Спасите меня, Кацураги-сан! Том 18

Глава 2

Невролог искренне не понимал, к чему я веду. Казалось, что наш пациент — Масао Гинтоку — просто рассказывает о своих хобби, и они не имеют абсолютно никакого отношения к его заболеванию.

Однако это не так. Осталось лишь уточнить ещё несколько вопросов и тогда мне точно будет ясно, как лечить нашего пациента.

— Масао-сан, а расскажите подробнее о том, чем закончилась ваша с другом рыбалка? — спросил я. — Вы сказали, что у вас перевернулась лодка. Что произошло потом?

— Мой друг сразу выплыл на берег, а мне этого сделать не удалось. Я всегда плохо плавал, — подметил Масао. — Это был мой главный страх! Я больше всего на свете боялся, что рано или поздно окажусь, так сказать, за бортом. В итоге, когда это всё-таки случилось, я запаниковал. И тут же пошёл ко дну.

— Как вы спаслись? — поинтересовался я.

— Друг меня вытащил. Но я к тому моменту уже воды наглотался. Говорит, он минут десять меня в чувство не мог привести. И переворачивал меня, и даже сердечно-лёгочную реанимацию проводил. Но мне повезло. Выжил, — вздохнул Масао Гинтоку. — Выжил, чтобы потом пережить инвалидизацию! Клянусь вам, Кацураги-сан, дело точно в судоку. Это уже второй раз, как мне плохо становится от этой игры.

— А когда был первый?

— Ну… Через пару дней после того, как я вернулся с рыбалки, — ответил он.

— Симптомы были такие же? — продолжил опрос я. — Почему не обратились в больницу?

— Симптомы отличаются. Немного. Вернее, схожие моменты между ними есть, но я бы сказал, что это два совершенно разных приступа. В первый раз у меня всё тело судорогой свело. Но прошло всё довольно быстро, поэтому в больницу я решил не обращаться. А во второй раз — совсем беда. Сначала судороги, а сразу после этого потеря чувствительности.

Всё встаёт на свои места. Единственное «но» — наш невролог ошибся. Такое бывает у многих специалистов, когда они невольно начинают верить всем описываемым пациентами жалобам. Я уже просканировал его тело «анализом».

Да, чувствительность изменена, но паралича, как такового, нет. Я уверен, что через пару часов симптомы пройдут сами. Но это не значит, что пациента не нужно лечить. До основной причины заболевания мы ещё доберёмся.

Но для начала нужно кое-что уточнить, чтобы наш невролог понял свою ошибку.

— Масао-сан, а раз вас парализовало, то каким же образом вы до нас добрались? Скорая вас сюда привезти не могла, поскольку у нас нет стационара.

— Меня сын привёз, — ответил он. — Жена ему позвонила, и он сразу же пригнал за мной.

— Так, допустим, — кивнул я. — А как вы попали в здание? В этот кабинет. Он вас на руках занёс?

— Да нет же! — воскликнул Масао Гинтоку. — К чему такие вопросы? Я же не настолько немощный. Я просто опирался о его плечо и тащился сюда сам.

Я перевёл взгляд на невролога и заметил, что тот уже понял, в чём его ошибка.

— Простите, Кацураги-сан, я в этот момент был в другом кабинете. Не видел, как пациент сюда попал. Его провела медсестра, — ответил коллега. — Теперь ясно, что с предварительным диагнозом я ошибся.

Суть в том, что невролог сам себя обманул. Он поверил Масао Гинтоку, что у него парализовано тело. Но на самом деле, если бы его мышцы не двигались, он бы сюда ни с чьей помощью прийти не смог.

Единственное, что у него нарушилось — это чувствительность. А отсутствие чувствительности и отсутствие двигательной активности — это совершенно разные вещи.

Другими словами, двигаться этот пациент может. Проблема лишь в том, что его кожа ничего не ощущает, будто в неё ввели анестезию. Но это временное явление. Я чётко вижу, что головной мозг уже сам, без посторонней помощи начинает восстанавливать свою работу.

