Против времени. Бой с тенью

Глава 2

- Алексей Григорьевич, рассудите нас! - одновременно открывая дверь и стуча в неё, практически с воплями ворвалась ко мне в кабинет Алевтина Геннадьевна, врач-терапевт с пару десятками лет стажа.

В свои почти 50 она выглядела превосходно: всегда распущенные густые волнистые волосы до лопаток, точёная фигура, упругие объемные бедра с тонкой изящной талией и аккуратная всегда смотрящая вперед грудь. При том, что она старше меня почти на 20 лет, я не мог не пожирать её глазами, учитывая, что и одевалась она соответствующе. Под белым идеально выглаженным дорогим халатом, всегда расстегнутым (как же я этого не люблю, но с ней спорить о правилах ношения мед.формы бесполезно), всегда была какая-нибудь шикарная юбка с тонкой блузкой, зачастую из полупрозрачной ткани, что кружевной бюстгальтер был виден невооруженным взглядом.

Но в те моменты, когда она вот так с подобными криками врывалась в кабинет, у меня было только одно желание - прогнать прочь. Потому что это почти всегда глупый, отвлекающий спор двух врачей, причем с одной стороны всегда Алевтина, а с другой кто угодно, от любого терапевта с нашего отделения до начмеда по хирургии.

Очередной больной, очередные претензии к лечению, диагнозу, анамнезу, интерпретации исследований и вообще к ведению больного в целом. И решать этот спор должен я, заведующий отделением терапии.

- О, давненько вы не заходили! - с нескрываемой иронией поприветствовал я.

Ведь подобная хрень за неделю уже третья, и все три раза она связана с бедной Катей, которая зашла следом за Алевтиной Геннадьевной. Молодая, миниатюрная девочка 25-ти лет с тонкими прямыми светло-русыми волосами, хрупкие, но такие изящные и симпатичные черты лица, добрые голубые глаза, практически с наивно-детским взглядом, стройная, но без выдающихся форм фигура, слегка округлые бедра и чуть показывающая себя грудь. Одета она была всегда скромно: белый не самый дорогой халат, всегда застегнут на все пуговицы, длина как минимум до колен. Под халатом всегда чистый и выглаженный хирургический костюм, правда уже не первого года носки. В общем, Катя — это полный антипод Алевтины.

Катенька, вернее Катерина Михайловна, это такой божий одуванчик, но с очень соображающей головой. И знания, как ни странно, есть, хотя только-только закончила обучение. Последние полгода своей ординатуры она проходила на базе нашего отделения, и я ей предложил остаться. Так как в ней есть потенциал, да и моим медузам Горгоны нужен кто-то, чтоб в спину дышал. А то вообще последнее время от рук отбились, даже не делают вид, что следят за трендами современной медицины, а лечат так, как 10 лет назад научились. Профессора, блин!

- О, Катерина Михайловна! Даже не сомневался, что сегодняшним оппонентом у Алевтины Геннадьевны будете именно вы. Пока у вас 1:1, сегодня, стало быть, решающий раунд - съязвил я.

Алевтине конечно всё равно, но вот Катеньку я видно задел, щёки немного порозовели, и без того смущенный взгляд, стал виноватым и опустился вниз. Конечно, она и сама не рада была происходящему, всё-таки не она инициатор.

- Алексей Григорьевич, в 4-й палате лежит мой пациент Филимонов, 56 лет. Так Катерина Михайловна, вчера по дежурству зачем-то консультацию инфекциониста написала, якобы подозрение на стрептококковую инфекцию. Но какая тут стрептококковая инфекция?! У него прям классическая системная красная волчанка! Гормоны уже начали, есть улучшение, сегодня планировали перевод к ревматологам в 1-ю больницу, и так пациентов некуда ложить…

- Класть, - хмуро смотря в стол, перебил я.

- А, что?

- Ложите вы на субординацию, а пациентов в палаты кладут, - пробурчал я.

- Ну, класть! Какая разница? Всё равно, теперь как минимум до пятницы будет лежать, а потом выходные и всё-такое… - продолжила причитать Алевтина Геннадьевна.

- Почему до пятницы-то? Инфекционист сегодня посмотрит, заключение оставит, если не найдет своего, завтра перевод оформите, - спокойно рассуждал я.

