Первый среди королей – Варяг II

Глава 7

ИГОРЬ

Запах горящей смолы и человеческой крови — вот чем была пропитана ночь. Трое суток прошло с тех пор, как они ступили на этот враждебный берег, вырвавшись из объятий морского чудовища, и уже дважды пришлось обнажать мечи.

Игорь сидел на поваленном стволе у небольшого костра, глядя на спящих дружинников. Их осталось меньше сотни — жалкие остатки некогда гордой флотилии. Усталые, израненные, но всё ещё готовые следовать за своим князем. Свенельд похрапывал в стороне, его забинтованная нога вытянута на импровизированной подстилке из плащей. Рана гноилась, и Игорь знал, что если не найти поселение с травником или знахарем, старый воевода может не дожить до Киева.

— Не спится, князь? — Альрик подсел рядом, протягивая небольшой мех с вином, чудом сохранившийся после кораблекрушения.

Игорь молча принял подношение, сделал глоток. Вино было кислым, но сейчас это не имело значения.

— Ты знал, — сказал он, не глядя на купца. — Ты знал об этом чудовище. О том, что нас ждёт.

Это был не вопрос. За прошедшие дни Игорь много думал о странностях, связанных с их спутником. О том, как Альрик владел мечом — не как торговец, а как воин, рождённый для битвы. О бронзовом диске, отогнавшем морское чудовище. О знании троп в этих диких краях, которыми он вёл их сейчас.

— Предчувствовал, — ответил Альрик после долгой паузы. — Но не знал наверняка.

— Не уходи от ответа, — в голосе Игоря прорезалась сталь. — Я видел Ольгу во сне. Она предупреждала меня. И ты… ты тоже ждал этого. Это не случайность. Не просто шторм и не морская легенда. Кто-то хотел нас уничтожить.

Альрик долго смотрел на огонь. Его странные синие глаза, казалось, отражали пламя иначе, чем глаза обычных людей — словно внутри них жил собственный, древний огонь.

— Есть силы, князь, — начал он тихо, — которые действуют из тени. Силы, которые существовали задолго до того, как твой отец пришёл в эти земли. Задолго до того, как первый славянин поставил свою хижину на берегу Днепра.

— Говори яснее, — потребовал Игорь, сжимая рукоять меча. — Кто хотел нас уничтожить? Хазары? Византийцы?

— Нет, — покачал головой Альрик. — Тот, кто стоит за этим, намного древнее и опаснее. Тот, кто не хочет, чтобы земли от Ладоги до Киева объединились под властью одного правителя. Тот, кто питается хаосом, раздором, кровью.

Игорь хмыкнул.

— Ты говоришь как волхв, не как купец.

— А кто сказал, что я купец? — странная улыбка тронула губы Альрика.

Эти слова повисли в ночном воздухе. Где-то в лесу закричала ночная птица, и один из дружинников беспокойно заворочался во сне.

— Кто ты на самом деле? — спросил наконец Игорь. — И зачем тебе помогать мне?

Альрик вынул из-за пазухи бронзовый диск — тот самый, которым он отогнал морское чудовище. В тусклом свете костра странные символы на его поверхности, казалось, двигались, перетекали один в другой.

— Я тот, кто дал клятву твоему отцу, — тихо сказал он. — Клятву, которая связывает крепче любых цепей. Я поклялся, что род Рюрика не прервётся, что его наследие не будет забыто, что земли, которые он начал собирать, однажды станут великой державой.

Игорь подался вперёд, в его глазах мелькнуло недоверие, смешанное с надеждой.

— Ты служил моему отцу? Был его дружинником?

— Я был… его другом, — ответил Альрик. — Возможно, единственным настоящим другом.

— Но это было больше двадцати лет назад, — нахмурился Игорь, вглядываясь в лицо собеседника. — Ты выглядишь едва ли старше меня. Это невозможно.

Альрик снова улыбнулся, но теперь в его улыбке сквозила странная грусть.

— Многое в этом мире невозможно, князь. Пока не увидишь собственными глазами.

Он поднял диск так, что отблески костра заплясали на металлической поверхности.

— Этот артефакт древнее, чем любой народ, обитающий ныне в этих землях. Он часть пары, и вторая половина сейчас у твоей жены в Киеве. Я передал ей часть перед нашим отплытием, зная, что она может понадобиться.

— Значит, это благодаря тебе она смогла предупредить меня? — спросил Игорь.

— Благодаря ей самой, — покачал головой Альрик. — В Ольге течёт особая кровь, древняя и сильная. Она смогла использовать артефакт, даже не зная его истинной силы. Это редкий дар.

Игорь поднял взгляд к звёздам, словно пытаясь найти в их расположении какой-то смысл. Мир, который он знал — мир мечей, набегов, торговых путей и договоров — внезапно расширился, включив в себя нечто большее, нечто непостижимое.

— И ты говоришь, что у тебя есть враг, — сказал он задумчиво. — Тот, кто послал на нас морское чудовище. Тот, кто не хочет объединения наших земель.

— Да, — кивнул Альрик. — Мы… знаем друг друга очень давно. Его цель — сеять раздор, поддерживать войну всех против всех. Века назад, когда я впервые пришёл в эти земли, он уже был здесь, настраивая племена друг против друга, питаясь их враждой и страданиями.

— И где он сейчас?

— Ближе, чем ты думаешь, — Альрик всмотрелся в темноту за пределами лагеря. — Возможно, наблюдает за нами в эту самую минуту. Но не бойся — пока у меня есть этот артефакт, он не сможет напасть напрямую. Слишком большой риск.

Игорь схватил рукоять меча.

— Если он здесь, почему бы нам не уничтожить его сейчас?

Альрик горько усмехнулся.

— Его нельзя уничтожить обычным оружием, князь. Как и меня. Мы связаны… особыми узами. Два лика одной монеты. Пока существует один, будет существовать и другой.

— Тогда что нам делать? — в голосе Игоря прозвучало разочарование.

— Выжить, — просто ответил Альрик. — Дойти до Киева. Закрепить твою победу над хазарами. Показать всем племенам, что род Рюрика силён, что объединение продолжается. Это будет наша победа, и его поражение… на какое-то время.

Он поднялся на ноги, пряча диск обратно за пазуху.

— Спи, князь. Завтра долгий путь. Мы пойдём через земли уличей. Опасный народ, но у меня есть знакомые среди их старейшин. Если повезёт, к закату будем в их главном поселении. Там есть знахари, которые могут помочь Свенельду.

Игорь посмотрел на своего воеводу, чьё лицо даже во сне было искажено болью.

— Почему я должен верить тебе? — спросил он, всё ещё не отпуская рукоять меча.

— Потому что у тебя нет выбора, — ответил Альрик без тени улыбки. — Потому что я единственный, кто может провести вас через эти земли. И потому что я поклялся твоему отцу…

Он внезапно замолчал, голова его резко повернулась к темноте леса. Игорь тоже напрягся, услышав треск веток. Рука сама собой выхватила меч из ножен.

— Тревога! — крикнул князь, поднимаясь на ноги. — К оружию!

Дружинники мгновенно проснулись, как и положено воинам, привыкшим к опасности. В мгновение ока лагерь ощетинился мечами и копьями, лучники натянули тетивы, целясь в темноту.

Из леса вышла фигура — один человек, без оружия, с поднятыми руками. Он медленно приблизился к свету костра, и Игорь увидел молодого мужчину в одеждах, характерных для местных племён.

— Не стреляйте, — сказал пришелец на ломаном славянском. — Я от старейшины уличей. Мы видели ваши костры. Старейшина хочет знать, кто пришёл в наши земли.

Игорь сделал знак дружинникам опустить оружие, но не убирать его совсем.

— Я князь Игорь, сын Рюрика, правитель Киева, — сказал он, выступая вперёд. — Мы потерпели кораблекрушение и идём домой через ваши земли. У нас нет намерений причинять вред.

Посланник оглядел немногочисленный отряд, задержав взгляд на раненых.

— Старейшина приглашает князя и его ближних людей в поселение. Еда, кров, помощь раненым, — сказал он, затем повернулся к Альрику и добавил на совершенно другом языке несколько слов.

К удивлению Игоря, Альрик ответил на том же наречии, и между ними завязался короткий разговор. Наконец Альрик повернулся к Игорю:

— Он говорит, их старейшина знает меня. Приглашение искреннее, можем принять без опасений.

— Ты говоришь на их языке? — удивился Игорь.

— Я говорю на многих языках, — пожал плечами Альрик. — Когда путешествуешь так долго, как я, это становится необходимостью.

Игорь колебался. Довериться незнакомому племени было рискованно, но оставаться в лесу с ранеными и без припасов — ещё рискованнее.

— Скажи своему старейшине, мы принимаем приглашение, — наконец решил он. — Но сначала пошлём разведчиков, чтобы убедиться в безопасности пути.

Когда посланник удалился, сопровождаемый двумя дружинниками, Игорь повернулся к Альрику:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Если это ловушка…

— Не ловушка, — покачал головой Альрик. — По крайней мере, не со стороны уличей. Но будь настороже, князь. Мой враг умеет принимать разные обличья и говорить разными голосами. Он может быть кем угодно — старейшиной, воином, рабом, женщиной…

— Как я узнаю его?

Альрик слегка коснулся своего бронзового диска под одеждой.

— Почувствуешь. Как почувствовал чудовище в море, прежде чем оно появилось. Холод, который не от ветра. Страх, который не от опасности. Голос внутри, который шепчет: беги.

Игорь кивнул. Он не до конца понимал, во что оказался втянут, но одно знал наверняка: какие бы силы ни противостояли ему, он вернётся в Киев. Вернётся к Ольге, к своему народу. И привезёт с собой весть о победе над хазарами, а не о поражении от морского чудовища.

Ибо сын Рюрика не может вернуться домой побеждённым. Даже если для этого придётся заключить союз с бессмертным существом и сразиться с демонами, о которых говорят лишь в шёпоте тёмных ночей.

Поселение уличей оказалось больше, чем ожидал Игорь — не просто несколько хижин, а настоящее укреплённое городище с частоколом, сторожевыми башнями и широким рвом. Внутри теснились десятки домов, дым от очагов поднимался к весеннему небу.

Их встретили с настороженным уважением — воины с копьями выстроились вдоль главной улицы, женщины и дети выглядывали из-за дверей и углов. Процессия во главе с измученным, но гордо державшимся киевским князем проследовала к центральной площади, где у большого костра их ждал старейшина.

Это был седобородый мужчина с каменным лицом, испещрённым морщинами как древняя карта. Его глаза, однако, были молоды и пронзительны — взгляд человека, привыкшего повелевать и принимать трудные решения.

— Приветствую тебя, сын Рюрика, — сказал старейшина через переводчика. — Жаль, что привела тебя беда, а не добрая воля.

— Благодарю за гостеприимство, — ответил Игорь, склонив голову в знак уважения. — Мои люди нуждаются в отдыхе и лечении. Мы не забудем оказанную помощь.

— Помощь — это товар, как и все прочие, — усмехнулся старик. — У неё есть цена. Но об этом поговорим после того, как ваши раненые получат уход, а голодные — хлеб и мясо.

Он сделал знак, и женщины подошли к раненым дружинникам, помогая им добраться до отдельного длинного дома. Другие принесли еду и питьё — простую, но сытную пищу, которая показалась изголодавшимся воинам пиром богов.

Игорь и Альрик были приглашены в дом старейшины — просторную деревянную постройку, украшенную резьбой и звериными шкурами. Внутри горел очаг, вокруг которого сидели другие старейшины племени и несколько молодых воинов с суровыми лицами.

Когда они уселись, и слуги разлили мёд по деревянным чашам, старейшина заговорил напрямую с Альриком на их языке. К удивлению Игоря, беседа была долгой и, судя по интонациям, временами напряжённой.

— О чём вы говорите? — не выдержал наконец князь.

— О старых долгах и новых угрозах, — ответил Альрик. — Старейшина Велемуд знал меня… раньше. Когда я последний раз был в этих краях.

— И когда это было? — с подозрением спросил Игорь.

— До твоего рождения, — уклончиво ответил Альрик, затем повернулся к старейшине и продолжил разговор.

Наконец Велемуд заговорил через переводчика:

— Твой спутник говорит, что твой флот был уничтожен не просто штормом. Что древнее зло пробудилось в море. Это правда?

Игорь осторожно кивнул:

— Я видел нечто… нечеловеческое. Существо огромных размеров, с щупальцами, способное разрушать корабли.

По кругу старейшин пробежал встревоженный шёпот. Один из них, с обритой наполовину головой и рисунками на коже, заговорил быстро и возбуждённо.

— Шаман говорит, — перевёл Альрик, — что это дурной знак. Что пробуждение морского демона означает нарушение древнего договора. Что другие могут последовать за ним.

— Какого договора? — спросил Игорь.

Старейшина и шаман обменялись взглядами, затем Велемуд тяжело вздохнул.

