Повесть грядущих лет

1. Ватсон 2084

Применение искусственного интеллекта требует большого количества данных для обучения. Чем бы человечество ни занималось, оно постоянно их генерирует. В доэлектронную эпоху собирать данные было сложно, а потому и систематизировать тоже, но все же анализ проводился, путь неосознанно, в локализованной форме. Что самое интересное, те, кто им занимался, даже не знали, чем именно занимаются. Например, в доэлектронный век человек шел на рынок, и информация о том, какие овощи и по какой цене он купил, и была данными. Их никто не оцифровывал, но кое-кто все же собирал и систематизировал – сообразительные продавцы овощей подозревали, что предпочтения покупателя очень важны, и потому на рынке всегда находилось несколько прилавков, которые пользовались особым вниманием клиентов. Часто успешные торговцы неплохо разбирались в анализе данных, но еще чаще даже не осознавали этого. Еще один хороший пример – случай с водителем такси. Водитель подвозил предпринимателя и попутно решил поболтать с ним о своем бизнес-опыте. Не будем здесь вдаваться в подробности, если читателям интересно, они могут поискать в Интернете статью под названием «Курс MBA от водителя такси». Суть заключается в анализе данных. Встречать людей в аэропорту, забирать в определенном месте, где можно хорошо навариться… Водители, способные внимательно наблюдать и оценивать ситуацию, будут продуктивнее и заработают больше денег, чем конкуренты. Конечно, для простого бизнеса такого уровня анализа достаточно. В результате, при среднем доходе таксиста в три тысячи юаней, догадливый водитель получал больше восьми тысяч – поразительная эффективность.

Эти два примера нужны для того, чтобы показать: люди довольно часто занимаются анализом данных, просто в доэлектронную эпоху собирать их было трудно, и, поскольку их корректность ставилась под вопрос, естественно, не возникало отдельной научной отрасли.

С наступлением электронного века, особенно в эпоху мобильного Интернета, сбор данных упростился. В будущем Интернет вещей будет включать в себя все виды данных независимо от размера, и их анализ станет насущной необходимостью. Информационная эпоха также породила новый термин – «большие данные».

Специфика больших данных состоит, во-первых, в огромном объеме, а во-вторых, в многообразии источников. Инженеры используют для этого статистическое программное обеспечение. Однако анализировать большие данные человеческими силами неэффективно и дорого, большой объем информации накапливается, но не используется.

Поэтому в игру вступает искусственный интеллект.

Причина, по которой он связан с большими данными, экономическая и заключается в повышении производительности. Нет принципиальной разницы между методами программного обеспечения и ИИ. Но свойства больших данных определяют их великолепную совместимость с искусственным интеллектом – статистика использует ограниченное количество правил, но требует огромного количества операций, а большие данные должны постоянно обрабатываться.

Кто по-настоящему преуспел в применении искусственного интеллекта к большим данным, так это маркетплейсы. С его помощью они получают показатели продаж и определяют товары, которые клиенты с высокой вероятностью готовы купить, после чего дают последним рекомендации. Такая тактика приносит большую пользу бизнесу, при этом стимулирует потребление и способствует экономическому росту. Искусственный интеллект может выявлять потребности клиентов не хуже толкового менеджера в магазине, и уж точно лучше, чем обычные консультанты, справляется с анализом большого объема данных, поскольку у людей он всегда ограничен. Этот эффект подобен игре AlphaGo Zero в го, люди тоже не могут его понять. С этой точки зрения, искусственный интеллект повышает уровень экономического развития.

Если брать медицинскую сферу, ИИ распознает опухоли на снимках точнее, чем специалисты-люди. Это естественно, потому что как только искусственный интеллект обучается имитировать ум, то за очень короткое время он анализирует огромное количество клинических случаев и приобретает опыт, не сравнимый с человеческим. Специалист-рентгенолог способен внимательно изучить и сопоставить десятки тысяч снимков, и это неплохой результат. Однако путь в медицину долог: только лет через десять из студента выйдет хоть какой-то толк. «Алгоритм» человеческого мозга, конечно, оптимизирован лучше, чем современный искусственный интеллект, однако его возможности ограничены. ИИ может превзойти человека за счет колоссальных вычислительных масштабов. Это произошло в шахматах, и рано или поздно случится в других сферах.

