Смерть с обложки

17

– Наконец-то! – ликующе улыбалась Валька. – Я с новой стрижкой, в классном прикиде, да за рулем твоей крутейшей тачки! Хоть что-то хорошее за эти дни. Хель? Тебе пора менять прозвище. Ты милая, белая и пушистая. Просто ангел. И плевать, что крылышки у тебя черные и перепончатые. Главное, добрая.

– Как и любая Королева Мертвых, я по должности обязана быть доброй, – усмехнулась Алиса.

Валька только довольно фыркнула в ответ.

– И я останусь доброй, – продолжала Хель. – Даже если ты разобьешь мою машину, я не убью тебя. Просто будешь выплачивать мне ее стоимость до самой пенсии.

– Тебе стоит начать отрабатывать зловещий оскал, – рассудила оперативница. – А кстати, с чего такой приступ доброты?

– Мне нужно, чтобы мы ехали к дому Инны, – язвительно ответила писательница. – И ты следила за дорогой. Молча. Тогда я смогу нормально поговорить по телефону. То есть мне просто катастрофически не хватало личного водителя.

– Стерва! – почти ласково отозвалась Валька и с прежней блаженной улыбкой увеличила скорость.

Алиса набрала номер Людмилы Владимировны Плуговой.

– Алло? – приняв вызов, удивленно отозвалась хозяйка «Феникса».

– Добрый день, – ровно и спокойно поздоровалась Хель. – Меня зовут Алиса Вертинская.

– Вы Хель! – обрадованно поспешила сказать Плугова. – Я знаю о вас. Надя рассказывала.

– Да, – рассеянно проговорила писательница. – А еще я сейчас являюсь консультантом полиции по делу о смерти Надюши и о нападениях на пациенток вашего центра.

– Есть новости? – занервничала хозяйка «Феникса».

– Надеюсь, будут. – Хель старалась как можно быстрее перейти к интересной ей теме. – Но пока мне нужна ваша помощь. Информация. Об Инне Прохоровой.

– О господи… – убито прозвучало в трубку. – Она следующая?

– Не уверена, – возразила Хель. – Так по поводу Инны. Мы знаем ее историю, которая случилась полтора года назад. Как проходила ее реабилитация? В каком состоянии девушка сейчас?

– В плохом, – коротко и сухо ответила Плугова. – Реабилитация во многом не удалась. Девчушка совсем молодая. И еще она его любила. Та самая первая любовь. И тут такое… У Инны не было суицидальных наклонностей после того, как она попала к нам. Не было апатии или других привычных реакций. Все хуже. Девочка все время повторяла, что она испачкана. Вернее, она – грязная. Испорченная.

– Плохо, – признала Алиса. – И оттуда у нее агорафобия? Она не просто боится выходить из дома, думает, что не имеет права общаться с другими людьми, потому что они увидят в ней эту мифическую грязь?

– Верно, – подтвердила психотерапевт. – Мы долго с ней работали. Даже пробовали гипноз и НЛП. Но… результат не настолько хорош, как хотелось бы. Инна признает брата, общается с психологом на личных встречах. Я знаю, что она активна в Сети, даже работает на удаленке. В целом это могло бы в результате подействовать, но…

Она сделала паузу.

– У девочки маниакальная тяга к чистоте, – продолжала она после тяжелого вздоха. – Она постоянно моется, протирает руки какими-то дезинфицирующими средствами. При людях надевает перчатки и медицинскую маску.

– Как давно у нее был психолог? – задала писательница следующий вопрос.

– С месяц назад, – подумав, сообщила Плугова. – И встреча моей коллеге не понравилась. Боюсь, девушка стала принимать какие-то препараты. Только она этого не признает. Уверяет, что не может этого делать. Она должна быть всегда внимательной… настороже.

Алиса начала хмуриться. Этот момент ей совсем не понравился.

– А ее брат? – задала она следующий вопрос. – Он работает у вашего мужа. Вы не включили его в благотворительную программу. Я понимаю, почему. Но… с ним работали специалисты? Ведь сестру изнасиловал его же друг. Ситуация так себе.

