Рысюхин и пятнадцать бочек джина

Глава 9

Маша рассказ о том, что Шипуновы скоро — ну, как «скоро», где-то через год примерно — могут стать нашими соседями и по изнанке тоже восприняла, мягко говоря, без энтузиазма. Более того, ходила такая хмурая, что пришлось выводить её на разговор. Наконец, призналась:

— Не нравится мне, что ты нам и нашим детям сам конкурента под бок сажаешь. Сначала на Лице мира, с брикетами, потом и на Изнанке. Надо о своём роде думать, а не соседям за свой счёт помогать. Зачем делить свою Изнанку ещё с кем-то⁈

— Машенька, да какие ж это конкуренты⁈

— Прямые! Не сейчас, так потом станут!

— Нет, радость моя, чтобы быть конкурентом надо не только такой же товар или услугу предлагать, а ещё и предлагать её тем же людям, претендуя на те же деньги. Потребность в печном топливе в губернии такая, что ещё пятьдесят заводиков, как у Шипунова, поставить можно, и то они друг другу конкурентами не станут. Если, конечно, кто-то не додумается разместить два завода в одной деревне, тогда да, будут локальными, местными конкурентами. Это как Либаво-Роменская железная дорога ни разу не конкурент, например, Московско-Варшавской. Для нашей фабрики брикетов главный конкурент — это заготовители дров, да железнодорожники, которые уголь «не кондиционный» продают. Если бы не они — мощности даже на Осиповичи не хватило бы, не говоря уж про Тальку и про поставки в те же Бобруйск или Марьину Горку, да и так туда продаём столько, что это чистые слёзы. Ещё три цеха поставить — и то дальше Пухович соваться не с чем будет, не наберётся товара.

— А…

— А здесь самим поставить заводик — смысла никакого, потому что сырья для него нет вообще, оно всё на территории соседей. Чем возиться с покупкой у них торфа и продажей брикетов, проще войти в долю с оборудованием и рецептурой и получать свою прибыль без лишних хлопот.

— Нет, я про изнанку спросить хотела, про брикеты ты уже рассказывал.

«Ага, ты уже рассказывал, я это помню, но всё равно спрашивать буду! И делать при этом голову».

«Женщины. Своя логика, свои выводы».

— Всё то же самое. Ты ведь не считаешь конкурентами рыбаков-артельщиков из Рыбачьего, или черепаховодов из Панцирного?

— Конечно, нет! Это просто арендаторы, к тому же по большей части простолюдины, хоть и взяли себе управляющих из шляхты, чтобы с документами на Лице проще было.

— Так и Шипуновы будут такими же арендаторами, в чём разница?

— Как в чём⁈ Ты же сам говорил, что у них будет свой купол и свой выход с Изнанки⁈

— Вот такого я точно не говорил.

— Как же⁈..

— Всё так же. Я говорил, что у них будет ОТДЕЛЬНЫЙ выход, а не «свой»! Изнанка остаётся и останется только моей, моего рода. Шипуновы арендуют землю под застройку и арендуют портал. Что до купола — рыбаки, вон, тоже купол выкупили, и что? Срок аренды кончится — и, если не договоримся о продлении, то уйдут ровненько, и даже купол оставят, поскольку владеть им права не имеют. Фактически, деньги, которые они за защитный купол отдали — это залог их хорошего поведения. С Шипуновыми всё то же самое, только срок договора больше — минимум сорок девять, а скорее девяносто девять лет, и условия другие, в части налогов и прочих отчислений. Вход же отдельный нужен, чтобы в случае какой беды на Лице мира можно было население быстрее на Изнанку увести. Ну, и для солидности тоже, чтоб в принципе никто не мог смотреть, что они из одного своего дома в другой свой дом возят.

— А если найдут что-то ценное и начнут добывать без твоего участия?

— Это как артельщики макры из черепах добывают? Пожалуйста — в договоре всё прописано будет, и моя доля, как владельца Изнанки, и порядок добычи, и порядок учёта. Я тебе больше скажу: такие договора, они типовые, только выбрать подходящий из тех, что в нотариальной конторе предложат. Таких Изнанок, чтобы без арендаторов на них — не знаю. есть ли вообще подобное. Разве что какие-нибудь секретные казённые, где что-то особо ценное добывается.

