Рожденный, чтобы жечь! – 2

Глава 15

Новый день начался с заряда лёгкой бодрости, что вряд ли можно было назвать привычным состоянием для Бориса. Он открыл глаза чуть раньше обычного, тихо ворочаясь под одеялом.

— Ля, чё так рано то? — спросил он сам себя, глядя на настенные часы. — О, а откуда у нас часы?

У него не было ответа на этот вопрос. Он и не помнил, были ли они вообще здесь когда-либо. Но зачем мучить голову ненужными вопросами? Особенно ранним утром.

Поёжившись в кровати, всё же, Боря скинул с себя одеяло. Нужно было вставать. Ибо впереди — долгий путь из выбитых зубов.

Через мгновение, кто-то забарахтался под скинутым одеялом. Клеменко сел, посмотрел под ноги и хлопнул себя по лбу.

— Ёпана. Ты там не задохнулся? — он тут же дернул одеяло на себя, открывая корзинку, которая всю ночь стояла в ногах.

Гугля вяло вертел ножками, издавая редкие «агу», словно пытаясь пробудить сам день, потягиваясь и бессознательно подготавливаясь к тому, что его ждёт впереди.

Борис выдохнул, тихо пробормотав:

— Фу, не задохнулся. А то чё это я? — он опять сел и начал лениво наблюдать за тем, как Гугля энергично дергает своими маленькими кулачками и улыбается. — Чё, готов? Сегодня придётся попотеть, чтобы нас в город выпустили.

Малыш, разумеется, ничего не ответил.

— Сегодня не просто прогулка, — сказал Борис, наклоняясь, чтобы поднять карапуза и поменять ему памперс перед выходом. — Сегодня работаем на полную катушку. Понимаешь, да? Задание серьезное, от нас… э-э-э, от меня зависит многое! Короче, не подведи.

Гугля ответил бодрым «агу» и выразительно запыхтел, будто подтверждая готовность. Его маленькие ручонки схватили Бориса за пальцы, а лицо расплылось в детской улыбке.

— Чё ты хочешь?

Борис завис в задумчивости, глядя на Гуглю, который энергично жевал свой маленький кулачок и упорно излучал некую детскую мудрость, понятную лишь младенцам и, возможно, пандочкам.

— Чё ты хочешь? — повторил Борис. — Срать? Жрать?

Гугля согласно агукал. В этот момент раздался низкий, предельно вымороченный голос от соседней кровати:

— Э, вы чё разорались? Можно я побуду в тишине, а⁈

Борис поднял голову и посмотрел на своего соседа. В глазах которого читался смертельный недосып и манифест против профилактики «ранних пробуждений».

— Так это, я ж на задание ща попрусь, — зевая, ответил Борис. — Сегодня у меня миссия — сломать пару носов, пару челюстей и… это… — он почесал затылок, словно забыл что-то. — Короче, ты давай, это, не бурчи. Ща свалим.

Антон сел на кровати, скрестил руки на груди, и посмотрел на парочку с очень недовольным лицом:

— Ну так и чё торчите здесь? Сказал свалите? Валите. Зачем вы вообще разорались? Я хоть раз мешал вам спать?

Гугля, будто почувствовав серьёзность момента, мощно рыгнул и пёрнул одновременно, издал что‑то среднее между агу и рыком маленького боевого гнома.

Антон закинул голову назад и громко зевнул, демонстрируя весь скрытый потенциал незаслуженного сна.

— Слушай, он мне чем-то напоминает взрослого мужика. Может, в теле твоего фамильяра заточена душа какого-то скуфа? Или жирдяя?

Борис задумался над его словами:

— Да не, мало вероятно, — он посмотрел на карапуза, во взгляде которого читалось: «ты чего там думаешь, деревянный? Не слушай этого рыжего болвана».

— Знаешь, — задумчиво сказал Боря, почесывая затылок. — если этот малыш действительно душа какого-то скуфа, то у него явно планы на мировое господство. Может, даже своего рода младенческий диктаторский режим запустит.

Антон с видом человека, которому впервые в жизни рассказали нечто совершенно нелепое, выдохнул:

— Ты серьёзно? Я же, млять, пошутил. Ты чего мне башку с утра всякой хернёй забиваешь?

— Не, ну а чё, — пробасил Борис, — Сам начал.

Задание, полученное Борисом и остальными членами команды, было предельно простым: студенты должны выйти в город на патрулирование выделенных улиц. Проверить обстановку, доложить о количестве и качестве Одержимых.

