Рокировка. Новый СССР

Глава 12 РАЗНЫЕ ДОГОВОРЕННОСТИ

Глава 12. РАЗНЫЕ ДОГОВОРЁННОСТИ

Некоторое время мы молчали, тренер меня внимательно разглядывал, словно впервые увидев. Что-то в моих словах его задело, вот он потёр висок, пригладил волосы, но ещё не знает, как реагировать. Разумеется, я ему подкинул пищу для размышлений, в том числе когда предложил контракт, а потом и вовсе замахнулся на что-то нереальное. Ну, судя по эмоциям господина Курзина, то он приходит к таким выводам. Сумею ли его убедить в серьёзных намерениях? А деваться некуда, в одиночку придётся ох как сложно.

— И что ты задумал? — прищурился Александр Николаевич. — Только не говори, что собрался участвовать в альтернативных соревнованиях, где дозволено применять дар.

— А что не так? — пожал я плечами. — Из того, что мне известно, расценки там высоки, а воздействия противников на себя не боюсь. Опять-таки, большинство из тех, кто в альтернативных состязаниях участвует, не отказываются и от крупных официальных турниров. Или не прав?

— Но на последних применять дар под запретом, — покачал головой тренер.

— Я готов повториться, что карьеру собрался строить не на чистом альтруизме. Нам не только слава нужна, но и финансы, чтобы содержать себя и близких, желательно, ни в чём не отказывая, — поправляя стоящие перед собой фигуры, произнёс я.

Подозревал, что разговор получится непростой, так и оказалось. Тренера пришлось долго убеждать и в итоге он сдался. Принял все мои условия и не торговался.

— Нам надлежит заключить письменное соглашение, заверить его, а потом начать работать, — сказал я, когда достигли на словах консенсуса. — Александр Николаевич, мне необходимы сведения о турнирах, где магия применяется, в том числе и на какой ближайший могу попасть.

— Узнаю, мне нужен час или два, — сказал Курзин.

— Отлично, я подожду, составлю пока контракт, а потом мы его подпишем, если он вас устроит, — потёр я ладоши, мысленно облегчённо выдохнув.

— Что у тебя с рукой? — обратил внимание на бинт тренер.

— Повредил, — коротко ответил, не став вдаваться в детали.

— На игре не отразится? — уточнил Александр Николаевич и пояснил: — В блице необходимо быстро жать на часы после хода.

— Не волнуйтесь, всё нормально, — успокоил я его.

— Тогда разбери-ка вот эти партии, — выложил он передо мной несколько листов с записями ходов. — Когда вернусь, чтобы нашёл контригру за побеждённых и все ошибки, которые допустили гроссмейстеры, а я займусь твоим вопросом.

— Нашим вопросом, — поправил я тренера. — Вы в этом тоже заинтересованы.

— Хорошо, нашим, извини, неточно выразился, — выставил перед собой ладони мой тренер, как бы извиняясь. — Когда соберу информацию, то всё расскажу, в том числе и о своём опыте.

Курзин ушёл, но судя по его интонации, то он в турнирах с применением дара показал не лучший результат. Но раз участвовал, то магией способен пользоваться, а я ничего необычного в его действиях и игре не заметил. Как так? Ну, правила шахматной школы не позволяют использовать дар, это отлично помню. Наверное, из-за них тренер и никак себя не проявил. Я достал из сумки тетрадку мысленно ругнувшись, Ленка забыла забрать у меня перекус! И ведь у меня совсем из головы вылетело. Как бы колбаса не испортилась. С другой стороны, не так много времени прошло, ничего с бутерами не случится. В любом случае планировал девушку на дежурстве навестить и посмотреть какие в больнице условия и не грозит ли ей там чего. Уже убедился, что спрашивать её бесполезно, не признается. Готов поставить рубль за сто, что и Вадим к ней не раз уже подкатывал. Он ещё тот мерзавец, если урок недостаточный получил, то в следующий раз так легко не отделается. Впрочем, интересно, как долго у него нос заживать будет? Тряхнул головой, отгоняя мысли и принялся за составление соглашения с тренером. Понятно, что оно предварительное и будет правиться, но, боюсь, если придём к юристу его составлять, то тот многое упустит. Минут десять корпел над формулировками, а потом отложил ручку в сторону и принялся за тренерское задание. Провозился долго, в каждой партии обнаружил неточности, а лучшие продолжения вели к неопределённому финалу. Повторно сыграть партию невозможно, если только два игрока не пожелают повторять ходы.

