Проклятый Лекарь

Глава 25

Я подал мысленный сигнал. Нюхль, невидимой тенью скользнул к ногам Волконского и сделал то, что умел лучше всего — создал хаос.

Он своей маленькой костяной лапкой развязал шнурок и засунул его под начищенный до блеска ботинок аристократа. Волконский, который как раз пафосно жестикулировал, описывая графу преимущества своего отделения, запнулся на ровном месте и с удивлённым вскриком полетел вперёд.

Прямо на тележку с медикаментами, которую везла молоденькая медсестра.

Звон бьющегося стекла, визг девушки, поток отборных ругательств от Волконского. Идеально.

Я тут же подбежал.

— Какой ужас, Михаил! Вы не ушиблись? — мой голос был полон фальшивого сочувствия. — Надо же, у вас ноги прямо сами друг об друга заплетаются. Может, вам стоит провериться у невролога?

Ливенталь смотрел на эту сцену с ледяным, аристократическим презрением.

— Вы в порядке, Михаил? — холодно спросил он.

— В полном, Платон Игоревич, — стиснув зубы и потирая локоть, ответил Волконский.

— Нужно смотреть под ноги, молодой человек, а не витать в облаках, — отрезал он.

— Ты… — зашипел Волконский мне.

Я тут же проигнорировал своего поверженного коллегу и как бы невзначай посмотрел прямо на Ливенталя.

— Простите, ваше сиятельство, — я сделал выражение лица. — Вы здесь как посетитель или как пациент? Если как посетитель, то я настоятельно рекомендую вам немедленно стать пациентом. У вас серьёзные проблемы с сердцем.

Волконский, кое-как поднявшись на ноги при помощи подбежавшей медсестры, тут же попытался перехватить инициативу.

— Да, граф Ливенталь, пройдёмте в мой кабинет! — он взял его под руку. Ливенталь охотно зашагал рядом. — Не обращайте внимания на этого… стажёра из морга. Так вот, ваше сиятельство, как я и говорил, очевидно, стресс вызвал у вас пароксизмальную тахикардию. Нервное истощение. Сердце просто «сбоит». Я назначу вам Кордарон — самый современный и мощный антиаритмик! Он точно «успокоит» ваше сердце.

Они уже начали удаляться, но я бросил им в спину спокойную, ледяную фразу, которая заставила их обоих замереть.

— Простите за вмешательство, но Кордарон при тех симптомах, что описывает Платон Игоревич, может его убить.

Волконский побагровел и резко обернулся.

— Пирогов⁈ Что вы себе позволяете⁈ — рыкнул он на меня.

— Позволяю себе спасти жизнь ещё одному пациенту, — я подошёл к графу, полностью игнорируя Волконского. — Ваше сиятельство, опишите ваши приступы подробнее. Вы чувствуете головокружение при резком вставании?

— Да, особенно по утрам, — граф уже с интересом смотрел на меня.

— А сердце «замирает» или «трепещет»?

— Трепещет! — он удивлённо кивнул. — Точно! Как птица в клетке!

— Это не стенокардия, — я покачал головой. — Это пароксизмальная мерцательная аритмия, скорее всего, на фоне тиреотоксикоза.

Волконский фыркнул:

— Бред! Откуда у него тиреотоксикоз⁈

Я снова обратился к графу:

— Ваше сиятельство, вы похудели в последнее время, несмотря на хороший аппетит? Руки дрожат? Потливость усилилась?

Ливенталь медленно, почти неохотно, кивнул.

— Всё так. Но я думал, это всё от переживаний… из-за дочери. Нервы знаете ли…

— Переживания запустили процесс, но ваша щитовидная железа, скорее всего, уже давала сбои. Посмотрите, — я указал на его руки. — Лёгкий тремор пальцев. Глаза слегка навыкате. И пульс… позвольте?

Я взял графа за запястье.

— Сто двадцать ударов в минуту в состоянии покоя. И он неравномерный. Волконский, — я повернулся к нему. — Какой пульс при стенокардии?

Тот нахмурился.

— Ну… обычно учащённый…

— Но равномерный, — поднял палец я. — А здесь — аритмия. А теперь, Волконский, самое главное. Кордарон, или Амиодарон, который вы так щедро хотели назначить, — это препарат, насыщенный йодом. А введение больших доз йода пациенту с недиагностированным тиреотоксикозом — это самый верный и быстрый способ спровоцировать тиреотоксический криз. Это кома. И почти стопроцентная смерть.

Я говорил, глядя прямо на графа, но обращался к Волконскому:

— Вы собирались не лечить его, Волконский. Вы собирались подлить масла в огонь его болезни.

