Переполох меж Граней. Турнир четырёх Академий

Глава 13. Доверие

Ночное небо в маленьком иллюминаторе над головой полыхает космическим сиянием. Рядом бесформенной грудой валяется сброшенное платье. Как и сказал Иво, его чары рассеиваются ровно в полночь. И хорошо, что в это время я уже в кровати в удобной академической пижаме. Правда, сон всё равно не идёт, и вот уже три часа я тупо пялюсь на небесный «фейерверк».

Разговор с Дейриком опустошил меня и в то же время поселил в душе умиротворение. Так легко мне давно не было. Зная Рика, уверена: если он обещал больше на меня не давить, значит, так и будет. И это снимает огромную тяжесть с моих плеч.

Только вот почему сон так и не идёт?

Со вздохом поворачиваюсь спиной к двери, подсознательно пытаясь снова спрятаться. Слишком раскрыта сейчас душа, слишком много переживаний я отпустила. И мне снова нужна моя броня.

На глаза попадается планшет с собранной на мачеху информацией. Я настолько боюсь, что он, как и дневник Дэль, пропадёт, что даже спать отправилась с ним в обнимку.

Посмотреть и напрочь лишиться сна? Ведь очевидно же, что поступки дэры Фалисы выведут меня из себя.

Или лечь спать?

Решившись, тянусь за планшетом и включаю его. Перед глазами раскрывается полное досье дэры виле Хиларике, урождённой Миракос.

И чем больше я читаю, тем больше у меня глаза на лоб лезут. Дэра Фалиса и так обладала демоническим флёром в воспоминаниях Дэль, но то, что накопали сыщики Рика – это вообще за гранью! Мачеха выделила большую часть земель Хиларике под аренду семье Верндари, участвовала в мошеннических схемах по отмывке финансов. И активно участвовала в лоббировании закона о разрешении содержания частных зоопарков для тварей Загранья. На этом файле стоит пометка «Лаборатории», и я понимаю, что это Рик отметил для меня очередной грешок дэры Хиларике.

Дальше следовала череда заявлений от работников семьи. Кто-то жаловался на невыплату заработной платы, кто-то – на самоуправство Фалисы и даже рукоприкладство. Но самый большой шок меня ждал дальше – в самом конце открытого досье.

С голографического листа на меня смотрит измученная женщина, чьи рыжие волосы висят паклями, а лихорадочный взгляд янтарных глаз выдаёт крайнюю стадию безумия. В памяти Дэль образ этой женщины совершенно другой – солнечный, яркий, полный любви и заботы. Сознание наполняет ласковая мелодия, какую напевает женщина передо мной. Она держит меня на руках, нежно перебирает пальчики и улыбается так, что внутри щемит. На глаза сами собой наворачиваются слёзы, а сердце захлёстывает обжигающей тоской. Дэль помнит кто это. Мама.

Двадцать лет назад Амелия виле Хиларике была помещена в психиатрическую лечебницу, где и скончалась спустя три месяца. Причиной изоляции значились приступы агрессивного поведения и оставление ребёнка в ситуации, несущей угрозу жизни. И двадцать же лет назад в поместье Хиларике регулярно поставляли порткамную крошку.

В сноске от Рика нахожу пояснение: официально крошка нужна была Виамиру для проведения экспериментов. Но также есть исследования, которые выявили губительное воздействие вещества на человека от вызова портальной лихорадки до помутнения рассудка.

Планшет пару раз мигает и отключается. Видимо, сели фрактатные батареи. Но я всё так же сижу, слепо пялясь на него. Так глубоко в память Дэль я не погружалась, и сейчас меня накрывает очередной волной тоски, беспомощности и злости, в которых жила моя предшественница. И чем больше картинок мелькает перед глазами, тем больше во мне самой – в Эле – растёт ненависть. Но не к Фалисе с её дочуркой. Они-то бились за место под солнцем.

Мой гнев направлен на отца Дэль. Это насколько надо не любить жену и дочь, чтобы спокойно закрывать глаза на то, что происходит в собственном доме?!

Взгляд сам собой падает на свёрток с оставшимися портальными кинжалами, что подарил мне Виамир. Это что? Так он проявляет заботу? Пытается наладить отношения с Дэль? Ведь в её памяти нет ни одного момента, когда отец ей что-то дарил. Он всегда был занят, всегда в каких-то мечтах и каждый раз удивлялся, как это его малышка так быстро выросла.

Какое-то время я так и сижу в темноте и молчании. Просто переживаю ту бурю, что бушует внутри. Я знаю, что сейчас бы делала Дэль – крушила и ломала всё, что попадалось бы под руку.

Но я не она. И мне надо действовать мудрее.

А потому я аккуратно кладу планшет под подушку с чёткой мыслью о том, что надо будет найти этой информации надёжное место хранения. Обвинить Фалису в преднамеренном отравлении Амелии мне не удастся, а вот использовать данные по фальсификации некоторых отчётов – запросто. Надо только выбрать момент, когда это нанесёт наибольший урон.

С этими мыслями я устраиваюсь спать. Знаю, что теперь это сделать будет ещё сложнее, но мне нужны силы.

Интегра, вернувшись с допроса Несси, сообщила, что уже завтра начнутся тренировки перед первым испытанием. Сестрицу на время следствия поместили в заключение. И мысль о том, что эта гадина всё ещё где-то рядом, вселяет в меня тревогу. Да, она изолирована, но всё ещё ядовита.