— Как успехи? — поинтересовался Александр Николаевич, когда вернулся.

— Задание выполнил, — доложил я и протянул ему на треть исписанную тетрадь.

— Так много? — нахмурился тот.

— Задним числом мы все мудрецы и победители, — пожал плечами, а потом добавил: — но на ошибках учатся. Думаю, в первую очередь нам следует разобраться с соглашением, а потом уже продолжить тренироваться.

— А давай я тебе сперва расскажу, как обстоят дела с турнирами и призовыми? — предложил Курзин. — Точнее, — он криво усмехнулся, — каковы правила и почему далеко не все сильные шахматисты участвуют в таких состязаниях.

— Дело в использовании дара? — уточнил я.

— Верно, именно из-за него и нет признания в таком виде спорта. Однако, такие шоу, а это именно они, очень популярны среди так называемых благородных дам и господ. Разумеется, далеко не все они этим восхищаются, есть те, кто против происходящего и их достаточно много. Условия каждого турнира обговариваются отдельно, зрители делают ставки, поэтому гонорары игроков значительны. Вот только выигрываются партии не только из-за своего ума и красивых комбинаций, а то, чей дар сильнее воздействует на ситуацию. Казалось бы, ты уже победил, осталось сделать пару ходов, и противник получит мат, но вдруг начинаешь подставлять под удары свои фигуры, делаешь глупейшие ходы и в итоге твой король остаётся голым, — Александр Николаевич поморщился и нахмурился.

— Вы пытались участвовать? — догадался я.

— Почти все через этот соблазн проходят, — кивнул тренер. — Не то, чтобы хочется больших и относительно лёгких денег, нет, всё из-за самоутверждения. Хотя, у каждого индивидуальный взгляд. Тем не менее, в такие игры благородных надоедает играть. Без применения магии всё более честно и, как ни парадоксально, поклонников намного больше, особенно, среди обычных людей.

— Не удивлён, — согласно кивнул головой. — Это всё равно, что одного спортсмена накачать допингом, а второму его не дать.

— Не соглашусь, ты не совсем прав, — потёр подбородок Курзин. — Думаю, ты сам поймёшь, когда своими глазами увидишь или будешь участвовать. Как таковые сыгранные партии не представляют особого интереса, происходит не борьба умов и нервов. Зачастую за одной доской встречаются двое, которые плохо знают как фигуры-то ходят. Не говоря уже гамбитах, продуманных атаках, виртуозной обороны с контригрой.

— В общих чертах понятно, — отмахнулся я. — Не вижу огромной проблемы. Всегда же может найтись тот, кто и в этом шоу наведёт порядок.

— А надо ли это окажется устроителям? — хмыкнул тренер, подумал и добавил: — Сергей, пойми, не всё так однозначно.

— Так об этом и толкую, — развёл руками. — Представьте, появится игрок, способный противостоять магии, при этом неплохо играющий. Что тогда?

— А как ты думаешь? — поинтересовался Александр Николаевич. — Перечислю сразу парочку вариантов. Первый — его вскоре не допустят до турниров из-за постоянных побед.

— Даже если он уже добьётся признания и публика будет ходить на его игру? — задал я вопрос и сам же ответил: — Слухи распространяются быстро, ставки начинают расти, желающих такого противника победить всё больше, шоу получает приток зрителей. Сомневаюсь в первом пункте.