Но причину произошедшего я пока что так им и не озвучил. А она куда интереснее, чем может показаться. Дело далеко не в каком-то заболевании и не в нарушении мозгового кровообращения.

В первую очередь, дело в рыбалке.

— Слушайте внимательно, — обратился к неврологу я. — Мы наблюдаем очень редкий случай. С таким не каждый врач может столкнуться.

— Это плохо? — напрягся Масао Гинтоку.

— Нет, не волнуйтесь, — успокоил пациента я. — Как раз наоборот. Всё куда легче, чем вы думаете. Если будете следовать моим указаниям, вас эти симптомы больше никогда беспокоить не будут.

— Так что с ним всё-таки происходит, Кацураги-сан? — спросил невролог.

— Началось всё это ещё на рыбалке. Масао-сан долго находился без кислорода. Из-за этого в головном мозге уже начали происходить необратимые изменения, но друг вовремя привёл его в чувство, — объяснил я.

— Погодите, вы хотите сказать, что все мои проблемы связаны с тем, что я чуть не утонул на рыбалке? — удивился пациент. — А судоку тогда здесь при чём?

— Сейчас поймёте, — ответил я. — Начнём с того, что вам пришлось пережить гипоксию — недостаток кислорода. Скорее всего, это вызвало небольшие, я бы даже сказал — едва заметные изменения в участках коры, которые отвечают за чувствительность и за пространственное восприятие. И судоку как раз активирует те участки, которые вынуждают человека мыслить в нескольких измерения и решать пространственные задачи.

— То есть… Судоку стало чем-то вроде спускового крючка? — удивился невролог.

— Именно. Если говорить простыми словами, судоку заставляет повреждённые нервные центры перенапрячься, и это запускает цепочку патологических механизмов. Сначала рефлекторная эпилепсия, которая вызывает судороги. О них наш пациент уже упоминал. А затем может возникать временная потеря чувствительности.

— И как мне это лечить? — поинтересовался Масао Гинтоку. — Есть какой-то способ? Таблетки или операция?

— Вам не нужно ничего лечить, Масао-сан. Условно вы здоровы. Единственное, что вам нужно сделать — это полностью исключить из своей жизни судоку и любые игры, которые хоть чем-то напоминают тот процесс, когда вы подбираете, куда проставить правильные цифры. В общем, от головоломок придётся избавиться.

— И… И это всё? — вскинул брови пациент. — Вот так просто?

— Пошевелите правой ногой, — попросил я.

Пациент чуть приподнял голень и потряс ей без каких-либо проблем.

— Чувствуете, как кожа касается кушетки? — уточнил я.

— Да… Вроде чувствую! — воскликнул он.

— Тогда осталось проверить ещё кое-что, — сказал я, затем достал неврологическую иглу и уколол ногу Масао.

Пациент тут же вздрогнул и, согнув ногу в колене, отдёрнул от меня голень.

— Вот видите? — улыбнулся я. — Вам уже становится лучше. Как только почувствуете, что у вас хватает сил подняться на ноги, можете возвращаться домой. Но я всё же посоветую встать на учёт у нашего невролога и время от времени посещать его, чтобы проверять состояние своей нервной системы.

Я повернулся к неврологу и шёпотом добавил:

— И на всякий случай назначьте ему МРТ головного мозга. Чтобы было, с чем сравнивать в следующий раз.

— Эх… — вздохнул Масао Гинтоку. — А я надеялся, что смогу потренировать мозг. Всё-таки стареть не хочется. Боюсь, что начну всё забывать.

— Для этого судоку вам не понадобится, — подметил я. — Если хотите тренировать мозг и функцию памяти — читайте книги. Заучивайте стихи. Тренируйте себя текстами, а не головоломками. Уверяю вас, если каждый день будете хотя бы немного нагружать свой мозг, деменция не наступит. Либо наступит гораздо позже, чем могла бы.

