Системный Творец III

Глава 11

Всю следующую неделю моя жизнь была подчинена единственной цели: вернуть контроль над собственным телом. Оно, хоть и принадлежало мне, вело себя как дикий, непокорный зверь, с которым предстояло заново найти общий язык. Каждое утро, едва солнце касалось горизонта, я уже был в тренировочном лабиринте на заднем дворе особняка. Вальтер не давал мне ни секунды передышки. Его методы были безжалостны, но эффективны.

Дни пролетали в изматывающем ритме. С утра до вечера — изнурительные упражнения на координацию, баланс и контроль под неусыпным оком дяди. Он заставлял меня проходить качающиеся мостики с завязанными глазами, ползать по сыпучему песку, сохраняя идеальную осанку, и уворачиваться от качающихся груш, одновременно удерживая на лезвии топора тончайшую нить «Энергетического Покрытия». Перерывы были лишь на короткие приемы пищи и на занятия с Горстом и Эдварном, которых Вальтер столь же методично знакомил с тонкостями их Путей.

Однажды, в редкую минуту передышки, я спросил дядю, почему с нами не занимается Орн. Вальтер, обычно немногословный, на этот раз ответил развернуто.

— Творцам редко даруется какой-либо Путь, — сказал он, его бледные глаза наблюдали, как Эдварн пытается сконцентрировать энергию для усиления блока. — Их сила — в мастерстве, в постижении сути материалов, а не в прокачке плоти. Ты… уникален в этом плане. Тебе невероятно повезло, что Путь Закаленного Тела проявился еще до прохождения Инициации. Это говорит о… чем-то. Возможно, это особенность Первого Игрока, но я доподлинно этого не знаю. Большинство Творцов, вроде твоего старика, обретают свой дар лишь после прикосновения к статуе.

Его слова заставили меня задуматься: выходит, моя способность к Путям была связана с ролью Первого Игрока.

Несмотря на отсутствие в нашей тренерской компании, Орн ежедневно навещал меня. Он приносил не только еду, но и свежие городские новости, которые поражали воображение. Настроение в городе изменилось кардинально. Словно кто-то сорвал тяжелое, давящее одеяло страха и безысходности, впустив яркий, почти ослепительный свет надежды. Люди, еще недавно сломленные и готовые к гибели, теперь сбивались в шумные, воодушевленные группы, горя одним желанием — пройти Инициацию.

Видя эту стихийную, неконтролируемую энергию, Вальтер вышел на площадь и произнес короткую, холодную речь. Его усиленный голос резал воздух, заставляя замолкать даже самых рьяных энтузиастов.

— Возможность пройти Инициацию не гарантирует ее успешное завершение. — веско заявил он, его бесстрастный взгляд скользил по лицам собравшихся. — Статуя — это дверь. Но то, что ждет вас за ней, может оказаться вашей могилой. Не обольщайтесь.

Чтобы остудить пыл, следом выступили капитан Горст, Орн и Эдварн. Не сговариваясь, они рассказали суровую правду о своем опыте. Горст — о бесконечных пещерах и тварях, охотящихся из темноты. Эдварн — о хрупкости человеческой жизни перед лицом системного ада. Орн — о своем стыде и осознании, что без боевых навыков товарищей он бы неминуемо погиб в первые же минуты.

— Без должной подготовки ничего не выйдет. — подвел черту Горст. Его мощная фигура на площади, казалось, воплощала саму непоколебимую истину. — Сила не даруется просто так. Она куется с кровью и потом.

Их слова возымели эффект, но не тот, что мог бы охладить пыл. Напротив, они направили его в конструктивное русло. Энтузиазм горожан не угас, а трансформировался. Теперь почти все молодые и многие мужчины постарше самоорганизовались. Они настолько замучили капитана просьбами о тренировках, что он, в конце концов, махнул рукой и выделил им нескольких опытных бойцов из своего гарнизона. Каждый день на плацу у северной башни и на других пустырях разворачивались занятия по боевой подготовке для гражданских. Город гудел, как растревоженный улей, но гудел не от страха, а от кипящей в нем жизни и решимости.