- Так она и мазок ему на стрептококк, и АСЛ-о назначила. Сами знаете, посев в лучшем случае в пятницу будет.

- Так, он у вас с СКВ лежит, говорите… Катерина Михайловна, чего это вы решили дообследовать пациента?

Катенька пару секунд перекидывала взгляд то на меня, то на Алевтину, и затем негромко и робко заговорила:

- Вчера воскресенье было, я дежурила, соответственно одна на всех, - начала нам объяснять простые истины, как бы оправдываясь, ведь и правда в выходные дни на всё отделение только один дежурный доктор. - И проводила утренний обход, дошла очередь до Филимонова. А он только в пятницу поступил, с вами в тот день обхода, Алексей Григорьевич, не было, потому что вы на конференции были, поэтому я особенно про него ничего не знаю, только то, что по смене передали. Ну, я и решила анамнез собрать, и выяснила, что слабость и снижение толерантности к физнагрузке беспокоят давно, головокружения бывают, плюс веган он уже лет 10, ко всему прочему, гипотиреозом страдает. Вот и решила, что общие его жалобы не связаны с волчанкой, - Катя сделала паузу, видимо ожидая каких-то возражений или вопросов, но мы с Алевтиной молча слушали и смотрели на неё, - Вот… Плюс за последний год 4 раза переносил стрептококковые тонзиллиты. И, да, сыпь стала меньше конечно, и лихорадки нет, но так он на антибиотиках с самого первого дня, как поступил. Видимо из-за лихорадки назначили. По осмотру, всё-таки сыпь на рожистое воспаление больше похожа, да и распространилась она у него всего за пару дней. По анализам СРБ высокий, при этом биохимический анализ в норме, по общему анализу крови анемия подтвердилась.

- Там анемии на писюличку, не будет таких жалоб на ухудшение самочувствия! - резко парировала Алевтина.

- Ну, почему же? У него же гипотиреоз, плюс питание так себе, может там уже мегалобластная анемия развилась, - защищалась Катя.

- Катерина Михайловна, какая мегалобластная анемия?! Тут всё понятно, это СКВ, никаких стрептококков нет, у него с собой только сданный посев из зева и носа на стрептококк, там чисто. Да, и вообще…

- Так, стоп! Анемия на писюличку, стрептококк не стрептококк. Вы чего тут устроили. У нас обход через 15 минут, я ещё в глаза не видел новых пациентов! Нельзя было подождать до обхода? Я вообще не понимаю про что вы говорите. Так, пошли в палату. Попил, блин, кофе… - буркнул я, накинул на себя свой белый халат, который висел на спинке кресла, и пошёл из кабинета, движением руки поманив за собой докторов.

Сбор жалоб, анамнеза и осмотр заняли у меня чуть больше 10 минут, всё то время, что я общался с пациентом, и Алевтина, и Катенька молча стояли за моей спиной, как студентки первокурсницы. Только Алевтина периодически зачитывала мне результаты анализов из карты больного, когда я спрашивал.

- Денис Иванович, спасибо! Алевтина Геннадьевна чуть позже подойдет, и расскажет Вам дальнейший план лечения. - уходя, сказал я Филимонову.

- А переводить в 1-ю больницу будут? - поинтересовался он.

- Нет, не будут, мы и сами справимся, - улыбнулся ему я в ответ.

- Так, а как же…

- Денис Иванович, прошу прощения, через 5 минут у меня обход других пациентов, ваш лечащий доктор всё вам разъяснит, - показав руками на Алевтину, сказал я и вышел из палаты, поманив жестом за собой докториц.

Мы вернулись в кабинет. Я сел за свой стол, Катенька и Алевтина стояли у входа. Комната была небольшой, одна стена заставлена шкафами с книгами по медицине, у другой стены кушетка для осмотра, раковина и весы, у стены напротив входа стоял мой стол, рядом с которым два стула. Правда сесть было некуда, потому что и кушетка, и все стулья, кроме моего были завалены всякими разными документами, до которых до сих пор я не добрался, чтобы разгрести. Ну, не люблю я эту всю бюрократию!

- Так, у Филимонова целлюлит обеих голеней. Никакой СКВ там и близко нет, правда рожистого воспаления тоже, - начал быстро разъяснять я.

- Как, целлюлит? Алексей Григорьевич, откуда? - запричитала Катенька.

