"Стяжатель". Компиляция. Книги 1-18

Глава 1

Багдадский Халифат, окрестности озера Тартар, январь 2017 года

Голова была совершенно пуста от каких-либо мыслей. Борис долго и бездумно смотрел в разрисованный причудливыми узорами потолок, считая количество извилистых трещин на эмалевой поверхности, которые, несмотря на старания хозяев, упрямо змеились новыми отростками в разные стороны. Это занятие хотя бы помогало ему не думать о том положении, в котором он оказался вместе со своими людьми. Кто бы мог предположить, что продавец антикварных безделушек и холодного оружия окажется предводителем целой банды, охотящейся за иностранными любителями древностей? В этот раз их жертвой стали русский княжич и бухарский адвокат из очень уважаемой и богатой семьи. Судя по настроению старика-лавочника, которого звали Карамом, их просто так отпускать не собирались. Речь шла об очень большом выкупе, и посредники сейчас торговались за каждую монету с представителями родов Волынских и Шарыповых. Так ему сказали, а как оно было на самом деле — покрыто тайной.

Борис находился в незнакомом ему месте уже четыре дня, если он правильно посчитал, не имея перед собой календаря. Да и неизвестно, сколько времени он провёл в отключке после того, как потерял сознание. У него даже часы, на которых можно посмотреть дату, отобрали. Предусмотрительные, сволочи!

Изучив досконально комнату, в которой его держали всё это время, он мог с закрытыми глазами пройтись по ней, не натыкаясь на углы и мебель. Подышать свежим воздухом его выводили во внутренний дворик, да и то с наступлением темноты. Там он прогуливался, разминая ноги, или сидел на лавочке, погружённый в свои мысли.

Борис в каком-то журнале, ещё во время учёбы в Берлине, прочитал, что в традиционных арабских домах нет межкомнатных дверей, а пространство разграничивается арками, колоннами или занавесями. На окнах почему-то неизменно присутствуют решётки. С чем это связано, не объяснялось. Может, воры любят в гости заглядывать, пока хозяева спят?

Комната, в которой держали княжича, не была проходной. Судя по всему, она оказалась угловой и выходила одним арочным окном, как раз с пресловутой решёткой, на внутренний дворик. Дверь была постоянно заперта. На полу выложена керамическая плитка с мозаичными арабесками, стены и потолок покрыты замысловатыми росписями в виде восточных орнаментов. Мебели мало; вся она оказалась невысокой и приземистой, какой-то обтекаемой, без острых углов, но с богатой резьбой. Три сундука и пара комодов — вот и всё, чем мог похвастаться интерьер странной комнаты. Может быть, её использовали для содержания европейцев, попавших в лапы местных бедуинов, или как называть бандитов, похищающих людей?

Когда Борис впервые здесь очутился, он испытал удивление. На него не надели блокиратор магии, и ему ничего не стоило в первый же день вырваться на волю. Тем не менее, княжич Волынский не стал пороть горячку. И оказался прав. Приносивший ему еду высохший от местного солнца араб, такой же усатый и черноволосый, как и большинство местных мужчин, на вопрос, где находятся его друзья, ничего не сказал, но зато махнул рукой куда-то в сторону. Значит, русский язык он понимал, но общаться на нём ему запрещали. Вывод был не очень приятным. Не исключено, что бойцов и бухарца Шавката держат совсем в другом месте, и его побег может стать для них фатальным. Намёк более чем прозрачный. Хочешь убежать? Беги, но твои люди умрут.

Будь княжич помоложе, он бы так и сделал. Его жизнь куда важнее, чем судьба каких-то телохранителей, которые деньги получают за свою рискованную работу и знают, чем может закончиться их служба. А Шавкат… что Шавкат? Борис знаком с ним всего несколько дней, их ничего не связывает, кроме контракта. Своя-то рубашка ближе к телу.

Но сейчас он стал понимать, что репутация складывается не только из демонстрации собственной важности и количества денег на счету в банке. Арабы — это совершенно другой мир. Они оценивают поступки по собственным меркам. Сбежит княжич, и об этом обязательно расскажут его телохранителям, прежде чем убить. А одного отпустят, чтобы тот добрался до дома и рассказал, каким оказался на самом деле княжич Волынский — трусом, недостойным носить гордое звание мужчины.

Борис хмыкнул, слез с кровати и подошёл к окну. Хотелось узнать, что происходит на улице. Раскалённый за день дворик медленно остывал, солнце уже опустилось достаточно низко, готовясь нырнуть за горизонт. Здесь темнота наступала стремительно, улицы оживали, оглашались криками детворы и разговорами взрослых. А по периметру высокого забора, окружавшего дом, в котором держали русского заложника, начинали мерцать всполохи магической защиты. Кем же был этот Карам? Бориса бесило, что он до сих пор никто из бенефициаров его захвата так и не пришёл для разговора.

Прошло ещё немного времени, и окончательно потемнело. Во дворике зажглись уличные светильники, потянуло прохладой. Значит, где-то большой водоём. А что, кроме озера Тартар здесь может быть? Борис вспомнил: часть пути проходила мимо ирригационного канала. Возможно, деревня находится рядом с ним. Интересно, а где охрана Тарифа аль-Фарра? Живы ли они?

Дверь неслышно отворилась, лёгкий сквозняк пронзил комнату, заколыхалась драпировка на стене возле кровати. На пороге появился мрачный араб в белой рубашке, поверх которой светился амулет в форме сосульки. Борис явственно ощутил защитное поле, которое излучал магический артефакт. Неужели боялся получить от русского княжича хорошую такую затрещину? И всё-таки странно, что бандиты не воспользовались блокираторами.

Араб показал знаком, чтобы Борис шёл за ним. Вряд ли его приглашали на ужин. Охранники приносили еду прямо в комнату. Значит, с ним, наконец-то, соизволили поговорить. Уже хорошо, а то невыносимое ощущение пустоты, в которой Волынский находился несколько дней, стало угнетать. Ни телевизора, ни радио, ни газет, да пусть даже на английском языке — любой источник информации стал бы отдушиной.

Его провели через несколько больших комнат, интерьер которых отличался в лучшую сторону, что говорило о достатке хозяина. Ни одной женщины-служанки, как и вообще женщин, Борис не увидел, кроме пары слуг-мужчин, занятых своими делами. Провожатый вместе с княжичем вышел через зарешеченные ворота во внутренний двор, где на лавочке сидел тот самый старик-лавочник, появившийся здесь впервые с того дня, когда Бориса привезли связанным с водохранилища.

— Присаживайтесь, княжич, — пригласил его Карам, а сам сделал знак, чтобы сопровождающий оставил их одних. — Прошу прощения за долгое отсутствие. Дела требуют моего присутствия в другом месте.

Говорил он по-русски медленно, часто глотая окончания, но предложения строил правильно. Борис не стал указывать на недостатки, более того — не преминул похвалить за хорошее знание языка. Карам раздвинул губы в улыбке.

— В Халифат приезжает очень много русских, — сказал он. — Путешественники, учёные, археологи, торговцы. Туристов тоже хватает. Поневоле пришлось использовать лингво-амулет, чтобы выучить ваш трудный язык.

— И кого вы чаще всего берёте в заложники? — поинтересовался Борис. — Туристов или торговцев?

Карам мелко засмеялся, похлопывая ладонями по коленям. Но, отсмеявшись, посерьёзнел:

— У вас очень странное мнение о наших обычаях и традициях. Да, признаюсь, моя работа очень специфическая. Я продаю магические артефакты, а не новодел, как вы уже заметили, княжич. У меня очень много старинных вещей, в которых осталась магия. Иногда приходится нарушать законы Халифата, иначе не прожить.

— Что вы хотите получить в качестве выкупа? Деньги? С трудом верю, — Борис покачал головой. Он догадывался, какую цену желает запросить Карам. Ведь медальон, который ему удалось извлечь из воды, скорее всего, находился в руках предприимчивого лавочника, потому как ни куртки, в которой был княжич, ни другой его одежды на нём сейчас не было. Только свободные лёгкие штаны и рубаха. Если его обшаривали, когда он был в беспамятстве, то артефакт нашли.

Кстати, а на самом ли деле Карам лавочник? Судя по размаху, атаковали лагерь не меньше тридцати человек, а то и больше. Организовать такую группу и провернуть захват вооружённого отряда может только человек, крепко держащий в руке всех бандитов в округе. И он знает, зачем это делает. Всё дело в медальоне.

— У вас, молодой княжич, появилась одна вещица, ранее принадлежавшая мне, — маслянисто-чёрные глаза, чуточку навыкате, неподвижно уставились на Бориса. — Да-да, речь идёт о медальоне, называемом «Печать Призыва». Знаете, кого он призывает?

— Думаю, джинна, — смысла играть с Карамом Борис не видел. Лавочник ждёт от него конкретных шагов, но каких — он пока не знал. — Марид или ифрит?

— Ифрит, — кивнул Карам бесстрастно и к удивлению Волынского стал расстёгивать рубашку на груди. — Однажды я пытался приручить его, и вот что из этого вышло…

При свете фонарей, освещавших двор, Борис увидел на волосатой груди белесый шрам, спускавшийся от правой ключицы чуть наискось к подреберью. Он был не прямым, а каким-то извилистым, будто кто-то нанёс удар размочаленной плетью, оставляя мелкие неровные рубцы, расходящиеся по сторонам.

— Это ифрит сделал? — решил уточнить княжич.

— Я совершил ошибку, пытаясь взять верх над гнусной тварью и заставить служить себе, без контроля со стороны опытного наставника, — глухо ответил Карам, застёгивая рубашку. — Впрочем, это было осознанным решением. Объявить себя хозяином ифрита в стране, где все подобные находки сдаются во дворец халифа Аль-Саффаха, да продлит Аллах его жизнь — значит, гарантированно лишиться головы. Ифрит вырвался на волю и первым делом попытался убить того, кого первым увидел перед собой. Как мне удалось закрыться «мантией защиты», ведает только Аллах. Но огненная плеть, которой орудовал ифрит, успела скользнуть по груди. Уже теряя сознание, я накинул на джинна «заклятие камня». Для этого пришлось ритуальным ножом пустить себе кровь и окропить ею чары. Иначе бы тварь наделала много бед.

— Так вы чародей, — скорее утвердительно, чем спрашивая, произнёс Борис. — То-то мне показалась странной ваша аура. Думал, мне мешают магические вещи, собранные в лавке. И не посчитал вас одарённым.

— Вы сообразительный юноша, — с почтительностью склонил голову Карам. — Таким образом я скрываю свои способности, чтобы жить спокойно, не привлекая внимание магов халифа. На это есть свои причины, вам о них знать не нужно.

— А что вы хотите от меня, господин Карам? Вызвать ифрита, чья душа находится в этом медальоне? После вашего рассказа мне сразу расхотелось владеть им.

Лавочник снова рассмеялся, мелко подрагивая плечами.

— Да, вы очень сообразительны, господин Волынский. Я хочу приручить эту тварь, но с вашей помощью.

— Ага, наживка! — воскликнул Борис. — Нечисто играете! Вы знали, где находится медальон с ифритом, и намеренно подсказали, где его можно найти! Я своими руками принёс вам артефакт!

— Разве не справедливо? — глаза Карама, и так чёрные, налились беспросветной тьмой. — Вы пришли ко мне домой и попытались ограбить, вывезя мою вещь за границу, к себе в Россию. Я ведь мог пожаловаться на нерадивых иностранцев, и ваша участь была бы гораздо хуже, сиди вы в зиндане.

— Меня? В зиндан? — усмехнулся Борис. — Вы, господин Карам, забыли, кто я такой. Вряд ли халифу захочется идти на обострение с русским императором. Скорее, вас кинут в яму за подобную аферу.

— Вы плохо знаете нашу страну, княжич, — грустно улыбнулся лавочник. — Халиф — наместник Аллаха на земле, и ему позволено многое в отношении неверных. Но вы правы, с вами не поступят, как с обычным преступником. Вы станете почётным заложником, а ваш отец будет вынужден выполнять условия великого Аль-Саффаха.

Борис скептически улыбнулся. Он не верил в подобные россказни, хотя допускал, что стать заложником — вариант вполне осуществимый. Но ведь в таком случае и Карам будет вынужден отдать медальон, призывающий ифрита.

Княжич так и сказал. Карам, сохраняя на лице печать глубокой печали, покачал головой.

— Да, вы правы, уважаемый господин Волынский. Вот потому и находитесь здесь под моим присмотром, а не во дворце халифа. Я жду, когда ваша семья перешлёт на мой счёт деньги, а потом мы поможем вам всем улететь домой.

— И сколько запросили за меня? — стало любопытно Борису.

— Пятьдесят миллионов фунтов стерлингов.

«Фунты? — подумал княжич. — А, ну, конечно же. Багдадский Халифат подконтролен британцам, поэтому их валюта предпочтительнее, чем русский рубль. Но пятьдесят миллионов⁈»

— У отца нет таких денег, — Борис решил прощупать реакцию лавочника.

— Ради своего сына он найдёт всю сумму, — улыбнулся Карам.

— Возможно, — не стал спорить молодой человек. — Но на это потребуется время: продать акции, провести банковские операции… Такие большие деньги всегда вызывают вопросы у служб безопасности банков. А что будет, если отец не найдёт нужную сумму?

— Я пока не знаю, — снова улыбнулся Карам, но теперь Борис видел настоящий оскал волка, и ему стало не по себе. — Но кое-что обязательно придумаю. Например, принесу в жертву ифриту. Горячая кровь одарённого умерит гнев твари, что даст мне возможность накинуть на неё «аркан приручения».

Волынский только и смог скрыть испуг кривой улыбкой. По спине просквозило ледяным холодом, что было непривычно для него. Княжич считал себя храбрым человеком, даже чересчур храбрым. Но сейчас ему не помешало бы хладнокровия, чтобы погасить зарождающуюся в душе панику.

— Вы не посмеете.

— Почему? — удивлённо спросил араб. — Если не получу деньги, то получу вашу кровь, господин Волынский. Без приза всё равно не останусь.

— Полагаю, в эту сумму входят все люди, что приехали со мной?

— Нет, я их отпущу без выкупа, в качестве доброй воли, — опять показал зубы Карам. — А вот ваш консультант оказался весьма важной фигурой, за которую я попросил десять миллионов фунтов стерлингов.

— Да вы делец, Карам! — хохотнул Борис, чтобы скрыть чувство отчаяния, накрывшего его с головой. Такие деньги за него и Шавката никто не заплатит. Разве что Абрамов. Но как с ним связаться? — Кто он такой, мой консультант? Сын эмира?

— Напрасно смеётесь, Борис Леонидович, — произнести отчество для Карама оказалось довольно трудным делом, но он справился. — Его отец — очень влиятельный человек в Бухаре. Думаю, сейчас он ищет любую возможность, чтобы передать всю сумму через… три дня. Да, уже осталось три дня.

— Я хочу с ним встретиться и поговорить.

— Это невозможно. Любые контакты запрещены мною. Так что не пытайтесь просить моих слуг. Они вас слушаться не станут, только время потеряете. И ещё, княжич… Не пытайтесь бежать. Как видите, я дал вам свободу чувствовать свой Дар. И меня радует, что вы разумно пользуетесь моей добротой.

— Я жду момента, — решил позлить Карама Борис. — И всё равно убегу.

— Ваши люди заплатят смертью за ваш побег, вот и всё, — повторил сказанное ранее Карам. — А вас поймает полиция, и вы точно окажетесь в зиндане. Сидите спокойно и ждите выкупа. Зато домой живым и невредимым вернётесь. Нет ничего слаще, чем запах родного дома.

С этим высказыванием Борис был согласен, как никогда. Пусть странный лавочник и обещал ему неприкосновенность, чужие стены не способствовали спокойствию. Тем более, Карам признался, что до определённого момента ничего с княжичем не произойдёт. Здесь, хотя бы, он говорил честно. И было ещё что-то, сказанное непризнанным чародеем, что смущало молодого Волынского и заставляло раз за разом прокручивать в голове состоявшийся разговор.

Карам, видя его задумчивость, воспринял ситуацию, как желание пленника побыть одному. Он встал, слегка поклонился и неторопливо скрылся за углом дома. Прислонившись спиной к тёплой каменной стене, Борис вдруг понял, что его беспокоило в словах хитроумного араба.

Если отец не выкупит княжича, говорил Карам, то он использует его кровь для подчинения ифрита. А если деньги поступят в срок, Борис сможет уехать. И здесь возникает вопрос. Каким образом лавочник привяжет тварь из медальона, если отпустит важного персонажа в своём плане? Или у него есть кто-то на примете? Шавкат, к примеру. Или люди из охраны княжича.

Ему стало ещё тоскливее. Попался, как наивный мальчишка, схватил жирную наживку и помчался сломя голову искать древние артефакты, забыв об одной важной вещи: в этой стране с магией не шутят, и, если предоставится возможность, любой из держателей опасных раритетов предпочтёт экспериментировать на чужаке. Вот Карам и держит в уме подобный расклад.

Борис решительно поднялся на ноги, вышел на середину маленького дворика и застыл, осторожно прощупывая пространство на предмет разных ловушек и сигналок. Они были, как и предполагалась с самого начала, но, скорее, для проформы. Защита на заборе сильная, но преодолеть её Волынский не считал за трудность. Карам — не наивный юнец, просто так держать без блокираторов важного заложника не станет. Значит, действительно просчитал психотип русского княжича. Да и куда Борис убежит, не зная ни местности, ни нравов жителей Халифата? Самое лучшее — до ближайшей деревни. А там его сдадут полиции. Пользоваться стихийным Даром для своего спасения — плохая идея. Тогда он окажется в зиндане ещё быстрее. Нет, нужно сидеть тихо и ждать, пока отец выкупит его. А Шавкат? Привык он к бухарцу, но не настолько, чтобы хлопотать и за него.

Прогулявшись по двору, стараясь не думать о будущем, Борис вернулся в дом, заметив за спиной движение охранника. Он так и проводил его до комнаты. Кто-то уже зажёг люстру и оставил на столике ужин: тушёная баранина с овощами, пресные лепёшки, разнообразные соусы в маленьких плошках и бутылка минеральной воды. Волынский пожал плечами. Сейчас бы он охотно выпил вина, или даже водки грамм сто хлопнул. Но вряд ли у хозяев есть подобная выпивка.

Вымыв руки, Борис приступил к еде, раздумывая о возможностях отца. Скорее всего, ему опять придётся обращаться к барону Абрамову. Кажется, Волынские ему крупно задолжали. И вообще, в последнее время какая-то чёрная полоса идёт, беспросветная и раздражающая. Сплошные неудачи. Не получилось забрать у Назарова архив итальянца Гравы, государь лишил отца звания поставщика Двора Его Императорского Величества, заодно не дав поглотить автомобильный завод Касаткиных. Это очень крупные потери, которые рано или поздно начнут сказываться на репутации.

Вздохнув, княжич налил в стакан холодную водичку без газа и залпом, как будто водку, осушил его. Ну что ж, если Карам сказал сидеть и ждать выкупа, значит, так и нужно поступить.

«Гнездо», февраль 2017 года

Собираясь на какое-нибудь дело, Никита никогда не брал с собой пресловутый «набор джентльмена», делая исключение лишь для долгих поездок, как в Прагу, например. Мгновенное перемещение между слоями реальности давало ему невероятные возможности, а страдать из-за отсутствия свежей рубашки даже в голову не приходило. Но в сложившейся ситуации, когда предстояло лететь в Багдадский Халифат, человек без багажа вызовет подозрение у таможенников.

Поэтому Тамара собрала ему необходимый минимум одежды и аккуратно положила в кожаный кейс. Никита с досадой подумал о не вовремя сложившейся ситуации. Его «Назаровские мануфактуры» практически договорились с выходом на арабский рынок, и если он будет замечен в недружественной акции, всё пойдёт прахом. Чёрт бы побрал этого Бориса, умного, вроде бы, парня, но умудрившегося попасться в руки бандитов. Почему он не воспользовался своей Силой? Что ему помешало? Блокираторы, наверное, нацепили.

Что ещё нужно взять в поездку? Загранпаспорт, деньги… родовой перстень и супружеские кольца на пальцах никуда не делись. Интересно, к ним не будет претензий? А, вообще, нужно заняться изготовлением сигнальных маячков для создания переходных порталов. Послал заранее своего агента в нужный город или страну, и тот сделал закладку, куда потом демоны перенесут своего Хозяина. Но сейчас, в форс-мажорной ситуации, когда думать о подобном? Остаётся импровизировать на ходу. Его задача — вытащить Волынского и бухарца Шавката. А как же остальные люди? Князь Андрон Иванович ничего не сказал про сопровождающих. Неужели их бросают на произвол судьбы? Никита мог только догадываться, что случится с несчастными, когда двое «золотых» заложников внезапно исчезнут.

Никита вздохнул. Пожалуй, операция по спасению спесивца Бориса затянется на пару-тройку дней. Ведь ещё предстоит узнать, в чьих руках сейчас находится медальон с заточённым в нём ифритом. И только потом действовать быстро и без колебаний. Полетит он вместе со Слоном и Нагайцем на бизнес-джете Волынских. В Бухаре планируется встреча с отцом Шавката. Это Фархад устроил, старый хитрец. Хочет быть полезным двум Родам. Потом перелёт до Багдада, и уже там Никиту встретит барон Абрамов. Дальше — только втроём. Телохранители осведомлены, что операция рискованная, но никому из них не пришло в голову отпускать хозяина одного. Это их работа — быть рядом с Главой Рода.

Никита предполагал, почему Слон проявлял такую настойчивость. Без жён барона здесь не обошлось. Они же знали характер супруга. Если втемяшилось в голову, что рисковать жизнями бойцов нельзя, Никита будет действовать один. Поэтому коварно внушили Слону дурную мысль. А там и Нагаец присоединился. Как бы там ни было, Назаров в душе остался доволен. С ним будут опытные бойцы, и просто так не дадут себя обидеть. Ладно, двоих Ульмах и Дуарх потянут. Князя и Шавката укроют люди барона Абрамова. Раскрывать тайну перемещения между пластами бытия перед молодым Волынским Никита не собирался.

В дверь вежливо постучал дед Фрол. Никита узнал его ауру, которую старый чародей намеренно усиливал, чтобы предупредить о своём появлении.

— Заходи, Фрол Пантелеевич! — громко произнёс барон.

Постукивая тростью, старик зашёл в кабинет Главы Рода и уселся в «своём» кресле, вытянув ноги. Помолчал, оглядывая помещение, как будто попал сюда впервые, потом перевёл взгляд на Никиту.

— Только что с тренировки Мишку привёл, — сказал он.

Никита вздёрнул бровь. Обычно дед такими мелочными докладами не заморачивался. Но сейчас в его голосе слышались необычные нотки.

— Случилось что? — на всякий случай спросил барон Назаров. — Мишка опять «отличился»? Шалил, или какую-то новую дрянь, вроде «ножей ассасина» придумал?

— Придумал… — хмыкнул дед Фрол. — Помнишь историю с «ножами»? Это хорошо. Я ведь сначала думал, что это какая-то случайность, порой происходящая с неопытными, но даровитыми детьми. После этого Мишка сотворил «огневой вал», конструкт, принцип создания которого давно потерян. Я сам о нём только читал, но воочию не видел.

— Что за «огневой вал»? — полюбопытствовал Никита.

— Он чем-то схож с «Перуновым огнём», но гораздо сильнее по своей наполненности, — покряхтев, старик потёр правое колено. — Используются магемы Огня, Воздуха и Земли в различных комбинациях, чтобы сбить с толку врага. Он сначала видит несущуюся на него гору земли, в которой вертится огромная масса булыжников и мелкого гравия, способного перетереть человека в кровавый кисель. И готов применить шильд от этой жути. А она внезапно меняет свою структуру и превращается в огненную стену, раздуваемую Воздухом. Вот и представь ощущения противника.

— А почему подобная техника была потеряна? — Никита представил и поёжился. — Международная магическая конвенция запретила?

— Вот ты всё ёрничаешь, а в те времена, когда не было ни артиллерии, ни огнемётов, ни прочей убийственной хрени, «огневой вал» представлял из себя очень эффективный наступательный элемент, — покачал головой дед Фрол.

— И что это за времена? — не сдавался молодой барон, считая, что техника «огневого вала» просто трансформировалась в какую-то иную магоформу, более щадящую.

— Времена крепостей… Лет эдак шестьсот назад.

— Допустим, — осторожно бросил Никита. — Но я так понимаю, Мишка ещё что-то учудил?

— «Пламенный водоворот». Не обращай внимания на выспренные названия конструктов. Раньше любили цветастые словесные обороты, — чародей прищурился. — Тоже не слышал? Так и знал. Неучи и бездари кругом. Это сочетание Огня и Воды, создающее вихрь из парящих огненных капель.

— Пылающая вода? — хмыкнул Назаров. — Неплохо. Довольно сложная в плане насыщения энергией такой магоформы структура. Я так понимаю, Мишка все эти пакости в скрипты упаковал?

— Ну, я ему помог чуток. Ребёнку ещё трудно скрипты создавать. Через годик, когда причинно-следственные связи магических элементов для него станут доступными, начнём усиленно тренироваться, — старик улыбнулся. Он настолько увлёкся обучением ребятишек, что уже не мог представить себя в ином качестве, чем наставник-волхв. Никита заметил, что дед Фрол стал поглядывать и на Ярика, а Юрке пока доставался оценивающий взгляд опытного чародея. Дай ему волю, он и их начнёт дрессировать. — Никита! Ты ещё ничего не понял?

— Извини, Фрол Пантелеевич, с трудом соображаю.

— Эх, ты! — всплеснул руками старый волхв. — Балда! Твой Мишка — Рекреатор! Ну, или по-русски, «восстановитель». Можно и Реконструктором назвать, если тебе так удобнее. Он же воссоздаёт старинные, а то и древние модели магических заклинаний! Причём, по наитию! Или парнишка каким-то образом получает доступ в закрытые зоны астрала, или я тупая деревенщина!

Никита откинулся на спинку кресла и крепко задумался. Вот в чём уникальность Мишки проявилась! А он-то всё переживал, что сын будет сильным, но ничем не отличающимся от других носителей Дара, волхвом. У Полины и Ярика Дар проявился очень быстро, а наследник «забуксовал». Старательный мальчишка, даже чересчур. Хорошо, что в своём возрасте он не понимает, чего от него добиваются отец и наставник, а просто учится, как и положено одарённому. А скоро придётся переходить к боевым магическим искусствам.

— А ты уверен в своих предположениях? — осторожно спросил он.

— Чтобы быть уверенным, надо провести сотни занятий, — пробурчал дед Фрол, поглаживая набалдашник трости, лежавшей на коленях. — Он же не всякий раз воспроизводит старинные заклинания, а в какие-то ему одному известные периоды.

— Есть какие-нибудь закономерности?

Подумав, чародей покачал головой:

— Нет, не замечал.

— Давай сделаем так, — оживился Никита. — Скажу спецам, чтобы тебе мини-камеру приделали к пальто. Она ничем от пуговицы отличаться не будет, и Мишка не узнает. Ненавязчиво проследим за ним. Зато у меня будут записи всех ваших занятий.

— Тебе виднее, — не стал спорить Фрол Пантелеевич. — Ты когда уезжаешь?

— Завтра рано утром.

— Что думаешь делать с ифритом?

— В зависимости от ситуации, — пожал плечами Никита. — Если он до сих пор сидит под печатью, то заберу медальон, а уже дома буду думать, как его приручить.

— Эти твари хитры, изобретательны и сильны, — вздохнул чародей. — К тому же поглощают души убитых ими людей. Чем больше душ забрал ифрит — тем он могущественнее. Возможно, тебе придётся обратиться к помощи предков, а не только использовать своих демонов. Магия для него страшна, и он охотно подчинится могучему чародею, если знать, как этот трюк провернуть. У тебя есть помощники, используй их.

— Нужна кровь?

— Не обязательно, — ответ старого волхва был уверенным. — Кровь используют слабаки, или сомневающиеся в конечном результате маги. Точнее, недоучки. Ты сможешь. Сильного одарённого ифрит послушается, но периодически будет вольничать, проверяя границы дозволенного. Но я бы предпочёл, чтобы тварь оставалась в зачарованном медальоне, ну, или где его душа заточена.

— Я тоже предпочту взять его в какой-нибудь статуэтке или медальоне, — улыбнулся Никита. — Только мысль у меня неприятная в голове елозит. А у Волынского ли артефакт? Скорее всего, заложников тщательно обыскали и всё самое интересное забрали себе. Не затянулись бы поиски.

Он простучал костяшками пальцев по столу. Княжича Бориса нужно освобождать в последнюю очередь, чтобы артефакт с джинном гарантированно находился в руках Никиты. И только потом подключать людей барона Абрамова. С ним уже связывался князь Андрон Иванович и попросил о содействии. Абрамов согласился помочь. Будет ждать на аэродроме. Только тогда можно набросать варианты спасения Бориса, Шавката и охранников.

— Фрол Пантелеевич, а ты уверен, что Мишка в самом деле может стать Рекреатором? Тьфу, Реконструктором!

— Он уже им становится, — последовал ответ. — Я прожил долгую жизнь, и навидался такого, что ошибиться не могу. Те модели магоформ, которые мальчишка с лёгкостью создаёт, в современных техниках не используются лет сто. В архивах Академии Иерархов ещё можно найти их описание, но вопрос в том, а сами-то студенты хоть иногда изучают старинные фолианты? Ты Мишку будешь отдавать на учёбу к Иерархам?

Никита неопределённо пожал плечами. Странный Дар, замеченный дедом Фролом, ещё не повод строить планы на будущее. Будет ли старший сын учиться в этом непростом заведении, зависело от того, кем Мишка себя увидит: офицером, подобно отцу, или волхвом академического направления. И всё равно, как-то странно подталкивать сына к гражданской профессии. Анатолий Архипович отдал свою жизнь служению Империи, как и его правнук, сам Никита. Военная Академия — тоже неплохой вариант, особенно в свете открывшегося Дара.

— При инициации комиссия заметит странности у Мишки, — задумчиво проговорил он ожидающему ответ старому волхву. — Начнутся вопросы, посыплются щедрые предложения. Как думаешь, Фрол Пантелеевич, послать их всех по одному адресу?

Наставник детей хмыкнул, словно идея ему показалась стоящей. Не любил он Иерархов, но это не значило, что своему ученику старый волхв не желал профессионального образования.

— Давай доживём до инициации, — кряхтя и опираясь на трость, старик встал. — Постараюсь до того времени подтянуть Мишку до приличного уровня Реконструктора. Только говорить спесивцам из комиссии ничего не будем. Хочу посмотреть, догадаются ли они о Даре?

Никита улыбнулся и кивнул. Первая инициация детей ожидалась через год, если судить по наполнению Силы. К тому времени уже станут понятны возможности двойняшек, и как их подготовить к важному событию.

Дед Фрол ушёл, и Никита, наконец, взялся за изучение материалов прадеда Анатолия, в которых он скупо рассказывал о методах воздействия на ифритов, маридов и гулей. Исходя из возможностей этих тварей не только проникать в человеческий мир, но и вселяться в тела людей, с ними нужно поступать предельно жёстко. И да, их поганая натура объясняется одержимостью. Можно утверждать, что джинны немного не в себе, когда встречаются с человеком. А если проводить ритуал приручения, следует сразу же ошарашить его магическими запретами. Только так. Вот почему обыватель, по неосторожности вызвавший джинна из какого-нибудь артефакта, в девяноста процентах погибает. Но бывает, ифрит, чем-то разжалобленный, помогает своему освободителю. Золотом на пять поколений обеспечить или любовные отношения гармонизировать.

Только вот каким конструктом воздействовать на джинна, если он вдруг вырвется на волю? Дуарх и Ульмах, конечно, большое подспорье в данной ситуации, но ведь основную роль играет волхв. Тварь должна помогать Хозяину не из-за страха, а по доброй воле. Так что использовать? Магоформы воздействуют на плоть или субстанцию, из чего состоит тело ифрита, и причиняют ему страдания. Руны предпочтительнее. Именно они дают достаточно сильную привязку. Но как их нанести на клокочущую огнём плоть?

Голова Никиты медленно распухала от дум и грозила лопнуть, если бы не Полина, прибежавшая позвать его на ужин. За столом барон немного отвлёкся от проблем, слушая милую болтовню своих жён. Супруги понимали, что гложет Никиту, и старались больше говорить о домашних делах.

— Дорогой, а как ты смотришь на поездку к озеру? — лукаво глядя на него, спросила Тамара. — Тем более, обещание надо выполнять.

Юля чуточку покраснела и схватила бокал с водой. Энергетическое слияние ей очень понравилось, как и то, что произошло потом.

— Конечно, съездим, — улыбнулся Никита. — Как вернусь из Халифата, сразу же поедем. Очень полезно после жаркого климата в зиму окунуться.

— Дня на три, не меньше, — заявила Даша и подмигнула Юле.

— Папа, ты сильно не обижай джинна, — вдруг сказала Полина, со вздохами воюя с гуляшом, который не очень любила, но расстраивать мамочек тоже не хотела.

— Я не понимаю, о каком джинне ты говоришь, — сдерживая улыбку, ответил Никита. У дочки впервые в путаных предостережениях появилась конкретика.

— Огненном демоне, ждущем отмщения, — не обращая внимания на повисшую над столом тишину, продолжала говорить Полина. — Он хороший, но люди его уже несколько раз обманывали. Когда ты с ним встретишься, не обижай. Хорошо?

— Дзин! — выкрикнул Ярик, размахивая чайной ложкой.

Все рассмеялись, обстановка мгновенно разрядилась, а вот дед Фрол очень внимательно поглядел на свою ученицу, потом перевёл взгляд на Никиту, быстро подмигнул.

Н-да, и как это понимать? Допустим, некий ифрит, обманутый людьми, оказался заточённым в артефакте. Видимо, была неудачная попытка вызвать его для служения, и теперь, когда Борис Волынский отыскал-таки магический предмет, есть риск, что тварь вырвется наружу после призыва и угробит кучу людей, попавших под горячую руку. В прямом смысле горячую.

После ужина Никита стал собираться в поездку. Он сегодня планировал ночевать в петербургском особняке, чтобы завтра ранним утром уже быть на аэродроме. Князь Андрон Волынский обещал ждать его и лично проконтролировать посадку на бизнес-джет. Жаль, Глава Рода не соизволит прибыть, скинув на плечи брата все неприятные моменты общения с выскочкой Назаровым. Подобное поведение могло кого угодно покоробить, но Никита не стал раздувать из этого вселенскую трагедию. Свою виру он возьмёт в любом случае, заодно укрепит собственное положение в обществе.

— Дорогой, можно к тебе? — в дверь личной спальни Никиты просунулась любопытный носик Тамары.

— Конечно, заходите, — улыбнулся барон, оценивая свой вид в ростовом зеркале, висящем на стене. Он почувствовал ауру всех трёх своих супруг, топчущихся в семейной гостиной.

Молодые женщины чинно зашли и расселись кто на диван, кто в кресло.

— Полина меня сегодня удивила, — призналась Тамара. — Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу?

— Пока нет фактов, — пожал плечами Никита, подумывая, не сменить ли дорожный костюм на прагматичный камуфляж, в котором не жалко с врагами бороться, а с ифритом — тем более. От него же пламенем полыхает так, что сгореть можно. — Но в преддверии такого важного события, как инициация, это может быть серьёзным сигналом. Поэтому, девочки, прошу вас соблюдать осторожность в разговоре с посторонними.

— Мы всё понимаем, — торопливо сказала Юля, — и будем держать язык за зубами, что и прислуге накажем.

Тамара кивнула, подтверждая слова подруги.

— Но мы очень волнуемся, — уютно устроившись в кресле с поджатыми ногами, сказала Даша. — О чём вообще шла речь? О каком джинне?

— Полинка начиталась сказок, — улыбнулся Никита, продолжая стоять в задумчивости перед зеркалом. Жёны ничего не знали об истинной причине, по которой он согласился помочь Волынским. Награда за помощь была поистине щедрой, чему очень обрадовалась Ольга. — Полагаю, это что-то иносказательное. Ифрит может олицетворять какого-нибудь мага. Или мне придётся столкнуться с какой-то неизвестной магоформой, чью природу я не знаю.

— Вот поэтому мы и волнуемся, — кивнула Юля.

— Со мной поедут опытный бойцы, — успокоил её Никита, зная, что молодая жена ещё не привыкла к его опасным отлучкам, в отличие от Тамары и Даши. — Не успеете моргнуть, я уже буду дома.

— Не преувеличивай свои способности, — усмехнулась старшая супруга. — Тебе ещё предстоит найти этого балбеса Волынского — иначе и не могу назвать его. Как был горячим, спонтанным и самоуверенным, таким и остался. Арабы любят затягивать дела. Пока найдёшь заложников, может пройти неделя.

— В любом случае постараюсь максимально быстро вернуться, — Никита решил остаться в костюме. Пусть камуфляжная куртка, штаны и берцы лежат на самом дне дорожного чемодана. — Ну что, проводите меня?

— Конечно, ты ещё спрашиваешь! — возмутилась Тамара.

Они все вместе спустились в гостиную, где в ожидании перехода уже находились Слон и Нагаец в однотонных серых пальто, под которыми на телохранителях были надеты строгие чёрные костюмы. Так сказать, для образа, чтобы хозяина не воспринимали как обычного туриста. Нагаец мужественно терпел ползающего по нему Ярика, но когда увидел всё семейство Назаровых, встал с дивана и подхватил мальчишку на руки. Тот сразу обвил его руками за шею и хитро посмотрел на маму. Даша умилилась, дала сорванцу повисеть на степняке, но потом решительно забрала его к себе.

— Присядем на дорожку, — предложила Тамара, обхватив плечи, как будто ей стало зябко в огромной гостиной. Все дружно сели на диваны и в кресла. Даже Полина с Мишкой осознали в какой-то момент, что взрослые напряжены, и молчали, глядя на отца.

— Всё будет хорошо, — рассудительно сказала девочка, и все рассмеялись, вскочили на ноги.

Никита поцеловал своих женщин, детей — и вот уже вместе со Слоном и Нагайцем решительно спускается в подвал.

— Попрощался с Ручеяной, герой? — пошутил барон, когда они оказались возле двери, ведущей в портал.

— Да, — тяжко вздохнул широкоплечий парень с таким видом, словно хотел разжалобить крепкие бетонные стены подвала.

— А поцеловал? — неожиданно спросил Нагаец, обычно немногословный и всё время находящийся в каких-то немыслимых далях, общаясь со своими духами.

Слон посмотрел на него, как на заговоривший камень, но ответить не успел. Никита уже стоял возле светящегося проёма в стене, и ждал, как положено по инструкции, когда первым туда войдёт телохранитель. Им стал Нагаец. Выждав минуту, молодой волхв со Слоном шагнули в портал следом за степняком.

Глава 2

Бухара — Багдад, январь 2017 года

Последний раз он был в Бухаре почти четыре года назад вместе с Тамарой и отрядом личной гвардии, спасая сына Кости-телепортатора. Тогда им удалось славно «повеселиться» и подкосить величие Рода Авлодовых. Именно здесь Дуарх дрался с огненным джинном и одолел его.

В иллюминаторе мелькнули голубые, отливающие золотом, купола минаретов, потом джет заложил вираж и стал постепенно снижаться, идя на посадку. Сверху хорошо просматривались аккуратные квадраты и прямоугольники садов, что густо рассыпались по окраинам Бухары. Вот показалась длинная серая взлётно-посадочная полоса, стремительно сближающаяся с самолётом. Ещё несколько мгновений — и колёса мягко касаются бетонной поверхности. «Опытный пилот у Волынских, — отметил Никита. — И „воздушник“, что сидит в самом конце салона, даже не вмешивался. Впрочем, ситуация того и не требовала».

Дождавшись полной остановки, он отстегнул ремень и поднялся с кресла. Надел лёгкое пальто, но застёгиваться не стал. Ручную кладь с собой брать не собирался. Всё равно в Бухаре он надолго оставаться не планировал. Времени на освобождение заложников практически не оставалось. Ещё ведь нужно подготовить акцию и вычислить местонахождение Бориса с Шавкатом. Никита допускал, что их могут содержать раздельно. Хуже всего, если в разных населённых пунктах. Тогда внезапность превратится в ненужную войсковую операцию.

— Никита Анатольевич, трап подан, — мелодичным голосом произнесла миловидная стюардесса, тоненькая, как былинка, в униформе нежно-лазоревого цвета. — Надеюсь, вам понравился полёт и обслуживание⁈

— Просто замечательно, — улыбнулся барон. — Я даже не заметил, как пролетело время! Сколько у меня времени на переговоры?

— Самолёт будет ждать вас столько, сколько понадобится, — лучезарно вернула улыбку девушка и жестом показала в сторону выхода. Слон, закрывая Никиту мощными плечами, вышел наружу первым, огляделся по сторонам, замечая с десяток машин представительского класса, стоявших неподалеку от джета, и большую группу людей, четверо из которых расположились особняком. Двоих Никита узнал сразу. Глава Рода Фархад, с окладистой серебристой бородой, в элегантном пальто европейского кроя спокойно перебирал чётки, а его брат Урман в чёрном костюме, с аккуратной окладистой бородкой, на удивление, не тронутой сединой, увидев Назарова, едва заметно кивнул ему.

Никита глубоко вдохнул в себя прохладный и чуть влажный воздух. В этот раз погода встречала их не злым порывистым суховеем, и даже не верилось, что здесь властвует зима.

— Ас-саляму алейкум, таксир Фархад, — улыбнулся Никита, подойдя к Каримовым. — Рад видеть тебя, Урман! Ас-саляму алейкум, уважаемые!

Последовал лёгкий кивок в сторону незнакомцев. Те ему так же сдержанно ответили.

— Ва-алейкум ас-салям, дорогой мой! — старый Глава раскинул руки и приобнял барона за плечи, прикоснулся щекой к его щеке. — А я уже не думал, что увижу тебя. Всё никак в гости не приедешь!

— Вы ещё сто лет проживете, дедушка, — Никита прекрасно видел чёткую и спокойных тонов ауру Главы Каримовых. Фархад в свои года сохранил хорошее здоровье. — Но мы постараемся приехать, как только улажу дела, касающиеся безопасности семьи.

С Урманом он тоже обнялся, перекинулся с ним парой вежливых вопросов-ответов, после чего Фархад представил терпеливо ждущих своей очереди незнакомцев, сначала показав на пожилого худощавого мужчину с бородкой и в очках с золотой оправой, в деловом костюме серого цвета.

— Это Юсуф Шарыпов, Глава Рода, уважаемый человек в Бухаре и во всём Эмирате. Адвокат, меценат, входит в попечительский совет медресе Кукельдаш.

— Очень приятно, — Никита пожал крепкую руку мужчины, который старался скрыть в своих глазах нетерпение и гложущую его тревогу.

— Приветствую вас, господин Назаров, — произнёс адвокат. — Рад, что вы откликнулись на мою беду.

— Друзья моих союзников и родственников — мои друзья, Юсуф, — чуть-чуть позволил себе улыбнулся волхв.

— Мой старший сын Исмат, наследник, — теперь, когда они были представлены друг другу, Юсуф решил сам объявить, кто этот молодой мужчина в бежевом, чуть пижонском, костюме, из-под рукавов которого выглядывали манжеты белоснежной рубашки с золотыми запонками.

Тем не менее, рукопожатие было совсем не пижонским. К тому же, тёмные глаза Исмата блеснули недоверием, оценивая молодость русского чародея, которого очень хорошо охарактеризовал уважаемый Фархад. А наличие всего двух телохранителей ещё больше насторожило его. Может, в самолёте сидит вооружённая группа бойцов, не желая светиться раньше времени? Тогда это правильное решение, выйти на встречу с малым сопровождением. Или, в худшем случае, барон Назаров не имеет нужного статуса для переговоров с похитителями.

— Я понимаю, уважаемый Никита Анатольевич, что времени у нас в обрез, — без всякого акцента сказал Юсуф. Его чистый выговор намекал, что образование Глава Рода получал в русском университете, и в России он провёл довольно много времени. — Но я настоятельно прошу отобедать с нами. Здесь неподалёку, всего несколько минут езды. Стол уже накрыт.

Никита и не собирался отказываться. На борту бизнес-джета сытного обеда не предполагалось, только лёгкий перекус да кофе. А лететь ещё достаточно долго. Он только кивнул, соглашаясь.

Юсуф Шарыпов предложил ему сесть в личный «Роллс-Ройс». Уловив одобрительный взгляд старого Фархада, Никита принял предложение. Каримовы отвечали за его безопасность, и путём посредничества в переговорах улучшали свою репутацию.

В салоне мягко шелестел кондиционер, нагоняя тепло. На удобном диване сразу же потянуло в дрёму — в самолёте, как ни странно, поспать не удалось. Юсуф сразу заметил благостное выражение на лице гостя, едва заметно улыбнулся. Адвокат знал, как расположить к себе важного человека, который скоро будет рисковать жизнью, чтобы вытащить его дорогого мальчика из лап ублюдков-дикарей. Глава Рода дождался, когда Исмат займёт место рядом с водителем, и негромко произнёс:

— Я приказал посадить ваших людей в одну из машин сопровождения. Не переживайте, воины всегда найдут общий язык. Уверен даже, через час они станут друзьями.

— Поехали, — коротко бросил Исмат, уловив паузу в речи отца.

Кортеж из десятка машин на большой скорости покинул территорию аэропорта и помчался в направлении Бухары. Юсуф не обманул. Им понадобилось всего четверть часа, чтобы достичь окраин города и остановиться возле двухэтажного здания, построенного из стекла и бетона, с выносной летней террасой, которая сейчас пустовала. На входе стояли двое мужчин в костюмах — возможно, кто-то из администрации — и терпеливо ожидали гостей.

Никита уже привык к восточным церемониям и символам, поэтому спокойно отреагировал на долгие приветствия, на цветастую плавную речь, и даже на богатый дастархан. Для пятерых человек этого было много, но разве подобные мелочи должны волновать очень уважаемых людей? Каримовых в Бухаре знали очень хорошо, а с Шарыповыми старались дружить и всячески показывать своё расположение. Незнакомый русский ведь не зря с ними за одним столом? Значит, и ему тоже полагается частичка гостеприимства!

Ну и какой же дастархан без плова, басмы[61], лагмана, маставы[62], кебаба, ароматного зелёного чая со сладостями. Никита, чтобы уважить хозяев, попробовал каждое блюдо, и уже осоловевший, прихлёбывал вторую пиалу с чаем. Он знал, что основной разговор Юсуф заведёт первым, и торопить его не стоит.

— Таксир[63] Никита, вы не против, если вас буду называть именно так? — наконец, промокнув губы салфеткой, старший Шарыпов внимательно посмотрел на гостя, оценивая, насколько тому понравилось угощение.

— Нисколько не против, — кивнул волхв. — Слушаю вас, уважаемый Юсуф. Надеюсь, вы сможете дать мне куда больше информации, чем та, которой я владею на данный момент.

— Да, конечно же… Шавкат попал в лапы нечестивцев, охотящихся на туристов, — начал пожилой адвокат. — В Багдадском Халифате расплодилось множество таких бандитских группировок. Они отслеживают очень богатых путешественников, а потом берут их в заложники. Перед тем как уехать, Шавкат рассказал мне, что он подписал контракт с княжичем Борисом Волынским. Об этом русском Роде я много слышал, поэтому особо не препятствовал сыну в его желании заработать. Три дня назад мне позвонили с номера Шавката и сказали, что он находится в заложниках. Если я хочу увидеть его живым, мне нужно выплатить десять миллионов фунтов стерлингов.

— Каким образом? — пока ничего нового Никита не услышал.

— В Багдад должен прилететь кто-то из моих родственников и передать деньги в руки человека, который ответственен за обмен.

— Именно наличные?

— Да, никак иначе.

— Вы уже собрали деньги?

Ответил Исмат:

— Конечно. Мы нашли необходимую сумму. Семья решила, что на обмен полечу я. В Багдаде я бывал уже несколько раз. Могу сказать, что город мне знаком.

— Сколько времени у меня осталось до назначенного срока обмена?

— Я должен быть в столице через двое суток. Значит, у вас не больше сорока восьми часов.

— Десять миллионов фунтов стерлингов, — повторил Никита и отпил из пиалы чуточку остывший чай. Главное, не подавать виду, а то быстро подольют свежий, чтобы губы обжигал. А слишком горячий напиток он не любил. — Я так понимаю, о местонахождении Шавката и княжича Бориса вам неизвестно?

— Абсолютно, — качнул головой Юсуф, тщательно скрывая в голосе печаль. — Единственное, что я знаю, Шавкат подписал контракт на работу консультантом по древним артефактам. Значит, русский княжич не просто так поехал в Багдад. А где искать ценности, как не в развалинах городов?

— В антикварных лавках, — подсказал Никита.

— Это для дурачков, не умеющих различать ценные вещи от поделок, и постоянно путающих эпохи. Настоящую находку можно поднять только в местах, охраняемых волею халифа, — пояснил старый адвокат. — Но вряд ли какой местный чиновник пойдёт навстречу иностранцу, чтобы дать ему разрешение.

— Взятка…

— Шавкат — умный мальчик, — Юсуф повертел в руках пиалу. — Такие примитивные ходы он отвергает сразу. Можно дать деньги, но нет никаких шансов найти нечто стоящее. Все магические артефакты уже давно выгребли.

— А с чего вы взяли, таксир Юсуф, что княжич Волынский и ваш сын поехали на поиски магических артефактов? — прищурился Никита.

— Шавкат специализируется именно по ним, — пожал плечами адвокат, как будто барон Назаров обязан был знать такие тонкости.

— Тогда понятно…

— Как вы собираетесь освобождать моего брата? — довольно бесцеремонно прервал Никиту Исмат, чем заслужил неодобрительный взгляд отца. — У вас мало людей, нет знакомых, которые помогли бы выйти на похитителей. Или вы думаете, что сможете своим авторитетом уговорить негодяев отдать вам заложников? Не воевать же вы туда едете?

Фархад едва слышно фыркнул, но в силу своего жизненного опыта даже не попытался осадить молодого (по своим меркам) нахала. Зачем? За него это сделал отец Исмата.

— Угомонись, сын, — голос Юсуфа заледенел. — Не суди человека по его внешнему виду и людям, его окружающим. Ты плохо подготовился к встрече. Это я виноват, что позволил тебе вступать в беседу. Помолчи, хорошо?

— Да, отец, — сжал губы Исмат.

— Спасибо, — старый адвокат посмотрел на волхва, уже отставившего пиалу. — Прошу прощения, Никита Анатольевич, за недостойное поведение моего сына. Он волнуется за брата. Видели бы вы, как он искал необходимую сумму, вынужденно принимая не самые лучшие условия для выплаты долга. Ночами не спал, но собрал деньги. И сам хочет лететь в Багдад.

— Я понимаю ваши душевные муки, таксир Юсуф, — Никита не собирался раздувать проблему из необдуманных слов Исмата, старше на два с лишним десятка лет самого барона. — Давайте забудем. Я всего лишь хочу иметь на руках достоверную информацию о заложниках. Сами понимаете, сколько времени уйдёт, прежде чем я установлю точное местонахождение княжича Бориса и Шавката.

— Увы, у нас такой информации нет, — вздохнул Шарыпов.

— Моя просьба может показаться довольно странной, — Никита переглянулся с Фархадом и Урманом, молча ждущих развязки. Каримовы что-то почуяли, оживились. — Только не обижайтесь.

— Какая может быть обида, если на кону жизнь сына? — воскликнул Юсуф. — Говори, дорогой, что нужно? Всё сделаю!

— Мне нужна личная вещь Шавката. Рубашка, носовой платок, носок, перчатка — в общем, любой предмет, несущий ауру хозяина.

— О-ооо! — выпрямился адвокат, в его глазах вспыхнула надежда. — Кажется, я понял, как вы собираетесь искать моего мальчика! Вещь должна быть со взрослого человека?

— Лучше всего — да, — подтвердил Никита. — Аура человека, конечно же, остаётся неизменной, но я бы предпочёл вещи, которые чаще всего носились в последнее время

— Исмат, позвони матери и попроси её найти рубашку Шавката, ту, самую любимую, в крупную шотландскую клетку.

— Да, я помню, — Исмат вскочил на ноги.

— И скажи, чтобы Файзулла лично привёз её сюда. Пусть поторопится, — приказал отец.

— Рубашку положите в пакет, чтобы к ней никто не прикасался, — напомнил волхв уже в спину Исмату, рванувшему куда-то в сторону выхода.

В какой-то момент мудрый Фархад взял на себя роль человека, умеющего заполнить тягучее в ожидании время, и стал расспрашивать Никиту о жёнах, о своей «маленькой Аноре». Коснулись темы противостояния с Ордосом. Адвокат слушал с интересом. Человек, сидящий рядом с ним, раскрывался совсем в иной ипостаси, и выходка Исмата казалась теперь вопиющим безобразием. Когда Фархад Каримов рассказал Юсуфу, что есть человек, способный в одиночку решить большинство проблем, он не поверил. Да и претензии Исмата понимал. Взять в поездку двух человек — не самое лучшее решение даже для мага высшего ранга. В Халифате тоже неслабые чародеи. В одиночку против них разумный человек не пойдёт. Какой план у Назарова? Как он собирается спасать Шавката?

Сомнения снова одолели Юсуфа, хотя он и гнал их прочь. Ведь помог однажды молодой русский Фархаду!

К столу подошёл один из охранников адвоката и доложил, что подъехал Файзулла. Исмат по знаку отца пошёл за посылкой, которую привёз родной брат. Вернулся он один, неся в прозрачном пакете аккуратно сложенную рубашку в крупную разноцветную клетку.

— К рубашке прикасалась только матушка, — пояснил он, передавая пакет Никите. — Надеюсь, это не помешает вам в поисках Шавката?

— Женскую ауру от мужской отличу, не переживайте, — успокоил его волхв. — В таком случае я бы хотел вернуться к самолёту. Пора дальше двигаться.

— А это… поможет? — после заминки спросил Юсуф, кивая на пакет.

— Поможет, — ответил Никита. — И очень значительно сократит время поисков. А где ваш сын — там и княжич Волынский. Просьба к вам, уважаемый Исмат: не надо сломя голову лететь в Багдад. Лучше отдайте деньги тем людям, у которых вы занимали.

Обратно ехали молча, погружённые в собственные мысли. Никиту подвезли к трапу бизнес-джета, Каримовы тепло попрощались с ним, а Шарыповы обошлись рукопожатием. Во взгляде Исмата недоверие так и не исчезло, и это обстоятельство могло существенно навредить делу. Как бы не проигнорировал просьбу, и не рванул в Багдад самолично.

— Таксир Юсуф, можно вас на минуту, — волхв аккуратно взял под локоть адвоката и отошёл с ним в сторону, незаметно набрасывая «полог тишины». — Пожалуйста, проследите за Исматом, чтобы он не наломал дров. Не нужно ему ехать. Как только мы освободим заложников и окажемся за пределами Халифата, я свяжусь с вами лично. Обменяемся номерами?

— Конечно, — пожилой мужчина с готовностью вытащил свой телефон, судя по золотой рамке — весьма дорогой. Восточный человек, любит статусные вещи.

После обмена Никита так же незаметно скинул «полог» и направился к самолёту. Слон и Нагаец дожидались его возле трапа. Поднявшись наверх, волхв не стал оборачиваться. И так всё сказано, обговорено. Лишние движения тоже на пользу не идут.

Стюардесса с улыбкой встретила их и предупредила о задержке на полчаса. Никита только развёл руками и попросил поговорить с пилотом. Анатолий, как звали невысокого, но приятной внешности мужчину в строгой белой рубашке, на груди которой красовался герб Волынских, и в чёрных наглаженных брюках, сам вышел к нему и сел в соседнее кресло.

— Слушаю вас, господин барон. Что вы хотели спросить?

— Сколько нам лететь до Багдада?

— Два с половиной часа, — уверенно ответил тот. — Прилетим ночью, но садиться будем не в международном порту, а на одном из частных. Встречать будет барон Абрамов. За полчаса до посадки он с нами свяжется, чтобы скоординировать дальнейшие действия.

— Хорошо, действуйте так, как считаете нужным, — кивнул Никита. — Надеюсь, никаких препятствий до конечной цели не будет? Грозовой фронт или ещё какая напасть?

— Нет, всё в норме, — рассмеялся Анатолий и провёл ладонью по коротко стриженной голове. — Небольшие дождевые тучи ещё могут неожиданно откуда-нибудь налететь, что частенько происходит в тех местах зимой, но для нас они не представят опасности. Расслабьтесь и отдыхайте.

Он дежурно улыбнулся и направился в кабину. А Никита, откинувшись на мягкую спинку кресла, стал размышлять, что же известно Абрамову. Именно он занимался обустройством княжича Волынского и его консультанта в Багдаде, а значит, имел представление, куда оба молодых человека могли поехать. Наверное, сам барон сейчас клянёт себя, что поддался уговорам и позволил авантюристам слишком вольно разъезжать по чужой стране.

Сытость и накатывающая усталость сделали своё дело. Никита смежил глаза и не заметил, как уснул. Его разбудило прикосновение чьей-то руки.

— Хозяин, просыпайтесь, — негромкий голос Слона мгновенно привёл волхва в чувство.

— Садимся? — чуть хрипло спросил он.

— Уже сели, — рассмеялся телохранитель.

Приподняв пластиковую шторку иллюминатора, Никита вгляделся в темноту, разбавляемую светом прожектора, светящего с крыши двухэтажной диспетчерской, и несколькими фонарями возле каких-то построек. Самолёт закончил рулёжку и замер.

— Господа, мы прилетели, — стюардесса, всё такая же свежая и улыбчивая, вошла в салон. — За бортом плюс семь, недавно прошёл дождь.

— Лето! — потянулся Слон.

— Советую всё же надеть куртки, плащи, — снисходительно улыбнулась девушка, глядя на широкоплечего молодого мужчину. — Такая погода для нас, северян, обманчива. Кажется, что тепло, а на самом деле легко подхватить простуду.

Нагаец молча вытащил из багажного отделения чемодан хозяина и кивнул Слону, чтобы тот шёл первым. Когда Никита оказался на улице, то непроизвольно поёжился. Вроде бы и тепло, влажный ветерок приятно холодит лицо, но внутреннее напряжение давало о себе знать. Сейчас он находился на враждебной территории, да к тому же инкогнито. Это было основным условием, которое волхв выставил перед князем Андроном Волынским. Ведь уходить из Халифата предстояло совсем иным путём, не оставляя следов пребывания в стране.

— Никита Анатольевич, с прибытием! — к нему подошёл мужчина в камуфляжной форме. Его кепи была надвинута чуть ли не до носа, однако по голосу Никита узнал барона Абрамова.

— Рад видеть вас, Пётр Дмитриевич, — добродушно усмехнулся волхв, пожимая его руку.

— В последнее время мы часто пересекаемся, что не совсем хорошо, — в разбавленной светом фонарей темноте хорошо было видно, как губы барона раздвинулись в такой же усмешке.

— И что вам не нравится?

— Я с клиентами предпочитаю работать удалённо, а с хорошими знакомыми встречаться только на банкетах. Но когда за последние две недели я общаюсь со своими земляками гораздо чаще, чем дома бываю, начинаю напрягаться, — поделился сокровенным Абрамов. — Идёмте, барон. Я отвезу вас в одно место, где вы отдохнёте.

Он повёл Никиту к легковому автомобилю, стоявшему между двумя армейскими внедорожниками. Возле них вытянулись жидкой цепью с десяток вооружённых бойцов. Нагаец и Слон как бы невзначай встали вплотную к хозяину. Особенно забавно выглядел степняк с чемоданом, которым, кстати, можно было прикрыться от выстрелов. Помимо баллистической защиты, на него были наложены руны, укрепившие корпус.

— Прошу, — Абрамов показал на распахнутую дверь автомобиля, судя по внешним формам, похожего на британский «Бентли», только в «туземном» варианте, более приспособленном для местного климата. Такие машины изготавливали в Багдаде. — О своих людях не беспокойтесь. Они поедут за нами.

Мужчины расположились на заднем диване, и Абрамов сразу же поднял стеклянную перегородку, чтобы к их разговору не прислушивались водитель и охранник.

— Здесь не нужно проходить таможню? — на всякий случай поинтересовался Никита.

— Нет. У меня крепкие связи с военными, да и во дворце халифа хватает людей, заинтересованных в русском оружии, — барон кивнул в окошко, за которым мелькали какие-то склады и ангары. — Я большую часть продукции перевожу самолётом, поэтому мне охотно предоставляют возможность пользоваться такими аэродромами. Они находятся далеко от населённых пунктов, и просто так сюда посторонний не заберётся. Не переживайте, Никита Анатольевич. Я выполняю вашу просьбу, не более того.

— Вам звонил князь Андрон Волынский?

— Да.

— Странно, почему Глава Рода самоустранился от решения проблемы.

— Я тоже не понимаю, — пожал плечами Абрамов. — Но во взаимоотношения таких людей не лезу. Возможно, Леонид Иванович самолично проводит тайные переговоры с кем-то ещё, подстраховываясь на случай провала основной операции.

— Вот уж не думаю, что подобная страховка поможет, — Никита почувствовал, как машина набрала ход, мягко покачиваясь на едва заметных неровностях. Кажется, они выбрались на трассу. Впереди идущий внедорожник даже не мигал тормозными сигналами, так и нёсся на приличной скорости. — Давайте вернёмся к нашей проблеме. Вы что-нибудь знаете о случившемся, Пётр Дмитриевич?

— Перед тем, как организовать встречу с генералом Тариф аль-Фарра, я поселил княжича Бориса и Шавката в доме своего друга Самира Дауда, — ответил Абрамов. — Через несколько дней Волынский попал во дворец халифа. Судя по всему, аудиенция прошла нормально, потому что вскоре наши «археологи» выехали из Багдада в сопровождении гвардейцев. Это я точно знаю. Направились они в сторону озера Тартар. Сами понимаете, господин барон, что следить за ними было бы слишком навязчиво с моей стороны. Не хотелось потом выслушивать претензии от княжеского сына. Дескать, своё дело я сделал, и нечего совать нос в чужое.

— А что с Тартаром? — поинтересовался Никита, оставив попытку разглядеть что-то в темноте. Изредка их маленький кортеж проносился мимо небольших деревень, освещённых уличными фонарями, но в большей мере вокруг расстилалась пустынная местность. — Почему именно туда поехал Волынский?

— Само озеро рукотворное, — объяснил барон. — Там раньше находились развалины древнего городища и нескольких деревень, но уже современных, если так можно сказать о лачугах из обожжённой глины. Появилась большая потребность в орошении полей, вот и затопили все эти груды камней и кирпичей. Построили плотину, ирригационный канал — теперь в округе всё зеленеет и цветёт.

— Развалины древнего города, — задумчиво произнёс Никита. — Значит, генерал аль-Фарра подсказал, где иностранцам дозволено покопаться?

— Скорее всего — да, — подтвердил Абрамов. — Он прекрасно знает, что там ничего не найти, кроме проблем с местным населением. Поэтому и выделил охрану.

— Значит, надо искать заложников в окрестностях озера или в прилегающих к нему деревнях.

— Никита Анатольевич, а вы всерьёз хотите освободить княжича и Шавката собственными силами и парой телохранителей? Я ожидал прибытия целой группы опытных вояк с серьёзным вооружением.

— А разве я не опытный? — усмехнулся Никита.

— Вы — да, — не стал спорить Абрамов. — Но вас всего трое. Есть подозрение, что Волынского держат отдельно от остальных. Нельзя же разорваться на несколько частей.

— Этот вариант я тоже просчитываю, Пётр Дмитриевич, — успокоил его волхв. — Давайте не торопиться с выводами. Утром я проведу некоторые манипуляции, которые позволят мне вычислить местонахождение княжича и вашего консультанта. К обеду я точно скажу, куда меня нужно отвезти.

— Как скажете, — успокоился барон, и до самого дома, в котором он планировал поселить гостей, молчал.

Когда внедорожник, маячивший впереди, заехал в какой-то пустой двор, выложенный кирпичом, «Бентли» ловко заскочил следом и остановился возле невысокого крыльца двухэтажного здания с террасой на верхнем этаже. Дом был погружён в темноту, за исключением двух окон на первом этаже, в которых горел электрический свет.

Судя по светящимся на заборах огонькам, дом полностью защищён магическим контуром. По двору, позвякивая цепью, бегала собака, но к людям не подходила, осознавая, что это свои, и никому отрывать ноги-руки не нужно.

Абрамов дождался, когда к Никите подойдут Нагаец со Слоном, и повёл их по причудливым коридорам, пронзающим всё помещение насквозь, и имеющим многочисленные ответвления. С точки зрения защиты подобная конфигурация дома не самая удачная. Можно и самому заплутать, если не знать досконально каждый вход-выход. Люди барона хорошо ориентировались в хитросплетениях коридоров, как и сам Абрамов, и не нуждались в подсказках.

После нескольких поворотов Никита с личниками и бароном Абрамовым неожиданно оказались в большой квадратной комнате, обставленной нехитрой мебелью. Здесь было три дивана и несколько кресел, поставленных напротив большой работающей телевизионной панели, на которую пялились двое крепких парней в рубашках, перепоясанных тактическими ремнями. Они вскочили при виде ночной делегации, и чуть ли не по стойке «смирно» вытянулись.

— Малик, отведи наших гостей в верхние комнаты, — приказал Абрамов черноусому красавцу-парню с короткой стрижкой. — Они побудут с нами до завтра. Господин барон, может, чаю?

— Слишком поздно, да и не хочется, — покачал головой Никита. — Мы, с вашего позволения, отдохнём, а утром поговорим, как провести мероприятие.

— Тогда спокойной ночи, — Абрамов быстро покинул комнату.

— Прошу, господин барон, — взгляд у Малика, которым он прощупал гостей, был острым и подозрительным. Особенно его заинтересовал Нагаец, так и продолжавший держать чемодан хозяина. Ему хватило мгновения понять, что перед ним не слуга, а такой же профессионал, умеющий и охранять, и смертельно бить.

Малик первым поднялся по неказистой деревянной лестнице на второй этаж, где большую часть занимала открытая площадка, ведущая на террасу. Миновав её, оказались в коридоре с несколькими дверями. Открыв одну из них, охранник (или кто бы он ни был в иерархической системе барона Абрамова) сказал:

— К сожалению, могу предоставить только одну комнату. Зато здесь четыре кровати. Окна выходят на внутренний двор. Туалет в конце коридора. Если что-то понадобится, можете спросить у дежурного. Он постоянно находится внизу.

— У вас здесь военная база? — поинтересовался Никита, не ожидая услышать ответ.

— Скорее, контрольная точка, — Малик, к его удивлению, не стал делать из этого тайну. — Мы стоим между Абу-Грейб и Багдадом. Логистика здесь довольно сложная из-за взаимоотношений сельских общин.

— Почему? Они за землю дерутся? — удивился Слон.

— Почти угадал, — усмехнулся охранник. — Из-за воды. Ирригационные каналы не могут в полной мере обеспечить каждую деревню большим объёмом воды, вот и идут споры, чья община достойна этих объёмов. Поэтому и трассы периодически перекрывают, камнями и палками друг друга мутузят. А у нас контракты, чтобы грузы проходили без задержки. Вот и создали сеть оперативных точек.

— А барон за такую откровенность тебя не накажет? — Никита огляделся по сторонам, когда зашёл в комнату следом за Нагайцем. Похожа на гостиницу в глухой русской глубинке. Простенько, лишь бы переночевать. Разве что обоев на стенах не хватает. Здесь всё аккуратно выбелено, пол чистый.

— Так у нас легальная работа, — пожал плечами Малик. — Вас всё устраивает? Извините, господин барон, что не могу предоставить вам личные апартаменты.

Показалась ли в его голосе хорошо скрытая насмешка? Никита увидел стоящий в дальнем углу холодильник, невозмутимо открыл его и увидел десяток бутылок с минеральной водой. Кивнул:

— Вполне. Благодарю за гостеприимство.

— Завтрак будет в девять, — предупредил парень. — Мы заказываем еду в местной лавке. Здесь недалеко деревенька, оттуда и возят.

— Понятно, — дождавшись, когда Малик закроет за собой дверь, Никита тут же навесил на неё сигнальную сетку, реагирующую на любое движение извне. — Ладно, парни, располагайтесь, ложитесь спать. А мне нужно будет поработать с материалом.

Слон и Нагаец заняли кровати, стоявшие ближе ко входу, ещё успев шутливо повздорить между собой, выбирая наиболее удобную. Никита усмехнулся, оценив хитрость личников. Самая лучшая (точнее, широкая) кровать находилась в глубине комнаты, подальше от зарешеченных окон. И её бойцы как будто не заметили.

Переодевшись в спортивный костюм, который после долгих попыток Тамара заставила взять с собой, Никита вытащил пакет с рубашкой Шавката и университетский значок Бориса Волынского, с которым тот пять лет проходил на лацкане пиджака. Он тоже был упакован в небольшой пакет во избежание прикосновений к нему чужих рук. Но теперь можно. Аурные отпечатки не смазаны, и демоны должны довольно быстро найти их владельцев.

— Я вызываю Слуг, — предупредил Никита личников, хотя мог этого не делать. Бойцы уже привыкли к неожиданным появлениям инфернальных тварей, когда хозяин звал их молча.

Слон, уже полураздетый, лежал на кровати и читал глянцевый журнал, бесцеремонно захваченный из самолёта Волынских. Он лишь поднял руку, показывая, что услышал, и даже с места не сдвинется. Нагаец за столом занимался чисткой пистолета. Для него это была своеобразная медитация, помогающая абстрагироваться от происходящего.

— Дуарх, — едва слышно пошевелил губами Никита и с интересом стал ждать, в каком одеянии сейчас появится демон. Его путешествия и увлечения зачастую отражались на одежде.

Ледяной вихрь в виде воронки поднялся до потолка, ударился снежными крупинками по стенам и осыпался на пол, тут же растаявшими.

— Хозяин, — пророкотал Дуарх, стоя перед Никитой в элегантном костюме-тройке светло-серого цвета. Серебряная цепочка свисала из нагрудного кармашка, в котором, судя по всему, находились часы. На бритой голове демона торчала шляпа-котелок, а в руке — массивная трость с набалдашником в виде черепа какой-то птицы. — Готов служить.

— Отыщи хозяина этой вещи, — волхв подал ему пакет со значком Волынского. — Он сейчас находится в заложниках у бандитов, поэтому будь внимателен, старайся не попадаться им на глаза. Твоё задание простое: заякорить найденное место, изучить местность, помещение, где его держат, сколько человек, какое у них оружие.

— Слушаюсь, Хозяин, — наклонил голову Дуарх и забрал значок. — Прошу прощения за вопрос: это задание лишь для меня? Неужели ты решил пренебречь этим водным отродьем? Хочу увидеть его расстроенную физиономию.

— А я подумал, что Дуарх, наконец-то, стал лаконичен и решил больше не болтать попусту, — пряча усмешку, уколол демона Никита.

— Прости, Хозяин, я сию минуту исполню твой приказ, — чуть опустив голову в знак покаяния, Дуарх стал рассыпаться на тёмные сгустки ледяного тумана и исчез, оставив после себя морозный воздух.

Пришла очередь Ульмаха. «Водный» демон, заразившись костюмированными представлениями, старался не отстать от своего соратника. В вихре мельчайших капель, осевших на стены и пол, он возник перед Никитой в образе классического обитателя Запада: стетсон[64] на голове, брюки на подтяжках, шейный платок и ковбойская однотонная рубашка в клетку, поверх которой был надет кожаный жилет. На ногах у него красовались сапоги на каблуках и с высоким голенищем.

— Как дети малые, — пробурчал Нагаец тихо, чтобы его не услышал демон. Но тот лишь раздвинул полные губы в самодовольной улыбке.

— Хозяин, я готов исполнить твой приказ, — бодро проговорил Ульмах. — Мне очень приятно, что ты ценишь мои умения, ловкость и силу. Спесивый брат только и думает, как мне навредить и не дать доказать свою верность тебе.

— Тебе задание, Ульмах, — Никита распаковал пакет и протянул демону рубашку. — Найди владельца этой вещи, поставь метку в том месте, где он будет находиться. Проведи разведку местности, выяви количество врагов, охраняющих его, как они вооружены. Запомни расположение помещений, удобные подходы к ним, есть ли там женщины и дети.

— Я всё понял, — пробасил демон. — Выполняю.

По комнате пронёсся влажный ветер, оставляя на стенах мокрые разводы.

— Интересно, за сколько они справятся, — задумчиво глядя в потолок, проговорил Слон. — Ту стерву-баронессу долго не могли отследить.

— Там иная ситуация была, — возразил Никита. — Её и сейчас найти трудно. «Закрылась» с помощью артефактов, что даже демоны не ощущают ауру.

Потянулись томительные минуты ожидания, как всегда бывает, когда нечем заняться. Дуарх и Ульмах поднаторели в поисках людей, используя различные методы и предметы, начиная от меток крови и заканчивая трассировкой маршрута из одной точки в другую. Именно таким образом Никита и собирался вытащить заложников. Но следовало учитывать и тот момент, что Волынского могли держать в особой комнате с блокирующими артефактами. И тогда Дуарх может только навести трассу рядом с ней, что означало силовую операцию по его освобождению. Как-никак, Борис ведь из княжеской семьи, владеет Силой, поэтому и осторожность в его содержании должна быть исключительной. Когда княжич вместе со своими охранниками и Шавкатом окажутся в безопасности за стенами этого дома, Никита вернётся за артефактом, в котором заключена душа ифрита. Нельзя оставлять каким-то бандитам разрушительное оружие.

Фу-уух! Воздух в комнате всколыхнулся от появления «ковбоя» Ульмаха. Судя по его довольной круглой физиономии, задание он выполнил.

— Я нашёл этого человека! — заявил он гордо. — Мне нужна бумага и ручка, чтобы нарисовать, где он находится!

Ульмах уже уверенно ориентировался в современных реалиях, и на авторучку не реагировал, как на чудо, сотворённое Хозяином. Взяв корявыми пальцами изящную металлическую ручку с золотым пером и витиеватой гравировкой «Карнац»[65] с серебряным напылением, зачем-то понюхал её, а потом стал рисовать на чистом листе планировку какого-то дома. Слон со странным интересом глядел на Ульмаха, даже сел на край кровати.

— Дом, где держат заложника, очень большой, состоит из нескольких пристроек, огорожен высоким забором. Есть внутренний двор с какими-то постройками. В одной из них я обнаружил дюжину людей в военной амуниции. Они сидят под замком. Вероятно — пленники.

Никита удовлетворённо кивнул. Княжича Волынского в Халифате сопровождала клановая гвардия. Значит, все они живы (ну, или почти все), и из-за этого возникала очень большая проблема. Как их депортировать из зиндана на точку барона Абрамова? И дело было не в количестве людей, а в раскрытии своих возможностей по перемещению в пространстве. Хотя… кого Никита собирался обмануть? О его демонах уже знают почти все, кто собирает информацию о соперничающих кланах. Может, это и к лучшему. Пусть князья Волынские задумаются, прежде чем устраивать пакости против Назаровых.

— В левой части живут женщины и малые дети, — продолжил Ульмах, замолчавший после того, как заметил задумавшегося Хозяина. — Мужчины обитают в других комнатах. Их двадцать человек, все вооружены. Заложника охраняют двое. Во дворе стоят три металлические повозки.

- Камеры наблюдения заметил?

— Поганые исчадья человеческого разума! — прорычал Ульмах. — Один глаз следит за узниками во дворе, три направлены на улицу, ещё четыре по углам.

— Больше ничего подозрительного не заметил?

— Нет, - Ульмах закончил рисовать план, больше похожий на каракули ребёнка, с кривыми линиями и геометрическими фигурами, среди которых преобладали прямоугольники и квадраты. Зато он точно указал, где находится Шавкат.

— Блокирующие артефакты?

— Ничего подобного. Мне кажется, никто не боится, что эти заложники сбегут.

— Я так и думал, что Волынского держат в другом месте, — проговорил Никита. — Ты хорошо послужил, Ульмах. Скоро, возможно уже сегодня ночью, твои силы понадобятся, чтобы освободить всех заложников.

— Рад помочь, Хозяин, — приложив к груди ладони, демон отступил на несколько шагов назад и исчез в круговерти серого тумана.

— А почему тварь не реагировала на серебро? — не выдержал Слон. — Он так спокойно держался за ручку… Там же напыление.

— Демоны не боятся серебра, — усмехнулся волхв. — Особенно Высшие. Их можно развоплотить только особыми магическими практиками, поэтому и держат в Инферно, вызывая только по необходимости. Иначе неизбежно наступает очеловечивание, и справиться с ними станет очень трудно. Да ты и сам видишь, какой они маскарад устраивают при каждом появлении.

— А это опасно? — Слон поёжился. — Когда очеловечатся?

— Они уже мертвы как люди, — пояснил Никита, тревожась, почему до сих пор не появился Дуарх. — Поэтому обратного процесса из нежити в живое существо не будет. Но жрать души живых они могут, если с самого начала тварям не поставить жёсткое условие. Они очень боятся развоплотиться, и того, кто может с ними сотворить подобное, слушаются беспрекословно. А такое подвластно только сильному магу.

На середине комнаты вспухла серая воронка, превратившаяся в Дуарха. Он с бесстрастным выражением на лице, которое беспрестанно плавало и дрожало, сказал:

— Я нашёл мальчишку. Его посадили в комфортную комнату, особого контроля нет. Но снаружи вокруг дома напичкано много маячков и ловушек.

— Блокирующие артефакты есть?

— Я спокойно вошёл в его комнату и поставил метку. Мальчишка сейчас дрыхнет без задних ног.

— Хорошо. Возвращайся к себе. Я тебя вызову, как только возникнет необходимость.

Дуарх склонил голову и исчез, утягивая за собой ледяную воронку.

— Нагнали холода, — проворчал Нагаец, закончив чистку. Передёрнул затвор, опустил ствол к полу, нажал на курок, который щёлкнул вхолостую. Потом вогнал обойму, поставил оружие на предохранитель

— Зато свежо, и спать будешь крепко, — хохотнул Слон. — Или уже не будем?

— У нас есть ещё двое суток, — Никита пока раздумывал и не торопился делиться своими планами. — Ложитесь спать, отдыхайте.

Сам он ещё долго лежал с открытыми глазами в темноте, разглядывая на потолке мутный отсвет от уличного фонаря, светившегося где-то за углом, и перебирал в уме варианты предстоящей операции. Впрочем, их было не так много. В первую очередь нужно вытаскивать Шавката и людей Бориса. Они являются тем рычагом, которым похитители станут давить на княжича, а через него — и на самого Главу Рода князя Леонида. На Волынских Никите было плевать, откровенно говоря. Вместо того, чтобы заставить мальчишку тихо исчезнуть из Петербурга, Леонид Иванович снова решил потакать сынку и отправил на край света искать супероружие против Назарова. Удивительно, что он обнаружил таковое, но более умный человек забрал его себе. Освободив княжича, Никита выбивает рычаг давления из рук похитителей. Вся операция займёт короткое время, а вот потом Никите придётся вернуться и вплотную заняться тем самым шантажистом. Большая вероятность, что артефакт с джинном уже находится у него.

Проснулся волхв рано утром. Солнце только-только выглянуло бледным полукругом из-за горизонта, поэтому следовало торопиться. Самое сладкое время для сна, враг сейчас расслабленно засыпает, радуясь спокойно прошедшей ночи.

— Подъём, гвардия, — негромко сказал Никита, стоя посреди комнаты в камуфляжном костюме, под которым находился «бриз». Заставляя других не пренебрегать средствами индивидуальной защиты, нужно показывать пример рассудительности и осторожности, будь ты хоть самый сильный человек в мире. Давид умудрился убить Голиафа камнем из пращи, а сколько одарённых погибло из-за пренебрежения к более слабому противнику?

Слон и Нагаец как будто ждали его сигнала и мгновенно соскочили с кроватей. Оделись быстро, но без излишней суеты. Натянули комбинезоны, а поверх них — «песочный» камуфляж.

— Оружие, активация амулетов, — привычно подсказал Никита, хотя знал, что парни никогда не расстаются со своими пистолетами. — Готовы? Выходим во двор.

Они молча спустились в гостиную, где до сих пор светилась панель телевизора. Вместо Малика в кресле сидел русоволосый, по виду — чистый славянин — молодой крепкий мужчина. Заметив гостей, он встал и всем своим видом показывал, что ждёт объяснений, куда эта троица собралась.

— Мне нужно попасть во внутренний двор, — сказал Никита. — Никто не должен туда заходить. Как ваше имя, сударь?

— Геннадий, господин барон.

— И ещё просьба, Геннадий. Нужно отключить камеры наблюдения внутреннего двора. Я не хочу, чтобы проводимые нами оперативные мероприятия стали предметом шантажа или иных действий. Господин Абрамов оставил вам распоряжения?

— Так точно. Всё будет выполнено, — кивнул охранник. — Идёмте, я вас проведу туда.

Пока они шли причудливыми изгибами коридора, Слон не выдержал и поинтересовался, зачем такая сложная конфигурация дома.

— Чтобы усложнить жизнь нападающим, — усмехнулся Геннадий, на ходу позвякивая связкой ключей. — Многочисленные повороты снижают ударную волну от гранат и осколков. Да и других сюрпризов здесь хватает.

Он дошёл до какой-то массивной металлической двери, вставил в замочную скважину плоский ключ с косыми насечками и трижды провернул. Щёлкнули ригели, освобождая полотно от захватов. Геннадий с трудом потянул дверь на себя.

— Сколько времени вам понадобится? — поинтересовался он, пропуская гостей в маленький, засыпанный чистым песком дворик, где кроме аккуратной беседки ничего больше не было.

— До получаса, не больше, — ответил волхв, выйдя наружу.

— По инструкции я обязан держать дверь закрытой. Для вызова есть кнопка, — мужчина показал на миниатюрную панель, искусно вмонтированную в стену с левой стороны. Если не приглядываться, то можно и не обратить внимание на глазок камеры и сенсорную кнопку. — Нажмёте — я открою.

— Спасибо. Хочу предупредить, что в дом может войти гораздо больше людей, чем выходило, — усмехнулся Никита, глядя на озадаченное лицо Геннадия.

— Как это может быть?

— Увидите, — молодой барон развернулся и направился в центр дворика. И застыл, оглядываясь по сторонам.

Охранник пожал плечами и захлопнул дверь. Слон с Нагайцем не стали подходить к хозяину и присели на лавочках под крышей беседки. Прохладное утро, солнце только-только подсветило кромку облаков, тягуче плывущих по чужому небу.

— Надо же, отключили, — хмыкнул Никита, оживая. Огонёк камеры погас. — Какие честные.

— Ага, так и поверили, — Слон недоверчиво поглядел на высокий глинобитный забор, поднялся на ноги и зачем-то подошёл к нему, провёл ладонями по поверхности, отковырял кусочек глины. — А здесь кирпич! О как, замаскировались! То-то мне стена показалась излишне толстой.

— Это для того, чтобы спрятать сигнальные и защитные артефакты, — пояснил Никита. — Отойди, а то шарахнет — в пепел превратишься.

Слон испуганно отскочил назад, а Нагаец тихо засмеялся и покачал головой, словно укорял напарника в неразумности.

— Становитесь рядом, — волхв ещё раз оглядел дворик, мысленно представляя, как его оградить от буйства демонической энергии. — Теперь слушайте внимательно. Дуарх переносит вас обоих к клетке с телохранителями. Вы их освобождаете и быстро уходите обратно, ждёте меня. Никакой отсебятины, понятно?

— Так точно, — ответили оба.

— Я с Ульмахом выхожу на Шарыпова и возвращаюсь сюда. Это первый этап. За княжичем пойду один.

— Но… — попробовал что-то сказать Слон и заткнулся, получив чувствительный удар по рёбрам от Нагайца.

— Готовы? — Никита мысленно призвал обоих Слуг, и рядом с ними мгновенно закрутились два водно-ледяных вихря, сковавших тонкой коркой льда фигуры людей. Слон только и смог крякнуть от ощущения полной неподвижности. Нагаец пытался сохранить спокойствие, но смуглое лицо быстро приобрело серость. — Дуарх, ты всё слышал, действуй.

Одна из воронок схлопнулась, размётывая песок по двору. Не теряя ни секунды, Никита решительно шагнул в плотный водянистый кокон, и Ульмах, чувствуя излучение энергии наводящего маячка, перебросил своего хозяина прямо в комнату, где спал сын бухарского адвоката.

Порыв ветра ударился о стену, сорвал с него ковёр, и тот упал прямо на ноги Шавкату. Мужчина от неожиданности сбросил с себя одеяло, вскочил на ноги, и ничего не соображая спросонья, рванулся к двери. Никита одним движением уложил его на пол, фиксируя конечности.

— Тихо-тихо, — прошептал Никита. — Таксир Юсуф попросил меня помочь вам, поэтому будет лучше, если вы быстро придёте в себя.

— Отпустите, — пробормотал Шавкат, у которого сердце колотилось, как бешеное, грозясь вырваться из груди. Вряд ли кому понравится подобное пробуждение. — Я всё понял.

Никита помог подняться ему на ноги.

— У нас нет времени на разговоры. Я всё объясню позже, а сейчас нужно уходить.

Шарыпов замер, разглядывая двухметрового ковбоя, сотканного из водянистого тумана, и снова попытался выбежать из комнаты, совершенно забыв, что дверь закрыта снаружи. Волхв обхватил его за шею и болевым приёмом заставил утихомириться.

— Да успокойтесь же, сударь! — не церемонясь, он прижал Шавката к себе, а Ульмах сразу же трансформировался в портальный кокон, по которому выбросил людей в знакомый двор базы.

Здесь уже находились охранники княжича Бориса, такие же ошеломлённые и растерянные от неожиданного освобождения. Только что они находились в клетке, мучаясь в неизвестности и рисуя картины собственной смерти. И вдруг налетевший смерч выплюнул из своего нутра двух крепких мужчин в камуфляжной форме. Две минуты ушло на то, чтобы сломать замок (к счастью, не имевший магических свойств), вывести всю группу наружу и перебросить их в безопасное место.

— Я — барон Назаров, — Никита стряхнул с куртки капли воды. — Прибыл сюда по просьбе Волынских и Шарыповых для вашего спасения. Будьте благоразумны, сидите тихо, отдыхайте и никуда не рвитесь. Слон, найдёшь Малика, пусть обеспечит людей пищей и водой. Я иду за княжичем Борисом.

Он понимал, что ошеломлённые и растерянные заложники сейчас начнут закидывать его вопросами, поэтому приказал Дуарху забрать его, не показываясь на глаза посторонних. Да, перемещение по инфернальному порталу, несомненно, станет предметом оживлённых разговоров, которые дойдут до ушей князей Волынских. Но скрывать некоторые тайны уже не было необходимости. Позиции Никиты в аристократическом обществе упрочились, пора кое-кого заставить прижать хвосты. Слухи о прирученных демонах барона Назарова и так ходят по столице, какой смысл таиться?

Ледяная воронка, питающаяся энергией Инферно, сжала его в своих объятиях и перенесла по наведённому маршруту прямо в комнату, где в качестве почётного заложника содержался Волынский.

Борис не спал, с мрачным видом стоя у раскрытого окна и разглядывая просыпающуюся деревню. Где-то квохтали курицы, протарахтел мотоцикл, гортанно перекликались женщины в соседних дворах. Через полчаса откроется дверь, приставленный охранник проверит, на месте ли заложник, а потом принесут завтрак. И снова потянется день, полный неизвестности, тоскливый и однообразный.

Мощный порыв ледяного ветра едва не вытолкнул его на улицу; княжич машинально схватился за подоконник и развернулся, готовый к драке. Магический фон, наполнивший комнату, был настолько сильным, что не уловить его одарённый просто не мог. Но всё, что мог он увидеть, так это серый вихрь, мгновенно втянувшийся в пол, и Назарова в камуфляжном костюме, стоявшего посредине комнаты.

— Спокойно, Борис Леонидович, — с усмешкой проговорил Никита, но глаза его быстро прощупали комнату. — Я за тобой по просьбе родственников.

— Папаша решил не платить разбойникам, и обратился к человеку, которого недолюбливает? — усмехнулся Волынский. — Скупой платит дважды.

— Мы может подискутировать на этот счёт в другом месте, — откликнулся барон. — А сейчас нам следует как можно быстрее уйти отсюда.

— Демонический портал? — с интересом спросил Борис, разглядывая лужицу от растаявшего снежного налёта. — Каким образом на меня вышли? Маячок?

Соображал он быстро, и поэтому Никита в который раз подумал, что этот молодой человек в будущем станет большой проблемой для него, если продолжит думать деструктивно.

— Маячок, — теряя терпение, ответил Никита, услышав шаги приближающегося к двери охранника. — Вставай рядом, на все вопросы отвечу позже. Или будешь ждать выкупа?

— Отец очень недальновиден, — покачал головой Борис, но подошёл ближе, едва касаясь плечом волхва. — Мы ещё и в должниках окажемся.

— Не окажетесь, — усмехнулся Назаров, мысленно вызывая Дуарха. — Твой дядюшка Андрон быстро урегулировал этот вопрос.

Борис не испугался того момента, когда вокруг них вырос плотный кокон, источающий жуткий холод и магическую энергию, чуждую его Дару. С непривычки его стало корёжить от инфернальных потоков, пронзающих каждую клеточку организма, и он вдруг ярко ощутил, что вцепился в руку Никиты. Эта унизительная для него мысль тут же вылетела из головы, потому что он уже стоял посреди какого-то дворика с убогой крытой беседкой, и ошарашенно хлопал глазами.

— Как самочувствие? — донёсся до него голос Назарова. — Помощь не нужна?

— Нет, всё в порядке, — прокашлялся Борис, выталкивая из груди какой-то комок, не дающий дышать. — И где мы сейчас?

— У союзников, — усмехнулся Никита. — Присядем? Есть у меня несколько вопросов, на которые я хочу получить ответ. Потом я отведу тебя в дом, где сможешь отдохнуть.

Борис с подозрением поглядел на дом, ещё раз прошёлся взглядом по высокому забору, словно хотел понять, куда его снова нелёгкая занесла за последние несколько дней.

— Изволь, — кивнул он и направился в беседку. Почему-то не было никакой радости от побега, пусть даже и таким оригинальным способом. Его глодала обида, что Назаров каким-то образом приручил себе демона, фактически овладев мощным оружием, против которого нет защиты.

— Итак, сразу скажу, что твои телохранители и консультант Шавкат Шарыпов находятся здесь, — сказал Никита, присаживаясь напротив. — Их уже вытащили, поэтому у похитителей больше нет козырей. Можете возвращаться домой.

— А они знают про это место? — с недоверием спросил Борис. — И насколько далеко мы находимся от Тартара?

— Далеко, — успокоил его Никита. — Это контрольная точка барона Абрамова. Он предоставил её для нас, чтобы мы могли подготовиться к вашему освобождению.

— Хм, интересно как, — задумался Волынский. — Целая войсковая операция, и надо сказать — удачная. Ладно, Назаров, спрашивай, чего хотел.

— Кто главный у похитителей?

— Некий лавочник Карам, — не стал скрывать подробности Борис, поняв, что проиграл эту партию. Раз уж медальон с ифритом не удалось удержать в руках, нужно сделать так, чтобы Назаров добровольно засунул голову в капкан, установленный хитроумным арабом. — Как я понял, он одарён, но тщательно скрывает свои возможности.

— Артефакт, который ты нашёл, сейчас у него?

— Про какой артефакт ты ведёшь речь? — сделал удивлённое лицо Волынский.

— Боря, не делай мне мозг, — нарочито небрежно ответил Никита, решив вести себя так же, как и княжич по отношению к нему. — Я знаю, зачем ты рванул в Багдадский Халифат. Искать противоядие от моего демона. И, скорее всего, тебе удалось найти артефакт с заточённым в него джинном. Иначе бы не оказался пленником какого-то самоучки.

— Он не самоучка, — возразил Борис. — Этот артефакт Карам однажды утопил в озере, потому что не смог приручить ифрита. Лавочник сам об этом рассказал. С моей помощью хотел провести ритуал привязки.

— То есть джинн пока находится внутри предмета?

— Да, это каменный медальон с мощной печатью, реагирующей на кровь.

— Понятно, — протянул Никита, о чём-то задумавшись. — Ты сказал, что Карам избавился от артефакта в своё время. Почему?

— Ифрит едва не убил его.

— Ага, теперь всё сходится, — покивал волхв. — Дай угадаю: он предлагал тебе помочь в привязке ифрита, потому что сам не справится?

— Не предлагал, а шантажировал, — усмехнулся Волынский. — Эта тварь невероятно сильная, поэтому во время ритуала рядом с Карамом должен находиться сильный одарённый.

— Где сейчас лавочник? Он живёт в том же доме, где держали и тебя?

— Возможно, я точно не могу сказать. Меня всё время держали в комнате и выводили на прогулку во внутренний двор. Никого из домашних я не встречал.

— А почему на тебе не было блокираторов?

— Если бы я убежал, то с моими охранниками расправились бы не задумываясь, — поморщился Борис. — А ведь с ними и Шавкат был. Как-то некрасиво вышло бы…

— Ну что ж, с твоей стороны это самый благородный поступок за последнее время, — без малейшего намёка на иронию ответил барон Назаров.

— Много ты обо мне знаешь! — огрызнулся, не выдержав, Борис. Для него стало ясно, что свою очередную авантюру он проиграл вдрызг, но ещё надеялся на сумасбродство Никиты, если тот всё же надумает наведаться в гости к Караму и забрать у него медальон. Если ифрит настолько коварен и беспощаден, появляется надежда на фатальную ошибку выскочки-барона.

— Не много, — согласился Никита. — Но ты уже доказал, что у тебя есть совесть, а не только желание нагадить мне.

— Думаешь, я после спасения буду тебя благодарить и руку целовать? Не дождёшься, — как-то слишком буднично откликнулся княжич Волынский. — Мой отец может сколько угодно заигрывать с тобой и сносить все проблемы, связанные с фамилией Назаровых, но я никогда не позволю, чтобы мой Род проиграл влияние на императора.

Неожиданно для него Никита рассмеялся, задорно и весело.

— Я и не сомневался, княжич, что ты не отречёшься от своего антагонизма. Если хочешь видеть меня врагом, препятствовать тебе в этом не стану. Только запомни одно: агрессия против моей семьи автоматически поставит Род Волынских на грань уничтожения. Я не угрожаю, потому что не вижу смысла в пустом разбрасывании этих угроз, а прихожу и исполняю. Если ты до сих пор не понял, кого пытаешься раздразнить, то поспрашивай мудрых людей. Их в Петербурге хватает. И все они дадут единственный совет: или дружи, или не пересекайся со мной.

Борис промолчал, осмысливая сказанное. Никита говорил спокойно, даже с каким-то огорчением, словно перед ним находился неразумный ребёнок, раз за разом пытающийся вывести из себя взрослого постоянными выходками, дурацкими и опасными.

— Что ты взял за моё спасение? — поинтересовался он.

— Я ничего не брал, — улыбнулся Никита. — Мне дали. Поэтому я здесь из уважения к твоему младшему дядюшке, который не стал показывать упрямство и горделивость Волынских. А вот ты, Борис Леонидович, будешь мне должен.

— Не кажется ли, что это двойная плата?

— Ну что ты… Я не беру лишнего.

Немного помолчав, княжич ответил:

— Хорошо, я поверю твоему слову. Что ты от меня хочешь?

— Медальон лавочника, из-за которого поднялся весь сыр-бор.

Теперь рассмеялся Борис, медленно похлопывая ладонями по коленям.

— Ясно. Я понял. Тебе нужен артефакт с джинном. Вот так просто, да? Я его нашёл, подвергся нападению, мою семью шантажируют, и тут появляется благородный барон Назаров и за определённую услугу хочет забрать древнейшую вещь, стоящую всех денег мира.

— Можно хоть сколько обвинять меня в хитрости или беспринципности, обратно ты находку не вернёшь, — Никита посмотрел на часы, показывая, что ему порядком наскучил разговор. — Никто тебе её не отдаст. Если Карам активирует медальон и выпустит ифрита, весь астрал взбаламутится. Контроль за магией в Халифате достаточно жёсткий, поэтому в точку активации сразу же выедут чародеи и вооружённая гвардия.

— Будь он у меня, такой глупости я бы не совершил, — Борис почувствовал, что Никита не лжёт. В каждом государстве существует контроль за пользованием опасных артефактов. Наивно надеяться, что в Багдаде такого нет.

— Конечно, — не стал спорить волхв. — Ты его попытался бы перевезти через границу нелегально, и этому поспособствовал бы Пётр Дмитриевич. Хотя, это тоже риск, и весьма огромный. Абрамов в случае вскрытия контрабанды лишится лицензии, доверия и покровительства сановитых людей Халифата. Поэтому медальон заберу я. У меня гораздо больше возможностей не засветиться.

— Демоны? — грустно усмехнулся Волынский, понимая, что проиграл и в этот раз. Оружие против Назарова окажется в его руках, а отец презрительно скажет, что он, Борис, никчемный сын, да к тому же тянущий Род на дно.

— Ну, если ты уже знаешь мои секреты, то дальше скрытничать не смысла, — Никита поднялся и махнул рукой, словно давал кому-то знак. Сухо щёлкнул дверной замок, дверь открылась. — Надеюсь, ты донесёшь мысль до своего отца, что меня трогать слишком опасно.

Борис вошёл следом за волхвом внутрь, и удивляясь причудливым изгибам коридоров, добрался вместе с ним до гостиной, в которой находились его телохранители и Шавкат — все живые-здоровые, радостно-возбуждённые. Появление Волынского они встретили радостными восклицаниями.

Никита подозвал к себе Слона и Нагайца, до этого болтавших с парнями, и жестом показал, что им пора выполнить ещё одну задачу. Теперь, когда руки у них были развязаны, можно было заняться тем, что не сможет сделать молодой княжич в одиночку — добыть артефакт.

Глава 3

Багдадский Халифат, январь 2017 года

Маячок, поставленный Дуархом в комнате, где несколькими минутами ранее находился Борис Волынский, исправно вывел группу барона Назарова в то же самое место. Демон «выбросил» людей из кокона и сразу спрятался в Инферно, ожидая приказа своего хозяина на срочную эвакуацию.

Никита мог бы и в одиночку справиться с такой задачей, но поразмыслил и решил, что личники ему понадобятся. Людей в этом большом доме, судя по кучно разбросанным аурным меткам, было много. Часть из них явно гражданские: дети и женщины. Но хватало и тех, кто мог держать в руках оружие и усложнить всё дело.

Дверь в комнату была распахнута, а значит, охрана уже побывала здесь и заметила пропажу заложника. Прикинув, сколько энергии нужно влить в сонное плетение, Никита приказал личникам:

— Закройтесь «куполом».

Он не собирался устраивать боевые действия в чужой стране, поэтому изначально готовился к мягкому варианту, заставив парней взять по несколько амулетов, защищающих от «сонного» конструкта.

Никита раскрыл скрипт, как только Слон и Нагаец показали знаком, что полностью под «куполом». Да он и сам почувствовал исходящий от них магический фон, похожий на накачивание воздухом мяча. Магоформа разлетелась веером по сторонам, мгновенно усыпляя жильцов дома. Было опасение, что Карам сможет противодействовать атакующему плетению; неизвестно, какими техниками он владеет и как отреагирует на чуждую магию.

Слон и Нагаец выскользнули из комнаты и крадучись прошли помещения, совмещённые только арками, завешанными тонкими прозрачными тюлями. Зато хорошо просматривалась дальняя перспектива. Сразу обнаружились спящие. Две женщины и трое малолетних детей вповалку лежат на диванах и ковре. Чуть дальше охранник опустил голову на стол и тихо похрапывает. Личники проверяли, на самом ли деле люди попали под магический удар, или попытались схитрить, чтобы потом атаковать сзади.

— Чисто, — доложил Слон, проверив соседние помещения.

— Чисто, — подтвердил Нагаец со стороны террасы.

На втором этаже Карама найти не удалось. Эта часть дома, вероятно, принадлежала женщинам. Пришлось идти дальше, и Никита стал отсчитывать время, когда начнёт ослабевать «сонное» плетение. В таком случае придётся повторно всех усыпить.

Они сошлись на площадке, откуда лестница вела на первый этаж.

— Трое охранников, все спят, — отчитался Слон. — Все с оружием. Я у них патроны забрал, чтобы с перепугу не начали палить, когда очнутся.

— У меня двое на террасе, — Нагаец, судя по оттопыренным карманам, тоже не поленился обезоружить охрану.

— Старика нигде не видели?

— Нет, — оба отрицательно помотали головами.

— Идём вниз, — Никита лихорадочно раздумывал, где может быть Карам. Он допускал вариант, что скрытого мага вообще нет в этом доме. Трясти «языка» нет смысла. Никто на арабском не разговаривает, а лингво-амулета в личном арсенала волхва не было. Не удосужился как-то приобрести его. Теперь придётся импровизировать.

На первом этаже расположение комнат отличалось от того, что Никита видел наверху. Декор, текстиль, яркие тёплые цвета, от жёлтого до пурпурного, со всеми оттенками синего, зелени с изумрудом, малинового и бордового, резная мебель, покрытая вишнёвым лаком, пол из разноцветной плитки. Большие комнаты с низкими широкими диванами, на которых навалены подушки разных размеров — всё это показывало, что хозяин дома являлся человеком небедным, но старался не кичиться своим положением, судя по тому, что большую часть времени проводил в скромной лавчонке.

Охранников здесь было гораздо меньше, всего трое. Один из них спал на банкетке, обтянутой ярко-красной тафтой, вытянув длинные ноги, обутые в кроссовки. Кобура пистолета на правом бедре была расстёгнута, и Слон аккуратно вытащил оружие, выщелкнул магазин, и подумав, забросил его в большую глиняную вазу с каким-то растением. Двое других посапывали у дальней стены на диване. Несколько арочных пролётов вели в другие комнаты, и одна из них оказалась закрытой лёгкими двустворчатыми дверями с витражными стёклами. Никита жестом показал, чтобы личники оставались на месте, а сам осторожно толкнул створки от себя — и оказался в просторном кабинете, заставленном рабочей мебелью. Здесь был большой лакированный стол со стоящей на нём лампой с расписным абажуром, несколько высоких шкафов с разными поделками из глины, серебра и бронзы. Миниатюрные амулеты соседствовали с крупными статуэтками различных животных. На стене висели не только расписные маски, но и всевозможные амулеты разных форм, и почти все из металла. На противоположной стене, где висел огромный цветастый ковёр, расположился целый арсенал старинного холодного оружия. В самой комнате чувствовался пряный, и чуть сладковатый аромат от погасших свеч. В кресле, свесив левую руку вниз, спал старик с узким высохшим на местном солнце лицом, а правая оказалась прикрыта развёрнутой газетой. Видимо, он читал прессу и магический сон настиг его таком положении.

Осторожно шагая по мягкому ковру, Никита приблизился к спящему, понимая, что это и есть Карам. Обычный человек, даже одежда простая. Цветастый халат накинут на домашний лёгкий костюм, на ногах — мокасины. Ничем не примечательное, смуглое лицо, усы цвета перца с солью, руки натружены, видны вены.

Газета с шелестом упала на пол, волхв замер. На него глядел ствол «Беретты», а сам старик цепко впился взглядом в Никиту. Правая рука держала пистолет, и даже намёка не было, что она дрогнет.

— А я-то думал, русский принц всё же решил убежать, — на языке берёз и осин проговорил хозяин комнаты, правда, с жутким акцентом. — Оказалось, ему помогли. Зачем пожаловали? За артефактом?

— Вы же понимаете, что меня убить не получится, — небрежно затолкав руки в карманы штанов, обратился к нему Никита. — Поэтому уберите оружие.

— Да, вижу многослойную защиту, — старик положил пистолет на колени и поднял планку предохранителя. — Вы дерзки, молодой человек, но уверены в своей неуязвимости.

— Я подозревал, что с захватом заложников не всё так просто, поэтому подготовился.

— Вы один?

— Для нашей сделки это неважно.

— Сделки? — затрясся в мелком смехе Карам. — О какой сделке вы сейчас говорите?

— В ваших руках находится медальон с ифритом внутри. Мало того, что вы его отобрали у человека, который рисковал жизнью, чтобы найти артефакт. Вы решили на этом заработать. Мне кажется, шестьдесят миллионов фунтов стерлингов за неуправляемую тварь — чрезмерная сумма?

Никита был настороже. Человек, сумевший отбить «сонное» плетение, может создать проблемы. Не для него, нет. А для личников, контролирующих сейчас спящий дом.

— Это бизнес, — развёл руками Карам и улыбнулся. — Никто сюда не звал чужеземцев. Вы приносите только раздор и войны. С нашей земли вывезено несметное количество ценных археологических находок. Они должны принадлежать жителям Халифата, а не красоваться в музеях Европы. И я не хочу потакать желаниям белых людей. Артефакт, кстати, принадлежит мне. Когда-то я пытался подчинить себе джинна, но был недостаточно опытен. Пришлось спрятать его в таком месте, чтобы никто не нашёл, пока я учился искусству подчинения ифритов. К сожалению, тайник оказался затоплен, и достать медальон для меня оказалось делом сложным. Но русский принц проявил себя очень шустрым и настойчивым. Сам того не подозревая, помог мне.