– Психолог тестирует их обоих, – признала Людмила Владимировна. – На Станислава это подействовало удручающе. Он замкнулся, хотя на его работе и обращении с пациентами это не сказывается. Но… он просто зациклен на сестре. Все свое внимание и время уделяет ей. Инна полностью на его попечении. И он ее единственный контакт. Хотя в данном случае это вполне нормальная реакция. Но в клинике мужа говорят: Станислав сблизился с одной из коллег. Это прогресс для всех. Если для Инны брат пока единственная ниточка, связывающая ее с социумом, то через него она сможет понемногу вернуться к нормальной жизни.

– Хорошо. – Пока вопросов у Алисы не осталось. – Спасибо за консультацию.

– Звоните, если что, – разрешила Плугова. – Всегда. И пожалуйста, держите меня в курсе. Любые новости.

Попрощавшись, Хель отключила вызов и задумчиво посмотрела на яркие краски в прическе подруги.

– Валя? – спросила она. – А у тебя нет какого-нибудь шарфика? Для психолога ты выглядишь слишком неадекватной…

– Вы из полиции, – открыв Соколиному Глазу дверь, сразу сказал Владимир. Произнес он это как-то обреченно. – Проходите. Или… Мне с вами?

– Ну, давайте пока у вас поговорим, – предложил детектив, стараясь, как всегда, выглядеть простовато-дружелюбным и скрывая за этим привычным тоном иронию.

Глаз переступил через порог. Он смотрел, как Владимир, высокий, немного грузный мужчина, с довольно жидкими темными волосами, потерянно стоит посреди прихожей. Вид у хозяина дома был как перед казнью.

А ведь Глаз уже понял, что можно отсюда уходить. Это не их преступник. Слишком грузный, да и… староват. Вернее, тяжеловат на подъем. Перед тем, как покинуть прихожую, собираясь последовать за Владимиром на кухню, детектив кинул взгляд на обувь медика. Ого! Это даже не 45-й, а, как говорят, «46-й раздвижной». Лыжи прямо, а не ботинки.

– Я пару вопросов задам, ладно? – в своем обычном примиряющем тоне начал детектив. – Вы откуда знаете, что я из полиции? Правду, что ли, говорят, у нас на лбу написано?

– Нет, – даже не улыбнувшись, возразил врач. – Мне дочка из клиники позвонила. Сказала, что уже был ваш сотрудник. Он очень тактично все сделал. Без шума. Но… новости у нас разлетаются быстро.

Глаз, кивая, в подтверждение его слов, полез в карман за смартфоном. «Началось», – подумал он. Если сплетни из клиники потекли… стоит ждать неприятностей. Он набрал сообщение Олегу, а потом задал Владимиру пару простых вопросов, чтобы разговорить хозяина дома. Ну а потом медика уже и не нужно было подталкивать к откровениям.

– Я же был уверен, что все это всплывет, – горько вздохнул Владимир. – Думал, еще когда Надюша с проверкой приходила. Надя с Симочкой моей приятельствовала… Но это не важно. Важны девочки… Да… Когда Симочка позвонила сегодня и сказала, что в клинике полиция, по делу о нападениях… А ведь в те дни, когда с ними, с каждой, это все случилось, меня на работе не было. И… как вы там это называете? Алиби? Его нет. Проверять стали бы и…

Соколиный Глаз уже обо всем догадался.

– Интерес к девочкам у вас не только виртуальный? – прямо уточнил он уже по-деловому. – Она, надеюсь, совершеннолетняя?

– Да, конечно! – тут же отреагировал Владимир. – Вы не подумайте! Я, конечно, скотина, но… Закон я знаю. Это было бы слишком…

Он снова замолчал, все так же виновато и горько.

– Понимаете, – спустя несколько мгновений все же собрался хозяин дома с мыслями, – моя жена умерла очень рано. Больное сердце. Я дочку растил один. И воспитывал строго. Хотел, чтобы она выросла скромной, доброй, не такой, как некоторые… современные девочки. Клубы, там, парни… Любовь должна быть. Но не с каждым, кто предложит. Вы же понимаете?