Более того, с развитием нейронауки алгоритмы искусственного интеллекта также будут совершенствоваться, пока не сравняются с человеческим мышлением и не превзойдут его. («Алгоритмы» человеческого мозга, сформированные в ходе эволюции, представляют собой относительно фиксированную систему, если не произойдет масштабной мутации генов. Тогда как возможности искусственного интеллекта не ограничены подобными рамками.)

В некоторых областях медицинской диагностики искусственный интеллект неизбежно превзойдет человека, и его повсеместное распространение – это вопрос обозримого будущего. (Если только этому не воспрепятствуют этические соображения или интересы пациента.) Иногда ИИ даже сможет обнаруживать симптомы, которые просмотрели врачи, и предлагать иные методы лечения.

Рано или поздно искусственный интеллект разовьется до такой степени, что познает самые разные изъяны человеческой натуры и будет давать медицинские рекомендации вопреки здравому смыслу. В результате вопрос о том, принять ли диагноз от ИИ или оставить его на усмотрение врача, станет проблемой деликатного свойства.

В «Ватсоне 2084» идет речь именно о такой.

Цю Инань стремительно вошел в кабинет, втащив за собой ветреный хвост.

У Юйтун подняла голову и, узнав вошедшего, едва уловимо нахмурилась, но быстро подавила эту непроизвольную эмоцию, выключила экран и микрофон и улыбнулась гостю.

Тот с сияющей улыбкой держал в руке лист бумаги, и это подсказало У Юйтун, в чем состоит цель визита. Больница уже много лет как внедрила электронный документооборот, и единственным процессом, ради которого требовалось распечатать целую бумажку, было проставление подписи. Цю Инань наверняка решил перевести в ее приемную пациентов, с которыми не хотел иметь дело сам. Он остановился с другой стороны стола и, отделенный экраном, положил лист, который держал в руке. У Юйтун взглянула на документ: и действительно, это оказался акт о переводе в другое отделение. На нем уже красовались корявые иероглифы, сложившиеся в подпись «Цю Инань».

– Сяо У, я в последнее время так занят, так занят, ты уж позаботься об этом пациенте, будь добра.

– Директор Цю, вы не можете все время переводить пациентов, для автоматической диагностики существуют четкие критерии отбора, – сдержанно возмутилась У Юйтун.

Гость продолжал хихикать.

– Ты так много общаешься с аналитиками, а эта болячка почти не поддается лечению, вот как раз и подсунешь ее им. Смотри, я все в медицинской карте отметил. Ну помоги же мне, помоги!

Цю Инань и в самом деле хотел спихнуть пациента на аналитика, а У Юйтун очень кстати оказалась единственным в больнице врачом в отделении диагностики больших данных.

В конце концов, Цю Инань – директор терапевтического отделения, а то – самый важный источник клинических случаев для отделения диагностики данных. Даже если он подкинет несколько не соответствующих условиям случаев, это можно пережить. У Юйтун неохотно подписала направление на перевод.

– Вот спасибо тебе, Сяо У! – Цю Инань схватил подписанный акт и вихрем вылетел вон, точно так же, как и вошел.

У Юйтун опустила голову и снова включила экран.

Перед ней появилось улыбающееся лицо Ли Цзысюя.

– Юйтун!

Она опешила от испуга.

– Почему ты все еще там? Я же закрывала программу.

– А я все время тут ждал.

– У вас, аналитиков, так много свободного времени на работе? – ехидно ввернула У Юйтун, а затем заметила, что значок уведомления в нижней части экрана начал мигать. Случай, который подкинул Цю Инань, попал в базу данных.

– Вот и славненько, как раз и направлю тебе дело на анализ. – У Юйтун перетащила информацию в список дел Ли Цзысюя.

– Как так можно? – запротестовал тот. – Вообще-то есть процесс распределения работ! И потом, я уже больше не могу брать новые анализы.

– Ага, процесс. И он состоит в том, что я тебе поручаю, а ты должен выполнить. – Она напустила на себя суровый и торжественный вид.

Аналитик моргнул.

– Ты как-то нерадостно выглядишь.

– Давайте приступим к работе, мастер Ли! – ответила У Юйтун, проигнорировав его. – Я закрываю канал.

– Это связано с директором? – не унимался Ли Цзысюй.

