Под знаком Альбатроса

Вступление

– Дорогой, передай ананас, пожалуйста.

– М-гм…

Разговаривать с набитым ртом очень трудно. Зато исполнить просьбу любимой жены – это запросто. И неважно, что супруга сидит на противоположной стороне длиннющего стола – для истинной любви расстояния не имеют значения.

И чаньское фарфоровое блюдо искуснейшей работы плавно поднимается, на секунду замирает в воздухе, чуть наклонившись, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы продемонстрировать и жене, и стоящему в отдалении слуге янтарные, тонко нарезанные ломтики самого дорогого в Европе фрукта. Только после этого, дразня красотой и невыразимым, сказочным ароматом отправляется в путь. Медленно, чтобы на миг завороженный лакей успел прийти в себя и освободить для него место, переставив или даже убрав со стола почти уже съеденное жаркое из голубей – Шарлотта обожала его не только за изысканный вкус, но и как напоминание о детстве, об оставленном ради любимого мужа замке Безье в далекой и теплой Окситании.

– Вообще-то, мог и сам передать, – обиженно надув распухшие губки, проворчала супруга. Негромко, но так, чтобы де Савьер расслышал и сделал вывод, что магия – магией, но женушке хочется, чтобы просьбы выполнялись лично. Чтобы не только подошел, но еще и поцеловал. Или хотя бы в шейку чмокнул – беременные, они такие. Сложные. Любая мелочь, несущественная в другое время, у них внезапно готова превратиться в трагедию.

Пришлось улыбнуться, подойти и очень галантно, с чувством поцеловать пахнущую пряным соусом ручку. Уф-ф. Пронесло – ни бури, ни слез не случилось.

И только господин лейтенант, боевой маг, приписанный к Пикардийскому корпусу, собрался возвратиться на свое этикетом предписанное место, как в столовую вошел камердинер.

– Ваша милость, к вам его сиятельство виконт де Камбре! Изволите принять?

Де Савьер едва не поперхнулся ананасом. Господи, только бы не услышал – заклюет, как есть заклюет.

Еще бы! Королевский интендант, представитель короля во всей Пикардии робко переминается с ноги на ногу в прихожей простого шевалье и всего лишь лейтенанта – есть над чем позлорадствовать. Ну… лейтенант, конечно, не совсем простой: истинный маг как-никак. Да и шевалье он, того, тоже не очень. Внебрачный сын прошлого короля, если тот же де Камбре не врет.

– Проси! – а что еще скажешь? Ох, сейчас начнется…

Виконт, молодой мужчина, лет двадцати пяти, но наполовину седой и с лицом, изуродованным старым шрамом, вошел скользящей походкой вельможи, будто на высочайшем приеме. Он ее полгода репетировал, это де Савьер знал точно. Как-то лично увидел сей увлекательный процесс, потом минут десять даже не смеялся – ржал как боевой конь.

А сейчас ничего так получается, ловко, в меру учтиво, в меру угодливо, но все еще чуть-чуть комично. Вон и жена улыбнулась. Что ж, доиграем этот спектакль.

– Ваша милость! – виконт поклонился лейтенанту, элегантно взмахнув шляпой. – Госпожа баронесса! – поклон ниже, взмах шире. И замер, словно перед королем, ожидая разрешения разогнуться.

– Мы вас приветствуем, господин де Камбре! Проходите, присаживайтесь. Не откажете отобедать с нами? – Шарлотта с удовольствием приняла игру. – Какому обстоятельству мы обязаны за отменное и неподражаемое удовольствие лицезреть вас в нашем скромном, самим Спасителем охраняемом доме, где всегда рады видеть столь великолепного, галантного и куртуазного кавалера?

– Чего? – мужчины спросили одновременно.

– Проходи, садись, говорю. Голодный, небось?

Гость глубоко вдохнул, выдохнул, нахлобучил шляпу и прошел к столу.

– Уф… сама-то поняла, чего сказала? Привет, сестренка. Серж, рад тебя видеть.

Де Камбре сел поближе к хозяину, в тот же момент прямо перед ним возникли тарелка, нож, бокал и откупоренная бутылка вина. Бутылка уже приподнялась над столом, чтобы наполнить бокал, но была ловко перехвачена крепкой рукой и возвращена на место.

– А вот наливать вино я предпочитаю сам, без этих твоих фокусов.

– Фокусов… скажешь тоже. Да тебе сейчас была продемонстрирована тончайшая магия, чтоб ты знал. Это стены ломать, да скалы рушить – никакого искусства не надо, лупи себе со всей дури. А вот чтобы так!

И вновь поднялась в воздух бутылка, только на этот раз вместе с бокалом. Вино полилось тонкой струйкой, играя на солнце, скатываясь по тонкому венецианскому стеклу.

– Ну что, выпьем! – поднял свой бокал де Савьер. – За тебя, дружище. Чтобы почаще приходил в наш дом, где тебе всегда рады.

