По итогам первого этапа подсчитал потери убитыми: шестеро в Орше и двое умерли от ран; двое убитых у меня в Бобруйске… Что нам преподнесёт Могилев ? Уж я там постараюсь чтобы потерь был минимум ! В идеале совсем без убитых, но это вряд ли – город большой. Да к тому же Днепр под боком. Войдём в город; "обесточим" передатчики; "уберу" спящие резервы и к мостам: планировавшуюся через Днепр переправу разведгрупп на десантных резиновых лодках (у нас и такие имеются в наличии) посчитал неэффективной: лодок мало; Днепр широкий; переброска бойцов – "в час по чайной ложке" ! Лучше уж я пошустрю на ближнем к городу конце моста; перейду на дальний конец и устрою там варфаломеевскую ночь, а потом - за мной, займут мост штурмовики, скрывающиеся невдалеке… В конце концов и мне тоже надо свою форму поддерживать, а то с этой умственной и хозяйственной работой совсем боевую хватку потеряю… Танковые группы по роте – 12 немецких "троек", будут продвигаться со стороны Орши и Осиповичей: доставлены по железной дороге почти к самому городу – не зачем зря жечь моторесурс по дорогам, когда можно подъехать по железной дороге… Знаю: танки в городе – врагу потеха, но немцы об этом пока не знают и тактики борьбы с ними в городе у них нет, в отличие от меня. А я им её не скажу…
Как всегда – прошли сквозь часовых, словно раскалённый нож сквозь теплое масло: работали пружинными арбалетами и ножами… У диверсионных групп теперь три бесшумных оружия сразу: пружинный арбалет для ближнего боя; арбалет-лук для среднего. И Вальтеры с глушителем для огневой мощи по множеству целей ! Ну и у снайперов – СВТ с глушителем… Этого вполне хватит. У ударных групп – пружинники; Вальтеры и МП-40. У штурмовиков то же самое… Протащил через линию обороны свой взвод; он разбился на территории немцев на отделения и группы и ушёл по своим целям. В прореху пошла разведрота батальона; за ней – ударная рота. Последними пошли штурмовики: штурмовать пока нечего, а вот точек зачистки – вагон и маленькая тележка, то есть – много ! Но всё же и первые роты проредили вражеские точки прилично. Единственное что не чистили – пулемётные доты: тут штурмовики мастера… Я ушёл в невидимость и понёсся к расположению казарм с мирно спящими солдатами и эсэсовцами. Подбежал; отдышался и ударил фронтом чёрной силы по зданию ! Тёмное облако растянулось в ширину и высоту и накатилось на казарму. Несколько секунд и пошёл откат: облако выскочило из здания и стремительно сжимаясь понеслось ко мне. Несколько мгновений и вернувшаяся ко мне сила улеглась в кирпичик силы. Расход – один к двум, а где и к трём: в минуса, конечно. А что делать ? Может позже верну немного: не зря же я приказал – если немцы сдаются – брать в плен. Чем озадачил командиров: раньше приказ был другой – пленных не брать ! Как обычно: после длительной напряжённой тишины ночная тишина нарушилась сначала выстрелом; затем двумя; скупой очередью а потом и заполошными выстрелами из винтовок, пистолетов и даже автоматов. Вот что радовало – не было слышно пулемётных очередей… У моих – пулемёты с глушителями (самое то для городского боя), а вражеским пулемётчикам не дают стрелять снайпера – уничтожают сразу, как обнаружат. А обнаружить их просто: у командиров все возможные цели нанесены на карты. Ну и бойцы тоже не зевают. Застучали 20мм пушки Бюссингов; заухали 50мм пушки танков T-III, ломая сопротивление тех, кто сумел укрыться до уничтожения… А я уже шустрил на железнодорожном мосту, спасая жизни штурмовиков, которые должны были бы штурмовать этот мост – не будь меня…
Прошёл, в невидимости, до дальнего от моста парного поста на железке. Обхват рта ближнего солдата; два мощных удара, пробивающих шинель: в почку и сердце. С проворотом ножа в ране – для надёжности и рывок ко второму. Ладонь на рот, гася крик и удары ножом. Оба готовы – валятся кулями на насыпь, а я уже несусь к пулемётному гнезду. Время стремительно понеслось для окружающих, а для меня оно замедлило свой бег ! прыжок в пулемётное гнездо, вминая телом автоматчика и удары ножом в шею и сердце пулемётчика. Второй номер подождёт – он без оружия в руках, а пока вытащит пистолет из кобуры… Он умирает последним. Я выхожу из ускорения – энергию организм жрёт как пылесос ! Зенитный расчёт – это уже семечки: уж они то точно ждут не диверсантов а самолёты противника. А тут возникаю я. Невидимый, естессно… Работаю ножом без ускорения: личного оружия у зенитчиков нет, кроме командира, а карабины… - составлены в аккуратную пирамиду. До них ещё дотянуться нужно. А командир – с пистолетом. Он и умирает первым…
Трушу неспешно, восстанавливаясь, к часовому на мосту; прохожу мимо него неслышно, вводя его – на всякий случай, в лёгкий транс на несколько секунд. Когда он придёт в себя – задумался о чём то…, я уже буду на другой стороне… там всё повторяется, с точностью до наоборот: зенитчики; пулемётчики; часовые дальнего поста… Возникаю в свете прожектора и машу рукой условный знак. Из леса, размытыми тенями друг за другом: сапёры расчистили только узкую полоску в минном поле вдоль опушки леса. Выбегают на насыпь и рассыпаются по заранее оговорённым целям. А они ещё остались: отдыхающая смена охраны и отдыхающие расчёты зенитных орудий: ни к чему бдеть всем, да ещё и ночью – по тревоге выскочат; займут места согласно штатного расписания. А пока – спать… Я "проникаю" в тело дежурного радиста: тот встаёт, выходит из комнаты – очень приспичило облегчится. Там и умирает, а у меня уходит ещё частичка силы… Ну и пусть – лишь бы бойцы были живы. А Сила… - восполним – есть у меня намётки на этот счёт ! Всё – здесь я своё дело сделал – меня ждёт новый мост и новые враги. И расслабляться нельзя: вариант "сумасшедшей бабули", то есть непредсказуемые; нелогичные действия кого либо могут перечеркнуть и успех операции и мою жизнь !
К утру, как обычно – город был захвачен. Поднимался столбами кое где в небо чёрный, жирный, вонючий дым: то догорали и обугливались в пламени пожара те, кто решил: от Лесных Призраков можно спрятаться за толстыми стенами ! Наивные немецкие юноши и мужчины ! Шквальный автоматный; пулемётный и пушечный огонь не давал высунуться в окно, заставляя трясущееся тело искать убежище от смертоносного металла, а в это время штурмовики по "мёртвой" зоне обстрела подбегали к окнам и швыряли туда бутылки с самодельным напалмом, что не хуже настоящего ! А дальше вспыхнувший в комнатах огонь делал своё жуткое огненное дело ! Выскакивающие из окон и дверей живые огненные факелы пристреливали – из жалости. А как вы хотели гансы – почувствуйте на своей шкуре каково было бойцам и командирам дотов, которых вы выкуривали огнём из огнемётов ! Не зря говорят на востоке: Стрела, пущенная тобой, обогнёт земной шар и воткнётся тебе в спину ! Вот она стрела – уже обогнула и уже воткнулась ! Не всем, пока, но остальное – дело времени. Близкого времени… Лучше умрите сами !
Лагерей для военнопленных в Могилеве четыре. Это странно: в Орше, которая ближе к Смоленскому котлу – один, а здесь четыре… Заморачиваться на этот счёт не стал – распределение в лагерях пошло по отработанной схеме: остающиеся; желающие податься куда глаза глядят – подальше от войны; имеющие родственников поблизости или в городе; желающие служить в Красной Армии и последние – желающие служить у меня… Вторую категорию не понимаю: война всё равно придёт к ним или в образе немецкого солдата или в образе советского, а худшее – представителя НКВД. Ну да бог им судья, а может и я: решу чуть позднее. В четырёх лагерях – около 25 тысяч наших пленных. Думаю было бы больше, но нашлись желающие поработать на немцев: не за страх, так за еду. Или по зову сердца… Многие; многие обижены на Советскую власть и никто ведь им не объяснит, что это не советская власть виновата в их мучениях и потерях, а свора иудеев, совершивших переворот; прорвавшихся к власти и сделавших всё, чтобы эту власть удержать ! А помощниками у них – отбросы общества или обманутые идеалисты, искренне верящие в лозунги, которыми иудеи и перетянули на свою сторону большую часть жителей царской России. А Сталин ? А что Сталин… Короля делает его свита… Есть у Андерсена сказка в тему – Голый король…Там портной из воздуха сшил королю, якобы, шикарный наряд. И стал убеждать его как этот наряд красив ! А король, чтобы не показаться идиотом – придворные во всю хвалили его "наряд", притворился, что этот наряд ему нравится. И вышел в нём в народ… Там тоже поддержали придворных, не желая выглядеть дураками. И только мальчик неразумный выкрикнул: А король то голый ! Так и со Сталиным: свита из иудеев создала вокруг него видимость. Мираж, в который поверил Вождь. Он же не султан Гаруд ибн Рашид, переодевающийся простолюдином и гуляющий вечером по городу и слушающий отзывы о своём правлении. Сталин – даже если бы и захотел – не смог бы это сделать. Физически ! Да и Москва… Столица всегда была прибежищем всякого рода богемы – в просторечии дармоедов и бездельников. Они хоть и поругивали Сталина, но всегда становились на его сторону. А остальная часть ? Да провались она пропадом – лишь бы мне было хорошо ! Вот такие и давили рабочих; крестьян; интеллигенцию; военных: чем больше выдавлю из них, тем больше достанется мне ! А я… А я постараюсь стать тем мальчиком, который крикнул: А король то голый ! Только мне такое кричать – лучше застрелиться ! Я лучше шепну это на ушко Вождю, или скажу ему это. Наедине. Может он поймёт ? Хотя думаю – и сейчас понимает…
А с "отказниками", "нежеланцами" и особенно "идейными" надо что то делать: оставлять их немцам дальше – плодить пособников… Пока они останутся в лагерях под присмотром, а дальше… - решу… А в праве ли ты решать их судьбу ? – возник у меня в голове вопрос гуманиста… А оставлять будущих полицаев; карателей; добровольных помощников Великого рейха я в праве ? Каждый добавленный на сторону Германии – это минус со стороны СССР ! Причём очень важный минус, когда счёт идёт на десятки; сотни, а где то и тысячи жизней ! Думаю я вправе ! Так что заткнись со своим гуманизмом ! Надо выиграть войну. Любой ценой ! Но не такой как у Жукова ! И вновь потянулись эшелоны в Оршу и Осиповичи. В Оршу – для Минска, а в Осиповичи – для Недвигина в Барановичи. С желающими послужить Родине и с продовольствием; оружием; боеприпасами; техникой… Ну прямо Америка какая: ленд-лиз, мать его за ногу, только полностью бесплатный а не как у американцев – за деньги… И ведь никакой благодарности от них не дождёшься !
- Ты что творишь товарищ майор ! - раздался в динамике рации голос генерал-лейтенанта при очередном сеансе связи. Я даже подзавис на несколько секунд от растерянности…
- Добро творю товарищ генерал ! – нашёлся наконец.
- Да в гробу, в белых тапках видал я твое добро ! - не унимался генерал. Крутнул в мозгу – что такого не так ? Дошло – ухмыльнулся…
- Не вижу поводов для претензий товарищ генерал ! – возмутился – надеюсь искренне – эшелоны к вам шлю регулярно: с оружием, продовольствием; боеприпасами; техникой; людьми…
- За это тебе, конечно спасибо… - подобрел генерал, но снова закипел, ка чайник – а на хрена ты мне прислал столько политработников ? Они только жрут, да требуют должностей по их профилю ! А где я им столько должностей найду ?!
- И за такую мелочь вы мне выволочку устраиваете ? Сами что ли такую мелочь решить не можете ?! Вот обижусь на вас и перестану посылать эшелоны – особенно с едой !
- Да ты и так нас деликатесами не балуешь… - проворчал генерал…
- Так пойдите и возьмите чего ваша душа пожелает ! – возмутился я – что вам мешает это сделать, как нам…
- Умный, да ?! – хмыкнул на той стороне связи генерал – немцы мешают, да то, что у меня командирами и штабистами называется…
- Экий вы непатриотичный товарищ генерал ! – откровенно прикалывался я – не верите вы в возможности ваших подчинённых. А может быть у вас таланта нет разбудить в них эти дремлющие силы ?
- Невозможно собрать урожай там, где выросла только сорная трава – выдал глубокую мысль генерал. – И ты мне зубы не заговаривай – у меня другая напасть ! Что мне делать с этими дармоедами ?
- Да ну – товарищ генерал ! Вот ни в жизнь не поверю, что вам не пришла в голову мысль собрать их всех в один коммунистический батальон и отправить к Недвигину в Барановичи. А он их пристроит на передовую, тем более что там скоро станет жарко – очень жарко ! Вот пусть и покажут, что они не только на словах герои но и в бою тоже ! А несогласных – по закону военного времени ! Просто вы решили посоветоваться со мной, как с ветераном военных действий. Успешных действий ! И услышали подтверждение правильности ваших мыслей…
- Г…м…х… - промычал генерал и продолжил бодро – я так и намеревался сделать, те более что комиссара у меня теперь нет…
- А что такое ? – выразил я обеспокоенность – никак едой подавился, или водка не в то горло залилась ? Генерал заухал – засмеялся:
- Если бы… Он, как вы ушли, положил глаз на твои самолёты – очень уж они ему приглянулись, бесхозные… Ну и поехал на аэродром… - генерал замолк, талантливо выдерживая паузу… Подыграем…
- И что же там – товарищ генерал ? Ну не томите вы ?! Говорите !
- Не вышло у него распропагандировать твоих… Видимо неубедительный он был. Сунулся было нахрапом, беря на горло и звание, часовой на въезде строго по уставу: Стой – стрелять буду ! Ну выстрелил – в комиссара. Правда при этом сначала в воздух. А этот идиот не поверил… Вот и остался я без политработника – когда ещё замену пришлют… - подпустил слезу в голос генерал, но я ему, почему то, не поверил – очень уж радостные нотки проскальзывали…
- Вы там на чужое добро рот не разевайте ! – ответил я тем, чего от меня и ждали, а то пошлю к вам пару батальонов – они разъяснят неразумным кто в доме хозяин ! – рявкнул я в микрофон.