Вскоре несколько сильнейших офицеров Горста, воодушевленные примером капитана, тоже вызвались добровольцами. Они прикоснулись к статуе и… исчезли. На момент моего разговора с Орном прошли уже сутки, а они все не возвращались. Эта новость висела в воздухе тревожным облаком, напоминая, что даже для подготовленных воинов Инициация — это игра со смертью.

Слушая Орна, я ощущал, как мир вокруг меня преображается. Старый порядок, где Система была либо уделом избранных смельчаков, либо карающей дланью Империи, рушился. Рождался новый мир, где сила становилась доступной, хоть и не переставала быть смертельно опасной. И где-то в глубине души я лелеял надежду: скоро люди обретут мощь, чтобы раз и навсегда покончить с угрозой Леса.

Наконец наступил вечер седьмого дня. Последние лучи солнца, словно прощальные объятия, цеплялись за вершины крыш, заливая город теплыми, умиротворяющими красками. Я стоял посреди лабиринта, чувствуя, как мое тело вновь отзывается на команды с прежней покорностью. Нельзя было сказать, что я полностью освоил все, чем теперь обладал — потенциал «Абсолютного Тела» казался бездонным. Но базовый контроль был восстановлен. Движения стали плавными, уверенными, лишенными той резкой, рваной энергии, что преследовала меня в первые дни.

Вальтер, наблюдавший за мной с края площадки, медленно кивнул.

— Достаточно. — произнес он. — Этого уровня хватит, чтобы вернуться к старому режиму тренировок. Жду тебя завтра после обеда в подвале. А сейчас… если хочешь, можешь вернуться к Орну.

Его последние слова прозвучали как-то необычно. Он смотрел на меня своим пронзительным, бледным взглядом, и мне почудилась в нем тень… нежелания отпускать? Словно холодный, безэмоциональный дядя за эту неделу успел привыкнуть к моему постоянному присутствию. Странное, щемящее чувство тепла шевельнулось в груди. Но я лишь кивнул, стараясь сохранить прежнюю сдержанность.

— Спасибо, дядя. За все. — прошептал я.

Он не ответил, лишь отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Я вышел из особняка, погружаясь в вечернюю прохладу. Знакомые запахи родных улиц окутывали меня, пока я неспешным шагом направлялся к дому Орна.

Дом встретил меня теплом очага и дразнящим ароматом тушеных овощей. Орн стоял у печи, помешивая что-то в котелке. Услышав скрип двери, он обернулся. Его морщинистое лицо озарила самая искренняя, радостная улыбка.

— Сынок! Наконец-то! — воскликнул он, отставляя ложку. Быстрыми шагами старик подошел ко мне и крепко обнял. Его костлявые, но сильные руки похлопали меня по спине. — А я уж думал, Вальтер тебя навсегда в своем каменном мешке запрет. Иди, садись, сейчас ужин будет готов.

Мы сели за стол, заставленный простой, но сытной едой. После недели функционального питания под присмотром Вальтера, она показалась мне невероятно вкусной. Я ел с волчьим аппетитом, а Орн с удовольствием наблюдал за мной.

Когда тарелки опустели, он откинулся на спинку стула, внимательно изучая мое лицо.

— Ну, как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем когда-либо. — честно ответил я, и это была правда. Физическая усталость осталась, но она была приятной. Где-то в глубине, в самом ядре моего существа, пульсировала новая, незнакомая мощь. — Тело… стало другим. Но уже моим.

Орн удовлетворенно хмыкнул.

— Ты и выглядишь иначе. Шире в плечах, смотреться стал солиднее.