— А если потомки откажутся платить, или вообще права предъявлять начнут на земли?

— Всё будет в договоре прописано. На самый-самый вопиюще крайний случай, который уже далеко за краем — миномётная батарея купол погасит минут за пять, вряд ли больше.

Тут я несколько лукавил, поскольку понятия не имел, как будет купол реагировать на миномётный обстрел. Вот просто не возникало в голове идеи проверить. Кстати, нужно будет попробовать — на том куполе, что возле моста поставим, там кроме строительных материалов и модульных бытовок больше нет ничего. Но в любом случае — человека барьер не задерживает, вообще, так что дружинники под него в случае чего точно смогут войти, в любой момент и в любом месте.

— И кто же позволит войну родов устраивать, да ещё с тяжёлым оружием⁈

— На Лице — никто не разрешит, а на Изнанке — никто не запретит. Право Лорда никто не отменял и отменять не рискнёт, нигде в мире. И, да — количество охраны и её вооружение тоже в договоре прописывается, если что не так — портал можно погасить через суд, в случае особо грубых нарушений договорённостей. Приедут государевы люди, с бумагами и со специалистом, который скорее всего будет в форме СИБ, и погасят проход. Причём не пустить их — это уже можно будет трактовать как мятеж. Так что, всё давно уже придумано, проверено и выверено, остаётся договориться только о деталях и особых условиях — вроде того, что какой-либо вид деревьев не рубить, например. Или что мои люди смогут пользоваться выходом на территории Шипуновых.

И это я ещё о возможной смене титула не говорил, что должно будет сильно изменить очень многое. Просто об этом пока вообще никто не знает, кроме меня и графа. Вроде бы успокоилась Маша, правда, потом ещё со Сребренниковым шепталась. Даже не обидно — как бы человеку ни доверял, а у профессионала сведения проверить не помешает.

Ещё немного о Машиных страданиях.

Такое событие, как обретение наследником фамильяра, да ещё в столь нежном возрасте, вполне весомый повод для как минимум приёма, а то и бала. В общем — отпраздновать можно и даже нужно. Но тут возникла жуткая проблема — нечего надеть! Ага, я издеваюсь и смеюсь, а они на самом деле страдали. Дело в том, что сезон, или «бальный год», если угодно, начинается, как мы помним, с осеннего бала. И сразу после него любая ранее хоть раз надетая вещь тут же превращается в прошлогоднюю и должна быть как минимум перешита. Мы в этом году осенний бал пропускали, причём известно сие было всем и заранее, так что и нарядами мои жёны не озаботились. К Зимнему же балу, на который мы обязательно поедем — ещё не пошили, ждали, пока будет объявлена его тема.

И вот теперь обе супруги оказались в таком положении, когда душа просит праздника, провинциальная жизнь она скучная, а гардероб в ответ фиги крутит. И смешно, и жалко. Предложил перешить одно из старых «придворных» платьев, на что получил ответ:

— Ты что, это же память!

— На память можно фотографию хранить, меньше места занимает. А то скоро ваши воспоминания в гардеробной помещаться перестанут.

На меня глянули так, как, должно быть, смотрел первобытный охотник на пока ещё живую косулю, прикидывая, как её лучше разделать. Очень такой пристальный взгляд и нехороший. Зато как пробуждает бодрость!

Приём всё же устроили, как-никак, повод не рядовой, не в каждом роду и не в каждое поколение случается, но только через месяц. Зато и жёны неспешно соорудили себе наряды, и я памятные подарки для приглашённых в гости заготовить успел. А поводом стал период первичного привыкания фамильяра и хозяина друг к другу, что как раз месяц и длится. И, да — наряды всё же перешили из старых, тех, что при первой общей поездке в столицу использовались в качестве повседневных. Потому что новые всё равно шьются, к Зимнему балу, а эти старые, это не считается. И стоило так на меня зыркать⁈ Я же то же самое предлагал!

