Штурм

Глава 21

Когда мы выбрались из зала на поверхность, небо уже заметно потемнело. На этой планете наступление ночи не было мгновенным — скорее, как медленный прилив теней. Стемнело, но не до конца: над горизонтом всё ещё пульсировали сияющие столбы — следы магнитной бури.

Мы расположились на выступе скалы, больше ни от кого не прячась. Укрываться в пещерах я не видел смысла, так как наши враги в одночасье закончились. Наш маленький отряд выглядел довольно нелепо: три уставших человека, один в едва держащимся на последних крохах энергии инженерном скафандре, да я — в новом, богомерзком биокостюме, который живёт своей жизнью.

Первые полчаса мы просто сидели. Молчали, отходя от нервного напряжения. Слушали, как ветер гудит в скалах, как далеко в океане перекатываются волны. Иногда, очень далеко, по поверхности пробегал едва слышный дрожащий импульс — биотехноид возвращался с задания. Всё чётко, ровно, синхронно: сеть работала без малейших сбоев.

И чем дольше я сидел, тем больше понимал — я слышу их. Даже без усилия. На фоне мыслей, разговоров, дыхания рядом с собой я ощущал, как миллионы нервных импульсов плавно перетекают друг в друга, образуя единый хоровой гул. Гул послушных, готовых ко всему существ.

Кира не выдержала первая.

— Слушай, — она кивнула на мой новый скафандр. — Он сейчас чем занимается?

Я посмотрел на свои руки.

Биокостюм был живым. Не в смысле «дышит» — а в смысле «работает». Он медленно перестраивал себя: усиливал сегменты, уплотнял швы, изменял структуру. Вокруг моих запястий и шеи шли слабые рывки — как будто кто-то бьет меня током изнутри.

Я поднял взгляд на Киру:

— А хочешь — покажу?

Она скривилась, но голос подал заинтересованный Заг:

— Я бы посмотрел на его возможности.

— Хорошо — Кивнул я головой, но предупреждаю: будет странно.

Щёлк. Я дал своему костюму условный маркер «боевой режим — тест».

Как будто кто-то нажал невидимую кнопку активации. Костюм ожил, вспыхнул изнутри мягким голубоватым свечением, и я почувствовал… скорость. Ту, которой раньше не было. Не просто усиление мышц — а предугадывание движений. Скафандр шёл на полшага впереди меня.

Я сделал лёгкий выпад и как мне казалось слегка ударил по выступу на скале. Скала треснула.

Заг заинтересованно хмыкнул:

— Дай ещё раз.

Я ударил кулаком по валуну рядом.

Валун разлетелся на три куска.

— Да ну нахрен… — протянул Заг. — Командир, а ты нормальный вообще?

— Нет, — честно сказал я. — И, похоже, уже никогда не буду.

Я повернул кисть. Костюм откликнулся. На сгибе запястья вспыхнул тонкий, как игла, выдвижной клинок — не металл, не кость, что-то между. Я дал команду «обратно», и он втянулся. Интересно… Я захотел клинок такой формы, и он появился именно такой, каким я видел его в своей голове. А если так… Я снова вытянул руку, и кисть правой руки удлинилась на полметра, превратившись в что-то похожее на саблю, на плече выдвинулся шип, с горящей точкой багрового цвета на конце, левая рука трансформировалась в массивную клешню. Кира взвизгнула.

— Так, нет, мне такой пока не нужен. Я подумаю над вариантом умереть со старым штурмовым комплексом.

В азарте, уже не обращая внимание на подругу, я выбрал в качестве цели вершину гряды на соседнем острове и выстрелил. Никакой отдачи, ни каких особых спецэффектов, просто красный огонек на плече слегка вспыхнул и погас, а цель разлетелась обломками камня и пыли. Я даже не целился, я действовал инстинктивно, просто захотел разнести скалу, а скафандр сам прицелился и выбрал мощность удара. Забыв, что я в скафандре АВАК, я по привычке потребовал от него как от старого штурмового комплекса показать мне расход и оставшийся запас энергии. Информация одновременно высветилась на визоре и пришла ко мне через имплантат… Таких выстрелов я смогу сделать ещё больше сотни, а скафандр уже возмещал потраченную мною энергию, подпитываясь от ещё теплых камней вулкана на которых я стоял, и от остатков излучения затухающей магнитной бури! Да и я это чувствовал чисто физически. Мне как будто капельницу с парентеральным питанием поставили! Есть и пить мне не хотелось совершенно.

