Познакомься с дочкой, дракон! (СИ)

Глава 15

В лицо ударил знакомый с детства запах: пиво, табак, жареное мясо. Всё было таким же, но… не так. Потолки словно стали ниже, воздух — плотнее, а воспоминания навалились, как горький дым. Было пусто. Тихо. Похоже, дела шли неважно.

За стойкой, вытирая кружку, стоял мой отец. При виде меня его лицо на миг исказила тень — то ли вины, то ли страха, но почти сразу он нацепил на себя привычную маску и отставил кружку в сторону.

— Даря, — произнёс он с непривычной мягкостью. — Ты пришла. Спасибо, что дала мне шанс.

Я кивнула. Слова застряли где-то в горле. Внутри всё сжалось от тяжести. Было неловко. Больно. Слишком много воспоминаний.

Он больше не казался мне огромным. Он не был тем всесильным чудовищем, перед которым я дрожала всю юность. Нет. Он был пьющим стариком, пахнущим кислым потом, малодушием и запоздалым раскаянием.

— Ты выглядишь... лучше, чем я ожидал, всмысле… хорошо выглядишь — пробормотал он и потер лицо ладонями, тяжело вздыхая.

Посетители таверни глазели на нас…

Еще бы, телохранители стояли за мной, не скрывая своих намерений. На их поясах поблескивали мечи.

— Давай пройдём на кухню, — предложила я. — Там тише.

Я бросила взгляд на телохранителей. Один из них сделал шаг вперёд, но я остановила его лёгким движением руки.

— Останьтесь здесь. Я просто поговорю с отцом.

Мужчины обменялись недовольными взглядами, но остались в зале. Я же пошла за отцом.

Кухня показалась мне удивительно маленькой, темной, грязноватой. А ведь когда-то это был целый мир. Особенно когда была жива мама. Смешно, но на верхней полке стеллажа так и валялся букетик, который я закинула туда незадолго до побега.

Похоже хорошей уборки здесь не было с тех пор.

Я обернулась к отцу и замерла.

В стене вдруг открылась дверь, которой здесь не было и быть не могло, а из нее шагнул мне навстречу советник короля Рейнар.

— Что происходит? — вырвалось у меня, голос дрогнул.

— Всего лишь невинный разговор, — Рейнар лениво улыбнулся, бросая моему отцу тяжёлый кошель. — Спасибо за услугу.

Отец поймал кошель и ушел в погреб даже не взглянув на меня. Обида больно резанула душу. Нет, люди не меняются. Папа никогда не был на моей стороне, какая же я дура!

Рейнар же вскинул руку и нас окружил купол из мерцающих капель. От неожиданности я вздрогнула, оглядываясь.

Советник миролюбиво улыбнулся и пожал плечами:

— Защитный купол, чтобы нам никто не мешал.

Я отступила на шаг, заведя за спину руки и нащупала на кухонном столе нож.

— Надеюсь, ты не собираешься швыряться в меня ножами? — тихо рассмеялся советник.

На секунду мне показалось, что туго натянутый на его груди жилет сейчас лопнет.

— Как вы смеете?! Я мать…

Рейнар грубо оборвал меня:

— Ой, хватит! Мы оба знаем кто ты, — советник обвел взглядом кухню, — дочь пьяницы, наследница убыточной таверни, капельку блудница. Мне казалось, тебя несколько раз предупреждали, держаться подальше от отбора, невест, Аарона…

— Вы… вы пришли мне угрожать? — хрипло прошептала я, сильнее сжимая рукоять ножа.

— Ни в коем случае, — улыбнулся он. — Я придворный маг, магистр чар и волшебства, советник и доверенное лицо короля, представитель аристократии. Угрожать — удел слабых, дорогая. Думаю, тебе следует выслушать меня и принять правильное решение…

— А если нет? — выпалила я.

— Тогда ты сама себя накажешь, — Рейнар лениво прохаживался по кухне, рассматривая утварь, казалось он совершенно не взволнован.

Это пугало.

Он так уверен в себе?

— Я расскажу Аарону, — стиснула я зубы.

— Допускаю. — Он кивнул спокойно. — Возможно, он даже отстранит меня. Отменит отбор, женится на дочери тавернщика. Уличные бродяжки будут рукоплескать, а вот аристократия достанет шпаги. Тут же пойдет молва, что лучше бы на троне сидел кто-то другой, например брат короля, дядюшка Валериан, который много лет в опале.