Разобравшись со сложным пациентом, попавшим к нашему неврологу, я выдвинулся назад — в главный филиал. Для меня осталось ещё пять пациентов, которых нужно было принять. А когда очередь подошла к концу, я принялся изучать отчёты и продумывать, как мне подготовиться к предстоящему соревнованию.

Когда оно начнётся, действовать будет уже слишком поздно. Для начала стоит заложить фундамент. Увеличить обороты клиники до того, как нас начнут оценивать люди из министерства.

Это хорошо ещё, что по условиям в предстоящем соревновании не могут участвовать частные клиники, в которых работает более ста пятидесяти человек. Тогда бы нас запросто раздавила какая-нибудь клиника вроде «Ямамото-Фарм». Тут уж крутись как хочешь, а на их показатель всё равно выйти не получится.

Разброс всё равно получается довольно большой, но министерство постаралось внести хоть какую-то справедливость в этот «конкурс». К примеру, в моём главном филиале работает всего пять человек. Во втором филиале около двадцати. Грубо говоря, на меня работает двадцать пять человек. Если нам придётся соревноваться с клиникой, в которой есть все сто пятьдесят сотрудников… Что ж, это будет КРАЙНЕ трудно.

Но, как мне кажется, министерство здравоохранения должно продумать систему, как сравнивать столь разные клиники. Иначе все организации с небольшим количеством подчинённых автоматически проиграют крупным частным клиникам. Думаю, беспокоиться не о чем, иначе бы это соревнование вообще не имело смысла.

Подготовив материалы для обсуждения, я собрал всех лекарей в конференц-зале, чтобы обговорить детали подготовки к соревнованию.

Купер Уайт, Дайго Рэн и Рэйсэй Масаши расселись напротив меня, я отпил горячего кофе и произнёс:

— Итак, коллеги. О соревновании, которое организует министерство здравоохранения, вы уже знаете. У нас меньше недели, чтобы заготовить всё необходимое для «битвы». И вы в предстоящем сражении примете главенствующую роль.

— Главенствующую? — удивился Рэйсэй Масаши. — После вашей командировки в Россию меня уже эта фраза пугает. Надеюсь, на этот раз мне не придётся становиться главным врачом?

Рэйсэй рассмеялся, однако я остался невозмутим. И улыбка с лица хирурга очень быстро исчезла.

— Погодите, Кацураги-сан, вы ведь это не серьёзно, да? — с надеждой спросил он.

— Вообще-то, я как раз собирался предложить каждому из вас руководящую должность, — произнёс я. — Поймите, нам нужно победить другие клиники. Или хотя бы занять одно из призовых мест. Войти в тройку лучших. Тогда наша клиника перейдёт на совсем иной уровень. Если получится занять первое место, за год финансирования министерством мы сможем расшириться до таких масштабов, что у нас уже не останется конкурентов. Так рано или поздно мы даже сможем дойти до уровня клиники «Ямамото-Фарм». Сначала откроем один стационар. Общий, терапевтический. Затем подсоединим к нему приёмное отделение для возможности работать со скорой помощью. А дальше можно будет открывать специализированные отделения.

— Очень амбициозный план, Кацураги-сан! — закивал Купер Уайт. — Если это и вправду получится, я буду помогать изо всех сил.

— Только я пока что не совсем понимаю, коллеги, — добавил Дайго Рэн. — А при чём здесь руководящие должности? У нас ведь нет больше никаких отделений и филиалов.

— Будут, Дайго-сан, — кивнул я. — Час назад я просмотрел объявления и нашёл две клиники неподалёку от Сибуи, которые собираются продавать. Но, как вы понимаете, для сотрудников, которые сейчас там работают, это — большой удар. Они потеряют рабочие места, если здания продадут. Поэтому я предложил главным врачам другую сделку. Я хочу переоформить эти клиники на себя. Два новых филиала, в каждом из которых будет следить за работой один из лекарей. Смотрите, в данный момент я управляю главным филиалом, а Купер-сан командует тем, который находится через дорогу. Если вы, Рэйсэй-сан, и вы, Дайго-сан, займёте ещё две клиники, эффективность нашей работы резко пойдёт в гору.