Сеть тихо, ровно жужжала у меня в голове. Она отслеживала всё, что я делаю, записывая параметры, корректируя под мою физиологию. Где-то на периферии сознания мелькнуло: «адаптация уровня 17 из 200».

Я снова поделился своими впечатлениями с командой. Баха присвистнул.

— Ты сейчас понимаешь, что можешь, например, переплыть океан?

— Да, — сказал я спокойно. — Понимаю.

— И чё? — спросил Заг.

— И страшно, — честно признался я, приказав симбиоту снова вернутся в режим транспортировки.

Скафандр, как и в прошлый раз послушался мгновенно, превратившись в гель и плавно перетёк ко мне за шею. Через секунду я уже ничем не отличался от Киры и Зага, оставшись только в служебном комбинезоне. Кира тихо опустилась рядом.

Мы ждали линкор почти четыре часа.

Тишина. Ночь. Нервное ожидание, перемежаемое короткими пробежками моих «солдат» по планете. Я отдавал им команды почти автоматически: «разведка», «анализ территории», «фильтрация опасных форм жизни». И они уходили, и возвращались, и снова уходили — идеальные, беззвучные, неустанные.

Но когда «Земля» вышла из гипера…

Это невозможно было спутать ни с чем. Сначала — дрожь в воздухе. Не звук. Не свет. Просто ощущение, будто сама планета делает вдох. Потом — вспышка. Огромная, как полнеба. И медленно, величественно, над океаном возникла новая, яркая звезда — линкор «Земля». Корабль, которого мы ждали, как ждут мать или отца после долгого, тёмного одиночества. Гигантский массив брони и двигателей, рубок и платформ. Родной. Чужой. Наш. Кира вскочила на ноги.

— Да ну на…! Он вышел прямо над нами!

Заг схватился за голову.

— Пилоты — дауны⁈ Кто выходит из гипера прямо в системе⁈

Баха заорал в микрофон связи:

— «Земля», это группа высадки! Связь устойчивая. Привет, родные!

По каналу пробился голос Дениса:

— Принял вас. Командир, вы там живы? Я вижу следы боя!

Я поднялся, Дениса я услышал даже несмотря на то, что мой имплантат просто конструктивно не мог самостоятельно выйти на связь с кораблём. Системы дальней связи устанавливаются в боевых скафандрах, и по идее только Баха сейчас должен был принимать сигнал, однако я отчетливо слышал и его и Дениса. Биокостюм адаптировался к имплантату и усилил его возможности.

— «Земля», — сказал я спокойно. — Группа на месте. Планета почти под контролем. Выживших четверо.

— Четверо⁈ — Голос Дениса звучал встревожено и растеряно — Твою мать… Готовьтесь к немедленной эвакуации! В районе вашего местонахождения фиксирую активность! Биоформы АВАК! Продержитесь там командир, подкрепление скоро будет!

— Да подожди ты! — Поморщился я — Не всё тут так просто, как ты думаешь, а мы сейчас в безопасности. В полной безопасности! Отставить эвакуацию и высадку подкреплений! Выруби искин корабля и все системы имеющие искусственный интеллект, кроме того, что стоит в ангаре и на котором работал Баха. Отключить всё, где может сидеть протокол СОЛМО! Переведи линкор в ручной режим управления. Новый сеанс связи только после этого! Это важно! Как будет готово, скину вам инфопакет, а вы там подумайте. Хорошо подумайте ребята.

— Ты меня пугаешь командир — Ответил Денис — Приступаю к выполнению приказа!

И в этот момент сеть АВАК, вся планета, миллионы нервов и каналов — замерли. Я понял. Они смотрят вверх. Ждут. Спрашивают. «Это — враг? Или наш?» Я немедленно, на всю сеть, отдал импульс: «Союзник. Защищать. Не атаковать. Не приближаться». Океан словно выдохнул. Волны успокоились. Дальний рёв биоформ исчез. Лес водорослей, в которых притаились стражи, перестал шевелиться. А над нами завис линкор «Земля».