Приём прошёл спокойно. Благо, хоть повод и был весомым, но всё же семейным, что позволяло не приглашать весь район вообще, а ограничиться местной аристократией, роднёй, в качестве которой выступила Васька, и вассалами. Даже и так гостей набралось сорок человек, не считая детей и подростков, но — всех привезли, всех увезли, кое-кого и приютили. Рома с Мурыськой, она же «Кися-Лыся», был несомненной звездой вечера, пока спать не ушёл, и предметом глубокой, искренней зависти всех детей от пяти до семидесяти лет. Да-да, и почтенные отцы семейств вздыхали, желая потискать эту пушистость. Рысь, разумеется, готовили не менее тщательно, чем Ромку, а то и тщательнее. И вымыли с душистым мылом, от которого она демонстративно чихала, и вычесали всю, хоть она сейчас вроде бы и не должна линять, и подстригли, и причесали красиво. Только попытку завязать на шее бантик виновница торжества отвергла категорически и однозначно, не только сорвав лапой, но и пометив несчастную тряпочку.

Поскольку приём был объявлен как семейный, чтобы познакомить соседских и не только отпрысков с нашим наследником, то и детский стол пришлось ставить в том же самом большом зале, в котором сидели взрослые, а это накладывало свои ограничения. Так что, как выразился дед «никто даже не напился и не подрался — вспомнить нечего». И танцы проводились только детские, в холле первого этажа, под патефон. Зато стол был выше всяких ожиданий. Помимо уже привычных изнаночных блюд предложили и рыбу бочкового посола — под джин залетала вообще замечательно, и знаменитые уже пирожки, и мороженое с пряной ягодной подливой, и другие Ульянины изобретения. Если честно сказать, то моя младшая жена только чуть-чуть не затмила Ромку с Мурыськой, и то, некоторые бы поспорили с этим. Во всяком случае, женщины рецепты переписать просили наперебой. Ну, а дети, конечно, хотели погладить «большую кошку». Много воли им, конечно, не давали, но некоторым Ромка с Мурыськой всё же разрешили запустить пальцы в шерсть.

Устал, конечно, но жёны были, несмотря ни на что, довольны.

Ноябрю на Лице соответствовал сентябрь на Изнанке, причём тёплый, мало чем отличавшийся от привычного по родным краям августа. Причём довольно сухого августа, позволяя добрать остатки ягод и спокойно заниматься разбиением плантаций пряной голубики под руководством Оксаны, уже Прорысюхиной. Она, кстати, при получении перстня Слуги рода немного подняла свой магический потенциал, до двух с небольшим, но поняла это только недавно, когда взяла второй уровень. Съездила в Червень, чтобы проверить свои ощущения, и вернулась счастливая, со справкой, где был указан уровень два и две сотых при потенциале два и одна десятая. Что это дало? Ну, как пример — теперь она могла за один заход, до исчерпания сил, обработать в четыре раза больше пересаженных ягодных кустов. Неплохо, правда? Кроме этого, под руководством девушки был выращен последний контрольный урожай салатной зелени. Поскольку во всей охапке не было ни одного ядовитого куста, решили сеять уже, так сказать, товарную партию, но и её тоже я буду контролировать, на всякий случай.

Алесь Кудрин, после возвращения с манёвров, отправился на строительство моста, проверять и при необходимости укреплять конструкции. За этот год кроме двух столбов посреди реки, выведенных под заданный уровень, построили с использованием местных валунов и обе береговые опоры. Более того: строители решили технологический мостик, проложенный по основаниям быков не убирать на зиму, а при помощи установленных на опорах талей поднять его на высоту будущего моста. Да, придётся повозиться, но время позволяет. Да, нужно ещё сделать мостки от береговых опор до собственно берега, но это не трудно. Зато сообщение между берегами сохранится, да и в следующем году работы вести будет проще, как уверяют строители.

Сам Алесь каждую свободную минуту пытался вспенить камень, хотя бы маленький. Правда, для этого, если решать задачу «в лоб» нужно иметь или третий уровень, или две стихии — Камень и Воздух. С учётом того, что они считаются антагонистами, маги с таким набором большая экзотика. Их кратно меньше, чем тех же полных универсалов, так что разбудить в себе сродство с воздухом парню точно не удастся. Тут нужно или что-то хитрое придумать, неординарное, либо признать, что задача не по силам, это тоже будет «правильный ответ». Да, немного жестоко по отношению к молодому магу, но это для его же пользы. Глядишь, в процессе мучений в довесок к своему вторичному Камню откроет первичную стихию Тверди, это и само по себе на пользу будет, и может поднять потенциал вплоть до заветной «тройки», что для мага в первом поколении из простолюдинов было бы действительно выдающимся результатом.

