Письма солдат

Глава 5 Царское Село

6 июня 1941 Князь Дмитрий.

Нет смысла напоминать, что по составу участников опытный человек может предсказать повестку совещания. Можно добавить, Дмитрия приглашали на встречи с военными только для очень серьезных вопросов, а участие председателя Совета Министров добавляло фактор неожиданности. Увы, но графа Игнатьева царь обычно дистантировал от чисто военных вопросов. Молодое дарование, подросший вундеркинд сильно в экономике и геополитике.

— Начнем, господа. Прошу Ставку высказать свои предложения и планы.

— Задача? — Вержбицкий отодвинул кресло и сел вполоборота к императору.

— Мир. Разумеется, мне нужен мир.

Губы Дмитрия тронула легкая улыбка. Со времен последней реформы орфографии, слово «мир» получило сразу два значения. Впрочем, это не важно, в условиях России и для Алексея Второго большой разницы нет.

— Картина такова, — адмирал Кедров подошел к карте Атлантики. — Канада оккупирована американцами, британские и французские владения на Карибах тоже. Суверенитет всяких Куб, Доминикан и прочих Гаити ссыпался как прошлогодняя листва.

— По сведениям из независимых источников противник укрепляется на островах, — указка очертила Малый Антильский архипелаг, — идёт переброска войск и авиации. Наши и немецкие подводники достигли хорошего успеха в борьбе за театр военных действий. Но уже сейчас имеем естественные трудности. Гонка за тоннажом зашла в тупик. Противник теперь уделяет серьёзное значение ПЛО, организует конвои, налаживает систему патрулирования водных районов. Легкую дичь подводники уже выбили, дальнейшие операции связаны с ростом потерь.

— Назовите цифры. Что со встречными атаками американских подлодок? — последний вопрос животрепещущий.

Активизация морских и океанских перевозок вела к закономерному давлению противника на океанские линии. Борьба за коммуникации, это всегда игра во все ворота.

— С начала года имеем суммарно 550 тысяч тонн потопленного тоннажа. С учетом завышения в рапортах реально 450 тысяч тонн. Мы потеряли десять субмарин, у немцев семь. Итальянцы четыре подлодки. С учетом масштаба их участия, — Командующий Ставкой саркастически ухмыльнулся, — это много.

— Потери пока терпимы, но только пока. Американцы в нашей зоне океана появляются эпизодически. Они тоже готовятся, прощупывают, еще даже не пытались бить всерьез. Подводные силы в основном на Тихом океане и в ближней обороне, этакое ПЛО. Крейсерские рейды нами вовремя парированы. Но повторюсь, это прощупывание, а не натиск.

— Наши успехи временны, — адмирал Кедров возвысил голос. — Пора «богатых урожаев» прошла безвозвратно. Противник усиливает защиту судоходства, в ближайшие месяцы жду его активизации на наших коммуникациях.

— Добавлю от себя, — главком флота поймал паузу. — Все европейское судоходство пока идет в акваториях плотно прикрытых воздушными дозорами. Спасибо армейцам, быстро подключили к патрулированию свою стратегическую авиацию. При переносе боевых действий через океан у нас повторится ситуация прошлого года в зеркальном отображении. Мы подключаем британских специалистов, анализируем их опыт, но уже сейчас видим дефицит эскортных кораблей и транспортов.

Далее Кедров дал четкий доклад по наличным американским силам в Атлантике.

— Из ситуации я и мои специалисты делаем вывод: противник тоже понимает нашу неготовность к десантам и снабжению целых армий через океан. Стратегия у янки оборонительная, они планируют остановить японское наступление, авианосные дивизии микадо уже выбиты. Есть подтверждение, два тяжелых авианосца в доках. Добившись преимущества из активной обороны, янки следующим этапом атакуют нас на северном направлении. Удар на Исландию и Ирландию через промежуточные базы в Гренландии. С учетом известных темпов строительства кораблей, через год-два шансы у противника появятся.

О состоянии флота докладывал Петр Алексеевич Новопашенный. Дмитрий и Алексей слушали адмирала в пол уха. Царь сам владел ситуацией, а князь не считал нужным лезть где и так моряки справляются.

Зато Игнатьев сидел, стараясь не пропустить ни слова. Стала ясна роль председателя СовМина. Флотские заказы, это прямая проекция экономики и промышленности на политику. Верфи, металл, топливо, машины, орудия, оборудование — все есть продукт мощи страны, ясно видимый результат индустриальной мощи державы.