— Есть старая легенда, — начал он через переводчика. — О временах, когда боги ещё ходили среди людей. Когда существа, слишком могущественные для смертного понимания, боролись за власть над землёй и морем. Договор был заключён, чтобы прекратить войну, которая могла уничтожить всё живое. Древние существа ушли в сон или в другие миры. Но иногда они возвращаются, если нарушен баланс.

— Или если кто-то намеренно будит их, — добавил Альрик, глядя прямо на Игоря.

Шаман внезапно вскочил на ноги, указывая трясущимся пальцем на дверь. Его глаза закатились, изо рта потекла пена. Он заговорил странным, не своим голосом — низким, вибрирующим, словно говорили многие сразу.

Даже не понимая языка, Игорь почувствовал мороз, пробежавший по спине. Велемуд побледнел, другие старейшины отшатнулись.

— Что он говорит? — спросил Игорь у Альрика, заметив, как тот напрягся.

— Он говорит… — купец на мгновение запнулся, — что древний враг близко. Что он идёт по нашим следам. Что он жаждет крови князя и артефакта, который я несу.

Шаман продолжал говорить, его тело сотрясалось в конвульсиях, но голос оставался странно ровным и глубоким.

— Он говорит, что ночью придёт смерть, — продолжил переводить Альрик. — Что твои воины падут один за другим, а твоя голова будет насажена на кол. Что твоя жена родит мёртвого ребёнка, а Киев будет сожжён дотла.

Игорь побледнел.

— Ольга… беременна?

Альрик коротко кивнул:

— Она не успела сказать тебе перед отъездом. Но это не пророчество, князь. Это угроза. Мой враг говорит через этого шамана, пытаясь запугать нас.

Шаман внезапно выгнулся дугой, запрокинув голову так сильно, что, казалось, его шея сейчас сломается. Затем он рухнул на пол, безжизненной куклой. Два воина бросились к нему, но было поздно — глаза шамана остекленели, изо рта вытекла струйка крови. Он был мёртв.

В доме повисла тяжёлая тишина. Велемуд пробормотал что-то, делая защитный знак. Другие старейшины последовали его примеру.

— Нам нужно уходить, — тихо сказал Альрик. — Немедленно. Здесь больше не безопасно.

— Мои люди не в состоянии идти, — возразил Игорь. — Свенельд без лечения не протянет и дня.

— Если останемся, никто из нас не протянет до рассвета, — отрезал Альрик. — Он здесь, совсем близко. И теперь знает, где мы.

Велемуд заговорил, прерывая их спор. Его голос был тверд, несмотря на очевидный страх.

— Старейшина говорит, что даст нам проводников и коней, — перевёл Альрик. — Они выведут нас к северным границам их земель до наступления темноты. Там есть заброшенный храм, посвящённый старым богам. Место силы, где мой враг не сможет легко до нас добраться.

— А наши раненые? — спросил Игорь.

— Тех, кто может ехать, возьмём с собой. Остальных… — Альрик замолчал.

— Я не брошу своих людей, — твёрдо сказал Игорь.

— Тогда все умрут, — прямо ответил Альрик. — Решай, князь: смерть для всех или жизнь для тех, кто может быть спасён.

Игорь стиснул зубы. Такой выбор не должен делать ни один правитель. Но жизнь не оставляла ему иного пути.

— Скажи ему, мы принимаем помощь, — наконец произнёс он. — И попроси позаботиться о тех, кого мы вынуждены оставить.

Когда Альрик перевёл его слова, Велемуд молча кивнул. В его глазах Игорь увидел понимание — старейшина тоже знал, каково это: принимать решения, от которых зависят жизни многих.

Они покинули поселение час спустя — Игорь, Альрик, Свенельд (которого заботливо привязали к седлу), и ещё двадцать дружинников, способных держаться в седле. Остальные остались под присмотром знахарей уличей. К их отряду присоединились пятеро местных проводников — молчаливых воинов с разрисованными лицами и короткими, но явно острыми мечами.

Путь лежал через густой лес, где тропы были едва заметны. Ветви деревьев смыкались над головами, погружая путников в зелёный полумрак. Птицы замолкали, когда всадники проезжали мимо, и Игорю казалось, что даже лес затаил дыхание, ожидая чего-то.

Они не говорили, опасаясь выдать своё присутствие. Только стук копыт, скрип сёдел и тяжёлое дыхание всадников нарушали тишину. Свенельд периодически стонал сквозь стиснутые зубы — даже лекарства, данные знахарем, не могли полностью унять боль.

Солнце клонилось к закату, когда лес внезапно расступился, открывая взгляду небольшую долину. Посреди неё, на пологом холме, стояло странное сооружение — каменный круг из обработанных блоков, подобный тем, что использовали для капищ древние племена. Но этот был больше, величественнее. Некоторые камни достигали высоты в два человеческих роста и были покрыты загадочными символами, частично смытыми временем и непогодой.

— Храм Трёх Ликов, — сказал один из проводников на ломаном славянском. — Старые боги защищают. Чужой бог не войдёт.

— Какие три лика? — спросил Игорь, спешиваясь у подножия холма.

Проводник указал на наиболее крупный камень, на котором едва различимо проступало изображение трёх лиц: юноши, взрослого мужчины и старца.

— Рождение, жизнь, смерть, — сказал он. — Всегда вместе, всегда смотрят.

Они разбили лагерь внутри каменного круга. Проводники помогли снять Свенельда с коня и устроить его на подстилке из плащей. Его лицо было бледным, но взгляд — ясным.

— Не волнуйся за меня, князь, — сказал старый воевода, заметив беспокойство Игоря. — Жар спадает, рана очищается. Похоже, зелье того лысого знахаря действует лучше, чем можно было ожидать.

Игорь кивнул, но тревога не покидала его. Всё случившееся с момента отплытия из Саркела казалось дурным сном — морское чудовище, уничтоженный флот, призрачное появление Ольги, странные откровения Альрика, смерть шамана… Мир, который он знал, раскалывался на части, открывая тёмную, непостижимую глубину.

Когда стемнело, они развели костёр в центре каменного круга. Проводники уличей отказались входить внутрь, устроившись на ночлег у подножия холма. Один из них объяснил: «Место силы только для князя и его людей. Мы — простой народ, нам нельзя».

Игорь сидел у огня, задумчиво глядя на пляшущие языки пламени. Альрик подсел рядом, протягивая флягу с вином.

— Пей, — сказал он. — Согреет кровь и притупит страх.

— Я не боюсь, — отрезал Игорь, но флягу взял и сделал глоток.

Альрик усмехнулся:

— Все боятся, князь. Страх — это то, что отделяет живых от мёртвых. Только мёртвые ничего не боятся.

Он поднял взгляд к звёздам, проглядывающим между каменными столбами.

— Знаешь, я был здесь раньше. Очень давно. Тогда эти камни были новыми, только что вырезанными из скалы. Жрецы в белых одеждах пели гимны восходящему солнцу, а вожди племён приносили жертвы трёхликому богу.

Игорь посмотрел на него с недоверием:

— Это было бы сотни лет назад.

— Да, — просто ответил Альрик.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты жил сотни лет назад?

Игорь хмыкнул:

— Я не ребёнок, чтобы слушать сказки про бессмертных волшебников.

— И всё же ты своими глазами видел морское чудовище, — спокойно возразил Альрик. — И свою жену, пришедшую к тебе во сне через сотни вёрст. Что из этого тоже сказка?

Игорь молчал. Аргумент был убедительным, но мысль о бессмертном существе, ходящем среди людей, была слишком чужда всему, во что он верил.

— Если ты… такой древний, как говоришь, — медленно произнес он, — почему помогаешь мне? Что тебе за дело до Киева, до моего рода?

Альрик долго смотрел в огонь, прежде чем ответить.

— Я помню эти земли, когда здесь не было ни славян, ни варягов. Когда люди жили маленькими племенами, охотились и собирали дары леса, не зная письменности, не строя городов. Я видел, как менялись народы, как возникали и исчезали царства. — Он повернулся к Игорю. — Знаешь, что я понял за эти века? Что хаос, разобщенность, бесконечные войны — это путь в никуда. Только объединение, только сильная власть, способная защитить слабых и сдержать сильных, даёт людям надежду.

— И ты считаешь, что мой род принесёт такую власть? — с сомнением спросил Игорь.

— Рюрик был особенным, — глаза Альрика загорелись странным светом. — Я знал его хорошо, лучше, чем кто-либо. Он не просто жаждал власти, как большинство вождей. У него было видение — государства, где закон выше силы, где торговля процветает под защитой единого князя, где разные народы живут в мире. Он лишь начал свой путь, но тебе и твоим потомкам предстоит довершить его работу.

— А твой враг? Он против этого?

— Он питается разобщенностью, — ответил Альрик. — Бог раздора, змей раздоров… у него много имён. Он шепчет князьям о предательстве, натравливает племя на племя, радуется крови на полях битв.

Альрик достал свой бронзовый диск и положил его на ладонь.

— Этот артефакт и его пара у Ольги — части древнего механизма, созданного задолго до того, как эти земли получили нынешние имена. Механизма, способного удерживать равновесие между порядком и хаосом. Я храню его половину, мой враг ищет другую. Если он соберет обе части, равновесие нарушится, и этот мир погрузится во тьму.

— Почему бы тебе просто не уничтожить их обе? — спросил Игорь.

— Потому что они часть того, что делает нас… тем, что мы есть, — Альрик поднял глаза. — И потому что они могут быть использованы не только во зло, но и во благо. Правильный человек, с правильным пониманием, может применить их силу, чтобы построить великую державу. Я верю, что Ольга — такой человек, и что её потомки унаследуют эту мудрость.

Игорь хотел ответить, но его прервал крик одного из дружинников, стоявших в карауле:

— Князь! Там… смотрите!

Они вскочили на ноги. На противоположной стороне долины, у кромки леса, мерцали огни — десятки, сотни огней, словно светлячки в летнюю ночь. Но это были не светлячки. Огни двигались организованно, рядами, окружая холм с каменным кругом.

— Факелы, — сказал один из дружинников. — Это люди. Много людей.

— Уличи? — спросил Игорь у Альрика. — Велемуд передумал помогать нам?

— Нет, — мрачно ответил тот. — Это не уличи. Смотри…

Он указал на проводников, которые спали у подножия холма. Или должны были спать. Сейчас они стояли, неестественно выпрямившись, повернувшись лицами к приближающимся огням. В свете костра их глаза казались черными провалами.

— Он контролирует их, — пробормотал Альрик. — Всех, кто не имеет защиты.

— Защиты? — переспросил Игорь.

— Этот каменный круг, — Альрик указал на древние столбы, окружавшие их. — Символы на камнях — древние руны защиты. Пока мы внутри, он не может воздействовать на наши разумы напрямую. Но есть и другие способы убить.

Огни приближались. Теперь можно было различить фигуры, несущие факелы — сотни людей разных племен, судя по одеждам. Мужчины, женщины, даже дети. Все с остекленевшими глазами, неестественно прямые, движущиеся с пугающей слаженностью.

— К оружию! — скомандовал Игорь, и его дружинники выстроились по периметру каменного круга, готовые к обороне.

— Бесполезно, — покачал головой Альрик. — Их слишком много. И они ни перед чем не остановятся.

— Что ты предлагаешь? Сдаться?

— Нет, — Альрик оглядел каменный круг с расчетливым взглядом. — Здесь должен быть… Вот!

Он бросился к одному из наиболее крупных камней и начал расчищать землю у его основания. Вскоре обнаружилась каменная плита, покрытая теми же странными символами, что и столбы.

— Помоги мне! — крикнул он нескольким дружинникам. — Нужно поднять!

Четверо воинов присоединились к нему, и вместе они смогли сдвинуть тяжелую плиту, открывая темный проход вниз.

— Подземный ход, — объяснил Альрик. — Жрецы использовали его для своих ритуалов. Он должен вывести на другую сторону холма.

— Откуда ты знаешь? — с подозрением спросил Игорь.

— Я же сказал: я был здесь раньше, — нетерпеливо ответил Альрик. — Решай быстрее, князь. Они почти здесь.

Толпа зомбированных людей уже поднималась по склону холма. Их лица в свете факелов казались масками — безжизненными, послушными чужой воле.

— Свенельда нужно отнести, — сказал Игорь. — И лошадей не спустить.

— Лошадей придется бросить, — отрезал Альрик. — Княжеского воеводу понесут, остальные пойдут сами.

Игорь кивнул и отдал необходимые распоряжения. Дружинники быстро собрали самое необходимое, помогли раненым подготовиться к спуску. Четверо воинов осторожно подняли Свенельда.

— Князь, позволь мне остаться с арьергардом, — сказал один из старших дружинников, опытный воин по имени Ждан. — Мы задержим их, дадим вам время уйти.

— Нет, — твердо ответил Игорь. — Никто не останется. Это не обычные враги, с ними нельзя сражаться обычным способом.

— Они люди, — упрямо возразил Ждан. — Люди умирают от стали, как все.

— Умирают, — кивнул Альрик. — Но за каждого убитого тебе придется отвечать перед богами. Они не по своей воле идут на нас. Они жертвы, как и мы.

Ждан несколько мгновений смотрел на ряды приближающихся людей, затем опустил меч.

