала по медному проводу к детонатору динамитных шашек в подвальном помещении.

Взрыв потряс здание банка, как землетрясение силой в семь баллов. Железобетонное перекрытие между подвалом и вторым этажом треснуло, образовав зияющую дыру диаметром в шесть футов. Обломки бетона и стальной арматуры обрушились в подвал, сейфовые камеры накренились, как корабли в бурю.

Альберт Симмонс, находившийся в двух футах от камеры двести сорок семь, погиб мгновенно от осколков взорвавшегося сейфа. Еще трое служащих в сейфовом отделении получили тяжелые ранения от падающих обломков. В операционном зале первого этажа взрывная волна выбила все окна, ранив стеклами двенадцать человек.

Джимми О’Коннор, стоявший у кассы номер три, едва не потерял сознание от оглушительного грохота. Кусок штукатурки ударил его по плечу, окровавив белую рубашку. Но он остался жив, в отличие от тех, кого убили его предательство и пятьдесят долларов в кармане.

Через пять минут к банку примчались пожарные машины и полицейские «Форды» с включенными сиренами. Детектив Патрик О’Коннор, однофамилец охранника, но не родственник, первым осмотрел место взрыва и обнаружил в подвале остатки динамитных шашек.

— Террористический акт, — констатировал он, изучая обломки часового механизма. — Профессиональная работа. Кто-то очень хорошо знал планировку здания.

К вечеру новость о взрыве облетела весь Бостон. Газета «Ивнинг Глоб» вышла со специальным выпуском под заголовком: «Террористы атакуют банк на Стейт-стрит. Четверо погибших, двенадцать раненых». В статье упоминалось, что взрыв был направлен против конкретной сейфовой камеры, принадлежавшей некому нью-йоркскому бизнесмену.

А в таверне «Молот Св. Патрика» Колин О’Брайен поднимал стакан ирландского виски за первую победу в войне против «итальянских королевок». Война началась, и кровь уже пролилась на мостовую Стейт-стрит.

Утреннюю тишину Южного вокзала Бостона разорвал резкий свисток паровоза Boston Maine Railroad. Поезд с номером триста пятьдесят два прибыл с опозданием на двадцать минут.

Машинист объяснил задержку сильным туманом над рекой Чарльз. Я вышел из купе первого класса с небольшим саквояжем «Луи Виттон» и тут же почувствовал характерный бостонский воздух, смесь морской соли, угольного дыма и рыбных консервов.

Привокзальная площадь встретила меня хаосом извозчиков, таксистов и торговцев газетами. Продавец «Бостон Глоб» размахивал свежим номером с заголовком «Террористы атакуют банк на Стейт-стрит», выкрикивая последние подробности.

Я купил газету и быстро пробежал глазами статью. Ничего нового, кроме того, что сообщил О’Мэлли. четверо погибших, двенадцать раненых, взрыв произошел в сейфовом отделении.

Такси Ford Model A довезло меня до Стейт-стрит за десять минут. Водитель, пожилой ирландец с седыми усами, всю дорогу рассказывал о вчерашних событиях:

— Такого в Бостоне давно не видели, сэр. Взрыв был слышен за три квартала. Мой двоюродный брат работает на пожарной станции номер четыре, говорит, что здание дрожало, как при землетрясении.

Подъезжая к месту происшествия, я увидел толпу зевак за полицейским оцеплением. Бостонский национальный банк на Стейт-стрит, пятиэтажное здание из красного кирпича, построенное в 1887 году, выглядел как после бомбардировки.

Окна второго этажа выбиты, на тротуаре валялись обломки камня и стекла. Пожарная команда все еще поливала водой дымящиеся развалины.

Я расплатился с таксистом и подошел к полицейскому оцеплению. Констебль в синей форме попытался меня остановить:

— Простите, сэр, проход закрыт. Место происшествия.

— Уильям Стерлинг, — представился я, показывая удостоверение личности. — У меня в этом банке сейфовая камера. Телеграмма из Нью-Йорка сообщила о взрыве.

Констебль внимательно изучил документы:

— Подождите здесь, сэр. Сейчас приведу детектива О’Коннора.

Детектив Патрик О’Коннор появился через несколько минут. Крупный мужчина лет сорока пяти, в коричневом костюме и черном котелке, с проницательными серыми глазами и усталым лицом. В левой руке он держал блокнот, в правой карандаш.

— Мистер Стерлинг? — Он пожал мне руку крепким рукопожатием. — Детектив О’Коннор, Бостонская полиция. Вы владелец пострадавшей сейфовой камеры?

— Арендатор камеры номер двести сорок семь под именем Роберта Грея, — подтвердил я. — Что именно произошло?

О’Коннор перелистнул страницы блокнота:

— Взрыв произошел вчера в пятнадцать сорок семь по местному времени. Две динамитные шашки, установленные в подвале прямо под сейфовым отделением. Профессиональная работа, взрывчатка размещена точно под вашей камерой.

Мне стало холодно. Значит, это действительно целенаправленный удар по моим активам.

— Кто мог знать о расположении моей камеры? — спросил я.