Отчет морского министра прозвучал уже интереснее. В отличие от действующих адмиралов он ясно представлял не то что хотим, а то что можем и когда это будет. Вице-адмирал Медведев редко выступал на таких совещаниях, но его голос зачастую перевешивал слова командующих флотами.

— Налицо исчерпание производственных мощностей уже сейчас. Министерство видит ошибки кораблестроительных программ предвоенных лет. Я уже подавал рапорт Его Величеству. Сейчас приходится спешно исправлять то, что мы успели наворотить в благословенные тридцатые.

— Опыт с Владивостокской верфью печальный и поучительный, для нас это хороший урок. Не скрою. Есть планы большего вовлечения частных подрядчиков, потенциал еще есть, однако срок строительства верфей от года до трех в самом жестком темпе, с бесперебойной поставкой материалов и наличием кадров. Здесь нужно политическое решение, возможно долевое участие Морского Министерства в деле. Я благословил новую верфь на Азовском море под серию легких транспортов и большие десантные корабли. Сейчас мне остро нужно право и возможность гарантировать заказ промышленникам.

— Граф, — шевельнулись губы императора.

Не только Алексей понимал, куда клонит Владимир Иванович. Далеко не всем такой подход нравился. Дмитрий вдруг вспомнил, один предвоенный рапорт Корпуса Жандармов, где экономисты в погонах подробно разобрали бухгалтерию казенных предприятий. Вывод тогда многим не понравился. Получалось, заказы на своих заводах на круг обходятся казне дороже, чем тоже самое у частников.

— Нужен план строительства флота. Общий тоннаж по годам с разбивкой на типы. Затем черновую работу перепоручу Министерству Промышленности. Где и какие верфи строить они лучше меня знают, — под испытывающим взглядом царя Игнатьев быстро добавил: — Какая продолжительность войны планируется?

— Пять лет, — слова Кедрова громыхнули колокольным набатом. — Затем заказ сокращается на порядки, пусть заранее думают о рынке и частных заказах.

Дмитрию стало любопытно, откуда такой прогноз? Сам он даже не задумывался о сроках. Зато понял, что надо срочно запрашивать отчет по урановому проекту. При таких ползучих темпах продукт сумрачного гения Вернадского имеет все шансы пройти испытание в боях.

Алексей намеренно просил у высшего руководства Ставки подробные доклады, так складывалась единая цельная картина, появлялись вопросы, адмиралы и генералы получали возможность проверить уже свои выкладки на реалистичность и стыкуемость с возможностями соратников.

Дошло и до Игнатьева. Граф говорил сидя. Карта ему не требовалась. Дмитрий уловил брошенный на министра одобрительный взгляд Алексея Второго. Последнее слово самое веское. Помнится, такое еще в годы правления его отца срабатывало.

Алексей Павлович не сгущал краски, наоборот, его видение даже оптимистичнее чем у адмирала Кедрова. Да, картина вырисовалась весьма позитивная. Сам Дмитрий по своим источникам тоже думал, что все несколько хуже. Бюджет сведен. Имеем рост промышленности на 17 % и это без серьезной конверсии. Топливный кризис давно разрешился, добыча и переработка растут. Есть трудовые резервы. Урожай обещается хороший. Сложнее с внешней торговлей. Война перекроила все. Но и это решаемо.

— Хорошо граф. Мне нужен на следующий год резерв средств для освоения Конго. Необходимо скорректировать колонизацию Маньчжурии. Пожалуйста мягко. Сделайте так чтоб как можно меньше русских испытывало желание переселиться за Амур.

— Ваше величество, все и так пойдет естественным путем. Заработки рабочих растут, спрос на продовольствие высокий. Очень много зависит от последующих мобилизаций. Они сильно повлияют, и на промышленность, и на рынок труда. Напомню, ваша программа заселения Иудеи совершенно не повлияет на рынок труда.

Дмитрий не сдержал улыбку. Он уже имел удовольствие столкнуться на практике с грубой реальностью. Пожалуй, в словах графа Игнатьева есть правда, но не вся.

— Это вопрос к начальнику генштаба, — император резким жестом пресек следующий вопрос. — А теперь я хочу услышать предложения Ставки по продолжению войны. Господа, не стесняйтесь.

— Южный вариант, разумеется. Только южный. И уже сейчас. Через год мы уже не сможем создать необходимый перевес.

— Немцы придерживаются того же мнения, — заметил Игнатьев. — Они очень плотно работают с Венесуэлой.

Адмирал Новопашенный повернулся к карте. Цепким взглядом зафиксировал ключевые точки.

— Меня устраивает.

— Армия? Григорий Афанасьевич? Александр Иванович?

Начальник генштаба и военный министр переглянулись.