— Допустим, — нахмурился тренер. — А как начёт того, что, — он задумался, покачал головой и буркнул: — Своим ответом ты все мои доводы поставил под сомнения. Однако, такого ещё не происходило, предполагать дело не благодарное. Или ты намекаешь, что готов стать таким игроком?

— Почему бы и нет, — спокойно ответил я.

— Сергей, ты слишком самоуверен, узнаю себя в молодости, — Курзин вздохнул, а потом продолжил: — Понимаю, что отговаривать нет смысла, пока сам не попробуешь, то не прочувствуешь.

— А какие ещё подводные камни?

— Вход на турнир, даже начального уровня, строго по рекомендации. Это не проблема, меня и Сан Саныча хорошо знают, иногда просят кого-нибудь обучить шахматным азам. Есть и ещё одно условие — вступительный взнос, он разный и доходит до очень больших сумм. Только фаворитам высылаются бесплатные приглашения, но их по пальцам одной руки можно пересчитать, — объяснил Александр Николаевич.

— И этому не удивлён, — кивнул я. — А какой минимальный взнос и прогнозируемый выигрыш?

— Раньше за вход платили сто рублей, победитель получал в районе тысячи или больше, в зависимости от ставок. Лимит времени игроку на партию полчаса или меньше, иначе зрелищность падает. Но бывают и исключения, в этом отношении правила гибкие. Устраиваются и международные шоу, туда, как понимаешь, попасть не так просто и взнос уже на порядки больше.

— Меня устраивает, — спокойно заявил я. — Давайте обсудим соглашение, а потом вы подыщите ближайшее такое шоу, в котором мог бы попытать удачу.

— Деньги на взнос найдёшь? — уточнил Александр Николаевич, почему-то посмотрев на часы.

— Если речь о ста рублях, то наскребу, — ответил я, мысленно подсчитывая имеющиеся в моём распоряжении деньги.

С собой у меня двадцать рублей и сколько-то мелочи, а вот остальные деньги в квартире и убей не помню сколько. Ещё и килограмм кофе заказал, если стольник проиграю, то придётся не сладко. Впрочем, ничего выживу, в крайнем случае мышцы подкачаю, устроившись грузчиком.

— Уверен, что готов попытать удачу? — уточнил Курзин.

— Да, — коротко ответил я.

— Как насчёт прямо сейчас? В одном из особняков шоу начнётся через час. Пять партий, пятнадцатиминутный лимит, гостей ожидается не так много, победитель получит пятьсот рублей. Устроитель — заместитель мэра, у его жены юбилей, — сказал Александр Николаевич.

— У меня с собой нету ста рублей, — честно признался я.

— Одолжу, — пожал плечами тренер.

— Тогда готов, — спокойно ответил и задал вопрос: — Как доберёмся?

— Машину у Сан Саныча одолжу, по дороге некоторые тонкости расскажу. Если готов, — он положил ладонь на тетрадь, которую ему дал, — поехали, а разбор партий подождёт.

Господин Валенов не стал спрашивать, зачем его коллеге потребовалась машина. Правда, Сан Саныч меня внимательным взглядом осмотрел и буркнул:

— Удачи.

Неужели догадался? Хотя, это не так сложно, как кажется.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил я.

Машина оказалась отечественного производства, относительно престижной считалась лет двадцать назад, а сейчас она на ладан дышит. Ну, заработки у тренеров небольшие, сразу видно.

— Сергей, запоминай, — ведя тачку, начал говорить тренер, — внешние раздражители на таких шоу в порядке вещей. Могут звучать тосты, исполняться песни и даже танцы вокруг шахматных столиков. Последнее дозволено только нанятым профессионалам, которые не заденут ни игрока, ни фигуры. За тем, чтобы никто не мог из гостей повлиять на исход поединков, следят строго, как обученные люди, так и специальные уловители магических всплесков. Обмануть приборы нереальная задача, ещё никому не удавалось. Самим же сражающимся запрещён только телесный контакт. Разговаривать во время игры не считается чем-то особенным, как и выведения противника из себя. Другими словами — оскорблять, смешить и расстраивать не возбраняется. Однако, основной упор делается на доску. В твоих глазах там может происходить всё что угодно, вплоть до того, что у противника появятся дополнительные фигуры, но это обычный мираж и ты обязан продолжать играть.