Но, видимо, зря я переживала – уснуть мне удаётся за каких-то пару минут. На моём пути в сны меня сопровождают воспоминания о собственной семье. Как же мне повезло, что мои родные всегда были рядом. Да, мы не были не разлей вода, но я не могла пожаловаться на то отчуждение, в котором жила Дэль. И впервые я радуюсь за ту, что сейчас живёт в моём теле. Может быть, моя семья сумеет отогреть её несчастную душу.

Однако спать мне не дают. Не знаю, сколько времени проходит, кажется, что не больше мгновения, но я просыпаюсь от дикого приступа паники. В моей комнате кто-то есть!

Не успеваю даже подскочить на кровати, как на меня наваливается чужое тело, чьи-то грубые руки зажимают рот. Меня рывком поднимают, руки фиксируют чарами, а в рот впихивают… яблоко! А потом мир передо мной скрывается за плотной материей мешка, который надевают на мою голову.

От страха я на мгновение впадаю в ступор, но уже через минуту начинаю активно вырываться, пинаю похитителя и с удовлетворением отмечаю тихое шипение: всё-таки удалось добраться до мудака.

Меня закидывают на плечо, как мешок картошки. Но к своей чести я могу добавить – яростно сопротивляющейся картошки. Дождавшись, когда меня вынесут из комнаты, я выплёвываю яблоко и начинаю истошно орать:

– Пожар! Горим! Бежим!

Помню, что люди охотнее отзываются, когда речь заходит об их собственной жизни, а не о спасении кого-либо другого. И пускай ребята откликнулись бы на любой призыв о помощи, но сейчас они спят и могут попросту проигнорировать мои вопли. А вот пожар – это их подсознание не пропустит.

– Да угомонись ты, – меня шлёпают по попе, и я притихаю.

Хотя бы потому, что голос слишком знаком. Эту басовитость и насмешливую хрипотцу я уже не раз слышала. Быстро, насколько позволяют скованные руки, ощупываю несущую меня спину и убеждаюсь в догадке:

– Хуч! Отпусти меня, засранец!

– Ха-ха, продолжай в том же духе. Мне нравится, – явно веселясь, отвечает боевик. – Только при Лилу не надо, а то вдруг она ревнивая.

– Хуч! – Я пристраиваю локоть к его лопатке и принимаюсь с усилием давить. – А ну, отпусти! А то я на тебя Фло спущу!

– Ой, вот напугала так напугала. Она от меня тоже без ума, – усмехается Бефферадо, продолжая путь и не думая меня отпускать. – А вот с локтем ты хорошо придумала: массаж мне не повредит.

И тут мне становится страшно. Неужели я так прокололась? Неужели Кери не последний враг в нашем стане? А вдруг наш Хуч, этот добродушный здоровяк, на самом деле если не подселенец, то засланный от Аластаса шпион?

– Хуч, что происходит? – дрогнувшим от напряжения голосом спрашиваю я.

Бефферадо на секунду замирает, потом подбрасывает меня на плече и обиженно бубнит:

– Дэлька, ты чего? Это же я. Ничего плохого мы не задумали. Так, сюрприз для тебя.

– Мы? Сюрприз? Фло!

Я принимаюсь ворочаться куда активнее. Терпеть не могу сюрпризы, особенно когда тебя несут в неизвестность с мешком на голове.

– Тихо ты. – Новый шлепок. – А то я всем расскажу, какая у нашего командира шикарная задница!

– А я расскажу об этом Лилу, – огрызаюсь я. – Отпусти! Фло-о-о!

Сквозь непроницаемую ткань мешка вижу слабый рыжий всполох, и мне на спину встают четыре лапки.

– Докладываю: всё под контролем, – доносится спокойный голос лисицы. – Тебе не о чем переживать.

– Да вы сговорились, что ли?! – в бессилии рычу я.

– Именно, – одновременно хохочут эти двое.

И мне не остаётся ничего другого, как смириться и ждать. Судя по движениям Хуча, дворик нашего общежития мы уже давно покинули. И куда идём сейчас, я даже предположить не могу.

– Я могу и сама идти, – спустя молчаливых пять минут произношу я.

– И лишишь меня удовольствия видеть вытянутую морду Верндари? Ну уж нет, – усмехается Бефферадо.

Показательно медленно выдыхаю, давая Хучу понять, насколько я близка к тому, чтобы снова начать брыкаться.

Но не успеваю я сорваться, как за очередным поворотом боевик останавливается и спускает меня с плеча. Развернув к себе спиной, он сдёргивает с головы мешок, и в первую секунду я слепну.

– Сюрприз!

Одновременный крик ребят заставляет меня вздрогнуть. Я прищуриваюсь, рассматривая обстановку. На округлой площадке в небольшом саду установлен магический шатёр. Его конструкции светятся мягким жёлтым светом, а от стойки к стойке протянуты гирлянды из цветов и сияющих огней. Внутри за накрытым столом стоят ребята, Лилу и Интегра и со счастливыми улыбками смотрят на меня. Но, видя моё растерянное и даже хмурое лицо, они сникают. А Рик и вовсе переводит строгий взгляд на Хуча.