Глаз быстро кивнул.

– А тут… – Снова тяжкий вздох. – Они красивые. Милые. Скромные… Это так привлекательно… Интернет, это же безопасно. Я никогда им не писал ничего такого. Мы только общались… Потом я как-то возвращался домой, а она стоит на остановке, одна, в темноте… Плачет. Конечно, я остановился. Помог, отвез домой… Так и познакомились. А потом… Не знаю уж, за что она меня любит. Или хотя бы терпит…

Детектив тоже вздохнул. Почти разочарованно. Вообще, от этого Владимира ничего другого ожидать было нельзя. Все же Олег иногда подозрительно точно угадывает некоторые вещи. Вот оно, предсказанное алиби: баня с молоденькой любовницей.

– Вы мне только, пожалуйста, ее адрес напишите, – суховато попросил он, поднимаясь. – И как ее зовут…

Хель осматривала небольшую квартирку, где жила Инна с братом, с обреченным видом. Это… клиника какая-то! Психиатрическая. Тут было голо, неестественно чисто и пахло хлоркой. Инна выглядела… как буйно помешанная. Какая-то чересчур тощая, прямо хрупкая. В белом больничном халатике. Волосы растрепанные, осунувшееся лицо. Девушка сидела за столом в своей комнате, плотно сжав колени, съежившись, завесив почти полностью лицо своими лохмами.

– Я помню… – будто с трудом сказала она. – Вы называли свои имена. Из полиции… Что-то случилось с моими приятельницами из чата. Извините, я очень устаю, работаю. Спала. Еще не очень хорошо соображаю после сна.

В целом это звучало почти логично, если не обращать внимание на две мелочи: Инна повторила это уже в третий раз и голос ее звучал совершенно монотонно и безэмоционально. А дело-то о ее приятельницах, с которыми что-то случилось…

Валька, сидящая напротив Инны, не удержалась и раздраженно закатила глаза.

– Инна, вы хорошо себя чувствуете? – поинтересовалась она милым доброжелательным тоном, таким несовместимым с предыдущим жестом.

Девушка быстро собралась, села прямее и положила руки на стол.

– У меня все хорошо, – сказала Инна. – Брат создал мне все условия. Я много работаю, общаюсь. Видите, как у нас тут чисто и уютно? Мне комфортно, намного лучше, чем было… тогда!

Хель хмурилась все больше. Им только что выдали отлично заученную речь. Как школьница-первоклашка на елке стишок прочитала. Только… более достоверно. Явно лучше отработано.

– Извините, Инна. – Голос писательницы звучал успокаивающе, почти ласково. Девушка повернулась к ней и даже улыбнулась. – У вас много приятельниц, да?

– О! – Заученное оживление было уже почти естественным. – Да. Я постоянно с ними на связи. У меня две близкие подруги. Мы давно общаемся. И вот недавно еще познакомилась с Надей. Она такая смелая… только последние дни она почему-то не выходит в Сеть. Я ей пишу-пишу…

Алиса и Валька мрачно переглянулись.

– А откуда вы узнали, что с вашими приятельницами что-то случилось? – подхватила оперативница, стараясь подражать успокаивающему тону Хель. – От девочек в чате?

– Надя рассказывала, – охотно продолжала Инна. Вроде бы даже с настоящими эмоциями. – Она и меня предупреждала… Ну… что мужчина может… Но у меня все хорошо. Брат создал мне все условия…

Алиса поняла, что такое повторение начинается каждый раз, когда Инна нервничает.

– Интересно. – Ее тон стал еще более доверительным и легким. – Вы с девочками так общаетесь тесно. Все друг другу рассказываете… Наверное, было тяжело узнать плохие новости. Мне тоже как-то не по себе от всего этого. Надо как-то успокоиться…

– Я могу вам дать хорошее средство! – Вот тут Инна просто обрадовалась. Она полностью развернулась к писательнице и откинула волосы с лица. – Мне подарили отличное средство для дезинфекции. Видите, как у меня чисто? Братик очень рад, он даже ко мне в комнату заходил. Я вам дам немного. Это помогает.

