S-T-I-K-S. ЗНАХАРЬ. 1 -Хозяин Треугольника

Глава 4 Робинзонада. Дела житейские

Глава 4. Робинзонада. Дела житейские.

В этот раз глоток живца пошел гораздо легче. Если не акцентировать внимание на омерзительно противном вкусе — отличное тонизирующее средство.

Посидел еще минут пять и начал стягивать с себя свитер. Солнце уже поднялось и крыша начала быстро разогреваться.

— Нет. Не Солнце. Солнце было там, а здесь неизвестная звезда. Она, вроде бы как, больше и краснее. Ээээ… пусть будет Светило.

Да, Светило только поднялось над горизонтом, а на крыше уже жарко. А что будет днем? Странная какая-то погода. Слышал, так бывает в пустыне: ночью холодно, днем пекло. Просто так на крыше не посидишь. Нужно или укрытие делать или место другое искать. И вообще, осмотреться пора.

Дом, на крыше которого я сижу, стоит в середине двора, и он ниже домов, что стоят коробочкой по периметру. Собственно, внутри двора только мой дом и трех ярусная автомобильная парковка, на крыше которой расположены спортивные площадки. Наличие парковки объясняет отсутствие стоящих машин у домов.

Под моим домом внутридворовая кольцевая дорога, в промежутках между домами, стоящими по периметру, она имеет выезды из двора. В той стороне, куда утром ушли зараженные, в разрыв между домами виден, мне так думается, старый город, двух и трехэтажные домики с красными черепичными крышами. С противоположной стороны, из-за домов виднеются строящиеся свечки многоэтажек и конструкции башенных кранов, прилепившиеся к ним.

Видно, мягко говоря, мало. Если куда и идти, то на стройку, лезть осматриваться со стоящейся высотки. Ну, или хотя бы на соседний дом. Однако и это сделать прямо сейчас почти нереально. Во дворе опять появились нелюди, то есть зараженные. Их не так много, как раньше, но пробраться мимо них незамеченным не получится. Одно радует — чуйка не подвела. Не зря бежал, как ошпаренный.

Специально сходил посмотреть, что происходит с торцевой стороны дома, где магазин. Там тело пупса активно, и весьма успешно, вырывая крупные куски плоти, жрет зараженный, размерами немного меньше самого пупса. Было в его движениях что-то странное, что привлекло мое внимание. И только через несколько минут наблюдения я заметил, что у зараженного поломаны ноги ниже колена. Передвигается он на четвереньках, опираясь на ладони рук и на колени, при этом голени тащатся по земле, иногда выгибаясь по отношению к телу под немыслимыми углами. Но зараженного, похоже, это не особо беспокоит. В движениях он чем-то очень похож на обезьяну с длинными передними и короткими задними конечностями.

Наблюдать, как зараженный жрет пупса, быстро надоело.

Похоже, нужно как-то обосновываться на крыше и ждать, когда что-то изменится, или помощь придет. В конце концов, не будут же зараженные здесь сидеть, когда еда закончится. Главное самому их пересидеть и не умереть от голода и жажды. И от спорового голодания.

Стою на крыше, чувствую себя Робинзоном на необитаемом острове, вокруг людоеды. Странно, память не вернулась, а книжку помню, в общих чертах правда.

— Ладно, что там по классике?

— Сначала тащим все полезное в одно место.

Ближайшим и наиболее перспективным местом для поиска полезных вещей были определены открытые квартиры на восьмом этаже.

Первым делом убрал тело женщины. Завернул в покрывало и оттянул в ванную комнату ближней к лифту квартиры.

Самой ценной находкой стали две большие девятнадцати литровые бутыли с водой. Несколько упаковок макарон и круп. Сахар, соль, специи… И большой, почти разморозившийся кусок мяса.

Нашел пару крепких ножей, один с длинным лезвием, второй с коротким. Тоже кухонные, но по качеству намного лучше того, что у меня был.

Взял металлическую посуду и деревянные стулья на дрова. На четвертом этаже нашел несколько кирпичей, вывалившихся из стены с выбитой дверью, сделать место для костра.

Натаскал на крышу одеял и подушек.

Срезал пленку натяжного потолка и сделал что-то вроде палатки. Перекинул пленку через стол и придавил лавочками с двух сторон.