— И я тоже? — удивился Дайго Рэн. — Кацураги-сан, а вы уверены, что я смогу это потянуть?

— Всё, что вам нужно будет делать — работать в другом филиале и выполнять мои указания. Следить за сотрудниками и передавать мне всю информацию. Отчёты и остальную документацию я буду готовить самостоятельно. Ведь вы — не главные врачи, а заместители.

— Кацураги-сан, простите, что снова поднимаю эту тему… — замялся Рэйсэй Масаши. — Но вы правда готовы опять посадить меня на должность руководителя даже после того, как я облажался с «Генетиро-Хелс»?

— Вы не облажались, — помотал головой я. — Одна ошибка — это ещё не поражение. Думаю, вы извлекли из неё урок. И я даже уверен, что вы ещё не раз ошибётесь. Но так и должно быть. Если не будете практиковаться и учиться на своих ошибках, у вас вообще не появятся способности к управлению. А вам они нужны. Мы ведь не хотим, чтобы филиалами заправляли совершенно незнакомые нам люди, верно? Тем более, если в каждом здании будет находиться хотя бы один лекарь, это сильно увеличит процент успешно излеченных людей.

Команда прекрасно понимала, что я прав. Рэйсэй и Дайго сильно волновались, осознав, что от них потребуется управлять десятками других врачей. Но я решил рискнуть. Я буду помогать им всеми возможными способами. В случае необходимости урегулирую любую ситуацию дистанционно или даже приеду сам.

Но расширение клиники нам необходимо. Тогда у меня будет гораздо больше свободы на соревновании. Я получу ещё тридцать сотрудников. И в таком случае можно будет увеличить нашу проходную способность в несколько раз.

— Это весь наш план, Кацураги-сан? — поинтересовался Рэйсэй Масаши. — Больше ничего менять не будем?

— Ещё как будем! Этого слишком мало, чтобы выйти победителями, — ответил я. — Ещё я планирую договориться с рекламщиками. О нашей клинике в основном узнают, просто проходя мимо, или по слухам, которые рассказывают уже закреплённые за нами пациенты.

— Мне казалось, что вы уже подключали рекламу, разве нет? — уточнил Дайго Рэн.

— Совсем небольшую, — ответил я. — В интернете долгое время крутилась реклама с адресом клиники. Но я хочу пойти дальше. Закажу нам собственный сайт, чтобы пациенты могли записываться дистанционно. Запущу более дорогостоящую рекламную кампанию. Но и это ещё не всё. Если «Генетиро-Хелс» опомнится и переоформит договор на адекватных условиях, а они это точно сделают, тогда можно будет распространить рекламу клиники через их аптечную сеть.

— На это уйдёт очень большая сумма, Кацураги-сан, — подметил Рэйсэй Масаши. — Мне на одном из корпоративов как-то довелось обсудить эту тему с хирургом, который работал раньше со мной в одном отделении. Он тоже открыл свою клинику, а затем уволился. Говорил, что реклама выкачивает больше денег, чем он зарабатывает.

— Разумное замечание, Рэйсэй-сан, — ответил я. — Но в убытки я уходить не собираюсь. Видите ли, в чём дело… Если изъясняться просто, давать рекламу на плохую клинику — заранее гиблое дело. Уж простите, Рэйсэй-сан, но, скорее всего, у вашего знакомого сама клиника функционировала не больно-то эффективно. Однако, если дать рекламу на клинику, которая приносит большие деньги и без маркетинга, может произойти «взрыв». Готовьтесь, пациентов будет много. И каждому придётся выложиться на полную.

В зале повисла тишина. Лекари выглядели напряжёнными.

— В чём дело? — спросил я. — Если вас что-то не устраивает, лучше выскажитесь сразу. Обсудим любой вопрос.