Хель смотрела на ее почти счастливое лицо, удивительные, почти черные глаза с тонкой голубой каемочкой по краю радужки… Девушка даже не сразу поняла, что у Инны просто настолько расширены зрачки.

– Если все вымыть в квартире, будет легче? – картинно удивилась Валька, стараясь вернуть себе внимание девушки.

– Конечно, – с жаром стала доказывать ей Инна, снова развернувшись всем корпусом. – Все будет чистым. И вы тоже будете чистая. Если женщина такая и в ней нельзя почувствовать грязь, ее не тронут.

По лицу оперативницы было заметно, что в этот миг она испугалась. Это как-то слишком…

– Инна, – вкрадчиво позвала Хель, давая напарнице время прийти в себя. – А ведь у вас есть еще и друзья в «Фениксе». К вам оттуда приходит кто-то, да?

– Ирина Витальевна приходит. – Снова выпрямленная спина, руки на столе, почти заученная речь. – Отличный психолог. Я ей доверяю. Она приходит раза два в месяц, когда у брата выходной. Мы все хорошо общаемся. Она мною довольна. Ирина Витальевна меня понимает. Это она подарила мне хорошее чистящее средство. Его даже в Интернете рекламировали!

Последняя фраза выбивалась из общей речи. Хоть это Инна произнесла живо и эмоционально. Хель кивнула – больше своим мыслям, чем девушке. Инна больна. И… вернее, кто-то очень упорно помогает ей быть больной. Все это писательнице здорово не нравилось.

– Можно мне водички попить? – спросила она с на-игранным смущением. – Так в горле пересохло…

– Конечно! – Девушка постаралась изобразить гостеприимную хозяйку. – Вам принести?

– О! Не надо, – быстро возразила Алиса. – Я сама на кухне найду.

– Можете взять один из моих одноразовых стаканчиков, – щедро разрешила Инна. – Стас купил, чтобы у меня была своя посуда!

Последняя фраза Хель просто сразила. Писательница поспешила на кухню, обменявшись с подругой многозначительным взглядом.

– Инна! – Валька сосредоточила внимание девушки на себе. – А о чем еще девочки в чате рассказывают? Вы там своими историями делитесь?..

Серый начинал скучать и нервничать одновременно. Вообще, обычно он не возмущался тем, что не участвует в оперативной работе в полях. За родным ноутбуком ему было уютно, мирно и спокойно. Но сегодня… Все пошло не так.

Он быстро выполнил поиск по Дмитрию. Не соврал мужик. Болела у него родственница. Причем не просто там какая-то дальняя, а самая родная и любимая теща. Точнее, не сильно и болела. Просто надо было тетку в поликлинику на плановый осмотр свезти. У них в семье именно Дмитрий за рулем. Вот и весь фокус… Чист мужик.

Серый вообще начал подозревать, что они в чем-то ошиблись. Какие-то подозреваемые у них на самом деле вялые. И это нервировало. Нервничать парень не любил, как и мотаться без дела. Он потратил еще минут десять на поиск в бумагах Надюхи: Глаз так и не посмотрел, когда Мышка снова внесла эту Инну Прохорову в список своих контактов. Оказалось, всего-то каких-то пару месяцев назад. Снова Серому делать стало нечего. Досье на Светлану он давно собрал и перекинул Олегу, а теперь быстро отправил начальнику сообщение по Инне.

Нет, сидеть здесь невыносимо. На свой страх и риск Серый поплелся к экспертам. Надо же как-то наводить мосты… А то спецы реально их отдел в черный список включат.

С одним из экспертов он столкнулся прямо в коридоре родного отдела. Как назло, это оказалась Анжелика. Конечно, ее все называли просто Лика, и Серому она нравилась, хотя парень подозревал, что это не взаимно, потому при ней всегда терялся. Даже больше, чем перед раздраженным начальником.

– Привет, – жалко выдавил он. – А я к вам это… с пальмовой ветвью.