Алевтина при этом молчала, она всё поняла уже во время моего осмотра. Всё-таки она не глупая тётка, просто лень и спешка сыграли злую шутку. А ведь всего-то надо было немного внимательней осмотреть больного и задать правильные вопросы. На самом деле так оно в медицине и работает, и светилой быть не сложно, если есть голова на плечах, и не жалеешь чуть больше уделить времени на пациента.

- Откуда, откуда, от верблюда! - выпалил я.

Ух, завели!

- Вы на стопы смотрели? Там грибок такой, что впору шляпки срезать, да на сковородку кидать! Из-за микоза барьерные функции кожи нарушены, вся пиогенная флора, может и стрептококк ваш любимый, легко попадает внутрь. Гиперемия без четких границ у него, что не характерно для рожистого воспаления, воспалительный процесс затронул подкожно-жировую клетчатку. Да, на вид кожа стала лучше, но вы голень щупали вообще? Там инфильтрация, будь здоров. Про слабость, астению и всё такое. У дяденьки действительно гипотиреоз, кушает не особенно хорошо, да и анемия есть, пусть и лёгкой степени. Всё это вполне может вызывать подобное, учитывая, что у эндокринолога он был давно, L-тироксин принимает порой с перерывами, так что общие симптомы вероятней всего мотивированы анемией хронических болезней. Про мегалобластную это вы мимо, Екатерина Михайловна, объём эритроцитов наоборот маленький. Дальше по волчанке, артралгий нет, почечных проявлений нет, моча и УЗИ почек нормальные. Тем более, Алевтина Геннадьевна, вы же сами ему назначили кровь на LE-клетки накануне, сегодня уже пришёл результат, прежде чем бежать ко мне, потрудитесь в историю заглянуть хотя бы. Нет их там! Как и тромбоцитопении в общем клиническом анализе крови, да и в целом никаких геморрагических проявлений. В общем, всё на поверхности, как и всегда.

- И что же теперь делать? - взволновано и робко спросила Катя.

- Что делать? Что делать? Муравью… - в самый последний момент я осёкся от того, чтобы продолжить грубую и пошлую поговорку и со вздохом продолжил, - …к консультации инфекциониста добавьте дерматолога, хирурга и эндокринолога, берите кровь на посев, УЗИ сосудов нижних конечностей, и вообще нормально дообследуйте пациента по поводу анемии и сопутствующих. Преднизолон убираем, антибиотики оставляем. С хирургом решите надо физиотерапию или нет. Ноги пусть кладёт на подушку. Андестенд ми? - быстро, не давая возможности хоть что-то ещё спросить или вставить, отторотил я.

Катя и Алевтина молча смотрели на меня. Если по взгляду Алевтины было видно, что она хоть и недовольна, но согласна со мной. Сама виновата и ткнута носом в свой косяк. Подогнала жалобы пациента под свой на лету придуманный диагноз, а не наоборот, как положено. А вот по Катиному взору я понял, что она ничего не понимала в этот момент.

- Да, Алевтина Геннадьевна, коли вы эту кашу заварили, вы и просветите Катерину Михайловну почему именно такой диагноз, что целлюлит — это не “апельсиновая корочка” на попе, а серьёзный воспалительный процесс в ПЖК, правда зачастую лечится всего лишь системным назначением антибиотиков. У меня уже на это времени не осталось. Всё, суд вынес свой вердикт, всех виновных расстрелять после рабочего дня за зданием больницы, а сейчас идём на обход, - съёрничал я, и мы вышли из кабинета.

Дальше первая половина дня прошла более, чем рутинно: обход, обсуждение малопонятных больных со своими докторами, кофе, разгребание бумажек, пару консультаций в реанимационном отделении, опять кофе. Но мысли мои были явно не на работе. Да, и взвинченный с самого утра я был не из-за Алевтины с Катей. На самом деле подобные истории меня даже забавляли, эдакий доктор Хаус, только в обычной городской больнице. Катя с Алевтиной просто под руку мне попались, а беспокоился я из-за того, что мне предстоял разговор с главным врачом о моей двухнедельной командировке с гуманитарной миссией “Красного креста” куда-то в район боевых действий между двумя непримиримыми противниками. Очередной масштабный вооружённый конфликт на Ближнем Востоке, длящийся уже несколько лет. Я может и не из робкого десятка, но что-то на войну, пусть и лечить пострадавшее гражданское население, мне не сильно хотелось.