– Что случилось?

– Дэри недовольна транспортировкой. – Тот с усмешкой разводит руками и направляется к столу.

– Да, потому что мне никто ничего не хотел объяснять, – ворчу я, снова оглядываясь.

Садик окружают ажурные стены цитадели. Значит, хотя бы за несанкционированный побег нам не влетит. Осознав, что никакой угрозы нет, я наконец-то выдыхаю. Да и царящая вокруг уютная атмосфера настраивает на мирный лад. Повсюду летают маленькие светлячки, а воздух наполнен ночной свежестью вперемешку с тонким запахом цветов, коих здесь в избытке.

Каждый куст, почти каждая травинка – здесь всё цветёт. Подняв Фло на руки, иду к ребятам, которые суетятся за столом.

– Не будь с ними строга, они старались, – шепчет мне на ухо лиса.

– А ты всё знала и ничего мне не сказала? – даже не повернув к ней голову, нарочито прохладно интересуюсь я.

– Коготь просил не рассказывать. – В голосе Флоренс проскальзывает досада. – Они же ничего плохого не планировали. Вот я и подумала, что тебе позитивные эмоции не помешают.

– Ладно уж, живи, – выдыхаю я.

Какой смысл злиться на эту банду, если они уверены в своей правоте?

Поднимаюсь на небольшой помост, на котором установлен стол, и, сурово оглядев друзей, сажусь на полупрозрачную лавочку. Наверняка и шатёр, и предметы мебели – всё это создано Лилу. Уж очень специфичные чары. И то, что сестре Рика удаётся так долго держать созданные предметы, невольно вызывает уважение. Сильный модулятор мне достался!

Оглядываю тарелки и мысленно потираю ладошки. На ужине я успела затолкать в себя разве что порцию несчастного салата, а потом аппетит и вовсе пропал. И теперь то, сколько еды умудрились натащить ребята, вызывает у меня непроизвольное слюнотечение. Закуски с рыбой, сыром и мясом. Мини-тарталетки и фрукты, и главное – мороженое, посыпанное зефирками и политое шоколадным соусом!

– Мы прощены? – настороженно спрашивает Рик, как и все, наблюдая за мной.

А я уже вовсю наполняю тарелку, беспечно насвистывая себе под нос.

– Только потому, что я очень голодна, – киваю я. – Вы же знаете, что я не люблю сюрпризы. Тем более обставленные как похищение.

– Что?

На Хуча глядят сразу пять пар удивлённых глаз.

– Ну подшутить хотел! – вскидывает тот руки. – Когда ещё удастся потаскать командира на плече?

Все рассаживаются за столом, а Рик недовольно бурчит:

– Ты ведь понимаешь, что тебя могли остановить, и тогда весь наш праздник пошёл бы той же Фло под хвост?

– А чего сразу я-то? – возникает рыжуля.

– А что за праздник? – я решаю свернуть весь этот балаган в конструктивное русло.

– Так тебя поздравляем: с назначением в командиры и удачной калибровкой, – радостно улыбаясь, поясняет Клифф. – Мы даже подарки подготовить успели!

– Подарки – это хорошо, подарки я люблю, – прожёвывая очередную тарталетку, проговариваю я.

И понимаю, что жутко проголодалась. А ещё – что, несмотря на «похищение», очень рада этому празднику. Нам давно было нужно собраться вот так, командой, поговорить и поболтать. Неизвестно, когда ещё получится отдохнуть, ведь завтра нас снова окунут в водоворот событий.

– Тогда начнём с нас?

Арчи поднимается, и они вместе с Клиффом подходят ко мне. Я вижу, как неловко мнётся умник, а на лице водника застыла невозмутимая маска. Как и всегда, когда ему некомфортно.

– Мы не знали, чем тебя порадовать. Но, в общем, вот.

Арчи протягивает прямоугольную пластинку с ладонь величиной. Глаза Клиффа в этот момент вспыхивают в предвкушающем ожидании. Видно, как ему важно понять, нравится ли мне их подарок.

– А что это? – растерянно интересуюсь я и, крутя пластинку в руках, нахожу еле заметный шовчик посередине.

– Архиваториум! Портативная библиотека! – взбудоражено объясняет Клифф. – Не самое обширное собрание, но я узнавал, там практически вся академическая программа заложена.

Он подходит ближе, чуть нажимает на половинки, и те раскрываются наподобие книги. Передо мной возникает голограмма с длинным перечнем разнообразных отделов.

– Работает от фрактатных батарей, но продавец клялся, что одной хватит надолго! – это уже Арчи вставляет пояснения.

Явно не хочет отдавать все лавры дарителя Клиффу.

– Если будет нужно, я тебе эти батареи заряжу, – дополняет Лилу, горделиво выпячивая грудь. – В этом мы со Шруком поднаторели.

– Спасибо, я уже поняла, что вы со Шруком просто сокровище. – Я многозначительно обвожу взглядом беседку, а Лилу довольно улыбается, принимая похвалу.

Оборачиваюсь к ребятам и зависаю, потому что не знаю, как их отблагодарить. Я в курсе, что они оба крайне стеснены в средствах, но тем не менее подарили мне достаточно дорогой подарок. И я знаю, что Клифф сам о такой библиотеке мечтает.