- Ой как нам стало страшно… - ответил весело генерал – присылай: я пошлю ещё кой кого их распропагандировать. А если серьёзно – за имущество не опасайся. За совет спасибо. Успокоил старика, так и поступлю: прямо сейчас уберу эту головную боль. Представляю себе…
Я шёл мимо шеренги военнопленных, которых выпустили за ворота по моему приказу: у них были родственники либо в городе; либо рядом с городом. Шёл и тыкал пальцем: этого… этого… этого… бойцы выдёргивали их из строя и заталкивали обратно в лагерь – за колючую проволоку. Крики и мольбы не помогали, а особо упёртых убеждали приклады автоматов и удары сапогами пониже спины. Врут, пытаясь выбраться из-за колючки. Ауры показывали абсолютно точно. Вдруг меня как током ударило – я остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Нет – не на преграду – на взгляд: пустой, равнодушный, безучастный. Стоящий в строю молодой – не старше двадцати лет парень смотрел вперёд, словно в никуда: взгляд его не выражал ничего – абсолютно ничего ! Я, даже, кажется, вздрогнул: память услужливо выдала из своих глубин нечто подобное, с чем не мне – Марченко: тогда ещё командиру мобильного погранотряда пришлось столкнуться вплотную ! Видимо не радостной была та встреча, если даже я вздрогнул, наткнувшись на этот взгляд. Тонтон-макут… подсказала память…
То ли манчжуры; то ли китайцы; то ли монголы придумали изуверский способ получить идеального раба. Затягивали туго на голове пленника широкую полоску мокрой кожи и распинали на земле, привязывая руки и ноги к вбитым в землю колышкам, или привязывали крепко к врытому в землю столбу. И оставляли на солнце. Палящее солнце высушивало мокрую кожу и она стягивалась на голове словно железный обруч, вызывая невыносимую боль ! Пленник кричал нечеловечески от чудовищной боли в голове, но никто к нему не подходил до самого вечера. Многие умирали от такой пытки, а кто выживал – навсегда теряли рассудок, становясь тупыми, послушными, беспрекословными исполнителями любых команд ! Они даже ели и пили по приказу ! Вот разве облегчались без приказа, но в любом месте, где их застала нужда. И взгляд у них был именно такой – отсутствующий и равнодушно-безразличный… С одним таким и пришлось сойтись Марченко в рукопашной схватке в полях Средней Азии. И воспоминания о той схватке были такими, что память не хотела выдавать их моему сознанию. Ну и не надо…
- У тебя есть родственники в городе ? – справившись с волнением сухо спросил я у стоящего неподвижно парня
- Нет… – равнодушно ответил он.
- А в окрестностях города ?- спросил, уже зная ответ.
- Нет… – услышал лаконичный, бездушный ответ.
- А ты сам откуда ? – решил выяснить всё до конца.
- С Поволжья…- последовал безликий ответ.
- А домой хочешь ? – попытался растормошить его я.
- Мне всё равно… Да – такого ничем не пробьёшь…
- А почему вышел, если у тебя нет рядом родственников ?
- Все пошли и я пошёл… - м..да… - тот ещё ответ.
- А почему не пошёл воевать в Красную Армию ?
- Мне не нравится убивать… Однако задал он мне задачку…
- Так что же мне с тобой делать ? задумчиво протянул я.
- Делайте что хотите… - безразлично ответил молодой боец. Отправил его обратно в лагерь – парень молча повернулся и ушёл в глубь территории лагеря, провожаемый недоумёнными взглядами охраны. А ведь он не один такой в этом лагере: приходилось сталкиваться с такими в других лагерях – и не с одним десятком. И это – идеальная машина убийства: палач, не задумывающийся ни о чём !
Доложили с Быхова: город захвачен; аэродром захвачен; в особых трофеях – 26 пикирующих бомбардировщиков Ю-87 "Штука"… Полк пикировщиков намеревались вскоре перенести поближе к линии фронта, да вот не успели… Им на горе, а нам на радость ! Загрузил в мини эшелон из шести вагонов свою роту; освобождённых в Могилеве лётчиков и рванул в Быхов: он совсем рядом – в 50 километрах. Приехали и сразу на аэродром. Там я "попросил" лучшего немецкого лётчика и стрелка-радиста поделиться умениями и навыками со мной, а я уже поделился с лётчиками и напутствовал по отечески: дерзайте, осваивайте новую технику привычным макаром: посидели, привыкли; подёргали-подвигали всякие рычаги; завели мотор – заглушили; порулили по взлётному полю; взлетели низенько - приземлились… В Быхове мне делать больше нечего: пленных немцев и врагов народа, собранных в пустое помещение склада, превратил в серый порошок, вернув себе часть потраченной силы и отбыл в Могилев, приказав собрать форму и обувь с "исчезнувших" наименее действенному подразделению батальона. Всё просто: кнут и пряник… Так же поступил с пленными, не желавшими воевать с немцами, а желавших чтобы их оставили в покое, а так же с активными предателями в Могилеве и Орше. В Могилеве вообще восстановил потраченную во время операции силу. Не зачем оставлять немцам такой материал для карательных действий и добровольной помощи – пусть сами горбатятся… Лучших бойцов и командиров из пленных – пожелавших драться с немцами, отправил через Осиповичи на Луцк и дальше – в Тимковичи. Пусть оттуда Недвигин заберёт себе пополнение: скоро там станет жарко – очень жарко, и мне бы не хотелось, чтобы гибли за просто так хорошие командиры и их бойцы. Даже расщедрился – выделил из своих запасов батарею 88мм немецких зенитных орудий "ахт-ахт" с расчётом из бывших пленных зенитчиков. Им, для стрельбы из неё особых умений не надо: наша 76мм зенитка – почти что копия немецкой – только калибром поменьше… Разберутся – не маленькие. Тем более что и снарядов я им отправил прилично. Для низколетящих целей у них есть 37мм зенитки, а для высотных – эти "ахт-ахт". Если не собьют, так помешают прицельно отбомбиться. Хоть такая польза…
Немецкие тыловики, вернулись из ставки фюрера довольные - пронесло мимо начальственного гнева; строившие по дороге планы уничтожения этих упрямых недочеловеков, прилетев к себе впали в прострацию… Какое освобождение; какое уничтожение ?! За время их отсутствия русские вышли из Минска и захватили Борисов; Оршу; Могилев; Бобруйск, перерезав таким образом и южную ветку снабжения вермахта. А это уже пахло не просто неприятностями – военным трибуналом, скорым на расправу ! И главное – как они это сделали ?! Но перед растерявшимися до невозможности тыловиками вставал более грозный – как девятый вал в море вопрос: а что предпримут дальше эти варвары ? И что предпринять им ?! Тут одной полицейской дивизией не обойдёшься. Вон как развернулись, словно имперский орёл раскинули крылья своих частей… И это всё эти проклятые Призраки Леса: без них тут точно не обошлось ! Придётся вновь ехать на поклон к армейским салдафонам – договариваться… Тем более что это их прямо касается: доставка всего, что необходимо армии резко сократилась: не способны оставшиеся русские железные дороги, не смотря на их улучшение немцами, пропустить через себя такое количество эшелонов. Технически не способны…
Совместный "мозговой штурм", после преподнесённых воякам подарков и умеренного возлияния горячительных напитков, не повлиявших, между прочим, на умственную деятельность, ничего конкретного не принёс – в первом рассмотрении… Но кое какие намётки уверенными вояками были, всё же, сделаны. Они выдвинули предположение, что русские предпримут массированный удар от Орши на Смоленск, как наиболее вероятный. Оно и понятно: до Смоленска – рукой подать: столько же как от Борисова до Орши: боеприпасов у них теперь хватает: в Орше было складировано немало трофейного оружия, в том числе пушек и даже танков… А вокруг Смоленска и дальше на восток ещё хватает по лесам разрозненных русских групп из разгромленных и окружённых армий, не желавших сдаваться в плен… Вот только здесь уже прифронтовая территория с боевыми частями, а не тыловым охранением – иронизировали подвыпившие – в меру, вояки. Тыловики только согласно кивали головами, кипя в душе негодованием, хотя понимали: с ЭТИМИ… - могут справиться только военные. Да и пусть справляются – лишь бы уничтожили этих упрямых русских, мешающих их "специфической" деятельности… А вот зачем русские сунулись на юг – на Бобруйск ? Растянуть свои коммуникации на такую длину ? Это же не фронт – это немецкий тыл ! Как их удерживать ? Генералы имели возможность видеть русских пленных и знали примерную численность освобождённых, да и тыловики сообщили, но пленные – это не регулярная армия ! А снабжение ? Ну еду они ещё могут отобрать у своих "колхозников", хотя немецкие снабженцы уже прошлись по запасам этих "колхозников" под видом налога, а боеприпасы ? А техника; а бронетехника ? А топливо ? При таких перемещениях его нужно много… И что они могут сделать против бомбёжек с воздуха ? Использовать немецкие зенитные орудия ? Эти дикари ?! Ха-ха-ха ! Вот только суровая проза жизни вставала перед ними во всей своей красе: наступление на восток никто не отменял и как совместить наступление и уничтожение вырывающихся из глубокого окружения (а как же – только вырывающаяся из окружения плохо управляемая многочисленная группа русских, а не войсковое подразделение…) русских варваров. Да смогут ли они вырваться в этом месте ? – задал вопрос один из наиболее трезвых вояк: тут всё таки располагаются 46й и 47и мехкорпуса; 8й и 9й армейские корпуса… За Могилевым – 24й мехкорпус и 7й армейский… Они сотрут в порошок любую войсковую группировку русских, что делали уже не раз – что говорить о этом сброде из бывших пленных – рассуждали генералы. Так что вы там у себя наводите порядок железной рукой, а мы тут их встретим как полагается – заверили они тыловиков. Ну и… не заметим незначительной задержки поступающих подкреплений, тем более у вас имеется приказ фюрера – навести порядок. Но нас не забывайте ! С тем и отбыли тыловики: ну хоть какая то помощь в виде изымаемых – на время войсковых подразделений, следующих на фронт. Думается их командиры не будут против – после серьёзных потерь на фронт уже так не рвутся, как в начале компании: русские показали, что они умеют драться: немногие, но немцам хватало и этого… Ну а тыловики найдут способы убедить командиров остаться подольше, чтобы уничтожить всю эту большевицкую заразу под корень. Остальное доделают прибалты и эти… - из славян, ненавидящих большевиков…
Я, конечно не знал о этом совещании: так далеко я не "залетал": мне что поближе да посущественнее. Ближняя разведка, тем более я не планировал задерживаться ударным частям в любом захваченном городе больше двух суток, чтобы не терять темп наступления. В промежутке свободные батальоны наносили отвлекающие, дезориентирующие удары в, казалось бы невероятных направлениях. Например удар со стороны Рогачёва на Довск. Вроде и нужное направление: город стоит на автомобильной "магистрали" Могилев-Гомель и от него идёт такая же "магистраль" до Кричева – вотчины наступающего на Рославль 24го мехкорпуса и 7го армейского… В результате того, что немецкие части из захваченных станций, деревень и городов уничтожались полностью: редким счастливчикам удалось уклониться от встречи старухи с косой, все железнодорожные пути были в безопасности. Додуматься, чтобы послать диверсионные группы на подрыв рельс и проходящих поездов – ни ума ни людей не хватало: специалисты такого уровня были остро необходимы впереди наступающих частей Вермахта. Так что катались эшелоны по железке туда-сюда свободно… Было, правда, пара наглых поползновений бомбардировок этих эшелонов: привыкла немчура безнаказанно бомбить поезда, а тут нате вам подарок: с платформ ударила по налетающим самолётам целая батарея зениток – четыре ствола ! И зенитные пулеметы на крышах вагонов… Да ещё эшелон остановился ! Вроде бы бомби с удовольствием, да не тут то было: поезд стоит; зенитки ведут огонь без колебаний платформы при езде и непонятных упреждений придвижении – всё понятно и привычно: наводи и открывай огонь ! И стреляли – очень метко ! Ничего не подозревающие халявщики, в большинстве своем, осознавали свою ошибку уже перед смертью, врезаясь в эту негостеприимную землю. А спасшиеся жили не намного дольше погибших: охранные группы, с эшелона, как правило находили "счастливчика". Вот таким образом быстро отбили желание поохотится – жизнь она дороже благодарностей и железных крестов…
Сегодня в ночь те, кому приказано выступать – уйдут в ночь из Бобруйска и Могилева… Из Бобруйска – на город Жлобин и Гомель, а из Могилева – на Город Рогачёв и через него – на Жлобин…И всё по железной дороге. Жлобин хоть и небольшой, но его железнодорожная станция – узловая замыкает на себе четыре направления: Могилев - Калинковичи и Бобруйск – Гомель… И играет во второй части моего многоступенчатого плана главную роль ! Вокруг Жлобина уже сосредоточились два батальона: они должны захватить станцию ещё до полуночи, чтобы по ней беспрепятственно прошли эшелоны с батальонами, которые будут штурмовать Гомель ещё до восхода солнца. Для двух батальонов это посильная задача несмотря на то, что в городе расположился для его охраны – подсуетилась немчура, успела, целый мотопехотный полк ! Главная задача – дать пройти беспрепятственно эшелонам на Гомель, а зачистка – после этого. Ночной бой – самый страшный: в темное возможно всякое и всё, вплоть до перестрелки между своими… Мои бойцы, правда ещё в Минске отрабатывали ночной бой на заброшенных окраинах города, но то тренировки а то – реальный бой на выживание: тот кто лучше подготовлен – выживет. Ну и воинская удача: кому то она улыбнётся, а кому то нет ! Она – дама капризная… Но эшелоны на Гомель – это не всё ! Два батальона, штурмовавшие Могилев, в эшелонах должны проследовать через станцию ДО прохода батальонов а Гомель – им до Калинковичей дальше: хоть и не намного – на полтора часа, но всё же дальше. Одно хорошо: батальоны на Калинковичи не везут с собой танки… А для Гомеля – полный набор: танки T-III, Бюссинги… Зенитные Ганомаги СЗУ стоят батарей в каждом эшелоне, так что с охраны неба над эшелонами – в сухопутный бой ! Но два "лишних" взвода всё таки останутся охранять эшелоны. На всякий случай… Если же что то не срастётся: кто то не успеет – атака на объект перенесётся на другое утро… Почему так ? Цели для атаки: Калинковичи и Гомель расположены на южной железнодорожной ветке снабжения Вермахта по Белоруссии. Южнее – уже Украина… Железнодорожные ветки Жлобин; Калинковичи; Гомель представляют собой на карте почти равнобедренный треугольник с вершиной в Жлобине. А между Калинковичами и Гомелем – две станции: Василевичи и Речица. А сколько может оказаться на них и между ними эшелонов после захвата Калинковичей и Гомеля, учитывая что между станциями атаки 125 километров ! Вот то-то и оно ! И никуда немцы не денутся с заблокированного участка дороги. А после захвата Жлобина ещё пара батальонов будет переброшена через него в Калинковичи: поставить заслон против нападения – хотя там и нападать то некому, с запада - со стороны Луненца… Хотя: сейчас нет, а может на подходе какой-нибудь полк из резерва, двигающийся на фронт. А хуже того – дивизия.. Но… - не будем о грустном: убежать с Калинковичей всегда можно успеть, разрушив за собой всё, что можно, как по приказу Сталина: уничтожать всё, чтобы не досталось врагу ! Водокачки; железную дорогу; мосты; инфраструктуру…