Я тоже к началу зимы на Лице мира кое-чего добился. А именно — довёл до воплощения в металле новый, тяжёлый, миномёт! Сперва в виде модели, потом и в полном размере. Для начала перестал маяться дурью и выдумывать какие-то хитрые конструкции раскрытия кузова, все эти «приподнять, сдвинуть и повернуть на подвесе» и прочее. Я вернулся к старому варианту разделения навеса на две части и просто добавил на борта продольную балку так, чтобы при откидывании она ложилась на боковые опоры и придавала жёсткость боковине, превращавшейся в подобие балкона, что ли. Общая ширина платформы за счёт двух боковин увеличивалась в два с небольшим раза, облегчая работу расчёта. И, да, опоры пришлось делать выносными: отдача по расчёту должна была быть очень большой, и, чтобы не ограничивать сектор стрельбы углом плюс-минус пять-семь градусов от продольной оси, подпорки нужно было расставлять по шире.

Но это простая задача с простым решением. А вот с обтюрацией казённой части я развлекался долго и разнообразно, но, наконец, победил. Возможно, конструкция получилась не оптимальной, в частности — усложнялся и неизбежно ослаблялся собственно поворотный узел, чтобы добавить продольное смещение ствола для надёжного запирания, но никто не мешает за зиму придумать другой, лучший вариант.

Мина получилась весом сорок два килограмма! Всё никак не привыкну, что масса снаряда от калибра зависит нелинейно. Диаметр ствола увеличился со ста до ста шестидесяти, чуть больше, чем в полтора раза, а вес мины — ровно в три с половиной!

«Это ещё что. Когда танк Т-34 модернизировали, заменили орудие семьдесят шесть и два миллиметра на восемьдесят пять. Казалось бы — девять миллиметров добавили, велика ли разница! А снаряд „подрос“ с шести с половиной до девяти с половиной кило, почти в полтора раза! Ну, ещё начальная скорость стал восемьсот вместо шестисот пятидесяти…»

В эту мину упихали почти восемь килограммов взрывчатки, остальное — стальной корпус, вставки полуготовых поражающих элементов из сталистого чугуна и оперение. Да, артиллерийскую мину сто шестидесятую сделал пока только в одном варианте — осколочно-фугасном.

Неприятно удивило количество макров, требующееся для одного выстрела даже базовым зарядом, не говоря уж о максимальном или хотя бы усиленном! Даже возникла мысль всё-таки построить небольшой пороховой заводик на изнанке, тем более, дед грозился дать технологию, пусть и лабораторную, по производству бездымного пороха путём нитрирования целлюлозы, причём в качестве сырья предлагал использовать вызревшие коричневые шишки аира, который в моих родных местах все с поразительным упорством обзывали камышом[1]. Но преодолел минутную слабость. В конце концов, я пока больше сотни мин делать не собираюсь, а там можно будет компенсировать расходы из казны, если Государю новое орудие понравится. Благо, проблем с закупкой макров, благодаря Императору, не стало, хватило бы денег.

На максимальном, очень дорогом, заряде удалось забросить мину на расстояние чуть больше семи километров, точнее, на семь тысяч сто метров. Базовым зарядом, без усиления, дальность стрельбы составила четыре с половиной километра, усиленным — шесть. Ненамного дальше, чем у батальонного, но дед говорит, что в его мире этот калибр стрелял тоже на семь двести — семь пятьсот, до девяти километров довели уже сильно позже и на принципиально другом уровне технологий.

Но зато как бабахало! И как осколками кусты выкашивало, просто шок и трепет! Думаю, при расчистке зарослей на первом уровне изнанки пригодится, снесёт их вместе со всей живностью, включая «садовников»! Но это потом, пока нужно наработать к весне хотя бы пару-тройку сотен мин и составить хотя бы предварительную, грубую таблицу стрельбы. И, да, пока я это Государю показывать и рассказывать не буду, оставлю на следующий год.

[1] Не надо пробовать. Просто — не надо. ВСЕ рецепты в интернете — ВРУТ.