– Ребят, спасибо, но я не могу его принять. – Пытаюсь вернуть пластинку умнику. – Клифф, он тебе важнее.

Улыбка гаснет на лицах парней. Они расстроенно переглядываются, и через мгновение Арчи уточняет:

– Тебе не понравился архиваториум?

Я готова себя выпороть. Они сделали этот подарок от чистого сердца, и своим отказом я их оскорбила.

– Что вы! Очень понравился! Но ведь он очень дорогой!

– Если мы тебе его дарим, значит, можем позволить, – вздёрнув подбородок, заявляет Арчи.

Клифф делает то же самое, разве что с чуть меньшим вызовом в глазах. Всё же он гораздо мягче Флабера.

– Хорошо, – наконец-то киваю я. – И скажу, что буду беречь его как зеницу ока. Спасибо парни!

Я поднимаюсь и порывисто обнимаю обоих. Если они и опешили, то всего на секунду, но потом отвечают мне, похлопывая по спине.

Я чувствую единение, чувствую, что мы действительно становимся одной командой и что меня окончательно принимают.

– Так, теперь моя очередь получать благодарные обнимашки! – Хуч прерывает наши объятия и всовывает мне в руки кулон, сделанный из массивного не то когтя, не то клыка.

Я в недоумении смотрю на огневика, а у того на лице застыло такое выражение, будто он только и ждёт: ну похвали меня!

– Спасибо, дружище, – разглядывая украшение, тяну я. – Очень красивый.

– И опасный! – Не дождавшись визгов восторга, Хуч принимается рассказывать: – В детстве только он помог мне справиться с оравой мечехвостов! Бран, придурок, столкнул меня в их гнездо, а сам убежал. Я завалил одну тварь, вырвал у неё вот этот клык и перерезал остальных!

Бефферадо хоть и говорит мне, но весь рассказ косит глазом на Лилу, явно желая произвести неизгладимое впечатление на девушку. И у него это получается. Лилу восторженно огокает и, соскочив со своего места, подбегает к Хучу.

– Ты ребёнком бился один на один с мечехвостами? Ничего себе!

– Ну, не совсем ребёнком, мне было двенадцать! – Хучу явно приятно внимание Лилу, он нарочито скромничает.

– Двенадцатилетний Хуч по габаритам наверняка не уступал сегодняшнему Клиффу, – подкалывает Арчи.

– Неважно, – не поддаётся на провокацию Лилу и снова с нездоровым энтузиазмом заглядывает в глаза Хучу. – Как ты спасся?

– Так я ж рассказал. Вот этим клыком всех перерезал. Правда, мне тоже досталось, вот. – Хуч задирает штанину пижамных брюк, демонстрируя нам длинный, извилистый шрам, что украшает его голень. – Кровищи было!

– Ну всё! Хватит, – Рик взмахивает руками, прерывая поток воспоминаний Хуча. – А то мы так дамам аппетит испортим.

– Дамы, между прочим, уже прошли боевое крещение, и нас рассказами о ранениях не напугать. – Я посылаю Дейрику укоряющий взгляд и снова смотрю на Хуча. – Спасибо, дружище. Это шикарный подарок.

– От души, добытый в бою и сделанный вот этими руками! – широко улыбается Хуч, явно намекая на то, что его подарок покруче, чем у парней.

– И бесплатный. – Арчи не упускает возможности съязвить.

– Ой, заткнись, скряга! – беззлобно рычит на него Бефферадо.

– Всё-всё. – Спешу унять их обоих. – Мне дороги оба подарка, ведь это ваша забота обо мне. Вы не были обязаны, но подумали о них и вместе с подарками поделились со мной частичками вас самих. Спасибо, я ценю!

Я обвожу взглядом друзей и вижу, что им приятны мои слова. Довольные улыбки озаряют их лица, а мне и впрямь становится отраднее на душе.

– Всевидящий, это так трогательно, что я сейчас расплачусь. – Арчи делает вид, что смахивает поддельные слёзы.

Но меня не обманешь: он и впрямь расчувствовался!

– Вообще-то, у меня тоже есть подарок. – Чуть откашлявшись, Рик через стол протягивает мне бархатную прямоугольную коробочку.

Не ожидая подвоха, я открываю крышечку и зависаю. Внутри лежит заколка для волос. Необычный фиолетовый камень в обрамлении бронзовых перьев и бирюзовых листочков. И чем больше я смотрю на центральный кабошон, тем больше мне кажется, что в нём будто галактика закручивается.

– О, Рик с козырей пошёл, – доносится хмык со стороны Лилу. – Семейную реликвию преподнёс. Заколка пра-а-а-абабки Аллилуйи.

Шокировано распахнув глаза, я безмолвно смотрю на Рика. Одним взглядом спрашиваю: правда?

– Что?! – Его лицо передёргивает в раздражении, он недовольно косится на сестру. – Нет, я купил её на рынке. – Переводит тяжёлый взгляд на меня. – Я обещал тебе не возвращаться к нашему вопросу, значит, так и будет. Лилу, кончай шутить.

Одновременно с Риком бросаем на провокаторшу укоризненный взгляд. А та, зараза мелкая, прикрывает рот ладонью так, чтобы брат не видел, и одними губами произносит:

– Правда.

И многозначительно поигрывает бровями.

– Лилу! – вскакивая, рычит Рик.