Обычным оружием пользоваться было запрещено — инструктор строго настрого запретил прямые столкновения. Главной целью была разведка — обследовать обстановку, собрать как можно больше сведений, а уж если не повезёт — хотя бы увести за собой «тварей» с людных мест. Обезвредить и заказать «доставку». Чтобы Одержимых погрузили в фургон..

Я, слушая это задание, откровенно удивлялся.

«А какой смысл жалеть их? — в голове никак не укладывались слова инструктора. — Какой смысл этой разведки? А если пострадает кто?»

В общем, ответов на эти вопросы у меня не было. Терпеливо выжидая, когда транспорт академии доставит нас в нужную точку города, я уснул. Проснулся, когда мы вышли на улицу.

Уселся в корзинке и пристально следил за прохожими. Чем-то они напоминали разноцветное пестрое оживлённое море.

Группа разбредалась по улице, каждый вглядывался в лица, пытаясь разглядеть что-то необычное, помрачённое, но без особого успеха. Я, правда, видел лучше всех. Не знаю, откуда этот дар — детектор Одержимых, но он был чертовски полезен в таких «делах».

Вдруг мой взгляд сфокусировался на углу улицы — старичок с легкой сутулостью облокачиваясь на палку медленно шел к магазину.

— Агу! — вырвался мой тихий голосок, сопровождая пристальный взгляд указательным пальчиком.

Борис сразу напрягся, встретился со мной глазами, и мгновенно понял — я показываю на нечто важное. Остальные не обращали внимания на мои сигналы — для них я всего лишь декоративный груз. Но Борис знал, что внутри моей крошечной головы скрывается что-то большее, чем просто младенческая беспомощность.

Старик же тем временем, казалось, был далек от спешки и городской суеты, словно времени для него не существовало вовсе. Его лицо, покрытое морщинами, выражало не тревогу и страх, а некую невозмутимую маску спокойствия. Он смотрел прямо перед собой, словно удерживая невидимую нить, которая связывала его с другим миром.

Вдруг он остановился перед массивной дверью магазина, слегка наклонился и прошептал что-то тихое. Его пальцы, украшенные позолоченными кольцами, нежно прикоснулись к двери, и на несколько секунд казалось, что всё вокруг замерло. Несколько прохожих мельком взглянули на него — но никто не заметил изменившееся выражение лица мужчины.

А вот за дверью повалил чёрный дым силы Одержимого. И никто кроме меня его не видел!

«Он так силу высасывает? Как тот непонятный врач во время лечения мамы тирана?»

— Агу! — повторил я чуть громче, сердито дергая Бориса за рукав.

Он скривил губы и посмотрел туда, куда я указывал. В этот момент старик медленно повернулся, будто угадывая наш взгляд, и зажмурился. Солнце словно сыграло с его лицом зловещую игру теней, и на несколько мгновений в его взгляде заиграл холодный блеск, от которого стынет кровь.

— Чё за пенсия? Чем он тебе не угодил? — пробормотал Борис, не ощущая всей серьёзности момента. — А, малой?

Борис уставился на старика, будто пытаясь проткнуть его взглядом. Тот же, будто никакого внимания не обращая, неспешно отошёл от магазина и начал оглядываться по сторонам. Словно выискивая что-то невидимое для остальных. Прохожие проходили мимо, обсуждая погоду и последние новости, даже не подозревая о мистике, что разворачивалась буквально под их носом.

— И чё он тебе не понравился… — пробормотал Борис, переводя взгляд со старика, на меня. — Короче, хернёй не страдай.

Я сидел в корзинке и выкатывал глаза:

«Деревянный! АЛЛО!»

В это время старик медленно поднял руку и неспешно двинулся к молодой девушке, что стояла у витрины через дорогу. Она была погружена в собственные мысли и даже не заметила угрозы.

Шаг за шагом, старик приближался. Его пальцы скользили по воздуху, будто протягивая невидимую сеть.

Внезапно — щелчок.

Девушка дернулась и схватилась за грудь. Её глаза расширились, ноги подкосились и она тихо запнулась, едва не упав на тротуар.

— Агуать! — вырвалось у меня громче обычного.

Борис, наконец, видимо, просёк: «Это не просто старик, это Одержимый — добывающий силу из живых.»

«Эй, ты что, слепой? — мысленно обратился к Борису, — Он высасывает у неё жизнь!»

Я ощутил весь накал ситуации, когда Борис рванулся к старику. Мотая меня в корзине, как картошку в пакете… было блевотно.

— Боря, не делай глупостей! — закричал один из наших. — У нас задание!