Мы засиделись допоздна, болтая обо всем на свете: о новых проектах Орна в мастерской, о шалостях младших братьев Лины. Это были простые, мирные разговоры, далекие от трагедий и опасностей. Я ловил себя на том, что смеюсь над его историями, и чувствовал, как накопленное недельное напряжение понемногу тает, уступая место спокойной, глубокой усталости. Мы говорили до тех пор, пока свеча не догорела, и комната не погрузилась в мягкие сумерки, нарушаемые лишь лунным светом из окна.

Утро началось с неожиданной проблемы. Проснувшись, я потянулся к старой тренировочной форме и с удивлением обнаружил, что рубаха намертво застряла на плечах, а штаны отказывались налезать на бедра. Я тщетно пытался утянуть ткань. За последнюю неделю я не просто научился контролировать тело, а значительно прибавил в мышечной массе. Плечи стали шире, грудь массивнее, а все тело приобрело плотность.

Пришлось одеваться в повседневную одежду, которая теперь сидела чуть теснее, но все же налезала. Решив, что новую форму нужно будет попросить у капитана, я направился на плац.

Капитан Горст и Каэл уже были на месте. Капитан, как всегда, стоял неподвижно, взгляд его был устремлен к казармам. Он увидел мое приближение и медленно, оценивающе оглядел меня с ног до головы. На его лице не было и тени удивления — Горст видел меня каждый день на занятиях с Вальтером и, видимо, заметил изменения. А вот Каэл, обычно встречавший меня холодной, отстраненной уверенностью, сейчас смотрел так, будто видел впервые. Его глаза широко раскрылись, а рот чуть приоткрылся от изумления. Он явно не ожидал такого преображения.

— Форма мала. — без лишних предисловий констатировал Горст. — В казармах, в кладовой на втором этапе, есть склад. Возьми что-нибудь подходящее и возвращайся.

Я кивнул и поспешил к указанному месту. Кладовка оказалась завалена армейским имуществом. Среди прочего я нашел штаны и просторную серую рубаху, которые сидели на мне гораздо лучше. Переодевшись за несколько минут, я вернулся на плац.

Началось занятие. И почти сразу стало очевидно, что привычный режим тренировок для меня безнадежно устарел. Стандартная разминка, от которой еще недавно я едва держался на ногах, теперь казалась легкой прогулкой. Силовые упражнения с деревянными колодами не заставляли меня даже напрячься — я выполнял их с такой легкостью, будто в руках у меня были не тяжелые брусья, а пушинки. Я даже не вспотел, дыхание оставалось ровным и спокойным. Я стал невероятно силен, и это осознание ударило в голову, как крепкое вино.

Настало время спарринга. Мы с Каэлом встали друг напротив друга, сжимая деревянное оружие. В его глазах читалась прежняя обида и новая, жгучая решимость — доказать что-то. Себе, отцу, мне — не знаю.

Но как только мы начали, стало ясно, что это не бой, а насмешка. Я не просто видел все его атаки, а просчитывал их еще до того, как он решал их начать. Мое «Боевое Чутье», помноженное на скорость реакции «Стальной Плоти», работало с опережением. Его выпады, быстрые и отточенные, казались мне теперь замедленными, плавными. Я уворачивался от них с неприличной легкостью, успевая за время его замаха нанести несколько легких, помечающих ударов по корпусу, рукам, ногам.

Каэл бросился в атаку, яростно и отчаянно, но лишь усугубил свое положение. Гнев сковывал его движения, делая их грубыми и предсказуемыми. После нескольких безуспешных раундов, в которых он так и не сумел коснуться меня, капитан властно поднял руку.

— Достаточно! С тобой это больше не работает, Макс.

Мы замерли. Каэл тяжело дышал, его лицо пылало от унижения и злости. Он не смотрел на меня, уставившись в землю и сжимая рукоять тренировочного меча до побелевших костяшек.