— Да будет так, — неохотно согласился он.

Они начали спускаться в подземный ход — узкую каменную лестницу, уходящую во тьму. Факелы давали скудный свет, едва позволяя различать ступени под ногами. Воздух был спертым, с запахом сырости и древности. Паутина цеплялась за лица и одежду, под ногами иногда хрустели мелкие кости грызунов.

Игорь шел за Альриком, который, казалось, уверенно ориентировался в подземелье. За ними следовали другие дружинники, бережно неся Свенельда. Ждан замыкал шествие, периодически оглядываясь на вход, который становился все меньше, пока не превратился в крошечную точку света далеко позади.

— Долго еще? — спросил Игорь, когда они прошли, по его ощущениям, не меньше версты под землей.

— Скоро, — ответил Альрик. — Чувствуешь? Воздух меняется, становится свежее.

Действительно, спертость начала уступать место прохладному ветерку, доносящему запахи ночного леса. А вскоре впереди забрезжил свет — слабый, лунный, но после долгой темноты он казался ярким как день.

Они вышли из каменного туннеля на противоположном склоне холма. Здесь был еще один вход, меньше первого, скрытый зарослями кустарника. Лунный свет серебрил долину, которая здесь резко обрывалась — высокий утес нависал над рекой, текущей далеко внизу.

— Куда теперь? — спросил Игорь, осматриваясь.

— Туда, — Альрик указал на узкую тропу, спускавшуюся по крутому склону. — Эта река впадает в Днепр в трех днях пути отсюда. Мы можем следовать вдоль неё.

Игорь кивнул, но в этот момент сзади донеслись крики. Последние дружинники выбегали из туннеля, а за ними — первые из преследователей. Люди с факелами карабкались по подземному ходу, спотыкаясь и падая в своем нечеловеческом стремлении настигнуть беглецов.

— Бегите! — крикнул Игорь своим воинам. — К реке!

Они бросились вниз по тропе, скользя и цепляясь за ветви кустов, чтобы не упасть. Носильщики с Свенельдом двигались медленнее, чем остальные, но никто не оставлял их. Позади звучали шаги преследователей — сотни ног, топчущих землю в неестественном ритме.

Когда они были почти у реки, Игорь обернулся. И замер.

На вершине утеса, освещенная лунным светом, стояла высокая фигура. Не один из одержимых местных жителей — нет, это был человек в темных одеждах, с развевающимися волосами. Даже на расстоянии Игорь чувствовал его взгляд — тяжелый, пронизывающий, наполненный древней ненавистью.

— Он здесь, — прошептал Альрик рядом с ним. — Пришел лично.

Фигура на утесе подняла руки, и ночное небо заволокло тучами, скрывая луну. Поднялся ветер, такой сильный, что пригибал деревья к земле и поднимал листья в воздух.

— Бегите! — крикнул Альрик. — Я задержу его!

Он вынул свой бронзовый диск, который засветился в темноте странным, внутренним светом.

— Нет, — возразил Игорь. — Мы не разделимся.

— Это не обсуждается, князь, — в голосе Альрика звучала сталь. — Ты нужен Киеву. Нужен Ольге. Мое место здесь, перед лицом моего старого врага.

С этими словами он бросился вверх по склону, навстречу темной фигуре и толпе одержимых. Бронзовый диск в его руке сиял все ярче, превращаясь в маяк посреди бушующей ночи.

Игорь колебался мгновение, но затем повернулся и присоединился к своим людям, уже достигшим берега реки. Там, к его удивлению, они обнаружили три больших лодки, привязанных у примитивного причала.

— Это он подготовил, — сказал Свенельд слабым голосом, указывая на Альрика, чья фигура теперь была едва различима в свете его диска. — Знал, что нам понадобится.

— Садитесь! — приказал Игорь. — Все на лодки!

Дружинники быстро расселись, осторожно уложив Свенельда на дно одной из лодок. Игорь вскочил последним, оттолкнув судно от берега мощным ударом ноги. Течение сразу подхватило лодки, унося их от опасного берега.

Оглянувшись, Игорь увидел невероятное зрелище: Альрик стоял на вершине утеса, подняв диск над головой. Темная фигура напротив него тоже держала что-то в руке — возможно, вторую половину артефакта? Между ними вихрились странные огни, молнии били из диска в землю, и казалось, сама реальность искривляется вокруг двух бессмертных противников.

— Что происходит? — прошептал один из дружинников, глядя на невероятное зрелище.

— Две древние силы столкнулись, — тихо ответил Игорь. — И мы лишь песчинки в их войне.

Лодки мчались по течению, все дальше от места битвы. Постепенно свечение на утесе скрылось за поворотом реки, но еще долго гром отдавался в ночном небе, и молнии вспыхивали за горизонтом, освещая их путь к Днепру, к дому, к Киеву.

Игорь сидел на носу лодки, глядя вперед. Его мысли были с Ольгой, с их нерожденным ребенком. Теперь он понимал, что вернуться домой будет недостаточно. Нужно быть готовым к новой войне — войне не с хазарами или печенегами, а с силами гораздо более древними и опасными. И для этой войны нужны не просто мечи и доспехи, а нечто большее: знание, вера и, возможно, помощь странного бессмертного существа, которое называло себя другом его отца.

Если, конечно, Альрик пережил эту ночь. Но внутренний голос подсказывал Игорю: они еще встретятся. История их общего пути только начиналась.

ОЛЬГА

За окном княжеского терема занимался рассвет. Бледно-розовые лучи проникали сквозь узкие оконца, расчерчивая полосами деревянный пол. Ольга сидела неподвижно, глядя на бронзовый диск в своих руках. С той ночи, когда она видела морское чудовище и спасение Игоря, прошло уже девять дней, но странный артефакт по-прежнему казался теплым, словно живым.

В дверь тихо постучали.

— Войдите, — сказала Ольга, поспешно пряча диск в складках одежды.

Вошла Ярослава, дочь погибшего Аскольда, — побледневшая, с тревогой в глазах.

— Прибыл гонец, — сказала она без предисловий. — От племени тиверцев. Просит разговора с регентом или княгиней.

— Олег знает?

— Он всё ещё в храме, — покачала головой Ярослава. — С восхода молится за возвращение Игоря. Не велел беспокоить.

Ольга кивнула. С тех пор, как стало известно о потере флота, Олег изменился. Постаревший за одну ночь, он часами простаивал на коленях перед изображениями богов, шепча молитвы. Великий воин, покоритель Византии, словно превратился в немощного старика, цепляющегося за последнюю надежду.

— Я поговорю с гонцом, — решила Ольга, поднимаясь с лавки. — Проводи его в малую палату.

Приведя себя в порядок и убедившись, что диск надежно спрятан в потайном кармане её одежды, Ольга направилась в малую палату — скромное помещение, где обычно проводились встречи с менее значимыми гостями. Тиверцы не были врагами, но и союзниками их назвать было сложно — племя сохраняло нейтралитет в большинстве конфликтов, торгуя со всеми, кто был готов платить.

Гонец ждал её — высокий мужчина средних лет, с выдубленной ветрами и солнцем кожей. При виде Ольги он низко поклонился, чуть дольше обычного задержавшись в поклоне.

— Приветствую тебя, княгиня, — сказал он, выпрямляясь. — Моё имя Радомир, я привёз вести от старейшины тиверцев.

— Говори, — кивнула Ольга, садясь в резное кресло.

— Два дня назад к поселению нашего племени вышли люди, — начал Радомир. — Измученные, раненые, многие едва держались на ногах. Они назвались дружиной киевского князя Игоря и просили помощи.

Сердце Ольги пропустило удар, но внешне она осталась невозмутимой.

— Князь с ними? — спросила она ровным голосом.

— Да, княгиня. Князь Игорь жив и не тяжело ранен. С ним воевода Свенельд, хотя тот сильно болен от раны в ноге. Всего с князем около двадцати воинов.

— Двадцати? — Ольга не смогла скрыть удивления. — Но ведь с ним отправились сотни…

— Так и было, княгиня, — кивнул гонец. — Они рассказали о страшной буре на море, о крушении кораблей, о долгом пути через земли враждебных племён. Многие погибли в морской пучине, другие — от ран и болезней в пути.

— А где они сейчас?

— В нашем поселении, отдыхают и набираются сил. Старейшина предоставил им кров и пищу, а наш знахарь лечит раненых. Князь просил передать, что выступит к Киеву, как только воевода Свенельд сможет сидеть в седле.

— Сколько это займёт времени? — спросила Ольга, лихорадочно просчитывая в уме расстояния и возможные маршруты.

— Три-четыре дня до выхода и еще пять-шесть дней пути, — ответил Радомир. — Старейшина предлагает прислать проводников, чтобы сопроводить князя по самому короткому и безопасному пути.

Ольга кивнула, но что-то в словах гонца насторожило её. Что-то неуловимо фальшивое, словно заученную историю рассказывал, а не то, что видели его глаза.

— Ты видел князя лично? — спросила она, внимательно наблюдая за реакцией.

— Да, княгиня, — не задумываясь ответил Радомир. — Он сам вручил мне вот это, чтобы я передал тебе как доказательство его доброго здравия.

Гонец протянул небольшой свёрток. Ольга осторожно развернула ткань и увидела серебряный перстень с выгравированным знаком рода Рюрика — тот самый, который Игорь всегда носил на мизинце левой руки. Сомнений не было — перстень был подлинным.

— Благодарю тебя за добрые вести, — сказала Ольга, пряча перстень в ладони. — Ты и твои спутники получите достойную награду и отдых перед обратной дорогой. А сейчас прошу извинить меня — я должна сообщить эти новости регенту.

Гонец снова поклонился, и Ольга вышла из палаты, сжимая перстень так крепко, что металл впился в кожу. Что-то было не так. Интуиция — то безотказное чувство, которое редко подводило её — кричала об опасности.

Но перстень был подлинным. Как он мог оказаться у гонца, если не сам Игорь передал его?

Вместо того, чтобы идти к Олегу, Ольга направилась в свои покои. За ней бесшумно двигалась Ярослава, чувствуя важность момента.

— Что-то случилось? — спросила она, когда они оказались наедине.

— Не знаю, — призналась Ольга, показывая перстень. — Гонец говорит, что Игорь жив, у тиверцев. Но что-то мне не даёт поверить ему полностью.

— А перстень?

— Подлинный, — кивнула Ольга. — Я узнаю его из тысячи. Игорь получил его от Олега в день, когда мы обручились.

— Может быть, твои тревоги напрасны? — предположила Ярослава. — После всего, что произошло, после того ритуала и видения в море… Это могло повлиять на твоё восприятие.

Ольга покачала головой:

— Нет. Дело в гонце. Он говорит, что видел Игоря, но глаза… глаза его пусты. Словно он повторяет заученные слова. Я видела такой взгляд у людей, чей разум подчинён чужой воле.

Она достала бронзовый диск, который носила с собой с того дня, когда он таинственным образом появился в её комнате.

— Если Виктор сказал правду, если его враг действительно может контролировать разумы людей… — она не закончила, мысль была слишком страшной.

— Ты думаешь, это ловушка? — прошептала Ярослава.

— Возможно, — Ольга сжала диск в руке, чувствуя, как тот пульсирует теплом. — Но что бы ни было, я не могу позволить себе сидеть в Киеве и ждать, пока Игорь сам доберётся до нас. Особенно если опасность грозит ему.

— Что ты собираешься делать? — на лице Ярославы отразилась тревога.

— Отправиться к тиверцам, — решительно сказала Ольга. — С отрядом дружинников. Проверить, правду ли говорит гонец.

— Но ты же… — Ярослава замялась, её взгляд опустился на едва заметную округлость живота Ольги. — В твоём положении такое путешествие опасно.

— Более опасно сидеть здесь и ничего не делать, — возразила Ольга. — Если тёмные силы, о которых говорил Виктор, действительно преследуют Игоря, он будет нуждаться во всей помощи, которую мы сможем предоставить.

— Олег не согласится отпустить тебя, — покачала головой Ярослава. — Он слишком печётся о твоей безопасности.

Ольга улыбнулась — тонко, почти незаметно, но в этой улыбке была сталь, которой позавидовал бы любой воин:

— Олег не должен знать. По крайней мере, пока мы не окажемся слишком далеко, чтобы вернуть.

К полудню всё было готово. Под предлогом паломничества к священной роще за пределами Киева Ольга собрала небольшой отряд — дюжину отборных дружинников, известных своей преданностью лично ей, а не Олегу. Ярослава отказалась оставаться в городе — и теперь облачённая в простую дорожную одежду ждала у задних ворот крепости вместе с остальными.

— Всё готово, княгиня, — тихо сказал Добрыня, молодой, но уже проявивший себя в битвах воин. — Лошади оседланы, припасы собраны. Никто, кроме присутствующих, не знает о истинной цели поездки.

— Хорошо, — кивнула Ольга, проверяя, надёжно ли спрятан диск в специальной сумке на поясе. — Выдвигаемся тихо, без лишнего внимания. Если кто-то спросит — мы действительно направляемся к священной роще для молений о благополучном возвращении князя.