– Ой, да ну тебя, – взмахивает она руками. – Я из тебя принца делаю, а ты!

– Используя клишированный приём? Ещё скажи, что эту реликвию передают будущей жене первого наследника, – с сарказмом цедит Рик.

– Слу-у-ушай, а ведь это идея!

Лилу вообще не пронять, она продолжает исполнять избранную роль, похоже, шута. Она переводит на меня взгляд и в наигранном расстройстве приподнимает брови.

– Но уже не сработает, Дэль всё слышала.

Парни, не выдержав, разражаются довольным смехом. Больше всех хохочет Хуч, искренне наслаждаясь тем, как Лилу уделывает Рика. А я настолько удивлена происходящим, что лишь молча смотрю на Рика и Лилу, как рыба хлопая губами. Не знаю, как реагировать на эту перепалку, но, видимо, для этих двоих это рядовая стычка между братом и сестрой.

Однако вставить свои пять копеек или хотя бы поблагодарить Рика мне не даёт Интегра. До сих пор молчавшая, Раманюк приподнимается и, устало опершись на стол, произносит:

– У меня нет для тебя подарка. Единственное, что могу предложить, – это мои знания, мою поддержку и заботу. Как наставник и как друг.

– Дэра Раманюк, мне и этого достаточно, – отвечаю я, с тревогой вглядываясь в её бледное лицо. – С вами всё в порядке?

Судя по тому, что она единственная из нас по-прежнему одета в бальное платье, ребята перехватили её сразу после допроса Несси.

– Да, просто очень устала. Ванесса ушла в несознанку, требует защитника и присутствия родителей. Их уже вызвали, но завтра снова придётся присутствовать на очередном допросе. Твою сестру будут проверять на магические слепки в присутствии дознавателей Кворума.

– Но ведь и так понятно, что это она срезала часть летира! – Хуч в сердцах стучит по столешнице, отчего в воздух поднимается ворох золотистых искр. – Простите.

– Это понимают почти все, но регламент расследования должен быть соблюдён, – устало выдыхает Интегра. – А я обязана присутствовать при всех допросах и проверках. Я ведь отвечаю за нашу делегацию. Так что завтра на тренировке вас будет сопровождать Адиллир.

– Ну, он вроде бы нормальный мужик, – высказывает своё мнение Хуч, а остальные молча кивают, соглашаясь со здоровяком.

– Вот и слушайтесь его. – Взгляд Интегры на миг приобретает строгость. – Постарайтесь не влипать в неприятности.

– Кстати о неприятностях. – Рик чуть наклоняется над столом, глядя на сестру. – А твой подарок где?

– Да не надо, – вяло возражаю я.

– В смысле? – неподдельно возмущается Лилу. – А чем я не подарок? Лучшего модулятора вам и не найти!

– А она хороша, – тихо посмеивается Фло, до этого с интересом следящая за разговором. – Наша порода.

– Именно этого я и боюсь, – обречённо выдыхаю я, наблюдая, как Рик снова препирается с Лилу, а парни переключаются на обсуждение команд соперников.

Разговоры сами собой переходят в разряд болтовни ни о чём. Лилу, достав небольшую коробочку с откидной крышкой, долгое время возится с ней, а потом из устройства доносится лёгкая, лирическая мелодия. Еле слышная, она обволакивает нас, наполняя теплом и умиротворением. Фло тычет мне носом в руку и одним взглядом прощается. В ответ я лишь киваю, отпуская мою боевую подругу. Мне ничто не угрожает. Наконец-то можно хоть на одну ночь, но расслабиться.

Я с удивлением замечаю, что улыбаюсь, наблюдая за командой. Ребята делятся своими историями, рассказывают необычные случаи из жизни, и я чувствую, как во мне растёт уверенность. Я обязана сделать им подарок. Ответить добром на добро. Ведь они-то для меня открыты, они-то со мной честны. И каждый из них уже мой друг. Кроме Лилу. Но тут нужно время и катализатор. Последнее у меня есть. И либо Аллилуйя отвернётся от меня, либо мы станем настоящей звездой – единой командой, семьёй.

– Ребята, – я говорю негромко, будто не веря, что действительно собираюсь это сделать. – Спасибо вам за чудесные подарки. И раз пошло такое дело, то и я обязана сделать ответный шаг. Единственное, что я могу вам предложить, – это моё доверие. Доверить вам тайну.

– Дэль.

Рик смотрит на меня встревоженно. Такой же взгляд приходит и от Интегры.

– Может, не надо?

– Всё в порядке, – заверяю я Рика, следя за тем, как он огибает стол и встаёт за мной.

Ребята настороженно переглядываются между собой, на их лицах постепенно проступает тревога.

– Так, вы нас пугаете, – выдаёт Арчи общее мнение.

Даже Лилу, отбросив всякое ребячество, подаётся вперёд и, сдвинув брови, смотрит то на меня, то на брата.

Одна лишь Интегра расслаблена и наблюдает за происходящим с мягкой улыбкой, явно одобряя то, что я собираюсь сделать.

– Не мне рассказывать вам, кто такие подселенцы, – начинаю я.

– Да ну! – восклицает Хуч, во все глаза уставившись на меня. – Ты подселенка?!

