Сильный 3

Глава 7

— Значит слухи подтвердились? — задал я вопрос гномке, пытающейся краем своего молота выковырять грязь из-под ногтей, — кочевые народы с востока участили свои набеги?

— Как в бороду сказал, — это, видимо, была поговорка её народа, — но ничего серьёзного. Так, спалили несколько деревень в приграничье, так там это постоянно случается. Местные привычные, кто-то даже сразу откупается всем, включая своих молодых дочерей.

— А где же благородные со своими воинствами?

Лина задала вопрос Гайни вроде бы нейтральным тоном, но в нём читалось пренебрежение. Направлено оно было на представителей двух благородных семей, чьи воинства сейчас околачивались на окраине небольшого городка, последнего перед границей двух стран. Мы же руководящим составом остановились с удобствами в самом городе.

Оба представителя намёк может и поняли, но были не в состоянии высказаться на этот счёт или выразить эмоции. Что жи Жони Толион, что ламэ Динаэль Кэкри были околдованы Силой моей супруги, которая заставляла их испытывать к яркой красавице эмоции почитания, вожделения и, сейчас главное для нас, подчинения. Ворожея за дни, проведённые вместе с мужчинами сумела найти подход к их умам, пока они мечтали добраться до её более доступных в физическом плане мест. Жони казался сломленным, тогда как Динаэль оказывал значительное внутреннее сопротивление, требующее от Лины постоянного контроля.

Сейчас мы как раз решали, что нам с этим делать.

— Люди, живущие на границе степи привыкли полагаться на себя в большей мере, чем на своих владетелей. Они и живут в условиях уменьшенных податей и свободы хозяйственной деятельности, — ответила за своё сословие Мираэлла.

Домни в шляпе тоже находилась под контролем, но уже с моей стороны. Решил его сохранить по той причине, что ощутил её Силу и боялся просто не успеть среагировать в случае, если она решит действовать немедленно. А она бы так и сделала, потому что ей совсем не нравилось смотреть на глуповатое поведение двоих представителей местной аристократии.

Женщина не сопротивлялась, но выражала чувство протеста не только внешне, но и внутренне, на уровне энергии, проделывая с ней разные упражнения, заставляющие меня быть настороже.

— Значит, у нас есть отличная возможность привести ответственных людей на место, чтобы они выполнили свой долг? — задал вопрос вслух, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Проще всё же было бы пройти прямо, через земли рода Талионов, — Мираэлла продолжала излучать самоуверенность, — Вы убедились сами в моих возможностях решить любые проблемы.

— Мы убедились в Ваших возможностях не замечать проблемы и вмешиваться в момент, когда уже ничего не решается, — возразил женщине, — полагаться сейчас на Ваше мнение слишком опрометчиво.

— Надо было держать при себе свою… — зло начала высказывать мне магесса, но осеклась, встретившись со мной взглядом.

Объяснять, что при буйстве дара Ангелины, прятать супругу было бесполезно, не посчитал необходимым, всё равно не поймёт. Как не стал вспоминать мои частые намёки на ненужное общество сначала её родственника, а после местного однослогового барона. Я просто прижал шляпницу посильнее, чтобы не забывала своё новое положение.

— Что Вы думаете, Цэлиэнель? — обратился к альве.

Именно ей поручила моё сопровождение конечная сторона, поэтому выслушать её мне показалось важным. Почему-то она с самого своего появления не принимала активного участия в судьбе предприятия, казалась тенью активной гномы. Но ведь её не просто так отправили?

— Очевидно, единственный вариант для нас в текущей ситуации — двигаться по восточной части Жирона, чтобы обойти земли Толионов. После этого лучше повернуть к центру, чтобы оставить хонэта Талиона с сопровождением и двинуться дальше на север.

Хонэт это самый младший брат на высшей речи, так альвы называют представителей низших аристократических родов других рас.

— Эла Ватэ права. Соваться к Талионам после случившегося, значит подвергаться лишнему риску, куда большему чем встретить разъезд безбородых. С нашим числом мы справимся даже с парой сотен верховых.

Как она уважительно про Цэлиэнель. Гнома уважает альвов, саму девушку или просто вежлива с нанимателями? Но спросил я другое:

— Кто такие безбородые?