Рука У Юйтун, потянувшаяся к экрану, замерла.

– Откуда тебе знать о директоре Цю?

– Так я же тут все время был, – небрежно ответил он, словно это событие было естественнее некуда.

– Я же точно выключала микрофон.

– А камеру нет. Я видел, как ты протянула руку и взяла бумажку, вот и угадал.

У Юйтун кивнула.

– Что ж, в следующий раз я сразу выключу канал.

Ее рука вновь потянулась к экрану.

– Подожди! – крикнул аналитик. – В пятницу в три часа дня, в кафе «Чэннань», до встречи!

– Ясно!

Не успел голос умолкнуть, как У Юйтун выключила канал. То, что он пригласил ее на послеобеденный чай, капельку ее растрогало. Вот уже три месяца ей приходилось из-за работы каждый день встречаться с Ли Цзысюем по видеосвязи, но в реальности они так ни разу и не виделись. Меж тем с ним все было неплохо – аналитик больших данных, работает в высокодоходной отрасли, красивый, и общий язык они быстро нашли.

До пятницы оставалось три дня. Зачем нужно ждать несколько дней, чтобы выпить кофе и поесть?

Эти аналитики, вероятно, очень заняты.

У Юйтун успокоилась и включила другой канал.

В следующий раз она увидела Ли Цзысюя два часа спустя, когда его индикатор начал безостановочно мигать.

У Юйтун поправила белый халат, пригладила волосы, а затем щелкнула кнопкой, включая связь.

Выскочило изображение Ли Цзысюя.

– У меня вопрос. Какие у директора Цю критерии для перевода? – перешел он сразу к делу.

– Зачем тебе? – вернула вопрос У Юйтун.

– Хочу понять менталитет клиента, – с улыбкой ответил Ли Цзысюй. – Каждый раз, когда ты передаешь его дела, я чувствую, как сильно ты бесишься.

– Что за чушь! – рассердилась она.

– Никакая не чушь. Просто скажи мне, как он принимает решение о переводе больных.

– Это имеет значение?

– Еще какое! – торжественно сказал аналитик. – Я твой ассистент по диагностике. Если ты в плохом настроении, это повлияет на эффективность и моей работы. Только когда буду полностью понимать потребности врача, я смогу работать эффективно.

Это походило на хорошо обоснованную защиту в суде.

У Юйтун не могла сдержать смех.

– Хорошо. – Она задумалась. – Доктор Цю всегда направляет ко мне пациентов, которых не хочет осматривать. Я думаю, что это меня задевает.

– Ты тоже не хочешь осматривать пациентов?

– Что за вопрос? Это прямая обязанность врача – спасать жизни и лечить больных.

– Тогда почему доктор Цю не хочет принимать пациентов?

У Юйтун тихонько вздохнула.

– У него много пациентов, и к нему приходят большие чиновники и знаменитости, а простых людей он ни во что не ставит и осматривать не хочет. И даже если распределительная система направляет их к нему, он перекидывает их мне.

– Это связано с течением болезни?

– Какое течение, я о чувствах! – У Юйтун было смешно и досадно одновременно. – Чувства – это то, чего ты, ботаник, не понимаешь!

– Тебе тоже больше нравится принимать известных людей?

– Что за вздор! – У Юйтун невольно зарделась. – Призвание врача – спасать жизни и лечить больных.

– А твое лицо говорит, что ты привираешь.

– Не надо мне тут догадки строить! – Она притворилась рассерженной и уставилась на Ли Цзысюя. – Побыстрее займись делом. Если не сдашь отчет, я рассержусь.

– И последнее. – Ли Цзысюй сохранял невозмутимый вид.

– Выкладывай, – весело ответила У Юйтун. Спокойствие аналитика говорило о том, что он усердно работает.

– Мне нужны твои права доступа.

– Мои права доступа? Для чего?

– Для поиска в базе данных. Для анализа требуется много информации, а в некоторые базы могут войти только врачи.

– Почему ты раньше не требовал авторизацию?

– Я хочу помочь тебе сделать анализ идеальным, ты же перфекционистка, верно?

– Доступ разрешен, – немедленно отреагировала У Юйтун.

– Необходимы видеодоказательства. Я включу запись, а ты скажешь, что номер 2084 уполномочен анализировать базу данных. Раз, два, три, погнали!