Я, со своей ротой, разросшейся до четырёх взводов, как всегда в первых рядах ! Работа сегодня, впрочем, как и всегда - ювелирная: уничтожить как можно больше немцев, не дав выстрелами поднять тревогу раньше времени и захватить без единого выстрела железнодорожный мост через Днепр… Главное – мост ! Пробили коридоры успешно – впрочем как всегда; мои бойцы растеклись по северному пригороду, а я побежал по ночному городу к казармам: сейчас это главное ! Чёрной силы не жалел, но и не транжирил понапрасну… Одна казарма; вторая; третья ! Остальное – сами, а мне – к мосту ! Добежал не запыхавшись; остановился перед часовыми и пулемётными гнёздами… Силу в ладони и НА ! Сила сорвалась с ладоней и понеслась вдоль моста, обваливая серым порошком бодрствующих на постах часовых ! Где то загремело железо о рельсы и металл; где то стукнуло о землю… Неважно – никто не услышит и не поднимет тревогу: вместо солдат и командиров остались только груды одежды; амуниция; оружие и серый порошок… Правки не требуется ! Побежал обратно: надо предотвратить выход в эфир радистов о нападении на город ! Добежал до комендатуры: бойцов пока ещё нет – значит буду работать сам… Снова силу в ладонь; бросок в сторону комендатуры ! Чёрная сила устремилась к зданию, разделяясь на части, словно разделяющиеся самонаводящиеся боеголовки ! И каждая нашла свою цель ! Цель уничтожена – я побежал дальше…
Ещё гремели выстрелы в разных концах города, а в ночной эфир уже полетело сообщение – Чисто ! Два эшелона со стороны Рогачёва через несколько минут вошли, один за другим на станцию и не останавливаясь покатили в ночи дальше – на Калинковичи. А за ними – на станцию заходили эшелоны с батальонами и техникой на Гомель… И снова: подхватив мою роту в первый эшелон: в тесноте да не в обиде, мы устремляемся на юг – к новой цели… Проехались по мосту через Днепр: на нём уже стоят охраной наши бойцы. На станции Колыч (ну как станция – скорее разъезд) эшелон сбавил ход до малого; из вагона выскочил взвод в немецкой форме во главе с фельдфебелем… Другим эшелонам можно было следовать мимо на обычной скорости: разъезд был наш… Так же поступили и на следующей такой же станции – Салтановке. А вот на Буде-Кошелевской и Уваровичах – почти перед самым Гомелем, пришлось пожертвовать по взводу: на этих станциях имелся хоть и маленький, но гарнизончик. Думаю справятся с ними – не маленькие… У батальонов, следующих на Калинковичи другая напасть: после Жлобина два моста через притоки Днепра… Там действовали по другому: эшелон, следующий ночью – не такая уж редкость. Паровоз сбросил скорость перед мостом до пяти километров в час и бойцы, по команде, когда паровоз вышел с моста просто ударили из всех стволов по охране и закидали их для верности гранатами из последнего вагона. После такого шквала огня не осталось никого живого, но эшелон остановился и бойцы провели зачистку: оставляй за собой только трупы ! На станции Домантовичи – недалеко от Калинковичей, пришлось высадить взвод, как и в Уваровичах…
Рассвело… Я устало сгорбившись сидел на бампере Бюссинга, подложив под зад войлочную подстилку, которую запасливый шофёр – а у меня других не было, когда по рации сообщили – Калинковичи захвачены ! Оттуда батальон срочно ушёл по железке на восток – на станцию Василевичи, а из Гомеля – по железке на запад, к крупной станции Речица… От неё на юг – вдоль реки Березина по грунтовой дороге, с высокой скоростью – как на ралли Париж-Дакар, две роты с поддержкой Бюссингов метнулись к деревням Бронное – в 10ти километрах от Речицы и к деревне Холмечь, что в 45ти километрах. У этих деревень были расположены аэродромы с обслугой. Немцы сделали в Бронном базу снабжения, благо находилась она прямо возле грунтовой дороги Калинковичи-Гомель, а в более приспособленном для самолётов аэродроме в Холмече – полк бомбардировщиков Хейнкель-111. 25 бомбардировщиков ! И этот аэродром нужно срочно захватить, пока они не стали нам сыпать бомбы на голову !
Вскоре поступили сообщения и от командиров четырёх батальонов – город наш ! А значит и трофеи тоже ! Теперь подождём подходящие с запада эшелоны и оприходуем их…Можно вздохнуть спокойно – у нас получилось ! Уже в который раз… Посидел ещё немного, наконец то ощущая свежесть наступившего утра. Правда к ней примешивались легкий запах сгоревшего пороха; ощущался запах пожарищ; дымок выхлопных труб танков, самоходок и броневиков щекотал ноздри… Это ничего – это запах победы ! Ещё постреливали пулемётные очереди; взрыкивали пушечные очереди Бюссингов и изредка бухали танковые пушки – всё уже закончилось – можно было расслабиться. Мне… Подходил комроты; докладывал о взятой станции; захваченных складах и сдавшихся в плен. Докладывал негромко и отходил в сторону – командир думает ! Посидел, бездумно глядя в даль; вздохнул и поднялся на ноги: в Гомеле четыре лагеря военнопленных с сорока тысячами военнопленных… И всем нужно уделить внимание – особенно тем, кто захочет служить у меня… Вздохнул; повернулся к терпеливо ждущему водителю:
- Поехали к лагерю военнопленных. Я покажу куда…
Глава двенадцатая
Батальоны рвутся на восток…
Завершив первый этап операции отправил в ставку радиограмму на имя Иванова – псевдонима Сталина в целях конспирации:
Специальным подразделением освобождены города Осиповичи; Борисов; Слуцк; Бобруйск. Через два дня в ставку ушла вторая радиограмма, только с другими названиями городов: Быхов; Рогачёв; Орша; Могилев. А теперь надо отправлять третью радиограмму… Связь у меня со ставкой была односторонняя. Ну как односторонняя: я сразу же решил – если начну диалог – буду получать указания или приказы, что, в общем то одно, и то же… А так: отправил: получил по рации подтверждение и указания, но отвечать не стал – не слышал я их. Отключился от связи… Вот так я и построил наши взаимоотношения: посылается радиограмма в ставку; получается подтверждение; оттуда приходит просьба; указание или даже приказ – с моей стороны следует их игнорирование… В последний сеанс связи уже не советовали и не указывали: просто отбили ответ: сообщение приняли… Вот и славно… Радист передал очередное сообщение в ставку Верховного главнокомандующего. Знаю, что до Сталина с ним ознакомится много народу – ну и пусть: пора уже "народу" знать своих героев. Пока и не в лицо…
Специальным подразделением освобождены города Калинковичи; Жлобин: Гомель. Перекрыта южная ветка снабжения немецкой армии по линии Брест – Гомель. Командируйте Оршу, Могилев, Гомель компетентных командующих частями Красной Армии, сформированных из военнопленных. Отдалённость совета обороны резко снижает эффективность управления группировками в указанных городах. Группировки имеют вооружение; продовольствие; обмундирование; боеприпасы. Физически истощены. Командир особого подразделения НКГБ СССР. После подтверждения о принятии радиограммы получил ожидаемое, хотя и глупое указание – приказ: ну точно в ставке сидят идиоты – как ещё назвать тех, кто приказывает ударить всеми силами в сторону Смоленска – в тыл 4й танковой группе…
- Сообщение получили. Приказываем удерживать Гомель до самой последней возможности. Приказываем собрать все силы и ударить в направлении Смоленска с целью оказания помощи окружённым войскам. Радист передал мне радиограмму с невозмутимым видом. Я прочитал; презрительно хмыкнул, вызвав лёгкую улыбку радиста, впрочем – тут же пропавшую и пробурчал негромко:
- Ну точно идиоты… И за что нам такая напасть ? Ладно – ответь:
- Выполнить указание не имеем возможности – Орша и Могилев переданы под юрисдикцию совета Обороны. Переадресуйте указание им. Радист посмотрел просительно:
- А как пишется эта… дикция ? Написал ему на листке и добавил:
- Подтверждение можешь не получать… Радист кивнул в ответ…
Ишь какие умные: собрать; наступать… А чего же сами не собрали; не наступали – стратеги хреновы ! Только котлы для немцев устраивать умеете: это у вас хорошо получается: Минский котёл; Смоленский; Киевский – дальше будет Вяземский, если не почешутся ! А есть ещё несколько помельче… А ведь я предупреждал ставку и о Смоленском и о Киевском. И о будущем Вяземском и Брянском тоже предупредил ! И что ? Проследил я по немецким сообщениям: прорвали немцы оборону под Рославлем: не в тех местах, где в нашем времени – в другом, но результаты то: почти один в один ! А это уже клиника ! Правда число пленных в Киевском и Смоленском котлах почти в половину меньше, но всё же ! И эти идиоты мне ещё приказывают: собрать… и ударить… Со злостью поджог шифровку; просил на землю; дождался пока сгорит полностью и растёр пепел подошвой: секретность, не смотря ни на что, есть секретность…
Хоть как то на улучшение настроения повлияло сообщение: Бронное и Холмечь захвачены. Захвачены база снабжения и аэродром с 25 бомбардировщиками Хейнкель-111. Ну теперь можно вздохнуть свободно: бомбёжек отсюда не будет, а издалека – справимся ! И 25 бомбардировщиков нелишние. Правда где на них нормальных лётчиков найти ? Будем учить – а что делать ?! Пилотов бомбардировщиков захватили: "попрошу поделиться со мной знаниями и пилота и штурмана и даже стрелка. Сам опробую – взлечу и посажу самолёт, но прежде посижу рядом с пилотом и посмотрю как это делается в реальности а не в мозгу и в мышцах. Затем посажу рядом с собой нашего пилота… Пусть потрачу на это пол дня или даже целый день, не беда – в Гомеле и без меня нормально справляются…
Зарядил осенний дождь… То с небес падали потоки воды; то просто лилось неторопливое мокрое нечто; то словно через мелкое сито сыпал мелкий, но противный дождичек… Для подготовки рекрутов – самое то: водители и шофера учились преодолевать водные преграды и растёкшиеся в густую грязь дороги. Вновь, как и в лагере под Минском для рекрутов проводились тренировки по преодолению водно-грязевых препятствий грузовиками и броневиками с помощью живой силы. Новые методы быстро распространялись по отделениям и взводам. Занятий хватало для всех: дневная тренировка в поле, лесу и на стрельбище; вечерняя – рукопашка и помощь водилам. Рекруты выматывались до полного немогу ! Любые роптания, не говоря уже о возмущении являлись поводом для отчисления в находившиеся в этом же городе части РККА. По данным - в моей группировке уже набралась целая дивизия рекрутов с полным обеспечением необходимой техникой и вооружением ! Но таких было немного: более жёсткий отбор при приёме и условия жизни, питания, отношения и обеспечения. И бойцы и младшие командиры быстро поняли: за такое надо держаться всем чем только можно: руками; ногами; зубами…
Отправил из Калинковичей батальон, чтобы жиром не заплыл, захватить небольшой городок Мозырь, что в 25 километрах… Дороги уже развезло, так что проехать на машинах – проблема. Немцы нас и не ждали… Ну как не ждали: оборону кое какую выстроили, конечно, всё таки русские, взявшиеся непонятно как в этих местах совсем рядом, но что можно сделать за день, даже при немецком орднунге ?! А моим бойцам двойной стимул: и повоевать – немцев разгромить и уничтожить и быстрее в тепло да сухое место попасть. Взяли гансов тёпленькими но – по науке: без потерь груза 200, то есть убитых. И раненых было немного. Особо опасных – погрузили в вагон с печками и прямым ходом в Калинковичи, где окончания операции дожидалась группа медиков во главе с Гретой. Сама попросилась – служебный долг… А я ? Я проводил разведку "облётами" путей прохождения обеих моих групп, для будущего третьего, заключительного этапа моей многоходовой комбинации; вечерами – в свободное для бойцов время, вёл политико-воспитательную работу – отвечая на ставшие уже провокационными вопросы, моих подчинённых. А им это было нужно: с утра – марш броски по лесу; скрытое перемещение и маскировка; стрельбы и рукопашка в боевых природных условиях. На обед – 100 грамм для профилактики простудного заболевания. После обеда – атаки на конвои транспорта и их защита: вытаскивание из грязи и доставка до нужной точки с использованием нескольких человеческих сил… А по другому нельзя: нужно отсеять зёрна от плевел…
Перед ужином мокрых; грязных; заляпанных грязью так, что чистого места не найдётся бойцов ждали стационарные и походные бани: не долгое – не более 10-15 минут, но эффективное прогревание в парилках и профилактические горячие отвары из собранных летом; высушенных и спрессованных в брикеты листов ромашки, чебреца, малины; ягод шиповника и земляники… Бани работали без перерыва: ещё одевалось одно отделение, а другое уже стояло под горячим душем, смывая с себя накопившуюся грязь. Грязное обмундирование складывалось в личный мешок с надписью и отвозился в стирку. После ужина бойцы развешивали выстиранное обмундирование в тех же парилках бань, чтобы утром подготовить себе смену на вечер…
На ужин – снова 100 грамм водки и личное время: чистка оружия; личная гигиена; мелкий ремонт обмундирования. И конечно – посиделки с вопросами командиру. За вечер успевал обойти три роты батальона. Не много, конечно, но при беседах – в обязательном порядке – присутствовали командиры остальных батальонов: они потом доведут мои мысли до командиров своих рот, а те, в свою очередь – до командиров взводов и отделений… Так что все будут знать о чем говорил командир и что отвечал на вопросы. Это необходимо и для того, чтобы вопросы не повторялись, отнимая у меня такое драгоценное, в наших условиях, время…