Он не просто висел — давил. Линкор вышел на ближнюю орбиту Мидгарда и теперь его было видно даже не вооруженным взглядом. Казалось, стоит ему чуть-чуть накрениться, и вся эта махина рухнет нам на головы, сметая остров, океан и весь наш новый зоопарк из биотехноидов.

Я даже чувствовал его массу физически — через сеть. Не потому что АВАК видел какие-то поля, а потому что биоформы на всей планете одновременно напряглись, фиксируя чужой объект на орбите. Как если бы сверху повесили гигантский камень на нитке, и каждый муравей внизу это ощутил.

— Красавец, — тихо сказал Заг. — Прям сердце защемило.

— Это у тебя от недоедания, — отозвалась Кира. — И от того, что ты живой ещё.

Я хмыкнул и переключился на канал связи. Через пару минут Денис вышел снова:

— Командир, докладываю. Искин линкора переведён в пассив, все бортовые системы с элементами искусственного интеллекта выведены из сети. Оставили только базовые контроллеры, без адаптивных модулей. Автономный искин, на котором работал Баха, изолирован в отдельный контур, в сеть корабля не включён. Управление — вручную.

— Принято, — сказал я. — Лови инфопакет.

Биокостюм сработал быстрее, чем я успел осознать, что делаю. Пакет сформировался в голове — как сжатая мысль. Текст, схемы, фрагменты логов сети АВАК, визуальные образы боевых форм, протоколы СОЛМО, всё, что я успел вытянуть и упорядочить за последние часы.

«Отправить», — подумал я.

Где-то в глубине симбионта щёлкнуло, и на уровне, куда человеческие стандарты связи не дотягиваются, пошёл импульс. Биокостюм подхватил его, адаптировал под привычный для людей формат, и уже через секунду Баха удивлённо выдал:

— Есть. Пакет дошёл. Чистый, без вложений вирусов и стороннего кода… по крайней мере таких, что я могу распознать.

— Толку то… — буркнула Кира.

На орбите «Земля» на миг приглушила ходовые. Я видел в тактическом режиме: линкор сменил конфигурацию щитов, подкорректировал орбиту, включил несколько допконтуров охлаждения. Обычно такие манёвры делал искин сам, на лету. Сейчас всем этим занимались живые люди.

Сеть АВАК зашуршала, будто море мелкой гальки. Они анализировали новый объект. Измеряли поля, радиошум, конфигурацию корпуса. Интерес. Опасение. Готовность к атаке — где-то на глубинных уровнях заложено жёстко: всё, что крупно и активно, — потенциальный враг. Я прижал это ощущение, как ладонью непослушные волосы.

— Союзник, — повторил я в слух. — Не цель. Не добыча. Локальный приоритет защиты: высокий. Атаку запрещаю.

Эхо приказа ушло по планете.

— И как вообще оно работает? — пробормотала Кира, косо глядя на меня. — Ты сейчас кому это сказал?

— Всем, — ответил я. — Сразу. И они меня поняли, не переживай.

— Страшный ты, — вздохнула она. — сам с собой разговариваешь, голоса в голове слышишь… Псих короче!

Минут через двадцать снова ожил канал связи:

— Командир, — голос Дениса стал каким-то… осторожным. — Мы всё прочитали. Или почти всё. Если честно, у меня ощущение, что ты там вляпался во что-то ещё более масштабное, чем наша революция.

— Есть немного, — согласился я.

Пауза.

— Мы решили так, — продолжил он. — Высылать к вам целую роту я не буду, чтобы не нервировать твоих новых… друзей. Отправим один десантный бот, без искина, в режиме тупого железа. Пилот — живой, ручное управление, автопилот снимем. Забираем всех четверых на борт. Уже по пути обсудим, как нам дальше не помереть героически.

— Принято, — ответил я. — Но сразу предупреждаю: вид у меня сейчас… специфический. Симбиот ещё адаптируется и иногда сам реагирует на то, что он считает угрозой для меня. Атаковать он не будет, но защитные функции подразумевают под собой его активацию.

— Командир, — устало сказал Денис. — После того, как я прочитал, что у тебя теперь под командованием армия местной нечисти, у меня планка нормы сдвинулась километров на десять. Так что прилетай хоть в виде осьминога, главное — живым.

Связь отключилась.

Я поднялся, встряхнул плечами.

— Ну что, — сказал я. — Нас забирают.