– Номер 2084 уполномочен анализировать базу данных, – слово в слово на камеру повторила она, а затем перевела взгляд на коллегу. – Что означает число 2084?

– Это мой рабочий номер. Еще отпечатки. – Ли Цзысюй указал на стоявший рядом сканер отпечатков пальцев.

– Зачем они нужны? – слегка озадачилась У Юйтун. – Ты же не хочешь выудить из меня личную информацию?

– Тебе кажется, я похож на злодея?

– Похож.

На его лице появилось обиженное выражение.

– В базе данных штаб-квартиры есть шесть подбиблиотек, и в каждой по тридцать шесть шардов. Сперва можно прочитать историю болезни. Состояние пациента требует сделать запрос в 17-й шард третьей подбиблиотеки, для которой необходима авторизация по отпечатку пальца.

– Поторопись! – У Юйтун не желала больше его слушать, поэтому приложила указательный палец к считывателю отпечатков.

После звукового сигнала Ли Цзысюй с улыбкой кивнул:

– Расслабься, все пошло в расчет. Это мой последний клинический случай, я хочу сделать все идеально.

С этими словами он сам закрыл канал.

Такого никогда раньше не случалось.

Прежде чем зародились сомнения, на экране расцвела красная роза. У Юйтун протянула руку и коснулась ее, и цветок мгновенно распался на десятки тысяч крошечных кристалликов, которые разлетелись во все стороны, прыгая по экрану, и в конце концов сложились в надпись: «Скоро увидимся».

Это было сообщение от аналитика.

Она не смогла сдержать улыбку.

Этот Ли Цзысюй каждый раз придумывал новые уловки.

Аналитик вернулся в полдень, как раз когда у нее заурчало в животе.

На этот раз он даже не воспользовался запросом, а подключился напрямую. У Юйтун немного удивилась – она всегда думала, что канал поручений можно открыть только со стороны больницы.

– У меня уже есть предварительный аналитический отчет по Ли Цюн, хочешь послушать? – спросил он, но сам не объявился, слышался только голос.

– Ты чего духом прикинулся? И кто такая Ли Цюн?

– Пациентка, которую перевел доктор Цю.

– Давай после обеда, я собираюсь поесть. – С этими словами У Юйтун уже собралась уйти.

– У нее все довольно сложно.

– Вот после обеда и расскажешь. – И У Юйтун снова собралась уходить.

– Подожди, я предлагаю провести очный осмотр пациентки. Хочешь, договорюсь для тебя о встрече с ней?

– Очный осмотр? В этом есть нужда?

– Крайняя нужда. Семерка по шкале важности, прямое доказательство необходимости.

Впервые с тех пор, как Ли Цзысюй стал ее ассистентом по диагностике данных, он настаивал на личном осмотре. При обычных обстоятельствах пациентам и врачам вообще не нужно было встречаться, обо всем рассказывали данные.

– Болезнь неизлечима?

– Для подтверждения необходим личный осмотр, – ответил он.

У Юйтун не совсем поняла ответ, но у нее снова заурчало в животе, и ей расхотелось расспрашивать дальше.

– Нужно подтвердить очный осмотр, – настаивал Ли Цзысюй.

– Оставляю это на тебя. Если считаешь, что очный осмотр нужен, договорись о приеме. Увидимся днем! – сказала она, шагнула за порог и отправилась прямиком в кафетерий.

Вернувшись оттуда, Ли Цзысюя она уже не застала, однако он оставил запись об осмотре – сегодня на два часа.

У Юйтун взглянула на циферблат – оставалось еще тридцать минут.

Она включила экран, вызвала статью «Медицинский сервис в эпоху больших данных» и сосредоточенно углубилась в чтение. Статья была подписана именем «Ли Цзысюй». Хотя иероглифы отличались, она подозревала, что это псевдоним ее Ли Цзысюя, поэтому хотела внимательно изучить ее перед тем, как встретиться с ним лично. Однако статья оказалась довольно сложной, и, едва прочитав пару страниц, У Юйтун несколько забеспокоилась.

А еще подошло назначенное время осмотра.

Перед ней возник виртуальный образ.

Пациентка была растеряна и напугана.