Я поджала губы, вздыхая. Конечно я слышала о том, что есть и другие претенденты на престол, но не думала, что они такая уж угроза.

— Никто не посмеет свергнуть Грегори и Аарона!

— Сейчас? Когда их поддерживает знать, когда на их стороне сильнейшие маги мира? Не посмеет. А когда Аарон нарушит традиции, отменит отбор и женится на безродной?

Рейнар приблизился, и голос его стал почти ласковым:

— Что произойдёт, когда они решат поддержать дядю Валериана? Переворот. Гражданская война. Прольется кровь. Ты готова к этому?

Я молчала, стиснув кулаки. Он продолжил:

— Есть другой путь. Куда более радужный! Ты с дочкой живешь там, где пожелаешь. Под защитой, при средствах, титуле и, конечно же с Олейной! А Аарон успешно завершает отбор, женится и его сильный и законный наследник ставит точку на межвидовом споре о короне. Все счастливы!

— Значит, Олейна у вас? — прищурилась я, — Вы решили шантажировать меня ее жизнью?

— Это было бы пошло, я просто подчеркиваю, что лучшие маги королевства заняты важными вещами, но я всегда могу подсказать им задачу поважнее. Уверен, мы найдем служанку с целости и сохранности. А вот что будет через день-другой уже не знаю.

Я чувствовала себя загнанной в угол. Стоит ли мое счастье чьей-то жизни? Смогу ли я смотреть на себя в зеркало, если из-за меня пострадает невиновная. Я итак собиралась уехать! Только теперь уехать — значит сдаться.

— Это… — я сглотнула подступившие слёзы, — это шантаж.

— Это — реальность, — слабо улыбнулся он. — Или… хочешь, чтобы всё стало хуже?

— Почему бы вам не повторить все это в лицо Аарону? — я собралась с силами и распрямила спину, все еще держа нож наготове.

— Когда дракон хочет получить свое сокровище, его не остановить. Такова их природа. Против нее не пойдешь. Единственный человек на свете, которого он теперь послушает — ты. Только твое «нет» он примет. И это «нет» должно быть искренним. Вот я и думаю, насколько искренне ты желаешь добра близким. Олейне, Лукасу, Этьене, Тетушке Юмисе?

Услышав имена, которые он произносил так спокойно и даже ласково, во мне все похолодело. В голову закралась мысль, что если Рейнар сможет причинить им всем вред до того, как Аарон успеет его обезвредить? Стоит ли оно того?

— Я… я подумаю, — прошептала я, дрожа.

— Только не долго. Завтра должна быть объявлена победительница, если Аарон выйдет и объявит об отмене — случится катастрофа.

Рейнар смерил меня взглядом и покачал головой:

— Очень надеюсь, что ты разумная, практичная девушка и думаешь не только о себе, но и о дочери и государстве.

С этими словами Рейнар щелкнул пальцами, купол опал, а сам он вышел в дверь, которая тут же исчезла за ним.

Я устало привалилась к столу, сердце колотилось, как бешеное. Стучало уже где-то в горле, ноги подкашивались. Во мне бушевала смесь обиды, злости и страха.

Я вытерла слёзы рукавом, заметив, что все еще сжимаю нож в руке. На кухню вернулся отец. Я рефлекторно выставила перед собой нож.

— Предатель, — прошептала я. — Ты продажный. Жалкий. Трус.

К моему удивлению, в ответ он лишь сник. Но не ушёл.

— Я слышал ваш разговор.

— Если бы не ты, все бы было иначе! Мы с Аароном были бы семьей, растили бы дочь, твою внучку! Родную кровь, а ты нас предал. Снова!

— Он бы всё равно добрался до тебя, — хрипло сказал отец. — Я таких людей много повидал. Только так я мне хотя бы золотишко перепало. Подло? Может быть. Но послушай… в тебе течет моя кровь, какому-то плешивому магу-старикашке тебя не запугать.

К моему удивлению, отец полез за пазуху и достал небольшую шкатулку.

— Вот, это от матери. Я не хотел тебе отдавать, все искал, как продать подороже.

Я нахмурилась. Он же сделал несколько неуверенных шагов в мою сторону, я рассеяно посмотрела на нож и медленно опустила его.