— Пожалуй, нам будет проще работать с островных баз и союзных колоний, — высказал общее мнение армейцев Григорий Вержбицкий. — Если моряки решат вопрос коммуникаций и подавят вражеский флот, разумеется. А в целом северный вариант стратегически перспективнее, южный вернее, но медленнее.

— Ваше величество, мы исполним любой приказ, — поднялся военный министр. — Но я хочу знать, на каких плацдармах, на каких территориях моим людям драться?

— Верный вопрос, Александр Иванович. Вы все правильно сказали. Алексей Павлович, доложите все что касается политики и ваших с господином Белановичем усилий.

— Ваше Величество, по Гвиане все вопросы решены. Наши союзники и бывшие противники не возражают.

В кабинете прозвучали сдержанные смешки. Министр с самодовольным видом потер подбородок. Его последующий доклад произвел впечатление. Дмитрий следил за выражениями лиц, взглядами людей. Интереснейшее дело, читать по глазам. Сам рапорт Алексея Игнатьева для него не стал неожиданностью. По долгу службы отслеживал активность МИДа на Латиноамериканском направлении.

Но это еще не все. Выдержав театральную паузу, Алексей Павлович повернулся к императору.

— Продолжайте, — короткий кивок бровями.

— Полагаю, все понимают, это война не флотов и армий, а экономик и заводов. На сегодня Штаты по валовому национальному продукту превосходят нас в два раза. С учетом реального положения дел у наших союзников уже мы вместе имеем превосходство на десять-пятнадцать процентов. Но у нас уже есть военный мобилизационный рост, а американцы только раскручивают маховик. По моим оценкам, они могут раскрутить свое производство в полтора раза валом. Это очень много, это страшно. Со всеми резервами Европы, Японии, Африки и азиатских колоний мы с трудом удержим паритет.

Граф потянулся за графином и стаканом.

— Простите, господа.

Пока он пил, в кабинете царила тишина. Генералы и адмиралы переваривали сказанное.

— Работа промышленности зависит не только от своих резервов, от заводов, рабочих, промышленности и банков. Америка очень богатая страна, у них есть все. Однако, даже американцы зависят от торговли, от подвоза сырья.

Граф Игнатьев легкой походкой подошел к карте. Ладонь министра легла поперек сужения, тонкой ниточки, соединяющей два материка.

— Отрубите сырьевой импорт, отрежьте и заберите себе нефть, селитру, каучук, бокситы, продовольствие Южной Америки. Только тогда вы сможете снизить выпуск военной продукции у противника, его экономика будет работать с перебоями.

Перст Игнатьева уперся в точку на севере Южной Америки.

— Голландская Гвиана, больше половины импорта глинозема в Штаты. Сырье для производства алюминия. Уточню, мы тоже наращиваем закупки глинозема по всему миру. Алюминий. Алюминиевые сплавы. Это ваши самолеты, Григорий Афанасьевич и Петр Алексеевич. Без алюминия будете летать на планерах из дельта-древесины.

Вечером после совещания и всех встреч Дмитрий в одиночестве прогуливался по парку. Этот день его порядком утомил. Алексей тоже свалил обязанности радушного хозяина на императрицу и сбежал в свой тайный кабинет на чердаке. От приглашения составить копанию князь аккуратно отказался.

Многое требовалось обдумать, переварить. Дмитрия несколько напугал намек сюзерена, дескать: «Тебе князь придется вникать в эти дела». Не хотелось бы, один только Ближний Восток поглощал все силы и время. Это оказались такие Авгиевы конюшни, что и полудюжины Гераклов мало.

Ноги вынесли князя к Ламским прудам. Уютное местечко. Здесь хорошо думается на светлых лужайках. У большой березы Дмитрий остановился. На скамейке на берегу сидели мальчик и девочка. Гимназисты, младшие классы. Прекрасный возраст, когда возможна настоящая искренняя дружба без остатка.

Несмотря на возраст, Дмитрий сохранил остроту зрения. Он хорошо видел девочку в легком платье с рассыпавшимися по плечам светлыми волосами. Еще не оформившаяся детская фигура, милое личико. Руки девочки сжимал в ладонях подросток в гимназической форме.

Князь осторожно отступил за дерево. Не хотелось тревожить детей. Обоих он хорошо знал. Знал истории с женитьбами отца и деда мальчишки. По делам службы общался с царственным дедом девочки. Кирилл и Астрид хорошая пара. Пока они дети, но детская дружба иногда перерастает в нечто большее. Да, князь хорошо помнил историю отца своего сюзерена. И своего родного дяди со стороны мамы заодно.