Шайтан Иван 4

Глава 28

Мы сидели с Андреем в восточной комнате. Я никак не мог устроиться, что бы утихла ноющая боль в левой половине груди. Только мысль о том, что я просто чудом избежал смерти, примиряла меня с нынешним состоянием.

— Домой надо ехать, у нас спокойней. По крайней мере не стреляют по среди Пластуновки. — с досадой проговорил я.

— Ты прав, командир, как ни странно. — оживился князь.

— В конце февраля наверно тронемся. Заедем в Москву, заберём наших и домой. Хочу тебя обрадовать Андрей.

— И что такого интересного хочешь сообщить?

— Нашу отдельную сотню из двух сотен оставляют в моём подчинении, но мы должны развернуть пять сотен вдоль всей линии. Организовать, вооружить, снарядить и обучить. Все сотни будут квартировать в разных местах, но находится в моём прямом подчинении. Планируют сформировать пластунскую бригаду.

Андрей присвистнул и растерянно смотрел на меня.

— И на какие деньги мы будем вершить всё это?

— Военное министерство выделяет средства на всё формирование, включая и нашу отдельную сотню.

— Так, так, ну это другое дело, командир. Бог тебе в помощь, как говорится.

— Не тебе, а нам Андрюха, ты назначаешься начальником штаба, естественно, пробью тебе чин есаула. Как тебе такой расклад?

— Получается, за чин есаула, ты хочешь свалить на меня всю организующую работу? Силён ты командир простаков дурить. Мне и сотником хорошо. Не хочу быть есаулом. — С возмущением выговорился Андрей.

— А кому сейчас легко, князюшка? Приказы не обсуждаются. — сочувственно вздохнул я поморщившись от боли.

— Это, что же я буду мотаться по всей линии, без сна и отдыха?

— А, подумать, Андрей, просто подумать, спокойно и без эмоций. Начни со структуры штаба. Обдумай вопросы обучения и всё остальное, по всем службам. Потом доложишь свои предложения мне и мы с тобой всё обсудим. Составим план предстоящих мероприятий и станем воплощать в жизнь мечту наших командиров, что бы им было на кого свалить вину в своих неудачах. — Я, улыбаясь, смотрел на Андрея. — Поверь мне, мой соратник, мы всё преодолеем с божьей помощью и той матери, сам знаешь какой.

— Да ну тебя, Пётр, отвертеться не получилось?

— Мелко мыслите князь, — расхохотался я и опять сморщился от боли. — Пойми Андрей, это случиться неизбежно, поэтому мы с тобой должны сделать всё так, чтобы продвинуть, в первую очередь, наши интересы, раз уж не отвертеться.

— Согласен, но как подумаю про снабжение и обеспечение, пропадает всякое желание служить.

— Ну это просто, кадры решают всё. Нам дано право комплектования личным составом на своё усмотрение, забыл. Надо будет непременно указать на это и прописать в приказе о формировании бригады.

Наблюдаю за Андреем. Период осмысления пройден, начинается принятие мысли, что он начальник штаба.

— Ваше сиятельство, прибыл порученец, просит о встречи с господином подполковником. — доложил слуга.

Мы вышли в вестибюль, в котором нас ждал жандармский корнет.

— Господин подполковник, вас приглашают, завтра в полдень, явиться к его высокопревосходительству генерал-адъютанту графу Бенкендорфу. — он вручил пакет с приглашением и удалился.

— Как-то всё уж больно серьёзно — озадаченно сказал я.

— Награждать наверно будут, за спасение цесаревича. — подбодрил меня Андрей.

— Надо орден из починки забрать. — Вспомнил я своего Георгия, защитившего меня от осколка. В назначенный час я прибыл в зимний дворец и меня провели к кабинету Бенкендорфа.

— Здравия желаю ваше высокопревосходительство. —

— Здравствуйте, подполковник. — устало улыбнулся Бенкендорф. Выглядел он просто отвратительно. Усталое, осунувшееся лицо, покрасневшие глаза, мешки под глазами, глубокие морщины у рта. Прошло три дня с момента покушения, видно эти дни были не простыми.

— Прежде всего хочу выразить вам свою личную признательность, подполковник. Ваше участие в защите цесаревича неоценимо. Поверьте я не забываю подобное, как и его Императорское величество. Он лично выразит вам свою благодарность, в своё время. Вызвал я вас по другому поводу. Что вам известно о вашем отце и других представителях его семейства?

— Не очень много, ваше высокопревосходительство. О других членах его семьи, я не знаю ничего. Он никогда не упоминал ни о ком, моя матушка тоже не говорила ни о чём подобном. Я, сам, никогда не интересовался вопросами моей родословной. Знаю только, что мой отец вышел из солдат в офицеры, матушка из купеческого сословия и всё.