Отец раскрыл шкатулку, которая явно была золотая и в настоящих драгоценных камнях. Внутри на кусочке белоснежного меха лежал старинный амулет с незнакомым мне гербом.

— Защитный амулет, старый. От бабки ей достался. Мать говорила, что с таким никакой сглаз, никакое заклинание не страшно. Вот, возьми и надери зад старикашке… Пусть не думает, что умнее.

Я неуверенно взяла амулет, покрутила его в руках. Пальцы все еще дрожали.

— Надень его и проваливай, пока я не передумал, — буркнул отец.

Я выпрямилась, надела амулет на шею, он отозвался на коже приятным теплом, словно касание матери. Удивительно, но это придало мне сил. Не оглядываясь на отца больше, я пошла на выход, и все же у двери он меня окликнул:

— Нож возьми, дура. На всякий случай…

Я быстрым шагом вышла из кухни, затем через весь зал к двери. Я не оборачивалась, я не собиралась возвращаться сюда.

Моя связь с этим местом оборвана навсегда.

На улице холодный осенний ветер тут же ударил в лицо, словно давал мне отрезвляющую пощечину. В руке все еще был зажат нож.

Дура! Как я могла попасться на такую глупую уловку?

Голова кружилась, сердце колотилось, я дышала полной грудью и никак не могла выдавить из легких удушающий запах таверни.

— С вами всё в порядке, госпожа? — спросил старший телохранитель, внимательно всматриваясь в моё лицо, будто пытаясь понять, ранена ли я.

Сказать ему, что случилось? Он мог бы уложить моего предателя-отца одним ударом, но нет. Конец это конец.

— Всё хорошо, — тихо ответила я, с трудом сдерживая дрожь в голосе. — Просто… неприятный разговор. Мне нужно подумать. Пожалуйста, просто прокатите меня по городу.

Охранник коротко кивнул и тут же распахнул дверцу экипажа. Я осторожно поднялась по ступенькам и опустилась на мягкое кожаное сиденье.

Запах полированного дерева, кожи и свежей соломы на полу слегка успокоил нервы. Карета мягко покачнулась и плавно тронулась с места, направляясь по узким улочкам прочь от таверны.

Я откинулась назад, устало глядя в окно. За стеклом мелькали улицы, площади, люди, занятые обычными повседневными делами.

Зазывалы кричали, играли уличные музыканты, резвились дети, стражники неспешно патрулировали улицы, но я смотрела на всё это словно издалека, будто сквозь мутную завесу.

Мыслями я по-прежнему была там, на кухне таверны, снова и снова слыша слова Рейнара, ощущая в сердце тяжесть страха и отчаяния.

Мне было невыносимо думать, как легко моё счастье, моё будущее и жизнь Лии стали пешками в чьей-то жестокой игре.

Я не хотела быть инструментом, не хотела втягивать дочь в политику и опасности дворцовых интриг. Но что я могла сделать сейчас?

«Рассказать ли Аарону?» — терзалась я вопросом. Да. Он должен знать. Никто не имеет права нам угрожать. Никто не должен распоряжаться нашими судьбами, решая за нас, как мы должны жить.

Но тут же сомнения волной нахлынули снова. Что будет, если Аарон не сможет сдержать свою драконью ярость? Что если его действия действительно подтолкнут королевство к войне и крови, как предупреждал Рейнар? Если в пылу ярости он не убережет нас с Лией?

Я глубоко вдохнула, вспоминая странное поведение придворного мага во дворце. Его настойчивость, с которой он не позволял Мелиссе поговорить со мной. Возможно у неё были ответы, которые могли помочь мне сейчас.

Решение пришло быстро и ясно. Я постучала по стенке кареты, обращаясь к старшему телохранителю:

— Простите, вы знаете, куда Лукас отправил служанку по имени Мелисса?

Телохранитель помолчал несколько секунд, затем спокойно ответил:

— Да, госпожа, знаю. Она находится в церкви старых богов. Лукас посчитал, что там ей будет безопаснее всего.

Я облегчённо вздохнула. Это было лучшее возможное решение. В стенах старых храмов магия не действовала, и любой, кто осмелился бы причинить вред кому-либо в этих стенах, считался навеки проклятым.

— Отвезите меня туда, — решительно сказала я. — Мне нужно поговорить с Мелиссой прямо сейчас.

— Как прикажете, госпожа, — ответил он, и я почувствовала, как экипаж тут же повернул, направляясь в сторону старого квартала.

