Хантер-Киллер. Путь на остров

Глава 2

Набор в шоу скоро должен был закончиться. Я собирался действовать быстро.

Я посмотрел на здание полицейского управления. Обычное официальное, пять этажей вверх, большой внутренний двор с паркингом. Насколько я знал, тут ещё одна парковка под землёй. Полицейских здесь работало много, так что и экипажей было достаточное количество. А если учесть, что чуть дальше находился изолятор предварительного заключения…

То, что я затеял, было очень опасно. Меня ведь могут не арестовать, а просто пристрелить при задержании. Многие полицейские коррумпированы, а за мою голову назначена достаточная цена, чтобы рискнуть забрать ее. Бандиты готовы щедро платить, и даже не из мести, а просто из страха, что однажды я приду за ними. А я рано или поздно приду за каждым. Вряд ли у меня получится вычистить этот город, но все же… Я верю, что моя работа приносит пользу.

По этой причине я и выбрал именно этот участок. Все досье на полицейских были слиты в даркнет, Шерлок имел полный доступ к этим базам. И это управление оказалось наименее коррумпированным. Поэтому-то я и отправился сюда.

Удивительно, но за все время своей деятельности я попадал в участок всего пару раз. Ещё в самом начале, в две тысячи восемьдесят первом, когда я только начал убивать преступников. Тогда меня даже не звали Хантером-Киллером, я был известен как Федор Кравцов. Оператор первого класса частной военной компании «Клинки». Вдовец. Характер стойкий. Позывной — Хантер.

С тех пор прошло много времени, я пережил психологические надломы, но окончательно не сломался. Я как хороший клинок, там, где слабый сломается, я только прогнусь, набирая силу для ответного удара.

Ну что ж, пора. Я сделал несколько шагов вперёд, взбежал по лестнице, после чего вошёл в помещение. На меня обратили внимание почти сразу же, у дежурного, что стоял у рамки металлодетектора, отвисла челюсть. Меня определенно не ожидали тут увидеть.

Я сделал шаг, послышался громкий писк, загорелась лампочка. Запустив руку под куртку, я вытащил пистолет из кобуры, положил его на стол.

— Хантер-Киллер, — проговорил дежурный, все ещё с открытым ртом.

— Да, я, — я повернулся, сложил руки за спиной. — Давай, застегивай наручники. И веди меня уже, куда надо.

Он помедлил. Даже странно, что попал в полицейские, в Новой Москве тугодумы обычно долго не живут, особенно на такой опасной работе. Хотя, возможно, что он просто испугался меня. Впрочем, легавым бояться нечего, если они, конечно, не продажные. Я не убиваю честных людей. Могу ударить, вырубить, связать, но убивать…

Через несколько секунд он всё-таки застегнул на мне наручники, но трогать или заламывать не решился. Ещё бы, я был выше него на полторы головы, во мне метр девяносто роста, а мое тело напичкано железом так, что само по себе превратилось в оружие. Как-то так вышло, что лимит имплантов, который можно поставить в мое тело без риска развития киберфрении вырос после того, что случилось с моей семьёй. Наверное, это потому что у меня появилась цель.

Сомневаюсь, что он смог бы мне что-то сделать.

— Пойдем, — проговорил он, наконец.

— Пожалуйста ещё скажи, — усмехнулся я, и двинул дальше. Там работал дежурный хакер, который должен был присоединиться к моей кибердеки и отключить боевые импланты. Ну а у тех, что отключить было нельзя, типа «альтеров» и «бутсов» убавить развиваемое усилие до безопасных значений.

Я прошел по коридору и скоро добрался до нужного места. Там был ещё один парень в полицейской форме, но по лицу видно — умник. Не боевик.

— Подключайся, — я повернул свою шею так, чтобы можно было легче добраться до разъема.

— Ты уверен? — спросил он. — Мы ведь можем тебя просто отпустить. Я твой фанат, Хантер.

Надо же, кто бы мог подумать, у меня есть поклонники даже среди полицейских. Впрочем, я знал одного такого, у него вся стена дома была завешана распечатками из СМИ о моих делах, изображениями, запечатлёнными камерами наблюдения и моими фото. Но увы, он как раз-таки пытался меня поймать. Хороший полицейский, честный мужик. Мы встретились пару раз, но я просто уходил. Даже бить его не приходилось.