Поскрёбышев вошёл в кабинет и молча положил перед сидящим за столом Сталиным радиограмму. Тот поднял вопросительно взгляд:
- От майора Марченко… - лаконично пояснил секретарь. Верховный взял лист бумаги и пробежался по нему взглядом. Положил на стол и стал читать второй раз, уже внимательнее короткое сообщение. Не много, но содержательно. И есть "пища" для размышлений…
- Командируйте компетентных командующих… - проворчал себе под нос Вождь и добавил – уже раздражённо – где ж их взять – этих компетентных ?! Прочитал в третий раз: раздражение только увеличилось: по сути этот майор просто проигнорировал указание ставки, а значит – его указание ! Но как изящно: этого не отнять – переадресовал ответственность на совет Обороны Минской армейской группировки. А на самом деле – натворил делов, а дальше – самоустранился ! Куда то увёл своих бойцов из Минска. Хотя куда – понятно: освобождать Оршу и Могилев, да ещё несколько городов… Хотя – Осиповичи и Бобруйск же в другом направлении, как ему помнится ? Вождь встал; подошёл к карте: да – если Орша и Могилев расположены в восточном направлении, то Осиповичи и Бобруйск – в южном. И зачем его туда понесло ?! Хотя зачем – понятно: перекрыть ветку снабжения немцев, наступающих на западном фронте, через Осиповичи... Но как он умудрился сделать это всего с тремя полками - если верить донесению человека Берии ? Тут вон тот же Жуков армию требовал, чтобы устранить Ельнинский выступ и продвинуться на 15 километров. А от Минска до Орши – больше двух сотен. Да и от Минска до Бобруйска больше 150ти километров ! И ведь похоже не врёт – чуть ли не приказывает направить хороших командующих, как будто их у меня в приемной тьма-тьмущая бездельем мается ! Вот ведь говнюк: сидел бы себе в Минске, да немцев уничтожал бы помаленьку ! Итак, с перекрытием главной ветки снабжения, наступление немцев слегка притормозилось – это стало видно из сводок: они меньше стали продвигаться за день и дольше готовились к прорыву нашей обороны ! И тем не менее – прорывали её, не смотря на предупреждения – странные, но точные, надо признать, этого таинственного капитана пограничных войск, правда теперь уже майора НКГБ – так решил он – верховный главнокомандующий ! Такого командира, да ещё и с такими подчинёнными захочет подмять под себя любой, а у него на этого майора есть виды. Если, конечно, не погибнет там: очень уж он рисковый ! Когда – через два дня ему принесли новую шифрограмму Сталин прочитал её и не удивился… Ну как: не удивился тому, что этот неугомонный майор пошёл дальше и освободил Гомель, перерезав немцам южный путь снабжения ! Сталин даже потёр ладонями от возбуждения, посмотрев на карту: три нитки снабжения: южная; центральная и северная сейчас в наших руках. Осталась только самая северная – через Вильно, но туда это майор наверное не пойдёт ! Молодец майор: словно гигантским ножом щедро полоснул по оккупированной немцами территории с севера на юг ! И что он ещё надумал ? Надо бы послать ему толкового представителя ставки, чтобы быть в курсе его замыслов. Да направлять и контролировать…
Я не знал о мыслях и размышлениях Вождя, но предполагал нечто подобное. Вот потому то и готовил своих к встрече с реальностью – жестокой реальностью после пересечения нами линии фронта, когда мы окажемся в "горячих объятиях" тех начальников, в чьё расположение мы выйдем… Вот на одной из посиделок я и решил осветить эту тему, благо и вопрос мне задали подходящий…
Товарищ командир… - начал, замявшись, один из сержантов – вот у нас, в отличие от Красной Армии нет ни комиссаров и политработников, ни особистов, ни комсомольских и коммунистических ячеек… Я, конечно, не имею ничего против этого, но почему их у нас нет ? Никаких ! Это ваше личное решение или это решение вашего руководства ? Интересный вопрос и, что особенно важно – очень своевременный: ещё несколько дней и я бы сам его поднял – время очень уж поджимает ! А я должен быть уверен в тех, с кем перейду линию фронта: или они пойдут со мной или мне придётся лечь под высокое начальство и мне ещё очень повезёт если оно окажется адекватным. А если попадётся самодур или тупица ? Хотя или такой или такой обязательно присутствует в каждом полку, не говоря уже о дивизии или корпусе. А уж о штабе армии и говорить нечего… Усмехнулся, поглядев на сержанта, чем ввёл его в ещё большее смущение. Но сержант глаза не отвёл. Уважаю…
– Ну вы же сами говорите – можно задавать любой вопрос... – вконец растерялся сержант от моей усмешки и пронзительного взгляда…
- А ты бы хотел, чтобы они у нас были ? – ехидно поинтересовался я.
- Да нет - ответил уже уверенно сержант – без них как то спокойнее. И не давит никто понапрасну, кроме командира…
- Ну вот ты и ответил на свой вопрос… - уже серьёзно сказал я – но только на малую его часть, а он то намного серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. Я сейчас объясню почему… Сидящие насторожились: командир своё время так просто растрачивать не будет…
- Объясню в чём серьёзность момента: вы должны это знать… По законам военного времени все, кто вышел – даже с боем и оружием в руках с оккупированной территории, должен пройти проверку особым отделом. Ну а те, кто находился в плену даже незначительное время – тем более… А бывших военнопленных в моём подразделении – подавляющее большинство. Значит – все они должны пройти проверку в обязательном порядке ! А что такое пройти проверку у особистов – вы, я думаю себе представляете… Лица слушателей посмурнели: они явно представили себе такую проверку – с ними лично !
- По долгу службы у особиста все, кто вышел из-за линии фронта, а уж бывшие пленные так поголовно – предатели и немецкие шпионы ! Так что допрашивать всех будут жёстко ! Смотрю – слушателям стало совсем грустно, а задавший вопрос и не рад, что задал…
- А теперь представьте себе: сколько нужно особистов и сколько нужно времени, чтобы проверить всех ! Да к тому же всех надо разоружить; куда то поместить; охранять и… кормить… Ну с кормёжкой кое какой ещё можно решить, а вот с охраной, размещением и количеством особистов ? А ведь немцы не будут ждать, когда вас всех допросят и определят степень вины… На слушателей было больно глядеть - здоровенные мужики, не боящиеся драться с немцами даже в рукопашную, сидели раздавленные моими словами. Но что делать – надо проводить воспитательную политику, иначе так и будет !
- И попадёте вы снова в плен, только второго такого как я для вас уже не найдётся… А чтобы вы не попали снова в плен – особисты поступят просто: нет человека – нет проблемы ! Тем более на службе вы нигде не стоите, так что и не жаль вас таких – поголовных предателей или подозреваемых в предательстве ! Вот такая картинка вырисовывается милые мои ! М… да… - не переборщить бы ?! Но что делать – я ещё не всё сказал, а на многих уже "лица нет"…
Но даже если и случится чудо – вам поверят, то всё равно: отберут трофейное оружие; бронетехнику и раскидают вас по разным частям – заткнуть дыры, которые появились в обороне благодаря ошибкам и безграмотности командиров высокого ранга… На месте получите винтовку и немного патронов – может несколько гранат… И приказ - стойте насмерть, пока не получите другой – отступить… жалеть вас никто не будет – вы же неучтённые: вы вроде бы есть, но вас как бы и нет – вас могут даже и не спешить включить в списки… Вот такая безрадостная для вас вырисовывается картина… Ну всё – пожалуй хватит давить на психику – пора переходить к позитиву…
- А как же вы – товарищ командир ? – спросил несмело кто то…
- А что я ? – удивился, надеюсь искренне – я командовал достойно. Под моим командованием освобождались деревни; станции; города… Мне даже звание повысили… Да и в плену я не был… Так что ко мне никаких репрессий применять не будут. Дадут под командование какой-нибудь батальон или даже полк… Но мне это не надо и я такого не хочу. Я останусь командиром нашей группировки – причём ВСЕЙ ! Только вы при этом должны вести себя правильно: так, чтобы и жизни свои сохранить и наши батальоны с бронетехникой и тыловым обеспечением: с ними и воевать легче и шансов побеждать больше. Да и в живых остаться тоже: зенитка против самолёта всяко лучше чем винтовка, а противотанковая пушка против танка – лучше чем граната ! Бойцы оживились; загомонили вразнобой:
- Да… Конечно… Да вы только скажите товарищ командир… Да мы всё сделаем как скажете ! А вот теперь – накачка на нужный результат:
- Было в старину у донских казаков правило: с Дона выдачи нет ! Так же будет и у нас: никто не сможет вас допрашивать или даже спрашивать без моего письменного разрешения ! И попадать на территорию, которую мы занимаем без моего разрешения не сможет никто, сколько бы шпал или звёздочек у него на петлицах не было ! Особенно это касается особистов: прокуроров и политработников !
Устав караульной службы недвусмысленно говорит: подходит посторонний к охраняемому объекту - часовой требует: стой - стрелять буду ! Если подходивший останавливается и называет себя – часовой вызывает начальника караула; тот докладывает мне; я принимаю решение пропустить или нет, а в случае необходимости встречаю лично. Ну а нет меня на базе или в зоне работы радиостанции… - широко ухмыльнулся – командира нет – зайдите позже, или ждите… А не выполнит подходивший указание часового – открывать огонь на поражение – кем бы он на был: полковник, генерал, комиссар… Я за всё отвечу ! Для вас есть только один командир – это я. И товарищ Сталин ! Но и с товарищем Сталиным: пропустить только его одного, но мне доложить о нем ! Только так и никак иначе ! Перевёл дух…
- Мы вместе – сила, против которой никто не посмеет идти – кишка тонка ! И приказывать нам никто не сможет. Захотят, конечно и постараются нас подмять под себя и не раз, но только в единстве наша сила ! Только так – вместе мы сможем сохранить наше подразделение и драться так, как мы привыкли и как научены, а не бежать толпой на немецкие пулемёты с криком Ура ! Мы сделаем лучше; с меньшими потерями и с лучшим результатом ! Ну вот – другое дело: передо мной сидели мои бойцы, которые привыкли уничтожать немцев, а не испуганное стадо баранов, из которого особист может выдернуть кого хочет и сколько хочет ! И партийцам такие не по зубам ! Но об этом попозже – я ещё подтолкну разговор к этому !
После такого разговора его тема разлетелась по батальонам со скоростью лесного пожара, чему способствовали командиры батальонов, даже выдернутые ради такого из Калинковичей, Бобруйска и других городов, захваченных моей группировкой. Они потеряли время в дороге, но ночное – даже выспались по дороге ! Я им повторил то, что говорил в беседе и указал – выходите в народ, как и я и беседуйте; разъясняйте главную политику руководства Спецназа: приказывать им может только я и их непосредственный командир. Остальных посылать на… - ко мне посылать с претензиями ! А если кто вытащит наган или пистолет – стрелять в ответ на поражение ! Пусть труп потом доказывает что он не хотел стрелять, а хотел просто попугать… Направленное оружие – это угроза жизни, а мы решаем угрозу жизни просто – уничтожаем того, кто угрожает ! Такие меры быстро научат других понять очевидное: с нами лучше вести себя вежливо и культурно. Ну а непонятливые… - долго не проживут… Командиру второй группировки, растянутой по линии Борисов-Орша-Могилев отправил со спец курьером на коротком – в три вагона поезде: две платформы с СЗУ Ганомаг и вагоном с курьером и охраной с документом, содержащим запись моего разговора и необходимыми комментариями. А так же, предвидя будущие столкновения и разъяснения по отношению к лицам представляющим партию Вкп,б… НО ! Эти разъяснения – нужно доводить сначала до командиров, а потом и до младших чинов и рядовых бойцов после разъяснений по отношениям к командирами РККА и Особых отделов. А мне беседа на тему "партия и вооружённые силы Спецназа" ещё предстоят. Но не думаю, что они вызовут какие-нибудь трудности или волнения: я специально не позволял создавать в подразделениях Спецназа комсомольские и партийные ячейки. Комсомолец или коммунист – делом докажи, что на тебя должны ровняться беспартийные и не только брать пример, но и стать таким же как ты, чтобы с гордостью нести это звание: комсомолец и коммунист ! А полит воспитание и полит беседу и командир любого ранга может провести: зачем плодить двойников-дармоедов, только и умеющих чесать языком !
Мне доложили и в Гомеле я увидел: Сталин нашёл командиров для группировок в Орше; Могилеве; Барановичах и Гомеле и прислал их транспортными самолётами Ли-2 с "сопровождающими лицами". И первое, что они сделали, прилетев – "наехали" на командиров моих батальонов, стараясь подгрести под себя ту технику, продовольствие и людей, которые они имели ! Неудивительно – получить такое на халяву: с остальными же ещё надо работать и работать ! Правда как наехали, так и отъехали ! Молодцову, бедолаге, пришлось пристрелить шибко наглого комиссара, выхватившего наган из кобуры и резвого особиста, который явно не хотел пугать оружием, а вовсе даже наоборот – пристрелить капитана ! И не важно, что он защищал дивизионного комиссара: направил оружие на командира Спецназа – отвечай своей жизнью ! Впечатлило ! Всех ! А "разобиженный" Молодцов передал прибывшему командующему только винтовки; патроны и немного пулемётов – Максим и ручной Дегтярёва, которые нашлись на складах хранения у немцев. Остальное, как и большую часть продовольствия – придержал. Мол – доложу командиру, как вы тут себя повели: что прикажет сделать – то и выполню ! Капитан Кравченко в Могилеве просто послал прибывшего командующего далеко и надолго после его наглого наезда, заявив в лицо ошарашенному генерал-майору:
- Раз вы так нагло себя ведёте – связывайтесь с моим командиром и сам решайте с ним вопрос передачи вам того, что он наметил вам отдать ! Прикажет – отдам; не прикажет – хрен вы что получите !