Мы ехали по мощёным мостовым, петляя между старыми домами, покрытыми плющом и мхом. С каждым кварталом улицы становились уже и тише, и вскоре карета остановилась перед величественным зданием старой церкви. Серый камень, строгие колонны и узкие окна, казалось, дышали спокойствием и древней силой, напоминая о временах, когда магия подчинялась иным законам и никакая сила не могла переступить порог с дурными намерениями.

Я осторожно вышла из кареты, сопровождаемая внимательными взглядами обоих телохранителей. У входа меня встретила молчаливая жрица в простом сером одеянии. Она слегка поклонилась, ничего не спрашивая, и мягко произнесла:

— Девица ждёт вас в монастырской келье, госпожа. Следуйте за мной.

Я кивнула и двинулась вслед за ней.

Телохранители остались ждать у входа в церковь, явно чувствуя себя неуютно в этом древнем месте, пропитанном старинной магией и запахом ладана.

Мы прошли по узкому каменному коридору, освещённому тусклым пламенем свечей. Запах ладана становился сильнее, и я чувствовала, как отступают страхи и сомнения. Место это было словно отделено от внешнего мира, словно здесь ничто не могло причинить мне вреда. Жрица проводила меня неприметной деревянной дверью и тихо произнесла:

— Она здесь.

Я глубоко вдохнула, взяла себя в руки и решительно вошла внутрь.

Келья была маленькой и скромной. Узкая кровать, простой деревянный стол, на котором горела свеча, и узкое окно, сквозь которое проникал бледный дневной свет. На кровати сидела Мелисса.

Волосы женщины, обычно ниспадавшие каштановыми блестящими локонами, сейчас были собраны в строгий пучок. Лицо было бледным, а под глазами легли тёмные круги от усталости и тревоги.

Её тонкая, изящная фигура терялась в бесформенной серой робе, но даже это простое одеяние не портило её врождённой утончённости.

Было очевидно, что она напугана, но сейчас облегчение и благодарность от встречи со мной побеждали страх.

— Даря! — воскликнула она, делая шаг ко мне навстречу. — Слава богам, вы пришли! Я столько должна вам рассказать!

Мелисса бросилась ко мне и крепко, отчаянно схватила за руки. Её пальцы были холодными, дрожали так, словно она находилась на морозе.

Она пристально смотрела мне в глаза, словно пыталась убедиться, что я — это я.

— Я так боялась, что он доберётся до меня раньше и я не успею…

— Рейнар? — спросила я, мой голос тоже дрогнул.

— Да, он убьёт меня, как только я выйду отсюда и вы тоже не в безопасности. Во дворце я не знаю, кому можно доверять. Он всех подкупил или шантажирует, но вы… вы точно с ним не в сговоре…

Я лишь поджала губы, а Мелисса горько улыбнулась, опустила глаза и тихо сказала:

— Только вот думаю, что услышав мою историю, вы сочтете, что я достойна смерти… у вас есть причины мне ее желать…

— Я не, — попыталась возразить я, но Мелисса торопливо перебила меня.

— Я совершила нечто ужасное… но тогда я не понимала, что делаю.

Она замолчала, глубоко вдохнув и собираясь с силами, затем вновь заговорила, но уже тихо, словно возвращаясь мыслями в далёкое прошлое:

— Я любила Эвана, Даря, — тихо начала Мелисса, опустив глаза и улыбнувшись так нежно, словно мыслями вернулась в прошлое. — Любила всем сердцем, всей душой. И он любил меня. Пусть сейчас трудно в это поверить, но так и было.

Она подняла на меня глаза, и в них мелькнуло тепло воспоминаний, перемешанное с горечью и печалью:

— Я ведь была совсем простой девушкой, швеей. Мы жили бедно, я не помню своего детства без иглы. Работы было очень много, но благодаря опыту я смогла победить в конкурсе и попала подмастерьем во дворец к старой портнихе. Ох, Даря, я же совсем дурочкой была, ничего не видала кроме семейной мастерской, а тут…

Всё вокруг казалось мне чудом — роскошь, прекрасные ткани, балы… Но самым главным чудом стал он — Эван. Наследник престола, которого все так любили и которым восхищались. Я по нему издалека вздыхала, так все вздыхали! Однажды он пришел в мастерскую, чтобы примерить новый камзол, а я была так взволнована, что едва могла держать иглу. Я возьми, да и уколи его ненароком. Думала ругать будет.