— Не хочу говорить за всех, Кацураги-сан, — заговорил Купер Уайт. — Но мне кажется, что мы просто шокированы возложенной на нас ответственностью. Страшно из-за того, что мы можем облажаться и не потянуть такую нагрузку. И тогда подведём вас. А никто не хочет, чтобы такое случилось.

— Да-да, Купер-сан верно подметил, — кивнул Рэйсэй Масаши. — Повышенную нагрузку мы потянем. Но хотелось бы ещё победить. Раз вы делаете такие большие ставки.

Ах, так вот оно что! Я уж думал, что мои сотрудники заленились и не хотят работать больше, чем запланировано. А на самом деле они просто боятся меня разочаровать. Тьфу ты! Нашли, о чём беспокоиться!

— Господа, — произнёс я. — Насчёт ответственности передо мной вообще не думайте. И насчёт темы победы и поражения тоже себя лишний раз не загоняйте. Только не хватало мне, чтобы у моих лекарей возник нервный срыв! Излечить с помощью магии и его можно, если потребуется, но я всё же хотел бы научить вас держать себя в руках. Тем более…

Я поднял правую руку над собой и сжал пальцы в кулак.

— Мы победим! — воскликнул я. — Вот увидите. У нас есть все шансы стать лучшей частной клиникой в Японии. Лучшей из числа тех, что будут участвовать в конкурсе. А затем расширимся и начнёт перегонять других гигантов. Мы с вами ещё только начали, но уже многого достигли. Ну что, может, к чёрту все эти сомнения? Давайте лучше поедем куда-нибудь и отпразднуем предстоящее сражение со всеми врачами Токио. А заодно отметим моё возвращение, которое я попросил вас перенести.

— Да! — переглянувшись между собой, воскликнули лекари.

Не прошло и минуты, а Дайго Рэн уже нашёл хороший ресторан, в котором мы могли провести вечер.

Я решил дать всем возможность немного отдохнуть. Впереди предстояло много работы. Когда соревнование начнётся, времени на развлечения у нас уже не останется. У меня точно! Ведь работу в «Ямамото-Фарм» тоже никто не отменял. А на носу ещё переезд в новый дом.

Дел, как всегда, целая куча. Но интуиция мне подсказывает, что уже очень скоро наступит затишье. Осталось преодолеть ещё несколько препятствий, и я смогу поделить жизнь на две половины. На работу и на семью. Причём в равных пропорциях.

Заодно излечу себя от трудоголизма, который является психическим отклонением. Хватит уже пользоваться собственным заболеванием в корыстных целях!

Как только рабочий день официально подошёл к концу, мы с коллегами прошлись пешком до ресторана, который находился в Сибуе буквально в несколько кварталах от нашей клиники. Всё-таки Сибуя — это район, через который каждый день проходят миллионы людей. Здесь много развлекательных зон и ресторанов, где можно хорошо провести время.

Засиживаться мы не стали, но время провели прекрасно. По крайней мере, такой качественной сырой рыбы я ещё никогда не ел.

Японцы вообще любят сырую, термически необработанную пищу, поэтому люди из других стран, употребляя роллы или суши, часто беспокоятся, безопасно ли есть такое блюдо.

На самом деле употреблять сырую рыбу очень опасно, но только в том случае, если речь идёт о рыбе, выловленной в естественном водоёме. В такой рыбе может содержаться очень много паразитов, способных поразить не только пищеварительный тракт человека, но и также сосудистую, мочеполовую и нервную системы.

Мне сразу вспомнился случай, когда ещё в прошлом мире я наблюдал за операцией по удалению широкого лентеца. Проклятье, до чего же ужасное зрелище! Я абсолютно не брезглив. Никакими животными или естественными выделениями человека меня не запугать.

Но впечатление от той операции осталось неизгладимое. Когда на твоих глазах из кишечника человека достают двадцатиметрового червя, это остаётся в памяти на всю жизнь. Между прочим, широкий лентец часто попадает в организм таких рыб, как лосось, щука или окунь. И если плохо обработать мясо, можно запросто заразиться этой дрянью.