– Чтобы мы и ее отработали? – язвительно отозвалась девушка.

– Вообще, такие вещи с другими целями приносят, – по-детски насупился Серый. – Новости есть?

– Только одна! – Ее тон не изменился. – Вы не единственный отдел в управлении. И экспертиза – не ваше личное подразделение.

– Я Олегу передам, – не выдержал парень, тоже переходя на саркастический тон. – Он придет к вам обсудить эту тему. А то все Соколиный Глаз, да Соколиный Глаз…

Девушка насупилась и резко протянула Серому какой-то листок.

– Это что? – Парень принялся читать. – С какого из мест преступлений? О Надюхе?

– Нет. – При упоминании погибшей коллеги Лика сразу сбавила тон. – Мы там кое-что нашли. Ну… в той квартире. Завтра принесу. А это по последнему нападению.

Но Серый ее уже не слушал, только постарался вежливо кивнуть, надеясь, что в тему. На одежде Кати было моющее средство… Новое, дорогое, его еще рекламировали недавно по телевизору и в Интернете. Похоже, это с одежды убийцы… Забыв о своем обычном смущении и нахально подмигнув Лике, парень стал строчить сообщение Олегу.

– Нет, это просто что-то! – саркастично и с нескрываемым раздражением ухмыльнулся Олег. – Это не мужик, а Золушка какая-то. Глянь, Вить. У него 39-й размер ноги!

Виктор попытался глянуть. Сам он держал эту самую «Золушку» в классической позе «мордой в стол». Бабник всея клиники «Новый облик» почему-то решил бежать при виде служителей порядка. Причем пытался прорываться с боем.

– Ты хочешь сказать, это не наш казачок? – с точно таким же раздражением спросил детектив.

– Даже как-то обидно, – с наигранным сожалением подтвердил Олег.

– Все равно можем его закрыть за нападение на сотрудников при исполнении, – мстительно решил Виктор, застегивая наручники на руках задержанного.

– Я ничего не делал! – ожидаемо возмутился медик. – И никого не трогал! Вас эта стерва подослала? Которая сегодня приходила? С розовыми патлами?

– Это он про Вальку, – шкодным тоном пояснил Олег Витьке. – Ты и к ней свои липкие ручонки протянул? Не убила… Повезло тебе.

– Она меня просто послала! – бурно оправдывался задержанный. – И что? Я ее пальцем не тронул… В смысле… с умыслом. В смысле…

– Мы поняли, – остановил его детектив.

– Пока в твоих словах мало смысла, – явно продолжал развлекаться начальник отдела. – Мы точно знаем: если бы с твоей стороны только намечалось применение физической силы к нашей коллеге… мы бы сейчас с тобой в больнице беседовали. Хотя… может, и нет. Могла и челюсть свернуть. Но мне больше интересно, к кому еще ты ручонки тянул. Начни с девочек из «Феникса».

– Я себе враг, что ли? – уже с искренним испугом ответил горе-бабник. – Мне эта работа нужна. Хотя… Им-то что? С нормальным мужиком было бы приятнее.

– Так то с нормальным, – буркнул Виктор. – А если найду свидетелей, что ты типа предлагал приятный отдых в своем обществе кому-то из тех, на кого напали? И не говори, что не в курсе, о ком речь!

– Нет! – Тут, похоже, жертва допроса стал догадываться о масштабах возможной трагедии. – Я… Ну, да. Я подходил к этой… Кто первая была. И она тоже меня послала. Как и эта ваша…

– И ты хочешь, чтобы мы сейчас поверили, – почти вкрадчиво и уже без издевки стал уточнять Олег. – Что ты на ее посылательства не осерчал, не решил поквитаться?

– С чего? – продолжал оправдываться медик. Теперь в его тоне появились жалобные нотки. – Они многие меня посылают. И что? Каждую проучить? А когда я работать буду? Мне бабки нужны!

– И бабы, и бабки… жадный ты… Альберт. – Начальник отдела с большим трудом вспомнил, как зовут задержанного. – Может, всех ты и не проучил. Но эти девочки…

– Если бы не был виноват, не бежал бы, – разумно напомнил Виктор.