— Артефакт не может быть чьим-то по определению, — заметил Никита, незаметно для Карама шевеля пальцами в карманах. Он на всякий случай создавал нужные скрипты для отражения атакующих конструктов. Усыпить старика не получится. У него мощный амулет под халатом. Значит, надо действовать прямолинейно и жёстко, если ситуация начнёт выходить из-под контроля. Араб, судя по его требованиям, больше мечтает о деньгах, а обладание ифритом даст ему слабое утешение. Дескать, я же приручил огненную тварь, со мной надо считаться. Или это ошибочное мнение?

— Почему? Он мой.

— Вы его создавали, уважаемый? Нет. Поэтому и не может он считаться вашим по определению. Джинн слушается только своего Создателя. Господин Волынский утверждает, что вы хотите с помощью ритуала крови привязать тварь к себе, а значит, вы не являетесь Создателем.

— Тем не менее, этот артефакт был у меня в руках сорок лет назад, и остаётся моей собственностью, — Карам подался вперёд, упершись руками в подлокотники кресла. — И я могу поступить с ним по своему разумению.

Вокруг хозяина дома стали вихриться призрачные потоки энергии, готовые свиться в кокон и защитить Карама от возможной атаки.

— Если вы собрались меня чем-то удивить, уважаемый, не советую этого делать, — усмехнулся барон Назаров. — Ваши фокусы с чистой энергией не помогут. Я могу блокировать потоки в любом диапазоне, доступном для Иерарха. Лучше договоримся.

— Молодой человек, я не отдам вам артефакт по собственной воле. Кто же откажется от могущественной силы? — Карам расслабился, вихри улеглись под его ногами, как уставшие от проказ котята.

— Странная позиция для умудрённого жизнью человека, — удивился Никита. — Зачем вам ифрит? Его вызволение из заточения принесёт больше проблем, чем пользы. Во-первых, это огромный выброс энергии, который обязательно засекут магические службы. Во-вторых, вам придётся объяснять, откуда вы взяли артефакт и почему не преподнесли его в качестве подарка Великому Халифу. Такие, кажется, здесь правила, касаемые найденных магических предметов?

Карам молчал, пытаясь найти хоть малую брешь в обороне русского гостя и нанести один-единственный удар, который поможет снять морок, погрузивший всех жителей дома в сон. Жаль, сейчас большая часть его людей усиленно рыщет по округе, пытаясь найти сбежавших заложников, а враг воспользовался этим моментом. Хитёр этот парень, и слишком спокоен. Значит, уверен, что ни Волынского, ни бухарца никто не найдёт.

— Что вы хотите, юноша?

— Отдайте мне артефакт. Я знаю, как инициировать привязку ифрита к Хозяину. У меня для этого есть все ресурсы и возможности. Спецслужбы ничего не узнают, и вы будете и дальше жить в спокойствии.

— Какую цену вы готовы предложить? — подумав, спросил Карам. Надо ещё немного потянуть время, пока не подъедет Шакир. Как раз он сейчас носится по деревням и поселениям, разыскивая беглецов.

— Десять миллионов английских денег, — озвучил свою цену Никита. К этому он и вёл разговор. К чему оставлять кучу трупов в чужой стране, если можно договориться?

— Этого мало за ифрита, — покачал головой хозяин. — Такая находка бесценна. Только не нужно сейчас говорить банальности, что всё имеет цену. Я хочу быть единственным обладателем древнего существа, неподконтрольного нашему Халифу, да продлит Аллах его жизнь!

— Это невозможно, — Никита физически ощущал, как утекает время. И незамедлительно раскрыл очередной «сонный» скрипт, надёжно погружая просыпающийся дом в спячку. Карам дёрнул головой от прилетевшего в него конструкта, но, как волхв и подозревал, отразил его без ущерба для себя. — Не получится быть обладателем опасного артефакта и остаться незаметным. Если вы пытаетесь потянуть время, вынужден сделать следующий шаг. И он вам не понравится.

— И что же сделаете? Будете пытать одну из жён на моих глазах? — усмехнулся Карам, тонко почувствовавший цейтнот у русского.

— Нет. Я заберу медальон и оставлю вас наедине со своей жадностью и глупостью…

— Командир, у одного из охранников сработала рация, — заглянул в комнату Слон. — Кажется, здесь скоро будут гости.

Он скользнул взглядом по морщинистому лицу Карама, словно хотел удостовериться, что разговор не выходит за те рамки, которые определил для себя барон Назаров. То есть без разрушений красивого интерьера дома.

— Не знаю, на что вы надеетесь, уважаемый, — пожал плечами Никита. — Пятнадцать миллионов — это моё последнее предложение.

— Нет, — коротко ответил Карам и выбросил левую руку вперёд раскрытой ладонью, будто кидал хорошо спрятанный в рукаве нож. Но вместо этого с пальцев слетело правильной формы «яблоко», раскрывшееся в полёте плотной сетью из мелких ячеек. Они сработали подобно непроницаемому экрану, закрывшему обзор молодому магу. Сам же старик с удивительным проворством соскочил с кресла, пока перед ним колыхались серебристые волны сгустившегося воздуха, и метнулся к маленькой, почти незаметной глазу дверце, расположенной между двумя шкафами. Но прежде, чем исчезнуть, дважды нажал на курок, целясь в Слона.

Банг! Банг!

Выплюнутые «Береттой» остроконечные смертоносные пули в оболочке из малоуглеродистой стали, покрытой томпаком, влетели точно в широкую грудь русского бойца, но как-то вяло шлёпнулись на ковёр. Хозяин дома понимал, что против сильного мага огнестрел — обычная игрушка, поэтому выбрал своей целью светлолицего великана, у которого амулетная защита (а таковая у него обязательно должна быть) не выдержит убойной силы маленького снаряда. Тем не менее, этого не случилось — невредимый русский осклабился, довольный произведённым эффектом. Карам сильно озадачился. Оставалось только скрежетнуть зубами и толкнуть от себя дверцу. Ещё один шаг — и он в безопасности.

Сильная рука схватила его за ворот халата и бесцеремонно отбросила назад. Будь Карам помоложе, он бы смог выстоять против мага его уровня, но то, что предстало перед его взором, ошеломило. Высокорослая фигура, чем-то похожая на водного марида, колыхалась посреди комнаты, постепенно приобретая черты обычного человека, облачённого в дорогой и элегантный белый костюм. Разве что лицо грубоватое, с квадратными скулами и широким носом. Глаза полыхают багровыми угольками, а вокруг него растекается невероятный холод. Да такой, что замораживает кости.

— Можешь найти медальон? — спросил у него русский маг.

— Сейчас попробую, — прогудел марид и подошёл вплотную к ворочающемуся на полу Караму, впервые попавшему в такую ситуацию, столь унизительную для его статуса. Пусть он и был обычным лавочником, но никто и никогда не позволял себе подобной дерзости.

Ульмах раздул ноздри, как будто принюхиваясь к замершему Караму, чтобы вцепиться в него подобно сторожевому псу, потом поднял голову и негромко пророкотал:

— Той вещи здесь нет. Этот недостойный прячет её в другом месте.

— Господин Карам, ну вы же не маленький мальчик, чтобы играть со мной в подобные игры, — укоризненно проговорил Никита. — Я вам предлагал хорошие деньги. А в вашей дыре — просто огромные. И заметьте, это было бы гораздо безопаснее для вас самого и многочисленной семьи.

— Залог безопасности для моей семьи — огненный джинн, — лавочник привстал на колени, поняв, что его никто не будет пинать или причинять боль. — Мне нельзя его отдавать.

— А что вы будете с ним делать? — Никита дал знак Слону, и тот ловко подхватил старика, вздёрнул его на ноги, точно нашкодившего мальчишку. — Я хоть и не подданный Халифата, и то знаю, что любая несанкционированная инициация грозит вам огромными проблемами, — он кивнул личнику. — Тащи его во двор. Скажи Нагайцу, чтобы нашёл какую-нибудь машину. Если господин лавочник по-хорошему не хочет отдать находку, заберём её, как трофей.

— Проклятье, вы не сможете найти артефакт! — воскликнул Карам. Он почти бежал по сонным анфиладам комнат, семеня ногами, и не по свой воле, а влекомый грубой силой русского великана. — Вы только взбудоражите общину, вас будут гонять, как бешеных собак по всем мухафазам[66], пока не забьют камнями! Мои люди уже едут сюда!

Никита с телохранителями и хозяином выскочили на обширный двор, о котором Борис Волынский не упоминал. Он был аккуратно замощён тёмно-коричневым кирпичом, вдоль стен тянулись хозяйственные постройки, стояли два крытых брезентовым тентом внедорожника песочно-зелёного цвета. Обе машины походили на британские «Лендроверы», извлечённые из старых арсеналов британских колониальных войск. Их ещё называли «Розовая Пантера». Нагаец подбежал к одному из внедорожников, распахнул дверцу водителя с правой стороны, нырнул в салон, и через пару минут рычащая машина подкатила ко входу в дом.

— Карета подана, — пошутил Нагаец, что для него было нехарактерно. Неужели волновался?

— Ульмах, ты снял аурную метку лавочника? — спросил волхв маячившего позади него демона.

— Да, Хозяин. Я чувствую сильную энергию его ауры на других вещах, — ответил Ульмах. — Я готов найти это место.

— Действуй, — приказа Никита, пока Слон бесцеремонно заталкивал стонущего старика на заднее сиденье внедорожника.

Сам он сел рядом с Нагайцем, приглядывая за Карамом, а Слон побежал открывать ворота. Выезжающая со двора машина не привлекла внимания соседей. Они знали, кому принадлежит «Лендровер», поэтому равнодушными взглядами провожали его до самого конца улицы.

Здесь дорога поворачивала направо и налево, словно охватывая посёлок пыльной укатанной петлёй. Чуть поодаль виднелась узкая грязновато-зелёная полоска ирригационного канала, вдоль которой сновали машины. Нагаец сбавил скорость, потому что не знал, куда ехать дальше. Никиту же привлекла колонна из трёх внедорожников и четырёх пикапов, едущих со стороны канала. Вероятно, это были люди Карама.

Рядом с «Лендровером» взметнулась воронка пыли, материализовался Ульмах. Не говоря ни слова, он сел на заднее сиденье, перепугав лавочника. От демона тянуло жутким холодом, как будто тот намеренно выпускал энергию Инферно, которая плохо переносилась неподготовленным человеком. Карам побледнел, но ничего не сказал, только отодвинулся подальше от него.

— Налево, - показал направление Ульмах пальцем, отливающим всеми оттенками синего. — Артефакт находится в лавке.

Карам что-то злобно проворчал под нос, и с надеждой глянул на дорогу, по которой спешила помощь. Нагаец нажал на педаль газа, колёса с визгом прокрутились на месте, раскидывая по сторонам мелкие камешки. Распугивая бродящих у придорожной канавы собак, он пронёсся вдоль высоких заборов, пока «Лендровер» не оказался на оживлённой улице, по которой гуляли местные жители и гости, приехавшие из Багдада.

— Вот эта лавка, — сказал демон, кивая на маленькое строение, над входом которого висел полосатый тент от солнца. — Сейчас здесь никого нет.

— Нагаец, подгоняй тачку прямо ко входу, никуда не выходи, — приказал Никита. — Слон, ты тоже остаёшься в машине. Приглядывай за лавочником. Ульмах, внутрь. Найди мне медальон.

Волхв торопился не из-за опасения, что их настигнут. Скорее, переживал за людей, расхаживающих по улице. Если начнётся стрельба, ему поневоле придётся нейтрализовать людей лавочника магическими техниками. А это привлечёт лишнее внимание, слухи быстро расползутся по округе и достигнут Багдада. Поэтому следовало всё делать быстро. Он приложил к металлической двери ладонь, услышал характерный щелчок замка и сразу вошёл в полутёмное помещение. Разглядывать лавку у Никиты не было никакого желания. Ульмах махал рукой, стоя у скромной дверцы, задрапированной цветастой тканью, и волхв не стал тратить время на снятие хитрых магических ловушек. Он просто активировал скрипт, который позволял бить Стихийными импульсами по узким площадям, и сжёг к чертям собачьим замысловатые узоры защиты. Хозяин, поставивший их, всё равно в машине сидит, пусть и чувствует сигналы, разлетевшиеся по астралу. Рванул на себя дверцу и вошёл внутрь. Каморка небольшая, с трудом два человека поместятся. Мягкий, но продавленный диванчик, стол, заваленный разнообразными ножами, статуэтками и мелкой посудой из серебра с красивой чеканкой — обстановка более чем скромная.

— Где?

— Сейф, — Ульмах каким-то образом при своих габаритах умудрился не мешаться под ногами у Хозяина. — Артефакт в нём.

Защита сейфа оказалась куда серьёзнее, чем сигнальная вязь входной двери, и его вскрытие могло привести к активации хитроумной ловушки. А пострадать в огне Никите не улыбалось. Так можно и дом сжечь, и весь посёлок. Если бы вместо барона Назарова оказался волхв пусть даже и с высоким рангом, он бы рисковал получить серьёзные проблемы. Возможно, будь у него больше времени — справился бы. Но время-то как раз и утекало, словно песок сквозь пальцы.

Сейф был небольшим, с логотипом фирмы «Комьюнити», с многоступенчатой защитой, и имел большую стойкость к огню. Вот поэтому лавочник (или, скорее всего, нанятый артефактор) нанёс «огненные арабески» на весь корпус. Всё вокруг сгорит, а сейф не пострадает.

Никита понимал, что даже он, как артефактор, не сможет одномоментно вскрыть такой сейф. Он посмотрел на Ульмаха, с любопытством разглядывающего разные предметы на полках и стенах, и решение пришло само собой.

— Нужно спрятать сейф в Ледяных Пустошах, — приказал Назаров.

— Сделаю, Хозяин, — не удивился демон. — У нас ему будет лучше.Можем ли мы установить контакт с огненной тварью и заставить его служить тебе?

— В любом случае нужно моё присутствие, — ухмыльнулся Никита. — Разрешаю прощупать намерения ифрита. Будете использовать мысленный контакт?

— Да, — подтвердил Ульмах и стал превращаться в бесформенную бледно-голубую субстанцию, обволокшую сейф. Влажный ветер опахнул лицо Никиты и застыл мелкими снежинками на волосах и щеках.

Через мгновение в каморке сейфа не стало. Никита выскочил из лавки, запрыгнул в машину рядом с подозрительно успокоившимся лавочником. Хлопнул Нагайца по плечу.

— Погнали отсюда!

Нагаец без спешки тронулся с места, доехал до конца улицы, свернул в какой-то проулок, и благодаря ему срезал половину пути, оказавшись сразу на дороге. Колонна, спешащая на помощь Караму, уже втянулась в посёлок, судя по тому, что её вообще не было видно.

— Едем к каналу, там есть заросли, в которых можно скрыться, — как будто не замечая, что старик навострил уши, пояснил Никита.

Нагаец кивнул и прибавил газу. Но на выезде из посёлка по просьбе молодого хозяина остановился.

— Выходите, уважаемый. Более в ваших услугах не нуждаюсь, — Никита посмотрел на заложника.

— Вы не смогли вскрыть сейф, юноша, — в глазах Карама появилась насмешка, но не издевательская, а скорее — понимающая. — Его пытались взломать не меньше десяти раз, но никто ещё не смог преодолеть защиту, созданную знаменитым Абдул Халиком.

— Увы, и такое бывает, — развёл руками Никита, выпуская старика наружу. — Сожалею, что вы не захотели стать богаче на несколько миллионов, но это ваш выбор. Всего хорошего. И берегите себя, когда захотите привязать к себе тварь.

Он захлопнул дверцу, и Нагаец с большим облегчением погнал по пыльной трассе.

— Никита Анатольевич, а вы в самом деле не смогли вскрыть сейф? — удивлённо спросил Слон, повернувшись назад.

— Пока не смог, — лёгкая улыбка тронула губы волхва. — Но теперь у меня есть время для вдумчивого изучения.

— Так вы его спёрли? — заржал личник, а Нагаец только покачал головой, выражая то ли восхищение хозяином, то ли осуждая напарника за невыдержанность.

— Скажем, на время поместил в надёжное место. Давайте уже заканчивать с этим делом. Дома проблем хватает. Нагаец, подгони машину вон к тем кустам. Пока нет погони, нужно замести следы.

Сын степей и верный личник так и сделал. Он съехал с дороги и остановил «Лендровер». Все трое выбрались наружу и спрятались за раскидистыми ветвями какого-то местного растения. Неподалёку от него по узкому рукотворному каналу протекала мутная вода, отчего вся растительность здесь была в пышной зелени.

— Ульмах, давай на нашу точку! — приказал Никита в пустоту. Донельзя довольный тем, что ему, наконец-то, доверили в одиночку послужить Хозяину, демон раскрутил портальный кокон и перенёс людей во двор базы.

Теперь оставалось разобраться с княжичем Борисом и бухарцем Шавкатом. Для этого Никита позвал их в свою комнату, чтобы выяснить, каким образом те желают вернуться домой: самолётом или иным способом.

— Я бы предпочёл легально, через таможню, — в голосе Шавката слышались колеблющиеся нотки. — У меня ведь работа такая, что приходится по разным странам ездить. А как я потом вернусь в Халифат, если вдруг исчезну, даже не отметившись в департаменте полиции и без таможенной печати?

— Вам обязательно нужно по завершении своей «туристической» поездки заглянуть туда? — Никита задумчиво простучал пальцами по столу.

— Желательно.

— А мне плевать, я хочу вернуться тотчас же, — расхаживая по комнате с засунутыми в карманы штанов руками, ответил Борис. — Меня теперь сюда не заманишь и калачом. Не люблю жару и бандитов. Жаль, не удалось с ними расправиться.

— Кто тебе мешал использовать Дар? — хмыкнул Никита.

— Я был связан по рукам и ногам, — терпеливо пояснил Волынский. — Иначе бы моих людей уничтожили, как и господина Шарыпова. Лавочник, хоть с виду простоват, как дубина, но держал меня с помощью шантажа.

— В таком случае я могу сейчас же вас перебросить в Петербург, — не стал спорить с ним барон. — Только портал не рассчитан на большое количество людей. Придётся дважды сходить туда-сюда.

Княжич пожал плечами. Ему было всё равно. Если родственники наняли Назарова, пусть у барона голова болит. Хотелось домой, под горячий душ, а может, и в баньку, после которой хорошо выпить пивка под осетровый балычок. И какого чёрта он попёрся в эту дыру, думая, что оказался хитрее всех? Карам чётко дал понять: здесь всё поделено, любая ценная вещь имеет хозяина, даже если этот хозяин на время забыл о ней.

— Тебе удалось забрать артефакт? — не выдержал Борис. Такого провала отец ему не простит.

— Нет, — к его удивлению ответил Назаров. — Лавочник держит его в сейфе с многослойной магической защитой. У меня не было времени с ней возиться, пришлось спешно убегать.

— Что же ты не показал свою силу? — усмехнулся княжич. — Говорят, для тебя ничего не стоит стереть с лица земли небольшой город. А ты остановился перед какой-то защитой? Мутишь ты, барон, ой, мутишь.

— Как бы то ни было, артефакт я не достал, — предельно честно ответил Никита.

— Плохо, — покачал головой Борис, сразу поверив ему. Назаров действительно был искренен. — И жаль. Бандиты не достойны стать обладателями могучего джинна. Лучше бы он оказался в твоих руках. Но… согласись, слишком подозрительно легко ты отказался от обладания джинном.

— Да зачем он мне? — рассмеялся волхв. — Поверь, Борис Леонидович, этих тварей держать в качестве Слуг очень сложно. И когда я говорю «очень», то не лукавлю. Единственная ошибка — и тебе придёт конец. Хорошо, если только тебе. Могут пострадать и близкие, или все те, кто находится рядом.

— А знаете, Никита Анатольевич, я решил воспользоваться вашим предложением, — до сих пор внимательно слушавший разговор двух молодых людей, неожиданно ответил Шавкат. — Нас ведь могут искать люди Карама?

— Думаю, он попытается найти вас, — пожал плечами Никита. — Карам был оскорблён тем, что незнакомые люди проникли в его дом, а самого поставили в унизительное положение, да ещё хозяйничали по своему усмотрению. Ну что ж, в таком случае я вас первого верну к родственникам. Готовы?

— Конечно, — вскочил Шавкат. — Борис Леонидович, надеюсь, наши договорённости были соблюдены в полной мере, а контракт выполнен.

Волынский только развёл руками, и сев на стул, закинул ногу на ногу. Он как будто всем своим видом показывал, что ему уже безразличны дальнейшие действия спутника. Деньги за услуги давно переведены на счёт консультанта, сам бухарец жив-здоров. Всё бездарно провалено, и к тому же долг Рода перед Назаровым стал неприлично большим. Уже не коготок увяз, а птичка погружается в болото. Отец будет очень недоволен.

Зимняя дача Волынских, январь 2017 года

Двусторонний портал из Халифата на заснеженный берег скованного льдом озера был ликвидирован в тот момент, когда демоническая тварь перекинула сюда вторую группу телохранителей. Если Борис надеялся, что с помощью маячка можно будет выйти на тайную тропку (попозже, конечно), по которой перемещаются демоны Назарова, то он сильно ошибался. Трассировка маршрута оказалась полностью разрушена, а родовой волхв Волынских только развёл руками. Он не мог уцепиться даже за остаточные излучения.

— Никитка тебя и здесь переиграл! — раздражённо произнёс отец, нахохлившись, как старая птица, пряча нос в меховой воротник пальто. — Вчистую переиграл! Сопляк!

— Отец, там были такие обстоятельства, что пришлось бежать сломя голову, — попытался сгладить свою ошибку Борис. Верный Ахмет накинул на него тяжёлый, но тёплый полушубок, и поднёс фляжку с коньяком. Напиток хорош был для успокоения душевных мук, поэтому молодой человек сделал три глотка и отдал слуге обратно. Поморщился, не привыкший пить элитный алкоголь по-походному.

— Что там? — обратился к волхву князь Леонид. — Нащупал что-нибудь?

— Нет, — виновато откликнулся пожилой чародей. — Следы оборваны. Да и сам портал имеет совершенно иную структуру. У него энергия отрицательная. А мы, люди, пользуемся живой энергией.

— Тьфу на вас, — расстроенно сплюнул на снег старший Волынский. — Пошли в дом. Расскажешь, что произошло, от самого начала до этой минуты. Ахмет, отведи парней во флигель и дай им водки. А то все трясутся, как жалкие курицы.

Он зыркнул на дрожащих не от страха, а от холода, бойцов, до сих пор не отошедших от путешествия в объятиях демона, и побрёл по дорожке к дому.

В кабинете было тепло и по-домашнему уютно. Борис уселся в кресло, да ещё и закутался в плед. Казалось, инфернальная дорожка оказалась столь короткой, что замёрзнуть не успеешь, но почему-то ледяная стынь, проникшая до костей, заставляла его изредка вздрагивать. И ощущение это в корне отличалось от того, что приходилось испытывать во время переходов через обычные Врата. Портал, созданный человеком, безопаснее и комфортнее, что ли… Зато сейчас несколько учащённых от испуга ударов сердца — и он уже на родной даче, слушает ворчание отца.

Кроме князя Леонида и Бориса в кабинете находился и дядя Андрон. Он и папаша попивали коньяк, даже не притрагиваясь к лимону, разложенному тонкими пластинками на блюдце. Старшее поколение излишне эмоционально восприняло приключения княжича.

— Надо найти этого ублюдка-лавочника и выпустить ему кишки, — воинственно тряс пальцем Андрон Иванович. — Такое нельзя оставлять безнаказанным!

— Сиди на месте ровно, не трепыхайся! — морщился Глава Рода. — Куда ты собрался? Одно дело — в какой-нибудь Задрищенск съездить, чтобы строптивцев к ногтю прижать. Халифат — не то место, где нам дадут развернуться.

— Да какой-то торгаш, пусть и одарённый, посмел поднять руку на твоего сына, Лёня, а ты рассуждаешь с точки зрения чиновника-прагматика! — продолжал горячиться Андрон Иванович.

— Дядя Андрон, ты и так сделал многое для меня, — Борис покосился на отца, чтобы увидеть его реакцию. Очень уж хотелось уколоть того из-за позиции, которую Глава занял после известий о взятом в заложнике сыне. — Спасибо, что сразу начал действовать. Ещё бы два дня — и мне бы кирдык пришёл. Ножом по горлу, а кровушкой артефакт демонический спрыснули бы.

— Не городи ерунды, — всё-таки упрёк достиг цели. Леонид Иванович поиграл желваками. — Никто тебя убивать не собирался. Деньги уже были готовы, но Андрон проявил своеволие и пошёл на поклон к Назарову.

— Я правильно сделал! — набычился министр МВД. — Пятьдесят миллионов фунтов стерлингов отдать какой-то мрази! Да пусть лучше Назаров их на благородное дело направит!

— Под него стелешься? — побагровел Волынский-старший. — С чего бы такие вихляния между ним и нашей семьёй?

— Да потому что я не видел ничего зазорного обратиться к человеку, имевшему боевой опыт за границей! — вспылил и Андрон Иванович. — Князь Белёвский отзывался о Назарове только в лучших тонах. Он Юрия Владимировича в Сербии спасал, когда дипломатический самолёт потерпел там крушение. В окружении протурецких боевиков, заметь! И привёл всех в расположение русского экспедиционного корпуса! И это только один эпизод. А что ты сделал, Лёня? Коньяк полдня пил, пока я с Назаровым переговоры вёл!

— Я искал выход, — мрачно ответил Леонид Иванович. — Думаешь, мне жизнь сына безразлична?

— Так вы заплатили Никите? — удивился Борис.

— Да. Мы договорились, что сумма, которая должна была пойти на твой выкуп, ляжет на счёт барона Назарова. Конечно, не пятьдесят миллионов фунтов стерлингов, гораздо меньше, — усмехнулся министр. — Никита Анатольевич проявил благородство, не стал снимать с нас последнюю рубашку.

— Зато оставил нас всех в дураках, заимев ещё одну тварь в свой боевой арсенал, — старший Волынский плеснул себе и брату коньяк в рюмки. — Сынуля мой оказался редкостным болваном, что позволил грязному скотоводу забрать мощный артефакт. Почему ты его не активировал, когда на вас напали?

— Как бы я его активировал? — огрызнулся Борис, уязвлённый словами отца. — Это ведь джинн, а не мифический единорог! Стоит его выпустить наружу, он уничтожит всё и всех в ближайшей округе. Я, по-твоему, самоубийца?

— Не знаю даже, что и сказать, — князь Леонид опрокинул в себя рюмку и зажевал напиток долькой лимона. Даже не поморщился. — Ты, Борька, поступил глупо, смалодушничал. У тебя была возможность сбежать, но ты распустил сопли. Ах, людей жалко! Как обо мне подумают! Бежать, а по пути сжечь поганую деревню дотла! У тебя Дар пропал, или пацифистом заделался?

Борис раздул ноздри и хотел сказать что-то резкое, но передумал, только поглядел на отца неприязненно.

— Лёня, куда бы он сбежал? — задал логичный вопрос Андрон Иванович, продолжая защищать племянника. — Там густонаселённая провинция, каждый чужак на виду! Ты предлагаешь, чтобы Борька сжигал посёлки и уничтожал всех, кто станет на его пути? Да его гвардия халифа в этот же день ликвидировала бы.

— А Назаров бы не колебался, — язвительно заметил князь Леонид.

— Назаров — универсал, каких в мире единицы, — парировал министр. — Он боевой волхв, артефактор, властитель демонов, наконец…

— Босс, — фыркнул княжич, отчего-то развеселившись. — Босс демонов. Как название книжонки для бульварного чтива?

— Вы, родственнички дорогие, кажется, не понимаете, в какую клоаку мы угодили, — князь Леонид тяжело поднялся, опираясь руками о край стола. — Потеряли двести пятьдесят миллионов рублей, переведя их барону Назарову в качестве услуги. Он на эти деньги модернизирует медицинский центр, с которого будет получать огромную прибыль — это раз. Потерпели поражение в прямом столкновении с вологодским щенком, отдав в его руки оружие разрушительной силы — это два. Наши позиции в императорском окружении серьёзно пошатнулись — три. Ну и разные мелочи, влияющие на репутацию Волынских. Что делать будем?

— Ещё не факт, что Никита завладел артефактом, — возразил Борис. — Он утверждает, что медальон остался у лавочника. Якобы сейф с мудрёной защитой, невозможно вскрыть.

— И ты ему поверил? — рассмеялся отец.

— Не совсем, — поморщился княжич. — Совсем уж наивным мальчиком меня не считай! Даже если Назаров и соврал, то сможет ли привязать к себе джинна? Своенравная тварь требует правильного подхода к ритуалу приручения. Малейшая ошибка — и смерть.

— Предлагаешь ждать, пока барон ошибётся? — старший Волынский прошёлся по кабинету. — Я бы не надеялся. Никитка — артефактор. Он князя Шереметева привязал к себе, воспользовавшись его плохим состоянием, когда спасал от смерти. Не находишь, Андрон, интересную закономерность? Назаров пользуется нашей слабостью и наносит удары в самую основу, расшатывая её осторожно, методично и с полным пониманием, зачем это делает?

— Нам нечего противопоставить ему, кроме одного: не пересекать ему дорогу, — Андрон вздохнул.

— Так через пару-тройку лет он подберётся к императорскому трону и начнёт напевать на уши Его Величеству свои идеи, — погрозил пальцем неведомо кому Леонид Иванович. Он уже был слегка пьян и не торопился выходить из этого состояния с помощью специальных техник. Словно ему доставляло удовольствие изрекать мысли, которые в трезвом виде никогда не сказал бы.

— Давайте не делать поспешных выводов, — постарался закончить неприятную беседу Андрон и демонстративно посмотрел на свои часы. — Мне пора ехать в Петербург. Борис, ты отдыхай, не активничай слишком, и в Петербург пока не езди. Вообще замри, а ещё лучше — уезжай.

— Опять? — рассмеялся княжич, которому бесцельная говорильня надоела. — И куда — к пингвинам на Южный полюс?

— В Симбирск, — внезапно трезвым голосом сказал отец. — Надо было сразу тебя туда отправить, к Велимиру Шереметеву. Вы же друзья…

— Да какие друзья, — отмахнулся Борис, — так себе, хорошие приятели.

— Действительно, вариант приемлемый, — поддержал брата князь Андрон. — Тебе и в самом деле нужно пережить неприятный период, пока гнев императора не сойдёт на нет.

— Почему бы и не съездить? — пожал плечами княжич Волынский. — Поживу годик на Волге, осмотрюсь. А вы можете и дальше ожидать, когда вас схарчит выскочка.

— Засранец, — как-то очень спокойно отреагировал на дерзость сына Леонид Иванович. — Надо бы тебя отстранить от дел Рода, чтобы за ум взялся. Вот, вроде бы, всё есть у тебя: дерзость, нахальство, смелость… А почему-то после всех твоих выходок у семьи начинаются проблемы. В чём дело?

— Я не обиделся, отец, — Борис встал и направился к двери. Остановился и добавил: — Как ни странно, всё так и есть. Но эти слова припомню тебе, когда Назаров вцепится в ваши глотки. Можно, я завтра уже поеду?

— Езжай, — старший Волынский с глубокой задумчивостью поглядел в спину сына, и как он аккуратно закрывает дверь. Потом вернулся к столу, снова наполнил свою рюмку коньяком. Брат прикрыл свою ладонью. — Не знаю, Андрон… может, Борька и прав, что Назарова надо давить. Да только время потеряно. В силу входит Никитка. И как это произошло, не скажешь? В одиночку поднялся на ноги, а теперь, гляди — важная персона.

— Поддержка Меньшиковых тоже что-то да значит, — пожал плечами министр МВД. — Всегда надо учитывать этот фактор, даже если Назаров открыто дистанцируется от императорского Рода. За ним сила. А ещё есть большая вероятность, что с уходом Александра с трона, цесаревич Владислав сразу же введёт в свой ближний круг молодых дворян из не самых знаменитых семей. Андрею или Борьке, увы, такая перспектива не светит.

— Назаров в том списке? — догадался князь Леонид.

— Да.

Ссутулившись, Глава опрокинул в себя коньяк и замер, глядя перед собой.

— Значит, надо работать на перспективу и готовить такой удар, который опрокинет Назарова на землю и не даст ему подняться, — сказал он, наконец. — Вот пусть Борька и готовится к войне, раз уж так жаждет крови.

— Не знаю, не знаю, — скептически поджал губы князь Андрон. — Против демонов и джинна у нас никогда не будет шансов. Самый лучший способ привязать к себе Назарова — породниться.

Старший Волынский выпучил глаза, и кажется, мгновенно протрезвел.

— Братка, а ты, часом, не спятил?

— С чего бы? — пожал плечами министр. — У Андрея уже есть дочка и сын. Они почти ровесники двойняшкам Назарова. Вот и думай. Борьку мы стреножим, не дадим ему буйствовать. Понадобится, использую своё положение. Гибче надо быть, Лёня, гибче.

— К тому времени возле дома Назаровых уже будет стоять толпа жаждущих породниться, — хмыкнул князь Леонид. Ему идея брата казалась слегка… сумасшедшей, что ли, но смелость и дерзость берут и не такие крепости. Может быть, и правда, стоит этот вариант тщательнее продумать?

Глава 4

Петербург, Обводный, особняк Назаровых, февраль 2017 года

В дверь кабинета постучали условленным знаком, и выждав некоторое время, открыли. Москит, сопровождавший сегодня Никиту в столице, вошёл в помещение и доложил:

— Прибыл человек от графа Сумарокова.

— Пусть заходит, — кивнул волхв, оторвавшись от изучения архивных записей прадеда. О визите посыльного он договорился со Святославом Бориславичем заранее.

Москит кому-то кивнул, и в кабинете, чуть ли не печатая шаг, появился мужчина в сером пальто и в меховой кепке с плотно прижатыми «ушами». Судя по выправке и уверенным и несуетливым движениям, он явно был военным со специфическими навыками. В левой руке посетитель держал аккуратный маленький кожаный кейс.

— Господин барон, я по поручению графа Сумарокова, — не называя своего имени, произнёс посетитель. Он не двигался с места, словно чего-то ожидал. — Велено передать вам лично в руки.

— Присаживайтесь, — Никита приглашающим жестом показал на стул для посетителей, стоявший напротив. — Могут возникнуть вопросы, но я постараюсь не задержать вас надолго.

— Конечно, господин барон, — мужчина кивнул, и оказавшись возле стола, положил на его край кейс, щёлкнул замками и откинул крышку. — Здесь двенадцать предметов, которые вы просили. Посмотрите внимательно, и если что-то вам не подойдёт, будем искать дальше.

Никита подошёл к посыльному и заглянул в кейс. Там, на оббитом красным бархатом дне лежали ножи и кинжалы разной длины и форм рукоятей, надёжно закреплённые пластиковыми стяжками, чтобы по дороге не гремели и не сбились в кучу. Все клинки хранили следы времени и буйного прошлого, имея сколы, мелкие каверны, оставшиеся от воздействия ржавчины, следы многочисленных заточек, что не очень хорошо сказалось на кромках клинков.

— Какой век? — спросил Никита, ощущая в каждом из них частичку магии. Кажется, за ними уже давно не следили и не подпитывали Силой, а значит, все эти ножи давно не принадлежали известным коллекционерам.

— Два стилета семнадцатого века, вот эти базелярды[67] изготовлены в пятнадцатом веке, — пальцы мужчины скользнули по крупной гарде одного из кинжалов, лежавших с краю. — Нам удалось отыскать четыре «швейцарца». Два квилона, один Рондо[68], и три баллока[69].

— Они коллекционные?

— Меньшая часть — да, — снова кивнул мужчина и заложил руки за спину. — Но все коллекционеры, у которых были приобретены ножи, испытывали финансовые затруднения. Поэтому без особого трагизма расстались с самыми простыми для них вещами. Остальные мы находили в разных антикварных лавочках, коих по Европе бесчисленное множество. Святослав Бориславич обмолвился о десяти предметах, и так вышло, что последними покупались баллоки, Их продавец упёрся и не захотел отдавать нам один кинжал, только весь набор вместе с футляром.

Посыльный усмехнулся, видимо, вспоминая перипетии торга.

— Крохобор? — уточнил Никита, улыбнувшись.

— Так точно, еврей из Амстердама. Цепкий старикашка… Вас устраивает качество товара? Может быть, мы недостаточно умело справились с заданием?

— Качество поправлю, не беда, — отмахнулся Никита, оценивая оружие против баронессы Сегрейв иным взглядом. — Скажите, с вами был волхв?

— Был. Граф специально прислал человека, умеющего работать с магическим оружием.

— Но я не просил искать именно такое оружие, — напомнил Никита.

— Да, мы знаем. Но Святослав Бориславич решил, что так будет надёжнее.

— Я передам графу свою благодарность, господин…

— Просто «господин капитан», — губы посыльного едва дрогнули в сдерживаемой улыбке.

— Господин капитан, конечно же, — Никита протянул ему руку, которую офицер крепко пожал. — Не желаете выпить чаю с домашним вареньем?

— Прошу простить за отказ, но через два часа у меня самолёт в Берлин. Служба.

— Тогда всего хорошего, — барон проводил капитана до дверей. Попрощавшись с ним, вернулся к столу и задумчиво поглядел на посылку от графа Сумарокова. Что ж, теперь осталось нанести на металл нужные руны и начать охоту на Сегрейв. Хотелось поскорее закончить с Ордосом, чтобы вернуться к нормальной жизни, в которой нет страха за своих близких.

Нанесение рун на клинки, напитка оружия нужной магией — для всего этого нужно время. Через три месяца, когда энергия рун войдёт в силу, кинжалы можно использовать в Инферно.

Никита решил поговорить с графом. Тот откликнулся сразу же, как будто ждал звонка.

— Святослав Бориславич, хочу поблагодарить вас за подарок, — продолжая разглядывать содержимое кейса, сказал Никита. — Только что ваш человек принёс целое богатство.

— Пользуйтесь, Князь, — рассмеялся Сумароков. — Мы вычистили все мелкие артефактные и антикварные лавочки Европы. Знали бы вы, как было трудно сохранить в тайне эту операцию.

— Опасались, что скупка этого хлама вызовет ажиотаж? — догадался волхв. — А волны от него достигли бы баронессы Сегрейв?

— Никита Анатольевич, не желаете перейти в моё ведомство? — полюбопытствовал граф. — На лету проблему обозначаете.

— Спасибо, но я привык работать в одиночку. Меня из-за этого в оперативный резерв и перевели, — усмехнулся Никита.

— Да-да, конечно, я помню, — раздалось в ответ хмыканье графа. — Больше ничего не нужно?

— Разве только локализовать местонахождение Стеллины, нашей Звёздочки. Пора её гасить.

— Найдём, — уверенно ответил Сумароков, — и подкинем ей информацию по дружку, который томится в каземате.

— Мне нужно три месяца, чтобы всё подготовить для засады, — предупредил Никита.

— Ясно. Всего хорошего, Никита Анатольевич.

— И вам, Святослав Бориславич.

Сбросив вызов, Никита закрыл кейс. Пора возвращаться в «Гнездо». Там дел невпроворот. Гравировать кинжалы, проверить работу инструкторов, как устроились новоприбывшие рекруты и молодые Целители, да и Мишку погонять, чтобы убедиться в предположениях деда Фрола. Надо же, «реконструктор» в его семье появился. И что с ним делать? Адаптировать техники под современные конструкты? Но как? Есть подозрение, что Мишке открылся астральный канал, откуда он бессознательно берёт схемы магических плетений. А после инициации мальчишке по этому каналу большим потоком пойдёт нужная информация.

Радоваться надо, а не хмурить брови, — решил Никита, и забрав кейс, вышел из кабинета, привычно поставил «затвор». Магическая печать ярко вспыхнула по дверному проёму жёлто-зелёными искрами и исчезла.

— Возвращаемся в «Гнездо», — сказал он Москиту и Лязгуну, охранявшим его кабинет.

Девушек в особняке не было. Анора пропадала в Академии, Ольга — в институте, Настя с Олегом переехали на время в Родники. Потайник вместе с Глебом Донским занимались боевой подготовкой рекрутов, съезжающихся со всей страны для служения Роду Князя Гиперборейского. Ну, а Настя без своего Олежека никуда теперь, только с ним. И даже в новую квартиру, которую им Волынские подарили, не переехали. Настя вообще предлагала продать её и купить более скромное, но уютное для их маленькой семьи, жилище. Злость на Волынских, устроивших с ними такое неприятное приключение, едва не закончившееся печально, до сих пор прорывалась у девушки. Олег только разводил руками. Он-то был человеком прагматичным, но спорить с женой не решался. Вот и выбрали вариант с Родниками.

Попрощавшись с Фадеевым, Никита вместе с телохранителями через портал вернулся в «Гнездо». Удивительно, в особняке тоже стояла тишина. Единственный, кто встретил волхва, был Антон Шубин. Он находился в гостиной и смотрел новости на огромной телевизионной панели.

— Девушки уехали в Барское, — доложил начальник клановой СБ. — Вместе с детьми.

— Все? — не поверил Никита.

— Так точно. Юлия Николаевна предложила навестить кордон и строящуюся фабрику. Тамара Константиновна и Дарья Александровна согласились. Не переживай, Никита, я выделил на их охрану тридцать бойцов. Ильяс, Яна и Роман с ними поехали. Все личники тоже там.

— Они сегодня вернутся?

— Вряд ли, — улыбнулся Антон. — Юлия Николаевна заговорщицки шепнула, что они останутся там на пару дней. А что? Погода хорошая стоит, природа в Барском чудесная.

— Ну и ладно, пусть отдыхают, — Никита особо не переживал. Ильяс знает, как организовывать подобные выезды. Если что-то серьёзное произойдёт, можно послать Дуарха на помощь. Он ведь связан с Яриком, у которого аурный контур светится, как прожектор в ночи. Вечный маячок. — Я тогда поработаю до ужина. Меня нет дома.

— Ясно, — усмехнулся Шубин, покосившись на кейс в руке хозяина.

Никита поднялся в кабинет, выложил на стол стило со справочником рун покойного сеньора Гравы, и немного подумав, извлёк из кейса один из базелярдов. Можно с него попробовать. Для начала он решил изменить структуру металла, придать ему крепость и убрать каверны. Несколько веков не прошли даром для оружия, которое давно пришло бы в негодность, если бы не магия. Никита первым делом «убрал» остатки силовых линий, нанесённых на лезвие неведомым чародеем, и с помощью обыкновенного стального гвоздя и магии Земли начал улучшать геохимию старого железа. Это было похоже на вливание свежей крови нуждающемуся в ней человеку. Чуть ли не на глазах базелярд начал приобретать матовый блеск, каверны исчезали, лезвие стало гладким, словно его отполировали.

— Ну вот, теперь дело за рунами, — довольный результатом, Никита откинулся на спинку кресла, размял пальцы. Выждав какое-то время, он взялся за стило, опустил на правый глаз увеличительное стекло, каким пользуются ювелиры, и начал вырезать на лезвии руны, строго следуя выстроенной им самим схеме. Одна реза за другой, и так в течение часа, тщательно сверяясь с каталогом Гравы.

Он успел нанести руны на пять клинков, когда одна из горничных позвала его на ужин. Было необычно видеть за обеденным столом только мужчин. Помимо самого Никиты, Антона и деда Фрола к ним присоединился Морозов — главный Целитель клана. Все охотно выпили по бокалу вина, и Виктор Леонидович рассказал, как продвигается обустройство молодых лекарей-магов.

— Все горят желанием побыстрее влиться в клановую структуру, — добавил он с удивлением. — Давно не видел такого рвения у молодёжи.

— Желание — это хорошо, — Никита промокнул губы салфеткой. Грибной суп был чудесным. Надежда постаралась на славу. — Но торопливость может дорого обойтись всем нам. Поэтому, Виктор Леонидович, придерживайте энтузиастов. Целительская магия суеты не любит.

— Я то же самое им говорю, — усмехнулся Морозов.

— Как отреагировала Ольга на идею практического обучения в Центре?

— Ольга Викторовна сразу же решила показать, что из себя представляет биомагическая медицина. Мне потом пришлось чуть ли не за уши вытаскивать ребят из корпуса. Не хотели возвращаться в «Гнездо».

— Ничего-ничего, похвально, когда такое рвение, — кивнул Никита. — Может быть, не стоит группу гонять из города в имение? Пристроим их в свободных палатах, пусть живут там.

— Ни в коем случае, — отрезал Морозов. — Подобная практика приведёт к разрушению дисциплины. Молодёжь начнёт искать приключения на пятую точку, я вам гарантирую такое развитие ситуации. Не будешь же к ним приставлять усатого фельдфебеля!

Дед Фрол негромко хмыкнул, выслушав горячую отповедь Целителя.

— Разве я не прав? — Морозов воспринял этот знак, как насмешку.

— Ну, почему же, Витя, сразу — «не прав»? — ответил старый волхв. — Очень даже прав. Молодёжь без присмотра начинает дурить. Не хотелось бы, чтобы потом губернатор Вологды выговаривал Никите, что он плохо следит за своими подопечными. Вино, девушки, веселье — это же обязательно будет. Есть микроавтобус, который возит ребят в город, вот пусть и дальше этим занимается. А Оленька за всем этим не уследит. Да и не нужно в Медицинском Центре казарму устраивать. Здесь ученики себя гораздо вольнее чувствуют, по-домашнему, поверьте.

— Ладно, оставим всё как есть, — не стал спорить Никита. — Граф Сумароков достал для меня старинные клинки. Думаю, за два дня мне удастся наполнить их магией, нужной для работы в Изнанке. Сейчас это главная задача. Уберём Стеллину, большинство проблем будет решено.

— Джинна когда вытаскивать станешь? — прищурился дед Фрол.

— Да пока есть-пить не просит, — пожал плечами Никита. — Сейф в надёжном месте, никто его оттуда не сопрёт. Пусть пока Волынские помучаются в неведении, сумел ли я приручить ифрита. Через какое-то время успокоятся и решат, что у меня ничего не получилось. Вот тогда я и займусь медальоном. Антон, какие-то просьбы, желания по твоему ведомству есть?

— Есть у меня одна задумка, — мечтательно произнёс Шубин, отложив вилку и нож, которыми терзал сочные голубцы. — Хочу клановую контрразведку организовать. А то, чувствую, скоро к нам начнут засылать шпионов. Пока справляемся своими силами, вычленяя подозрительных людишек, устраивающихся на работу, но спецы нужны, как воздух. Хотя бы пару человек, могущих на пустом месте создать новую структуру.

— Со стороны лучше не брать, — возразил Морозов. — Я на чужую территорию лезть не хочу, но своё мнение выражу. В клан входит много семей, давших клятву Роду Назаровых. Вот среди них и надо искать нужных специалистов, коих не хватает. А для сезонных работ можно нанимать со стороны. И тебе, Антон, работы меньше будет. Как вам идея создать агентурный отдел, чтобы самим внедрять в соперничающие кланы шпионов?

Все рассмеялись. Речь Морозова могла показаться дилетантской, но ведь идея давно витала в воздухе, как только подступиться к ней?

— Виктор Леонидович, у тех же Шереметевых есть своя СБ, которая бдительно следит за всеми, кто работает на них. А это десятки тысяч человек, служащих на разных предприятиях. Авиакомпания, банковская сфера, даже строительный концерн на паях с Волынскими, куча мелких обслуживающих офисов, — пояснил Шубин. — Наших агентов вычислят на «раз-два».

— Было бы предложено, — пожал плечами Морозов, приступая к чаю с бисквитом, который был подан горничными. — Я лучше своих учеников натаскивать буду.

— Да, это полезнее, чем контрразведка, — подтрунил над ним Антон.

К чести Целителя, тот не обиделся, даже улыбнулся.

Никита поблагодарил всех за ужин и поднялся наверх. До полуночи можно ещё пару клинков подготовить. Но прежде всего он позвонил Тамаре.

— Наконец-то, дорогой муж соизволил побеспокоиться о своих жёнах, — судя по голосу, Тамара была в хорошем настроении.

— Привет, милая, — Никита улыбнулся. — Как вам отдыхается среди ёлок и волков?

— Ой, просто чудесно! — воскликнула она. — Тебе непременно надо к Васильевым в гости приехать. А то Николай Егорович недоумевает, почему зять забыл про них. Забрал дочку — и носа не кажет. Здесь так здорово! Мы кислородом надышались, все вповалку лежим.

— Вы не от кислорода лежите, а от выпитого, — ухмыльнулся Никита.

— Ну и что? — хихикнула Тамара. — Всего-то… несколько бокалов. Зато попарились всласть. Тимофей Егорович свеженины из дикой козы нажарил. Такая вкуснотища! Представляешь, на кордоне столько белок, дети целый день за ними гонялись! Уф!

— Я рад, что вам нравится.

— Милый, приезжай, мы скучаем без тебя! — чуть ли не хором где-то в отдалённости крикнули Даша с Юлей.

— Слушайся своих красавиц, вот! — назидательным тоном произнесла Тамара. — Приедешь, а?

— Не могу, солнышко. Мне Сумароков прислал обещанное. Сейчас сижу, подготавливаю оружие.

— Неужели граф смог найти нужный антиквариат? — удивилась жена.

— Представляешь, смог. Думаю, скоро мы решим проблему на долгие годы.

— Хотелось бы… — вздохнула Тамара. — Ладно, не буду тебе мешать. Только не сиди за полночь, ложись спать. А то обрадовался, поди, домашних рядом нет…

— Баронесса, вы преувеличиваете степень моей свободы, — усмехнулся Никита. — В доме пусто и неуютно без вас. Поэтому заперся в кабинете и страдаю.

— Ну ничего, вернёмся — утешим, — игриво проговорила Тамара. Послышался смех.

— Когда вас ждать?

— Завтра вечером приедем. Не волнуйся, у нас сильная охрана. Всё, девочки тебя целуют, спокойной ночи.

Отложив замолчавший телефон, Никита взялся за очередной клинок, действуя по отработанной схеме. К полуночи у него уже были готовы семь из двенадцати клинков. Ощущение было такое, что он разгрузил машину с цементом. Плечи ломило от интенсивной работы, пальцы онемели, в глазах мелькали мошки. Никита отнёс этот странный эффект на результат длительного соприкосновения с рунами высшего порядка. Они тянули энергию из волхва, словно обрадовались, что нашли достойного донора, и теперь питались его Силой.

— Нет, дорогие мои, так дело не пойдёт, — усмехнулся Никита, и положил тускло блестящие в электрическом свете кинжалы в кейс. И вместе с ним вышел из кабинета.

— А я к тебе хотел заглянуть, — дед Фрол, опираясь на трость, шёл по коридору в его сторону. — Ты куда-то уезжаешь?

— Хочу в подвал прогуляться, — Никита похлопал по кожаному боку чемоданчика. — Оказывается, готовить оружие для Изнанки невыносимо тяжело.

— Что, вытягивают силу и душу? — догадливо хмыкнул старик.

— Представляешь, Фрол Пантелеевич, как пылесосом! — покачал головой Никита. — Так что, сходим вместе?

— Ну, пошли, заодно поговорим о твоём Мишке. Не даёт мне покоя его проклюнувшийся Дар.

Они неторопливо спустились с лестницы в гостиную, где сидели Лязгун и Москит перед телевизором. Личники встрепенулись и вскочили.

— Отдыхайте, бойцы, — махнул рукой Никита. — На сегодня вы мне не нужны. Я в подвал, свитки проверить.

Уходить в Изнанку они решили из той же комнаты, в которой совсем недавно содержался Маттео Висконти по прозвищу Аморуччо. Никита вызвал Дуарха и объяснил ему задачу. Демону очень не нравилось даже кратковременное путешествие в глубокие слои Инферно, но узнав, что пробыть там придётся всего лишь несколько минут, даже лицом просветлел. Вот уж не поверишь, что практически бессмертные твари, у которых нет соперников, так боятся Изнанку.

Ледяной поток утянул их на низший слой и выбросил в серую тьму. Да, иначе и не назвать то, что окружало Никиту и деда Фрола. Тоска, безнадёжность, плесень и чёрный мох на изъеденных стенах, крошащиеся полы, ржавеющая дверь, больше похожая на швейцарский сыр, кого угодно могли вогнать в депрессию.

— Не будем терять время, — Никита вложил кейс в подставленные руки старого волхва, открыл его и вытащил кинжалы.

Так как он собирался идти в Изнанку только с «призраками» и с кем-то из своих помощников-волхвов, то этого количества ножей хватало для выполнения задания. Поэтому и не стал упираться с нанесением рез на лезвия оставшихся в кабинете клинков. Можно и завтра доделать.

Удивительно, как быстро стала съёживаться кожа чемоданчика, обнажая металлическую основу в некоторых местах, и как ярко вспыхнули руны на клинках, втягивая в себя отрицательную энергию. Разложив их на полу, Никита забрал кейс у деда Фрола и дал команду Дуарху, мечущемуся ледяной воронкой по комнате, поднимать их наверх.

— До чего поганое место, — старик внимательно оглядел себя, и не найдя на одежде критических повреждений, покачал головой. — Сколько лет жизни Изнанка отняла у меня?

— Не переживай, у тебя ещё девять лет впереди, — успокоил его Никита. — Если верить, конечно, словам маленькой девочки.

— А я ей верю, — постукивая тростью по ступенькам, откликнулся старый волхв. — Она ведь учитывала некоторые факторы, которые могут мне помешать протянуть больше.

— Не могла Полина учитывать что-то ещё, кроме нечёткой информации, — возразил Никита.

— Ведунье этого не надо, — отмахнулся Фрол Пантелеевич. — Она смотрит картину в целом с разными вариантами. Её Дар ещё не позволяет отрабатывать каждую линию будущего со всеми нюансами, и скорее всего, видит конечную точку.

— Подождём до инициации, — проворчал молодой волхв, рассматривая висящие клочья кожи на кейсе. Изнанка не знала пощады, словно акула цепляясь за любую материю, попавшую в её пасть. — У меня уже голова болит, как я буду отбиваться от Иерархов.

— Отобьёмся, — тихо рассмеялся дед Фрол. — Пошли, заглянем в твою вотчину.

Дом уже погрузился в темноту за исключением дежурного освещения в парадной. Но снаружи кипела жизнь. Охрана то и дело разъезжала на квадроциклах по дороге, проложенной вдоль забора, светилась бледно-сиреневыми всполохами «Химера», надёжно закрывая периметр имения.

— Так что с Мишкой? — спросил Никита, когда они оказались в кабинете. — Ты ошибся в своих выводах, или хочешь порадовать чем-то другим?

Фрол Пантелеевич уселся в своё кресло, привычно положив трость на колени. Пожевал нижнюю губу и сказал:

— Чтобы у мальчика не обнаружили «незапланированный» Дар, я обучу его нужной последовательности демонстрации магических конструктов. Для первой инициации они не такие сложные, поэтому Мишка покажет свою «стихийность», получит рекомендации для её развития, и можно будет спокойно до шестнадцати лет развивать основной Дар. Ко второму экзамену он подойдёт уравновешенным юношей, знающим, как обосновать свои необычные навыки.

— Вот тогда за него и схватятся наши старцы, — хмыкнул Никита, внимательно слушая чародея.

— Перспективного одарённого начинают полноценно обучать с семи лет, если не раньше, — дед Фрол знал эту кухню изнутри и говорил уверенно. — Теоретически, Мишку и Полину могут взять в Академию и в шестнадцать лет, но время будет утеряно.

— Иерархи — не дураки, — барон Назаров посмотрел на семейную фотографию, стоявшую в красивой рамке на его рабочем столе. — Они же знают, чьи дети инициируются, поэтому после окончания экзамена начнут уговаривать отдать их в Академию. Отказать Иерархам — сильно их обидеть.

— Я их тоже обидел когда-то, ну и что? — фыркнул с лёгким раздражением Фрол Пантелеевич. — Обошёлся без всяких академий. Жизнь всему научила. Я Мишку с Полинкой до шестнадцати лет выучу не хуже Иерархов. А там сам решай, отдавать их в руки чужих дядек или оставишь в семье.

— Ладно, этот вопрос меня пока не особо напрягает, — отмахнулся Никита. — Что там по открывшимся способностям? Есть новости?

— Хочу спросить тебя, сынка: а сам ты как думаешь, откуда у Мишки такой Дар?

— Думаю, он получил доступ к астральному каналу, который ведёт к информационному хранилищу, если выражаться современным языком. В силу возраста Михаил не может обработать весь массив, поэтому и такие срывы. Вспомни «ножи ассасина».

— Хм, идеальная версия, — дед Фрол потеребил бороду. — Даже возразить не могу. Открытый канал, говоришь… Я-то склонялся к особой технике глубокой релаксации, но откуда ребёнку она известна?

— Во сне.

— Ну, ладно, — в свою очередь махнул рукой старый волхв. — У Мишки в арсенале уже пять древних конструктов. Надо будет их тебе просмотреть и адаптировать под современные плетения. Запакуй их в скрипты и научи сына пользоваться. Конечно, они будут в корне отличаться от тех магоформ, которые сейчас практикуют магические школы Востока и Запада. Но у нас не же стоит задача полностью «закрыть» Дар детишек от любопытствующих взглядов?

— Я за Михаила особо не беспокоюсь, — признался Никита. — Он — мужчина, и обязан быть готов к защите семьи, рода, империи, в конце концов. А вот Полину надо оберегать как зеницу ока. Ведунья, конечно, слабее Пророчицы в плане общего понимания грядущих событий, но если она появилась в Роде, жди всяких пакостей от недоброжелателей.

— Ищи наставника для Полюшки, — прокряхтев, поднялся на ноги Фрол Пантелеевич. — Я слышал, ты знаком с каким-то Николасом. Это не тот ли, из курляндских лесов?

— Я гляжу, ты, старый, весь Орден знаешь, — удивился барон.

— Так проживи с моё, — глаза волхва озорно блеснули. Опершись на трость, он направился к двери. — Ладно, спать пойду. Поздно уже. Завтра-то здесь будешь, никуда не сорвёшься?

— Скорее всего — тут, — посмотрел на календарь Никита. Никаких особых или значимых встреч не планировалось. — Хочу молодёжь прибывшую посмотреть, как они в коллектив вливаются.

— Хорошее дело, — одобрил старик. — Спокойной ночи, сынка.

— И тебе хороших снов, Фрол Пантелеевич.

Сам же молодой волхв не ощущал потребность во сне, но работу с кинжалами решительно отложил на завтра. Чтобы развеяться, стал листать каталог рун, изредка выписывая на листок что-нибудь интересное для себя. Пиликнуло сообщение, пришедшее на телефон. Банк прислал уведомление о поступлении перевода на тридцать миллионов рублей. Это была денежная благодарность от Юсуфа Шарыпова за спасение своего сына. Вспоминая, какой пир закатил глава адвокатской семьи, где Никита со своими личниками были самыми важными гостями, волхв улыбнулся. Хорошо посидели, едва вырвались из цепких дружелюбных рук. Никита не требовал от Шарыповых долга жизни, но желание иметь в знакомых сильных адвокатов в Петербурге и России выразил. Юсуф сказал, что его Род с радостью готов сотрудничать с кланом Назаровых не только в России, но и в Бухарском Эмирате. И настоял на принятии благодарности в виде меценатского вклада в Медицинский Центр. Вот что значит разветвлённая сеть осведомителей, которые подсказали, какой лучше подарок сделать барону Назарову. Что ж, приятно. Появившиеся деньги можно вложить в новое оборудование и дополнительный штат сотрудников. Оля будет рада.

Глубокой ночью Никита проснулся от понимания того, как нужно вскрывать сейф с медальоном, в котором сейчас в злобе метался дух ифрита. Пусть пока посидит, не время его выпускать. Ещё и приручать нужно. А что, если отдать его в руки Дуарха и Ульмаха? Эти парни сумеют ему рога пообломать, хотя рога-то, как раз, именно у них имеются. Улыбнулся, представив, как два инфернальных джентльмена укрощают злобную огненную тварь, и снова провалился в сон.

Яссы, февраль 2017 года

Михаил Михайлович, младший брат русского императора, расхаживая по своим апартаментам со стаканом, в котором плескался коньяк, размышлял о причудливых зигзагах своей жизни, приведших его к пограничной черте. Нужно было набраться смелости, чтобы переступить её и закончить то, что начал. Или прийти к Александру и упасть перед ним на колени, выпрашивая милости. Ведь предстоящее дело затронет не только родственников, но и его семью. Разве этого он хочет? Когда в душе поселилась чёрная клякса ненависти и злости, что старшие братья ни в грош его не ставят? С самого детства, когда все трое бегали по огромному парку в загородном имении, играя в прятки или в храбрых рыцарей? Мишке не нравилось, как Сашка и Костя пытались всячески использовать магию, чтобы скрыться от него. Так было нечестно. Михаил не владел подобной техникой, злился и плакал, а по ночам вынашивал планы, как отомстить братьям.

Или всё произошло потом, когда его, молодого и неугомонного двадцатилетнего юнца, заставили жениться на Анне? Девушка, конечно, была красивой и нежной в своей расцветающей юности, но сам-то Михаил не хотел этого брака, желая погулять как можно дольше свободным. Александр даже не спрашивал, хочет ли младший брат вступить в семейную жизнь, а просто стреножил его и потом постоянно приглядывал, как будто надзиратель какой.

Или с тех пор, как он, Великий князь Михаил, понял, что наследника ему не дождаться? Аня исправно рожала ему девочек, а он с каждой дочерью становился всё более желчным, невыносимым, постепенно уходя в крутое пике гуляний на стороне, обрастая знакомствами в богемных кругах. Ну, а где богема, там и выпивка, и гуляния в ресторанах, и красивые, ни на что не претендующие актрисы, музыкантши, даже цирковые гимнастки. Гибкие, тоненькие и весьма изобретательные в постельных утехах.

Михаил остановился возле одного из окон, где постоянно лежала пачка сигарет «Данхилл», зажигалка и хрустальная пепельница, идеально чистая каждое утро. Молодец, Пашка. Приехавший вместе с семьёй верный слуга исправно выполняет свои обязанности. Приоткрыв окно, Великий князь закурил, выпуская чуть горьковатый, с сенным привкусом дым в образовавшуюся щель. Утренний парк был накрыт тонкой кисеёй влажного тумана, кое-где на клумбах пробивалась сочная зелень, как будто торопя приход весны. То и дело мелькали фигуры охранников, контролирующих периметр особняка.

Мысли снова закрутились вокруг собственного падения в бездонную пропасть. Кто бы помог, кинул верёвку, в которую можно было вцепиться мёртвой хваткой? Или маленький выступ в отвесной стене — где он? Неужели всё предопределено? Надо было остаться в Яви-два, где ему понравилось, чего он от себя не ожидал. Какого дьявола его потянуло домой? Приказ брата? Но Александра можно было легко уговорить. Нет, сам же потянул Михаила, на свою голову. На свою голову…

А ещё Виорика… Шип в сердце, вросший в плоть. Обманщица, предательница и вражеская агентесса. Как с ней поступить? Продолжить игру на условиях императора и русской контрразведки? Но в таком случае его намерения раскроют довольно быстро. Если английская СИС ведёт Великого князя исподволь, с помощью целой группы агентов, то о его намерениях могут узнать только от девушки. Тэлбойс — тот в руки русских не попадёт, опытный гад. Телепортаторы — вообще редкий улов. Всегда найдут лазейку для спасения.

Так что делать с Катаржи? Ликвидировать? Но тогда Александр будет очень недоволен. Сорванная операция обрубит некоторые связи, именно те, которые нужны самому Михаилу.

Дымя сигаретой, он подошёл к журнальному столику, взял в руку серебряный колокольчик (забавная игрушка, атавизм прошлых веков — но ему нравилось) и потряс им. Кабинет огласился хрустальным перезвоном. И тут же дверь распахнулась. Пашка — пятидесятилетний верный лакей — тотчас же появился на пороге в строгом чёрном костюме и белоснежной рубашке. Энергично кивнул, показывая аккуратный пробор на голове.

— Княгиня уже встала?

— Так точно, Ваше Высочество, — доложил Пашка. — Анна Сергеевна интересовалась, когда прикажете подавать завтрак?

— А девочки?

— Спят, — едва заметная улыбка мелькнула на лице слуги. — Вчера поздно вернулись с молодёжной вечеринки, я сказал горничным, чтобы не будили.

— Хм, — Михаил вернулся к подоконнику, стряхнул в пепельницу столбик выгоревшего табака. — Ну, что с них взять, с молодых стрекоз. Пусть спят. Передай княгине, что я буду готов через час. У меня сейчас встреча с одним человеком…

— Всё понял, Ваше Высочество, — верный слуга исчез за дверью.

Меньшиков снял трубку служебного телефона, и дождавшись ответа дежурного офицера, спросил:

— Аржевский пришёл?

— Так точно, Ваше Высочество. Ждёт в приёмной.

— Пропусти его.

— Слушаюсь.

Полковник Аржевский, как всегда безупречный, в тёмно-зелёном кителе, посверкивая звёздами на погонах, встал на пороге, и оттуда чуть ли не строевым шагом дошёл до середины кабинета, остановился, сделал чёткий полуоборот в сторону Великого князя, так и продолжавшего разглядывать в окне стаю сорок, по-хозяйски расположившихся на раскидистом старом ясене.

— Ваше Высочество! Полковник Аржевский…

— Проходите, садитесь, — развернулся к нему Меньшиков, прерывая на полуслове, а сам, потушив сигарету, устроился в своём кресле.

Полковник выждал момент и сел напротив, разглядывая лежащие на журнальном столике утренние газеты на английском и французском языках. Среди них лежали и местные, напечатанные на русском и румынском.

— Как ваша служба, Станислав Викторович? — поинтересовался Михаил. — Не устали составлять финансовые отчёты?

Это был камешек в огород контрразведки, которая представляла Аржевского как советника Великого князя по хозяйственным делам. Хорош советник, перехватил любовницу у своего патрона и ходит с довольным видом. Ах, Виорика, какая же ты коварная змея! С кем угодно, лишь бы угодить своим хозяевам…

— Никак нет, не устал, — бодро ответил полковник, благоухая «Императорским букетом» фирмы Ралле. Его запах Меньшикову был хорошо знаком. Сам какое-то время пользовался этим одеколоном. — Готов и дальше служить Родине.

— В таком случае докладывайте, что у вас по госпоже Катаржи.

— Продолжаю изображать пылкого влюблённого, — без улыбки ответил Аржевский, словно понимая, что непозволительные эмоции могут вызвать у Великого князя неприязнь. — У меня задание выйти на викария Доминика Висконти, а через него — на британскую агентуру. Но сам я не могу озвучить свои желания, нужно, чтобы девушка лично предложила такой вариант.

— Она что-то подозревает? — нахмурился Михаил Михайлович.

— Катаржи с самого начала, как только я с ней познакомился, подозревает во мне агента, — не стал скрывать проблему полковник. — Даже несмотря на информацию, которую я подкинул ей для «слива».

— Плохо стараетесь, — усмехнулся Меньшиков. — Виорика — девушка очень эмоциональная, горячая и романтичная. Обычные ухаживания её совершенно не трогают. Чтобы разбудить вулкан и усыпить бдительность нужны нестандартные ходы.

— Один ход я уже использовал, Ваше Высочество, — поморщился Аржевский. — Спас от бандитов. Второй раз не получится. Подарки отпадают. Банально. Чтобы понять, что именно нужно англичанам, мне нужен контакт с викарием.

— Продайте информацию, от которой британцы придут в экстаз, — Меньшиков с интересом поглядел на задумавшегося полковника. — Например, о наличии телепорта в параллельную Явь. Британцы, насколько мне известно, ведут разработки уже давно, только не получается у них ничего. А русские уже спокойно ходят «в гости». Намекните о гиссарской аномалии. Обязательно заинтересуются.

— Но ведь это государственная тайна, — слегка побледнел офицер. — Мне нужно согласовать акцию с непосредственным начальством.

— Согласовывайте, — кивнул Меньшиков. — Я не ваш непосредственный начальник, но как куратор операции, имею право визировать окончательное решение. И я его завизирую, не переживайте. Вы же знаете, что генерал Дашков — мой дальний родственник по жене. Думаю, общий язык мы найдём.

Аржевский призадумался, прокручивая в голове сказанное. Он и в самом деле искал возможность заинтересовать Виорику необычной информацией, но ничего путного не приходило. «Гиссарский прорыв», о котором ему было известно очень мало, действительно мог взбудоражить британцев. Если сам Меньшиков подталкивает контрразведку к более тонкому ходу, значит, надо попробовать. Но… после встречи с генералом Дашковым.

— Желаете выпить? — неожиданно спросил Великий князь. — Бренди, виски, коньяк…

— Спасибо, я на службе, — улыбнулся, не удержавшись, полковник.

— Вы вообще не пьёте? — Меньшиков поднялся с кресла и направился к стеклянному буфету, в котором стояли разнокалиберные бутылки. Налив себе бренди соломенного цвета, он вернулся обратно.

— Почему же не пью? — удивился Аржевский. — Но исключительно на отдыхе, чтобы утром не мучиться похмельной депрессией на службе.

— Похмельная депрессия? — хмыкнул Великий князь Михаил и отпил из стакана. — Значит, хорошо гуляете. Банька, застолье.

— Редко, но метко, — признался офицер. — Если честно, уважаю элитное вино больше, чем водку.

— Хозяин-барин, — пожал плечами Меньшиков. — Итак, Станислав Аркадьевич, начинайте форсировать. Ваша увлечённость Виорикой Катаржи непростительно затягивается, а наверху нужен результат: разгром Инквизиции, которая связана с СИС, на минуточку.

— Постараюсь, Ваше Высочество, — вскочил Аржевский. — Но в таких деликатных делах поспешность тоже бывает губительна.

— Не спорю. Тем не менее, вам поставлена задача. Форсируйте события. Можете быть свободны, полковник.

Полковник едва сдерживал эмоции, когда садился в машину. У него было подозрение, что Великий князь Меньшиков просто отыгрывается на нём из-за Виорики. Он думает, ему, Станиславу Аржевскому легко окрутить яркую и невероятно капризную девушку только за счёт своей внешности и характера? Катаржи чётко знает, что ей нужно от русского офицера, и будет очень разочарована, когда поймёт, что новый любовник не может быть тем источником информации, на который рассчитывает британская разведка. И вот так просто изменить своё поведение, начать «форсировать»?

Он доехал до штаба армии, оставил машину на внутренней стоянке и по пропуску зашёл в четырёхэтажное здание из красного кирпича. В приёмной генерала Дашкова доложил о себе секретарю и сел на диван, рассеянно просматривая на телефоне сообщения и разнообразные новости. Помимо него в приёмной никого не было. Ну да, сюда не приходят с просьбой принять. Сюда вызывают. Тем не менее, его встреча согласована заранее. Каждый вторник, в одиннадцать утра.

— Проходите, господин полковник, — адъютант вышел из-за двери, оставив её открытой. Но, как только Аржевский оказался в кабинете, аккуратно прикрыл створку.

— Здравия желаю, Ваше высокопревосходительство! — вытянулся офицер перед Дашковым.

— Здравствуйте, Станислав Викторович, — генерал был в благодушном настроении, и даже сжал плечи полковника, приветствуя его таким образом, по-домашнему. — Проходите, присаживайтесь вот сюда. Накрутил вам хвост Великий князь?

— Уже знаете? — Аржевский пристроился за совещательным столом, примыкавшем к рабочему Дашкова, снял фуражку, чтобы пригладить встопорщенные волосы. И положил её рядом с собой.

— Нам положено знать, служба такая, — усмехнулся Дашков. — Правда, запрещено прослушивать некоторых высоких особ. Поэтому единственный источник информации — вы. Рассказывайте, о чём с вами беседовал Михаил Михайлович.

— Требовал ускорить сближение с Виорикой Катаржи, — вздохнул полковник. — Но для этого мало приходить в её уютное гнёздышко с портфелем, разбухшим от документов.

— Тем не менее, вы набираете очки лояльности перед её хозяевами, — кивнул начальник контрразведки. — Рано или поздно количество перейдёт в качество.

— Боюсь, Меньшиков с меня не слезет теперь, — поморщился Станислав. — Подозреваю, очень ревнует.

— Да, нелёгкая ноша, согласен. Крепитесь, господин полковник… А теперь говорите напрямую, чем вас озадачил Великий князь.

— Предлагает закинуть наживку в виде информации по Гиссарской аномалии.

— О, как! — Дашков повторил то же самое, что и Аржевский: пригладил седоватый ёжик волос. — Гиссарская аномалия попадает в реестр особо секретной информации. Отдавать такую нашим противникам — нужно разрешение самого императора или Великого князя Константина.

— А ещё шёл разговор о наших контактах с Явью-два. Дескать, можно намекнуть, что мы уже давно туда ходим.

— Чёрт-те что, — нахмурился генерал. — Сливать такую информацию никто из вышестоящих не позволит. Хотя… По Гиссару проходил британский агент Маккартур. Вот что, Станислав Викторович, пока продолжайте подсовывать Катаржи финансовые и прочие бумажки. Я свяжусь с Петербургом, проясню вопрос. Вдруг мы чего-то не знаем… Вас так и не подвели к викарию?

— Нет. Девушка чрезвычайно осторожна, или же ей дали команду не форсировать событие. Мне почему-то кажется, что часть головоломки Главное Управление скрывает. Викарий — всего лишь промежуточное звено, и с учётом ликвидации Высших Лордов Инквизиции, он сейчас будет бездействовать, накапливать сведения. Значит, нужно выходить на более высокий уровень.

— На барона Тэлбойса или сеньора Санвитале, — кивнул генерал. — Эти две фигуры становятся ключевыми, и ведут к вершине заговора против императора. Но и они мало что знают. Где-то среди русской аристократии затаился бенефициар, на которого завязана вся комбинация. Но вы всё равно дожимайте девицу Катаржи. Вдруг да получится добраться до викария.

— Главное, не ошибиться в приоритетах, — задумчиво постукивая пальцами по лакированному столу, откликнулся Аржевский. — А то окажется, что не в том направлении движемся.

— Действуйте, господин полковник, — Дашков поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. — Если будет что-то экстренное, сами знаете, через кого держать связь. Всего доброго.

— До свидания, Ваше высокопревосходительство, — положив фуражку на сгиб локтя, Аржевский энергично кивнул, чётко развернулся и направился к выходу.

В приёмной он надел её на голову, попрощался с адъютантом, не забыв мельком кинуть взгляд на квадратные настенные часы. Он успевал забрать Виорику из салона модных платьев. Вечером планировался поход в театр, от которого полковнику не удалось откреститься. Что сделаешь, искусство, как и игра в шпионов, требует жертв.

Глава 5

Екатеринбург, февраль 2017 года

— Приветствую, князь Турский, — глядя в экран телефона, улыбнулся Никита. — Как жизнь молодая? Не оброс шерстью в тайге, аки медведь?

— Не дождётесь, — в тон ему ответил Владимир Строганов, заметно поправившийся за время семейной жизни. Сейчас это был крепкий молодой мужчина с округлым лицом, щегольскими чёрными усами, с короткой «армейской» стрижкой. Куда-то пропала угловатость, движения и манеры стали присущи человеку, ответственному за судьбы многих людей. — Как сам, твои очаровательные жёны и детишки?

— Все в порядке, здоровы и полны энтузиазма, — Никита откинулся на подголовник кресла. — Не хочешь развеяться от дел княжьих?

— На охоту собрался? — мгновенно подобрался Владимир Строганов.

— Говорят, в Екатеринбурге сейчас самый сезон, — усмехнулся Никита. Молодой князь сразу сообразил, о чём идёт речь. — У меня появилось свободное время, вот и решил на Урал смотаться. Поддерживаешь?

— А я думал, ты забыл про наше дело. Конечно, согласен.

— Марина не будет возражать?

— Будет, — хмыкнул Владимир. — Я, понимаешь, в большой город с кучей соблазнов еду, а она среди медведей остаётся. Ничего, постараюсь убедить.

— Убеди. Дичь дюже опасная, не стоит на свою шею очаровательную обузу в виде жены вешать.

— Да я понимаю, — откликнулся молодой князь. — Когда выезжаем?

— Ты сможешь быть там пятнадцатого?

— Конечно.

— Тогда встретимся в гостинице «Американская». Тамара забронировала два номера на наши имена и два — для наших телохранителей. Больше трёх не бери.

— Традицию нарушу? — хохотнул Строганов.

— Правильно, соображаешь, — улыбнулся в ответ Никита.

— Так ты заранее был уверен, что я поеду? — хмыкнул Владимир.

— Попробуй я в одиночку провернуть комбинацию — никогда же больше в свой Турский не пригласишь, — отшутился Никита. — А моим девочкам там понравилось. Отличный городок.

— Спасибо, я Марине передам. Она будет рада.

— Кстати, летом ждём тебя в гости к нам. С ответным визитом.

— Постараемся найти время.

— Гляди-ка, совсем важным стал, — рассмеялся Никита. — Ладно, до встречи. Готовься. И ещё… отцу ни слова. Боюсь, испортит нам всю игру. Сам же знаешь, какие у него виды на то золото.

— Понял, до встречи, Никита.

Экран мигнул, показав чёрную рамку отключившегося сеанса. Никита вздохнул. Вопрос об изъятии наворованного «иванами» на землях Строгановых золота давно назрел. Хирург предупреждал, чтобы до поры до времени в Екатеринбург никто не совался. Там после исчезновения Батыра поднялся страшный шум. В Верхотурье приезжала целая делегация и трясла Хирурга, выясняя, куда мог исчезнуть важный человек из воровского общества. Даже сам Чекан не поленился заявиться и тщательно вынюхивал каждый след, который оставил там Батыр и его «быки». Ничего не нашёл, чему очень расстроился. Да и как найти в огромной тайге косточки, давно растасканные дикими зверями? Будь ты хоть каким наглым, напористым и не боящимся крови, но не зная таёжных законов, рискуешь стать кормом для местной фауны.

Но время пришло, поэтому Никита нашёл нужный номер и нажал на вызов.

— Пятнадцатого я буду в Екатеринбурге, — сказал он, услышав голос Хирурга. — Ты мне понадобишься. Место встречи я тебе назначу позже, будь на связи.

— Принял, — коротко бросил бывший вор и отключился.

Когда Никита рассказал о своих планах, старательно обходя идею отобрать золото у воров, Тамара лишь покачала головой. Возможно, ей не нравилось, что муж едет один, без своих женщин, в большой уральский город. Или она догадывалась об истинных причинах столь странной (по её мнению) поездки.

— Ты обещал девочкам свозить их на Белое озеро, — напомнила старшая жена. — Пока ещё не слякотно, стоит съездить, не находишь?

— Милая, я своих обещаний не забываю, — чмокнув в висок Тамару, улыбнулся Никита. — Через три дня буду дома, а то и раньше.

— Хорошо. Как ты смотришь, если мы погостим у Меньшиковых?

— Я разве против? Конечно, езжайте. Заодно проконтролируешь стройку, чтобы рабочие не расслаблялись.

Тамара рассмеялась и взъерошила на макушке мужа волосы.

— Ладно, езжай. А Володя-то согласен на твоё предложение?

— Мы предварительно поговорили, он не против.

— Так, значит, банк будет на Урале?

— Планируем там создать филиал, а основной — в столице.

Портала в Екатеринбург у Никиты не было, а идти обходными путями — та ещё морока. Поэтому туда он вместе со Слоном, Лязгуном и Москитом отправился на самолёте, как обычный пассажир. Было раннее утро, когда они приземлились в аэропорту. Несмотря на приближающуюся весну, морозная дымка висела над городом, напоминая, что зима свои позиции просто так не уступит. Слон отыскал телефон таксомоторной компании и заказал машину прямо к подъезду аэровокзала. Сидеть в ожидании долго не пришлось. Такси — серебристый «рено-соболь» — подъехало уже через десять минут. Водитель с интересом поглядел, как трое крепких мужчин устраиваются на заднем сиденье, прижимаясь друг к другу плечами. Слон, севший на пассажирское кресло, не преминул проворчать:

— Тачка твоя какая-то маленькая, уместиться невозможно. Я же просил «Ладогу-универсал», а прислали невесть что.

— Это не тачка маленькая, а вы весьма крупные мужчины, — уважительно оценивая телосложение личников, ничуть не смущаясь, откликнулся водитель. — Ничего, доедем, не развалимся. Значит, в «Американскую»?

— Туда, родной, туда, — Слон с трудом закинул на себя ремень безопасности, поёрзал на кресле, и замер.

— А что столичным господам в нашем городе понадобилось? — поинтересовался таксист, лихо выруливая со стоянки.

— Какой любопытный, а? — так как все молчали, Слон взял на себя роль собеседника. — Здесь все такие?

— Ну а что вы хотели, сударь? Город золотопромышленников, стальных магнатов, купцов, воров, бандитов и мелких мошенников, — усмехнулся таксист, махнув рукой кому-то из охранников, стоявших на выезде с территории аэропорта. — Здесь скромникам тяжело живётся. Сожрут.

— Таки-сожрут? — развеселился личник. — Ну, посмотрим… А что, ворьё-то здесь какое? Домушники, фармазоны, шулера и щипачи?

— Если бы, — хмыкнул водитель, опустив солнцезащитную шторку. Восходящее солнце светило прямо в лобовое стекло. Впереди виднелись силуэты многоэтажных домов, к которым вела широкая дорожная полоса. — Здесь серьёзные воры свой бизнес держат. Самые умные уже давно поняли, что воровская жизнь не даёт таких преимуществ, как респектабельность и финансовая обеспеченность.

— Ну и как они себя обеспечивают?

— Скупают бросовые предприятия, создают банки, — пожал плечами водитель. — Акции крупных заводов скупают, опять же, пытаются пролезть в советы директоров, ну и много чего другого…

— И что, градоначальник и полиция на это безобразие смотрят сквозь пальцы? — продолжал допытывать Слон, чуть повернувшись назад и подмигнув улыбающимся товарищам.

— Не знаю, может, они с этого имеют. Но я человек маленький, к большим дядям за стол не сажусь.

— А кто из воров тут самый уважаемый?

— С какой целью интересуетесь? — почему-то насторожился таксист, нахально обгоняя целую вереницу машин, едущих за тяжелогружённым грузовиком.

— Так мы люди столичные, решили здесь открыть контору по скупке золота, добываемого частными артелями, — охотно чесал языком Слон заранее расписанную партитуру.

Хирург именно так и посоветовал говорить. В Екатеринбурге водители такси волей-неволей связаны тончайшими и порой невидимыми нитями взаимодействия с криминальной частью общества, становясь соглядатаями и информаторами. Чтобы не терять время в поисках Чекана или Ферзя, нужно всего лишь «поделиться планами» с таксистами в доверительной беседе во время долгой дороги. Через какое-то время они сами заявятся, никуда бегать не нужно.

— Скупочную контору? — недоверчиво хмыкнул таксист. — Ой, не знаю. Здесь уже всё распределено, просто так в бизнес не сунешься.

— Ну, это понятно, — Слон с любопытством смотрел по сторонам; машина въезжала в город. — Мы же не среди плюшевых игрушек живём, кое-что соображаем. С кем говорить, кому подмазать?

Водитель рассмеялся и покачал головой, как будто поражаясь наивности гостей. Но Никита периодически замечал мелькающий в зеркале заднего обзора настороженный и оценивающий взгляд.

— Здесь всё, как и везде, — тем не менее, ответил тот. — Подобные сделки совершаются в Коммерц-Коллегии. Там оставляете заявку, её рассматривают, и если не видят препятствий, дают удостоверение.

Слон кивнул со знающим видом.

— Ну да, действительно. И чего это я?

Они, наконец, подъехали к гостинице «Американская», самой известной и знаменитой в Екатеринбурге, построенной в конце девятнадцатого века купцом второй гильдии Павлом Холкиным. До семидесятых годов века двадцатого ею владели потомки предприимчивого купца, а потом началась «эпоха передела», когда рестораны, гостиницы, крупные торговые центры, и даже мелкие частные заводы стали активно скупать аристократы из Петербурга, Москвы, Казани. Демидовым, Рябушинским, Касимовым и Строгановым это весьма не понравилось, что вылилось в кровопролитные стычки, в которых участвовали не только «потайники», но и воровское сообщество. С трудом удалось погасить набирающий силу вал боевых действий. Император Михаил приказал ввести в Тобольск, Екатеринбург, Челябинск, Нижний Тагил войска, чтобы утихомирить разгорячённых аристо и купечество. Взяв на себя роль третейского судьи, государь чётко определил для каждого зону владения тем или иным объектом строго по судебным решениям. Да, кто-то остался недоволен, кого-то пришлось отдать в руки правосудия и показательно казнить. В итоге теперь гостиницей «Американская» владела семья золотопромышленников Брусницыных.

Лязгун расплатился с водителем, пока Слон и Москит вытаскивали из багажника дорожные сумки, а Никита с интересом разглядывал возвышающийся перед ним гостиный комплекс. Он состоял из нескольких зданий, выкрашенных в яркие жёлто-белые цвета. Рядом с четырёхэтажной гостиницей (надстраивали её уже в конце двадцатого века, полностью сохраняя архитектурный стиль) расположились знаменитая бильярдная, ресторан, ювелирный салон, а чуть глубже во дворе наличествовала крытая автостоянка и мастерская для тех, кто приехал на собственной машине.

Никита и личники поднялись по мраморной лестнице. Швейцар любезно распахнул зеркальные двери; его быстрый и изучающий взгляд сразу оценил степень важности гостей. Родовой перстень с тремя супружескими кольцами, каждое из которых несло в себе целое состояние заставили лакея поклониться. Администратор в элегантном сером костюме бросился к ним с середины холла, демонстрируя доброжелательность и широкую улыбку.

— Добро пожаловать, господа! Чем могу быть вам полезен? У вас бронь или…

— На имя Назарова Никиты Анатольевича, — обронил Никита.

— Господин барон, конечно же, мы вас ждали, — мгновенно встрепенулся администратор, на лацкане которого висел бейдж с именем: Курносов Антон Иванович. — Пройдёмте к стойке, вас оформят и проводят до номеров.

Потратив некоторое время на необходимые процедуры, Никита с телохранителями, наконец, поднялись в лифте на четвёртый этаж, и по широкой ковровой дорожке дошли до нужных номеров. Барону Назарову достались трёхкомнатные апартаменты под номером «сорок два», а личники заселились напротив, в «сорок седьмой».

— Завтрак у нас с девяти утра, господин барон, — предупредил сотрудник, сопровождавший гостей. — Обед с трёх, а ужин — с десяти. Ресторан работает до трёх ночи, есть живая музыка, выступление артистов. Бильярдная находится там же, на втором этаже, можно зайти в неё со стороны ресторана. Отдыхайте, господа. Если вам что-то понадобится, можете связаться с администрацией по внутреннему телефону.

Никита остался один, и облегчённо ослабив узел галстука, сел в кресло. Апартаменты, в сравнении со столичными гостиницами, не отличались особой роскошью, но оставляли приятное впечатление. Паркетные полы, ненавязчивая цветовая гамма обоев, зелёные бархатные портьеры, барная стойка со стеклянными полками, на которых расположилась батарея разнообразных горячительных напитков, современная удобная мебель, приличных размеров телевизионная панель и даже большая кадка с самой настоящей пальмой, только миниатюрной и ухоженной. Зачем её сюда поставили — оставалось загадкой. Спальню и рабочий кабинет Никита пока не смотрел. Он достал телефон и позвонил Тамаре, чтобы сообщить о своём приезде. Потом сходил в душ. Володя Строганов пока ещё не приехал, иначе бы сбросил сообщение.

Переодевшись в домашний костюм, Никита заглянул к парням. Телохранители уже устроились и играли в карты, получив указание не торчать возле дверей своего босса, разве только ночью.

— Ну что, бойцы, пора наметить предварительный план, — сев на диван, сказал Никита. — Москит, найди компанию по прокату автомобилей и арендуй какую-нибудь солидную тачку, чтобы по городу передвигаться без заморочек.

— Сделаю, Никита Анатольевич, — Москит отложил карты и направился в прихожую, где возле телефона лежал внушающий уважение своей толщиной справочник жёлтого цвета. Усевшись на стул, он уткнулся в книгу и стал её листать.

— Думаю, уже завтра к нам пожалуют гости, — задумчиво проговорил волхв. — Если мы правильно разыграли спектакль, водитель обязательно передаст информацию куда надо. Золото — тема чувствительная для воров, они должны заинтересоваться. Выясним, кто здесь всем заправляет.

— А кто нам важнее: Ферзь или Чекан? — поинтересовался Слон, положив карты рубашкой вверх.

— Судя по высказываниям усопшего Батыра — Ферзь. Что это за человек, я пока не знаю. Встретимся, погляжу на него. Авось и удастся досье на него найти.

— Как вы вообще планируете воровской общак взять? — Лязгун переглянулся со Слоном. — Силовой вариант или какие-то договорённости? Ну, чтобы знать, к чему готовиться.

— Вообще, я всегда стараюсь дать людям шанс выбрать правильное решение, — Никита пожал плечами. — Кто соображает, того я награждаю… жизнью. Надеюсь, Ферзь — не дурак, сообразит, какой вариант предпочтительнее. Или в могиле гнить, или на «Руссо-Балте» с девками разъезжать и деньгами сорить.

— Один хрен — нам с ними не по пути, — буркнул Слон.

Вернулся довольный Москит.

— Всё, договорился. Нужно будет в два часа дня подъехать по адресу и оформить аренду. Три дня нормально?

— Надеюсь, больше и не понадобится, — кивнул Никита. — Возьмёшь Лязгуна, вместе скатайтесь, заодно и город посмотрите с точки зрения предстоящей операции.

— Карту не забудь купить, — подсказал Слон.

— Зачем? — Москит отмахнулся. — Сейчас в каждой машине стоит навигатор.

— Всё равно купи. Для меня.

— Ладно, уговорил.

Мелодично заиграл телефон. Никита достал его и посмотрел абонента. Звонил Хирург. Отойдя к окну, волхв нажал на вызов.

— Слушаю.

— Я на месте, — голос у Хирурга был глухой, как будто старый вор опасался говорить громко. — Поселился в гостевом доме неподалёку от «Американской». Где встретимся и когда?

— Сегодня в шесть вечера. Ты знаешь какое-нибудь неприметное кафе?

— На соседней улице есть такое. «Золотой журавль». Подходите туда, буду ждать.

— Принял, — Никита отключился. — Ну что, бойцы, встряхнём местное болото?

— С удовольствием, — Слон оскалился от предвкушения наказания тех, кто занимался неблагочестивыми делами.

— Тогда в три часа идём обедать, а потом будем ждать «хозяев». В зависимости от того, как быстро они среагируют на наше появление, и начнём операцию.

Никита вернулся к себе и только попробовал задремать, как телефон снова залился музыкальными трелями. С облегчением увидев, что это молодой князь Строганов-Турский, попросил его подняться, назвал номер апартаментов. И через несколько минут крепко обнимался со своим другом. С Владимиром пришёл знакомый Никите телохранитель с широченными плечами и кулаками-кувалдами — Могутов. Он улыбнулся, когда барон с ним поздоровался, но с места не сдвинулся, подпирая дверь.

Разговаривать со Строгановым Никита решил в комнате-кабинете. Другу он доверял, но некоторые вещи даже приближённые не должны слышать.

— Самое первое, — плеснув Владимиру и себе в бокалы по чуть-чуть бренди, Никита устроился в одном из кресел, — твой отец не должен ничего знать. Иначе он нам всю игру испортит.

— Я знаю, — кивнул Строганов-Турский. — Поэтому и молчал, как рыба. Папаня до сих пор зуб точит на екатеринбургских воров и планирует масштабную операцию.

— Давно?

— Да уже пятый месяц. Но не может подобраться к верхушке. Ферзь и Чекан всегда настороже, агентуру тяжело внедрить. А с налёта не получится никак. Появление княжеской гвардии сразу станет известно местным.

Никита испытал удовлетворение. Значит, он всё пока делал правильно. Сначала надо наладить контакты, прощупать врага и только потом выработать стратегию. Она ведь ещё зыбкая, как болотистая почва под ногами. Неверный шаг — и провалишься в мрачную бездну с головой. Значит, Хирурга светить нельзя. До поры до времени. В идеале вообще его никому не стоит показывать, оставляя в тени. Вроде консультанта-невидимки.

Когда Никита рассказал, какой видит операцию по изъятию воровского общака в пользу двух кланов, Строганов покачал головой:

— Значит, ты меня в своей схеме не будешь задействовать?

— Тебя знают в лицо, поэтому в переговорный процесс я тебя вводить не стану. Как только пойму, куда ветер дует, выйдешь на сцену, — усмехнулся Никита. — Иначе твоё появление в городе переполошит всех причастных.

— Думаешь, они меня воспринимают всерьёз? — удивился Владимир и сделал глоток бренди. — Отец-то больше моих старших братьев к делам привлекает, а я кто такой…

— Князь Турский, который стал хозяином огромной территории, где можно очень хорошо поживиться, — улыбнулся Никита. — Люди, с которыми нам предстоит столкнуться, очень хорошо осведомлены о твоих порядках. Могут даже предъявить за общак.

— Мне? Князю? — ноздри Строганова раздулись от гнева.

— Ну вот, истинный хозяин и проявился! — волхв не выдержал и засмеялся. — Вот поэтому встречаться с Ферзем и Чеканом буду я. Обсудим некоторые вопросы, постараемся найти точки соприкосновения. Кстати, как решается вопрос с банком? Где будешь его открывать?

— В Москве, уже точно, — чуть помедлив, ответил Владимир. — Банк «Турский Золотой». Как тебе название?

— Бросается в глаза, должно сработать, — кивнул Никита. — А почему не в столице?

— Ты же сам знаешь ответ. Не дадут. Слишком мало места для манёвра, — в голосе молодого князя появились нотки сомнения. — Ты уверен, брат, что с ворами нужно вести переговоры?

— Даже джентльмены удачи всегда старались соблюдать приличия, и только потом доставали нож и резали несговорчивых, — волхв повертел в руке стакан с бренди и отставил в сторону. — Вот и мы сначала покажем своё дружелюбие.

— Я не понимаю, как это всё будет происходить, — покачал головой князь.

— Не бери в голову, — Никита порывисто встал. — Пойдём, отобедаем. Время как раз подошло. Ты, кстати, в бильярд играешь?

— Частенько, — оживился Строганов.

— Ну вот, научишь меня, как правильно бить по шарам.

Фраза прозвучала довольно двусмысленно, и оба молодых мужчины, посмотрев друг на друга, весело расхохотались.

В назначенное время Никита со своими телохранителями вышел из гостиницы на освещённую электрическими огнями улицу. За кованым забором вовсю кипела вечерняя жизнь. Проносились машины, ярко горели рекламные щиты, по тротуарам шли люди, кто-то — торопясь по своим делам, а кто-то всего лишь прогуливался, пользуясь внезапной оттепелью. И не скажешь, что утром было довольно холодно.

«Золотой Журавль» и в самом деле обнаружился на соседней улице. Лязгун и Москит первым делом покрутились возле кафе, а Слон вместе с Никитой зашли в помещение, заполненное запахами кофе и свежей выпечки. Народу в заведении хватало, все столики были заняты, но Хирурга, одиноко сидящего в самом дальнем углу, волхв заметил. Скорее, сначала по знакомой ауре, всколыхнувшейся в эфирных потоках, а уже потом — визуально.

— Здорово, Хирург, — Никита снял пальто и перекинул его через спинку стула. — Давно приехал?

— Ещё вчера, — Извеков сложил газету, которую внимательно перед этим рассматривал. — Покрутился по старым местам, вспомнил молодость. Я же неподалёку срок мотал, а как откинулся — сразу сюда. Два года здесь толкался, а потом решил в столицу перебраться.

Он покосился на Слона, присевшего за столик без всякого смущения. Но промолчал, понимая, что подобное поведение продиктовано службой.

— И как впечатление? — Никита заказал подошедшему официанту чашку арабики с сахаром, а Слон лишь отрицательно мотнул головой.

— Изменился город, сильно изменился. Видно, что денег много здесь крутится, да и власти решили за дело взяться, — Хирург пожал плечами и помешал ложечкой чай, где плавала долька лимона. — Вы всё сделали, как я просил?

— Да, наживку закинули, ждём поклевки.

— «Иваны» могут и целую неделю вокруг крючка плавать, — предупредил старый вор и сделал глоток из чашки. — Будут следить за вашими перемещениями, с кем встречаетесь, о чём говорите. Лучше всего завтра сходить в Коммерц-Коллегию, раз уж придерживаетесь этой легенды. Главное — намерения.

Никита кивнул официанту, принёсшему заказ, и как только он отошёл от столика, спросил Хирурга:

— Что ты знаешь о Ферзе?

— Пересекались пару раз, но очень давно. А теперь к нему и вовсе не подступиться. По характеру… смелый, любит ломать противника, подчинять себе. «Лоха обмануть — к карме плюс», — его любимая поговорка. Крови не боится, пику загнать в сердце — рука не дрогнет. По молодости грешил очень этим делом, но сейчас остепенился. Тем не менее, за спиной у него очень большое личное кладбище. Учитывайте это, барон.

— Он умнее тебя? — усмехнулся Никита.

— Не сказал бы, — губы Хирурга презрительно дрогнули. — Он берёт своей звериной натурой. Как глянет на тебя, словно гипнотизирует. Это как с тигром на тропе повстречаться. Понимаешь, что никаких шансов спастись нет, даже если попробуешь резко с дороги свалить. Догонит и разорвёт.

Промочив горло парой глотков ароматного чая, Хирург поглядел на Никиту, как будто заново оценивал его, вспоминая их первую встречу, когда молодой волхв был неоперившимся мальчишкой.

— У него целый штат консультантов по разным вопросам, — продолжил Извеков. — Привлекает их в случае каких-нибудь операций, где криминальные схемы недопустимы. Например, он сейчас владеет контрольным пакетом акций одной строительной компании, и всерьёз мечтает подмять под себя весь этот бизнес.

— Понравилось дома строить? — усмехнулся Назаров.

— Это же легализация воровского общака, — молодому волхву показалось, что Хирург ему подмигнул. — Ферзь с Чеканом сейчас усиленно ищут варианты, которые помогли бы им официально вложить огромные ресурсы в разные предприятия. Сталепромышленники, конечно, не дадут им сунуть рыло в их дела, сразу башку открутят. А вот строительство, торговля…

— Вовремя ты мне эту информацию подкинул, — Никита допил кофе, расслабленно откинулся на спинку стула. — Значит, будем на неё ориентироваться. Не знаешь, где можно найти Ферзя или Чекана?

— Нет, к сожалению, — развёл руками Хирург. — Я же теперь больше о тайге и золоте знаю, чем о своих корешах. Задействуйте свои связи, Никита Анатольевич. Но я бы не советовал сейчас делать резкие движения. Ждите, пока на вас выйдут.

Из кафе Никита со Слоном уходили первыми. Хирург пусть и незаметно, нервничал. Сказывалось нахождение в большом городе, от шума и сутолоки которого он уже давно отвык. Действительно, Извеков теперь больше по приискам мотался, да в Верхотурье конторы золотоискателей контролировал, на пару с наместником — молодым бароном Коваленко. Скорее всего, вор боялся встречи со своими корешами. У себя он ещё мог диктовать условия, как в случае с Батыром, но Екатеринбург заставлял играть по чужим правилам.

Памятуя, что среди персонала могут быть люди, купленные Ферзем, Никита предложил Строганову поужинать в номере. Показывать своё знакомство с молодым князем до контакта с ворами было нежелательно, ну, хотя бы не так демонстративно. А так… случайно познакомились, решили распить графинчик беленькой, хотя, на самом деле это всё для отвода глаз. Подобная конспирация могла вызвать смех у тех, кто этим занимался всю жизнь. Но барон Назаров умел выслеживать и наказывать врагов, как только появлялась возможность встать на их след. А каким способом этого удавалось достичь — неважно. Оставалось дождаться первого шага со стороны противника.

— Мне информатор подкинул новость про Ферзя, — прожевав сочный кусочек бифштекса под грибным соусом, сказал Никита сидящему напротив Владимиру. — Он завладел одной строительной компанией и поглядывает на этот рынок, как голодный волк. Но дело такое, что просто так золотишко и цацки в качестве подкупа никому не сунешь, нужно работать по-честному, или хотя бы делать вид.

— И тут появляешься ты с предложением, — кивнул Строганов. — Дескать, есть один банк, готовый принять сокровища Аль Гаруна и превратить их в честно накопленный капитал.

— Как думаешь, клюнут? — отпив из бокала сухого вина, поинтересовался Никита.

— Думать, брат, мы можем что угодно, — вздохнул молодой князь. — Мы не знаем раскладов, а их могут дать только Ферзь или Чекан. Ох, как же мерзко, Никита! Проще всего взять за глотку этих упырей и выдавить по капле всё, что они награбили с отцовских и моих приисков! Да ведь там не только золотой песок и самородки! Сколько домов и квартир обнесли воры? Сколько из-за жажды наживы погибло честных людей? Тысячи! И все эти ручейки стекаются в руки тех, кто не приносит пользы стране! А мы хотим отмыть эту грязь!

— Понимаю твои чувства, Володя, — кивнул Никита и принялся за бисквит с клубничной начинкой. — Если хочешь очистить свою совесть, то ты можешь пускать часть доходов на какую-нибудь благотворительность, помогать сиротам, закупать дорогостоящие лекарства для больниц. Да много куда.

— Добродетельность против наркотиков, подкупа чиновников, коррупции, оружия, нелегального бизнеса, — потёр подбородок Владимир. — Уравновесить чашу весов.

— Именно, брат.

— Никита, я подозреваю, что у тебя на уме совершенно другое, — покачал головой Строганов-Турский. — Иначе получается какое-то нехорошее слияние с воровским капиталом.

— Не переживай, Володя, всё сделаем в лучшем виде, — Никита ободряюще улыбнулся. — Ты войдёшь в игру только в самом крайнем случае.

После завтрака Никита приказал Москиту подогнать машину к подъезду гостиницы. Пора было ехать в Коммерц-Коллегию, расположенную в одной из современных высотных домов в районе Городского пруда. Для поездок по городу личник выбрал «Ладогу-Гранту» чёрного цвета. У неё был большой салон, поэтому четверо мужчин поместились с комфортом.

К фырчащей на бодром морозце «Ладоге» спускались втроём, неторопливо и даже чуточку с ленцой, словно дело, для которого они приехали в уральский город, могло и дальше подождать. Лязгун открыл заднюю дверцу машины, и Никита, запахнув полы пальто, нырнул внутрь. Личник сразу же влез следом. Слон, как обычно, занял место возле водителя.

— Мы не переиграли? — спросил он, поглядев по сторонам, отмечая пустынную площадку перед гостиницей и уныло топчущегося у дверей швейцара в сером пальто. — Что-то никто нами не интересуется.

— Не переживай, — усмехнулся Никита. — Они появятся, когда ты их перестанешь ждать.

— В любом случае, крути башкой, не расслабляйся, — поддел его Москит, нисколько не обращая внимания на поднесённый к его носу кулак.

Они и в самом деле могли переоценить всезнайство воровского сообщества, и водитель, который их вёз в гостиницу, банально не был встроен в систему контроля за приезжими. Обычный мужик, зарабатывающий на извозе, не более. Ну, любит гостям на уши накидывать разные слухи, так это не преступление. Размышляя таким образом, Никита, тем не менее, за обстановкой следил. Если ему казалась подозрительной какая-то машина, он выпускал «амёб», с помощью которых слушал разговоры сидящих там людей. Анекдоты, семейные ссоры, споры коммерсантов по поводу важного подряда — ничего особенного, что могло бы насторожить.

«Допустим, Ферзь не узнает о новых „коммерсантах“, задумавших создать в подконтрольном для него городе компанию, — размышлял Никита, глядя на мелькающие в окне высотные дома, пустые пока тротуары, автобусы и машины, старые купеческие здания, органично вписанные в суету развивающегося Екатеринбурга. — В таком случае придётся „светить“ Хирурга, как бы тому ни хотелось. Ладно, я его защищу от гнева некоторых горячих голов, это не проблема. Главное, чтобы на него или меня вышел самые главные „иваны“. А дальше — дело техники».

Коммерц-Коллегия находилась в высотном здании, облицованном симпатичной белой плиткой, и от этого казавшегося нарядным на фоне серого утреннего неба. И что хорошо — на первом этаже, полностью отданном под магазины, офисы и компании. Можно было в эту Коллегию и не заходить, а спокойно посидеть в кафе, поглядывая за посетителями. Никита, тем не менее, всё же решил заглянуть туда. Взяв Слона, прошёл с ним по широкому коридору в левую часть здания. Государственное учреждение было ограждено стеклянной перегородкой, за которой виднелось просторное помещение со стойками, столиками и кабинками, в которых находились служащие. Они принимали документы у посетителей, беседовали с ними, возможно — давали консультации.

Как только Никита со Слоном вошли внутрь, к ним сразу направился приятный молодой человек в сером костюме, под которым был надет вязаный жилет. Он вежливо поинтересовался, чем заинтересованы господа. Когда услышал о желании открыть компанию по скупке золота, слегка удивился.

— В Екатеринбурге действует государственная компания, — пояснил служащий, — и помимо неё — ещё пять подобных частных. Но они все мелкие, принадлежат одному человеку. Появление новой конторы, да ещё с учредителем из Петербурга, явно не понравится господину Брусницыну.

— То есть господин Брусницын всячески препятствует появлению честной конкуренции, не запрещённой, кстати, законом? — сделал удивлённое лицо Никита, и медленно стянул с рук перчатки. — Это какое-то нововведение? Или Екатеринбург уже не входит в состав Российской Империи?

— Что вы, право слово, — смутился молодой человек. — Я ведь не отговариваю вас, только предупреждаю, какие проблемы могут встать на вашем пути. Вы можете потерять и бизнес, и деньги, но так ничего и не добиться.