Вот так. Было бы смешно, если бы не было так грустно… Генералы, естественно, нажаловались в ставку. Они думали – здесь для них мёдом намазано и встретят их, как при мирной жизни проверяющих: хлебом-разносолами и горячительным, да ещё и уважительным подхалимажем ! А тут – работы немеряно ! А рядом – такое богатство ! А им не дают это богатство: не вами оно собрано и не для вас !
Ставка пыталась связаться со мной несколько раз на определённой для неё частоте, но безрезультатно – радист "трубку не брал: абонент вне доступа или временно не доступен"… А я понял – "пора уже рубить концы"… Красная Армия большая; я не карательные органы – всех дураков; службистов и фанатиков не перестреляю да и не дадут, так что нужно убирать объекты для зависти и желания отобрать. Истребители Ме-109 и Ме-110 после двух удачных вылазок, сильно потрепавших транзитные бомбардировщики, следующие на фронт, перебросил в Бобруйск. Тамошний "прилетевший" командующий оказался наиболее адекватным: "наехал" аккуратно и получив "отлуп" – так же мягко отъехал, не портя отношений. Ну и мы к нему со всей душой ! А вот мне пришлось выдержать наезд по жёстче. Один из прилетевших командующих был для Гомеля. Мои связались со мной: что делать: бушует как ураган, требует срочно доставить его в Гомель. Раз требует – доставьте… на их самолёте. А для солидности – пусть с ним летит сопровождение – три пары FW-190. Пусть лётчики во время сопровождения потренируются: одна пара сопровождает а две – устраивают бой между собой ! Проигравшая пара – на сопровождение. И снова бой… По прилёту к нам в Холмечь отчитаются – кто сколько раз победил… И у себя, в Бобруйске, оставшиеся две пары пусть поработают в воздухе, благо погода пока позволяет… Истребители Ме-109 из Орши перевёл в Быхов – как прикрытие бомбардировщиков.
По прилёту командующий обороной "развил" ну очень кипучую деятельность: сразу же приказал, через посыльного, прибыть мне в уже созданный мной штаб Обороны города ! Ответил вежливо: я занят и вместо него решать его проблемы не буду… А если я ему нужен – пусть приезжает, предварительно выяснив – когда у меня будет свободное время… Командующий, получив такой ответ очень возбудился: до него, видимо, не дошла информация из Орши, что с нами нужно разговаривать вежливо. Бросил трубку, предварительно рявкнув: Я сейчас приеду – разберёмся ! Разобраться – это мы можем… Правда у укреплённого пункта товарной станции (а где ещё хранить трофеи – поближе к вагонам…) пыл его, видимо поубавился: и охрана, не пропустившая его без моего разрешения; и два Бюссинга у въезда; и охрана у моего штабного автобуса показали ему – тут тебе не там… И всё же не удержался от наезда: ну привычка у них такая:
- Ты что себе позволяешь майор ? – из уважения к званию "майор НКГБ" тон его был не сильно раздражённый – я направлен сюда командовать обороной города ! И ты подчиняешься мне ! Я пожал плечами и произнёс равнодушно, глядя ему в глаза:
- Вам товарищ генерал-майор поручили руководить обороной – руководите… Я вам не мешаю – занимайтесь тем, для чего сюда прилетели… А моё подразделение – у него другие задачи… И вот что: хорошо, что вы приехали ко мне. Отобранные из пленных желающие служить в Красной Армии вымыты; одеты в добротное обмундирование – правда немецкое, но уж чем богаты… Из них сформированы отделения, взводы; роты… Батальоны формируйте сами… Командиров на взвода и роты выбрали сами пленные, но вы можете назначит на своё усмотрение. Всех бойцов и командиров – около двадцати тысяч – две полноценные дивизии… У генерала брови взлетели "под небеса": две дивизии ?!
- Именно так товарищ генерал. Питанием все они обеспечены на неделю: дальше – уже ваша забота…
- Отдай нам всё продовольствие, а себе возьмёшь оттуда сколько
нужно ! – властно заявил командующий.
- А морда у вас не треснет от такой наглости ? – бросил равнодушно. Жестом остановил набравшего в грудь воздуха генерала:
- Я ещё не закончил… Сегодня до обеда представите количество созданных батальонов с численным составом. Получите вооружение со трофейных складов временного хранения: винтовки Мосина; пулемёты Максим и Дегтярёва; патроны… Кому не хватит – выдадим немецкие винтовки Маузер с патронами. Получите также противотанковые 45мм пушки – все, что есть на складах. Со снарядами… И завтра до ужина смените моих бойцов охраняющих периметр города. Хотя бывшие пленные и ослаблены – пока мы в городе, немцы не нападут ! А у нас свои дела… Если завтра до ужина ваши бойцы не придут – мои покинут свои позиции…
- Это как это покинут ?! Вы что себе позволяете ! – вскочил прибывший с генералом довольно упитанный военный со знаками различия дивизионного комиссара – да мы вас за такое к стенке поставим по закону военного времени ! – выкрикнул он. Посмотрел на него, как на диковинку, склонив голову к плечу:
- А вы, собственно, кто будете уважаемый ? Комиссар дёрнулся было от слова уважаемый, но приосанился, даже стал выше ростом:
- Член военного совета ставки Верховного главнокомандования, направленный непосредственно к вам. И как член военного совета… - я грубо прервал его возвышенный монолог, должный внушить к нему уважение – такого нужно сразу "ставить на место":
- Военная должность ? – спросил резко… Комиссар сбился с пафоса:
- Дивизионный комиссар ! – ответил с гордостью.
- Я не спрашиваю вас о звании… - бросил резко – я спрашиваю о военной должности: командир полка; дивизии; начальник штаба… "Член" растерялся. Я вздохнул и бросил небрежно:
- Всё ясно. Значит дармоед ! Комиссар побагровел, открыл рот…
- Не надо оправданий – мне всё ясно. Вас ко мне прислали по ошибке – я эту ошибку исправлю. Вы останетесь у командующего Обороны города: мне вы абсолютно бесполезны ! И не надо мне возражать ! – заметив, что "член" хочет что то сказать – это вопрос решённый ! А сообщить в ставку о своих победах я и сам могу…
- Я сообщу об этом в ставку ! – наконец то озвучил свои мысли "член" военного совета ставки – и пока не получу приказа об отзыве – буду находиться в вашем расположении в вашем штабе.
- Да сообщайте сколько угодно… - милостиво согласился - я не возражаю. О штабе… Штаб у меня здесь; здесь я и сплю, так что вас я сюда не пущу… Относительно нахождения в моём расположении… На территории у меня посторонние не ходят. Охрана выведет вас за пределы охраняемой территории. Вежливо, а будете сопротивляться – просто выкинут ! Зачем мне нужен балласт-дармоед ? У меня своим бойцам еды не хватает… И какая польза от вас ? Что вы можете ? Командовать ? Кем или чем ? У вас нет военной специальности, значит командовать пехотой… А как – посылать её в атаку: с криками "Ура" на пулемёты ? Мы так не воюем ! У меня при захвате этого города погибло два бойца. Правда ранений получило около двадцати, но все будут жить и скоро встанут в строй ! А сколько у вас погибнет при захвате такого города из полка ? Хотя нет – полка вам будет мало… Так сколько процентов личного состава: сорок; пятьдесят; семьдесят… Повернулся к генералу, с изумлением уставившемуся на меня:
- И не вздумайте решить, что я с вами шучу товарищ генерал ! – развернулся к опешившему генералу. - Вам поручили оборону – с вас и спросят ! – жёстко и безапелляционно закончил свой спич. И ещё – между нами… - продолжил уже доброжелательно, даже доверительно – как между старыми знакомцами - с нами не надо ссориться – с нами нужно дружить... Тогда мы вам ещё чего-нибудь подкинем: например зениток, пушек и гаубиц. А может быть грузовиков, броневиков и танков… Но за это уже нужно очень дружить с нами дружить!
Из Минска, эшелонами, ушли два последние батальона, оборвав, окончательно, последнюю нить, связывающую нас с Белорусской столицей, да и с Белоруссией тоже: пора уходить и из Орши; и из Могилева; и из Бобруйска с Гомелем. Время нашего пребывания здесь закончилось… Здесь мы родились; здесь росли и мужали; здесь проверяли себя на прочность ! Здесь мы обросли и массой и мускулами и силой: количеством бойцов; качеством подготовки и уровнем вооружения ! Всё здесь, уже до боли знакомое и даже родное. Но главные дела будут там, под Москвой. А здесь: здесь мы сделали то, что надо и значит – пора уходить. Уходить – на восток…
Если батальоны эшелонами, даже с транспортом и бронетехникой передвигались более-менее компактно, то тыловое обеспечение занимало огромные площади на станциях: эшелоны, которые не было необходимости разгружать – подходи; открывай дверь и бери что надо; грузовики на платформах тоже были забиты под завязку – на станционных путях, как говорят – яблоку негде было упасть ! И, главное – всё это было нужно. Нужно нам там – за линией фронта ! С тем обеспечением мы долго не протянем, даже если и будем что то получать… Так что вагоны и платформы только прибавлялись. А тут ещё и вагоны для дивизии рекрутов с из обеспечением; боеприпасами; оружием и бронетехникой с зенитными установками… Это пушки им пока не нужны, а зенитные орудия – в первую очередь. И растянулись наши эшелоны, ка цыганский табор в движении – от Осиповичей до Гомеля; от Могилева до Гомеля… У Молодцова эшелонов хоть и поменьше чем у меня из-за меньшего количества рекрутов, но в Кричеве, куда он направит своих бойцов это количество резко увеличится: в Кричеве 3 лагеря военнопленных и не менее 25 тысяч пленных в них ! И сколько из них изъявят желание служить в моём Спецназе ?! И у меня тоже пополнения из пленных прибавится: на пути моей группы до узловой станции Унеча, где пересекутся пути моих двух групп – три станции: Добруш; Злынка; Новозыбков. А там и гарнизоны, хоть и маленькие и пленные для разных работ имеются. Как говорится: с миру по нитке – так и эшелон наберётся…
Дождь лить перестал, но мелкая морось с неба продолжает сыпаться… Под ней быстро намокают бушлаты и куртки; холод проникает под мокрую одежду, которая не согревает, если не двигаешься… Динамо – сила в движении ! – вспомнился мне лозунг прошлых, вернее будущих лет. А в нашем случае: в движении жизнь ! Пока стоим в городе – есть возможность отогреться в парилках, а когда начнём движение на восток – к станции Унеча ? Чем и как будем согреваться ? Спиртным: как принято – не наш метод. Разве чуть-чуть.
Нам – в отличие от группы Молодцова придётся поработать ножками: и грязь помесить и помокнуть изрядно – между станциями по 15-20 километров, разве что от Новозыбково до Унечи 55 километров… А земля, по которой мы будем двигаться встретит нас лужами и грязью; лесной сыростью и водопадами с оставшихся на деревьях листьев. Зато, когда в такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит и немец нас не будет ждать, да службу рьяно нести – что нам только на руку ! А здоровье ? – а медики на что и куча лекарств, которыми забиты вагоны ? Да и некогда нам болеть – немца громить надо !
Сегодня утром мне доложили Молодцов и Кравченко: согласно моего плана и новой стратегической доктрины (о как умею мики в баки забивать) ночью Кравченко, выступивший из Могилева, захватил промежуточную станцию Чаусы, расположенную как раз посередине пути от Могилева до Кричева, не используя ни бронетехнику, ни грузовики, ни броневики: грязи на дорогах хватало, а мелкий противный дождь глушил звуки, так почему не подъехать эшелоном поближе ? Батальону удалось подъехать по железке чуть ли не к самой станции… Ну а дальше – по отработанной схеме, тем более немцы попрятались по избам и сараям: у них же походных парилок нет ! Кравченко и атаковал Кричев: группе Молодцова по железке ехать дольше и у них тоже по дороге станция Горки: примерно на таком же расстоянии… Так что батальоны Молодцова въезжали в захваченный город как "белые люди" не вылезая из вагонов своих эшелонов… Нахождение в городе – одни сутки: за это время нужно собрать трофеи на станции и в окрестностях; отправить излишки эшелонами в Оршу и Могилев; обработать огромное количество пленных: произвести отбор в РККА и в Спецназ и подлечить больных перед отправкой в те же города… Лишняя задержка смерти подобна: до Рославля, в котором обосновалась наступающая 4я танковая группа Вермахта – меньше 90 километров ! А немцы не дураки: два плюс два сумеют сложить и перебросить по железной дороге часть войск для ликвидации угрозы в их непосредственном тылу. Это не где то там глубоко в тылу – это в их непосредственной зоне действий !