Однако паразиты — это не единственная опасность употребления сырой рыбы. Ещё есть риск проглотить накопленные в мясе токсические вещества, если ранее рыба жила в водоёме неподалёку от завода. Пестициды, гербициды или тяжёлые металлы, такие как ртуть, кадмий и свинец очень охотно скапливаются в рыбе.

Вот только зацикливаться на этих рисках не стоит. Рыба, которую подают сырой в ресторанах, как правило, не вылавливается из естественных водоёмов. Её специально выращивают искусственно, и это предотвращает почти все те опасности, о которых я только что вспомнил.

Плюс ко всему сырое мясо такой рыбы очень полезно. Без термической обработки в нём сохраняется большое количество витаминов группы «В» и «D». А также кальций, фосфор, столь полезные для костно-мышечного аппарата. И селен с йодом, обеспечивающих здоровую работу щитовидной железы.

Про «омега-3» жирные кислоты и упоминать не стоит. Это пищевое чудо содержится почти в любой рыбе, но в сырой его особенного много. Пожалуй, это единственный жир, который можно посоветовать пациенту употреблять в большом количестве. Он строит клетки и мешает «вредному» жиру оказывать пагубный эффект на сердечно-сосудистую систему.

— Ох, что-то я сегодня перестарался… — простонал Рэйсэй Масаши, когда мы вышли из ресторана.

— Вы это о чём? — спросил я. — Мы же сегодня ничего не пили.

— Да я о другом, — усмехнулся хирург. — Желудок забил до отказа. Такое ощущение, что еда никак не пройдёт.

— Рэйсэй-сан, ну что вы как новичок! — похлопал его по плечу Купер Уайт. — У вас же есть лекарская магия. Воздействуйте на тонус желудка и кишечника. Всё будет усваиваться и продвигаться дальше намного быстрее. И никаких таблеток не надо.

— Точно, а я что-то даже не подумал, — почесал затылок Рэйсэй. — Каждый раз забываю, что магию можно использовать не только на пациентах, но и на самом себе.

Догадываюсь, чем он так желудок забил. Совсем не рыбой, а скорее рисом. Всегда поражался Японией и многими другим странами востока. Они употребляют рис в каких-то совершенно неадекватных промышленных масштабах. Причём логики в этом совсем нет. Рис не обладает какими-то особыми свойствами, как та же сырая рыба. Его едят из-за культурных и религиозных традиций. Этот гарнир так плотно проник в повседневную жизнь японцев, что они без него, как без хлеба.

— Ну что, господа? — решил подытожить я. — Сегодня мы хорошо отдохнули. Желаю всем вам набраться сил. Начиная с завтрашнего дня, нагрузка начнёт возрастать. С каждым днём всё больше и больше. Пока что не знаю, как будут присваиваться баллы, но как только одна из клиник наберёт сотню — всё закончится, и можно будет вернуться к нормальным оборотам.

— Ничего, Кацураги-сан, мы справимся! — улыбнулся Купер Уайт. — Боевой дух отряда подняли. Можно действовать!

Дайго и Рэйсэй поддержали Купера чем-то вроде японского боевого клича.

— Рэйсэй-сан, я хотел переговорить с вами об одном вопросе. Задержитесь, пожалуйста, он касается лишь нас двоих, — шёпотом произнёс я.

Хирург кивнул. Мы дождались, когда Дайго и Купер разъедутся по домам, а затем сели за стол в одном из ресторанов на открытом воздухе, чтобы выпить чаю.

— Вы меня пугаете, Кацураги-сан. Что же это за вопрос такой, раз Дайго-сан и Купер-сан не должны о нём ничего слышать? — спросил Масаши.

— Саката Йотей, — произнёс имя устроившегося в «Ямамото-Фарм» хирурга я. — Вам знакомо это имя?

Рэйсэй удивлённо выпучил глаза, упал на спинку стула и чуть не пролил на себя горячий чай.