— А, да кочевнике же, у них вообще борода не растёт, — презрительно заявила Гайни с укором поглядывая на мою двухдневную щетину, — срамота одна, а не геаранады.

Она опять посмотрела на меня, сообразила свою оплошность и добавила:

— Жители нашего мира, разумные. Не такие, то есть как ты, блондинчик. Это я не про разумность, а про наш мир.

Вот уж заявление от рыжей, но не стал препираться.

— Тогда выбор пути для нас всех очевиден?

Обвёл наш небольшой совет взглядом, состоявший преимущественно из женщин, ищя возражения. С мужской стороны возражений точно не будет, только я обладаю сейчас не только право голоса, но и способностью нормально говорить.

Мираэлла, кажется, тоже поняла своё положение, возражать не стала. С ней надо будет ещё поговорить отдельно.

— Тогда отдыхаем, готовимся выступать завтра утром.

***

Подготовились мы к ночи таким образом, чтобы никто из двух мужчин и одной женщины владетелей этого мира не мог просто покинуть постоялый двор, где мы остановились. Для этого пришлось распределять дежурства между наёмниками, которые предпочли бы отдыхать, как все остальные, если судить по их не очень счастливым лицам. Но Гайни была авторитетной главой отряда, поэтому все посты ночью соблюдались и менялись раз в два часа.

Что интересно, все в отряде наёмников были людьми, разными на лица, цвет волос и даже речь, но ни одного представителя другой расы. Я даже толком не обращал внимание на лица, не то что пытаться кого-то запомнить. К текущему моменту своих странствий повидал слишком много различных людей, чтобы просто перестать простых исполнителей замечать.

Касательно постов я был уверен по той причине, что сам спал лишь половину ночи, а потом только урывками, не желая оставлять без надзора Мираэллу. Мужчины же спали, значит и жене можно было поспать. Под утро Лина сама проснулась пораньше, чтобы дать мне ещё немного отдохнуть.

Она же меня и разбудила. Очень приятным образом, должен заметить, иначе не назову ощущение лежащего на мне горячего упругого женского тела, к тому же слегка трущегося об меня грудью и ногами. Утреннее возбуждение от ласк супруги усилилось, та что сон как рукой сняло.

— Сказала бы я, что ты сам виноват в случившемся… Вчера бы могла ещё сказать, потому что была злая и вообще…

Я понял, что она ссылается на свой резко меняющийся темперамент во время красок.

— …, но всё же я успокоилась и могу сказать, что виновата. Что… да ты и сам чувствуешь.

Улыбнулся жене, потому что вышло двояко, чувствовал то я сейчас её близость и притирочные движения. Но Лина подразумевала нашу связь, там было понятно, что она ощущает себя виноватой. И меня тоже ощущает виноватым, о чём мне тут же сказала:

— И ещё ты сам виноват! Вёл себя как чурбан бесчувственный. Вообще не ревновал! Меня, любимую!

— Ты же чувствовала, что ревновал.

— Мало, — она внимательно смотрела мне в глаза.

— Конечно мало, я должен был сразу же всех этих мужланов уничтожить на месте!

Она улыбнулась.

— Да, это было бы сильно, но тогда бы я не оценила этого, — после этого она вздохнула, — ты прав, твоё поведение было оправдано.

— Но чувственности не хватало?

— Именно!

Обрадовавшись, она прильнула ко мне ещё ближе и поцеловала. При этом пульсирующее от прилива крови моё мужское достоинство оказалось в тёплом плену супруги. Как она так ловко справляется? С Агнес так только первый раз вышло, и то было резковато.

— Лина, а как же твоё состояние? — припомнил я вчерашнее её настроение.

— Третий день уже, — довольно заверила меня златовласка, — и, видимо, последний приличный постоялый двор на неделю пути. Надо воспользоваться!

Надо понимать, пользоваться она во время разговора не прекращала, но столь увлеклась, что скоро стало уже не до общения.

