Там, где поют деревья

Глава 8, в которой говорится о походе Вианы через Дремучий Лес и потрясении, испытанном возле ручья

Виана шла весь день, не думая о том, что углубляется все дальше и дальше в Дремучий Лес, место, где рождались все легенды, и от которого ее предостерегали с раннего детства. Перебравшись в три прыжка через ручей, она шла вперед и только вперед, словно не искала неведомо что, а просто охотилась, как делала это каждый день.

Поначалу это и впрямь было похоже на охоту. Лес с другой стороны ручья мало чем отличался от оставшегося за спиной. Разве что был чуть гуще и темнее… но на этом различия и заканчивались. В ветвях щебетали уже знакомые ей птицы, деревья не казались мрачными, таящими угрозу, а в зарослях кустарника не подстерегали, выслеживая ее, диковинные существа — феи, лешие, лесовики и тролли.

Тем не менее, Виана все время была начеку. С одной стороны, пройдя обучение у Волка, в лесу девушка чувствовала себя как рыба в воде и верила в себя и свои силы. Но, с другой стороны, всю жизнь слушая ужасающие истории о Дремучем Лесе, она никогда не сомневалась в их правдивости.

Наступил вечер, и девушка не обнаружила ничего странного. По крайней мере, сейчас. И все же для ночевки Виана выбрала укромное местечко в дупле раскидистого дерева. Разводить огонь она не стала, чтобы не выдавать своего местоположения. По ночам было уже не так холодно, и девушка надеялась, что плаща будет довольно, чтобы согреться. К тому же, в котомке были припасены хлеб, сыр и кусок солонины, так что готовить пищу на костре было не нужно. Конечно, она понимала, что рано или поздно придется охотиться, но решила подумать об этом позже, когда другого выхода не будет.

Виана поплотнее укуталась в плащ и свернулась калачиком у подножия дерева, готовясь к ночлегу. Решив, что не сможет уснуть, она вслушивалась в окружающие ее звуки. В птичьем пении, в шорохе ветерка в ветвях и в уханье совы не было ничего опасного, напротив, усталая девушка вспомнила домик в лесу и сама не заметила, как уснула.

Когда Виана проснулась, ничего не изменилось. Пока она спала, феи не превратили ее в дикое животное, а тролли не сожрали. Все вещи тоже были на месте, гномы не отважились зайти в ее пристанище, чтобы утащить их к себе. Зато Виана обнаружила, что какая-то мышка порылась в ее котомке и полакомилась остатками сыра. «Повезло еще, что украла только это», — слегка смутившись, подумала девушка. Боясь появления сказочных обитателей, она забыла об обычных лесных жителях.

Наскоро позавтракав, Виана тронулась в путь-дорогу, будучи уверенной, что к этому времени в лагере ее уже хватились, и теперь мучилась вопросом, догадался ли Волк, куда она пошла, и, если да, отправится ли он за ней. Виана не знала никого, кто заходил бы в Дремучий Лес так далеко, как забралась она. Не знала она также, насколько сильны опасения Волка по поводу этих мест. Он отказывался верить в существование таких чудес как родник вечной молодости, но, с другой стороны, часто повторял, что углубляться в Дремучий Лес чистое безумие.

На всякий случай Виана ускорила шаг. Конечно, у нее было преимущество, но старый рыцарь ловко ходил по следу и по лесу передвигался с большей легкостью.

Постепенно в течение дня Виана стала замечать, что все вокруг становится другим. Деревья казались выше, а их ветви гуще. Находить просветы в буйных зарослях было все сложнее, а лесные звуки становились громче, будто здешние обитатели сознавали, что в этом бастионе им не стоит беспокоиться, слышат их люди или нет. Также ей стали попадаться невиданные прежде насекомые и растения. С ветки на нее таращилось какое-то маленькое мохнатое существо с огромными круглыми глазами и длинным кольчатым хвостом. Виана тоже смотрела на него, на всякий случай держа наготове лук, — вдруг это какой-нибудь леший. Однако животное, проворно забравшись на верхушку дерева, спряталось в густой листве, и девушка успокоилась.