Парни моментально вскакивают на ноги, призывают оружие ауры. Ещё секунда – и они бросятся на меня. Рик реагирует моментально: за плечи вздёргивает меня и одним движением задвигает за спину. Хуча и Клиффа тем временем пытаются успокоить Лилу и Интегра. Только Арчи в неверии смотрит на меня. В его поражённом взгляде мелькает и досада, и тоска. Я будто наяву вижу в его глазах эхо боя во время отбора – момента, когда погибла Кери.

Поднявшийся над столом гомон пресекает Рик:

– Тихо! Послушайте сначала!

Под настороженные взгляды я возвращаюсь на место. Стараюсь не делать резких движений и вообще веду себя как можно спокойнее. Именно такой реакции я и ожидала от боевиков, и сейчас было важно показать им, что я не опасна.

– Я не подселенка. – Избегая агрессивных взглядов, смотрю строго перед собой, туда, где подтаявшее мороженое оставляет молочные разводы на янтарной столешнице. – Я переселенка из мира, который вы называете Гитрис. И меня зовут Эля.

В повисшей тишине отчётливо слышен тихий свист. Будто где-то сдувается воздушный шар. Я с опаской поднимаю взгляд, каждую секунду ожидая нового всплеска ярости и страха. Но вижу лишь заинтересованно глядящую Лилу и Клиффа, и опешившего Хуча. Последний и издаёт этот тонкий свист. Здоровяк набирает воздух, немо раскрывает рот, словно не может подобрать слова, и тут же выдыхает.

Из всех четверых лишь Арчи смотрит на меня так, что невозможно понять, какую реакцию вызвало моё признание.

– Что за переселенки, мать вашу? – первым ожидаемо взрывается Хуч, наконец-то определившись с тем, что конкретно вызывает его гнев.

– Души из другого мира, – опережает меня Лилу. – Очень редкое явление. И в древности считалось знамением божьим.

– Какого именно из богов? – хмуро переспрашивает Арчи, всё так же полосуя меня нечитаемым взглядом.

Мне на плечи ложатся руки Дейрика. Он ободряюще сжимает меня, но я всё равно в диком напряжении. Сейчас нужно ловить каждое слово ребят и осторожно подбирать ответы.

Но как же я рада, что они, несмотря на первую реакцию, всё же пошли на контакт!

– В какого верят, того и знамение, – пожимает плечами Лилу. – Но в любом случае переселенки – это не подселенцы. Они угрозу несут, только когда пытаются ассимилироваться в нашем мире. И то больше для себя, чем для других. И то потому, что ничего не понимают.

– То есть, – догадывается Клифф, – вся эта потеря памяти после инициации – это и было следствие переселения? А ритуал, который провела Дэль? Это он призвал твою душу? А где сейчас Дэль? А Гитрис сильно отличается от нашего мира? А… м-м-м…

Хуч оперативно хватает Клиффа в охапку и зажимает ему рот.

– Угомонись, умник! Будет ещё время расспросить. Дай нам в себя прийти.

Бефферадо подмигивает, но от меня не укрывается, что в прежде весёлых глазах Хуча появляется настороженное выражение.

– Слушайте, я правда не хочу ни захватывать ваш мир, ни убивать всех и каждого. Первое время я вообще только и искала пути назад.

– А сейчас? – В тишине хриплый голос Арчи режет холодом отчуждения.

Я на секунду замираю. Перевожу взгляд от одного друга к другому, считывая их эмоции, пытаясь понять, что нужно сказать. Я всем сердцем хочу, чтобы они поверили мне. И судя по вернувшимся на места Клиффу и Хучу, я на верном пути.

Вызывает тревогу лишь Флабер, который так и держится особняком, словно не может принять эту новость.

– А сейчас у меня появились вы – друзья, каких у меня не было в моём мире.

– И ты хочешь остаться? – скучающе постукивая пальцами по столешнице, уточняет Лилу.

Она единственная, кто принял эту новость так, будто каждый день встречает переселенцев. Но именно сейчас мне это на руку. Аллилуйя, сама того не подозревая, становится мостиком между мной и ребятами, объясняя всё и успокаивая их. Это может сделать и Интегра, но что-то подсказывает мне, что именно спокойная реакция сестры Рика потушила ярость парней.

– Буквально неделю назад я снова собиралась домой. – Губы растягиваются в горькой усмешке, и по глазам парней понимаю, что они знают причину этого желания. – И именно поэтому хотела добраться до Нулевого пробоя.

– А почему бы просто не провести ритуал, как это сделала Дэль? – странно-тихим голосом интересуется Арчи.

Меня начинает пугать его состояние. И поэтому я полностью сосредотачиваюсь на Флабере. Нужно как-то успокоить его, достучаться. Не знаю, калибровка ли тому виной, или ещё что, но я на интуитивном уровне ощущаю, что в душе водника бушует шторм. Шторм, который ни единым всплеском не отображается внешне.

– Не получится, – с мягкой улыбкой отвечаю Флаберу, краем глаза замечая, как Хуч удерживает Клиффа, которого раздирает от сотни вопросов. – Порткам, который использовала Дэль, уничтожен. Новый артефакт с равнозначной силой…

– Нам просто не достать. Их в принципе не так много по миру, – вмешивается в разговор Рик. – Поэтому остаётся только Нулевой пробой. И если Эля хочет вернуться домой, я помогу ей туда добраться. Но вы не обязаны этого делать.