— Спасибо, Аркадий Кириллович, — сухо ответил Никита, прочитав имя служащего на картонном прямоугольнике, нацепленном на лацкан пиджака. — Совет очень своевременный, и я сейчас же прямиком отсюда направлюсь в аэропорт, чтобы со слезами вернуться в Петербург.

— Прошу прощения… — покрылся румянцем Аркадий, уловил иронию в словах хорошо одетого мужчины, крепкого и решительного, судя по взгляду. Мало что на пальце только одна дешёвенькая золотая печатка, не дающая никакой информации.

— Не стоит, — отмахнулся волхв. — Я очень слабо знаю конъюнктуру местного рынка, поэтому вернусь в гостиницу и тщательно изучу все подводные камни этого нелёгкого бизнеса. Хорошего дня, Аркадий Кириллович.

Он с ленцой поднёс к меховому кепи два сложенных вместе пальца и вышел из стеклянного помещения. Слон, закрывший дверь, догнал Никиту.

— Ну и фрукт, — хмыкнул личник. — К нему с предложением, которое сулит хорошие деньги, пришли, а он каким-то Брусникиным стращает.

— Брусницыным, — поправил Слона Никита. — Это семья золотопромышленников, причём, довольно известная на Урале. Кстати, гостиница «Американская» принадлежит им.

— Да? И что нам с этой информации? — почесал затылок Слон.

— Как бы и ничего, — возвращаясь по коридору в кафе, ответил Никита. — Но мы теперь точно знаем, что воровская община в это дело не лезет, или, как вариант — занимается подпольной скупкой. Значит, нужно использовать другой вариант. Жаль, придётся-таки Хирурга наживкой сделать.

— Ничего, он старик верткий и опасный, — с долей уважения произнёс личник. — Как глотку тому вору перехватил — даже у меня до сих пор мурашки по спине бегают, когда вспоминаю.

— Там Хирург у себя дома был, в своём праве. Никто не знает, что произошло. Батыр мог оскорбить его, за это и поплатился. Ворам он так и сказал, когда те приехали разбираться.

— Всё равно, силён дядька, — стоял на своём Слон. — А давайте, Никита Анатольевич, я за ним присмотрю. Если его захотят обидеть — башку отверну любому.

— Не торопись, — рассмеялся волхв. — Может, сегодня к нам гонца зашлют, и не надо будет Извекова светить.

Интуиция его не подвела. Воровская община всё-таки имела разветвлённую сеть информаторов, и как подозревал Никита, один из них являлся служащим гостиницы. Официант, принёсший обед в номер барона Назарова, передал ему сложенный в несколько раз листок бумаги из ученической тетрадки.

Кивнув гонцу, что в его услугах более не нуждается, Никита развернул записку и с усмешкой прочитал всего лишь одну строчку, написанную столь коряво, что её можно было принять за шутку школьника.

«Сегодня в 18.00 в ресторане. К вам подойдут».

— Ну что, назначили аудиенцию? — прозорливо спросил Владимир, как обычно, принявший участие в дружеском обеде.

— Да, в ресторане, представляешь?

— Наглецы, — покачал головой князь. — Мне с тобой пойти?

— Нет, Володя, пока ты мой засадный полк, — усмехнулся Никита. — Возьму своих парней, присмотрят. — Думаю, сегодня будет проверка. Пришлют какую-нибудь сявку, прощупают намерения. Мне обязательно нужно встретиться с верхушкой. От этого зависит дальнейший расклад.

— Всё-таки ты больше потайник, чем аристократ, — улыбнулся Строганов. — Но я, если что, тоже буду в ресторане. Парик надену, никто не узнает.

В назначенное время Никита занял место за одним из столиков, от которого хорошо просматривались стеклянные двери, в которые то и дело входили посетители. Стоявший на входе швейцар почтительно кланялся им, а метрдотель умело распределял гостей по свободным ещё местам.

Слон и Лязгун сидели за соседним столом, удачно прикрытом колонной с лепниной, для виду заказав немного холодных закусок и графин водки. Понятно, что спиртное они не пили, ловко подливая в рюмки минералку. А сами то и дело прощупывали взглядом каждого входящего.

Для образа клерка среднего звена, приехавшего из столицы, Никита надел недорогой светло-серый костюм, яркую жёлтую рубашку, на запястье правой руки нацепил часы из недорогого ценового сегмента, чтобы особо не выделяться и не давать повод для размышлений. Бросив взгляд на циферблат, он отметил, что уже было десять минут седьмого. Представители воровской общины запаздывали, и скорее всего, намеренно. Нацепив на вилку полоску балыка, волхв опрокинул в себя рюмку коньяка. В любой момент он мог активировать энергетические потоки, регулировавшие очистку организма от алкоголя. Но не сейчас. Образ нужно выдерживать.

В какой-то момент рядом с ним появились двое мужчин и с небрежным видом расселись таким образом, чтобы держать Никиту в поле зрения. Волхв окинул их равнодушным взглядом, и не говоря ни слова, махнул в себя очередную рюмку, закусил крохотным пятачком солёного рыжика, с хрустом прожевал, продолжая оценивать незнакомцев.

Одному из них, в белой рубашке, из-под которой виднелась массивная золотая цепь, было не меньше сорока лет. Лицо с застывшей маской безразличия, странные продолговатые глаза, крупный нос с красными прожилками, острый подбородок, тонкие губы, плотно сжатые — довольно неприятный тип, на которого не хотелось смотреть пристально в опасении, что можно наткнуться на грубость. Второй, более молодой, худощавый, коротко стриженый, с резкими чертами лица, взгляд с откровенной наглецой. Действуя по заранее расписанным ролям, он показал появившемуся официанту два пальца, и тот понятливо кивнул.

За столом повисло молчание. Никита спокойно расправлялся с антрекотом, а незнакомцы сидели и изучали его, словно бабочку под стеклом. Наконец, появился официант с двумя рюмками и графином водки. Поставив это всё на стол, быстро испарился. Худощавый цапнул принесённый графин тонкими, изящными, как у пианиста, пальцами, и шустро разлил по рюмкам. На пальцах тускло блеснули два массивных перстня из червлёного золота. Из-под рукава пиджака вынырнуло запястье с татуировкой в виде шлема с плюмажем. Ясно. Грабитель или вор.

— Выпьешь с нами? — голос у молодого оказался таким же развязным, как и взгляд.

— Вы бы представились для начала, судари, — промокнув салфеткой губы, ответил Никита, — раз не удосужились спросить разрешения присоединиться к моему обществу.

— Сразу видно — столичный, — с лёгкой хрипотцой сказал старший. — Мы по твою душу, фраерок. Поглядеть на тебя, поговорить, понять, чего вы тут забыли. А где дружки?

— С бабами кувыркаются, — небрежно ответил Никита. — Итак, если вы те, кто мне писульку подкинул, хотя бы представьтесь.

— Я — Паяльник, — как ни странно, последовал ответ. — Кореш мой — Бяка. Назовись сам.

— Гриша, — не мудря, ответил Никита. — Просто Гриша.

— Ну, раз познакомились — выпьешь? — пристал Бяка.

— Давай, — подняв рюмку, и не чокаясь с гонцами, волхв ловко опрокинул в себя обжигающую жидкость. Пора было активировать очищающие процедуры. Взгляд уже слегка плывущий, как раз такой, какой нужен для общения.

Собеседники, слегка уязвлённые подобным поведением нахального гостя, переглянулись, стукнулись рюмками и выпили.

— Ну, Гриша, рассказывай, чего в наши края потянуло? — Бяка нарочито нагло цапнул пальцами рыжик и отправил в рот.

— А с чего я должен вам что-то рассказывать? — чуть хмельным голосом удивлённо спросил Никита.

— Потому что мы те, кто держит в руках весь «золотой» бизнес, — негромко прохрипел Паяльник. — А вы, залётные, сюда решили сунуться, с нами не обговорив условия.

— А как же Брусницыны?

Бяка весело фыркнул, Паяльник раздул ноздри, словно хотел выругаться.

— Брусницыны сами по себе, к нам не лезут, и мы их не трогаем. У нас, как это называется… пара… Бяка?

— Паритет, — важно заявил молодой и шустро разлил водку по рюмкам, причём, не забыв и Никиту. Хитрец.

— Паритет, да.А вы решили создать фирму за нашими спинами. В Коммерц-Коллегию уже успели смотаться. Что скажешь, Гриша?

— Я же сказал: с вами никаких дел обсуждать не намерен, — Никита взглянул на Паяльника, словно вгрызаясь в его неподвижные и неприятные глаза. — Только с важняком.

— Ох, ты, фраерок, — хохотнул Бяка. — Ты чего чешешь по блатняку-то? Сиделец?

— Ни разу, — кусочек антрекота со специями отправился в рот. — Но вам же так понятнее.

— А ты кто такой, чтобы с важняком разговаривать? — Паяльник сложил руки на краю стола, подался вперёд. — Мы тебя не знаем, твоих корешей — тоже. Вдруг вы сыскари?

— И что с того? — уловил нелогичность вопроса Никита. — Даже если сыскари, мы же не лезем в ваши дела, а сами хотим заниматься скупкой золота. Заметь, не я, а вы на меня вышли. Мне вообще плевать, кто здесь хозяйничает: Брусницыны или воры.

— Не боишься получить кучу проблем? — удивился Бяка.

— Все проблемы решаются или переговорами, или деньгами, — пожал плечами волхв. Он краем глаза заметил Володю Строганова и Могутова, сидящих в левом ряду столов. Князь с помощью парика превратился в жгучего брюнета, а бородка-клинышек почему-то навевала образ молодого профессора, занимающегося научной деятельностью. Откровенно говоря, Никита только по ауре Володи узнал, что это именно он. Грим был довольно неплохой. — С Брусницыными нам тягаться не по силам, а свою долю тоже урвать хочется.

— В таком разе это к нам, — хохотнул Бяка и осушил рюмку. Паяльник не торопился, вдумчиво изучая столичного гуся, коим представлял Никиту.

— Я слышал, что хозяином здесь является Ферзь, — чуть-чуть приоткрыл карты волхв, ощущая очищающий жар, активно пережигавший алкоголь. — Мы же сюда не просто так ехали, информацию собирали.

— Не совсем дураки, — хмыкнул Паяльник, постукивая пальцами по столу. Ногти на них были с желтизной, с грубоватыми и искривлёнными пластинами. — Но кто такой Ферзь, и кто такие вы? Разницу чуешь?

— Бессмысленные разговоры ведёте, уважаемые, — Никита отложил вилку и нож в сторону. — Если вы заинтересованы в сотрудничестве, передайте Ферзю, что я готов с ним встретиться и обсудить условия.

Взяв салфетку, и делая вид, что промокает губы, Никита пошевелил пальцами, сформировал два следящих скрипта, которые подсели в ауру переговорщиков. Сейчас они находились во временной капсуле, но через полчаса раскроются и начнут подавать сигналы из «прошлого» с интервалом в минуту. Их жизнь будет короткой, всего три дня, но за это время Дуарх и Ульмах отследят маршрут Паяльника и Бяки. Возможно, они приведут к Ферзю, или к Чекану. В любом случае, поклёвка прошла удачно. Можно закругляться.

— Наглеет фраер, — глаза у Бяки сделались безжизненными. — Ещё и условия ставит.

Никита пожал плечами, налил себе коньяка, хотя уже смотреть на него сил не было. Но, сохраняя за собой инициативу, выпил, закусил балыком и только тогда ответил:

— Работа у меня такая. А здесь каждый год новые прииски открываются. Мы хотим свой кусок пирога иметь. Это же не запрещено законом? А если отказываетесь от своего процента, договорюсь с Брусницыными.

— Ладно, подумаем, — ноздри Паяльника снова раздулись. Но, в отличие от Бяки, он слушал очень внимательно, и возможно, сделал какие-то иные выводы, чем напарник. — Далеко не убегайте, а то умрёте уставшими.

Шутка была топорная, и будь на месте Никиты обычный человек, возможно, стал бы волноваться заранее. Но волхв только откинулся на спинку стула и улыбнулся. Какими бы отвязными и нахрапистыми не были воры, они прекрасно разбирались в человеческой психологии, а значит, не поверили в разыгрываемую столичным фраером роль «лоха».

— Пока, залётный, — ухмыльнулся Бяка и встал из-за стола, уловив какой-то жест от своего напарника. — Заплатишь, да?

— Сдачу куда принести? — спокойно поинтересовался Никита.

— Мы сами придём за ней, — через плечо бросил Бяка, и поспешил за Паяльником.

Расплатившись с официантом, Никита тоже направился к выходу. Следом за ним увязались Слон и Лязгун. Ничего не говоря, они поднялись на свой этаж. Открыв дверь своего номера, барон кивком показал, чтобы личники заходили следом.

Москит, которого Никита оставил в своих апартаментах, отложил газету, вскочил на ноги, и взволнованно спросил:

— Ну что? Была встреча?

— Была, была, — усмехнулся волхв. — Что скажешь, Слон?

— Да какие-то неправильные они, — честно признался телохранитель. — Я не слышал, как они общались с вами, Никита Анатольевич, но… Господин Станиславский ещё до меня сказал «не верю». Скорее, это люди не входят в воровской круг, но работают на Ферзя. Какие-нибудь консультанты…

— Консультанты, — задумчиво проговорил Никита, усаживаясь в кресло. Закинув ногу на ногу, он сжал подлокотники крепкими пальцами. — Вот и я усомнился в их принадлежности к ворам. Правда, наколка у Бяки была в виде средневекового шлема с плюмажем.

— Наколка иллюзорная, — тут же выдвинул версию Лязгун.

— Не чувствовал магии, — покачал головой волхв. — Возможно, переводная и смываемая. У Паяльника никаких тату на руках не было. Если только на груди или на животе, но я всё же сомневаюсь.

В дверь постучались условным сигналом, а значит, это был Строганов. Князь вошёл вместе с Могутовым.

— Я парней отправил за теми хмырями проследить, — сказал Владимир, — Вдруг что-то полезное узнаем.

Он тяжело опустился в соседнее кресло и с тревогой поглядел на Никиту, сосредоточенного и о чём-то думающего. Вопросы задавать не стал, зная, что барон сам, если захочет, расскажет о встрече.

— Если бы ты был на месте Ферзя, кого бы послал на встречу с людьми, приехавшими из столицы? Зная, что они хотят открыть легальную контору по скупке золота…

— Ну… — Строганов задумался, но ответил довольно быстро: — Точно не косноязычных бандюков. Они же на человеческом языке не разговаривают, а эти, я как понял, вполне сносно объяснялись. Послал бы людей, хоть немного разбирающихся в теме и умеющих разыграть нужный спектакль перед приезжими.

— Вот и я о том же, — усмехнулся Никита. — Меня решили прощупать, но как только я попробовал поговорить с ними на их языке, причём, очень неумело, они не перешли на откровенную «феню». Значит, не владеют им в полной мере.

— И каков план?

— Подождём следующих гонцов, — улыбка мелькнула на губах барона Назарова. — Но основную работу я уже провёл. В течение двух дней мне станет известно, где находится Ферзь и его дружок Чекан. Если они не проявят хоть небольшой интерес к гостям из Петербурга, я сам навещу их.

Глава 6

Загородная резиденция императора

Александр Михайлович с мечтательным выражением на лице смотрел на тающий в парке снег, обширные проталины, появившиеся за несколько дней оттепели, на усыпанную воробьями рябину и старался ни о чём не думать. Он всегда так поступал, когда уезжал за город в свою «дачную резиденцию», где предавался пошлому безделью. Конечно же, всех проблем не решить даже в долгосрочной перспективе, и они всегда будут висеть тяжёлым грузом на ногах. Но ведь есть Кабинет Министров, есть наследник — цесаревич Владислав, есть, в конце концов, братец Константин, умеющий брать на себя ответственность в некоторых щекотливых моментах. Например, с Мишкой.

По сердцу резануло острой бритвой. Мишка, непутёвый младшенький, беспокоил всё чаще; судя по донесениям из Ясс, решил по-своему реабилитироваться с помощью слива очень секретной информации по сквозному порталу, объединяющему две русских Яви. Пока эта информация не ушла к британцам, но в Генштабе заволновались и тут же испросили государя, как поступить. Пока Александр молчал, обдумывая все риски самовольного взбрыкивания братца. Выдать государственный секрет ради поимки пары-тройки агентов иностранной разведки? Неравноценный обмен, и очень опасный.

Честно признаваясь себе, император всё чаще задумывался о физическом устранении Михаила. Он всё больше становился неуправляемым, а значит, и в самом деле мог пойти на всё ради собственной выгоды, коей считал воцарение на русском престоле. Служба Безопасности неоднократно давала аналитику насчёт Великого Князя Михаила, и вся она сводилась к одному варианту: есть вероятность предательства.

Терраса была открытой, поэтому Александр Михайлович кутался в тёплый плед, и что удивительно, не пил коньяк вкупе с дымящейся сигарой. В чашке, к которой он изредка прикладывался, был густо заваренный чай с сахаром и лимоном. Напиток уже остывал, и поэтому император показал знаком гвардейцу, стоявшему неподалёку, освежить его, а сам снова впал в задумчивость. Впору жалеть о своём решении возвращать брата в родную Явь из «командировки». Может, было бы лучше, если бы Мишка остался советником при Великом Князе Владимире? Семья? Анна героически терпит выходки мужа, боясь вынести сор из избы, что правильно. Прожила же она как-то без него некоторое время? И сейчас проживёт. А захочет — уйдёт с ним.

— Ваше Величество, к вам граф Возницын, — за спиной раздался голос дворецкого. — Просит аудиенции.

— Зови, — понимая, что достаточно насмотрелся на оживающий после зимы парк, Александр про себя вздохнул, настраиваясь на рабочий лад. О судьбе Михаила он поговорит с Костей позже. Если о Гиссарской аномалии иностранным разведкам кое-что известно, то о наличии портала на Лубенском полигоне пока никто не догадывается.

— Ваше Величество, — Глава ИСБ, держа рабочую папку под мышкой, вытянулся перед ним. — Прошу глубочайше меня извинить за то, что нарушил ваш отдых…

— Пустое, Фёдор Ильич, — Александр показал на пустующее рядом кресло. — Присаживайся, рассказывай, что у тебя опять подгорает.

Возницын, стянув перчатки с рук, затолкал их в карман своего коричневого пальто, и сел в кресло. Положил папку на колени, неслышно простучал по ней пальцами.

— Речь идёт о Назарове, государь.

— Опять в какую-то государственную интригу ввязался? — пошутил Меньшиков, про себя испустив вздох отчаяния. Какой же неугомонный родственник попался ему!

— Скорее, здесь дело обстоит иначе, и связано оно с так называемым Орденом Гипербореев, — чуть понизил голос Возницын.

— Фёдор Ильич, твой сын, кажется, служит Роду Назаровых?

— Он даже роту, то бишь клятву, принёс барону, — подтвердил с печалью в голосе Возницын. — Я его отговаривал, но он попал под харизму Назарова, и ничего слышать не хочет. Женился на очаровательной девушке, тоже чародейке, и боюсь, теперь его оттуда никаким арканом не вытащишь.

— И ты, тем не менее, приходишь ко мне с какими-то документами, которые могут косвенно повлиять на судьбу сына?

— Я на государственной службе, Ваше Величество, — твёрдо заявил граф. — Для меня интересы Рода стоят на втором месте.

— Да, Фёдор Ильич, я ценю твою преданность империи, но для меня важно, как ты поведёшь себя в случае, если Назаров попытается пойти против престола.

— Однозначно, буду с вами, государь! Но я уверен, что барон Назаров не имеет никаких притязаний на власть. Скорее, он будет выступать неким балансом между вашими врагами и союзниками. Но информация, поступающая из Вологды, требует особого внимания.

— Прошу, — Александр потянулся к чашке со свежим чаем. — Излагай, что там твои спецы накопали.

— По поступающим из Вологды сведениям в родовое имение барона Назарова стали прибывать молодые люди, как мужчины, так и девушки. За последние две недели только по объективному контролю население «Гнезда» увеличилось на восемьдесят пять человек. Возможно, агентура кого-то и пропустила, поэтому допускаю, что часть рекрутов перебросили в «Родники» — родовой посёлок Назарова. Есть основания считать, что подобная активность связана с недавно прошедшим Собором Ордена.

— А каковы причины? Есть предположения?

— Рекрутский набор — это первое, что сразу пришло в голову, — Возницын с благодарностью кивнул, когда слуга поднёс ему чашку чая на блюдце. — Это неудивительно для клана, стремящегося укомплектовать боевое крыло до разрешённого количества. Тем более, Назаров очень сильно отстаёт в этом плане. К тому же у него нет тяжёлой бронетехники.

— Назаров — сам по себе броня и две сотни опытных воинов, — задумчиво хмыкнул император.

— Да, этого никто не отрицает, но не всегда же молодая даровитость сможет находиться одновременно в десяти местах. Для охраны имения нужно минимум пять единиц брони. А ведь там ещё и посёлок, — граф отхлебнул чаю, ощущая терпкость и кислинку лимона. — Но это не всё. Как удалось выяснить, в клан Назарова активно набирается молодёжь из потенциальных Целителей. В Медицинском Центре на стажировке сейчас находится пять или шесть юношей и девушек.

— А разве у нас в России ещё остались неучтённые маги-лекари? — подался вперёд Александр. — Как такое получилось?

— Не могу знать, Ваше Величество, — честно ответил Возницын. — Есть одна версия: это кадровый резерв Ордена. Молодых одарённых умело прятали от комиссаров Коллегии Иерархов, и теперь, когда решено активизировать деятельность воинского Ордена, их направили к Назарову.

— Князь Гиперборейский к чему-то готовится? — насторожился Александр.

— Анализ ситуации даёт нам лишь одну версию: барон хочет разделаться с Ордосом окончательно. Об этом говорит и операция по захвату Матео Висконти, а также поиск баронессы Сегрейв.

— Дай боги, чтобы это так и было, — пробормотал Меньшиков, перебирая в уме возможные варианты от подобной активизации Назарова. — Значит, Орден Гипербореев вначале провёл коронацию Князя, потом на Соборе решил открыто позиционировать себя. Какой будет третий шаг?

— Скорее всего, Никита Анатольевич заявит о возрождении Ордена и о своём праве на создание боевого клана, — уверенно ответил граф.

— Барон весьма дальновиден, — усмехнулся император и потянулся к коробке с курительными принадлежностями. Всё-таки не выдержал, хотя давал себе слово, что не будет курить до обеда.

Он обрезал кончик сигары, и не мудрствуя, щёлкнул пальцем, активируя магоформу огня. Прикурил от вспыхнувшего огонька, окутался ароматным дымом, и проводив его взглядом, продолжил свою мысль:

— Для содержания боевого крыла кланы Шереметевых и Волынских, как самые влиятельные в столице, тратят весьма большие деньги. Не меньше двух миллионов рублей в месяц. Для Назарова подобные вливания очень чувствительны, и многочисленные предприятия не дают ему столько лишних денег. Но теперь Орден Гипербореев сам берёт на себя расходы, чтобы укрепить личную гвардию барона. Конечно, Никита будет и свои средства вкладывать, но это уже не убыточная статья. Каковы прогнозы по всей этой суете, Фёдор Ильич?

— Пока трудно сказать, куда будет приложен основной вектор развития, — честно ответил Возницын. — Мы не можем заглянуть в голову барона Назарова. Но я точно уверен в возрастающих амбициях этого молодого человека. Не следует забывать, кто его старшая жена, — граф кашлянул, словно оправдывался перед императором. — Тамара Константиновна — женщина с задатками лидера, умная и прагматичная, умеет держать порядок в доме и не создаёт поводов для сплетен. Когда Назаровы переедут в Петербург, между тремя кланами начнётся серьёзная борьба за влияние.

Меньшиков с интересом поглядел на Главу ИСБ.

— Да, я уверен в том, что вокруг престола начнутся серьёзные подвижки, — твёрдо ответил Возницын на невысказанный вопрос. — Сейчас в фаворе Волынские, их люди находятся на всех уровнях власти. Шереметевы их поддерживают. У Назарова вообще нет сильных союзников, которых можно продвинуть в Думу или на какой-нибудь министерский пост. Это кажется самым слабым местом у барона. Поэтому предлагаю как-то помочь ему укрепиться во властных структурах. Ему нужны преданные люди, а не ситуативные союзники.

— И кого вы видите, Фёдор Ильич?

— В первую очередь — Воронцовы, — уверенности у главного «безопасника» было хоть отбавляй. — Есть молодая поросль менее знатных родов: Голенищев, Пушкин, виконт Разумовский…

— То есть те дворяне, которых уже заметил мой сын, — прервал его Меньшиков. — Вы знаете, граф, что именно эти люди готовы поддержать цесаревича, когда он встанет во главе государства?

— Да, я в курсе всех перестановок в Малом Кабинете, — склонил голову Возницын. — Но Пётр Алексеевич Воронцов мог бы стать для них этаким мудрым наставником.

— Воронцов открыто дистанцируется от всяких союзов, — напомнил Александр, выпуская дым в прохладный воздух.

— Можно привлечь его каким-нибудь интересным проектом, который пойдёт на пользу столице или даже в масштабах всей страны.

— То есть мы создаём политический противовес и смотрим, чтобы чаши весов не колебались?

— Так точно, Ваше Величество.

— А мне кажется, когда молодёжь обрастёт мясом, она захочет крови.

— Но для контроля есть гвардия, ИСБ.

— В вашей папке полный доклад? — кивнул в его сторону император.

— Да.

— А мнение по Великому Князю Михаилу подготовлено?

— Так точно.

— В таком случае, оставьте мне документы, я изучу их и изложу своё мнение на еженедельном совещании во вторник.

Возницын понял, что аудиенция закончена, и поднялся на ноги. Всё правильно. Вопросов по младшему брату императора накопилось много, нельзя обсуждать их здесь. Тревожно это всё, и как отреагирует государь — никто не знает.

Александр кивком проводил графа, а сам остался в кресле, кутаясь в плед. При кажущейся неподвижности он прогонял в голове десятки вариантов по внутренней и внешней политике, связывая их в причудливые узоры и тут же распуская, если что-то не нравилось. Единственная ниточка, которая оставалась в стороне — это Орден Гипербореев. Меньшиков пока её не пытался встроить в какую-то композицию, точно зная, каким образом использует возникшую силу на пользу Империи. Сейчас, в первую очередь, нужно определиться с будущим младшего брата, от чего зависели дальнейшие шаги в политике Русского Кабинета. Александр Михайлович интуитивно понимал, насколько серьёзна угроза от разбалансированного Михаила.

С сожалением посмотрел на недокуренную сигару и решительно воткнул тлеющий кончик в массивную пепельницу. Он сделает всё возможное, чтобы сын, когда ему придёт время взойти на престол, не имел душевных терзаний по поводу родственников. А Назаров… пусть расправится с Ордосом, и вот тогда можно с твёрдой уверенностью возвести его сначала в графский титул, а уж потом — пожаловать в князья. Но это дело долгое… пусть простит любимая племянница.

«Гнездо», февраль 2017 года

Мишка, наконец-то, сумел улизнуть от бдительных охранников с помощью «полога», и пока те расслабленно наблюдали за вознёй детей на игровой площадке, нырнул в кусты. Чтобы его не хватились сразу же, мальчишка применил иллюзию, которой его научил дед Фрол, и теперь его двойник увлечённо копал канаву в талом снеге. Правда, бурибасар Ветер вдруг встрепенулся и потрусил куда-то по своим делам. Никто из ребятишек не стал его окликать или бежать следом. Сторожевые псы были очень своенравными и свободолюбивыми, но свою работу выполняли добросовестно. Никто их не садил на цепь — пять крупных среднеазиатских овчарок охраняли огромную территорию поместья Назаровых, чётко поделив зоны ответственности. Ветер же решил пойти следом за мальчиком, потому что его не сбила с толку магическая иллюзия. Он, помимо своего основного дела, был обучен охранять, защищать и сопровождать «щенков» своих хозяев. Мишкина передислокация заинтересовала Ветра. Неслышно ступая по хрупкому снегу, пёс крался за мальчиком, который довольно быстро, перебегая от дерева к дереву, постепенно углублялся в парк.

Ветер тихо зарычал. Ему не нравилось вон то пустое место, от которого несло ледяной опасностью. Здесь всегда появлялись странные твари, которых призывал Хозяин. Ничего плохого они людям не делали, но бурибасары мгновенно ощетинивались, когда чувствовали их появление. Жуткая и нечеловеческая энергия расходилась во все стороны, а чуткие собаки плохо переносили колебания воздуха, насыщенные смертью.

Вот и сейчас Михаил двигался именно к этой площадке. Ветер не видел никакой опасности для него, поэтому всё так же неторопливо обежал кругом плохое место, не упуская из виду целеустремлённо идущего вглубь парка «щенка».

Мишка Назаров не просто так решил улизнуть из-под бдительного взора охраны. Ему захотелось создать одну недавно приснившуюся магоформу. Она проявилась со всей яркой отчётливостью, с точным способом воссоздания каждой линии скрипта, каждой чёрточки, которые впервые нанёс на бумагу человек с густой бородой и пронзительными антрацитовыми глазами. Мальчик видел его сидящим за столом с гусиным пером в руке, щурящимся на колеблющееся пламя свечи, а потом наклонившегося и быстро что-то начеркавшего на бумаге. Мишке показалось, что незнакомый мужчина заметил его взгляд, повернул голову и вдруг весело подмигнул.

«Хочешь посмотреть, что я здесь нарисовал?» — неожиданно спросил он на смутно знакомом языке, похожем на русский, и юный Назаров, к своему удивлению, понял. Согласно кивнул, преодолевая робость.

«Я вижу, что ты умеешь глядеть в прошлое и возвращать к жизни утерянные бриллианты магии, — проговорил мужчина и пододвинул к Мишке лист, на котором были нарисованы какие-то картинки, похожие на знаки скриптов, которым его обучал отец. — Тебе дано это счастье, поэтому не отталкивай его и прилежно перенимай опыт своих предшественников».

Речь незнакомца была витиеватой и выспренной, и мальчик с трудом воспринимал её, но понял главное: у него появился Дар воссоздавать потерянное искусство магии во всех Стихийных проявлениях. И началось всё с «ножей ассасина», чья формула пришла Мишке во сне. Он сумел запомнить и воссоздать её с точностью до маленькой закорючки.

Тем временем незнакомец показал ему причудливый рисунок, из которого можно вызывать «тепловую волну», так он обозначил коды Огненной Стихии. И теперь Миша Назаров торопился закрепить в своей памяти скрипт, выяснить механизм его появления и немного поэкспериментировать. Он помнил, что ему говорили и папа, и Фрол Пантелеевич после активации «ножей». В первую очередь — безопасность окружающих и тщательная подготовка к новым магическим испытаниям. Поэтому мальчик и решил уйти далеко в парк, чтобы вызвать «тепловую волну». На практике магоформа представляла из себя волну удушающего жара, с помощью которой можно уничтожить большой отряд врага, но только на открытом пространстве. Любое препятствие начинает снижать эффективность конструкта. Если направить волну в сторону пустыря, начинающегося сразу за высоким забором, то она не принесёт много разрушений. На это юный Назаров и рассчитывал, как и на лежащий до сих пор в парке снег.

Воровато оглянувшись по сторонам, Мишка сначала решил воссоздать скрипт на снежном покрове. Не забыл ли, как он рисуется? Найдя тонкую веточку, юный одарённый быстро начертал нужный конструкт, даже от усердия язык высунул. Вроде бы правильно. Тяжело вздохнув, мальчик раскинул руки по сторонам и зашевелил пальцами, создавая нужные линии и сводя их воедино. И внезапно замер, разрушая наполовину созданную магоформу.

— Эй! — крикнул он негромко, увидев мелькнувшую среди деревьев приземистую фигуру. — Я тебя вижу! Выходи!

И засмеялся, когда обнаружил, что это всего лишь Ветер, а не дед Фрол со своей тростью. Пёс не стал подходить к нему близко, словно предчувствуя опасность от экспериментов «щенка», и найдя прогалину, прилёг, вольготно вытянув мощные лапы вперёд.

— Ну ладно, тогда не мешай, — Мишка снова глубоко вздохнул и повторил тот же самый жест, но только доведя его до логического конца. Соединив пальцы рук воедино, насытил конструкт энергией Огня и восторженно ахнул, увидев перед собой вспыхнувший алый круг с извивающимися во все стороны щупальцами ослепительно белого цвета. Несмело оттолкнув от себя магоформу, Мишка нырнул вниз, присев на корточки и прижав ладони к ушам. Страх страхом, но он не забыл накинуть на себя защитную сферу, способную выдержать близкий взрыв магического конструкта средней сложности. Мальчик ещё не понимал, что значит «средняя сложность», и готовился ощутить на себе все прелести своей ошибки. Но…

Взрыва не произошло. Незнакомец из сна не обманул, и не стал коварно подсовывать несмышлёнышу «неправильный» скрипт. Во все стороны фыркнуло тёплым воздухом, круг стал менять цвет на бледно-серебристый, и через мгновение исчез. Зато впереди стоящие кусты пригнуло от мощного и горячего шквала, снег мгновенно испарился от чудовищного теплового воздействия, а с деревьев посыпалась кора. Промчавшись по зарослям, волна выскочила на простор и понеслась к кирпичному забору, оставляя за собой неровные следы, словно гигантская когтистая лапа прошлась по земле. Разбившись на фрагменты, магоформа стала терять свою мощь, и ударившись о забор, окончательно деактивировалась. Зато вспыхнула «Химера», приняв магический опыт за попытку прорыва на территорию поместья.

Ветер только вздохнул тяжело, поднялся с земли и подошёл к восторженно смотрящему на результат своей работы мальчику. Вцепившись зубами в подол куртки, он потащил Мишку подальше от устроенного им безобразия, подозревая, что сейчас сюда набегут бойцы и тот вредный старик с тростью. Как бы не попало обоим…

— Сынок, я всё понимаю, и даже хочу верить в твои сны, откуда ты черпаешь идеи, — голос Тамары был полон укоризны, и Мишка, не смея поднять голову, изучал причудливые древесные узоры на дорогой паркетной доске. — Но сколько раз уже было сказано, что магия не терпит безалаберности, спешки и непродуманных действий. Парк — не то место, где можно применять боевые конструкты.

— Это я виноват, — прокряхтел дед Фрол, находившийся в гостиной вместе со старшей хозяйкой имения. — Не настоял на строительстве полноценного магического полигона, а теперь молодой человек методично разносит парк.

— Никита вернётся — я сама подниму этот вопрос, — кивнула Тамара и снова поглядела на Мишку. — И что мне с тобой делать, неугомонный?

Мальчуган шмыгнул носом. Он бы ответил про свой неутолимый интерес к чудным и очень опасным плетениям, которые ему подсказывает глубинная память предков, но боялся реакции отца и наставника. Кто же виноват, что все скрипты имеют боевое назначение?

— Прости, мама, — едва шевеля губами, ответил Мишка. — Я больше не буду…

— С чего вдруг не будешь? — неожиданно для него удивлённо воскликнула молодая женщина. — У тебя прорезался необычный талант, и я не позволю его закопать в землю. Ты будешь тренироваться, но только под строгим контролем Фрола Пантелеевича и папы. Об этом, кстати, уже тебя предупреждали, но ты благополучно забыл, да? Так вот, свой Дар ты будешь осваивать на полигоне. Я думаю, он скоро у нас появится, и Полина, и Ярик с удовольствием к тебе присоединятся. А парк ты прекратишь уничтожать. Опять садовникам пересаживать кустарники придётся. Уважай труд людей, которые обеспечивают тебе комфортную жизнь. Ты меня понял?

Тон, которым мать задала вопрос, заставил Мишку поёжиться. Холодные мурашки вцепились в его позвоночник и стали маршировать сверху вниз и обратно. Это было смешно и щекотно, но мальчишка сжал зубы, чтобы не улыбнуться. Нельзя. Мама дала последнее предупреждение, он чувствовал это. Если отец и дедушка Фрол ещё были снисходительны к его шалостям, матушка вполне серьёзно осложнить ему жизнь.

— Да, мамочка, я всё понял, — снова шмыгнул Мишка.

— Иди умойся и готовься к занятиям, — холодным голосом проговорила Тамара, и как только сын убежал в ванную комнату, вздохнула по-матерински, проявив эмоции: — Горе луковое.

— Не переживай за него, Тамара Константиновна, — Фрол Пантелеевич ожил. — Мальчишка растёт боевой, как в прямом, так и переносном смысле. Я теперь буду возить его в Родники, на стрельбище. Там гораздо безопаснее. Пусть тренируется, пока полигон не построят. Это же дело небыстрое, надо специалистов приглашать.

— Не понимаю, почему Никита до сих пор не сообразил о нужности тренировочной площадки, — Тамара села на диван, пригладила на коленях платье.

— Да потому что не ожидал такого развития от детей, — усмехнулся старик. — По статистике бурное насыщение магической энергией организма одарённого ребёнка начинается как раз к инициации, с семи до восьми лет. А Мишка с Полиной опережают этот график почти на два года.

— Вообще-то, Никита должен был сообразить, что с такими генами его дети получат качественный рывок в развитии гораздо быстрее, — с язвинкой откликнулась Тамара.

— Не ругай мужа, красавица, — дед Фрол покрутил в руках трость, разглядывая мелкие трещинки на лакированной поверхности. — Он много делает для укрепления клана, потому что сейчас для него это самый важный момент. Возможно, Никита и в самом деле не ожидал столь взрывного роста от детей, отнеся происшествия с Михаилом и Ярославом в разряд случайностей. Мы уже обсуждали этот вопрос и пришли к мысли, что всерьёз займемся подготовкой детей к предстоящей инициации. Строительство полигона обязательно войдёт в эти планы.

— Фрол Пантелеевич, что происходит с Мишей? — поинтересовалась Тамара. — Какой-то необычный аспект «огневика»?

— Да, именно что необычный, — старый волхв вцепился в бороду, потеребил её, что всегда указывало на глубокую степень задумчивости. — Вероятно, мальчик неосознанно получил доступ в глубинные слои астрала. Что такое глубинный слой? Информационное хранилище, так называемая «память предков». Она основана на памяти крови. Кто-то из рода Назаровых или родственных им родов был очень сильным артефактором, рунологом или боевым магом. Мишка рассказывал о снах, в которых получал информацию о старинных и древних конструктах, о способе их создания…

— Технология создания магоформ? — Тамара тоже задумалась.

— Ну… можно и так сказать. Что мы поняли из его слов? Некто, с кем он встречается, рисует на бумаге схему создания магоформы и её скрипт. Мишка запоминает и тут же бежит на улицу, чтобы закрепить в памяти. Кстати, надо бы проверить, рисует ли он их или по памяти действует?

— Я спрошу, — кивнула молодая хозяйка «Гнезда». — Самой интересно становится. Как я понимаю, Михаил теперь может легко воссоздавать потерянные для магического искусства плетения?

— Это всего лишь версия, — развёл руками Фрол Пантелеевич, — но логичная. У меня нет других объяснений, откуда мальчик взял «дыхание дракона». Метод её создания частично потерян из-за некоторых неточностей и желания молодых магов привнести в конструкт свои изменения, которые позволили бы усилить его. А в итоге искалечили основу.

— А откуда вам известно, что «дыхание дракона», созданное Мишей, полностью идентично тому самому конструкту?

Старый волхв усмехнулся, сжал сухими пальцами трость.

— Следы на земле, — пояснил он, и увидев, что Тамара его не поняла, пояснил: — Дело в том, что «дыхание дракона», или «тепловая волна», как её назвал юный Назаров, не обычная огненная магоформа, а именно что тепловая, попав в которую, у человека нет шансов выжить. Его лёгкие выжжет от высокой температуры, а тело просто обуглится. Так вот, новейшие скрипты «дыхания» просто разваливаются о любое препятствие, и используются только на открытом пространстве. Аутентичная магоформа может рассыпаться на десятки мелких «языков», но всё равно будет представлять опасность. Лес, кустарники, городские развалины лишь могут расслоить конструкт, но убойная сила останется прежней. Характерный след — выжженная полосами, похожими на когти большого зверя, земля.

— О, боги, — побледнела Тамара. — Хорошо, что в парке не было людей!

— Так Михаил специально выбрал самый глухой уголок парка для своего эксперимента, — хмыкнул старик. — Правда, «Химера» пострадала, пятьдесят метров защитного поля уничтожено. Сгорело десять амулетов.

Тамара вздохнула. Она не переживала из-за каких-то амулетов, которые Яна с Ромкой могли восстановить за несколько часов работы. Она и за старших детей не переживала, а скорее, радовалась, что её дети имеют столь уникальные возможности стать сильными одарёнными и защитить в будущем семью. Но впереди маячило десять лет переживаний за них, смогут ли они правильно воспользоваться подарком Богов, чтобы магия не уничтожила его, не перекорёжила неизвестно во что. Универсальность Никиты могла сыграть дурную шутку с его потомками. Ведь что получается, Мишка превращается не в обычного стихийного «огневика» с ясными и понятными аспектами, а в узконаправленного специалиста. А такой подарок никуда не денется, он останется навсегда.Правда, ещё бабушка надвое сказала, окажется ли Дар сына слабее Дара его сверстников. Скорее, наоборот.

Ведь аспект Льда у Тамары остался при ней, никуда не делся, хотя она не так часто проводила магические тренировки, лишь в последнее время вместе с девочками начала интенсивно заниматься. И сразу почувствовала изменения в аурном контуре. Энергетические каналы стали расширяться и прокачивать куда больше энергии, давая ледяным клинкам куда большую прочность и пробивную способность.

— Фрол Пантелеевич, будет ли правильным решение усилить тренировки Михаила? — поинтересовалась Тамара. — Не три раза в неделю, а пять?

— Не надо, Тамара Константиновна, — покачал головой старый волхв. — Он же ещё ребёнок, непоседливый, с шилом в одном мягком месте. Увеличу нагрузку до четырёх раз, и этого будет достаточно. Раз уж точно определился аспект, его и будем прокачивать вместе с традиционными занятиями.

— Спасибо, Фрол Пантелеевич, что бы мы без вас делали, — искренно поблагодарила чародея молодая женщина.

— Это вам спасибо, — прищурился дед, — на старости лет обрёл семью, да и Полюшка обрадовала своим предсказанием, что ещё покопчу небо…

Симбирск, февраль 2017 года

Серебристо-синий бизнес-джет коснулся колёсами сухой посадочной полосы, и почувствовав надёжное сцепление с поверхностью, тяжело осел всей своей тушей, прочерчивая на бетоне чёрные полосы. Закончив свой бег, самолёт медленно повернул в отведённый ему «карман», двигатели замерли, дверь распахнулась, и вниз спустился бортовой трап. Вышедшая на площадку стройная стюардесса в кокетливой синей беретке и такого же цвета костюме сразу же заметила группу людей, которые явно ожидали кого-то с этого рейса.

Борис, не застёгивая пальто, неторопливо прошествовал по салону следом за своими телохранителями, и когда вышел наружу, с удовольствием подставил лицо под тёплый ветерок. В Симбирске уже вовсю чувствовалось дыхание весны. Почему-то с земли небо казалось невероятно голубым, чистым, без единого облачка.

— Всего хорошего, Борис Леонидович, — вслед ему сказала стюардесса.

Едва заметно кивнув, он спустился по ребристым ступенькам на землю, и в окружении пятерых личников, которых ему выделил отец, направился к встречающим его людям. Среди них он сразу опознал Велимира в броском светло-коричневом костюме в клетку и в зауженных книзу брюках. Тщательно начищенные туфли в цвет блестели на солнце. Да и сам княжич Шереметев, казалось, очень сильно изменился за последнее время, стал таким же блестящим и лакированным, как его обувь. Гладко выбритое лицо округлилось, исчезли резкие черты, дававшие Велимиру жёсткость. Необычно выглядела тонкая полоска усов, делавшая его похожим на какого-то щеголеватого идальго или сеньора.

Улыбнувшись, Шереметев сделал два шага вперёд, но не стал заключать гостя в объятия, а лишь протянул руку, которую Борис крепко пожал. И только потом они обнялись, похлопали друг друга по спине.

— С приездом, дружище, — Велимир оглядел с ног до головы Волынского. — Как прошёл полёт? А то бледновато выглядишь. Ты точно на Ближнем Востоке был?

— Точно, — засмеялся Борис. — Правда, позагорать не дали, пришлось спешно оттуда линять, аж пятки сверкали.

— Потом расскажешь, — Велимир кивнул на один из внедорожников. — Сейчас поедем ко мне домой, Анна там хлопочет, на стол накрывает. Посидим, пообщаемся. Ты о своих приключениях расскажешь.

— Боюсь, рассказ будет длинным, — хмыкнул Борис.

— А мы куда-то торопимся? Ты же к нам надолго?

— Думаю, на полгода минимум, — подумав, ответил княжич Волынский.

— Ну, вот, времени достаточно, — рассмеялся Велимир. — Ты где планируешь жить со своими гвардейцами?

— Думаю апартаменты в гостинице снять. Не подскажешь, какая здесь самая лучшая?

— Подскажу, подскажу, — мягко подталкивая гостя к жуткому на вид внедорожнику, сказал Шереметев. — За парней не беспокойся. Они в других машинах поедут.

Оказавшись внутри чудища, словно в железном, но приятно пахнувшем натуральной кожей, терпким мужским одеколоном и лёгкой примесью женских духов, желудке, Борис кивнул на приветствие двух крепких мужчин, сидевших впереди.

— Это Савва, — показал на водителя Велимир, вваливаясь следом, — и Артём. Мои верные оруженосцы и телохранители. Остальных предоставил мой тесть. У меня-то своей гвардии ещё нет, не положено.

Он хохотнул и хлопнул по плечу Савву. Чудище зарычало, на удивление, мягко, плавно тронулось с места. Велимир нажал на кнопку, поднимая прозрачное стекло, отделившее их от личников.

— Рассказывай, что у тебя случилось, — потребовал он. — Моей жене нравятся интересные истории, поэтому о проблемах мы за столом говорить не будем. Я разговаривал с отцом, он слухи собирать не любит, ты же знаешь. Коротко сказал, что княжич Борис вляпался по самые уши.

— Вляпался — не то слово, — поморщился Борис, разглядывая мелькающие мимо них административные здания, какие-то хозяйственные постройки, снующих между ними людей в униформе. Шереметев использовал своё положение, чтобы встретить гостя прямо на посадочной полосе, и сейчас спокойно выехал за пределы аэропорта. Их кавалькаду даже не остановили возле служебного КПП. — Поехал я в Багдадский Халифат не просто так, а чтобы найти какие-нибудь древние артефакты для родового арсенала. Барон Абрамов помог встретиться с нужными людьми, они подсказали мне, где их можно ещё найти.

— Артефакты для родового арсенала? — хмыкнул Велимир. — А твоя поездка не связана ли с теми событиями в Петербурге, когда вы сцепились с Назаровым?

— Связаны, — буркнул Волынский. — Меня решили отправить подальше от императорского гнева, вот и всплыл вариант с экспедицией. Отец думал, я там задержусь на несколько месяцев, пока Меньшиковы не успокоятся. Но вышло так, что вернулся через пару недель.

— Нашёл, что искал?

— Нет, — слишком быстро ответил Борис, не заметив, как Шереметев свёл к переносице брови. — Представляешь, в Халифате до сих пор промышляют банды, похищающие туристов. Вот нас они и приняли за таковых. Видимо, нас срисовали по пути к озеру Тартар. Там находится затопленный древний город, который и был моей целью. Напали на нас ночью, пришлось выдержать бой, даже магию применить. Но у бандитов тоже были свои умельцы. Продавили они нашу оборону. Очнулся я только в каком-то доме и узнал, что являюсь заложником, как и мои гвардейцы. В общем, абреки связались с отцом и потребовали пятьдесят миллионов…

Борис не стал говорить, чего именно. Но озвученная сумма удивила Велимира. Он присвистнул и спросил:

— Слушай, а зачем похитителям рубли? Там же британцы протекцию Халифату оказывают.

— Фунтов стерлингов, — нехотя ответил Борис, испытывая накатившую злость на ублюдков, сорвавших его планы.

Шереметев снова присвистнул, но уже протяжнее.

— Лихо они вас раздели, брат, — сочувственно произнёс он. — Пятьдесят «лимонов», да ещё английских денег — сумма чудовищная для абреков. Это же сколько верблюдов можно купить?

Борис раздул ноздри. Он понимал, что Велимир таким образом пытается снять напряжённость, пусть и тяжеловесной шуткой. Жаль, что его там не было. Интересно, как бы поступил князь Шереметев? Обратился бы к Назарову? Ха, так они тоже сейчас имеют долг жизни перед выскочкой-бароном. Так что один-один.

— Не думаю, что несчастный лавочник, оказавшийся на деле весьма серьёзным руководителем шайки, эти деньги пустил бы на верблюдов, — чуть повеселев, откликнулся Борис. — Его бы сразу за яйца взяли для выяснения обстоятельств, откуда такие деньжищи появились у человека, продающего завалявшийся товар. Скорее всего, у него была мысль уехать из Халифата в какую-нибудь европейскую страну.

— Серьёзный удар по вашим финансам, — покачал головой Велимир и мельком глянул на блеснувшие золотом часы.

— Да не получил он ни копейки, — с досадой откликнулся Волынский. Всё равно слухи про помощь Назарова его Роду просочится наружу и достигнет ушей Шереметевых. Лучше уж сейчас раскрыть карты, чтобы подготовить Велимира к беседе, которая поможет склонить его на свою сторону. — Меня и моих людей Назаров вытащил.

— Назаров? — как ни странно, княжич Шереметев не удивился. — Вот же… Поражаюсь его пронырливости. Неужели никого, кроме вологодского отшельника, не нашлось освободить вас из плена? А как же спецназ Халифата?

— Дядя Андрон взял на себя все переговоры с Никитой, — нехотя бросил Борис. — Времени было в обрез, иначе абреки начали бы убивать парней, да и меня грозились использовать в каком-то ритуале. Кровь одарённого всегда ценится.

— Да, согласен. Хреновая история, — кивнул Велимир. — Чего нельзя отнять у Назарова — его боевой опыт за границей, навыки диверсанта. А с таким шутки плохи. Но как он провернул операцию?

— Ты слышал что-нибудь про его ручных демонов?

— Слухи идут устойчивые, но никто из наших влиятельных знакомых не подтверждает наличие у Никиты тварей.

— Ну вот, я подтверждаю, — усмехнулся Борис, с удовольствием глядя на растерянного Шереметева. — Барон надрессировал их, как послушных собачек, и они каким-то образом вычислили место, где нас держали в плену.

— Аурный след! — воскликнул княжич Велемир. — Любая вещь хранит аурный слепок хозяина. По нему тебя и обнаружили

— Возможно, — не стал спорить Волынский. — Мы ушли через портал сначала на тайную базу барона Абрамова, а оттуда Назаров перекинул нас в родовое поместье. И что самое интересное, он ведь заранее подготовил трассировку маршрута. Именно так и сказал: «трассировка маршрута».

— Ты понимаешь, что это значит? — Шереметев откинулся на спинку дивана, кожа приятно заскрипела, принимая тяжесть его тела.

— Не совсем, — нахмурился собеседник.

— У Назарова появился маячок, наведённый на ваше поместье. Теперь вы находитесь под постоянной угрозой нападения, если попытаетесь хоть как-то давить на него, шантажировать, или хуже того — начать клановую войну. Всего лишь один демон, внезапно появившийся в вашем тылу, создаст кучу проблем.

— Два, — севшим голосом проговорил Борис, откашлялся и повторил: — Их у него два.

— О, боги, — прошептал Велимир, впервые ощутив себя маленькой букашкой под ногой великана. Беги не беги — ты обречён быть раздавленным. — Кажется, император взрастил чудовище.

— Вот по этому поводу я и хочу с тобой поговорить, — как ни странно, Борису понравилась такая реакция. Значит, можно Велимира перетянуть на свою сторону.

— Давай позже, — попросил княжич Шереметев. — Мне надо обдумать твою информацию.

Жена Велимира Анна младшему Волынскому понравилась. Она была вся какая-то воздушная, обволакивающая своей заботой не только своего супруга, но и гостя. Под кажущейся провинциальной простотой скрывался довольно твёрдый характер, которому подчинялся весь быт и хозяйство молодой семьи. Чувствовалась древняя боярская кровь, смешанная с купеческой хваткой. Но Борис, хоть и не имел опыта семейной жизни, понял одну вещь: Анна не влезала в дела Велимира, полностью ему доверяя. Жена — хозяйка в доме, муж — царь в поле. Такого принципа придерживались Шереметевы, и были счастливы.

Борис из разговора за торжественным обедом понял, что его товарищ разработал проект яхт-клуба, и сейчас активно привлекает инвесторов, чтобы весной приступить к строительству. А ещё он пытается заручиться поддержкой местного дворянства, чтобы очистить город от нежелательных элементов, портящих образ Симбирска — красивого, по-ухарски легкомысленного, купеческого и свободного.

— Могут ли Волынские вложиться в проект? — поинтересовался Борис.

— Мы были бы очень рады! — воскликнула Анна. — Правда, милый?

— Вряд ли у Бориса есть такие средства, — с сомнением ответил Велимир. — Я уже обращался к Леониду Ивановичу, предлагал ему стать инвестором, но он ушёл от разговора.

— А мне отец ничего не сказал, — Борис с трудом подавил обиду. — Но я попробую ещё раз убедить его. Иначе чем мне здесь заниматься? Со скуки сдохнешь.

После обеда Анна оставила их, сказав, что хочет отдохнуть. Нанятая горничная стала прибирать со стола, а молодые люди прошли в хозяйский кабинет. Подмигнув Борису, Велимир достал из шкафа бутылку коньяка и разлил по бокалам на три пальца.

— Уф, увернулись от расспросов, — выдохнул Шереметев, падая в кресло. — Ловко ты насочинял про путешествие в Халифат, про золотых верблюдов особенно.

— Да так и есть, — рассмеялся Борис. — Их покрывают попонами с золотым напылением, вот и кажется, что они все в золоте.

— Ладно, рассказывай, зачем ты на самом деле попёрся в Багдад, — проницательно потребовал Велимир. — Что на самом деле произошло?

— Чтобы противостоять растущему влиянию Назарова, нужно его бить оружием куда более мощным, — сделав маленький глоток коньяка, сказал Волынский. — Мне не нравится, что вологодский барон усиливается, втаптывает наше имя в грязь, а отец и дядя Андрон ничего путного предложить не могут. Вот я и намекнул, что нужно найти такого же демона, что есть у Назарова. Отец психанул и предложил мне самому заняться поисками нужных артефактов. Я не специалист по демонам, но знал, что существуют джинны, которые по боевым качествам не уступают инфернальным тварям. Подумал, почему бы и не съездить? Барон Абрамов имеет в Багдаде большие связи, поэтому отец обратился к нему за помощью. В результате нам дали разрешение на археологические раскопки, — Борис ухмыльнулся и снова припал к бокалу. — Там ещё история приключилась… Мы заехали в какую-то деревушку, ну и решил побродить по антикварным лавкам. Точнее, там была всего одна. Карам — хозяин лавки — продал мне ритуальный магический нож. Именно этот человек и оказался главарём банды, которая напала на наш лагерь.

Волынский по-прежнему не хотел рассказывать Велимиру, что нашёл медальон с джинном, а потом бездарно его прошляпил (тут можно было употребить куда более грубое словечко, но княжич сдержался). Самое обидное, Назаров опять оказался в выигрыше и теперь, вероятно, имеет в своём арсенале ещё одну тварь. Борис надеялся только на одно: Никита не сможет подчинить ифрита, и тот сожрёт дерзкого человечишку.

Закончив свой невесёлый рассказ, Волынский замолчал, покручивая в руках пустой бокал. Он даже не заметил, как его опустошил. Велимир только покачивал головой, прогоняя в голове всевозможные варианты. Было подозрение, что столичный товарищ не договаривает, в его повествовании присутствуют провалы, как будто из текста неожиданным образом пропал один или два связующих абзаца.

История, в которую вляпался Борис, грозила серьёзными последствиями. Шереметевы обязаны Назарову за спасение Главы Рода, долг жизни нужно как-то отдавать. Отец подозревает, что хитрый барон заложил в него мину замедленного действия — те самые руны, уничтожившие магическую дрянь. Выходит, Никитка подстраховался со всех сторон. Вот что значит недооценить противника! Всего за восемь лет никому не известный мальчишка завоевал себе место под солнцем, не имея за спиной поддержку Рода, и продолжает лезть наверх со своей спокойной улыбкой и кажущимся безразличием к известности и власти. Да, Меньшиковы помогают, но и требуют с него выполнения офицерского долга. Сколько у Назарова было опасных заданий? Велимир не знал, потому что не имел доступа к такой информации. Если барон до сих пор жив, значит, все враги уничтожены. И как с таким монстром тягаться?

— Что скажешь? — поинтересовался Борис, немного нервничающий из-за молчания Шереметева. — Я хочу найти союзников, чтобы противостоять клану Назаровых. Лет через десять он укрепит своё положение в обществе и начнёт влиять на внутреннюю политику. Кстати, Назаровы решили переехать в Петербург. Уже землю приобрели, особняк строят. Там же, на Обводном. И землю, которую отец и дядя отдали Никите в уплату долга, используют для строительства родового посёлка.

— Серьёзный размах, — признал Велимир, постукивая пальцами по подлокотникам кресла. Перстень блеснул рубиновым всполохом. — Значит, ты хочешь создать союз двух Родов для противодействия Назарову?

— Да.

— Военный союз?

— И он в том числе, но в первую очередь — не дать ему укрепиться наверху с помощью интриг, — напрямую сказал Борис. — Потом, не забывай, что у него уже четверо детей, а скоро и пятый появится, раз женился на Юльке.

По сердцу Велимира неприятно резануло острым клинком забытых чувств. Это поражение навсегда останется с ним. Но сейчас княжич Шереметев стал другим человеком, и не собирался влезать с головой в разные авантюры, хоть и недолюбливал Никиту. Осторожность стала его главным кредо. Хотя бы на первое время, пока мясом не обрастёт.

— В военном отношении мы уже проиграли, — признал Велимир. — Два демона — это не шутки. Если он их приручил навечно, то Назаровы никогда не уступят своих завоеваний. Таких слуг не отпускают.

— Предлагаешь сложить руки и сидеть?

— Ну, почему же? Всегда найдутся варианты противодействия. Только…

Он пристально поглядел на Бориса, отчего тот заёрзал на месте, ощущая исходящую от него магическую энергию — словно прощупывал, искал слабые места.

— Что «только»?

— Женись сначала, Боря, — улыбнулся Велимир, убирая давление. — Если мы собрались создавать союз, мне нужно знать, из какого Рода будет твоя жена. Вдруг они окажутся лояльны Назаровым?

— Значит, ты вернёшься в Петербург?

— Возможно, — нехотя ответил Шереметев. — Но ближайшие годы я проведу здесь. Знаешь, почувствовал вкус к такой жизни, да и партнёры интересные из Казани появились. Отец не вечен, и никто не знает, сколько ему отмерено после тяжёлого ранения. Может, десять лет, а может — и все пятьдесят. В любом случае, наследником станет Сашка.

— Купи первородство у брата, — неожиданно предложил Борис. — Я знаю, в Европе такое практикуется, если наследник не способен управлять Родом. Александр ведь не сильно стремится быть Главой клана.

Велимир хмыкнул. Волынский подкинул интересную идею. Почему бы и нет? Сашка и в самом деле тяготится ролью наследника, ему с Антониной хорошо за широкой отцовской спиной, никаких обязательств. Недавний кризис, который взялся разруливать Велимир, показал, насколько Александр нерешителен в ситуациях, где нужно рисковать и брать на себя ответственность.

— Я подумаю, Боря, подумаю, — кивнул княжич Шереметев. — Ну а ты пока осваивайся в Симбирске. Тебе здесь понравится.

Глава 7

Екатеринбург, февраль 2017 года

Двухэтажный старинный особняк с белеющими в темноте полуколоннами мавританского стиля и украшенный богатой барочной лепниной, хорошо проглядывался сквозь голые деревья. В стылом воздухе раскоряченные во все стороны ветви лениво покачивались от проносившегося в небольшом парке ветерка, и, казалось, издавали едва слышимый хрустальный перезвон. Днём была оттепель, а ночью снова ударил мороз, покрыв всю растительность тонким слоем льда.

Большая часть здания скрывалась, погружённая в темноту, и только несколько окон на втором этаже бросали скудный свет на крохотный пятачок земли снаружи. Над входом горел фонарь, а на первом этаже лишь одна комната привлекла внимание зажжённой настольной лампой. Унылая замёрзшая громада дома съёжилась на холоде, а серебристо-жёлтый полумесяц луны неохотно выглядывал из-за едва ползущих по небу туч.

Четверо мужчин в тёмной свободной одежде лежали на голой земле и внимательно изучали подходы к особняку. Они не боялись замёрзнуть. Тепловые амулеты, встроенные в защитные комбинезоны, заботливо поддерживали нужную температуру.

Этот особняк принадлежал когда-то семейству Изотовых, потомственных купцов-зверопромышленников, разорившихся в сороковых годах двадцатого века. Тому было много причин, но более всего падению дома поспособствовал бурный рост золотопромышленности и металлургии, приносивших баснословный доход ушлым предпринимателям новой формации, «русским капиталистам с повадками буржуа», как их называли острословы-журналисты.

Изотовы распродали имущество и уехали куда-то на Волгу, где их следы затерялись. Никита особо и не интересовался судьбой этой семьи. Его сюда привёл след смотрящего за воровским общаком. Именно здесь жил Ферзь со своей личной охраной и боевой группой «быков». Обычно в таких хоромах ворам запрещено селиться, но для смотрителя могли сделать исключение.

Идея подсадить маячки в ауру Паяльника и Бяки оказалась правильной. Уже на следующий день Никита знал, где обитает Ферзь, и, возможно — Чекан. Переговорщики, как он и рассчитывал, прибежали к главному действующему лицу, чтобы передать результаты встречи со столичными фраерами, тем самым «засветив» смотрителя. Дуарх быстро «протянул трассу» до особняка, и теперь сюда можно было попасть из любой точки страны.

— Фундамент высокий, есть подвал, — прошептал Слон, лёжа рядом с Никитой. — Уже наводит на мысли.

— Наводит, — согласился барон, разглядывая в ПНВ особняк. — Вижу несколько зарешёченных окон в подвале. Вполне возможно, что там и хранится общак.

— Будем проникать в дом?

— Почему бы и нет? Хотя бы ради любопытства, — усмехнулся Никита. — Но для этого нужно, чтобы кто-то вышел на улицу. А я вижу, охрана спустя рукава несёт службу… А, нет, недооценил я их. Обнаружил две видеокамеры. Одна на стене, направлена в сторону входа. Вторая на крыше. Видимо, широкоугольная, охватывает всю прилегающую к особняку территорию.

— Магическая? — заволновался Москит.

— Нет, обычная, но на всякий случай прикрою-ка я нас «пологом».

Никита раскрыл скрипт, тут же окутавший их непроницаемой плотной завесой, за которой разглядеть людей могла только спецаппаратура. «Изумруд» выпускал такую, но она поставлялась исключительно в армию, и вряд ли у гражданских она могла появиться. Разве что наличие чародея, если вспомнить Аякса… У воровской общины могло быть с десяток таких полукровок на службе.

— Ну, что, прогуляемся? — Никита и в самом деле хотел проникнуть в особняк, чтобы убедиться в наличии «кассы». Забирать её прямо сейчас он не собирался, как и обсуждать с ворами какие-то идеи по созданию «общего» банка. Подобные планы всегда оборачиваются проблемами в будущем. Поэтому тихая разведка куда эффективнее любых налётов и экспроприаций. Общак исчезнет чуть позже, когда у воров даже мысли не возникнет связать его пропажу с петербургскими коммерсантами. Приехали, получили от ворот поворот, так же тихо собрали манатки и умчались обратно.

— Всегда готовы! — в голосе Слона послышался азарт.

— Погодите, проверю наличие сигналок, — осадил его Никита и активировал магическое зрение, в котором ночь сразу раскрасилась в необычные серебристо-фиолетовые и бледно-жёлтые тона. К облегчению волхва никаких ловушек вокруг дома не было. Но они могли быть установлены в самом особняке, начиная от парадной прихожей.

— Пошли, — тихо сказал Никита и рывком поднялся с земли.

Под прикрытием магической завесы все четверо пробежали несколько метров от лужайки с клумбой к парадному входу и замерли, прижавшись к стене по обе стороны от двери. Обитатели особняка поставили металлическую дверь, значительно укрепили проём, слева от неё повесили коробку с кнопкой вызова персонала. На панели светился красный огонёк, отчего на лицах мужчин отражался его мертвенный свет.

Даже для мага-универсала проникновение в охраняемое здание — дело нелёгкое. Имея дело со своими коллегами из чародейского цеха, даже Никита не мог знать, какой тип сигнальных маячков, сторожков и прочих ловушек, обнаруживающих физическое присутствие нежелательных гостей, раскидан по всему особняку. Но подозрение, что большая часть из них настроена на открытие порталов, оставалось. Поэтому зайти внутрь даже с помощью демонов — значит, со всей вероятностью обнаружить себя.

Усыпить всех находящихся за метровыми стенами людей тоже не представлялось возможным. Магоформа рассеется в пространстве и заденет только тех, кто находится в непосредственной близости от очага поражения. Охрана, возможно, уснёт, а вот те, кто сейчас находится наверху, лишь позевают, но сочтут это за обычную усталость и желание поспать.

Никита показал жестом, чтобы все стояли на месте и не двигались. А сам создал несколько «амёб» и запустил их в здание. Нужно сначала посчитать количество людей, а потом уже думать, как проникнуть внутрь.

Неутомимые шпионы справились со своим заданием довольно быстро, считав аурные метки людей за пару минут. На втором этаже в бодрствующем положении находилось четверо, трое спали. Внизу торчали ещё четверо, причём, все ауры активные. Двое в правом крыле особняка, другая пара контролировала левую рекреацию. Оставалось непонятным, что они делали в темноте? Спали? Или находились в помещении, выходящим на противоположную сторону?

Никита осторожно приложил ладонь к холодной поверхности двери. Металл отозвался на магическую энергию, охотно раскрывая свою структуру. Судя по всему, магического вмешательства не было, ни сторожков, ни ловушек никто не ставил, поэтому волхв рискнул. Он сделал жест, по которому бойцы натянули на лицо балаклавы. А сам переместил ладонь к тому месту, где находился внутренний замок, открывавшийся только с помощью электрического импульса. Если замок сработает, на пульте управления появится сигнал, а этого допустить нельзя. Поэтому Никита осторожно, подобно сапёру, отыскал нужный провод и внедрил в него магический жучок — настоящий слепок электронной платы, запитанной на замок — и разорвал контакт. Раздался тихий щелчок, дверь дрогнула, отходя от мощного стального уголка. Никита проскользнул внутрь, а следом за ним тенями в огромную прихожую проникли остальные.

Приведя в порядок электрическую схему, волхв крадучись двинулся дальше, отметив, что в дежурной комнате никто не всполошился. По-прежнему никаких ловушек и сигналок в доме, что наводило на определённые мысли. Неужели воры не озаботились охраной общака после пропажи Аякса? Какая-никакая магия всегда подспорье в защите всякого рода тайных комнат, хранилищ, сейфов. А тут полная безалаберность.

Ударный «сонный» скрипт раскрылся и обрушился на бодрствующих охранников. Никита с удовлетворением кивнул. Эти проспят пару-тройку часов. Теперь нужно проверить противоположное крыло и понять, что делают там ещё двое обитателей особняка.

— Всем идти след в след, — приказал Никита шёпотом. — Слон, давай.

Старший личник подобрался, вытащил из-под куртки пистолет с глушителем и подобно рыси на охоте, двинулся по узкому коридору. Он тщательно выбирал место, куда поставить ногу, чтобы не скрипнула ни одна половица. С его весом достаточно было наступить даже на край доски, чтобы переполошить весь дом.

Из прихожей они переместились в какую-то просторную комнату, заставленную мебелью, прошли её насквозь, и оказалось, что здесь целая анфилада комнат, ведущая в правое крыло. Никита продолжал разглядывать помещения магическим взглядом, готовый в любой момент положить руку на плечо маячившего впереди Слона. Нет, беспечность воров зашкаливала.

Наконец, они подошли к повороту, за которым находилось ещё несколько комнат, в одной из которой нашлись оставшиеся двое охранников. Из-за прикрытой двери сочилась узкая полоска света. Недолго думая, Никита послал «сонную» магоформу прямо через стену, и через несколько секунд удовлетворённо кивнул.

По его знаку Лязгун распахнул дверь, а Слон и Москит проскользнули в комнату, где увидели спящих мужчин. Один из них повалился на продавленный диван, а второй расплылся в кресле. Помещение было чем-то вроде подсобки с минимумом мебели, и кроме стола, дивана, кресла и тумбы, на которой стоял древний телевизор с выпуклым экраном, здесь ничего не было. Аппарат был включён и что-то тихо бубнил под быстро меняющееся изображение скачущих по деревьям обезьян.

Но в комнате обнаружилась ещё одна дверь, открыв которую, Никита сразу понял, что воры оказались не настолько беспечны. Вниз уходила бетонная лестница, и вот здесь-то магии было напичкано по горло. На нескольких ступеньках обнаружились сигнальные маячки, а в самом низу, возле металлической сейфовой двери какой-то умелец поставил «рыболовную сеть» — магический конструкт, от которого нет спасения, если по неосторожности активировать его. Как только это произойдёт, на человека упадёт серебристая крупноячеистая сеть, разрезающая живую плоть, как горячий нож — масло. Магоформа может быть любого стихийного аспекта, вроде «ножей ассасина», а эту ставил «земной» волхв, использовав структуру каменной кладки, питавшейся энергией земли.

— Что будем делать? — шёпотом спросил Слон, прикрывая спину Никиты. Лязгун и Москит контролировали спящих бандитов, если те вдруг очнутся. — Идём вниз?

— Только когда я дам знак, — ответил барон и начал аккуратно «гасить» сигнальные маячки. Ничего сложного в этих манипуляциях для него не было. Стандартный гражданский вариант, используемый в кланах. Армейские куда хитрее в плане деактивации. Тебе кажется, что ты уже победил сигналку, а она вдруг заверещит в астральном поле, поднимая на ноги охрану. Значит, что-то не учёл, или под первой оказалась ещё одна, более чувствительная. Никита знал о таких хитростях, поэтому проверил наличие скрытой ловушки. Нет, всё нормально. Уничтожать сигналки он не стал, а лишь деактивировал на время. Куда серьёзнее была «рыболовная сеть». Просто так её не убрать. Магоформа имеет несколько уровней для отключения, каждый узел действует сам по себе, и любая ошибка может дорого стоить волхву. Никита замер, стоя на последней ступеньке. Ещё два шага — сверху и сбоку вылетит конструкт-убийца.

«Амёбы», посланные наверх, передали информацию, что никто из людей в доме пока не спускается вниз. Все по-прежнему на месте. Вот и хорошо.

Первым делом пробежаться магическим взглядом по стенам, выискивая точки активации конструкта, коих оказалось десять штук. Ставивший их чародей не поскупился, чтобы наверняка накрыть тех, кто вздумает сунуться к хранилищу. Значит, воровской общак находится за этой дверью. Никита был уверен, что пара-тройка ловушек будет и внутри помещения.

Под балаклавой стало влажно и жарко. Скатав ткань на лоб, Никита начал манипулировать своими миниатюрными помощниками, коих наделал не меньше пяти десятков. Он хотел провернуть такой же трюк, как и с замком входной двери. Заглушать точки активации необходимо одновременно, чтобы не произошло разрыва цепи. Поэтому на каждую пришлось по пять «амёб», для надёжности.

Выстроив свою магическую гвардию, Никита распределил их по нужным направлениям, аккуратно подвёл к светящимся в аурном поле каменной кладки активаторам и мгновенно накрыл все десять. Магический фон сразу же понизился.

Только теперь, обратив внимание на стоявшую вокруг тишину, отчего в ушах тонко зазвенело — возможно произошёл перепад давления — он помотал головой, избавляясь от ненужного раздражителя, и приложил руку к замку. Обычная механика, к счастью. Для открытия требуется два ключа, вот и отверстия видны. Обе ладони легли на холодную поверхность металла. Магический импульс достиг внутренностей замков, и после недолгих манипуляций энергетическими потоками Никита аккуратно открыл дверь. Слон, увидев жест хозяина, подзывающего к себе, быстро спустился вниз и остановился за его спиной перед темнотой, в которую было погружено помещение.

— Не торопимся, — тихо проговорил Никита, и внезапно на его ладони загорелся холодный бледно-сиреневый огонёк. — Справа выключатель, протяни руку.

Слон нащупал круглый бакелитовый выключатель на шершавой кирпичной стене, щёлкнул им, предварительно прикрыв глаза. Напрасно беспокоился. Лампочка под потолком была настолько тусклой, что с трудом осветила квадратную комнату, возможно, бывшую когда-то техническим помещением со сквозным проходом в другую часть особняка. Но проход замуровали кирпичной кладкой, которая выделялась свежим прямоугольником от пола до потолка. Справа по стене тянулись деревянные настилы, добротно сбитые, с мощными подпорками из бруса. И на этих настилах находились металлические ящики. Слон насчитал восемь.

Никита деактивировал ещё два сигнальных маячка и хмыкнул:

— Я думал, джентльмены серьёзно подошли к охране своих сокровищ, но кроме «рыболовной сети» никаких дополнительных ловушек не поставили.

— Наверное, надеялись, что этого будет достаточно для дилетантов, — предположил Слон. — А для высококлассных волхвов такая сеть не станет препятствием.

— Возможно, — Никита пожал плечами. — Надо посмотреть, что в ящиках. А то вместо золотишка оружие прихватим.

— А это вполне может быть, — оживился Слон. — Больно похожи на них.

— Магических печатей нет, — осмотрев ящики, Никита выбрал крайний и поднял крышку. Хмыкнул. — Деньги в пачках, по пятьдесят и сто рублей. Довольно много.

— Во втором такая же фигня, — откликнулся Слон, успев поглядеть в «своём» ящике.

А вот дальше стало интереснее. Следующие два ящика оказались плотно набиты знакомыми по таёжному поселению кожаными мешочками с аккуратно перевязанной прочной бечёвкой горловиной. Судя по мягкости и увесистой тяжести, там был золотой песок.

— Сокровища Аль-Гаруна, — рассмеялся Никита, разглядывая тускло сверкающие в скудном свете изумруды, опалы, рубины, аметисты, топазы, аквамарины, сапфиры. Все они были без огранки, что наводило на мысль о каком-то нелегальном месторождении, на котором самоцветы добывались и оседали здесь. В каждом прозрачном пакете находилось, примерно, двадцать-двадцать пять камушков одной породы, а сам пакет тщательно запаян и подписан чёрным маркером. На одних была надпись «Мурзинка», на других — «Адай».

— И что это значит? — Слон даже дышать перестал, созерцая такое великолепие.

— Я думаю, часть камней добыта на реке Мурзинка, а другая — на Адае, — тихо проговорил Никита. — Это тоже река. Насколько мне известно, там есть выходы самоцветных камней. Тумашевы сильно удивились бы, увидев, куда уходят их камешки.

— Кто такие Тумашевы?

— Промышленники, специализируются на добыче вот таких самоцветов, — пояснил Никита. — Они являются единоличными держателями всех рудных копий, где добываются драгоценные и полудрагоценные камни. Есть ещё поделочные, вроде малахита, но Тумашевы отдали право на их добычу и обработку роду Лазаревых — своим союзникам.

Хорошо его подковал князь Строганов-Турский!

Самоцветы обнаружились ещё в одном ящике, а последние два оказались забиты разнообразными золотыми «цацками», как воры называли женские и мужские украшения. Здесь вперемешку лежали кольца с огранёнными камнями, перстни, цепочки, серёжки, разнообразные колье, золотые мужские часы, бусы из янтаря и жемчуга.

— Это сколько же людей ублюдки обворовали, — Слон сглотнул вставший в горле комок. Он впервые видел такие богатства, на которые можно было купить небольшое европейское княжество. Так и хотелось запустить туда руку и перебирать сверкающее маслянисто-жёлтым цветом богатство.

— Вопрос в другом: как отреагируют воры, когда «касса» исчезнет, — задумчиво проговорил Никита, закрывая ящик с цацками.

— А чего тут гадать, — хмыкнул Слон. — По всей России кипиш начнётся, воры резать друг друга начнут, пока не разберутся, что никто из них руку к похищению не прикладывал.

— Вполне возможно. Но нам нужно всё рассчитать, чтобы даже капля информации не попала к ворам, — Никита быстро сформировал сигнальный маячок, который должен был стать ориентиром для демонов. Нет, ни сегодня, ни завтра «брать» общак он не собирался. Пусть пока полежит здесь. Ещё нужно уйти отсюда незаметно и сделать, так чтобы воры не вышли на их след, связав все странности воедино.

Аурное поле, насыщенное «шпионами», всколыхнулось. Две точки на втором этаже ожили и направились в сторону дежурной комнаты. Возможно, пересменка. Особо Никита не переживал. Даже если они увидят, что охрана спит, самое большее — разбудят, надают по шее. Лишь бы не сунулись в помещение с примыкающим к нему подвалом. Вот здесь придётся действовать жёстко.

— Выходи наружу, — приказал Никита Слону. — Будьте наготове. На первый этаж двое спускаются. Надеюсь, сюда не пойдут.

— А если…

— Тихо и без шума отключить. Трупы сейчас нам не нужны. Иначе Ферзь всполошится, ещё и общак перекинет в другое место.

— Понял, — Слон выскользнул из подвала.

Никита без всякой спешки восстановил все воровские сигналки в помещении, потом занялся дверью, активировал ловушку и маячки на лестнице, и только потом поднялся в каморку. «Шпионы» добросовестно доложили, что двое уже близко к дежурке, а значит, через минуту-две обнаружат спящих.

— Выходим, — волхв снова раскатал балаклаву, закрывая лицо. — След в след…

Под обновлённым «пологом» четвёрка мужчин прокралась через анфиладу комнат к парадной, и Никита направил «сонное» плетение в дежурку. Надёжная магоформа обездвижила сменщиков так же надёжно, как и их приятелей. Приоткрыв дверь, барон убедился, что воры не привлекли к охране особняка какую-нибудь военизированную охрану. Нет, это были молодые парни и мужчины от двадцати пяти до тридцати лет, правда, все в кожаных куртках, просторных штанах и в кроссовках. Своеобразная униформа бандюков, в которой они сейчас щеголяли на просторах империи.

Когда телохранители выскользнули на улицу, Никита потратил ещё несколько минут на восстановление защитных функций входной двери, и только после этого, оказавшись на морозном воздухе, с облегчением стянул балаклаву, продышался, чувствуя, как кислород наполняет лёгкие.

— Ходу, — приказал он, и вся четвёрка тем же путём, которым пришли к особняку, отошла к забору, который тянулся вдоль холма, засаженного тополями. Чуть ниже застыла в льду извилистая лента Исети. Возле бетонного парапета стоял чёрный микроавтобус с погашенными фарами.

Никита с личниками перелез через забор и по хрусткой от растаявшего снега тропке спустились к автомобилю, и с облегчением ввалились в тёплый салон.

— Наконец-то, — раздался голос князя Строганова-Турского с заднего сидения. — Я уже от переживания все ногти на пальцах отгрыз.

— Князю невместно показывать свои эмоции, — назидательно произнёс Никита и взял протянутую ему кружку с горячим чаем. — Благодарю, брат. Кто-нибудь ещё будет?

— Не, мы не замёрзли, — за всех ответил Слон. — Больше вспотели, вся спина мокрая.

— Как всё прошло? — с нетерпением спросил Владимир.

— Поехали отсюда, в гостинице расскажу, — Никита доверял своему союзнику, но никого из его телохранителей, кроме Могутова, не знал. Могла пойти утечка информации. — Мне надо кое-какие манипуляции провести

— Аскер, поехали, — приказал Строганов.

Микроавтобус мягко заурчал, вспыхнули фары, освещая пустынную дорогу, идущую вдоль Исети, и Аскер неторопливо повёл машину. Никита допил чай, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, нащупывая в астральном поле особых «амёб», которые записывали разговор людей, находившихся на втором этаже. Нужно прослушать эти записи, пока «шпионы» сохраняли энергию для их передачи контролёру.

Владимир не отвлекал своего друга и старался подавить недовольство, что Никита не привлекает его к операции. Он понимал, насколько разнится его жизненный опыт с военным опытом Назарова. К тому же следовало действовать очень осторожно, не привлекая внимания не только воров, но и отца. Узнает он, ради чего сын приехал в Екатеринбург, разозлится так, что всем демонам в преисподней тошно станет. Поэтому стоит утихомирить нетерпение и горячность. Никита всё делает неторопливо и дотошно, зато исключительно надёжно. Но от любопытства-то никуда не уйдёшь! Нашёл ли Назаров «кассу»? Если нашёл — то как её изъять? Пойдёт ли он на переговоры с Ферзём?

«Аудиозапись» собравшихся в особняке людей позволила Никите идентифицировать троих из них. Тем более, они друг друга называли по кличкам. Четвёртый в разговор не вмешивался, лишь изредка подавал реплики. Остальные принадлежали Ферзю, Чекану, неким Акуне и Шишку.

— … была встреча со столичными фраерами, я тебе говорил о них, — обронил Ферзь.

— И какие выводы? — поинтересовался Акуня. — Если они всерьёз настроены делиться прибылью, пусть работают.

— На хрена они здесь нужны? — возмутился Чекан. — Брусницыны за свой рынок горло грызут, а тут ещё и петербургская компания залезет. Тесно всем, а кушать хочется. Я с этими промышленниками кусаться не хочу. У них своя гвардия, оружие.

— Никто и не собирается воевать, — недовольно пробурчал Ферзь. — Мы говорим о залётных. Они сегодня в Коммерц-Коллегию приходили, вынюхивали. У нас там человечек прикормленный работает, рассказал, что столичные хобот хотят запустить в нашу кормушку. Но я так понял, фраера готовы подчиниться нашим условиям.

— А если это операция ИСБ? — голос Шишка прозвучал как будто издалека, глухой и плавающий.

«Нужно доработать скрипты, — подумал Никита, едва не задремав от мягкого покачивания салона. — Или запускать сразу десяток „амёб“ с несколькими ячейками памяти».

— Какая ИСБ, братан? — хрипловато рассмеялся Акуня. — Нужны мы им. Сидим тихо, никуда не лезем, Брусницыных не злим.

— А как удалось Строгановым накрыть одну из наших перевалочных баз в тайге?

Наступило молчание, которое нарушил Чекан.

— Надо бы этих фраеров за жабры взять и как следует расспросить: кто им такую мысль в голову вложил, зачем вообще в Екатеринбург припёрлись? Не нравится мне это.

— А что Паяльник про них сказал? — заинтересовался Акуня. Послышался звон посуды, что-то забулькало. — Ферзь, ты же посылал его прощупать столичных?

— С ними только один общался, молодой, резкий, как понос, — процедил Ферзь. — Зовут Гришей. Признался, что ему по хрену, кто здесь хозяйствует. Они одинаково могут и с Брусницыными договориться, да и с нами готовы работать. В Коммерц-Коллегии им мягко намекнули, куда обращаться. Они не против, в общем. Кстати, про меня откуда-то знают.

— Кто же за ними стоит? — хмыкнул Акуня. — Не просто так голубки сюда прилетели. Возможно, Шишок прав. Это операция ИСБ.

— Валить их надо, — решительно сказал Чекан. — Когда такие непонятки возникают, я предпочитаю залётных в лесу закапывать. С дырой во лбу.

Он загоготал, но его никто не поддержал.

— Паяльник там водку пил или прощупывал фраера? — недовольно спросил Акуня.

— У него сложилось мнение, что за приехавшими стоят какие-то серьёзные козыри из столицы, или группа аристо, — ответил Ферзь. — Больно уж дерзок был, хотя особо не спорил, что делиться надо.

— Аристо… — медленно проговорил Акуня. — А кто из них заинтересован нам в кадык вцепиться? Из уральских — только Строганов. Никто в городе не видел его сынка?

— Нет, не видели, — это уже Шишок. — Но мой человек из Турского весточку прислал, что князь куда-то исчез. Несколько дней уже не видно.

Никита про себя чертыхнулся. Он и раньше подозревал, что в вотчине Владимира Строганова есть соглядатаи от воров. Как-никак, там золотоносный край, там проходят контрабандные тропы, по которым утекает золото с приисков. Значит, князю придётся серьёзно вычищать город. Искать пособников, кротов, стукачей и топить их в речке. Шутка, конечно. Но вполне реализуемая. С такой публикой, которую сейчас слушал Никита, расслабляться нельзя. Для них нет авторитетов, а значит, война должна идти до победного конца. Проредить популяцию до такой степени, чтобы забыли смотреть в сторону чужого имущества.

— Чекан, подними всех сявок, пусть прочешут город, — голос у Ферзя стал напряжённым. — Может, у какого-нибудь промышленника в гостях остановился, или у губернатора чаи гоняет. «Американскую» очень внимательно прощупайте, администраторам фотографию княжича покажите. Он может и под чужим именем заселиться.

— Если Строганов-Турский здесь, то и папаша его рядом, — Акуня тоже заволновался. — Этот зверюга давно предупреждал нас, что придёт за своим золотом.

— Ну вот, а вы здесь благодушные такие сидите, — из всех только Чекан был доволен, что встряхнул своих приятелей. — Под нами почти двадцать миллионов общака лежит. Мы за него отвечаем головой, не забывайте этого, братья. Говорю вам, всех пришлых надо закапывать в лесу, а не чикаться с ними. С местными у нас вась-вась, зачем их дразнить столичными гусями? Валить, однозначно!

— Да подожди ты со своим «валить»! — раздражённо ответил Ферзь. — Сначала бы хорошо выяснить, кто стоит за этим резким Гришей. Значит, нужно брать за цугундер и тащить на правило. С пером у глаза сразу расколется, выложит всё, как на скатерть-самобранку.

— Ладно, я парням утром дам задание, — сказал Чекан. — Начнём с «Американской», потом что поплоше проверим. Шишок, возьми кого-нибудь из охраны, сходи вниз, проверь братву. А то дрыхнут, наверное…

«Амёбы» рассыпались, потеряв всю свою энергию, но и услышанного было достаточно, чтобы понять намерения воров. Никита открыл глаза, когда микроавтобус уже подъезжал к гостинице. «Значит, я усыпил Шишка, — промелькнула мысль. — Теперь ясно, кто самые влиятельные воры».

— Мы пойдём первыми, — предупредил Никита Владимира. — Не нужно, чтобы администрация видела, что у нас есть какие-то общие дела. Встретимся в моём номере.

— Понял, — кивнул Строганов. — Сейчас машину на стоянку поставим и пешочком прогуляемся, а вы успеете подняться в свои номера.

В холле Никита внимательно поглядел на дежурившего администратора — сорокалетнего, с уныло повисшими усами мужчину. Тот встретился со взглядом волхва и быстро опустил глаза, делая вид, что занят своими делами и его совершенно не волнует позднее возвращение постояльцев в гостиницу. Маленькая стрелка часов, висящих на стене за его спиной, подходила к цифре три. Охранник слегка встрепенулся и даже сделал пару шагов навстречу шумной компании, но уловив покачивание головы администратора, остановился.

А Слон, Лязгун и Москит, словно выпив до этого довольно большое количество спиртного, громко делились подробностями своего посещения «салона госпожи Медузовой», отчего дежурный усач густо покраснел. Этот салон был известен своими элитными проститутками, и вывод, где шарахалась компания молодых людей из Петербурга, был однозначным. Своё возвращение в гостиницу Никита с личниками подготовил заранее, оставалось только упомянуть «подходящий» бордель, что с блеском они и продемонстрировали.

Через полчаса к нему заглянул Строганов. Домашний костюм из тонкого льна, аккуратная бородка и зачёсанные назад влажные волосы делали его похожим на земского врача. Князь не отказался от бренди, который ему предложил Никита, и стал слушать рассказ барона, как тот проник в особняк и обнаружил «кассу». Когда Назаров поведал о подслушанном разговоре воров, свёл брови к переносице.

— Значит, подозревают, — сделал он вывод. — Боятся твари, моего папашу.

— Боятся, — подтвердил Никита. — Ты под каким именем здесь зарегистрирован?

— Коммивояжёр Шульц со товарищи, — ухмыльнулся Строганов. — Продажа пылесосов и другой мелкой бытовой техники.

— Хм, и вот этот образ под него подогнан? — догадался волхв.

— Марина предложила, — расплылся в улыбке князь Владимир. — Здорово вышло?

— Надеюсь, крот в Турском не переслал фотографию в Екатеринбург, где ты с этой бородкой расхаживаешь по улицам.

— Так она накладная, — рассмеялся молодой мужчина и даже подёргал, демонстрируя, насколько она крепко сидит на лице. — Немного магии и специального клея. Не отдерёшь. Иллюзию не стал накладывать. Побоялся, что у воров есть маги.

— Есть, — подтвердил Никита. — Я много времени потратил для деактивации ловушек. Чувствуется рука сильного волхва, но без должного опыта. Иначе бы всё помещение опутал разнообразными конструктами, объединёнными в единую сигнальную сеть. Можно сказать, повезло.

— Иначе бы не полез? — улыбнулся Владимир.

— Скорее всего — да, — нисколько не смущаясь, что не каждое дело ему по плечу, ответил волхв. — Исключительно лишь из-за недостатка времени. Зачем рисковать?

— Так что мы будем делать? Встречаться с Ферзём не вижу смысла. Если у него появились подозрения, риск вляпаться в грязную историю возрастает.

— Завтра ты уедешь домой, — подумав, ответил Никита. — А я погляжу, захочет ли Ферзь со мной встретиться. Ради спортивного интереса, насколько далеко он может зайти. Намерения Чекана мне понятны, а вот Ферзь колеблется. Есть подозрение, что уцепился за возможность выйти на людей, которые, якобы, стоят за моей спиной.

— Зачем? — удивился Владимир и отпил из бокала.

— Прикрытие. Люди с высоким статусом и положением в обществе могут дать Ферзю надёжную защиту. Взамен, конечно, требуя процент от махинаций. Вспомни Бельских. Они ведь не гнушались казённое золото оборачивать в собственную прибыль, — Никита покачал бокал, разглядывая маслянисто-прозрачные потёки на его стенках. — Ферзь хочет полностью взять под контроль все финансовые потоки, и уйти затем под протекцию аристо для него будет самым лучшим способом. Чекана, я думаю, он уберёт рано или поздно. Тот слишком кровожаден.

— А что с воровской кассой?

— Да ничего, — пожал плечами волхв. — В ближайшие дни она бесследно исчезнет. А нас ждёт невероятная по глубине драма: разборки воровских группировок.

— Ты говоришь, у воров на службе есть маги-полукровки. Они же рано или поздно догадаются, что руку к исчезновению общака приложил очень сильный волхв.

— Аурных следов я не оставлю, не беспокойся. Касса будет лежать в надёжном месте под охраной, — ухмыльнулся Никита. — Когда всё затихнет, начнём операцию по легализации всех средств.

— Даже не представляю, как мы легализуем такую прорву денег, — покачал головой Владимир. — Слушай, брат, а ты не хочешь предупредить Брусницыных, что у них регулярно кражи на приисках происходят?

— Зачем? Это же лишний повод присмотреться ко мне. Я не верю, что в криминальной среде есть аналитики сильнее Хирурга. Пусть ищут Гришу на просторах Российской Империи, — Никита снова раздвинул губы в хищной улыбке. — А у Брусницыных достаточно сил, чтобы самим заткнуть дыры, по которым утекает их добро. Но ты прав, Володя, чуточку информации им можно подкинуть.

— Значит, я тебе здесь не нужен?

— Езжай в Москву, занимайся банком. Уставной капитал какой?

— Десять миллионов.

— Я могу стать соучредителем, если не против. Понадобятся средства — звони.

Строганов допил бренди и ушёл в свой номер. Никита сел в кресло и задумался, прокручивая в голове услышанный разговор в особняке. Он дал слово Тамаре больше никогда не ввязываться в авантюры, в которых принимал участие криминал. Внешние враги, оппоненты из других русских кланов — вот с ними можно сколько угодно драться и пачками уничтожать. Но только не иметь дело с ворьём. Жена испытывала к ним стойкую неприязнь, если не ненависть, со времён проживания в Албазине. Никита её понимал. Ещё молоденькой девушкой она вдруг очутилась в руках бандитов, окунувшись в ужас неопределённого будущего, когда запросто кто-то из них мог надругаться над ней. Такие воспоминания врезаются в память навсегда. Поэтому у барона Назарова даже сомнений не возникло, как он поступит с награбленным добром. Часть пойдёт на капитализацию, часть — на благотворительность. А вот украшения можно использовать в своих интересах. Никита ещё в подвале разглядел несколько интересных вещичек, несущих на себе ауру древности рода. Если разыскать их владельцев, можно получить несомненный профит в виде дружбы, поддержки и даже протекции.

Утром, как обычно, он встал в половине восьмого, без всякой спешки помылся, побрился, почистил зубы и только после этого заказал в номер завтрак. Послышался условный стук в дверь. По ауре Никита определил, что это Слон. Телохранитель по инструкции должен был убедиться, что с хозяином ничего не произошло.

— Доброе утро, Никита Анатольевич, — поздоровался Слон, не входя в номер. — Ваш знакомый полчаса назад выехал из гостиницы.

Это он о князе Строганове, конспиратор.

— Идите, завтракайте, — приказал Никита. — В девять часов сбор у меня.

В ожидании официанта он просмотрел по телефону новостные ленты и не обнаружил ничего заслуживающего внимания. Были сообщения от жён. Каждая из них прислала ему грустные анимированные рожицы. Антон Шубин отчитался, что в «Гнезде» и Родниках всё в порядке. Предприятия работали, выпускали нужную продукцию. Ольга нарадоваться не могла на молодых Целителей. Даже странно, что такая тишина наступила. Даже граф Сумароков молчал. Видимо, его агентура до сих пор не напала на след баронессы Сегрейв.

Снова раздался условный стук. Вероятно, кто-то из личников предупреждал о появлении официанта. Да и без этого Никита «видел» аурные всплески двух человек в коридоре. И в самом деле это был официант с тележкой, на которой стояли судки с завтраком. Рядом с ним, напустив грозный вид, стоял Лязгун в вязаном домашнем свитере, демонстративно перевитый тактическими ремнями, на которых висела кобура с торчащей ребристой рукоятью пистолета.

С бесстрастным выражением на лице он охлопал оторопевшего работника с головы до ног, и только потом разрешил ему зайти в номер, не выпуская того из виду.

Молодой парень в белой униформе и тонких перчатках умело и быстро расставил посуду на столе, приоткрыл каждый из судков, показывая блюда, которые заказал Никита. Затем налил в длинный стакан свежевыжатый апельсиновый сок и вдруг негромко проговорил:

— Ювелирная лавка братьев Карасёвых в десять часов. Вас там будут ждать.

Закончив накрывать на стол, он поклонился и вышел из номера, толкая перед собой тележку.

— С нами хотят встретиться, — сказал Никита, намазав на свежую булочку масло, и взял в руку мельхиоровую ложку. Рассыпчатая рисовая каша аппетитно дымилась на тарелке, желтея посредине сливочным озерцом. — Сходим?

— Вам решать, Никита Анатольевич, — улыбнулся Лязгун. — Я бы сходил, интересно же, что нам предложат.

— Здесь два варианта: или захотят завалить, или договориться, потому что им нужен выход на столицу.

— Приятного аппетита, — личник заторопился. Его задача — контролировать коридор, а не торчать на виду хозяина.

Никита, не торопясь, поел, с удовольствием выпил сок и посмотрел на часы. Времени достаточно, чтобы подготовиться к встрече. Подняв трубку телефона, он дождался ответа администратора и спросил:

— Где находится ювелирная лавка Карасёвых? Хочу присмотреть для своей девушки что-нибудь интересное. Слышал, что там иногда появляются эксклюзивные украшения.

— Так здесь же, на Магистрацком, сударь, — охотно подсказал звонкий девичий голос. Выходите из гостиницы и поворачиваете налево. Метров двести вдоль проспекта, не больше.

— Благодарю, барышня, — Никита положил трубку и посмотрел на себя в отражении зеркала, висевшего в прихожей, удовлетворённо кивнул. Самый настоящий коммерсант среднего пошиба в простом костюме за сто рублей, под которым выделяется аляповатая рубаха, больше подходящая для прогулок по пляжу. Нарочито небрежный образ, показывающий нахрапистого столичного хищника, готового скупать в провинции всё, что плохо лежит.

Одевшись, он вышел из номера, закрыл дверь на ключ и спросил топчущегося у дверей Москита:

— Лязгун уже ушёл в ресторан?

— Так точно.

— Пошли к вам, — кивнул Никита. — Дело намечается.

Дождавшись Лязгуна, он коротко объяснил собравшимся вместе личникам, какая встреча им предстоит через полчаса.

— «Бризы» надеть, оружие взять, — приказал волхв. — Возможна стычка с бандитами, если там не будет Ферзя. У него больше ума, чем у Чекана. Надо учитывать, что вас вместе со мной не пропустят, попытаются изолировать друг от друга. В этом случае разрешаю жёсткий вариант воздействия.

— Значит, ломаем руки и ноги, — удовлетворённо кивнул Слон. — Аккуратно и с чувством.

Парни дружно вытащили из своих сумок «бризы», натянули их на себя, сверху прикрыли повседневной одеждой. Никита удовлетворённо кивнул. Взглянув на часы, подал знак, что пора выходить. У него не было сомнений, что их передвижение отслеживается, и делегация воров уже готовится к встрече. И ещё раз подивился, насколько плотно криминал оплёл город своими щупальцами. Недаром князь Андрей Егорович Строганов, отец Владимира, очень сильно возмущался, что ему не дают зачистить Екатеринбург. К сожалению, а может быть, и к счастью, уральский промышленный центр находился в прямом подчинении государства. Его так и называли: «казённый город». Нетрудно представить, какой бы порядок навело здесь боевое крыло Строгановых, пусть и под контролем столичных прокуроров и следователей.

Утренний морозец заставил поёжиться. Не хотела зима отступать со своих позиций, но чистое небо и солнце, вставшее над городскими высотками, обещали тёплый день.

Ювелирная лавка братьев Карасёвых обнаружилась именно там, как и говорила администраторша. За двумя большими стеклянными витринами на полочках были выставлены на всеобщее обозрение разнообразные украшения, умело подсвеченные миниатюрными светильниками, но на двери висела табличка «закрыто». Переминающийся с ноги на ногу парень в меховой куртке меланхолично щёлкал кедровые орешки, выплёвывая шелуху на тротуар, покрытый грязными льдистыми потёками. Увидев четверых мужчин, подошедших к магазину, положил остатки орех в карман, отряхнул ладони, простуженно шмыгнул носом и спросил:

— Столичные?

— Они самые, — ухмыльнулся Никита, не вытаскивая руки из карманов пальто.

— Гриша — это ты?

— Я. Долго сопли морозить будем?

— Короче, зайдёшь один, — стал пояснять шнырь. — Твои кореша останутся здесь. Ферзь так сказал.

— А с чего я должен верить ему? — наигранно возмутился Никита, а Слон и Москит поддержали его. — Зайду один, а там ваша кодла из десяти харь ждать будет.

— Бздишь, столичный? — хохотнул парень. — Да всё пучком будет. Ферзь — вор правильный. Он детишек обижать не станет.

— Хорош языком трепать, — Никита не стал реагировать на откровенную подначку. — Открывай дверь. Пойду один.

Он незаметно показал Слону условный жест, по которому отрабатывались подобные ситуации. Сигнал к действию — разбитая витрина, на которую сейчас волхв прилепил одну из сигнальных магоформ. В случае опасности Никита активирует её, чтобы стекло осыпалось, открывая путь телохранителям. Слон кивнул, подтверждая, что жест увидел.

Парень постучал костяшками пальцев по двери, которая распахнулась чуть ли не сразу. Стоявший за ней громила в кожаной куртке и с бритым наголо черепом окинул взглядом Никиту.

— Оружие есть? — прогудел он, лениво работая челюстями, что-то пережёвывая.

— Я коммерсант, а не боевик, — отрезал Никита.

— Велено проверить.

— Хрен с тобой, щупай, если тебе это нравится, — волхв поднял руки и спокойно дождался, когда руки бритого пройдутся сверху донизу, как до этого Лязгун проверял официанта.

Никита успел оглядеться по сторонам. Магазин состоял из двух помещений. В первом — самом просторном — вся середина была отдана для посетителей, которые могли спокойно прохаживаться вдоль витрин и выбирать себе подходящие украшения. Пройдя под аркой, покупатели сразу попадали во второе помещение, где, судя по всему, продавались изделия с огранёнными самоцветами.

— Пошли, — мотнул головой бритый громила в сторону арки. — Там ждут.

Интересно, что в магазине не было никого из персонала. Как будто все продавцы попрятались в подсобных помещениях, ожидая, когда неприятные гости уйдут восвояси. А может быть, именно здесь была одна из точек воров, где они собирались для обсуждения насущных вопросов.

Бритый сопроводил Никиту до плотно закрытой двери, постучал по ней условным сигналом, и дальше уже волхва принял другой человек, показавшийся ему знакомым. Стал вспоминать, где он видел это лицо, и почти сразу догадался, что это один из охранников особняка. Если он здесь, значит, о ночном визите ничего не известно. Уже хорошо.

Они прошли узкий коридор и оказались перед несколькими дверями. На одной из них висела табличка «директор магазина Опарина Е. С.». Именно в неё заглянул сопровождающий.

— Пришёл, — сказал он кому-то и сразу же сдвинулся в сторону, пропуская Никиту, и как только волхв оказался в просторной комнате офисного типа, сразу же закрыл дверь.

Первым делом Никита обежал взглядом помещение. Обычная конторская мебель в виде шкафов с кучей бухгалтерских папок на открытых полках, рабочий стол директора с компьютером, примкнувший к нему стол для персонала, несколько стульев, на окнах, выходящих во внутренний двор магазина — бежевые тканевые жалюзи, сейчас наполовину открыты. Мягкий уголок в нише и журнальный столик явно предназначены для неформальных общений.

В одном из кресел вольготно раскинулся худощавый смуглолицый мужчина в сером однотонном костюме, лет пятидесяти, похожий на цыгана, с заметной проседью в волосах. Его руки лежали на подлокотниках, тем самым демонстрируя если и не доброжелательность, то нейтральное отношение к гостю. Дескать, дурных намерений не имеем.

Второй мужчина, тоже возрастом далеко не молодым, сидел в директорском кресле и лениво нажимал на клавиши клавиатуры толстым пальцем, на котором поблескивал массивный перстень из чернёного золота. Его чёрная кожаная куртка была распахнута, под ней виднелась флисовая рубаха в крупную красно-синюю клетку. Никита вдруг понял, что он похож на голодного злого хорька со своим вытянутым лицом и холодными безжизненными глазами.

Оставалось понять, кто из этих воров Ферзь. Чутьё подсказывало, что его здесь нет.

— Господа, вы хотели меня видеть? — прерывая молчание, спросил Никита. — Вот он я. Или ошибся номером?

— Не ошибся, родимый, — чуть глуховатый голос выдал Чекана. Он отодвинул от себя клавиатуру и развалился в кресле. — Проходи, присаживайся.

Никита взял стул и сел таким образом, чтобы держать в поле зрения обоих воров. Его манёвр не остался незамеченным незнакомцем, похожим на цыгана.

— Рассказывай, Гриша, зачем к нам в «казённый город» пожаловал, с чего вдруг решил скупкой золотишка заняться, — Чекан, словно удав, вонзил свой взгляд в волхва. — Али за твоей спиной люди серьёзные стоят, что ты ведёшь себя предерзко?

— Вы бы вначале представились, люди добрые, — Никита спокойно парировал атаку. Его не пугали мёртвые, навыкате, глаза одного из «иванов», коим считался Чекан. — А то моё имя знаете, а себя обозначить не хотите.

— Я — Ферзь, — ухмыльнулся тот. — А это мой кореш верный — Акуня.

— Ферзь, значит, — догадка волхва подтвердилась. Никто не собирался вести дел со столичными. Если смотритель общака не пришёл на встречу, остаётся вариант с ликвидацией. Кстати, очень хорошо, что Ферзя здесь нет. Исчезновение ещё двух одиозных воров для него будет большим благом. Он останется единственным человеком, который имеет доступ к хранилищу. Не считая чародея, ставившего защиту. Хорошо бы и его отыскать. Интересно работает, с выдумкой.

— Ну что, Гриша, говорить-то будешь? — когда молчание затянулось, Чекан не выдержал. — А то пришёл в гости, слова сказать не можешь.

— У нас предложение, — Никита решил не раскрывать инкогнито Чекана. Пусть играется, недолго осталось. — Мы хотим открыть скупочный центр золота и драгоценных камней. Готовы купить место под бизнес или делиться прибылью. Тридцать процентов, скажем.

— Купить — это взятка, что ли? — поинтересовался Акуня.

— Можно сказать и так, — кивнул Никита. — Два миллиона налом и вы пускаете нас в Екатеринбург, даёте возможность развернуться и работать. Процент, конечно, платить будем, но гораздо меньший. Десять.

— Губа не дура у столичных, — хохотнул Чекан.