В одной из квартир нашел чистый блокнот и пару ручек и карандашей. Больше часа подробно записывал, что со мной происходило последние дни. В общем, записал все, что смог вспомнить: события, ощущения. Нарисовал план двора. Даже если провалов памяти больше не будет, ведение дневника позволит лучше осмысливать происходящее.

Вложил записку психа в блокнот. Появилось ощущение, что так неправильно. Что будет лучше, если она все время будет при мне. Она ламинированная, не размокнет, не сотрется. Переписал записку психа в блокнот на отдельный лист и спрятал ее в нагрудный карман.

За такими простыми делами прошел весь день.

Вечером открутил ручки с дверей, выходящих на крышу, в будках над своим и соседними подъездами. Защелки на дверях крепкие и без ручек двери открыть не получится.

И на небольшом костре сварил найденный кусок мяса.

Мясо получилось жестким. Чтобы прожевать, приходится резать его тонкими полосками. Процесс неспешный, можно посидеть и подумать спокойно.

Я легко принял новую действительность. Даже как-то слишком легко. Может, потому что ничего не помню. А может, еще и из-за гипотезы копирования, что была изложена в записке психа. А может, просто я сам такой. Ну, попал куда-то. Ну, копия. Ну, без памяти. И что? Просто новая отправная точка, чтобы жить дальше. Понять бы только как.

То, что вокруг происходит полная жесть, меня тоже не сильно тревожит. Жизнь так устроена, всегда кто-то кого-то ест. А то, что люди становятся зверями и жрут друг друга, тоже логично — в городах, по большому счету, жрать больше и нечего. Собственно, люди от зверей не сильно и отличаются, а с потерей разума не отличаются вообще. Единственный способ выжить — стать сильнее, быстрее… Что зараженные и делают. Я сегодня весь день периодически наблюдал за зараженными. Те, кто с утра еле таскали ноги, к вечеру подъели остатки гниющего мяса, и уже довольно резво бегают, нападая на более слабых собратьев. С особой резвостью бегут туда, где раздается звук бьющегося стекла, когда очередной зараженный не находит другого способа выйти из квартиры кроме как через окно. Некоторые уже полностью голые, но еще с волосами на голове.

Если смотреть на эту ситуации по отношению к себе, то так даже лучше. Зараженные быстро истребляют друг друга, растут и в их головах появляется то, что уже крайне важно для меня — спораны. Получается что я, как иммунный — это вершина пищевой цепочки, опосредованно пожирающий, а если точнее, выпивающий чужие жизни. И кто после этого зверь? И этот факт меня совершенно не беспокоит, не вызывает негативных эмоций.

Волнует другой вопрос. А иммунный иммунному тоже как зверь зверю, или все как-то иначе устроено. Псих мне помог, но это пока единичный случай, и уверенности что другие помогут нет. Да и помог ли. Мало ли какие у него мотивы. К тому же я, когда смог добраться к записке и живцу, уже не умирал от спорового голода.

Это, кстати, еще один вопрос, с которым мне нужно разобраться в первую очередь. Насколько искры заменяют живец, причем не только количественно, но и качественно. Вдруг на одних искрах я опять начну тупить — это с одной стороны. С другой — у меня всего два спорана, и неизвестно, когда появится возможность добыть еще.

Единственное, что сегодня я смог определить, что поймать одну искру я могу только, когда ощущаю стойкое проявление симптомов спорового голодания. Что действия искры хватает всего на два-три часа, потом симптомы появляются вновь и нужно ловить следующую искру или пить живец. И еще — обязательное условие: нужна темная комната. Поймать две искры, как в первый раз, скорее всего можно только при сильном споровом голодании, то есть, находясь при смерти.

Следовательно, чтобы не пить живец, мне нужно каждые два-три часа оказываться в темной комнате. И ночью спать с интервалами в два-три часа. Насколько это реально? Если зараженные запрут меня на самой крыше — нереально, я не смогу спускаться на восьмой этаж и ловить искры в темном коридоре одной из квартир. Хотя, есть еще соседние подъезды. Но все равно, будет тяжело. Ловить ночью искры планирую в палатке, надеюсь, ее хватит, чтобы закрыться от света звезд.

Кратко, насколько возможно, записал свои мысли в блокнот…

Сегодня я смог наблюдать, как наступает ночь. Вроде вот только небо начало сереть, Светило красным диском опускается за горизонт и хлоп — уже темно и россыпь ярких звезд слегка подсвечивает контуры крыши.

