Ревизор: возвращение в СССР 37 (СИ)

Глава 15

Сицилия

Пока гвардия Джино собиралась, дядя объяснил Альредо, почему неаполитанцы вообще объявились в их порту в Катании.

— Их сюда еще после войны занесло. Мэром Катании американцы назначили мафиози из Неаполя. Ясно, что он не упустил шанс и подтянул сюда своих. Пока наши осознавали, что за ерунда происходит… Потом, конечно, собрались с силами и начали их вытеснять. Но все же в порту им удалось закрепиться, половину точно под себя подмяли. Иногда это и выгодно, когда мы обстряпываем совместные делишки. Но нельзя дать этим чертям вспомнить, что когда-то они почти всю Катанию под себя подмяли… В этом случае они, конечно, снова обнаглеют и начнется серьезная война за передел территории…

Услышав про возможность мафиозной войны, Альфредо и вовсе упал духом. Но искренне надеялся, что случится это все же не сегодня. А еще он волновался по вопросу, нужно ли ему попросить оружие у дяди для этой вылазки в порт. А если вдруг полиция всех арестует? Наличие у него незарегистрированного оружия сразу позволит полицейским отнести его к числу мафиози. Но, с другой стороны, если все же начнется перестрелка? Да, он будет чист в глазах полиции, но оказаться на войне двух группировок без оружия… Можно потом войти в статистику случайных трупов… И плевать тогда будет, что формально у полиции не будет к нему претензий…

Так и не решив, как поступить, он решил положиться на волю случая. Сунет ему дядя ствол — он его возьмет. Ну а нет… Поедет тогда без оружия. Дяде-то точно виднее, нужно оно ему или нет.

Дядя оружия ему не предложил. Но когда они вышли из дома в назначенное время, там собралось два десятка человек, часть из которых как раз свое оружие проверяли. Лето в самом разгаре, лупару не спрячешь под одеждой. В любом плаще будет невыносимо жарко… Не говоря уже о том, что в жару человек в плаще тут же вызовет к себе вопросы. А вот небольшие пистолеты за поясом под рубашкой навыпуск не будут сильно заметны…

Дядя тоже засунул револьвер под свою рубашку. После чего отдал приказ:

— Едем к ресторану «Два цыпленка» в порту. Там неаполитанцы и ошиваются…

Последнюю фразу он явно сказал для Альфредо, уж его-то люди наверняка и так знают, где искать конкурентов по теневому бизнесу…

Выехали на шести машинах. Ехали колонной, и Альфредо поежился, когда проезжали мимо припаркованной у обочины полицейской машины, около которой как раз стояло два полицейских. А ну как они сейчас их притормозят… Но полицейские тут же синхронно отвернулись от дороги, словно заметив что-то чрезвычайно интересное в архитектуре соседнего здания. Похоже, дядю либо боятся, либо сидят у него на зарплате, — подумал он. Не все же честные полицейские, как мой отец. Что отец взяток не берет, он точно знал. Иначе Бруно не дистанцировался бы так от брата-мафиози, и наверняка сумма, что он давал сыну на обучение за рубежом, была бы намного больше…

Катания не очень большой город, так что скоро они были в порту. Еще пару минут, и проехав мимо Банка Сицилии и тех самых складов, которые стали камнем преткновения, колонна подъехала к тому самому ресторану, что выбрали своей штаб-квартирой неаполитанцы. Машины остановили за полсотни метров от него, вылезли из них и толпой направились в сторону ресторана.