— Вполне рабочая схема, — пожал плечами волхв, отслеживая каждое движение воров. Но те вели себя нарочито нейтрально, не показывая агрессии. — Мы так в Вологду заходили, Ярославль, Нижний Новгород. У нас много точек. Чистая годовая прибыль до пяти миллионов рублей в год. От Казённой Палаты лицензия имеется.

— Осади, парнишка, — Чекан наклонился вперёд, отчего кресло громко скрипнуло. — Разбежался, финансовый гений. С чего ты взял, что мы пустим на свою поляну каких-то мутных фраеров? Здесь уже всё распределено, никто чужаков не примет. Может, вы на «безопасников» работаете?

— Чушь полная, — фыркнул Никита и демонстративно закинул ногу на ногу. — Частную добычу золота, его скупку и продажу государству может вести любой человек, достаточно приобрести лицензию. ИСБ делать нечего, подводить к вам агентуру. Надо будет, они вас всех накроют и без таких сложностей. Думаете, сыскная полиция и «безопасники» ничего не знают о ваших криминальных делишках? Поверьте, господа, лучшего предложения вы ещё не видели. Нам нужно-то всего ничего: получить разрешение Коммерц-Коллегии, взять в аренду помещение и начать работу. Всё.

Чекан переглянулся с Акуней, как будто хотел узнать у него мнение, но тот лишь пожал плечами, погрузившись в задумчивость. Никита про себя усмехнулся. Он кинул очень сладкую кость ворам, и они лишь по своей звериной осторожности и коварству не хотят рисковать. Для них петербуржцы являлись если не конкурентами, то явной проблемой, которая нарушит отлаженный механизм между разными звеньями.

— Тут слушок прошёл, что за вами серьёзные люди стоят, — Акуня внимательно поглядел на молодого волхва. Маслянисто-чёрные глаза не выражали ни единой эмоции, но аура этого человека полыхала тревожными коричнево-жёлтыми протуберанцами. — Если это правда, назови фамилии.

— Неужели я пошёл бы на это? — рассмеялся Никита. — Никто в здравом уме не станет раскрывать имена покровителей. Но нет, мы сами по себе.

— Сами по себе только кошки по улицам бегают, — Чекан, кажется, сделал для себя вывод. — Ладно, фраерок, с тобой всё понятно. Не лежит у меня душа к вашей затее. Говоришь, два лимона готов выложить за вход?

— Именно так, — кивнул волхв, готовясь к любому развитию ситуации. Чекан что-то задумал.

— Пять, — сказал вор. — И тогда будем говорить.

— Это грабёж! — воскликнул Никита.

— Да ты что, Гриша? — удивлённо посмотрел на него Чекан. — Залётные должны доказать, что готовы работать с нами. Сам же сказал, что чистая годовая прибыль почти пять миллионов. В общем, работать будете на нас, но прежде перепишете на меня все активы компании. Докажете, что есть у вас коммерческая хватка, так и быть, на кусок хлеба с маслом дам заработать.

— А с Ферзем у тебя договорённость есть, Чекан? — усмехнулся Никита, с удовольствием глядя, как мгновенно набычился и покрылся красными пятнами вор. — Думаешь, лоха надыбал? Мне знающие люди подсказали, как выглядит Ферзь. Фуфловый ты актёр, Чекан. Смотрящий — человек адекватный, поэтому мог согласиться на условия, которые я предложил. А ваши намерения я уже просчитал с того момента, как ты рот открыл.

— Ты… — голос у Чекана внезапно сел, но тут же взвился вверх. — Ах, ты, паскуда! Я же говорил, сыскари своих кукушек подослали! Валить надо!

Внезапно за спиной Акуни распахнулась дверь, ведущая, вероятно, в санузел или служебную каморку, и оттуда вывалились трое крепких парней в куртках, одинаково стриженых, все фактурные, крепкие. У каждого из них в руке был пистолет. Они довольно умело перекрыли Никите путь к отступлению, готовые в любой момент навалиться на дерзкого гостя.

— Что с ним делать, Чекан? — спросил один из «быков».

— На улице торчат трое корешей этого фраера, — сказал Акуня. — Заведите в магазин и валите их. А с Гришей мы обстоятельно побеседуем в другом месте.

Никита, не двигаясь с места, улыбнулся. Именно в этот момент осыпалась внешняя витрина, и в магазин ворвались три боевые машины. Следуют хлопки пистолетов с глушителями, гибкие и смертоносные фигуры продвигаются по коридору, зачищая всех, кто пытается им помешать.

— Ты чего лыбишься? — взвился Чекан, и в то же мгновение Никита раскрыл скрипт «оглушение». За его спиной гулко хлопнуло, сверкнуло, воздушной волной ударило в окна, зазвеневшие от магического давления. Послышались вопли и крики ослепших и оглохших «быков».

Акуня оказался весьма проворным для своего возраста. Он хоть и был дезориентирован от ударного конструкта, но сумел вскочить и перевалиться через спинку дивана, скрываясь за импровизированной защитой. Чекан замешкался, и пока приходил в себя, выдёргивая из кармана пистолет, в комнату ворвались личники Никиты. Они грамотно распределили цели и начали отрабатывать по ним.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Чекан откинулся на кресло с дырой во лбу. «Быки» ещё не успели упасть на пол, а Москит и Лязгун уже прикрывали Никиту.

— Молодцы, хорошо сработали, — похвалил волхв парней. — Там, за диваном, ещё один. Достаньте его.

— Э, братва! Не надо стрелять! — Акуня понял, что лучше показать свои добрые намерения, и медленно поднялся, старательно вздёрнув руки над головой. — Всё, всё! Убедили. Серьёзные вы фраера, признаю.

— Жопу прижал, — приказал Слон, покачав стволом своего пистолета с воронёным глушителем на конце.

— Да-да, — Акуня рухнул на диван, окидывая взглядом своих мёртвых корешей. — Ну вы и отморозки, столичные! Чекана без базара завалили! Ферзь вам этого не простит. Ты кто такой, чародей?

— Заткнись, не в том ты положении, чтобы пальцы гнуть, — Никита чувствовал, как утекает время. Сигнализация не сработала, потому что была заранее уничтожена, пока он находился в магазине. Но обрушившаяся витрина несомненно привлекла внимание людей. Звонки уже посыпались в ближайший околоток, значит, через минуту-вторую здесь будет полиция.

Он мысленно вызвал Дуарха и Ульмаха. Взметнувшиеся в кабинете два ледяных смерча вогнали в ступор Акуню. Вор вытаращил глаза на появившихся словно из ниоткуда демонов, сверкающих инистым налётом на голых торсах.

— Мёртвых можете забрать себе, — приказал Никита. — Ульмах, займись зачисткой. Вам нужна живая душа?

— Будем благодарны, Хозяин, — чуть ли не одновременно пробасили демоны.

— Ульмах, заберёшь этого… — последовал кивок на обмершего от страха Акуню, — Мне он не интересен. Дуарх, живо в мой номер.

Дуарх, ничего не говоря, словно понимая, что времени в обрез, обвил тесно вставших друг к другу людей плотным серым коконом и мгновенно перенёсся в гостиничные апартаменты барона Назарова.

— Я вынужден объяснить поступок с этим бандитом, — обведя взглядом сидящих на диване личников, сказал Никита. Сам он, заложив руки за спину, раскачивался с мысков на пятки, словно пытался войти в нужный ритм. — Вор лично мне ничего не сделал. Он не причинил вреда семье, не пытался преследовать моих друзей или союзников… да и вообще я видел его впервые в жизни. Но Акуня принадлежал криминальному сообществу, которое приносит большие экономические и социальные проблемы моей стране. Он — часть заражённого организма, и его уже не излечить, только вырезать безжалостно. Да, я отдал его на корм демонам, хотя гуманнее было просто застрелить, но пусть таковой поступок останется на моей совести.

— Никита Анатольевич, — Слон смущённо почесал затылок. — Да мы понимаем всё. Я ведь сам его хотел кончить, но подумал, а вдруг понадобится «язык»?

— Мы свою миссию выполнили, и, если бы Чекан проявил готовность к компромиссу, можно было продолжить игру, — Никита перестал раскачиваться и даже расслабился, опустив плечи. — Но он ещё ночью в особняке предложил ликвидировать нас. Поэтому я шёл на встречу зная, чем она закончится. Живыми их я отпускать не собирался.

— Значит, и переживать не стоит! — воскликнул Лязгун. — Мало ли мы такой публики отстреляли? А откуда вам известно, о чём воры разговаривали?

Слон с укоризной посмотрел на друга и покачал головой. Дескать, кто твой хозяин, забыл? Никита улыбнулся.

— У меня есть возможность прослушивать разговоры на небольшом расстоянии. Именно Чекан и не хотел, чтобы мы здесь открыли филиал своей конторы. Как с такими людьми договариваться, если те уже заранее приговаривают к смерти?

— Главное, нам известно, где общак находится, — понизив голос, сказал Москит.

— Его могут после сегодняшнего шухера куда-нибудь перенести, — высказал свои опасения Слон и кивнул на телевизионную панель, на котором как раз начались местные новости. Он вскочил на ноги, подошёл к столу, на котором лежал дистанционный пульт и прибавил звук.

— … с места происшествия, — послышался хорошо поставленный голос молодого корреспондента в расстёгнутом длинном тёмно-синем пальто. Он держал перед собой микрофон, а на заднем фоне виднелся магазин с разбитой витриной, там копошился криминалист, фотографируя погром. Ещё двое полицейских стояли возле дверей и о чём-то переговаривались. Прохожие с любопытством обходили оцепленный участок тротуара прямо по проезжей части, отчего недовольные водители то и дело нажимали на клаксоны. Разнообразные звуки сигналов врывались в микрофон. — Сегодня в начале десятого утра здесь произошло странное происшествие. Очевидцы событий рассказывают, что внезапно осыпалась одна из витрин, и внутрь проникли четверо мужчин, причём, одного из них как будто бы тащили силком.

— Это я того хмыря с собой забрал, чтобы он по тапкам не дал, — пояснил Слон. — А потом ему шею свернул. Сопротивлялся, гад.

— После этого из магазина раздались странные хлопки, — увлечённо продолжал свой репортаж тележурналист. — Некоторые горожане утверждали, что они чем-то походили на взрывы петард, другие — что там шла стрельба. Но полиция уверенно заявляет об отсутствии погибших, хотя кровь в некоторых помещениях видна. Самое странное, что ни одно украшение в самом магазине не похищено, кроме тех, что находились на витрине. Здесь только остаётся обратиться к нерадивым людям, решившим украсть рассыпавшиеся по улице ювелирные изделия, чтобы они их вернули владельцам магазина, господам Карасёвым. Довольно загадочное происшествие на Магистрацком проспекте ещё долго будет будоражить обывателей. С вами был Антипов Сергей, корреспондент канала «Е24». Следите за новостями!

— Успел Дуарх зачистить, — удовлетворённо произнёс Лязгун. — Вот сейчас у воров подгорает!

— Но ведь тогда Ферзь на нас подумает, — сообразил Слон. — Он же знал, что Чекан с Акуней пошли на встречу со «столичными фраерами», и вдруг исчезли. Значит, надо гостей ждать.

— Правильно мыслишь, — кивнул Никита и подошёл к окну, посмотрел на улицу. — Он сейчас встревожен, ищет своих людей. Стукач в гостинице уже доложил, что мы тоже не возвращались. Значит, сейчас смотрящий поднимает всех своих людей по городу, и рано или поздно заявится сюда.

— Так что делаем: дальше шалим? — с азартом спросил Москит.

Слон с Лязгуном рассмеялись, но как-то напряжённо. Никому не хотелось ввязываться в бессмысленную авантюру, когда главное задание, ради чего они сюда приехали вместе с бароном Назаровым, выполнено.

— Будем уходить, — ответил Никита. — Вам на всё пятнадцать минут. Собирайте свои вещи и возвращайтесь сюда. Телепортироваться будем из этих апартаментов. Зато для корреспондента Антипова появится невероятный материал о загадочном исчезновении постояльцев.

Никита знал, что следователи-маги не смогут нащупать инфернальный портал, только зафиксируют невероятной мощности энергетический всплеск и остаточный магический фон в ювелирном магазине. А потом догадаются прийти сюда, где обнаружат точно такую же аномалию. Но вряд ли догадаются, что это всё значит. Голову сломают, пока будут разгадывать ребус. Если только у них на службе нет демона, схожего по силе с Дуархом и Ульмахом.

Глава 8

Полигон, февраль 2017 года

Кавалькада из трёх автомобилей миновала небольшой лесок, после которого дорога круто поворачивала вправо в сторону каких-то бетонных строений, выглядевших довольно странно на пустынном пространстве: в основном, это были голые коробки без крыши, зато с оконными проёмами. Они шли вдоль накатанной гравийной одноколейной дороги, молчаливо наблюдая за непрошенными гостями. Когда машины втянулись в узкое пространство строительных коробок, под первым внедорожником раздался хлопок, из-под колёс повалил густой дым. Следующая за ним «Ладога-кросс» резко остановилась, потом дёрнулась и попятилась назад. В этот момент под вторым внедорожником сопровождения хлопнуло точно так же. Машина как-то странно вильнула по сторонам и перекрыла дорогу.

Водитель «Ладоги» попытался уйти по узкой полосе справа от переднего автомобиля, но манёвр завершился неудачей. Неожиданно под колёсами образовалась коварная траншея, в которую легковушка и влетела. Двигатель обиженно взвыл, задние колёса заверещали, пытаясь вытянуть саму себя из коварной ловушки. Во все стороны полетели комья мёрзлой земли и грязного нерастаявшего снега. Всё было тщетно.

— Вера, наружу! — приказала Ручеяна, одновременно хлопая по груди ладонью, чтобы активировать защитный амулет. После этого рывком распахнула заднюю дверцу, и пригибаясь, сползла с сиденья на землю. Прикрываясь тонким дверным полотном, встала на одно колено, лихорадочно выдернула из тактической кобуры десятизарядный «Зубр», замерла на месте. Вера, стройная рыжеволосая девушка в камуфляжной форме, ладно сидевшей на её точёной фигурке, выскользнула следом за Ручеяной и тут же раскинула перед машиной призрачно-серебристый «шильд», в который незамедлительно влетел багровый конструкт в виде гигантского сверла. Он попытался пробить защиту, тем самым ослабив энергетический кокон, но девушка умело распределяла потоки, которые золотистыми нитями сшивали появившиеся дыры.

— Я долго так не смогу! — крикнула рыжая, пассируя руками. — Засада находится вон в той коробке! Попробую отвлечь, а ты подберись поближе!

Она показала направление изящным алым трассером в виде стрелки, улетевшей в сторону бетонного сооружения, из которого их атаковали. Ручеяна закусила губу. По инструкции ей нельзя отходить от охраняемого объекта, чью роль сейчас играл манекен, сидевший на заднем кресле. Точнее, уже завалившийся на пол, как и положено. С другой стороны, сопровождение не вышло из «подбитых» внедорожников, а значит, получило вводную что все «погибли». И что делать? Сидеть на месте долго не получится. Вера — не чародейка, а такая же одарённая девушка, умеющая пользоваться небольшим набором магоформ, необходимых для защиты и нападения. Через несколько минут её силы иссякнут, амулеты превратятся в обычные камешки-голыши, и тогда «клиента» возьмут голыми руками, учитывая, что у противника есть настоящий боевой волхв.

Беда, что Ручеяна не знала, кто именно введён в состав тренировочной группы, имитирующей нападавших. Это мог быть Рома, Немец или Гусар, а то и Яна. Волхвов у Назаровых пока не так много, но зато все они профессионалы.

Девушка положила руку на плечо Веры и попятилась назад, чтобы, прикрываясь машинами, подобраться к огневой точке. Водитель демонстративно обхватил руками руль и опустил голову вниз. Значит, тоже «убит». И как быть-то?

Ручеяна едва не заплакала. Вводная была невероятно сложной, но как-то нужно выбираться из этой ситуации. Возможно, эта проверка была из разряда тех, что позволяют демонстрировать сообразительность, смелость и умение находить нестандартные ходы. Откинув лишние мысли, девушка перебежала от «Ладоги» к коптящему вонючим дымом внедорожнику и услышала, как по капоту что-то прилетело. Неужели стреляют? Возможно, это тоже имитация стрельбы, а то и настоящий обстрел со стороны волхва. Раскрыл какую-нибудь магоформу в виде красящих шариков, и попади один из них на форму Ручеяны — бой проигран.

Она присела за передним колесом и вытащила из кармашка рацию. Опять же, по инструкции, ей нужно вызвать подмогу из посёлка. Включив аппарат, девушка поморщилась от громкого шипения на выделенной частоте. Да что же такое? Неужели ещё и глушат? Ну, барон, проказник! В такой ситуации вообще невозможно выжить!

Шмыгнув от обиды, она засунула рацию обратно в кармашек, тщательно прикрепив её клипсой, а потом сорвала с пояса световую гранату, и решительно сжав зубы, рванула к бетонной коробке. Предстояло преодолеть примерно тридцать метров, чтобы достигнуть мёртвой зоны. От магического воздействия она не спасёт, но от обстрела есть шанс укрыться. Девушка понеслась быстрее ветра, не обращая внимания на то, что с её головы слетела кепи. Одновременно с этим Ручеяна сформировала ударный конструкт, который закрутился воздушным вихрем по земле, собирая всевозможный мусор, щебень, палки, крупные камни, а потом обрушился сверху прямо в коробку. Не дожидаясь результата, Ручеяна пролетела оставшиеся метры и с размаху врезалась в стену плечом, гася инерцию. Быстро отдышалась и проскользнула к окну. На неё обрушилась неимоверная тяжесть, от которой ноги приросли к земле. Гравитация была настолько мощной, что от возникшей паники она чётко себе представила, как сейчас начнёт погружаться в мёрзлую землю. Даже руку не поднять, чтобы зашвырнуть гранату внутрь!

Ручеяна понимала, что против профессионально подстроенной ловушки у неё нет шансов. Плетения, которыми она всегда пользовалась, отличались незамысловатостью, и были призваны для быстрого и эффективного воздействия на врага. Но против тяжеловесов ни один воин-гиперборей не устоит. Тем не менее девушка продолжала бороться, сантиметр за сантиметром отвоёвывая себе жизненное пространство. Светошумовая граната может и боевого волхва оглушить, а значит, она должна быть заброшена в здание.

Кинув взгляд на «Ладогу», Ручеяна с облегчением заметила, что Вера до сих пор удачно отбивается, хотя щит уже просел и стал мерцать, грозясь полностью схлопнуться. То и дело по нему прилетали мелкие камешки, посланные нападающей стороной. Раздавались хлопки из пневматического оружия, а значит, за стеной находился не только волхв, но и группа прикрытия.

Собрав все силы, девушка направила их на то, чтобы разорвать невидимые прочные путы, сгибавшие её к земле; выдернула чеку, размахнулась и бросила в оконный проём. Присела, закрыла уши ладонями и зажмурилась, ожидая яркой вспышки. Но ничего не произошло. Мало того, ледяные щупальца, выросшие в воздухе, превратились в копья и застыли в нескольких сантиметрах от лица. Это был провал.

— Неплохо, — раздался голос Яны. Чародейка в камуфляжном костюме хлопнула в ладоши, и копья рассыпались мелким крошевом на землю. — В заведомо проигрышной ситуации ты попробовала атаковать. Правда, твой клиент погиб.

Она протянула руку, помогая девушке подняться.

— Я знаю, — пробурчала Ручеяна, глядя на красавицу с платиновыми волосами, которые спускались прямыми потоками на плечи из-под зелёной, с тёмными разводами, беретки. — Мы были с самого начала поставлены в проигрышную ситуацию.

— Тем не менее, ты смогла сопротивляться, — улыбнулась Яна и кивнула на высыпавших из внедорожников оживлённо болтающих бойцов, к которым присоединились «противники». Зазвучал смех, потянулся дымок сигарет. Покрытая копотью Вера шутливо показала кулак одному из парней, который попытался обхватить её за талию, и поспешила к девушкам. — Амулеты все использовала?

— Да они сразу рассыпались, когда на меня гравитация навалилась, — пожаловалась Ручеяна и бросила подошедшей подруге: — Проиграли мы, Веруня. Клиента ликвидировали.

— Плохо, — покачала головой рыжеволосая.

— Ничего, девочки, для первого полевого занятия довольно неплохо, — Яна улыбнулась. — Учитывая ваш уровень… Слабенький он, даже на пятый ранг не тянет. Нужно хотя бы до восьмого подтянуть.

— Восьмой — это серьёзно, — рассудительно ответила Вера. — У нас нет такой возможности. Энергетические каналы не выдержат.

— Никита Анатольевич знает, что делать, — клановая чародейка хитро подмигнула уставшим девушкам. — Ладно, поехали домой. Надо отчёт писать. Кстати, жалеть вас не буду. Каждую ошибку будем разбирать, отрабатывать на тренажёрах.

— Мы не против, — переглянувшись с Ручеяной, ответила Вера.

— А где граната? — вдруг вспомнила Ручеяна.

Яна усмехнулась и показала пальцем на оконный проём, который был затянут ледяной плёнкой. Самое забавное, что снаряд уже активировался внутри неё и теперь это выглядело как красиво расплескавшееся и мгновенно застывшее белое пламя.

— Как ты среагировала? — удивилась Мещерина.

— Опыт, — чародейка неуловимым движением поправила волосы. — Я заранее расставила ловушки для подобных сюрпризов. Ну что, девочки, поехали домой?

«Всё-таки хорошо быть чародеем, — подумала Ручеяна с небольшой толикой зависти. — Шевелишь пальцами, убиваешь врагов на расстоянии. Вон, даже свою красоту не попортила Янка. Губки накрашены, лёгкий макияж и даже копоть волосы не затронула, вся цветёт и пахнет. Эх!»

«Гнездо», имение Назаровых

Никита внимательно слушал отчёт Яны у себя в кабинете, не отрывая взгляда от монитора, на котором разворачивались драматические события на полигоне. Несколько камер снимали учебный бой с разных ракурсов.

— Несомненно, девочки ещё слабы во взаимодействии, но я не заметила у них никакой паники, — делала выводы чародейка, уже переодевшись в домашнее платье с цветочным принтом, и выглядевшая сейчас очень мило. — Оценили ситуацию и попробовали выжать максимум.

— Помощь вызывали?

— Пробовали, но мы заглушили все частоты. Охрана была полностью «выбита», что создавало практически проигрышную позицию.

— Каков потенциал кадеток?

— Вера Пластинина гораздо сильнее Ручеяны, щит держала долго. Видно, специализация её направлена только на отражение плетений. В атаке слаба, не хватает энергии. Поэтому ей рекомендовано только держать «сферу», — отчиталась Яна. — А вот в бою именно Ручеяна проявила решительность и храбрость. Зная, что за её спиной нет поддержки, смогла подобраться к засаде, и попыталась уничтожить нападавших.

— Дорогой, насколько реально увеличить потенциал девочек с помощью Источника? — заинтересованно спросила Тамара, тихо сидевшая в кресле в дальнем углу кабинета. — Я слышала, что некоторые семьи подобным образом усиливают индивидуальные возможности.

— Этот принцип хорошо действует на детей, когда их организм пластичен и подстраивается под любое воздействие, — поставив ролик с тренировкой на паузу, Никита задумался. — Князь Балахнин хочет по такой методике вырастить своего внука-бастарда. Недаром он у меня выпытывал, насколько безопасно держать ребёнка возле Источника.

— А это опасно? — Яна прикусила нижнюю губу.

— До инициации даже не рекомендуется. Вообще, подобная методика грешит многими недочётами. Все почему-то думают, что возле Источника можно получить Дар. Это не так, — Никита вздохнул. — Если искры нет — ты его никогда искусственно не получишь. А вот улучшить некоторые параметры врождённого Дара можно. Лучше всего развитие идёт с восьми до четырнадцати лет. Солнышко, сразу предупреждаю: никаких разговоров насчёт Полинки и Мишки. Они и так… монстры для своего возраста. Дочка, конечно, чуть слабее, но у неё Дар специфический. Но к Источнику я детей не подпущу, пока не буду уверен в нужности таких манипуляций. А вот насчёт Ручеяны и Веры попробую. Надо ехать на Белое озеро.

— Как мы и хотели, — хитро улыбнулась Тамара. — Вот и повод появился.

— Поймала! — рассмеялся Никита. — Ладно. Как только закончу запланированные дела, так и поедем. А ты, Яна, собирайся в Курляндию.

— Зачем? — удивилась чародейка и встряхнула платиновые волосы.

— Нужно найти Николаса и уговорить его приехать сюда погостить. Годика на два.

— Хорошо, — неуверенно проговорила Яна. — Попытаюсь найти и уговорить. Но вряд ли он на такой срок захочет покинуть свой лес. Зарос, поди, мхом с головы до ног. Да и жив ли?

— Надо, чтобы был жив, — с таким видом произнёс Никита, что девушки, не выдержав, рассмеялись.

— Когда выезжать? — Яна поднялась.

— Смотря, когда будет рейс до Митавы. Солнышко, ты сможешь забронировать билет для Яны из Петербурга?

— Конечно, милый, — кивнула Тамара. — Я займусь этим, Яночка, не переживай.

— А… можно мне с Ромкой?

Никита промолчал, глядя на красотку-чародейку. Та поняла и расстроенно улыбнулась. Ослаблять охрану имения, когда в клане остро ощущается нехватка волхвов — почти преступление.

— Возьмёшь с собой Барса, Скифа и Пороха, — неожиданно сказал он, и у Яны от удивления вытянулось лицо.

— «Призраков»? Они же от скуки переплывут Балтику и через неделю вся Скандинавия присоединится к России, — хмыкнула девушка.

— Не переживай, — Никита откинулся на спинку кресла. — Им пока здесь нет работы. Пусть проветрятся, разомнут косточки. Это самая лучшая охрана, которую я тебе могу дать. Ты и сама не промах, но пусть лучше спина будет прикрыта.

— Ещё вопрос. Можно будет сказать Николасу, что в семье Князя растёт Ведунья?

— Вот это и скажешь, когда он заартачится и вцепится корнями в землю, — кивнул волхв. — Если сразу согласится, то и не нужно. Я сам ему всё объясню.

— Хорошо. Я пошла собирать вещи, — Яна вышла из кабинета.

Тамара некоторое время молчала, изучая сосредоточенно лицо мужа, который, потирая подбородок, смотрел в монитор. Потом решила нарушить тишину:

— Помнится, ты хотел нанести какие-то руны на моё тело, якобы для полноценной защиты.

— Да-да, я уже закончил рисунок, — оживился Никита. — Как только ты будешь готова, можно начать.

— Так я готова, — Тамара встала с кресла, и цокая каблучками туфель, подошла к столу супруга. — Сколько времени займёт процедура?

— Предполагаю, что не меньше трёх часов. Если я с князем Шереметевым бился почти полтора часа, то с тобой выйдет больше, — Никита оценивающе посмотрел на свою красавицу-жену. — Нет, придётся разбить процедуру на несколько этапов. Не хочу рисковать.

— Тогда после ужина, — решительно сказала баронесса. — Сам решишь, с чего начать. Что мне нужно сделать?

— Попросить у Виктора Леонидовича массажный столик, принять душ и настроиться на долгое ничегонеделанье, — улыбнулся Никита. — Ладно, насчёт столика я распоряжусь, а всё остальное — в твоих руках.

К нанесению рун на тело любимой жены Никита отнёсся очень серьёзно. В первую очередь он озаботился тем, что чуть пораньше пришёл к детям, чтобы поиграть с ними и почитать перед сном сказку. Предупредил Дашу и Юлю, чтобы они не отвлекали его от серьёзного эксперимента. Девушки уже были в курсе происходящего от Тамары, поэтому пожелали успеха. Они тоже волновались и втайне желали тоже получить подобную защиту. Никита вошёл в спальню, где его ждала старшая жена, закрыл дверь, отключил свой телефон, чтобы ни один звук не мешал работе. Проверил прочность массажного стола под нервное хихиканье супруги. Посмотрел на Тамару, сидящую на краю постели в коротком халатике, прилежно положившую руки на колени. По её лицу было видно, что молодая женщина жутко волнуется, но в то же время решительность в глазах была недвусмысленной.

— А что это? — с любопытством спросила жена, когда Никита с шуршанием развернул тонкую папиросную бумагу, на которой виднелись разнообразные узоры из чернил, каждый из которых, сливаясь друг с другом, образовывали странный и абстрактный рисунок.

— Тот самый щит, который я нанесу на твоё тело, — пояснил волхв. — Я тебя очень люблю, и от этого меня страх грызёт, что малейшая ошибка может привести к непредсказуемому результату. Поэтому я решил сделать трафарет, по которому и буду водить своим волшебным карандашом. Это даст возможность нанести защиту за один раз.

Он улыбнулся и показал стило — подарок мезенских Хранителей.

— Я этот трафарет изготавливал почти два месяца, тщательно проверяя каждую закорючку.

— Но ведь князю Шереметеву ты нанёс татуировку без всякой дрожи в руках, — Тамаре было лестно услышать от мужа слова, насколько она ему дорога.

— Шереметева мне было не жалко, — усмехнулся Никита и сделал приглашающий жест. — Я его родственников сразу предупредил о возможных проблемах. Но повезло старому лису. Прошу…

Тамара подошла к столику и небрежным движением сбросила с себя халатик. Никита сглотнул комок, вставший в горле.

— Можно было не так радикально, — сдерживая улыбку, сказал он, помогая супруге лечь на живот.

— С чего ты вдруг застеснялся смотреть на обнажённую жену? — хихикнула Тамара, опустив лицо на мягкую подушечку с отверстием. — Может, я хочу быть защищена с головы до пят, как знаменитый Ахиллес? Кстати, а татуировки точно исчезнут?

— Гарантирую, — Никита разложил трафарет на спине Тамары, глубоко вздохнул, настраиваясь на долгую работу. Неизвестно, как будет реагировать организм женщины на установку щиту. — Если будет больно, если почувствуешь хоть малейший дискомфорт — сразу говори. Геройствовать не надо.

— Хорошо, — покладисто ответила Тамара.

— Тогда я приступаю, — волхв отбросил все сомнения. Он ещё раз прикинул, насколько хорошо освещено рабочее место, и приступил к наложению щита.

Рисунок, который был на трафарете, Никита действительно готовил тщательно и долго. Сначала была мысль нанести только определённую комбинацию рун, но потом решил совместить их с магическими плетениями, дающими прочную защиту от любых силовых воздействий, как физических, так и магических. В общем, Никита задумал облачить своих жён в своеобразный «Бриз», который отразит все атаки, начиная от физических и заканчивая ментальными.

Стило коснулось тонкой бумаги и провело первую линию по чернильному рисунку. Создалось такое впечатление, что бумага в этом месте словно испарилась или въелась в кожу. Тамара ойкнула.

— Больно? — замер Никита.

— Нет, ощущение необычное, — пробубнила она в пол. — Не могу сказать, какое, но всё не так страшно.

— Тогда продолжим.

Обретя уверенность, волхв стал водить по рисунку «карандашом», вычерчивая один узор за другим. Первым делом он подсадил сигнальный маячок, по которому теперь Никита мог найти свою жену в любом месте, где бы они ни была. Как только плетение «сигналки» появилось на коже, оно тут же совместилось с аурой молодой женщины. Это было хорошим знаком. Отторжения не произошло, можно идти дальше.

Руны, выстраивавшиеся в определённом порядке, сплетались с защитными конструктами ажурными нитями, и как только одно из звеньев оказывалось готовым, рисунок вспыхивал золотистым сиянием. В этот момент Тамара снова ойкала и ёжилась.

— Не волнуйся, дорогой, — предупреждала она. — Немного жжётся, но не так, как будто настоящим огнём.

Стило с едва слышным скрипом ходило по папиросной бумаге, перенося рисунок на кожу. Ажурная вязь, напоминавшая арабески и вологодские кружева, постепенно спускалась вниз, к аппетитно вздымающимся взгоркам.

— Милый, а ты на ягодицах тоже рисовать будешь? — игриво спросила Тамара.

— Твоя прекрасная попа без всякой защиты мужиков наповал убивает, — шутливо ответил Никита. — Перебьёшься. Щит закроет тебя полностью, и ахиллесова пята не станет самой слабой точкой.

— Спасибо за комплимент, мой муж, — промурчала супруга.

— Ты не расслабляйся, следи за своим состоянием.

— Пока всё в норме.

Никита кивнул, и уже не отвлекаясь на разговоры, полностью ушёл в работу. Тамара тоже молчала. Время как будто замерло в комнате. Соединив воедино отдельные блоки из рун и плетений в единую композицию завершающими движениями, молодой барон облегчённо расправил плечи.

— Готово, — выдохнул он и бросил взгляд на прикроватную тумбочку, где стоял будильник. — Надо же, за полтора часа управился. Ты не спишь?

— Ой, задремала чуточку, — зашевелилась Тамара. — У тебя рука лёгкая, ничего не чувствовала.

— На живот будем наносить? Или отложим на завтра? Я бы хотел проконтролировать, как рисунок лёг.

— А он большой? — приподнялась на локте Тамара.

— Чуть меньше, с учётом твоей чудесной груди, — улыбнулся Никита и показал второй трафарет.

— Тогда рисуй, — решительно проговорила жена и легла на спину.

Волхв покачал головой и накинул на её ноги простынку. Излишний эротизм мешает сосредоточиться. А ведь фронтальный щит — самый основной, именно он будет распределять всю магическую энергию по телу. Тамара, кажется, поняла, что свои чары ей придётся использовать в другом месте, и послушно замерла, вытянувшись на столике.

— Я готова, — сказала она с закрытыми глазами.

И вновь в наступившей тишине едва слышно заскрипело стило, вливая в каждую резу, каждую черту особую магию, в механизме которой Никита так до сих пор и не разобрался. У него было подозрение, что подаренный Хранителями «карандаш» принесён из другого мира. Слишком он был… необычен. Не по форме, а по содержанию. А с другой стороны — ведь работает, и очень даже неплохо.

Завершающий штрих похож на личную подпись, чтобы никто не мог взломать защиту. Всё-таки сеньор Грава выпустил в мир очень опасное знание, освоив которое, появится какой-нибудь очередной Баталья. Нужно тщательно проработать материалы, создать методику обучения, которая не уплывёт в тату-салоны.

Никита разогнул пальцы, которыми сжимал стило. Напряжение давало о себе знать. Поглядел на Тамару и улыбнулся. Она спала, по-детски приоткрыв губы. Полюбовавшись женой, осторожно взял её на руки и отнёс в постель. Прикрыв одеялом, поцеловал в щеку. Погасив люстру, волхв включил настенный светильник над креслом и устроился в нём с книжкой стихов. Чувствуя, что может уснуть, активизировал некоторые каналы, насыщая энергией организм. Никита решил проследить за состоянием жены, чтобы в любой момент помочь ей, если начнётся отторжение печати.

Время тянулось тягучей смолой, монотонно пощёлкивал механизм будильника, за окном то и дело мелькал свет фар. Охрана добросовестно несла службу. На десятой странице чтения Никита не выдержал и подошёл к кровати, склонился над спящей Тамарой. Дыхание её было глубоким и ровным, одеяло сползло с плеч, оголяя часть груди. Печать слабо светилась в полутьме спальни. Она настраивалась на ауру жены без каких-то внешних проблем. Но с помощью внутреннего взора Никита видел, что энергетический контур, взбаламученный внедрением агрессивного и неизвестного источника магии, всеми силами пытался разобраться в проблеме. Разноцветные всполохи метались из стороны в сторону, когда печать внедрялась в организм с помощью щупалец, обвивающих каналы. На лбу Тамары проступила испарина, она стала тихо постанывать во сне. Всё же реакция, и не самая приятная, шла.

Сев в ногах жены, Никита стал ждать. По сравнению с князем Шереметевым Тамара переносила внедрение печати довольно спокойно. Ведь у неё не было подсаженной «тьмы», бороться с негативной магией нет необходимости.

Пока ничего критического нет. Найдя руку жены, он стал её поглаживать, посылая лёгкие, едва уловимые энергетические импульсы. Печать будет на виду три- четыре дня, а потом окончательно сольётся с контуром, встав несокрушимым бастионом. Потом можно и Даше с Юлей поставить защиту. С младшей женой надо поосторожнее. Что-то она загадочная вся ходит, светится. Не забеременела, случаем? Если так — никаких экспериментов до лучших времён.

Никита мог легко проверить, на самом ли деле Юля уже носит под сердцем ребёнка, но не хотел портить сюрприз супруге. Она сама скажет об этом. Тамара, умница, зная о такой способности мужа, хранила этот секрет и не болтала языком со своими подругами.

Испарина на лбу исчезла, но температура стала подниматься — это Никита ощущал явственно. Вот теперь нужно тщательно следить за состоянием Тамары. Искра Дара начинает нешуточную борьбу с печатью. К утру станет ясно, примет ли она нового жильца или отвергнет. Никита не знал, как это будет проявляться, и надеялся, что его знаний и умений хватит купировать проблему. На худой конец, есть Фрол Пантелеевич и Виктор Леонидович. Опытный волхв и Целитель смогут, наверное, защитить молодую хозяйку от негативных последствий операции.

Поклёвывая носом, он сам не заметил, как провалился в сон. Казалось, всего мгновение — но едва ощутимое касание чьей-то руки заставило Никиту открыть глаза. Спальня была залита солнечным светом, уже одетая и тщательно причёсанная Тамара сидела рядом и гладила его по щеке.

— Проснулся? — улыбнулась она. — Ты так и просидел всю ночь возле меня?

— Решил за тобой присмотреть, — Никита пристально поглядел на жену. По лицу не скажешь, как она себя чувствует, даже губы тщательно подкрашены светло-розовой помадой. — У тебя всё в порядке?

— Немного потряхивает, как от озноба, кожа почему-то горячая и сухая, — призналась Тамара. — Это нормально?

— Я не знаю, — пожал плечами волхв и яростно потёр лицо, приходя в себя. — С Шереметевым совсем иная ситуация была. Думаю, неудобства и неприятные моменты будут проявляться ещё несколько дней. Поэтому отнесись внимательнее к своим ощущениям. Как, кстати, тату?

— Мне кажется, она стал чуть блеклой, — улыбнулась супруга и взъерошила волосы на макушке Никиты. — Ладно, вставай, завтракать пора. Надеюсь, никуда сегодня не поедешь?

— Нет, делами займусь, архивы почитаю. После обеда по окрестностям покатаюсь, место под полигон поищу. С Мишкой, заодно, позанимаюсь.

— Вот это правильно, — одобрительно кивнула Тамара. — А то он меня пугать начинает своей активностью Реконструктора.

Она прижалась к Никите, обвила его шею руками и крепко поцеловала.

— Спасибо, что присматривал за мной, милый. Мне какой-то хаос снился, а глаза открыть не могла, так страшно было, — негромко проговорила она. — И вдруг прохладный ветерок подул откуда-то, и ласковое прикосновение руки. Знаешь, показалось, это твоя мама меня подбодрить решила.

Никита улыбнулся и провел ладонью по щеке Тамары.

— Возможно, так и было. Она любит за мной приглядывать. Я всегда её поддержку чувствую.

— А Патриарх? Он тебе помогает?

— Знаешь, пока ни разу не чувствовал присутствие прадеда, — слегка удивился волхв. — Наверное, решил отдохнуть от меня, со своими знакомыми общается. Значит, пока всё делаю правильно.

— Ладно, пошли завтракать, — жена расцепила руки. — Да, чуть не забыла, сегодня вечером Яна улетает в Митаву. Удивительно, что рейс вдруг обнаружился довольно быстро. Я вообще думала, дня через три-четыре будет.

— Действительно, забавное совпадение, — хмыкнул Никита, выходя вместе с Тамарой в коридор. — А, может, там, наверху, решили помочь.

После завтрака он собрал группу «призраков» и провёл с ними инструктаж. Особо требовал уделить внимание охране чародейки. С ведуном Николасом вести себя почтительно, а то он может вспылить по любому поводу. Не понравится что-то в человеке — устроит весёлую жизнь, а то и вовсе обидится, никуда не поедет. А он здесь нужен, как глоток свежей воды. «Призраки» внимательно выслушали, пообещали особо не баловаться, на местных девиц не заглядываться, и ушли собирать вещи.

Никита позвонил Семёну Фадееву и попросил принять Яну с охраной, потом сопроводить их до аэропорта и доложить, как только они улетят. Комендант особняка заверил, что сделает всё в лучшем виде.

В Родники решили ехать после обеда. Времени ещё было достаточно, и Никита спустился в подвал, вызвал Дуарха и вместе с ним погрузился на теневой уровень. Клинки с рунами, к удовлетворению волхва, напитывались чернотой куда быстрее, чем он ожидал. Первая партия и вовсе жутко фонила негативной энергией. Никита попытался взять в руку один из кинжалов, так у него пальцы мгновенно онемели. А вот это была проблема, которую необходимо решить быстро, пока баронесса Сегрейв готовится спасать своего любовника Матео Висконти.

Вернувшись из Тени, Никита до сих пор ощущал неприятное онемение в пальцах. Он поднялся наверх, чтобы поговорить со старым волхвом. Дед Фрол находился в своей комнате и читал какой-то фолиант в потрёпанной обложке.

— Давненько в гости не заходил, — захлопнув книгу, оживился старик. — Уже ехать надо?

— Нет, парни пока машины готовят. Поедем сразу после обеда. Я по другому поводу…

— Садись, сынка, ноги не казённые, — по-доброму усмехнулся дед Фрол. — Думаешь, как добро воровское умыкнуть, да с совестью своей помириться?

— Совесть, как раз, чиста, — отмахнулся Никита, присаживаясь напротив чародея. — А как умыкнуть, я уже знаю. Займусь этим завтра. Обсудить один вопрос нужно, Фрол Пантелеевич. Сейчас из Тени вернулся, проверял оружие. Кажется, я сумел настолько укрепить клинки, что их никакая холера не берёт. Но есть проблема. В руке держать невозможно.

— Негативная концентрация превышена, — сразу догадался старый волхв. — Наслышан о такой проблеме. Нужна защитная амуниция.

— Перчатки, — предложил Никита. — Только почему баронесса и её дружок держали кинжалы голыми руками?

— Инквизиция веками накапливала информацию о всех аспектах магии, — пожал плечами дед Фрол. — Возможно, ходоки по Тени знают нечто такое, что охраняет их от негативной энергии. Мы, к сожалению, в некоторые периоды нашей истории относились к сохранению манускриптов, гримуаров и прочих документов, связанных с древними тайнами очень небрежно. Нам у Ватикана учиться нужно, а мы нос воротим. Кстати, это ещё один из моментов, почему меня на дух не переносят в Коллегии Иерархов. Я же Высшим Иерархам всю плешь проел, обвиняя их в расточительстве и «борьбе с анахронизмами в магии». И к чему пришли? Ты, рискуя жизнью, вывозишь ценнейший архив знаменитого мага, а за него чуть твоих людей не поубивали, кстати.

— Ничего, Фрол Пантелеевич, разберёмся с этим вопросом, — успокоил разволновавшегося старика Никита. — Вот стану Главой Коллегии…

— Там Совет руководит, — проворчал дед Фрол, но глаза хитро прищурил. — Решился-таки залезть в этот муравейник? Тогда слушай: руби там головы беспощадно и бери власть в свои руки.

— Пока думаю. Сейчас у меня много других проблем. Что с перчатками? Их можно использовать?

— Можно, за неимением иных возможностей, — дед Фрол пожал плечами. — Навскидку приходят только два варианта. Ткань, из которой будут шить перчатки, можно полностью покрыть защитными плетениями, способными отражать негативную энергию. Но это затратный путь. Проще тебе самому нанести на перчатки руны, подобно тому, как ты напитываешь свитки магией с помощью стилуса.

— Да, придётся так и сделать, — вздохнул Никита, прикинув, сколько пар тактических перчаток нужно покрыть резами. — В записях Гравы я пока не нашёл ответа. Возможно, где-то он и есть, но слишком обширен его архив. А что скажешь про Мишку? Рассказали мне про его фокусы.

— Растёт парнишка, — с гордостью произнёс старый волхв. — Причём, не в плане количества воссозданных конструктов, а в понимании того, как нужно ими пользоваться. Уже думает о безопасности окружающих. А это прорыв, Никита.

— Каков механизм его Дара?

— Об этом поговорим «в поле». Пусть сын покажет тебе на пальцах, как это у него происходит.

После обеда Никита сопроводил Яну и «призраков» до портала, дал Пороху, как командиру группы, последние наставления, а потом вернулся назад, чтобы проверить состояние Тамары. Она лежала в постели на боку, чуть согнув ноги в коленях, словно пыталась принять позу эмбриона, а рядом с ней сидели Даша и Юля, развлекая разговорами. Юрка сидел в манеже и тихо возился с игрушками, как будто понимал, что мать сейчас лучше не донимать.

— Как ты, солнышко? — Никита встревожился. Неужели идёт отторжение печати? — Очень больно?

— От фармагиков я больше страдала, — вполне спокойно, без надрыва улыбнулась старшая жена. — Просто непонятные ощущения. Активность внезапно сменяется слабостью, руки-ноги дрожат. Боль… она, конечно, есть, но какая-то рваная, пульсирующая, не донимающая, хвала богам.

— Вечером посмотрю рисунки, — решил Никита. — Мне нужно съездить в Родники с Мишкой и Фролом Пантелеевичем. Хочу поглядеть на художества сына.

— Езжай, не беспокойся, — откликнулась Даша. — На худой конец, есть Виктор Леонидович с группой молодых Целителей. Мы проследим и позвоним, если будут осложнения.

— Да ничего не будет, — Юлина уверенность, граничащая с самоуверенностью, порой поражала Никиту, но, как ни странно, его черноволосая красавица никогда не ошибалась в своих предчувствиях. — У Тамары идёт настройка на новый магический раздражитель. У каждого свой болевой порог. Я вот не знаю, как буду реагировать на татуировку, но готова хоть завтра печать поставить.

— Нет! — излишне поспешно сказал Никита, вызвав удивлённые взгляды Юли и Даши. Зато Тамара почти незаметно улыбнулась, как будто знала причину такого ответа. — Следующей будет Даша, но не раньше, чем через три дня. Ладно, я побежал. Карета уже подана.

— Не переживай, девочки за мной присмотрят, — махнула рукой Тамара.

Когда Никита, поцеловав по очереди жён, выскочил из спальни, она нахмурила брови и спросила Юлю:

— Ты понимаешь, что сейчас тебе нельзя рисковать?

— Но ещё ничего не известно, — сразу заробела девушка.

— Чего тебе неизвестно? — хмыкнула Даша. — Все признаки беременности налицо, а ты словно в угадайку играешь. Виктор Леонидович подтвердил, чего ещё тебе надо?

— Ну, вы более опытные в этих делах, — Юля покраснела. — Ладно, скажу Никите, уговорили. Но я хочу вместе с ним к родителям съездить, чтобы и они порадовались.

— Пока наш повелитель дома, успевай, — рассмеялась Даша. — У меня даже когнитивный диссонанс развился. Если Никита больше двух дней находится в «Гнезде», я сразу начинаю ожидать каких-то неприятных сюрпризов.

— Девочки, он — Князь, — напомнила Тамара, ощущая, что ноющая боль исчезла, и даже вздохнула с облегчением. — У него слишком много причин находиться вне семьи, а мы должны его поддерживать, а не пилить, почему он где-то пропадает неделями. Увы, в этом отношении нам немного не повезло. Надеюсь, лет через десять Никита чаще будет уделять внимание своим жёнам. А вы, как, готовы переехать в Петербург? Или нет желания поменять патриархальную обстановку на бурную столицу?

— Хотим! — чуть ли не хором ответили подруги. — И очень этого ждём!

Снег на открытых местах полностью сошёл, обнажив сырую землю, которая сейчас парила под тёплыми лучами солнца. Грязные ноздреватые комья ещё виднелись на взгорках и под кустарниками. На проталинах с важным видом разгуливали сороки и прыгали неугомонные воробьи, озабоченные поиском какой-нибудь подходящей пищи.

Никита в распахнутом пальто разглядывал неровный ландшафт, уходящий к лесу. Это место он приглядел ещё в то время, когда Родники только-только начали строиться. Нужно было понять, куда посёлок будет развиваться, чтобы потом не переносить все тренировочные площадки в другое место. Теперь стало ясно, что Родники тянутся к «Гнезду», постепенно вклиниваясь в лесной массив. Появились две новые улицы, в проекте намечались ещё две, но только ближе к реке.

Будущий магический полигон в таком случае оказался в выгодном положении. С востока его прикрывал густой лес, до ближайшей деревни было пять километров, со стороны реки тоже особо не разглядишь, что здесь происходит, особенно когда вокруг площадки проведут отсыпку.

Миша нетерпеливо прыгал на месте, желая сразу же удивить отца своими открывшимися способностями. Он был одет в камуфлированную меховую курточку, штаны заправлены в берцы, а на голове красовалась кепи в коричнево-зелёных разводах. Полина в таком же одеянии выглядела довольно забавно, но девочке настолько понравился стиль «милитари», что она даже в имении разгуливала в камуфляже.

Целая кавалькада внедорожников стояла на опушке леса. Вместе с Никитой сюда приехали Глеб Донской и Олег Полозов со своими парнями. Бойцы рассыпались по периметру, взяв под контроль несколько наезженных деревенскими жителями дорог.

— Пап, ну когда? — не выдержал Мишка и дёрнул Никиту за рукав пальто. — Чего мы ждём?

— Сначала — терпение, — пояснил волхв сыну, — а когда перестанешь вертеться, как юла, расскажешь, каким образом создаёшь конструкты.

Мальчишка сразу перестал крутиться и замер, вслушиваясь в птичий посвист и шум прохладного ветерка, дующего с реки.

— Я готов, — сказал он, сконцентрировавшись на задании.

Дед Фрол усмехнулся, уловив правильные интонации в голосе юного ученика. Кто сохранял полное спокойствие, так это Полина. Она закрыла глаза и что-то шептала, едва шевеля губами. Никита покосился на неё. Проказница, скорее всего, вызывала Гончих, но не к себе, а в лес, чтобы они могли побегать и поохотиться на мышей и кротов. Бойцы, чтобы не началась паника, предупреждены о внезапном появлении странного вида зверей. На каждом из людей висит родовая метка, по которой инфернальные твари определяют «своих».

— Ну, рассказывай, — подбодрил Никита сына.

— Как плести конструкты, я вижу во сне, — шмыгнул носом Мишка и стал размахивать руками, словно ему не хватало слов для того, чтобы описать свои видения. — Каждый раз какой-то дядька подзывает меня к себе и показывает рисунки. Он сидит в комнате, похожей на библиотеку, кругом куча книг, разных свитков, ещё там свечи горят. Я подхожу к столу и гляжу, как дядька рисует. Запоминаю образ, а потом повторяю его на улице.

— А ты сам, когда просыпаешься, рисуешь конструкт?

— Когда «ножи ассасина» увидел, не рисовал, — признался Мишка. — А потом дедушка Фрол сказал, чтобы я держал возле себя карандаш и блокнот.

— Ты понимаешь, каким Даром владеешь? — поинтересовался Никита.

— Да. Я могу восстанавливать утерянные магоформы, — кивнул мальчик.

Глеб Донской переглянулся с Олегом. Полозов состроил физиономию, дескать, вот видишь, какие дети у нашего хозяина. То ли ещё будет!

— Кроме «дыхания дракона» у тебя появились новинки?

— Я сегодня создал скрипт «танец пламенных лепестков».

Полина фыркнула, на что Мишка гневно сверкнул глазами.

— Да, так плетение называется! Дядя Огнеслав сам сказал.

— Огнеслав? — теперь уже Никита переглянулся со старым волхвом. — Это его имя?

— Ну да, — Мишка стянул варежки с рук и затолкал их в карман курточки.

— Логично, — хмыкнул дед Фрол. — Мальчишка — «огневик», а подобное тянется к подобному. Мне интересно, каким образом в астрале образовался канал между настоящим и прошлым.

— Дядя Огнеслав — далёкий предок папы, — тембр голоса у Полины стал каким-то чужим, словно устами девочки говорил кто-то другой. — Ой!

Она прижала ладошку ко рту.

— Да это мне стало понятно ещё пару месяцев назад, — старик опёрся на трость и сделал пару шагов к Мишке. — Прежде всего, визуализируй скрипт, чтобы отец мог проверить его безопасность.

Никита только почесал затылок. Новое откровение Полины, сумевшей взглянуть в прошлое, озадачило. По всему выходит, что её Дар может работать в обе стороны? Двойняшки видят канувшие в лету времена, только каждый по-своему. Ох, скорее бы Николас приехал! Подобные открытия совсем запутали барона Назарова в путях профессионального развития своих детишек.

— Ладно, показывай, — махнул рукой Никита, определяя для Мишки безопасный сектор. Открытая местность тянулась на несколько сотен метров. Даже без бинокля видно, что никого из случайных людей здесь нет.

Мальчик просиял и тут же поднял вверх руку. Его палец ещё неумело двигался по воздуху, расцвечивая его золотисто-зелёными узорами, похожими на славянские орнаменты, вписанные в квадрат в виде крестов. Правда, сам квадрат был чуть скошен вправо и походил на трапецию.

— Символ Мары, что ли? — удивлённо шепнул дед Фрол Никите на ухо. — Но там же ромб должен быть…

— Сейчас увидим, — так же шёпотом ответил молодой волхв.

Глеб и Олег тоже замерли, разглядывая светящийся скрипт. Нечасто увидишь, как работает маг, пусть и юный. Скрипт не показывают посторонним людям. Это как заготовка, фундамент будущего заклинания, плетения, магоформы. Что могло значить такое событие для верных роду Назарова людей? Только полное доверие, не иначе.

А Миша продолжал «рисовать» скрипт, дополняя его какими-то связующими элементами, крючками, петлями, и пока не достиг той степени достоверности, которую ему показал дядька Огнеслав, продолжал пыхтеть.

— Готово! — воскликнул он, с гордостью глядя на висящий в воздухе рисунок. Правда, на солнце ставший чуть блёклым.

Никита прищурился, разглядывая «танец пламенных лепестков». Что за странное название, по вычурности схожее с китайским? Ну, ладно, так даже забавнее. По структуре — огненная магоформа, по силе — подвластна волхву от пятого ранга. Если подкачать энергии, может серьёзно вырасти в мощности. Но что-то смущало барона Назарова. Может, вон те закорючки, расходящиеся в разные стороны от центров крестов?

— Ты правильно всё зарисовал? — спросил он Мишку.

— Да, — уверенно ответил сын.

— Тогда получается, это иллюзорный скрипт, — Никита потёр подбородок. — Ладно, раскрывай его, посмотрим, прав ли я оказался.

Мальчик осторожно щёлкнул пальцами, активируя магоформу. Он не заметил, как отец и дед Фрол поставили защитный экран перед собой, закрывая Полину и Глеба с Олегом. Плетение было новым, точнее — древним, давно забытым. Старый волхв, к примеру, вообще не помнил, чтобы где-то фигурировал такой конструкт, как «танец пламенных лепестков». А значит, нужно ушки на макушке держать, чтобы из-под детских ручонок не вырвалось нечто ужасное и разрушающее.

С момента щелчка прошло две-три секунды — и вдруг в десятке шагов от группы людей вспыхнул яркий ало-оранжевый цветок и стремительно распустил огромный бутон. А ещё через мгновение из него с громким хлопком вылетели мириады мелких созданий. Трепеща крылышками, они взмыли в воздух и разлетелись в разные стороны. И вдруг полыхнуло нестерпимо, как вспышка от сработавшей светошумовой гранаты, ослепив сетчатку глаз. Огненный язык вознёсся вверх, а потом, пригибаясь от невидимой тяжести, склонился вниз, разрастаясь вширь. Через мгновение жуткий вал огня, в котором кувыркались странные создания, понёсся по открытому пространству в сторону ближайшей деревни. Пять километров для пожирающего всё на своём пути огня — ничто.

Полина радостно захлопала в ладоши.

— Молодец, братик!

— О, Боги, — воскликнул дед Фрол, потеряв свою невозмутимость. — Никита, создай встречный пал! Иначе людей погубим!

— Ничего не надо делать, Фрол Пантелеевич, — улыбался молодой волхв, держа руку на плече Миши. — Это же иллюзорный шквал. Огненные элементали создают нужную картинку и пугают врага. Довольно забавный конструкт.

— Хм, точно, — старик досадливо поморщился. — То-то у меня мысль возникла, почему от такого огня снег не тает. Плохо, Мишка.

— Почему плохо? — протянул мальчик обиженно и шмыгнул носом. — Папе понравилось!

— На то он и отец, чтобы хвалить своих отпрысков. Но у тебя две ошибки. Первая: ты не предупредил, что будет яркая вспышка. У меня и так глаза ни к чёрту стали, а ты меня совсем ослепить решил. Вторая: иллюзия должна быть полнокровной, визуализированной настолько точно, что враг в штаны наложить обязан от твоей магоформы.

— Но как сделать, чтобы растаял снег? — расстроился Мишка и щёлкнул пальцем, разрушая иллюзию. Огненный вал, уже разросшийся во все стороны, резко опал, прижался к земле, как нашкодивший щенок, и пропал. Только остатки элементалей, потрескивая, порхали над полем, пока окончательно не растворились в воздухе.

— Конструкт хороший, — Никита прижал к себе сына. — Мы его доработаем, будешь его демонстрировать перед комиссией на инициации. Добавим эффектов, но безопасных. У каждого участника есть своя визитная карточка, и «танец лепестков» станет твоей.

— А мне понравилось! — заявила Полина. — Только я лепестки не увидела. Там какие-то стрекозы летали.

— Ох уж этот Огнеслав! — рассмеялся Глеб Донской, вытирая испарину со лба. А ведь он всерьёз испугался, когда огненный вал понёсся в сторону деревни. — Наверное, пошутил, когда показывал тебе рисунок.

— Ну что ты, дядя Глеб! — Мишка даже кулаки в бока упёр. — Он всегда мне подробно объясняет! Я не мог ошибиться!

— Ладно, разберёмся, — Никита подмигнул деду Фролу. — У тебя есть ещё что-то интересное?

— Есть «Сердце вулкана», но здесь опасно показывать, — рассудительно произнёс Мишка. — Когда освою эту магоформу, смогу вызывать небольшие извержения вулканов в рядах врагов и наводить там панику.

— Этот Огнеслав ещё тот выдумщик, — вздохнул Никита. У него появилось опасение, что к восемнадцати годам старший сын станет ходячим оружием, и армия положит на него глаз. Опять же, враждебные кланы лишний раз подумают, стоит ли конфликтовать с Назаровыми. — Вот что, Михаил. Приедем домой, зайдёшь ко мне в кабинет со своим блокнотом, куда зарисовываешь все свои скрипты. Посидим, подумаем, как адаптировать их под твой Дар. Понимаешь, некоторые плетения очень опасны, и далеко не каждому взрослому волхву под силу их освоить. Он может уметь активировать магоформы, но управлять ими — это тоже искусство. Магия — как домашнее животное, которое ты можешь приручить к себе, но в какой-то момент, почуяв слабину, оно начинает показывать свой характер. Поэтому твоя обязанность простая: научиться не только создавать конструкты, но и управлять ими так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоём профессионализме. И помни, каждая ошибка оплачивается кровью.

— Я понял, — со всей серьёзностью на лице кивнул мальчик, но выглядело это так потешно, что взрослые постарались скрыть улыбки. Тем не менее, они понимали, насколько потенциально сильный одарённый растёт в провинции, и очень хотели, чтобы его Дар служил клану.

— Глеб, я буду строить здесь магический полигон, — Никита обратился к военному коменданту посёлка. — В посёлок приедет оценочная комиссия из Коллегии Иерархов, подготовь для них гостиницу, чтобы ни в чём не нуждались. Обеспечишь транспортом, выяснишь, какая строительная техника нужна. Это я тебе говорю на случай, если в этот момент меня не будет в «Гнезде».

— Понял, не переживай, Никита, — кивнул Донской. — Когда ожидать?

— Через десять дней. У них там свой график, бюрократия страшная.

— Ну, это как водится, — усмехнулся Глеб, снова переглянувшись с Олегом.

Они все вместе направились ко внедорожникам. Охрана сразу же подобралась.

— Олег, а ты долго ещё здесь гостить будешь? — поинтересовался у Полозова Никита.

— Почему гостить? — улыбнулся потайник. — У нас здесь свой дом появился. Двухэтажный коттедж со всеми удобствами, Насте нравится.

— А с квартирой что?

— Так это… — Олег замялся. — Я не хочу её продавать. Умом понимаю, что от таких подарков отказываться весьма глупо. А Настя упёрлась, говорит, не будет там жить. В общем, пока решил не напоминать. Пусть остынет от переживаний.

— В следующем году мы переезжаем в Петербург, и ты мне там будешь нужен, — напомнил Никита.

— Вот тогда не отвертится, — с довольным видом проговорил Полозов.

— Ты сейчас чем занимаешься? — остановившись возле своего внедорожника, Никита помог детям залезть в салон. — Глеб тебя, наверное, эксплуатирует нещадно…

— Я такую возможность никогда не упущу, — усмехнулся Донской. — У нас мысль появилась поставить дальний пост на другом берегу Вологды. Полностью радиофицированный, с системой оповещения. С транспортом сейчас проблем никаких. В случае появления нежелательных гостей перебрасываем группу быстрого реагирования, подгоняем один из катеров для прикрытия. Вот для организации подобных мероприятий мне Олег очень пригодится.

Никита подумал и согласно кивнул. Посёлок разрастается, людей становится больше. А с учётом вновь прибывших молодых рекрутов придётся каждого из них пристраивать к какому-то подразделению. Опять же, в Родниках очень много девушек появилось, глядишь, и семьи начнут образовываться. Но это в перспективе. В первую очередь — служба, тренировки, боевое слаживание.

— Тяжёлая техника нужна? — Никита вспомнил свой разговор с бароном Абрамовым. — БТРы, бронеавтомобили, мобильные системы ПВО?

Донской плотоядно облизнулся.

— Не помешает, Никита, ох, не помешает! Для объезда периметра не откажусь от парочки «Зубров» с пулемётной турелью. БТР пока один сойдёт, есть у меня водитель-механик, к делу пристрою. А ПВО… есть опасность нападения с воздуха?

— Тьфу-тьфу, надеюсь, в ближайшее время не пригодится.

— Поставим в очередь, — решил Донской. — Я тогда на перспективу буду искать операторов. Раз мы боевой клан, нужно закрывать небо над «Гнездом» и Родниками всерьёз. Не нужно ждать, когда петух жареный клюнет.

— Оружие?

— Его никогда много не бывает, — алчно блеснули глаза Глеба, и Полозов, не выдержав, расхохотался. Донской, видать, ему уже нажаловался на скупость хозяина.

— Хорошо, составь список всего необходимого, и даже на перспективу, я проработаю этот вопрос, — волхв пожал руки соратникам и залез в машину. Москит занял место за рулём, а Слон — рядом с ним. Дед Фрол поехал во втором внедорожнике.

Вернувшись домой, Никита сдал детей на руки заботливой Даше и сразу поинтересовался, как самочувствие у Тамары.

— Спит, — последовал ответ. — Виктор Леонидович посмотрел её и сказал, что никаких осложнений не видит. Его, кстати, заинтересовала печать. Хочет с тобой обсудить одну идею.

— Использовать руны в лечении? — усмехнулся Никита, проходя с Дашей в гостиную. Помогавшая раздевать двойняшек горничная увела их мыться, поэтому никто не мешал им поговорить. — Это вряд ли. Пользоваться стилусом могу только я, но сидеть над каждым больным — идея так себе. Исключительно в тяжёлых случаях. В остальном есть помощники, на худой конец — биокапсула.

— Я так ему и сказала, — пригладив взъерошенную макушку мужа, ответила Даша.

— А ты почему сегодня в Вологду не поехала?

— Да решила за Тамарой приглядеть. В компании есть заместители, без нас справятся. Слушай, Никита… мы решили перенести производство «Нимфы» в Петербург, раз уж будем там жить. А здесь оставим филиал, чтобы людей работы не лишать.

— Ну, это ваше решение, — пожал плечами волхв. — Я так понимаю, требуется расширение?

— Хорошо бы помещение побольше, — мечтательно произнесла Даша. — Мы же теперь в Бухару отправляем продукцию.

— Ладно, поговорю с Трейсером, — Никита вспомнил, кто может ему помочь.

— Вот спасибо! — просияла Даша и поцеловала мужа.

— Разве я могу отказать своим красавицам? — улыбнулся волхв и обнял её. В это время в кармане запиликал телефон. — Извини, милая. Опять я кому-то понадобился.

Жена только рукой махнула и оставила его одного, поднявшись наверх.

Звонил Сумароков.

— Святослав Борисович, сердечно приветствую!

— Здравствуй, Князь, — раздался глуховатый голос графа. — Не устал отдыхать?

— Только привык, — усмехнулся Никита. — Неужели хотите оторвать меня от семьи?

— Да я больше в целях информации звоню. Хотел узнать, как продвигаются дела с моей посылкой?

— Все экземпляры прошли улучшение, — поняв, о чём идёт речь, ответил волхв. — Сейчас поспевают на самом нижнем уровне. Очень сильную подпитку получили. Нужно подумать, как защищаться от негативной энергии. Руки отнимаются, если долго вещь держать.

— Что для этого нужно?

— Время, Святослав Бориславич, время, — вздохнул Никита.

— Нет у нас его, Князь. С самого верха мне намекнули, что готовится мероприятие, которое позволить выдернуть нашу шуструю гостью на поверхность. Там довольно сложная комбинация, поэтому стоит вопрос о форсировании задания.

— Учитывая, с какой интенсивностью ваши подарки усиливаются, думаю, через десять дней они будут готовы. К тому же сейчас я своих спецов отправил в одну командировку. Перчатки для охотников надо подготовить.

— Десять дней, точно?

— Да, можете так и сказать.

— Хорошо, — с облегчением выдохнул Сумароков. — А то я своих ребят загонял. Спряталась крыса, найти не можем. Вот и готовим вкусную наживку. Значит, ты гарантируешь, что в этот срок успеешь всё подготовить?

— Да, — твёрдо ответил Никита. — Кто будет координировать операцию?

— Поинтересуйся у тестя. У него больше полномочий по этой информации.

— Понял. Всего хорошего, Святослав Бориславич.

— Удачи, Князь.

Никита мог уложиться и за неделю, но прекрасно знал о пресловутом законе подлости, который всегда срабатывает в ненужный момент. Сумароков упомянул о какой-то наживке. Не Маттео ли Висконти ею является? Тогда всё логично. Его брат Доминик — викарий Собора Богоматери Королевы Яссы, там же (в Яссах) сейчас находится Великий князь Михаил Михайлович. Именно там сейчас сплетаются невидимые узлы противостояния между русской и британской разведками, куда некто умелый вплёл Орден Инквизиторов — проклятый Ордос. Никита многого не знал, поэтому совет Сумарокова воспринял правильно. Нужно поговорить с Константином Михайловичем, чтобы иметь в руке хоть одну ниточку.

Он вошёл в спальню Тамары, чтобы проверить её самочувствие. К его облегчению, жена сидела возле трюмо и рассматривала себя в зеркало. На щеках молодой женщины появился румянец. Увидев мужа, улыбнулась.

— Ты как, солнышко? — нагнувшись, Никита поцеловал Тамару в шею.

— Врать не буду. Ещё чувствуется слабость, но в целом — переборола я упрямую печать, — жена сбросила с плеч халатик, оголив спину. — Посмотри.

Печать практически исчезла с бархатисто-гладкой кожи, но под определённым углом рисунок просматривался, изредка вспыхивая блеклыми искорками. Никита провёл по ней рукой, ощутив, как поёжилась Тамара.

— Больно прикасаться?

— Как будто наждачной бумагой провели, — призналась супруга. — Легонько так, но всё равно неприятно. Печать исчезла?

— Почти растворилась, но понадобится ещё два дня, как я и предполагал.

Тамара накинула халат обратно и взяла в руки тюбик с помадой.

— Как съездили на полигон?

— Ты знаешь, вполне удачно, — Никита сел в кресло, закинул ногу на ногу. — Оказывается, Михаил наладил астральную связь с моим предком. Зовут его Огнеслав. Даже не знаю, как объяснить подобную метаморфозу. Может, этот Огнеслав в своё время создал некий информационный пакет, в который потом его душа и переселилась. А Мишка каким-то образом нащупал его и проник туда. С помощью снов предок передаёт ему умения. Сегодня, например, сынуля наш показал «танец огненных лепестков». Так, якобы, называется иллюзорный конструкт.

— Иллюзорный? — Тамара удивлённо приподняла брови.

— Ну да, скрипт создает иллюзию огненного вала, которую можно регулировать по мощности и наполнению, — улыбнулся Никита. — Я сказал Мишке, что это будет его визитная карточка во время инициации. Но для себя я переделаю скрипт для боевого применения.

— Подбери Мише ещё одну магоформу, — предложила Тамара. — Ты же знаешь, что комиссия потребует показать «визитку» и полноценное плетение, подходящее его Дару.

— Полине тоже понадобится парочка скриптов, — кивнул волхв. — Я подберу «водные» конструкты. Они полегче в исполнении. Пусть Иерархи думают, что дочка послабее выглядит.

— Да мы ведь не знаем, как действует Дар Пророка, — жена ловкими движениями нанесла на губы помаду. — Фрол Пантелеевич пытается найти метод, чтобы развить способности Полюшки, но он же не всемогущий.

— Как и я, — Никита покачал ногой в задумчивости. — Надеюсь, Яна найдёт Николаса, а тот согласится погостить у нас.

— Было бы хорошо. Только и остаётся надеяться на лесного отшельника.

Глава 9

Митава, март 2017 года

Яна с удовольствием вдохнула влажный воздух, насыщенный запахами весны и сырого солёного ветра, который дул со стороны моря. Видимо, её обоняние настолько отвыкло от них, что сейчас они чувствовались особенно остро. Да и климатическая весна здесь наступала гораздо раньше, чем на севере России. Держась за поручень левой рукой (правой она поддерживала дорожную сумку, свисающую с плеча), девушка неторопливо спустилась по ребристым ступенькам трапа на бетонную полосу местного аэропорта. Как же давно она не была на родине!

Присоединившись к жидкому ручейку пассажиров, идущих к автобусу, она даже не оборачивалась, уверенная, что её сопровождающие находятся рядом. Яна за время полёта успела изучить ауры «призраков», и теперь могла безошибочно определять, кто есть кто. За левым плечом маячит Фёдор «Барс», за правым — Ларион «Порох», командир группы. Спину контролирует Андрей «Скиф». Парни весёлые, но шебутные, всю дорогу оказывали стюардессам знаки внимания, и те вздохнули с облегчением, когда шумная компания покинула самолёт. Кто знает, продлись полёт подольше, не начался бы обмен телефонами?

Скиф ещё в петербургском аэропорту предложил свою помощь в переносе багажа, но Яна твёрдо заявила, что сумку с личными вещами никому не доверит, даже самому барону Назарову. А сама с ехидцей подумала, что ему-то как раз и доверится полностью.

Маленький юркий автобус довёз их до двухэтажного здания аэровокзала, где они прошли таможню. Контролёр, проверявший багаж, долго изучал разрешительные документы «призраков» на ношение оружия. Увидев приписку, что они состоят на клановой службе, недовольно поджал губы и больше не пытался задерживать.

— Скиф, нам нужно такси, — Яна, как уроженка этих мест, сразу взяла на себя инициативу. — Сегодня остановимся в гостинице, отдохнём, а завтра с утра — в дорогу.

— А какая гостиница здесь самая лучшая? — Скиф машинально закусил нижнюю губу, которая имела небольшой дефект от давней рваной раны. — Вы же, Яна Оскаровна, должны знать. Надеемся на ваш вкус.

— Самая лучшая и фешенебельная, это отель «Казанова», — усмехнулась чародейка, поглядывая через тёмные очки на привокзальную суету. — Не скрою, хотела бы там побаловать себя роскошной ванной и обслуживанием. Но мы на службе, повышенных командировочных Никита Анатольевич нам не выписал. Поэтому, сойдёт и «Линда». Уровень средний, но персонал вышколенный, лишних вопросов не задаёт.

Скиф кивнул и незаметно скрылся, затерявшись в толпе. Порох предложил отойти в сторону от основного подъезда и посидеть пока на лавочке в ожидании «кареты». Яна не возражала. Она с жадным любопытством крутила головой, пытаясь найти какие-нибудь изменения, произошедшие после её отъезда из Курляндии. Митава не была её родным городом, но здесь приходилось бывать часто по службе, и девушке всегда нравилось приезжать сюда в любое время: будь то зимой или летом.

Скиф вернулся через десять минут.

— Порядок! — отчитался он. — Нашёл водилу. Нам надо подойти вон к тем павильонам, сюда машинам запрещено заезжать.

«Призрак» показал в сторону сувенирных и цветочных павильонов из стекла, стоявших по другую сторону широкой дороги, по которой нескончаемой вереницей ехали легковые автомобили, увозящие и привозящие людей.

Голубой семейный минивэн с опознавательным фонарём «такси» на крыше, мягко шурша колёсами, подъехал к жёлтой разметке, возле которой его ожидали Яна со своими сопровождающими. Водитель — флегматичный молодой мужчина в тщательно выглаженной белой рубашке молча ждал, пока приезжие рассядутся на мягких креслах, и только потом спросил, словно хотел удостовериться:

— В «Линду»?

— Да, сударь, — ответила Яна. — И не вздумайте нас возить кругами. Город я знаю.

— Как можно? — чуточку напевно и растянуто спросил шофёр, по виду которого нельзя было определить, обиделся он или расстроился. — У меня лицензия и безупречный стаж.

— Тем не менее, — чародейка была непреклонна. — Здесь хватает хитрецов.

— Госпожа, видимо, давно не была в Митаве, — мужчина аккуратно встроился в ряд выезжающих из аэропорта машин. — Таких уже нет. Департамент транспорта вместе с полицией навели порядок. За неоднократные нарушения можно лишиться права на извоз.

«Призраки» заухмылялись, дескать, заливаешь, мужик! Яна же вполне верила водителю. Здесь иное отношение к закону и порядкам. Если взялись за искоренение недобросовестных водителей — значит, вычистили, так и есть.

К «Линде» минивэн подъехал через полчаса. Больше времени ушло на дорогу из аэропорта к городу. Трасса была запружена автомобилями, особенно на въезде. Но уже в самой Митаве водитель показал мастерство. Особо не торопясь, он по каким-то узким улочкам и закоулкам привёз гостей в нужное место, не затратив много времени. За что, помимо оплаты по счётчику, получил чаевые от Яны. Немного удивившись, мужчина, тем не менее, не отказался от лишней трёшки.

Этой трёхэтажной гостинице из красно-жёлтого кирпича, как помнила чародейка, было уже лет семьдесят, но выглядела она всё ещё свежо и по-современному, благодаря обновлённому подъезду. Лестница из красного гранита, изящные резные двустворчатые двери с зеркальными стёклами, учтивый швейцар в строгом костюме иссиня-чёрного цвета и белой рубашке с галстуком-бабочкой.

— Прошу, господа, — он распахнул двери, в которые Яна вошла уверенной походкой.

В просторном холле их компанию встретила женщина-администратор в красном брючном костюме. Её волосы пшеничного цвета были уложены в красивую причёску, идеальный макияж молодил лет на десять, но Яна по ауре определила, что служащей гостиницы не меньше сорока лет.

— Чем могу быть полезна, господа? — опытный взгляд женщины быстро вычленил старшего в этой странной компании. Девушка с причёской-каре и пепельными волосами, была одета со вкусом, что выдавало в ней представительницу из высших слоёв общества. Возможно, дочь или жена какого-то аристократа путешествует со своими охранниками-головорезами.

— Нам нужно два номера на ночь, — улыбнулась Яна. — Желательно, примыкающих друг к другу. Один — для этих джентльменов, — последовал небрежный кивок через плечо, одиночный — для меня.

— У нас остались только двухместные и одноместные номера, — предупредила администраторша. — Но мы можем поставить дополнительную койку или кто-то из ваших людей может поселиться в одиночном.

— Не стоит переживать, сударыня, — в дело вступил Порох. — Мы привыкли к походной жизни. Тем более, нам здесь всего одну ночь перекантоваться. И кровать, кстати, не нужна.

— Это ваше дело, — женщина плавным жестом показала на стойку регистрации. — Прошу, сейчас вас оформим и выдадим ключи.

Через несколько минут лифт поднял Яну с «призраками» на третий этаж. Сопровождавший их коридорный показал номера, заученно ознакомил с порядками в гостинице, напомнил о времени завтрака, обеда и ужина, после чего, пожелав хорошего отдыха, удалился.

Яна первым делом отзвонилась Никите, сказав, что уже находится в Митаве. Потом набрала номер мужа и поворковала с ним несколько минут. Ромка очень переживал, что его нет рядом. Скорее всего, он больше беспокоился не из-за безопасности Яны (жена могла кого угодно растереть в порошок, вздумай кто обидеть её), а из-за «призраков». Как-никак, каждый из трёх мужчин мог проявить интерес к чародейке, и это обстоятельство нервировало супруга.

— Возницын, прекрати себя накручивать, — предупредила девушка, хорошо просчитав, о чём думал Роман. — У нас деловая поездка, а не романтические шашни на балтийском побережье.

— Да я и не думал… — смутился волхв. — Ты, главное, береги себя. И этих головорезов придерживай. А то наворотят дел.

Яна пожала плечами. Ну да, характеристики троицы «призраков» прямо говорили об их любви к приключениям и скандалам, но не до такой же степени они болваны, чтобы обижать милых жителей Курляндской губернии.

Пока разговаривала с мужем, ванна наполнилась водой. Закончив разговор, Яна с удовольствием погрузилась в негу и на какое-то время отключилась от всего происходящего, но не забывала изредка прощупывать «амёбами» (Никита научил) окружающее пространство. Вдоволь насидевшись в пенной ароматной воде, девушка поняла, что этого достаточно для поднятия настроения. Вытерлась, обмотала голову полотенцем, и накинув длинный пушистый халат, взяла со столика телефонный справочник. Залезла с ногами на диван и стала искать номера контор, занимающихся прокатом машин.

Раздался условный стук. Прошлёпав тапочками по полу, Яна сначала «прощупала» ауру гостя через дверь и только потом распахнула её. Порох держал в руке какую-то книжку. Не отказав себе в удовольствии пробежать по ладной фигурке чародейки, командир после приятного созерцания сразу же подобрался.

— Можно зайти, Яна Оскаровна? — вежливо спросил «призрак».

— Ты кстати, — заметила девушка, пропуская Пороха в номер. — Нужно арендовать машину. Займитесь этим.

— На сколько? — деловито поинтересовался мужчина, присаживаясь в кресло.

— Минимум четыре дня, — подумав, ответила Яна. — У меня нет уверенности, что мы быстро найдём Николаса. Старик мог на зиму переселиться из своего леса в какую-нибудь деревню.

— Тогда нам нужен внедорожник и опция в договоре о продлении аренды, — сообразил Ларион. — Если вернёмся пораньше, деньги вернут. Вот, кстати, я сбегал на улицу, приобрёл атлас автомобильных дорог. Давайте проработаем маршрут.

Они расположились за столом и Яна, взяв у Пороха предусмотрительно заготовленный красный карандаш, задумчиво поглядела на синие прожилки дорог, опутавших Курляндию.

— Сначала нам нужно добраться до Шауляя, — острие карандаша прочертило тонкую, но заметную линию между двумя городами. — Это около восьмидесяти километров. Доберёмся быстро. Оттуда свернём на запад, едем до Плунге. Это еще почти сто километров. Радиус поисков довольно большой, но я смогу там сориентироваться.

— Вы бывали в тех местах? — с любопытством спросил Порох.

— Бывала, — усмехнулась Яна. — В составе объединённой группировки войск на учениях.

— Ого! Так вы наш человек! — обрадовался «призрак».

— Армейский волхв, ни много ни мало, — улыбнулась девушка. — Так что местность мне знакома… в какой-то степени. Главное, найти болота.

— Старик обитает на болотах? — догадался мужчина. — Не очень приятная информация. Сейчас в лесах сыро, а возможно, где-то ещё и снег лежит. Хорошо, что тёплую одежду взяли.

— Побродить придётся изрядно, — кивнула Яна.

Порох потёр переносицу, словно собирался с мыслями, а потом, глядя на девушку, произнёс с некоторой опаской:

— Мы тут с парнями покумекали и решили вечерком сходить прогуляться по городу. В какой-нибудь бар заглянуть, местного пивка попробовать. Если вы согласитесь разделить с нами компанию, Яна Оскаровна…

— Пиво пить? — усмехнулась чародейка. — Ни разу ещё по пивным барам с тремя мужчинами не ходила.

— Сами понимаете, что останься вы в гостинице, один из нас, как минимум, обязан находиться возле вас. Кому-то будет обидно.

— Вы же на службе, а не на отдыхе, — иронично проговорила девушка, вдруг ощутившая потребность расслабиться. В Родниках было кафе, куда изредка Яна с Ромкой и другими парнями из личной гвардии Назаровых ездили отдохнуть. Да и в Вологду периодически выбирались. Это здорово, что Никита, наконец, решил обосноваться в Петербурге. Там жизнь кипит, а Яна чувствовала, как стала закисать в провинции. — Но… почему бы и не прогуляться? В таком случае мне нужно прихорошиться.

— Вы и так чудесно выглядите, Яна Оскаровна! — обрадованно произнёс Порох.

— Ой, только не надо излишней лести! — фыркнула чародейка, провожая мужчину до двери. — И напоминаю: чтобы никаких безобразий. Я с вашими досье ознакомилась, сударь.

— Всё будет как в лучших традициях аристократов, — пообещал «призрак». — Песни орать не будем, морды бить направо-налево — тоже.

Яна вздохнула про себя. Может, зря она отпустила вожжи? За этими парнями нужен догляд, а не потакать им в каждом желании. Но что делать, если ей тоже захотелось «проветриться»? Как только она представляла, что придётся бродить по сырым лесам и болотам — сразу на душе становилось тоскливо и сумрачно. Но ради Полинки, которую Яна обожала, как свою дочь, она готова перерыть всю Курляндию и найти Николаса. Лишь бы старик ещё был жив.

Выпроводив Прохора, она стала «чистить пёрышки». Первым делом нанесла лёгкий макияж на лицо, критически поглядывая в зеркало. За то время, что она прожила в «Гнезде», кожа слегка изменила цвет, стала чуточку смуглее. Летний вологодский загар давал о себе знать. Скоро в ней никто прибалтийку не узнает.

Вязаный жакет, длинная клетчатая юбка, сапожки на невысоком каблуке, кокетливая коричневая беретка под цвет элегантного пальто изменили образ Яны. Она настолько привыкла к военной униформе, что сейчас долго рассматривала себя в зеркало, мечтая когда-нибудь надеть шикарное платье с открытыми плечами и направиться с Ромкой на вечеринку в какой-нибудь молодёжный клуб, коих в Петербурге огромное количество. Никита, кстати, обещал закатить приём в честь переезда в столицу, когда будет построен особняк. Вот там-то все девушки клана Назаровых блеснут своим великолепием! А Никите есть чем гордиться. У него такой цветник, что вызывает лютую зависть у всей аристократической тусовки Петербурга.

Она ещё подкрашивала губы помадой с розовыми тёплыми тонами, как в дверь снова постучали условным знаком. «Призраки» в своих кожаных куртках походили, скорее, на местных парней из рабочих кварталов, но это было правильно. Незачем к себе особое внимание привлекать.

Мужчины, за плечами которых были десятки ликвидированных высокопоставленных вражеских магов, восхищённо уставились на Яну. «Странные они какие-то, — мелькнула мысль у девушки, машинально улыбнувшейся такой реакции. Всё же приятно, когда на тебя так смотрят. — Как будто женщин покрасивее меня вокруг нет. Надо бы Никите подсказать, чтобы нашёл им поскорее невест. Нечего на чужих жён пялиться».

— Ну что, судари, прогуляемся? — Яна надела солнцезащитные очки, взяла с собой сумочку, которую не забыла прихватить из дома, как будто знала, что она ей понадобится. Отдав Скифу брелок с ключом от номера, она неторопливо пошла по коридору, цокая каблуками сапожек.

Солнце светило настолько ярко, что высушило все лужи, оставшиеся после растаявшего снега. Земля на пустых ещё клумбах парила, на деревьях оголтело перекликались воробьи, сигналы машин то и дело будоражили тишину узких улочек. Как-то так получилось, что Барс и Порох ненавязчиво взяли чародейку в «коробочку», а чуть-чуть отставший Скиф контролировал тыл. Их компания вызывала осторожное любопытные взгляды прохожих. Яна, про себя посмеиваясь, даже попыталась представить, о чём они думают.

Девушка не торопилась заходить в первый же попавший им по пути бар, потому что точно знала, где можно посидеть, послушать музыку и выпить хорошего пива. В самом центре Митавы находится старинный особняк, построенный из дикого камня. Но знаменитым он стал после того, как какой-то предприимчивый коммерсант выкупил здание и пристроил к нему мельницу в таком же стиле, с огромными лопастями, арочными окнами и аутентичным интерьером. В нишах стояли статуи рыцарей, облачённых в доспехи, на стенах висели щиты разных конфигураций, якобы самые настоящие мечи, кинжалы, копья, арбалеты. И там подавали вкуснейшее «Рижское» с морепродуктами и разнообразными орешками. Звучала живая музыка, создавая лёгкую и непринуждённую атмосферу отдыха. Кажется, бар назывался «Дзирнавас» — «Мельница». Несколько раз она там бывала со своими сослуживцами, так что не исключено, что может встретиться с кем-то из них.

«Призраки» сначала пытались обратить её внимание на блестящие витрины пабов и баров, но Яна с улыбкой игнорировала мужские стенания, зная, что «Мельница» их очарует. Когда в памяти девушки стали всплывать знакомые улочки, она зашагала уверенно.

«Мельница» сохранила своё название и внешний вид, по-прежнему выделяясь высоким фундаментом и грубой кладкой. Сам особняк за эти годы переделали под ресторан, а вход в бар теперь располагался отдельно.

— А неплохо, — оценил Порох, запрокинув голову. — Яна Оскаровна, у вас есть вкус.

— Я знаю, — рассмеялась чародейка. — Это очень приятное место. Ну что, заходим и оцениваем местное пиво?

Мужчины горячо поддержали её идею. Они вошли в полутёмный коридорчик, освещённый тусклым светом двух факелов — точнее, светильников, имитирующих факелы — и вскоре оказались в просторном помещении, наполовину заполненном разной публикой. Женщин здесь было нисколько не меньше мужчин, и многие охотно пили из больших кружек, хотя для очаровательных дам предлагался большой ассортимент коктейлей.

Удобные диванчики, столики, парочка снующих официантов, тихая музыка, приглушённый свет, из-за которого рыцарские доспехи тускло блестели начищенной медью — всё это располагало к приятному времяпровождению.

Сдав верхнюю одежду в гардеробную, компания нашла свободный столик подальше от невысокой сцены, на которой несколько парней самозабвенно терзали гитары, а один из них выводил рулады на саксофоне.

К столику подошёл высокорослый парень-официант в белой рубашке с короткими рукавами. Он был настолько высокий и плечистый, что «призраки» с уважением поглядели на него снизу-вверх, оценивая его физические возможности.

— Господа готовы сделать заказ? — спросил парень без малейшего акцента, глядя куда-то поверх их голов, хотя Яна руку могла дать на отсечение, что его взгляд направлен на неё. Ну да, её платиновое каре выделяется среди всех женских причёсок только удивительным цветом волос.

— Начнём разгон? — Порох хлопнул ладонью по раскрытом меню. — Яночка, ты будешь пиво или коктейль?

Яна на эту фривольность не обратила внимания. Леонид всё правильно делает. Они здесь не в качестве госпожи и слуг, а как лучшие друзья, например.

— Пожалуй, коктейль, вон тот, с забавным названием. «Ласковый бриз», кажется, с лаймом и кусочками фруктов.

— Джин, персиковый ликёр, лимонный сок, газировка, и всё украшено дольками лайма, клубники и черешни, — прочитал Скиф. — А нам, сударь, три «Рижского» с какой-нибудь оригинальной закусочкой.

— Могу предложить чешскую закуску из красных перцев с сыром и беконом, — черканув карандашом в блокноте заказ для Яны, сказал официант. — Так же есть джерки из свинины с чили и паприкой. Как дополнение, прекрасно подойдут ржаные сухарики с хреном.

— С хреном? — задумчиво поцарапал подбородок Фёдор. — А мы не будем от такой закуски потом огнём дышать, как драконы?

— Уверяю, беспокоиться не о чём, есть чем тушить, — сохраняя серьёзное выражение лица, ответил парень. — Итак?

— Неси всё, что ты сам предложил, — махнул рукой Порох, заметно повеселев в предвкушении пивного праздника. Много ли мужику надо в хорошей компании?

Пиво и в самом деле было отличным. Свежее, бархатистое, обволакивающее нёбо хмельной горечью, да под перчики — «призраки» разомлели, но нет-нет да и зорко поглядывали по сторонам. Яна потягивала коктейль, и когда зашёл разговор, откуда она так хорошо знает Митаву, раскрылась.

— Я служила в этих краях в Пятой особой бригаде, — усмехнулась она, увидев вытянутые лица мужчин. — Правда, она не здесь стояла, но сюда мы частенько ездили, получив увольнительную.

— Пятая… — призадумался Порох. — Случаем, ею не полковник Мамсуров командовал?

— Он, — улыбнулась Яна. — А ты каким боком с ним знаком?

— Да приходилось пересекаться, — Лариону пусть и было приятно, что молодая женщина, сидящая с ними — боевая чародейка, да ещё знавшая общего знакомого, но обстоятельства сего события не стал раскрывать.

Яна предпочла не допытываться, придёт время — расскажет. У каждого человека есть свои тайны, которые он считает держать при себе. Полковник Мамсуров, один из многих мужчин княжеского осетинского Рода, достойно представлял русскую армию, участвовал в нескольких конфликтах, где требовалось оружие Империи. Возможно, за границей Порох и познакомился с Мамсуровым.

Девушка кивнула и встала:

— Мне нужно отлучиться. Сидите, общайтесь. Можете ещё по кружке заказать.

— Ну что, по третьему кругу? — усмехнулся Фёдор.

Яна оценила их состояние и признала удовлетворительным. От хорошего пива такие мужики с ног не валятся, дури в голове никакой, пусть расслабляются. Она знала, где находятся туалетные комнаты, поэтому не стала спрашивать бармена. Через несколько минут вернувшись к стойке, заказала ещё один «Ласковый бриз» и присела на высокий стул. В мужской компании тяжеловато, признавалась чародейка себе. Свои разговоры, тайны, полунамёки, шутки — не для девушки.

Из входного коридора с громким смехом и болтовнёй вывалились четверо крепких парней — скорее, уже молодых мужчин, каждому из которых было не меньше двадцати пяти лет — хорошо одетых, со взглядом превосходства над копошащимся под их ногами миром и нескрываемой скукой. Да, скукой, несмотря на попытку показать всем, что они умеют развлекаться. Один из них — в белом пиджаке, под которым был надет чёрный блейзер — выделялся аристократической статью. На правой руке тускло блестел червлёным золотом родовой перстень с голубым сапфиром, на левой — ещё один, с изумрудом. И, скорее всего, артефактный. На шее покачивался треугольный медальон с искусно вырезанными рунами.

«Княжеский или графский сынок со свитой, — подумала Яна, срисовав компанию краем глаза. Припав к трубочке, втянула в себя бодрящий напиток с лаймовой отдушкой. — Кто бы это мог быть? Из Ливенов? Но они давно перебрались в Петербург. Недавний теракт унёс жизнь Главы Рода. Для родственника, находящегося в трауре, слишком неподобающее поведение. Канкрин или Ягужинский? Скорее всего, последний. По возрасту подходит для наследника графа Ягужинского. Значит, виконт Леонид».

Судя по уверенному поведению, молодые люди сюда заглядывают постоянно. К досаде Яны, они сразу же направились к стойке с намерением опрокинуть в себя горячительного, хотя и так были навеселе.

— Ого! — воскликнул парень в белом пиджаке, заметив сидящую на стуле чародейку. — Вот это картина! Здравствуй, прекрасная незнакомка! Разреши кинуть якорь в твоей гавани!

— Привет, красавчик, — равнодушно ответила Яна. — Для незнакомого человека подобная фраза отдаёт пошлостью и двусмысленностью.

— Да ещё умная! — дал свою оценку тот под смех сопровождающих, и небрежно произнёс, обращаясь к бармену. — Налей всем «Зубровки».

Яна заметила, как по лицу бармена пробежала едва видимая тень то ли недовольства, то ли досады, связанной, по-видимому, с появлением этой компании. Тем не менее он выставил на лакированную стойку четыре стопки и разлил по ним водку с желтоватым оттенком. Густо запахло свежескошенной травой и полевыми цветами.

— Хоп! — незнакомец с перстнями воодушевлённо вскинул руку со своей стопкой, и все последовали его примеру. Одновременно опрокинули в себя водку, после чего грохнули донышками по стойке. — Повтори!

Пока бармен разливал «Зубровку», парень взгромоздился на соседний стул и с любопытством уставился на Яну, беспардонно оценивая её фигуру.

— Хороша пейзанка, — причмокнул он губами. — Ты откуда такая появилась, красавица? Я что-то не видел тебя в Митаве.

— С каких это пор Митава превратилась в хутор? — усмехнулась Яна. — В городе проживает не меньше трёхсот тысяч человек, кстати. Ты каждого в лицо знаешь? Неудачный подкат, красавчик.

— Ты думаешь? — аристо щёлкнул пальцами и свитские дружно выпили, опять застучав донышками стопок о барную стойку. — А я вот хочу тебя пригласить покататься по городу. Ты мне понравилась.

— А ничего, что я замужем? — показала обручальное кольцо Яна.

— Муж — не стенка, подвинется, — самоуверенно проговорил надоедливый собеседник.

— Ты хотя бы имя своё назвал, — хмыкнула чародейка, с трудом сдерживаясь, чтобы не врезать по его хамской роже. К сожалению, пощёчина только разозлит идиота, и тогда придётся действовать гораздо жёстче. «Призраки» порвут этих щенков в мелкие клочья. А привлекать внимание к группе очень не хотелось.

— Леонид Ягужинский, виконт, — приложив правую руку к сердцу, наконец-то, раскрылся молодой человек. — Ну так что, поехали? В «Казанове» у меня роскошные апартаменты.

— Ну ты и хамло, — покачала головой Яна. — Хоть и виконт. Ничему тебя история не учит.

— Следи за языком, пейзанка! — лицо Ягужинского исказилось. — Я ведь могу и рассердиться. Про какую историю ты сейчас упомянула?

Яна улыбнулась. Конечно же, это тот самый самоуверенный петушок, который пытался навязать своё знакомство Тамаре и её сестрёнке Кате на пляже в Виндаве, где проживает их бабушка[70]. Об этой истории старшая жена Никиты вспоминала со смехом. И да, Ягужинские действительно имели большой вес среди аристократов Курляндии. Под их властью находилась вся Ковенская губерния. Только какого чёрта виконт делает здесь?

— Да помнится, моя очень близкая подруга рассказала, как несколько лет назад к ней приставал один молодой человек, — Яна обхватила губами трубочку, намеренно затягивая продолжение. — Даже фамилию называла… Ягужинский. Это не ты, красавчик? И имя — Леонид. Как всё сходится!

Виконт скрежетнул зубами. Выплеск бешенства был так хорошо виден по густой взбаламученной коричнево-жёлтой ауре, что Яна испугалась, как бы удар парня не хватил.

— Кстати, непозволительно грубо обращаться с девушкой, к тому же замужней, к тому же в чужой губернии, — продолжала гвоздить чародейка. — В твоей вотчине ты можешь делать, что угодно, но здесь придержи руки.

— Хамить мне не надо! — ноздри Ягужинского раздулись от гнева. Бармен незаметно переместился на дальний край, где занялся обслуживанием пожилых мужчин, зашедших пропустить по рюмке коньяка. — Ты кто такая передо мной, чтобы указывать? И откуда знаешь княжну Меньшикову? Кто тебе рассказал?

— Она и рассказала, — пожала плечами Яна. — Неужели плохо слышал? Она моя лучшая подруга, у нас нет секретов.

Чародейка разозлилась, и намеренно провоцировала виконта, отказавшись от первоначальной идеи тихо выполнить задание Никиты. В этот время к ней подошёл Порох, давно наблюдавший за возрастающей перепалкой.

— Яночка, что надо этому хлыщу от тебя? — покачиваясь, словно хорошо принявший на грудь, Порох поглядел на Ягужинского и с хрустом сжал кулаки. — Кто обижает мою красавицу-сестрёнку?

— Невероятно наглый и самоуверенный виконт, — глядя в багровеющее лицо Леонида, ответила Яна. — Он предложил переспать с ним.

— Чего-ооо? — зарычал «призрак», надвигаясь на опешившего Ягужинского. В этом рыке было столько ярости, злости и ненависти, что виконт ощутил, как в животе всё сжалось от страха. Меньше всего ему хотелось встречаться с родственничками прекрасных пейзанок.

Свитские, несмотря на перекошенную физиономию незнакомого широкоплечего мужика, храбро выстроились стеной, загораживая своего господина.

— Спокойно, господа, — сказал один из них, выкладывая на стойку деньги из своего кошелька. — Всё в норме. Приносим свои извинения… Пошли отсюда.

Виконта вывели под белы рученьки, а Порох, мгновенно прекратив лицедействовать, кивнул им вслед.

— Кто такой?

— Ягужинский, — нехотя ответила Яна, расплачиваясь за коктейль. — Чрезвычайно наглый тип, не изживший комплекса неудачника. Он до сих пор не женат, представляешь! Наверное, колесит по Курляндии, снимает доступных пейзанок…

Чародейка произнесла это слово с таким отвращением, как будто увидела на барной стойке мокрицу.

— Как думаешь, стерпит оскорбление? — с интересом спросил Порох.

— Ой, вряд ли, — усмехнулась Яна. — Думаю, он сейчас готовит засаду где-нибудь неподалёку. Думает, что легко справится с тобой, ударив исподтишка, а меня заберёт в «Казанову». Кстати, там действительно шикарные апартаменты. Удивляюсь, как он не применил магию.

— На чужой территории это чревато, — покачал головой «призрак». — Ладно, хорошо посидели, пора возвращаться.

— Давай, подождём ещё минут двадцать, а потом выйдем, — предложила Яна. — Вот интересно мне, какую гадость он придумает?

— А ломать его можно? — с надеждой спросил мужчина.

— Свитских, если начнут руки распускать, разрешаю бить, но аккуратно. А с Ягужинским сама справлюсь, — Яна вздохнула. — Как бы потом он не начал пакости устраивать. Не помешал бы заданию.

«Призраки», к её удивлению, мгновенно протрезвели, как только узнали, что можно повеселиться. Особенно Скиф. Он и до этого порывался подойди и начистить морду виконту, но командир запретил вмешиваться. Особой надобности не было. Мажор ведь не хватал девушку за руку, не тащил её на улицу. Зачем лишний шум?

Наконец, решив, что терпение Ягужинского сейчас на пределе, компания во главе с Яной вышли на улицу, освещённую яркими фонарями. При их свете дома казались игрушечно-пряничными, а по стылому небу кто-то скупо раскидал мерцающие звёзды. Прохожих стало меньше, но всё равно по тротуарам прогуливалось достаточно людей. Где-то звучала бодрая музыка, коротко сигналили автомобильные клаксоны, слышался смех.

— Надо же, никто не пристаёт, — удивился Скиф. — А я размечтался, думал — разомнусь на дураках.

— Наверное, испугался красавчик, — вздохнула Яна, — когда я о Тамаре Константиновне напомнила. У него психологическая травма осталась после встречи с ней.

— То есть, они встречались? — уточнил Скиф.

— Встречались, — ответила чародейка и предупредила: — Больше никаких подробностей. Они вам ни к чему.

«Призраки» покивали, признавая правоту Яны. Некоторое время они шли молча, с интересом посматривая по сторонам. Вечерняя Митава преобразилась. Множество ярко освещённых витрин магазинов, сверкающие вывески, работающие кафе — всё это создавало умиротворение и удовольствие от жизни.

Они свернули на улицу, на которой находилась их гостиница. Позади послышался рёв мотора — их обогнал тёмный «Руссо-Балт», отражавший свет фонарей от своего длинного лакированного корпуса и наглухо закрытых окон. Он внезапно свернул влево и наехал на тротуар, перекрыв широким капотом дорогу, по которой шли Яна и её помощники.

— Опаньки, это уже интересно! — воскликнул Скиф, которому не понравился такой манёвр. Буквально несколько метров — и тяжёлая машина снесла бы их с ног. — Кто такой бессмертный?

— Подозреваю, виконт Ягужинский решил извиниться, — усмехнулась Яна. Пусть на дорогом автомобиле не было родового герба, но знакомая аура человека, сидящего в нём, считывалась хорошо.

Захлопали дверцы, из машины вылезли трое свитских и широкоплечий водитель. Они молча и с угрожающим видом стали надвигаться на Яну и «призраков». Порох тут же отреагировал, отодвинув Яну за спину.

— У прекрасной пейзанки, оказывается, трое братьев? — неприятный голос Ягужинского, появившегося следом за своими свитскими, вызвал тихий зубовный скрежет у девушки. — Надо же, впервые вижу такое семейное единение. Но я вынужден прервать эту идиллию. Ещё раз предлагаю поехать со мной. Я ведь не какой-нибудь маньяк, с силой тащить не хочу. Но и отказа не принимаю.

— Виконт, идите на хрен, — устало вздохнула Яна. — Я понятно выразилась?

Графский сынок как-то странно хрюкнул, и его руки опасно засияли серебристо-голубыми выплесками «водной» магоформы. «Какая удача, — подумала чародейка с радостью. — Сейчас ты у меня спляшешь ирландскую джигу, мудак высокородный!»

— Разберитесь с этими хуторянами! — визгливо выкрикнул Ягужинский, и свитские мгновенно бросились вперёд, как хорошо обученная стая загонных собак. Сам он, оставаясь в тылу, создал конструкт в виде острых водных дротиков, готовых вонзиться в человеческую плоть.

Яна не переживала за «призраков». Для них эта свора — что щенки неразумные. Раскидают за минуту. А вот поддержка Ягужинского своих людей может только помешать, поэтому девушка метнула в формирующееся облако дротиков зигзагообразные молнии, которые при соприкосновении с водой создали эффект электрического удара. Виконт задёргался, как припадочный, и рухнул на землю, продолжая дрыгать ногами, словно и в самом деле танцевал джигу.

А «призраки» в этот момент шагнули навстречу свитским. Раздались короткие удары, всхлипы, хруст выворачиваемых суставов — и через минуту все четверо лежали на тротуаре лицом вниз. Несколько прохожих, ставших свидетелями быстротечной драки и столкновения двух волхвов, поспешили пройти мимо.

— Дилетанты, — шумно сплюнул Скиф. — Даже не размялся толком. А что с красавчиком?

Ягужинский перестал дёргаться, но на уголках губ появилась пена. Он затих, вытянувшись на асфальте. Белый костюм был безнадёжно испорчен.

— Живой, ничего с ним не случилось, — Яна присела и похлопала по щекам виконта. Тот невнятно прохрипел что-то. — Грубиян и скотина. Я не пейзанка, господин Ягужинский. А вашему отцу должно быть стыдно за такого сына-кретина. Ничему вас жизнь не учит. И в следующий раз внимательнее смотрите, с кем желаете воплотить свои влажные фантазии. Как можно было не заметить перед собой боевую чародейку?

Она выпрямилась, поправила беретку и кивнула своим сопровождающим:

— Идёмте, братики. Устала я, хочу отдохнуть.

— А с этими что делать? — Скиф легонько пнул по бедру одного из лежащих. — Так и не возьмём компенсацию за нападение?

— Да что с них брать? — брезгливо произнесла Яна. — Псы господские, да ещё и не умеющие защищать хозяина.

Вдали послышался истошный вой полицейских сирен. Судя по всему, сюда ехала не одна машина.

— Валим, — Порох среагировал мгновенно, и подхватив Яну на руки, рванул, как заправский спринтер. Чародейка только ойкнула от удивления и обвила руками крепкую шею Макарова. А что ещё оставалось делать? Следом бежали Барс и Скиф, настолько мягко и тихо, что слышалось их ровное дыхание.

Через несколько минут они с хохотом ввалились в холл гостиницы, вызвав удивление у администратора и охранника. К тому времени Порох аккуратно поставил девушку на ноги.

— Попробуйте только моему мужу рассказать! — погрозила пальцем покрасневшая Яна ухмыляющимся мужчинам. — Заморожу на неделю.

— Могила, Яна Оскаровна! — поклялся Скиф. — Эх, почему я не сообразил такой манёвр провести?

— Потому что салага ещё, — пояснил Порох, довольный своей выходкой. Он полюбовался чародейкой. С ярким румянцем на щеках девушка стала ещё прелестнее, отчего в сердце ворохнулось сожаление о своих годах. Странно и то, почему барон Назаров не взял такую красотку в жёны. Ну да ладно, это его дело. Зато Ромке Возницыну повезло.

Они поднялись на свой этаж и разошлись по номерам. «Призраки» чуть ли не хором пожелали спокойной ночи Яне, которой, что ни говори, такое внимание было приятно. Даже встреча с идиотом Ягужинским не смогла перебить её поднявшееся настроение. Завтра уже в путь, на поиски Николаса. И почему-то девушка была уверена в удачном исходе.