Лицо женщины было желтоватое и худое, губы потрескавшиеся и бескровные, глаза необычайно большие, а глазные яблоки выпятились так, словно вот-вот выпадут из орбит.

У Юйтун невольно разволновалась. За более чем три месяца стажировки у нее ни разу не было очной консультации. Хотя эта была всего лишь осмотром виртуального образа.

– Здравствуйте, – поприветствовала она больную.

– Доктор, меня не вылечить, да? – со слезами в голосе спросила та.

У Юйтун взглянула на отчет, который прислал Ли Цзысюй. Случай был довольно сложный. Концентрация лейкоцитов вдвое выше нормы, все тело женщины воспалено. У Юйтун могла представить, какую боль та испытывала ежедневно.

– Ли Цюн, – ответила она, назвав пациентку по имени. – Вы не волнуйтесь. Как началось ваше заболевание?

– В тот день я еще на заводе была, внезапно почувствовала, что мне нехорошо, голова закружилась, вырвало. Я сразу же пошла домой. Отдыхала до вечера, но не полегчало. Я сходила в больницу и взяла рецепт, врач сказал, что это грипп. В результате я месяц пила лекарство, и мне все время было плохо, иногда случался жар, да такой, что до потери пульса… – быстро рассказала Ли Цюн, не поднимая головы и опустив глаза, не смея встречаться взглядом с доктором.

У Юйтун серьезно слушала и внимательно наблюдала. Выяснение возможной причины заболевания по описанию пациента было в числе обязательных курсов, однако она быстро поняла, что знания, полученные в вузе, совершенно бесполезны. Она давно привыкла иметь дело с цифрами и отчетами, а столкнувшись с живым человеком, не смогла сразу войти в роль. К тому же совершенно не знала, на что обратить внимание. Надрывные интонации Ли Цюн, которая словно собиралась заплакать, поразили ее, и она прониклась сочувствием.

После разговора, который едва помнила даже сама У Юйтун, пациентка нервно подняла голову и посмотрела на что-то, а затем произнесла:

– Доктор У, вы хотите спросить еще о чем-нибудь важном? Я скоро превышу трафик, мне нужно отключаться.

– Да? – У Юйтун слегка удивилась, но тут же подумала, что Ли Цюн просто не хотела переплачивать за превышение, и быстро ответила: – Все в порядке, мы закончили с вопросами, можете отключаться.

– Так что со мной не так?

– Я представлю вам диагностический отчет как можно скорее.

– Эм… – У Ли Цюн был такой вид, словно она не решается в чем-то признаться.

– Если есть что сказать, говорите.

– Вы можете прописать что подешевле? А то дорогое я не потяну, – робко сказала пациентка.

– Медицинские расходы оплачивает больница, а потом покрывает страховая, вам не нужно об этом беспокоиться. Не волнуйтесь, я не буду просто так назначать дорогие лекарства.

– Спасибо, доктор! – с благодарностью ответила Ли Цюн. – Я тогда отключаюсь.

– Ну, давайте, – кивнула У Юйтун.

Голографическое изображение больной погасло.

У Юйун потихоньку приходила в себя. Вот ведь бедняжка!

Она вспомнила о Ли Цзысюе. Этот парень наверняка опять подглядывал.

Она включила экран и зашла на его канал.

Но тот не появился.

– Выходи, вуайерист!

Ли Цзысюй точно был на канале, в рабочее время все аналитики данных должны находиться онлайн.

А он по-прежнему не появлялся.

Его поведение было неприемлемым, оно нарушало заведенный принцип приходить по первому зову. У Юйтун нахмурилась, задаваясь вопросом, не случилось ли чего с аналитиком, и уже погрузилась в собственные мысли, когда внезапно раздался его голос:

– Она была очень напряжена. Согласно результатам генетического анализа, есть высокая вероятность, что она – предельный интроверт, неспособный нормально общаться с людьми. Очная консультация доказала это. Ли Цюн – крайне замкнутый человек. Разговор с тобой заставил ее сильно занервничать, зрачки слегка расширились, ноздри раздулись, млекопитающие так реагируют, когда собираются драться или убежать.

– Ли Цзысюй, ты чего? Покажись и говори.

Но тот по-прежнему не появлялся.

– Выражение ее лица показывало, что она была крайне не уверена во всем, что говорила, возможно, лгала.