Альфредо некстати вспомнил про сцены мафиозных разборок с автоматной стрельбой во времена Аль Капоне в США. Если сейчас из ресторана выскочит пару человек с автоматами, они всех сразу положат, учитывая, в какую гурьбу они сбились… Неужели так и нужно ходить на разборки? Как-то это неграмотно…

Но дядя так не считал. Авось у него есть для этого серьезные основания…

Неаполитанцы, видимо, тоже имели свои глаза и уши на улице, потому что двери ресторана, когда они подошли к ним метров на десять, распахнулись, и из них тоже повалили люди. К счастью, не автоматчики… Такие же плотные парни, как у них, с рубашками навыпуск, под которыми, скорее всего, было спрятано оружие. Альфредо, когда двери ресторана захлопнулись за последним вышедшим, с облегчением выдохнул — неаполитанцев оказалось в два раза меньше. Вряд ли они при таком численном превосходстве со стороны мафии Катании решатся на вооруженный сценарий… Хотя, хорошо бы и чтобы дядя не соблазнился использовать свое превосходство в численности для атаки…

— Винченте, что за дурость ты творишь… — сходу начал дядя, обращаясь к вышедшему вперед мужчине со стороны противника. Он и сам тоже сделал шаг вперед. — Зачем твои парни сунулись на склады? Все в порту поделено раз и навсегда, тебе что, заняться нечем?

— Джино, когда поделено? Несколько лет назад? Тоже мне дележка… Ты еще вспомни, что было после войны, когда весь порт был под нами…

— А ты лучше вспомни, что было до войны, когда неаполитанцев тут и духу не было. И если ты не угомонишься, то и снова не будет. Решил дать мне хороший повод для того, чтобы все к этому пошло, да?

К огромному удивлению Альфредо, перепалка двух мафиозных лидеров проходила достаточно мирно. Они и слова выбирали аккуратно… Словно два старых приятеля, которые о чем-то энергично спорят, но стараются не переходить на личности и излишне не обострять. Никто и оружия не достал из-под рубашек, ни с одной из сторон…

Все это продолжалось еще минут десять, без особого успеха для кого-либо из соперников. Но затем, когда дядя пригрозил конкуренту, что обратится к какому-то крестному отцу за разрешением спора, дело все же сдвинулось с мёртвой точки. Винченте, судя по тому, как сразу занервничал, явно не хотел этого. И еще через пару минут сдал свои позиции по поводу складов, признав, что склады относятся к территории группировки Джино.

Так же мирно и уехали из порта… Огромное облегчение для Альфредо. Порт в Катании он любил, и часто в нем бывал, учитывая, что его родной город от нее совсем близко. Теперь, правда, прежнее очарование он для него потеряет…

Всей гурьбой поехали уже в ресторан, который был под контролем Джино. Альфредо часто встречался в «Оливковой ветви» с дядей, так что давно догадался об этом, уж слишком по-хозяйски в нем вел себя дядя. Посетителей ресторана потеснили, очистив для двух десятков мафиози столики с одной из сторон, слева от бара. Устроили пир горой. Альфредо улучил момент, чтобы спросить дядю:

— А почему Винченте испугался, когда ты сказал, что пойдешь к крестному отцу?

— Понимаешь, он родом из Катании. Это не повод тревожить его по пустякам, и он мог бы счесть наш спор из-за складов именно пустяком, но наши шансы были бы выше, реши он вынести свой вердикт. А ведь он бы еще и компенсацию потребовал с них за то, что устроили сыр-бор… Скорее всего, пришлось бы им отдать нам еще одну точку в порту.

Альфредо кивнул, удовлетворив свое любопытство, и больше деловыми вопросами дядю не тревожил. После пережитого напряжения хотелось расслабиться. В этом он был не одинок, мафиози тоже не были сделаны из железа, так что пировали, словно в серьезной разборке побывали и чудом выжили. Практически каждый из них счел необходимым либо похлопать его одобрительно по плечу, что он поддержал дядю в сложной ситуации, либо даже и тост сказать за молодое поколение семьи Моретти, подающее такие надежды. Альфредо был польщен таким вниманием и настолько дружелюбной атмосферой. А еще дядя сунул ему свёрток купюр в карман намного толще, чем обычно… Страху, он, конечно, натерпелся сегодня, но как же хорошо все закончилось…

Берлин

Вьетнамский летчик Шоан оказался очень общительным парнем. К моему огромному облегчению, он неплохо говорил по-русски. Правда, я потом сообразил, что иначе и быть не могло — его же явно учили воевать советские летчики. И раз он стал одним из лучших у себя на родине, то, значит, старательно учился у них, перенимая науку. Как это можно было бы сделать без знания языка?