Гость почему-то закашлялся и вино выпил залпом, начисто проигнорировав и сложнейший букет, и тончайшее послевкусие. Но хозяевам улыбнулся вполне любезно, даже весело.

– Как я понимаю, ждать осталось недолго?

Шарлотта скромно опустила взгляд серых глаз.

– Наш, – она выделила голосом это «наш», – духовник учит, что приметы – суть глупые суеверия, недостойные людей образованных. Но ты же знаешь, братец, что женщинам в моем положении дозволительно глупеть. Так что давай не будем говорить о сроках, мне вполне достаточно знать, что все это время муж будет рядом. Надеюсь, ты не пришел объявить о начале новой войны?

Де Камбре даже замахал руками.

– Господь с тобой, какие войны! Короли, может быть, и не отказались бы устроить себе очередное развлечение, но Спаситель милостив, и денег на такие забавы сейчас нет ни у одного из них. Так, разве что…

– Что?! – в голосе милой дамы почувствовался металл. Нежная ручка сжала нож так, что побелели пальцы. Супруг пригнул голову в робкой попытке избежать урагана. – Какие еще «разве что»? Опять?! Мало ему прошлогодней поездки черт знает куда? Вернулся исхудавший, почерневший, как сарацин. Только-только стал на человека похож, так опять? Бросит меня одну, мол, крутись, жена, как хочешь… а я… а мне… а сам…

Хлюп-хлюп. По щеке покатилась слеза, вторая… женщина смахнула их рукой, всхлипнула, но постаралась взять себя в руки, встала.

– Извините, – попыталась улыбнуться, но получилось как-то криво, – я сейчас, простите. – И вышла из обеденного зала.

Обеденного зала? Куда там. Едва за Шарлоттой закрылась дверь, как этот зал превратился в обычную комнату, огромный стол уменьшился настолько, что до его противоположного конца можно было дотянуться, не вставая, а запеченный гусь оказался простой вареной курицей. Только на том конце, где только что сидела хозяйка, остались настоящие куски дорогого ананаса, но лежащие на обычной дешевой тарелке.

Де Савьер тяжело вздохнул.

– Последнее время она так легко расстраивается. У тебя было так же?

– И не только у меня. В ее положении это нормально, это просто надо пережить. Тем более что она права.

– Опять? Куда на этот раз? Надолго?

Де Камбре промолчал, выразительно посмотрев на стоявшего неподалеку слугу.

Хозяин жестом приказал тому выйти и для надежности создал купол тишины, видимый обоим собеседникам как заполнившее комнату слабое золотое сияние. Только после этого гость ответил.

– Не знаю. Получил письмо лично от премьер-министра, он знает о беременности твоей жены, просил… представляешь, именно просил позаботиться о ней на время твоего отсутствия. А все инструкции передаст его курьер. Он стоит на улице, терпеливо ждет приглашения. Позвать, или сначала успокоишь Шарлотту?

Маг закрыл лицо ладонями, помассировал щеки, потом аккуратно надел лежавшую рядом шляпу и встал из-за стола.

– Она жена офицера, она успокоится, обязательно. Так что не будем откладывать. Останешься на разговор?

– Нет. Очевидно, мне не следует знать его содержание. Мы с Сусанной придем вечером, если не возражаешь. И не волнуйся, куда бы и на сколько тебя ни отправили, Шарлотта не будет одна. Ну что, я приглашаю?

Де Савьер кивнул.

Через минуту в комнату вошел высокий худощавый человек в простой дорожной одежде. Жилет из грубой кожи, из-под которого выглядывала серая несвежая рубашка. Короткие шоссы из дешевого сукна, потертые короткие ботфорты и шляпа без украшений, удобная в пути, но совершенно неуместная в доме господина офицера. Его можно было бы принять за отставного солдата, в лучшем случае – сержанта, путешествующего по стране в поисках найма, если бы не шпага.

О, вот она могучим магнитом притягивала взгляд понимающего человека и начисто отбивала охоту задирать ее владельца. Нарочито не доходящие до неброского эфеса ножны давали возможность разглядеть дорогую толедскую сталь – необычайно светлую, с яркими вкраплениями золотых нитей. Обернутая акульей кожей потертая рукоять свидетельствовала, что хозяин носит оружие вовсе не для хвастовства.

Человек коротко поклонился, прошел в комнату и из отворота жилета достал конверт. Самый обычный, даже без сургучной печати, но магу отлично было видно окружающее конверт ярко-красное сияние – защитное заклятие, смертельное для любого, кто не имел права прикасаться к посланию.

Курьер взмахнул рукой, сделав сложный пасс, и сияние исчезло.

– От его преосвященства дю Шилле лейтенанту де Савьеру.

Маг надорвал конверт и достал послание.

Вот так. Коротко и совершенно непонятно.

– Сколько у меня времени на сборы?

– Достаточно. Выезд завтра на рассвете. Мне приказано сопровождать вас до прибытия в Брест. Да завтра, господин лейтенант.

С ума сойти.