Вечером батальоны моей группы входят из города. Направление – на станцию Унеча. Строго на восток. Между нами – четыре станции: Добруш; Злынка; Новозыбков, Клинцы. Их нужно проскочить используя тот же приём – "чехарда". Проскочить так, чтобы к утру атакующие станцию Унеча батальоны стояли на позициях атаки ! И батальоны рванулись вперёд, словно стадо носорогов, сметая на своём пути любые препятствия ! НО – с минимальными потерями: подъезжали эшелоном; высаживали диверсионные группы, которые исчезали в темени леса; сгружали транспортные Ганомаги с задними гусеницами вместо колёс; усаживались туда целым отделением и вперёд – навстречу станции. А диверс. группы уже "шустрили" на позициях охраны. Десант с Ганомагов окружал станцию; уничтожал охрану и подавал сигнал: путь свободен ! Новый батальон уходил вперёд с этой станции, а уставшие и промокшие до нитки бойцы стряхивали; счищали с себя и Ганомагов грязь; залазили в свои вагоны, в которых дежурные уже раскочегарили до красна две печки-буржуйки; переодевались в сухое, а промокшее и грязное развешивали по многочисленным гвоздикам, а как подсохло – счищали прилипшую высохшую грязь… А до этого – горячий отвар из листьев и ягод. И солдатские байки: кого; сколько и как… Многим не нравилось вспоминать, но с ними сидел командир отделения, который записывал в блокнот наиболее интересные и важные с точки зрения дальнейшего применения приёмы и способы. Записанное относил командиру взвода; тот – командиру роты, ну а тот – комбату. Интересные приемы и способы тут же спускались вниз – ком рот; ком взводов; ком отделений. И комбаты перебрасывались такой информацией между собой. Принцип, введённый мною прост: хочешь победить врага – совершенствуйся ! Не будешь совершенствоваться ты – будет совершенствоваться он. И побеждать – тебя ! Не даром немцы прошли путь от границы до Москвы за пять месяцев, а наши генералы – за ТРИ года ! Очень уж привыкли воевать по старинке, а многие так и не отучились: Ура, в атаку ! В лоб – на пулемёты; противотанковые орудия, да с жидкой поддержкой арт огнём или вообще без него… Про самолёты вообще молчу – часто даже отбомбиться толком не могли… А всё оттого, что не было заложено это умение до войны. Умышленно не заложено; обманно; преступно ! Предательски ! И заговор маршалов – это только верхушка айсберга ! Главное так и осталось скрыто. Иудеями…
Проскочили, можно сказать, не заметив станцию Добруш; за ней – Злынку… К Новозыбкову подошли уже за полночь. Время ещё есть – я решил запустить своих, да и самому размяться… Стратегия не менялась, только к транспортным Ганомагам добавились ещё ЗСУ Ганомаги с 37мм зенитными пушками. В них, к зенитчикам залезли под брезентовую крышу ещё несколько бойцов. Новозыбков – станция побольше остальных – от неё на юг уходит железнодорожная ветка до города Новгород-Северский и гарнизон станции побольше… Вот и мы бросили на штурм целых две роты ! И я со своим отделением… Взяли быстро и почти без стрельбы: моя "разведка с воздуха"; моё отделение "поураганило" и я "посвирепствовал", в придачу к моим бойцам...
И покатили, после взятия Новозыбкова к последней преграде перед главной целю этой ночи – станции Клинцы. Клинцы – это уже не станция – это уже небольшой городок. Но нам очень важно, чтобы по "железке", через неё, беспрепятственно прошли эшелоны с бойцами и техникой и чтобы служба и охрана Клинцев не подняла тревогу в эфире. Здесь пришлось выложиться максимально: сроки поджимали - рассвет скоро ! Главной моей целью – после казарм, были радиостанции: комендатуры; управления безопасности СС; железнодорожной станции. Я даже не старался уничтожить радистов – просто щедро бросал чёрную силу в здания, а кто там находился в это время ?... Наши, советские, там быть не могли, а "не наши"… Могли быть и "засланные" – наши под прикрытием, но тогда им просто не повезло… В городке ещё шла зачистка, а эшелоны уже рванулись к главной цели – станции Унеча – вершине сегодняшней операции !
Унеча – станция узловая. С севера к ней подходит железная дорога из Кричева. С запада – из Гомеля. На восток уходит "железка" к Брянску через Почеп, а на юг – к Хутор Михайловскому через Погар. Южнее – основное расположение 2ой танковой группы Гудериана и оттуда она, через четыре дня, атакует 13ю армию и прорвав её оборону, устремится к городу Орёл, который и захватит с ходу безо всякого сопротивления наших частей ! Потому что их там просто не будет ! А запасов топлива, которое там складировали и не удосужились охранять, хватит группе Гудериана, чтобы дойти до Москвы ! Вот такие у нас "умники" в генштабе; ставке; генералитете… Шапошников… Написал книгу, принятую на ура – "Генштаб – мозг армии". Вот так: просто, но весомо – мозг ! И ведь эту чушь; более того – опасную чушь возвели в ранг святости: мозг армии и никак не меньше ! Больше – можно ! А у меня, после прочтения такого опуса, возник простой вопрос: а над чем же тогда с таким умным видом думают на фотографиях такие крутые "перцы" как Жуков и ему подобные ? "Мозг" то уже всё продумал ! Знай только команды отдавай ! До первого выстрела, а дальше всё покатится по непредсказуемой дорожке. Умниками из штабов непредсказуемой ! А как они её могут предсказать, когда они и передовой то не видели, не говоря о том, чтобы участвовать в боевых действиях ! Но ведь за что то им надо получать ордена и всяческие блага ! А за рутинный труд орденов не дают. И этим военчиновникам тоже надо получать ордена и блага. А за что, если они следуют разработанному "мозгом" плану ? Короче – как в басне дедушки Крылова: кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку… А дело делает рядовой ваня; с сержантом петей и взводным мишей, да ротным колей… Из тех, кто выживет после выполнения таких "гениальных" планов и не менее "гениального" командования ! То-то мне пришлось столкнуться с подобным ещё в Минске и после него: Отдай жену дяде, а сам иди к бляди ! Ты собрал; научил; подготовил, а мы используем – пока ничего не останется, а после – как Жуков, будем просить: дайте резервы; танки; пушки, самолёты – свои кончились… Как то кончились неожиданно – сами не заметили как… Меня, в своё время, очень удивило (не буду говорить возмутило) самоуверенное выражение Жукова Сталину, приведённое им в своих мемуарах: могу командовать дивизией; армией; фронтом… Как ты можешь командовать армией, не говоря уже о фронте – болезный, когда ты и дивизией то по настоящему никогда не командовал ! Хотя… Бросать вперёд на врага без подготовки и пехоту и танки, как было на Халхин - Голе – не считаясь с потерями: тогда да – так можно командовать хоть чем ! А ведь был он у Сталина в каждой бочке затычка. Но не по причине воинского таланта, а по причине банальной и простой, как две копейки: беспрекословного выполнения приказа ХОЗЯИНА. Выполнить – ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ !
- Товарищ командир… - осторожно прервал мои грустные размышления радист – вас вызывает Молодцов…
- Товарищ командир ! Мои передовые батальоны подъезжают к Унече и готовы перекрыть северное и южное направление атаки ! Молодец ! Успел таки ! А я уже заволновался: моей группой, до рассвета, мы не успевали перекрыть станцию со всех сторон…
- Рад тебя слышать истребитель комиссаров ! – бросил я в ответ.
- Да он сам виноват, товарищ командир. Выдернул наган с таким видом, будто готов меня пристрелить ! Ну я и выстрелил – на опережение ! Всё по уставу – как вы говорили…
- Ты не переживай капитан – всё ты сделал правильно ! Теперь будут знать – наставлять оружие на бойца или командира Спецназа – не просто опасно, а смертельно опасно ! – успокоил его я. – Не дрейфь – пока я командир – любой может чувствовать себя спокойно, чтобы и дальше громить немцев… Комиссаров много, а Молодцов один такой !
- Скажете тоже – товарищ командир… - засмущался Молодцов так, что чёрная трубка у меня в руках порозовела… Или мне это просто показалось ? Ладно – эмоции на потом; сначала дело…
- Занимай позиции с севера и с востока. Диверс. группы пускай по твоей готовности, а штурм станции – по первым выстрелам ! Танки, я думаю – будут не лишними, но только не Т-34…
- Принято товарищ командир ! – ответил капитан и отключился. А я хмыкнув, скривился на миг – не всё так просто и радужно, как ему представил: ещё придётся схлестнуться с Мехлисом, а уж с Берией – так без всякого сомнения ! И армейские особисты на нас затаят если не злобу, так неприязнь точно ! Да плевать – всё равно нам когда то придётся схлестнуться с ними: а часом раньше – часом позже… Но это будет потом, а сейчас – штурм станции Унеча…
Глава тринадцатая
Все дороги ведут…
Унеча… КЛЮЧЕВАЯ станция в моей многоходовой операции ! Именно так – с большой буквы ! Много – слишком много зависит от этой станции в моём плане… От станции и умения ею правильно распорядиться ! На восток от неё уходит железная дорога к станции Почеп, расположенной недалеко от реки Судость, а на юго-восток – "железка" к станции Погар, что так же находится недалеко от реки Судость, но несколько ближе – в 6 километрах… И лежат через эти реки железнодорожные и автомобильные мосты, которые вчера - к вечеру, захватили немцы, отбросив защищающие их части на пару километров от берега реки, создав, таким образом, плацдармы на левом берегу - для охраны захваченных мостов. Деревянные автомобильные мосты подожгли, а вот с железнодорожными ничего сделать не успели: немцы, как всегда, стремительным броском захватили мосты, а у наших… - не оказалось взрывчатки: не озаботилось высокое начальство, переложив заботу на подчинённых…
А нам нужно туда: к этим станциям; мостам через реку и дальше: от Почепа к Брянску, а от Погара – к хутору Михайловский и дальше – к… Брянску, но уже с юга на север. Зачем нам такие зигзаги ? А куда девать больше трёх сотен эшелонов: паровозов, вагонов, открытых платформ ? Оставить немцам ?! Ага – как же: не дождутся ! Поэтому и был выбран такой путь и конечная цель операции: не только перейти через линию фронта, но и "презентовать" нашим вот такой "скромный" подарок от героического Спецназа ! Думаю Сталин впечатлится… И, не доверяя радио главный секрет операции, отправил через линию фронта, нагло изъяв у командующего Гомельским советом Обороны транспортник Ли-2. Им, "ставочникам", с посыльным, отправил мои очередные "соображения" о действиях немецких войск – в частности 4й и 2ой танковых групп против западного и Брянского фронтов с настоятельной просьбой: прислать в Брянск представителя ставки для приёма и беспрепятственного отправления выведенного с захваченной территории передвижного железнодорожного транспорта: паровозов и пустых вагонов и железнодорожных платформ для нужд РККА и народного хозяйства страны. И прибавил маленькую просьбу: присвоить перечисленным мною командирам звания от младшего лейтенанта до капитана с перечнем их боевых подвигов…
Когда бесцеремонные серые сумерки – предвестники утра, сначала осторожно, а затем всё настойчивее начали сталкивать вольготно раскинувшуюся на необъятном ложе, именуемом земля, черноволосую и чернокожую ночь, освобождая место для новой персоны – осеннего дня, батальоны приступили к захвату станции… У меня, проведшего, как обычно, свои группы вдоль двух железнодорожных полотен с запада и севера, было три задачи: устранить любую радио связь с близлежащими станциями и частями; уничтожить отдыхающие немецкие части и "разобраться" с пленными в трёх лагерях. Два – пересыльные, а третий – в самой станции, скорее казарма для согласившихся добровольно работать на немцев на самой станции и её ближайших окрестностях. Ну с этими всё ясно – подлежат переводу в порошкообразное состояние, не смотря на то, что кто то согласился, может быть, временно послужить немцам до дальнейшего побега… Этих оставлять немцам нельзя – пусть немчики сами поработают, или насильно заставят трудиться местное население: может тогда у них пропадёт доброжелательное отношение к немцам. Оно и так пропадёт, но нужно чтобы пораньше ! И в остальных лагерях будет задаваться только два вопроса: кто желает служить в Красной Армии и кто желает служить в Спецназе ! Третьего не дано: в данной ситуации кто не с нами – тот против нас и послужит увеличению Чёрной силы !
Вчера, после обеда, с аэродромов – со слегка подсохшей земли, поднялись с Быхова и с Холмеча эскадрильи бомбардировщиков: Ю-87; пошли на север, к ближайшему полку немецких бомбардировщиков, налетая на их аэродром с запада, а Не-111 – на юг, с той же целью: пресечь вылет вражеских самолётов для бомбёжек моих эшелонов ! Ни к чему мне, хоть мои эшелоны и прикрыты зенитками, попытки бомбёжек: а вдруг прорвутся и разбомбят эшелон или "железку" – весь график движения полетит насмарку ! Доложили: отбомбились просто чудо: их не ждали и приняли за своих, а выданные им места расположения зениток; склада с горючим; склада с боеприпасами; расположения замаскированных самолётов, разведанные мной, очень помогли при бомбёжке ! Бомбардировщики Ю-88 с аэродрома Бобруйска атаковали станцию Рославль, на которой немцы грузились в эшелоны для возврата себе города Кричева. И тоже успешно отбомбились ! Сегодня – с утречка, по "холодку", им новое и последнее боевое задание: Ю-87 с Быхова отбомбиться по южному крылу 56й пехотной дивизии немцев; Ю-88 – сделать то же самое по северному крылу 29й мотопехотной дивизии, а Не-111 – ударить всеми тремя эскадрильями по 17й танковой дивизии, расположенной на станции Ямполь – крайней в длинном ряду танковых дивизий на северном крыле: чем меньше будет у 2й танковой группы Гудериана танков – тем мне будет легче – нечего будет бросить на мои части у мостов…
На станции ещё только разворачивались боевые действия по уничтожению противника, а два взвода уже захватили лагеря пленных, расположенные возле станции и начали фильтрацию пленных: "мальчики направо-девочки налево", а нежелающие воевать – остаются в лагере дожидаться прихода немцев… 15 тысяч пленных… Из них три тысячи – "добровольцы" на службе у немцев. Живут хоть и под охраной, но намного лучше, чем в лагере, хотя – и работают не жалея себя: немцы зря кормить не будут. Эти умерли первыми: в городе то тут, то там вспыхивала ружейно-пулемётная стрельба и дураку нетрудно было догадаться – не всё спокойно в "немецком королевстве"… Отсюда – паника среди проснувшихся "отщепенцев" – а вдруг это Красная Армия атакует город: придётся отвечать за добровольное сотрудничество ! И полкубика силы, брошенное мною на казарму, вернулось мне двумя кирпичиками ! Может кто и погиб безвинно, но, по моему мнению - среди добровольцев безвинных нет… Четыре тысячи не пожелало воевать – "накушались" досыта "прелестей" войны… Извините, но: кто не с нами – тот против нас ! Они так ничего и не ощутили: вот они были и вот их уже нет. Мой грех – мне и нести эту тяжесть по жизни ! Из восьми тысяч оставшихся шесть тысяч: я так понимаю, сделали выбор в пользу спецназа, глядя на моих бойцов. Чистить их придётся, но уже на нашей территории: я не проверял всех – не было времени, но правило: политработников и штабных к себе не брать, командиры соблюдали неукоснительно !
