Стажерка

Глава 9 Первый сигнал

Муоз, наверное, был прав. Десантники уже приготовились развлекаться за мой счет.

Первый романтический заход предпринял рыжий Бак. Сразу, едва я переступила порог кают-компании, сейчас выполняющей роль столовой.

— Ах, ах, ах! Наша киска, моя Марфа! Если бы ты знала, какая боль разрывала мое сердце, когда ты коварно целовалась с тем уродом! Буквально на пороге нашего доброго и любвеобильного «Феникса»!

Актер из него был никудышный. Говоря о разрывающей его сердце боли, он нахально и радостно улыбался. Паяц.

Оглядев сидящих вокруг стола десантников — веселых, предвкушающих развлечение, любопытствующих — я поняла, что сценка эта целиком подстроена. И если не прервать ее сейчас, то потом последуют другие.

Но как? Как можно это перевернуть? Жаль, что я совершенно неопытный сценарист и совсем никудышный психолог. И в такую идиотскую ситуацию раньше не попадала. В Академии разных чудаков хватало, но там всегда рядом были друзья, которые могли превратить все в шутку или устроить не менее шутливую массовую потасовку.

Думай, Марфа, думай! Быстро!

— Твоя боль нарисована на твоей довольной роже, Бак, — хмыкнув, сказала я, вызвав взрыв хохота окружающих.

Вдруг я поймала предостерегающий взгляд Муоза. Надо переводить разговор в более безопасное русло.

— Жрать хочу страстно, — глядя на выставленные на столе супницу и салатницы, рухнула на ближайший стул.

— Ты уходишь от моих горячих признаний? — взвыл, подначиваемый кивками окружающих Бак.

— Вот прямо сейчас меня больше интересует суп. Если я начну выслушивать сейчас твои вдохновенные речи, он остынет.

— А потом? Потом? Потом у меня есть надежда?

— Нет.

— Почему? Ну почему-у-у?

— Мне не интересно.

Царящее вокруг веселье внезапно сменилось тишиной, которую нарушало лишь фоновое гудение корабельных устройств. Десантников вдруг кто-то словно выключил. Но я глаз от супницы не отрывала. Не хочу смотреть на эти рожи.

Если честно, то суп я терпеть не могу. Никакой. Но тут пришлось налить себе половинку половника для виду. Зачем я только про него сказала? Но пришлось старательно стучать ложкой и впихивать в себя багровую жижу.

— Ну ты даешь, — наконец прорезался Георг под позывным Факир. Волосенки у него как-то сбились после невесомости, и сейчас стыдливо свесились, хаотично прикрывая залысины. — Марфа, как это любовь может быть неинтересной?

— Любовь? — изумилась я. — А кто тут говорит о любви?

— Как кто? Бак, конечно. Да и мы все тоже…

Вокруг я видела озабоченные или иронически скривившиеся лица.

— Не морочь мне голову, Факир. И вы тоже. Я сюда прибыла учиться.

— Сексу? — широко раскрыл глаза Георг, радостно ухмыляясь.

— Нет. Практике поведения слабой девушки в коллективе неандертальцев.

Витавшее в воздухе напряжение вдруг спало, народ вокруг расслабился и заулыбался. Ладно, хоть ржать не стали, кони.

Расправившись с борщом, положила себе макарон и бухнула сверху кусок мяса. Мужчины приутихли, тоже занявшись едой.

Тут заявился капитан Пион и разговор переключился на предстоящие мероприятия, включая мелкий ремонт и отладку оборудования. Тут я вообще ничего не поняла.

Когда все поднялись и направились к выходу, кто-то дружески хлопнул меня по попе, но в толкучке я не стала оборачиваться, а быстро смылась в свою каюту.

В марсианском госпитале и пока мы летели на Цереру, все было отлично. А тут они как с цепи сорвались. Сначала кэп, теперь Бак. Неужели я ошиблась, устроив эту демонстрацию с Ивой? Но что я тогда могла сделать? Похлопать его по плечу, и улететь?

Приняв, почти против своей воли, приглашение на «Феникс», я была выбита из колеи. Явление Ивы вдруг всколыхнуло в памяти тела нашу с ним ночь на Марсе.

Давай, анализируй, Марфа. Страх, неуверенность в своем решении, радость от надежного плеча недавнего любовника…

Гадкая вещь эти гормоны. Подвели они меня.

Наука на будущее. Космос — холодное и строгое место. Все эмоции нужно гнать, гормоны усмирять. Оставить в сердце лишь одну любовь — к полетам и звездам. Они не предадут. И не будут строить из себя горе-любовников.