Я задираю голову, смотрю на Верндари снизу вверх. Его челюсти напряжённо сжаты, он ждёт ответа от команды и готов принять любое их решение. Как, в принципе, и я.

Ребята переглядываются между собой, молча советуясь и вынося общий вердикт. Но прежде чем они его озвучат, я решаю внести ещё одну корректировку.

– Пробой как средство возвращения на родину меня больше не интересует. В родной мир меня уже не тянет. Да и место моё там занято Дэлью.

Дейрик снова чуть сжимает мои плечи, подбадривая и давая понять, что полностью меня поддерживает.

– То есть нам не обязательно теперь участвовать в турнире? – Клифф растерянно переводит взгляд от Интегры к Рику и, наконец, замирает на мне. – Дейрику больше ничего не угрожает, а тебе не надо домой?

Мысли сами собой переключаются на произошедшие события. Признаться, меня немного настораживает то, как странно начинается этот турнир. И калибровки почти всех звёзд, да и ребята из других команд, откровенно слабые.

– Вот что я в тебе всегда ценила, Клифф, – так это твою внимательность. – Раманюк устало подпирает голову рукой и оглядывает нас. – И ты прав. Что-то с этим турниром не так. Ещё в академии дэра Радики сообщила о массовых прорывах по всему миру. И что у Нулевого пробоя зафиксирована аномальная активность. Победителей турнира вместе с небольшим отрядом «Клинков» хотят послать на разведку.

– Но это же самоубийство! – возмущается Арчи, вмиг оживая и переставая быть тенью самого себя. – Мы неполноценные бойцы, нас же там покрошат на бабушкин салат!

– Это как? – деловито интересуется Лилу.

– Мелко! – огрызается Флабер. – Неужели у Кворума недостаточно профессиональных бойцов?!

– Все они заняты устранением прорывов и удержанием Предела вокруг Эмиона, – выдыхает Интегра, с пониманием глядя на Арчи. – Радики и сама возмущена таким решением командора и Кворума.

Неясная догадка мелькает в голове. Нахмурившись, я пытаюсь уловить её, понять, что так сильно царапает меня в этом плане. Что не стыкуется?

– А может быть, им и не нужны сильные бойцы в этой экспедиции? – моё предположение в повисшем молчании звучит особенно зловеще.

Ребята в удивлении переглядываются, даже расслабленная Лилу подбирается, выжидающе смотрит на меня.

– Объяснишь? – Рик усаживается рядом.

Поняв, что парни больше не собираются атаковать меня, он переключается из режима «защитник» в привычное состояние «планировщик».

– Смотрите, а если им и не надо, чтобы общественность знала, что происходит на Эмионе? Что, если Кворуму выгодно, чтобы экспедиция погибла, так и не раскрыв всего общественности?

– Но зачем им это? – искренне недоумевает Хуч. – «Клинки» столько лет защищают остальные континенты от массового вторжения тварей с Эмиона. Зачем им что-то скрывать?

– Фло как-то сказала, что, возможно, Пробой совершили не твари. Что не они начали вторжение.

– А Фло-то откуда это знает? – скептически хмыкает Арчи. – Она же простой пирим.

Перед тем как ответить ему, я задумываюсь, стоит ли говорить ребятам об истинном происхождении Фло.

– Может быть, если бы твой Омут умел говорить, он тоже много чего интересного об их мире рассказал бы? – саркастически заламываю бровь.

Тайну моей рыжули решаю оставить ей. Захочет – сама расскажет, кем она является. А с ребят на сегодня хватит потрясений.

– Может… – Арчи тушуется, не выдержав моего ироничного взгляда.

– Тогда нам стоит покинуть турнир, – отвлекает на себя внимание Клифф. – Хоть версия Дэль… прости, Эли и звучит бредово, но лучше учесть все риски. Зачем нам идти на убой ради неизвестной цели?

Я складываю руки на столе и, переплетя пальцы в замок, смотрю на них. Даю себе передышку перед следующим признанием.

– Во-первых, лучше и дальше называть меня Дэль, чтобы не вызывать подозрений. – С мягкой улыбкой перевожу взгляд на сидящего напротив Клиффа. – А во-вторых, нам нужно попасть к Пробою. Во что бы то ни стало.

– Зачем? – в недоумении вопрошает Хуч. – Я хоть и туповат, но из того, что вы тут наговорили, даже мне понятно: надо уносить ноги!

– Если мы не попадём к Пробою, ноги некуда будет уносить. – Рик протягивает руку и кладёт их на мои переплетённые ладони. – Загранье придёт на все континенты, в каждый дом, в каждую семью. И тварей не остановит ни Предел, ни «Клинки».

И вновь над столом повисает зловещая тишина.

– Всё так плохо? – задаёт вопрос Лилу, на лице которой непривычная серьёзность.

Мы с Риком в едином порыве киваем.

– Последние данные говорят о том, что Грани между мирами тонки как никогда, – поясняет Интегра, с обречённостью глядя на нас. – Поэтому и прорывов так много, поэтому и надо идти к Пробою – закрывать его. Если верить исследованиям дэра Хиларике, Пробой раскрылся на стыке Граней, а значит, закрыв его, мы восстановим «швы» между ними. Остановим прорывы.