Полез в палатку, радуясь, что ночь наступила так быстро. Устал за день и симптомы спорового голодания уже проявились опять. В палатке достаточно темно, искру увидел, сразу, как заполз внутрь. Поймал. И начал укладываться спать.

Долго не мог уснуть. Мешал зуд давно немытого тела, шум зараженных, мысли о том, что обязательно нужно сделать завтра.

Два раза просыпался ночью, ловил искры и засыпал. Окончательно проснулся перед рассветом — замерз. Сначала было жарко и душно, потом ловил искры, в результате одеяло пропало, а когда проснулся, оказалось что я на нем лежу.

Закутавшись в одеяло, уже по привычке, пошел к краю крыши посмотреть, что происходит внизу под домом. Кажется, зараженные спят. Они приблизительно на тех же местах, что и обычно, но те, что стояли парами, сейчас стоят, прижавшись спинами друг к другу, а одиночки забились ниши или углы, прижавшись спинами к стенам. Логично, если не хочешь, чтобы кто-то подкрался со спины незаметно.

Чисто из хулиганских соображений, вроде как — чего они спят, если я уже не сплю. Подобрал пустую бутылку и кинул в ближайшую парочку. Ожидаемо не попал, но это и не важно. Звук от бьющейся бутылки эхом разлетелся по всему двору, и… И почти никакого эффекта от произведенного шума. Стоявшая парочка очнулась, зараженные покрутили головами, порычали и медленно, как заторможенные, побрели ближе к стене, на которую уже попали первые лучи местного светила. Там и замерли, стоя спиной к стене, слегка раскачиваясь на носках. Шевеление остальных зараженных я не заметил.

Еще побросал разный мелкий мусор так, чтобы совсем рядом зараженных не было. Стало понятно, что в спящем состоянии зараженные, по крайней мере не сильно изменившиеся, на негромкий шум не реагируют. Этот факт дает неплохие возможности. К примеру, можно прокрасться в дом напротив или утянуть парочку объеденных голов и поискать в них спораны.

И думается мне, что они в таком заторможенном сонном состоянии еще и из-за утренней прохлады. Мне одетому в одеяле холодно, а каково им голым. Потому и жмутся друг к другу и к теплым стенам. Нужно понаблюдать, как будет изменяться поведение зараженных по мере роста температуры.

Сходил на восьмой этаж. Поймал искорку. Отодрал градусник с окна — сейчас четырнадцать градусов. Часы наручные еще бы раздобыть. От найденных мобильных телефонов толка пока нет, батареи полностью разряжены.

Зараженные начали просыпаться где-то через час, если считать от того момента, как я бросал в них бутылку. То есть прошло часа полтора от рассвета. Вначале они начали активно топтаться и крутиться на месте, осматриваясь, принюхиваясь и прислушиваясь. Потом стали совершать быстрые короткие пробежки.

Запертые в квартирах зараженные ослабли. Они больше не бились в двери, когда слышали, как я хожу по лестнице, и рычали совсем тихо. За ночь из окон больше никто не выбросился, и с наступлением дня ситуация не изменилась. Зараженные под домом вели себя все более беспокойно. К середине дня, парочки стали нападать на одиночек. Справедливости ради, нужно отметить, что стычки два на одного не всегда кончались смертью одиночки. Проигрывал, если можно так сказать, тот зараженный, который падал первым, и уже на него набрасывались устоявшие на ногах. Следовательно, если падал один из пары, то его место моментально занимал одиночка.

Наблюдая как зараженные нападают друг на друга, заметил интересную особенность. Упавший зараженный, какое-то время, буквально несколько секунд, дезориентирован. Он хаотично машет руками и ногами, пытаясь встать. Больше всего это заметно, если зараженный упал на спину. И еще, менее изменившиеся зараженные барахтаются дольше.

Это наблюдение навело на мысль, что мне нужна длинная палка. Обычная длинная палка. Метра полтора-два длинной. Этого будет более чем достаточно, чтобы иметь возможность оттолкнуть от себя зараженного. Толкнуть так, чтобы он упал и бежать. В перспективе можно сделать копье, но для начала и палки хватит.

При очередном походе на восьмой этаж за искрой, стал обладателем тонкостенной двухметровой трубы, что раньше была карнизом для штор.