— Сами правила игры такие же? — уточнил я.

— В классических шахматах — да, но есть и другие виды, в том числе, когда подставлена под удар фигура, её подлежит съесть, если не открывается королю шах. Ну, пока нет смысла это объяснять, всему своё время, — ответил Курзин и в этот момент нашу тачку изрядно тряхнуло.

Мы уже приблизились к выезду из города, а Александр Николаевич уверенно машину ведёт. Похоже, ему эта местность известна. Жаль, что не попаду к Лене, сделанные для неё бутерброды пропадут.

— Перекусить не хотите? — спросил тренера. — Насколько понимаю, на состязании нас вряд ли покормят.

— Да, забыл уточнить, там еда и напитки только для гостей и хозяев. Если официант перепутает и предложит того же шампанского, то следует отказаться. В том числе и от просьб гостей с кем-нибудь из них выпить или присоединиться за столик. Исключения делается для тех, кто приглашён и одновременно участник игры, — ответил Курзин, а потом уточнил: — Что у тебя из перекуса? Я бы действительно чего-нибудь пожевал.

— Бутерброды с колбасой и сыром, яблоки, бутылка газировки, — ответил я и достал с заднего сиденья свою сумку.

Тренер посмотрел на часы и объявил:

— В запасе минут двадцать, успеваем. Сейчас найду съезд и перекусим, да и лучше бы в туалет сходить, чтобы не искать уборную в особняке.

Так и поступили, ели молча, я ничего больше не спрашивал, нет в этом смысла, сам всё увижу. А вот настроение у Александра Николаевича траурное, похоже, он начинает себя корить, что ввязался в авантюру и заранее записал меня в проигравшую сторону. Хм, а недавно устраивал сеанс одновременной игры, где на кону стояло много. Получается, шоу намного сложнее?

— Почти приехали, — сказал тренер и остановился перед опущенным шлагбаумом.

Александр Николаевич вышел из машины и о чём-то переговорил с охранником. Тот лениво подошёл к тачке, заглянул в салон, а потом разрешил нам проехать. И вот мы подъехали к особняку в старинном стиле. Не к центральному крыльцу, а одному из входов для обслуги. Само здание трёхэтажное, большие окна освещены, как и сад с парковкой для гостей. Машин много, где-то десятка три, все как на подбор дорогие и новые, отличаются только цветовой гаммой и марками. Есть лимузины, джипы, спортивные тачки, а вот средненького класса не наблюдаю. Зато, когда припарковался Курзин, то рядом оказались тачки схожие с нашей. Как говорится, свои к своим, а у чужих нам не место.

— Не передумал? — уточнил Александр Николаевич.

— Нет, — коротко ответил я.

— Тогда идём, — открыл он свою дверь.

У входа для обслуги в особняк нас вновь встретила охрана, парни в чёрных костюмах. Узнав, кто мы такие и зачем прибыли из дома вызвали слугу, и он нас проводил к ответственному за соревнования. Им оказался невысокий господин с приличным пивным животиком, который выпирает из-под пиджака в блёстках.

— Господин Курзин, рад встрече! Никак решились сыграть в турнире? — прищурился господин, цепко оглядев нас.

— Здравствуйте, господин Цейрин, подопечного привёз, — он кивнул на меня, — Сергей Горцев, второй разряд, мой ученик. Я вам по телефону про него говорил.

— Да-да, помню, но подумал, что и сами решили тряхнуть стариной. Александр, вы же должны понимать, что высоких достижений в спорте уже не добьётесь, а тут мог ли бы подзаработать. Нам зачастую не хватает игроков, приходится их искать, — с улыбкой на лице, сказал Цейрин, при этом обходя вокруг меня.