Доделав все свои рабочие дела, я направился в административный корпус на аудиенцию к Анне Романовне, нашему главному врачу. Она была немолода, около 70 лет, что редко для руководителей её уровня, всё-таки средний возраст 45-50.

Держалась Анна Романовна всегда статно и одета соответственно своей должности, хотя и фигура была не идеальной, лишний вес, некоторые возрастные изменения, но при этом, внешность её всегда была привлекательной, соответствовала занимаемому статусу.

- Тамара Ивановна, приветствую! Анна Романовна свободна? - с улыбкой обратился я к секретарю главного врача, когда зашёл в приёмную.

Прежде чем попасть в кабинет к руководителю, посетитель должен был пройти через просторный зал, где по центру за большой стойкой ресепшена сидела всегда с важным видом секретарь.

- Одну минуту, Алексей Григорьевич, я уточню, - не посмотрев на меня и потянувшись к стационарной телефонной трубке проговорила она.

Нажав пару кнопок на телефоне, уже не очень молодая, одетая в простой серый деловой костюм женщина, обратилась к человеку на том конце провода:

- Анна Романовна, к вам Антонов пришёл… да… хорошо, - она положила трубку и, не поднимая взгляда, сказала, - Проходите, Алексей Григорьевич.

- Спасибо, чтоб я без вас делал, - сыронизировал я и прошёл в дверь.

Кабинет главного врача в нашей больнице был не очень большим, я бы даже сказал, простеньким. Комната около 20 квадратов, вдоль стен пару небольших чёрных шкафов со стеклянными дверьми, наполненных книгами и документами, белый стол буквой “Т”, во главе которого мягкое офисное кожаное кресло бежевого цвета и несколько стульев по бокам для посетителей. Венчала всё это “роскошное” убранство не очень большая картина на стене с изображением веточек бело-розовых магнолий в синей вазе. Вот такие хоромы у руководителя самой большой больницы города.

- Алексей Григорьевич, привет! Проходи скорее, - показывая жестом на стул, поприветствовала меня Анна Романовна, сидевшая на своём кресле.

Она с кем-то говорила по телефону.

Когда рядом не было никого, Анна Романовна всегда обращалась ко мне на ты, но по врачебной привычке по имени отчеству. И, пожалуй, у неё было на это право, всё-таки она по сути меня всему научила и вырастила в профессиональном плане, ещё с тех самых времен, когда я пришёл к ней ординатором на её, теперь моё, отделение терапии.

- Душечка моя, ну конечно приходи! - продолжала ласково говорить Анна Романовна кому-то в трубку, - О чём разговор? Чем сможем поможем, мы его обследуем, посмотрим… Я посмотреть? Ну, я уже мало практикую, ты же знаешь, но для тебя гляну конечно. Всё, дорогая, у меня доктор наш пришел, важный разговор предстоит, приезжайте в среду. Ага, да, договорились, пока.

Анна Романовна положила трубку, сложила руки на столе и обратилась ко мне.

- Ну, что? Ты подумал? Принял верное решение?

Её голос всегда был наполнен теплом, заботой и добрым отношением. Не только ко мне, а вообще, к людям, от этого любой, даже самый вредный и проблемный в общении человек, не мог устоять перед её обаянием, и любой конфликт уходил с повышенных тонов, на конструктивный диалог.

Вот и сейчас, тон её голоса подразумевал именно тот ответ, который она хочет услышать, а меня этот ответ в корне не удовлетворял.

За последние лет 10-15 мир погряз в бесконечных военных конфликтах, в крупных и не очень, жизнь всего мира сильно изменилась. Потребительское отношения людей друг к другу, сводки новостей о наращивании армии той или иной страны, свержение и появление новой власти в разных регионах мира, разрушение дипломатических отношений и вялые попытки создания новых между странами — всё это стало для всех обыденностью, но при этом обыденностью неприятной. Мы все устали, и я не исключение.

Мои родители сами стали жертвой подобных дрязг. Два года назад в Индии кучка террористов напала на кортеж премьер-министра страны, то ли чтобы убить, то ли чтобы похитить, в итоге правды выяснить не удалось. В самом центре Нью-Дели, в ходе перестрелки все злоумышленники были ликвидированы, правда под раздачу попало несколько зевак, в их числе оказались мои отец и мать. Мать скончалась на месте, а отец ещё пару дней пробыл в реанимации, покинув этот мир, так и не приходя в себя. Это была туристическая поездка за границу, которые не так, уж, часто они могли себе позволить за свою совместную жизнь.