Пока готовился к разговору с ним, продумал формат статьи. Пусть это будет статья о его пути. О пареньке, который был настолько возмущен вторжением иностранной орды на свою родину, что смог стать одним из самых страшных кошмаров для своего врага… Покажу в статье его путь к такой славе…

Приятно было, кстати, что слава его совсем не испортила. Держался он совсем просто, старался отвечать на все мои вопросы очень дотошно. Оказался обычным деревенским парнем, образование у него было ограничено девятью классами. С детства мечтал стать военным летчиком, и в условиях войны с американцами получил такой шанс. Рассказывал с восхищением, как его учили советские летчики летать, очень подробно про военные победы в небе над Вьетнамом наших летчиков. Я слушал внимательно, но понимал, что вряд ли в моей статье это стоит упоминать. Все равно вырежут… Официально мы помогали Вьетнаму техникой и снаряжением, но сами за него не воевали…

Общались с ним почти два часа. Материала я набрал на несколько статей, но понимал, что опубликовать будет возможность только одну. Она у меня в голове быстро оформилась, но писать от руки я ничего не стал. Так, значит, мне Ганина говорила, что тут у «Труда» есть свой корпункт… Мало ли чем я буду занят в Москве? Может, мама уже родила, нужно будет что-то добыть для нее, мало ли что будет нужно для ребенка. Неохота мне в Москве сидеть за печатной машинкой.

Расставшись с вьетнамцем, высмотрел тут же одного из организаторов, и спросил, как мне попасть в корпункт «Труда». Он дал мне адрес, подсказав, как туда добраться, и через полчаса я пешком добрался до нужного здания на бульваре Унтер ден Линден.

В корпункте застал только рыжеволосую девушку лет тридцати, что была в нем за секретаря. Вероника была очень удивлена моим появлением, но корочки корреспондента «Труда» свою роль сыграли, и она без проблем пустила меня к печатной машинке. Я управился со статьей за час по свежим впечатлениям от беседы. В сделанные записи смотрел лишь пару раз, когда нужно было упомянуть географические названия. Город, в котором Шоан учился летать, и города вдоль линии фронта, в которых дислоцировалась во время его боевого пути его часть…

— Уже все, статья готова? — удивленно посмотрела на меня Вероника, когда я встал из-за машинки.

— Когда знаешь, о чем писать, к чему тратить слишком много времени? — спросил я. — Можете передать мою статью в Москву в редакцию Вере Ганиной?

— Да, конечно, сразу этим и займусь.

Поблагодарив девушку, покинул корпункт.

Решил, что в зоопарке мне делать уже нечего, слишком уже поздно, кто его знает, когда он закрывается, и решил просто прогуляться по улицам. Бродил пару часов, осматривая здания в центре, потом отправился к нам в гостиницу. Пора бы уже и поужинать…

Наша группа уже тоже была там. Эмма Эдуардовна расспросила меня подробно о выполнении поручения по вьетнамцу, пообещав доложить Гусеву сразу после приезда. После ужина начались хлопоты по подготовке к завтрашнему вылету. Он у нас был в восемь утра, к моему облегчению, хотелось уже домой. Да и волновался за маму, как у нее там с родами. Звонить-то особо некуда, чтобы спросить…

Василий Петрович был очень недоволен тем, что вещи ему приходится собирать в моем присутствии. Шопинг он проделал знатный, и ему нужно было набить добычей два чемодана. Заметив это, я сказал:

— В принципе, я уже практически собрался, пойду погуляю. Не могли бы вы, правда, меня выручить с одним пустяком?

Говорить мне нет было бы совсем невежливо. Доцент, все же, не гопник с улицы. Да и ему очень хотелось, чтобы я ушел из номера, чтобы вывалить на кровать свои покупки и неспешно их разобрать.