— А потом? — спросил один из воинов.

— А потом свернём на южную дорогу, — ответила Ольга. — К землям тиверцев. Если повезёт, избежим ненужных встреч по пути.

Они выехали из Киева малой группой, не привлекая внимания. Простая одежда, минимум оружия на виду — со стороны они выглядели как обычные паломники, направляющиеся к святому месту. Только внимательный взгляд мог заметить воинскую выправку мужчин, сопровождавших двух женщин.

На первом привале, когда Киев остался далеко позади, Ольга собрала воинов вокруг себя.

— Настало время сказать правду, — произнесла она. — Мы отправляемся на поиски князя Игоря. По сведениям гонца, он находится у племени тиверцев, раненый, но живой.

Дружинники переглянулись — некоторые с удивлением, другие с пониманием. Все они догадывались, что паломничество было лишь предлогом, но истинную цель знали немногие.

— Путь будет опасным, — продолжила Ольга. — Мы пересечём земли нескольких племён, не все из которых дружественны Киеву. Но помните: наша задача — найти князя и сопроводить его домой, а не начинать войны. Избегайте стычек, где возможно. Сражайтесь только если нет другого выхода.

— А регент? — спросил один из старших дружинников. — Он знает о нашем предприятии?

— Регент занят важными государственными делами, — дипломатично ответила Ольга. — Я не стала отвлекать его этой поездкой. Когда вернёмся с князем, он поймёт и одобрит наши действия.

Ответ был уклончивым, но удовлетворил большинство. Те же, кто понял истинное положение дел, промолчали из уважения к княгине — овдовевшей дочери Аскольда или нет, Ярослава по-прежнему имела влияние в определённых кругах киевской знати.

К вечеру они достигли развилки, где дорога к священной роще отделялась от южного тракта. Без лишних слов отряд свернул на юг, навстречу неизвестности и возможной опасности.

Ольга ехала во главе, спина прямая, взгляд устремлён вперёд. Под сердцем тихо шевельнулся ребёнок — крошечное напоминание о том, что рискует она не только своей жизнью. Но сомнений не было. Что бы ни ждало их впереди, она встретит это с поднятой головой, как подобает жене князя и будущей матери наследника великого рода.

Ночь застала их в небольшой дубовой роще у ручья. Дружинники быстро разбили лагерь — без костра, чтобы не привлекать внимания, но с надёжной охраной по периметру. Ольга сидела, завернувшись в плащ, и задумчиво смотрела на звёзды, проглядывающие сквозь листву.

— О чём думаешь? — тихо спросила Ярослава, присаживаясь рядом.

— О снах, — ответила Ольга. — С той ночи, когда мы проводили ритуал, они изменились. Стали… яснее. Словно завеса между явью и сном истончилась.

— Что тебе снится?

— Разное, — Ольга перевела взгляд на спутницу. — Иногда Игорь, иногда странные места, где я никогда не была. А иногда… сны без образов, только голоса, говорящие на языке, которого я не знаю, но почему-то понимаю.

Ярослава нахмурилась:

— Это может быть последствием ритуала. Твоя душа путешествовала далеко, соприкасалась с силами, не предназначенными для смертных. Такое не проходит бесследно.

— Я не боюсь, — покачала головой Ольга. — Эти сны… они словно пытаются меня предупредить. Направить. Как будто кто-то или что-то ведёт меня к определённой цели.

Она достала бронзовый диск и положила на ладонь. В свете звёзд странные символы казались живыми, движущимися.

— Этот артефакт, — продолжила Ольга, — он тоже изменился. Раньше я чувствовала только тепло от него. Теперь иногда слышу… не голоса, нет, скорее мысли. Образы. Направления.

— Это опасно, — забеспокоилась Ярослава. — Такие вещи могут подчинить волю, изменить человека до неузнаваемости.

— Или дать силу для защиты того, что дорого, — возразила Ольга. — Виктор не просто так оставил его мне. Он знал, что диск откликнется на мой зов, на мою кровь.

— Виктор преследует свои цели, — нахмурилась Ярослава. — Мы до сих пор не знаем, кто он на самом деле и чего добивается.

— Я знаю одно, — твёрдо сказала Ольга. — Он хочет, чтобы род Рюрика продолжал править, чтобы земли объединялись, а не дробились. И в этом наши цели совпадают.

Она спрятала диск обратно в сумку и поднялась:

— Нужно отдохнуть. Завтра трудный день — мы вступим на земли уличей. Они хоть и не воюют с нами открыто, но и дружбы особой не выказывают.

Ярослава кивнула, но когда Ольга отошла к своему месту для сна, осталась сидеть, глядя в темноту с тревогой во взгляде. Что-то говорило ей: эта поездка изменит не только судьбу Игоря, но и судьбы всех, кто отправился в путь. И не все вернутся домой такими же, какими покинули его.

Утро принесло туман — густой, молочный, скрывающий всё на расстоянии вытянутой руки. Дружинники ворчали, седлая коней: в такую погоду легко заблудиться даже на знакомой дороге, не говоря уже о чужих землях.

— Дурной знак, — пробормотал один из воинов, крепя меч к седлу. — Такой туман бывает, только когда лесные духи путают путников.

— Или когда влажный воздух с реки встречается с прохладой утра, — сухо заметила Ольга, проходя мимо. — Готовьтесь к выходу. Туман рассеется к полудню.

Но туман не рассеялся ни к полудню, ни позже. Напротив, казалось, он становился гуще с каждым часом. Они ехали, ориентируясь больше на чутьё, чем на зрение, держась рядом, чтобы не потерять друг друга.

К середине дня стало ясно, что они сбились с пути. Дорога, ещё утром чётко различимая, исчезла под копытами коней, превратившись в едва заметную тропу, извивающуюся между деревьями.

— Мы заблудились, — констатировал Добрыня, пытаясь разглядеть солнце сквозь пелену тумана. — Здесь никогда не было такой чащи на южном тракте.

— Нужно вернуться, найти дорогу снова, — предложил другой дружинник.

— И в какую сторону возвращаться? — возразил третий. — В этом тумане все направления одинаковы.

Ольга подняла руку, призывая к тишине. Что-то привлекло её внимание — слабый звук, доносящийся сквозь туман. Музыка? Нет, скорее пение — тихое, мелодичное, на незнакомом языке.

— Вы слышите? — спросила она.

Дружинники настороженно прислушались.

— Женщина поёт, — наконец сказал Добрыня. — Где-то там, впереди.

— Это может быть ловушка, — предостерегла Ярослава. — В лесу много существ, умеющих подражать человеческому голосу, чтобы заманить путников в трясину.

— А может быть поселение, — возразила Ольга. — Местный человек мог бы указать нам верный путь.

Она соскочила с коня и сделала знак остальным:

— Я пойду посмотрю. Добрыня, со мной. Остальные ждут здесь, держат коней готовыми к быстрому отступлению.

— Я пойду с тобой, — настояла Ярослава, тоже спешиваясь.

Ольга кивнула, понимая, что спорить бесполезно. Втроём они двинулись на звук пения, осторожно ступая по мягкой, покрытой мхом земле. Добрыня держал руку на рукояти меча, готовый к любой неожиданности.

Голос становился всё ближе, мелодия — яснее. Это была колыбельная, полная неизъяснимой грусти и нежности. Язык оставался непонятным, но почему-то мелодия казалась Ольге знакомой, словно слышанной давным-давно, в детстве или… во сне?

Туман внезапно расступился, открывая небольшую поляну. Посреди неё сидела старуха — седая, сгорбленная, в простой холщовой одежде. Она покачивалась взад-вперёд, напевая свою песню и перебирая какие-то травы в корзине.

Заметив пришельцев, старуха не выказала ни страха, ни удивления. Она медленно подняла голову, и Ольга вздрогнула — глаза женщины были мутно-белыми, без зрачков. Она была слепа.

— Я ждала тебя, дитя, — сказала старуха на чистом славянском, без акцента. — Задержалась ты. Дорога длинна, а времени мало.

Добрыня выступил вперёд, загораживая Ольгу:

— Кто ты, старая? И откуда знаешь о нашем пути?

Женщина рассмеялась — неожиданно молодым, звонким смехом:

— Я? Я никто. Просто старуха, живущая в лесу. А знаю я лишь то, что рассказывают мне птицы и ветер. Они говорят, молодая княгиня ищет своего мужа. Ищет там, где его нет.

Ольга почувствовала, как сердце пропустило удар:

— Что значит «где его нет»? Гонец сказал, что князь у тиверцев.

— Гонец сказал то, что ему велели сказать, — пожала плечами старуха. — Но не тем, кто послал его, был вложен приказ в его уста. Другой говорил его языком, смотрел его глазами.

Тревога Ольги усилилась. Значит, её подозрения были верны — гонец был лишь марионеткой в чужих руках.

— Где же тогда Игорь? — спросила она, делая шаг вперёд. — Он жив?

— Жив, пока, — кивнула старуха. — Идёт своей дорогой, как и ты — своей. Дороги эти пересекутся, но не там, где ты думаешь.

— Говори яснее, — вмешалась Ярослава. — Если знаешь что-то, скажи прямо.

Старуха повернула белые глаза к дочери Аскольда:

— А ты всё та же, княжна-вдова. Нетерпеливая, гордая. Но верная, это правда. — Она снова обратилась к Ольге: — Тот, кто взял облик гонца, заманивает тебя в ловушку. Не к тиверцам ведёт твой путь, а к древнему капищу в лесах уличей. Там он ждёт — тот, кто хочет получить то, что ты носишь. Не ребёнка — нет, хотя и его кровь пригодилась бы ему. То, что спрятано у тебя на поясе.

Рука Ольги инстинктивно дёрнулась к сумке с бронзовым диском.

— Откуда ты знаешь…? — начала она, но старуха перебила:

— Я слепа, но вижу больше зрячих. Этот лес был древним, когда первый человек ступил на его землю. Он помнит, и я помню вместе с ним.

Она снова начала перебирать травы, словно потеряв интерес к разговору:

— Если пойдёшь прямо, дойдёшь до тиверцев через три дня. Не найдёшь там мужа, зато найдёшь смерть — свою и тех, кто с тобой. Если повернёшь на восток, к восходу солнца, выйдешь к реке через один день. Там встретишь тех, кто действительно знает, где твой муж.

— Почему я должна верить тебе? — осторожно спросила Ольга. — Ты говоришь загадками, не называешь своего имени, живёшь одна в тумане, куда не забредают путники.

Старуха подняла голову, и на мгновение Ольге показалось, что белые глаза смотрят прямо в её душу:

— Я знаю, о чём ты молилась в ночь перед отъездом. Знаю слова, которые ты шептала, лёжа без сна, когда никто не мог слышать. «Пусть лучше я умру, чем вернусь без него». Это были твои слова, не так ли?

Ольга побледнела. Она действительно произнесла эти слова в темноте своей спальни, когда даже Ярослава уже спала глубоким сном.

— Верить или нет — твой выбор, — продолжила старуха. — Я лишь указываю путь. Идти по нему или нет — решать тебе.

Туман вокруг поляны начал сгущаться, словно стена вырастала между ними и старухой.

— Постой! — крикнула Ольга. — Кто послал тебя? Виктор?

Из белой мглы донёсся лишь смех — тот же странно молодой, звенящий смех:

— Никто не посылал меня, дитя. Я была здесь до Виктора и останусь после него. Я часть этой земли, как и она — часть меня.

Туман сомкнулся окончательно, и когда он рассеялся несколько мгновений спустя, поляна была пуста — ни старухи, ни корзины с травами, ни даже примятой травы там, где она сидела.

Они молча вернулись к отряду. На немой вопрос в глазах дружинников Ольга ответила просто:

— Меняем направление. Теперь мы идём на восток, к реке.

Никто не стал спорить, увидев выражение её лица. Отряд развернулся и двинулся в указанном направлении, прорубаясь сквозь густой подлесок там, где не было даже намёка на тропу.

— Ты веришь ей? — тихо спросила Ярослава, когда они отъехали достаточно далеко от странной поляны.

— Не знаю, — честно ответила Ольга. — Но я точно не верю гонцу. А ещё… — она замялась. — Я чувствую что-то внутри, какое-то знание, которое не могу объяснить. Словно диск говорит со мной, подтверждая слова старухи.

Ярослава обеспокоенно нахмурилась, но промолчала. Если артефакт действительно влиял на разум Ольги, спорить было бессмысленно. Оставалось только надеяться, что это влияние не приведет их к гибели.

Туман держался весь день, но постепенно становился реже, позволяя видеть хотя бы ближайшие деревья. К вечеру они выбрались из чащи на более открытое пространство — пологий склон, поросший редким кустарником. Здесь решили разбить лагерь, на этот раз с небольшим костром — ночи становились холоднее по мере продвижения на юго-восток.

— Странная она, эта старуха, — сказал Добрыня, подкладывая хворост в огонь. — Не похожа ни на ведунью, ни на обычную лесную отшельницу.

— Она старше, чем кажется, — задумчиво ответила Ольга. — Гораздо старше.