Горст медленно прошелся по плацу, погруженный в раздумья. Затем остановился, наклонился и поднял с земли второй деревянный меч. Он привычно перекинул его из руки в руку, ощущая вес, и встал передо мной в боевой стойке.

— Теперь давай со мной. — коротко бросил капитан. — Покажи, на что способен.

Мое сердце екнуло. Капитан Горст. Опытный воин, прошедший горнило бесчисленных битв, Системщик, достигший второго уровня на Пути Закаленного Тела. Его авторитет и мастерство были для меня непререкаемы.

Поединок начался. И с первых же секунд я ощутил всю пропасть, разделяющую Каэла и его отца. Техника Горста была безупречна. Каждый его шаг, каждый взмах меча — выверен, осмыслен и смертельно опасен. Он не просто атаковал, а плел фехтовальные фразы, заманивал в ловушки, предугадывая мои ответные действия. Это было завораживающе. Давление его боевого духа ощущалось почти физически.

Однако… даже это оказалось недостаточным. Четвертый уровень Пути Закаленного Тела возвел меня над ним. Над обычным человеком. Над просто сильным воином. Моя скорость была запредельной. Моя реакция — мгновенной. Моя физическая сила позволяла парировать его мощнейшие удары одной рукой, без видимых усилий.

Я не просто оборонялся, а видел малейшие трещины в его, казалось бы, идеальной защите. Тот миг, когда его плечо уходило чуть дальше назад после сложной комбинации. Мгновенное смещение центра тяжести при смене стойки. Я использовал эти моменты. Мои контратаки были стремительными, как удар кобры. Деревянный топор снова и снова находил цель — ребра, плечо, бедро.

Горст дрался великолепно. Он продержался намного дольше Каэла, заставил меня напрячься и по-настоящему сосредоточиться, но исход был предрешен. Когда мой топор в очередной раз легким, но недвусмысленным шлепком коснулся его ключицы, капитан отступил и опустил оружие.

— Достаточно. — произнес он, и в его голосе не было ни злости, ни досады, лишь холодная, аналитическая констатация факта. — Единственное, чему я могу и дальше учить тебя, Макс, — это владению оружием, тактике и стратегии. Физически ты меня превзошел. И, судя по всему, не только меня.

Горст взглянул на сына, который наблюдал за схваткой с непроницаемым, словно высеченным из камня лицом.

Во мне боролись триумф и тихая грусть. Триумфа — от осознания собственной силы, о которой я и не подозревал. Грусть — от того, что эта сила безвозвратно отделила меня от людей, которые еще недавно были моими учителями.

— Спасибо, капитан. Каэл. За все, что вы для меня сделали. — искренне произнес я. — Я никогда этого не забуду.

Горст коротко кивнул. Каэл не отреагировал вообще. Я развернулся и направился к выходу с плаца. На прощание я уловил страстный, сдавленный шепот Каэла, обращенный к отцу:

— … видишь? Ты же видишь! Он… а я… Я не могу больше так!

Я обернулся. Капитан Горст стоял, опустив голову, и задумчиво рассматривал деревянный меч в руке. Его обычно несгибаемая фигура казалась усталой, обремененной тяжестью принятия какого-то решения.

Вернувшись домой, я обнаружил, что Орн уже ушел в свою мастерскую — видимо, его творческий зуд не знал выходных. Я не стал его беспокоить, помылся ледяной водой из колодца, смывая пыль плаца, и переоделся в чистое. Чувствуя прилив необычной энергии после столь легкой, но показательной тренировки, я направился в особняк баронессы.

Подвал встретил меня привычной прохладой и запахом озона. Вальтер уже ждал. Он стоял посреди зала, застывший, словно изваяние, и неотрывно следил за моим спуском. Его взгляд, острый и всевидящий, сканировал каждое мое движение: походку, осанку, малейшие нюансы телесного языка.

Подойдя ближе, я услышал голос дяди:

— Ну, как прошла тренировка?'