Вторая половина дня выдалась тяжелой. Продираться сквозь запутанный растительный лабиринт с каждым шагом становилось все труднее, несмотря на суровую школу Волка. Когда солнце село, Виана почувствовала некоторое облегчение, ведь это был отличный повод для остановки на отдых.

Впрочем, вторая ночь в Дремучем Лесу оказалась гораздо хуже первой. Куртка не спасала от сырости, и Виана мечтала о жарком костре, но разжечь огонь по-прежнему не решалась. Она наскоро поела и поплотнее укуталась в плащ, дрожа от холода. Непривычно тревожные, странные ночные звуки беспокоили Виану до самого утра.

Окоченев от холода, она проснулась с первыми рассветными лучами, радуясь наступлению дня. В утреннем свете лес не казался таким угрожающим, и Виана отругала себя за трусость. Девушка пошла дальше, впервые спрашивая себя, далеко ли ее судьба и узнает ли она искомое место, если его увидит.

Виана не чувствовала, что из чащи на нее смотрят чьи-то темные глаза с большими зрачками. Не слышала она также ни шепотков, ни сдержанного смеха, которые таил в себе лес, не замечала и легких следов маленьких ног на влажной земле, и кусочков пятнистой шерсти, которые наблюдательному человеку можно было разглядеть среди деревьев. Дело не в том, что Виана была плохим охотником, просто многие живущие в глухом лесу существа были гораздо древнее ее и превосходно умели прятаться от глаз обычных смертных.

К счастью для девушки, все существа, наблюдавшие за ее странствиями по Дремучему Лесу, были дружелюбны и миролюбивы, или, в худшем случае, безразличны. Виана даже умудрилась пройти чуть ли не в двух шагах от логова мантикоры, не заметив его. Ей крупно повезло, что чудовище в это время спало после еды, а ветер дул в другую от него сторону. Впрочем, она так никогда и не узнала, что запросто могла бы вообще не вернуться из леса.

К вечеру Виана набрела на какую-то широкую поляну. Хотя ничего опасного и сверхъестественного в лесу она не встречала, ей было немного не по себе, и потому, когда деревья расступились, открыв взору просторную луговину, девушка была счастлива, тем более что там протекала речушка, а ей давно хотелось умыться и наполнить флягу свежей водой.

Подойдя к берегу, Виана присела на корточки и ополоснула лицо водой. Она задумалась, не стоит ли ей раздеться и быстро искупаться, но вода была слишком холодной, и девушка отказалась от этой идеи.

Виана решила отыскать брод, чтобы перебраться через речку. Пройдя чуть вверх по течению, она наткнулась на место, усыпанное торчащими из воды валунами. Прыгнув на первый камень, девушка огляделась, прикидывая, как лучше добраться до другого берега.

И тут в глаза ей бросилось нечто необычное.

Виана с недоумением разглядывала диковину, не понимая, что бы это могло быть: один из камней, на который она собиралась шагнуть, покрывало что-то бурое, похожее на лишайник или мох, но с виду посолиднее.

Осторожно перепрыгивая с камня на камень, Виана оказалась неподалеку от привлекшего ее внимание объекта и решила, что это, вероятно, какое-то животное. Девушка предусмотрительно остановилась, но животное не двигалось, скорее всего, оно погибло.

Внезапно Виана осознала, что лежавший на камне был человеком. Или, по крайней мере, был очень на него похож.

Девушка наклонилась и внимательно оглядела незнакомца.

Это был юноша. Ногами в воде он лежал ничком на замшелом валуне; лицо было скрыто волосами, а руки безвольно висели вдоль тела. Виана сдержала порыв бежать ему на помощь по двум причинам: кожа юноши была пятнистой, зеленовато-коричневой… а сам он был абсолютно голым.

Девушка залилась румянцем. Ни житье в лагере вместе с бунтарями, ни грубые манеры Волка не сумели стереть привитые с детства приличия. Родившись в семье герцога, Виана не привыкла видеть голых мужчин. К счастью, юноша лежал на камне вниз лицом, и все же его вид приводил девушку в смятение, так что она подошла и прикрыла его своим плащом. Теперь Виана могла рассуждать трезво.