И на завтрак мы снова опоздали. Слишком увлеклись, что даже забыли про контроль бывших вчера в подчинении людей, а ещё, кажется, всей Силы Лины в этот раз я не удержал. Потому проверив, что всё вроде спокойно, один Талион и двое Кэкри дожидаются нас внизу, мы с супругой спустились в общий зал.

Надо сказать, лица собравшихся внизу людей были столь же красноречивы, сколь и их эмоции, активно поглощаемые Линой, спустившийся со мной под руку с грацией сытой кошки. Правда ещё совсем недавно супруга выдавала такие раздирающие утреннюю тишину звуки, что любая хищная кошка в брачный период позавидует. Моя любимая женщина даже из меня сумела выбить слышимые реакции, а это… редкость.

Я первым делом всмотрелся в своих недавних противников, сейчас воспринимаемых мною как самых опасных здесь личностей. Оба мужчины не могли надолго отвести взгляда от Лины, внутренне борясь с обожанием к ней и чувством протеста к себе. Динаэль на мой взгляд лучше всего справлялся с влиянием моей ворожеи, в большей степени благодаря тому, что сейчас она не давила на свои цели, как вчера. Плюс ко всему чувство зависти у обоих было очень сильное, но оно никак не могло оформиться целью, путалось на заднем плане ощущений.

Мираэлла удивила. Она всё ещё была зла на меня за мой контроль её Силы. Так же она злилась на Лину, которая превратила её кузена в послушное оружие. Но при всём при этом было что-то новое в отношении к нам. Вроде как она впервые признала за нами обоими Силу, чего раньше ей не хватало.

Ещё больше удивила Цэлиэнель. На эту эльфийскую молодую женщину особенно внимательно посмотрела жена, но не стала долго задерживать взгляд, чтобы ещё больше не смутить. Альвийка была просто очаровательна с горящими красным щеками и кончиками ушей, мне не верилось что представитель этого народа могла засмущаться от любовных утех двух людей.

По этой причине, скорее всего, Гайни сейчас выталкивала на улицу двоих мужчин из своего отряда, чтобы они не решили пошутить на эту тему. Зато сама гнома, единственная из всех, своих чувств в себе не удержала.

— Вот оно значит, где ваше божественное благословение спрятано!

Гайли опять демонстрировала свои нечеловеческие алмазные зубы в улыбке. Глаза её блестели так, словно успела с утра принять немало горячительного напитка на грудь, но при этом ощущалась она собранной.

— Мы поедим, и надо выдвигаться.

Решил пропустить мимо ушей как всегда откровенные изречения рыжей.

— Да-да, — Гайни направилась к выходу, но продолжила изрекать свои откровения, — надо двигаться. Активнее! Чтобы аж скрипело… под колёсами. Ха!

И покинула помещение через главную дверь. Про себя я засмеялся на реакцию невысокой воительницы, на что получил тычок в бок от супруги, которая мою реакцию, конечно, почувствовала. Но её это тоже позабавило, а мне досталось лишь для порядка.

Хорошо, пока мы можем порадоваться, скоро нам выдвигаться в опасные земли. Уверен, веселой дороги у нас уже не будет, или же будет весёлая, но опасная, как посмотреть. Абсолютно в этом уверен с моим везением.

***

Граница в месте перехода, что мы выбрали, была абсолютно пуста, только межевой камень обозначал окончание одного королевства и начало другого. Так как это было посреди обширного поля, которое ещё не превратилось в степи, потому что клочьями то тут, то там торчали низкие кривоватые деревья с множеством стволов, вместо одного цельного, то камень было видно издалека. К нему мы двигались по похожему ландшафту первую половину дня, от него продвигались и до вечера.

К дороге мы подготовились, взяли ещё несколько фургонов с припасами, к ним пару полосатых длинноухих лошадей. Остальной военный контингент двух отрядов был хорошо подготовлен к длительным переходам и обладал своим четвероногим транспортом. Ещё пришлось прикупить несколько шатров, чтобы было где ночевать мне с женой, и отдельно для женщин. Гайни, правда, уверяла, что это совершенно лишнее, но при этом чуть ли первая выбрала себе место ей приглянувшееся внутри.