И поэтому внутри меня давно сидели презрение и неприятие любых вооруженных путей решения конфликтов. И пусть Анна Романовна предлагала мне хорошо оплачиваемую, статусную командировку под эгидой «Красного Креста», где мы будем далеко от боевых действий, и помощь оказывать придется гражданскому населению, находящемуся в тяжелом положении из-за обострения конфликта двух давно непримиримых стран. Но всё равно, внутри меня не было ничего, что могло бы заставить туда отправиться. По крайне мере, я был в этом уверен.

- Анна Романовна, подумал…я понимаю конечно, что всё это… - уже было хотел начать свою оправдательно-отмазывательную речь я, как Анна Романовна остановила меня.

- Не продолжай, я поняла тебя. Не хочешь ты ехать. И не мне тебя судить. Сказать, что ты там получишь какой-то принципиально новый опыт, или там так нужна твоя светлая незаурядная голова. Нет, конечно, это не так. И без тебя там справлялись, и будут справляться дальше. И прекрасно я знаю твой пацифистский настрой. Но вот, что я тебе хочу сказать. Последний аргумент приведу, и дальше ты мне сразу скажешь, да или нет. Если всё-таки откажешься, я больше к этому разговору возвращаться не буду. В конце концов, каждый сам себе делает карьеру, да и вообще жизнь.

Анна Романовна сделала паузу. И посмотрела на меня. Я просто молча сидел и ждал продолжения. Как не люблю я эти её последние аргументы, почти всегда они перевешивали все мои доводы и возражения. И вот опять. Целый месяц она обрабатывала меня по поводу этой поездки, и каждый раз я был непреклонен. Но почему-то сегодня я почувствовал, что сейчас будет предложение, от которого, как говорится, я не смогу отказаться. Моя стойкая уверенность вдруг пошатнулась.

- Сейчас я скажу тебе важную вещь, о которой знают ещё только несколько человек из министерства и я. К нашей клинике присоединят 3-ю больницу, на Шуваловском. Ты знаешь, что там недавно её напихали всем самым лучшим, и даже по томографии они стали чуть нас обходить. Так вот, через 3 месяца мы станем одним большим кластером, и ряд отделений расширят, а ещё несколько добавят. И одно из них, это отделение диагностики, куда будут направлять всех самых сложных пациентов со всего северо-запада. И мне нужен заведующий отделением. И, уж, извини, но такое сейчас время, чем больше бумажек и отметок о престижных достижениях, тем больше шансов стать кем-то.

- То есть, вы намекаете, что если я буду иметь в своей биографии отметку об участии в миссии «Красного креста», то отделение моё?

- Я тебе это прямым текстом говорю. И тут не моя прихоть, высшее начальство будет за этим следить, на такие должности будет конкурс, у тебя есть всё: доктор наук, преподавание в ВУЗе, стаж 10 лет, заведование 3 года, научные статьи и всё такое. Но вот только у Самарина это тоже всё есть, только стажа на 10 лет вперед, чем у тебя, хотя от этого он умнее не стал кончено. Пусть он и не терапевт, а кардиолог, но там наверху - она небрежно быстро показала пальцем вверх, - разбираться никто не будет. Так что, либо козырь в рукаве, либо ты останешься рядовым диагностом под его началом. Так что, давай, поедешь или нет?

Я был в ступоре. Такого поворота событий я никак не ожидал. Это была мечта, мечта всей жизни, и казалась она несбыточный, ведь таких отделений просто нигде нет. А быть заведующим такого места, где будут только самые отборные, интересные пациенты, над которыми я буду ломать голову вместе с командой врачей под моим управлением, и на нас будет работать вся мощь двух самых больших клиник города.

- Ну? Чего застыл? Давай, решайся, - вдруг прервала туман моих размышлений Анна Романовна.

- Да, что тут решаться? Похоже выбора другого нет…

- Выбор есть всегда! Просто не всё, что мы выбираем нам нравится - кинула в меня мудростью Анна Романовна, - Тогда зайдёшь ко мне в конце недели, подпишешь нужные бумажки и в путь нарабатывать вес.