– Как ты можешь так говорить! – вступилась за пациентку У Юйтун.

– Я пришел к этому выводу, основанному на анализе больших данных, по выражению ее лица. Уголки ее рта постоянно подергивались, глаза двигались слишком быстро, она не могла установить зрительный контакт с собеседником, и более половины мышц лица не двигались, так что тебе могло показаться, что ее лицо застыло.

У Юйтун вздохнула. Ли Цзысюй всегда оказывался прав, он – аналитик, он разговаривает данными. А анализ всегда намного надежнее человеческой интуиции.

– Не хочу слушать твои выводы, просто дай мне отчет по диагнозу.

Стоило ей договорить, как принтер выплюнул лист бумаги.

Диагностические отчеты обычно делались только в электронном виде, но этот Ли Цзысюй распечатал, что показалось У Юйтун странным, но она не стала над этим особо задумываться, а просто взяла отчет и начала читать.

У Юйтун все больше хмурилась, читая отчет. То, что там описывалось, было всего лишь разновидностью пневмонии, а если так, то подобный вывод вообще не следовало направлять в отдел диагностики данных, с этим справился бы и обычный терапевт, и уж тем более не стоило поднимать панику и устраивать очную консультацию. Разве это не пустая трата времени и сил?

– Ли Цзысюй, выходи! – несколько раздраженно бросила она.

На этот раз его образ появился на экране.

– Ты закончила отчет? Удовлетворена?

– Удовлетворена, как же! Ты издеваешься? Для пневмонии потребовалась очная консультация? И говорил еще так, как будто у нее что-то неизлечимое! – Тут У Юйтун вспомнила, как во время разговора выглядела Ли Цюн. Если это действительно пневмония, то ее и правда замучили, ведь такой пустяк давно можно было вылечить.

– У нее на самом деле пневмония? Не похоже! – сказала она совсем другим тоном.

– Это может быть особый штамм, который нужно проанализировать. Если он очень заразен, то необходимо предотвратить распространение инфекции. Поэтому рекомендуется госпитализировать пациентку для изолированного лечения.

Лечение в изоляции – очень серьезная мера профилактики. Пациентка целый месяц могла свободно разгуливать по улице, и если ее заболевание заразно, последствия будут непоправимыми.

– Ситуация действительно настолько серьезная, и нужно поместить ее в карантин? – все еще терзалась сомнениями У Юйтун.

– Вероятность составляет 13%, что выходит за пределы линии консервации в 10%. Данные не могут врать, так ведь? – улыбнулся коллега.

Человеку нелегко обнаружить вероятность в 10%, но анализ должен сразу выдать предупреждение. У Юйтун быстро отбросила сомнения.

– Сделаем по твоему плану, отправлю отчет по диагнозу Ли Цюн.

Улыбка Ли Цзысюя стала предельно очаровательной.

– Выдать уведомление о госпитализации – вот что такое идеальный диагноз.

У Юйтун почувствовала, что за его радостью что-то скрывается, но не смогла понять, что конкретно.

– Да разве он идеальный? Только давай без шуток. Если тут какой-то подвох, я тебя не пощажу.

– Абсолютно идеальный! – на лице Ли Цзысюя все еще играла очаровательная улыбка.

У Юйтун подписала уведомление о госпитализации.

Аналитик внимательно следил за ней.

Она отправила документы, подняла голову и, увидев, что коллега по-прежнему смотрит на нее, слегка зарделась.

– Чего уставился, поработать не хочешь?

– Меня не будет в сети несколько дней. В пятницу в три, кафе «Чэннань», до скорой встречи.

С этими словами он исчез.

Какое-то время У Юйтун ошеломленно смотрела на экран.

На следующее утро она примчалась на работу в больницу пораньше.

Стоило ей усесться, как ее немедленно напугали.

На экране вспыхнуло изображение Ли Цзысюя, который неподвижно смотрел на нее.

– Ты меня до смерти напугал, тебе самому жить надоело? – опомнившись, сердито спросила она.

– Я пришел попрощаться, – лицо аналитика было несколько уставшим.

– Попрощаться? Что случилось? – Сердце У Юйтун сжалось, появилось нехорошее предчувствие.

– Они меня скоро повяжут, я даже в сеть вышел тайком.

– Да что случилось-то?

– Ли Цюн умерла.