Из гостиницы они вышли рано утром, сдав ключи от номеров сонному администратору. Возле крыльца их поджидала «Ладога-кросс», за рулём которой сидел Фёдор. Пока команда собиралась в дорогу, он сходил на автостоянку и пригнал арендованную на неделю машину. Сумки положили в багажник, и Андрей «Скиф» сразу уселся рядом с водителем. Порох вместе с Яной с удобствами устроились сзади.

— Держи, — Макаров сунул Скифу атлас дорог. — Будешь навигатором. «Через сто метров направо, прямо двести», — ухмыльнулся он.

— Легко, — Андрей открыл нужную страницу. — Выезжаем на южную трассу и топим до Шауляя.

Фёдор кивнул, прощально просигналил гостинице, приютившей их на ночь, и с включёнными фарами (с утра густой влажный туман накрыл город непроницаемой пеленой) осторожно выехал на дорогу. Пропетляв по ещё пустынным улицам, ориентируясь по карте и дорожным указателям, они, наконец, выскочили на автостраду, ведущую в Шауляй. Скиф включил радиоприёмник, и джазовые мотивы наполнили салон.

Туман почти рассеялся, его остатки рваными космами волочились по пустынным и влажным лугам. Зато дорога просматривалась хорошо. До Шауляя доехали быстро, остановились у придорожного кафе. Плотно позавтракали, запаслись водой и энергетическими батончиками на тот случай, если придётся долго бродить по лесам в поисках ведуна. Там некогда будет заниматься готовкой еды. Только сухпай, который, кстати, «призраки» захватили с собой из «Гнезда».

Ещё до полудня они уже были в Плунге — небольшом городке с хорошо сохранившейся архитектурой позднего Средневековья. Не останавливаясь, проскочили его насквозь. Яна забрала атлас у Скифа, и теперь сама подсказывала, куда ехать. Свернув возле какой-то деревушки на север, оказались на давно не ремонтировавшейся дороге с выбоинами и крошащимся асфальтом.

— Едем дальше, — приказала чародейка. — Справа должно быть озеро. От него расходится несколько лесных дорог. Найдём какой-нибудь хутор, оставим там машину, а дальше уже пешком.

Яна знала, что в такое время очень тяжело передвигаться на легковом автомобиле по просекам и грунтовым дорогам. Можно легко застрять на раскисшем участке и угробить арендованную тачку. Лучше пусть постоит под присмотром рачительных хозяев.

Было уже три часа, когда показались крытые соломой сараи и хозяйственные постройки, а за ними — два добротно срубленных из кругляка дома. Это и был один из тех хуторов, которых по всей Курляндии хватало с избытком, словно рассыпанного по земле пшена. Хозяин «Зелёного Оврага», как называлось поселение, пятидесятилетний крепкий мужчина с седыми волосами, внимательно выслушал просьбу Яны и кивнул:

— Машину можете загнать вон в тот сарай, — держа одной рукой вилы, он показал другой на распахнутые ворота небольшого помещения, в котором угадывалась то ли слесарная мастерская, то ли место хранения разного хуторского добра. — Пусть стоит. Есть-пить не просит. Но приглядывать всё равно нужно.

— Сколько? — поняла его желание Яна.

— Пятьдесят рублей, — не моргнув глазом, ответил хуторянин.

Скиф, не выдержав, фыркнул. По его мнению, это было чистым обдирательством. Девушка достала из кармашка камуфляжной куртки (они все заранее переоделись, и теперь были похожи на какую-то егерскую команду) несколько купюр, отсчитала нужную сумму и отдала мужчине.

— Мы можем задержаться надолго, дня на три-четыре, — предупредила она.

— А если потеряетесь? — пытливо спросил хозяин хутора. — Когда поднимать людей на поиски?

— Не потеряемся, — твёрдо заявила чародейка. — Мы в лесу хорошо ориентируемся. Возможно, понадобится и неделя. Не надо беспокоиться и поднимать шум.

Некоторое время ушло на сбор необходимых вещей. В предусмотрительно взятый из дома рюкзак Яна положила тёплую одежду, спальный мешок, термобельё, сухпаёк на пять дней, пять банок тушёнки, всю необходимую мелочь вроде иголки, ниток, лекарств, перевязочных материалов и как будто снова перенеслась в прошлое, когда служила в армии. Впрочем, она из неё и не уходила, дав клятву Назаровым. И даже была рада, что Никита решил создать военизированный клан.

Попрощавшись с хозяином, и провожаемые лопоухим смешным псом с чёрно-белой раскраской, они вышли из хутора, и вскоре углубились в лес. Собака отстала, поняв, что чужаки не собираются угощать вкусняшками.

— Пока идём строго на север, — глядя на карту, сказала Яна, шагая следом за Порохом. Небольшой отряд возглавлял Барс, а замыкал — Скиф. — Километров двадцать. А потом поворачиваем на северо-восток. Там должны начаться болота.

— Не успеем до темноты, — предупредил Порох. — Придётся останавливаться на ночёвку.

— Не вопрос, — Яна не возражала. Всё-таки день оказался суматошным, и она устала. Можно, конечно, подбодрить себя порцией магической энергии, но зачем? Ночью бродить по лесу никто не собирается. Лучше переночевать, отдохнуть, а завтра уже со свежими силами сделать мощный рывок. Главное, выйти на болота. Вот интересно, а ведун знает о том, что его ищут? Рассуждая логически — конечно, знает. Если жив. И как поступит? Начнёт ли скрываться? Или сам выйдет навстречу?

Обуреваемая разными мыслями, касавшимися Николаса, Яна на автомате передвигала ногами, разглядывая маячащую перед глазами широкую спину Пороха, и даже не поверила своим ушам, когда командир группы объявил привал.

— Ночуем здесь, — он сбросил рюкзак на землю. — Вроде бы местечко неплохое, и главное — сухо.

— И ручей рядом, — подтвердил Скиф, уже успевший пробежаться по округе.

Уже смеркалось, поэтому быстро собрали сушняк, которого здесь было в невообразимом количестве, соорудили костёр, поужинали консервами и легли спать. Но прежде всего Яна расставила вокруг лагеря сигналки таким образом, чтобы между ними невозможно было проскочить. Настройка чувствительности — та ещё морока, но для опытной чародейки не составило труда провести сопряжение между конструктами. Порох, тем не менее, назначил дежурство. Первым на стражу встал он, следующим назначил Фёдора, за ним — Скифа. Яну освободили от дежурства, несмотря на её возмущение.

Поднялись рано утром, позавтракали сухпайком, запили холодной и вкусной водичкой из ручья. Несмотря на туман, решили идти дальше. Через несколько часов они уже стояли на берегу какой-то болотистой низины, затянутой искристой ледяной коркой.

— Боюсь, ненадёжный лёд, провалимся, — с опаской сказал Порох. — У нас весу на всех под четыреста килограмм.

— А для чего вам чародейка? — хмыкнул Яна, стягивая перчатки с рук. Она выставила вперёд ладони, ощущая, как они нагреваются, аккумулируя магическую энергию. Замерев, девушка резкими движениями прочертила в воздухе невидимые линии, и болото всколыхнулось. Глухо лопнул ледяной покров, что-то затрещало, задвигалось, но в этот момент ледяной шторм, созданный Яной, пронёсся над поверхностью, замораживая каждую опасную щель и открытую воду.

Вскоре перед глазами обрадованных «призраков» сияла голубыми всполохами широкая дорожка, крепости которой могла позавидовать любая бетонная конструкция.

— Прошу, господа, — Яна раскинула руки в широком жесте. — Можете смело идти, не провалитесь.

— И чего ждём? — Скиф первым шагнул на дорожку. — Быстрее найдём ведуна — быстрее домой вернёмся.

Глава 10

«Гнездо», март 2017 года

Все десять кинжалов, наконец-то готовых и напитанных энергией Тени, были помещены в металлический ящик, сплошь покрытый защитными рунами. Никита влил в них столько своей Силы, что они буквально светились даже днём. Сейчас этот ящик находился в подвале, дожидаясь своего часа. От графа Сумарокова сигнал ещё не поступал, а значит, операция по дезинформации не вступила в завершающую фазу.

Чтобы не терять время, Никита занялся перчатками, благо их хватало в арсенале охранников. Ильяс в своё время закупил огромную партию, словно предчувствовал, что придётся увеличивать клановую гвардию. Он сам принёс десять пар новеньких, резко пахнущих эко-кожей тактических перчаток.

Никита в который раз поблагодарил мезенских Хранителей, подаривших ему столь незаменимый в деле магический и совершенно неубиваемый стилус. Сколько уже свитков сделано с его помощью — не сосчитать. А резак остался таким же острым, не стёрся ни на йоту. И теперь с его помощью волхв терпеливо наносил защитные руны на каждую перчатку. Ведь неизвестно, кому из бойцов, с которыми Никите предстоит брать баронессу, удобнее держать кинжал левой или правой рукой. Там сами разберутся. Своих людей барон Назаров привык защищать максимально. Но иногда накатывало чувство усталости. После смерти Патриарха на его плечи навалилось столько семейных и клановых проблем, что хотелось плюнуть на всё и скрыться в дикой глуши хотя бы на месяц. Может, поэтому он и хватался за каждое задание, сопряжённое с риском, чтобы отвлечься от суеты домашних дел.

Ему никто не мог помочь. Последний из Назаровых, Никита с невероятным упорством альпиниста карабкался вверх по отвесной стене, которую все старательно обходили, выбирая более привычный маршрут. Когда есть поддержка, когда знаешь, что подстраховка сработает в любом случае, легче штурмовать вершину. Молодой волхв понимал: помощи ему ждать неоткуда. Когда подрастут старшие сыновья, можно вздохнуть свободнее, но до этого придётся пахать и переть вперёд. А сейчас у него задача одна: сохранить семью и клан.

Самую сложную задачу предстояло решить в ближайшее время. Если в руки ИСБ попадётся баронесса Сегрейв, можно праздновать успех. Она являлась ключом к резидентуре Ордоса и SMS[71] Британии, и через неё можно выйти на тех людей, которые знают о спящих террористических ячейках. А повезёт, и на тех людей, кто планирует ликвидацию императорского Рода. Что это значило для самого Никиты? Десятки лет спокойствия для семьи и развития Ордена Гипербореев. Инквизицию полностью не уничтожить — это следовало признать и не рефлексировать, а готовиться к будущим войнам. Но проредить вражеские ряды нужно обязательно.

На подготовку перчаток ушло два дня, зато теперь можно было немного расслабиться и заняться воровской кассой. Что сейчас происходит в Екатеринбурге? Хирург обещал ему позвонить, как только разберётся в ситуации, но пока молчал. Впрочем, одно другому не мешает. Надо дать задание демонам, чтобы проникли в тайную комнату особняка Изотовых и перетащили все ящики в Ледяную Пустошь. Там уже находится сейф лавочника Карама, а вот времени заняться извлечением и приручением джинна совсем нет. Потом, всё потом.

Зато печать у Тамары, наконец-то, прочно встала, а жена чувствовала себя просто великолепно. У неё начался какой-то неудержимый прилив сил. И демонстрировала она это вторую ночь, выматывая в супружеской постели донельзя удивлённого такой мощной энергетикой Никиту. Волхв подозревал, и не без причины, что дело именно в печати, отдающей сейчас избыток магической энергии организму, как бы компенсируя Тамаре принесённые страдания. Впрочем, никакого недовольства от подобной вспышки страсти он не испытывал.

Маячок, внедрённый в ауру жены, работал великолепно и безотказно. Чтобы понять, на каком расстоянии он начнёт давать сбой или пропадать, Никита сразу ушёл через портал в Петербург и обнаружил, что пятьсот с хвостиком километров — не предел. Яркая алая точка с золотистыми переливами уверенно пульсировала в астральном пространстве, показывая, что с носительницей всё в порядке, связь прочна, как никогда, и найти Тамару на таком расстоянии не станет проблемой. Демоны без труда выходили на сигнал через Инферно. Дуарх доложил, что портал наводится стабильно, не промахнёшься. И Никита вздохнул с облегчением. Теперь можно и Даше ставить печать. Вещь нужная. В идеале и жёны, и дети должны иметь личную метку. Ну, с детьми пока можно повременить. Неизвестно, как неокрепший организм подействует на них.

— Завтра, милая, будем ставить, — предупредил Никита Дашу, и та, побледнев, кивнула. — Не бойся, всё будет нормально.

— Я с тобой ничего не боюсь, — на мгновение прижалась к нему жена. — Никита, а можно будет после этого родителей навестить?

— Конечно, — к её удивлению волхв не стал отговаривать или искать аргументы, чтобы не отпускать супругу в другую Явь. — Заодно и проверим, как действует метка между двумя мирами.

— Так ты меня ради эксперимента отпускаешь? — шутливо нахмурилась Даша и сразу же рассмеялась, целуя Никиту. — Извини, глупость сморозила. А Ярика можно взять?

— Возьми, — кивнул Назаров, вдыхая запах Дашиных волос. — У нас же есть безотказное такси по имени Дуарх. Теперь-то трудно потеряться, как это со мной произошло.

— А я благодарна судьбе, что твой демон тогда ошибся, — призналась молодая женщина. — Ведь мы могли и не встретиться, и вся моя жизнь пошла бы по совсем другому сценарию. Может, нисколько не хуже, чем здесь, но… мне в «Гнезде» уютно. Хотя, о чём я говорю. Ведь в моей Яви шла настоящая гражданская война, папа от неё пострадал.

— Многие пострадали, — на миг Никита помрачнел, вспомнив пана Юзефа, погибшего ради сохранения тайны портального перехода в его Явь. — Ладно, моя сладкая, не будем грустить. Настраивайся на процедуру, которая может несколько часов длиться.

Даша поцеловала его и сказала, что будет находиться в своей комнате. Ей нужно обсудить с Каримовыми некоторые моменты по расширению бизнеса в Бухаре. Продажа «Нимф», на удивление, шла бойко, и продукцией Назаровых заинтересовались даже персы и турки, которых в эмирате было большое количество. Никита даже посмеивался, что скоро магические накопители по продажам обгонят продукцию «Изумруда» и «Гранита», но как-то с опаской. Этак его женщины почувствуют в себе коммерческую жилку и забросят домашнее хозяйство. Надо это дело слегка притормозить… Шутка, конечно. Девчонки были счастливы, что реализуют себя в жизни, а не только рожают ему наследников, сидя в четырёх стенах, пусть и комфортных.

Он успел поговорить с Ильясом и Антоном на животрепещущие темы безопасности «Гнезда» и Родников, потом они все вместе объехали имение на внедорожнике, постояли возле восточного забора, из-за которого виднелись дачные посёлки.

— Всё-таки надо расширяться, — сказал Антон. — «Гнездо» уже трещит, одёжка по швам расходится. А несколько квадратных километров дадут нам дополнительное жильё для воинов Ордена. Рекруты-то продолжают приезжать.

— А ничего, что мы переезжаем в Петербург? — задумчиво глядя на проталины, спросил Никита. — Я ведь вас с собой заберу.

— Но ведь часть боевого крыла здесь останется, — возразил Антон. — Кто-то женится, дом захочет построить.

— Вообще-то, друзья, начинайте подбирать сменщиков, — напомнил им Никита. — Обкатывайте, учите, наставляйте… Плохо, что Ильяса женить не можем.

Бекешев молча улыбнулся и ничего не сказал.

— Тамара тебе подыскивает подходящую пару, — пригрозил волхв. — Не думай, что улизнёшь от семейной жизни.

— Ну, не складывается у меня, — не выдержал Ильяс, и вытащив руки из карманов куртки, развёл их по сторонам.

— Значит, надо форсировать событие, — усмехнулся Антон. — Появится жена, она сразу же утащит Ильяса в столицу следом за тобой, Никита.

— А вдруг моей супругой будет столичная дама? — хитро прищурился Ильяс. — Так что не торопитесь меня окольцовывать.

Мужчины посмеялись и вернулись в особняк. И надо же, в этот момент позвонил Хирург. Никита сделал знак соратникам, что удаляется по делам, и выйдя из машины, неторопливо зашагал по дорожке вокруг дома. Прижав к уху телефон, коротко бросил:

— Говори.

— Я из казённого города, — голос у Хирурга был приглушён, но спокоен. — Что-то надоели мне эти игры, хозяин. Старенький я уже для интриг.

— Не разжалобишь, — хмыкнул Никита. — Ты кругами не ходи. Как обстановка в городе?

— Воры шухер подняли — мама не горюй. Когда пропали Чекан и Акуня, Ферзь всю свою гвардию пнул под зад, чтобы нашли столичного фраера Гришу. Слушай, он ведь всерьёз считает, что вы грохнули уважаемых воров.

— Но ведь нас не нашли? Мы тоже пропали из того магазина, — усмехнулся волхв. — Даже вещи специально оставили, чтобы следователей по ложному пути направить.

— Они, кстати, клюнули, — хохотнул Хирург. — Дело закрыли за неимением доказательств вашей причастности к убийству воров. Думаю, даже рады были, что кто-то грохнул ублюдков. Нет тела — нет дела.

— Логично, — поддержал его Никита. — А что Ферзь?

— Ферзь, как раз, почувствовал что-то неладное в этой истории, — старый вор вздохнул. — Я предупреждал, что этот человек очень опасен. Он паталогически недоверчив, по десять раз проверяет любой контакт и умеет разрозненные детали собирать в нужную фигуру.

— И что он собрал?

— Ферзь вспомнил обстоятельства пропажи Батыра, представляешь? Наложил его на нынешнее происшествие и пришёл к мысли, что неким аристократом, стоявшим за спиной фраера Гриши, является барон Назаров.

— Опаньки! — Никита неприятно поразился такой извилистой, но эффективной логике. Значит, Ферзя надо убирать, иначе бед наделает. — И как он к этому пришёл?

— Батыр пропал в Верхотурье, которым владеешь ты, хозяин. Потом протянул ниточку к князю Строганову-Турскому, связал вас воедино, и почему-то решил, что именно вы затеяли эту операцию.

— Скажи мне, Хирург: а этот ваш Ферзь бессмертен?

— Он опасен, но не до такой степени, чтобы испугать тебя, — раздался вздох в телефоне. — Просто держись настороже и предупреди князя. Возможно, скоро у вас появятся гонцы.

— А если хлопнуть кассу — Ферзя четвертуют? — ради интереса спросил Никита.

— В таком случае ему дадут срок на поиски, а потом — да, — оживился Хирург. — Даже не стану спрашивать, что ты задумал, хозяин. Хочешь загнать короля в цейтнот?

— Скорее, королеву, — Никита улыбнулся, — если придерживаться шахматной терминологии игроков из Европы.

— Тут, конечно, Ферзь дал маху, — Хирург оживился. — Я ведь помню, когда его короновали, и удивился, зачем он выбрал себе такую кличку. Слишком двояко, слишком.

— Понятно. У тебя в Екатеринбурге есть верные люди?

— Парочка найдётся. Что-то нужно сделать?

— Знаешь, где находится особняк Изотова?

Хирург немного помолчал, как будто вспоминал, о каком особняке идёт речь, и честно ответил:

— Без понятия. Но если надо — найду, базара нет.

— Нужно в течение нескольких дней покрутиться вокруг него, — Никита ухмыльнулся. — Ферзь там устроил штаб-квартиру…

— Думаешь, общак там? — возбуждённо спросил Хирург.

— Пока только предположение. Пусть твои проплаченные сявки проследят за суетой. Вполне возможно, что Ферзь засуетится и покажет, где общак находится в самом деле, — туманно пояснил Никита. Незачем вору знать, что задумал барон Назаров.

— Понял, сегодня же пошлю ребят приглядеть.

— Тогда у меня всё. Звони, если появятся очень интересные новости.

— Ох, хозяин, мутно как-то всё.

— Главное, ты нос не высовывай. Как только Ферзь забегает, сразу же затаись, как мышка в норе.

Они попрощались, и Никита направился на «стартовую площадку». Медлить больше нельзя. Смотрящий за воровской кассой — человек неглупый, что и доказал, заподозрив барона Назарова, как одного из выгодоприобретателей. Сообразил ведь, откуда ветер дует. Единственное, что его сейчас напрягает и удивляет, куда пропали верные кореша вместе со столичными фраерами.

Аурные возмущения за спиной подсказали ему, что следом увязались Слон и Москит. И ведь не было их рядом. Значит, следили откуда-то издали, отслеживая все перемещения хозяина по имению. Не оборачиваясь, погрозил им пальцем, и продолжил шагать по брусчатке садовой дорожки, тщательно вычищенной от снега ещё до оттепели. Зато теперь на ней было сухо, ни единой лужицы.

Площадка, на которой Никита вызывал демонов, уже парила влажной почерневшей землёй. Встав с краю, он дал мысленный приказ своим Слугам. Две серых воронки, не сплетаясь друг с другом, возникли одновременно, и из них шагнули две фигуры в камуфляжной форме.

— Хозяин, — пророкотали оба одновременно и согнули мощные шеи.

— Вы довольны моим подарком? — поглядел на них Никита.

— Да, Хозяин, мы благодарны за чёрные души этих людишек, — ответил Дуарх.

— А как там ифрит поживает? Не пробовал вырваться?

— Жалуется, что ему холодно, — ухмыльнулся Ульмах. — Просит выпустить. Готов служить новому господину.

— Слишком быстро сдался, — покачал головой волхв. — Надо его сломать, чтобы не вздумал показывать свой несносный характер.

— Так, может, мы к нему в гости наведаемся? — с надеждой спросил Дуарх. — Медальон — это всего лишь пространственное хранилище, а внутри, вероятно, он во дворце сидит, скучает.

— И у вас есть возможность туда попасть? — удивился Никита. Порой демоны умели подбрасывать сюрпризы. Он даже не знал о такой опции у инфернальных тварей.

Демоны переглянулись и фыркнули.

— Надо только вина побольше, — предложил Ульмах. — Бочек десять. Упоим ублюдка, чтобы лыка не вязал, и заодно подведём к мысли, что служить новому господину очень почётно. Зачем тратить свои силы на приступ крепости, если её можно взять изнутри.

— Стратег! — хохотнул Дуарх, от которого во все стороны метнулись космы серого дыма. — Но мысль правильная.

— Не вырвется? — сомнения всё же глодали Никиту, хотя он в душе согласился на такой эксперимент.

— Рога пообломаем, - оскалился Ульмах.

— Ладно, даю добро на операцию «Вербовка», — улыбнулся волхв. — Только где я достану вам столько вина? О, вспомнил! Будет вам выпивка. Но не сейчас. Есть очень ответственное задание. Нужно проникнуть в сокровищницу и вытащить оттуда все ящики. Тихо и незаметно, чтобы ни одного следочка не осталось.

— Куда принести? — спросил Дуарх.

— Оставьте в Ледяной Пустоши. Надеюсь, там никто из низших демонов не заинтересуется, откуда столько богатств?

— Демонам безразличен блеск золота, а на бумажки с водяными знаками нам вообще плевать, — расправил плечи Дуарх и задрал подбородок, показывая своё пренебрежение к людским страстям.

— В таком случае выполняйте приказ! — резко произнёс Никита, и колышущиеся воронки дохнули в лицо ледяным ветром, после чего исчезли. Он посмотрел на часы. Обычно такие задания демоны выполняли в течение нескольких минут, поэтому следовало дождаться появления одного из них и выслушать отчёт. Надо же, как они ловко придумали с джинном. Оказывается, нахождение в холоде приносит огненной твари дискомфорт, каким бы горячим парнем он ни был.

— Вызови машину, — сказал Никита Слону, топчущемуся за спиной.

— Есть, — коротко ответил верный личник, не удивляющийся уже ничему. Князю виднее, кого и когда посвящать в свои тайны, а когда оставлять в неведении.

На площадке снова взметнулась воронка вместе с комьями лежалой земли и мусора. Прибыл Дуарх, чтобы доложить о выполненном задании. Он даже козырнул, приложив огромную ладонь к козырьку кепи.

— Сокровищница перемещена в надёжное место, Хозяин, — прогудел он. — В подвале никого не было, но наверху очень много людей. Какая-то суета. Полагаю, готовятся перевезти ящики в другое место. Вот будут потеха, когда обнаружат их пропажу!

— Молодец, возвращайся к себе, — не выдавая своих эмоций, приказал Никита. — Вино скоро будет. Сможете спаивать ифрита.

И как только демон исчез, он облегчённо выдохнул.

— Как чувствовал, что Ферзь задёргается, — сказал он, повернувшись к своим личникам. — Не может найти пропавших корешей, вот и решил, что они могли выдать местоположение воровской кассы.

— Вполне логичное решение, — кивнул Слон. — Он же не знает, чем закончилась наша встреча. Я бы тоже заволновался.

Подъехал внедорожник, на котором Никита с телохранителями доехал до особняка. Поднявшись в свой кабинет, первым делом волхв позвонил Василию Воронцову. Тот удивился, когда услышал просьбу о доставке десяти пятидесятилитровых бочек с вином в особняк на Обводном.

— Боюсь спросить, для чего тебе столько бочек? Бутылки лучше смотрятся в подвале.

— Это не мне, — засмеялся Никита. — Обещал кое-кому презент за выполнение одного дельца.

— Дельца? Ну-ну, — Василий озадаченно хмыкнул. — Ладно, найду тебе столько бочек. А какое вино? Красное? Белое?

— Лучше красное, и желательно — покрепче.

— Все интереснее и интереснее, — Воронцов задумался. — Тогда «Бастардо». Оно, конечно, не совсем крепкое, но относится к элитным сортам.

— Пусть будет «Бастардо». Я доверяю мнению специалиста, — польстил Василию Никита.

— Мне понадобится несколько дней, чтобы доставить такую партию в Петербург, — судя по голосу, молодой Воронцов был доволен заказом Назарова.

— Буду ждать, — откликнулся волхв и попрощался с другом. Ему уже не терпелось узнать, каким образом демоны будут «ломать» ифрита. Ох, самому бы поприсутствовать при этом спектакле, но… нельзя сейчас отвлекаться на подобные развлечения.

Почувствовав, что нужно размяться, Никита переоделся в спортивный костюм и пошёл в спортзал. И с одобрением кивнул, увидев там Нагайца, занимающегося с Ручеяной и Верой. Обе девушки были одеты в просторные штаны и куртки, перепоясанные чёрными кушаками. Степняк в камуфляжных штанах и обнажённый по пояс, расслабленно стоял в нескольких шагах от них, и как только одна из будущих телохранительниц подходила к нему и пробовала провести какой-нибудь приём, он терпеливо объяснял, в чём ошибка. То и дело девичьи фигурки взмывали вверх и падали плашмя на маты. Нагаец был осторожен и не кидал девчонок, как делал бы это с парнями.

Увидев Никиту, Нагаец только склонил голову на мгновение и отошёл в сторону.

— Как успехи, красавицы? — поинтересовался волхв, подходя ближе.

— Продвигаемся, — отбрасывая со вспотевшего лба мокрую чёлку, ответила Ручеяна. — Осваиваем ближний бой и нейтрализацию противника.

— Почему без оружия?

— Ещё не дошли, пока разогреваемся, — пояснил Нагаец.

— Так, бойцы, — оглядел девушек Никита с весёлыми чертенятами в глазах. — Слушайте вводную. Нагаец — ваш господин, которого вы обязаны защитить. Я — очень нехороший человек, пытающийся пробраться через толпу людей и убить клиента. Например, ножом…

— Ой, — Вера покраснела. — А если не справимся?

— Тогда он умрёт, — кивнул на невозмутимого Нагайца Никита, и показал ему какой-то знак. Личник, словно фокусник, выудил из-за пояса тактический нож с лёгким изгибом клинка и бросил хозяину.

Волхв покрутил его в руке, привыкая к тяжести и балансировке, пока Ручеяна и Вера о чём-то шептались. Затем обе решительно подошли к Нагайцу и встали с обеих сторон. Вера — слева, Ручеяна — справа, но чуть выдвинувшись вперёд. Никита кивнул, перекинул нож с одной руки в другую, потом обратно и неожиданно отошёл далеко в сторону.

— Меняю вводную, — сказал он. — Клиент идёт по вечерней улице. Просто захотел прогуляться. Ну вот, такая прихоть у человека. Ваша задача прежняя: пресекать любую попытку нанести вред хозяину. Пошли.

Помещение спортзала было просторным, поэтому Нагаец выбрал самый дальний путь, неторопливо обходя его по кругу. Он с важным видом заложил руки за спину, и покручивая головой по сторонам, постепенно приближался к Никите. Девушки с напряжением смотрели на каждое движение волхва, стараясь не пропустить момент, когда тот бросится на клиента.

Никита сближался, глядя куда-то вверх, а потом неожиданно раскинул руки и бросился навстречу Нагайцу.

— Дружище! Неужели это ты⁈ Сколько лет, сколько зим! — завопил он так, что Ручеяна вздрогнула от неожиданности и едва не совершила ошибку. Ни при каких условиях нельзя давать кому-либо приближаться к «хозяину». Вера среагировала быстрее. Она шагнула вперёд и вцепилась руками в правое запястье Никиты. И только тогда, с небольшим опозданием, Ручеяна блокировала левую руку мужчины. Заломив их, они заставили волхва согнуться, и оттащили его в сторону.

— Плохо, — вынес вердикт Никита. — Ваши действия должны быть на рефлексах. Чужая рука — это мощный раздражитель. Ручеяна, почему долго думаешь?

— Ждала удара ножом, — призналась девушка. — А вы решили просто обнять «хозяина».

— И задушить его, — жёстко сказал барон. — Или ударом кулака сломать ему гортань.

— Но так не делают, — возразила Вера. — Глупо и рискованно.

— А вот вы почти пропустили выпад, — указал Никита. — Давайте ещё раз. Следите за руками, а не за лицом. Глаза человека могут вводить в заблуждение, а руки — вот они.

С этими словами он развернулся и пошёл в дальний угол дожидаться свою жертву, как паук.

— Соберитесь, девочки, — тихо произнёс Нагаец. — Считайте это боевым заданием. Никита Анатольевич лучше всякого тренажёра. Не бойтесь ошибиться, бойтесь эти ошибки повторять.

Про Нагайца шла молва как о самом неразговорчивом человеке, погружённом в собственный космос. Кто-то даже шутил, что он таким образом общается с предками, а окружающие его люди ему неинтересны. И несмотря на это, Нагайца уважали и побаивались. Когда во время покушения на Тамару Константиновну тяжело ранили Лязгуна, он в одиночку преследовал ублюдков, и ведь догнал их, покарал собственной рукой.

Ручеяна силой воли заставила себя войти в боевой транс, как учил отец. Реальность стала тягучей и расплывчатой. Назаров шёл навстречу, и опять с пустыми руками. В голове мелькали десятки вариантов, какую тактику он изберёт в этот раз. Где у него нож? Скорее всего, в одном из рукавов куртки. При сближении он сделает всего лишь одно движение, клинок выскочит в ладонь, и сразу же будет нанесён удар. Левой или правой? Правой или левой?

За три шага до них волхв ускорился, что тягучая реальность не выдержала, не смогла задержать смертоносную машину.

Левая или правая? Мучительная мысль продолжала бить по вискам. Никита — амбидекстер, а значит, может ударить любой из рук.

— Вера, блок! — воскликнула Ручеяна, приняв решение, и шагнула вперёд, закрывая левым плечом Нагайца, а сама на автомате резко ударила по запястью волхва, выбивая появившийся в ладони нож. Никита не успел зафиксировать рукоять, и оружие отлетело в сторону, а сам он оказался в плотном захвате.

Конечно, раскидать девушек из этого положения он мог очень легко, но это означало окончательно угробить их веру в самих себя. Всё-таки барон Назаров считался боевым волхвом ранга «Иерарх», хотя до сих пор не прошёл ранговую комиссию. Но действия Ручеяны его порадовали.

— Какую-то методику опознавания применила? — с любопытством спросил он довольную от проделанной работы Мещерину.

— Нет, пыталась с помощью погружения в боевой транс выяснить, в какой руке будет нож.

— Это трудно. Я ведь двумя руками одинаково работаю, — улыбнулся Никита, подтвердив догадку девушки.

— Не знаю почему, но мне показалось, что удар будет нанесён левой, — пожала плечами Ручеяна. — Может, вы каким-то неосторожным движением выдали намерение, или что-то иное показалось подозрительным.

— Ясно, будем развивать эту способность, — решил волхв. — Я не стану считать удачный захват случайным стечением обстоятельств, но в следующий раз проведём более интенсивную тренировку. А теперь… Нагаец, поработай с Верой, а я Ручеяну погоняю.

— С ножами? — уточнил личник.

— С огнестрелом, — решил Никита. — Отработаем пару-тройку приёмов и закрепим их.

Через два часа интенсивных тренировок он вернулся в свою комнату, принял душ, накинул пушистый бухарский халат и хотел уже поработать с архивом Гравы, как затрезвонил телефон. Звонил Сумароков.

— Никита, из Ясс пришла информация, что Доминик Висконти клюнул на наживку. Есть вероятность, что баронесса Сегрейв тоже ею заинтересуется и выползет из норы. У тебя всё готово?

— В принципе, да. Но для охоты мне требуются подготовленные люди. А они сейчас очень далеко отсюда, выполняют моё поручение, — чуть поморщился Никита. — Отчего такая спешка? Я же предупреждал, что сам дам отмашку.

— Чёрт их знает, — граф тоже, судя по голосу, был недоволен. — Мой инсайдер намекает о влиятельном лице, которое надавило на контрразведку. А в Яссах только один человек может давать приказы такого уровня.

— Ну да, — вздохнул Никита, подумав о Великом князе Михаиле. — Всё равно потребуется хотя бы неделя, чтобы подготовить ловушку. Надеюсь, вы сможете уговорить высшее руководство, Святослав Бориславич?

— Постараюсь, Князь, но на всякий случай будь готов в любой момент выдвинуться в Шлиссельбург с командой.

— Если понадобится, пойду один, — твёрдо заявил Никита. — У меня свои счёты с Ордосом.

Яссы, март 2017 года

Полковник Аржевский понимал, насколько опасную игру затеял Великий князь Михаил. Раскрыть государственную тайну, имеющую огромный вес в геополитических раскладах, ради выхода на агентуру Ордоса и британцев, он считал ошибкой. Но кто такой Аржевский, и кто — Михаил Меньшиков? Хвала всем Богам, Генштаб дал добро на оперативное мероприятие. Гиссарская аномалия уже уничтожена, но на этой информации можно сыграть, засветив имя агента Маккартура. Англичане своего в беде не оставят, попытаются вытащить из русской тюрьмы.

Станислав остановился перед цветочным павильоном, чтобы купить букет для Виорики. Девушка согласилась поехать с ним за город, где он заранее снял номер в прелестной гостинице в тисовой роще. Тихая обстановка, прогулки по лесу, ужин при свечах — разве не романтика? Только вот Аржевского глодали сомнения. А клюнет ли Доминик Висконти на ту информацию, которую предстояло ему скормить через красавицу Катаржи? Пока ехал за девушкой, Станислав и так, и этак прокручивал в голове различные варианты, но потом решительно отбросил в сторону сомнения. Будь что будет. За неудачу никто его наказывать не станет, а в ином случае можно и орден получить вместе с повышением по службе.

Виорика жила отдельно от родителей в богатом квартале неподалёку от церкви святого Николая. Большая парковая зона отделяла двухэтажные роскошные виллы от белоснежных стен церкви и нисколько не мешала местным жителям предаваться беззаботной жизни аристократов и нуворишей. Станислав был здесь пару раз, но на ночь не оставался, справедливо опасаясь внимательного взгляда соседей. Кто знает, как в будущем отразится его любовная связь с дочкой влиятельного в Яссах человека. Может, кто-то уже и сейчас аккуратно подшивает в его дело анонимные доносы на каждый шаг, чтобы в нужный момент извлечь их.

Он подогнал «Руссо-Балт» к изящным кованым воротам симпатичной виллы, выкрашенной в светло-розовый цвет. Огляделся по сторонам. Такая машина обязательно привлечёт внимание любопытных соседей, но зато повысит его и Виорики статус. Что бы там не говорили злые языки, девушка была достойна яркой жизни.

Аржевский подошёл к воротам, вдавил пальцем, затянутым в кожу тонкой перчатки, кнопку звонка видеофона на калитке. Заложив руки за спину, он стал ждать, когда кто-нибудь откликнется на вызов. Динамик, наконец, хрюкнул, и женский голос, явно не Виорике принадлежащий, спросил:

— Чем могу быть полезна, сударь?

Полковник представил, как его внимательно разглядывают на маленьком экране, и усмехнулся. Виорике непостижимым образом удавалось скрывать своего любовника от слуг, и немудрено, что горничная сейчас в лёгком замешательстве.

— Я к госпоже Катаржи.

— Как вас представить?

— Станислав. Она меня хорошо знает, — улыбнулся в глазок камеры Аржевский. — Этого достаточно.

— Хорошо, подождите, — горничная, видимо, решила, что раз человек не называет свой статус, его можно мариновать на улице. Полковника такой вариант устраивал. В коротком демисезонном пальто серого цвета в полоску, в такого же цвета кепи он выглядел, как обычный клерк или водитель какого-то важного лица.

Виорика не заставила себя долго ждать. Она выпорхнула на крыльцо, дала какое-то указание пожилой женщине — видимо, той самой горничной — и, придерживая на плече дамскую сумочку, направилась к выходу. Девушка была в длинном бежевом плаще и шёлковом платке такого же цвета, небрежно надетом на голову и обмотанном вокруг шеи. Глаза прикрыты солнцезащитными очками.

Выйдя за ворота, она едва заметно улыбнулась, когда Аржевский распахнул перед ней заднюю дверцу машины. Конспирация русского офицера её забавляла, учитывая, кто был прежним любовником. И в то же время одобряла подобный подход. Станислав рано или поздно вернётся в Петербург, а ей здесь жить. Пусть лучше думают, что у Виорики есть высокий покровитель, вот и прислал роскошное авто.

Полковник сел за руль, и только потом вручил девушке букет, лежавший на переднем сиденье. Виорика одной рукой взяла цветы, другой — обхватила Станислава за шею, притянула к себе и горячо поцеловала.

— Спасибо, они очень милые, — поводя носом по бутонам роз, сказала Катаржи, — Может быть, пора показать людям, что у нас настоящие отношения?

— Пока не стоит, — мотнул головой Аржевский, заводя мотор. Басовито заурчав, машина тронулась с места. — Есть некоторые моменты, которые помешают…

— Чему помешают? — стала допытываться Виорика и с лёгким раздражением подняла очки на лоб. — И вообще, я хочу сесть рядом с тобой. Нас уже никто не видит.

— Отъедем подальше отсюда — пересядешь, — непререкаемым тоном заявил полковник. — А помешают тому, что я хочу сделать… Давай, отложим этот разговор на время. Приедем в гостиницу, всё расскажу.

— О! У нас появились тайны! — девушка достала из сумочки зеркальце и внимательно поглядела, насколько удачно лежит макияж. — Всё настолько серьёзно?

— Это с какой стороны посмотреть, — продолжал словесный пинг-понг Аржевский. Он свернул на какую-то тихую улочку и остановился. — Теперь можешь пересесть. Ты же понимаешь, что мне нужно быть осторожным. Моя служба подразумевает не только финансовые отчёты, но кое-что другое. Вот об этом я и хочу поговорить.

— Хорошо, — немного растерялась Виорика, и оставив букет на заднем сиденье, быстро пересела на пассажирское кресло рядом с офицером. — Ладно, считай, ты меня заинтересовал и заинтриговал. Уже с нетерпением жду, когда услышу твои тайны.

Аржевский усмехнулся и продолжал гнать машину по улицам, пока не оказался на развилке, которая вела на юг и запад из города. Он выбрал западную дорогу и там притопил педаль газа. «Руссо-Балт» обрадованно зарычал и рванул вперёд, оставляя за собой расцветающие сады и загородные дачи с аккуратными заборчиками и черепичными крышами.

Загородная гостиница, в которой полковник Аржевский планировал провести пару дней с Виорикой, была переделана из заброшенного монастыря. Какой-то шустрый и сообразительный делец выкупил землю вместе с рассыпающимися зданиями, провёл масштабный ремонт, затратив немеряное количество денег, но теперь мог почивать на лаврах. Гостиничный комплекс состоял из основного двухэтажного здания и двух прилегающих к нему одноэтажных. Кельи переделали в уютные номера с душевыми, телевидением и кондиционером. Дополнительно, чуть в отдалении, построили гостевые домики для тех, кто хочет особого уединения или у кого не хватает средств снять роскошный номер. Особой гордостью был бассейн. Правда, сейчас он был закрыт щитами, ещё с осени, предохранявшими его от разного мусора и снега.

На автостоянке находился от силы десяток машин, и «Руссо-Балт» выглядел среди них, как аристократ среди мещан. Аржевский поморщился. Надо было ехать на арендованном автомобиле, но что толку теперь жалеть о досадной оплошности. Он заглушил мотор, вышел наружу, обошёл машину и открыл пассажирскую дверь, помогая Виорике покинуть салон. Потом забрал цветы из автомобиля и отдал их девушке.

По выложенной из камня дорожке они миновали летнюю беседку, бассейн, разбитые клумбы с влажными вывалами земли, и поднялись по невысокой лестнице главного корпуса. Их уже встречал метрдотель в щегольском бежевом костюме и до блеска начищенных туфлях.

— Добро пожаловать в «Белый Аист», господа! — он изобразил едва заметный поклон, сделав вид, что не узнал Виорику Катаржи, прикрывавшуюся букетом. — Ваши апартаменты уже давно подготовлены.

— Нужны какие-нибудь административные формальности? — на всякий случай уточнил Станислав. Он бронировал один номер на двоих под именем «сахарного» промышленника Космачёва, владевшего двумя крупными сахарными заводами в Костроме и Туле — персонажа, кстати, реального, и не подозревавшего, что находится сейчас на юге и отдыхает с роскошной красавицей.

— Не извольте беспокоиться, Поликарп Евгеньевич, — изогнулся метрдотель, удивляясь про себя, что такой важный господин одет слишком просто. Опять же, вопросы, возникающие в голове, лучше там и оставить. У каждого человека есть свои тараканы, которые он любит выставлять на всеобщее обозрение. Подумаешь, простенько одет. Зато снял трёхкомнатные апартаменты, выходящие окнами на тисовый лес, с огромной ванной комнатой и открытой террасой. — Не угодно ли помочь перенести вещи из машины?

— Мы без вещей, любезный, — буркнула Виорика, выглянув из-за бутонов роз. — Лучше распорядитесь принести в номер самого лучшего шампанского и свежую клубнику.

— Как прикажете, — метрдотель кивнул швейцару, и тот распахнул двери, пропуская странную парочку. — Алисия, будь добра, дай господину Космачёву ключ от комнаты «2А»!

Полноватая женщина в белоснежной блузке без всякого промедления протянула Станиславу пластиковый брелок с никелированным ключом.

— Может, будут ещё какие пожелания? — поинтересовался метрдотель.

— Во сколько здесь подают есть? — Аржевский огляделся по сторонам, отмечая, что холл гостиницы не такой уж и большой, но зато здесь всё компактно устроено, минимум мебели, хорошая отделка стен, даже мощные дубовые потолочные балки, покрытые тёмно-красным лаком (по виду, очень старые) вписывались в уютный интерьер. Здесь главенствовал этакий сельско-монастырский стиль с вкраплениями современных деталей.

— Расписание всех мероприятий находится в номере, — женщина-администратор улыбнулась. — Но вы можете заказывать себе в номер, если желаете уединения. Есть ресторан, бильярд, конные и пешие прогулки по лесу.

— Не забудьте шампанское через полчаса, — Виорика обхватила руку Аржевского и решительно потащила к лестнице, ведущей на второй этаж. Тихо проговорила: — Меня, кажется, узнали.

— Это плохо? — поинтересовался полковник, придерживая даму, пока они поднимались наверх. Ковровая дорожка глушила их шаги.

— Не думаю, что кто-то из них побежит к моему отцу докладывать об очередном ухажёре ветреной доченьки, — усмехнулась девушка. — Я сама отвечаю за свои поступки, и не люблю, когда родственники вмешиваются в мои отношения.

Апартаменты Виорике понравились — особенно спальня с огромной кроватью, панорамное окно, выходящее на террасу, и откуда был виден лес.

— Я схожу в душ, — сказала она Аржевскому, раскрывая гардеробный шкаф. — Ага! Смотри, здорово же!

В шкафу на плечиках висели два махровых халата, аккуратно упакованных в целлофановые пакеты.

— Это такая опция от гостиницы, очень полезная, по-моему, — пояснила девушка, забирая один из них. — Так что мы можем теперь спокойно расхаживать по номеру в халатах. Всё, я ушла. Принесут шампанское, без меня не пей.

Аржевский усмехнулся, провожая взглядом Виорику, а потом открыл дверь, ведущую на террасу, вышел наружу. Приятные лесные запахи сразу ударили в нос, тёплый ветерок задорно поиграл его волосами. Перегнувшись через перила, полковник взглянул вниз. Буро-зелёные лужайки, беседки, дорожки, уводящие к лесу, влюблённая парочка, неторопливо разгуливающая вдоль клумб — ничего особенного или подозрительного. Значит, агентура британцев до сих пор не проявила к нему должного интереса, не подсадила «хвост», как он надеялся. Может, и прав Великий князь Михаил, что одной из сильнейших разведок мира надо скормить очень жирную наживку? Будет ли таковой вброс про Гиссарскую аномалию? Впрочем, есть и другой вариант, более рискованный.

Он ещё раз прокрутил в голове, какого червячка будет подводить к очаровательному носику Виорики, и зашёл обратно в номер. И вовремя. Кто-то настойчиво стучался в дверь. Это был официант, привёзший на тележке шампанское в ведёрке со льдом, бокалы и вазочку со свежей клубникой.

— Оставьте на столе, — кивнул Аржевский, стоя посреди гостиной. — Скажи, любезный, а иностранцы сюда часто приезжают?

— Не сказать, чтобы очень, — осторожно проговорил официант. — Но «Белый Аист» пользуется популярностью у румынских аристократов.

— А англичане?

— Нет, таких не было, — покачал головой парень. — Однажды француз приезжал, то ли учёный какой, то ли просто любитель путешествовать.

Полковник дал ему чаевые, официант поблагодарил и покинул номер. Через полчаса из ванной комнаты вышла раскрасневшаяся и распаренная Виорика в длинном халате, туго затянутом пояском на талии, с распущенными по плечам высушенными волосами.

— Представляешь, здесь даже фен есть! — воскликнула она.

— Так чего ты хотела? — усмехнулся Станислав, доставая из ведёрка бутылку. — Это же элитный номер, раз уж халаты в шкафу нашла.

Он сорвал с горлышка фольгу, раскрутил проволоку, хлопнул пробкой и разлил шампанское. Виорика улыбнулась и с лёгким стуком прикоснулась своим бокалом к бокалу Аржевского.

— За нас, дорогой!

— За тебя, моя красавица! — в тон ей ответил полковник.

Обед они решили пропустить, увлекшись друг другом в постели, а потом Аржевский предложил прогуляться по лесу. Виорика согласилась. Она хотела посмотреть знаменитую тисовую аллею, о которой ходили легенды, что её посадили местные монахи двести лет назад. С тех пор деревья разрослись, их мощные кроны возносились на высоту тридцати метров, смыкались между собой, создав уютный вечнозелёный шатёр.

— Красота, — то и дело задирая голову, сказала Виорика. — Живу рядом, а никогда здесь не была. Спасибо, Стас, что вытащил меня из вечной круговерти бездумных развлечений.

— Рад, что тебе понравилось это место, — улыбнулся Аржевский, неторопливо шагая по выщербленной от времени дорожке. — Мы можем приезжать сюда почаще. Хочешь, зарезервирую эти апартаменты?

— Тебя что-то гложет, — с женской проницательностью заметила Виорика, проигнорировав последний вопрос. — Ты с самого утра какой-то задумчивый, подолгу обдумываешь, что сказать.

— На это есть причины, и я не знаю, как выбраться из ситуации, — лицемерие — один из инструментов разведчика, и Аржевский умел им пользоваться. Он сокрушённо вздохнул, нервно пошевелил пальцами, что не укрылось от Виорики.

Девушка сжала его запястье чуть сильнее, участливо произнесла:

— Возможно, я смогу чем-то помочь. Мой отец — влиятельный человек не только в Бессарабии, но и в Румынии. Если у тебя… проблемы со службой, можно их решить. Или хотя бы попробовать.

Аржевский какое-то время шёл молча, уводя спутницу всё дальше и дальше по аллее, пока белые стены гостиницы не исчезли за густыми зарослями.

— Когда Великого князя Михаила отозвали в Петербург, это было ведь не просто так, — обронил он, нарушая тишину. — Император возложил на него ответственную миссию. Может быть, ты слышала что-то о Гиссарской аномалии?

— А где это? — удивилась Виорика, а потом засмеялась. — Да ты что, я же обычная девушка, немного ветреная, местами глупенькая! Ты только что рассказал мне военную тайну? И теперь убьёшь?

— Милая, ну что ты, — поморщился полковник. — Не надо играть с сотрудником контрразведки… Да, я не финансовый проверяющий, извини, что солгал тебе. Нам известно о твоей связи с ватиканской разведкой. Но дело не в этом. Главное, выслушай внимательно, не пытайся сейчас делать возмущённое лицо и бежать обратно в гостиницу. Так вот, по Гиссарской аномалии… Всех, кто был причастен к её тайне, сейчас потихоньку изолируют. Кому закрывают рот компроматом, кого-то тихо ликвидируют, некоторые уже сидят в казематах по надуманным обвинениям. Если ты и в самом деле не знаешь, что это за проект, поинтересуйся у своих кураторов. Я хочу, чтобы ты шепнула им эти слова.

— Тебе грозит опасность? — Виорика задумчиво закусила нижнюю губу. Она не стала разыгрывать возмущённую барышню, которую столь грубо обманули, разрушили романтические мечты.

— Вероятно, за мной скоро придут. Начальству нужен результат по английской и ватиканской резидентуре в Яссах, но его нет. Великого князя Меньшикова не обвинишь, а меня вот вполне можно в качестве козла отпущения представить.

— Но я не разведчица! — воскликнула девушка. — Как ты мог подумать об этом?

— Допустим, — не стал спорить Аржевский, внимательно поглядев на Виорику, отслеживая её реакцию. — Но ты контактируешь с викарием Домиником Висконти. Вот он является резидентом Ватикана. Поэтому я хочу, чтобы ты встретилась с ним как можно быстрее и передала всего несколько слов: Гиссарская аномалия, агент Маккартур, Маттео Висконти.

— Что? — Виорика резко остановилась.

— Да-да. Это брат викария. Он сейчас сидит в одиночном каземате где-то в Петербурге под усиленной охраной.

— Скажи, Стас, а зачем тебе это всё? — девушка взглянула в глаза любовника. — Что за игру вы затеяли?

— Лично я — ничего не затевал. Я хочу гарантий неприкосновенности. Если англичане узнают об аномалии больше того, что им известно, то моё руководство поостережётся зачищать всех причастных.

— Я помогу тебе убежать в Румынию, — горячо воскликнула Виорика.

— У меня в России семья, милая, — вздохнул полковник. — Родители, братья-сёстры, родственники, наконец. Я бы хотел, чтобы история была максимально раздута, а меня никто не посмел бы тронуть.

— Это маловероятно, — покачала головой красавица. — Наоборот, от тебя попытаются побыстрее избавиться, раз ты утверждаешь, что эта операция секретная.

Аржевский про себя улыбнулся. СИС об аномалии знала, но самый важный человек, дававший им информацию, сейчас находился в руках ИСБ. Виорика — не дура. Она сообразит, что в его откровенности кроется подвох. Но вот имена Висконти и Маккартура должны сработать, как надо. На это и был расчёт.

— Послушай, Стас… А при чём здесь брат викария? Хочешь сказать, он служит Ватикану?

— Я не знаю, — пожал плечами Аржевский. — У меня есть один знакомый на высокой должности в комендантском полку, который охраняет все секретные объекты, подчинённые ИСБ. Когда всплыла фамилия Висконти, я не сразу сообразил, где слышал её. Оказывается, у викария такая же.

— Они не обязательно могут быть братьями, — возразила Виорика, с лица которой не сходила задумчивость. То, что её разоблачили, вызывало досаду и опасения о своём будущем. Теперь она разрывалась между желанием избавиться от любовника и получить от Ватикана солидную премию за вербовку русского офицера. Она даже не представляла, что он сам пойдёт на контакт! Но русская контрразведка могла начать какую-то свою игру. Этого тоже стоило опасаться. — В Италии много людей носят фамилию Висконти.

Виорика с досадой прикусила нижнюю губу. Как же она хотела плюнуть на все эти мужские игры и убежать куда-нибудь подальше вместе со Станиславом. Женское сердце не обманешь. Они нравились друг другу и вместе с тем продолжали лицедействовать.

— Это его брат, поверь, милая. Иначе бы я не завёл с тобой разговор на такую опасную тему.

— И продолжал бы использовать, как любовницу? — с ехидцей спросила девушка. — Надеюсь, твоё отношение ко мне шло от сердца?

— Конечно! — искренно воскликнул Аржевский, и остановившись, взял за руки Виорику. — Да, я к тебе присматривался, оценивал свои риски, сомневался, нужно ли тебя вовлекать в свои игры.

— Так, подожди! — девушка нахмурилась. — То есть, контрразведка следила за мной изначально?

— У тебя были отношения с младшим братом императора, — вздохнул Станислав. — Как думаешь, ИСБ и контрразведка смотрели на это сквозь пальцы?

— Ну да, логично, — плечи Виорики поникли, в глазах заблестели слезинки.

Аржевский прижал её к себе и поцеловал в прохладную щеку, кляня себя и обстоятельства, в которых он умудрился влюбиться в эту взбалмошную девицу. Главное, держаться той линии поведения, которую он выбрал изначально. Полковник давно перерос возраст сопливого юнца, тающего перед женской красотой. Он знал, кто перед ним. Не враг, но играющая на его стороне слабая девушка, шантажируемая циничными людьми. Значит, Виорику нужно спасать, выводить из-под удара, не забывая о главном задании.

— Знаешь, а давай сейчас заглянем в ресторан, возьмём бутылку хорошего вина и будем говорить только о нас с тобой, — предложил Аржевский. — А вечером уединимся в спальне…

— И никаких шпионских страстей, — улыбнулась Виорика, быстро стерев кончиками пальцев с щеки мокрую дорожку.

Возможно, слеза была настоящей, как хотелось надеяться полковнику Аржевскому. Эта девушка тоже умела играть чувства.

Глава 11

«Призраки», Яна, март 2017 года

— Сколько уже километров намотали? — со стоном спросила Яна, оседая на землю. Она прижалась к шершавому стволу дерева, вытянула ноги и только потом отцепила от пояса фляжку. Страшно хотелось пить.

— Если мой внутренний счётчик не врёт — больше полусотни, — откликнулся Скиф, развалившийся на высохшей пожухлой траве. — А сколько ещё кругами ходили? Прибавляй лишний десяток.

— Третий день по болотам шарахаемся, — проворчал Фёдор. — Ни одного врага, которому кишки надо выпустить. Даже лешего не увидели.

— Лешего трогать не надо, — предупредил Порох. — Он сам, кому хочешь, неприятности устроит.

— Тогда уж кикимор болотных, — хохотнул Скиф.

Яна смотрела на мужчин и недоумевала. И это грозные «призраки»? Сидят, шуточками перекидываются, но с таким серьёзным видом, что поневоле поверишь в рассказы про лешего и прочую нечисть, обитающую в дремучих лесах, куда человеческая нога редко ступает.

Яна зашуршала примитивной картой местности, которую удалось отыскать в одном из придорожных магазинчиков. Жаль, с маленьким масштабом и весьма неточную, но всё же… Наморщила лоб, прикидывая дальнейший маршрут. Для начала хорошо бы найти жилище Николаса, и если его там нет, попробовать отыскать на близлежащих хуторах. Но вот где он прячется? Никита говорил, что поблизости есть болото, от которого ещё пара километров на северо-восток. Выходит, надо чуть-чуть поменять вектор и идти сначала на север. На карте указано какое-то болото, до которого они ещё не добрались. Можно сказать, последняя надежда. Потому что дальше идут названия хуторов, которые сразу же всплыли в памяти девушки. Где-то в тех местах стоял её полк во время памятных учений. Яна улыбнулась, вспоминая, как была взята в плен Никитой. Ах, почему же она тогда не проявила настойчивость и не увлекла молодого и дерзкого парня своим очарованием? Была бы второй женой… так уж и быть, отдав первенство Тамаре.

Она встряхнула головой, прогоняя лишние мысли. К чему ворошить прошлое? Надо жить настоящим и готовиться к будущему, очень насыщенному и интересному, судя по тому, какие Дары получили дети Никиты.

— Отдохнули? — сделав пару мелких глотков, спросила Яна. — Порох, направление на север. Попробуем ещё один квадрат обследовать.

— А почему Ведун не знает, что мы его ищем? — задал логичный вопрос Скиф. — Он же будущее видит!

— Значит, умер, — вставая, ответила чародейка. — Или намеренно испытывает нас. Третьего не дано. Пошли, команда.

«Призраки» молча перегруппировались, и теперь отряд возглавил Фёдор, заодно выполняя роль разведчика. Замыкал Порох. Яна привычно шла в середине колонны. Под ногами снова зачавкало, захрустело. Тонкий ледок растаял, берцы то и дело проваливались в мягкую траву, из-под которой выплёскивалась коричневая вода. Но через какое-то время все ощутили, что местность становится выше, земля — суше. Между деревьями мелькнуло какое-то строение. Фёдор поднял руку — движение сразу же замерло. Скиф выдвинулся вперёд, в помощь товарищу, и они оба, перебегая от дерева к дереву, вскоре исчезли в зарослях.

— Сюда! — через несколько минут послышался крик.

— Неужели нашли что-то? — оживился Порох, и не убирая пистолет, более раскованно пошёл на голос.

Яна, едва не спотыкаясь, обогнала его. С помощью «амёб» она уже выяснила, что кроме них в округе на два километров (насколько «разведчикам» хватило энергии) никого нет. Сейчас жители хуторов по лесам не шляются, дел по хозяйству хватает.

Она сразу поняла, что нашлось жилище Николаса. Добротно срубленная хижина, покрытая корой, вросла в землю, и входить в неё пришлось сложившись вдвое. Скиф был уже внутри, освещая небольшое помещение фонарём.

— Это летник, — сразу же сказал он, когда к нему заглянула Яна. — Печки нет, значит, готовил еду на улице. Костровище, обложенное камнями, видели?

Чародейка кивнула. В хижине не было даже окна. Низенькая крыша, удобные полати для двоих человек завалены сухим лапником, скамья, столик. На нём — консервная банка, в которой торчит оплывшая свечка. В углу обнаружилась охапка наколотых дров. Видимо, старик сушил их здесь и оберегал от дождя.

Яна села на полати и задумалась. Её подозрения подтвердились. Николас, хоть и старый, но из ума не выжил, чтобы жить здесь круглогодично. Надо его искать в ближайших деревушках и хуторах. Скорее всего, о ведуне знали. Ведь помимо своего прямого назначения Николас вполне мог освоить знахарское искусство. А что это значит? Лечение людей и животных. Разве мог человек с такими умениями жить замкнуто в своём мирке?

— Что делаем дальше? — поинтересовался Порох, встав в дверном проёме. — Мы всё кругом обошли, следы искали. Не было ведуна здесь давно. Может, даже с осени.

— Продолжаем искать, — вздохнула Яна. — На север не пойдём. Там болота. Это я точно знаю. Обойдём их с запада или востока и начнём прочёсывать каждый хутор, деревню. Нам хотя бы на след напасть. Не поверю, что о Николасе здесь никто не знает.

— Тогда перекусим, чайку попьём, — решительно сказал Макаров. — Барс, сгоняй до ручья, набери водички, а я пока костёр разведу.

Яна понимала, что отдых необходим. Они и так почти без остановки шерстили лес, как проклятые, останавливаясь на ночлег с приходом сумерек. Поэтому согласилась с предложением Пороха сделать трёхчасовой привал. И незаметно уснула, завалившись на лапник.

Проснулась от мягкого прикосновения.

— Яна Оскаровна, чай готов, консервы разогреты, — услышала она сочувственный голос Скифа. — Идите, поешьте.

— И как это меня угораздило? — яростно потерев лицо ладонями, чародейка вышла наружу. Солнце вовсю освещало поляну, на которой находилась хижина Николаса. Пели птички, дробью рассыпался стук дятла. Она села на чурбак и взяла в руки кружку со свежезаваренным чаем.

— Я уже сахар туда положил, — сказал Порох и протянул ей банку с кашей. — Ешьте, не спешите. Думаю, до вечера мы в какую-нибудь деревушку попадём и заночуем там. Всё равно теперь легче будет.

Яна с ним согласилась. Одно дело по лесам бродить, не встречая ни единой души, и совсем иная картина получается, когда в округе натыкано деревень и хуторов. Так что в ближайшие пару дней след Николаса обязательно найдётся.

Их предположение насчёт деревни подтвердилось. Они вышли на околицу небольшого поселения с двумя улицами. Где-то мычала корова, перекликались лаем собаки, вкусно тянуло дымком. Было подозрительно безлюдно, словно приближение незнакомцев заметили давно. Ни женщин, ни детей. Но как только четверо путешественников решили пройтись по улице, из домов сразу стали выходить люди. В основном, мужчины. Яна про себя посмеялась, что им не хватает в руках вил или топоров, а то и дробовиков. Как-то они настороженно глядели на пришельцев, обряженных в камуфляжную форму и с рюкзаками за спиной. Это они ещё не знали про пистолеты, которые «призраки» тщательно спрятали за пазухой.

— Мир вам, люди! — весело крикнул Прохор, останавливаясь возле кучи брёвен, подготовленных, видимо, для строительства дома. — А куда мы попали, не подскажете?

— А кто вы такие? — пожилой мужик с седой бородкой, натянув на глаза потрёпанную кепку, подошёл к ним. Следом потянулись остальные, человек десять. — И чего вдруг по болотам кружитесь?

— Так заблудились слегка, не в ту сторону свернули, — белозубо улыбнулся Порох. — Человека одного ищем уже несколько дней. Знаем, примерно, где он живёт, а никак не найдём.

— Это которого? — прищурился стоявший рядом с седобородым низкорослый широкоплечий мужик. — Мы тут всех в округе знаем.

— Николаса, — ответила Яна, переживая, что Порох может сказать что-нибудь не то. — Это ведун. Старенький такой, на болотах, говорят, живёт.

Деревенские переглянулись.

— Верно. Был такой здесь, да давненько уже никто его не видел, — ответил седобородый. — Помер, видать.

— Если вы всех в округе знаете, почему так неуверенно отвечаете? — улыбнулась Яна. Красивая девушка с платиновыми волосами должна растопить сердца мужчин, отбросить все сомнения. Но увидела только настороженность в их глазах. — А мне говорили, он ещё бодро бегает. Может быть, вы поможете нам? Подскажете, где он живёт? Нам очень надо. Помощь требуется одной девочке.

— Так он же не лекарь, а ведун, — хмыкнул кто-то из толпы, за что получил затрещину.

— Ведун нам и нужен, — опять улыбнулась Яна и приложила руки к груди. — Пожалуйста, помогите нам! — и внезапно перешла на латышский, что-то горячо рассказывая и жестикулируя руками.

Её слушали внимательно, и Порох заметил, что настороженность в глазах у деревенских постепенно исчезала.

— Мы и в самом деле не знаем, где сейчас Николас, — с нотками сожаления ответил широкоплечий крепыш. — Говорят, уехал в Виндаву ещё по зиме, да с тех пор не слышно о нём.

— Чёрт, — едва ли не обречённо выдохнул Скиф, за что получил чувствительный тычок от Барса.

— А где у него дом? — Яна захлопала ресницами. — Не в лесу же он живёт круглый год!

— Сходите в Жемайю, — посоветовал седобородый, почесав мочку уха. — Только вам надо вернуться обратно до хижины ведуна и идти на восток в обход болот. Километров двадцать выйдет, не меньше.

— Мы можем у вас переночевать? — чародейка была напориста, как разогнавшийся локомотив на прямом участке. Видать, она почувствовала слабину у суровых сельчан и давила на жалость. Красивая девушка с потёками пота на лице, уставшая и вымотавшаяся. Впрочем, она могла и не играть. Яна действительно смертельно устала от бесцельных поисков и решила звонить Никите. К счастью, наконец-то появился устойчивый сигнал. Следовало воспользоваться моментом.

— Идёмте ко мне, — решительно махнул рукой седобородый. — Устроит вас летник?

— Да без проблем, — оживился Порох.

Они пошли следом за Петерисом, как звали деревенского старейшину, жившим в просторном доме вместе с двумя женатыми сыновьями и их невестками. Для большого семейства и стол в огромной комнате был подобающего размера. «Призраков» и Яну позвали ужинать, и они, пусть с трудом, но уместились на лавках. Чародейка быстро подсчитала, что сейчас за столом находилось восемнадцать человек. Петерис попросил рассказать что-нибудь из столичной жизни, уже зная, откуда путешественники прибыли.

После ужина мужчины вышли на улицу покурить, а Яна помогла хозяйке — милой пожилой женщине — и невесткам убрать со стола. «По секрету» призналась, что служит аристократическому роду. Хозяин прослышал про Николаса, и зная, что девушка родом из этих мест, попросил её съездить сюда и привезти ведуна в Петербург.

— Старик не поедет, — заявила Лигита — младшая невестка, дородная девица с пшеничного цвета волосами. — Он вообще не любит в больших городах жить.

— Попытка — не пытка, — не стала спорит Яна, вытирая тарелки чистым полотенцем. — Не захочет, так и скажу хозяину. Разве кто может неволить ведуна?

— Так и есть, — подтвердила волоокая Илзе, жена старшего сына, и понизив голос, произнесла: — Говорят, он может поменять будущее человеку, если тот ему не понравится.

— Каким это образом? — усмехнулась Лигита, расставляя посуду на полках.

— Да просто… Не доскажет пару слов, которые могут оказаться важными для человека, и тот в судьбоносный момент сделает неверный шаг.

Яна про себя улыбнулась. Ведуны очень редко грешат подобными вещами. Вселенная не терпит обмана, и рано или поздно ответ приходит очень болезненный. С Даром, магией и возможностью «смотреть» в грядущее лучше не играть. Увы, одарённые частенько забывают это правило, упоённые собственным величием.

Петерис отвёл их в летник — небольшого размера помещение с печью. Кивнул на панцирную кровать с матрасом:

— Я скажу, чтобы Лигита принесла бельё. Но как-то негоже девушке одной с тремя мужчинами в одной комнате находиться. Может, в дом пойдёте?

— Ничего, это их обязанность — охранять меня, — Яна плюхнулась на кровать, которая мягко качнулась и скрипнула. — Не переживайте, это мои братья. И спасибо за кров.

— Отдыхайте, — махнул рукой седобородый.

Лёжа на чистой простыне и прикрывшись толстым одеялом, Яна блаженно закрыла глаза и уже хотела погрузиться в сон, как вспомнила, что нужно сделать звонок Никите. Мысленно обозвала себя глупой курицей и схватила телефон. Уф, сигнал был, хоть и опять неустойчивый. «Призраки» расстелили на полу спальники, но ещё не ложились, тихо переговариваясь на улице.

— Алло, Никита! — услышав голос Назарова, негромко проговорила Яна. — Ты меня слышишь?

— Слава Перуну! — голос хоть и плавал, но связь была устойчивой. Никита явно обрадовался. — Вы где пропали, гулёны? Уже пять дней от вас ни слуху, ни духу!

— Только сегодня нашли хижину Николаса, — вздохнула Яна. — Его нигде нет, Никита. Мы сейчас ночуем в деревне, и люди утверждают, что он уехал в Виндаву ещё несколько месяцев назад, в начале зимы. И до сих пор не вернулся. Завтра утром сделаем марш-бросок до хутора, где он всегда зимует. Но если ведуна и там не будет, я не знаю, где его искать.

— Слушай приказ, Янка, — решительно произнёс Никита. — Если Николас не хочет с вами встречаться — нет смысла за ним бегать. Не найдёте его на хуторе, возвращайтесь обратно. Мне срочно нужны «призраки». Намечается серьёзное дело. Всё поняла?

— Так точно.

— Молодец. Как парни себя ведут?

— Они настоящие джентльмены, — усмехнулась Яна, вспомнив, как Порох нёс её на своих руках. — И по лесу умеют ходить. Если бы не они, я плюнула бы на всё и домой рванула. Ромка мой как?

— Не переживай, я ему скучать не даю, — рассмеялся Никита. — Молодец, что позвонила. Отдыхай. Не забудь потом сразу со мной связаться и сказать, чем дело закончилось.

— Поняла. Пока, Никита. Девочкам привет передавай.

— Обязательно.

Яна отключила телефон и с блаженной улыбкой вытянулась на кровати.

— Можно заходить, Яна Оскаровна? — вежливо спросил Скиф, заглядывая в летник.

— Заходите и ложитесь спать. И побыстрее, а то холод запустите.

— А что вы тем мужикам сказали? — самый любопытный из «призраков», Скиф не угомонился даже когда залез в спальник. — Я же ничего не понял, вашего языка не знаю.

— Да спи уже! — возмутился Фёдор. — Вот язык без костей!

— Я всего лишь напомнила, что служу очень важному аристократу, и если провалю его задание, он меня закопает в лесу. Вот им и стало жалко девушку.

Порох только хмыкнул, зато Скиф заткнулся сразу. А Яна улыбнулась в темноту и мягко провалилась в сон.

Хутор Жемайя находился на краю густого леса, за которым сразу начинались болотистые луга, с осени залитые дождями, и не успевшие просохнуть. Именно через них пришлось добираться до отдалённого поселения. Под ногами путешественников ледяная корка с хрустом ломалась и рассыпалась мириадами мелких осколков, открывая жёлтую пожухлую траву.

Одна-единственная улица, четыре дома с хозяйственными постройками — вот и всё, что увидела Яна со своими сопровождающими. Из нескольких труб валил дым, наполняя воздух щекочущими ноздри запахами. Откуда-то из-под забора выкатились три потешных пушистых комочка и смело затявкали, преграждая путь незнакомым людям. Следом появилась огромная сука с палевыми пятнами на чёрной шерсти. Она молча уселась посреди дороги на задницу и внимательно следила за людьми. Яна сначала хотела потискать щенков, но передумала. Незачем нервировать мамашу.

— Найда! А ну, отошла! — к ним спешила женщина в утеплённой куртке, с повязанным платком на голове, и с хворостиной в руке. — Ишь, чего удумала!

Собака величиной с доброго волкодава только зевнула, махнула хвостом по мёрзлой земле и нехотя убралась в сторону.

— Добрый день, тётенька! — на этот раз Порох взял на себя переговоры. — Нам бы Николаса. Не подскажете, где его дом?

— Слева от вас, — усмехнулась женщина, подбоченившись. — Только нету деда нашего. Уехал он ещё по осени с какими-то людьми.

Яна тяжело вздохнула, а потом занервничала. Не Ордос ли протянул сюда свои поганые ручонки? Они ведь не только Витязей уничтожают, но и ведунов с Хранителями. С другой стороны, что мешало ликвидировать старика на месте? Приехали, тихонько убрали и так же незаметно скрылись.

— А он не говорил, когда вернётся?

— Когда, говорит, к моему дому подойдёт белая девушка с призраками, тогда и я вернусь, — ответила женщина и странно поглядела на Яну, делая при этом какой-то охранительный знак перед собой. Видимо, разглядела свисающий из-под кепи короткий хвостик платиновых волос.

— Силён мужик! — присвистнул Скиф. — Вот это, я понимаю, попал в цель!

— Заткнись, — прошипел Фёдор, сам ошеломлённый словами местной жительницы.

— Мы можем подождать Николаса во дворе? — спросила Яна. — Не бойтесь, в дом заходить не будем. Просто не хочется раздражать хуторян.

— Заходите, я не хозяйка, — пожала плечами женщина. — Но не балуйте.

Она вместе с Найдой и семенящими за мамкой щенками подалась куда-то на окраину хутора, то и дело оборачиваясь, словно проверяла, на самом ли деле незнакомцы приехали к Николасу. Яна вместе с охранниками вошла во двор через рассохшуюся калитку, огляделась по сторонам. Здесь всё после сошедшего снега выглядело неопрятно. На земле в лужицах лежал мусор, возле покосившегося сарая темнела поленница, окна дома оказались закрыты ставнями, на двери висел амбарный замок. Без хозяйской руки всё выглядело уныло и грустно.

— Ну что, господа, какие действия? — спросил Порох, оглядываясь в поисках лавки или другого удобного места, где можно было расположиться и отдохнуть. — Сколько мы тут проторчим?

— До вечера, — решительно сказала Яна. — Если старик не появится, уходим в лес, там переночуем, и с утра двинемся в обратном направлении. Никита приказал возвращаться как можно скорее.

— Кажется, баронессу прищучили, — догадливо хмыкнул Барс. — Вот это дело, не то что по лесам шнырять.

Они расположились на широком крыльце и даже задремали под лучами весеннего солнышка. Где-то взвизгнула свинья, раздался мужской матерок. Порывы тёплого ветра гоняли по двору обрывки бумаг, полусгнившие листья, приятно обдували лица. Яна встрепенулась, услышав рокот мотоцикла. Кто-то ехал сюда с северной стороны, куда уходила накатанная колея. Через несколько минут трещащий агрегат ворвался на улицу и остановился возле ворот. Порох мгновенно дал команду рассредоточиться, и Яна даже не успела ничего понять, как «призраков» смело с места. И не скажешь, что они только что находились рядом.

Яна усмехнулась и осталась сидеть на месте. Она ничего не слышала из-за потрескивания мотора, и не была уверена, что приехал Николас. Однако мотоцикл вскоре умчался, а калитка с пронзительным скрипом открылась. Высокая худощавая фигура в дорожном плаще с непокрытой головой, совершенно седой, неторопливо шагала к дому. Чародейка встала, с облегчением узнав в старике Николаса. А кто ещё мог зайти во двор, оглядывая его по-хозяйски?

Остановившись у крыльца, он внимательно поглядел на молчащую Яну. Ветер, словно радуясь прибытию ведуна, шаловливо трепал его давно нечёсаную бороду и густые посеребрённые усы.

— Успел я, таки, приехать, — с усмешкой пробасил старик. — Здравствуй, белая дева. Извини, что заставил тебя плутать по лесам да болотам. Не мог вернуться раньше. Дела были. А где твои спутники?

— Вас испугались, — пошутила Яна. — Они очень скромные.

— Ну да, скромные, — покачал головой Николас. — Зато магов чужеземных давят, как котят. Эй, служивые, да выходите уже!

Яна удивилась, как «призракам» удалось спрятаться на почти пустом дворе. Скиф и Барс оказались за спиной ведуна, а Прохор встал рядом с Яной. Николас с любопытством поглядел на бойцов, одобрительно покивал.

— Зачем я опять понадобился Князю, красавица? — белесые глаза старика застыли в неподвижности. — Говорено было, не люблю я далёких путешествий. Теперь у него много помощников. Без меня справится.

— Помощь ему нужна, дедушка, — Яна вытащила телефон, разблокировала его и быстро что-то нашла в нём. Потом показала ведуну. — Вернее, его дочери. Никита просит, чтобы вы стали её наставником.

— И что с ней? Вижу, что в порядке, здоровый ребёнок. Зачем я ей нужен?

— Вы ничего не понимаете? — удивилась Яна. — А как же способность видеть наперёд?

— Вижу, не отрицаю, — ухмыльнулся Николас. — Только у Княжны Дар иной, гораздо сильнее моего. Потенциальная Пророчица это

В отличии от «призраков», ошеломлённых услышанным, Яна не удивилась. Тамара с ней частенько на тему будущего Полины разговаривала и точно так же говорила, что подозревает в ней мощный пророческий Дар, но пока находящийся в некоем «коконе».

— Без вашего опыта ей будет трудно достичь этой высоты.

— А Князь Гиперборейский готов к появлению в своём Роде Пророчицы? — пошевелил густыми бровями Николас. — Потянет он такую ношу? Сможет защитить от ударов судьбы?

— Это вопрос или констатация факта? — нахмурилась Яна. — Я верю в Никиту.

— У молодого человека впереди бурное будущее на благо родной земли, Ордена и Рода, — Николас потрепал свою бороду, словно оттягивал момент, чтобы сказать окончательное слово. — Есть Коллегия, которая решает все спорные и сложные вопросы по одарённым.

— Сейчас речь идёт о Полине, — девушка начала терять терпение. — Никита очень хочет, чтобы вы помогли его дочери. Он не доверяет Иерархам.

— Вот с этого и надо было начинать, — глаза ведуна ожили. — Значит, Князь всерьёз взялся за возрождение Ордена. Ладно, чего на дворе стоять. Пошли в дом. Сегодня переночуем здесь, а с утра в дорогу двинемся.

Петербург, март 2017 года

Звонок от цесаревича для Никиты оказался в какой-то степени неожиданным. Владислав последнее время не показывался в столице, и закрывшись в Озерках, решал какие-то государственные задачи. Тамара как-то обронила, что дядя Саша — то бишь император Александр для остальных — готовит передачу власти своему наследнику, постепенно вводя того в курс посильных дел. Как бы присматривался, потянет ли сын или придётся повременить с объявлением нового императора.

Никита подозревал какую-то весьма закрученную интригу, в которой Владиславу отводилась ключевая роль. Александр Михайлович уже давно открыто говорил, что готов уйти на заслуженный отдых; в прессе то и дело мелькали статьи прогосударственных популярных журналистов, в которых велись рассуждения на тему, какой будет политика Владислава Александровича.

Отказываться от встречи, особенно когда тебя приглашает сам наследник, не принято. Хорошо, хоть в Озерки ехать не надо. В Зимнем у Владислава есть свой кабинет, куда Никите следовало прибыть.

На аудиенцию он ехал в собственном «Бриллианте», в кои веки оказавшись за рулём без личной охраны. Зато два внедорожника сопровождали Никиту по улицам Петербурга. В одном находились Москит, Слон, Лязгун и Мухомор, которого активно привлекали к охране хозяина. Во второй машине ехали четверо бойцов из команды Семёна Фадеева.

Прибыть в Зимний Никите предписывалось через Посольский подъезд. Оставив телохранителей на месте, барон получил пропуск после тщательной проверки, и вместе с сопровождающим офицером-гвардейцем направился в Малый Кабинет. Секретарь в безукоризненном чёрном костюме с военной выправкой, увидев Никиту, тут же встал.

— Прошу подождать одну минуту, — сказал он и быстро проскользнул за дверь, на которой не было никакой таблички, которая намекала бы, что здесь находится Малый Кабинет. Вышел практически сразу и кивком подтвердил, что можно заходить.

Владислав был один, хотя у Никиты была мысль о каком-то экстренном сборе молодых дворян, но ни Воронцова Васи, его тёзки Голенищева, ни Семёна Разумовского, ни тем более Юры Пушкина и его друга Володи Оболенского — того самого состава будущего Кабинета, призванного в помощь цесаревичу — он не увидел. Значит, разговор пойдёт тет-а-тет.

— Проходи, Никита, — наследник встретил барона на середине помещения, крепко пожал руку. — Точен как часы, учитывая, что ты ещё утром был в своём имении.

Владиславу хорошо был известен способ, по которому семейство Назаровых путешествовало между Вологдой и Петербургом, но не собирался таким образом оказывать давление на союзника. Меньшиковы тоже владели сетью портальных переходов, находившихся под тщательной охраной.

— Думаю приобрести собственный бизнес-джет, — в тон ему ответил Никита, по приглашающему жесту присевший в кресло. — Как думаешь, уместно будет?

— У тебя очень эффективная логистика, — цесаревич сел напротив, закинул ногу на ногу. — Мне бы такую в личное пользование.

— Я думал, сегодня будет заседание, — обведя взглядом пустой кабинет, Никита решил увести разговор в нужное русло. — Что-то личное?

— Есть несколько вопросов, которые я хочу с тобой обсудить, как с родственником, — немного помолчав, ответил Владислав. — Тамару я уважаю безмерно, только есть вещи, которые пока ей знать не нужно. Ты же не торопишься? Я имею в виду предстоящую операцию по поимке баронессы Сегрейв.

— Подготовка идёт полным ходом, но пока не было отмашки сверху, — Никита сжал подлокотники кресла.

— Это хорошо. В первую очередь речь об императоре, — кивнул Владислав. — Отец всё-таки решил снять с себя корону и передать её мне. Дело это не одного месяца, предстоит много подготовительных мероприятий, но в следующем году, что очень вероятно, я официально займу трон.

— Пока поздравлять не стану — улыбнулся Никита, а наследник отмахнулся с усмешкой. — А если серьёзно: в чём причина? Неужели свиток перестал воздействовать на организм?

— Есть много причин, о которых я говорить не стану, — цесаревич повертел на пальце перстень, на котором поблёскивал рубин. — Ты бы знал, с каким облегчением отец вздохнул, когда спецоперация обезглавила Ордос. И сказал, что теперь с его плеч свалилась самая тяжёлая ноша.

— Обезглавили, но не уничтожили, — возразил Никита.

— Да, согласен. Так и сказал императору, но он только загадочно улыбался. Возможно, отец знает гораздо больше нашего, поэтому так смело заявил о своём уходе. Есть у меня подозрение, что за моей спиной он будет дёргать ниточки, оставшиеся в его руках. Знаешь, сидя в тени, видишь гораздо больше.

— А вот здесь согласен, — Никита усмехнулся. — Но так даже лучше. Когда я готовил Его Величеству свиток, то рассчитывал поднять его жизнестойкость на довольно продолжительный срок. Возможные болезни и недуги смогут помешать здоровью, но я уверен, что двадцать лет, а то и больше, император уверенно протянет. Но я согласен с ним: пора передавать власть в твои руки, государь-наследник.

— Ой, давай без пафоса, — рассмеялся Владислав, махнув рукой. — Знал бы ты, как меня сейчас колотит. Приходится теперь на всех заседаниях бывать, не забывая, кстати, про свои обязанности посещать все городские мероприятия. По секрету скажу, Соня уже примеряет на себя роль императрицы. Встанет перед зеркалом и репетирует жесты, движения, мимику.

— Серьёзно к делу подходит, — с улыбкой ответил Никита.

— Ну да… — цесаревич опять покрутил перстень. — Про операцию, которую вы готовите вместе с графом Сумароковым и контрразведкой, я знаю. Отец в курс дела ввёл. Пока не буду отвлекать со своими расспросами, потом сам расскажешь. Там всё надёжно?

— На девяносто процентов, — волхв покачал головой. — Поверь, я делаю всё, чтобы заарканить баронессу одним броском. Если она уйдёт и в этот раз, найти её потом будет тяжело. Мы и сейчас не можем разыскать Стефанию Сегрейв. Она использует какой-то амулет или артефакт, позволяющий глушить все аурные излучения. Теоретически я могу сам создать такой, но у него будет иной принцип сокрытия.

— То есть подобные артефакты строго индивидуальны?

— Именно так. Здесь работает принцип опознавания «свой-чужой», — Никита соединил указательные пальцы друг с другом. — У Матео Висконти был доступ к ауре своей напарницы, как и у неё — к его «куполу». Это так называемый «парный ключ». Но теперь баронесса, со всей уверенностью утверждаю, уничтожила артефакт и создала другой.

— А пробовали у Матео выявить секрет доступа?

— У него не было никаких амулетов и артефактов, — качнул головой волхв. — Прихожу к мысли, что «ключ» — это некий энергетический скрипт, разрушаемый при малейшей опасности. Висконти был единственным человеком, через которого мы могли выйти на тайное убежище любовницы. Осталось только уповать на чувства Стеллины. Если она очень привязана к напарнику, то обязательно придёт. Только я не знаю, когда это произойдёт: через неделю или через год.

— Не хотелось бы растягивать это сомнительное удовольствие на такой срок.

— Она должна клюнуть, — убеждённо сказал Никита.

Операцию разрабатывали совместно с ИСБ и контрразведкой. Суть ловушки заключалась в том, что в нужный момент по тайным каналам британской или ватиканской разведки уйдёт информация, что Висконти и агента Маккартура в скором времени перевезут из Шлиссельбургской крепости в засекреченную тюрьму такого уровня, что туда невозможно будет проникнуть ни через Изнанку, ни через Инферно, не говоря уже об обычных попытках вытащить пленников с помощью вооружённого нападения на узилище. Теперь всё зависело от агентов, которые должны подбросить информацию в нужные руки, причём, по разным каналам, чтобы не возникло подозрения, что в игру вступили русские спецслужбы.

— Надеюсь, — Владислав простучал пальцами по подлокотникам незамысловатую дробь. — Всё хочу спросить. Какие у тебя отношения с Шереметевыми и Волынскими? Особенно с последними. Не пакостят? Я очень беспокоюсь, что после лишения Рода Волынских звания поставщика Двора Его Императорского Величества они затаят на тебя злобу. А ты ведь формируешь боевой клан. Представляю, какая оплеуха прилетит нашим аристократам, если они тебя попробуют куснуть.

— Главы Родов — люди разумные, — пожал плечами Никита. — А вот Велимир Шереметев и Борис Волынский — они со мной в контрах. Пока их держат за руку отцы, ничего не произойдёт.

— Они не старшие сыновья, — напомнил Владислав.

— Есть много способов взять власть в свои руки. Нет, я уверен, что никто из них не пойдёт на конфронтацию. Побоятся.

— Демонов? — улыбнулся цесаревич.

— Они же должны понимать, насколько я превосхожу их в боевом и магическом оснащении. Демоны — это оружие сдерживания. А вот свою Силу я демонстрирую только на врагах. Как бы это передать всем аристократическим Родам, мягко и ненавязчиво.

— Попробую уговорить князя Балахнина провести с ними вразумительные беседы, — кивнул Владислав. — А ведь ты скромно не упомянул Орден Гипербореев, который возглавляешь с некоторых пор.

— Орден — структура военная, в первую очередь он обязан защищать страну. Но в случае внутренней опасности, грозящей смутами и переворотами, я, как Князь, имею право использовать его для защиты престола. Ну и о своей семье забывать не стоит. В таком случае Орден начнёт войну против кланов, вступивших с Родом Назаровых в войну.

— Спасибо, Никита, — кивнул Владислав, просветлев лицом. — Ты всё предельно ясно объяснил. Я тебя поддержу, если кто-то вздумает выступить против тебя. Тем более, твоя старшая жена — моя сестра. Как девчонки друг с другом уживаются?

— В первую очередь я стараюсь уделять всем внимание, — Никита вздохнул с таким видом, что цесаревич рассмеялся.

— Ну, не прибедняйся! Судя по цветущему виду твоих красоток, ты никого не обижаешь. Хотя… я тебя немного жалею. Взвалил ты на себя ту ещё ношу.

Мужчины, не сговариваясь, рассмеялись. Владислав хлопнул ладонями по своим коленям и встал, показав знаком Никите, чтобы тот оставался на месте. А сам стал расхаживать возле окон, засунув руки в карманы идеально выглаженных брюк.

— Помнишь, ты предупреждал, что готовится покушение на членов семьи Меньшиковых? — на ходу спросил цесаревич, не замечая, что Никита кивнул согласно. — Как бы ты поступил, узнав, что твой родственник готовит за спиной ужасное преступление?

— Ради короны на голове предатель никогда не гнушался пустить под нож весь Род, — пожал плечами Никита, хорошо понимая, на что намекает Владислав. — А как бы поступил? Не знаю, это вам решать. Я считаю, было ошибкой возвращать Великого князя Михаила Михайловича обратно в нашу Явь. Но кто я такой, чтобы указывать императору?

— То есть ты подозреваешь моего младшего дядю? — остановился Владислав, и прищурившись, посмотрел на свояка. — Заметь, я не называл имени.

— У меня нет оснований для таких обвинений, — спокойно ответил Никита. — Но я доверяю своим информаторам. Ваш Род в большой опасности. Теракт в клубе был направлен на тебя, Ваше Императорское Высочество. Враг попытался выбить одно из звеньев.

— Да я уже давно понял, — поморщился Владислав. — Отец попросил меня мягко выяснить, нет ли новой информации. Увы, нет в нашем Роде Провидца. Надо было пестовать этот Дар, когда Меньшиковы только в силу входили.

Никита промолчал, отметив про себя, что надо попробовать поработать с Полиной. В ней же течёт кровь Меньшиковых. Вдруг дочке удастся «заглянуть» в ближайшее будущее. Но сначала нужно дождаться приезда Николаса. Яна уже позвонила из аэропорта с хорошими новостями. Нашли-таки ведуна, скоро будут с ним в Вологде.

— Кстати, мне в голову мысль одна пришла, — цесаревич стремительно вернулся в кресло, и наклонившись вперёд, спросил: — В Ордене Гипербореев есть чёткое ранговое распределение. Граф Сумароков подсказал. Витязи, Целители и Ведуны — они же не закончились одномоментно. Может, у тебя в пыльном сарае завалялся один такой прорицатель?

— У меня нет пыльного сарая, — улыбнулся Никита, скрывая досаду на графа. С другой стороны, если на тебя давит император, трудно сохранять все тайны Ордена. Скорее всего, Александр Михайлович и Сумароков пришли к какому-то компромиссу, удовлетворившему обоих. — Ведуны стали очень редким товаром, нелегко найти хотя бы одного такого.

— Жаль, — вздохнул Владислав. — Можно было значительно сократить время на поиски.

Он снова встал, но уже с таким видом, словно показывал, что аудиенция закончена. Никита умел считывать такие моменты, тоже поднялся. Цесаревич проводил его до двери, взял под локоть:

— О нашем разговоре про передачу власти никому, ты же понимаешь?

— Не привык болтать языком, — ответил волхв. — Надо сначала решить проблему с баронессой Сегрейв. А я, в свою очередь, попробую разыскать ведуна. Структура Ордена не может существовать без таких людей.

— О, кстати, — оживился Владислав. — Сколько возможных прорицателей может дать твой Орден?

Никиту зацепило слово «твой Орден», но он тщательно скрыл недовольство. Орден — не его собственность, а думающие иначе рискуют неправильно расценить любое движение организации как угрозу для себя. Меньшиковы, хоть и делают вид, что доверяют барону Назарову, всё же бдительно следят за каждым его шагом.

— Статистики по рангам нет, увы, — покачал головой Никита. — До моего появления Орден находился в «спящем» режиме. Мой прадед Анатолий Архипович запустил механизм, не ставя меня в известность. А были ли архивы у тех, кто сохранял ячейки по всей Империи, не уверен. Да и вряд ли Ведуны пачками появлялись. Никто же не объявляет открыто, что у них есть прорицатель. Всё держится в секрете.

— И всё же? Каков процент?

— Тут даже не проценты. Думаю, в каждом поколении — не больше двух человек с умением видеть грядущее.

— Хорошо, — кивнул Владислав и пожал руку волхву. — Спасибо за информацию. Как только разберётесь с баронессой, я бы хотел собрать весь Малый Кабинет. Нужно заранее определять политику и экономику страны, приоритетные направления. Чтобы сразу после передачи власти начать работу. Ты же не откажешься войти в Кабинет Министров?

— А кем я там буду? — рассмеялся Никита. — Нет, увольте, Ваше Императорское Высочество. Советником — куда ни шло. А вот протирать штаны в кабинетах не для моего характера.

— Так и знал, что отвертишься, — усмехнулся в ответ Владислав. — И всё же Коллегию Иерархов я тебе обеспечу. Будешь там заправлять.

Он даже не дал Никите слова, и распахнул дверь. Удержав в себе едва не вырвавшееся возражение, волхв кивнул на прощание и вышел из кабинета. К нему сразу же пристроился сопровождающий офицер, ожидавший в приёмной, и довёл до пропускной зоны.

Неторопливо руля «Бриллиантом» по петербургским улицам, Никита прокручивал в голове разговор с цесаревичем. Молодой Меньшиков не просто так спрашивал про цели Ордена. Он добился своего, заручившись его поддержкой. Князь Гиперборейский не возражал. Стратегически ему самому выгодно иметь сильного союзника, под которым не только армия, но и почти все ресурсы Империи. Пока у обеих сторон есть общая цель — обезопасить государство от внешнего разрушения — можно не опасаться удара в спину.

Теперь про ведунов. Действительно, а какое количество прорицателей необходимо для Ордена? На каждое поколение, к примеру? Один? Трое? Как раньше обстояло с этим дело? Нужно поговорить с вологодским Хранителем. Он-то должен иметь какую-то информацию, недаром по слоям реальности ходит, в прошлое заглядывает.

Яна с Николасом и «призраками» прилетает в Петербург через три часа. Нужно будет их встретить. На ходу нащупав телефон, лежащий на соседнем кресле, Никита нашёл нужный номер и нажал на иконку вызова. Протяжные гудки звучали довольно долго, и волхв хотел сделать отбой, как услышал щелчок и глухой голос князя Шереметева:

— Слушаю, Никита Анатольевич. Вот уж удивил.

— И вам здравствовать, Василий Юрьевич, — глядя на дорогу, откликнулся Никита. — По этому поводу и звоню. Хочу вас осмотреть. Как-никак, мы в ответе за тех, кого лечим.

— Кхе-кхе! — закашлялся Шереметев. — С чего такая доброта?

— Беспокоюсь за ваше здоровье. Всё же вы первый человек, которому татуировка помогла, а не убила. Надо бы посмотреть, как протекает процесс выздоровления.

— В анамнезе? — пошутил князь.

— Я не врач. Меня интересует иная сторона данного лечения. Для Академии Иерархов я обещал написать несколько монографий для студентов, и ваш случай весьма уникальный.

— Даже не знаю, как реагировать на такую просьбу, — хмыкнул Шереметев. — Хорошо. Я сейчас нахожусь в городе, в головной конторе «ПМА»[72]. Знаешь, где?

— Такую большую и вычурную вывеску на одной из высоток на Измайловском проспекте трудно не заметить из любой точки города.

— Не преувеличивайте, барон. Только со стороны Фонтанки. И вообще, я человек скромный, и то же самое прививаю своим сотрудникам. Когда приедешь, Никита Анатольевич?

— Да через десять-пятнадцать минут буду у вас.

— Дам команду охране проводить в мой кабинет. Увидимся там.

Шереметев отключился первым. Никита усмехнулся и бросил телефон на кресло.

«Я окончательно смирился с мыслью, что придётся жить в Петербурге, — подумал он, глядя на уверенно едущий впереди один из внедорожников охраны, в котором находились его личники. — Вот уже с Шереметевым договариваюсь о встрече. Видно, придётся завязывать прочные отношения с влиятельными семьями и родами, даже если большая часть из них видит во мне врага… Нет, это не совсем корректно. Какой же я им враг? Скорее, опасный соперник, которому не зазорно подставить подножку, сунуть палку в колеса, выбирайте нужное, так сказать. Тамара со своей стороны обеспечит лояльность мелких дворян. Ладно, разберёмся. На данный момент нужно решить вопрос с Сегрейв, обеспечить безопасность императорской семьи, но главное — „прокачать“ Дар Полины. Надеюсь, Николас сумеет найти у дочери ту самую точку, которая даёт взрывной рост».

Возле главного офиса ПМА, представлявшего собой высоченное здание из стекла и бетона, где даже был отдельный уличный лифт для посетителей, кому не нужно в директорат, небольшая кавалькада остановилась под бдительным присмотром охраны. Несколько крупногабаритных мужчин в тёмных пиджаках настороженно смотрели на выходящего из элегантного автомобиля Никиту, тут же окружённого личниками.

— Мне к князю Шереметеву, — предупредил волхв охрану, стоявшую у дверей.

— Никита Анатольевич? — поинтересовался один из них.

— Точно.

— Пойдёмте, велено вас сопроводить к Василию Юрьевичу.

Кабинет у Шереметева был похож, скорее, на конференц-зал, и пока Никита шагал от двери до середины помещения, князь успел встать из-за стола и выйти навстречу. Руку он подал без особой сердечности, но любезность, как подобает хозяину, проявил.

— Прошу, барон, — князь показал на стоящие квадратом мягкие диваны, предназначавшиеся для доверительных бесед или отдыха. Центр мебельной композиции украшал столик с бутылкой коньяка и нарезкой из разных фруктов. — Наверное, не на пять минут к старику заглянул.

— Думаю, это займёт побольше времени, — присаживаясь на мягкий диван, обтянутый светлой кожей, ответил Никита.

Шереметев на правах хозяина разлил по бокалам коньяк, но прежде чем выпить, с усмешкой поинтересовался:

— Надеюсь, выпивка мне не противопоказана? А то я периодически расслабляюсь коньяком или вином.

— Пейте, сколько угодно, князь, — Никита взял бокал и покрутил его пальцами, следя за маслянистыми разводами на стекле. — Вы же одарённый, вас алкоголем не угробишь.

— Это точно, — Шереметев вскинул вверх руку с бокалом, как будто призывая гостя выпить вместе с ним. Отпив глоток, поставил его на столик, закинул ногу на ногу, демонстрируя начищенные до блеска туфли. — Итак, Никита Анатольевич, утоли моё любопытство, с чего вдруг вспомнил обо мне.

— У нас с вами хоть и натянутые отношения после истории с Бельскими, но бросить своего бывшего пациента совести не хватает, — волхв тоже пригубил напиток и закусил тонкой пластиной нарезанного яблока. — Хочу поглядеть, как татуировка себя чувствует.

— А она исчезла, — улыбнулся князь. — Представляешь, Никита Анатольевич?

— Я знаю, как действует руническая вязь на человеческом теле, — кивнул молодой человек. — Может показаться, что она со временем выцветает и пропадает, но это не так. Это своеобразная защита от будущих воздействий. Кстати, и на здоровье влияет. В лучшую сторону…

— Что-то я этого не заметил, — язвительно сказал Шереметев. — Пару раз успел простыть, несмотря на разные магические манипуляции.

— Этому тоже есть объяснение. Пока руны не «встанут», организм будет подвергаться разным простудам. Но по сравнению с тяжёлыми болезнями — пустяки.

— Никита, а зачем тебе это? — напрямую спросил князь. — Согласись, как-то странно выглядит твой визит. Ты перешёл дорогу Велимиру, отбив у него девушку. Потом начал копать под Бельских, что в итоге привело к их депортации на Печору. А ведь они были моими союзниками.

— Зато Велимир хорошо отыгрался на поставках сырья для «Назаровских мануфактур», — белозубо улыбнулся Никита, тем самым демонстрируя, что не сердится на этот эпизод в их противостоянии. — Грамотно, и главное — не подкопаешься.

Он похрустел яблоком.

— Я слышал, твоя семья, Никита, переезжает в Петербург, — медленно проговорил Шереметев. — Но сейчас в столице три мощных клана, и четвёртый только внесёт дисбаланс. В будущем это может вылиться в серьёзные противоречия. Тем более, я планирую вернуть Велимира домой. Сейчас он нарабатывает управленческий опыт и учится самостоятельности. Сразу предупреждаю: я ни на шаг не уйду со своих позиций, даже если у вас опять начнутся противоречия.

— Не понимаю вас, Василий Юрьевич, — удивлённо откликнулся Никита, беря маленькую кисть с зелёным виноградом. — Я же здесь не для того, чтобы обсуждать будущие проблемы. И да, насчёт дисбаланса: он наблюдается именно сейчас. А когда я войду в Петербург, весы примут правильное положение.

— Намекаешь на союз с Меньшиковыми? — усмехнулся Шереметев.

— Я могу и с князем Балахниным общий язык найти. Не забывайте, Василий Юрьевич, что у вас передо мной долг жизни. А что, если я в качестве этого долга захочу с вами создать союз?

Князь опешил и внимательно поглядел на Никиту, безмятежно отправляющего в рот виноградину.

— Если ты, сынок, решил вывести меня из равновесия — даже не пытайся, — Шереметев осушил бокал и поставил его на стол, хотя по глазам читалось желание шарахнуть им об пол. — Я таких молодых да дерзких навидался за свою жизнь. Знаешь, что больше всего меня беспокоит? Некий барон Назаров, который своим появлением сбил хорошо отлаженную систему. Ты — как огромное инородное тело, меняющее орбиту планет. Не в обиду, Никита Анатольевич, не в обиду. Только чистая фактология. Как тебе это удаётся?

— Сам не знаю, — развёл руками волхв. — Может, хочу восстановить справедливость?

— Так её нужно восстанавливать в другом месте, — Василий Юрьевич махнул рукой в сторону, где, предположительно, находился Зимний дворец. — В бедах твоего Рода замешаны люди, подчинявшиеся Меньшиковым.

— Они наказаны, князь, — Никита откинулся на спинку дивана. — Другие свою виру выплатили. Знаете, Василий Юрьевич, как легко на душе, когда нет долгов: ни своих, ни чужих. Пробовали так жить?

— Не смешно, — скривился Шереметев. — Особенно в свете того, зачем ты здесь. Хочешь напомнить о моём долге?

— Я хочу, чтобы вы сняли рубашку, — Никита положил в рот ещё одну виноградину, а кисть вернул на место. — Мне важно убедиться, насколько печать смогла излечить вас от некротической магии. Не имею права выпустить заразу в мир. Она и так бед наделала. А у вас семья, Василий Юрьевич. Только представьте, если произойдёт рецидив?

— Позвоню тебе, — бледно улыбнулся Шереметев.

— Правильно. Поэтому нам сейчас нужно быть больше союзниками, нежели противниками. Итак? Начнём?

— Подожди, — князь поднялся и тяжёлым шагом дошёл до двери, распахнул её и кому-то властно сказал: — Меня не беспокоить ни под каким предлогом ещё полчаса. Даже если метеорит на крышу офиса упадёт.

Он вернулся обратно, на ходу снимая пиджак. Аккуратно положил его на спинку дивана, расстегнул рубашку и тоже хотел снять, но Никита жестом показал, что этого достаточно.

— Куда мне сесть? — спросил Шереметев.

— Одну минуту, — Никита тоже поднялся, решив помочь князю. Он сам любезно поставил стул с высокой спинкой на середину кабинета. — Вот сюда.

Когда Василий Юрьевич сел и выпрямился, как по струнке, волхв отошёл на пару шагов назад и с помощью магического зрения стал вглядываться в едва светящиеся контуры рун, уже достаточно глубоко внедрившихся в тело князя. Грудь ещё хранила белесые следы татуировки, но через некоторое время она зарастёт волосами, и ничто уже не будет напоминать о тяжёлом некротическом поражении.

А вот сама печать прочно утвердилась в аурном поле, распространяя вокруг себя золотисто-зелёное свечение — цвет здоровья. Шереметеву повезло. Он проживёт долго, насколько хватит резервов организма, и тем самым не даст сыновьям наделать глупостей. Никита предпочтёт иметь дело с мудрым Главой, чем с импульсивным Велимиром. Александр всё-таки более покладистый и осторожный, поэтому существовала опасность, что Велик может заставить его отдать первородство. И тогда памятуя об обидах, нанесённых ему Никитой, начнёт искать возможность очень сильно поссориться. С Василием Юрьевичем проблем не будет. Малейшая опасность с его стороны — и печать начнёт напоминать о своём присутствии. Вон в той закорючке таится спусковой крючок для активизации неприятных процессов, которые образумят князя.

— Ничего не беспокоит? Спите хорошо? — Никита дал знак князю одеваться. — Может быть, сны какие странные?

— Сплю нормально, — буркнул Шереметев, застёгивая рубашку. По его виду было понятно, что он раздосадован этим досмотром. Одно дело лежать в бессознательном состоянии и не ощущать всех врачебных манипуляций, и совсем другое — самостоятельно раздеваться перед человеком, который никогда союзником не станет в силу личного неприятия. — А вот мёрзнуть стал чаще. С чего бы?

— Я готов через месяц ещё раз проверить, — предложил Никита, игнорируя вопрос, но Василий Юрьевич вздёрнул руку в отрицающем жесте.

— Когда совсем хреново станет, вот тогда и вызову, — жёстко ответил он. — Спасибо, конечно, за беспокойство. Только у меня хватает опытных Целителей, справимся.

— Как хотите, князь, — не стал настаивать волхв и снял с вешалки пальто. — Ваше тело — ваше дело.

Одевшись, он не стал застёгивать пуговицы на пальто, только мельком бросил взгляд в зеркало, висевшее возле двери.

— Зачем ты, всё-таки, заходил? — Шереметев привёл себя в порядок, и теперь во властном, с горделивой осанкой князе нельзя было узнать человека, пять минут назад сидевшего с голым торсом на стуле. — Проверка печати — это лишь повод.

— Хотел напомнить, чтобы вы были осторожнее в выборе друзей и союзников, — бесстрастно ответил Никита. — Особенно из Европы.

— Спасибо за предупреждение, — язвительно ответил князь и кивнул на прощание, даже не удосужившись проводить гостя до двери. Он хотел показать свою неприязнь, чтобы уязвить мальчишку, но только вызвал у того понимающую улыбку.

— До свидания, Василий Юрьевич, — Никита в ответ чуть-чуть склонил голову и решительно покинул кабинет.

Князь вернулся за стол, некоторое время бездумно пялясь в экран компьютера, а затем крикнул:

— Никифор!

Из потайной двери выскользнул щуплый, маленького роста мужчина, чья аккуратно подстриженная бородка, спускавшаяся до середины груди, делала его похожим на какого-нибудь преподавателя из заштатного института.

— Да, княже, — он подошёл к столу, попутно захватывая стул, на котором чуть ранее сидел Шереметев. И сам примостился на нём с краю.

— Что понял?

Никифор не стал уточнять, о чём именно спрашивает хозяин.