— Дело в том, подполковник, ваш отец, Алексей Иванов, взял материнскую фамилию Ивановой, из мелкопоместных дворян. Ваш дед, Крамской, представитель очень древнего и знатного дворянского рода. Он является отцом вашего батюшки, но он не подтвердил своего отцовства. Поэтому ваш батюшка, Алексей Иванов является внебрачным сыном Крамского, без каких-либо прав на имя и наследство. Однако, перед смертью, он составил тайное завещание, — Бенкендорф пальцем указал на тубус с пергаментами, — по которому вашему отцу дано право на имение Юрьевское в Московской губернии. Ваш дед не знал о смерти вашего отца и это завещание хранилось у его душеприказчика Шалаева. Оно попало к нам и мы проверили подлинность завещания. Всё в точности подтвердилось и единственный, законный наследник этого поместья со всеми прилегающими землями, вы, подполковник. Вы понимаете, о чём идёт речь?

Видимо мой недоуменный вид рассмешил Бенкендорфа. Его смех был сухим и надтреснутым.

— Простите, подполковник, не сдержался. Прекрасно понимаю ваши чувства, надеюсь я не похож на шутника. — лицо его стало вновь серьёзным. — Это документы подтверждающие ваши права. Они составлены в нужном порядке и завизированы в соответствии со всеми требованиями. Со вчерашнего дня вы являетесь полноправным хозяином поместья. Оно конечно не огромное, но, как мне доложили, находится в хорошем устроении. Вы свободны, подполковник. О встрече с Императором вы будете оповещены. До свидания, подполковник.

Я вышел из кабинета так и пребывая в трансе. — Я помещик — билась у меня в голове мысль, одна единственная. Что бы разобраться со всем свалившемся на меня имущественном счастье я решил поехать к графу Васильеву. Его внучка моя жена и он должен быть заинтересован в нашем благополучии, как никто другой.

Граф встретил меня приветливо улыбаясь.

— Вот уж не ждал от вас, что вы решите порадовать старика. Думаю вы приехали не за тем, чтобы поинтересоваться моим здоровьем.

Рассмеялся он видя моё смущение.

— Полно, Пётр, не смущайтесь. Так что у вас случилось на этот раз?

Я рассказал всё, что недавно со мной случилось и положил перед ним тубус с бумагами. Граф внимательно меня выслушал и достал бумаги из футляра. Он долго изучал бумаги, внимательно рассмотрел печати и подписи. Откинулся на спинку кресла.

— Поздравляю вас, Пётр. Вы полноправный владелец имения Юрьевское. Бумаги в полном порядке. Как я понимаю, вы только сегодня узнал, кто является вашими ближайшими родственниками по отцу?

— Да, Дмитрий Борисович. Признаюсь вам, очень неожиданно для меня.

— Для вас, Пётр, неожиданность о которой в Петербурге давно все знают.

Граф смеялся так заразительно, глядя на моё вытянувшееся лицо.

— Не удивляйтесь Пётр, эти сведения о вас были запущены в свет ещё полгода назад. Как я думаю с целью поднять твой статус. Вы стали мужем Кати, которая является внебрачной дочерью государя, но признанной. Это не одно и тоже. Вот и жандармы раскопали всю вашу подноготную. А вы оказались не простых кровей. Советую вам не затягивать, а срочно отбыть в имение и поставить в известность прежних хозяев и закрепить за собой свою собственность. Так-то, Петр!

Дома у Андрея я поделился новостью с Катей и с ним.

— Ну, Петр, не ожидал от тебя такой прыткости.

Андрей с Катей рассматривали бумаги.

— Ты наверно должен поехать и заявить свои права — поинтересовался Андрей. Тем более это не так далеко. Два дня туда, двое суток на осмотр и заявление прав и обратно.

— Да, Дмитрий Борисович тоже советует не затягивать. Завтра наверное и поеду.

— Прости, любимый я не смогу поехать с тобой.

— А зачем, я сам справлюсь.

Сказано, сделано. На следующее утро я в карете под управлением Паши и в сопровождении Саввы, Эркена и Аслана отправился забирать свою собственность, на законных основаниях. Погода не баловала. Ветер, мелкий колючий снег. Приходилось греться на почтовых станциях. Граф развеял все мои сомнения по поводу моих документов. Проверка, подтверждение их подлинности и законности третьим отделением жандармского корпуса ставило точку на всех вопросах.

К усадьбе мы подъехали затемно. В сгущавшихся сумерках двухэтажный кирпичный дом с колоннами казался мрачноватым, но из распахнутых окон лился яркий свет и гул голосов. У подъезда, кутаясь в тулуп, топтался какой-то дворовый, но при нашем приближении тут же скрылся в сенях. В вестибюле нас встретил сутулый, угрюмого вида слуга в поношенном фраке.