Со вчерашнего вечера, я держусь на одних искрах. Главный вывод — выжить без живца можно. Это очень хлопотно и нужны специфические условия, но главное, что я не на сто процентов завишу от спорового раствора. Делает ли меня это меньшим зверем? Вопрос открытый.

Второй вывод — я не тупею без живца. Да, понимаю, оценка спорная. Вряд ли тупеющий сможет понять, что он тупеет. Но мне кажется, что со вчерашнего дня четкость восприятия окружающего мира хуже не стала. Я весь день что-то осознанно делаю, наблюдаю за зараженными. Вот, даже воды натаскал, выкупался и постирал вещи. Думаю, что это явный признак того, что не деградирую. В любом случае, чуть позже, нужно будет выпить живца и постараться проконтролировать изменения.

Еще я заметил, что мой аппетит значительно вырос. Все время что-то жую и все равно хочу есть. И думается мне, что львиная доля съеденного потребляется паразитом-симбионтом. Зачем? Хотя и это сейчас не так важно. Важнее, где взять столько еды? Того, что я принес из магазина, и нашел в квартирах, хватит еще дня на три — четыре. Высококалорийной еды мало. Можно попробовать пить растительное масло или значительно увеличить его количество в еде, но как бы диарею не получить. И удовлетворит ли паразита растительный жир?

— Значит так. Нужно посмотреть, чем можно разжиться в соседних подъездах.

Страшно идти, но надо. Палка в руках не особо придает уверенности в себе.

На проверку двух соседних подъездов ушло не больше часа. Водин я даже спускаться не стал, в нем жутко воняло разлагающимся мясом. Во втором — была открыта всего одна квартира, и, похоже, она также, как и моя, сдавалась в аренду. Ни воды, ни еды, ни вещей. Квартир с выбитыми дверями в этом подъезде не было. Зато нашел на лестнице брошенный кем-то фонарик. Не просто фонарик, а навороченный туристический Фонарь. С двумя лампами: основной фронтальной и боковой подсветкой. На другом боку фонарика есть солнечная панель для зарядки. Плюс есть разъемы для подзарядки от фонарика телефонов и других гаджетов, провода спрятаны в корпусе под крышкой с нижней стороны. Супер находка.

Найденный фонарик натолкнул на мысль, что копирование, или перезагрузка, произошло ночью. Поэтому большинство людей стали зараженными в своих квартирах. Лишь немногие, как, к примеру, владелец этого фонарика или соседи на восьмом этаже в моем подъезде, вышли посмотреть, что происходит. А если бы перезагрузка произошла утром? И еще вопрос. Почему сильные зараженные выбили так мало дверей в квартиры и ушли? Хотя, здесь ответ более менее очевидный — появилась другая, более ценная для них добыча. Значит, они могут вернуться в любой момент.

Отсутствие запасов еды и воды, а так же то, что сильные зараженные могут вернуться и запереть меня на этой крыше, просто таки кричат о необходимости перебираться на соседний дом. Он намного больше, в нем не меньше десятка подъездов. И он выше, а это плюс возможность лучше осмотреться вокруг.

Вернувшись обратно на крышу, сразу поставил фонарик в режим зарядки от встроенной фотоэлектрической панели. И занялся подготовкой перехода на крышу соседнего дома.

Основная проблема — это объем имеющейся сумки и вес, который можно в ней нести так, чтобы руки были свободны, и чтобы она не сильно мешала аккуратно двигаться. Сразу стало понятно, что большую часть найденного придется бросить, ну, или припрятать, на случай, если вернусь обратно. Кроме того, пришла разумная мысль, что сумка должна быть всегда собрана, чтобы в любой момент схватить ее и бежать.

Два литра воды. Пол литра водки, перелитые в пластиковую баклажку. По килограмму сушеной рыбы и орехов в пакетиках. Немного сахара, соли и кофе в стиках. Сменное белье, полотенце, мыло, зубная паста и щетка. Из посуды: эмалированная кружка и ложка. Нож с крепким коротким лезвием положил в боковой карман. Свитер. В сумке осталось еще немного места, которое должны будут занять фонарик и литр живца, который мне еще нужно сделать.