Но было поздно.

Борис в один прыжок оказался рядом с Одержимым. Старик повернулся, его глаза вспыхнули недобрым огоньком.

— Лови! — заорал Борис и, не думая, замахнулся.

Борис, едва бросив кулак в сторону старика, застыл в полной растерянности. Кулак, словно телега без лошади, медленно сваливался мимо цели, а старик — словно старый добрый маг, играя с пространством — просто изящно увернулся, словно удар Бори был банальной бабушкой, которая медленно перебегала дорогу на красный свет.

— Ё-моё, — пробормотал Борис, потирая кулак и смотря, как старик неспешно отходит. — Э, ты чо, старый? Чё за фокусы?

— Эй, Боря, ты что творишь? — голос одного из напарников зазвучал где-то за нами.

Я повернул голову, и посмотрел на высокого паренька из нашей группы. Который стоял в сторонке, скрестив руки, явно недовольный потоком действий, угрожающих дисциплине. Но Борис уже не слушал. Его взгляд был прикован к старцу

Старик же молча пялился на него в ответ. В момент, когда Борис попытался снова нанести удар, старик внезапно издал тихий шипящий звук, похожий на выдох змеи. Как только кулак Бориса приближался, в воздухе вспышкой что-то сверкнуло и удар прошёл в пустоту.

— Э, ну он же Одержимый! — процедил Борис. — Эй, народ, давай его…

Никто его не поддержал. Заметив остальных членов нашей банды, я лишь поразился тому, насколько обстановка была глупой. Они держались своего задания и не вступали в конфликт. Но блин…

«Почему так? О какой разведке может идти речь, если этот старый хрыч тянет энергию из окружающих?»

Старик кривился в загадочной улыбке. Когда я повернулся к нему, в его глазах вспыхнули зеленоватые искры. В этот момент само пространство вокруг нас словно сжалось. Воздуха стало категорически мало, в глазах начало резать, словно в них попал песок и…

В следующую секунду старик сделал неожиданный рывок, нанеся Борису удар локтем в ребра. Из груди моего тирана вышел весь воздух, от боли он кратковременно согнулся. Но не тут-то было!

«Да ну на… деревянный мальчишка, ты меня поражаешь! — промелькнуло в моей голове, когда Боря ответил. — Я не сомневался в тебе!»

Согнувшись, тот моментально вколотил ногой старцу удар по колену. Затем, опустил меня на землю и начал разминать шею. Это означало только одно: старику — жопа!

В этот момент кто-то из членов группы завопил:

— Борис! Ты что творишь⁈ Нам нельзя вступать! Помни приказ!

Но Борис уже не мог остановиться. Он чувствовал, как что-то внутри него постепенно вырывается наружу.

Стиснув зубы, он встал на ноги и начал наносить серию быстрых ударов.

Старик ухитрялся парировать, отлетать, словно присутствуя сразу в нескольких местах, но энергия Бориса рвалась наружу и была непобедима.

Группа шипела возмущёнными воплями:

— Борис, хватит!

Но Борис уже не слышал ничего, кроме собственного пульса и растущей ярости.

— Ещё пара ударов — и это сволочь сдастся! — пробормотал он.

И с диким рывком кулака он нанёс сокрушающий удар в грудь старика. В тот же миг из груди Одержимого словно фонтаном вырвалась тёмная субстанция — смертоносная демоническая душа, которую Борис сам того не понимая, пытался выбить из противника.

Старик вскрикнул так, что казалось, будто стены вокруг задрожали. На секунду всё вокруг погрузилось в странную тишину. Затем, где-то в небе вспыхнула молния.

Ребята из нашей группы поспешно подошли к упавшему на асфальт старику. Боря, тяжело дыша, стоял рядом, руки всё ещё дрожали.

— Проверю пульс! — скомандовал высокий парень, которого, кажется, звали Дима и, наклонившись, приложил палец к шее старика. — Есть! — выдохнул он, — жив, черт возьми.

Все, кто стоял рядом, невольно выдохнули. Единственная девушка из нашей группы, спросила:

— Ну вот, значит, задание выполнено?

— Постой, — недовольно сказал Дима, — Борис, ты в курсе, что мы получили прямой запрет на такие столкновения? Это явное нарушение приказа! Ну, ты и влетел…

— Да, я слышал, — пробубнил он, — но тут… тут не до рассуждений было.

Звук шагов и тихий гул разговоров прервал Борю. Все повернулись в сторону, откуда доносились звуки. Из глубины улицы в подворотню начали выходить люди. Всего — около десяти.