— Откуда вы его знаете? — спросил он. — Только не говорите, что хотите взять к нам в клинику этого ублюдка. Я не переживу, если…

— Спокойно, Рэйсэй-сан, я не собираюсь его никуда устраивать. Он уже сам устроился. На вашу предыдущую должность. Он теперь работает в хирургическом отделении «Ямамото-Фарм». Недавно с ним «повезло» познакомиться.

— Будьте аккуратны с этим человеком, Кацураги-сан. Уж до чего я не привык говорить плохое про людей, но этот Саката Йотей — двуличная крыса. Вы не представляете, сколько раз он пытался меня подставить. Подсылал своих пациентов, чтобы те создали ситуацию, в которой можно написать жалобу. Я весь измучился, но своё место ему так и не отдал.

— Представьте себе, а он ведь рассказал мне об этом, — произнёс я. — Он прямо сказал, что очень ждал, когда вы, наконец, уйдёте. По его словам, вы ему очень сильно мешали.

— Вижу, вы сразу поняли, что хирург из него «так себе», — усмехнулся Рэйсэй.

— Ещё бы я этого не понял! — воскликнул я. — Этот болван чуть не угробил Кондо Кагари. Помните такого терапевта? У него возник острый аппендицит. Саката его вырезал, но не обратил внимания на абсцесс.

— Не увидел абсцесс? — удивился Рэйсэй. — Он что, слепой?

— Видимо. Повезло, что я вовремя осмотрел Кондо-сан «анализом» и самостоятельно убрал абсцесс.

— Запомните, что я вам сейчас скажу, Кацураги-сан. Вы из-за Сакаты Йотея ещё нахлебаетесь по полной программе, — сказал хирург. — Он всё отделение развалит. Я в прошлом работал с ним в одной клинике. Ещё до того, как попал в «Ямамото-Фарм». Его кроме денег больше ничего не интересует. На пациентов ему плевать. Были случаи, когда по его вине погибали больные. Он очень умело расписывал историю болезни так, чтобы выйти сухим из воды.

— Спасибо за советы, Рэйсэй-сан. Я буду внимательно следить за ним.

Всё-таки смерть пациентов в мои планы никогда не входила. За хирургическое отделение я не отвечаю, но туда часто попадают мои больные. Не хотелось бы, чтобы их жизнь обрывалась по вине этого человека.

После разговора мы с Рэйсэем разошлись, и я направился домой, чтобы отоспаться перед следующим рабочим днём. Когда я вернулся, Сайка уже спала. Но она начала привыкать к моему режиму работы. Поначалу она постоянно названивала мне, спрашивала, когда вернусь, но уже перестала это делать. Смирилась, что работа отбирает у меня чуть ли не всю жизнь.

Но ничего. Я уже принял решение. Осталось потерпеть совсем немного. Всего лишь месяц или два. Как только я достигну последней поставленной цели, можно будет и остепениться немного.

Утром, пока ещё палящее солнце не поднялось над Токио, я отправился на пробежку. Форму терять совсем не хочется. Она мне ещё пригодится.

Я принял душ и отправился на работу. Около моего кабинета уже сидел человек. И лишь приблизившись к двери, я понял, что это — Эитиро Кагами.

Выглядел он напряжённым.

— Доброе утро, Кацураги-сан, есть разговор, — сразу перешёл к делу он.

Я поклонился и провёл заведующего в свой кабинет.

— Что случилось? — поинтересовался я. — Выглядите так, будто призрака увидели.

— Увидел, — заявил он. — Призрака тех проблем, которые мы уже пережили в прошлом году. Кацураги-сан, меня снова привлекли к работе в корпорации как клинического фармаколога. Они хотят закончить «его». Ямамото Ватару принял окончательное решение.

— Вы это о чём? — не понял я.

— Об «онкокура», — сказал Эитиро. — Лекарство от рака. И на этот раз корпорация хочет, чтобы вы тоже участвовали в создании этого препарата. Меня просили передать, что вас ждут в отделе доклинических исследований. Туда приехал фармаколог, который очень хорошо с вами знаком.