— И в чем, Павел?

— Да вот, подарили мне коробку с гаванскими сигарами. А я не курю. Не согласились бы вы взять их себе? Или передать кому-нибудь из нашей делегации, кто курит?

Минутой позже я, довольно улыбаясь, вышел из номера. Жадность победила, Василий Петрович подарок принял и черта с два он его кому-то другому из наших отдаст. Я в выигрыше в любом случае. Теперь ему уже совесть не позволит так активно негодовать в мой адрес, как раньше. Психология…

Калининская область, недалеко от Торжка

— Думаю, нам все же стоит поговорить с дочерью, — сказал отец Карины жене, когда они отдыхали днем в лагере, спрятавшись от жары в тенечке. Карина загорала на берегу речки и не могла их сейчас услышать.

— Думаешь, будет толк? — скептически посмотрела на него жена. — Она все еще упорствует, хотя давно догадалась по нашей реакции, что мы не верим ее выдумкам.

— Это меня и беспокоит, — кивнул муж. — Она все же уже не ребенок, чтобы упорствовать в такой ситуации. Надо ей объяснить, как это выглядит со стороны. Может поймет что-то и повзрослеет…

Карина в первый вечер палатку поставить, естественно, так и не смогла. Попыталась распаковать её, но этим все и ограничилось. Отец с матерью отнеслись очень скептически к её сообщению о том, что она палатку поставить не может, потому что та другой модели.

— Какой еще другой модели? — рассмеялся отец Карины. — Такая же палатка, как и все остальные. Ты где-то другую видела?

— Да, у ребят была другая, — ответила ему дочь.

— Я уже прямо очень хочу найти твоих друзей, — сказал тогда Карине отец. — Не только, чтоб разобраться с ними, но и палатку их удивительную посмотреть теперь интересно…

— Давай, дочка, тогда ужин вари, — предложила мама. — Дрова мы принесли. Посуда и продукты в багажнике. Разводи костер и за дело.

Пока родители споро поставили палатку, пересмеиваясь и шутя по поводу того, что навыки еще совсем не растеряли, хоть и давненько были туристами, Карина попыталась покорить стихию огня. Ввиду отсутствия навыка, у нее снова ничего не вышло. Бумага, подложенная под ветки, прогорала моментом, а вот дрова заниматься никак не хотели. Изведя на попытки почти все взятые для этой цели из дома газеты, Карина пригорюнилась.

— Ну что, снова здорово? — потешался над дочкой отец. — Дрова другой модели?

— У нас в лагере примус был, — буркнула в ответ Карина, не моргнув глазом.

Отец с матерью не стали напоминать дочери, что разведение костра было в списке перечисленных ею дел, которые она якобы делала в походе с друзьями. Родители методично поручали дочери одно дело за другим, но все, с чем она более-менее справилась, было мытье посуды. Но тут и умения особого не нужно, больше старание. Остальные задания Карина с треском провалила.

Родители рассчитывали на то, что дочь, осознав, что ее обман вскрылся, сама расскажет, что случилось на самом деле. Но расчет не оправдался. Карина продолжала упорствовать, делая вид, что не понимает никаких намеков со стороны родителей.

— Дочка, ты ничего не хочешь нам рассказать? — спросил Карину отец, когда, поев, вся семья сидела и пила чай.

— О чем? — сделала наивное лицо Карина.

— О том, что на самом деле у тебя произошло с друзьями и почему ты приехала из похода раньше? — посерьёзнев и взглянув на дочь сурово, ответил отец. — Что-то мне подсказывает, что та версия событий, которую ты нам изложила, не совсем соответствует действительности, я правильно догадался?

Карина, насупившись, смотрела на отца.

— Ты, пожалуйста, не молчи, — сказал ей он. — Молчание не всегда золото. Уж точно не в этой ситуации. Тебе уже не пять лет, и у тебя не игрушку во дворе отобрали. Ты взрослая девушка, учишься в серьезном вузе, твои друзья тоже. Тебе надо понимать последствия своих действий.

