Симулятор судьбы – 7

Глава 16

Я достал телефон, глядя на номер Рины в списке контактов. Несколько раз начинал набирать сообщение, но стирал написанное. Что сказать? Как объяснить свое долгое молчание?

Наконец решился и нажал кнопку вызова. Гудки показались вечностью.

— Слушаю. — Ее голос звучал сдержанно, но я уловил в нем нотки волнения.

— Рина… — сделал паузу. — Прости, что пропал. Я знаю, это звучит банально, но я действительно закрутился с делами. Можем встретиться? Хочу все объяснить лично.

На том конце линии повисло молчание. Я затаил дыхание.

— В «Кофемании» через час, — наконец ответила она. — У тебя есть тридцать минут на разговор. Дольше я задержаться не смогу.

— Буду через сорок минут, — ответил я, разворачивая машину.

«Кофемания» встретила меня приглушенным светом и знакомым ароматом свежемолотого кофе. На мгновение замер у входа, привычно оценивая обстановку: деловая публика за ланчем, негромкие разговоры, официанты, скользящие между столиками.

Рина сидела в дальнем углу, там, где мы обычно обсуждали дела психологического кружка. На ней было то самое темно-синее платье, которое она надевала на школьную олимпиаду. Я помнил, как тогда залюбовался изящным изгибом ее шеи. Сейчас эта шея казалась напряженной, словно натянутая струна. Пальцы нервно крутили чайную ложку — нетипичный для нее жест, выдающий внутреннее смятение. Она всегда умела держать себя в руках.

— Думала, ты не придешь, — сказала она, не поднимая глаз. В голосе сквозила усталость. — Или снова пришлешь сообщение о неотложных делах.

Я опустился напротив, чувствуя, как сжимается что-то внутри. Запах ее духов напомнил о вечерах в психологическом кружке, о долгих разговорах и той особенной химии между нами, которую я так бездарно разрушил.

— Прости. — Слово казалось жалким и недостаточным. — За все прости. Я должен был…

— Что? — Она наконец подняла взгляд, и я едва не отшатнулся от боли в ее глазах. — Позвонить? Написать? Объяснить, почему вдруг исчез из моей жизни? Это твоя натура, ты спишь со всем, что движется! Да и… Твою мать, Саша! Два месяца! Два месяца, Саша! Словно я перестала существовать. Даже Максимова Катя из параллельного знает о твоих делах больше, чем я. Забавно, правда?

В ее голосе звенела сталь. Я знал этот тон — так она говорила с провинившимися первоклашками. Но под этой сталью слышал дрожь, видел, как подрагивают ее пальцы на ложке.

Я подмечал каждую деталь в ее поведении — профессиональная привычка, от которой уже не мог избавиться. Дрожь пальцев на чашке, чуть более резкие, чем обычно, движения, едва заметная складка между бровей — все выдавало ее внутреннее напряжение. В другое время я бы уже просчитывал варианты, как использовать эти наблюдения. Но сейчас каждый признак ее волнения отзывался болью где-то глубоко внутри.

— У меня нет оправданий, — произнес я, понимая, насколько беспомощно это звучит. — Я запутался. Все изменилось так быстро… Компания, новые проекты…

— Куча любовниц! — встряла Рина.

— Да, это так, — не стал я отрицать. — Веришь или нет, но я люблю каждую. Но все же основная причина — бизнес.

— Да, я видела. — Она поставила чашку на блюдце с чуть большей силой, чем требовалось. Фарфор тихо звякнул. — Твой успех у всех на устах. TikTok Animation, новые проекты, интервью в деловых журналах. — Не удержалась и съязвила, повторив мысль: — И, конечно же, новые… подруги. Будто мало было тех, кто уже есть!

Последнее слово она произнесла с таким ядом, что я физически ощутил его горечь на языке. В голове промелькнули образы: Алиса, накрывающая на стол в новом доме; Рада, читающая книгу в кресле; Лиза, смеющаяся над моими шутками; Ира, сосредоточенно решающая математические задачи за кухонным столом; Анна Викторовна, элегантно потягивающая вино в вечернем полумраке гостиной. И Рина — гордая, недоступная Рина, которая сейчас смотрела на меня так, словно видела насквозь.

— Рина, я…

— Молчи. — Она резко встала, и в этом движении была какая-то окончательность. — Пойдем.

Я последовал за ней через зал, мимо других посетителей, к служебному коридору. Ее каблуки отбивали четкий ритм по паркету — как удары метронома, отсчитывающие последние минуты нашей общей истории. У дверей женского туалета она обернулась — в глазах плескалась целая буря эмоций, от гнева до чего-то, похожего на отчаяние.

Я не помнил, кто сделал первый шаг. Наши губы встретились, прежде чем дверь закрылась.