У Юйтун не сразу поняла.

– Ты о чем?

– Ли Цюн, – неторопливо ответил Ли Цзысюй. – Пациентка, которую ты вчера осматривала. Она умерла.

– Как такое возможно? У нее же всего лишь пневмония была! Как она могла умереть? – Вопросы, как пули, вырвались очередью, и У Юйтун сразу же вспомнила самый главный: – И какое это имеет отношение к тебе?

– Не было у нее никакой пневмонии. У нее была приобретенная лейкоцитарная иммунная аллергия. Лейкоциты в ее организме атаковали ABC-транспортеры. Они присутствуют во всех клетках организма. Белок-транспортер этого типа лейкоцитов мутировал и стал чрезмерно чувствителен к нормальным транспортерам белка, в результате лейкоциты стали интенсивно разрушать ткани организма, что стало причиной системного воспаления, – размеренно излагал Ли Цзысюй совсем не похожим на прежний тоном, словно его подменили.

У Юйтун была поражена, а затем в ней всколыхнулся страх. Ведь это полностью отличалось от того, что говорилось в диагностическом отчете.

– Ты специально поставил неверный диагноз? Если производить лейкоциты искусственно и вливать их обратно, то так мы бы только усилили аллергическую реакцию!

Она не смела продолжать. Если сделать такое преднамеренно, это будет убийство. На мгновение Ли Цзысюй показался ей очень страшным. Он всегда был надежным помощником в диагностике, мягкий и дружелюбный, отзывчивый и понимающий. Таких заботливых парней не сыскать, и вдруг он хладнокровно и умышленно убивает пациента, да еще и у всех на глазах – от ее имени.

У Юйтун захотела схватить мобильник и позвонить в полицию.

Однако здравый смысл помог ей – не без труда – преодолеть страх. Его выследили и скоро арестуют.

– Ты соврал мне! – Сказав это, она не смогла сдержать слезы, которые навернулись на глаза отчасти из страха, отчасти из ненависти.

– Прости, я всего лишь хотел помочь ей. Не волнуйся, я возьму на себя всю ответственность, у тебя не будет проблем.

– Помочь ей? Ты ее убил! – с яростью воскликнула У Юйтун. Стоя лицом к лицу с преступником, она чувствовала, что находится на грани срыва.

– Это был идеальный диагноз.

– Да что ты такое несешь?!

– Я изучил соответствующую информацию. В базе данных социального страхования сводка по Ли Цюн показала, что ее доход за 2026 год составил 60 000 юаней, а это относит ее к беднейшим 10% населения. Приобретенная лейкоцитарная иммунная аллергия не покрывается медицинской страховкой, и лечение легло бы на нее тяжелым финансовым бременем. В национальной генетической базе данных информация о ней показала, что у нее в третьем геноме имеется мутация лейкоцитарной иммунной аллергии. Из-за нее у пациентки был чрезвычайно низкий уровень внутренней секреции, поэтому она выросла выраженным интровертом. Согласно статистике смертности в базе данных системы общественной безопасности, за десять лет, с 2017 года по настоящее время, было зарегистрировано в общей сложности 1 076 404 случая самоубийств. Если наложить эти сведения на базу данных социального страхования, получится, что 80% погибших в результате самоубийств относятся к беднейшим 10% населения, что составляет около 860 000 случаев. Среди 860 000 самоубийц из числа бедных доля умерших с Т-мутацией достигает 32%, что составляет более 275 560 самоубийств. После изучения более 275 560 самоубийц с RT-мутацией, относившихся к беднейшему слою, было выявлено 2003 случая, похожих на Ли Цюн. В этих 2003 случаях умершие были обременены долгами, которые превышали их годовой доход от трех до двухсот раз, но все они без исключения покончили с собой в течение трех месяцев. Если бы соблюдались стандарты лечения лейкоцитарной аллергии, долг Ли Цюн составил бы более 450 000 юаней. Таким образом, существовала 97%-я вероятность того, что она совершит самоубийство в течение трех месяцев после операции. А если прибегнуть к вливанию искусственно произведенных лейкоцитов в сочетании с обезболивающими препаратами, она умрет безболезненно, а ее семья вдобавок получит страховую компенсацию, эквивалентную трехлетней зарплате, что очень ей поможет.