Граф побледнел. Он посмотрел на Волконского так, будто тот был ядовитой змеёй.

— То есть этот… господин… чуть не убил меня? — голос графа дрогнул.

Я был беспощаден:

— Одна-единственная инъекция. И мы бы уже обсуждали не ваше лечение, а дату и место похорон, ваше сиятельство.

Волконский попытался возразить:

— Но… но нужны анализы! Подтверждение!

— Конечно, нужны, — кивнул я. — Анализы на гормоны ТТГ, Т3, Т4, а также на антитела к рецепторам ТТГ. Но лечение нужно начинать немедленно. Тирозол для блокировки щитовидной железы, пропранолол — но очень осторожно, под постоянным контролем пульса. И обязательно седативные — валокордин или настойка пустырника.

Граф смотрел на меня с новым, неподдельным уважением.

— Вы говорите как человек, который точно знает, что делает. В отличие от некоторых.

— Я знаю, ваше сиятельство. И я знаю, что стресс из-за пропажи дочери усугубляет ваше состояние. Найдём её — и ваше сердце успокоится.

— Вы так думаете? — в его голосе прозвучала надежда. — Думаете она найдется?

Нюхль на моём плече довольно зашуршал костями.

— Я уверен в этом. Мало ли какие новости могут прозвучать уже буквально завтра, — уклончиво ответил я.

Волконский сделал последнюю, жалкую попытку:

— Граф, не слушайте его! В нашем отделении…

— В вашем отделении меня только что чуть не убили, — холодно оборвал его Ливенталь. Он повернулся ко мне. — Доктор Пирогов, я хочу, чтобы моим лечащим врачом были вы. Когда вы можете меня принять?

Я посмотрел на раздавленного Волконского. Шах и мат, мажор. Учись играть с профессионалами.

А потом повернулся к графу:

— Хоть сейчас, ваше сиятельство. Следуйте за мной. Кажется, у нас как раз освободилась ВИП-палата в терапевтическом отделении.

Я шёл по коридору, а за мной следовал граф Ливенталь. Волконский остался позади, раздавленный и униженный.

Медсёстры и врачи, становившиеся свидетелями этой сцены, провожали нас удивлёнными взглядами. «Парень из морга» только что на глазах у всех увёл самого важного пациента у лучшего ординатора диагностического отделения. Расстановка сил в этом террариуме снова менялась.

— Платон Игоревич, позвольте полюбопытствовать, — спросил я, пока мы шли по коридору. — Почему вы изначально обратились в общее терапевтическое отделение, а не в ВИП-крыло? С вашим статусом.

— Статус? — он фыркнул. — Молодой человек, я командовал полком в Туркестанской кампании. Я видел, как настоящие мужчины умирают от ран и болезней в грязи и пыли. А здесь, в этом вашем хвалёном ВИП-отделении, я вижу только золотые унитазы, а не хороших врачей. Они умеют сосать деньги, а не лечить. Ваш коллега Волконский — яркое тому подтверждение. Бездарь в дорогом халате.

Прямолинейный, суровый мужчина. Мне такие нравились. С ними всегда проще работать. Никаких намёков и полутонов. Только факты и результат.

У стойки регистрации нас встретила медсестра — полная, властная дама с вечно недовольным выражением лица, будто весь мир был ей должен. Они в клинике в принципе были все как на подбор.

Увидев меня, она сразу прищурилась, но тут её взгляд упал на моего спутника.

— Матрёна Павловна, — обратился я. — Оформляем нового пациента. Граф Ливенталь, Платон Игоревич. Палата двадцать первая.

— Граф⁈ — её лицо мгновенно преобразилось. Недовольство сменилось подобострастной, заискивающей улыбкой. — Конечно, доктор Пирогов! Сию минуту! Всё устроим в лучшем виде!

Пока она суетилась с бумагами, я повернулся к молодой медсестре. Мой голос был чётким и не допускающим возражений.

— Срочно! Анализы крови — полный спектр гормонов щитовидной железы. ТТГ, свободные Т3, Т4, антитела к рецепторам ТТГ. Лечение начинаем немедленно — схему я сейчас распишу. И следите за его пульсом и давлением. Каждые два часа. Лично. Докладывать мне о любых изменениях.

Граф устроился в просторной и новой ВИП-палате, с одобрением осматриваясь.

— А здесь неплохо. Никаких золотых излишеств. Только то, что нужно для дела, — оценил он.

И тут случилось неожиданное. Тёплая, уверенная волна Живы потекла от него ко мне. Не так много, процентов пять, но ощутимо. Это была не благодарность за будущее лечение. Это было что-то другое.

— Спасибо, доктор, — сказал он просто, глядя мне в глаза. — Давно никто не говорил со мной так… честно. Без лести и подхалимства.