Хель по дороге на кухню спокойно заглянула во вторую комнату в этой странной и неуютной квартире и будто в другой мир случайно провалилась. Комната брата Инны тоже была чистой и аккуратной. Вот только при этом – обжитой, без ужасного больничного налета. Нормальное уютное жилище…

Девушке все это не нравилось: и эта разница миров в отдельно взятой квартире, и странная фраза Инны, что «брат даже к ней в комнату заходил», и отдельная одноразовая посуда, которую притащил Стас, и то, что встречи с психологом тоже проходят только в его присутствии. Или под его полным контролем? Но главное – явно ужасающее психическое состояние Инны и признаки приема совсем не тех препаратов, какие давал бы сестренке любящий брат.

Но последнее хотелось бы проверить. Алиса быстро обнаружила аптечку в шкафчике. В этом царстве под контролем старшего братца никто и ничего не прятал. Или, наоборот, держал улики в легкодоступном месте, чтобы в случае форс-мажора можно было быстро спрятать. Девушка порылась в ворохе лекарств. Название пары из них, лежащих сверху, посмотрела в Интернете. Да, это антидепрессанты. Вот тебе и широкие зрачки, и странная сонливость, и заученные речи…

Алиса как раз достала из сумочки смартфон, чтобы позвонить Олегу, поделиться странными новостями, когда в прихожей хлопнула входная дверь. Странно, вроде бы братец должен сейчас быть в клинике…

Валька прихода Стаса тоже не ожидала. Брат Инны вдруг возник на пороге комнаты, посмотрел на сестру, на ее гостью. Нормальный человек, пусть и недовольный вмешательством в дела семьи, хотя бы поинтересовался, кто к нему пожаловал. Возможно, вопрос был бы задан не в самой вежливой форме, но он бы прозвучал. Стас просто взглянул на оперативницу сосредоточенно-отрешенно, будто что-то просчитывая, а потом рванулся вперед.

Ожидая неприятностей, Валька вскочила и уже тянула из кобуры свой табельный… Но Стас не напал на нее. Он просто резко поднял сестру за волосы с табуретки, а потом молниеносно и явно со всех сил саданул Инне по лицу.

Девушка закричала.

– Заткнись, – почти не повышая голоса, с холодным отвращением приказал ей брат, а потом посмотрел на оперативницу, целившуюся в него из пистолета.

– Положи оружие, или я ее убью, – сказал он ровно и твердо.

Услышав вскрик Инны, Хель поняла, что ждать помощи у них времени нет. Конечно, она напишет сейчас Олегу короткое «SOS». Но пока они приедут… А там эта бедная девочка и Валька! Отложив смартфон и полностью убрав на нем звук, Алиса начала быстро, но тихо проверять содержимое ящиков под рабочими столами в кухне…

– Да сказал же! – почти кричал Альберт. – Бежал! Потому что думал: вас эта прислала! На ней не было написано, что она из полиции! И на вас тоже! А алиби… Да какое алиби! Я почти живу в этой клинике!

– Вот только точно могу сказать, что три дня назад именно тут тебя и не было, – холодно напомнил Виктор.

– Был! – жарко заспорил Альберт. – У кого хотите спросите! Я подменял коллегу! Меня здесь все видели!

– Подменял? – Олег уцепился за эту новость. – Кого?

– Стаса, – интуитивно поняв, что ему поверили, уже спокойнее пояснил врач. – У него что-то с сестрой приключилось. Она же… из этих. И не в себе. Вот он и поехал. Обещал мне накинуть сверху за эту смену…

Начальник отдела уже его не слушал. Он вытащил из кармана смартфон – как и всегда, когда не нужно, пришла куча сообщений. Но это все потом! Олег набирал номер Хель. Вместо ответа в эфир неслись долгие гудки.

– Вить, быстро на выход, – распорядился начальник, уже забыв о задержанном.

Олег почти с ненавистью смотрел на свой смартфон. Если с ней что-то случилось… Только сейчас он заметил сообщение от Алисы и раскрыл его. Короткое «SOS» заставило полицейского перейти на бег.