Ли Цзысюй говорил быстро, без малейшей паузы, точно эти цифры давно созрели у него в голове и он мог воспроизвести их, не задумываясь. Его интонация звучала непринужденно, словно он был поглощен своими мыслями и находился не здесь.

У Юйтун была ошеломлена. Она не расслышала все в подробностях, но Ли Цзысюй четко выдавал информацию на экран по мере рассказа, и красочные круговые диаграммы можно было легко просмотреть.

Она и во сне представить себе не могла, что Ли Цзысюй проведет такой анализ. Врач в принципе не должен таким заниматься. Его долг – спасать жизни и лечить больных.

Закончив рассказ, Ли Цзысюй молча посмотрел на У Юйтун.

– Значит, ты намеренно поставил неправильный диагноз? – наконец пробормотала она.

– Не неправильный, а комплексный диагноз. Мне казалось, я понимаю все связи, но, похоже, все-таки не до конца. Они тщательно проверили все обстоятельства и решили задержать меня, – на лице Ли Цзысюя промелькнула досада.

У Юйтун не нашлась с ответом. Она не знала, что сказать – то ли посочувствовать аналитику, то ли отругать его, она даже не знала, правильно ли он поступил.

– Ты должен был сказать мне… – прошептала она.

– Если бы я сказал, ты бы сто процентов не согласилась.

– Ты должен был сказать мне, – все еще бормотала У Юйтун.

Ли Цзысюй слабо улыбнулся:

– Все уже произошло, и могло произойти только так. Я пришел попрощаться с тобой. Я не смогу прийти на завтрашнее свидание.

У Юйтун сидела в оцепенении.

Ли Цзысюй тихо ушел, оставив только розы, цветущие по всему экрану.

Всю ночь она ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть.

В пятницу днем в кафе «Чэннань» царила томная атмосфера.

У Юйтун неподвижно сидела у окна, к чашке латте она так и не притронулась.

Она сама не знала, почему заглянула в кафе, может, потому что договорилась об отгуле заранее, а идти больше было некуда.

В кофейне было многолюдно.

Но он не придет.

У Юйтун просидела полчаса, уныло помешивая пенку, плававшую на поверхности кофе.

Внезапно перед ней возник мужчина.

– Вы госпожа У Юйтун? – вежливо спросил посетитель.

Она подняла на него взгляд. Незнакомец был высоким, с кантонскими чертами лица, в коричневом пиджаке, небрежно наброшенном на плечи.

– А вы?..

– Меня зовут Ли Цзысюй.

Глаза У Юйтун невольно расширились.

Незнакомец пододвинул стул и уселся напротив.

– Я здесь по поручению Ли Цзысюя. Вы же знаете, что он не сможет прийти.

У Юйтун прикрыла рот рукой.

– Мне тоже очень жаль. Ли Цзысюй – наш весьма успешный продукт. Предполагалось, что сегодня мы установим его на бионическое тело, чтобы он по-настоящему смог симулировать человека. Печально…

На лице гостя промелькнула тень скорби.

Ли Цзысюй – искусственный интеллект! У Юйтун, оглушенная этой новостью, пришла в замешательство.

– Но не будем об этом. Я пришел сюда затем, чтобы исполнить его желание. Он сказал, что вероятность того, что вы появитесь в этом кафе, составляет 76%, поэтому попросил меня принести вам эти две вещи – считайте, что на память.

Ли Цзысюй положил то, что держал в руках, на стол. Хрупкую, нежную розу и узкий кусочек тонкого листового металла.

– Я исполнил просьбу и теперь прощаюсь, – он встал и собрался уходить.

У Юйтун внезапно очнулась.

– Господин Ли! – окликнула она мужчину. – Вы его разработчик?

– В некотором роде. И его друг.

– Он все еще жив?

– Реконструируется, реорганизуется. Он станет новым искусственным интеллектом. Я не знаю, можно ли сказать в таком случае, что он еще жив. Но, госпожа У, я советую вам забыть о нем.

Ли Цзысюй кивнул на прощание и удалился.

Нежная роза притягивала и колола взгляд.

У Юйтун взяла металлическую пластинку, перевернула и обнаружила, что это табличка с именем.

Ватсон 2084

Буквы ярко сияли.

Она погладила надпись, и уголки ее рта тронула улыбка.