И тут до меня дошло. Я вылечил не только его начинающийся тиреотоксикоз. Я вылечил его душевную боль.

Одиночество сильного, властного человека, которому все вокруг врут и льстят, но никто не говорит правды. И за это он был благодарен больше, чем за спасение от неправильного лечения.

— Отдыхайте, ваше сиятельство. Завтра мы начнём полноценное лечение.

Выходя из палаты, я уже строил планы. Первое — вылечить его тело. Второе — вернуть ему дочь.

Классическая, безотказная схема создания преданного, могущественного союзника. И я только что успешно её запустил.

Дальше нужно было пожинать плоды своих действий. И я направился в палату к Синявину.

Картина, которую я увидел внутри, была разительной противоположностью вчерашнему хаосу. Аппарат ИВЛ был отключен. Пациент больше не лежал без сознания, опутанный проводами.

Аркадий Синявин полусидел на кровати, приподнятой у изголовья. Кислородная маска была снята, вместо нее в нос были вставлены тонкие носовые канюли, по которым тихо шипел кислород — дышать самостоятельно ему было все еще тяжело.

Он был бледен и выглядел ужасно уставшим, но на его щеках пробивался легкий, здоровый румянец.

Он медленно, с видимым удовольствием, пил куриный бульон из чашки, которую держала его жена, которая сидела с ним рядом на стул.

В её глазах, когда она посмотрела на меня, стояла такая смесь благодарности и благоговения, что я почувствовал, как Сосуд внутри приятно теплеет.

— Доктор Пирогов! — он увидел меня и попытался привстать. — Спаситель мой!

— Лежите, Аркадий, — остановил я его жестом. — Не нужно лишних движений. Как самочувствие?

— Превосходно! — он хлопнул себя по груди. — Дышу еще не полной грудью, но уже гораздо лучше! А ведь вчера думал — всё, конец. Уже завещание в уме составлял.

— Главное теперь — никаких голубей, — напомнил я. — Совсем. Никогда. Даже на картинках.

— Да я их теперь на пушечный выстрел к дому не подпущу! — он рассмеялся. — Жена сегодня утром написал объявление, что мы продаем голубятню. Соседи давно ругались на это, как они говорили, варварство. Теперь будут довольны. Моё здоровье дороже! Спасибо ва доктор, огромное!

И тут началось.

Я почувствовал не просто тепло. Это был мощный, почти обжигающий поток чистой, концентрированной благодарности. Благодарности человека, который был на самом краю пропасти и которого вернули к жизни.

Тридцать процентов Живы! Разом! Мой Сосуд, казалось, запел от удовольствия, жадно впитывая эту живительную энергию.

— Вы спасли мне жизнь, доктор, — сказал Синявин, и в его голосе не было пафоса, только искренняя, глубокая признательность. — Я перед вами в неоплатном долгу. Если вам когда-нибудь что-то понадобится — деньги, связи в городском архиве, редкая книга — только скажите.

Я проверил счётчик ещё раз. Девяносто два процента! Невероятно. Никогда ещё я не был так близок к полному наполнению Сосуда. Интересно, что произойдёт, когда шкала дойдёт до ста?

Новый уровень силы? Усиление способностей? Или проклятье преподнесёт какой-нибудь очередной, неприятный сюрприз? Нужно это проверить! И чем скорее тем лучше.

— Берегите себя, Аркадий. Это лучшая благодарность, — сказал я. — И помните — никаких голубей!

Я вышел из палаты и направился к палате коматозного пациента. Девяносто два процентов. Так близко к цели я ещё не был…

— Доктор Пирогов!

Молоденькая медсестра чуть не сбила меня с ног, вылетев из-за угла. Её лицо было бледным от страха.

— Срочно! Восьмая палата! Пациент задыхается! — указала она.

Я рванул по коридору, на ходу прокручивая в голове возможные диагнозы. Анафилактический шок? Отёк Квинке? Тромбоэмболия?

В палате, на кровати, сидел мужчина лет сорока, отчаянно хватаясь за горло. Его лицо уже приобрело синюшный оттенок, а глаза были выпучены от ужаса и нехватки воздуха.

Быстрое сканирование некро-зрением — инородное тело, плотно застрявшее в гортани.

— Подавился, — бросил я медсестре. — Держите его! Не давайте упасть!

Я встал сзади, обхватил его руками под рёбрами. Резкий, мощный толчок вверх — классический приём Геймлиха.

Ещё раз.

И ещё. На третий раз из его горла, как пробка из бутылки шампанского, вылетел большой кусок яблока.

Мужчина судорожно, с хрипом, вдохнул.