— Ты думаешь, она была… как Виктор? — осторожно спросила Ярослава.

— Не знаю, — покачала головой Ольга. — Но она знает о нём. И о его враге тоже.

Ночь прошла спокойно, без сновидений и странных звуков из леса. На рассвете туман почти рассеялся, открывая голубое небо и яркое солнце. Местность вокруг стала более холмистой, деревья поредели. Где-то вдалеке слышался шум воды — должно быть, река, о которой говорила старуха.

К полудню они вышли на высокий берег широкой реки — не Днепра, но одного из его притоков, судя по направлению течения.

— Что теперь? — спросил Добрыня, оглядывая окрестности. — Старуха сказала, что мы встретим здесь кого-то, кто знает о князе. Но берег пуст.

Ольга прикрыла глаза от солнца, всматриваясь вдаль:

— Не совсем. Смотрите, — она указала на излучину реки примерно в полуверсте вниз по течению. — Там что-то есть. Похоже на лодки.

Действительно, у пологого берега виднелись очертания нескольких судов, привязанных к простому деревянному причалу. Рядом на берегу угадывались какие-то постройки — не полноценное поселение, скорее временный лагерь.

— Осторожно, — предупредил старший из дружинников. — Это может быть засада.

— Или купеческий караван, — возразила Ольга. — В любом случае, проверить стоит. Но сначала разведка.

Двое дружинников отправились вперёд, незаметно приблизившись к лагерю. Остальные ждали под прикрытием деревьев, держа оружие наготове.

Разведчики вернулись быстрее, чем ожидалось, и лица их выражали удивление.

— Это не купцы, княгиня, — доложил один. — Это воины. Наши воины, из киевской дружины! Среди них воевода Асмунд, один из тех, кто отправился с князем Игорем в поход.

Сердце Ольги пропустило удар от внезапной надежды.

— Ты уверен? — спросила она.

— Абсолютно, — кивнул разведчик. — Я сам говорил с ним. Он не поверил сначала, что ты здесь, так близко.

— А князь? — нетерпеливо спросила Ольга. — Игорь с ними?

Разведчик покачал головой:

— Нет, княгиня. Асмунд объяснит лучше. Он просил передать, что ждёт тебя в лагере, если ты не боишься приблизиться.

— Бояться своих же воинов? — Ольга уже вскочила в седло. — Едем немедленно!

Они галопом спустились к излучине реки. Лагерь оказался небольшим — десяток шатров, три лодки у причала, костры с котлами. Дружинники выстроились, встречая княгиню с подобающими почестями, но она едва заметила это, спрыгивая с коня и отыскивая глазами Асмунда.

Воевода вышел вперёд — крепкий мужчина средних лет с длинным шрамом через всю левую щеку. Он опустился на одно колено перед Ольгой:

— Княгиня! Видят боги, не ожидал встретить тебя здесь, так далеко от Киева.

— Встань, Асмунд, — нетерпеливо сказала Ольга. — Где Игорь? Что произошло с флотом? Почему вы здесь, а не на пути в Киев?

Воевода поднялся, в его глазах читалась смесь облегчения и тревоги:

— Длинная история, княгиня. Но вкратце: флот наш был уничтожен бурей и… чем-то ещё, о чём боюсь даже говорить. Князь Игорь, я, Свенельд и ещё двадцать дружинников спаслись на берегу. Мы начали путь домой через земли уличей, но…

Он запнулся, явно не решаясь продолжать.

— Но что? — требовательно спросила Ольга. — Говори, Асмунд. Что случилось с князем?

— Мы были в одном дне пути от поселения, где могли получить помощь, — воевода говорил тихо, словно опасаясь, что его услышат чужие уши. — Ночью на нас напали. Не люди — порождения тьмы. Чёрные тени с горящими глазами, быстрые как ветер, сильные как медведи. Они проходили сквозь стальные клинки как дым, но их когти раздирали плоть.

По рядам дружинников пробежал испуганный шёпот. Даже бывалые воины крестились и делали знаки против зла.

— Мы сражались, но их было слишком много, — продолжал Асмунд. — Половина наших пала в той схватке. Князь бился храбрее всех, но и его в конце концов одолели. Я видел, как тени окружили его, а потом… унесли. Живого или мёртвого — не знаю.

— Унесли? — недоверчиво переспросила Ярослава. — Куда?

— На север, в леса за холмами, — Асмунд указал направление. — Свенельд, несмотря на рану, немедленно организовал погоню. Лучшие из оставшихся воинов отправились с ним. Нас, раненых, он отправил к реке, чтобы найти путь в Киев и привести подкрепление.

Ольга стояла неподвижно, переваривая услышанное. Чёрные тени, похищение вместо убийства, разделение отряда… всё это звучало странно. Слишком странно.

— Когда это произошло? — спросила она.

— Три дня назад, — ответил Асмунд.

— А когда тиверцы отправили гонца в Киев?

Воевода нахмурился:

— Тиверцы? Какого гонца? Мы не встречали тиверцев и не посылали вестей в Киев. Просто не было возможности.

Ольга и Ярослава обменялись встревоженными взглядами. Значит, старуха была права: гонец действительно оказался ловушкой.

— А что случилось с купцом, который был с вами? — спросила Ольга. — С Альриком?

При этом имени лицо Асмунда странно дёрнулось.

— Альрик… — протянул он. — Да, странный человек. Он… отделился от нас раньше. Сказал, что должен встретиться с кем-то, и ушёл на восток, в сторону Тмутаракани. Обещал вернуться в Киев позже.

— Перед нападением теней?

— Да, за день или около того.

Ольга задумалась. Если верить Асмунду, картина складывалась такая: Игоря похитили тёмные создания, Свенельд отправился в погоню, а Виктор таинственным образом исчез перед этим. Слишком много совпадений.

— Куда именно повёл дружину Свенельд? — спросила она. — У тебя есть точное место?

— Не слишком точное, — признался Асмунд. — Но я знаю человека, который может привести вас туда. Один из наших разведчиков, он вернулся вчера на поиски припасов. Видел издалека лагерь Свенельда у подножия Чёрных холмов.

Он повернулся и крикнул:

— Всеслав! Подойди сюда!

К ним подошёл молодой воин — тот самый Всеслав, который прибыл в Киев с первыми вестями о крушении флота. Ольга сразу узнала его, но, странно, он смотрел на неё как на незнакомку.

— Княгиня, — поклонился юноша. — Рад видеть тебя в добром здравии.

— Мы встречались в Киеве, — сказала Ольга, внимательно наблюдая за его реакцией. — Ты принёс первую весть о судьбе флота.

Всеслав недоуменно нахмурился:

— Прости, княгиня, но я не был в Киеве с момента отплытия. Всё это время я находился при князе, а потом при воеводе Свенельде.

Ольга и Ярослава обменялись многозначительными взглядами. Либо этот Всеслав лгал, либо тот, кто приходил в Киев, был самозванцем… или чем-то худшим.

— Неважно, — сказала Ольга после паузы. — Ты можешь отвести нас к лагерю Свенельда?

— Могу, — кивнул юноша. — Но путь неблизкий и опасный. Земли за Чёрными холмами недобрые. Даже днём там царит сумрак, а ночью… говорят, ночью там ходят мертвецы.

— Мы выступаем немедленно, — решительно заявила Ольга. — Асмунд, ты и твои люди пойдёте с нами или останетесь здесь?

Воевода выпрямился:

— С тобой, княгиня. Мой меч принадлежит роду Рюрика, и если есть хоть малейший шанс спасти князя, я должен быть там.

Ольга кивнула, оценив его преданность:

— Хорошо. Собирайтесь быстро. До заката ещё далеко, мы можем покрыть значительное расстояние.

Пока дружинники готовились к выходу, Ярослава отвела Ольгу в сторону:

— Ты ему веришь? — тихо спросила она. — Асмунду?

— Не знаю, — честно ответила Ольга. — Что-то в его рассказе не складывается. Если похитители хотели убить Игоря, почему не сделали это сразу? Зачем уносить его? И почему Свенельд разделил отряд, отправив раненых отдельно, вместо того чтобы держаться вместе?

— И Всеслав, — добавила Ярослава. — Он ведь точно был в Киеве. Я сама говорила с ним.

— Либо это не тот Всеслав, либо он лжёт, либо… его память изменена, — задумчиво произнесла Ольга. — Виктор говорил, что его враг может влиять на разум людей.

— Что будем делать?

Ольга достала бронзовый диск. Сегодня он был особенно тёплым, почти горячим на ощупь. И пульсировал, словно бьющееся сердце.

— Пойдём за ними, — сказала она. — Но будем настороже. Возможно, нас ведут в ту же ловушку, но другим путём. Однако выбора нет — если есть хоть малейший шанс найти Игоря, я должна его использовать.

Ярослава кивнула, соглашаясь с решением княгини. Опасность была очевидна, но и оставаться на месте в неведении было бы мучительно.

К концу дня объединённый отряд — дружинники Ольги и уцелевшие воины Асмунда — преодолел значительное расстояние. Местность становилась всё более дикой и пустынной. Лес сменился холмистой равниной, поросшей жёсткой травой и низким кустарником. Вдалеке виднелась тёмная гряда — те самые Чёрные холмы, о которых говорил Всеслав.

На ночь остановились у подножия первого из холмов, в небольшой ложбине, защищённой от ветра. Воины расположились двумя лагерями — дружинники Ольги держались несколько обособленно от людей Асмунда. Это не было проявлением недоверия — просто естественное разделение между теми, кто привык действовать вместе.

Ольга сидела у костра, задумчиво глядя на пламя. За весь день путешествия она не проронила ни слова о своих подозрениях. Асмунд держался почтительно, отвечал на вопросы обстоятельно, и всё же… что-то неуловимое в его манерах, в его взгляде заставляло её настораживаться.

Небо затянуло тучами, поднялся холодный ветер. Дружинники поплотнее завернулись в плащи, готовясь к неуютной ночи. Ярослава подсела к Ольге, протягивая ей чашу с горячим отваром.

— Пей, — сказала она. — Это придаст сил. Травы из моих запасов, не волнуйся.

Ольга благодарно приняла питьё. Ароматный напиток согрел изнутри, немного прояснив мысли.

— Завтра будем у Чёрных холмов, — тихо сказала Ярослава. — Говорят, это древнее место, ещё скифы считали его проклятым. Там стоят каменные идолы, старше чем любое известное племя.

— Сейчас меня волнуют не древние идолы, а живые люди, — отозвалась Ольга. — Если Игорь действительно там, в плену… Что они могут с ним сделать?

— Не думай об этом, — Ярослава положила руку ей на плечо. — Ты должна сохранять ясный ум. Ради него, ради ребёнка, ради всех нас.

Ольга кивнула, но тревога не покидала её. Она снова почувствовала лёгкое шевеление под сердцем — ребёнок, словно отзываясь на её беспокойство, давал знать о себе.

— Что бы ни случилось завтра, — сказала она, накрывая живот ладонью, — я защищу тебя. Клянусь.

Ночью ей снова приснился сон — яркий, отчётливый. Она стояла на вершине холма, окружённая каменными столбами, покрытыми странными знаками. В центре круга лежал человек, привязанный к каменному алтарю. Игорь. Его грудь была обнажена, и на ней чёрной краской начертаны те же символы, что и на бронзовом диске.

Вокруг алтаря двигалась высокая фигура в тёмных одеждах, напевая на незнакомом языке. Голос, глубокий и мелодичный, казался смутно знакомым. Фигура повернулась, и Ольга увидела лицо — молодое, красивое, с глазами цвета расплавленного золота. Глаза встретились с её взглядом, и губы тронула лёгкая улыбка:

— Ты пришла, — сказал незнакомец. — Я ждал тебя.

— Кто ты? — спросила Ольга.

— У меня много имён, — ответил он. — Но ты можешь звать меня Велеслав. А теперь подойди ближе. Мне нужно то, что ты принесла.

Ольга почувствовала, как бронзовый диск на её поясе нагревается, становится почти невыносимо горячим. Она инстинктивно прикоснулась к нему, и золотоглазый человек улыбнулся шире:

— Да, именно это. Часть целого. То, что соединит нас и освободит меня. Принеси его сюда, положи на грудь своего мужа, и я отпущу его. Простая сделка, разве нет?

Ольга хотела ответить, но вдруг заметила, что по краям каменного круга стоят люди — дружинники Асмунда, Всеслав, и сам воевода. Все с застывшими лицами, с пустыми глазами, похожие на восковые фигуры.

— Не бойся, — сказал Велеслав, заметив её взгляд. — Они просто ждут. Ждут своего нового повелителя. Как и ты… как и весь мир будет ждать, когда я верну свою истинную силу.

Ольга отступила назад, инстинктивно защищая руками живот:

— Я не отдам тебе диск.

Лицо Велеслава исказилось, красота сменилась хищным оскалом:

— Тогда твой муж умрёт. Медленно, мучительно. И ты будешь наблюдать за каждым мгновением его агонии.

Он поднял руку, и в ней появился изогнутый ритуальный нож с лезвием тёмного металла.