Батальоны, не участвующие в штурме станции, разошлись вправо и влево от железной дороги и, словно широким неводом, охватили дальние подступы, включающие в себя различные склады. Охватили и стали сжимать кольцо окружения, захватывая один склад за другим; одно хранилище оружия и боеприпасов, горючего, продовольствия и прочих нужных нам предметов, так необходимых на этой войне… А первые эшелоны уже разошлись по своим направлениям: на Почеп и на Погар… Первым шёл батальон с техникой: грузовиками, Бюссингами, Ганомагами. За ним – эшелон с бойцами: так меньше подозрений: ну перебрасывают на передовую очередной батальон – пусть себе едет куда нужно… А нам было очень нужно доехать до мостов через Судость не поднимая шума: нам же ещё плацдарм на правом берегу зачищать от немцев…
На второстепенное направление – для меня, хотя первостепенное по значению: Унеча-Почеп-Брянск поставил Молодцова – ему с начальством "воевать" не впервой ! Капитан состроил жалостливую рожу лица, но увидев мою непоколебимость только вздохнул горько. Цель у него и простая и сложная. Простая по тому, что Почеп и мост стоит выше по течению реки и заметно меньше, чем у Погара, да к тому же на стыке двух немецких дивизий: 56ой пехотной и 1й кавалерийской, но – на территории 1й кавалерийской. Там обмануть немцев будет проще… А у Погара и мост пошире и, хотя такой же стык между моторизованной дивизией из состава 47го мехкорпуса и 29й моторизованной, но мост на территории моторизированной дивизии, хотя, думаю и там не будет особых проблем: стереотипы – страшная вещь, особенно для обороняющихся и громадный плюс для атакующих, то есть для нас ! Там даже моя помощь не понадобится, хотя я и ехал со своими бойцами в первом эшелоне – где техника батальона. За километр до моста, когда эшелон стал сбрасывать скорость до положенных 10 километров, ушёл в невидимость и спрыгнув на насыпь побежал на север. Туда, где должна быть моя ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ, ради которой – чего уж скрывать и была намечена, продумана и осуществлена вся эта многоходовая и многодневная операция и по длине и по времени: от Бреста до Почепа…
Я бежал вдоль отрытых окопов, превращённых обстрелами немецких орудий в лунную поверхность: приходилось оббегать воронки от разрывов, раскинувшие свои внутрености то перед окопами, то за ними. Некоторые снаряды и бомбы, попавшие в окоп, разворотили траншею; осыпали бруствер с обоих сторон… То тут, то там лежали в разных позах мёртвые бойцы и младшие командиры: кто целые, а кто и порубанные осколками: Лежали уткнувшись лицами в землю, словно пытаясь в последний миг вдохнуть запах родной земли; лежали уставившись невидящими глазами в серое, хмурое небо… С болью на лице; со спокойствием и с недоумением: как же так – почему я ??? Много, очень много непогребённых тел… Да кто их будет погребать ? Трофейщики пройдутся; соберут оружие… Ну – может пригонят пленных, похоронят в одной могиле… Многие воронки были огромных размеров – явно бомбили с самолётов… И ничего не мешало им отбомбиться точно по цели ! В голове у меня звучал грозный гул; глаза застилала пелена ярости; в глубине тела Чёрная сила заклокотала, требую выхода наружу – УБИТЬ ! УБИТЬ ВСЕХ !! Сквозь пелену накатившего безумия донёсся мужской гогот…
ВОТ ОН ! ВОТ ОН ВРАГ !! УБИТЬ, УНИЧТОЖИТЬ, ИСПЕПЕЛИТЬ !!!
Побежал медленнее и перешёл на шаг, гася в себе ярость. Группа немцев, невидной наружности – явно трофейщики, стояли на краю окопа, с оплывшими от взрыва стенками и торчащими в разные стороны щепами досок, которыми укрепляли стенки и тыкали пальцами в окоп, весело выкрикивая, перебивая друг друга:
- Эй… Русский фрау… Ком цу мир… Иди к нам… Давай, давай… А вот это, пожалуй – то что мне надо ! Подошёл сзади: в окопе, сидела на корточках девушка или молодая женщина в военной форме с медицинской сумкой на боку; серо-белой повязкой с красным крестом на левой руке и треугольниками военфельдшера на петлицах: грязные волосы, щедро пересыпанные землёй; пороховые и грязные разводы сажи на лице; чёрные тени под глазами; грязные руки с чёрной каймой под ногтями… Так сразу и не определишь возраст… Но лицо ! И глаза !
О Н А ! ЭТО ОНА – МОЯ М А Р И Я !!!
Привалилась правым плечом к деревянному брустверу окопа; опёрлась дрожащей левой рукой о противоположный, отстраняясь подальше от стоящих на краю окопа и гогочущих во всё горло немцев… Грязная замызганная гимнастёрка, пропитанная, как и юбка бурыми пятнами с разводами грязи. Юбка задралась на коленке выше допустимого, обнажив колено в тёмном чулке… Увидев жадные взгляды, одёрнула юбку, почти прикрыв коленку с разодранным чулком, продолжая со страхом смотреть на солдат…
- Ком… - крикнул особо "озабоченный" ганс. Девушка в страхе покачала головой, словно это могло что то изменить…
- Ком ! – грозно выкрикнул немец – Шнелль ! Давай – давай ! Бистро ! И передёрнул затвор винтовки. Лязгнул металл; сверкнула кувыркаясь вылетевшая гильза; в зрачках санитарки плеснулся ужас…
Мария Романова – уроженка Брянской области, города Локоть: комсомолка; спортсменка (обладательница значка "Ворошиловский стрелок" и знака ГТО – готов к труду и обороне), 19 лет отроду, пришла в военкомат в самом начале войны. Её не брали в армию, но она была очень настойчива и её, в конце концов, призвали. НО ! На свою беду она успела закончить медицинское училище, да к тому же и мать ее была в городе довольно известным врачом… Вот и призвали её не в ряды Красной Армии снайпером, как ей мечталось, а медсестрой в полевой полковой госпиталь. Там главврач заметил подготовленную медсестру и Мария быстро получила – звание за званием, должность ассистента хирурга при сложных операциях и звание военфельдшера. Там же она столкнулась с первой неприятностью, которую ей принесла её красота: командир полка воспылал к ней страстной и пылкой любовью и не привыкший к отказу очень удивился, когда ему прямо и доходчиво сказали – отвали на пол штанины ! Нет – Мария сказала вполне интеллигентно и вежливо, но смысл был именно такой. А когда он не понял и попытался переубедить упрямицу – получил звучную оплеуху при всех, да ещё коленом в промежность и ушёл сгорбившись и изрыгая проклятья ! Мстить не посмел, но приказом "сослал" строптивицу набраться ума в пехотную роту на должность простой медсестры. И уже во втором бою Мария попала под бомбёжку, находясь на переднем крае в окопах. Первый бой она запомнила плохо: металась по траншее на призывные крики и стоны раненых… Второй бой перенесла уже легче – вполне соображала что делала, только пригибалась от свистящих над окопами пуль, да вздрагивала от близких разрывов снарядов. Потом её позвали в землянку комроты, где были размещены раненые – комроты ранило в голову осколком снаряда. Она прибежала; перебинтовала ему голову и тут свет померк в её глазах: в окопе, прямо перед дверью в землянку, взорвалась бомба с пикирующего бомбардировщика. Теряя сознание от оглушительного взрыва, она услышала, как в землянке засвистели осколки, рикошетя от чего то металлического; как в развороченную взрывом дверь кто то швырнул кучу земли. Услышала чавкающие, уже знакомые звуки вхождения металла в тело и… отключилась…
Очнулась она в темноте и гнетуще тишине… Проморгавшись и вытряхнув землю, с некогда роскошных каштановых волос, висящих сейчас жалкими грязными сосульками, заметила тоненькие мутные лучики света, проникающие в землянку сверху, через накаты брёвен в крыше. Встала, пошатываясь; огляделась… Кручилась голова; в висках гулко бухала кровь; ноги еле держали… Присела – почти рухнула на пол и поползла к лежащим на полу раненым. Из шести раненых в живых осталось двое: пожилой старшина, сразу же взявший над ней шефство по прибытии в роту и молодой лейтенант – командир роты… Старшина был плох – многочисленные осколки разорвали ему живот – как он ещё жил - было непонятно ! Но он ещё жил и Мария, покопавшись в сумке, достала бинт и перевязала его взамен грязного, пропитавшегося кровью. Большего она не могла сделать: в землянке даже не было воды, чтобы обмыть края раны…
Затем она поползла к комроты. Тот был в стабильно тяжёлом состоянии: лежал без сознания; тяжело дышал и временами тело его сотрясали судороги… Романова стряхнула с лица; головы влетевшую в землянку землю и стала разматывать бинт с уже засохшей на марле кровью. Несколько слоёв присохли к ране… Смачивать было не чем, даже слюной – во рту уже давно было сухо, как в пересохшем колодце. Маша взялась за края бинта, обрезанные ножницами и рванула что было сил ! Бинты оторвались от кожи, вместе с прилипшей к ране сукровицей. Лейтенант даже не дёрнулся… Но из раны – насколько она могла разглядеть в полутьме, потекла кровь. Мария наклонилась, понюхала рану: рана не пахла нагноением: кровь текла алая и не густая… Быстро и умело – не смотря на дрожащие руки, наложила повязку и наконец то, прислонившись к столу, откинула голову к холодной древесине, стараясь хоть немного отдохнуть и унять дрожь в руках и ногах. Посидела немного осматриваясь и поползла к двери. Подползла; толкнула рукой, открывая. Дверь не шевельнулась. Встала на колени и навалилась всем телом. Тот же результат… Встала на ноги и с маху – даже ощутила мышцами боль от удара, стукнулась в дверь: раз, два, три… Кроме всё возрастающей боли в ушибленных местах результат был без изменений – дверь не сдвинулась ни на миллиметр… Романовой стало страшно: она читала в книжках про замурованных заживо и если бы не тоненькие лучики – наверное сошла бы с ума от страха ! А так… Она даже сообразила не кричать и не звать на помощь: если их не отрыли после бомбёжки, значит рядом никого нет – кроме немцев, которые могут собирать пленных…
Взгляд военфельдшера в отчаянии бегал по землянке комроты, стараясь найти выход – как ей выбраться наружу ?! Скользя, в очередной раз взглядом в тусклом мутном полумраке, заметила в углу, возле дверного косяка МСЛ – малую сапёрную лопатку - привычное орудие рядового бойца. По телу прокатилась приятная волна – вот оно, спасение ! Выросшая в деревне у бабки, Мария не гнушалась любой, даже самой чёрной работы: у бабушки не забалуешь ! Только глянет искоса, как ножом полоснёт и вмиг пропадает желание лениться и баловать ! Вытащила лопатку из брезентового чехла и вонзила ее в земляную стенку слева от дверного косяка… Секунды складывались в минуты; минуты – в десятки минут… Тоннель в земле, словно какая то нора, становился всё длиннее и длиннее с каждым ударом лопатки в податливую землю. Иногда Романова выползала из норы, выгребая за собой отрытую землю и вновь залазила на четвереньках во вырытый проход. Хотелось бросить всё; упасть на пол и заплакать навзрыд, но Мария только упрямо цедила сквозь зубы:
- Я сильная… Я справлюсь… Я смогу ! – и втыкала в ненавистную землю штык лопаты, наваливаясь на черенок всем телом; отламывая от упругой глины кусок за куском… Правда куски становились всё меньше, а усилий приходилось прилагать всё больше, но Романова только яростно шипела – Я сильная ! Я справлюсь ! Прокопав с метр повернула вправо и наконец, в один из совсем уж слабых ударов штык лопатки, по черенок, выскочил наружу, обвалив приличны шмат глины ! Мария с испугом дёрнула лопатку на себя: по привыкшим к темноте глазам полоснул нестерпимо яркий свет, заставив её крепко зажмуриться ! А уши, тем временем, настороженно ловили любые звуки: что донесётся сквозь пробитую лопаткой щель ?! Радужные зайчики перестали скакать в зажмуренных глазах; нестерпимая резь прошла, а уши так и не уловили с той стороны никаких звуков, словно всё там вымерло, или… - там все умерли…
Романова, после небольшого перерыва: силёнок поднакопить - собралась с духом и аккуратно стала расширять узкую щель… Наконец отверстие было полностью отрыто и Мария выползла наружу, бросив лопатку в прорытом туннеле. Села на холодную землю и прислонилась спиной к не ошкуренным доскам траншеи. И только сейчас почувствовала – как она устала. Захотелось закрыть глаза забыться, уснуть, но холодный расчётливый голос в голове не дал ей этого сделать – выдернул из нахлынувшего, тупого равнодушия :
Вставай, а то простудишься ! И оглядись по сторонам – что и как… Военфельдшер с трудом поднялась на дрожащих ногах; распрямила спину и подняла голову на срезом траншеи. И замерла, наткнувшись на удивлённый, а потом и радостный взгляд. Взгляд немецкого солдата, стоящего от неё метрах в тридцати, с радостным вожделением глядящего на свой будущий трофей ! Солдат что то крикнул ещё нескольким таким же, стоящим в разных местах разгромленных окопов; сдёрнул с плеча винтовку и зашагал к ней…
- Немцы… - еле слышно прошептали сухие губы и ноги отказались удерживать тело: Романова кулем рухнула на мёрзлую, истоптанную солдатскими ботинками землю ! Рухнула и прижалась плечом к доскам, словно пытаясь продавить их своим телом и уйти глубоко в землю… Чудес не бывает – через минуту на краю траншеи возник немец с винтовкой на изготовку; за ним ещё несколько, а затем они начали гоготать; кричать что то по-немецки и на ломанном русском. Предлагали её вылезти… Мария только мотала головой и шептала, как в детстве, когда снилось или виделось что то страшное:
- Уйди морок, сгинь – оставь меня в покое ! Но немцы никуда не исчезали: тот, который увидел её – передёрнул затвор винтовки и крикнул уже не весело – зло – Ком ! Шнелль ! И добавил по-русски:
- Давай- давай ! Ну вот и смерть моя пришла… - подумала Романова.