И знаешь что? Он улыбнулся мне так искренне, тепло, словно понял мое смущение и решил поддержать.

Голос Мелиссы дрогнул, и она тихо рассмеялась:

— А потом он снова приходил. И снова. Каждый раз находил предлог, чтобы появиться в мастерской. То запонку потерял, то пришёл «за советом», какой костюм выбрать на праздник.

Наши разговоры становились всё дольше, а взгляды… Ох, Даря, я сначала и представить не могла, что он может обратить внимание на такую, как я.

Я слушала Мелиссу молча, но с болью узнавала в ней себя когда-то. Оказалось, у нас много общего и оттого становилось еще тяжелее.

— Однажды, в саду, он признался мне в любви. Я никогда не была такой счастливой, как в тот вечер.

Мелисса замолчала, глаза её заблестели от слёз, а улыбка постепенно исчезла:

— Мы оба понимали, что наша любовь невозможна. Я была простой служанкой, он — наследником престола. Королева никогда бы не позволила этому случиться. Эван говорил, что ради семьи, ради королевства он готов отказаться от меня, но я видела, как он страдал, откладывал отбор невест, да и я сама не могла с этим смириться. Мне казалось, наша любовь сильнее любых запретов и традиций. Я была готова на всё, лишь бы быть с ним.

Она снова замолчала, её взгляд потерялся где-то далеко за стенами кельи. На лице застыла боль и тоска:

— Однажды я сидела в библиотеке и плакала, когда появился Рейнар. Тогда он не был таким влиятельным вельможей, всего лишь один из придворных магов. Он спросил, что случилось, и я, сама не понимаю почему, рассказала ему обо всём. Может быть он использовал заклинание, развязывающее язык? Не знаю! Но он очень внимательно выслушал меня и сказал, что может помочь. Что знает способ решить мои проблемы с королевой. Тогда мне показалось, что он просто хочет помочь, и я поверила ему…

Мелисса закрыла глаза, словно пытаясь прогнать мучительные воспоминания, и дрожащим голосом продолжила:

— Рейнар дал мне зелье. Я думала, что это что-то безобидное, приворот или магия примирения. Я не спросила его ни о чём — настолько я хотела поверить, что выход есть. Вечером я пригшла к королеве, чтобы чаю и поговорить честно и откровенно, тайком вылила зелье в чайник. Я была уверена, что после этого её сердце смягчится и она одобрит наш союз. Но…

Мелисса замолчала, на её щеках заструились слёзы. Я осторожно сжала её руку, пытаясь успокоить, дать ей сил продолжить.

— Королева не к чаю не притронулась. Вместо этого она стала говорить ужасные вещи. Что я ничтожная служанка, пустышка, что Эван забавляется со мной, и я для него никто. Что Эван выберет долг, а я так и останусь игрушкой, которую скоро забудут. Я не могла этого слушать, выбежала из комнаты в слезах, а в коридоре столкнулась с Эваном. Он всё это время стоял у двери и слышал каждое слово матери…

Она с трудом сделала вдох, словно ей не хватало воздуха.

— Эван не пошёл за мной. Он вошёл в комнату и начал спорить с королевой. Они кричали друг на друга. Я слышала его голос… столько боли, столько гнева. Я никогда раньше не видела его таким.

Мелисса не сдержала чувств и разрыдалась. Мне пришлось гладить ее по плечам и успокаивать, пока она не перестала всхлипывать. Дальше она просто смотрела в одну точку, вздыхая, не решаясь продолжать. Я взяла ее за руку и тихо спросила:

— Так что было дальше?

Мелисса горько усмехнулась, смахнула с щеки слезу и тихо продолжила, почти шёпотом, словно боялась, что стены услышат её страшную тайну:

— А потом… потом Эван просто улетел. Ночью случилась жуткая гроза, молнии рассекали небо на части. Я не знала, что и думать… а на рассвете Аарон принес весть…

Мелисса сжала руки в кулаки.