Примерился, перекинул сумку через плечо, взял в руки палку, точнее трубу от карниза. Очень неудобно. Сумка сползает под руку, при ходьбе бьет по боку. При первой же возможности нужно менять ее на рюкзак, любой, лишь бы по объему подходил.

После упаковки сумки, еды, принесенной из магазина, почти не осталось. Решил доесть ее в первую очередь. А найденные в квартирах крупы и макаронные изделия, питьевую воду и растительное масло, припрятать. Походил кругами, по третьему разу пересматривая натасканные вещи. В результате в сумке добавились пара зажигалок, туалетная бумага и влажные салфетки. Осталась куча вроде как полезных и не очень вещей, некоторые в нескольких экземплярах. Нужно это учесть при обустройстве на новом месте и брать только нужное, и по минимуму.

На изготовление живца ушло больше часа. В основном на ожидание, пока осадок, от растворившегося спорана, осядет. Ну, и на фильтрацию ушло немало времени.

Вообще, фильтрация — это самый неясный момент в рецепте по изготовлению живца. Какой должна быть плотность фильтрующего материала? Насколько крупные ядовитые частички? Насколько мелкие споры? Допустим, если взять несколько слоев ткани от простыни, не получится ли так, что она отфильтрует и осадок и споры.

Поэтому, когда, брошенный в бутылку водки, споран растворился, рассыпавшись рыхлыми крупными хлопьями, слегка взболтал раствор и поставил отстаиваться. Очень странно, но светло-зеленый споран никак не окрасил водку, ну, разве что сделал ее менее прозрачной. Я то ожидал, что споры зеленые, по аналогии с цветом искр и туманом от них. Думал, что, фильтруя раствор через белую ткань, смогу увидеть их в осадке, если ткань будет слишком плотная. Но нет, зеленый цвет в растворе отсутствовал полностью.

Где-то через пол часа начал фильтровать раствор через три слоя ткани. Слив с бутылки верхнюю половину раствора, проверил, что осело на ткани. И, не обнаружив осадка, посчитал, что споры через такой фильтр прошли. Отлил немного и разбавил с водой. Сделал глоток. По вкусу, запаху и тонизирующему эффекту, получился точно такой же живец, как и тот, что оставил псих.

На всякий случай, добавил еще пару слоев ткани и отфильтровал остаток раствора. Разбавил полученный раствор половиной литра воды и перелил полученный живец в литровую баклажку. Сделал небольшой глоток, я бы сказал даже, что с удовольствием, и спрятал баклажку в сумку.

Вкус живца не перестал быть жутко отвратительным, просто смирившись, стал меньше обращать на это внимание. Главное эффект. Но самое важное то, что мое восприятие мира после живца не изменилось. Значит, искры являются полноценной альтернативой живцу, без вкуса, без запаха, без необходимости ковыряться в протухших головах зараженных. И это я еще не говорю про вариант убийства зараженных для добычи споранов. Хотя, живец всегда должен быть под рукой — это раз. При любой возможности нужно проверять споровые мешки мертвых зараженных — это два. Что-то подсказывает, что спорны ценный товар в этом мире. Сейчас, вспоминая действия психа, понимаю, что убивал зараженных он целенаправленно, ради споранов.

Детально описав процесс изготовления живца, убрал блокнот в сумку.

Света от вечернего светила хватило на то, чтобы немного зарядить фонарик. Индикатор зарядки мигал красным, но этого было достаточно, чтобы убедиться в том, что он работает. И чтобы оживить один из телефонов.

С телефоном опять повезло. Выбранный первый понравившийся телефон, в противоударном пластиковом чехле, ожил при подключении к фонарику и к тому же оказался незапароленным. Его и решил себе оставить. Зачем? Часы, будильник, фотоаппарат, фонарик. Может, есть на нем, что почитать или посмотреть. Да и хотя бы ради интереса проверить, соответствуют здесь сутки земным по продолжительности или нет.

Сложил телефон и фонарик в сумку. Вытащил свитер и положил на его место еще одну бутылку воды. Лучшее время, чтобы перебраться завтра на крышу соседнего дома — завтрашнее утро. Когда зараженные еще не активны. Свитер будет на мне и лишняя бутылка воды не помешает.

Все готово. Остается только надеяться, что подъезды в доме напротив имеют такие же выходы на крышу, как в моем доме. И что они тоже не закрыты.

Закончился еще один день — мой четвертый день в Улье.