— Последний шанс, — сказал Велеслав, поднося нож к горлу Игоря. — Диск или его жизнь. Выбирай.

Ольга проснулась с криком, резко сев на своей подстилке. Вокруг была ночь, тихие звуки спящего лагеря. Никаких каменных столбов, никакого алтаря. Но ужас сна не отпускал её, сердце колотилось как бешеное.

— Что случилось? — Ярослава моментально проснулась, тревожно глядя на подругу.

— Сон, — выдохнула Ольга. — Слишком реальный. Я видела его — Велеслава. Видела Игоря, привязанного к алтарю. Это было… впереди. Там, куда мы идём.

Ярослава обеспокоенно осмотрелась:

— Говори тише. Нас могут услышать.

— Асмунд ведёт нас в ловушку, — прошептала Ольга. — Он и его люди… они под контролем Велеслава. Как куклы на верёвочках.

— Ты уверена? — так же тихо спросила Ярослава. — Это мог быть просто кошмар, порождённый страхом и усталостью.

Ольга покачала головой:

— Нет. Это было больше, чем сон. Диск… он показывает мне вещи. Предупреждает. — Она прикоснулась к сумке на поясе, где лежал артефакт. — И сейчас он почти кричит об опасности.

Ярослава помолчала, обдумывая услышанное.

— Что будем делать? — спросила она наконец. — Бежать обратно? Или продолжим путь, но будем готовы к ловушке?

Ольга смотрела в темноту, туда, где чернели силуэты холмов. Где-то там был Игорь — живой или мёртвый, но она должна была узнать наверняка.

— Продолжим, — решительно сказала она. — Но по-своему. Нужно опередить Асмунда, прийти к месту первыми. Если ловушка неизбежна, пусть хотя бы условия будут нашими.

Они тихо разбудили Добрыню и ещё нескольких самых надёжных дружинников. Объяснили ситуацию, не вдаваясь в подробности о сне и артефакте — просто сказали, что есть причины опасаться предательства со стороны воинов Асмунда.

— План такой, — шёпотом объяснила Ольга. — Мы уходим сейчас, до рассвета. Небольшой отряд — я, Ярослава, Добрыня и ещё четверо. Остальные остаются здесь, делают вид, что всё как обычно. Когда Асмунд поймёт, что я исчезла, они должны задержать его как можно дольше.

— Но мы не знаем дороги, — возразил один из воинов. — Как мы найдём путь без проводника?

Ольга коснулась сумки с диском:

— У меня есть способ. Поверьте, я найду Игоря.

Дружинники переглянулись. Они не до конца понимали, о чём говорит княгиня, но их преданность была абсолютной.

— Да будет так, — кивнул Добрыня. — Мы с тобой, княгиня, до конца.

Они собрались быстро и бесшумно, взяв только самое необходимое. Лошадей оставили — в холмах они были бы скорее помехой, чем подмогой, да и шума от них не избежать. Перед уходом Ольга оставила чёткие инструкции оставшимся дружинникам: задержать Асмунда любыми способами, но избегать прямого столкновения, если возможно.

Они выскользнули из лагеря как тени, двигаясь на северо-восток — туда, где по словам Всеслава, находились Чёрные холмы. Ночь была безлунной, но звёзды давали достаточно света, чтобы различать дорогу.

Ольга шла впереди, держа в руке бронзовый диск. Странно, но она действительно чувствовала, как он подсказывает направление — то нагреваясь, то остывая в зависимости от того, верно ли они двигались. Это было похоже на игру в «горячо-холодно», только ставкой была жизнь её мужа и нерождённого ребёнка.

К рассвету они преодолели значительное расстояние, углубившись в холмы. Местность становилась всё более мрачной — чахлая растительность, тёмные скалы, странные каменные образования, похожие на грубые статуи или алтари. Иногда попадались настоящие идолы — выветренные, древние, но пугающе выразительные даже в своём разрушении.

— Нехорошее место, — пробормотал Добрыня, озираясь по сторонам. — Старше наших богов. Старше любых богов, о которых я слышал.

— Именно поэтому оно подходит для ритуалов, — тихо сказала Ярослава. — Древняя сила, дремлющая в камнях. Сила, которую можно пробудить, если знать как.

— И Велеслав знает, — добавила Ольга мрачно.

Они поднялись на вершину очередного холма, и вид, открывшийся перед ними, заставил всех застыть в изумлении. В широкой долине между холмами раскинулся каменный круг — точно такой, как во сне Ольги. Массивные менгиры, высотой в два человеческих роста, образовывали правильный круг диаметром около пятидесяти шагов. В центре находился плоский камень, похожий на алтарь.

— Это здесь, — прошептала Ольга, чувствуя, как диск в её руке пульсирует всё сильнее. — Место из моего сна.

Они осторожно спустились в долину, приближаясь к каменному кругу. Вблизи менгиры выглядели ещё более внушительно — тёмный камень с прожилками красного, покрытый странными символами, похожими на те, что были на бронзовом диске.

— Смотрите, — Добрыня указал на центр круга. — Там что-то есть.

На алтарном камне действительно что-то лежало — тёмная фигура, неподвижная, словно мёртвая. Ольга рванулась вперёд, но Ярослава удержала её за руку:

— Осторожно, — предупредила она. — Это может быть ловушка.

— Или это может быть Игорь, — возразила Ольга, вырываясь. — Я должна проверить!

Она бросилась к центру круга, преодолевая странное сопротивление воздуха. Казалось, само пространство между менгирами было гуще, плотнее обычного. Наконец она достигла алтаря и замерла, глядя на распростёртую на нём фигуру.

Это был не Игорь. На каменной плите лежал мёртвый олень — молодой самец с небольшими рогами. Его горло было перерезано, тёмная кровь залила камень, впитавшись в пористую поверхность. По телу животного были начертаны странные символы — те самые, что Ольга видела на груди Игоря в своём сне.

— Жертвоприношение, — сказала подошедшая Ярослава. — Недавнее. Кровь ещё не совсем высохла.

— Подготовка, — кивнула Ольга. — Он готовит место для настоящего ритуала. Для Игоря.

Она осмотрелась. Каменный круг был пуст, но она чувствовала… присутствие. Словно сами камни наблюдали за ними, оценивали, решали их судьбу.

— Нужно найти Игоря, — сказала она решительно. — Он должен быть где-то поблизости. Диск… — она посмотрела на артефакт, который теперь пульсировал так сильно, что она едва могла удержать его в руке, — Диск чувствует его присутствие. Он близко.

Они разделились, обыскивая окрестности каменного круга. Солнце поднималось всё выше, но здесь, в долине между высокими холмами, свет казался тусклым, приглушённым. Тени лежали длинные и глубокие, словно чернильные пятна на серой земле.

Ольга обходила менгиры один за другим, ведомая странными импульсами бронзового диска. У одного из камней, особенно крупного, с вырезанным на нём трёхликим символом, артефакт вдруг стал невыносимо горячим. Она едва не выронила его от неожиданности.

— Здесь, — пробормотала Ольга, ощупывая поверхность камня. — Должно быть что-то…

Она обошла менгир и обнаружила на обратной стороне небольшое углубление, похожее на дверную ручку. Когда она потянула за него, раздался скрежет, и часть земли рядом с камнем сдвинулась, открывая узкий ход вниз, в темноту.

— Добрыня! Ярослава! — позвала Ольга. — Я нашла что-то!

Дружинники быстро собрались вокруг. При виде тёмного лаза многие перекрестились и зашептали молитвы.

— Подземный ход, — сказал Добрыня, вглядываясь в темноту. — Древний. Я слышал о таких местах — святилищах, скрытых под землёй, где проводились тайные обряды.

— Факелы есть? — спросила Ольга.

Один из воинов достал заготовленный факел и кресало. Вскоре яркое пламя осветило начало подземного прохода — грубо вытесанные в камне ступени, уходящие во тьму.

— Я пойду первым, — сказал Добрыня, обнажая меч.

— Нет, — твёрдо возразила Ольга. — Я пойду. Диск укажет дорогу.

Видя решимость в её глазах, воин не стал спорить:

— Тогда я за тобой, княгиня. И меч мой будет готов к любой опасности.

Они начали спуск — Ольга впереди с бронзовым диском в одной руке, Добрыня следом с факелом и мечом, затем Ярослава и остальные дружинники. Ступени были неровными, местами выщербленными, словно тысячи ног спускались по ним на протяжении веков.

Под землёй было прохладно и сыро. Стены подземного хода были покрыты теми же странными символами, что и менгиры наверху. Некоторые из них, казалось, светились слабым, внутренним светом, когда луч факела скользил по ним.

Спустившись примерно на сотню ступеней, они оказались в просторной пещере с высоким сводом. Здесь было неожиданно светло — сталактиты на потолке излучали мягкое, голубоватое сияние, достаточное, чтобы различать дорогу. В центре пещеры находилось небольшое озеро с неподвижной, чёрной водой. А на противоположном берегу…

— Игорь! — вскрикнула Ольга, увидев знакомую фигуру.

Князь лежал без движения на каменном возвышении, похожем на постамент. Его руки и ноги были скованы массивными цепями, а грудь обнажена и покрыта странными символами — в точности как в её сне.

Не думая об опасности, Ольга бросилась вперёд, обогнув озеро по узкой каменной кромке. Добрыня с трудом поспевал за ней, остальные немного отстали, с опаской оглядывая странную пещеру.

Достигнув постамента, Ольга склонилась над мужем. Игорь был бледен, но грудь его ровно поднималась и опускалась — он был жив, просто без сознания. Следов ран не было, только эти странные знаки, нарисованные чем-то тёмным, похожим на засохшую кровь.

— Игорь, — позвала она, осторожно касаясь его лица. — Игорь, проснись!

Князь не реагировал. Его лицо оставалось неподвижным, как у спящего глубоким сном.

— Цепи, — сказал Добрыня, осматривая оковы. — Странные. Не похожи ни на что, что я видел раньше.

Оковы действительно были необычными — не железными, а из какого-то тёмного металла с красноватым отливом. Замков не было видно, цепи словно срослись с каменным ложем.

— Я попробую разрубить, — сказал Добрыня, поднимая меч.

— Стой! — раздался громкий голос, эхом прокатившийся по пещере.

На другой стороне озера появилась высокая фигура в тёмных одеждах. Золотистые глаза сверкали даже в полумраке пещеры, улыбка была одновременно приветливой и угрожающей.

— Велеслав, — узнала Ольга. — Как в моём сне.

— Рад, что ты меня помнишь, княгиня, — отозвался он, легко ступая по кромке озера в их сторону. — Хотя мы и не были представлены официально. В отличие от моего… старого знакомого, который предпочитает имя «Виктор», я не люблю скрываться за личинами. Я тот, кто я есть.

— Ты тот, кто похитил моего мужа, — холодно сказала Ольга. — Тот, кто уничтожил флот и едва не утопил всю дружину.

— Всего лишь шаги в игре, которая длится тысячелетиями, — пожал плечами Велеслав, приближаясь. — Ничего личного против тебя или твоего мужа. Просто… необходимость.

Добрыня шагнул вперёд, заслоняя Ольгу:

— Ещё один шаг, и я отделю твою голову от плеч.

Велеслав рассмеялся — звонко, почти по-детски:

— О, смертные и их угрозы. Всегда такие самонадеянные. — Он сделал лёгкий жест рукой, и меч Добрыни вдруг раскалился докрасна. Воин вскрикнул от боли, выронив оружие, которое с шипением упало на влажный камень.

— Не нужно насилия, — продолжил Велеслав. — Я пришёл предложить сделку. Ту же, что и в твоём сне, Ольга. Диск в обмен на жизнь твоего мужа.

К этому моменту остальные дружинники подтянулись к постаменту, окружив его защитным кольцом. Велеслав оглядел их с лёгкой усмешкой:

— Храбрые воины. Но совершенно бесполезные в данной ситуации.

— Чего ты хочешь на самом деле? — спросила Ольга, крепче сжимая бронзовый диск. — Не просто артефакт. Зачем тебе держать Игоря в бессознательном состоянии? Почему ты не убил его сразу?

— Проницательные вопросы, — кивнул Велеслав. — Ты мне нравишься, княгиня. В тебе есть сила, которую редко встретишь в смертных женщинах. — Он сделал ещё шаг вперёд. — Хорошо, я отвечу. Мне нужен не просто диск. Мне нужна кровь. Кровь Рюрика, текущая в жилах твоего мужа. И кровь нерождённого дитя, которое ты носишь под сердцем.

Ольга инстинктивно прикрыла живот рукой:

— Никогда.

— Я и не ожидал немедленного согласия, — улыбнулся Велеслав. — Но подумай: что дороже тебе — артефакт, о котором ты узнала всего несколько недель назад, или жизнь мужа и твоего ребёнка?

— Он лжёт, — вмешалась Ярослава. — Ты отдашь диск, и он всё равно убьёт вас обоих.

— Возможно, — пожал плечами Велеслав. — А возможно, и нет. В любом случае, выбора у вас нет. Посмотрите наверх.