В общем, на ночлег весь большой караван разместился спокойно, и даже не было проблем с лидерами дружин. Отряды стали чуть поодаль друг от друга и занимались каждый своими делами. Для наибольшего кофморта не хватало только бани или места для помывки, но воды поблизости мы не нашли, пользовались запасами. Уверен, наша самая Сильная домни в шляпе могла бы при желании что-то придумать, но я не стал сегодня по этому поводу беспокоиться, мы ещё утром были в комфорте, потерпим пару дней.

Что же меня действительно сейчас заботило, или скорее занимало мои мысли и чувства, это окружающая природа, которую я неожиданно остро почувствовал здесь, на границе степей. Наверное, накладывались мои воспоминания степи из моего мира, которая выглядела так похожа, но была другой.

В ночи здесь не было сейчас привычной серости, вокруг разливалось бурное голубое колючее море трав, которые на самом деле были куда темнее своего дневного цвета, но всё пространство заливал свет неожиданно появившегося на небе большого ночного светила голубого оттенка. Светил этот диск слабо, но на небе выглядел ярким пятном.

Приветствуя неожиданного гостя во всю заливались местные сверчки. Я сумел поймать пару таких, были они тоже какими-то жуками, но вместо стрёкота пищали, что первое время сильно раздражало наш с Линой слух. Но в какой-то момент те стали пищать так громко, что это перестало быть фоновым звуком и стало основным. От этого полегчало, как ни странно. Звуки эти зато совсем не беспокоили пасущихся вокруг зайбири, я, наконец, узнал, как черно-белые лошади называются.

Меня настолько захватила вся эта иномирная феерия, что я не сразу заметил недалеко стоящую Цэлиэнель, которая со своими светлыми волосами сумела скрыться от моего обычного зрения и была замечена только по источнику Силы. Я очень часто сейчас прибегаю к магическому взору, так безопаснее.

— Не первую ночь выхожу на улицу, но только сейчас заметил на небе ночное светило, — повернул голову к безвозрастной девушке, — Я читал про ваши луны, которые посвящены Богам. Но почему-то не замечал их раньше.

Ответа не услышал. Может она не поняла, что я спрашивал её? Думает, что я не вижу и общаюсь сам с собой. Странно, но ладно.

— Как ярко светит! Словно второе солнце.

Лина не стала дожидаться меня в шатре, решила присоединиться. Подошла и взяла меня за руку, став при этом между мной и альвой.

— Это не звезда, это спутник планеты, он посвящён Богу Индарэфату, Отцу. Вторая луна посвящена Матери, Онэмэтэй. Луна матери загадочна, как сама Богиня и не сияет ночью, а лик Отца светит ярким светом основы нашего мира. Луны обращаются вокруг планеты, находясь полгода в одном полушарии, а вторую половину года в другом.

— Ух ты как! — весело ответила моя супруга.

Я ничего не стал отвечать. Чего тут отвечать? Не любят меня в этом мире женщины, некоторые даже говорить не желают без веской причины. Зато с супругой моей очень даже вежливые. Ладно хоть так, эта милая эльфа со мной с первых дней не желала общаться, пускай хоть Лина с ней язык общий найдёт.

— Мне кажется, или этот лик Отца как-то влияет на Силу?

— Когда-то на Геаране не было маны, это было давно ещё до прихода нашего народа в этот мир. В легендах говорят, что Великий Отец не мог видеть, как дети его страдают беспомощные, тогда он взором своим наделил мир Магией.

— С твоих слов звучит так, словно это не верная история.

Как спокойно Лина обращается в дружеской манере к этой своенравной альве, а та воспринимает это вполне дружелюбно.

— На самом деле на планету упал метеор с огромной концентрацией маны, взорвался и разделился на две части. А потом долгое время планета и большая часть метеорита объединялись в жарком огне.

— Ого, — восхитилась супруга, — и давно это было?

— Миллиарды лет назад.

Лина с важным видом замолчала.

«Мироша, а сколько это миллиард лет?”

«Помнишь, что такое миллион?»

«Да, это много-много»

«Миллиард в тысячу раз больше»

— Это много! — уже вслух произнесла Лина.

Такой комментарий остроухая оставила без ответа. Оно и лучше, постою немного, полюбуюсь, послушаю писк местных сверчков и можно идти спать.