– Господи, если ты есть – помоги мне: спаси и сохрани… Мария уже хотела закрыть глаза, как злого немца вдруг выгнуло дугой; у стоящего рядом с ним из шеи, справа, хлестнула, на стоящего рядом солдата алая струя, а у обрызганного кровью уже слева такая же струя ударила в голову оседающего немца ! Ещё у одного вдруг, поперёк горла появился широкий разрез. Солдат захрипел и схватился за горло, оседая на бруствер… Последний, повернувшийся к своим камрадам, уже раскрыл рот, чтобы закричать, но тоже захрипел… В горле, меж ключицами, появилась дыра, в которую солдат со свистом втягивал воздух. На губах выдувались розовые пузыри – это выдыхаемый воздух перемешивался с кровью, лопаясь в углах губ негромким треском. Военфельдшер с ужасом глядела, как ещё секунды назад пятеро здоровых немецких солдат были живы, а сейчас они уже валяются убитыми: кое кто из них уже мёртв, а кто то станет таким через несколько минут – признаки смерти е были хорошо знакомы… Об землю, рядом с ней, что то стукнулось; из ниоткуда возник военный в странной одежде; сунул нож в ножны; улыбнулся и сказал:
- Ну здравствуй Машенька ! Наконец то мы свиделись ! – и протянул ей руку, добавив – вставай Машенька – я за тобой…
Я улыбнулся потрясённой медсестре своей лучшей - фирменной, обезоруживающей улыбкой и произнёс ласково – насколько мог:
- Ну здравствуй Машенька ! Наконец то мы свиделись ! Протянул ей руку и добавил душевно, стараясь привести девушку в себя:
- Вставай Машенька – я за тобой… Медсестра смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами и только качала головой из стороны в сторону… Да – сильно её потрясло убийство солдат…
- Я командир Красной Армии… Шёл мимо, вижу немцы хотят обидеть красивую девушку… Решил заступиться… А может мне уйти и оставить тебя с немцами: сюда уже бегут несколько солдат… Девушка отчаянно замотала головой. Протянул руку:
- Тогда бери меня за руку и не отпускай ! Пока ты со мной – можешь ничего не бояться ! Медсестра перевернулась, встав на колени:
- У меня там раненый командир ! – просипела она, повернув ко мне голову и заползла в дыру возле засыпанной землёй двери в землянку. Через минуту появилась её ноги; ягодицы, прикрытые грязной юбкой; спина и руки, вытягивающие за плечи молодого парня в военной форме. Повернула ко мне побагровевшее лицо:
- Помогите мне его вытащить ! Сердце кольнула глухая ревность ! Девушка, видимо, что то прочитала в моих глазах и выпалила:
- Вы не подумайте чего такого ! Просто он мой командир и хороший человек… Я наклонился к парню, скрывая своё смущение: кто я такой для неё ? Никто ! Она обо мне ничего не знает. Да я ещё не родился !!! Бросил взгляд на петлицы – лейтенант. Комроты или заместитель… Потом разберёмся – надо уходить: кто то из немцев видел как попадали его камрады и побежал за подмогой. И вот они уже бегут сюда настороженные – с винтовками наперевес, готовые стрелять во всё, что шевельнётся ! Положил парню ладонь на лоб; пустил немного силы, чтобы не умер, пока буду его тащить; ушёл в невидимость; взвалил его себе на плечо. Присел; схватил руку санитарки; вздёрнул её на ноги, дав тоже немного силы и потащил за собой по траншее…
- Вы можете отводить глаза ! – восторженно воскликнула девушка за моей спиной. Повернул на ходу голову, хотя она всё равно меня не видит и прошипел негромко, но зло:
- Не болтай зря, чтобы нас не услышали немцы ! Старайся не шуметь и не дышать как паровоз ! Ну вот, ожила – поджала губы и пошла за мной, сверкая серыми глазищами ! Когда немцы подошли к своим убитым камрадам – мы уже были в пятидесяти метрах от них… Вот очередной взрыв бомбы, попавшей в траншею, обвалил края и я потащил девушку наверх по земле, уже почти слежавшейся. Поднялись на верх и направились к лесу, росшему от окопов…
- Там остались наши следы… - раздалось негромкое у меня за спиной. Процедил, не оборачиваясь:
- Это неважно… Девушка за спиной фыркнула:
- Вы зря злитесь: я же сказала – между нами ничего не было ! Он мой командир и я выполняла свой долг ! Совсем уже пришла в себя – дерзить начала… Ничего не сказал, продолжая тащить её по направлению к железной дороге. Во уже и рельсы мелькнули сквозь пожелтевшую листву. Сделаем привал, отдохнём, да и парня подлечить надо: мало ли что она говорит ! Главное – я её нашёл и спас от будущих проблем… А дальше – жизнь покажет… Вышел из невидимости и, стараясь не смотреть на Марию, опустил парня на траву. Положил снова руку на лоб; пустил в рану Чёрную силу… Рана, под повязкой стала затягиваться, выбросив наружу всякую гадость, бывшую в ране. Пустил ещё немного силы, подлечивая лейтенанта: пусть дальше идёт своими ногами: много чести таскать на себе непонятно кого… Парень открыл глаза, сел, увидел медсестру:
- Машенька – что со мной случилось ? – прошептал он ласково. Мария нахмурилась, метнув мне в спину быстрый взгляд:
- Вы были ранены в голову товарищ лейтенант… Вот товарищ командир вытащил вас из окопа под самым носом у немцев, убив сразу пятерых. Ножом ! – восхищённо ответила она.
- А потом тащил вас на себе несколько километров ! – добавила строго. Х…м… Ну, несколько километров – это она, конечно, слегка преврала. Хотя – для усталого организма может и показаться…
- А потом он вас вылечил… – добавила строго – а мне приказал сменить вам повязку. Артистка… погорелого театра ! Ведь играет – играет на публику в виде одного зрителя – меня… Вот только зачем ? Ладно – поживём, увидим. Не оборачиваясь – я и так вижу что происходит за моей спиной, "оглядел" окрестности: в радиусе полукилометра никого нет, а эти – трофейщики, там оказались совсем случайно, да и осталось их там всего пятеро. Ладно – пусть живут: они сами испугаются, когда поймут, что вокруг происходит… А за спиной… Машенька подсела к лейтенанту сбоку и смотав с головы грязные, кровавые бинты, насколько можно, просто сняла остатки с головы…
- Ух ты ! – восхищённо воскликнула она за моей спиной – и бинт не надо тратить ! Экономная значит… - с теплотой подумал я про себя, вспомнив прежнюю Марию – она всегда была экономной. Не жадной или прижимистой, а именно такой, какая мне нравилась – экономной…
- Машенька – а где наши все ? – спрашивает лейтенант.
- Я вас сколько раз просила товарищ лейтенант называть меня по званию, должности или фамилии. Или не помните ? – последовал резкая отповедь. Надеюсь это искренне, а не женское коварство…
– А наши ? – голос у неё дрогнул – наших много поубивало: пока шли окопами многих видела мёртвыми… Но может кто и остался в живых…
- А что вы там делали – в этих окопах ? – спросил я, ни к кому не обращаясь… И не повернулся даже…
- А вы кто по званию будете товарищ командир ? – спросил оживший комроты – и как оказались в этом месте ? – прозвучал новый вопрос с подозрительной ноткой. Любопытный ты лейтенант или бдительный ?
- Вас товарищ командир от смерти спас, а вы ему, вместо спасибо, вопросы странные задаете ! – заступилась за меня военфельдшер.
- А бдительность никогда не лишняя товарищ Романова (вот какая здесь у неё фамилия) – ответил уязвлённый комроты – а спасибо я товарищу командиру скажу. И добавил с намёком – Позже…
- Ты прав лейтенант… - ответил я повернувшись – бдительность нужна: мы не на лесной прогулке, а на войне… Только вот бдительность твоя – не правильная… Я вооружён, а ты нет; я здоров, а ты без сил… И ты у меня ещё документы потребуй ! Мария прыснула, но тут же приняла серьёзный вид…
- В твоём положении, лейтенант нужно "плыть по течению" и выжидать нужный момент. Это называется воинской смекалкою… Хотя… Спишем твоё поведение на последствия ранения. Но про то, что я сказал – не забудь. Звание у меня – майор… А как я здесь оказался ? Да вот за ней пришёл ! – выскочило непроизвольно. У Романовой расширились глаза, но я поднял ладонь, останавливая, готовые сорваться с губ Марии вопросы – женщине только да волю – замучает своими вопросами до смерти :
- Об этом – потом… Когда-нибудь… Может быть – закончил строго. – А теперь за мной ! Давай я тебя лейтенант поддержу, а то тебе пока ещё трудно идти самому. Закинул его руку мне на плечи и подхватив за талию повел к железнодорожной насыпи. Пока дошли – из-за кромки леса почти неслышно выкатился паровоз с вагонами…
Боец, находящийся в будке машиниста, помотал головой, словно отгонял наваждение: впереди, на железнодорожном полотне, стояло трое военных и один из них поднял руку, останавливая эшелон… Пригляделся – тот, который поднял руку, был очень похож на их командира. Сорвал трубку телефона рации и доложил старшему:
- На железной дороге, впереди, стоят трое военных. Один поднял руку – останавливает эшелон. Похож на нашего командира… Получив ответ приказал машинисту – Тормози состав…
Паровоз остановился, не доехав до нас десяток метров. Из окошка машиниста высунулся боец, готовый, в случае опасности юркнуть за защиту железной кабины. Спросил удивлённо:
- Товарищ командир ?! А вы как здесь оказались?
- Ты ещё спроси меня что я здесь делаю… - раздражённо бросил я.
- Виноват, товарищ командир… - ответил боец… А ко мне уже подбегал командир батальона:
- Товарищ командир – следуем согласно приказа… - вытянулся он.
- Рация у тебя далеко ? – устало поинтересовался я: сильнейшее напряжение последних часов – встречу я Марию или нет; вырву её из лап фашистов или не успею… давило на психику не хуже бетонной плиты ! И вот когда всё обошлось; когда она со мной, а я со своими бойцами – накатил отходняк. Закрыл глаза на несколько секунд, слушая ответ комбата – У меня в вагоне… Пойдёмте со мной… Тряхнул головой, отгоняя слабость – не время расслабляться: ничего ещё не закончилось – всё только начинается…
- Капитан… - открыл глаза – отдай приказ бойцам: разместить у себя раненого лейтенанта и военфельдшера. Приставь к ним бойца: из вагона никуда не выпускать ! Особенно военфельдшера !
- Товарищ майор ! – вскинулась Романова – я могу оказывать медицинскую помощь раненым !
- За её жизнь капитан – отвечаешь головой ! Будет рваться из вагона – разрешаю связать и дальше везти связанной до моего прихода !
- Да вы что ? Да как вы смеете ?! Да я на вас рапорт подам !!! Комбат не сдержал улыбки, но тут же принял серьёзный вид:
- Разрешите выполнять ! Повернулся к заму – Слышал приказ ?! Выполнять ! Я проведу командира к рации и лично проверю ! Мария ещё что то кричала мне во след, а я уже забыл про неё – на время: нужно было решать насущные вопросы…
Связался по рации с Молодцовым. Тот доложил: мост захватили: штаб кавалерийской дивизии в Почепе разгромили; плацдарм зачищаем от немцев. На контакт с командованием батальона с той стороны фронта пока не вышел – вопрос нескольких десятков минут… Капитан Мартынов – ещё один мой "выдвиженец", делом доказавший право на руководство второй моей группой; в данный момент командующий группой, атакующей Погар и мост через реку, доложил то же самое: штаб моторизованной дивизии в Погаре разгромлен; мост захвачен; плацдарм зачищен… К этому радостному сообщению добавились донесения о захваченных батальонами, развёрнутыми от Унечи в цепь-невод вдоль двух железных дорог трофеев; выгребающих по пути всё базы снабжения на постепенно расширяющейся территории; пленении командира дивизии с начштаба и командира полка, расположенного на плацдарме правого берега… Ждёт меня, чтобы выйти на контакт с той стороной, как и было условлено… Связался через моего радиста со стационарной рацией, находящегося в Унече, с Кравченко, оставленном в Кричеве на "зачистке" хвостов после себя и сдерживании немцев – если они возжелают вернуть себе город раньше времени. Капитан доложил: уничтожен из засады моторизованный батальон авангарда, выехавший эшелонами, как и мы, из Рославля. Остальные остановились – в "раздумье"… Пока они думали, бойцы Марченко уничтожили спешащий на выручку батальон с севера – из Мстиславля… Отомстить русским за захват Кричева не получилось: сами полегли почти все. В такой же засаде… Вот такие, греющие душу донесения получил за то время, пока двигался эшелон. А наш эшелон уже подходил к Погару…
К железнодорожному мосту через реку Судость приближался, сбрасывая скорость, воинский эшелон с техникой… Охранники уже могли разглядеть стоящие на платформах танки T-IV с коротким 75мм орудием и T-III с довольно редким длинноствольным 50мм орудием; Бюссингами и Ганомагами новой конструкции – с зенитными пушками. Танкисты копошились у некоторых машин, провод профилактический осмотр или ремонт; несколько экипажей Бюссингов и Ганомагов стояли возле своих машин. Военная проза: все как везде… Эшелон вкатился на мост со скоростью 5 километров в час – ниже обычных 10 километров… Ну и что – так даже лучше: танкисты и экипажи броневиков оторвались от скучного дела и стали отпускать охранникам беззлобные армейские подколки. Охрана не осталась в долгу – в ответ тоже полетели колкости… И никто не придал значения тому, что эшелон остановился ! Зато у охраны расширились глаза от изумления, когда из-за бортов вагонов вскинулись военные в автоматами с необычными набалдажниками на стволах. Захлопали негромкие выстрелы; залязгали затворы автоматов ! К непривычной для военного уха какофонии звуков добавились и негромкое глухое стрекотание пулемётов MG-34, перехлестнувших очередями сторожку старшего охраны и казарму с отдыхающими после ночной смены солдатами… Уничтожение ротозеев и любителей острот закончилось очень быстро: никто даже не дёрнулся ! Бойцы посыпались с платформ, рассыпаясь по месту боя… Снов захлопали, теперь уже одиночные выстрелы: был приказ: пленных и раненых не брать и за своей спиной оставлять только труппы… Несколько десятков секунд и бойцы стали возвращаться на свои платформы. Командир штурмовой группы крутнул рукой и запрыгнул на платформу. Состав тронулся…
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