Поцелуй вышел яростным, отчаянным, с привкусом кофе и несбывшихся надежд. Ее пальцы впились в мои плечи, оставляя следы даже сквозь рубашку. Мои руки скользнули по платью, находя знакомые изгибы.

Это было похоже на симуляцию, где каждое действие имеет свои последствия, но впервые в жизни я не мог — не хотел — просчитывать их заранее. Ее прикосновения стирали все мысли о стратегии, о правильных решениях, об осторожности.

Остались только ощущения: шелк платья под пальцами, жар кожи, прерывистое дыхание. Где-то на краю сознания мелькали заученные оценки рисков: камеры, репутация, последствия, — но впервые стратег внутри меня молчал, подавленный силой момента.

Минуты растянулись в вечность и схлопнулись в секунды. Когда схлынула первая волна страсти, когда мы разделили этот короткий, безумный момент близости, Рина медленно отстранилась. Ее движения стали механическими, словно она выполняла давно заученный ритуал. Поправила платье, привела в порядок макияж, убрала выбившуюся прядь за ухо.

— Это было прощание, — произнесла она глухо, глядя куда-то мимо меня. — У меня есть парень. Хороший, надежный человек, который не исчезает на недели. Который не играет чужими чувствами.

Я почувствовал, как земля уходит из-под ног. В голове вспыхнули десятки вопросов: «Когда? Как давно? Почему?»

— А это тебе за то, что обманул. Заставил тебе поверить, а сам обманул.

Пощечина прозвучала как выстрел, но я едва почувствовал физическую боль. Мой мозг, привыкший анализировать каждую ситуацию, отметил идеальную точность удара — Рина даже в гневе сохраняла контроль. Это была не просто пощечина от обиженной девушки. Это был рассчитанный жест, призванный оставить метку не столько на коже, сколько в памяти.

— Ты для меня теперь отрезанный ломоть, — процедила она сквозь зубы, но в глазах блестели слезы, выдавая истинные чувства. — Забудь меня. Забудь все это. Наслаждайся своей новой жизнью — она ведь именно такая, как ты хотел?

В ее голосе звучала та же точность, что и в ударе. Слова, выбранные не для того, чтобы ранить, а чтобы отсечь — чисто и окончательно. Часть моего сознания восхищалась этой тактической безупречностью, даже когда сердце сжималось от боли.

Дверь захлопнулась за ней с глухим стуком. В воздухе еще витал аромат ее духов, на щеке горел след от удара, а в груди разрасталась пустота, которую, казалось, невозможно было ничем заполнить.

Я медленно подошел к раковине, включил холодную воду. Смотрел, как она течет сквозь пальцы, унося с собой последние крупицы надежды на то, что все можно исправить. В зеркале отражался другой человек — потерянный, с красным следом на щеке и болью в глазах. Стратег и манипулятор, просчитавший десятки ходов вперед, но упустивший самое важное — цену своих решений.

Телефон в кармане завибрировал — сообщение от Алисы. Что-то про ужин и планы на вечер. Рядом светились непрочитанные от Рады и Иры. Я закрыл глаза. Жизнь за пределами этой маленькой комнаты продолжала свой бег, но часть моей души осталась здесь, с привкусом горечи на губах и эхом слов Рины, режущих острее любого ножа.

Я достал телефон, пролистал список контактов до ее имени. Палец завис над кнопкой удаления. Но вместо этого я просто вышел из меню и убрал телефон в карман. Некоторые раны нужно оставлять открытыми — как напоминание о цене, которую приходится платить за свои решения.

Я подумал о том, как иронична судьба. Все мои навыки манипулятора, все умение просчитывать ходы наперед не помогли там, где было важнее всего. Или, может, именно они и привели к этому моменту? Этот вопрос теперь будет преследовать меня, всплывая в памяти вместе с ароматом жасмина и звуком каблуков по паркету.

В кармане снова завибрировал телефон. Мир требовал моего внимания, напоминая о встречах, проектах, обязательствах. Но впервые с момента появления в этом мире я чувствовал себя не стратегом в игре, а человеком, который просто совершил ошибку. Очень человеческую ошибку.

В смятении я направился в офис. Щека все еще горела от пощечины Рины, а в голове звенели ее последние слова. Парадоксально, но именно в такие моменты эмоционального хаоса мой мозг начинал работать с удвоенной эффективностью — словно пытаясь найти опору в чем-то понятном и управляемом.

Хотя я не появлялся в офисе физически уже некоторое время, все процессы были отлажены до мелочей. Опыт симуляций научил меня главному — правильно выстроенная система работает независимо от присутствия создателя. Я полностью контролировал работу через телефон, регулярно проводил онлайн-совещания и был уверен, что все идет по плану.

Охранник на входе в бизнес-центр приветливо кивнул. След от пощечины Рины все еще саднил, и я поймал себя на мысли, что впервые за долгое время чувствую себя не властителем цифровой империи, а просто запутавшимся парнем.