– Что стряслось? – догоняя начальника, обеспокоенно спросил Виктор.

– Надо ехать на квартиру к этому Стасу! – Больше объясняться Олег не собирался, он все еще надеялся дозвониться до своей подруги.

Его подчиненный даже не стал говорить, что оставил наручники на этом Альберте. Он просто достал на бегу ключи от автомобиля…

Стас, прижав сестру к себе, одной рукой ухватился за ее подбородок, по которому уже стекала кровь из разбитого носа, а другая его рука легла девочке на затылок. Валька хорошо знала этот захват. Одно резкое движение, и Инне сломают шею.

– Она твоя сестра, – все же напомнила оперативница.

– Она – грязная развратная тварь, – с брезгливостью сообщил Стас. – Давно надо было ее убить. Все из-за нее. Шлюха.

– Давай без пламенных обвинений, – посоветовала Валька, медленно опуская оружие. – Без пафоса вообще. Поговорим?

– С тобой? – Было похоже, что этот псих сознательно заводится. Или наконец-то дает себе полную свободу. – Брось пушку, сука.

– Оскорбление сотрудника при исполнении, – холодно сообщила ему Валька, так и не положив пистолет. – Не усложняй себе жизнь.

– Ты такая же дрянь, как она. – Стас, похоже, сознательно нарывался. Он искал повод… Ему на самом деле не нужна была эта женщина-полицейский. Он провоцировал ее. Одно резкое движение, и он наконец-то свернет своей грязной мерзкой сестренке шею! – Вы все всегда врете! Ты такая же шлю…

Договорить ему помешал удар по затылку, резкий и почему-то очень звонкий. Сразу потемнело в глазах, шум в ушах заставил полностью отключиться от реальности, и только потом пришла боль и… слабость.

Валька смотрела, как этот ненормальный Стас оседает на пол. Его руки стали слабее, и оперативница, рванув вперед, буквально отодрала от него Инну. Девочка упала на пол, сжалась в комок и всхлипывала. А ее братец кулем сложился рядом. На пороге комнаты, за спиной Стаса, стояла Хель. Как всегда холодная, чуть надменная. Только у нее в глазах просто плескалась паника. А в руках писательница держала тяжелую новую сковородку.

– Ну, ты даешь! – нервно усмехнулась Валька.

– Он жив? – Впервые оперативница слышала в голосе подруги страх.

– Да, хотя приложила ты его от души. – Она проверила пульс на сонной артерии Стаса, потом на всякий случай собрала его руки за спиной и надела наручники. – Надо вызвать «Скорую» и наших. Похоже, мы поймали маньяка. Мышка бы нами гордилась…

Алиса только потрясенно кивнула, перекладывая сковородку из одной руки в другую.

– Что с Инной? – спросила она.

– Наверное, сломан нос. – Валька ничего не понимала в медицине. – Сейчас врачи приедут, разберемся.

– Я посмотрю. – Алиса наконец-то отбросила свое оружие и поспешила к девочке.

– Ты знаешь, что делать? – Валька набрала номер «Скорой».

– Я знаю, как выглядит сломанный нос, – слишком ровно сообщила ей Хель. – Видела в зеркале, когда мне было десять. После того, как на меня упала горящая балка…

Валька чуть не выронила аппарат.

– Господи, – потрясенно отреагировала она. – Хель… Скандинавская богиня… А я думала, что это пиар-ход… извини…

Наконец ей ответили. После «Скорой» Валька принялась звонить Олегу. Алиса аккуратно осматривала лицо Инны, пытаясь остановить кровь простыми бумажными платочками, и что-то нежно приговаривала, успокаивая девочку.

– Черт! – Оперативница с неприязнью уставилась на аппарат. – У него все время занято!

– Мой смартфон на кухне. – Тон Хель стал обычным. – Когда я оттуда уходила, кто-то названивал.

Валька знала, что подруга не ошиблась, а потом рванула на кухню. Пока Олег не вызвал ОМОН и не разнес тут все на кусочки…