— Мне кажется, Назаров что-то подсадил в вашу ауру, — воздев глаза к потолку, словно выискивая там ответ, проговорил Целитель. — Он не зря приходил. Явно проверял, как себя чувствует печать.

— Я об этом и сам догадываюсь, — ощерился князь. — Можно ли каким-то образом отыскать закладку и уничтожить её? Потому что сейчас я ощущаю себя смертником. Во мне тикает механизм бомбы, и когда она рванёт — одному богу известно.

— Нужен артефактор, умеющий ставить печати, — поскучнел Целитель. — Мы способны только купировать проблему на какое-то время.

— В том-то и дело, что её нельзя купировать! — рыкнул Шереметев. — Печать нужно снимать полностью, или не вмешиваться в её действие вообще! Всё, иди отсюда, Никифор! Приеду домой, подумаем, как нам быть.

Оставшись в одиночестве, Василий Юрьевич задумчиво постукивал пальцами по столу, словно мучительно искал ответы на вертящиеся в голове вопросы. Потом снял трубку стационарного телефона с базы и коротко бросил:

— Зайди сейчас же.

Человек, которого он пригласил к себе, исполнял особо деликатные поручения, не афишируя свою принадлежность к клану. Бульдог, как тот сам просил себя называть, занимался особо сложными делами, что и покойный Ефим Гольц, сидевший на «золотых потоках» из России в Англию. Только исполнял особо деликатные задания по прямому приказу хозяина.

— Садись, — Василий Юрьевич кивнул на стул, который недавно занимал Целитель. — Дело есть.

— Слушаю, — наклонил голову Бульдог, демонстрируя мощную шею. Да и сам он был чем-то похож на эту бойцовскую собаку: поджарый, весь из мускулов, резкий и очень опасный.

— Нужна акция, — бросил Шереметев. — Без спешки, без единой ошибки, чтобы ни один следователь не подкопался. Ни магический, ни обычный.

— Кто клиент?

— Барон Назаров. Я не требую срочного исполнения, но его нужно убрать до того момента, когда он станет советником молодого императора.

Лицо Бульдога осталось бесстрастным. О Назарове он слышал, поэтому лишних вопросов не задавал.

— Место исполнения?

— Иногда самолёты даже нашей авиакомпании падают, — в голосе князя проскрежетал металл. — Увы, это единственное уязвимое место в защите мальчишки. Будет очень неприятно, когда это произойдёт. О пассажирах думать не смей, я снимаю с твоей души грех массового убийства. Мы позаботимся об их родственниках.

— Сложно, — впервые на памяти князя задумался Бульдог. — Назаров — сильный волхв. Он почувствует опасность.

— Надо сделать так, чтобы не почувствовал, — отрезал Шереметев. — Иногда барону приходится перемещаться на большие расстояния. А без самолёта это никак. Но я не знаю, когда ему понадобится в следующий раз куда-то лететь. Поэтому операцию нужно подготовить заранее, чтобы сразу запустить её, как наступит случай. Разрешаю задействовать всех наших волхвов. Какие ресурсы будут нужны — обращайся напрямую ко мне.

— Нужна команда. Три человека для технического исполнения, и возможно — маг. Чтобы гарантировать полнейшее уничтожение всех защитных конструктов клиента.

— Выполняй. У тебя в запасе, максимум, год. Исключи торопливость и будь внимателен с контактами. Если появится хоть малейшая опасность слива информации от посредников — разрешаю устранять силовым методом.

— Я понял, — Бульдог поднялся, одёрнул короткую кожаную куртку, и не задавая больше никаких вопросов, покинул кабинет.

Шереметев откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Назаров представлял опасность не из-за его попытки влиять на Главу чужого ему Рода, а как человек, имеющий очень серьёзные возможности в будущем влиять на политику императорского Кабинета. Слухи донесли, что цесаревич подбирает под себя преданных молодых дворян, среди которых засветился и Назаров. Новый Кабинет грозился стать неприятной преградой для лоббирования интересов кланов Шереметевых и Волынских, а также для Орловых, Романовых и прочих мелких дворянских Родов, имеющих союзные отношения с ними. А ещё князь Балахнин, который упрямо проталкивает мальчишку в какие-то Кормчие. С ним тоже надо что-то решать. Неугомонный человек. И непонятный. А непонятных Шереметев опасался.

К тому же у Назарова есть очень сильное оружие в виде демонов. Нетрудно догадаться, что при самом благоприятном развитии ситуации Никита не дрогнет и уничтожит всех своих врагов одним лишь жестом руки. Ещё слухи ползут, что Коллегию Иерархов хотят реорганизовать, убрав Секретариат, а вместо него ввести должность единого комиссара или ректора. Инициатива идёт от императорского дома. Тоже нехорошо. Кого прочат на место главного? Вот именно: универсального волхва, молодого и перспективного барона Назарова. Очень много от него будет проблем в будущем. Единственный способ противостоять экспансии Рода Назаровых — убрать первопричину. С женщинами и детьми князь Шереметев не воюет. С ними можно разобраться попозже более щадящими методами.

Василий Юрьевич понимал, что то, что он намеревается сделать, есть шаг к пропасти. Либо он сумеет провести манёвр и остаться на самом краю, либо упадёт вниз, утянув за собой всю Семью, Род и своих вассалов. Никита к тому же непредсказуем, его истинная Сила неизвестна даже Иерархам. А значит, нужно нанести молниеносный удар — и Род Назаровых окончательно уйдёт в небытие. Великий князь Константин Михайлович сделает всё возможное, чтобы забрать детей Никиты в свою семью и воспитает их так, как посчитает нужным. Ведь он на такой вариант и рассчитывал, когда отдавал замуж Тамару. Только не рассчитал, что доченька взбрыкнёт и не захочет привести своего мужа в клан Меньшиковых.

Теперь вопрос: нужно ли звать на помощь Волынских? Взгляд князя остановился на бутылке коньяка, так и стоявшей на столике. Может, выпить? Телекинезом Шереметев не владел, поэтому пришлось подняться и перенести бутылку с бокалом на свой рабочий стол. Налил на три пальца и опрокинул в себя одним движением. Тяжело выдохнул. Нет, Волынские не должны знать. Слишком сложное сейчас положение у князя Леонида. Прижали ему хвост с автомобильным заводом Касаткиных, отобрали право поставлять машины Императорскому Двору, император игнорирует просьбы Главы Рода об аудиенции. В немилость попал Лёня. И вот в такой момент Василий Юрьевич приходит к нему и делится своими планами. А не побежит ли союзник к Меньшиковым, чтобы раскрыть заговор против молодого родственника? Константин Михайлович тогда лично четвертует всех Шереметевых за своего зятя. Дочку-то Великий князь любит, несмотря на взбрыкивания.

Волынские в этом деле, увы, не помогут. И вообще, никто не должен знать. Исполнителей, если акция удастся, нужно потом тихонечко убрать. И следы окончательно в воду спрятать.

У Шереметева не улучшилось настроение после всех умозаключений. Но хотя бы появилось ощущение борьбы, какого-то движения. Налив себе ещё немного янтарного напитка, он ненадолго задумался, словно окончательно взвешивал «за» и «против», после чего осушил бокал, придя к какому-то важному решению.

«Гнездо», Вологда

Переход по скрытому порталу Николаса впечатлил. Он одобрительно покивал, оценив элегантность решения перемещения из одного города в другой, когда оказался в подвале имения Назаровых. Поднявшись наверх, ведун был приятно удивлён, когда его встречала целая делегация молодых принаряженных женщин и шумных детей. У старика мгновенно расправились плечи, в блеклых глазах засверкал озорной огонёк.

— Дедушка Николас! — первой к нему бросилась Полина в нарядном платьице. Каштановые волосы, завитые в кудряшки, забавно прыгали по плечам.

Ведун неожиданно легко подхватил её на руки, вознёс вверх и прижал к себе. Все рассмеялись, не ожидая такой прыти от ребёнка. Полина обвила руками шею старика и громко заявила:

— А я знала, что у меня есть ещё один дедушка! Просто он не мог приехать в гости! Ты же останешься с нами?

— Ну… — чуть растерялся Николас, щекоча подстриженной бородой щеку девочки. — Наверное, придётся остаться на некоторое время.

— Тогда тебе надо познакомиться с дедушкой Фролом! — заявило зеленоглазое чудо.

— Так, Полина Никитична, достаточно, — строго свела брови Тамара. — Оставь дедушку Николаса в покое. Он устал и хочет отдохнуть.

Одна из горничных тут же подбежала и забрала с рук старого ведуна шуструю девицу. Никита вздохнул с облегчением. Судя по поведению дочери, у неё с Николасом должен получиться отличный тандем. Теперь у каждого из старших детей будет свой наставник. Фрол Пантелеевич больше внимания уделит Мишке, не отвлекаясь на специфическое обучение потенциальной Ведуньи.

Николас однажды уже бывал в «Гнезде», поэтому с удовольствием обнялся с Тамарой и Дашей, а Никита представил ему новую жену. Юля смущённо покраснела, когда старый ведун что-то шепнул ей на ухо, а потом отошла в сторону с рассеянной улыбкой.

— Коллега, — дед Фрол, постукивая тростью, подошёл к Николасу одним из последних, и протянул руку для пожатия. — Редкий человек, которого я не знал лично.

— Так я же всю жизнь, словно леший, в лесах просидел, — ухмыльнулся ведун, оценивая цепкость волхва. — Стараюсь ни с кем из чародеев не пересекаться, чтобы не забивать Дар чужими эмоциями.

— А, понятно, — хмыкнул наставник Мишки. — Это как пианист свои пальцы лелеет, бережёт от ударов и травм.

— Аналогия правильная, — кивнул Николас.

Побыв некоторое время в кругу молодых людей, он изъявил желание отдохнуть, пока до ужина есть время. Тамара вместе с Юлей проводили Николаса до комнаты, выделенной специально для него. Намеренно или нет, но его соседом стал дед Фрол. Никита подозревал, что старшая жена мудро решила, что люди почтенного возраста куда охотнее будут общаться друг с другом, чем с другими обитателями «Гнезда».

— Яна, послезавтра жду от тебя подробный доклад, — сказал Никита, глядя на уставшее лицо чародейки. — Отдыхай, набирайся сил. Но к ужину будь, как штык. Благодарю за выполненную работу. Ладно, иди к своему Ромео. А то извёлся весь, пока ты по Курляндским лесам бродила.

Яна улыбнулась и шагнула в объятия сияющего Ромки. Никита отозвал «призраков» в сторону, терпеливо ожидающих, когда суета закончится, и к их радости, произнёс:

— Завтра — выходной день. Можете в Вологду сгонять, расслабиться. Послезавтра жду доклада с подробностями.

— А что с нашей охотой на баронессу? — поинтересовался Порох.

— Пока нет сигнала о готовности, но полагаю, на следующей неделе нам придётся хорошо поработать. Оружие для Изнанки уже готово. Вот как раз его послезавтра и проверим в условиях, приближённых к боевым, — Никита усмехнулся и отпустил «призраков». А сам заглянул в столовую, где Даша руководила горничными, накрывавшими на стол.

Увидев мужа, она подошла к нему, и прижавшись на мгновение, шепнула:

— Когда займёмся печатью?

— Какая же ты нетерпеливая! — рассмеялся Никита, шутливо потрепав мочку уха Даши. — Так уж и быть, на завтра готовься.

Даша быстро поцеловала его и вернулась к столу. Волхву было интересно, что же такого шепнул Николас Юле, отчего та впала в задумчивость. Явно же раскрыл для неё ближайшее будущее. Никита догадывался, что предсказание или совет связан с будущим ребёнком, которого уже носит младшая жена под сердцем. Черноволосая красотка, тем не менее, и сейчас проявляла свой характер, тщательно обдумывая каждый свой шаг и слово. Она как будто впервые попав в такое положение, слегка растерялась, а Никита — балда стоеросовая — вместо того, чтобы поддержать жену, делает вид, что ужасно занят.

Ужин в честь приезда Николаса растрогал старика. Пусть он старательно скрывал эмоции, но по ожившим глазам хорошо читалось, насколько ему приятно находится среди молодых людей и ощущать их заботу и желание показать, что он в кругу родных.

В разгар веселья и оживлённых разговоров Никита почувствовал вибрацию телефона в кармане брюк. Звук он отключил, чтобы не отвлекать сидящих за столом, и извинившись, вышел из столовой в пустую гостиную. Варька, вольготно развалившаяся на одном из диванов, приподняла мордочку, посмотрела, кто находится рядом с ней, и снова уткнулась носом в пушистый хвост. Волхв посмотрел на вызывающий номер и почувствовал, как его накрывает азарт.

— Слушаю тебя, Хирург.

— Здорово, хозяин, есть новости, — голос у его тайного порученца был, как всегда, тихий и напряжённый, как будто тот сидел под носом у врагов и передавал секретные данные.

— Что, нашли корешей Ферзя? — поинтересовался Никита, усевшись в кресло.

— Пропали безвозвратно. Мне даже интересно, куда они подевались.

— Меньше знаний — меньше печали, — предупредил его волхв. — Рассказывай, что за новости.

— Пропал воровской общак, — хохотнул Хирург. — Ферзь поседел от переживаний. В казённый город съехались важные «иваны», сейчас трясут весь криминал, начиная от попрошаек на вокзалах и заканчивая всей верхушкой, подчиняющейся смотрителю. Самого его пока держат под охраной, чтобы не сбежал. Вместе с ворами приехало несколько магов. Ищут следы.

— Что-нибудь известно, как идёт «следствие»?

— Пока подозревают самого Ферзя. Дескать, он якшался с некоторыми магами-полукровками. Ищут Аякса… не забыл, кто это?

— Помню, не отвлекайся, — сухо ответил Никита. — Нашли парня?

— Нет, не нашли. Но зато слушок пошёл… хотят навестить князя Турского. Готовят команду. Возглавит её Аркан. Знавал я его. Хитрый, верткий, очень дотошный к мелочам, но и такой же ублюдочный, как Батыр. Если не хуже. Ему горло человеку перерезать — как муху прихлопнуть. И ещё… В Верхотурье тоже направят делегацию. Всё-таки на вас подозрение пало. Не как на похитителей, а как на руководителей, что затеяли всю эту бодягу. Мне лучше туда сейчас не возвращаться. Затаюсь в Екатеринбурге, пережду грозу.

— Наших следов не нашли?

— Сработали вы отлично, — похвалил Хирург. — Даже я не могу понять, как это вам удалось незаметно всё обстряпать. И лучше мне не знать.

— Правильно, — похвалил его Никита. — Ты вообще ничего не знаешь. Свою награду ты получишь обязательно. Когда всё утихнет.

— Да я не тороплюсь. Только дай знать своим людям в Верхотурье, чтобы готовились. И князя-друга предупреди.

— Сделаю. Спасибо, Хирург.

Никита отключился первым и задумчиво посмотрел на кошку, прядущую ушами. Она как будто прислушивалась к разговору, хотя человеческие дела ей были безразличны. Лишь бы кормили вовремя и гладили. Цокая каблучками туфель, к волхву подошла Тамара, присела на подлокотник и обвила шею руками.

— Что-то случилось?

— Да оно всегда что-то происходит, — улыбнулся Никита, обхватив жену за талию. — Не беспокойся, я никуда срочно не убегаю. Так, информация поступила. Надо ею с Володей поделиться.

— Уф, успокоил, — нарочито шутливо выдохнула Тамара. — Слушай, ты заметил, как Полинка к Николасу рванула? Словно ждала его. А я-то последнее время голову сломала, о каком дедушке речь идёт? Думала, папочка родной заявиться должен.

— Теперь у Полинки будет свой наставник, — Никита провёл ладонью по крутому изгибу бедра супруги. — Надеюсь, её предсказания станут гораздо точнее. К инициации она уже выйдет на более высокий уровень.

— Пошли, мой муж, — взъерошив короткий ёжик волос на макушке, Тамара вскочила на ноги. — Хватит о делах. Их ещё будет предостаточно в жизни.

— Только один звонок, солнышко, — предупредил Никита, поднимая телефон.

Тамара только махнула рукой, дескать, тебя не исправить, и направилась к гостям.

Владимир откликнулся сразу же, как будто ждал звонка.

— Ты где? — без всяких предисловий спросил волхв.

— Дома, — буднично произнёс молодой Строганов. — Позавчера из Москвы вернулся. Скоро открываем банк.

— Отлично. А теперь слушай. В Екатеринбурге большой шторм. Все ищут кассу. В твой город и в моё Верхотурье воры отправляют эмиссаров с головорезами. К тебе едет некий Аркан. По возможности сделай так, чтобы ни один из его людей не вернулся из твоей глуши.

— Никакая у меня не глушь, — шутливо обиделся Владимир. — Спасибо, Никита, за предупреждение. Я сейчас же мобилизую всю свою гвардию.

— Если возникнут сложности — сразу зови меня.

— Значит, тебе удалось взять кассу?

— Она в надёжном месте. Отец знает, что творится в Екатеринбурге?

— Ты бы слышал, как он орал, когда я ему рассказал о нашем замысле, — даже на расстоянии Никита уловил эманации молодого князя, словно тот поёжился от воспоминаний. — Оказывается, мы бестолковые, напыщенные и самовлюблённые идиоты, с напрочь лишённым чувством самосохранения. В Екатеринбурге, по его данным, самая сильная криминальная группировка на Урале, имеющая связи с китайцами, бухарцами, Жузами и джунгарами. Этакий международный синдикат. Чтобы его уничтожить, надо проводить войсковую операцию. А мы своими бездумными действиями разворошим гадюшник.

— Уже разворошили, — усмехнулся Никита. — Теперь придётся услышать ещё больше ласковых слов от Андрея Егоровича.

— Жди, он и тебе позвонит, — пообещал Владимир. — Кстати, идею банка отец одобрил. И готов содействовать в легализации общака. Правда, сначала придётся повоевать с его хозяевами.

— Посмотрим, кого они нам пришлют: головорезов или переговорщиков, — Никита был абсолютно спокоен. Вся сила, которую перечислил князь Турский, не стоила, к примеру, мизинца баронессы Сегрейв, которая играючи сможет вырезать верхушку преступного синдиката. Поэтому всё внимание и ресурсы нужно направить на поимку Стеллины. Она — цель номер один в обширных планах барона Назарова.

Глава 12

Яссы, март 2017 года

Викарий Доминик Висконти, сложив сцепленные пальцы рук на животе, расхаживал по своему рабочему кабинету, не обращая внимания на заваленный документами и письмами стол. В этот момент его больше всего беспокоило совершенно другое. С минуты на минуту сюда должен прибыть эмиссар британской разведки, и от его решения зависело, как быстро удастся вытащить брата из казематов Шлиссельбургской крепости. Русские надёжно упрятали Матео, да так, что его аурный след невозможно было обнаружить в астральных полях.

За спиной внезапно похолодало. Компенсируя энергию, понадобившуюся для открытия портала, воздух вокруг кристаллизовался, выпадая белоснежными хлопьями на пол и мебель.

Раскрывшаяся «сфера» тут же схлопнулась, а вместо неё в помещении остался стоять рыжеволосый мужчина с крупным носом и глазами навыкате. Он не отличался особой привлекательностью, но апломба во взгляде хватило бы на десяток пэров из Палаты лордов.

— Барон, — Доминик плавно развернулся, полы сутаны разметали иней по сторонам. — Вы, как всегда, появляетесь эффектно, но весьма грязно. Здесь же книги, бумажные документы. Сейчас всё растает. Непорядок.

Он с брезгливостью смахнул с края стола появившуюся лужицу, растёр влагу в ладонях.

— Подготовка площадки для портала целиком лежит на вызывающем, — густым голосом проговорил барон Тэлбойс. Эмиссар огляделся по сторонам и по-хозяйски сел в кресло, закинув ногу на ногу. — Итак, я вас слушаю. Постарайтесь уложиться в десять минут.

— Не желаете ли вина? — викарий поглядел на графин с розовым напитком, стоявшим на маленьком столике из драгоценных сортов деревьев. Искусно подобранный шпон из палисандра, эбена, сандала и амаранта создавали причудливую картину из шоколадных завитков, фиолетовых завихрений и терракотовых языков пламени на лакированной поверхности.

— Нет, спасибо, господин Висконти, — барон сцепил пальцы рук на колене. — Я вас слушаю.

— Вы что-нибудь знаете о Гиссарской аномалии?

— Да, мы в курсе, что русские провели там спецоперацию и разгромили отряды Самандара и Хайруллы, стремившихся оседлать перевал, чтобы взять под контроль аномалию. Знаем также, что через какое-то время она исчезла, — англичанин поморщился. — Это не повод заставлять меня тратить время и магические ресурсы.

— Кажется, в тех местах пропал ваш агент Маккартур. Я правильно назвал его фамилию? — викарий, оставаясь на месте, с любопытством смотрел на Тэлбойса. И заметил, как дрогнули лицевые мышцы эмиссара.

— Откуда у вас такая информация?

— У меня тоже хватает осведомлённых источников, в том числе и в русском Генштабе, — с лёгкой мстительностью в голосе ответил Доминик. — Скажу так, барон: господин Маккартур сейчас находится в том же месте, где и мой брат — Матео. Его поймали русские, когда он пытался выкрасть архивы профессора Гравы. На следующей неделе брата и вашего агента переводят в какую-то особую тюрьму, полностью изолированную от проникновения через Изнанку или Инферно. У вас есть шанс вытащить обоих из Шлиссельбургских казематов, пока они там.

— Насколько надёжен источник? Я пока склонен считать, что это — дезинформация.

— Некий полковник Аржевский, — Висконти прошёлся по кабинету, оставляя на полу мокрые следы от растаявших снежинок. — Он прибыл в Яссы под видом финансового инспектора проверять, якобы, какие-то нарушения в армейском корпусе. Причём, появился сразу после отъезда Великого князя Михаила Меньшикова. И всё это время находился здесь. Теперь же, когда младший брат императора вернулся, он перешёл под его командование.

— Аржевский… — барон Тэлбойс задумался. — Надо сделать запрос на это имя. Пусть пришлют досье. Если он контрразведчик, то русские с нами играют. Знаете, а налейте-ка мне своей розовой водички.

— Это плодовое вино с частных виноградников, — чуточку обиделся викарий, но щедро плеснул напиток в хрустальный фужер. Поднёс барону и понял, что сказанное заинтересовало англичанина. После чего сел в свободное кресло.

— Да, недурно, — покивал одобрительно эмиссар после двух глотков. — Итак, вам поступила информация о переводе двух особо важных джентльменов в какую-то сверхсекретную тюрьму, где имеются несколько ступеней магической и обычной защиты. Кто работает с русским?

— Моя прихожанка, некая Виорика Катаржи…

— А-ааа! — рассмеялся барон. — Любовница Михаила Меньшикова! Знаю о такой. Не думал, что она является вашей осведомительницей. Вы меня поразили, господин Висконти. Хорошо скрываете свои источники.

— У Ватикана тоже можно чему-то поучиться, — усмехнулся Доминик.

— Но русские вас переиграли, — Тэлбойс с удовольствием сделал пару глотков вина. — Разом снесли головы трём Высшим Лордам.

— Поэтому я и делюсь с вами информацией, которой владеет Ватикан. Мы же с вами союзники, должны помогать друг другу.

— Я проверю по своим каналам, — кивнул барон, — насколько вероятна игра русских. Когда именно наших людей перевезут в спецтюрьму?

Викария ободрило неслучайно оброненное англичанином «наших людей». Значит, есть шанс, что СИС подключится к операции.

— Баронесса Стефания Сегрейв готова помочь в освобождении агента Маккартура и моего брата, — выложил ещё один козырь викарий.

— Про баронессу Сегрейв мы знаем, что она предоставляет услуги не только Ватикану, но и шведской Короне.

— Эта дама — наёмница, — пожал плечами Висконти. — Мы не можем указывать ей, кому служить. Но она — настоящий профессионал в своём деле. Однако, если русские переведут узников из Шлиссельбурга, даже её возможности не помогут. Нужно торопиться.

— Неплохое вино, — барон Тэлбойс поставил недопитый фужер на столик и поднялся с кресла. — Только излишне сладковато, по моему мнению.

— Так каков будет ответ, господин эмиссар? — сдержал нетерпение викарий. — Ведь от меня тоже зависит скорость принятия решения.

— Завтра здесь же в шесть часов вечера, — после недолгого раздумья сказал англичанин. — Не забудьте прибраться на столе. Сами видите, как работает портал в закрытом помещении.

Он усмехнулся, повернул на пальце массивный перстень с искусно огранённым опалом, и перед ним с хлопком раскрылся небольшой портал, ограниченный плавающими сгустками искажённого пространства. Не теряя ни секунды, Тэлбойс шагнул в дыру. Снова хлопнуло, и вместо сквозной пространственной дыры викарий увидел тонкий слой льдистых снежинок. С трудом сдержавшись, чтобы не сквернословить, служитель культа налил себе полный фужер вина и погрузился в раздумья. Если британцы не согласятся на операцию, Стеллина в одиночку пойдёт выручать брата викария. А Доминик, так уж и быть, найдёт ей в помощь парочку отвязных исполнителей, готовых сунуть голову хоть к дьяволу в ад.

Великий князь Михаил Меньшиков заканчивал свой рабочий день в двадцать один ноль-ноль ровно, после чего переходил из одной части особняка, где расположилась большая группа советников и свитских, в семейную. Туда имели доступ только охрана и доверенные лица. В сопровождении двух бравых гвардейцев он входил на «домашнюю территорию» и с этой минуты его никто не имел права беспокоить. Меньшиков понимал, что никаких оперативных решений не ждут, поэтому работал с документами с утра.

Вот и сегодня жена с дочерями ждали его, как обычно, за накрытым столом, и он, переодевшись, зашёл в столовую, поцеловал своих домашних и пока ел, рассеянно слушал рассказы Анны, в каких местах она с девочками побывала, какое впечатление у них сложилось. После ужина Великий князь поднялся к себе в кабинет, закрыл дверь на ключ и достал из ящика стола миниатюрную коробочку чёрного цвета с розоватым оттенком. Подарок барона Тэлбойса он открывал строго раз в месяц, и англичанин неизменно появлялся из полевого портала для обсуждения предстоящей акции, после которой Михаил Меньшиков должен был взойти на русский престол. О том, что ему предстоит принести в жертву свою жену и дочек, Великий князь старался не думать.

Он открыл коробочку, в которой на бархатистой поверхности лежал маячок — огранённый чёрный опал — и полюбовался вспыхнувшими над ним алыми и зелёными искорками. Сигнал барону Тэлбойсу подан. Он должен появиться в течение нескольких минут, иначе бокс-маячок придётся закрыть, чтобы волхвы, приданные для охраны Великого князя, не почувствовали искажение пространственных и энергетических линий в особняке.

«Всё-таки в британской СМС умеют создавать шедевры, — подумал Михаил, глядя на компактный овал портала, открывшийся в дальнем углу кабинета, откуда он заблаговременно приказал убрать всю мебель. — Полевые порталы с минимальным выплеском магической энергии — настоящая находка для агентурной связи. Справедливости ради, у нас тоже умеют удивлять, только почему-то чужой кусок всегда кажется вкуснее».

Подобные размышления иногда раздражали Великого князя тем, что его личные предпочтения находились в раздрае. Выискивая недостатки в функционировании всей имперской системы, он неизменно сравнивал их с возможностями Британской Короны, и к удивлению, чаши весов становились вровень. Проблем у двух сильных мировых держав было с избытком, и тем не менее, повода для предательства они не давали. Михаил Меньшиков страдал от необходимости идти дальше, до кровавого конца, а смелости признаться в своих тёмных мыслях не хватало. Таким он и был всегда, дистанцируясь от старших братьев с самого детства.

— Приветствую, господин барон, — Меньшиков ждал эмиссара сидя в кресле. — Сегодня вы весьма быстро отреагировали. Не прошло и двух минут.

— Я уже был готов, — Тэлбойс обозначил вежливый поклон и одновременно с этим покрутил перстень на пальце, убирая портал. — Позволите присесть?

— Конечно, — жест в сторону свободного кресла был достаточно красноречив.

— Полагаю, у нас есть новости друг для друга? — Тэлбойс уверенно устроился напротив Великого князя и закинул ногу на ногу, демонстрируя белый носок с тонкими вертикальными полосками серого цвета.

— Как и вопросы, Джордж, — усмехнулся Меньшиков. — Пожалуй, начну я.

— Как вам будет угодно, — англичанин расслабился.

— Вы получили информацию по Гиссарской аномалии?

Тэлбойс и виду не подал, что ошарашен. Он лишь подался вперёд и вкрадчиво спросил:

— Так это была ваша идея использовать агентов двух разведок? Вы знали, что Виорика Катаржи бегает к викарию Висконти и стучит ему?

— Знал, — улыбнулся Меньшиков, довольный тем, что сумел сбить британскую спесь с этого холёного барона. — Не самому же мне бегать по городу и искать контакты с Ватиканом и Лондоном. Вот и пришлось создать цепочку, по которой пошёл сигнал.

— Хм, интересно, — помассировал подбородок секретарь-помощник графа Спенсера. — И довольно опасно, учитывая подозрения вашего брата-императора по отношению к вам.

— Это только кажется, что Александр подозревает меня в чём-то нехорошем, — холодно ответил Великий князь. — Давайте по существу. Вас заинтересовала информация?

— Полковник Аржевский и в самом деле не служит в контрразведке?

— Конечно, нет, — хорошо сыграл удивление Меньшиков. — Он финансист, аудитор, не более того. Я полковника знаю давно, поэтому доверил ему донести некоторые сведения Катаржи.

— А откуда вам известно, что девушка активно сотрудничает с разведкой Ватикана?

— От нашей разведки, — пожал плечами Михаил. — Что здесь такого?

— Не из-за этого ли вас спешно вывезли из Ясс год назад?

— Возможно, — уклончиво ответил Великий князь. — Вы не ответили на прямой вопрос. Я жду…

— Нет, Гиссар нас не интересует. Нам нужно вызволить агента Маккартура, но русские не хотят идти на контакты. Его судьба очень волнует графа Спенсера.

— А если я скажу, что Гиссарская аномалия дала толчок к проекту «Мост»?

— Что за проект? — навострил уши Тэлбойс.

— Создание искусственного пробоя между двумя мирами в фиксированной точке, — усмехнулся Меньшиков. — Я знаю, что Британия усиленно работает над аналогичным проектом, но пока не может нащупать «прокол», и экспериментаторов выбрасывает в хаотичном порядке в разные миры.

— А у русских всё получилось? — барон облизал пересохшие губы.

— Пока никаких комментариев. Давайте решать проблемы поступательно. Итак, вы хотите вытащить Маккартура и ещё одного человека из Шлиссельбурга, пока они находятся там? Насколько мне известно, вашего разведчика хотят выжать досуха. Афганистан, Средняя Азия — послужной список Маккартура впечатляющий. А в довесок — Матео Висконти.

— Зачем вам нужен ватиканский боевик?

— Он нужен вам, в первую очередь, барон, — вздохнул Меньшиков. — В этой истории много переплетений судеб и первоочередных задач. Не поверю, что вы не знаете, чем он занимается. Но, по сравнению с Маккартуром, он — фигура вторичная.

— Что вы хотите за это? Помимо нашей помощи в расчистке дороги к престолу, конечно же…

— Очень серьёзные гарантии. Я хочу быть уверенным, что моё имя нигде и никогда не всплывёт в случае неудачи. Предоставление политического убежища в Англии — обязательное условие.

— Королевство и так даёт вам щедрый подарок, — сухо обронил Тэлбойс. — Куда уж больше. Власть над такой огромной страной — чем не гарантия нашей дружбы?

Михаил с усмешкой покачал пальцем из стороны в сторону.

— Ещё со времён воцарения первого Меньшикова на русском престоле в нашей семье выработалось стойкое неприятие к честному слову британца, как и к заверениям их дружбы. Лишь услышав это выражение, нужно убедиться, что за пазухой у британца нет булыжника, которым он всегда готов стукнуть по темечку союзника.

— У вас разыгралась фантазия, милорд, — слова Великого князя Тэлбойсу не понравились. — Наша доктрина «разделяй и властвуй» пугает остальной мир, согласен. Но мы изначально выбрали политику превентивного действия, чтобы защитить свою свободу.

— Тогда почему вы другим не даёте права действовать подобным образом? Послушайте, господин барон… наш спор может быть бесконечным, а вы до сих пор не дали ответ. Часики тикают, не забывайте. Я не забыл сказать, что к Маккартуру могут применить ментоскопию? У нас есть великолепные специалисты, которые снимают с подкорки головного мозга информацию, слой за слоем, не давая пациенту превратиться в овощ с вытекающими изо рта слюнями.

— Хватит! — излишне резко воскликнул барон и тут же прижал руку к сердцу. — Прошу меня извинить, милорд, за столь вопиющее поведение! Не сдержался. Дайте мне сутки на консультацию с графом Спенсером. Завтра в это же время я буду здесь с ответом.

— Будь по-вашему, — кивнул Меньшиков, и не вставая с кресла, наблюдал за Тэлбойсом, который нервно вскочил на ноги и прокрутил перстень. Как только портал стабилизировался, он шагнул в него, даже не попрощавшись, что показывало крайнюю степень раздражения британца.

Великий князь ухмыльнулся. Тэлбойс, несмотря на свой статус, оставался на шахматной доске пешкой, хоть и значимой. Он мог угрожать некоторым важным фигурам, что делало его опасным в продолжительной партии. Поэтому, уязвив его, Михаил испытал невероятное удовольствие. Высокородные британцы спесивы по своей натуре, и макнуть одного из них в их же лужу стоило попытаться.

Дождавшись, когда слабый магический фон полностью уляжется, Меньшиков решил выпить. В шкафу стояла бутылка отменного бренди, который Великий князь с щедростью плеснул в стакан. Клюнул ли Тэлбойс на вкусную наживку в виде операции «Мост»? Зная англичан — несомненно. Их возможности в области «проколов» весьма слабы, и русская разведка докладывала об этом с непоколебимой уверенностью. Вот почему с такой поспешностью был организован рейд отрядов Абдул Хотака в Гиссар. Они знали, что из себя представляет аномалия, но не знали механизмов «прокола» между мирами, и надеялись с её помощью совершить прорыв в проекте.

Так что клюнут, обязательно клюнут.

Михаил Михайлович осушил стакан, чувствуя, как поднимается настроение. Нет, он ещё вытянет жилы из хитрожопых островитян. А то знаем их методы. Сначала посулы золотых гор, демонстрация доброжелательности, а потом — жёсткие условия, дескать, пришла пора платить по счетам. Ага, ага! Лишь бы графу Спенсеру не пришла в голову мысль, что Великий князь Михаил слишком токсичная фигура, и лучше иметь дело с Александром или будущим императором Владиславом. Вот тогда его точно сольют. Хрен редьки не слаще! Может, вернуться под крылышко Великого князя Владимира из Яви-два, а? Вот где идёт настоящая война за престол! Без угрызений совести и каких-то добродетельных поступков по отношению к врагу! Самое место для него, Михаила Меньшикова!

«Гнездо». Петербург, март 2017 года

Утро в особняке Назаровых началось довольно необычно. Привыкшие к размеренному ходу событий его жители обнаружили, что теперь у молодого поколения появились новые интересы. Юная Полина Никитична выбрала для себя объект почитания и обожания в виде седобородого ведуна, не привыкшего, кажется, к подобным выплескам детской энергии и эмоций. Мишка и присоединившийся к нему Ярик упрашивали Фрола Пантелеевича пойти на улицу и начать занятия. Даша, не вытерпев подобного коварства от своего сына, сердитая и растрёпанная, в халате, выскочила из комнаты, чтобы спасти старого волхва.

— Напрасно обо мне беспокоишься, дочка, — усмехнулся дед Фрол, одним ловким движением руки усадив мальцов на диван. Какая-то невидимая сила опустилась им на плечи и заставила притихнуть. — Я и не с такими шустриками справлялся.

— Он же ещё мал для серьёзных тренировок! — Даша не была против занятий, но боялась, что какие-нибудь магические манипуляции активируют ещё одну способность Ярика. Например, начнёт перемещаться во времени. Опять демонов посылать на поиски?

— Всё будет в порядке, — кажется, старый волхв понимал опасения молодой женщины. — За Ярославом пригляжу особо.

Даша внешне успокоилась и вернулась в спальню. Никита уже не спал и со смешком встретил супругу:

— Не переубедила деда?

— Обещал присмотреть, — Даша села на кровать, сложила руки на коленях. — И всё равно страшно. Опять куда-нибудь убежит. Ему же теперь никакого труда прикладывать не нужно.

— Случайность — не система, — успокоил её Никита, и приподнявшись, обхватил за талию, прижал к себе. — Знаешь, поставлю-ка Ярику печать одному из первых. Лёгкую версию, без тотального щита, чтобы не причинять боль. На первое время хватит, чтобы отслеживать.

— Дорогой, а существует вероятность, что Ярослав в будущем освоит перемещение во времени?

— Ну-ууу, — протянул Никита, вдыхая цветочный запах, идущий от волос жены. — Это уже функция Хранителей. Иной уровень магии. Даже с хорошими задатками у него нет шансов. Подозреваю, что Хранители — вообще из иных миров, в которые нет доступа остальным. И обучаются они по каким-то секретным методикам.

— Да ты что? — глаза супруги округлились, и она стала похожа на милого лемура. — У тебя есть предположения?

— Всего лишь догадки, не подтверждённые фактами, — улыбнулся волхв.

— А стилус? — напомнила Даша. — О таком инструменте я никогда не слышала. Ни у себя дома, ни здесь.

— Согласен, пример хороший. Но недостаточный.

— Ладно, оставим Хранителей в покое, — жена свела брови и строго поглядела на Никиту. — Ты будешь своей девушке Печать ставить?

— Конечно! Пока я хожу за массажным столиком, прими душ, — Никита откинул одеяло, встал на пушистый яркий ковёр, с хрустом размял шею и плечи. Действительно, чего тянуть? Назревающие события могут надолго отодвинуть все задуманные дела по дому.

Через несколько минут он вернулся и разложил столик посреди комнаты. У него закралась мысль, Дашу кто-то уже надоумил, как себя вести на процедуре постановки Печати. Чертовка с улыбкой сбросила халат, словно повторяла рекомендации Тамары. Никита тяжело вздохнул. Он ведь не железный, а жёны его такие обворожительные. Помотав головой, волхв отбросил лишние мысли и сосредоточился на работе, стараясь видеть не волнующие изгибы женского тела, а клиента, которому нужно набить очень качественную татуировку.

Наличие трафарета и уверенность, что каждая чёрточка и закорючка рун не таят в себе опасность, позволило Никите закончить постановку Печати за два часа. Он помог перебраться Даше в постель, а сам спустился в гостиную, где нашёл Тамару с Юлей и Яной, о чём-то оживлённо разговаривающих.

— Командир, вот мой отчёт, — чародейка встала и протянула подошедшему Никите несколько листов из школьной тетрадки, исписанных аккуратным почерком. — Здесь всё подробно описано, даже история с виконтом Ягужинским.

— Что за история? — нахмурился Назаров.

— Никита, помнишь, я тебе рассказывала, как на пляже к нам с Катькой нахально подкатила парочка мажоров? — воскликнула Тамара. — Один из них и был Ягужинский. Графский сынок.

— Ах, этот… — волхв на секунду задумался, с трудом вспоминая эту историю, про которую, признаться, забыл уже через два дня. Ещё один самоубийца, решивший показать свою крутость перед племянницами императора. Оказывается, жив остался, до сих дурью мается. — Возможны проблемы?

— Не думаю, — ответила уверенно Яна. — Твоё имя я не называла. Виконт сам не будет инициировать поиски после позорного поведения. В общем, проучила я его, командир.

— Ну и правильно, — отмахнулся Никита. — Ещё на идиотов внимание обращать… Солнышко, я Даше Печать поставил. Она сейчас отдыхает. Приглядите?

— Конечно, милый, — кивнула Тамара. — Ты куда сейчас?

— С «призраками» хочу отработать схему захвата Стеллины.

— В Изнанку спуститесь? — Яна покусала нижнюю губу. — Никита, можно мне с вами?

— Там очень опасно, — медленно проговорил волхв. — Если я говорю «опасно», это в самом деле существует риск гибели каждого из нас.

— Но мне нужно развиваться, — девушка тряхнула платиновыми волосами. — Чем тяжелее тренировки и бои, тем легче идёт прокачка каналов и повышаются навыки.

— Даже не вздумай соглашаться, Никита, — предупредила Тамара, а Юля зачем-то схватила за руку чародейку, словно пыталась отговорить её от безумного шага. — Вспомни, в каком состоянии ты выходил из подвала, когда вместе с бойцами ловил баронессу со своим дружком. Как будто на десять лет постарели все.

— С одной стороны Яна права, — задумался Никита, — а с другой — я не хочу рисковать. Это не тот случай, чтобы поднять свою Силу. Есть иные способы прокачки. Ромка меня прибьёт, когда узнает о твоих желаниях.

— Я разговаривала с Николасом и спросила, есть ли опасность в предстоящей операции, — упрямо задрав подбородок, ответила девушка. — Я отвечаю за себя и не стану обузой. Никита, пожалуйста!

— С Николасом она, оказывается, уже успела проконсультироваться, — усмехнулся волхв, заложив руки за спину. — И какой вердикт? Поймаем Стеллину?

— Шансы поровну, — Яна поглядела в его глаза. — В ту и другую сторону. Есть вероятность, что баронесса выскользнет из ловушки. А значит, нужны дополнительные силы для её поимки. Разные магические техники значительно повысят наши возможности. «Призраки» — не маги, они лишь опытные бойцы с защитными артефактами. Малейшая ошибка с их стороны, и Стеллина выскользнет из ловушки. Тебе нужен помощник из волхвов. Я бы предложила и Ромку взять.

— Да, это аргумент, — кивнул Никита, с интересом глядя на чародейку. Действительно, «призраки» заточены на силовое воздействие, на ликвидацию противника. А Стеллину нужно брать живой. Пусть потом контрразведка из неё все тайны Ордоса вытягивает. Ликвидировать её придётся только в том случае, если другие возможности будут исчерпаны. Вот для этого и нужны Порох, Барс и Скиф. — Не брать же с собой деда Фрола. Не выдержит наставник пребывания в Изнанке.

— О, боги, только не это, — выдохнула Тамара. — Скажи, что ты не рассчитывал на дедушку.

— Всего лишь прикидывал варианты, — пожал плечами Никита. И обратился к Яне: — Ромка останется в резерве на прикрытии «Гнезда», а ты готовься.

— Хорошо, — кивнула девушка, хорошо пряча радость в глазах. — Но всё равно Рома должен вместе с нами отработать действия в Изнанке.

— Само собой, — Никита и не думал возражать. — Через три часа собираемся возле подвала. Обязательно наденьте «бризы» и какую-нибудь ненужную одёжку. «Там» она за пару минут в лохмотья превратится.

Яна быстро убежала, словно боялась, что командир передумает. Волхв предупреждающе выставил перед собой руки:

— Я знаю, что поступаю не совсем правильно. Но Яна — боевая чародейка. Ей нужно развиваться через преодоление трудностей и смертельной опасности. Раз мы ни с кем не воюем, я должен обеспечивать магический отряд «Гнезда» разными заданиями, приближёнными к боевым.

— Ещё бы мы с кем-то воевали, — проворчала Тамара.

— Но ведь Никита прав, — задумчиво глядя на мужа снизу-вверх, откликнулась Юля. — Рано или поздно появятся завистники, которым возвышение нашего Рода будет как кость в горле. И они начнут объединяться в различные союзы, чтобы нас сожрать. Например, я уверена, что Велимир Шереметев, войдя в силу, будет серьёзным противником. О Борьке Волынском я вообще молчу. Тот ещё придурок. Вобьёт себе в голову какую-нибудь мысль, и пока не доведёт её до конца, не успокоится, — раскрасневшаяся девушка перевела дух. — Могу назвать несколько Родов, которые точно нельзя оставлять без внимания. Это Романовы и Орловы, в первую очередь. Они хоть и не столь влиятельны в Петербурге, но очень многочисленны. В каждом министерстве их представители сидят.

— У нас появился аналитик! — рассмеялся Никита. — Может, зря ты лесом занялась?

— Ну, почему же? — улыбнулась Юля. — В первый год запуска линии планируется доход в пять миллионов рублей. А после выхода на полный цикл я ожидаю утроенную прибыль. Так что я тоже приношу пользу нашей семье!

Она с гордостью вздёрнула подбородок.

— Молодец, — Никита присел рядом с ней, приобнял и поцеловал в щеку.

— Так, я схожу, Дашу проведаю, — как-то быстро вскочила Тамара. — Заодно Виктора Леонидовича предупрежу, чтобы был наготове, если осложнения начнутся.

Дробно простучали каблучки её туфель по лестнице, ведущей на второй этаж. Никита ободряюще провёл рукой по волосам младшей жены.

— Что тебе Николас нашептал? — поинтересовался он.

— Никита, а кого бы ты больше хотел: сына или дочку? — прижалась к нему Юля.

— Сыновей у меня аж трое, — усмехнулся волхв. — А Полинка одна. Так что сестрёнке она будет рада.

— Значит, ведун действительно сильный, — вздохнула супруга. — Сказал, что ты очень обрадуешься дочке. Так что, папаша, готовься…

— Конечно! — Никита снова засмеялся и крепко обнял Юлю. — Что так долго молчала? Я даже испугался за тебя. Подумал, ты не очень рада, что забеременела.

— С чего вдруг? — шутливо нахмурилась младшая жена. — Просто хотела выбрать обстановку, чтобы только я и ты… Знаешь, не люблю дурацкие обычаи у аристократов объявлять во всеуслышание о беременности супруги. А сами не думают, хотят ли жёны такой огласки. Надеюсь, ты не станешь кричать об этом на весь Петербург? Ну, когда мы туда переедем…

— Надо попробовать, — с серьёзной миной на лице задумался Никита. — Идея-то хорошая. Пусть все знают, что Назаровы успешно плодятся и размножаются.

— Дурачок! — Юля поняла, что он шутит, и несильно врезала мужу локтем в бок. — Всё бы тебе зубоскалить!

— Да я сама серьёзность! — приложил руку к сердцу волхв.

— Ладно, готовься к тренировке, — вздохнула супруга. — Разберитесь уже с этим ублюдочным Ордосом. Надоело бояться.

— У нас мало времени на раскачку, — Никита оглядел стоящих перед ним «призраков» и троицу клановых магов, состоящую из флегматичного Немца, Яны и Романа, на лице которого до сих пор читалась обида. — Бой в Изнанке не должен перейти в затяжную фазу, поэтому никаких особых тренировок не будет. Немец и Яна в бой не лезут, а создают кокон непроницаемости, чтобы баронесса не смогла выскочить из ловушки. «Призраки» атакуют, связывая её по рукам и ногам. Когда Стеллина начнёт тратить свои ресурсы, я выдерну её наружу. Учтите, что в Изнанке все физические и магические свойства могут идти не так, как мы привыкли. Отрицательная энергия мгновенно начнёт воздействовать на организм. Пользоваться огнестрельным оружием категорически запрещаю. Только железо, «водная» и «воздушно-земная» магия. И то — с осторожностью.

— А если Стеллина придёт не одна? — спросил Немец, разглядывая голые стены подвального помещения, где Никита собрал группу.

— В таком случае волхвы уничтожают спутников баронессы. Главное, не дать им отвлечь «призраков». Повторяю: Порох, Скиф и Барс сковывают Стеллину боем и берут в плен. Все остальные, кто с ней будет — уничтожаются. Я контролирую ситуацию и при случае помогаю. Рома остаётся в этой комнате в качестве оперативного резерва. Перчатки не снимать до тех пор, пока кинжалы не окажутся в кейсе.

Никита легонько пнул носком поношенного берца край серебристо-чёрного чемоданчика, присел перед ним и щёлкнул замками. Крышка распахнулась.

— Здесь двенадцать клинков, — пояснил он, глядя снизу-вверх на замерших бойцов. — Выбирайте любой. Нет никакого смысла подбирать нож под определённую задачу. Всё оружие напитано отрицательной энергией по самую завязку. Поэтому перчатки будут сохранять ваше здоровье, а то и жизнь, от её воздействия. Берите то, что вам удобно и нравится. Главное в бою — закольцевать баронессу.

— То есть создать из ножей круг, в котором она окажется? — спросила Яна, покусывая нижнюю губу.

— Не обязательно круг, — пояснил Никита. — Мне нужна конфигурация из кинжалов, которые я смогу связать в единую цепь, из которой баронесса не выскочит. Неважно, треугольник, квадрат, хоть эллипс. А потом демоны выдернут её из Изнанки. Рома, возможно, тебе в помощь дадут парочку волхвов из контрразведки. Как только Стелинна окажется наверху, вяжете её всеми доступными конструктами, чтобы ни рукой, ни ногой не дрыгнула. Кстати, Роман, на время тренировок ты будешь «баронессой». Задача всем ясна?

— Так точно, — чуть вразнобой ответили «призраки» и волхвы.

— Тогда разбирайте, — кивнул на кейс Никита, вставая. — Все, кроме меня и Ромы берут по два кинжала. На всякий случай. Вдруг один в пылу драки потеряете, из руки выскочит.

Дождавшись, когда оживившиеся бойцы разберут зачарованные клинки, Никита взял себе один из стилетов, оставшихся в кейсе. Все предпочли более брутальное оружие.

— Готовы? — оглядев группу, Никита мысленно вызвал демонов. Конечно, и один бы справился. Перетащить в Изнанку шесть человек для него не составит труда, но волхв проводил боевое слаживание, в котором Ульмах и Дуарх составляли резервную ударную силу, и потому решил «загрузить» их по полной программе.

Белёные стены покрылись изморозью от двух воронок, вспухших посреди помещения. Заранее проинструктированные бойцы без всякой спешки шагнули в серые непроницаемые коконы. Никита с волхвами попал в объятия Дуарха, а «призраков» утянул в Изнанку Ульмах.

Враждебная среда сразу же начала атаковать людей, но «бризы», напичканные всевозможными амулетами, стойко сопротивлялись разрушительному воздействию отрицательной энергии, пока Никита с «призраками» и волхвами отрабатывал захват баронессы Сегрейв, чью роль исполнял Роман. Он ловко раскидывал по сторонам магические плетения, некоторые из которых мгновенно рассыпались, но зато другие всерьёз лупили по «призракам», заставляя их с руганью отскакивать от водяных серпов или каменных игл, вылетающих из стен. С большим трудом, только на третий раз спецам, понявшим суть своего задания, удалось создать конфигурацию в виде квадрата, которую Никита тут же связал воедино тускло светящимися электрическими нитями. Роман попробовал прорваться сквозь них и едва не потерял сознание.

Демоны выдернули людей из Теней совершенно измочаленных, в жутких лохмотьях, в которых трудно было признать старые камуфляжные костюмы. «Бризы» тоже выглядели непрезентабельно, с севшими в ноль амулетами, но хотя бы оставались в рабочем состоянии.

— На сегодня хватит, — хриплым голосом проговорил Никита, сидя на бетонном полу. Правда, остальные выглядели не лучше. — Кинжалы — обратно в кейс. Привести себя в порядок, принять душ. Через час жду всех в кабинете для разбора занятий.

Турский, март 2017 года

Снег в тайге лежал плотным покрывалом, даже не думая таять. Огромные и пушистые кроны лиственниц и сосен не давали солнцу особо разгуляться, ревниво охраняя белое великолепие, раскинувшееся на многие тысячи километров глуши и бездорожья. Единственное, что выделялось в этой тёмно-зелёной массе — накатанная дорога со слякотной жижей, растекавшейся в этот тёплый день по обочине. Застывшая ночью ледяная колея расползлась, обнажая суглинистые вывалы земли и щебня. Зато по краям до сих пор лежали ноздреватые сугробы, а в глубину леса вообще заходить не стоило. Можно было провалиться по пояс.

— Наблюдаю движение колонны, — раздался сухой голос наблюдателя в гарнитуре, и Владимир оживился. Долгое ожидание закончилось. Враг ехал в его город, нагло считая, что имеет право требовать возврата «своего», то бишь награбленного на землях князя Турского. За такие вещи отец Владимира развешивал тех, кто посмел запустить руку в его богатства, на деревьях. Сегодня молодой князь Строганов-Турский тоже даст урок ворью. — Четыре внедорожника. Предположительно, двадцать три — двадцать пять человек. Миновали Медвежий ручей.

— Принял, Африка, — откликнулся Могутов, командовавший всей группой, выдвинувшейся навстречу воровской бригаде. До города от места засады было пятнадцать километров, и самое лучше место — как раз за Медвежьим ручьём. Возле моста сейчас находился наблюдатель и пять бойцов. Их задачей было не допустить отступления воров и при необходимости положить всех. Ну и контролировать окружающую местность, если кто-то вздумает прорываться через лес. Никто не должен уйти. — Всем готовность «номер один». Снайпера, доложить.

— Первый готов!

— Второй готов!

— Команда, работаем по сигналу, — Могутов в белом маскхалате подполз к залёгшему в кустах князю, и кивнул, словно подтверждал, что все готовы к бою. А сам аккуратно положил ствол автомата, обмотанный белой тканью, на корягу, и замер, как хищник в засаде.

Владимир глубоко вздохнул. В отличие от своих бойцов он не стал брать автомат или пистолет. Дар позволял ему выступать в качестве тяжёлой артиллерии, а значит, руки не должны быть заняты. Они должны кастовать плетения и конструкты, обрушивать их на сопротивляющегося врага и вносить хаос в его ряды.

Чтобы во время операции не пострадали обычные люди, которые то и дело использовали дорогу для своих нужд, Владимир приказал поставить с обеих сторон знаки ремонта, таким образом исключив случайное попадание мирных водителей и пассажиров в зону боевых действий. Пусть лучше поругают молодого князя, невовремя затеявшего какую-то возню по весенней распутице, чем погибнут. Правда, было одно дополнение: знак со стороны едущих в посёлок бандитов нужно поставить только после того, как они проскочат пост наблюдения.

— Ага, едут, — прошептал Могутов.

Владимир и сам услышал слева нарастающий гул моторов. Он доносился из-за поворота, дробился между деревьями и растекался эхом по глухой тайге. Показалась морда первого внедорожника. Машина шла тяжело, разбрасывая по сторонам снежную жижу пополам с грязью и щебнем. За ней появились остальные. Все они двигались с небольшим интервалом, и у всех, кроме первой, периодически работали «дворники», смывая с лобового стекла грязные потёки.

«Н-да, видать, дорога совсем плохая, — не к месту подумал Владимир. — Пора уже асфальт класть до тракта».

— Гранатомёты по первой и четвёртой, — едва слышно проронил в гарнитуру Могутов. — Остальным сосредоточить огонь по середине колонны.

Гулко хлопнуло один раз, второй. Воздух с шипением прочертили дымные следы — и через мгновение первый внедорожник буквально подкинуло вверх невидимой гигантской дланью. Объятый пламенем, он рухнул на бок и со скрежетом развернулся, блокируя дорогу едущим следом. Машина, следовавшая в хвосте, получила свою гранату и заполыхала чадящим густым дымом. Остальные остановились, и из них горохом посыпались люди, вооружённые автоматами. Владимир заметил, что все они словно были собраны с миру по нитке, в разнообразной одежде: кто в камуфляже, кто в обычных кожаных или тканевых куртках. Князь выдохнул с облегчением. Он опасался, что «иваны» наймут профессионалов из джунгар или боевиков из Жузов. Но, видимо, решили справиться своими силами. И теперь расплачивались за свою промашку.

Тайга огласилась трескотнёй автоматов. Бандиты палили по кустам и сугробам, даже не разобравшись, откуда засада ведёт огонь. В этом шуме не было слышно щелчков снайперских винтовок. Один за другим на грязную землю падали «быки», а оставшиеся в живых сообразили, что их просто-напросто расстреливают, как уток на озере. В живых оставалось человек двенадцать, и после шока именно они организовали ожесточённое сопротивление. Сообразив, наконец, что стреляют по ним слева, обрушили туда огневой шквал. Владимир пока в бой не вступал, накрывшись «сферой». Геройствовать он не собирался. Шальная пуля могла прилететь в любой момент. Хватит, однажды уже молодой князь побывал в роли инвалида, больше не хотелось лежать на больничной койке. А вот Могутов, скрывшись за колодой, в которую уже дважды влепились пули, бросил в гарнитуру.

— Койот, твой выход.

Владимир видел, как из снега выросли четыре фигуры в бело-чёрных маскхалатах, и без всякой спешки, контролируя каждый свой сектор, стали приближаться к дороге. Молодцы, амулеты активировали. Сейчас не до геройства, нужно уничтожить банду.

Автоматические пистолеты «Буря» у парней были с глушителями. Умело подобравшись на расстояние выстрела, они начали методично расстреливать бандитов, не гнушаясь бить в спину. Вот теперь паника началась нешуточная. Не зная, откуда ждать пулю, трое незадачливых «быков» рванули назад по дороге, но чуть ли не синхронно попадали на дорогу и уже не шевелились.

— Сдаюсь! Сдаюсь! — заголосили оставшиеся в живых двое парней в грязной и обожжённой в нескольких местах одежде. Они отбросили автоматы в сторону, словно это были ядовитые змеи, и со знанием встав на колени, положили руки на затылок. К ним тут же со всех сторон стали подбегать княжеские бойцы. Бандюков уложили мордой в грязь и связали руки пластиковыми шнурами.

— Где Аркан? — спросил Могутов, подойдя к ним.

— Ехал во второй машине! — тут же откликнулся один из лежащих, чуть-чуть повернув голову. Поднять её не разрешила подошва берца одного из бойцов.

— Как выглядит?

— В сером пальто и в меховой кепке.

— Койот, проверь, где такой есть. Если жив, но ранен, тащи сюда. Если убит, зачищай остальных. Всем — контрольный. И в машинах поглядите, не забудьте. Комар! Гони технику сюда! Четыре тачки… Ну и какие проблемы? Сделаешь две ходки.

Окрестности огласили одиночные выстрелы.

— Княже, сейчас Комар подгонит трактор, — доложил верный телохранитель. — Утащит горелые машины в посёлок. А целые тачки можно своим ходом угнать. Что с упырями делать?

— В подвал, — подумав, ответил Владимир. — Нужно расспросить их как следует, вдруг что-то ценное скажут.

— А если это обыкновенные исполнители?

— Выдавим из них всё, что получится — и в тайгу. Пропали люди, беда что ли? Десятками ежегодно исчезают.

— Понял, — оживился Могутов, и показав бойцам жестом, чтобы не отходили от князя ни на шаг, заторопился к Койоту, который стоял возле открытого багажника уцелевшего внедорожника. Тот слетел с дороги и уткнулся носом в глубокий кювет, заполненный тающим снегом и лесным мусором.

Владимир увидел, что его телохранитель машет рукой, словно подзывая к себе. Когда князь подошёл к машине, Могутов кивнул в салон, где на заднем сиденье, привалившись друг к другу, сидели два человека. Один из них, в демисезонном пальто, залитом кровью, похоже, и был Арканом. На вид лет сорок пять, лицо сухое, вытянутое, в раскрытых глазах стоит непонимание и обида, что так и не выполнил поручение свои корешей. Второй убитый, видимо, прикрывал его, но оба получили автоматную очередь и были убиты сразу.

— Поделом, — коротко сказал Владимир, отходя. — Койот, что ты там разглядываешь?

— Да у них оружия всякого полно в багажнике, — хохотнул широкоплечий боец. — Хлам, в основном. Что с ним делать?

— Забираем с собой, — без раздумий сказал молодой князь. — Дома рассортируем. Часть уйдёт в боевое крыло, часть — в отряд самообороны. С одними дробовиками и карабинами мужики не навоюют, если каждый раз к нам в гости таким табором ездить будут.

С западной части дороги послышалось тарахтение. Показался колёсный юркий трактор синего цвета. Он ловко преодолел снежную жижу и подкатил к первому догорающему внедорожнику. Жилистый водитель в сером комбинезоне на лямках выглянул наружу, оценивая масштаб произошедшего, с присвистом почесал затылок.

— И когда он догорит? — спрыгивая на землю, спросил он. — Этак я до ночи провожусь.

— Сейчас потушим, — успокоил его Владимир, скидывая тактические перчатки. — А ну, отойди в сторону.

Он растёр ладони до жёсткого покалывания кожи. У него был приличный арсенал конструктов, но некоторые из них давались с трудом. Поэтому князь опасался, что магоформа «воздушной пыли» может пойти вразнос и покалечить людей. Приказав всем отойти за спину, Владимир начал потихоньку разгонять воздушные потоки, сплетая их в единую струю в глубине леса, где было много снега. Постепенно поднимая его в воздух, он неторопливо переместил снежные завихрения на дорогу и обрушил на коптящий внедорожник. За считанные мгновения машину накрыло снегом.

— Вот это дело! — не моргнув глазом, воскликнул тракторист, как будто привык, что молодой барин каждый день показывает такие фокусы с магией. Он и на лежащие на обочине тела убитых воров реагировал спокойно, уже зная, кто это такие, и зачем ехали в его прекрасный и уютный Турский. Так что никакой жалости не испытывал. — А вторую тачку можете потушить, княже?

— Ты пока первую утащи, — подтолкнул его в спину Койот. — Давай шевелись, иначе до вечера точно не управишься.

Владимир вернулся с большей частью отряда и двумя пленниками в Турский, оставив Койота с несколькими парнями на месте разгрома колонны, чтобы те «прибрались». Убитых бандитов решили пока свезти в городской морг. Предстояло их где-то закопать, но только не на местном кладбище. Народ не поймёт.

После душа, освежившийся и довольный, Владимир позвонил Никите.

— Дело сделано, брат, — сказал он, улыбаясь. — Гости не остались разочарованными. Всех угостили. Два «языка» жаждут поделиться своими секретами.

— Аркана взяли? — спросил чем-то озабоченный Никита.

— Увы, самым первым свинца переел.

— Ну… туда ему и дорога. Молодец, князь. Хорошо сработал. Потери есть?

— Двое лёгких.

— Понял тебя. Особо не расслабляйся. Возможно, к тебе ещё не раз наведаются. Я пока своего человека из Екатеринбурга не отзываю, пусть там за ситуацией следит.

— Спасибо, Никита, за предупреждение.

— Мы же союзники, — усмехнулся барон Назаров. — Обязаны помогать друг другу.

— А у тебя всё тихо? — спохватился Владимир.

— Жду гостей, но что-то не едут. Пока, брат. Я тебе сам позвоню, как только всё устаканится.

Князь Строганов-Турский положил замолчавший телефон на стол и выглянул в окно, услышав рёв мотора. Приехал Койот с оставшимися бойцами. Пожалуй, надо сходить в подвал, да как следует расспросить оставшихся в живых «быков». Должны же они знать, что сейчас творится в «казённом городе».

Глава 13

Петербург. Шлиссельбургская крепость, март 2017 года

Приближающаяся развязка в деле баронессы Сегрейв последние дни ощущалась наиболее остро. Никита места себе не находил, и чтобы выбросить из головы неконструктивные мысли, гонял «призраков» и чародеев в Изнанку, раз за разом отрабатывая различные схемы захвата. Стеллина могла нести в себе столько сюрпризов, что нужно было максимально подготовиться к ним. Теневой мир — неизведанная территория, и Никита не знал человека, кто бы мог больше всего рассказать о нём. Иерархи? Вряд ли. Концепция их магического искусства построена на принципах Прави. Есть физические законы, которые можно изменить с помощью Дара. А что происходит в инфернальных пустошах — не их дело. Для этого существуют некроманты, вот пусть и борются с демонами. А то, что Изнанка представляет собой очень интересную структуру с ускоренным течением времени и насыщенную негативной энергией, они вообще знать не хотели.

Никита уже всерьёз задумывался встретиться с Иерархами и откровенно поговорить о современных методах обучения молодых чародеев. Но что-то его удерживало. Недаром дед Фрол отзывался о высших магах с раздражением. Не способны они на компромиссы.

В Петербург его вызвал граф Сумароков. Святослав Борисович намекнул, что есть новости. Хотелось бы обговорить детали предстоящей операции.

Они решили встретиться в Екатерининском парке. Несколько дней подряд стояла тёплая погода, лужи от растаявшего снега уже высохли, и тщательно подметённые дорожки с побелёнными бордюрами выглядели свежо, контрастируя с грязно-бурой землёй под голыми деревьями и кустами.

— Дезинформация, которую скормили агентам, дошла до Ватикана и британской СИС, — поделился важной новостью с Никитой граф, прогуливаясь с ним по дорожке. Он заложил руки за спину, держа в одной из них перчатки, и с истинной аристократической безмятежностью наслаждался солнечным днём. — Пришлось немного поволноваться, что англичане смогут выявить затеянную нашей контрразведкой игру. Но очень дальновидно поступил Самуил Петрович. Он заранее убрал своего сотрудника из штата, подчистил все следы его пребывания в Конторе, ну и досье куда-то спрятал.

— Неужели в Управлении разведки есть крот? — Никита, скорее, удивился бы его отсутствию. Вполне жизнеспособная практика. Только вопрос, насколько эффективно действует враг в святая святых разведывательной структуры.

— Да какой крот, — усмехнулся граф. — Так себе, кротишка. Роет помаленьку, доброе дело делает. Житин хвастается, что уже пять лет кормит дезой британцев. Правда, подозревает, что островитяне не болваны, перепроверяют данные по нескольку раз. Поэтому сведения о Матео Висконти шли по нескольким каналам.

— Это всё интересно, Святослав Бориславич, — становилось жарковато, и Никита полностью расстегнул пальто. — Но мне нужна конкретная дата, хотя бы с люфтом в один-два дня.

— К сожалению, всё зависит от баронессы, — вздохнул Сумароков. — А твои Слуги не смогли обнаружить её лёжку?

— Нет, — покачал головой волхв. — Аура Стеллины полностью закрыта. Единственная возможность обнаружить активность баронессы — расставить кристаллы по периметру каземата, где мы планируем взять эту женщину.

— Что за кристаллы? — заинтересованно посмотрел на него граф.

— Прозрачный кварц, цитрин, чёрный турмалин, аметист, обсидиан. Эти камни хорошо поглощают энергию Изнанки и могут использоваться, как маячки. Только их надо правильно обработать. Мне нужно пять кристаллов, желательно одной породы. Сможете достать?

— Как понимаю, уже завтра? — улыбнулся граф.

— Нам придётся передислоцироваться в один из казематов Шлиссельбурга, — заметил Никита. — Будем там жить, пока не выловим баронессу. Поэтому камни я хочу получить завтра или послезавтра, на худой конец.

— Хм, — Сумароков положил перчатки в карман пальто и вытащил из внутреннего кармана телефон. — Извини, Князь, мои источники требуют конфиденциальности. Поэтому я отойду, поговорю…

— Конечно, Святослав Бориславич, — губы Никиты едва заметно дрогнули в улыбке.

Он заметил неподалёку скамейку и решил присесть, пока граф занят разговором со своим собеседником. Подставив лицо тёплому солнышку, Никита размышлял, каким образом улучшить ловушки, чтобы на этот раз баронесса Сегрейв не смогла улизнуть. А она дама шустрая, несмотря на возраст.

— Я договорился, — Сумароков присел рядом. — Завтра мне привезут пять огранённых кристаллов прозрачного кварца. Есть ещё обсидиан, но камни не готовы.

— Откуда такой подарок? — приятно удивился волхв.

— Есть у меня должник, — усмехнулся старший соратник. — И так получилось, что из ювелиров. Удачно вышло и с кристаллами. Так что, обсидиан не нужен?

— Знаете, Святослав Бориславич, а почему мы должны отказываться? Пусть будет и кварц, и обсидиан, — подумав, ответил Никита. — Вряд ли баронесса уже завтра захочет навестить своего Аморуччо. Спит интуиция. Время у нас есть. Если ваш должник успеет огранить обсидиан, будет очень хорошо. Дополнительные артефакты не помешают.

— Хорошо, я вечером сделаю ещё один звонок, — кивнул Сумароков. — Но за этот заказ придётся заплатить.

— Выдадим из Орденской кассы, — решил Никита.

— А она уже есть у нас? — граф заинтересованно поглядел на молодого человека.

— Есть. В будущем планирую открыть счёт в банке «Золото Туры».

— Первый раз о таком слышу, — удивился Сумароков.

— Князь Владимир Строганов учреждает его, и скоро будет открытие. Я — соучредитель.

— Владимир… Это же сын Андрея Егоровича?

— Да.

— Какие у вас отношения?

— Братские и союзнические, — улыбнулся Никита.

— Очень умно и дальновидно, — поощрительно произнёс граф. — Род Строгановых, смотрящий за уральскими землями, хорош в подспорье. В спину не ударят, если возникнут неприятности с высшим кланом.

— Вы говорите о Меньшиковых? — догадался волхв.

— Да, — открыто заявил Сумароков. — В перспективе я хочу, чтобы ты держал дистанцию и не подстраивался под их желания. Особенно, когда на престол взойдёт Владислав Александрович. В силу своего возраста он захочет резких изменений в политике, и для этого привлекает молодых дворян в будущий Кабинет. Я знаю, что цесаревич хочет видеть тебя министром всех магических структур Империи.

— Я отказался от министерского портфеля, — улыбнулся Никита. — Но советником обещал быть.

— Напрасно, — граф закинул ногу на ногу, сцепил пальцы рук на колене. — В твоём положении как раз полезно быть во власти. Иначе Коллегию Иерархов просто так не реорганизовать. А нам нужны именно не закоснелые в старых парадигмах выпускники, а современные, умеющие мыслить нестандартными категориями, маги. Я бы сказал — техномаги. Твой медицинский центр уже вызывает огромный интерес в Европе. Ещё никто к тебе с предложениями не выходил?

— Не поверите, Святослав Бориславич, никто, — удивлённый таким заявлением откликнулся Никита.

— Странно, — пошевелил пальцами граф, и на миг золотой перстень с сапфиром сверкнул на солнце. — Очень странно. Видимо, где-то идёт обрыв коммуникации. Обычно запросы уровня государственного интереса направляются в МИД, и наши чиновники решают, нужно ли допускать иностранцев на стратегические предприятия. А твой Центр уже является таковым. Нет ли здесь прямого указания императора?

Никита был уязвлён. Выходит, он многого не знает. С иностранцами ему хотелось пообщаться. Вдруг найдутся грамотные и умные специалисты, которые подскажут интересные идеи. Продавать технологию изготовления биокапсул, как и само оборудование, он не собирался, дав себе срок в пять лет, чтобы быть абсолютным фаворитом в мире. А там будет видно. За деньгами барон Назаров не гнался, и отдавать первенство в освоение столь ценной биомагической технологии не горел желанием. Но и в коконе прятаться — не самый лучший способ. Контакты с иностранцами нужны, безусловно. А ещё пора создавать службу технологической безопасности, каковая сейчас есть в «Изумруде» и «Граните». Надо поговорить со спецами, пусть организуют курсы подготовки для будущих «безопасников».

— Возможно, и есть, — очнувшись от мыслей, согласился Никита. — Меньшиковы вложили большие деньги в проект и ожидают в скором будущем прибыль. Конечно, они боятся технического шпионажа со стороны европейцев, поэтому будут всячески препятствовать моим контактам, не ставя меня в известность. Ладно, это сейчас не самая большая проблема. Других дел полно.

— Когда ты собираешься создать магический пост в Шлиссельбурге? — вернулся к главной теме граф.

— Да хоть завтра, — откликнулся до сих пор находящийся в раздумьях Никита. — Группа уже сформирована и экипирована, ждёт только моего сигнала. Святослав Бориславич, пока из головы не вылетело… мне нужны два боевых волхва по линии контрразведки. В помощь Возницыну. Он будет подстраховывать нас на верхнем слое бытия. Мало ли как дело пойдёт. Вдруг баронесса придёт не одна.

— Двух боевых волхвов? Я поговорю с Житиным, — Сумароков встал, а следом за ним и Никита. — Давай, сделаем так. Вызывай группу и жди моего звонка. Я согласую с комендантом крепости некоторые моменты, чтобы вас пропустили внутрь. Сколько человек с тобой будет?

— Шестеро

— Хм, большая камера потребуется, — пошутил граф. — Возможно, придётся не один день в ней находиться.

— Главное, чтобы рядом с Висконти и Маккартуром, — напомнил Никита.

— Это уже сделали. Англичанина перевели поближе к дружку баронессы. Они находятся в изолированном крыле, как ты и просил.

— Отлично. Тогда буду ждать вашей отмашки. Кто курирует операцию кроме генерала Житина? Наверное, мой тесть?

— Угадал, — усмехнулся Сумароков. — Каждый день звонит, требует отчёта.

— Надо бы к нему заехать, успокоить, — заволновался Никита. — Как бы дров не наломал. Не его это специфика.

— Не будет лишним, — согласился граф.

Они миновали входные ворота, остановились, чтобы пожать друг другу руки и расстаться. Граф приехал на своей машине, и как только подошёл к ней, незримо сопровождавшие его телохранители тут же оказались рядом. Слон и Москит ничуть ни хуже умели быть возле хозяина в качестве невидимок. Первый распахнул заднюю дверь «Руссо-Балта» перед Никитой, а второй занял место водителя.

— Едем на Обводный, — приказал волхв. — Пора готовиться к охоте.

В Шлиссельбург микроавтобус с группой барона Назарова приехал в начале восьмого утра. Как только он миновал Ладожский мост, сразу свернул налево, к пристани, где Никиту обещал дожидаться граф Сумароков.

Сумрачное утро под стать задумчивому настроению волхва. Он всю дорогу смотрел в окошко и проигрывал одну ситуацию за другой, словно заезженную киноплёнку. Его смущала ситуация, в которой придётся действовать. В иных условиях Никита даже не поморщился бы и скрутил баронессу, как расшалившегося щенка. Но Изнанка — это совершенно другой мир со своими магическими правилами. К тому же рядом с ним будут трое обычных бойцов, защищённых только «бризами» и амулетами. Выдержат ли они негативную энергию теневого пласта?

— Волнуешься? — тихо спросил Семён Фадеев, вызвавшийся сопровождать группу до самого Шлиссельбурга вместе с мрачным Слоном, которого Никита категорически не хотел брать с собой на задание.

— Да состояние какое-то… — волхв покрутил пальцами в воздухе, — непонятное. Вроде бы всё предусмотрел со своей стороны, а на душе неспокойно. Я ведь не знаю, какими секретами владеет Сегрейв. Если упущу и в этот раз, она затаится в какой-нибудь дыре, и тогда я постоянно буду ощущать дыхание её ядовитых клыков у своей шеи.

Семён хмыкнул.

— Подсади ей маячок, как только она появится, — посоветовал комендант особняка.

— Думал я о маячке, — поморщился Никита. — Подсадить — дело плёвое. Баронесса далеко не наивная девица. Проблема есть: она каким-то образом закрывает свою ауру. А если так и сделает, то и маячок наглухо блокирует. Хотя…

Никита неожиданно замер, а потом хмыкнул, энергично потерев подбородок.

— Нашёл решение? — улыбнулся Семён.

— Возможно-возможно, — пробормотал Никита. — Как ты поступишь на месте баронессы, если вдруг обнаружишь засаду?

Фадеев почесал щеку и на некоторое время задумался. Потом осторожно ответил:

— Я же не знаю характер этой бабёнки. Может, она сдуру решит пробиваться через ловушку, но я бы на её месте оценил ситуацию и рванул обратно.

— Вот именно. Сколько времени понадобится на оценку?

— Ну, максимум — минута.

— Ага, — кивнул Никита. — И посчитаем, в какой момент Сегрейв сбросит блокировку ауры. Значит, возьму за основу три минуты.

Фадеев не стал уточнять, что значат слова барона. Он видел, как встрепенулся хозяин, сбросив хандру. Тем временем водитель доехал до пристани и остановился неподалёку от крайнего пирса, возле которого топтались четверо человек. Двое из них были в офицерских шинелях, а ещё двое — в гражданской одежде. Никита узнал графа Сумарокова и генерала Житина, а вот военных никогда не встречал.

— Оставайтесь пока в машине, — приказал Никита своей группе, уже собравшейся выходить наружу. Слон, как и положено личнику, сопровождал его.

Ёжась от порывистого ветра, дующего с озера, они оба бодро подбежали к пирсу.

— Здравия желаю, Ваше высокопревосходительство, — кивнул Никита, не отдавая честь, будучи не в военной форме, впрочем, как и сам Самуил Петрович в наглухо застёгнутом сером пальто. — Граф, господа офицеры!

— Здравствуй, Никита Анатольевич, — пожимая руку барону, дружелюбно ответил Житин, а потом прижал ладонь к покрасневшему носу, как будто пряча его от злых порывов ветра. — Познакомься, помощник коменданта майор Строев Юрий Афанасьевич.

Моложавый мужчина с тонкой щёточкой усов, облачённый в шинель мышиного цвета, что указывало его принадлежность к пехотной части, кивнул и протянул руку.

— Наслышан, господин барон… или к вам обращаться по званию?

— Нет, я здесь как частное лицо по просьбе военного ведомства, — улыбнулся Никита и посмотрел на второго офицера с ярким румянцем на полноватых щеках. Судя по погонам — подполковник. К какому ведомству относился он, не было понятно из-за отсутствия шевронов или петлиц.

— Подполковник Кривец Виктор Геннадьевич, магический отдел контрразведки, — представился сам офицер, и поколебавшись, протянул навстречу Никите свою руку.

Пожатие его было мягким, кошачьим, но длинные пальцы ощутимо несли в себе большую силу, вздумай подполковник продемонстрировать её.

— Буду рад с вами участвовать в операции, — сказал волхв.

— Нет, господин барон. Я всего лишь куратор, и в вашу операцию вмешиваться не намерен. Я всего лишь ожидаю прибытия своих подчинённых, которые поступят в ваше распоряжение. Почему-то запаздывают, — Кривец оттянул рукав шинели и поглядел на часы. — Получат у меня…

— Могу я узнать, с кем буду работать? Вдруг знакомых встречу?

— Это вряд ли, — покачал головой подполковник. — Я ознакомился с вашим досье, когда подбирал вам подходящую по боевым параметрам пару волхвов. Ни с одним из них вы никогда не встречались.

— Какая у них специализация?

— «Огневик» и «водник». Обычная эффективная пара для нейтрализации противника, — Кривец снова посмотрел на часы, а потом отвлёкся на шум подъезжающего автомобиля. Чистенький чёрный «Рено-соболь», поблескивая лаком, остановился сразу за микроавтобусом, с минуту потарахтел мотором и заглох. Из автомобиля вышли двое мужчин, чуть ли не братья-близнецы: оба высокие, подтянутые, с военной выправкой, которая просматривалась даже под толстыми пуховыми куртками; даже пижонистые меховые кепки с ушами-клапанами и густые, аккуратно подстриженные усы не могли скрыть их истинную ипостась. В глазах — ни малейшего раскаяния за опоздание. Как есть фронда. Не хлебнуть бы с ними неприятностей.

— Познакомьтесь, — ставший сухим голос Кривца подтвердил опасения Никиты. Эти волхвы имели какие-то трения с подполковником, и тот решил их использовать в операции, исход которой не был заранее предрешён. — Капитан Севостьянов, волхв восьмого ранга.

Оказывается, даже у «одинаковых с лица» есть различия. Названный офицер был обладателем родинки под левой скулой и ледяных зрачков, что указывало на его специализацию.

— Назаров, — коротко представился Никита, протягивая руку.

— Капитан Назаров? — недоверчиво спросил Севостьянов, но рукопожатие отвергать не стал. — Вот это сюрприз, не ожидал. Наслышан о вас. Здравия желаю.

Лёд в его глазах растаял.

— «Водник»? — уточнил барон.

— Так точно, самый настоящий, — решил пошутить капитан.

Кривец рассерженно кашлянул, прерывая разговор.

— Капитан Бородулин, — рядом с товарищем встал второй волхв. — «Огневик». Рад познакомиться.

«А уж как я рад», — хотел сказать Никита, да вовремя прикусил язык. Может, изначальное мнение о характере волхвов в корне неверно из-за личной неприязни подполковника Кривца. Вот так ляпнешь, людей обидишь.

— Взаимно, — совсем другое ответил волхв и сделал знак, по которому из микроавтобуса вышли «призраки» и Яна с Ромкой.

Они быстренько выстроились в одну шеренгу неподалёку, и Никита представил команду. Как и подозревал, на платиновую чародейку бравые «фрондёры» отреагировали своим мужским обаянием. Возницын с трудом сдерживался, скрипя зубами, пока офицеры при знакомстве нарочито долго держали ладошку девушки в своей руке.

К пирсу, звонко постукивая движком, плавно подошёл катер береговой охраны. На его борту, покрашенном шаровой краской, чётко просматривался номер 711.

— Господа, время, — генералу Житину, видимо, надоело торчать на ветру, и он постарался побыстрее справить команду на Орешек, над которым нависли свинцовые штормовые тучи. С неба посыпался мелкий снежок.

С катера двое шустрых матросов в бушлатах сбросили сходни и сразу же протянули руки, чтобы принять барышню на борт. Никита про себя рассмеялся. У Ромки, кажется, взыграло чувство ревности, и он чуть ли не сломя голову бросился за женой, пыхтя с двумя сумками наперевес. Порох что-то сказал Севостьянову, и тот понятливо и с сожалением во взгляде кивнул. Видать, уже рассчитывал на сердечные амуры.

— Ни пуха ни пера, Никита Анатольевич, — Житин поморщился от порыва ветра, принёсшего с собой колючую снежную мелочь. — Все срочные вопросы решайте с подполковником Кривцом. Он назначен начальником оперативного штаба. Мы его развернули в Шлиссельбурге.

— Понял вас, Самуил Петрович, — кивнул Никита и вытащил телефон. Руки слегка подмёрзли на ветру, поэтому пришлось слегка ускорить токи энергии, чтобы согреть пальцы. — Виктор Геннадьевич, давайте обменяемся телефонами. Мало ли, что может случиться с проводной связью или рацией.

— Скорее, мобильные телефоны заглохнут, чем радиосвязь, — усмехнулся Кривец, но свой аппарат-таки достал из кармана шинели. Он был у него довольно старый, в потёртом противоударном чехле. Быстро записал диктуемый Никитой номер и тут же позвонил.

— Принял, господин подполковник, — кивнул волхв, прерывая вызов. — Ну что ж, пожелайте нам удачи.

— Ни пуха ни пера, Никита Анатольевич, — граф приобнял Никиту. Остальные обошлись рукопожатием.

— К чёрту, — отмахнувшись, барон Назаров побежал по сходням и спрыгнул на палубу. Матросы тут же убрали их. В железном нутре катера что-то застучало, забурчало, и он медленно отвалил от пирса.

Через пятнадцать минут вся группа захвата уже была на территории цитадели. Майор Строев провёл Никиту со своими людьми через КПП, находившийся в Государевой башне, и выйдя из неё, направились к какому-то зданию из красного кирпича.

— Здесь у нас расположен манеж и театр, — пояснил заместитель, увидев интерес гостей. — Да-да, не удивляйтесь. Солдаты с охоткой участвуют в представлениях. Так что у нас есть своя труппа, но иногда из Петербурга приглашаем именитых актёров. Сразу за манежем находится дом коменданта, рядышком с ним — офицерский корпус.

Никита уже был здесь однажды, но тогда особо не приглядывался, что находится во внутреннем дворе цитадели. Оказывается, здесь была настоящая тополиная аллея, тянувшаяся с юга на север до аккуратно побеленной кордегардии, а сразу за ней высилась двухэтажное здание. Вероятно, Строев вёл их туда.

— Разве наши важные персоны сидят не в четвёртом тюремном корпусе? — спросил он майора.

— Нет. Был приказ перевести их в новый корпус, — охотно ответил зам коменданта. Там более комфортные условия, но стены, поверьте, нисколько не тоньше прежних. Помимо двух верхних этажей есть два нижних.

— Серьёзно окопались, — усмехнулся капитан Севостьянов, шедший чуть позади них.

— А как вы думали? — не оборачиваясь, откликнулся майор. — Мы же здесь не только врагов государевых содержим. Функции цитадели гораздо шире, чем многие предполагают. Извините, господа, более ничего говорить не имею права.

Намёк Строева был прозрачен. Орешек только на деле считался государственной тюрьмой особого назначения, но у него действительно имелось двойное, и даже тройное дно. Сюда, в случае чрезвычайных обстоятельств (например, если в Петербурге могла разгореться клановая война) перебиралось правительство, как Большой, так и Малый кабинет, большая часть императорской семьи. Подвалы могли выдержать не только артиллерийскую бомбардировку, но и магические атаки Иерархов. Никита с грустью подумал, что против его демонов никакая защита не устоит, потому что Коллегия даже не чешется (грубо говоря), чтобы искать действенные меры против тварей Инферно. А ведь знают, что у барона Назарова есть Слуги, для которых нет преград.

Между тем Строев довёл гостей до массивных дверей, оборудованных системой видеонаблюдения. Никита заметил миниатюрную камеру, закреплённую на стене между первым и вторым этажом, и ещё одну — чуть сбоку. И это не считая видеоглазка, в который сейчас рассматривали прибывших.

— Петухов, открывай, — услышав металлический голос из динамика, резко произнёс майор, постукивая пальцами по двери. — Принимай спецгруппу.

Замок щёлкнул, освобождая дверь от захватов ригелей, и заместитель первым вошёл внутрь. Они сразу попали в узкий коридор, сжатый с двух сторон решётками от пола до потолка. Справа находилась комната видеонаблюдения, где возле двух больших мониторов сидели тюремные служащие в чёрной униформе. Слева комнатушка оказалась поменьше, судя по надписи красной краской по стеклу, дежурное отделение. Толстощёкий прапорщик вскочил, отдал честь Строеву.

— Где помощник? — нетерпеливо спросил заместитель.

— В туалет отлучился, господин майор, — вытаращив глаза, выпалил прапорщик. — Должен уже подойти.

— Ключи от третьей секции у тебя?

— Никак нет, у Сушкина. Видимо, он забыл их оставить здесь после проверки.

— Бардак! — сделал вывод майор. — Был чёткий приказ: ключи находятся в дежурной части, секция контролируется только с помощью видеонаблюдения.

— Третья секция — это где? — поинтересовался Никита.

— Минус первый этаж, — ответил Строев. — Мы учли ваши пожелания и перевели заключённых в изолированную часть тюрьмы.

— То есть мы тоже будем находиться там постоянно без выхода наружу? — уточнил волхв.

— Именно. До конца операции.

— Тогда нужно как-то решить вопрос с питанием и бытом, чтобы не отвлекать сотрудников своими просьбами

— Всё уже сделано, господин барон, — Строев нервно глянул на часы. — Учитывая, что с вами барышня, выделили две смежные камеры. Там есть душевые, туалеты. Питание будут доставлять в термосах три раза в день. Надеюсь, для вас это не станет утомительным времяпровождением.

— Ничего страшного, мы все здесь люди военные, и не к такому привычные, — успокоил его Никита. — Хочу сразу предупредить, что периодически в секции будут происходить всплески магического фона. Волноваться не нужно. Все мероприятия согласованы с вышестоящим начальством.

— Да, я в курсе, — кивнул майор. — До личного состава тоже доведено.

По пустынному коридору послышались неторопливые шаги. Из-за поворота вальяжно вышел коренастый тюремщик, обвешанный дубинкой, магическим жезлом с амулетом и наручниками. Посвистывая, он на ходу крутил вокруг пальца кожаный ремешок, на конце которого болталась личная печать.

— Сушкин! — рявкнул прапорщик, выскочив из дежурки. — Ты где шляешься, бестолочь ушастая! Живо сюда!

Сотрудник с погонами рядового на униформе и в самом деле имел забавные уши, торчащие из-под кепи, как локаторы. Они мгновенно покраснели, как только их хозяин увидел солидную группу людей и вместе с ними — заместителя коменданта. Он рванул вперёд, грохоча берцами по полу. И едва успел затормозить за три шага до Строева. Задержал дыхание, и выпучив глаза, словно брал пример с прапорщика, вскинул руку к виску.

— Почему ключи от третьей секции находятся у вас, господин рядовой, а не в сейфе? — спокойным голосом спросил майор, но опытный человек мог различить в нём зарождающуюся бурю. Она обрушится на голову недотёпы позже, когда гости окажутся далеко от эпицентра, надёжно укрытые толстыми непроницаемыми стенами камер.

— Виноват, ваше благородие! — вытянувшись в струнку, выпалил Сушкин. — Больше не повторится!

Яна едва слышно хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

— Крууу-гом! — скомандовал побагровевший Строев, и охранник тут же чётко исполнил приказ. — Веди в третью секцию!

Пока шли по широкому неярко освещённому коридору, Никита обратил внимание, что в новой тюрьме очень мало надзирателей. Их функцию выполняли камеры слежения, направленные чуть ли не на каждую дверь. Перегораживающие решётки, как ни странно, не были защищены магическими плетениями, что было разумно. Учитывая, что содержащихся здесь людей приходится периодически выгуливать, каждый раз заморачиваться снятием контрольных маячков, а потом их новой постановкой никто не собирался. Он задал этот вопрос майору, и заместитель коменданта пояснил, что в штате цитадели числится десять волхвов, и большая часть из них несут службу в старом тюремном корпусе. Здесь же всё отдано в угоду видеофиксации, что позволило перевести большую часть людей на другие участки. В случае побега начинает работать особый протокол. Какой именно, Строев не сказал.

Они дошли до лестницы, перегороженной мощной решёткой. Справа на стене висела металлическая коробка с двумя кнопками: зелёной и красной. Майор нажал на зелёную — и через несколько секунд решётка дрогнула, отошла в сторону, скользя по рельсам.

— Даю сигнал на пульт управления, дежурный оператор открывает, — пояснил заместитель, спускаясь по узкой лестнице вниз.

Вход в третью секцию перегораживала идентичная решётка, но открывалась она ключом, который находился в руках незадачливого Сушкина.

— А почему так? — спросил Никита. — Если все автоматизировано, какой смысл в допотопных замках?

— Не всё успели поменять, — поморщился майор, ожидая, когда надзиратель откроет дверь. — Планировали закончить ремонт к весне, но поступил приказ свернуть всю деятельность, подготовить несколько камер.

— Для англичанина и итальянца, — кивнул Никита. — Вы уверены, что электронные замки станут панацеей от побегов?

— Я ни в чём не уверен, — Строев мрачно поглядел на Сушкина, который распахнул первую решетчатую дверь и отошёл в сторону, чтобы пропустить странную делегацию с сумками. — Знаю, что любой замок, будь он амбарный или электронный, опытный чародей взломает без особого труда.

— Ну, я бы так не сказал, — усмехнулся Никита, продолжая шагать рядом с майором по пустому коридору, хранившему следы ремонта. Кое-где стены были тщательно побелены, а в некоторых местах извёстка отваливалась кусками. Бетонный пол стёрт, пластик световых плафонов потемнел от пыли. — А где сидят наши клиенты?

— Да мы уже пришли, — майор остановился и показал рукой на выкрашенные серой краской массивные двери с номерами 5 и 6. — Вот эти две камеры. В пятой — итальянец, в соседней — англичанин.

— Он шотландец, — машинально ответил волхв, пристально глядя на дверь с цифрой 5. За ней ничего не ощущалось. Блокировка была на хорошем уровне. Граф Сумароков постарался.

— А вот ваши апартаменты, — Строев показал на противоположные двери. — Как вы и просили, рядышком. Для девушки отдельные нумера.

Оказывается, майор умел шутить.

— У неё есть муж, — кивнул Никита на Ромку. — Семейная пара поселится отдельно, а мы как-нибудь уместимся в одной. Да, бойцы?

В ответ те лишь покивали. Было бы странно, начни «призраки» и волхвы браво кричать «так точно» в пустом коридоре. Арестантам не нужно знать, что рядом с ними поселились охотники.

— Семь человек на трёхместную камеру — многовато, — почесал затылок Строев. — Вы же на головах друг у друга сидеть будете. Я поговорю с комендантом, может, разрешит занять ещё одну.

Между тем надзиратель открыл обе двери и распахнул их. Яна быстренько заскочила в свои «апартаменты», и оттуда послышался её одобрительный возглас. Ромка тут же, слегка краснея от собственного преимущества перед другими мужчинами, торопливо вошёл следом.

— Располагайтесь, господа, — Строев цепким взглядом поглядел, как охотничья группа устраивается на новом месте, одобрительно кивнул. Он понял, что с этими людьми проблем не будет. Все остались спокойны, никто претензий по поводу аскетизма помещения не высказал. — Завтрак в восемь утра. Обед в два часа, ужин — в семь вечера. Будут просьбы, Никита Анатольевич, вы знаете, кому звонить. Всего доброго.

Никита бросил свою сумку, в которой находились средства гигиены, сменная одежда, спальный мешок и «бриз», на одну из шконок, на которой из постельных принадлежностей был только свёрнутый матрас и грубое армейское одеяло. Кейс с кинжалами он аккуратно положил на маленький столик, приткнутый к дальней стене аккурат под трубой воздуховода.

— Думаю, до вечера вопрос с дополнительной камерой будет решён, — сказал он, дождавшись, когда мужчины распределились по жребию, кому достанутся две оставшиеся шконки, а кому придётся спать на полу. Благо, у всех были спальники. — Теперь о главном: как будем действовать. Сначала вкратце обрисую схему, а потом в неё добавим детали. Итак, первым делом я перейду в Изнанку и поставлю под камерой Висконти энергетические кристаллы, которые просигнализируют о появлении баронессы. Следующий этап: погружение в Тени и отработка силового захвата противника.

— А по персоналиям можно? — поинтересовался капитан Севостьянов.

— Кстати, какие у вас позывные?

— Я — Туман, а капитан Бородулин — Винт.

— Принял. По персоналиям… О, Яна Оскаровна, вы вовремя, — Никита улыбнулся при виде застывшей в открытом проёме двери девушки. — Заходите. Роман, не стой, присаживайся на любую шконку. Так вот, в Изнанке работаю я, Порох, Скиф, Барс, Яна. Остальные находятся в резерве на верхнем уровне Яви. То есть Роман, Немец, Винт и Туман.

— Можно вопрос, командир? — поднял руку Севостьянов, и дождавшись кивка Никиты, поинтересовался: — А не лучше ли «призраков» поднять наверх, а мы могли бы работать в Изнанке вместе с тобой?

— В Тенях нивелируются все магические способности, — пояснил Никита, поглядев на капитана. — Поэтому «призраки» там предпочтительнее. Они заточены на захват одарённых, имея только амулеты защиты. Своё дело парни знают. Тем более, мы уже провели несколько тренировок.

— А не лучше ли заменить девушку? — Винт кинул взгляд на Яну, которая тут же раздула ноздри от злости. — В Тенях небезопасно.

— Я боевая чародейка, к вашему сведению, капитан! — отчеканила она. — К баронессе у меня свой счёт! Тем более, я служу клану барона Назарова, и обязана быть рядом с хозяином.

Капитан-«огневик» только выставил перед собой ладони, показывая, что признаёт право чародейки защищать своего сюзерена.

— Прошу прощения, если обидел.

— Пустое, господин капитан, — Яна успокоилась. — Я понимаю ваше желание оградить хрупкую девушку от жутких последствий пребывания в Тенях. Кстати, вы там были хоть раз?

— Нам давали теорию, но не заостряли внимание на тактике ведения боя в Изнанке, — откликнулся Севостьянов-«Туман». — Да и как бы мы туда попали? Нужны особые техники, «проколы». Я даже не думал, что когда-нибудь встречу человека, способного на такие фокусы. Но вы, барон, не телепортатор, как мне известно. Кто-то из ваших людей владеет техникой пробоя?

— Секрет Рода, — улыбнулся Никита, а «призраки» переглянулись между собой с ухмылками. — Вот ещё и поэтому вы будете стоять на подстраховке, если баронесса попытается уйти через Явь. Возможно, у неё есть артефакт портального типа. Поэтому нужно отнестись к операции со всей серьёзностью.

К вечеру вопрос с проживанием оказался решён, и «призраки» все втроём ушли в соседнюю камеру. Сразу стало просторнее. Никита разговорился с волхвами-контрразведчиками, даже нашли общих знакомых по службе. Повспоминали о боевых заданиях. Оказывается, миссия по спасению дипломатов с упавшего на Балканах самолёта была хорошо известна в узких кругах разведки. Поэтому Винт и Туман так отреагировали на фамилию Никиты. Этот случай разбирался на занятиях в части проведения силового воздействия на противника. Севостьянова интересовало, каким образом барон Назаров уничтожил турков-диверсантов, а особенно вызванного демона.

Интересно, кто так подробно описал бой возле той маленькой избушки[73] в горах? Не князь ли Белёвский? Ведь он был свидетелем, как неведомая сила разметала вражескую тварь на кусочки. А потом именно она (эта сила) телепортировала его в каземат Шлиссельбурга. Дуарх, молодчина, не проявил свою антропоморфную сущность, действуя под видом Стихии.

Значит, и при контрразведчиках демонам нужно вести себя подобным образом. Чтобы никаких лишних вопросов у Винта и Тумана не возникало. Секрет Рода, древний артефакт, пробивающий проход в Изнанку. Всё, больше никаких пояснений.

Никита под удивлёнными взглядами волхвов разделся до трусов, достал из дорожной сумки тонкий хлопчатобумажный комбинезон, натянул его на себя, а потом облачился в «Бриз». Немец остался сидеть на месте. Хозяин не приказывает — не проявляй инициативу. Он был настоящим воякой, хоть и бывшим.

— А я такой видел у одного знакомого паренька из ГОН, — сказал Туман, с интересом разглядывая техномагический защитный комбинезон. — Говорят, ваше изобретение?

— Моё, — не стал отнекиваться Никита, вжикая «молнией». — А разве в хозяйстве генерала Житина до сих пор нет «Бризов»?

— Слышал, что ими обеспечивают полевых агентов, — добавил Винт. — Я бы от такого не отказался.

— Так переходи в «поле», — усмехнулся напарник. — Все привилегии сразу насыплют — полную пригоршню: от комбинезона до мраморного надгробия.

— Ну и шуточки у вас, господа капитаны, — покачал головой Никита, и прихватив шлем, вышел из камеры. Постучал в соседнюю, и услышав разрешение, вошёл.

Оглядел помещение. Такое же стандартное, с тремя шконками, столиком, дверцей, ведущей в крохотную душевую и туалет, и тянущейся по потолку узкой трубы воздуховода.

— Освоились? — поинтересовался он.

— Это, конечно, не апартаменты во французской Ривьере, — усмехнулся Роман, — но зато память о такой экзотике останется надолго. А ты куда, Никита?

— Прогуляться нужно, — волхв подкинул на ладони мешочек с приятно стукнувшимися друг о друга кристаллами. — Яна, собирайся. Будем создавать сигнальный периметр. «Бриз» одень обязательно, и шлем.

— А я? — Возницын тяжело вздохнул, поняв по взгляду Никиты, что его в путешествие не берут. — На подстраховке?

— Нужно будет контролировать коридор, — кивнул тот. — Мало ли куда нас может выкинуть. Через десять минут жду снаружи.

Никита вышел, закрыв дверь, а сам направился к противоположной, за которой сейчас находился Матео Висконти. Приложив ладонь к металлической поверхности, он ощутил, как её явственно оттолкнуло назад. Никаких магических токов, ни малейшего разрыва в защитных плетениях, куда можно было внедриться и послать неутомимых разведчиков-«амёб». Действительно, волхвы Орешка — самые настоящие профессионалы. Они «законопатили» камеру очень надёжно, и баронессе придётся трудно, чтобы пробиться с Изнанки к своему партнёру. Пока Стеллина будет тратить силы на преодоление периметра, в это время её и нужно брать тёпленькой.

Кстати, нужно сейчас проверить, насколько надёжна защита.

— Я готова, командир, — бодро заявила Яна, на ходу натягивая шлем. Она подошла к Никите и замерла в ожидании переноса.

— На середину, — бросил Никита, боясь, что их при переносе может выбросить на какое-нибудь препятствие. Показав жестом всем любопытным, высунувшим носы наружу, чтобы они оставались на месте, послал Дуарху мыслеобраз не проявляться в виде человеческой фигуры.

Демон сделал всё так, что «призраки» и волхвы-контрразведчики увидели лишь серый столб закручивающейся воронки, исчезнувшей вместе с бароном Назаровым и платиновой чародейкой. Вместо них в воздухе остались кружиться снежинки, успевающие таять, не долетев до пола.

— У нас пять минут, — сказал Никита, когда они очутились в сером, неряшливом коридоре с рассыпающимися в прах железными решётками и дверями. Под ногами хрустел разбитый бетонный пол, лохматая паутина висела в проёме осыпавшейся двери, ведущей в камеру, где сейчас находился Матео Висконти. Правда, там, в Яви.

— Почему здесь нет итальянца? — спросила девушка.

— Потому что время течёт или слишком быстро вперёд, или в обратном направлении, — пояснил волхв. — А значит, мы никак не увидим лежащий на шконке скелет Висконти. Парадокс Изнанки…

Никита ободряюще похлопал по плечу Яну и стал вытаскивать из мешочка прозрачные кристаллы кварца, огранённые в виде остроконечных пирамид. Не мешкая ни секунды, он стал ходить по мрачной камере. Девушка с содроганием смотрела на облепленные зелёным светящимся мхом стены. Свет этот был каким-то неестественным, больше похожий на болотные огоньки. Ей казалось, что сейчас из тёмного угла выскочит непонятная тварь и навалится на них, выпивая горячую кровь.

— Возьми кинжал в руку, — услышала она голос Никиты, двигающегося по часовой стрелке по разрушенной камере и расставляющего пирамидки в каком-то одному ему известном порядке.

Яна извлекла из ножен, висящих на поясе, понравившийся ей стилет, и внезапно ощутила, как руки перестали неметь и сохнуть от негативной энергии, которая пыталась жрать человеческую плоть невидимыми челюстями. Если только «Бриз» пытался защитить её от пронзающих тело энергетических потоков Изнанки, то стилет вдруг превратился в мощную преграду, ярким светом разгоняя жуткую серость. Ещё бы что-нибудь сделать с проклятой тишиной, от которой в ушах стоял неприятный звон.

— Помогает? — Никита внезапно появился возле неё с последним кристаллом.

— Ты знаешь — да, — удивлённо ответила Яна. — Ты закончил?

— Надо найти точку, чтобы связать воедино все пять вершин пирамид, — пробормотал Никита, как-то странно пошатываясь. Его лицо приобрело восковой оттенок — явный признак потери жизненной энергии.

— Никита, нам пора уходить, — встревожилась чародейка, поглядывая по сторонам в поисках Дуарха. Демон ведь тоже не мог бросить своего хозяина, в виде вялого потока воздуха бессильно гоняя мусор по полу.

— Ещё пять секунд, — волхв расставил руки, и с его пальцев в сторону пирамид протянулись яркие алые нити. Они причудливо переплетались между собой, расходились по сторонам, и Никита в такт их движению делал короткие шаги. В какой-то момент он замер, поймав нужный ему узор и поставил пирамиду на пол. — А теперь уходим!

Яна со страхом чувствовала, как ломается защита на «Бризе». Встроенные амулеты один за другим гасли, отдавая последние крохи магии комбинезону. Ещё пару ударов сердца — и Изнанка поглотит её, такую молодую и красивую, превратит сначала в старуху с выпадающими волосами, а потом высушит в мумию…

Она не поверила своим глазам, когда очутилась в коридоре тюремной секции. Никита вытащил её из камеры, иначе бы демон выкинул их прямо в гости Матео Висконти, и вряд ли тот будет рад такому знакомству.

Её, обессиленную, подхватил Ромка с одной стороны, и Немец — с другой, и повели в «семейную» камеру. Никита стянул с головы шлем и критически его осмотрел со всех сторон. «Призраки», привлечённые вознёй в коридоре, тоже были здесь и теперь ждали ответа от командира.

— Сигнальную сеть расставил в нужной конфигурации, — щёлкнув ногтем по разошедшейся камуфляжной ткани, Никита оглядел молчащих бойцов. — Когда баронесса появится, я буду знать. Но для этого придётся постоянно находится в готовности, чтобы мгновенно войти в Изнанку.

— То есть быть в «Бризах», — понятливо кивнул Порох. — Н-да, это не совсем пижама, но деваться некуда.

— Вот именно, — жёстко сказал Никита. — У нас нет иного выхода, как быть начеку. Сегрейв ждать не станет. У неё тоже счёт на мгновения идёт. Единственное, что может ей усложнить жизнь — мощная защита, которую придётся каким-то образом обходить или ломать. В Тенях это тяжело сделать. Я сам с трудом выстроил защитную конфигурацию. Магия плохо там работает, приходилось напрягаться, чтобы получить отклик Дара.

— А кинжалы? — поинтересовался Барс.

— Да, кинжалы показали себя отлично! — оживился Никита. — Можете с Яной поговорить, когда она в себя придёт. Но я точно видел, что ей было комфортно. «Бриз» в комбинации с клинками даёт хорошую защиту.

— Получается, наши ножи — они не для боя? — догадливо хмыкнул Скиф.

— В первую очередь, я полагаю, они создавались именно для защиты, — подтвердил волхв. — Возможно, их функционал гораздо шире, но это же надо экспериментировать, чтобы выяснить. Нет, даже моей Силы недостаточно, чтобы находиться в Тенях больше положенного времени.

— Дело ясное, что дело тёмное, — кивнул Порох. — Ну что, орлы, вперёд, надевать пижамы. Веселье начинается.