— Ничего мне они не сделают, — пожала плечами Карина. — Какая разница, кто и где учится.

— Как у тебя все просто, — нахмурился отец. — А теперь послушай. Ты не подумала о том, что может произойти, если я, поверив тебе, найду твоих друзей и начну с ними выяснять отношения? А я ведь так и поступил бы, не догадайся мы с мамой о твоем вранье. Могла бы произойти в итоге очень неприятная ситуация. В лучшем случае, я бы просто оказался в неудобном положении, когда правда бы вскрылась. А в худшем, все могло в серьезный конфликт перерасти. Люди все разные, и родители у твоих друзей тоже разные. Никогда не знаешь, к чему может обычный спор привести. Окажись у кого-то из твоих друзей влиятельные и обидчивые родители, и все могло бы закончиться проблемами и для нас с мамой, и для тебя. Мир очень тесен, дочка, знаешь ли.

Карина, услышав слова отца, нахмурилась. С такой точки зрения она на ситуацию никогда не смотрела. А ведь у Аиши очень богатые родители, Миша говорил как-то, — вдруг вспомнила она, — к тому же иностранцы. А вдруг она и правда пакостить попробует через них как-нибудь в ответ на то, что она наговорила их соседям на пляже… Она же там не стеснялась в выражениях, так сильно тогда обиделась. Карине вдруг стало очень неуютно от мысли, что из-за ее лжи у нее могут быть какие-то неприятности.

— Так что же на самом деле произошло? — прервал ее затянувшиеся раздумья голос мамы.

Карина, немного смущаясь и злясь на себя, рассказала им более мягкую версию того, почему она уехала. Говорить всю правду она все равно не собиралась. Списала все на то, что она очень сильно несколько раз поссорилась с Мишей и из-за этого решила с компанией расстаться.

— И в чём же причина ваших ссор? — поинтересовалась мама.

— Ну, в том, что он не хотел заботиться обо мне. — сказала Карина обиженно. — Что это за парень, который не хочет помочь мне с моими обязанностями? — вспылила она.

— Ну, это странно. А свои обязанности у него были? — спросила мама осторожно.

— Были, конечно. Мы все распределяли обязанности каждый день, отмахнулась Карина, — но проблема же не в этом.

— А в чем?

— В том, что из этих обязанностей они делали прямо какой-то культ. Должна выполнить и все тут. Что это за отдых такой вообще⁈ Например, в последнюю нашу ссору, я просто зачиталась книжкой, что это преступление, что ли? Почему нужно было из этого делать какую-то проблему? Ну подумаешь, не приготовила еду, — пожала плечами Карина, — в чем трагедия? Кроме меня там в компании ещё три человека. Неужели они не могут разочек за меня приготовить?

Родители только переглянулись между собой, услышав эти слова. Постаравшись объяснить дочери, что такое общение в компании и чего от неё ждут, что нельзя только брать все время, нужно что-то всегда отдавать, отец с матерью поняли, что дочь их не слышит. Карина делала вид, что внимательно слушает, кивала, но по глазам было видно, что все слова пролетают мимо.

Когда Карина после разговора снова ушла на берег поплавать и позагорать, родители переглянулись и дружно вздохнули.

— Да, что-то мы с тобой не досмотрели в воспитании дочери, — грустно сказал отец. Мама согласно кивнула.

— Я думала, что мы будем ей давать максимум, пока она маленькая, — сказала мама. — Думала, что она возьмёт эту модель, как пример, и потом тоже будет стараться делать добро другим. Но, видишь, получилось совсем иначе. Она просто разбаловалась и решила, что это норма.

— Да, — согласился отец, — и мне это совсем не нравится. Жизнь ее, правда, так или иначе, всему научит. Но у жизни уроки суровые. Боюсь, нашей девочке не понравится.

Дорогие читатели! Приглашаю вас в Telegram-канал по серии «Ревизор: возвращение в СССР». https://t. me/vec7i0SoJmVjN2Qy