— Вот именно этим мы и занимаемся, — мрачно ответил О’Коннор. — Пройдемте внутрь, покажу, что от нее осталось.

Мы прошли через главный вход банка. Операционный зал на первом этаже пострадал не так сильно.

Выбитые окна, трещины в стенах, но основная конструкция устояла. На полу валялись осколки стекла и куски штукатурки. Несколько служащих банка с повязками на головах пытались привести в порядок рабочие места.

— Четверо погибших, все на втором этаже, — пояснил О’Коннор, поднимаясь по лестнице. — Альберт Симмонс, старший хранитель сейфов, принял на себя основной удар. Еще трое служащих получили смертельные ранения от обломков.

Второй этаж представлял собой картину разрушения. Железобетонное перекрытие треснуло, образовав зияющую дыру диаметром в шесть футов. Сейфовые камеры накренились и частично обрушились. Запах взрывчатки смешивался с пылью и запахом крови.

— Вот ваша камера, — О’Коннор указал на искореженный металлический ящик. — Номер двести сорок семь. От содержимого мало что осталось.

Я подошел к руинам сейфовой камеры. Стальная дверь была сорвана с петель, внутреннее пространство засыпано обломками бетона.

Несколько обгоревших бумаг валялись среди мусора. Остатки документов, которые я хранил здесь как резервные копии.

— А золото? — осторожно спросил я. — В камере хранились слитки.

О’Коннор достал из кармана небольшой холщовый мешочек:

— Нашли семь слитков в подвале, под обломками. Золото не горит и не взрывается, так что вам повезло. Общий вес около двадцати фунтов.

Двадцать фунтов золота стоили примерно четырнадцать тысяч долларов по текущему курсу. Не такая уж большая потеря по сравнению с возможными последствиями.

Но гораздо важнее сам факт. Кто-то знал о существовании этой камеры и решил нанести удар именно по ней.

— Детектив, есть ли подозреваемые? — спросил я, изучая место взрыва.

О’Коннор закрыл блокнот:

— Пока только версии. Взрывчатка ирландского производства. Динамит «Геркулес», который использовали шахтеры в Аппалачах. Способ установки говорит о военном опыте. Скорее всего, ветеран Великой войны.

— Ирландский динамит?

— В Бостоне хватает ирландских радикалов, мистер Стерлинг. Некоторые до сих пор считают себя борцами за независимость родины. — О’Коннор понизил голос. — А некоторые воюют с итальянскими группировками за контроль над доками.

Итальянские группировки. Моя связь с Комиссией через Лански и Анастасию могла стать причиной нападения. Ирландские боевики решили ударить по «итальянским деньгам», не разбираясь в тонкостях финансовых схем.

— Что известно об организаторах?

— Работаем по нескольким направлениям, — уклончиво ответил О’Коннор. — Но могу сказать одно, это не случайный теракт. Взрывали конкретно вашу камеру, зная ее расположение.

Мы спустились в подвал, где следователи изучали место установки взрывчатки. Два цилиндрических углубления в бетонном полу показывали, где размещались динамитные шашки. Остатки медного провода тянулись к углу, где валялись обломки часового механизма.

— Самодельный таймер, — пояснил О’Коннор. — Обычные карманные часы, переделанные в детонатор. Простое, но эффективное устройство.

Я изучил обломки часового механизма. Марка «Вотербери» — недорогие часы, которые продавались в любом магазине Бостона. Никаких особых примет или серийных номеров.

— Детектив, сколько времени займет расследование?

— Трудно сказать, — О’Коннор пожал плечами. — Если это дело рук одиночки, то можем никогда не найти. Если за этим стоит организация, то рано или поздно кто-то заговорит.

Мы поднялись обратно на первый этаж. Управляющий банка, пожилой седовласый мужчина в потрепанном костюме, подошел к нам с извинениями:

— Мистер Стерлинг, примите соболезнования от администрации банка. Такого кошмара у нас не было за сорок лет работы.

— Мистер Гаррисон, у меня вопрос о безопасности, — сказал я. — Кто мог знать о содержимом моей сейфовой камеры?

Гаррисон нервно поправил очки:

— Этой информацией владели только я и покойный Альберт Симмонс. Плюс два охранника, которые дежурили в сейфовом отделении.

— Где сейчас эти охранники?

— Джимми О’Коннор пропал без вести сразу после взрыва. Второй охранник, Томас Маллой, получил тяжелое ранение и находится в госпитале.

Исчезнувший охранник с ирландской фамилией. Это могло объяснить, как террористы получили информацию о расположении камеры и доступ в здание банка.

Детектив О’Коннор записал мои контактные данные в Нью-Йорке и пообещал сообщить о развитии расследования. Я забрал уцелевшее золото и несколько обгоревших документов, все, что осталось от резервного хранилища.

Выходя из разрушенного банка, я обернулся на здание, где еще несколько часов назад хранилась часть моих активов. Взрыв на Стейт-стрит означал только одно.

Война, которую я вел с Морганом, перешла на новый уровень. Теперь под ударом оказались не только финансовые позиции, но и физическая безопасность.

И если за этим стоят ирландские радикалы, объявившие войну «итальянским деньгам», то следующая атака может быть еще более разрушительной.