Закашлялся.

— Дышите глубоко, — я проверил его пульс, который уже начал приходить в норму. — Всё позади.

— Спасибо… — прохрипел он, всё ещё кашляя. — Я думал… конец…

И тут меня накрыло. Последний, решающий поток благодарности. Десять процентов. Я почувствовал, как Сосуд… переполняется.

Сто процентов.

И тут началось.

Это было не тепло.

Это был жар.

Меня словно начало распирать изнутри, как воздушный шар, в который накачивают слишком много воздуха.

Жива, до этого бывшая послушной, управляемой энергией, превратилась в бурлящий, кипящий котёл, который искал выход, давя на все мои энергетические каналы сразу.

Кожа покалывала, в ушах звенело, я чувствовал, как мои собственные клетки вибрируют на грани разрыва.

Вот чёрт! Переполнение!

Нужно было срочно сбросить излишек энергии, иначе… Иначе что? Я взорвусь, как перегретый магический реактор?

Моя некромантская сила вырвется наружу, превратив всю клинику в филиал кладбища? Проклятье сработает в обратную сторону и убьёт меня?

В прошлой жизни я знал ритуал аварийного сброса. Простой, но эффективный. Но для него нужен был «громоотвод».

Труп. Или, в идеале, целое кладбище. Где, чёрт возьми, я возьму труп посреди терапевтического отделения?

Хотя постойте…

Я не просто знал, где взять труп. Я знал, где есть целый склад трупов.

— Простите, мне срочно нужно отойти! — бросил я ошарашенной медсестре и выскочил из палаты, оставляя за спиной спасённого, но совершенно ненужного мне сейчас пациента.

Я со всех ног понёсся к лестнице, ведущей в подвал. К моему родному моргу.

Меня распирало так, что казалось — ещё секунда, и я лопну, как перезрелый арбуз, забрызгав стены этой проклятой клиники чистой жизненной силой.

Не успею…

Подсобка в конце коридора. Заперто, тихо. Идеально.

Я захлопнул дверь и прислонился к ней, тяжело дыша. Проклятье словно издевалось, нагнетая внутреннее давление до самого предела.

Думаешь, загнал меня в угол? Думаешь, я сломаюсь? Я — Архилич Тёмных Земель! Я пережил войны богов и предательства союзников! И я не сдамся какому-то жалкому проклятью!

Нюхль материализовался рядом, встревоженно цокая челюстями.

— Сторожи, — коротко приказал я. — Никого не пускать. Ни под каким предлогом.

Я достал из кармана кусочек мела и быстро, без всяких изысков, начертил на пыльном бетонном полу простой круг силы. Времени на каллиграфию не было.

Сел в центр круга, скрестив ноги, и закрыл глаза. Нужно было создать внутренний портал. Не наружу — это привлекло бы внимание всех магов в радиусе километра. А внутрь себя. Чтобы не сбросить, а трансформировать избыток энергии.

Жива бурлила, сопротивлялась, как дикий зверь. Она — энергия жизни, и она не хотела становиться своей противоположностью. Но я заставил её. Чистой, концентрированной волей. Я направил этот кипящий поток в самый центр моей сущности, где всё ещё теплилась моя родная, холодная некромантская искра.

Портал открылся. Крошечный, размером с игольное ушко. Но его хватило.

Жива хлынула внутрь, и в тот же миг я почувствовал, как она встречается с некромантской энергией. Началась трансформация.

Это была агония. Боль, выворачивающая душу наизнанку. Свет становился тьмой, тепло — абсолютным холодом, жизнь — концентрированной, чистой энергией смерти.

И тут, в этом аду трансформации, я почувствовал ЕГО. По ту сторону портала. Древнее, могущественное, абсолютно знакомое сознание. Мой старый союзник. Мой верный страж. Тот, кто служил мне веками.

Я протянул к нему ментальную руку. Коснулся. Позвал.

Портал дрогнул. Расширился. И через него, в мою маленькую, пыльную каморку, шагнул он.

И тут же стало тихо. Почти как морге. Сосуд пришел слегка опустел, приводя и меня в нормальное состояние.

Я осмотрел снизу доверху того, кто явился в этот мир, и, подняв бровь, задумчиво произнёс в тишину подсобки:

— Так, ну, с избытком Живы мы разобрались. А теперь нужно придумать, как провести вот ЭТО к себе домой.

От авторов:

Дорогие читатели! Спасибо каждому из Вас за интерес к нашей истории. Мы стараемся для Вас, чтобы продолжение выходило ежедневно.

Серия только началась, и скоро начнется самое интересное. Не пропустите!

Две главы нового тома уже выложены здесь:

https://author.today/reader/476035/4458891