— Хозяин не принимают, — буркнул он, даже не глядя в нашу сторону. — Велели гнать всех в шею.

Из-за дубовых дверей в залу доносился хриплый смех, звон бокалов и визгливые женские возгласы. Похоже, пиршество было в самом разгаре.

— Любезный, — холодно произнёс я, сбрасывая бурку на расторопные руки Аслана. — Я не прошу приёма. Позови хозяина.

Мундир с эполетами, ордена и наградная шашка сделали своё дело. Слуга замер, разинув рот. В ту же минуту из глубины коридора появился пожилой мужчина в добротном сюртуке и начищенных до зеркального блеска сапогах. Быстро окинув меня оценивающим взглядом, он слегка склонил голову, уважительно, но без подобострастия.

— Добрый вечер, господин подполковник. К сожалению, хозяин не может вас принять. Мне даны строгие указания насчёт посетителей. — В его голосе сквозила усталость, а в глазах мелькнуло раздражение. — Если угодно, завтра я доложу о вашем визите…

— Кто таков? — равнодушно перебил я.

— Управляющий имением, Белов Степан Игнатьевич.

— Вот что, Степан Игнатьевич, — мои пальцы сжали рукоять кинжала. — Немедленно вызовите сюда хозяина. У меня для него пренеприятнейшие известия. Исполнять! — Жёстко скомандовал я.

Управляющий открыл было рот, чтобы возразить, но тут из-за дверей грянул особенно громкий хохот, чей-то пьяный крик: «Да брось ты, ей-богу!» — и звон разбитого стекла.

— Бойцы, — тихо предупредил я, — быть готовыми.

Привратник, до этого застывший у стены, вдруг испарился. В тот же миг дверь в залу распахнулась, и на пороге возник запыхавшийся Степан. За его спиной прозвучало яростное:

— Скотина!

Что-то тяжёлое со звоном разбилось о косяк, осыпав нас осколками хрусталя. Понимая, что ждать более нет смысла я решительно вошёл в залу и застал типичную, живописную картину гулянья господ офицеров.

Три офицера в мундирах лейб-гвардии Московского полка и две дамы полусвета в средней степени опьянения сидели за уже изрядно разгромлённым столом на котором в беспорядке лежали тарелки с остатками еды. Множество бутылок вина и шампанского. Офицеры в расстёгнутых мундирах, со следами пролитого вина на рубашках, выглядели неряшливо, внешний вид дам не лучше. При моем появлении наступила тишина. Одна из дам икнула. Брезгливо оглядев всю компанию, я через губу произнёс.

— Кто хозяин имения?

Подпоручик развалившийся на стуле ещё не осознав того, что происходит высокомерно заявил.

— Подпоручик лейб-гвардии Московского полка Хомин Ипполит Олегович. А вы, кто такой, что смеете врываться ко мне в дом?

Видимо моя казачья форма ввела его в заблуждение. В глазах двух других офицеров, по мере осознания того, что дело не чисто, появилась настороженность.

— Встать!!! — Неожиданно рявкнул я. — Привести себя в надлежащий вид.

Офицеры по привычке подскочили и принялись торопливо застёгивать мундиры.

— Войсковой старшина Иванов, командир отдельного пластунского батальона. С двадцать второго января сего года полноправный владелец имения Юрьевское. По сему, господа, прошу вас немедленно освободить мой дом. В противном случае вас просто выкинут отсюда. Выполнять!

— По какому праву? Вы не смеете так поступать. Я не сдвинусь с места, это моё имение. — стал возмущаться пришедший в себя и отрезвевший Хомин.

— Повторяю последний раз. Даю вам час, чтобы очистить помещение и покинуть мой дом. Если у вас есть какие-либо сомнения о моём праве на имение Юрьевское, обращайтесь в суд. Мои бойцы стоящие у меня за спиной с равнодушными взглядами головорезов, стали последним аргументом в мою пользу. Офицеры подхватили под руки возмущающегося Хомина и испуганные дамы, поспешили покинуть имение.

— Степан!

— Я здесь, господин подполковник. — встал передо мной управляющий, порядком ошеломленный столь стремительным переходом имения в мой владение.

— Быстро навести порядок, ужин для меня и моих людей и спать. Остальное всё завтра.

— Слушаюсь…– вопросительно посмотрел он на меня.

— Подполковник Иванов Пётр Алексаевич!

— Слушаюсь, Пётр Алексеевич.

В доме поднялась суета. Старое срочно выметалось, начиналась новая жизнь имения Юрьевское.