— Ты думаешь, если бы я хотел уйти, я бы пришел сюда сам? — спросил я. — Подключайся, давай.

Он вставил коннектор в мой разъем, и перед глазами появилось окно с гербом Министерства Внутренних Дел.

Авторизованный доступ. Сержант Колесников, управление УВД по Красногвардейскому району.

Советского союза нет уже девяносто лет, а улицы, названные именами коммунистов есть. Как иКрасногвардейский район. Глупость какая-то.

Перед глазами мелькали сообщения о том, как один за другим отключаются импланты. Следом ещё одно, о том, что возможное усилие, развиваемое кибернетическими протезами моих конечностей снижено до минимального безопасного режима. Теперь я даже слабее обычного человека.

Ноги немного подогнулись. Давно мне не приходилось испытывать тяжести своего тела.

— Пойдем, Хантер, — сказал сержант. — Посидишь, пока к тебе не подойдёт оперативник. Никто ж не ожидал, что ты придёшь.

Меня повели дальше по коридору, пока мы не оказались в достаточно просторном помещении. Здесь были лавочки, на которых коротали время те, кому нужно было подать заявление или решить другие вопросы. Имелась и отдельная клетка уже для преступников

Внутри было трое: девчонка из «Кровавых», которую наверняка взяли за проституцию в неположенном месте, и ещё двое парней неформальной внешности. Скорее всего, мелкие барыги или хулиганы. Более крупную рыбу держат отдельно.

Едва меня завели в клетку, парни подпрыгнули и разошлись в сторону, а девчонка удивлённо посмотрела на меня. Да, они все меня знали, но девчонка не боялась. «Кровавые» были если не моими друзьями, то союзниками, это уж точно.

Я вошёл, и клетка закрылась за моей спиной. Сделав несколько шагов, я сел на скамью, откинулся на стену. Камера была грязной, тут особо не убирались. Разве что рвоту и кровь с пола смыли.

Парни отодвинулись как можно дальше от меня. Девчонка расслабилась. Наверняка, до этого она была в напряжении, но прекрасно знала, что при мне ей ничего не грозит. Этих двоих я уработал бы даже со связанными за спиной руками.

Время тянулось медленно. От сети меня тоже отрубили, так что занять себя было нечем. Оставалось только прикрыть глаза и отдохнуть. Когда я служил в ЧВК меня научили отдыхать в любых условиях, даже под артобстрелом.

— Почему у вас особо опасный преступник сидит с обычными задержанными? — послышался женский голос. — Что за ерунда?

Наверняка она сказала что-то другое, но я услышал именно это. У меня стоит софт, который блокирует матерные слова в речи других людей, преобразуя их в цензурные выражения. Сам я никогда не матерился. Вообще. Наш язык достаточно богатый, чтобы выразить свои эмоции нормально.

Я открыл глаза и увидел фигуристую девушку в форме. На плечах у нее были погоны, и по ним выходила, что она целый подполковник. Это что же получается, меня она будет допрашивать.

Рыжая, скулы хорошо выделяются на лице, на щеках симпатичные веснушки. Только вот на левой длинный шрам, почти до самого уха. По-видимому, она побывала в боевых ситуациях.

Она подошла к двери, ведущей в клетку и дежурный ее тут же открыл.

— Выходи, Кравцов, — сказала она.

Я встал, послушно вышел наружу. Хватать меня по-прежнему никто не собирался.

Девушка повела меня вперёд, мы прошли через помещение и оказались в коридоре. Она открыла дверь, я вошёл внутрь. Допросная, самая обычная: два стула, между которыми стол. Стены серые, на столе — микрофон.

По-хорошему они должны были расковать мои наручники, и приковать уже к крюку, который проходил через столешницу. Но никто этого не сделает. Они считают меня слишком опасным, пусть для них я и не представляю угрозы.

Пришлось сесть прямо так, с руками за спиной. Неудобно, в поясницу врезаются. Но делать нечего.

— Подполковник Перьева, — представилась она. — Веду твое дело. Ты ведь не против, если я буду называть тебя Федор? Или предпочитаешь «Хантер-Киллер».