Я кратко изложил утренние события: легкость на разминке, полное превосходство над Каэлом и победу над капитаном Горстом. Вальтер слушал, не перебивая, его лицо оставалось бесстрастным.

— Это было ожидаемо. — произнес он. — Но я хотел, чтобы ты сам увидел и прочувствовал свой рост. Теперь ты понимаешь: любой обычный человек, даже слабый Системщик первого-второго уровня, тебе не соперник. Ты перешел в другую весовую категорию.

В его словах не было ни похвалы, ни упрека — лишь сухая констатация.

— Однако, — голос Вальтера стал предостерегающим, — не возгордись. Истинная Сила даруется не только Путем. Уровень — лишь потенциал. Опыт, техника, воля — вот что определяет исход битвы.

Он сделал паузу, давая мне осознать сказанное.

— Я, к примеру, всего на одну ступень выше тебя. Пятый уровень против твоего четвертого. Но наша сила… находится на совершенно разных уровнях. Хочешь проверить?

В его глазах вновь вспыхнул тот самый холодный, изучающий огонек, который я уже видел во время наших первых спаррингов. Я понял: это не просто предложение, а очередной урок.

— Хочу. — без колебаний ответил я.

— Тогда атакуй.

Я не стал церемониться. Используя ту же тактику, что и против Горста, я ринулся вперед, пытаясь обрушить на него град быстрых, точных ударов. И… началось не сражение, а форменное, аккуратное избиение.

Вальтер не бил со всей силы, не стремился покалечить. Он даже не блокировал в полную мощь. Он… помечал. Его ладонь, пальцы, локоть касались меня с пугающей частотой. Горло, виски, сердце, солнечное сплетение, суставы — каждое прикосновение было легким, но недвусмысленным посланием: «здесь — смерть», «здесь — перелом», «здесь — нокаут».

Я метался по залу, отчаянно пытаясь достать его, но дядя был неуловим. Его тело двигалось с такой плавной, почти ленивой грацией, что мои атаки проходили в сантиметрах от него, не причиняя никакого вреда. Он не тратил лишней энергии, не делал чрезмерных движений, а просто оказывался там, где моей атаки не было, и наносил свой «укол» в единственно верное мгновение.

Через пару минут, запыхавшийся и покрытый испариной, я стоял на коленях, ощущая горечь поражения. Я чувствовал себя могучим быком, которого изводит тореадор, оставаясь при этом неуловимым.

— Вставай. — прозвучал над ухом голос Вальтера. — И пойми. Ты обладаешь молотом невероятной мощи. Но против истинного мастера, владеющего иглой, он бесполезен. Ты растрачиваешь силу впустую, я — экономлю. В этом и есть секрет моей победы. До истинной Силы тебе еще очень далеко, племянник.

Я уже собирался подняться, готовясь к новой, пусть и безнадежной, попытке, когда оглушительный грохот разорвал тишину подвала. Дверь, ведущая наверх, распахнулась с такой силой, что с треском ударилась о стену.

По лестнице, перескакивая через ступеньки, с грохотом свалился капитан Горст. На его лице застыла гримаса животного ужаса. Он, всегда сохранявший хладнокровие, сейчас казался безумным. Глаза его лихорадочно метались, пока не нашли имперца.

— Вальтер! — голос сорвался на крик. Капитан подбежал к моему дяде, вцепившись за рукав мантии. — Ты должен что-то сделать! Немедленно! Срочно!

Я вскочил на ноги, забыв о боли и унижении. Никогда прежде я не видел Горста таким. Даже в самые отчаянные часы осады он оставался воплощением спокойствия.

Вальтер не дрогнул, лишь его бледные глаза сузились.

— Успокойся, капитан. Что произошло?

Горст, задыхаясь, выпалил, словно выплевывая отраву:

— Каэл… Проклятый мальчишка! Он… коснулся статуи! Решил пройти Инициацию! В одиночку!