– Мы? – в каком-то истеричном веселье спрашивает Арчи. – Да мы-то тут при чём? Мы! Студенты!

– Не вы, а я, – с ледяным спокойствием проговариваю я. – Как я закрыла прорыв на отборе, так закрою и Пробой.

– Ты мессия, что ли? – со злой усмешкой спрашивает Флабер.

– А что, если и так? – в тон ему огрызаюсь я.

Меня откровенно задевают его подначивания. Я понимаю, что является причиной такого поведения водника, но меня несёт.

– А что же ты Кери не спасла? – Арчи вскакивает, его окончательно срывает. – Что ж ты её не очистила, мессия, а? Так тебе не нравилась, что ты дала ей сдохнуть в этом прорыве?!

Флабер тяжело дышит, его лицо искажают злость и боль. И я чувствую их как свои. Сама не раз думала о том: могла ли хоть как-то спасти Кери, изгнать подселенца и вытащить её из прорыва?

– Я не смогла. – С трудом нахожу в себе силы признаться. – Я даже не знаю, было ли это возможно.

– Невозможно, – холодно цедит Интегра, переводя взгляд с меня на Арчи. – Подселенца не изгнать. Особенно когда он настолько закрепляется в носителе, что начинает управлять телом и действиями. Арчи, вины Дэль тут нет. И если уж говорить откровенно, в том, что мы упустили Кери, виноваты мы все. И я, и Хуч, и Клифф с Риком. И ты. Мы были её семьёй и не заметили, что с ней что-то не так.

Какое-то время Арчи смотрит на неё так, будто не верит в то, что сказала куратор. Но уже в следующее мгновение он в гневе хватает бокал с соком и швыряет его, попав в стойку шатра. Во все стороны брызгает жидкость и янтарные искры, а Арчи, не говоря ни слова, пролетает мимо. Я в последний момент замечаю слёзы на его лице, и сердце болезненно сжимается, требует догнать водника и поддержать.

– Стой. – Рик удерживает мой порыв, заставляя сесть обратно. – Не надо. Ему потом стыдно будет, что ты видела его в таком состоянии.

– Да, Дэль, не надо, – поддерживает его Клифф, вытягивая шею и встревоженно глядя вслед другу. – На самом деле, он прекрасно понимает, что ты не виновата. И не раз мне об этом говорил. Но принять это пока не может. Он успокоится, главное – его не трогать. Иначе хуже сделаем.

Я молча киваю, но всё же оглядываюсь. Понимаю, что парни знают Арчи лучше, но это настолько не моё – оставлять человека без поддержки, что всё внутри меня протестует.

– Иногда стоит дать человеку остыть, чем лезть ему в душу, – чуть склонившись ко мне, проговаривает Рик.

Мы встречаемся взглядами, и он изгибает бровь так, будто говорит: я усвоил твой урок, сама не хочешь ему последовать?

Ответить я не успеваю, Клифф, высвободившись из хватки Хуча, принимается засыпать меня вопросами. В первую очередь умник желает узнать, каким образом мы планируем закрыть Пробой.

– Неизвестно почему, но я обладаю таким даром, как Пламя Гитрис. – Я неуверенно оглядываю друзей, будто сама сомневаюсь в том, что говорю.

– Это тот зелёный фейерверк, которым ты Рика из мёртвых подняла? – уточняет Хуч, потирая подбородок, и после моего кивка продолжает: – Я думал, это ваши поддерживающие фокусы.

– Да, и это хорошо, – вступает в разговор Интегра, поднявшись. – Так легче прятать дар Дэль. И поддерживающая магия, и Пламя Гитрис зелёного спектра. Для несведущих людей Дэль выглядит просто очень хорошо прокачанным в поддержке бойцом. Но командора и его приближённых так легко не проведёшь. Я язык стёрла, объясняя Радики, как ребятам удалось закрыть настолько мощный прорыв, какой был на отборе. А он, судя по импульсу, был чуть слабее Пробоя.

– То есть ваш план – это выиграть турнир, отправиться в экспедицию и прижечь Пробой, как незаживающий гнойник? – резюмирует наш разговор Лилу.

– Что-то типа того, – киваю я.

– И это с учётом того, что ты веришь, что на Эмионе нас ждёт погибель?

– Ага.

– План, конечно, так себе, но я с вами. Надо же как-то отличаться от парада Аллилуй, которые были до меня. А титул «Спасительница мира» как нельзя лучше подходит для этого.

– Лилу-у-у, – тянет Рик, закатывая глаза. – Вечно ты серьёзный разговор к шуткам сводишь.

– Так передоз уже вашего серьёзнина, – отмахивается от него сестра и поднимается. – Я устала, я хочу спать. Парни, давайте, озвучивайте ваше согласие на участие в нашем отряде самоубийц – и двинули по комнатам.

И пока что Хуч, что Клифф кивают, я в некотором шоке интересуюсь у Рика:

– А командир тут точно я?

Верндари в ответ лишь озорно улыбается, но его улыбка тут же гаснет. Небо над головой вспыхивает отсветами далёких зарниц. А уже через секунду до нас докатывается резкий, разрывающий звук грома.

– Гроза? – удивлённо вскидываю я голову.

– Прорыв, – мрачно отвечает Рик. – Где-то за городом произошёл прорыв. Давайте в общежитие, пока нас не хватились!