— О, наконец-то! — оживился Заг. — Жрать! Спать! И, возможно, даже душ!

— Если тебя туда пустят, — заметила Кира. — Ты посмотри на него: половина комбинезона в крови, половина в слизи, на остальной половине непонятно что.

— Это всё погибшие враги, — гордо ответил Заг. — Я их ношу как ордена.

Я посмотрел на тёмную линию горизонта. Дал в сеть короткий приказ: режим наблюдения, не приближаться к зоне посадки, не проявлять активность в радиусе двадцати километров. Планета послушно «просела» в нужном месте — биоформы начали расползаться прочь, оставляя вокруг острова широкое кольцо пустоты.

Тест. Маленький, но важный. Сеть выполнила приказ идеально.

Десантный бот вошёл в атмосферу, как падающая звезда. Сначала — тонкая светящаяся линия. Потом — раскрывшийся цветок плазмы. Он не включал ни один лишний маяк, шёл на оптике и инерциалке, как в старые времена, когда корабли водили по звёздам и по стрелкам механических приборов.

Я узнал пилота — не напрямую, через сеть, а по тому, как он ругался в открытом канале:

— … если мы разложимся на молекулы, я лично вернусь призраком и прибью того, кто заставил меня лететь на корыте без навигации!

— Это, кажется, Руслан, — ухмыльнулась Кира. — Живой, значит.

Бот сел на крохотный пляж острова с первого же захода. Жёстко, с пробуксовкой опор, с визгом раскалённого металла по шлаку, но без взрыва — уже успех.

Люк откинулся. На трап вышел десантник в стандартном штурмовом комплексе и навёл на нас ствол.

— Лицом к боту! Руки за голову! Опознавательный протокол — третья форма! — отрапортовал он автоматически.

Кира тяжело выдохнула.

— Охренеть встреча…

— Да всё нормально, — буркнул Заг. — По инструкции.

Я поднял руки, чтобы не осложнять парню жизнь. Потом вспомнил, как выгляжу со стороны. Пилота можно было понять. Симбиот при посадке бота принял его за потенциальную угрозу и покрыл моё тело живой бронёй. Биокостюм, возникший на мне выглядел… не по-земному. Тёмный, слабо переливающийся, без привычных швов и бронепластин. Там, где у обычного штурмового комплекса выступали блоки усиления, у моего скафандра были гладкие, живые линии. В районе груди — пульсирующая структура, похожая на сердечную мышцу, над виском — тонкая сеть светящихся нитей.

— Спокойно, боец, — сказал я. — Это я и есть. Командир.

— Подтверждаю, — подал голос Баха. — Биометрия совпадает, голосовой отпечаток тоже. Остальное… ну, есть некоторые модификации.

— «Некоторые», — пробормотала Кира. — Да он теперь ходячий аллергент для всех медиков линкора.

Пилот колебался ещё пару секунд, потом всё же опустил ствол.

— Приказ — доставить вас на борт. Всех. — Он посмотрел на меня через визор. — И желательно живыми.

— Постараемся соответствовать, — кивнул я.

Внутри бота было тесно, как в консервной банке. Он был забит боеприпасами и снаряжением. Видимо Денис сделал это на всякий случай, если вдруг бот останется на планете и нам или пилоту придётся снова вести бой. Мой начальник штаба предусмотрел и такой исход полёта.

Мы расселись по ложементам, закрепились. Снаружи люк закрылся, загудели приводы. Я чувствовал, как металл машины вибрирует, как нагревается обшивка, как работают сервоприводы. И одновременно — как под нами отступает планета, как биоформы расползаются, уступая путь.

Скафандр принялся за новую серию тестов сам, даже без моего прямого приказа. Он анализировал конструкционные материалы бота, сравнивал уровни излучения, проверял состав воздуха. Я видел это всё, как вторую, накладываемую сверху реальность: спектральные диаграммы, потоки данных, внутреннюю карту машины. И внезапно понял ещё одну вещь.

— Он не просто усиливает меня физически, — пробормотал я. — У него работает и информационная защита, а ещё он сукин сын учится!

— В смысле? — насторожился Баха.

— В прямом, — ответил я. — Скафандр сейчас строит модель взаимодействия с любым железом людей. Как подключаться, как фильтровать протоколы, как блокировать чужой код. И он помнит сигнатуры СОЛМО! Вот сейчас в данный момент он их ищет в боте! По факту, у нас под рукой мобильный фильтр и межсетевой экран биологического типа.