— Аркадий Георгиевич, уж мне-то не говорите, что участников мало, — хмыкнул Александр Николаевич.

— И как же тебя, молодой человек, представить? — сказал наш собеседник и обхватил руками подбородок. — Различные тёмные лошадки не раз были и к ним все привыкли. Подающие надежды гении набили оскомину у публики. Что если объявим: «Убийцей королей»? А! Каково звучит! Ай да Аркадий, как быстро нашёл подходящее имя новичку! — он похлопал себя по животу.

— А можно назваться «Горцем»? — поинтересовался я.

— И дать расшифровку, что с вершины на всех наплевал? — уточнил Цейрин и задумался. — Ну, неплохой вариант.

— Вообще-то, это сокращение от фамилии, — пояснил я ему и добавил: — Мне так привычнее.

— Хорошо, — неожиданно согласился Аркадий Георгиевич, — но с условием, что легенду этого псевдонима мы придумаем сами, а твоя настоящая фамилия тут никому не интересна.

— Это пока неинтересна, — не удержался я от замечания.

— Какой самоуверенный молодой человек, — усмехнулся распорядитель и посмотрел на Курзина, но тот только руками развёл. — Ладно, чёрт с тобой. Плати взнос, а потом отведу вас в гостевую комнату. Сегодня пять партий, если во всех победишь, то заработаешь пятьсот рублей плюс процент от ставок.

Александр Николаевич достал из внутреннего кармана пиджака портмоне и отсчитав десять купюр по червонцу протянул распорядителю:

— Возьмите, это взнос.

— Вы даже за своего подопечного платить изволите? — беря деньги, покачал головой Цейрин.

— Мы партнёры, — произнёс я и добавил: — Господин Курзин не только мой тренер, но и агент, помощник и компаньон.

— Вот оно как, — удивился Аркадий Георгиевич. — Вы о многом подумали и подстраховались. Ладно! — он посмотрел на часы: — Некогда мне тут с вами болтать! Пошли, скоро начнём игроков объявлять, ставки принимать от гостей и шоу начнётся.

Цейрин провёл нас в небольшую комнатку. Обстановка приличная. Кожаный диван, два кресла, журнальный столик. Ковёр на полу, а окна занавешены бархатными шторами. Но большее удивление вызвало другое. На тумбе установлен большой телевизор и к нему имеется пульт, который весит грамм триста. Такой техники даже в магазинах электроники не встречал.

— Сейчас велю официантам принести воды и стаканы, — сказал Аркадий Георгиевич и взял в руки пульт от телевизора: — Красная кнопка — включение, потом нажимаем единицу, прибавляем или убавляем громкость, — он стал демонстрировать кнопки, — учтите, звук услышите только от ведущего или комментатора. На экране с разных ракурсов будет сменяться игровой зал. Если желаете наблюдать за конкретным шахматным столиком, то используете оставшиеся клавиши на пульте. Понятно?

— До чего дошёл прогресс, — удивлённо покачал головой Курзин, всматриваясь в экран телевизора. — Картинка-то какая чёткая. Сколько же это стоило?

— Боюсь, даже я не сумею представить всю сумму, которую отвалил владелец особняка, — хмыкнул распорядитель и поднял свой короткий и толстый указательный палец вверх: — Но так мы ему и не ровня! Глава клана, которому в округе почитай все земли принадлежат.

— И при этом заместитель мэра? — не удержался я от удивления.

— Павлу Николаевичу другого не нужно, как он говорит, не желает суетиться и перерабатывать, — хмыкнул распорядитель и хлопнул себя по лбу: — Да что ж такое-то⁈ Почему с вами лясы точу, дел по горло! — он быстрым шагом вышел из комнаты.