Глава 14

Верхотурье, март 2017 года

Андрей Коваленко, назначенный Никитой на должность наместника Верхотурья, получил неожиданный звонок от Извекова, который сейчас находился в Екатеринбурге по каким-то важным делам. Причём, послал его туда барон Назаров. Иногда Андрею казалось, что старик-управляющий является своеобразной ширмой, за которой Никита умело прячет свою вторую — тайную — жизнь. Эти его дела с Извековым, у которого прошлое оказалось столь же мутным, как и он сам, непонятные личности, постоянно крутящиеся возле него, очень напрягали молодого барона Коваленко в первое время, когда он стал наместником в Верхотурье. Но потом, когда пожилой человек, с цепким взглядом матёрого волка, неожиданно взял на себя большую часть хлопот по золотым приискам, навёл там порядок, отчего воровство снизилось до самого низкого уровня, тогда Андрей понял: в каждом человеке есть две стороны, как светлая, так и тёмная. И каждому периодически приходится примерять на себя ту или иную ипостась.

Молодой наместник считал себя честным человеком с правильной жизненной позицией. Ничего удивительного, что, как только он принялся руководить целым городом, живущим добычей золота и платины, сразу попытался «исправить» мораль местного населения. Со временем его стали считать «блаженным», посмеиваясь за спиной после очередной идеи сделать всех счастливыми.

Пока к нему не пришёл Извеков, заросший, как медведь, после очередного вояжа по таёжным приискам, и не поговорил откровенно. Только тогда у Андрея Станиславовича открылись глаза на происходящее. Людям не нужна забота свыше, твердил загадочный старик. Главное, чтобы в их карман не лезли, не учили жизни, не пытались переустроить налаженный быт. Но наместник вправе требовать от горожан отдачи за проделанную работу, за заботу, которой он окружает верхотурцев. А ведь Коваленко сделал немало. Он построил новую больницу, детский сад и ясли, отремонтировал городские дороги, школу и гимназию. Да, это стоило денег, но барон Назаров дал добро на реконструкцию объектов, разрешив использовать часть доходов от приисков.

Так что Верхотурье оживилось. Сюда потянулись люди из деревень и близлежащих посёлков, соблазнённые перспективой хорошо заработать. Извеков — умный мужик, вертится среди людей, знает их чаяния и мысли. Он справедливо рассудил о перспективах города. Работа здесь сезонная, и чтобы не было оттока рабочей силы с наступлением зимы, нужно создавать мелкие предприятия, мануфактуры, заводики. Тогда многие старатели останутся в городе до весны, а кто-то и вовсе, скопив деньжат, откроет свою коммерцию. Для экономики большой плюс, не только золотом единым может жить Верхотурье!

Потому и воспринял барон Коваленко звонок от Извекова со всей серьёзностью. Такой человек подобными вещами шутить не станет.

— Поднимай свою службу безопасности, Андрей Станиславович, — глуховатым голосом проговорил старый управляющий. — К тебе воры едут с предъявами, нужно их встретить подобающе. Сам Ферзь соизволил жопу оторвать от своего трона и наведаться в Верхотурье.

Коваленко, хоть и ждал этого события, но сердечко-то ёкнуло. Никита его предупреждал насчёт намерений воров, и просил сразу же звонить, как только появится любая о них информация. Андрею с самого начала не нравилось, что Назаров влез в историю с золотом, тем более, не своим, а строгановским. И вот результат. У него здесь семья, дети. Какую тактику выбрать? Поступить так же, как князь Строганов-Турский, расшлёпавший целую воровскую делегацию? Подловить где-нибудь на дороге и устроить засаду? Людей хватает, если надо, Тагира и Арсения привлечь можно. Они в этих делах мастаки.

— Когда их ждать? — придя в себя, спросил Коваленко.

— Насколько мне известно, они ещё не выехали, только людей собирают. Потери большие у них, — хохотнул Извеков. — Человечек один шепнул, что завтра утром колонна из пяти машин выйдет из Екатеринбурга и через Нижний Тагил попрётся. Думаю, им хватит трёх часов, чтобы в Верхотурье добраться.

— И что делать? — растерялся Андрей.

— Вариантов хватает, — задумчиво проговорил бывший вор. — Можно, например, устроить засаду на дороге и положить всех без сожаления. Но есть проблемка. Гости уже знают, что на них могут напасть, поэтому подготовились. Машины зачарованы защитными рунами, есть гранатомёты и ручные пулемёты. Тебе нужна войнушка на окраине города или на его улицах?

— Нет, — помотал головой Коваленко, как будто Извеков мог увидеть его. — Надо что-то другое придумать.

— А чего тут думать? — хмыкнул управляющий. — Вместе с этой кодлой едет Ферзь и пара авторитетных воров. Ферзь у них вроде аманата, заложника. Если подтвердится, что он причастен к исчезновению воровской кассы, его тут же кончат. А с тебя начнут шкуру спускать, чтобы ты указал на того, кто эту кассу спёр, и где она сейчас.

— Но я ничего не знаю! — воскликнул наместник. — Назаров только предупредил меня о возможных проблемах, а больше никаких инструкций не дал.

— У тебя самого голова на плечах есть. Семью отправляй в Вологду, а сам поднимай всю службу безопасности. Свяжись с Никитой, попроси у него спецов, которые будут присутствовать при переговорах. Есть у него парочка отмороженных старцев…

— Тагир с Арсением? — невольно улыбнулся Коваленко.

— Во-во, я с ними пару раз встречался, больше не хочу. В общем, звони в Вологду, проси подкрепление. Я пришлю сообщение, когда Ферзь с компанией выедет из Екатеринбурга. Всё, до связи.

Извеков отключился, а Андрей, обхватив ладонью подбородок, заметался по кабинету, не зная, с чего начать. Потом обругал себя и стукнул кулаком по лбу. Сначала нужно сделать звонок Никите. Он снова схватил телефон и быстро нашёл его номер.

— Звони Ильясу, — выслушав сбивчивый рассказ Коваленко, посоветовал Назаров. — Я сейчас занят другими делами, и приехать в Верхотурье не могу. Бекешев и Шубин в курсе, помогут тебе.

Коваленко прикусил губу. Без Никиты как-то боязно встречаться лоб в лоб с ворьём. Но, получив инструкции, немного успокоился. Бекешев, к счастью, оказался на месте.

— Что конкретно известно? — спросил Ильяс.

— Выезжают завтра рано утром, — пояснил наместник. — Часа через три будут в Верхотурье. Едет какой-то Ферзь с авторитетами, с ними целая банда, вооружённая, как на войну. Минимум, на пяти машинах. Это всё, что я знаю. Мне надо как-то семью убрать из города.

— Вы же управляете городом, Андрей Станиславович, — укоризненно проговорил Бекешев. — И у вас есть право воспользоваться портальным каналом. Отсылайте всех женщин и детей в «Гнездо», их встретят. Обратно зашлю к вам Тагира с Арсением.

— Мне бы ещё десятка два бойцов, — нервно похаживая по кабинету, попросил Коваленко.

— Конечно, мы пришлём группу спецов, — голос у Ильяса был спокойным, как будто он готовился к тренировочным занятиям, а не к столкновению с ворами. — Так же, по порталу перебросим. Сколько вам понадобится времени для сбора семьи и прислуги?

— Два часа. Это же женщины, дети, будут, как курицы, носиться.

— Не торопитесь, Андрей Станиславович, объясните своим домочадцам, почему им необходимо покинуть дом. Вам же паника не нужна? Ну, вот, и договорились. Через три часа позвоните мне, я согласую с Тамарой Константиновной активацию портала. Всего хорошего, до встречи.

'Неужели сам Бекешев решил сюда заявиться? — с удивлением подумал Коваленко, и надо сказать, обрадовался. Значит, к предупреждению Извекова отнеслись с серьёзностью, а Никита просчитал все варианты, даже визит воров в Верхотурье. Вот почему командир боевого крыла клана настолько спокоен. Он просто скорректировал план в зависимости от ситуации.

— Уф, надеюсь, Никита знает, что делает, — облегчённо выдохнул Андрей, и пошёл к жене, чтобы «обрадовать» её срочным отъездом из Верхотурья. Как ни странно, она спокойно восприняла ситуацию. Ничего удивительного в этом не было. Золотоносный край, который входил в состав Тобольской губернии, всегда отличался суровым нравом. Каторжане и воры, купцы и коммивояжёры, мещане и крестьяне — всё здесь было густо перемешано в огромном человеческом котле и создавало уникальный сплав зауральского общества. Поневоле жене наместника приходилось окунаться в местную жизнь и общаться не только с людьми своего круга, и изнанку этого общения она видела воочию.

Поэтому баронесса Коваленко только поинтересовалась, на сколько дней затянется её отсутствие, и пошла собирать детей в дорогу. Двум горничным, которые работали по найму в их доме, было дано задание взять вещей на пять дней. Раз уж выпал такой случай погостить у Назаровых, а заодно и встретиться с родителями мужа, зачем отказывать себе в удовольствии? Вологда — не Верхотурье, там и театры, и магазины мод, и развлечения для детей.

Через три часа Андрей позвонил Бекешеву и сказал, что семья готова. Спустившись в подвал, в котором находился портал, тщательно замаскированный под техническую комнату, барон с женой, двумя маленькими детьми и горничными стал ждать активации канала. Как только в стене замерцала фиолетово-серебристая сфера, наместник поцеловал домочадцев и отправил их в короткое путешествие.

Спустя пару минут оттуда вышли двое пожилых, но ещё крепких мужчин. Тагира и Арсения Коваленко видел частенько, поэтому с радостью пожал им руки. Третьим показался Ильяс Бекешев в камуфляжном одеянии. Сохраняя на лице невозмутимость, он кивнул хозяину дома и отошёл в сторону, словно полководец окидывая взглядом место будущего парада. И в самом деле, из сияющей сферы стали выходить вооружённые до зубов бойцы клана Назаровых. В сердце Андрея разлилось удивительное спокойствие. Никто его не собирался бросать на произвол судьбы. И как же здорово, что в своё время Никита настоял на создании канала из Вологды в Верхотурье, пусть и через промежуточные точки. Молодой наместник знал: на каждой из них постоянно дежурят контролёры. И всё же, чтобы успокоиться окончательно, спросил:

— Мои дошли?

— Всё в порядке, Андрей Святославович, — кивнул Бекешев.

Коваленко насчитал двадцать пять человек, неторопливо выстраивающихся возле дальней стены. Последним из портала шагнул крепкого телосложения черноусый мужчина в таком же камуфляже, что и остальные. Но по его выправке уверенно можно было угадать в нём бывшего военного.

— Знакомьтесь, Андрей Святославович, это Глеб Донской, один из руководителей боевого крыла — представил его Ильяс. — Его орлы уже понюхали пороху и кровушку супостатам пускали.

— Отрадно слышать, — пробормотал Коваленко, здороваясь с Донским. — Прошу, господа, в дом. К сожалению, я всю прислугу распустил, но кухарку с помощницей оставил, чтобы ужин приготовили. Завтра хочу их отпустить домой, чтобы не подвергать опасности.

— Не переживайте, мы долго здесь не задержимся, — ответил Донской. — Встретим гостей, узнаем их намерения, проводим с почестями…

Коваленко задумался, стоит ли искать в словах этого человека двойное дно. А потом махнул рукой. Сюда ехала самая настоящая банда, и вряд ли назаровские бойцы будут встречать их с хлебом и солью.

Гостей разместили в малой и большой гостиных, а для Бекешева и Донского Коваленко выделил гостевые комнаты на втором этаже. Как-никак, командирский состав, нечего им вместе с солдатами ютиться. Пока кухарки готовили ужин, Андрей позвал Ильяса, Глеба и Арсения с Тагиром в библиотеку, где было попросторнее, предложил им коньяка, на что те с энтузиазмом согласились.

— Господа, я хотел бы быть в курсе готовящейся операции, — Коваленко оглядел мужчин, сидевших в креслах с бокалами в руке. — Как вы собираетесь урегулировать ситуацию: силовым методом или переговорами?

— Я предлагал устроить засаду на дороге, ведущей в Верхотурье, — откликнулся первым Донской. — Судя по карте, от Северного Широтного тракта до вашего города нет никаких поселений. Кругом тайга, очень много мест, где можно спокойно перебить эту шваль и закопать так, что никто никогда не обнаружит.

— Но… — догадался Коваленко, уловил недосказанность.

— Но Никита Анатольевич очень хочет познакомиться с Ферзем, — усмехнулся Глеб. — А это означает, что нам придётся-таки ликвидировать большую часть бандитов. Иначе его никак не уговорить на беседу.

— То есть план состоит в том, чтобы этого самого Ферзя взять в плен?

— Можно и так сказать, — переглянулся Бекешев с Донским. — У вас есть информация, сколько авторитетов едет со смотрящим «казённого города»?

Коваленко сообразил, что речь идёт о Ферзе.

— Информатор сказал о двоих.

— Имена?

— Обещал узнать попозже. Жду его звонка.

— Всё-таки надо с блатными встретиться, перетереть вопрос, — чуточку лениво проговорил Тагир, проведя ладонью по своей лысине. — Кто эти авторитеты, насколько Ферзь зависим от них, и вообще, что они знают о пропавшем общаке. Не просто же так они рванули именно сюда. Ведь часть золота шла с верхотурских приисков. Да и Извеков, как бывший вор, у них на подозрении.

— И Батыра здесь завалили, — напомнил Арсений.

— Чёрт-те что творится у меня под боком, а я не знаю, — проворчал Коваленко.

— Не стоит так волноваться, Андрей Святославович, — улыбнулся Бекешев. — Никита прекрасно контролирует ситуацию с криминалом в Верхотурье. Разберёмся мы с этими вояжёрами в лучшем виде.

— Значит, вы хотите провести встречу с ворами и выяснить, что они знают о каком-то там пропавшем общаке, — барон скривился, будто лимон съел. — Но отпускать их не хотите, кроме Ферзя, который является важной фигурой в этой компании.

— В общих чертах — да, — подтвердил Донской. Завтра с утра я с десятком ребят выдвинусь за город и устрою засаду в… ну, примерно, в пятидесяти километрах от Верхотурья. Как только воры проедут мимо нас, вы тут же будете знать. Здесь останется ваша охрана и остальная группа бойцов под руководством Ильяса. Тагир и Арсений тоже будут с вами и помогут вести переговоры. Вы человек неопытный, вас сразу начнут прогибать под себя и даже чего-то там требовать. Сорвётесь, наговорите лишнего.

— Дворянин ведёт какие-то переговоры с ворами, — покачал головой Коваленко. — Дожил. Отец узнает, проклянёт меня.

— Увы, сейчас жизнь такая, — пожал плечами Донской. — Всё в мире перемешалось. Воры становятся уважаемыми людьми, открывают бизнес, банки. Хорошо, хоть в политику не идут.

— Тогда это будет конец света, — отрезал Андрей и отпил коньяк, ощущая, как приятно согрело пищевод.

— Надеюсь, никто не допустит такого безобразия, — Ильяс покрутил пальцами бокал. — А насчёт отца не переживайте. Он ничего не узнает.

— Жена хочет навестить родителей…

— Её проинструктируют. Ничего лишнего не скажет.

— А вы взяли с собой боевых волхвов? — спохватился молодой наместник.

— Нет, — ответил Донской. — Мы без них справимся. У каждого из нас достаточно сильная защита от разных магических воздействий. Чародеи сейчас нужны Никите Анатольевичу.

— Хочется надеяться, что у воров тоже не будет магов, — пробормотал Коваленко.

— Где будет встреча? В этом доме? — поинтересовался Арсений.

— Я не думаю, что меня пригласят в ресторан, — слабо улыбнулся Андрей.

В это время зазвонил телефон, лежащий на подлокотнике. Сделав знак гостям, он поднёс мобильник к уху.

— Слушаю, господин Извеков… Понял, спасибо… Да-да, волкодавы уже здесь. Мы готовимся… До свидания, — прервав разговор, Коваленко оглядел напряжённо глядящих на него гостей. — Делегация уже готова, выезжают завтра в шесть утра на пяти машинах. Количество людей неизвестно, но нетрудно посчитать, сколько их, примерно. Три внедорожника и два микроавтобуса.

— Не больше сорока человек, — прикинув в уме, сказал Тагир. — Вряд ли они стали набиваться, как селёдки в бочку. Скорее, большая часть едет в микроавтобусах.

— А что по авторитетам? — этот вопрос волновал Арсения куда больше, чем количество боевиков. — Старик узнал их имена?

— Горец и какой-то Паша-Холод.

— Ну, судя по кликухам, люди серьёзные, — хмыкнул Ильяс, а старики-разбойники кивнули, словно подтверждая слова «безопасника». — Горец, вероятно, из кавказцев. Любопытно будет поглядеть.

— А Холод? — поинтересовался Коваленко.

— Человек, который демонстрирует равнодушие, бесстрастность при решении любого вопроса, — сказал Тагир. — Действительно, авторитетные господа. И Ферзь… Но с ним-то ясно. Смотритель общака по своей сути уже давно не вор. Ему ведь приходится иметь дело с властями, крутить деньги в банках. Хочешь не хочешь, а заляпаешься с «фраерами».

— По сути, Никита выбил у Ферзя все козыри из рук, — постукивая пальцами по подлокотнику кресла, откликнулся Бекешев. — Касса бесследно исчезла. Где она сейчас находится, не знает никто, кроме самого хозяина. Если предположить, что «иваны» возьмут с собой ментата, он ничего не сможет вытащить из наших голов. Это тоже плюс к нашей позиции.

— Ты уверен, что у этих варнаков будет свой маг-ментат? — удивился Донской.

— Никита рассказывал, как воровское общество пытается прикормить одарённых и полукровок, умеющих оперировать Силой, — Бекешев допил коньяк. — Поэтому нельзя исключать появления волхва в компании паханов.

— Может, стоило взять Гусара или Зубра? — засомневался Тагир. — Без магической поддержки, как без штанов.

Мужчины рассмеялись, особо не переживая за отсутствие в отряде волхва. Они были уверены в своих силах, и никакой маг не смог бы помешать им выполнить задание.

— Кстати, Андрей Станиславович, а кто в Верхотурье полицмейстером служит? — поинтересовался Донской.

— Старший лейтенант[74] Соловейчук Егор Алексеевич. Вы его тоже хотите привлечь к операции?

— Нет, не стоит, — покачал головой Глеб. — Лучше позвоните ему и попросите не вмешиваться в происходящее.

— Так не пойдёт, — возразил Коваленко. — Представьте, что в Верхотурье въезжает целая колонна с екатеринбургскими номерами. Полиция сразу заинтересуется и начнёт чинить проверки. Даже страшно представить, что может произойти. А вдруг каторжане откроют пальбу посреди города? Давайте, я встречусь с Егором Алексеевичем и попрошу его сохранять нейтралитет. Разве что охрану выставит возле дома.

— А давайте вместе к нему съездим, — решительно поднялся Бекешев. — Сразу и обговорим детали, чтобы никаких накладок не случилось.

Крепость Орешек

Не любил Никита, когда события, в которых была необходимость присутствовать лично, развивались параллельно, да ещё с неумолимой скоростью. Про наглое «желание» воров наведаться в Верхотурье он знал, но ничего не мог сейчас сделать. На это событие наложилась срочная необходимость поймать баронессу Сегрейв, а разорваться пополам, чтобы присутствовать в обоих местах, не смог бы даже Иерарх.

Но барон Назаров был спокоен. У него хватало людей, которые могут разобраться с «делегатами» от воров самостоятельно. Тагир, Арсений, Ильяс, Глеб — эту четвёрку исполнителей он выбрал заранее, поэтому звонок от Коваленко не застал никого врасплох.

На Ферзя Никита имел планы, а на авторитетных «иванов» ему было наплевать. Если всё получится, как планировалось, то вскоре хранитель воровской кассы станет важным лицом в «казённом городе» и подгребёт под себя всю шушеру. Но бенефициары останутся в тени, постепенно вычищая Урал от всякой мрази, которая с радостью полетит на свет яркого фонаря, чью роль должен исполнить Ферзь.

…Астральное пространство всколыхнулось от тревожно замерцавших сигнальных маячков. Сеть сопряжения, подобно паучьей паутине, задрожала и разбудила Никиту посреди ночи. Он резко приподнялся на постели и откинул одеяло, мгновенно переключив все энергетические каналы на магическое восприятие, и ощутил глубокое биение сердца Изнанки (если таковое существовало), похожее на дыхание трясины, выплёвывающей болотистый газ на поверхность.

— Подъём! — громко, но спокойно бросил в темноту Никита, и вскочил первым, чтобы зажечь свет в камере.

Волхвы-контрразведчики и Немец словно не спали, разом поднялись на ноги. Они тоже полностью не раздевались вторую ночь, поэтому уже через минуту были готовы к грядущей схватке. На лицах — ледяная решимость, ни капли сомнений в исходе.

Никита проскользнул в соседнюю камеру и разбудил «призраков», после чего постучался в «семейное» помещение условным знаком. Тук-тук-тук! Тук-тук! Тук!

Изнанка сопротивлялась попытке пробить её невидимый барьер, тяжело вибрируя и отторгая чужое вторжение. Значит, баронесса начала процесс перехода. У неё нет демонов, поэтому приходится создавать пробой с помощью ритуала или древнего зороастрийского артефакта. А на это требовалось время. Судя по начавшемуся процессу, у группы ловцов на подготовку к встрече есть десять минут в лучшем случае. Поэтому Никита и торопился. Баронесса опять проявила свой ум, грамотно выбрав момент. Она учла разницу во времени между Петербургом и точкой, откуда собиралась проникнуть в узилище своего коллеги-любовника… сам чёрт не разберётся в их взаимоотношениях.

В коридоре собралась вся группа, напряжённая, как струны гитары, настроенной для блестящего исполнения. Правда, этих струн было девять, но каждая из них излучала уверенность и готовность к тяжёлой работе.

Никита окинул взглядом «призраков» и Яну, которым предстояло выполнить самую важную часть: встретить коварную баронессу Сегрейв. Возможно, с помощниками.

— Кинжалы никто не забыл? — спросил волхв, мельком посмотрев на часы. Ещё две-три минуты — и пора уходить в Изнанку. Не хотелось там проводить даже лишние секунды. Его чутьё считывало момент до пробоя, чтобы появиться в Тенях одновременно со Стеллиной. — Амулеты заряжены?

— Ты же сам их заряжал, — откликнулась Яна, бледная до такой степени, что цвет её кожи едва не сравнялся с цветом волос.

— Мало ли, вдруг пропустил, — Никита снова поднял руку, глядя на стрелки циферблата. Прошло пять минут, пространственная ткань Изнанки начала поддаваться внешнему воздействию.

— Группа захвата ко мне! — резко приказал волхв. — Резерву быть наготове.

Тревожные импульсы сигнальных пирамидок участились, астрал возмущённо взвихрился непонятными выплесками чужеродной энергии. Никита понял, что пора встречать гостей. Он мысленно позвал Дуарха и Ульмаха, и через пару ударов сердца стоял вместе с бойцами посреди запущенной и затянутой мерцающими гнилушными огоньками стенами камеры, где сейчас, в Яви… никого не было. Висконти и Маккартура несколько часов назад перевели в старый тюремный корпус, а вместо них осталась одежда, пропитанная личной аурой. Ловушка примитивная, но необходимая для того, чтобы Сегрейв не почувствовала подвоха и навелась именно на энергию дружка Аморуччи.

По знаку Никиты все разошлись по сторонам, оставляя свободной середину помещения, причём, каждый из бойцов занял место у сигнальной пирамиды, образуя такую же конфигурацию.

Изнанка вспучилась и лопнула, образуя неровную дыру с протуберанцами неприятных кислотных цветов. Из неё появилась женщина в обтягивающем фигуру чёрном комбинезоне. Она шагнула вперёд и сразу же ушла в сторону, чтобы дать дорогу двум таким же фигурам. Прорыв с жадным чавканьем сжался и исчез.

Баронесса замерла, увидев посторонних, что для неё стало сюрпризом. Красивое когда-то лицо с нитями появившихся морщин исказилось от гнева и досады. Никита поразился её реакции. Она тут же выхватила кинжал из ножен, висевших на правом бедре, что-то крикнула и взмахнула им, резко приседая на одно колено.

В это же мгновение перед двумя «подводниками», как их мысленно окрестил Никита, с рёвом вырос Зверь с густой лоснящейся шерстью. Он махнул своей лапищей, сметая с пути опешивших от столь грубой преграды врагов. Тяжело переваливаясь, Велесов слуга направился к ним, чтобы выпотрошить добычу, в которой текла горячая и живая кровь. Зверь чувствовал её и жаждал полакомиться. В это же мгновение на плече волхва, почуяв связь с животным, болезненно зажглось тавро.

Позиция баронессы насторожила Никиту, и он рванулся к ней, преодолевая сгустившееся пространство Изнанки. Но расторопнее всех оказался Барс. Он был ближе всех к Стефании, чем и воспользовался. Тяжёлый ботинок обрушился на руку женщины, выбивая кинжал из сжатой ладони. Баронесса закричала от боли и упала спиной на пол, но тут же перекатилась в сторону, выхватывая какой-то очередной амулет.

Пространство вокруг неё снова забурлило и вспучилось, но только для того, чтобы выпустить четвёрку Гончих, возглавляемых Вожаком. Он привёл с собой Серого, Милку и её сынка, молодого дерзкого Злюку. С жутким рычанием адские твари вцепились в руки и ноги женщины, не давая ей не то что провести ритуал возвращения в Явь, но и пошевелиться. Баронесса снова закричала, но уже тоскливо и протяжно, понимая, что игра проиграна. Тем временем Зверь добрался до помощников баронессы и разорвал их пополам. Густая кровь, которую Велесов слуга не успевал слизывать, вытекала на грязный и захламлённый пол, и подобно ртутным шарикам, раскатывалась по камере.

— Берём! — прохрипел Никита, глядя на высыхающее лицо Сегрейв. Он понимал, что женщину, которой уже далеко за пятьдесят, может в любой момент поглотить Изнанка. — Вожак, возвращайся домой!

Гончий расцепил железные челюсти, грозно рыкнул, мотнул куцым хвостом, и припав носом к полу, начал искать щель в пространстве. Остальные, дождавшись, когда он просто растворился в серой полутьме, прыгнули за ним.

«Призраки» моментально оказались возле лежащей баронессы с обнажёнными клинками, которые раскалились холодным белым пламенем. Яна накинула «невод», чтобы наёмница не могла пошевелиться, а Никита выкрикнул демонов. Мечущиеся от высасывающей их силы энергии, они подхватили людей и рванули прочь, через инфернальную тропку прямиком в Явь. Вышвырнув их из непроницаемой воронки на бетонный пол, тут же умчались в Ледяные Пустоши зализывать астральные раны.

Никите хватило несколько секунд, что открыть все каналы для поступающей извне энергии, и как только он почувствовал в себе возможность не только шевелиться, но и отдавать Силу, встал на колени перед едва дышащей Стеллиной. Необходимо было нащупать центральный канал в её аурном контуре и начать напитывать его энергией. Неважно, какой: водной, огненной, или земной. Сейчас стоял вопрос выживания ватиканской агентессы. Ромка, Немец, Туман и Винт мгновенно сообразили, что нужно делать, и, оттащив обессиленных, опустошённых «призраков» и чародейку в сторону, окружили тело Стефании Сегрейв. Получив мощную подпитку, она дёрнулась, как после удара током, потом её выгнуло от мириада уколов, лицо налилось румянцем, и даже морщинки куда-то исчезли.

— Достаточно! — приказал Никита и опустился задом на пол, глядя на баронессу. — Как бы плохо даме не стало.

Переизбыток маны, которую сейчас получила Стефания, мог сыграть плохую роль. Остатки негативной энергии Изнанки ещё пытались сопротивляться и закупорить каналы, но золотисто-жёлтые потоки постепенно выдавливали их наружу, заставляя раствориться в пространстве Яви.

— Мы её спасли? — раздался дрожащий голос Яны, пришедшей в себя. К ней бросился Роман и крепко обнял, щедро делясь своей Силой.

— Будет жить, — ответил капитан Севостьянов, с удовольствием защёлкивая на запястьях баронессы наручники. Кивнул своему напарнику: — Помоги поднять.

Они легко вздёрнули на ноги баронессу, которая до сих пор не могла поверить, что попалась в руки русских. В её глазах стояло разочарование и злость.

— Вы в порядке, мадам? — легонько похлопал её по щекам Севостьянов, сугубо ради того, чтобы привести в чувство. И едва не поплатился пальцами, в которые Стефания попыталась вцепиться зубами.

— Brutto figlio di puttana bastardo![75] — выкрикнула она с невероятной экспрессией, сверкая взглядом серых глаз с золотисто-синими крапинками на радужке.

В молодости баронесса была невероятно красивой, глядя на неё, подумал Никита, как и все итальянки, которых боги одарили внешностью и фигурой. В густых волосах цвета воронова крыла едва-едва просвечивали серебристые нити, придавая женщине шарм. Почему итальянка? А раскололся Матео Висконти, признался, что Стеллина в девичестве носила фамилию Лето. Стефания Лето вышла замуж в двадцать пять лет за швейцарского богача Энцо Сегрейва, оказавшегося связанным с английской разведкой. Только вот он не знал, что красавица-жена давно завербована ватиканской «Опус деи» и активно работает под прикрытием религиозного движения. А «Опус деи» работает только на себя, и никогда — ни на кого. Никто никогда не умудрился и не смог использовать ватиканские спецслужбы в своих целях. Это они всегда используют всех.

— В порядке, если ругается! — расплылся в улыбке капитан.

— Она тебя сукиным сыном обозвала, — усмехнулся Никита. — Причём, уродливым.

— Ну и ладно, переживём. Главное, птичка теперь в наших руках.

— Нужно проверить, есть ли у неё амулеты или ещё какая холера, — предупредил Никита. — Яна, возьмёшь на себя роль надзирательницы?

— Конечно, — чародейка мило улыбнулась, но взгляд её не сулил ничего хорошего для пленницы.

Баронесса окончательно пришла в себя и, кажется, поняла, о чём разговаривают русские. Возможно, она даже понимала разговорную речь, освоенную с помощью лингво-мага, но проверить это не представлялось возможным. Более того, Стефания разразилась каскадом английских и итальянских ругательств, что совсем не красило женщину такой внешности.

Никита резко хлопнул её по лбу, раскрывая «сонный» скрипт точечным ударом. Баронесса мгновенно закатила глаза и стала оседать на пол, но контрразведчики успели подхватить её.

— Несите её в камеру, — приказал он «призракам». — Яна, пока эта склочная дама спит, досконально проверь всю одежду на наличие закладок. Если надо, раздевай. Я хочу убедиться, что на теле нет никаких сюрпризов в виде рунической татуировки.

— Я поняла, — кивнула девушка. — Сколько времени она будет спать?

— Час, — успокоил платиновую чародейку, чьи волосы из потускневших прядей вновь белоснежно засверкали даже в скудном освещении секции.

Барс и Скиф унесли баронессу в «семейную» камеру, туда же направилась Яна.

— Рома, следи за ней, — Никита не собирался оставлять свою чародейку наедине со смертельно опасной коброй. Всё же Возницын — муж Яны, и она спокойно отнесётся к его присутствию во время обыска. — Если зашевелится, дай мне знать. Ори, свисти, не теряй времени.

— Принял, — оживился клановый волхв.

Никита устало стянул с головы шлем и направился в камеру. Хотелось принять душ и смыть с себя противную липкость Изнанки, которая осела, как ни странно, не на теле, а в душе. Да и энергетические каналы оказались отравлены этой гадостью. Хорошо, что управились за несколько минут. Идея привлечь Гончих опять исходила от Полины. Она предчувствовала, что любимому папе будет тяжело без них. Да и сам Никита не прочь был использовать Вожака с его стаей. Адские псы прекрасно справились с задачей. Волхву пришла в голову парадоксальная мысль, что Вожак учится действовать в Изнанке, грамотно распределяя силы и возможности своих подчинённых. Никаких лишних движений, мгновенная блокировка противника. И ведь не сломали баронессе ни одной кости! Так, всего лишь следы от зубов на ногах и руках.

— Надо сообщить командованию, — сказал Севостьянов, глядя на раздевающегося Никиту.

— Не торопитесь, — предупредил Никита. — Когда я буду уверен, что Стефания не представляет опасности, тогда и сообщим Кравцу.

— Чем же она может быть опасна? — удивлённо хмыкнул Бородулин.

— Хотя бы тем, что в её кожу может быть вшит амулет огромной силы, делающий человека ходячей бомбой.

— Нам на курсах рассказывали о каких-то татуировках в виде рун, которые в нужный момент превращаются в бомбу, — подтвердил Севостьянов.

— Ну вот, видите, — Никита закинул полотенце на плечо и зашлёпал тапками по полу в сторону крохотной душевой. — Кстати, эта информация засекречена. Откуда вы знаете про татуировки?

— Видимо, пришла директива сверху, согласованная с императором и Генштабом, — предположил капитан. — Мы особо не интересуемся подобными вопросами. Раз дают лекции, значит, разрешение получено.

— Ну да, логично, — Никита кивнул и едва уместился в душевой. Прикрыл дверь и включил воду. Из лейки с ржавыми потёками полилась вода не самой комфортной температуры. Видимо, начальство крепости решило, что узникам и того хватит. Смыл пот, освежился — будь доволен. Зато мгновенно взбодрился.

Простояв под струями воды несколько минут, Никита почувствовал себя гораздо легче и лучше. Душевная грязь ушла вместе с водой в сливное отверстие. Даже энергетическая сетка засветилась стабильным золотистым цветом.

Через полчаса он уже находился в соседней камере и рассматривал спящую баронессу. Лицо женщины разгладилось, восковая бледность исчезла, дыхание стало ровным и спокойным.

— Всё просмотрела? — спросил Никита Яну.

— Да. Каждую складочку одежды прощупала. Ничего не нашла. Тело чистое, без татуировок, — чародейка покачала головой. — Вряд ли агент такого уровня будет портить кожу всякими рисунками или рунами.

— Поверь, агенты «Опус деи» на любой шаг пойдут, лишь бы добраться до клиента, — усмехнулся Никита, прощупывая магическим зрением внутреннюю структуру аурного кокона. Никаких сюрпризов в виде внедрённых в энергетическое ядро разрушительных элементалей он не заметил. В древних манускриптах такой изощрённый способ убийства самого себя и разрушения всего, что находится в радиусе десяти-пятнадцати метров описывался очень подробно, как утверждалось в учебниках по магии. Странно, что никто из ныне живущих адептов магического искусства не мог предъявить доказательства. Никита знал из записей своего прадеда, что подобная методика обучения постепенно изымалась из системы обучения одарённых, и через какое-то время о ней забывали. Но именно Инквизиция старательно хранила описание убийственных конструктов на полках секретных библиотек.

— Всё в порядке? — с некоторым беспокойством спросила Яна, заметив расфокусированный взгляд Никиты.

— Можно звонить Кривцу, — улыбнулся тот. — Отдадим клиентку прямо в руки контрразведки. Только вряд ли Стефания что-то расскажет. Она, скорее, откусит себе язык. Ярая фанатичка своего дела, увы. Остаётся только ментоскопия с полной потерей человеческой личности. Но по мне, заслужила.

Кривец на звонок Никиты отреагировал эмоционально. Кажется, он даже в избытке чувств грохнул кулаком по столу.

— Никита Анатольевич, я вам благодарен за помощь, — успокоившись, сказал подполковник. — Будете ли вы любезны подождать спецтранспорт с конвоем? Мы хотим забрать баронессу.

— У вас есть подготовленное помещение для содержания такой опасной персоны? — уточнил волхв.

— Конечно. Оттуда она уже не выскользнет, — уверенно ответил Кривец. — Теперь, когда у нас есть обе части головоломки, мы распутаем всю цепочку.

Контрразведчик намекал о заговоре против императора и всего Рода Меньшиковых, и Никита его правильно понял. Странно только, почему ещё Великий князь Михаил оставался на свободе или не переправлен в Явь-два. Неужели в этой игре тройное дно?

— Главное, следите за ней денно и нощно, — с полной серьёзностью посоветовал Никита. — При допросах должны присутствовать не меньше трёх волхвов восьмого-десятого ранга.

— Пригласим Иерархов.

— Только тех, у кого есть допуск к государственным тайнам, — нахмурился Никита. Насколько ему известно, таковых в Империи всего пятеро, и они, к счастью, в Коллегию Иерархов не входят. Даже имён этих людей почти никто не знает, кроме государя, цесаревича, тестя и ещё пары-тройки человек из ближнего окружения. Ладно, это не его головная боль. Он выполнил приказ императора, вырвал ещё один ядовитый зуб Ордоса. Теперь обезоруженная гадина может сколько угодно извиваться и шипеть, но в ближайшие двадцать, а то и тридцать лет семье Назаровых ничего не угрожает. Никита дал себе слово, что сделает всё возможное, чтобы превентивно уничтожать любую попытку Инквизиции отрастить новые клыки. Для этого у него теперь есть ресурсы в виде разведки графа Сумарокова. Когда «призраки» обучат достаточное количество молодых воинов Ордена, они разлетятся по Европе, чтобы следить за потенциальными врагами, и если надо будет — ликвидируют тех, кто наиболее опасен.

— Что сказал Кривец? — полюбопытствовал Ромка.

— Надо подождать группу сопровождения, а потом можно ехать домой, — улыбнулся Никита и едва успел расставить руки, когда Яна бросилась в его объятия. Возницын смущённо поглядел на жену, но промолчал. Он знал всё о тайной страсти Яночки к хозяину, и давно перестал ревновать, тем более, чародейка не давала никаких поводов для этого.

— Но как тебе удалось вычислить, что Стефания попытается прорваться через Изнанку именно в эти дни? — воскликнула Яна, отступив на пару шагов назад. На её щеках появился румянец.

— Всё просто. Агентура подкинула дезинформацию иностранным разведкам, что в ближайшее время Висконти и Маккартура перевезут в особо защищённый бункер, где их будут очень страшно пытать, — Никита усмехнулся. — Подозреваю, даже в красках расписали сие действие. Кто-нибудь из них всё равно бы да клюнул. Стефании ничего не оставалось делать, как рисковать.

— Получается, она действительно сильно любила Висконти? — удивлённо спросил Ромка, подойдя к Яне со спины, и обхватив за плечи, прижал к себе.

— Это и было слабым местом во всей задумке, — кивнул Никита, присаживаясь на свободную шконку. — Хоть Матео и утверждал, что их любовная связь длится уже два десятка лет, я сомневался в чувствах баронессы. Ведь она, в первую очередь, агент «Опус деи». Для неё люди — расходный материал для достижения цели. Висконти по своим профессиональным качествам гораздо слабее подруги, но Стефания что-то в нём нашла, и этот тандем стал очень опасным. За двадцать лет они ликвидировали не меньше сотни неугодных Инквизиции человек. При ментальном допросе Аморуччо сам назвал такую цифру. Может, и больше, да память не удержала. Я считаю, нам очень повезло. Баронесса и в самом деле любит своего напарника, но спасать его она не пошла бы, не всплыви имя Маккартура. Британцы надавили на неё или заплатили очень большие деньги, чтобы Стефания вытащила его из лап русской контрразведки

— С ума сойти, — покачала головой Яна. — А вдруг у «Опус деи» есть ещё такие спецы?

— Вот этим и займутся «призраки» в ближайшие годы, — Никита хлопнул ладонями по коленям и встал. — Ладно, бойцы, собирайтесь домой. Думаю, нам не помешает распить пару бутылок шампанского, которое прислали Воронцовы для новоселья.

— Я согласна! — тут же захлопала в ладоши Яна, как обрадовавшаяся приятному сюрпризу девочка. — Только не забудь своих жён пригласить, а то запилят тебя до смерти, если узнают, что ты без них шампанское пил.

— Обязательно, — улыбнулся Никита, а сам подумал, что нужно отдать бочонки с вином Дуарху и Ульмаху. Демоны заслужили награду. Но ещё больше его съедало любопытство, как они собираются приручать джинна. Попойка инфернальных тварей обещала быть эпичной. Жаль, не получится присутствовать при этом событии.

Остаётся узнать, как обстоят дела в Верхотурье. Он ведь такие силы туда отрядил, чтобы раз и навсегда воровской мир понял, что предъявлять претензии служилым дворянам выйдет себе дороже. Никита, впрочем, был готов присоединиться к веселью, благо, время позволяло. Над казематами Орешка уже забрезжил рассвет нового дня.

Глава 15

Симбирск, март 2017 года

Велимир перекатом ушёл влево, одновременно с этим движением выставляя щит, в который тут же прилетел огненный шар размером с голову быка. Он влепился в едва видимую сферу, развернувшуюся над напрягшимся княжичем Шереметевым, и с гулким фырканьем растёкся, как расплавленная капля олова, по поверхности. Мало того, подпитываемая энергией создателя, магоформа стала прожигать защитную сферу, отчего Велимиру пришлось судорожно искать противодействие. Вылезти из-под щита невозможно, потому что снаружи бушует огненное пламя, враз сожжёт. Наскоро соорудив конструкты в виде круглых длинных сосулек, он вбил их в дыры и напитал энергией, чтобы те выдержали хотя бы пару минут. Огонь постепенно терял силу и облизывал белесо-жёлтыми языками щит не так рьяно, как в самом начале атаки.

Улучив момент, когда Борис решил перезагрузить энергетические каналы, Велимир убрал сферу и вскочил на ноги, одновременно формируя над головой Волынского плотное облако серебристо-синего цвета. Ещё мгновение — и из него обрушился град на то место, где сейчас находился соперник. Небольшого размера ледяные шарики со всей силы лупили по смеющемуся Борису, развернувшему над собой плотную завесу, в которой эти самые «снаряды» таяли.

— Ну, хорош уже! — крикнул он. — Давай, лучше пивка выпьем! Оно охладилось, небось!

— Как скажешь, — откликнулся Велимир и направил на импровизированную тучку магический импульс. С хлопком магоформа рассыпалась, а княжич в пропотевшей трикотажной спортивной майке направился к походному столику, предусмотрительно поставленному подальше от тренировочной площадки. Охранники уже вытащили из ведра со льдом запотевшие бутылки с пивом и ждали, когда молодые аристо решат отдохнуть.

Велимир сел на складной стул, и на его плечи Артюха сразу накинул тёплый плед. Хотя март радовал теплом и ласковым солнышком, но коварство весенней погоды могло сыграть дурную шутку. А заработать насморк на ровном месте означало одно: Аня залечит его до полусмерти, причём, обыкновенными таблетками и лекарственными сиропами. Такая забавная, не верит, что одарённый может сам позаботиться о своём организме, начиная от лёгкой царапины и заканчивая тяжёлой формой гусарской болезни, кхм…

Борис рухнул на соседний стул, и его тоже накрыли пледом заботливые охранники.

— Ох, как же хорошо! — он с хлопком скрутил крышку с бутылки и сделал несколько глотков холодного напитка. Потом вытянул ноги в кроссовках, с блаженной улыбкой запрокинув голову вверх.

— Ты не хочешь приобрести этот особнячок? — кивнул он на прячущийся в глубине парка дом. — Я бы снёс эту рухлядь к чёртовой бабушке и построил здесь самый настоящий дворец. Земли хватает.

— К сожалению, ничего не получится, — усмехнулся Велимир, мелкими глотками попивая хмельное. — Гончарова переписала дом на свою правнучку Анастасию, которую мой отец взял на попечение, пока она живёт и учится в пансионе Бакунина.

— И Василий Юрьевич согласился? — удивлённо спросил княжич Борис. — За такую просьбу можно было скупить десять таких особняков.

— У Марии Александровны нет десять особняков, — усмехнулся Велимир, радуясь тёплому деньку и хорошо проведённой тренировке. Ему не хватало серьёзного спарринг-партнёра, а Борька с охотой принял предложение померяться силами. Теперь три раза в неделю они приезжали в особняк Гончаровой, переодевались и шли на полигон. Кусок земли, выделенный неулыбчивой и мрачной старухой, был, по мнению Бориса, маловат. Но Велимир нисколько не переживал по этому поводу. Его всё устраивало. — Зато за свою правнучку она отдала нам землю под терминал. Я тебе его показывал. Видел, как мы развернулись?

— Ну да, неплохое приобретение, — кивнул Волынский, глядя на перепаханную после тренировки площадку. — А сколько лет девочке?

— Когда мы заключали договор, Гончарова сказала, что ей четырнадцать. Отец потом ездил в этот пансионат, встречался с Настей, ей уже исполнилось пятнадцать, — Велимир с подозрением поглядел на товарища. — С чего вдруг ты заинтересовался?

— Жалко, такая земля пропадает.

— Да ну, — фыркнул Шереметев. — Было бы из-за чего переживать. Девчонка выйдет замуж, будет хорошее приданое.

Он вдруг расхохотался, запрокинув голову. Борис удивлённо уставился на Велимира.

— Ты что, хочешь жениться на этой девице? — просмеявшись, поинтересовался княжич Шереметев.

— С ума сошёл? Какая-то провинциальная дворяночка без шансов попасть в высший свет. Да меня весь Петербург не поймёт! — Волынский вдруг тоже засмеялся, поняв, что своими вопросами поневоле натолкнул Велимира на такие мысли. — Нет, я подумал, неплохо бы здесь поселиться. Ты же из Симбирска не скоро уедешь. Как долго планируешь жить здесь?

— Не знаю, но на пять лет настраиваюсь, — пожал плечами молодой Шереметев и поставил пустую бутылку на столик. Прикрыл ладонью рот, тихо рыгнув. — Волнуюсь я из-за бати. После тяжёлого ранения он какой-то странный стал. Вроде бы его ничего уже не беспокоит, но, когда с ним общаюсь, чувствую, что какая-то паранойя проскальзывает.

— Это из-за лечения в Медцентре Назарова? — догадался Борис.

— Его там не лечили. Биокапсула не помогла. Магическое поражение было очень сильным, поэтому только Никита рискнул взяться за дело.

— То есть, все Целители отказались? — удивился Волынский и открыл вторую бутылку.

— Да. Вот это обстоятельство и держит меня в напряжении, — помрачнел собеседник. — Какой тайной обладает Назаров, что вытащил отца с того света? Вот у него паранойя и разыгралась. Говорит, закладку ему Никита подложил. Дистанционную.

— Да бред, — выдохнул Борис. — Ох, извини, брат, не подумав, ляпнул.

— Ладно, чего там, — отмахнулся Шереметев. — Я тоже так сказал, когда он о дистанционном воздействии рассказал. Дескать, в любой момент Назаров может отправить его в Небесные Чертоги. Говорю же, не в себе чуток стал.

— А сам что думаешь по этому поводу?

— Да уже ничего не думаю, — усмехнулся Велимир. — Рано или поздно ситуация сама разрешится. Мне пока о своей семье думать надо и обрастать союзниками. Лет через десять, глядишь, папаша начнёт к делам клана привлекать. А я уже мясо наращу. А ты что думаешь?

— Я тебе сразу сказал, что нам нужно своей головой думать, — обрадовался Борис. — Конечно, старшие родственники не дадут большой самостоятельности и будут контролировать каждый шаг. Но сейчас нам и не нужно особую прыть проявлять. Нужно готовиться к хорошей драке, когда вокруг цесаревича начнёт формироваться коалиция из молодых Родов. Я так думаю, — он перешёл на шёпот, перегнувшись через столик, — скоро не Волынские, Шереметевы и Балахнины будут влиять на политику Империи, а совсем другие люди. Слышал, что Владислав встречается не только с Назаровым?

— Так это понятно, что наследник подбирает себе лояльных людей, — пожал плечами Велимир. Ему не нравился разговор, который запросто мог стать основой заговора против Меньшиковых. — Владислав открыто показывает свои симпатии Пушкиным, Голенищевым, Разумовским и прочим… А те сразу оживились, уже будущее планируют.

— Так и нам нужно шевелиться, а не только яхт-клубы строить, — Борис цепко взглянул на молчащего Шереметева, словно пытался уловить на бесстрастном лице княжича подтверждение его планам. — Ты как-то говорил, что с казанскими кланами взаимоотношения выстраиваешь. С этими, как их… Урусовыми. Можно их вовлечь в сферу наших интересов.

— А что ты им предложишь? — с усмешкой поинтересовался Велимир. — Урусовы чувствуют себя прекрасно в Казани, потихоньку в Поволжье заходят, но без оголтелости, как некоторые. С Меньшиковыми у них никаких трений нет. Более того, им даже выгодно такое положение. Кстати, княжич Азат на днях приезжает, можешь с ним пообщаться. Он такой же амбициозный, как и ты, Борька. Два сапога пара.

— Почему бы и не встретиться? — оживился Волынский. — Охотно познакомлюсь.

Велимир покрутил головой, отыскивая взглядом телохранителей. Савва тут же оказался рядом.

— Сколько сейчас времени?

— Два часа, господин.

— О, нам пора! — оживился Шереметев. — Через час встреча с губернатором. Пора вопрос с «ратоборцами» решить.

— Почему ты так заморачиваешься с этим быдлом? — Борис сбросил с плеч плед, вскочил на ноги и присоединился к Велимиру, уже направлявшемуся по аллее к дому Гончаровой. — Для подобных дел есть полиция, ИСБ. Сам говоришь, что это криминальная структура, полностью копирующая североамериканские гангстерские банды.

— А мне не нравится, что представитель власти смотрит сквозь пальцы на происходящее, — отрезал Велимир, намекая приятелю о своём желании довершить начатое дело. — Я пообещал Гринцевичу, что его ноги в городе не будет, если не прекратит молодёжь баламутить. А не сдержу слово, как потом буду в глаза смотреть людям? Броня только рад будет!

— Слушай, твой Броня — какая-то загадочная личность, с твоих слов! Даже интересно стало поглядеть на него! — Волынский, не обращая внимания на горничную, открывшую им дверь, чуть ли не вприпрыжку забежал в дом.

— Увидишь, — снова усмехнулся Шереметев.

В выделенных им хозяйкой особняка покоях молодые люди приняли душ, переоделись в чистую и приличествующую предстоящему визиту одежду. Не теряя ни минуты, они спустились вниз, попросили горничную передать Марии Александровне извинения, что не могут остаться на чай.

Борису в первый визит госпожа Гончарова показалась молчаливой и надменной дамой. После нескольких появлений в особняке он стал замечать, что хозяйка старается как можно меньше выходить в гостиную, пока молодые люди развлекаются в её парке магией. Вот и сейчас, выйдя на улицу, Волынский невежливо задрал голову, чтобы убедиться, что Гончарова не насылает на него какое-нибудь проклятие. Нет, ни одна штора в окне не дрогнула, ни одно магическое плетение не окутало княжича.

— Я ей не нравлюсь? — задал интересующий его вопрос Борис, уже сидя в стильной тачке Велимира.

— Откуда же мне знать? — посмеиваясь, откликнулся Шереметев, ловко выезжая со двора особняка на улицу. Следом, жутко рыча, пристроились два внедорожника княжичей. — А вообще, интересно, почему Гончарова себя так ведёт. Когда я приезжал сюда один, она всегда встречала меня, чаем угощала. Странно, конечно…

— Она не ведьма?

Велимир едва не сложился пополам от смеха. Он несколько минут откровенно ржал, и Борис, не выдержав, тоже расхохотался. Глупо обвинять одинокую старую женщину, живущую только ради своей правнучки, в устоявшихся привычках. А какие в её голове тараканы — известно только самой Гончаровой. Ну, не понравился ей молодой княжич Волынский, стоит ли переживать из-за этого?

Небольшой кортеж проскочил через Императорский мост и въехал на улицы нового района, расположенного рядом с Симбирским посадом. Сюда переехала администрация, для которой построили десятиэтажную высотку неподалёку от городского парка. Рядом находился департамент полиции, правда, в старинном, купеческого стиля, здании. Его не решились сносить, справедливо решив, что оно уже стало привычным архитектурным символом для местных жителей. Губернатора можно было теперь застать в своём рабочем кабинете на девятом этаже. Следующий был техническим, а на крыше располагалась вертолётная площадка для экстренной эвакуации.

Велимир загнал свой «Дукс» на автостоянку, расположенную почти рядом со зданием администрации. Здесь уже находилось чуть ли не с полсотни машин разных марок, но больше всего, конечно, «Ладог-эволюций», на которые спешно пересаживались чиновники России. Волынский скрежетнул зубами. Для него сверкающие свежим лаком автомобили, выпускаемые концерном Касаткиных, были как кость в горле. Мало того, на шильдиках «Ладог» красовался малый императорский герб. Теперь, когда Волынских отстранили от столь почётной должности, к нищебродам Касаткиным Борис испытывал лютую ненависть, куда большую, чем к Назарову.

Охраны возле входа не было, зато в огромном холле оказалось чуть ли не целое отделение крепких парней в серой униформе с шевронами частной охранной компании. Пришлось проходить через рамку металлоискателя. Под арку магического сканирования молодых княжичей не рискнули приглашать. Было видно по перстням и кольцам, что они являются носителями Дара. Датчики обнаружения сойдут с ума, аппаратура сломается.

К ним подскочил элегантно одетый мужчина в дымчатых очках и представился:

— Администратор Лисицын. Чем могу быть полезен?

— У нас встреча с Алексеем Семёновичем, — демонстративно взглянув на запястье с блеснувшими золотом часами, ответил Велимир. — Княжич Шереметев. У вас должна быть запись.

В первый раз, сразу после разговора с Броней Гринцевичем, он поехал сюда, пышущий злостью на странности, происходящие в городе. Но здесь его вежливо развернули, пояснив правила. К губернатору можно записаться на приём, но открывать его дверь ногой не положено никому. Симбирск — город купеческий, губернский, а никак не княжеский. И правила для всех одинаковы. Получив знатную моральную оплеуху, Велимир два дня не мог прийти в себя от подобной наглости. Но Аня успокоила его и позже лично записала на приём. «Придётся привыкать, милый, — сказала она. — Иначе прослывёшь безответственным и грубым нахалом, с которым никто не захочет иметь дело».

«Кажется, в прошлый раз дежурный был другой», — глядя на гладкое округлое лицо администратора, подумал Велимир, внутренне ожидая увидеть усмешку на губах Лисицына. Но тот бесстрастно кивнул и предложил молодым людям воспользоваться лифтом. Личники, правда, должны были остаться внизу.

Стеклянный лифт быстро вознёс княжичей на девятый этаж. В коридоре их встретили двое мужчин из той же ЧОК. Видимо, они уже были предупреждены о появлении важных посетителей, поэтому сразу же проводили в секретариат. Большое помещение современного вида с офисной мебелью и жалюзи на окнах было заполнено людьми, ждущими своей очереди на мягких диванах. Велимир скользнул по ним взглядом. Знакомых не увидел. В основном, мещане, купцы. Все со своими проблемами.

К ним подошла миловидная секретарша в белой блузке и строгой прямой серой юбке, и, глядя на них через стёкла очков, уточнила:

— Велимир Васильевич?

— Да, со своим другом, княжичем Волынским, — уточнил Шереметев, ощутив оживление в помещении. Внимательно посмотрел в серые глаза девушки с голубыми крапинками. Неужели одарённая? И, как пить дать, очки без диоптрий, для большей важности, про себя подумал он. Ох уж эти барышни. — У меня встреча на три часа.

— Да, я знаю, — кивнула секретарша. — Извольте подождать минуту…

Она зацокала каблучками туфель и быстро нырнула за массивную дверь, покрытую красным лаком.

— Хороша шатеночка, — мечтательно прошептал Борис, наклонившись к уху Велимира.

— Пользуйся моментом, — ухмыльнулся в ответ Шереметев. — Вечером встреть на выходе, букет цветов не забудь.

Интересно, кто эта девица? Откуда у неё Дар? Полукровка или дочь какой-то важной городской шишки? Велимир не успел сформировать все вопросы по этой секретарше, как она появилась из-за двери и плавным жестом пригласила их в кабинет. Но радужка её глаз ещё больше приобрела цвет синевы.

«Земля-Вода, очень интересно», — тут же отметил княжич, и улыбнувшись, первым шагнул через порог. А Волынский чуть замешкался, явно пытаясь что-то узнать у девушки. Его вопрос шёпотом остался, правда, без ответа.

— Светлые княжичи, приветствую вас, — губернатор, моложаво выглядящий мужчина в тёмно-синем костюме из добротной английской шерсти, стремительно вышел из-за стола и направился навстречу Велимиру и Борису, благо, сам кабинет оказался настолько огромным, что здесь можно было принимать военный парад. И очень светлый, с открывающейся панорамой волжских берегов и спящей подо льдом реки.

На вид Алексею Семёновичу Гротту было лет сорок пять-пятьдесят. Тёмно-русые волосы тщательно уложены, чуть рыжеватые усы, бородка и округлые скулы делали его похожим на какого-нибудь важного, добродушного в общении профессора. Он словно чего-то ждал, и с облегчением вздохнул, когда Велимир протянул руку для пожатия.

— Прошу, господа, присаживайтесь, — после приветствия Гротт пригласил молодых людей в уголок с мягкой мебелью. — Не угодно ли кофе, чай, или что-то покрепче?

— Благодарствую, не стоит беспокоиться, — отказался Шереметев. — Я вижу, у вас очень плотный график, много людей в приёмной.

— Такова служба губернаторская, — с улыбкой развёл руками чиновник. — В таком случае я вас внимательно слушаю. По какому делу пожаловали? Подождите, дайте угадаю! Яхт-клуб? Какие-то препятствия возникли?

— Угадали, но наполовину, — усмехнулся Велимир, закидывая ногу на ногу. — Клуб, но другой, называется «Ратоборец». Хозяин его некий Бронислав Гринцевич.

— Да, я его знаю, — подтвердил губернатор. — Он приходил ко мне с планом развития сети юношеских спортивных клубов не только в Симбирске, но и в деревнях и посёлках.

— Вот как? — удивился Шереметев.

— Именно так. Господин Гринцевич очень радеет за местную молодёжь, и как он сам объяснил, хочет оторвать её от влияния улицы. А вы сами знаете, насколько тяжела стала криминальная обстановка в фабричных кварталах за последний год.

— А вам не кажется, Алексей Семёнович, что рост криминала как раз связан с деятельностью «Ратоборца»? — Велимир задал вопрос в лоб, не собираясь выслушивать статистику правонарушений. Он мог сам сколько угодно привести примеров, собрав довольно обширное досье свидетельств от владельцев мелких торговых лавок до купеческих товариществ.

— Простите, я не понял вашей претензии, — захлопал глазами губернатор.

— К сожалению, члены «Ратоборца» неправильно понимают идеи господина Гринцевича. Или же сам руководитель проповедует их в таком ключе, что ежедневно в полицейское управление поступают жалобы на бесчинства молодых людей с крепкими кулаками.

— Я знаю об этом, — не стал юлить Гротт. — В заявлениях нет ни единого указания на то, что эта молодёжь посещает «Ратоборца» и каким-то образом связана с патриотическим клубом.

— Патриотическим? — не выдержал Борис, издавая смешок. — Это что за кульбит?

— Две недели назад был утверждён устав клуба, — посмотрел на него без всякого намёка на улыбку губернатор. — Господин Гринцевич любезно ознакомил меня с его основными положениями и планами, весьма амбициозными, надо сказать.

— С ума сойти, — Велимир понял, что Броня его переиграл. Теперь будет очень трудно доказать причастность «ратоборцев» к противоправным действиям. Особенно под таким надёжным прикрытием, как императорская программа по патриотическому воспитанию молодёжи. Да, такая существовала, и охватывала все губернии. — То есть вы хотите сказать, что воспитанники Гринцевича мягкие и пушистые детишки? Например, я сам столкнулся с безобразным поведением «ратоборцев» во время посещения «Сферы». Молодые люди как-то нервно отреагировали на моё появление. И это закончилось банальной дракой.

— Почему же вы сразу не обратились в полицию? — удивился губернатор, и Велимир понял, что этот человек парит в таких высях, откуда земные проблемы совершенно не видны. Он слышал только то, что ему было выгодно для отчётности перед генерал-губернатором. Броня хорошо просчитал его психотип и сыграл грамотно. — И почему вы уверены, что это были именно спортсмены?

— Мои друзья хорошо знают многих «ратоборцев» в лицо, — усмехнулся Велимир. — Поэтому никаких сомнений не было. А обратись я в полицию как пострадавшее лицо, «ратоборцы» дружно сели бы за решётку. Вы понимаете, что они подняли руку на дворянина, да ещё из княжеской семьи? Я мог для защиты применить магию, и всё для «патриотической» молодёжи могло закончиться плачевно.

Губернатор уловил в словах молодого княжича откровенную насмешку и нахмурился. Ведь не просто так отпрыск знатного рода завёл этот разговор. К тому же он успел подраться с местными ребятами, но скрыл этот факт от полиции, не стал наказывать наглецов, хотя был в своём праве. Гротт почувствовал, как его обдало жаром.

— Когда произошёл инцидент? — спросил он осторожно.

— Я знаю, что уже ничего не докажу, даже если предъявлю свидетелей, — спокойно произнёс Велимир. — Мой визит связан не с дракой, а с желанием разобраться, что происходит в недрах «Ратоборца». Можно сказать, я требую начать проверку личности Бронислава Гринцевича. Кто он такой, откуда приехал, какие грешки за ним тянутся. Каким образом этот господин стал владельцем клуба. Считайте, что я, как ответственный гражданин, заявляю о многочисленных нарушениях в спортивном городском клубе, где формируется криминальный состав.

— Хорошо, я соберу информацию, — оттянув галстук, севшим голосом проговорил губернатор. — Если факты подтвердятся, я буду вынужден попросить вашего официального заявления.

— Не проблема, — кивнул Велимир, вставая. Следом поднялся Борис, немного ошалевший от услышанного. — Я всегда готов помочь городу, который мне очень нравится.

Гротт проводил княжичей до двери с чуть-чуть порозовевшим лицом, поняв, что такие посетители уже не отвяжутся, пока не получат подробный отчёт. «Ну вот почему они не бездельничают, как положено мажорам, а лезут своими носами в дела, которые пахнут совсем нехорошо? — с отчаянием подумал губернатор, глядя в спины молодых людей. — Если Шереметевы дойдут до императора, мне можно сразу подавать в отставку. Боже, ну что делать-то?»

— Ловко ты прижучил этого хрыча, — усмехнулся Борис, когда они сели в «Дукс». — Видел, как он в лице изменился, когда ты про драку сказал… слушай, Велик, а ты серьёзно с местными свалку устроил? Почему я не знаю об этом?

— Да обыкновенная стычка, какая драка, — поморщился Велимир, выезжая со стоянки. — Эти дятлы к Аньке и её подружке пристали, когда нас рядом не было. А потом вместо того, чтобы извиниться, начали мускулами играть. Вот и схлестнулись на заднем дворе клуба.

— Решил благородным рыцарем побыть? — правильно расценил нежелание Шереметева уничтожить наглецов магическим плетением.

— Ну, иногда накатывает, — рассмеялся Велимир.

— Что дальше делать будем?

— Сначала познакомлю тебя с Азатом, потом надавлю на полицию, чтобы занялись проверкой «Ратоборца» и Гринцевича, — Шереметев помолчал немного, следя за дорогой, а потом добавил: — Понимаешь, Борис, мне не нравится идея Брони подмять под себя молодёжь. Зуб даю, что-то он нехорошее замышляет в долгой перспективе. Вот бы узнать, кто за его спиной стоит. Есть несколько версий. Это могут быть кто-то из московских, уральских или сибирских аристо. Казанцы сюда не полезут. Они друг за другом следят, чтобы никто не усилился.

— Значит, надо нам застолбить Симбирск за собой, — уверенно произнёс Борис.

Велимир ничего не ответил, только покосился на приятеля. Появилось стойкое ощущение, что для них наступают «весёлые» времена.

Верхотурье

Колонна машин с номерами «казённого» города въехала в просыпающееся Верхотурье и уверенно направилась по центральной улице прямиком к особняку наместника, как будто водитель идущего впереди внедорожника знал, где тот находится. Как только кортеж миновал один из перекрёстков, на него выехали две полицейских «Ладоги» и ловко перегородили улицу, чтобы местные водилы не вздумали ехать в ту сторону.

Гостей встречали Ильяс и Тагир, облачённые в боевую униформу, под которой прятался «Бриз». Рисковать при такой встрече, где каждое неосторожное слово могло вызвать стрельбу, никто не хотел. Бойцы, оставшиеся с Бекешевым, были распределены таким образом, чтобы держать под прицелом не только воровскую колонну, замершую возле ворот, но и тех, кто пойдёт на переговоры.

Ильяс был совершенно спокоен. Сколько уже таких «иванов» он повидал в своей жизни, и очередные гости ничем не отличались от тех, кто уже гнил в земле. Возникшая суета возле внедорожников, из которых один за другим появлялись крепкие парни в кожаных куртках, его совершенно не трогала, как и Тагира. Старый потайник с прищуром глядел на распахнутые ворота, через которые должны были пройти гости, и поглаживал свою лысину.

«Быки» понимали, что не стоит влезать на чужую территорию, охраняемую серьёзными ребятами в боевой амуниции. Поэтому они оставались возле машин, чего-то ожидая. Наконец, показались те, с кем предстояло или жёстко разобраться, или прийти к какому-то соглашению.

Ильяс со скрытым любопытством смотрел на трёх мужчин, медленно идущих по брусчатой дорожке к парадному крыльцу. Один из них сразу привлёк внимание. Высокий худощавый человек с гривой седых волос и глубокими морщинами на лице при ходьбе опирался на тонкую, но прочную трость с массивным серебряным набалдашником в виде волчьей головы. Лёгкая смуглость, присущая людям, родившимся в горах, сразу идентифицировала этого персонажа, одетого в элегантный белый костюм. Нос, больше похожий на клюв хищной птицы, выдавался вперёд подобно флюгеру, разве что не вертелся по сторонам от дуновения ветра. На безымянном пальце посверкивал вычурный перстень с каким-то рисунком. Ильяс с трудом, но разглядел, что на поверхности была выгравирована белая корона с пятью отходящими лучами. Такие перстни надевали только лагерные авторитеты, «иваны», то бишь паханы.

— Пять ходок, — не поворачивая головы, тихо бросил Тагир, тоже успевавший «рисовать» гостей. — Этот, с тростью — Горец, по роже видно. Тросточка интересная. Явно внутри «холодняк» спрятан.

По правую сторону от Горца держался крепыш в расстёгнутом двубортном пальто, под которым был надет костюм-тройка. Этакий буржуа тридцатых-сороковых годов, даже росточком и внешностью похож. Под модной фетровой шляпой просматривались седые виски. Чуть выпирающий животик, округлое лицо, густые усы цвета перца с солью, пижонски закрученные вверх, располагали к доверительному разговору, если бы не глаза, неподвижные и навыкате. От них разило могильным холодом для тех, кто ошибочно считал Пашу-Холода приятным собеседником. Авторитету, несмотря на моложавость, как и Горцу, было далеко за шестьдесят. Отсюда такая вальяжность, засунутые в карманы руки, и неторопливость в каждом шаге. Намеренно скрывает татуировки или перстни на пальцах?

Третьим авторитетом, без сомнения, мог оказаться Ферзь. В отличие от своих дружков, излучающих уверенность в предстоящем деле, он нервничал. Среднего роста, в модном бежевом пальто, сухощавый, с нервно дергающейся на лбу жилкой, смотритель воровской кассы то и дело сжимал пальцы в кулаки, и тут же расправлял их, как будто готовился к смертельной схватке. По возрасту он был моложе обоих «иванов», и понимал, что при неблагоприятном исходе переговоров вернуться в Екатеринбург ему не суждено. Одно движение бровью от Горца или Паши-Холода, и в затылок прилетит «маслина».

От Ильяса не ускользнули нервные движения Ферзя, и он про себя улыбнулся. Никита был прав. Нужно дать этому вору шанс в виде жирной наживки, которую тот проглотит без колебаний.

По бокам от воров вразвалочку шли четверо широкоплечих «быков», отдающих предпочтение не алкоголю, «радуге» и праздному времяпровождению, а качалкам в тренажёрных залах. Под куртками они точно оружие прячут.

Не доходя до парадного крыльца, делегация остановилась, потому что им дорогу перегородили бойцы в полной экипировке. Лезть на рожон против суровых ребят с автоматами им даже в голову не пришло. Горец опёрся ладонями на набалдашник трости и внимательно поглядел снизу-вверх на Ильяса и Тагира. Видимо, пытался выстроить линию поведения.

— Салам, люди добрые, — наконец, произнёс он гортанным голосом, но без всякого акцента. Сообразил, глядя на Бекешева, что тот может быть его земляком или единоверцем. Впрочем, и смуглость Тагира слегка сбила с толку Горца.

— Салам, салам, — усмехнулся Ильяс, нисколько не заморачиваясь, как отвечать на приветствие вора. Он — человек военный, служит дворянину-офицеру, и выискивать фразы, чтобы они не оскорбили вот эту погань, совершенно не для него. Начнут свою «феню» гнать, их же беда. — Кто такие? По какому поводу в гости наведались?

— К барону Коваленко вопрос имеется, — ещё сильнее навалившись на «волчью башку», пояснил Горец. — Слух прошёл, что через него можно выйти на столичных фраеров, кассу благородных воров обнёсших. Говорю прямо, как есть, без всяких политесов.

— Предъявить что-то господину барону желаете? — Бекешев намеренно выводил переговорщиков из себя, но чувствовал, что эти ребята — калачи тёртые. Умели разговаривать, хоть и своеобразно, с представителями любых сословий.

— Всего лишь несколько вопросов, — миролюбиво ответил Горец. — А один хочу задать тебе, военный. Откуда известно стало про наш приезд? Кругом служивые с волынами и трещотками, легавые через каждые сто метров…

— Сорока на хвосте принесла, — парировал Ильяс. — Если по делу, то проходите в дом. Если за пазухой камень держите, не обессудьте — не пущу.

— Без вопросов, — кивнул гривой старый авторитет. — Охрана останется на улице. Мы заходим втроём. Братья, покажите свои намерения.

Паша-Холод и Ферзь, как по команде, распахнули полы своих пальто, показывая, что никакого оружия у них нет. Ильяс переглянулся с Тагиром, тот едва заметно кивнул.

— Пропустите, — приказал он бойцам, и те образовали коридор, чтобы «иваны» поднялись наверх. Их телохранители остались топтаться на месте.

Андрей Коваленко с трудом сдерживал дрожь от предстоящего разговора. Арсений всё время находился рядом с ним, готовый в любой момент поддержать молодого барона. Для встречи середину гостиной освободили от мебели, оставив три кресла для воров, а сам наместник Верхотурья устроился напротив них в пределах пяти шагов.

Когда неприятные гости вошли в помещение, он даже не пошевелился, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Посмотрел на появившихся следом Ильяса и Тагира, про себя вздохнул с облегчением. Вроде, спокойно выглядят, не подают никаких знаков. Когда они оказались за его спиной, стало гораздо легче дышать.

— Мир тебе, человек закона, — с лёгкой иронией проговорил седоволосый высокий вор, явно импровизируя на ходу. — С кем я говорить буду? Опять со стражей или ты и есть барон Коваленко?

— Да, я барон Коваленко, — подтвердил Андрей. — По какому поводу ваш визит?

— Мне кажется, в этом городе все уже знают, зачем мы здесь, — проскрипел Паша-Холод. — У нас крыса под боком завелась…

— Помолчи, — тихо откликнулся Горец, пристально глядя на барона, словно ожидал от него каких-то действий.

— Присаживайтесь, — сдерживая свои эмоции, показал на кресла Андрей. — У вас появились какие-то претензии? Почему именно ко мне?

— Поясню, — Горец первым уселся в среднее кресло, закинул ногу на ногу, показывая белоснежные туфли, на которых не было ни единого пятнышка. Он положил трость на колено и стал медленно крутить её пальцами. — Произошло неприятное событие. Кто-то очень дерзкий и наглый запустил свою ручонку в воровскую кассу. Мне не надо объяснять смысл этой фразы?

— Нет, я знаю, что это такое, — кивнул Андрей, постепенно приходя в себя. Пальцы перестали дрожать, и это уже было хорошо.

— Так вот, перед этим событием некие фраера залётные встречались с нашими братьями, после которой все они куда-то исчезли, — Горец изобразил губами хлопок, как будто намекая на действие портала, раскрывающегося с таким же звуком. — Братьев наших не нашли: ни мёртвыми, ни живыми. И фраера столичные испарились. Имя одного из них Гриша. По описанию очень похож на человека, который является хозяином этого города.

Правая рука вора плавно описала круг над головой.

— Имя хозяина — Никита Назаров, вологодский барон. Верхотурье ему подарили очень высокие и авторитетные люди. За это он приносит в императорскую казну золотишко и платину. Но вот что интересно, — Горец чуть-чуть подался вперёд. — С некоторых пор тут стали происходить странные вещи. Куда-то канули китайцы, державшие сорок процентов приисков в своих руках. Позже пропал наш друг и брат Батыр. И вот теперь общак куда-то уплыл.

— У вас есть доказательства, что именно барон Назаров замешан в пропаже общака? — последнее слово Коваленко произнёс таким тоном, как будто мокрицу раздавил. — Речь шла о каком-то Грише, если я не ошибся.

— Ни в коем случае мы не подозреваем барона, — Горец успокаивающе выставил перед собой ладони. — Однако хочется ясности, чтобы было с кого спрашивать. Наше сообщество очень расстроено пропажей… э-ээ, личных капиталов, отданных на хранение.

— Да говорите уже — «общак», — поморщился Коваленко. — Итак, ваша претензия к кому лично? К Грише?

— Не только, — пошевелил челюстью Паша-Холод. — В Екатеринбурге засветился княжич Володька Строганов. Его видели и пасли всё время, пока он там находился. Так вот, он с этим Гришей и встречался. И Гришу опознали как барона Назарова.

— Ваши сявки ошибаются, — спокойно ответил Тагир, водя взглядом по ворам, готовый в любой момент ликвидировать их. Он с самого начала почувствовал подвох в том, почему Горец не стал возражать, чтобы телохранители остались на улице. Возможно, у кого-то из этих авторитетов есть амулет, по которому можно передать сигнал к активным действиям. И плевать, что перед ними хорошо экипированные бойцы клана. Такую заварушку начнут, весь город на уши поднимут. — Хозяину делать нечего, как воровские общаки тырить.

— А мы не просто так предъявы кидаем, служилый, — ухмыльнулся Холод. — Все честные воры знают, что сын князя Строганова и его дружок Никитка прошлым летом в тайге шмон устроили, а потом дали слово отыскать золотишко с приисков и вернуть его себе. Недавно княжич побывал в «казённом городе», туда же фраера столичные подтянулись. Во время встречи два наших брата пропали. Как-то странно, да?

Ильяс сдержался, чтобы не сломать шею говорящему. Развязность Паши-Холода контрастировала со спокойной речью Горца, пытавшегося вести беседу на понятном всем языке. Наверное, этот седогривый авторитет происходил из дворянской семьи. Чувствовалась порода, которую ни на какой каторге, ни в какой тюрьме не вылепишь, если никогда не варился в этом котле.

— Несостоятельные обвинения, — заявил Коваленко.

— А давайте крысу спросим, — ухмыльнулся Холод. — Мы же крысу поймали. Старую, наглую, совесть и нюх потерявшую. Не из твоей ли клетки сбежала, наместник?

Андрей почувствовал, что его пальцы с хрустом сжимают подлокотники кресла, а лицо заливает бледность. За его спиной беспокойно шевельнулся Арсений.

— Ну что ж, давайте спросим, — совладав с собой, бесстрастно ответил Коваленко. — Посмотрим, что за крыса. У меня, так-то, в доме морская свинка живёт. Безобиднейшее животное, жаль, говорить не умеет. А про крыс я и не слыхивал.

— Служилый, не впадлу, передай своим, чтобы они сказали ребятишкам нашим крысу привести, — развязно произнёс Паша-Холод.

Ферзь, молчавший с самого начала, только судорожно сглотнул. Ильяс вытащил из кармашка рацию.

— Пост один, внимание.

— Слушаю, пост один, — зашипело в динамике.

— Передай гостям, их паханы хотят крысу нам показать. Слово в слово скажи.

— Понял, — голос бойца нисколько не изменился.

На какое-то время в гостиной повисла тишина, пока снова не заговорила рация.

— Крыса двуногая, с сопровождением, — боец обладал изрядной долей юмора, и Бекешев не удержался, улыбнувшись.

— Скажи, чтобы оружие сдали, а сами проходили в дом, — разрешил Ильяс. Он поглядел на ухмыляющегося Пашу-Холода, уже догадываясь, кого привезли с собой воры. Странно только, каким образом Извеков попался в их руки.

В гостиную вошли двое «быков», держа под руки человека в измазанном грязью пальто и с накинутым на голову мешком, который по знаку Горца был сорван. Коваленко с трудом узнал в избитом пожилом человеке Хирурга. Правая часть лица оказалась залита синюшно-багровыми кровоподтёками, под носом и на губах засохла кровь. Били его сильно, и возможно, сломали рёбра. Вон как перекосило бедолагу.

— Узнаёшь, барон? — Холод оскалился от удовольствия, глядя на реакцию Коваленко. — Кажется, твой управляющий, да?

— Не знаю этого человека, — сквозь зубы ответил Андрей.

— А он утверждает, что работает на тебя и барона Назарова, — Паша-Холод хохотнул. — Прикинь, Горец, этих баронов развелось, как блох на собаке.

— Пасть захлопни, пока я тебе сам её не закрыл, — негромко сказал Тагир таким голосом, что Горец с интересом поглядел на него оценивающим взглядом. — Уважай дом, в который тебя пустили, как человека.

Холод почуял угрозу для себя и благоразумно промолчал. Его интуиция, благодаря которой он выживал в тюрьмах и на каторге, подсказывала, что именно этот человек и второй старик с седой щетиной являются самыми опасными в команде барона, а не военные. Он же видел, какие сильные руки у этих мужиков, насколько гибкие тела, несмотря на возраст, и почему-то подумал о потайниках. Если это они и есть, надо поскорее отсюда сваливать. Не нравились ему взгляды лысого и щетинистого.

— Уважаемые, давайте успокоимся, — Горец щёлкнул пальцем, и Хирурга вывели на середину, как раз между бароном и ворами. — Повтори, старый друг… хотя какой ты друг, крыса продажная, что нам наговорил утречком.

— Я давно работаю на барона Назарова, — глухим голосом проговорил Извеков, пошатываясь от побоев. — Он пристроил меня сюда, в Верхотурье, помогать наместнику контролировать прииски. Хотел отойти от воровских дел, поэтому и согласился. В Екатеринбург приехал по заданию хозяина, чтобы проконтролировать, как Гришка Старицкий и его кореша войдут на рынок скупки золота.

Горец взглянул на Андрея и развёл руками, дескать, я же говорил. Коваленко, нацепив маску безразличия, лихорадочно соображал, о чём болтает Извеков. Старик от избиения, вероятно, тронулся умом и нёс какую-то чушь. Но, взглянув на Тагира, увидел на его губах едва заметную улыбку. Ему стало обидно. Никита вёл свою игру, не раскрывая полностью замысел перед Андреем. Что за Гришка, кстати? Какая роль ему отведена в этом спектакле?

— Вот видишь, барон, как всё повернулось, — Горец провёл по трости пальцем от кончика с резиновой насадкой до навершия. — Оказывается, твой работодатель имеет какое-то отношение к событиям в нашем городе.

— Так и ищите этого… Гришку, — пожал плечами Коваленко. — Я-то здесь при чём? Он мне незнаком, в лицо я его никогда не видел. Только один вопрос хочу задать: как вы прошляпили свою кассу? Это же не хозяйственная сумка, набитая доверху банкнотами. И золотишко должно быть. Полагаю, всё хранилось в банковской ячейке или в каком-нибудь подвале под охраной. Вы своего хранителя проверяли?

— Ты на честного вора гонишь, благородный⁈ — неожиданно взвился Ферзь, злобно вращая глазами, и тут же осёкся, когда увидел вздёрнутый ствол автомата, направленный на него одним из бойцов. — Общак «увели» с помощью какой-то магии!

— Магия такого уровня присуща только одарённым высокородным, — кивнул Горец. — Поэтому есть предположение, что неуловимый Гришка — телепортатор.

— И? — приподнял бровь Коваленко. — Я не понимаю, ко мне какие претензии?

— Не претензия, а деловое предложение. — руки Горца замерли, перестав гладить трость. — Вы сдаёте нам этого хитрована Гришку вместе с кассой, а мы отдаём вам сбежавшую из клетки крысу.

Извеков поморщился. Андрею показалось, что в этой мимике скрывается какой-то знак. Вероятно, управляющий предупреждал, чтобы барон ни в коем случае не шёл на сделку с ворами.

— А зачем мне побитый старик со сломанными рёбрами? — пожал плечами Коваленко. — Гришку я в глаза никогда не видел. Поэтому сделка бессмысленна.

— Вот видишь, Ферзь, как фраера умеют вертеться, — Паша-Холод оскалился, глядя на незадачливого вора. — Выходит, ты заодно с ними?

— Ты меня за сявку принимаешь, Холод? — мёртвым голосом спросил Ферзь и напрягся, готовый прыгнуть на своего дружка с голыми руками. — Вы же сами проверяли магические замки и ловушки. А ставил их чародей, которого вы сами нашли! Я никак не мог с ним договориться, и вызывал его только через контакт с Горцем!

Горец кивнул, подтверждая сказанное. Негромко произнёс:

— Ни один замок не тронут. В подвал никто до нас не заходил. Но касса исчезла. Значит, было проникновение телепортатора. Иных вариантов нет.

— Чтобы попасть в хранилище, нужен маячок, — окрысился Ферзь. — Сам же знаешь, Горец! У меня нет знакомых магов такого уровня!

— Аякс, — бросил Паша-Холод.

— Аякс исчез вместе с Батыром, — мгновенно последовал ответ.

— Как и Чекан с Арканом! — крепыш не сдавался. — Один в один. Ни следа, ни зацепочки.

Тагир с Арсением внимательно и с интересом вслушивались в перепалку. Они подозревали, что воры устроили спектакль, только не понимали его истинной цели. Или между ними в самом деле существовали разногласия, которыми следовало правильно воспользоваться.

— Ты и в их исчезновении меня подозреваешь? — ноздри Ферзя раздулись от гнева.

— Ша, братья! — обрезиненный кончик трости с силой врезался в пол. Горец сохранял хладнокровие, но опытный Тагир уловил недовольство в его глазах. Значит, между Ферзём и Пашей-Холодом действительно когда-то пробежала чёрная кошка. Цапаются они серьёзно. — Не стоит показывать служилым и благородным наши разногласия. Потом обсудим. Так что, уважаемый барон, ты подумал насчёт обмена?

— Я ничего не могу вам предложить, — отмахнулся Коваленко, почувствовав, что воры потеряли инициативу. Да они с самого начала поняли свой тактический проигрыш. Ведь Хирург успел передать сообщение о выдвижении колонны, что позволило Коваленко подготовиться к встрече. Идти в открытое столкновение гости побоялись, подозревая подвох во встрече. — Если вы считаете нужным наказать отступника и стукача — ваше право.

— Ты же понимаешь, барон, что нам придётся навестить Назарова, — наклонился вперёд Горец. — А это не понравится твоему хозяину. Ведь у него три красавицы-жены и детки малые. Хочешь-не хочешь, а выбирать между долгом и безопасностью семьи ему придётся. Воры своего никогда не отдают. А вот забирают с процентами.

— Это угроза? — Бекешеву захотелось прямо сейчас разрядить свой пистолет в этих напыщенных своей значимостью ублюдков. Но… игра пока не закончена, нужно Ферзя выводить из-под удара.

— Разумное предупреждение, — Горец встал, а за ним поднялся и Холод. Только Ферзь задумчиво глядел в пол. — Ну вот, Хирург, как я и говорил, так и получилось. Благородные от тебя отказались, когда ты в беду попал. Как шелудивого пса ногой отпихнули. Готовься, умирать сегодня будешь. Долго и мучительно.

— Я своё пожил, Горец, — потрескавшиеся губы Извекова раздвинулись, на них показалась кровь. — Можешь сколько угодно ремней из моей кожи нарезать, зато я буду знать, что с тебя спросят другие коронные. Ведь это ты назначал Ферзя хранить общак.

Седогривый дёрнулся, словно пропустил удар. Раздражённо показал знаком, чтобы «быки» забрали Хирурга с собой.

— Ферзь, ты решил остаться здесь? Не хочешь присоединиться к веселью?

Смотрящий за кассой побледнел. Кажется, его время подходило к концу. Он встал, и понурившись, направился следом за Холодом к выходу.

— Пропустите их, — бросил Бекешев в рацию, когда воры покинули гостиную. — Ну что, господа, ваше мнение?

— Ферзя кончать им не в масть, — задумчиво произнёс Арсений. — Он единственный, кто может знать, где касса. Ошибочное мнение…

— Горец прямо сказал, что спросят с Никиты, — возразил Бекешев. — Эта кодла не должна вернуться в Екатеринбург. Тут уже неважно, какие мысли бродят в башке Горца и Холода. Хирурга, правда, жаль. Донской никого жалеть не станет, всю колонну зачистит.

— Сопутствующие жертвы, — мрачно проговорил Тагир.

— Там нет чистеньких и невиновных, — хмыкнул его старинный друг.

— Ладно, пора отмашку Глебу давать, — стоя у окна, Бекешев проследил за тем, как одна за другой отъезжают от ворот особняка машины. Хорошо, что удалось избежать стрельбы в центре города. Не приведи боги, чтобы жертвы среди мирных появились. Он поднёс рацию к губам. — Дон, гости выехали. Встречай с хлебом-солью. Приём.

— Услышал. Принял. Встретим, — зашипела рация. Голос Глеба слышался слабо из-за расстояния и городского ландшафта. — Угощать всех?

— Все должны остаться довольными, — решительно сказал Ильяс. — Но среди них Хирург. Попробуй его вытащить.

— Принял, отбой.

— Теперь осталось только ждать, — убрав рацию, Бекешев посмотрел на Коваленко, так и продолжавшего сидеть в кресле с задумчивым видом. — Всё в порядке, Андрей Станиславович?

— Скажи мне, Ильяс, они всерьёз хотят предъявить Никите претензии? — удивлённо спросил барон. — Это что за люди, которые без всякого страха пытаются навязать свои порядки и правила в приличном обществе, да ещё и одарённым угрожают?

— Обычное отребье, — пожал плечами Бекешев, убирая рацию в кармашек куртки. — Если они не уважают закон, то и закон не должен их уважать. Всё просто. Мы — боевой клан, Андрей Станиславович. Империя возложила на нас обязанность охранять честных граждан и давить преступников. Горец с дружками не учёл этого важного обстоятельства, поэтому будет уничтожен.

Глава 16

Окрестности Верхотурья

— Ну что, Хирург, как настроение? — Паша-Холод уставился на молчащего Извекова своим неподвижными глазами навыкате. — Что крысы чувствуют, когда им ставят инъекцию яда? Страх перед наступлением смерти, боль, ужас?

— Ты неправильно оцениваешь ситуацию, Холод, — повернул к нему голову пожилой вор. Заплывший глаз ничего не мог показать, а вот во втором плескалась насмешка. Запёкшаяся кровь на губах делала Извекова похожим на вампира. — Я не лабораторная крыса, а зверь, которого запустили в заражённую стаю. Скоро вы все сдохнете.

— Ты какую-то херню несёшь, Хирург, — нахмурился крепыш и посмотрел на мчащийся впереди внедорожник, в котором находились Горец и Ферзь. Они решили разделиться и не ехать вместе в одной машине. — Вроде бы по башке не били, мозги на месте должны остаться. А-аа, я догадался! Вы же вместе это дельце провернули! Получается, Ферзь тоже работает на Назарова, да?

— Вы эту версию уже отрабатывали, идиоты, — ухмыльнулся Извеков. — Ферзь не при делах. Он вообще не знает, где сейчас касса.

— А ты, типа, знаешь? — сощурился Холод. — Или за свою жизнь цепляешься любым способом? Не хочешь, чтобы тебя на прави́ло поставили?

— Кто же хочет, чтобы из него ремни нарезали? Горец по этому делу мастак. Страшновато.

— Ну так признайся, глядишь — пощадит.

— Где касса, я не знаю. Зато точно знаю, где Батыр, Аркан и Чекан со всеми сявками.

— И где? — Паша-Холод пошевелил пальцами, ощущая, как в ладонь скользнула рукоять финки. Его звериная интуиция почувствовала неправильность в поведении Хирурга.

Пожилой вор плотно сжал губы, чтобы не улыбаться. Ему было больно ощущать, как каждое неосторожное движение разрывает засохшие ранки, из которых начинает течь кровь. Он только ткнул пальцем вниз, туда, где под днищем внедорожника мелькала серая полоса дороги.

— Хочешь, сказать, столичные фраера с ними со всеми расправились? — ощерился Холод.

— Батыра я завалил, — спокойно ответил Хирург. — За языком не следил, больно дерзко себя вёл в гостях.

— Он наш брат! — сжал кулаки «иван» до хруста в суставах.

— Моя первая ходка была в шестнадцать лет, — повернул к нему голову Хирург и поморгал единственно видящим глазом, и получилось это весьма жутковато. — А ты под стол пешком ходил и в штаны ссался, Паша. С Горцем я пересекался в Пелыме, вместе чифирь пили. И не дело какому-то Батыру быковать в мою сторону.

— Ты же правильным вором был, Хирург, — Холод вздохнул. — Значит, слухи не на ровном месте пошли. Говорили, что ты скурвился, продался за тарелку похлёбки какому-то дворянчику-аристо.

— И кто же это слухи распускал? — поинтересовался Извеков, глядя куда-то мимо собеседника, на мелькающий в окнах густой подлесок. Кортеж и не собирался останавливаться, стремясь уехать подальше от Верхотурья. Где-то должна наступить развязка. Горец своих слов на ветер не бросает. А его жуткая визитная карточка в виде ремней, нарезанных со спины провинившегося так и вовсе стала узнаваемой.

— Был такой вор, Окунь погоняло, — охотно ответил Холод. — Он и рассказал, что вместе с тобой и Мотором дела всякие проворачивали с одним благородным.

— Окунь? Да, помню его, шило в заднице, одни понты, никакой пользы, — кивнул Хирург, сохраняя спокойствие. — Всегда считал, что он плохо кончит. Угадал?

— На скачк е[76] грохнули. Влезла его компашка в особняк одного дворянчика по наводке, когда тот с семьёй в отъезде был. Всё просчитали, а про сторожа, страдающего бессонницей, не подумали. Влепил из двустволки, дуршлаг из Окуня сделал.

— Ну что, сам свою судьбу выбрал, — усмехнулся Хирург, нисколько не жалея придурковатого Окуня. Сердце предательски трепыхалось. Что-то долго едут, не останавливаются. Неужели в Екатеринбург обратно повезут? — А Мотор? Слышал про него что-нибудь?

— Мотор? — призадумался Паша-Холод. — Давненько не слышал. Четыре года назад столкнулись в Томске, он какую-то делюгу с китайцами мутил, весь из себя важный перец. Если его узкоглазые не пришили, то сейчас и вовсе на кривой кобыле не подъедешь.

Машина стала замедлять ход. Хирург прикрыл глаз и потёр ладонью грудь под сердцем. Но перед этим заметил, что дорога заметно сузилась, значит, скоро будет мост через небольшую речушку. Он старый, бревенчатый, по нему на скорости не проедешь, есть риск, что развалится.

— Что, брат, худо? — словно сочувствуя, покачал головой Холод. — Ничего, недолго осталось. Сейчас Горец с тебя корону снимет, а потом кожаные ремни разошлёт «иванам».

Внезапно водитель дал резко по тормозам, потому что впереди идущий внедорожник пошёл юзом, и в какой-то момент развернулся, подставляя бок под удар. Зато взлетающий вверх микроавтобус с десятком «быков», ехавших в нём, увидели все и ахнули. Юркий минивэн, возглавлявший колонну, как будто получил пинок в переднюю часть, встал на дыбы, и после невидимого «хука» взмыл на несколько метров в воздух. Поэтому идущая впереди машина с Горцем и Ферзём попыталась приткнуться к обочине, где было безопаснее, но получилось только хуже. Она слетела с дороги и накренилась, попав в дренажную канаву. Зато водитель избежал удара второго внедорожника, в котором сидели Хирург с Холодом.

А вот им не повезло. Летящий следом за ними второй микроавтобус врезался в них со всей дури. Извекова с Пашей-Холодом и «быками», сидевшими в салоне, откинуло назад. Хирург вовремя сгруппировался, чтобы не свернуть себе шею, но кому-то из сидящих в багажном отделении сильно досталось. Кто-то заблажил, ударившись головой о заднюю дверь. Стоны и маты неслись со всех сторон.

Кувыркнувшийся авангардный микроавтобус с тяжёлым грохотом упал на крышу, сминаясь, как пивная банка из тонкой жести. Кажется, там живых не осталось, — мелькнула мысль у Хирурга. Он дёрнул ручку, и распахнув дверь, вылез наружу. Ему хотелось посмотреть, что будет дальше. Улыбка сама по себе наползла на разбитые губы, снова потекла кровь.

Мощный торнадо странного серо-льдистого цвета крутился на дороге, медленно увеличиваясь в размерах. Позади раздались крики. Паша-Холод, подбежавший к Хирургу заметно прихрамывая, завопил:

— Что за хрень? Откуда здесь смерч?

Вторая воронка, вставшая раструбом вниз, накрыла последний автомобиль и со скрежетом раздавила его, подобно ладони, комкающей лист бумаги. Оставшиеся в живых «быки» покинули машины и рванули к лесу, как будто он мог их защитить от непонятного природного явления, методично уничтожавшего застывший на дороге транспорт.

— Пошли, чего встал! — заорал Паша-Холод. В его выпуклых глазах ледяное спокойствие впервые уступило место испугу. Это ещё была не паника, но близкое к ней состояние. Он попытался схватить Хирурга за рукав пальто, но старый вор неожиданно ловко и сильно врезал ему кулаком по локтю. И, кажется, удачно попал в больное место, от которого Холод вскрикнул и изумлённо поглядел на Извекова.

— Не замай меня, сопляк, сам пойду, — с металлом в голосе сказал Хирург и направился к лесу, начинавшемуся сразу за обочиной. Там уже скопилось порядка двадцати человек, оставшихся в живых. Паша-Холод захромал следом, а двое «быков», прикрывавших его, сдуру пальнули в одну из воронок длинными очередями из короткоствольных автоматов. И поплатились за это. Вылетевшее из воронки серое дымное щупальце обвило незадачливых стрелков подобно удаву, нашедшему пищу для себя, и просто сдавило до смерти. Плеснуло во все стороны чем-то буро-красным. Переломанные тела щупальце отбросило в сторону.

А потом обе воронки сошлись вместе, осыпаясь на дорожном полотне серебристым инеем, тут же тающим под полуденным солнцем. За спиной Хирурга пронёсся ропот.

Улыбающийся во все тридцать два зуба молодой мужчина в простой тканевой куртке, облегающей его широкие плечи, в свободных штанах и кроссовках, появился из этой воронки посреди застывших и покорёженных машин. Он держал руки в карманах и с интересом поглядывал на застывших людей с оружием. Потом легко перескочил кювет и направился к подлеску. Защёлкали затворы автоматов. «Быки», несмотря на произошедшее, которое могло кого угодно вогнать в ступор и страх, закрыли собой Горца, Ферзя и нырнувшего за их спины ковыляющего Пашу-Холода.

— Маг, — произнёс кто-то негромко и истерично. — Нам хана, братва!

— Заткнитесь, болваны! — Горец, хоть и старался выглядеть бесстрашным вором, но и его пробрало, когда из тонких струек дыма, песка и инея материализовались две фигуры в пижонских одеждах, похожих на те, что носили в двадцатых-тридцатых годах прошлого века. Тогда в моду стремительно ворвался стиль арт-деко. Лакированные штиблеты, полосатые брюки, спортивные пуловеры, полосатые свободные пиджаки на обоих мужчинах различались только цветом, кепки с длинным козырьком в крупную шотландскую клетку — выглядело всё в этом месте настолько чуждо и дико, что вызвало у воров жуткую оторопь.

— Господа, вы хотели меня видеть? — улыбнулся незнакомец. — Вот он я.

— Ты кто такой? — у Горца, кажется, впервые за долгие годы прорезался акцент. Он медленно потянул ручку трости вверх, извлекая наружу тонкий клинок длиной сантиметров пятьдесят-шестьдесят. — Зачем моих людей побил?

— Неужели не узнали? — с напускным удивлением спросил Никита, сразу обнаружив, что клинок заполнен магической маной «по уши». — Григорий Старицкий. Вы же меня искали, весь Екатеринбург перерыли. Ну, не получилось встретиться тогда, дел хватало. Так что вы от меня хотите?

— Ты куда Чекана с Акуней дел, фраер столичный? — не выдержав, рыкнул Паша-Холод, вытаскивая финку из рукава пальто. — Я же тебя на куски порежу!

— Угомонись, совсем ополоумел? — Ферзь, в отличие от своего дружка, оценивал ситуацию трезво, и мало того, посматривал по сторонам, словно заранее искал убежище, в котором можно было спрятаться при самом поганом развитии ситуации. А оно всё к тому шло. — Куда ты против волхва?

— Так он сейчас нас размотает, а мы, как бараны, должны стоять и ждать? — Холод возбуждённо раздул ноздри. — Ну, давай, покажи свою магию-шмагию!

— Старика отпустите, — кивнул Никита на Хирурга, севшего прямо на пожухлую траву, покрытую хвоей. — Ему и так досталось от вас.

— Так ты за крысой своей пришёл? — Горец не торопился выходить из-за спин «быков». — Пусть валит на все четыре стороны. А с тобой говорить не о чём! Нам твой хозяин нужен. Назаров!

— Обидно, так старался, — Никита ухмыльнулся. Он заранее накинул на себя «личину», чтобы слегка изменить внешность. Воры могли знать его в лицо по фотографиям в газетах. Пусть понервничают. — То искали меня всей кодлой, то в отказ пошли. И Аркан ваш потерялся где-то в тайге. Совсем не умеет ходить по лесу.

— Стреляйте! — визгливо вскрикнул Паша-Холод.

«Быки» только того и ждали. Напряжение, витавшее в подлеске, достигло критического уровня, и хватило малейшего толчка, чтобы тишина взорвалась громом автоматных очередей. Пули полетели не только в чародея, но и в его пижонистых спутников, не проронивших до сих пор ни слова. Серебристо-фиолетовая сфера вспыхнула перед Никитой, делаясь вязкой и непроницаемой. А демонов свинец и вовсе прошивал насквозь, не причиняя им вреда.

— Человечишки такие глупые, даже жаль на них свое время тратить, — гулко пробасил Дуарх.

— Зато здесь много душ, попируем на славу, — вторил ему Ульмах.

Никита сделал пасс рукой, словно комара на лету схватил, и за спинами воров раздался жуткий рёв. Огромный Зверь вставший на задние лапы, надвигался на опешивших людей. Началась паника. Кто-то пытался прорваться через кусты и бежать вглубь леса, но стремительные серые росчерки щупалец, хватали их сдавливали до смертельного хрипа.

Не отрывая взгляда от «иванов», решивших воспользоваться суетой и потихоньку шмыгнуть в заросли молодого ельника, Никита топнул ногой, направляя энергию разрушения в заданную точку. Земля едва заметно дрогнула, пропуская через себя магическую ману, и разверзлась перед беглецами. Первым в расщелину улетел Горец, но не один. Схватившись за штанину Ферзя, он потянул его за собой, и оба с криком упали в образовавшуюся трёхметровую яму. Следом, осыпая комья сырой и промёрзлой земли с суглинком, рухнул Паша-Холод.

Хирург тихо смеялся. Его плечи подрагивали, а сам он, подслеповато щурясь одним глазом на солнце, дышал полной грудью, и не пытался никуда бежать. Ему и так было хорошо.

Зверь и демоны уничтожили всех «быков», и в лесу наступила тишина. Только где-то вдали слышался шум мотора. Видимо, шла тяжело гружённая фура с товаром.

— Ульмах, убери с дороги разбитую технику, оставь нам вон тот внедорожник, — кивнул Никита на автомобиль, в котором до этого ехали Хирург с Холодом.

— Да, Хозяин, — Ульмаху не составило труда выкинуть с трассы расплющенные в лепёшку микроавтобусы с помощью своей дикой силы, которая питалась инфернальной энергией.

И вовремя. По дороге действительно ехал грузовик с длинной фурой. Видимо, в Верхотурье товар вёз. Коротко прогудев, водитель остановился при виде жуткой аварии, но не выходя из кабины, опустил стекло со стороны пассажирского кресла и громко крикнул:

— Вам помощь не нужна?

— Нет, благодарствуем! — отмахнулся Хирург, продолжая сидеть на земле. — Передайте наместнику Верхотурья, что у нас всё в порядке. Так и скажите. Скоро будем. Вы знаете, где особняк барона Коваленко?

— Ага, знаю! — водитель махнул рукой на прощание, снова прогудел клаксон, и грузовик, мягко съедая мелкие выбоины на дороге, поехал дальше.

— Дуарх, забирайте души в свою Пустошь, чтобы никого здесь не осталось! — приказал Никита демону, а сам подошёл к Хирургу и помог ему подняться на ноги.

— Ну что, старина, досталось тебе? — участливо спросил он.

— Помню, на пересылке в Усинске нас так отделали за неподчинение начальству, что две недели красненьким мочился, — ухмыльнулся старый вор, с кряхтением отрывая зад от земли, держась за крепкую руку волхва. — Ну ты, Анатолич, рисковый боярин. Когда предложил подставиться под «иванов», я испугался, честно скажу. Они же могли меня на перо взять.

— Я рассчитывал на жадность авторитетов, — усмехнулся Никита, возвращаясь к яме, в которой до сих пор эти самые авторитеты и барахтались. — Главное, метка сработала.

— Признаюсь, не думал, что когда-нибудь она пригодится, — положив на левый бок ладонь, Хирург потащился следом за Назаровым, морщась при каждом шаге. Он понимал, что его рёбра, в лучшем случае, отшиблены.Хотелось в это верить. Иначе — больничная койка. Вряд ли кто ему Целителя предоставит.

Они остановились на краю ямы. Все трое воров смирно сидели на дне, даже не пытаясь вылезти. А ведь могли бы, помогая друг другу. Но огромный медведь, яростно сопящий и поглядывающий на них сверху, начисто отбил охоту освободиться и убежать. Никита хлопнул в ладони — Зверь мгновенно растаял в лучах солнца, пробивающегося сквозь кроны деревьев.

— Иллюзия, — сплюнул Горец. — Надо было попробовать. Зассал ты, Холод. Порвёт, порвёт!

— Порвал бы, — подтвердил Никита. — Эта иллюзия уничтожила ваш отряд за пару минут.

— Может, договоримся, Гриша? — львиная седая грива Горца была усыпана песком, и сам он выглядел столь жалко, что Хирург мстительно улыбнулся. Не любил он, когда его бьют. Хотя приказ давал Паша-Холод, Горец готовился распустить его на ремни в этом самом леске.

— О чём? Я взял уже всё, что хотел, — пожал плечами Никита, внимательно изучая каждое движение воров. Его интересовал, в большей степени, Ферзь, а с остальными ему и вовсе не хотелось разговаривать. — Напоследок, чтобы не возникло вопросов: весь ваш общак создан на крови, а золото вы тащили с земель, имеющих хозяев.

— На то и щука в реке, чтобы карась не дремал, — скрипнул зубами Холод. — Тебе какое дело до этого золота, Гриша? Ты же на дворян пашешь, свою долю получаешь, да?

— Так кто вам мешал купить у государства деляну и разрабатывать прииски? — пожал плечами Никита. — Меньше бы вопросов было. У Строгановых убытки от воровства исчисляются сотнями тысяч в год. На верхотурских приисках потери составили… сколько, старина?

— Шестьсот двадцать пять тысяч недополученной прибыли, — уверенно ответил Хирург.

— Большие деньги, да, Ферзь? — спросил Никита, присаживая на корточки. — В общей сложности воровская касса тянет на пять миллионов, считая цацки, золотой песок, самородки и «радугу».

— Как ты общак увёл? — Паша-Холод в порыве злости воткнул финку в стену и попытался подняться наверх с её помощью, но сполз по сырой земле вниз. — Отвечай, падла!

Ферзь ничего не сказал, молча изучая Никиту. У него в глазах забрезжила надежда. Он был умным и проницательным вором, поэтому сразу сообразил, что этот странный парень (да и маг сильный, чего там) не зря обратился к нему.

— Вы не в таком положении, чтобы от меня что-то требовать, — усмехнулся волхв. — Ферзь, ты ещё там долго сидеть будешь?

Никита не пропустил момент, когда Холод кинулся к держателю кассы. Сверкнувшая тусклой сталью финка ещё летела в горло Ферзя, когда клинок мгновенно раскалился до белизны и испарился. Перехватив руку, по инерции летящую в него, Ферзь вывернул кисть Паши и врезал ему в подбородок. Пахан опрокинулся на спину, и сбивая с ног Горца, завалился вместе с ним в обнимку.

Никита точечными конструктами обвалил часть стены, чтобы Ферзь мог подняться повыше и схватиться за край ямы. Хирург почему-то решил помочь ему, и морщась от боли, вытянул хранителя на поверхность.

— Старина, не стоило так надрываться, — покачал головой Никита, глядя, как счастливый вор обтряхивает свою одежку. — Господин «иван» и без твоей помощи вылез бы наружу.

Он вызвал демонов, уже успевших очистить поле боя от трупов, и показал на полузасыпанных Горца и Холода характерным жестом.