Они подняли глаза к своду пещеры. Сталактиты, ещё недавно излучавшие мягкий свет, теперь налились тёмно-красным цветом, словно наполнились кровью. А между ними, цепляясь за камень, висели десятки тёмных фигур — человекоподобных, но с неестественно длинными конечностями и светящимися глазами.

— Мои слуги, — пояснил Велеслав. — Те самые «тени», что напали на отряд твоего мужа. Они веками спали в этих горах, но я разбудил их. И они жаждут крови.

— У нас есть мечи, — упрямо сказал Добрыня, поднимая новое оружие.

— Мечи против теней? — рассмеялся Велеслав. — Храбро, но глупо. Впрочем, я предпочёл бы обойтись без кровопролития. Простая сделка: диск в обмен на жизнь князя и его жены. Вы уходите, я получаю то, что мне нужно, и никто не страдает.

— А наши дружинники? — спросила Ольга.

— Могут уйти с вами, — великодушно разрешил Велеслав. — Мне не нужны лишние жертвы. По крайней мере, сегодня.

Ольга смотрела то на бесчувственного Игоря, то на бронзовый диск в своей руке. Артефакт пульсировал, словно умоляя не отдавать его в руки древнего существа.

— Если я отдам тебе диск, — медленно сказала она, — что помешает тебе нарушить слово?

— Ничего, кроме моего желания, — честно ответил Велеслав. — Но я стар, Ольга. Старше, чем ты можешь представить. И за эти тысячелетия я научился ценить честную игру. Сегодня я выиграю партию, завтра — Виктор. Так продолжается веками. Если я убью вас всех, это нарушит правила. А правила — единственное, что делает бессмертие выносимым.

Ольга колебалась. Она не доверяла Велеславу, но выбора действительно не было. Тёмные фигуры на потолке зашевелились, некоторые начали медленно спускаться по стенам, приближаясь к людям.

— Решай быстрее, — поторопил Велеслав. — Мои слуги не отличаются терпением.

Ольга глубоко вздохнула, принимая решение:

— Хорошо. Я отдам тебе диск. Но сначала освободи Игоря и позволь ему очнуться. Я хочу видеть, что с ним всё в порядке.

Велеслав кивнул:

— Разумно.

Он сделал плавный жест рукой, и цепи, сковывавшие Игоря, со звоном упали. Затем Велеслав прикоснулся к его лбу, и князь судорожно вздохнул, открывая глаза.

— Ольга? — недоуменно произнёс он, приподнимаясь на локтях. — Что… где я?

— Всё хорошо, — она взяла его за руку. — Ты в безопасности. Мы уходим отсюда.

Игорь заметил Велеслава, и его глаза сузились в гневе:

— Ты! — он попытался встать, но ноги ещё не слушались его после долгого бездействия.

— Спокойно, князь, — улыбнулся Велеслав. — Твоя жена только что спасла тебе жизнь. Не стоит так неблагодарно реагировать.

Игорь перевёл взгляд на Ольгу, заметил диск в её руке:

— Нет, — хрипло сказал он. — Не отдавай ему. Он не тот, за кого себя выдаёт. Он…

— Я прекрасно знаю, кто он, — перебила Ольга. — И делаю то, что должна.

Она шагнула к Велеславу, протягивая диск:

— Вот. Забирай и выполни своё обещание.

Велеслав потянулся к артефакту, его глаза загорелись жадным огнём. В этот момент Ольга резко дёрнула руку назад, и одновременно Ярослава, стоявшая позади неё, выхватила из складок одежды небольшой лук и выпустила стрелу.

Стрела вонзилась Велеславу в плечо. Он отшатнулся, удивлённо глядя на древко, торчащее из его тела.

— Обычная стрела не может причинить мне вреда, — сказал он, берясь за древко, чтобы вытащить его.

— Это не обычная стрела, — ответила Ярослава. — Наконечник из металла метеорита, закалённый в крови жертвенного петуха и окроплённый водой из семи священных источников. Древние легенды говорят, что такое оружие может ранить даже бессмертных.

Велеслав попытался выдернуть стрелу, но вдруг скривился от боли. Вокруг раны кожа начала темнеть, словно от гангрены, тёмные линии поползли по его шее.

— Предательство, — процедил он сквозь зубы. — За это вы заплатите.

Он сделал резкий жест, и тёмные существа на стенах и потолке пришли в движение, устремляясь вниз. Но в этот момент с другой стороны пещеры раздался громкий голос:

— Остановись, Велеслав! Или ты забыл о нашем договоре?

Все обернулись. У входа в пещеру стоял Альрик — Виктор — с обнажённым мечом в одной руке и своей половиной бронзового диска в другой. За ним виднелись фигуры дружинников — тех, что остались прикрывать отступление Ольги от Асмунда.

— Виктор, — процедил Велеслав. — Вечно ты появляешься в самый неподходящий момент.

— Такова моя природа, — улыбнулся Виктор, приближаясь. — Уравновешивать твои… амбиции.

На мгновение в пещере воцарилась напряжённая тишина. Два бессмертных существа смотрели друг на друга через озеро, а между ними находились смертные — пешки в их древней игре.

— Что это за договор, о котором ты говоришь? — спросила Ольга, переводя взгляд с одного на другого.

— Правила игры, — ответил Виктор. — Мы не можем напрямую уничтожить друг друга, но можем действовать через смертных. И главное правило: кровь невинных не должна проливаться без причины. Особенно кровь детей.

Его голубые глаза встретились с золотыми глазами Велеслава:

— А ты был готов убить нерождённого ребёнка ради своих целей. Это нарушение, мой старый враг.

— Она сама пришла сюда, — возразил Велеслав. — Я не принуждал её.

— Ты манипулировал событиями, отправил фальшивого гонца, — парировал Виктор. — Это обман, не честная игра.

Тёмные тени, окружавшие людей, замерли, словно в ожидании приказа. Воздух в пещере, казалось, сгустился от напряжения.

— Что ж, — наконец сказал Велеслав, выпрямляясь, несмотря на рану. — Признаю, в этот раз партия за тобой, Виктор. Но игра продолжается.

Он щёлкнул пальцами, и тени начали отступать, возвращаясь под свод пещеры. Сам Велеслав сделал шаг назад, затем ещё один, постепенно растворяясь в темноте.

— Мы ещё встретимся, княгиня, — его голос эхом отражался от стен. — Возможно, не в этой жизни, но время для меня ничего не значит. Я буду ждать.

И он исчез, оставив после себя лишь лёгкий запах серы и прелых листьев.

Игорь, уже достаточно окрепший, чтобы стоять, обнял Ольгу:

— Ты рисковала собой, чтобы спасти меня, — прошептал он. — Это было безрассудно и… самое храброе, что я когда-либо видел.

Она прижалась к его груди, чувствуя, как бьётся его сердце — живое, сильное, настоящее.

— Я не могла потерять тебя, — просто ответила она. — Особенно сейчас, когда…

Её рука легла на живот, и Игорь понял без слов. Его глаза расширились от изумления и радости.

— Ты…? Мы…?

Она кивнула, и на мгновение всё остальное отступило на второй план — древние боги, бессмертные существа, тёмные тайны. Остались только мужчина и женщина, и новая жизнь, зарождающаяся между ними.

Виктор деликатно кашлянул, прерывая их момент:

— Нам нужно уходить. Велеслав отступил, но его слуги всё ещё здесь, и его влияние на это место не исчезло.

Игорь повернулся к нему:

— Ты должен объяснить нам всё. Кто ты на самом деле? Кто он? Что это за игра, в которой мы оказались пешками?

— Не пешками, — покачал головой Виктор. — Никогда пешками. Скорее… фигурами с собственной волей. Но ты прав, вы заслуживаете объяснений. И вы их получите. Но не здесь и не сейчас.

Он указал на выход из пещеры:

— Сейчас нам нужно выбраться на поверхность и как можно скорее покинуть эти холмы. Тени не побеспокоят нас сегодня, но есть и другие опасности в этих древних местах.

Они двинулись к выходу — Игорь, поддерживаемый Ольгой и Добрыней, Ярослава со своим маленьким луком наготове, остальные дружинники, окружившие их защитным кольцом. Виктор шёл впереди, освещая путь своей половиной бронзового диска, который излучал мягкое голубое сияние.

Когда они поднялись на поверхность, солнце уже клонилось к закату, заливая долину красновато-золотистым светом. Каменный круг, казалось, дремал, но Ольга чувствовала — это место никогда по-настоящему не спит. Оно просто ждёт, как ждал Велеслав, как будет ждать всегда.

— Куда теперь? — спросил Игорь, щурясь от непривычного после подземелья света.

— Домой, — твёрдо сказала Ольга. — В Киев. Там, где начинается новая жизнь и новая глава нашей истории.

Она взглянула на бронзовый диск, который по-прежнему держала в руке. Он больше не пульсировал, не излучал жара. Просто древний артефакт, хранящий тайны, которые, возможно, лучше оставить нераскрытыми.

Но судьба редко даёт такой выбор тем, в чьих жилах течёт кровь великих родов. И пока Рюриковичи будут править этими землями, их будут окружать тени прошлого и отголоски древних битв, которые начались задолго до них и продолжатся после.

Это была их судьба, их бремя. И их величие.

ВИКТОР

Ночь окутала дорогу непроглядной темнотой. Маленький отряд двигался медленно — измученные дружинники, ведомые странным путником с ледяными глазами, беспрекословно следовали за ним, доверяя его чутью больше, чем своим утомлённым чувствам. Позади осталась долина с каменным кругом, впереди ждала неизвестность, но все были согласны в одном: лучше любая опасность на открытой дороге, чем смертоносные тени древних холмов.

Виктор шёл впереди, его стройная фигура едва различима в ночи. Иногда он поднимал свою половину бронзового диска, и мягкое сияние освещало путь на несколько шагов вперёд. Но чаще он просто шёл, словно видел в темноте так же ясно, как днём.

Позади него Игорь и Ольга ступали плечом к плечу. Князь был всё ещё слаб после плена, но с каждым часом к нему возвращались силы. В его глазах горело множество вопросов, на которые он пока не получил ответов.

— Нужно сделать привал, — сказал наконец Виктор, останавливаясь на небольшой поляне. — Люди измотаны, и до рассвета не стоит продолжать путь.

Дружинники с облегчением опустились на землю. Костёр решили не разводить — местность была незнакомой, и огонь мог привлечь нежелательное внимание. Вместо этого расположились тесным кругом, грея друг друга теплом тел, накрывшись плащами. Выставили часовых, хотя Виктор сказал, что сегодня им не грозит опасность — Велеслав не нарушит правил игры дважды за один цикл.

Когда большинство воинов забылись беспокойным сном, Игорь подсел к Виктору, который сидел, опершись спиной о ствол дерева, и смотрел в звёздное небо.

— Ты обещал объяснения, — тихо сказал князь.

— Обещал, — согласился Виктор. — И ты их получишь.

Ольга и Ярослава тоже подошли, расположившись рядом. Четыре фигуры, едва различимые в темноте, объединённые тайной, слишком древней для их понимания.

— Кто ты на самом деле? — спросил Игорь. — И кто этот… Велеслав?

Виктор долго молчал, словно обдумывая, с чего начать историю, которая была старше любой человеческой цивилизации.

— Мы… не такие, как вы, — наконец произнёс он. — Мы древнее, сильнее. Некоторые народы называли нас богами, другие — демонами. На самом деле мы не то и не другое. Мы просто… остались.

— Остались от чего? — спросила Ольга.

— От мира, который был до этого, — ответил Виктор. — От цивилизации, которая процветала, когда ваши предки ещё не спустились с деревьев. Мы были людьми, как и вы, но нашли способ… изменить свою природу.

Он поднял свою половину диска, которая тускло мерцала в темноте.

— Этот артефакт и его пара — последние реликвии той эпохи. Они содержат знания и силу, превосходящие всё, что есть в вашем мире. Не магия, как вы могли бы подумать, а наука настолько развитая, что кажется волшебством.

— Я не понимаю, — нахмурился Игорь. — Что за сила? И почему вы сражаетесь друг с другом?

Виктор смотрел на звёзды, и его глаза отражали их свет странным, нечеловеческим образом.

— Когда диск един, его сила позволяет контролировать саму ткань реальности, — сказал он. — Время, пространство, жизнь, смерть — всё это становится… пластичным в руках того, кто владеет полным артефактом. Но такая сила развращает. Она сводит с ума, превращает владельца в чудовище.

Он перевёл взгляд на Игоря:

— Мы были частью группы учёных, исследовавших границы возможного. Нас было семеро, и мы создали диск как инструмент для улучшения мира. Но один из нас, тот, кого вы знаете как Велеслава, увидел в нём нечто большее — возможность стать богом. Он использовал артефакт, чтобы изменить себя, сделать бессмертным. И хотел сделать то же со всем миром — переделать его по своему усмотрению.

— А ты? — спросила Ольга. — Ты тоже стал бессмертным?