В оупен-спейс царила привычная атмосфера творческого хаоса. Программисты, обложенные энергетиками, были погружены в код — судя по обрывкам разговоров, дорабатывали новую систему рекомендаций.

Дизайнеры спорили у большого экрана, обсуждая редизайн интерфейса — я мельком отметил, что новая концепция действительно выглядит свежо.

А в дальнем углу команда по работе со стримерами проводила собеседование с какой-то яркой девушкой — судя по ее уверенной позе, она уже имела опыт работы в медиа.

— Александр Сергеевич! — Ко мне подбежала Марина, руководитель отдела стримеров. В ее глазах горел тот особый огонек, который появлялся, только когда она нащупывала что-то действительно стоящее. — А мы как раз собирались вам звонить. У нас есть отличные кандидаты, и статистика просмотров за прошлый месяц… — она сделала драматическую паузу, — превзошла все ожидания.

Я невольно улыбнулся. Марина, в прошлом продюсер развлекательного телеканала, обладала безошибочным чутьем на таланты. Если она была так воодушевлена, значит, действительно нашла кого-то особенного.

— Отлично. Соберите всех в конференц-зале через полчаса. У меня важные новости.

В своем кабинете я погрузился в изучение последних отчетов. Цифры на экране складывались в картину, от которой захватывало дух даже у меня, повидавшего в симуляциях взлеты и падения десятков компаний. Количество активных пользователей росло в геометрической прогрессии — график напоминал взлетающую ракету. Доходы от рекламы превысили самые смелые прогнозы на 143%.

Но главное было не в цифрах. Платформа меняла реальность — то, как люди общаются, развлекаются, зарабатывают. Где-то в глубине души я понимал, что создаю нечто большее, чем просто успешный бизнес. Как там сказал тот аналитик? «Новую цифровую реальность»…

В конференцзале яблоку негде было упасть. Пришли все — от руководителей отделов до младших специалистов. Я окинул взглядом свою команду. Каждого я знал по имени, помнил истории приема на работу. За последние месяцы они действительно стали чем-то большим, чем просто коллектив. Семьей? Нет, скорее, орденом посвященных в общее дело.

— У меня две новости, — начал я, чувствуя, как привычная маска уверенного лидера вытесняет личные переживания. — Первая: мы переезжаем в новый офис. Восточное крыло бизнес-центра «Империал» теперь наше.

По залу прокатилась волна восхищенных возгласов. Все знали это здание — один из символов нового делового центра Москвы. Стеклянные фасады, собственный парк, инфраструктура мирового уровня.

— Там будет больше места, современное оборудование и, — я сделал паузу, глядя на команду стримеров, — отдельные студии для создания контента. Профессиональный свет, звук, все, о чем вы мечтали.

Марина просияла. Она давно говорила о необходимости собственных студий для топовых стримеров.

— И вторая новость: в связи с ростом компании мы расширяем штат. Каждый отдел получит дополнительные ресурсы и возможности для развития. Детали обсудим с руководителями после собрания.

Следующий час прошел в обсуждениях с главами отделов. Технический директор уже прикидывал схему размещения серверного оборудования, HR-директор набрасывала план найма новых специалистов, а команда дизайнеров спорила о том, как лучше оформить новое пространство.

Вернувшись в машину, я открыл последний финансовый отчет. Семь миллионов зарегистрированных пользователей, из них три миллиона активных ежемесячно. Двадцать-тридцать тысяч новых регистраций каждый день. Трансляции, собирающие аудиторию до двухсот тысяч зрителей одновременно.

Конкуренты терялись в догадках, как мне это удается. Они не знали о бесценном опыте десятков прожитых в симуляциях жизней, где я уже сталкивался с подобными вызовами и находил решения.

Для них мои алгоритмы рекомендаций казались чудом — еще бы, точность попадания в интересы пользователя превышала 90%. А система монетизации позволяла создателям контента зарабатывать в три-четыре раза больше, чем на других площадках.

Телефон завибрировал — пришло сообщение от Алисы. Она спрашивала, во сколько я вернусь домой. Я посмотрел на часы и вдруг поймал свое отражение в зеркале заднего вида. След от пощечины Рины почти исчез, но что-то в глазах изменилось. Словно часть меня осталась там, в «Кофемании», с привкусом несбывшихся надежд на губах.

Я построил цифровую империю, создал новую реальность для миллионов людей. Но сегодня впервые задумался — может быть, погоня за успехом заставила меня пропустить что-то действительно важное? Эта мысль была непривычной, почти пугающей для человека, привыкшего просчитывать каждый шаг.

«Вы создаете новую цифровую реальность», — снова вспомнились слова аналитика. Я усмехнулся. Да, я создавал новую реальность.

Но старая, с ее живыми эмоциями и неподконтрольными чувствами, сегодня напомнила о себе звонкой пощечиной.