— Живые души ценятся в Пустоши гораздо лучше, — оскалился Ульмах. — Благодарствуем, Хозяин!

Ферзь уже давно понял, что перед ним находятся не люди, а какие-то магические сущности, созданные Силой одарённого. Он с трудом сдержал стук зубов, пока две твари стояли у края ямы и обсуждали судьбу двух авторитетов. Можно сказать, их жизнь уже закончена. Прошептав про себя хвалу Богам, что этот молодой маг обратил внимание именно на него, а не на Горца и Холода. Разделить с ними незавидную судьбу хранитель общака очень не хотел. И понимал, что за своё спасение ему придётся отдать долг, о котором не пришлось бы потом жалеть.

— Гриша, братишка! Может, договоримся? — взвыл из ямы Паша-Холод. — Что хочешь, проси! Надо тебе долю от рынка скупки золота? Бери, не жалко! Ты же этого хотел?

— Замолчи, ссыкло позорное! — акцент Горца стал очень сильным. — Умри мужчиной, или я тебя сейчас сам на шампур посажу!

— Забирайте их, пока друг друга не поубивали! — приказал Никита, и отвернулся, не став глядеть, как яму накрыла непроницаемая серая пелена плотного воздуха. Он давно перестал испытывать эмоции по отношению к людям, переступившим крайнюю черту, за которой начиналась медленная, но неотвратимая деградация души и личности. Почему-то Хирург смог задавить в себе воровскую «гордость» в возрасте, когда трудно менять привычки и отношение к окружающим. Он пытался исправить свою жизнь, пусть и не всё получалось. Такому человеку разве нельзя помочь?

Ферзя всего трясло, когда он вёл Хирурга к уцелевшему внедорожнику, но, когда посадил старого вора на заднее сиденье, вдруг ощутил спокойствие. Он единственный, кто остался целым и невредимым, за исключением нескольких ушибов на руках и ногах, полученных при столкновении с дьявольскими воронками.

— Садись на переднее кресло, — приказал ему Никита, устраиваясь за рулём машины. Пока удивлённый вор с опаской садился рядом с ним, волхв достал телефон, поводил пальцем по экрану, выискивая нужный номер, а потом бросил в трубку: — Ильяс, я уладил вопрос. Отзывай Глеба с ребятами. Я уже в дороге, через пятнадцать-двадцать минут буду… Нет, не буду ждать. Чего ты переживаешь? Всё нормально, везу с собой приз.

Ферзь вдруг осознал, что их в Верхотурье ждали. Всё было рассчитано до мелочей. Где-то впереди находилась засада. И не будь магических тварей, колонну расстреляли бы в другом месте. Хирург тоже оказался задействован в спектакле. Нельзя играть с высокородными и ставить им какие-то условия. Воры хоть и пыжатся, пытаясь доказать всем, что для них сословия не имеют никакого значения, законы им не писаны. Но это не так. Сегодня хранитель кассы убедился, насколько кишка тонка у воровского мира против дворянина, оперирующего столь могущественной Силой и разными смертоносными плетениями. Медведь, хоть и иллюзорный, убивал «быков» играючи, по-настоящему, с кровью и оторванными конечностями.

Никита аккуратно отъехал от места разгрома колонны и надавил на педаль газа. Машина пошла бодро, правда, беспрерывный стук сзади слегка раздражал.

— Зачем вы спасли меня, сударь? — в иной обстановке Ферзь умел изъясняться на нормальном языке, что неудивительно. В Екатеринбурге он общался с разными людьми, и не каждому нравилась «офеня».

— Сам не догадываешься? — усмехнулся Никита, уверенно ведя тяжёлый внедорожник, а сам отмечая, что на загородную трассу Коваленко почему-то не обращает внимание. Непорядок, недоработка.

— Догадываюсь, но всё равно не понимаю. Общак в ваших руках, никто никогда его уже не найдёт. Вам проще было отдать меня на съедение жуткому медведю, чем втягивать в какую-то долгосрочную игру.

— Ты же не дурак, Ферзь, а ерунду городишь, — откликнулся с заднего места Хирург. — На тебя завязаны все уральские преступные группировки, китайская триада, джунгары, бухарцы. Ты знаком со многими их клановыми лидерами.

— Вам нужен выход на Китай и Бухару? — хмыкнул Ферзь и почесал волосы, в которых обнаружились веточки хвои и песок.

— И это тоже, — подтвердил Никита, не желая открывать истинные цели подобной комбинации. Он глядел вперёд на долгие годы, и сотрудничество с князем Строгановым, отцом Владимира, было сейчас в приоритете. Для Андрея Егоровича важно обезопасить логистический коридор через Жузы в Бухару и в Урумчи. И первый этап — сведение всех ниточек в «казённый город». Когда Екатеринбург будет под контролем кланов Назарова и Строгановых, все потоки нелегального золота начнут аккумулироваться в банке «Турский». Да, это не совсем законные финансовые операции, но часть средств пойдёт на меценатство и поддержку разных народных проектов. Никита был уверен, что Меньшиковы на это закроют глаза. Деньги-то останутся в России, а не уйдут в британские банки. Главное, контролировать тех, кто сядет на первичные потоки, и периодически выпалывать сорняки.

— Но тогда общак должен вернуться обратно, — сказал Ферзь и пожал плечами, не совсем уверенный в правильности своего требования.

— Частично вернётся отмытым, а ты станешь управляющим филиала банка «Турский», который скоро откроется в Екатеринбурге, — ошарашил его молодой маг. — Обставим дело так, что оставшаяся верхушка «иванов» поймёт правильность такого решения.

— После исчезновения Горца авторитеты начнут спрашивать, почему я остался жив, а все остальные куда-то пропали. Чекан, Батыр, Акуня, Аркан, Горец, Паша-Холод — это серьёзная потеря. А открытие банка и вовсе поставит меня в первый ряд подозреваемых. Типа, ссучился я, под аристократов лёг, братву под нож пустил.

— Так и будет, — ухмыльнулся Хирург. — Но я же говорю, ты башковитый, Ферзь. Главное, найди правильный ответ.

— Тебе легко говорить, сиделец таёжный, — огрызнулся Ферзь, с тоской понимая, что вот это и есть его долг, который придётся отрабатывать. — А ты попробуй на правиле́постоять и в штаны не наложить, ожидая пера под ребро.

— Хирург будет помогать тебе, — пояснил Никита. — Подлечится немного, да и переедет в Екатеринбург. Легендарный вор, знавший многих знаменитых «иванов», давно почивших в бозе — чем не прикрытие? Заодно и его самого легализуем. Будете вдвоём заправлять, кадры подбирать, но не сявок всяких, а нормальных работников, знающих банковское дело.

— Охрана будет? — заволновался Ферзь.

— Будет, — кивнул Никита. — На первых порах задействуй своих, но несколько человек из моего клана присмотрят за шнырями. Поэтому не удивляйся, если они начнут один за другим бесследно исчезать.

— А зачем вам это надо, Григорий? — хранитель кассы задал этот вопрос, уже смирившись с действительностью. Ему не хватало несколько штрихов к портрету молодого мага, странного и такого непохожего на других дворян именно что нестандартным поведением. — После сегодняшней демонстрации ваших способностей привлекать к работе уголовника — нонсенс. Есть Хирург, он бы мог занять моё место.

— Ферзь уже известен криминальному миру, — пояснил Никита, кидая взгляд на идущие навстречу редкие машины, в основном — грузовики или фургоны. Пару раз пролетели мотоциклисты. Жизнь шла своим чередом. — Первое время будет тяжело отбиваться от подозрений и обвинений, согласен. Но ведь можно слукавить, правда? Горец с Пашей-Холодом давно планировали операцию по изъятию воровского общака, привлекли к ней целую группу корешей из бывалых воров. И подгадав момент, совершили взлом с помощью одарённого полукровки с уникальными способностями. Я знаю, что вы активно ищете по стране бастардов, недовольных своим положением в обществе, и предлагаете им хорошую работу. Почему бы не всплыть очередному уникуму? Это никого не насторожит.

— Горец и вправду был инициатором привлекать полукровок к нашему делу, — подтвердил Ферзь, прокручивая в голове варианты, которые позволят ему выжить после возвращения в Екатеринбург. Там ещё оставались люди, которых следовало убрать побыстрее, чтобы не начали задавать неудобные вопросы.

— Так о чём и речь, — Никита сбавил скорость, въезжая на окраину Верхотурья. Здесь народ по-простому перебегал дорогу, не пользуясь пешеходными «зебрами», поэтому приходилось глядеть по сторонам, чтобы не сбить нарушителей. — Проверить твои слова никто не сможет. Все заговорщики тихо слиняли… в Джунгарию, например.

— Лучше не называть никаких городов или стран, — возразил Ферзь. — Начнут искать… Трупов точно нет?

— Абсолютно, — подтвердил Никита, сворачивая на первом же перекрёстке направо.

— А мы правильно едем? — заволновался вор, вертя головой. — Вроде бы утром налево поворачивали.

— Правильно, — успокоил его Хирург. — Ко мне в гости разве не хочешь? Нужно много ещё чего обсудить.

— Ну, ладно… — недоверчиво покосившись на Никиту, Ферзь откинулся на спинку кресла. Какой смысл избавляться от него сейчас и здесь, если можно было это сделать на пустынной дороге?

Некоторое время ехали молча, и явно, куда-то за Туру, где раскинулись частные домовладения.

— Кстати, ты что-то там о китайцах говорил, — неожиданно для Ферзя заговорил Никита. — Кто они такие? Из какой триады? Не «Лотос», случаем?

— «Лотос», — подтвердил хранитель, с опаской поглядев на всезнающего соседа за рулём. — А вы, Григорий, непростой человек. Даже представить страшно, какие возможности вы ещё скрываете.

— Будешь делать то, что тебе скажут — проживёшь долго, и глядишь, уважаемым человеком на Урале станешь, — усмехнулся Хирург за спиной. — В нашем деле главное — не бздеть. Правильно, хозяин?

— Это точно, — даже не улыбнувшись, подтвердил Никита.

Загородная дача императора, март 2017 года

На этот раз совещание проходило в узком кругу, в загородной резиденции императора. Помимо самого Александра и Великого князя Константина в «зимней» беседке находились цесаревич, граф Сумароков, Глава разведки Житин и генерал Дашков, специально вызванный из штаба Южного военного округа. Никита в их кругу мог показаться белой вороной, но, как ни странно, именно ему пришлось отвечать на множество вопросов, связанных с ходом операции по ликвидации особо опасных агентов Ордоса — фактически, «ассасинов Ватикана», как пошутил Сумароков.

— Как вы считаете, барон, у Инквизиции остались ещё силы для организации серьёзного теракта на территории России? — срезая щипчиками кончик сигары, поинтересовался государь.

Никита сразу понял истинную подоплёку вопроса. В воздухе витала напряжённость, связанная с нераскрытой агентурой, готовящей ликвидацию императорского Рода. Меньшиковы хотели знать точно, есть ли таковая на самом деле, или они столкнулись с дезинформацией, отвлекающей от чего-то более неприятного и резонансного, хотя что могло быть более ужасным и потрясающим политические основы империи?

— Уверен, что не осталось, — кивнул Никита, отставив в сторону стакан с глинтвейном. Коньяк, который попивали более старшие собеседники, он не захотел, а вот от бодрящего напитка не отказался. — Высших Лордов сразу не выбрать. На это потребуется очень долгое время. Верхушка выбита, а среди кандидатов идёт грызня. Пост Лорда — это не песочница, и желающих занять его хватает.

Никита подавал информацию, которую ему предоставил граф Сумароков.

— У нас есть люфт во времени, чтобы выявить основных претендентов и начать их уничтожать, — продолжил он, заметив одобрительный кивок Великого князя Константина. — Господин граф обещал присмотреть за ситуацией. Его люди умеют устраивать «несчастные случаи», чтобы отвлечь внимание от бенефициаров. С этой стороны можно не ожидать удара. Теперь по поводу «ассасинов». Меня не знакомили с протоколами допросов баронессы Сегрейв и Висконти, поэтому не скажу точно, есть ли резервы у «Опус деи». Но такого уровня, я уверен, нет. Иначе бы не сваливали на них всю грязную работу в течение последних десяти лет.

— Они профессионалы, — заметил император и поджёг длинную спичку. Прежде чем поднести её к кончику сигары, какое-то время смотрел на огонёк. — Им могли давать самые ответственные задания.

— Это не так, Ваше Величество, — мягко поправил его Сумароков. — На счету любовников-убийц есть много жертв из числа мафиозных структур, банкиров, военных. «Опус деи» частенько забивали гвозди микроскопом.

— Если верить словам баронессы, — согласился Александр, выпуская ароматные клубы дыма в потолок. Сразу заработала вытяжка, почувствовав датчиками его избыточную концентрацию в воздухе. — Но сколько операций было осуществлено на высшем уровне? Помните серию странных смертей во Франции, когда несколько влиятельных политиков из аристократических семей покинули этот мир? А ведь после этого начались реформы в законодательной системе, позволившей ослабить контроль над негосударственными фондами. Один из них через обширную сеть частных организаций принадлежит как раз «Опус деи».

— Удалось узнать что-то значимое? — поинтересовался Никита.

— Баронесса — крепкий орешек, — отозвался Житин. — Цедит сквозь зубы, ругается, как портовая шлюха. Подозреваю, отыгрывает какую-то роль.

— Так и есть, — уверенно сказал Сумароков. — Стефания одно время заканчивала актёрские курсы. В её арсенале есть очень много характеров. Только непонятно, почему она решила показывать свою неучтивость и грубость. Она дама с широким кругозором, весьма эрудирована.

— Наверное, думает, что сможет усыпить нашу бдительность, — ухмыльнулся Житин. — Дескать, что с меня взять, такой необразованной грубиянки?

— Ментоскопию не применяли? — поинтересовался генерал Дашков, сидя с задумчивым видом справа от Никиты.

— Пока воздерживаемся, — покачал головой Житин. — Вводили только препарат, вызывающий действие, схожее с алкогольным опьянением. Что у трезвого на уме, у пьяного на языке.

— И как, помогло? — недоверчиво усмехнулся Константин Михайлович.

— Вы знаете, Ваше Высочество — да, — Глава разведки улыбнулся с довольной улыбкой. — Обычно одарённым ставят ментальные блоки, имеющие высокую степень защиты от «взлома» разнообразными магическими способами. А вот то, что обыкновенное опьянение может вызвать целый каскад обрушения вспомогательных плетений, никто из зарубежных специалистов не ожидал. Конечно, крупные блоки мы не смогли вскрыть, но и это уже успех. Баронесса заплетающимся языком назвала с десяток фамилий из «Опус деи», с которыми у неё периодически возникали конфликты. Я принёс доклад, в котором эти имена фигурируют, чтобы вы позже ознакомились с ним, Ваше Величество, — генерал положил руку на чёрную папку, лежавшую на его коленях. — Там много чего интересного из обычной жизни Сегрейв.

— А наводящие вопросы ваши спецы задавали, Самуил Петрович? — прищурившись от дыма, спросил император.

— Конечно. Как и полагается на хорошей и доброй пьянке, — рассмеялся главный разведчик. — Бытовые воспоминания тоже позволяют хорошо узнать человека.

— Не увлекайтесь, генерал, — Константин Михайлович поднёс ко рту снифтер с коньяком, уже плещущимся на дне. — Даже безобидные препараты могут дать сбой и нарушить блоки. Сами знаете, чем это может закончиться. А нам нужно найти тех, кто отвечает за ликвидацию Его Императорского Величества и его семьи.

Сказано это было обыденно, и присутствующие отреагировали так же спокойно. Они знали о готовящейся операции британских спецслужб, и какую роль играет младший брат императора.

— Позволите, Ваше Величество? — спросил Никита, сделав пару глотков глинтвейна. Приятно было ощущать во рту целый букет душистых приправ.

— Да, барон, — с интересом поглядел на него Александр, даже отставил руку с сигарой в сторону.

— Я полагаю, что баронесса Сегрейв не имеет доступа к информации о готовящемся теракте в отношении Вас, государь. Единственная ниточка тянется к некоему сеньору Санвитале. О нём упоминал покойный Грава в своих записях. Довольно странный тип, «нашим и вашим», если так можно охарактеризовать его деятельность. С англичанами на короткой ноге, мотается по Европе, как заведённый.

— Похоже, что курьер, — Константин Михайлович переглянулся со старшим братом.

— Только вот чей? — проворчал император, макая кончик сигары в коньяк. — На кого работает?

— А ведь я вспомнил эту фамилию! — воскликнул Житин, пристукнув ладонью по колену, держа в другой руке бокал. — Проходила информация по Маккартуру. Наш агент Зеро упоминал, что некий господин Санвитале в октябре прошлого года две недели находился в Лондоне и активно встречался с представителями различных структур, в том числе и сотрудниками СИС. Зеро заинтересовался этим человеком и стал за ним приглядывать. Выяснилось интересное обстоятельство. Санвитале два раза наносил визит в здание Воксхолл-Кросс[77] и оба раза находился там не меньше двух часов. Вероятно, у него была встреча с высокопоставленным лицом. Каким именно, выяснить не удалось.

— Санвитале может быть агентом «Опус деи» или Ордоса? — император задумчиво пыхнул дымом.

— Пока не выяснили, — признался Житин. — Он выскочил, как чёрт из табакерки, после ликвидации Высших Лордов. А до этого о нём практически ничего не было известно.

— Меня беспокоит серия наших удачных операций, — признался Великий князь Константин. — Мы бьём так, что кровавая юшка у врагов брызжет из носа, а они словно в глухую оборону ушли, даже не отвечают на удары.

— Интуиция завопила? — невесело улыбнулся Александр.

— Можешь считать именно так.

— Святослав Бориславич, что скажете по этому сеньору? — император посмотрел на задумчивого графа.

— Я тоже слышал эту фамилию, но мельком. Даже не вспомню сейчас, с какими обстоятельствами она связана, — развёл руками Сумароков. — Мы, всё-таки, структура с иными задачами, но стараемся помогать нашей контрразведке всеми силами.

— Да, услуги Святослава Бориславича неоценимы, — Житин приподнял снифтер в знак признательности.

— Усильте сбор информации по Санвитале, — приказал император. — Составьте досье, подключите аналитиков. Эх, почему в наших службах нет прорицателя или ведуна. Барон, а ведь Орден Гипербореев имел в своём штате ведунов. Не завалялся ли один такой?

Все рассмеялись. Никита тоже улыбнулся и покачал головой.

— Увы, Ваше Величество, таковых нет. Если боевая ячейка осталась более-менее многочисленной, то ведуны — товар штучный. Нужно искать архивы, в которых упоминаются Роды, пестовавшие прорицателей. Они могли затеряться на просторах Империи во времена угасания Ордена, уничтожить всё, что с ними связано, замести следы.

— Да, жаль, — император положил сигару в пепельницу. — Но вы продолжайте поиски. России нужны таковые. Да, у нас есть сильные аналитические службы, которые сейчас практически заменяют ведунов, но я хочу иметь альтернативный взгляд на грядущие события. Семён Аркадьевич, какова сейчас ситуация в Яссах? Полковник Аржевский в безопасности? А то я переживаю, что «Опус деи» может выйти на него, как на дезинформатора и ликвидировать. У него есть охрана?

— Аржевский удачно сбросил «дезу» и мы тут же «откомандировали» его в Одессу, якобы для проверки финансовой отчётности одного из гарнизонов, — Дашков не стал подниматься, потому как император сразу предупредил, что встреча неформальная, вскакивать по каждому его обращению не нужно. — Да, я опасался, что после ареста баронессы Сегрейв Ватикан начнёт расследование и выйдет на «любовника» Виорики Катаржи. Сейчас он в безопасности, но…

Дашков замялся, и его неуверенность император сразу заметил.

— Какие-то проблемы, господин генерал?

— Дело в том, что между Аржевским и Катаржи на самом деле возникло чувство. Я понимаю, насколько глупо и несвоевременно со стороны сотрудника контрразведки попадать в подобную ситуацию… Станислав Викторович сам мне признался, отчаянно краснея, о своих симпатиях к этой женщине. Теперь переживает, что викарий Висконти может отыграться на Катаржи. «Опус деи» не прощает предательства.

— Но ведь она передала информацию, не более того, — хмыкнул Великий князь. — Тем более, не являясь агентом, а прихожанкой, приносящей в клювике новости…

— Ваше Высочество, эти фанатики любого под нож пустят, если почувствуют, что их дурят, — Дашков тяжело вздохнул. — За Катаржи сейчас установлена слежка. Я дал команду в случае опасности её прикрыть и немедленно увезти из Ясс. Но она пока там нужна.

— Подождите, подождите, Семён Аркадьевич, — император схватил сигару и затянулся, раздувая тлеющий кончик. — Любовь — штука заразная, она может всех коснуться, всё понимаю. Но у меня возникла идея. Я хочу, чтобы эта девица вновь «воспылала страстью» к Великому князю Михаилу Михайловичу.

— Зачем? — удивлённо приподнял бровь цесаревич, до этого почти не принимавший участие в разговоре. Вероятно, для него подобная беседа была неким практическим занятием, как нужно обсуждать дела, требующие тишины.

Константин Михайлович только хмыкнул, понимая, куда клонит старший венценосный брат.

— Нам нужно понять, с кем он контактирует, — объяснил своё желание Александр. — Ты, Константин, про интуицию говоришь… Вот и у меня свербит. В Яссах должен находиться хорошо законспирированный агент англичан. Не может брат обходиться без контактов. Но в каком формате они общаются?

— Если контакт не удаётся установить, но, по косвенным признакам он есть — значит, используется полевой телепорт, — уверенно ответил Никита.

— Вот, я тоже к такой мысли пришёл после долгого размышления, — император поднял вверх зажатую в пальцах сигару. — Если Катаржи будет частенько находиться рядом с Михаилом, то есть вероятность того, что она рано или поздно столкнётся с чем-то необычным.

— Это огромный риск для девушки, — покачал головой Дашков. — Вряд ли Великий князь Михаил будет пользоваться порталом в своём дворце.

— Полевой портал не берёт много энергии, — возразил Никита, сосредоточенно думая о чём-то своём. — Ему достаточно раскрыться на несколько секунд — и человек оказывается в нужной точке. Пробой тут же закрывается. Всплеск энергии незначительный, его можно принять за магический конструкт. Одарённые ведь частенько балуются разными фокусами. И ещё момент… Насколько я знаю, Великий князь Михаил Михайлович не имеет навыков телепортатора, даже самого слабого.

— Верно, — поддержал зятя Константин Михайлович, сразу поняв, к чему тот клонит. — У него должен быть некий маячок, наводящий портал в нужную точку. Вот и задача для барышни: обнаружить артефакт.

— У нас есть один кандидат в связники, — напомнил Дашков. — Некий Чарльз Мердер, играющий роль французского журналиста. За ним установлена слежка. Правда, хитёр, сукин сын. Очень редко выходит на контакт с Катаржи.

— Это не он, — с абсолютной уверенностью сказал Константин Михайлович. — Есть кандидат посолиднее: барон Тэлбойс. В Петербурге бывал, посетил чуть ли не все музеи и художественные выставки, даже пару раз на стадионе видели. Истинный англичанин разве пропустит футбол? Есть предположение, что он присматривался к чему-то или к кому-то. Разведке, полагаю, известно куда больше?

— Никаких контактов с Великим князем Михаилом не было, — уверенно ответил Житин.

— Итак, господа, давайте уже очертим круг подозреваемых, — император с силой вдавил кончик наполовину выкуренной сигары в пепельницу. — К Тэлбойсу особое внимание, Самуил Петрович. Собрать досье на Санвителе. Семён Аркадьевич, вам нужно встретиться с Виорикой Катаржи и пояснить нашу позицию. Передайте девушке, что мы готовы закрыть глаза на её деятельность, как информатора «Опус деи», и обеспечить безопасность семьи. И не будем препятствовать отношениям с полковником Аржевским.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — наклонил голову генерал Дашков.

— Отработайте связи Мердера, чтобы быть уверенным в его непричастности к готовящейся операции британских спецслужб в Петербурге. У него, скорее всего, другое задание. Вы свободны, господа. Барон Назаров, прошу вас остаться.

Граф Сумароков незаметно кивнул Никите, словно подбодрил его, и первым вышел из беседки. Кроме императора и Великого князя Константина остался цесаревич. Все трое Меньшиков скрестили взгляды на молодом волхве.

— Никита Анатольевич, хочу поблагодарить за блестяще проведённую операцию, — нарушил тишину в опустевшем помещении император. — К сожалению, она стоит в ряду тех мероприятий, что не дают нам возможности открыто воздавать почести героям земли Русской. Чтобы избежать такой несправедливости, я распорядился наградить тебя орденом «За верность и преданность престолу». Вручим его на одном из открытых торжеств.

— Служу Отечеству! — Никита поднялся, приосанился, держа руки прижатыми к бёдрам, и энергичным кивком в сторону императора выразил свою благодарность.

— За это надо выпить, — Константин Михайлович, не скрывая удовлетворения, наполнил коньячные бокалы. — Держи, сын. Рад за тебя.

— У меня будет просьба, Ваше Величество, — взяв из руки тестя бокал, Никита снова повернулся лицом к Александру. — Я ведь не один брал Сегрейв. Будет не совсем правильно обойти вниманием моих людей и помогавших нам контрразведчиков.

— Не переживай, всё учтено, — усмехнулся государь. — Знаем, кто там был. Даже про «призраков». Лихо ты людей в свой клан вербуешь. Особенно таких. У «призраков» есть правило не служить никому, кроме престола.

— Я умею уговаривать и находить аргументы, Ваше Величество…

— Да уж видим! — рассмеялся цесаревич, подходя к Никите, чтобы соприкоснуться бокалами. — Только не перемани всех отставников к себе, а то мы себя неуютно будем чувствовать.

Вроде бы с шуткой сказал, но Никита различил в словах наследника предупреждение не усердствовать особо в укреплении собственного положения на политическом поле.

— Когда переезжаете в Петербург? — поинтересовался император. — Твой тесть уже копытом бьёт в нетерпении, чтобы тебя встроить в систему. Чем, кстати, планируешь заниматься?

— Переезд, скорее всего, состоится следующим летом, — прикинув сроки, ответил Никита. — Не хочу торопить строителей, а то придётся потом углы выравнивать и вываливающиеся кирпичи обратно закладывать.

Меньшиковы рассмеялись.

— А насчёт планирования… — Никита задумался. — У меня договорённости с Коллегией Иерархов и Военной Академией на серию лекций и написания методичек для студентов. Я не особо горю желанием лезть в структуру, в которой мало пробыл, но там сейчас моя сестра Анора учится. Ей будет полезно перенять опыт. Ну и в качестве советника Его Высочества, государя-наследника, готов приносить пользу.

Константин Михайлович откинулся на спинку кресла и спросил лукаво:

— А возглавить Коллегию готов?

— Нет, — твёрдо проговорил Никита. — Пока не время. Дел-то, оказывается, много. Лекции, собственные производства, Центр медицинской биомагии, всего не перечислишь.

— Что насчёт идеи князя Балахнина? — почему-то вдруг вспомнил император. — Как-то подозрительно Алексей Изотович затих. Даже на заседаниях Думы редко появляется.

— Вы по поводу Кормчего, Ваше Величество? — волхв сделал маленький глоток коньяка, ощущая горячий ком, провалившийся в желудок. Не дождавшись ответа — и так всё было понятно — он ответил предельно честно: — Не самая лучшая идея князя Алексея Изотовича. Я с самого начала критиковал её. Никто из высокородных аристократов столицы и крупных городов России не согласится ставить во главе странной и непонятной структуры молодого и неопытного в суровых клановых взаимоотношениях человека. Да я и сам понимаю, что не смогу быть третейским судьёй для горячих дворян. Сама судьба не даёт мне шанса стать Кормчим. Думаю, со временем большинство Родов придёт к пониманию, что такой институт взаимоотношений понадобится.

— Разумно, — кивнул император. — Я всё-таки поговорю с Балахниным и направлю его энергию на более полезные проекты. Ну что ж, не будем задерживать молодого человека. Пусть к своим очаровательным жёнам едет. Эх, где мои годы!

Все опять рассмеялись, весело и непринуждённо.

Петербург, особняк Назаровых на Обводном

Сидя за рулём своего «Бриллианта», Никита прокручивал в голове разговор, который с ним вели Меньшиковы, и снова убеждался, что эта семья будет постоянно его проверять на лояльность простыми вопросами, которые могли бы ничего не значить, если бы их не задавал император или тесть. Меньшиковы его не боялись, но держали в уме растущий потенциал барона Назарова. Вот ещё интересно, почему государь не захотел давать ему княжеский титул. Ведь столько сделано для безопасности страны, но Александр умело обходит эту тему. Тамара опять расстроится. Хочет любимая жена, чтобы её называли Светлейшей, пусть и скрывает ото всех своё желание. Никита иногда испытывал чувство вины перед ней, что «обнулил» титул Тамары, но понимал, что эти эмоции очень вредны и опасны для семьи. А старшую супругу уже, кстати, в клане называют Княгиней. И ей очень нравится. Ну, немного тщеславия для красивой молодой женщины позволительно. Лишь бы его не стало слишком много.

Надо Полину осторожно расспросить, каким она видит ближайшее будущее Семьи. Николас усиленно занимается с девочкой — а вдруг сдвиг в лучшую сторону произошёл?

В сопровождении внедорожника охраны, где сидели верные личники, он доехал до Обводного, загнал «Бриллиант» в гараж, провёл рукой по блестящему боку своего верного механического коня и ощутил рунические вязи, начертанные на его корпусе; они отозвались приятным покалыванием в ладони. Мало того, Никита нанёс магические вязи защиты на корпуса машин своих жён, и всё с помощью стилуса. Великолепный всё же ему подарок сделали Хранители.

— Как прошла встреча? — поинтересовалась Анора. Сегодня занятий в Академии не было, и она хозяйничала в особняке, порхая в цветастом домашнем платье то по гостиной, то забегая на кухню, проверяя, когда будет готов обед.

— Думал, ругать будут, — пошутил Никита, с удовольствием развалившись в кресле, и наблюдая за девушкой. Никакой робости от той девочки-«подарка» у неё уже не осталось. — А вместо этого орден пообещали за Стеллину.

Анора взвизгнула и прыгнула к нему на колени без всякого смущения, обвила тонкими руками шею. Поцеловала в щеку.

— Поздравляю! А титул не дали?

Она тоже, оказывается, переживала за «брата» и сердилась, что после очередной героической операции ему ничего не перепадало. Правда, Аноре хватало ума не высказывать своё недовольство вслух.

— Нет, — рассмеялся Никита, а потом вспомнил, что очень хотел поговорить с Анорой. — Слушай, а что у тебя с Фадеевым? Мне показалось, между вами кошка пробежала?

— Не было никакой кошки, — девушка закусила нижнюю губу. — Мы объяснились… Никита, я ведь очень сильная одарённая со специфическими магическими атрибутами, как мне говорят чуть ли не все Иерархи. И я подумала, что сделаю глупость, выйдя замуж за Сёму. Он хороший, добрый и ласковый. Мне с ним хорошо и спокойно. Только есть одно «но»: я чародейка, и не имею права рожать полукровок. Клану нужны сильные маги, а Семён — обычный человек. Увы, но одной любовью Род не усилить. Ты же сам это понимаешь. Я видела, как ты себя ломаешь, чтобы найти мне хорошего мужа, невзирая на его статус, — она погладила Никиту по макушке, стараясь прижать упрямо торчащие вверх волоски. — И я тоже сначала думала, что именно в этом счастье женщины. Но твоя бесконечная война с этими шайтанами из Ватикана заставила меня пересмотреть отношения с Семёном. Поэтому я решила выйти замуж за одарённого, которого мне найдёшь ты, Глава Рода.

— Вот тебе и пирожки с котятами, — расстроенно проговорил Никита. То-то Семён в последнее время ходил поникший, как будто из него выдернули стержень. И ведь ни словом не обмолвился. Это неправильно. На его плечах лежит огромная ответственность за охрану особняка. Комендант не имеет права раскисать ни при каких обстоятельствах. Анора, конечно, подложила приличную хрюшку, поставив Никиту перед фактом. Но ведь она права, с какой стороны не посмотри. Только эта правда для кого-то окажется горькой. Выдать замуж девчонку за дворянина можно без труда. К ней давно присматриваются петербургские, московские, тверские, новгородские Роды, чьи представители учатся в Академии. А что делать с Семёном?

— Ты окончательно решила порвать с Фадеевым, или действовала на эмоциях? — строго спросил он, глядя в глаза Аноре.

— Никаких эмоций, только расчёт, — твёрдо ответила девушка.

— У тебя появился парень в Академии?

— Нет. Я поддерживаю с молодыми людьми только дружеские отношения. Никаких романов и увлечённостей.

— Анька-Анька, — вздохнул Никита и прижал к себе «сестру». — В твоём возрасте и нужно увлекаться. Ты слишком серьёзно воспринимаешь жизнь. Дай угадаю, что тебя в Академии называют «снежной королевой».

— Ну, не совсем так, — усмехнулась Анора. — «Ледяной стервой», так точнее.

— Стервой? — удивился волхв. — Неужели всё так плохо с романтикой?

— Никита, а ты сам разве не потратил свою молодость на создание Рода и клана? — возмущённо воскликнула Анора. — Тебе двадцать четыре года, самое время развлекаться в клубах, ни о чём не заморачиваться, с девушками дружить! А ты уже женат, детей имеешь, в боевых операциях участвуешь, с Ордосом не на жизнь, а на смерть бьёшься! Вот и я полностью сосредоточена на учёбе!

— У меня не было выхода, — улыбнулся Никита, ощущая биение жизненной энергии Аноры, заполнившей её ауру. — Патриарх не дал бы мне погрязнуть в безделье. Поэтому я последние восемь лет только и делаю, что кручусь, как белка в колесе. И останавливаться не имею права.

— Вот поэтому у тебя должна быть надёжная защита, составленная из магов и боевого крыла, — заявила Анора, вскакивая на ноги. — А ты Глава, должен только приказывать.

— Хорошо, подумаю над твоим предложением, — волхв решил не влезать в дебри спора, в котором вряд ли будет победителем.

— Пообедай со мной! — попросила девушка. — А то мне скучно одной. Ольга поздно возвращается, уставшая, не до общения ей со мной. Давай, поговорим.

— Уговорила, — Никита посмотрел на часы. — Обед-то готов? Мне нужно с Семёном парой слов перекинуться.

— Ладно, через двадцать минут жду тебя в столовой.

Анора упорхнула, а Никите осталось только покачать головой, поражаясь неуёмной энергии этой барышни. Эх, вот печаль! Откуда такие зрелые мысли в хорошенькой, но ещё ветреной головке? Жалко Семёна.

Фадеева он нашёл возле гаражного бокса беседующим с автослесарями. Двое молодых парней и пожилой мужчина в спецовках что-то ему говорили, а комендант быстро записывал ручкой в блокнот их пожелания, а то и требования.

— Семён, поговорить нужно, — обратился к нему Никита, отвечая кивком на приветствие рабочих. — Отвлекись немного.

Они неторопливо зашагали в сторону парка по брусчатой дорожке.

— Анька раскололась, — прервал молчание Никита, держа руки в карманах пальто. — Одного не могу понять: почему ты ничего не рассказал? Я бы поставил ей мозги на место, а вместо этого вижу прогрессирующую проблему.

— Да чего там говорить? — хмуро пробормотал Семён. — Девчонка-то права, как ни крути. Кто я такой? Обыкновенный офицер в отставке, без Дара. У Аноры большие перспективы, искра развивается семимильными шагами. Какие дети у нас получатся? Полукровки, на которых будут смотреть с презрением. К тому же клан надо укреплять родовыми магами, чьи потомки будут служить твоим детям и внукам. Нет, она всё правильно сказала. Нет у нас будущего.

— Дурак ты, Фадеев, — глядя перед собой, откликнулся Никита. — Сейчас в «Гнезде» два сильнейших мага проживают. Да и у меня возможностей прибавилось. Подтянули бы ваших детей до уровня настоящих боевых волхвов. Минимум, седьмой ранг им обеспечили бы с помощью всяких методик. А вы из-за своих неправильных выводов затянули время и не доложили о возникшей проблеме. Я теперь никак из головы Аньки подобную дурь не выбью. Она всерьёз настроилась на служение Роду.

Комендант только зубами скрипнул.

— Чего уж там, поздно. Перегорело всё.

— И как это скажется на твоей службе? — поглядел на него Никита потемневшими глазами. — Сопли будешь распускать рядом с девушкой, которая тебя отвергла? Или мне нужно перевести тебя в Родники?

— Я клятву давал, — встрепенулся Фадеев. — Куда направишь, хозяин — туда и пойду.

— Здесь твоё место, и не вздумай в меланхолию впадать, — предупредил Никита и остановился возле летней беседки. — Я попробую прочистить мозги Аноре, но боюсь, слишком поздно.

— Переживу, Никита Анатольевич. Только мне встряхнуться надо, отвлечься от дел.

— Отпуск просишь? — усмехнулся волхв. — Ты сам, кажется, родом из-под Вязьмы?

— Да. Там родители живут.

— Вот и езжай туда, отдохни душой. Банька, водочка… Жаль, не лето. А то бы и рыбку половил.

— На зорьке, — мечтательно проговорил Семён. — Благодарю, Никита Анатольевич. Действительно, съезжу-ка в родные места.

— На две недели отпускаю. Полозов тебя заменит, — кивнул Никита. — Денька через два можешь собираться. Ну, вот, заулыбался. Не всё, значит, потеряно. Пошли обедать. А то Анька будет носиться по всей усадьбе, переполошит и охрану, и работников.

Глава 17

«Гнездо», март 2017 года

— Папа, а ты знаешь, у меня сестрёнка скоро появится! — округлив глаза, прошептала Полина, когда Никита вместе с ней прогуливался по берегу реки. Снег уже сошёл, обнажив жёлто-серый песок и узкую полоску галечника. Над грязно-бурым льдом, уже начавшим трескаться, кружились редкие птицы, выискивая для себя что-нибудь интересное в разломах и вздыбленных торосах.

— И кто тебе сказал? — с улыбкой поинтересовался Никита, держа в руке тёплую ладошку дочери. В последнее время ему редко удавалось остаться наедине с детьми. Бесконечные заботы о безопасности семьи и клана отодвинули на задний план душевные разговоры с Полиной. С Мишкой дела обстояли лучше. Всё-таки его уже полным ходом готовили к инициации, и Никите поневоле приходилось уделять ему времени гораздо больше, чем Ярику и Поле. Фрол Пантелеевич помогал разработать методику обучения, которую потом можно будет испробовать на Ярославе и Юрке.

А вот с дочкой не всегда получалось пообщаться. Мамочки её опекали куда активнее, чем вечно не бывающий дома отец. Вот и исправлялся тот сейчас, пока есть время. Николас остался дома, дед Фрол с Мишкой уехали на полигон в Родники. Никиту сопровождали Слон, Москит и Мухомор. Лязгун с Нагайцем умотали в Вологду вместе с Тамарой и Дашей. Юльки тоже дома нет. Жёны, словно в отместку, покинули несчастного барона.

— Никто, я сама увидела, представляешь! — радостно заулыбалась Полина, показывая щербины во рту. Только за последнюю неделю у неё выпало три зуба. — Настоящую картинку, а не как раньше, какие-то голоса, непонятные каракули и линии…

Никита кивнул, сообразив, что дочка говорит о первых «настоящих» проявлениях своего Дара. До сих пор она «видела» будущее с помощью астральной проекции, в которой события обозначались не картинками и образами, а какими-то переплетающимися нитями, у каждой из которых был свой цвет. Дочка чётко осознавала, что «вот эта красная ниточка — папа», а синяя — какие-то проблемы, с ним связанные. Переплетение нитей создавало напряжение в астральном поле, и именно это напряжение ощущалось девочкой как видение будущего.

— То есть ты хочешь сказать, что теперь можешь заглядывать вперёд на несколько месяцев? — чуточку «понизил» возможности Полины волхв, тщательно скрывая волнение.

— Да ты что? Какие месяцы? — удивилась по-взрослому дочь. — Дедушка Николас сказал, что мой Дар раскрывается, и я могу видеть на два-три года вперёд. Здорово же?

— А как это происходит? Снова ниточки и каракули?

— Нет. Это — как сон, — Полина вырвала руку из ладони Никиты и поскакала на одной ноге. И крикнула, отбежав на несколько шагов: — Я теперь вижу необычные сны!

— Вот это уже ближе к нужному результату, — пробормотал волхв себе под нос. — Как это Николасу удалось визуализировать видения Полинки? Старик удивил.

— Пап, а знаешь, как мама Юля дочку назовёт? — отбежав ещё дальше, спросила девочка.

— Давай, это будет сюрпризом, хорошо? — улыбаясь, Никита бросился следом, и Полина с радостным визгом помчалась вдоль берега, только из-под сапожек песок летел. Но волхв догнал её, с рычанием схватив на руки, стал подкидывать в воздух. Дочка пищала от восторга. — А с нашим императором ничего не случится?

Он как бы невзначай задал этот вопрос, чтобы застать Полину врасплох. Как объяснял Николас, ведуны по своей природе аккумулируют во снах или видениях огромное количество событий. Кто-то представляет их в виде «фотографий», кому-то удаётся схватить «видеоряд», состоящий из разных обрывков, и по ним они формируют свои предсказания. Методы разные, но только очень опытный волхв может дать качественный прогноз.

Никита опустил дочку на землю и поправил ей шапочку на голове. Полина шмыгнула, сразу стала серьёзной.

— Скажи деду Саше, чтобы не садился на корабль, — сказала она тут же. — Я «видела», как он взрывается. Там было много людей, даже баба Надя и деда Костя. Мне стало страшно, и я пробовала их предупредить. А потом картинка сразу изменилась. Ничего не произошло.

— Два варианта событий? — догадался Никита. — Кого ты ещё там увидела?

— Тётю Аню с девочками, — немного подумав, ответила Полина. — Потом… кажется, маму, но я не уверена!

Она вдруг зашмыгала носом, из глаз полились слёзы. Плакала дочка беззвучно.

— Ну что ты, милая, — Никита присел перед ней, достал из кармана платок и вытер мокрые щёки Полины. Он догадался, о какой «тёте Ане» идёт речь. Значит, жена князя Михаила тоже попала в видения дочери. — Это же великий Дар — видеть будущее. Значит, мы можем поменять плохое событие на хорошее. Я предупрежу дедушку Костю, а он поговорит с императором. А где это происходило? Запомнила место?

— Не совсем, — мотнула головой Полина, успокаиваясь. — Высокие скалы видела, огромные и красивые деревья. Море такое чистое, дельфины плавают…

— Крым, — услышал Никита за спиной голос Слона. — Прошу прощения, хозяин, я не собирался подслушивать, у меня слух просто хороший.

— Крым, — поднимаясь, задумчиво проговорил волхв. — Каждый год в июле Меньшиковы отдыхают в Ливадии. Теперь начинают вырисовываться контуры хитроумной комбинации. Всех разом, значит…

— Полинка, держи «пять»! — Слон быстро сообразил, что значат эти слова, и выставил свою лапищу, по которой девочка со смехом ударила своей ладошкой. — Из тебя выйдет шикарная красотка-ведунья!

— Ты поменьше языком тарахти, — нахмурился Никита. — А то птичка услышит, на хвосте новости разнесёт.

— Сглупил, — покаянно склонил голову личник. — Но я — могила.

Москит и Мухомор стояли в отдалении, поглядывая по сторонам, и разговор товарища с Никитой не слышали. Полина задрала голову и с прищуром поглядела на порхающих над застывшей рекой сорок.

— Нет, они хорошие, — улыбнулась дочка. — Просто болтливые сами по себе. Пошли домой? А то я устала.

Никита подхватил Полину на руки и тихо зашептал ей в ухо:

— Милая, не нужно рассказывать всё, что ты видишь. Только то, что связано с семьёй, Родом и нашими друзьями. А про свои личные «картинки» никому не говори, если они очень хорошие. У каждого должны быть тайны. Договорились?

— Договорились, — призадумавшись, кивнула дочка. Потом пожаловалась. — Но мне пока трудно разбираться во снах, глаза разбегаются. И голова иногда болит.

— Это пройдёт, когда ты станешь сильнее, — Никита незаметно нащупал тонкие энергетические каналы в аурном контуре Полины и влил туда немного Силы. Хорошо бы расширить их чуток, чтобы мана протекала быстрее.

Мысли снова вернулись к Семёну. Эх, дурень, почему же сразу-то не сказал о проблеме? «Полукровка»! Надо же такое в голову себе вбить! Да сейчас возможностей прокачать полукровку до уровня настоящего одарённого у Никиты валом! Кстати, а можно ли усилить Дар с помощью биокапсулы?

Они вернулись в имение, и Полина сразу побежала на детскую площадку, где ребятня с визгом ползала по чудовищно вымахавшим бурибасарам. Парочка псов меланхолично валялись на песке и позволяли человеческим букашкам измываться над ними со всей необузданной фантазией.

Никита первым делом позвонил Хирургу, который уже уехал в Екатеринбург вместе с Ферзём, Арсением и Тагиром. Как только Никита пришлёт людей для охраны и контроля за вором, потайники вернутся в Родники.

— Здорово, старина, — услышав дыхание в динамике, безошибочно определил Никита Хирурга. — Как устроился?

— Нормально. Правда, Ферзь двое суток бухал, как с цепи сорвавшийся. Стресс у него, видите ли. Пришлось угомонить парой затрещин.

— Он ещё легко отделался. Ладно, я на вас рассчитываю. Пока устраивайтесь там, позже инструкции дам. У меня вопрос возник, Помнишь Аякса, который вместе с Батыром к тебе в гости заявился?

— Недо-мага? — усмехнулся Хирург. — Помню. Понадобился, никак?

— Не знаешь, где он?

— Особо не интересовался, но если надо — сявок напрягу. Пусть свой хлеб отрабатывают.

— Тогда всё, больше вопросов нет. Как выстроите новую структуру — дай знать, — предупредил Никита. — И не забывай по сторонам поглядывать. Гаси всех, кто сунется с вопросом о воровской кассе.

— Сделаем, — ухмыльнулся Извеков.

Никита отключился и сразу же позвонил Андрею Коваленко. Поспрашивал, как дела в Верхотурье, напомнил о ремонте загородной трассы и предупредил, что к нему может заявиться один человек по имени Григорий, носящий кличку «Аякс». В таком случае нужно его приветить, напоить, накормить и связаться с бароном Назаровым. Наместник пообещал следить за ситуацией.

Ну вот, теперь можно и с Николасом поговорить. Каким образом ему удалось встряхнуть Полину, чтобы она начала «видеть»? До Пророчицы ей ещё далеко, конечно же, но сама методика Ведуна оказалась успешной. Слова дочери про гибель императора и всей Семьи, в чьей компании каким-то образом оказалась Тамара, не выходили из головы. А ведь ситуация для Ватикана или британцев (тут ещё нужно покопаться) складывается удачной. Достаточно дождаться, когда все Меньшиковы соберутся в одном месте и совершить теракт. И если Великий князь Михаил замешан в заговоре, он становится единственным претендентом на русский престол. Что на руку Лондону.

— Ты меня искал, Князь? — задумавшийся Никита так и продолжал сидеть в пальто на диване в гостиной. Он поднял голову и увидел Николаса. Старый ведун удивительным образом преобразился. Жёны взялись обихаживать лесного сидельца, и теперь тот выглядел, как какой-нибудь респектабельный пожилой купец. На нём был серый костюм-двойка из добротной ткани, аккуратно подстриженная борода обрела лоск, седые волосы тщательно приглажены. И глаза помолодели.

— Хотел искать, но не так быстро, — усмехнулся Никита и показал на соседнее кресло. — Полина сказала?

— Я же Ведун, мне достаточно связать некоторые ниточки, — в ответ усмехнулся Николас, присаживаясь.

— А мне кажется, видение будущего здесь не при чём. Вы сделали вывод на основе моей прогулки с дочерью. Знали, что она похвастается своими успехами.

— Уел, Князь, — ведун одобрительно кивнул. — Полюшка — талант. Только пока не может осознать, какие у неё возможности для развития Дара. Правильно сделали, что позвали меня. Ещё немного — и она бы пошла по пути эмпатического ведовства, основанного на эмоциональных и не визуализированных образах. Был такой прорицатель Нострадамус. Он проникал в астрал и считывал будущее, помогая себе какими-то возбуждающими зельями, но сам говорил, что не видит чёткой картинки. Всё это у него происходило на подсознательном уровне. Получая некие сигналы, он преобразовывал их в стихотворную форму. А я хочу пробудить в Полине умение видеть чёткую картину того или иного события и варианты, которые помогут избежать наихудшего развития ситуации.

— Сны?

— Да, это один из способов, — кивнул Николас, поглаживая бородку. — Я использую щадящие техники, которые возбуждают некоторые участки головного мозга. Вся информация, которая поступает туда, обрабатывается прорицателем. Его Дар помогает создавать ситуативные линии, отбрасывать ненужные и нелогичные сюжеты, и вычленять только те, которые могут и в самом деле возникнуть. На словах это сложно, но поверь, Никита, ребёнка подобные манипуляции не пугают. Он даже не понимает, как происходит весь процесс. Сны — его вспомогательный инструмент. Главное — запомнить нужную сцену и её варианты. Например, сегодня Полюшка рассказала тебе о чём-то важном, значит, из астрала уже поступил сигнал, началась обработка. Завтра или через пару дней она расскажет, как можно ситуацию повернуть в свою пользу. Но этому надо учиться. Мы только начали, поэтому могут возникать ошибочные видения.

— На чём основывается информативная база? — Никита не стал говорить о предупреждении дочери по поводу императорской семьи. Дочка могла и в самом деле ошибиться или неправильно истолковать картинку. Но предупредить тестя нужно. И если Тамара вдруг неожиданно захочет отдохнуть с родителями в Ливадии, значит, Полина дала практически правильный прогноз.

— Разговоры взрослых, картинка по телевизору, разнообразная информация по Сети, личные наблюдения.

— Я понимаю так, если она никогда не видела гипотетических дядю Ваню и тётю Машу в жизни или на фотографиях, не слышала о них разговоры, вообще ничего — то она не сможет предсказать их смерть в автокатастрофе?

— Исключено, — подтвердил догадку Никиты ведун.

— А как же вы тогда спасли меня из болота? Мы же не были с вами знакомы.

— Не пытайся меня подловить на слове, — погрозил волхву Николас, но улыбнулся. — Разве ты забыл, что я тебе рассказывал в тот раз? Это был зов Берегини через астрал. Я вообще о тебе ничего не знал, поэтому не будь у тебя такой женщины, ты бы благополучно утонул… или выбрался бы, догадавшись применить свою Силу.

Никита почувствовал, как его щёки заполыхали. Да, он тогда здорово перепугался и затупил. Как можно было забыть о своих способностях? С другой стороны, а что именно помогло бы спастись? Болото таких размеров осушить не получилось бы. Это как воду в решете таскать. Лёд тоже отпадает. Вмёрз бы в него, да и вся недолга. Воздух и Огонь применять бессмысленно. Не та ситуация. Разве что вытянуть себя за волосы, как легендарный барон Мюнхгаузен. Тот ещё затейник был.

— Шансов у тебя было мало, — догадавшись, о чём думает Никита, сказал Николас. — Ведуны — это не совсем прорицатели. Скажу так: мы тоже умеем видеть грядущее, но не так, как Пророки. Полюшка твоя получила редчайший и опасный Дар. С каждым годом она будет наращивать свой потенциал. Представь, сколько информации ей придётся впитывать, когда девочка пойдёт в школу, потом в университет. Круг друзей, знакомых и прочих людей будет увеличиваться, а значит, сны будут более насыщенные, а пророчества обретут ёмкость и точность.

— Звучит слишком оптимистично, — покачал головой Никита.

— Согласен. Всегда есть опасность переоценить возможности будущего Пророка.

— Меня больше всего волнует первая инициация, — признался молодой волхв. — Каков шанс, что Иерархи обнаружат у Полины основной Дар?

— Инициация даёт возможность оценить Стихийную направленность ребёнка, — усмехнулся старик. — Как они поймут, что перед ними будущая прорицательница? Это неосязаемый Дар, бриллиант без огранки. Поэтому нужно показать, какую именно Стихию будет пестовать твоя дочка, не более того. Два простеньких конструкта.

— Она в маму, — улыбнулся Никита. — Тамара её Ледышкой называет.

— Пусть сконцентрируется на Воде. Одна магоформа — простейшее «водное» плетение с элементами защиты, а вторая пусть будет с атрибутом Льда. Что у Берегини в приоритете?

— Ледяные мечи.

— Ну вот, не надо мудрить и велосипед изобретать, — Николас снова погладил бородку, словно наслаждался её шелковистостью. — Иерархи подтвердят инициацию, внесут Полину в реестр одарённых как «водницу». Только до второй инициации нужно обязательно подтянуть базовые принципы создания магоформ. В её арсенале должны присутствовать защитные и атакующие конструкты. Вот твоя задача на ближайшие десять лет.

— И всё-таки мне интересно, как вам удалось пробудить у Полины возможность видеть не астральные проекции, а настоящую картинку будущего?

— Знаешь такую поговорку, Князь? — Николас с тихим кряхтением поднялся на ноги. — Много будешь знать — станешь таким же старым, как я. Хе-хе! Не парься, как молодёжь выражается. Не твоя это забота. Раз ты позвал меня к себе, отдай инициативу в руки опытного учителя и мотиватора.

— Пусть будет так, — согласился Никита, нисколько не переживая за дочку. Кажется, она нашла своего наставника.

Поднявшись в кабинет, волхв сразу же вызвал Дуарха. Демон в длинном чёрном халате, разрисованном золотыми лилиями и фламинго, незамедлительно явился пред очи Хозяина.

— Ваше вино в бочках прибыло, — сказал Никита. — Когда будете спаивать джинна?

— Да хоть сейчас! — пророкотал обрадованный хорошей новостью Дуарх. — Надоел уже стенать, голова болит от его воплей. Только надо медальон извлечь наружу. Мы бы сами это сделали, но там защита стоит.

— Я займусь им, — кивнул волхв. — Нужно перенести сейф в подвал. Как только извлеку медальон, можете забирать его и вино. Только не уморите мне до смерти ифрита. Пригодится.

— Не беспокойся, Хозяин! От нашего гостеприимства ещё никто не умирал! — хохотнул демон и исчез в беззвучном взрыве мелких снежинок.

Он сидел на табурете возле небольшого аккуратно сделанного сейфа, покрытого красивой вязью арабесок, как на самой дверце, так и на боках, и внимательно разглядывал не только внешнюю защитную оболочку, но и проникал магическим взглядом внутрь, где лежал медальон. В подвальной комнате, кроме Никиты, никого не было. Стоял гулкая тишина, поэтому он отчётливо слышал, как в воздуховоде шуршит воздух. Во избежание возможных проблем волхв запретил кому бы то ни было заходить в подвал. Единственные его помощники — демоны — могли прийти на помощь в любую секунду, и тем не менее, Никита полагал, что справится сам.

Арабески являлись частью хитроумных плетений, завязанных на Стихию Огня. Никита ради интереса создал конструкт пламени и направил его на дверцу, имитируя работу газорезки. Как только огонь раскалил участок металла возле замка, сейф заискрился, вязь мгновенно вспыхнула золотисто-алыми всполохами. Защита активировалась, магический фон подпрыгнул вверх, а воздух завибрировал от напряжения.

Проблем, как обойти хитроумные ловушки, вплетённые в арабески, Никита не видел. Он приступил к работе, и словно опытный эксперт-искусствовед, снимающий слой за слоем краску со старинной картины, чтобы добраться до настоящего шедевра, начал распутывать тончайшие ниточки защитного поля. Будь на месте вязи руны, волхв справился бы с работой куда быстрее, но сейчас он чувствовал, что каждое движение съедает уйму времени. Пальцы скользили по металлу, ощущая невидимые орнаменты с помощью магических рецепторов, цепляли какую-нибудь ниточку и медленно вытягивали, пока не обнаруживался очередной узелок. И так каждый сантиметр металлической двери.

Никита не торопился. У него сложилось впечатление, что в этих арабесках заложена хитроумная ловушка, которая могла сработать, как мина. Карам оказался предусмотрительным говнюком. Мало того, сейф не открывался обычным ключом. Такая опция не предусматривалась изначально. Только собственник, используя магическую печать, мог пользоваться им. Лавочник никому не доверял, отсюда и проблема. Нарушение чужого слепка ауры подобно нажатию на спусковой крючок. Поэтому сначала нужно удостовериться, что все ловушки деактивированы.

Машинально кинув взгляд на запястье, Никита обнаружил, что находится здесь уже три часа. Больше половины арабесок распутаны. Замок, в принципе, можно взламывать, потому что все нити, ведущие к нему, разорваны, ловушки «погашены». Да, удалось найти три хитроумных плетения, которые могли угробить неопытного артефактора. «Пыльца смерти», «Дыхание ифрита», «Коготь дракона» — весьма экзотические ловушки, повсеместно используются изготовителями подобных сейфов. Значит, у Карама были связи в Европе. Обыкновенному лавочнику такой «упакованный» товар не продали бы. Никита сам не отказался бы иметь нечто эксклюзивное.

Ещё через два часа вся вязь была деактивирована. К этому времени волхв вспотел так, что рубашка оказалась полностью мокрой. Не думал он, что вскрывать чёртов сейф окажется настолько тяжело. Зато теперь печать можно взломать без особого труда. Аура хозяина почти истончилась — и это тоже было одной из причин держать опасный трофей в Инферно. Отрицательная энергия истончила защитный контур, и теперь достаточно одного щелчка пальцем, чтобы дверца распахнулась. Правда, там есть ещё одна с парочкой сюрпризов, но не настолько, чтобы опытный артефактор не справился с ними.

— Я болван, — негромко пробурчал Никита, распахивая тяжёлую дверцу. — Надо было поместить сейф в Изнанку на пару часов. Задним умом, конечно, мы все сильны, но я-то должен был подумать. Хотя… кто знает, как себя чувствуют ифриты в Тенях. Может, им тоже там несладко. Пусть он и не человек, а тварь поганая, но жалко…

В голове раздалось какое-то злое бурчание, словно ифрит, заточённый в медальон, попытался наладить с дерзким чародеем контакт. Или, наоборот, наслать проклятие. Обиделся.

— Ты не ворчи мне тут, — добродушно сказал волхв, отдыхая перед последним рывком. — Потом поговорим, если выживешь после попойки.

Если бы кто услышал, что один из сильнейших волхвов Империи разговаривает с сейфом, то весьма удивился бы и встревожился за его душевное здоровье.

Вторая дверца, наконец, поддалась напору артефактора. Все ловушки, вплетённые в систему защиты, были обезврежены (их потом можно перенастроить под свои нужды), и перед глазами Никиты предстали внутренности сейфа, состоящего из двух отделений. В первом — верхнем — лежала толстая тетрадка, заполненная арабскими записями. Вероятно, сам Карам туда записывал какие-то хитроумные заклинания. Надо потом найти специалиста-востоковеда, пусть расшифрует. Лингво-амулет в таких случаях лучше не применять. Ведь в каждом языке есть свои тонкости, а в случае с магией любая ошибка может стать роковой.

Рядом с тетрадью нескромно притулились пять стопок банкнот номиналом в пятьдесят фунтов стерлингов каждая. Выходит, Карам успел накопить двадцать пять тысяч британских денег. На чём? На торговле магическими вещами или на похищении людей? Видать, не такой прибыльный бизнес оказался, вот и замахнулся на захват княжича Волынского и бухарского консультанта.

В добротном кожаном мешочке, что находился здесь же, на верхней полке, оказались драгоценные камни. Два десятка сапфиров, рубинов, изумрудов вместе с россыпью алмазов гляделись, как сокровища корсара Чёрной Бороды в матросском сундуке. Проще говоря — нелепо, пусть и под надёжной защитой. А если бы кто попытался взломать сейф? Он же гарантированно уничтожил бы эти богатства.

Каменный медальон представлял собой пентакль с тщательно процарапанными на его поверхности треугольниками, кругами, пентаграммами и всё той же арабской вязью, идущей вокруг магических символов. Даже на первый взгляд было понятно, насколько мощная затворная магия наложена на ифрита. Вот он и бесился, не в силах вырваться наружу. Только кровь и правильное заклинание могли вызволить огненного джинна.

В голове Никиты снова возникло монотонное бурчание, ввинчивающееся, как острое шило, в мозг.

— Силён, бродяга! — восхищённо проговорил волхв, держа в руке медальон. Он попытался ответить с помощью образов, но сразу же получил волну возмущения и злости. Не хотел ифрит подчинения. Значит, надо ломать парня. — Дуарх!

— Я здесь, Хозяин! — демон в этот раз был в шотландском килте, разукрашенный всевозможными татуировками, разве что волынки не хватало. В его глазах плясало нетерпение. Пятнадцать бочонков отборного вина ждали его и Ульмаха в Ледяной Пустоши. Как тут сохранишь спокойствие?

— Держи клиента, — Никита бросил ему медальон, и демон ловко схватил его на лету. Лицо его исказилось в радостной улыбке. — Это очень вредный парень, будет тяжело.

— Не переживай, Хозяин. Я в своё время мог разговорить даже тех, кому язык отчекрыжили, — хохотнул Дуарх. — Какие будут указания?

— Самое главное, он должен сказать своё истинное имя, — дал наставление Никита. — Ну и попытайтесь донести до него, что служить мне — истинное счастье для каждого джинна. После каждого хорошо выполненного задания будет награда. Глядя на ваши счастливые лица, он просто обязан принести клятву верности.

Дуарх снова расплылся в предвкушающей веселье улыбке, поклонился и исчез в вихре снежинок.

— А вот тебя я заберу к себе, пожалуй, — Никита поглядел на сейф. Потом застыл на месте, создавая разнонаправленные потоки энергий, с помощью которых подзарядился и взбодрился. Выйдя из подвала, он подозвал к себе Слона и попросил того перенести трофей в кабинет.

— Один не управишься, позови ещё парней, — предупредил волхв и направился в свою комнату чтобы принять душ и переодеться. Что ни говори, вскрытие сейфа вымотало его основательно. Давно он так не работал.

Услышав голоса жён в гостиной, Никита улыбнулся. Всё-таки печати, поставленные девчонкам — его удачная находка. А всё благодаря Баталье — чёртовому иезуиту. Его некротические татуировки подсказали дельную идею. Маячки женщин ещё в подвале просигнализировали, что Тамара с Дашей вернулись домой, когда он боролся с сейфом, а Юля появилась чуть позже. Всё же недалеко находится, по аурным сигналам в эфирном пространстве почувствовал младшую жену. Сейчас они сидели в креслах и о чём-то судачили. Увидев его, вскочили и бросились навстречу.

— Словно месяц не виделись, — обнимая и целуя каждую, усмехнулся Никита.

— Так ты заперся в подвале, да ещё застращал всех, чтобы никто к тебе не лез, — парировала Тамара. — О чём только и не подумаешь. Ой, а что это ребята наверх несут?

Слон с Москитом и с парой бойцов в этот момент пересекали гостиную, направляясь к лестнице, и с пыхтением тащили железный ящик.

— Пожалел бы мальчиков, — укоризненно проговорила Даша. — У тебя два бездельника-демона есть, могли бы сами перенести в нужное место.

— Ничего, бойцам тоже полезно размяться, — не смущаясь, ответил Никита. — Запусти тварь в кабинет — он там всё разнесёт. Не умеют Слуги свои силы рассчитывать. Им же с эффектом появляться нужно.

— Иди-ка под душ, — рассмеялась Тамара. — У тебя на лице потёки пота, а спина вся мокрая. Ты там цемент разгружал, что ли?

— И бетон замешивал, — отшутился волхв.

Он уже собирался уходить, как в парадной раздался голос Ильяса, спрашивающего у охранника, освободился ли барон Назаров. Получив утвердительный ответ, Бекешев тут же заглянул в гостиную.

— Никита, я не отвлекаю? — первым делом поинтересовался он. — Охрана с центральных ворот звонила. Говорят, к тебе рвётся какой-то странный тип.

— Кто такой? — заинтересовался Никита. У него уже выработалась реакция на подобные появления незнакомцев у ворот. Особенно, если без предварительного соглашения. А это означало, что к визиту каждого странника следует относиться с вниманием. — Имя-то своё назвал?

— Назвался Аяксом, шутник.

— О! Так это тот самый, который с Батыром был! — воскликнул сверху Слон, уловивший знакомое имя.

— Ильяс, пошли за ним машину, — обрадовался Никита. На ловца и зверь бежит. Ведь недавно о нём думал. — Пулей ко мне. Дорогая, у нас найдётся комната?

Тамара вздохнула, прикидывая, куда можно заселить очередного гостя.

— Комнат ещё хватает, — успокоила она с усмешкой. — Это какой-такой Аякс? Теламонид или Оилид[78]? Неужели к нам пожаловал полубог?

— Какая ты у меня умная! — восхитился Никита и чмокнул жену в носик. Та сморщилась и отпихнула супруга со смехом.

— Иди уже, вымойся! А то, что умная — так это хорошо училась, пока с одним нахальным потайником не связалась.

Бекешев уже убежал распорядиться насчёт машины. Зная Ильяса, он был уверен, что тот сейчас сам смотается на КПП и привезёт гостя. Поэтому Никита спокойно принял душ, переоделся в домашний костюм, и когда снова спустился вниз, Аякс уже сидел на диване, скромно примостившись с краешка. За его спиной возвышались Слон и Москит, бдительно поглядывая за каждым движением гостя.

— Здравствуйте, Никита Анатольевич, — вскочил чародей-полукровка. На нём была потёртая кожаная куртка с меховой подкладкой, штаны, стоптанные от долгого ношения ботинки. В руках он мял кепку. Давно не стриженные чёрные волосы закурчавились ещё больше и спускались на плечи. Щетина вовсю хозяйничала на его лице. — Я не нарушил ваши планы?

— Привет, Григорий! — Никита с улыбкой пожал его руку, похлопал по плечам. — А я ведь о тебе недавно думал. Мысли, оказывается, материализуются. Да ты садись, не топчись, как провинившийся первоклассник перед директором гимназии.

Аякс с облегчением вздохнул и даже распрямил плечи. Никита же сел устроился в кресле напротив, закинул ногу на ногу.

— Может, выпить чего хочешь?

— Нет, спасибо. Сначала дело.

— Хорошо, слушаю тебя.

— Я тут обдумал ваше предложение насчёт классического обучения в Академии, — робко начал он. — Это правда, что я могу со своим неполноценным Даром пройти весь курс?

— А что тебя подтолкнуло к этому решению? — Никита не торопился с ответом. Ему было важно понять мотивы Григория.

— Да надоело шататься без дела и прятаться от воров, — поморщился гость. — Я ведь сразу после нашей встречи из Верхотурья свалил. Сначала в Оренбург, а оттуда понесла меня нелёгкая по волжским городам. За полгода где только не побывал. Только начинал денежку зарабатывать, пусть и нелегально, ко мне сразу же криминальные элементы прилипали. Даже не знаю, чем я их привлекаю! — Аякс пожал плечами.

— Внешность у тебя, скажу прямо, подходящая для мошенничества, — усмехнулся Никита, телохранители тоже заухмылялись. — Сдаётся мне, твой папаша точно из румынских или молдавских князьков.

— Может быть, — не стал спорить Аякс. — Я уже нахлебался досыта общением с деловыми и ворами. Как только ко мне приходили с предложением, я руки в ноги — и бежать. Оказался в Симбирске, понравилось. Город-то купеческий, жулья тоже хватает, но и мои услуги оказались востребованы. Устроился в одну компанию, которая занимается поиском воды и бурением скважин. Думал, наконец-то, осяду здесь, будут жить потихоньку, семью заведу. И надо было столкнуться с одним человеком, как будто специально! Он одно время в Екатеринбурге ошивался, с ворами какие-то мутные дела имел, с джунгарами и китайцами на одной ноге был. Он-то меня и свёл с Ферзём и Чеканом. Дескать, волхв сильный, хоть и полукровка.

— Настолько опасен?

— Мутный, опасный, возможно, занимается контрабандой «радуги», — Аякс поёжился. — Гринцевич — так его фамилия — неожиданно пропал из Екатеринбурга года два назад, и вот всплыл в Симбирске. Я сразу понял, что надо оттуда валить. Ему притянуть человека к грязным делам — раз плюнуть.

— Он тебя признал?

— Нет. Я его издали видел, на рынке. Уверяю, ошибки не было. Это точно Бронислав Гринцевич. Да он и не изменился, такой же пижон. Знаете, какая у него кличка? «Гангстер». Этакий Джон Диллинджер и Сидней Келли в одном флаконе. Рядом с Броней постоянно какие-то крепкие ребята крутились. Короче, смотался я оттуда. Раз уж судьба упрямо подталкивает к встрече с вами, решил ехать в Вологду. В газетах частенько о вас пишут, поэтому мне не составило труда узнать, где искать барона Назарова.

— Молодец, что приехал сюда, — покачивая ногой, Никита внимательно смотрел на Аякса. — Правильно. Я ведь уже дал указание своим людям в Верхотурье, чтобы отправить тебя в Вологду, если ты появишься.

— Вы договорились с Академией? — не поверил Григорий.

— Нет, я с ними не договаривался. Как ты смотришь, если я «разгоню» твою искру до полноценного Дара? — Никита внимательно следил за реакцией Аякса. В его глазах светилась недоверчивость пополам с надеждой. — Считается, что полукровки могут сколько угодно увеличивать свой потенциал, но если магический Дар «урезан» изначально, то они не смогут выйти даже на уровень второй инициации. А это, заметь, возраст шестнадцать-семнадцать лет.

— Я об этом догадывался, — печально кивнул гость. — И вы можете мне помочь? Зачем?

— Правильный вопрос, — улыбнулся волхв. — Считай, что я решил заняться меценатством. Но не бесплатно. Ты станешь «подопытным кроликом», — он изобразил пальцами кавычки. — Ну и подпишешь со мной контракт на пять лет. Служба в клане даст тебе необходимые навыки и повысит профессиональный уровень. Дальше — твоё дело. Сам решишь, как поступать. Уходить на вольные хлеба или оставаться в клане.

— И что «кролик» должен делать?

— Ты знаешь, что в Вологде построен Биомагический Центр? Это моя клиника, где проходят лечение люди, потерявшие конечности. Нет, я тебе ничего отрывать не собираюсь. Я хочу испытать на тебе новую технологию по «разгону» искры.

— Звучит жутковато, — поёжился Аякс.

— Ничего ужасного, — усмехнулся Никита. — Ты ляжешь в биокапсулу с магическим раствором, и за тобой будут следить специалисты. Конечно, это займёт много времени. Если результата не будет, есть ещё один вариант. Но это на всякий случай.

— То есть вы точно не знаете, будет ли успешным эксперимент или нет?

— Скажу так: жив точно останешься, и даже твой урезанный Дар никуда не пропадёт. Искру «разогнать» можно — теоретически. А что ты теряешь? Только время, проведённое в капсуле. Хуже никак не будет. Зато под присмотром хорошеньких Целительниц, в чистой палате, с прогулками на свежем воздухе.

— Вы искуситель, Никита Анатольевич, — улыбнулся гость. — Хочу ещё один вопрос задать. Нахождение в этой самой биокапсуле постоянное?

— Нет. Мы сделаем проще. Предлагаю сеансы по двенадцать часов. То есть половину дня ты плаваешь в «магическом бульоне», вторую половину дня отдыхаешь. Первое время я сам буду следить за состоянием твоей искры, и при необходимости скорректирую лечение… Слово не совсем удачное, но саму суть проясняет.

— Да правильно всё, лечение и есть, — не стал спорить Григорий. — Ну что сказать: заинтересовали вы меня. Наверное, я соглашусь. Нужно подписать какой-то документ? Кстати, а платить за эксперимент вы будете?

Никита рассмеялся и даже изобразил аплодисменты.

— Лихо, Григорий, лихо! Уважаю нахрапистых и дерзких. Значит, помимо увеличившегося потенциала и финансовое положение упрочить?

— Прошу прощения, если моё желание показалось вам наглостью.

— Решим что-нибудь, не переживай. Давай так… Я сейчас позвоню Ольге Викторовне — управляющей Центра — и согласую с ней вопрос о заселении. Свободные места быть должны, а вот с капсулами могут возникнуть проблемы…

Никита достал телефон, и оставаясь на месте, при Григории набрал номер Ольги, стал ждать, когда она откликнется.

— Привет, сестрёнка! Я тебя не отвлекаю? Тут вот какой момент: нужно пристроить одного человека для эксперимента… Нет, у него и руки на месте, и ноги. Чего смеёшься? Я хочу «разогнать» его Дар. Помнишь, мы такую возможность для полукровок обсуждали. Вот, ко мне приехал именно такой клиент. У тебя найдётся свободная капсула? А палата? Угу… Я думаю, пока на месяц. Первое время буду сам контролировать процесс. Методичкой поделюсь, не переживай. Так мы едем? Ну, всё, жди…

Никита закончил разговор и подмигнул напряжённо ловившему каждое слово Аяксу.

— Вопрос решён. Ольга Викторовна сейчас даст распоряжение, чтобы тебе палату подготовили. Будешь один лежать. Это вопрос этического плана, Гриша. В клинике находятся пациенты, у которых нет руки или ноги, а то и обеих. Поэтому лучше будет, если на тебя, красивого и здорового, не будут коситься.

— Я всё понимаю.

— Раз понимаешь, тогда едем. Посиди здесь, я ополоснусь быстро, оденусь и распоряжусь насчёт машины.

Яссы, апрель 2017 года

— Госпожа, к вам какие-то люди, — постучав в дверь будуара, громко предупредила горничная.

— Зайди! — Виорика, сидя перед зеркалом, тщательно наносила на лицо крем с помощью ватного тампона. — Что за люди, Мария?

Сложив поверх фартука руки, горничная встала в дверном проёме и доложила:

— Двое мужчин, по виду из какого-то серьёзного ведомства. Приехали на машине.

— Русские? — уточнила девушка.

— Да. Но они не сказали, откуда именно.

— Может, что-то про Станислава хотят сказать? — разволновалась Виорика. Мужчина пропал несколько дней назад, успев только позвонить и предупредить, что его срочно вызывают в Одессу. И всё. С той поры — глухое молчание.

Девушка гнала от себя мысли, что влюбилась в этого человека, чего категорически нельзя было делать. Аржевский работал в русской разведке, а она являлась тайным осведомителем «Опус деи», связанная по рукам и ногам некими обязательствами. Но… сердцу не прикажешь, как говорят в народе. Чувства не возникают на ровном месте, и даже опасная игра, затеянная обоими, не смогла прочертить границу между ними. Забавно, что и Станислав, и Виорика знали друг о друге уже достаточно много, но это не помешало им стать ближе.

Несколько дней, проведённых в «Белом Аисте», были волшебными. С какой неохотой они возвращались в Яссы! Ну почему в жизни так мало места счастью?

Горничная терпеливо ждала ответа от задумавшейся хозяйки.

— Пригласи их в дом, угости чаем или кофе, — решительно проговорила Виорика. — Я должна привести себя в порядок.

— Да, госпожа, — Мария кивнула, и аккуратно прикрыв дверь, удалилась.

Виорика критически посмотрела на себя в зеркало. Пожалуй, достаточно. Осталось только выбрать наряд, чтобы гости смотрели большую часть времени на неё, а не задавали неприятные вопросы. Она себя надеждами не тешила и прекрасно осознавала, что рано или поздно её схватят. Не зря же Стас открылся ей. Значит, действительно чувствовал опасность. Надо было бежать в Румынию прямо из «Белого Аиста»! То, что внизу её ждут люди из ИСБ или контрразведки, это почти так же точно, как и восход солнца по утрам.

Выбрав жгуче-алое платье в пол с глубоким декольте, она надела на шею ожерелье в виде золотой цепочки со змеиной головкой, уютно свернувшейся в яремной впадине, и спускающимся вниз хвостом, усмехнулась в своё отражение — и небрежно распустила волосы.

В таком виде она и спустилась вниз, где в её ожидании двое мужчин в одинаковых серых цивильных костюмах попивали кофе. Даже лица их оказались одинаковыми, словно под копирку: блеклые, размазанные, ничем не примечательные. Точно, из разведки. Но Виорика тут же окрестила одного Высоким, а его напарника — Малышом, хотя в росте он уступал всего-то на полголовы.

Как девушка и надеялась, на бесстрастных и невзрачных лицах мужчин всё же проявились эмоции. Глаза Малыша маслянисто заблестели, а Высокий, наоборот, постарался отвести взгляд в сторону, чтобы не расклеиться. Возможно, он и будет вести разговор.

Гости поставили чашки на столик, поднялись на ноги, приветствуя Виорику.

— Господа! — лучисто улыбаясь, девушка подошла к ним, покачивая бёдрами, сознательно увеличив амплитуду движений. — Чем обязана вашему визиту?

— Здравствуйте, госпожа Катаржи, — как она и думала, начал Высокий. — У нас к вам деловое предложение. Надеюсь, вы от него не откажетесь.

— У вас? А кто вы такие? — сев в кресло, Виорика положила руки на подлокотники и горделиво выпрямила спину.

— Можно просто — Иванов, — ответил Высокий. — Мой товарищ — Сидоров.

— Ну что ж, пусть будут Иванов и Сидоров, — хозяйка дома про себя усмехнулась. Никакой фантазии на фамилии. Впрочем, эта болезнь присуща всем контрразведкам мира, будь то англичане, французы, американцы или русские. — Итак, я вас слушаю!

Мужчины сели. Иванов, сохраняя бесстрастность, сразу пошёл в наступление:

— Нам стало известно, госпожа Катаржи, что вы периодически посещаете Собор Богоматери и встречаетесь с викарием Висконти. Причём, эти встречи не совпадают со службами и исповедями. Ваша цель — передача сведений резиденту «Опус деи».

— Вы меня всерьёз считаете агентом? — улыбнулась Виорика, уже подготовленная Аржевским к предстоящим проблемам. — Какую информацию я могу передавать викарию Доминику?Я обычная девушка, у меня нет допуска к секретным документам, в воинские части тем более не разрешают заходить. Возможно, ваш визит связан с моим хорошим знакомым Станиславом Аржевским? Кстати, что с ним? Он куда-то исчез, и я очень волнуюсь.

— Его отозвали в Одессу по какой-то служебной надобности, — туманно ответил Малыш, подтверждая слова Стаса. — Речь сейчас не о нём, а совсем о другом человеке, которого вы тоже хорошо знаете.

Виорика удивлённо вскинула брови и принялась лихорадочно перебирать фамилии знакомых ей офицеров. С большинством из них она общалась по-дружески, не выказывая никакой заинтересованности в близких отношениях. Так, приятные люди, многие из них женаты, кстати. Но произнесённое Малышом-Сидоровым имя потрясло её. Она даже в мыслях не держала, что контрразведка вспомнит о Меньшикове.

— О ваших отношениях с Великим князем Михаилом Михайловичем известно довольно большому кругу лиц. Он был очень расстроен, когда ему пришлось в спешном порядке покинуть Яссы. Как вы смотрите на то, чтобы возобновить знакомство?

— Что-то я вас не понимаю, господа, — в горле Виорики пересохло. Неужели она ошиблась, и это не контрразведчики, а «безопасники»? Да какая разница, о Станиславе им тоже много чего известно. — А зачем мне это надо? Всё отгорело, остался один пепел.

— На пепелище всегда можно зажечь новый костёр, — усмехнулся Иванов. — Было бы желание.

— Повторю вопрос: зачем?

— Давайте обсудим для начала ваши перспективы, госпожа Катаржи, — он закинул ногу на ногу, покачал начищенной до блеска туфлей. — Произошли некоторые события, напрямую связанные с «Опус деи», чьим агентом, как вы знаете, является Доминик Висконти. Соответственно, все, кто каким-то образом связаны с ним, подозреваются в работе на врага Российской Империи. В их числе и вы. Так же известно, что вы использовали свою связь с полковником Аржевским для передачи викарию ценной информации. Неоднократно, по злому умыслу, вы фотографировали документы, кои Аржевский по недомыслию приносил в ваш дом. Подробности опустим?

— Как хотите, — пожала плечами Виорика. — Вы думаете, я настолько глупа, что не заподозрила явную игру русской контрразведки? Ни один офицер в здравом уме, связанный подписками, не принесёт в дом женщины документы, пусть даже это скучные финансовые отчёты. А Станислав Викторович только и делал, что приходил ко мне со своим портфелем. Конечно, я исправно фотографировала каждый листочек, пока он спал в моей постели. Потом относила плёнку викарию. И понимала, что подсовываю ему дезинформацию, но ни разу не сказала о своих подозрениях этому человеку. Может быть, вам стоит меня поблагодарить?

— Именно ваши действия и позволили провести некоторые удачные мероприятия, — кивнул Сидоров. — Аржевский признался нам, что любит вас. И это было одной из причин удалить его из города.

— Вот как? — потрясённо произнесла Виорика. Удар был нанесён мастерски, и она поплыла. — А почему об этом говорите вы, а не сам полковник?

— Служебная необходимость, — Иванов впервые зафиксировал взгляд на обворожительном декольте девушки. Хотя, он мог и змейкой заинтересоваться. — Ответьте честно, госпожа Виорика: у вас есть желание продолжить отношения с Аржевским? Возможно, вы хотите пожениться? В таком случае мы обещаем вам содействие и прикрытие от мести «Опус деи». Уедете из Ясс куда-нибудь подальше отсюда. В России есть много интересных мест, где вам может понравиться.

— А с чего вы взяли, что я хочу уехать из родного города? — слишком вкусным оказался кусочек сыра, которым поводили перед носом Виорики. — Мне и здесь хорошо.

— Ваш отец скомпрометировал себя своими необдуманными действиями, а в результате его грехи легли на ваши плечи, — пояснил Малыш. — Мы даём вам шанс вывернуться из цепких лап Ватикана. И поверьте, сможем защитить.

— Допустим… — медленно проговорила девушка. — Но что взамен? Что я должна сделать?

— Возобновить отношения с Великим князем Михаилом, — удавом посмотрел на неё Малыш.

— Это невозможно! — отрезала Виорика. — Он здесь с женой! Как вы видите такую ситуацию? Приду к нему и брошусь на шею с криком, что моя любовь к нему не угасла?

— Зачем же так театрально? — улыбнулся Иванов. — Подойдёте к нему в ресторане с печальным взором на прекрасном лице. Обрисуете ситуацию, назовёте Аржевского негодяем, воспользовавшимся вашими переживаниями, когда Великий князь уехал в Петербург. Вы умеете играть, госпожа Катаржи. В вашем досье эта способность отмечается особо.

— Даже досье есть? — горько усмехнулась девушка, покусывая нижнюю губу.

— А как вы хотели? — Иванов оценивающе оглядел её сверху-донизу. — Выбирайте из двух вариантов. Первый: попадаете в жернова русской контрразведки и прямым ходом из следственного кабинета на каторгу, где ваша красота поблекнет через два месяца. Второй: выполняете мелкую просьбу, а потом с чистой совестью идёте под венец с полковником Аржевским. И, да! Император готов одобрить ваш выбор и не будет против свадьбы.

— Ой, — только и сказала Виорика, почувствовав горячую волну, залившую сердце. Она несколько раз глубоко вздохнула, приводя чувства в порядок. Это могла быть ловушка. «Безопасники» используют её ради своих целей, а потом выкинут, как использованную тряпку. Хорошо, если живой оставят. Может, и Стаса уже нет на свете?

— Думайте сами, никто вам не будет навязывать свою волю, — в голосе Иванова появились нотки вкрадчивости. — Даём вам день на размышление. Не вздумайте бежать к викарию. Он сейчас под плотным наблюдением. Вы девушка разумная, сами же сказали. Кстати, от вашего решения зависит не только карьера Аржевского, но и его жизнь.

— Вы меня шантажируете! — воскликнула Виорика.

— Немного не так, — возразил Сидоров. — Если бы мы всерьёз взялись шантажировать, плохо стало бы не только вам, но и вашей семье. А это — так, цветочки, лёгкое щекотание нервов. В общем, думайте.

— Зачем вам моё сближение с Великим князем?

— А об этом мы вам скажем позже, и в том случае, если получим ваше согласие, — улыбнулся Иванов, вставая. — Хорошего дня, госпожа Катаржи.

Они вышли из дома в сопровождении хмурой Марии. Виорика отодвинула штору и долго смотрела вслед двум мужчинам, пока те не сели в чёрный «Рено-соболь» и не уехали. И только тогда девушка не выдержала и заплакала, прижимая ладони к лицу. В сердце поселилась ледяная тревога. Здравый смысл шептал, что предложение «безопасников» таит в себе ловушку. Не зря от неё требуется возобновить отношения с Меньшиковым. Значит, его подозревают в чём-то очень нехорошем. А Виорика должна вывести его на чистую воду, или сделать так, чтобы он сам попался на «горячем». Вопрос лишь в том, насколько это опасно для самой девушки?

Ледяная Пустошь

Человеку в этом мире не выжить. Мрачная и безжизненная ледяная пустыня наполнена вечным холодом, и даже странное свечение, изливающееся со всех сторон, не сможет заменить яркое и жизнерадостное солнце. Здесь даже звуки заглушены под тяжестью снега и льда. Суровый пейзаж в виде высоких ледяных пиков, глубочайших расщелин, уходящих в безумную тьму, бесконечные снежные барханы, умеющие передвигаться с одного места на другое с помощью неведомой магии, скрывают опасности и тайны. Мелкие твари, сумевшие подстроиться под суровую действительность Пустоши, знают о коварстве этих мест, поэтому очень редко появляются на поверхности.

Энтузиасты и учёные, рискнувшие бы спуститься в Инферно, могли обнаружить здесь весьма живописных обитателей. Например, Ледяных Духов, этаких призрачных фигур, созданных из замёрзшего воздуха и его элементалей. Они являются как хорошими защитниками мёртвых торосов, раскинувшихся на многие километры, так и мстительными созданиями, стяжающими души людей, изредка попадающих в Пустошь посредством магических манипуляций. И не всегда добровольно. Вечный голод заставляет Ледяных Духов уходить далеко от своего логова.

Снежные Гиганты — их противники. Люди, рискнувшие хотя бы раз заглянуть сюда, выжить и вернуться в мир живых, посчитали бы этих тварей за големов, сотворённых изо льда и снега. Человеку ведь свойственно классифицировать всё интересное и загадочное.

Но самыми странными сущностями, обитавшими в ледяных полях Инферно, считались Тёмные Птицы. Сотворённые неведомым архитектором из чистого холода, они мастерски управляли не только снегом и льдом, но и временем. Их крики могли обрушить на Пустошь замораживающие плоть дожди, поэтому слабые твари всегда старались никогда не попадаться им на глаза.

Не боялись никого только Высшие Демоны. Плевать они хотели на «живность» Инферно. Их сила базировалась на иных принципах и законах магического мира. Питаясь мёртвой энергией жителей Пустоши, демоны становились сильнее. А горячая кровь людей и их живая энергия были невероятным лакомством. Конечно, случалось и так, что Высшие сходились друг с другом в смертельной схватке, где призом была чудовищная Сила инфернальной магии, аккумулированная в ядре — таинственном кристалле «жизни» демона. Поэтому они и старались поменьше конфликтовать. Им делить нечего. Навь бесконечна, как Вселенная. Пищи хватало, как и противников, с которыми можно сойтись в бою. С теми же Снежными Гигантами или Ледяными Духами демоны воевали куда охотнее, чем с себе подобными.

Единственное, что категорически запрещалось всем обитателям — тревожить Замёрзших Богов. Они спали в ледяных скалах, добровольно покинув мир людей, когда те о них забыли. Если же найдётся безумец, который попробует их разбудить, его уничтожат все сущности Инферно. Боги надеялись только на людей. Авось когда-нибудь вспомнят о них, и тогда их сон прервётся.

Забавную парочку склочных демонов в Ледяной Пустоши уже знали, наверное, все обитатели инфернального мира. Они служили какому-то человеку, сумевшему узнать их истинные имена, и выполняли его приказы настолько стремительно и беспрекословно, что вызывало шепотки и хихиканье тварей, умевших видеть нужное и анализировать. Правда, количество таких «умников» со временем значительно сократилось. Остальные стали придерживать языки, чтобы не стать очередной пищей.

— Хозяин дал нам доступ к погребу, где стоят бочки с вином, — сказал Дуарх, сидя на ледяном троне в каменных чертогах. Он накинул на широкие плечи огромную шкуру какого-то зверя с густым мехом и с любопытством смотрел крутил в руках каменный медальон. — Мы можем появляться там и забирать столько бочек, сколько сможем выпить за один присест.

Ульмах с нетерпением расхаживал по мозаичному полу, выложенному из белых и чёрных ледяных плит, образующих узоры, от которых человеческий глаз мгновенно бы задёргался. Настолько он был странным и чуждым для восприятия.

— Как будем вытаскивать эту ноющую бабу? — кивнул он на артефакт, из которого доносилось невнятное бормотание. — А если она не пьёт вино? Им же вроде запрещено?

— Ни разу не слышал о таком, — пробурчал Дуарх. — И с чего ты взял, что тварь в медальоне — женщина?

— Так я слышал, как она вопила «о, горе мне, Азафе, попавшей в руки нечестивого, коварного человека! Пусть только он откроет путь к свободе, я заставлю его зачать мне величайшего из всех джиннов, а потом сожру сердце наглеца, посмевшего даже подумать о том, чтобы подчинить меня!»

— И ты запомнил всё, что этот… эта Азафа сказала? — удивился Дуарх.

— У меня хорошая память! — нескромно ухмыльнулся коллега. — Так что, начинаем? Я уже мечтаю промочить глотку живым нектаром!

— Хм, меня заинтересовала одна фраза, — потёр синеватый подбородок Дуарх. — Как она собирается зачать ребёнка? Не, я слышал, что джинири[79] создают семьи и даже рожают, но вряд ли наш Хозяин согласится лечь в постель с этой горячей самкой. Это же для человека противоестественно.

— Я хочу на неё посмотреть, — облизнулся Ульмах, и щёлкнул пальцами. Перед ним из морозного воздуха материализовался круглый стол из шлифованного льда. Забрав у напарника (из-за вредности он не хотел называть Дуарха другом, хотя в душе давно признал его новый статус) медальон, «водный» демон положил его на прозрачную поверхность стола, громко и весело гаркнул: — Ты слышишь меня, женщина?

— Только дайте мне возможность оказаться на воле, я испепелю ваши гнусные сердца, ублюдки! — завыла джинири. — Как вы смели подчиниться жалкому человечишке! Вы, демоны высшего порядка! Позор на ваши рога!

— А она знает про нас гораздо больше, чем мы думали, — Ульмах обошёл стол и вернулся на своё место. — Какая-то нервная самка. Кажется, наша идея с вином провалилась. — Эй, Азафа! У нас есть двадцать бочонков отменного нектара из мира людей! Ты ещё такого не пробовала! Если согласна присоединиться к нашей компании, то умерь свой пыл и будь паинькой!

Наступила тишина. Дуарх почесал левый рог, всё еще не решаясь на ответственный шаг. Как себя поведёт джинири, не проявит ли свой склочный характер, оказавшись на воле? В Явь, где живёт Хозяин, она, конечно, не попадёт, но здесь, в Ледяной Пустоши, ландшафт может значительно измениться.

— Послушай, водяная душа, — чуть ли не прошептал Дуарх, подзывая к себе коллегу. — А ведь она сама назвала своё имя! Мы можем рассказать об этом Хозяину, и он сам приручит Азафу. Что-то я не желаю пировать, когда рядом нестабильный ифрит. Он же Богов разбудит. Всем плохо станет.

— Попробую уговорить, — Ульмаху, кажется, захотелось увидеть джинири во всей своей красе, пусть даже ужасающей. Он вернулся к столу и снова гаркнул: — Эй, красотка! Так что ты решила? Хочешь выйти или будешь там сидеть, пока человек не приручит тебя? А он приручит, никуда от него не денешься!

Джинири опять завыла, стала кидаться проклятиями, но вдруг затихла. Наверное, обдумывала сложившуюся ситуацию.

— Совершенно дикая особа, — покачал головой Дуарх. — Я боюсь представить её в таком виде Хозяину. — Лучше с мужиком дело иметь.

— Как вы меня отсюда извлечёте? — задала вопрос Азафа. — Нужно заклинание и кровь.

— Проблема не в том, как тебя извлечь, а как потом обратно затолкать, — почесал уже правый рог Дуарх. — Если ты продолжишь действовать в том же духе, придётся тебя уничтожить. Поверь, я со своим приятелем уже не одного ифрита законопатил.

— Законопатил? Что это значит? — в голосе Азафы послышалось удивление. — Я не понимаю значение этого слова.

— Уничтожил, завалил, грохнул, ликвидировал. В общем, все они мертвы.

— Я знаю, что Высшие Демоны — самые сильные воины джаханнама, — откликнулась Азафа. — Мне будет приятно с вами сесть за стол и выпить несколько бокалов вина. Даю слово, что удержу свой характер в узде.

— Твоё слово? Джинны никогда своего слова не держат! — усмехнулся Дуарх. — Меня не проведёшь, женщина!

— Но вы знаете моё имя, — негромко откликнулась она, вернее, её голос звучал в головах демонов. — Что вам мешает потом сказать его вашему Хозяину?

— Да, это аргумент, — кивнул Ульмах Тор Аз. — Думаю, ей можно верить.

— Тогда нам нужна кровь какого-нибудь существа, — Дуарх на мгновение исчез с трона, и когда появился, в руках у него была пищащая серая крыса. Ульмах подозревал, что его соратник имеет выход в мир живых, тщательно скрывая свои возможности от барона Назарова. Возможно, какой-то портал вёл в одну из Явей, где демону дозволялось появляться без вызова.

Дуарх, сбросив с плеч шкуру, подошёл к столу и резким движением пальца с отросшим на нём невероятной остроты когтем, пустил крысе кровь, которая застывающими каплями упала на пентакль. Вязь, шедшая кругом, засветилась багровыми всполохами, пространство вокруг задрожало и всколыхнулось от освобождённой силы, и в ледяной воздух поднялись клубы дыма, в которых мелькали искорки огня. Что-то затрещало, защёлкало, резко запахло то ли гарью, то ли сернистыми испарениями. И из дыма стала формироваться фигура, превышавшая рост демонов чуть ли не в два раза.

— Эй, женщина, угомонись! — без всякого страха воскликнул Ульмах. — Давай, принимай человеческий облик, а то пить вино со столбом дыма и огня — не тот компот.

Он уже нахватался современных словечек, то и дело пуская их в обиход в бесконечных спорах и ругани с Дуархом. Выпущенная на волю джинири послушалась и мгновенно трансформировалась в рослую миловидную девушку со смуглой кожей. Густые смоляные волосы ниспадали на плечи и тянулись до поясницы. Вокруг её широких и крепких бёдер была обёрнута тончайшая серебристая ткань, почти прозрачная, что позволяло разглядывать стройные ноги. Что-то вроде блузки прикрывало высокую грудь, на шее со звоном болтались серебряные монисты. Тонкие запястья обхватывали золотые браслеты. Подведённые сурьмой глаза ярко сверкали алыми искорками, а точёный нос то и дело раздувался, словно красотка готовилась к стычке с опасным противником.

Она переступила по ледяному полу босыми ногами, отчего серебряные колокольчики на изящных щиколотках тонко зазвенели, распространяя чудесные звуки по огромному дворцу.

— А ты красотка! — восхищённо сказал Ульмах и мгновенно получил тычок в бок. Дуарх словно хотел предупредить соратника, чтобы тот не распускал слюни.

— Мир вам, Высшие, — смиренно проговорила Азафа, опустив глаза вниз. — Прошу простить за своё высокомерие и грубость.

— Ифриты, оказывается, умеют признавать свои недостатки! — хохотнул Дуарх. — Тогда можно начинать пирушку. Ульмах, сгоняй в подвал Хозяина и принеси для начала два бочонка. А я раздобуду каких-нибудь фруктов.

Азафа даже не успела оглядеться по сторонам, как стол уже был заставлен разнообразной снедью, а посреди торчал дубовый бочонок с изящным краником.

— Разве Демонам нужна человеческая пища? — садясь на стул с резной высокой спинкой, поинтересовалась джинири.

— Не поверишь, но так и есть, — подтвердил Ульмах и отправил в рот несколько сочных виноградин. Он хотел продемонстрировать красотке-ифриту, что еда не представляет никакой опасности.

После двух выпитых бочонков пригорюнившаяся Азафа рассказала свою историю. Она была единственной дочерью великого ифрита Омархама и его любимой жены Джафири, и местом их проживания была жаркая восточная страна с расстилающейся вдоль побережья солёного океана пустыней. Азафа славилась своим умением управлять огнём и щедростью к тем, кто проявлял храбрость и доброту. Не удивительно, что люди поклонялись ей, и её имя звучало в молитвах о защите и благополучии. Да, так было. Люди и ифриты в те времена особо не докучали друг другу. Даже бывало, что могущественные джинны помогали правителям в войнах, но и от награды в виде человеческих душ не отказывались.

— Моя плохая сторона — буйных дух, — призналась девица-джинири, хлюпая носом. — Он всегда подводил меня, подталкивал к конфликтам с теми, кто пытался использовать мою Силу для своих чёрных делишек. Был такой колдун, Мушир его имя. Мерзкий человечишка. С виду благообразный старичок, умные вещи говорил, а душа змеиная, вся ядом пропитана. Это я уже потом поняла, когда в ловушку попала.

Ульмах и Дуарх слушали её внимательно, не забывая подливать в бокал Азафы вино. Хмель девицу брал плохо, как и их самих. Демоны не оставляли попыток найти слабые места в скверном характере джинири, чтобы потом Хозяину было легче приручить её.

Однажды, когда Азафа забралась далеко в пустыню и резвилась там в своём огненном танце над золотыми дюнами, колдун заявился к ней в обличии бедного путника. Он жаловался на то, что заблудился, и умолял о помощи. Джинны в те времена охотнее откликались на человеческие просьбы и нужды, и Азафа, будучи доброй сущностью, согласилась вывести его из лабиринтов барханов. Но сначала она пригласила путника в свой песчаный замок (молодая джинири уже жила одна, покинув родителей), накормила и напоила, даже предложила переночевать.

— Путник в знак благодарности преподнёс мне вот этот самый медальон, — кивнула на пентакль Азафа. — По его словам, он был способен укрепить мою Силу и сделать непобедимой. Но стоило мне взять медальон в руки, колдун произнёс какое-то заклинание и запечатал мою душу в нём, забрал всю Силу, оставив жалкую тень величия. Артефакт стал моей тюрьмой, а Мушир использовал меня в своих злодеяниях, наводя страх на правителей и простых людей. Он не хотел становиться шахом, предпочитая действовать из-за спины…

— Серый кардинал, — хмыкнул Дуарх, опрокидывая в себя очередной кубок с вином. Хозяин уважил. Нектар был великолепным. — И что с ним потом случилось?

— Я точно не знаю. Когда последний раз я выполнила его поручение, разорив земли соседнего государства, Мушир почему-то спешно запечатал медальон вязью заклинаний и исчез. Не знаю, сколько тысячелетий я находилась в заточении. Наверное, оттого и характер мой стал несносным и ужасным.

Джинири протяжно вздохнула, печально глядя на пустой кубок.

— Более чем, — поддакнул Ульмах. — Страшно подумать, что случилось бы, если Карам смог бы извлечь тебя из медальона.

— Карам! — произнесла Азафа, словно выплюнула ядовитую слюну. — Это тот жалкий лавочник, возомнивший себя повелителем ифритов⁈ Ха-ха! Жаль, не успела я поджарить его, как тушку пустынного козла! Он оказался куда проворнее, чем я предполагала. Ну да, пусть он и лавочник, но кровь Мушира в нём присутствовала.

— Подожди, красотка, — замер Дуарх. — Ты хочешь сказать, что человек, у которого находился пентакль, потомок того самого колдуна?

— А ты думаешь, Высший, я сказку рассказывала? — оскалилась Азафа, и на мгновение расплылась багровым дымом. — Мне сотни тысяч лет, и я на самом деле глубокая старуха даже по меркам ифритов! Просто… мне нравится облик молодой девушки!

В её голосе проскользнуло кокетство.

— На моей памяти стирались государства, города поглощали морские волны или пески, они проваливались под землю от природных катаклизмов, но я, даже заточённая в медальоне, ощущала, как течёт время, и зверела с каждым витком возрождённой жизни.

Она с решительным видом пристукнула кубком по столу.

— Наливай, Ульмах, чего пялишься на мою грудь?

«Водный» демон с радостью исполнил её просьбу. Азафа в несколько глотков осушила кубок и решительно сказала:

— Я согласна служить вашему человечку. Судя по всему, вы его уважаете, а он ни разу не обманул вас. Когда белый колдун уничтожал ловушки на железном ящике, я чувствовала его Силу. Ему помогают небесные Боги, а такие вещи о многом говорят. Но у меня есть условие…

— Подожди, подруга, — поднял руку Дуарх. — Условия ты не нам выдвигай, а барону. Надеюсь, вы договоритесь. И сразу хочу предупредить, что я сообщу Хозяину твоё имя. Чтобы без сюрпризов.

— Хорошо, — джинири сверкнула чёрными глазами, заставив Ульмаха учащённо дышать. — Можете сказать белому колдуну, что Азафа готова служить ему, но медальон должен быть уничтожен.

«Гнездо»

Никита проснулся от странного, доселе не испытанного чувства беспокойства, тяжёлым грузом давившего на сердце. Душевное равновесие было нарушено, а энергетические каналы, словно взбесившись, прогоняли огромное количество магической маны, создавая непрерывную циркуляцию Силы.

Он осторожно убрал руку из-под головы Юли, с которой сегодня делил супружескую постель, поцеловал её в щеку и вылез из-под одеяла. Накинув халат, волхв в полной темноте нашёл кресло и сел в него, тщательно прощупывая собственное состояние. Сомнений не оставалось. Руническая метка, которой он добровольно привязал князя Шереметева к себе, активно подавала сигналы опасности.

«Старый болван, — подумал про себя Никита. — Он всё-таки решил свои обиды сублимировать в желании уничтожить меня. Одно дело думать и лелеять месть, никогда так к ней и не прибегнув, а другое — отдавать приказ на ликвидацию».

И всё же правильно тогда поступил барон Назаров, когда наносил руны на тело Главы Рода Шереметевых, повернув одну из связующих черт в другую сторону. Будь по-другому, завтра бы по Петербургу разнеслась весть о смерти князя Василия Юрьевича. Презумпция невиновности, как ни странно, распространялась и на одарённых. Пока не доказана причастность к преступлению, наказание не применимо.

Тем не менее, Шереметев что-то задумал. Его внутренняя убеждённость активировала метку «опасности» — и в очередной раз Никита поразился, насколько далеко ушла западная «некротическая» магия от обычного применения рун. Она стала точечным оружием в руках тех, кто сеет зло и смерть на планете.

Никита просидел до утра в кресле, глубоко задумавшись над происходящем. Юля размеренно дышала, даже не ощущая, что муж куда-то пропал. Ну, ещё бы, завернулась в одеяло, как гусеничка, готовая превратиться в куколку бабочки. Тепло, уютно. Та ещё мерзлячка, оказывается, несмотря на возможность согреться с помощью своего Дара.

Как только забрезжил рассвет, тщетно пытаясь прорваться через плотные шторы, Никита решительно поднялся и вышел из спальни. Дом ещё спал, только парочка бойцов сидела перед работающим телевизором на стульях, неся самую тяжёлую, «собачью вахту». Волхв закрылся в своём кабинете, нашёл в телефоне номер князя Шереметева, и будучи уверенный, что тот уже не спит, нажал на вызов.

— Барон? — Глава Рода откликнулся незамедлительно. — Тебе тоже не спится? Решил поболтать со стариком? Только вот я не настроен на разговор с тобой.

— Нет, Василий Юрьевич, не поболтать, — нейтральным тоном проговорил Никита. — Кажется, у вас возникла очень серьёзная проблема.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, Никита.

— Проблема выбора, князь. Жить долго и спокойно или умереть в ближайшее время.

— Ты мне угрожаешь? — экран телефона замерцал от выплеска злости. — Это такой способ вывести меня из себя?

— Даже не думал. А вот вы, кажется, решили использовать самый наихудший сценарий. Я точно знаю, что вы, князь, задумали избавиться от меня. Это очень плохая идея.

— Татуировка? — прорычал Шереметев догадливо. — Так и знал, что в ней дело! Ну и чем ты отличаешься от ублюдка, который делал из людей «ходячие бомбы»?

— Тем, Василий Юрьевич, что гарантированно умрёт только один человек, — Никита говорил бесстрастно, безэмоционально, что ещё больше бесило старого князя. — Вы. Любая попытка создать мне смертельную проблему, сыграет против вас.

— А может, я готов пожертвовать собой? — язвительно спросил Шереметев. — Только бы тебя в могилу утянуть. Мне сыновья и друзья только спасибо скажут.

— Бессмысленная трата ресурсов и жизни, — ответил Никита. — Меня убить не получится, а значит, удар будет направлен на мою семью…

— Это не так…

— Поэтому подумайте сегодня хорошенько, что для вас в приоритете, — оборвал его молодой волхв. — Если через пару-тройку дней в газетах не появится ваш некролог, я буду знать, что вы выбрали правильный вариант.

— Послушай, Никита…

— Всего доброго, князь. Я вам не враг, поэтому постарайтесь найти со мной компромисс. Худой мир лучше доброй ссоры. До свидания, жду правильного решения.