— У меня будто сердце из груди вырвали. Я не понимала, как это могло произойти? Что значит, Эвана нет. А чуть позже умерла королева. Во дворце начался хаос. Все держалось на ней. Слуги бегали туда-сюда, послали за королем, дверь в покои была распахнута и я увидела чайник… чашки… тогда-то и поняла, как полет, даже в такую грозу, смог убить дракона… Это был не приворот. Яд. Яд, которым я чуть не отравила королеву, но вместо неё его выпил Эван. Поэтому он потерял контроль над собой, поэтому он разбился, не справившись с ветром и молниями. А королева… она видимо отравилась позже…или… я не знаю…

Я замерла, холодея от ужаса. Я допускала, что Мелисса знает какую-то тайну, но и предположить не могла, какую страшную. Я невольно закрыла рот рукой, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

— Я убежала, спряталась, рыдала. Меня нашел Аарон и мы рыдали с ним вместе…

— Он думал, что виноват в смерти брата! — воскликнула я, — Боги, он до сих пор винит себя!Аарон напоил Эвана, думая, что поможет снять напряжение, а в итоге они тоже поссорились.

Я не могла сидеть, вскочила, расхаживая из стороны в сторону и медленно осознавая, что именно произошло.

— Неужели никто не подумал про яд? — спросила я, вернувшись на Мелиссу.

— Я спрятала чайник. Был такой переполох, что никто не обратил внимание.

— Ты выкинула его?

— Зарыла в саду.

Я сделала глубокий вдох, вытерла вспотевшие ладони о юбку.

— Так… Если мы сможем его найти, то докажем наличие яда, вину Рейнара. Тебя наверняка оправдают, ты же не знала…

— Это только начало, Даря, — тихо прошептала Мелисса.

— Что значит, начало?

— Я попыталась сбежать, но Рейнар поймал меня и сказал, что если я еще раз попытаюсь сбежать, то меня найдут и казнят. Или… не найдут. Он сказал оставаться во дворце, он даст мне деньги, статус, защиту. Только за эту защиту я должна была делать всё, что он скажет. Я согласилась, Даря, согласилась, потому что была напугана, потому что мне казалось, что нет другого выхода. Я делала ужасные вещи по его приказу, я предавала, шпионила, даже… даже Аарон…

Она запнулась, отвела глаза, но я сжала её руку сильнее:

— Что Аарон? Что ты сделала с ним?

— Я… я подмешала ему приворот. Рейнар хотел контролировать наследника, сделать его покорным. Вялым, слабовольным. Я не знаю.

Я ощутила, как во мне вспыхнул гнев, смешанный с бессилием и жалостью к ней.

— Глупый и мерзкий план! Как ты могла быть с братом… любимого.

— Я и не была толком! — вспыхнула Мелисса, вскакивая с кушетки, — Рейтару нужно было выставить Аарона в дурном свете перед аристократией. Пошатнуть его авторитет! Он сделал все, чтобы король выглядел добродушным дураком, а Аарон грубияном и повесой. Ослабляя их власть при дворе он укреплял свою!

Я устало потерла лицо, не в состоянии осознать то, что узнала.

— Рейнар стал советником, могущественным человеком, сильнейшим магом. Я так много лет жила в постоянном страхе, не зная, когда он решит от меня избавиться. Ты и представить себе не можешь, какой это ад — каждую секунду ждать смерти или расплаты за свои грехи.

Мелисса всхлипнула и замолчала, глядя в пол. Её плечи сотрясались от тихих рыданий.

Я мягко, но настойчиво спросила:

— Ты готова повторить всё это Аарону? Он должен знать правду.

Она тут же испуганно подняла глаза и покачала головой:

— Нет, Даря, меня казнят! Если я признаюсь в этом всём, то никто не станет слушать мои оправдания. Я заслужила эту казнь, но я боюсь… Я так боюсь, что даже сейчас, когда рассказала тебе, мне кажется, что я уже мертва.

Я сжала её ладонь, заставляя её взглянуть на меня снова:

— Аарон должен знать. Мы найдём способ остановить Рейнара и спасти тебя от казни.

Она посмотрела на меня, и в её глазах промелькнула слабая надежда. Я понимала, что это огромный риск, но не могла поступить иначе.

— Доверься мне, — сказала я твёрдо, чувствуя, что это решение меняет не только её судьбу, но и мою собственную. — Аарон не позволит Рейтару никому навредить.

И хотя я не знала, что именно буду делать, я была уверена, что это единственный верный путь. Потому что теперь речь шла не только обо мне или Мелиссе, но и обо всех, кто был мне дорог. О Лии, о Грегори, об Олейне.

И я не собиралась сдавать их без боя.