Баха замолчал. Потом очень тихо сказал:

— Если это правда, мы сможем работать с любыми искинами, не опасаясь заражения. Даже с теми, где чужой код уже сидит. Ты сможешь… вырезать его.

— Возможно, — сказал я. — Но это надо проверять очень осторожно.

— Командир, — подал голос Заг. — Можно мы сперва пожрём и поспим, а уже потом спасём галактику?

— Попробуем совместить, — пообещал я. — Пока вы будете жрать, я спасу кусочек.

Когда бот вошёл в ангар «Земли», я на секунду просто закрыл глаза. Запах. Шум. Вибрация пола. Родной, до боли знакомый фон.

Биокостюм на долю секунды напрягся, словно не узнал окружающую среду. Металл, пластик, композит, реконструированные после последнего побоища конструкции. Для него это было чужое, мёртвое. Не органика. Не сеть. И тут же — мягкий, почти незаметный «щелчок» адаптации. «Новый театр боевых действий. Новое окружение. Интеграция запрещена. Режим наблюдения» — всплыло на периферии сознания.

Я усмехнулся.

— Молодец, — шепнул я себе под нос. — Учишься.

Люк бота открылся. Нас уже ждали. Десантники в полном вооружении, медики с портативными сканерами, Денис… Все — настороженные. Полностью готовые к бою. И в центре этого круга — пустое место, явно оставленное… для меня.

— Ну здравствуй, Оператор, — сказал Денис, когда я вышел на трап.

Судя по тому, как он смотрел, у него в голове шёл примерно тот же процесс, что до этого у пилота: «стрелять — не стрелять», «обнять — сжечь плазмой».

Я остановился в трёх шагах и сознательно отдал симбионту команду: пассивный режим, минимальная внешняя активность. Биокостюм потускнел. Свечение ушло, структуры на груди притихли, поверхность стала более «металлической», знакомой глазу десанта. Визуально — уже не настолько чужой ужас.

Медик сбоку осторожно поднял сканер. Скафандр мгновенно отреагировал — вокруг меня вспыхнула тонкая полупрозрачная сетка из полей. Я почувствовал, как он блокирует попытку активного зондирования.

— Стоп, — сказал я. — Спокойно.

И уже костюму: «Разрешаю: базовая диагностика. Без доступа к управлению».

Поле ослабло. Сканер пискнул, пробегая по диапазонам.

— Ну? — спросила Кира.

Медик посмотрел на результаты и невнятно выдал:

— Э-э… По биопоказателям — нормально. По химии — нормально. По радиации — нормально. По структуре тканей… хм… как обычно.

— Это как — «как обычно»⁈ — возмутился Денис. — Он вообще-то теперь ходячий симбиоз человек-боевой комплекс АВАК!

— В том-то и дело, — пробормотал медик. — Что капсула диагностики уже неделю показывала у него «норма». И сейчас, по полевым датчикам, тоже. Только… — он замялся. — Только я не понимаю, что она считает нормой.

Я усмехнулся.

— Привыкай, — сказал я. — У нас теперь новая галактическая шкала нормы.

Денис встряхнул головой, как будто пытался избавиться от нарастающей мигрени.

— Ладно, — выдохнул он. — Так. Так… Командир, ты, как обычно, вернулся и притащил на корабль кучу проблем.

— Я старался, — скромно ответил я. — Зато у нас теперь планета под контролем, фильтр от СОЛМО и армия местных монстров в придачу.

— И ты ещё это называешь плюсом, — простонал Денис.

Он на секунду замолчал, потом собрался.

— Так. По порядку. Командир, Кира, Заг, Баха — пока в карантинный отсек. — Он посмотрел на мой скафандр. — Твой новый… костюм… мы аккуратно протестируем. Без фанатизма, но максимально подробно.

Я кивнул.

— Как раз это и собирался предложить. Мне тоже надо понять, где заканчиваются мои возможности и начинаются ваши нервные срывы.

Мы двинулись к выходу из ангара. Сеть АВАК тихо шуршала у меня в голове, планета дышала где-то внизу, а «Земля»… а линкор жил своей жизнью, ни смотря ни на что. Мы — дома!