Технику мы освоили быстро, благо в ней ничего сложного, а мне так и вовсе привычна, ну, не считая габаритов конечно. Пока оставили трансляцию общего вида зала. Там есть на что посмотреть, зал украшен воздушными шарами и розами, много столиков на двоих и более персон. На сцене музыканты что-то поют, но звука нет, как и предупреждал распорядитель.

— Получается будет шесть игроков, — задумчиво произнёс я. — Вот только шахматных столов десять. Запасные поставили?

— С чего ты решил, что игроков шестеро? — хмыкнул тренер. — Сергей, на таких шоу всё просчитано. Не предложи я твою кандидатуру на сегодняшний вечер и, готов поспорить, одному игроку точно бы отказали, а столов поставили девять. При этом партий всё равно сыграли пять. Кто-то обязательно отсеется после первого тура и таких будет минимум двое.

— Господа, разрешите, — буднично произнесла официантка, входя в комнату и катя перед собой тележку. — Просили воды доставить.

— Спасибо, — буркнул Курзин.

Девушка молода, красива, стройна, а её форменная одежда почти вся прозрачна, лишь интимные места не просвечиваются.

— Что-нибудь ещё? — поинтересовалась девушка.

— Нет, нам больше ничего не положено, — отмахнулся от неё тренер.

Гм, что-то девица на роль обслуги плохо подходит. Голос-то делает безразличным, а глаза так и обшаривают всё.

— Александр Николаевич, а во сколько всё закончится? Вы же мне из клуба справочку в школу выпишите, что отсутствовал из-за соревнований? Боюсь, завтра из меня ученик окажется никудышным, а двойки получать желания нет, — произнёс я, заметив, как у официантки, скорее всего ряженой, расширились зрачки.

— Сергей, этак ты меня ещё и к директору заставишь идти объясняться, — хмыкнул тренер, при этом сам стал коситься на девушку. — Ну, я-то и не прочь, но ведь у самого учеников полно. В этом году, словно с цепи все сорвались, так и желают получить бесплатные уроки!

— Простите, а к вам любой может прийти? — прозвучал вполне заинтересованный голосок официантки.

— Конечно, — посмотрел на неё Александр Николаевич. — Если хочешь, тоже приходи, заодно и расскажешь, чем тут занимаешься. Фотографии точно сделать не сумеешь, на слово никто не поверит, свидетелей не найдёшь. Профессия журналистки опасна, а ты ведь именно ей являешься. Как там твой псевдоним? Пушистое перо?

— Нет! Я… — девушка осеклась и понурила голову.

— Переоденься и иди в машину, она на парковке для слуг, номерной знак девять-три-восемь, ударишь по колесу, сработает сигнализация и я двери разблокирую. Придётся тебе там пересидеть, а уедем вместе. Ты точно проколешься и каковы окажутся последствия предугадать невозможно, — мягко произнёс тренер, в каждом слове которого ощущается сила и приказ.

— Но мне надо… — начала ряженая официантка, но Курзин её перебил:

— Не быть дурой! Скажи спасибо, что кто-то твою задницу из неприятностей решил вытащить!

— Спасибо, — буркнула девушка. — Мне потребуется минут десять, чтобы выйти из особняка.

— Действуй, — махнул рукой Александр Николаевич.

Я не стал вмешиваться, раз Курзин на себя взял заботу о непонятной девице, то пусть потом не жалуется. Официантка вышла, а мой тренер взял поллитровую бутылку газировки, достал из кармана открывашку, снял одним движением пробку, которая отлетела к двери. Не останавливаясь, Александр Николаевич, словно его жажда измучила, в один присест влил в себя всю воду из бутылки, а потом провёл ладонью по губам, поморщился и буркнул:

— Как с такими бороться? Без оглядки лезут в пасть дракона, а потом их жизни становятся исковерканы, — он посмотрел на меня: — Горец, продумывай каждый шаг, но себе не изменяй.

— Не сомневайтесь, — хмыкнул в ответ, наблюдая, как основной зал наполняется гостями.