— Я пытался остановить его, — ответил Виктор. — Мы все пытались. В последней отчаянной битве мы разделили диск на две части, ослабив его силу. Но было поздно — процесс уже начался. Мир, который мы знали, был уничтожен. Мы с Велеславом, как ближайшие к эпицентру, были… изменены. Остальные погибли. А новый мир начал формироваться из осколков старого.

— Сколько времени прошло? — тихо спросила Ярослава.

— Десятки тысяч лет, — ответил Виктор с усталой улыбкой. — Я видел, как первые люди нового мира учились добывать огонь. Видел, как поднимались и падали империи. Видел, как кровь и смерть снова и снова заливали землю.

— А Велеслав? — спросил Игорь. — Чего он хочет?

— Того же, что и всегда, — пожал плечами Виктор. — Соединить обе части диска, восстановить его полную силу, стать богом. Но для этого ему нужны… ингредиенты. Кровь особых людей — тех, в ком есть определённые качества, определённая… искра. Твой род, Игорь, несёт в себе эту искру. Вот почему он охотится за Рюриковичами уже несколько поколений.

— Мой отец… — начал Игорь.

— Был сильным человеком, — кивнул Виктор. — Но даже он не смог полностью противостоять влиянию Велеслава. Его смерть не была… естественной.

Игорь сжал кулаки, его лицо исказилось от гнева:

— Значит, этот демон убил моего отца?

— Не напрямую, — покачал головой Виктор. — Он не может действовать открыто, как и я. Это часть… ограничений, которые накладывает на нас наша природа. Мы связаны правилами, своего рода игрой. Мы можем влиять, направлять, подталкивать, но не напрямую вмешиваться.

— Какая-то странная игра, — заметила Ольга. — С нашими жизнями.

Виктор посмотрел на неё с выражением, похожим на раскаяние:

— Это не игра для нас, Ольга. Это единственный способ сохранить рассудок сквозь тысячелетия. Если бы мы напрямую столкнулись друг с другом, высвободившаяся сила могла бы снова уничтожить мир. Поэтому мы действуем через других, через решения смертных людей. И ограничиваем себя правилами, чтобы предотвратить катастрофу.

— И какая моя роль в этой… игре? — спросил Игорь.

— Ты — наследник Рюрика, основатель династии, которая может объединить эти земли, — ответил Виктор. — Я помогал твоему отцу, как помогаю тебе. Потому что верю: сильное, единое государство лучше, чем хаос разрозненных племён, вечно воюющих друг с другом.

— А Велеслав верит в обратное?

— Он питается хаосом, — кивнул Виктор. — Чем больше крови проливается, тем сильнее он становится. Его цель — не дать объединиться землям, посеять вражду между князьями, стравить народы друг с другом.

— Почему тогда он не убил меня, когда я был в его власти? — нахмурился Игорь.

— Ты нужен ему живым, по крайней мере, пока, — вместо Виктора ответила Ольга. — Он хотел использовать твою кровь для ритуала. И… — она запнулась, рука непроизвольно коснулась живота, — кровь нашего ребёнка.

Игорь побледнел:

— Нашего…? Ты…?

Ольга кивнула:

— Я узнала незадолго до твоего отплытия, но не успела сказать. А потом… стало не до того.

Игорь обнял жену, его лицо выражало смесь радости и тревоги. Новая жизнь, зародившаяся среди хаоса и опасностей, была и благословением, и огромной ответственностью.

— Он не тронет ни тебя, ни нашего ребёнка, — твёрдо сказал князь. — Клянусь жизнью.

— На этот раз — нет, — согласился Виктор. — Он проиграл партию и должен соблюдать правила. Но он вернётся. Если не при вашей жизни, то при жизни ваших детей или внуков. Он терпелив. Время для него ничего не значит.

— Как и для тебя, — заметила Ярослава, внимательно наблюдавшая за бессмертным.

Виктор печально улыбнулся:

— Время — странная вещь, когда его слишком много. Иногда мне кажется, что я сам превратился во время — наблюдая, никогда не участвуя по-настоящему.

— Но ты участвуешь, — возразила Ольга. — Ты спас Игоря. Спас нас всех.

— На этот раз, — эхом повторил свои же слова Виктор. — Но сражение вечно. И даже я устаю.

Он поднялся на ноги, выпрямляясь во весь рост. В предрассветных сумерках его фигура казалась выше, величественнее, чем обычно.

— Я должен уйти, — сказал он. — Моё присутствие в одном месте слишком долго… привлекает внимание. Притягивает силы, которые лучше оставить в покое.

— Куда ты направишься? — спросил Игорь.

— На восток, — ответил Виктор. — В земли, которые вы называете Хазарией. Там есть… следы. Намёки на другие артефакты из моего времени. Я должен найти их, прежде чем это сделает Велеслав.

— А как же мы? — спросила Ольга. — Что нам делать с нашей половиной диска?

Виктор посмотрел на артефакт, который она держала в руке:

— Храни его. Он защитит тебя и твоего ребёнка, если ты научишься пользоваться им. В твоей крови есть нечто особенное, Ольга. Искра, похожая на ту, что в роду Рюрика. Не случайно диск отозвался на твой зов.

— Я не понимаю, как им пользоваться, — призналась она.

— Поймёшь, — уверенно сказал Виктор. — Со временем. Диск сам научит тебя, если ты будешь слушать.

Он повернулся к Игорю:

— А ты, князь, делай то, что должен. Объединяй земли, строй крепкое государство. Это лучший способ противостоять Велеславу — создать мир, где его хаос не будет иметь власти.

— Я постараюсь, — серьёзно ответил Игорь. — Но скажи… мой отец. Ты действительно был его другом?

— Я был рядом с ним, — осторожно ответил Виктор. — Как с отцом Рюрика, и с отцом его отца. Эта линия… особенная. В ней течёт кровь, которая может изменить мир.

Он замолчал, глядя на восток, где небо начинало светлеть.

— Мне пора, — сказал он. — Рассвет близко, а я должен быть далеко отсюда до темноты.

— Мы ещё увидимся? — спросила Ольга.

— Возможно, — с лёгкой улыбкой ответил Виктор. — Или ваши дети. Или дети ваших детей. Я буду наблюдать, вмешиваясь только когда необходимо.

Он протянул руку и коснулся живота Ольги:

— Этот ребёнок будет особенным. Охраняйте его.

Затем Виктор отступил на несколько шагов и вдруг словно растворился в предрассветном тумане. Только лёгкое колебание воздуха показывало, что он был здесь мгновение назад.

— Он исчез, — прошептала Ярослава.

— Нет, — покачал головой Игорь. — Он просто ушёл. Как уходил и приходил всегда, на протяжении тысячелетий.

Ольга смотрела на пустое место, где только что стоял бессмертный. Странное чувство потери смешивалось с облегчением. Виктор был слишком древним, слишком нечеловеческим, чтобы по-настоящему понять его. И всё же… он был их защитником, их проводником в мире, полном опасностей, которые обычный человек не мог даже осознать.

— Что будем делать теперь? — спросила Ярослава, нарушая тишину.

— То, что должны, — ответил Игорь, обнимая Ольгу за плечи. — Вернёмся в Киев. Расскажем Олегу о победе над хазарами, умолчав о… других событиях. Будем строить сильное государство. И ждать рождения наследника.

Ольга прижалась к его боку, чувствуя, как бронзовый диск в её руке отзывается тёплой пульсацией.

— И будем помнить, — тихо добавила она. — О том, что за пределами нашего понимания существуют силы, древние как сама земля. О том, что наша судьба — часть великой игры, начавшейся задолго до нас и не заканчивающейся с нашей смертью.

Небо на востоке окрасилось розовым и золотым, предвещая восход солнца. Новый день — и начало новой главы в истории, которая будет длиться века и тысячелетия, пока на земле живут потомки Рюрика и Ольги, пока существует государство, начало которому положил дерзкий поход против хазар и неожиданная встреча с тайнами, древнее самого времени.

ЭПИЛОГ

*Константинополь, три месяца спустя*

Монах торопливо шёл по узкому проходу глубоко под собором Святой Софии. Факел в его руке отбрасывал дрожащие тени на стены древнего хранилища, где покоились реликвии, слишком опасные или таинственные, чтобы выставлять их для поклонения.

За ним следовал молодой послушник, лицо которого выражало смесь благоговения и страха. Ему впервые позволили спуститься в эти запретные глубины, и каждая тень казалась ему демоном, выпрыгивающим из преисподней.

— Сюда, — сказал монах, останавливаясь перед массивной дверью с множеством замков. — Здесь хранится то, что должно оставаться скрытым от мира. То, что империя оберегает веками.

Он начал отпирать замки один за другим, каждый ключ был уникальной формы, каждый поворот сопровождался тяжёлым лязгом механизма.

— Что там, отец Феофан? — спросил послушник.

— Артефакты, предшествующие христианству, — ответил монах. — Некоторые даже Адаму и Еве. Вещи из времён, когда мир был иным.

Наконец дверь открылась, и они вошли в небольшое помещение с каменными полками вдоль стен. На полках стояли шкатулки, лежали свитки, поблескивали странные предметы из металлов, которым не было названия в человеческих языках.

Монах подошёл к центральному пьедесталу, на котором под стеклянным колпаком лежал небольшой предмет, похожий на половину бронзового диска.

— Вот, — сказал он. — Половина Ключа Вечности. Артефакт, способный изменить саму природу реальности, если верить древним текстам.

— А другая половина? — спросил послушник.

— Утеряна, — пожал плечами монах. — Или хранится кем-то ещё. Легенды говорят о двух братьях-демонах, сражающихся за власть над миром. Один хранит одну половину, другой — вторую.

Он протянул руку, чтобы снять колпак и показать артефакт ближе, но вдруг замер.

— Что-то не так, — прошептал он.

Стекло было сдвинуто буквально на волосок — незаметно для невнимательного глаза, но монах, ежедневно проверявший сохранность реликвий, сразу это заметил. Он резко снял колпак, и оба потрясённо уставились на пьедестал.

Там, где должен был лежать артефакт, была лишь пустота.

— Невозможно, — выдохнул монах. — Это хранилище охраняется день и ночь. Ключи есть только у меня и патриарха. Никто не мог…

Их взгляды упали на маленький предмет, оставленный на месте диска. Это была старинная монета из неизвестного металла. На одной стороне был выгравирован профиль мужчины с правильными чертами лица и странно знакомыми глазами, на другой — символ, похожий на тот, что был на украденном артефакте.

— Что это значит? — прошептал послушник.

Монах поднял монету дрожащими пальцами:

— Это значит, что кто-то смог проникнуть в самое защищённое место империи незамеченным. Кто-то, кто не подчиняется законам обычных людей.

Он повернулся к выходу, но там уже стояла высокая фигура в тёмных одеждах. Золотистые глаза сверкали в полумраке как у ночного хищника.

— Опоздал, — сказал незнакомец с лёгкой улыбкой. — Он был здесь первым.

Монах перекрестился, отступая назад. Послушник упал на колени, шепча молитву.

— Кто ты? — спросил Феофан, хотя в глубине души уже знал ответ.

— У меня много имён, — ответил незнакомец. — Но сейчас я просто путник, ищущий старого друга. Или, скорее, старого врага. — Он кивнул на пустой пьедестал. — И, кажется, наши пути снова пересеклись.

Золотые глаза остановились на монете в руке монаха.

— Можно? — спросил он, протягивая руку.

Феофан хотел отказать, но обнаружил, что не может противиться. Словно чужая воля заставила его протянуть монету незнакомцу.

— Он всегда любил драматические жесты, — пробормотал тот, разглядывая монету. — Оставить свой портрет… хотя, должен признать, сходство прекрасное.

— Что ты собираешься делать? — спросил монах.

— То же, что и последние десять тысяч лет, — пожал плечами незнакомец. — Преследовать его. Останавливать его. Поддерживать равновесие. — Он улыбнулся, и эта улыбка заставила монаха и послушника вздрогнуть. — Игра продолжается. И в этот раз на кону судьба новой империи, рождающейся на севере.

Он сделал шаг назад, словно растворяясь в тенях.

— Передайте своему патриарху: пусть обратит взор на север, к землям, которые вы называете Русью. Там рождается сила, которая изменит мир. И там вновь столкнутся двое, кто был древним, когда сам мир был молод.

И с этими словами он исчез, оставив монаха и послушника наедине с пустым пьедесталом, отголосками пророчества и чувством, что они стали свидетелями чего-то, выходящего далеко за пределы их понимания.

На следующее утро из Константинополя отбыл корабль, направляющийся в далёкие северные земли. На его борту был странный путешественник с золотыми глазами, а в трюме — сундук с древними манускриптами, повествующими о забытых богах и артефактах, способных перекраивать само мироздание.

Ветер наполнял паруса, унося судно всё дальше от столицы восточной империи, туда, где на берегах великой реки вставал город, предназначенный стать центром новой силы в мире. Города, где уже правили потомки Рюрика, где женщина с бронзовым диском вынашивала ребёнка, чья судьба сплеталась с нитями древней, как само время, игры.

Игра продолжалась. И каждый ход в ней отзывался эхом сквозь века, формируя будущее, которое никто из смертных не мог себе представить.

*КОНЕЦ*