— Пусть по имени, — ответил я. — Хантером меня называют боевые товарищи, а Хантер-Киллером те, кто связаны с криминальным миром.

— А ещё СМИ, психологи, фанаты и ненавистники, — кивнула она и уселась напротив меня. — Ну и чего ты сюда пришел-то вдруг? Три с лишним года мы за тобой гонялись по всему городу, ты всплывал то тут, то там, убивал людей, а потом снова скрывался. Совесть замучила?

— Я бы не назвал тех, кого убил, людьми, — ответил я. — И совесть меня не мучает. Совершенно.

— И все-таки? Зачем ты пришел?

— В мои планы входит то, чтобы вы арестовали меня. А потом передали суду. Ну и после отправили в тюрьму.

— Ты хочешь добраться до кого-то, кто сидит в тюрьме? — спросила она.

— Нет, — я покачал головой. — Если бы я хотел бы достать того, кто сидит в тюрьме, то обмазался бы боевой раскраской, взял бы пушку побольше, проник туда, а потом устроил резню. Потому что если человек сидит в тюрьме — то это мой клиент. Да и откуда знать, что меня отправят туда же?

— Ну да, глупость сказала, — кивнула она. — И все же, зачем?

— Это мое дело, — ответил я. — Ты ведь меня не о мотивах должна расспрашивать, а о моих преступлениях, верно?

— Ты знаешь, мне постоянно попадаются очень интересные люди, — она усмехнулась, от чего шрам на ее лице разъехался в стороны. — Может быть, ты не в курсе, но после взрыва башен в Новой Москве-сити Молодого допрашивала именно я.

— Мне нет дела до Молодого. Он мертв уже три года. Так что давай по делу.

— Хорошо, — сказала она. — Только учитывай, что тебя, скорее всего, казнят. Ты ведь убийца. Причем…

— Две с половиной тысячи, — сказал я. — Плюс-минус пара сотен. Я не считал, сколько бандитов отправил в переработку. Но выходит столько.

— Получается… — сказала она.

— Всех трупов на меня все равно не повесить. Большинство в Квартале и Боевой Зоне. Мне интересно, сколько трупов в моем деле?

— Не так много, — она покачала головой. — Сто двадцать три. Но раз ты говоришь, что две с лишним тысячи…

— Сто двадцать три. Жаль, не круглое число.

— И ты об этом так спокойно говоришь? Тебя совесть не мучает вообще?

— Нет, — я пожал плечами, как смог.

Девушка нахмурилась, подвигала челюстью.

— И с учётом того, что большинство случаев можно принять за превышение пределов допустимой самообороны… Можно ведь?

— Можно, но не все.

— Не все. Но есть ведь ещё и тот факт, что я пришел сам. И дам признательные показания по тем эпизодам, в которых действительно замешан…

— Все равно ведь пожизненное.

— А мне это и нужно, — я улыбнулся.

Я кивнул на микрофон, который стоял посреди комнаты. Девушка поняла все правильно, повернула ручку чувствительности на минимум, закрыла его рукой. Так что-то, что мы сейчас скажем, останется только между нами.

— Хорошо, — сказала она. — Если ты скажешь мне, зачем это затеял, я тебе помогу. Немного поправлю твое дело. И вместо умышленных убийств будет превышение пределов самообороны. Не по всем пунктам, но тем не менее.

— Это связано с тем, что вчера показали по телевизору. По центральному каналу.

Она пожевала губы.

— Хорошо, я тебя поняла, — наконец, сказала она. — Расследование будет долгим…

— Я дам все признательные показания. По всем делам. Это не займет много времени. Но мне нужна будет твоя помощь.

— Хорошо, — сказала она. — Хочешь сделки — будет сделка.

Она встала и отстегнула наручники на моих руках. Впрочем, тут же застегнула их снова, но уже на столе.

— Придется подождать, — сказала она. — Мне нужен планшет. И говорить ты будешь под запись. Ты согласен?

Теперь ясно, зачем она перепристегнула мои руки. Работать с планшетом, когда они у тебя за спиной, будет не очень удобно.

— Согласен, — кивнул я. — Давай сюда свой планшет. Дам признательные показания по всем эпизодам. Думаю, ты повышение получишь. Сразу до полковника. Расколола же меня.