В их глазах ярко вспыхивал невидимый обычным людям красный огонь, который я, сидящий в корзине, мог увидеть чётко — будто под стеклом горели алые костры.

— Ну всё, — пролепетал кто-то из нашей группы, — это точно не по плану…

Ребятишки, кажется, застыли на месте, боясь того, что должно было произойти.

— Чё стоим, — Борис повернулся ко всем, — Зассали, да?

Он был прав. В глазах его «соратников» читался явный страх: их ноги будто приросли к асфальту, дыхание застыло в груди.

Я, сидевший в корзинке, почувствовал, как энергетический поток между мной и Борисом наполнился огнём — я мысленно поджигал его руки, отдавая силу. Он вздрогнул, словно получил импульс от меня. Боря понял, что я не брошу его в этой ситуации.

Деревянный мальчишка вновь начал разминать шею. А я в это время, окутал его невидимой пеленой защиты и начал придумывать, как усилить его и что сделать с его телом.

Борис рванул вперёд, каждый шаг отдавался эхом подворотне, словно набат, зовущий на бой.

Первый противник, здоровяк с глазами, пылающими злобным алым пламенем, бросился на него. Но Борис не дрогнул — мускулы сжались, тело среагировало молниеносно. В момент удара локтем по рёбрам, хлыстнул порыв ветра, словно сама природа поддержала бойца.

Следующие звуки, обозначали первую победу юноши: хруст и пугающий крик, когда тело гиганта рухнуло на влажный асфальт.

Борис смахнул с лица капли пота, и прыгнул на других. Его движение было как метеор — резкое, неотвратимое. Первая рука врезалась в челюсть одержимого, посылая его в дикое кувырканье к земле. Вторая — мощным ударом в солнечное сплетение застопорила попытку второго врага нанести ответный удар.

Тело Бориса двигалось плавно, идеально скоординированно, словно цепь механизма, созданного не просто для победы, а для выживания. Он скользнул в сторону, уклоняясь от короткого удара ещё одного одержимого, и контратаковал — коленом в живот, локтем по ключице. Враг согнулся, запыхавшись, а Борис уже набрасывался на следующего.

Рука об руку с адреналином, вырывающимся потоками, каждый удар был словно барабанный бой, создающий ритм сражения. И вот, едва вырисовывалась видимая брешь — один из противников сделал излишне длинный выпад. Борис мгновенно прыгнул вперёд, с силой захватив руку соперника, его кулак вырвался как торпеда, ломая защиту, и ударился в висок врага с такой мощью, что тот рухнул, словно срубленный вековым деревом.

В воздухе сгущалась атмосфера, казалось, сама улица затаила дыхание. Осталось ещё пятеро. Один попытался схватить Бориса за шею, но ловкий хук в живот вывел его из равновесия и отправил навзничь на твёрдую поверхность. Другой вскинул кулак в голову Бориса — тот пригнулся, позволяя врагу нанести удар по пустоте. Пока соперник пытался понять, что произошло, Борис схватил его за руку и с силой бросил о стену. Резкий треск, отдающийся эхом в глухом переулке, говорил о том, что кости противника далеки от совершенства.

Ещё один выхватил нож, мелькнувшим движением пытался ударить Клеменко в глотку.

Юноша ухватил врага за руку, приложив к виску локоть так, что тот чуть не вывалился из штанов. Не теряя ни секунды, Борис ударил ногой в колено, заставив противника глотнуть боль и осесть на колени.

Оставшиеся двое переглянулись, понимание паники мелькнуло в их взглядах, но проигрыш казался неминуемым. Борис набрал обороты, его крики и удары были словно грозовой раскат, сметающий всё на своём пути.

Он выпрыгнул вперёд и первым нанес удар кулаком в нос. Второй противник попытался парировать, но Борис с силой врезал ему в челюсть левой, и тот упал, с глухим стуком ударившись о плечо товарища.

И вот остался последний, самый хитрый. Его глаза сверкали зелёной ядовитой искрой. Мужчина попытался напасть с тыла, но Борис почувствовал приближение и повернулся. В прыжке кулак встретился с лицом врага, и в этот миг воздух вокруг будто сам сломился от напряжения. Последний упал, изогнувшись в невыносимой боли.

— Фу нах! — выдохнул Борис, тяжело дыша, с плеч текла потная струйка.

Он посмотрел на противников, лежавших по земле как поваленные деревья после бури. Его грудь поднималась и опускалась, снова и снова набирая воздух.