Девушка даже не усмехнулась, вышла из помещения. Я принялся ждать. Смотреть тут было совершенно не на что, разве что на протезы, которые лежали на столе. Раньше я мог бы без проблем разорвать эти наручники и вырваться, а теперь…

Дверь раскрылась гораздо раньше, чем я этого ожидал. Молодой совсем полицейский с погонами лейтенанта. Он высунулся за дверь, огляделся, а потом плотно прикрыл ее за собой. Посмотрел на микрофон, окончательно прикрутил ручку чувствительности, после чего потянул из кармана ключи для наручников. Открыл их.

— Давай, — сказал он, едва разжимая губы. Может быть, чтобы по камерам нельзя было прочитать, что именно он говорит?

— Что давай? — не понял я.

— Вытащи пистолет у меня из кобуры и бери меня в заложники. Выйдешь из участка, отпустишь. Только не пристрели случайно.

— Чего? — не понял я.

А кому-то это зачем? Это ведь выговор от начальства однозначный. Если он меня сейчас выпустит, пусть и таким путем, то о повышении ему придется забыть. Что он вообще задумал?

Может быть, хочет продать меня кому-то, кто готов заплатить цену за мою голову? Нет, вполне вероятно, это в полной силе я мог бы завалить хоть десяток, хоть полтора противников. Выхватить у одного из них оружие, а потом уже — дело техники. А сейчас, когда уровень усилий, развиваемых искусственными мышцами, ограничен… Могут возникнуть проблемы.

— Давай, говорю. Или тебе в тюрьму хочется?

Ну не то, чтобы хочется, потому что меня там однозначно ждёт куча проблем. У многих, кто там сидит, на свободе оставались друзья. И я их убил. А теперь, когда у них будет вполне ощутимая возможность до меня добраться…

— Пристегни меня обратно, — сказал я. — И лучше иди отсюда.

— Ты чего? — спросил он. — Сдаться решил? Герои не сдаются. А ты герой. Ты нужен этому городу. Ты хоть знаешь, как упала статистика по насильственным преступлениям с тех пор, как ты начал мочить этих уродов?

Ну да. Теперь каждый перед тем как вступить в банду задумывается о том, что рано или поздно за ним может прийти Хантер-Киллер. Да и те, кто в группировках уже давно, стали действовать осторожнее. Самых наглых и борзых я уже убил.

А это просто один из моих фанатов. Среди полицейских такие встречались. Он бы и сам наверняка решился бы примерить мою роль, стал бы мочить преступников. Да только этого не делает. Причин может быть много: от страха за близких, до того, что у него банально кишка тонка.

У меня были подражатели, но долго они не жили. Да и я их не уважал особо. Дилетанты, они-то куда лезут? Нет, моя работа под силу исключительно профессионалу.

— Ты не думал, что я пришел сюда не просто так? Разве я похож на человека, который хочет сдаться?

— Тебя ведь попытаются убить в тюрьме, ты это понимаешь? — спросил полицейский. — Наверняка убьют.

— Думаешь, я не справлюсь? — вопросом ответил я.

— Ха. Ты да, справишься. Если их не будет слишком много. Ладно, если у тебя есть какой-то план, то я не буду тебе мешать.

Он наклонился, пристегнул меня наручниками обратно к столу, после чего похлопал по плечу.

— Удачи, Хантер, — сказал он. — Мы в тебя верим.

Развернулся, снова подошёл к двери допросной, выглянул наружу. Убедился, что там никого нет и вышел, закрыв за собой створку. Ну что ж, и то приятно, что твои заслуги уважают.

Наконец-то вернулась Анастасия. Сунула мне в руки планшет. Я листнул страницу и увидел фотографии трупов. И я даже их узнал, это было громкое дело в одном из крупнейших отелей-казино города. Тогда я работал на корпорацию, так уж получилось, и думал, что они сделают все, чтобы закопать свое дерьмо. Но я их кинул тогда же, так что…

Могу я говорить об участии корпорации? Лучше не стоит, иначе охотиться за мной будут уже они. А вот про вирус «Армагеддон», носитель с которым я тогда уничтожил, можно и рассказать.

Девушка повернула ручку микрофона, увеличивая чувствительность на максимум. Запись уже включили. Ну что ж, оставалось только признаться.