Очевидно, что этот юноша был не обычным. Ни у кого не было такой кожи, не говоря уже о волосах. Виана с любопытством разглядывала их. Волосы были белесыми, цвета неспелой пшеницы. Такого оттенка девушка никогда еще не встречала. Сердце Вианы забилось сильнее.

Что за существо такое перед ней? Может, эльф? Но она слышала, что эльфы маленького роста, а юноша с пятнистой кожей был довольно высоким. Говорили также, что те сказочные существа были остроухими. Виана опасливо покосилась на уши незнакомца. Она не отважилась отодвинуть волосы, чтобы получше разглядеть их, но могла поклясться, что уши у него самые что ни на есть обычные.

В целом он выглядел нормальным пятнадцати-шестнадцатилетним подростком, если не считать странной кожи, волос и того, конечно, что посреди леса он находился абсолютно голым.

Возможно, этот юноша знал что-нибудь о роднике вечной молодости и как туда добраться, если он был жив, разумеется.

Виана осмелилась прикоснуться к нему кончиками пальцев. На ощупь его кожа была теплой и в то же время удивительно мягкой как у младенца, хотя девушка могла бы поклясться, что она была шероховатой и морщинистой.

От прикосновения юноша дернулся и как-то слабо, по-щенячьи, взвизгнул.

Он был жив. Виана резко дернулась назад и еще мгновение смотрела на него, решая, пуститься ли в бега или прийти на помощь. Сострадание оказалось сильнее, и девушка склонилась над незнакомцем. Осторожно, страраясь не уронить прикрывающий тело юноши плащ, она перевернула его на спину и осмотрела лицо. Ни ран, ни ушибов, судя по всему, не было, но губы юноши были сухими и потрескавшимися. «Он хочет пить», — догадалась Виана и удивилась тому, что незнакомец, страдая от жажды, добрался до середины реки и не остановился, чтобы напиться.

«Может, эту воду нельзя пить?» — ужаснулась она и поспешила отогнать прочь пугающие мысли. Ничего необычного на вкус она не заметила, а если вода была непригодной для питья, слишком поздно теперь об этом думать. И все же Виана решила рискнуть и смочила губы незнакомца водой из фляги.

Юноша испуганно дернулся. У Вианы перехватило дыхание, когда она увидела его глаза, темно-зеленые как мох, покрывающий древние деревья.

— Успокойся, успокойся, — приговаривала девушка. — Ты в безопасности. Возьми, попей, тебе будет лучше.

Но юноша, похоже, совсем ее не понимал. Он в ужасе смотрел на рот Вианы, не зная, зачем она издает так много звуков, а потом уставился на протянутую фляжку, гадая, что с ней делать.

Растерявшись, Виана сердито плеснула воду на губы незнакомца…

Тот так испугался, что вырвался из рук девушки и, поскользнувшись на камне, шумно плюхнулся в реку.

Виана не могла взять в толк, почему этот юноша с пятнистой кожей ведет себя так странно. Может, он не в себе или болен? Так или иначе, а из воды его следовало вытащить, поскольку было очевидно, что плавать он тоже не умеет.

Виана бросилась в реку следом за странным незнакомцем и снова затащила его на камень, а затем выудила из воды окончательно намокший плащ. Теперь укрывать им юношу было глупо, и Виана со вздохом отложила плащ в сторону, стараясь не смотреть на совершенно голого чудака. Она снова крепко прижала юношу к себе и постаралась напоить его водой. Поначалу тот упрямо сжимал губы, но Виана заставила его открыть рот и сделать пару глотков. Незнакомец закашлялся и едва не захлебнулся, но потом понял, что от воды ему полегчало, и сопротивляться перестал. Утолив жажду, юноша с неподдельным интересом принялся осматривать все, что его окружало. Он опустил ногу в воду и принялся чего-то ждать, но, так и не дождавшись, вытащил ее обратно и, насупив брови, стал разглядывать фляжку, совершенно не понимая, как ею пользоваться. Он наклонил фляжку и смотрел, как из нее выливается вода, а потом поднес ее ко рту, немало озадаченный тем, что вода больше не течет.

— Не так, — укоризненно сказала Виана, выхватив фляжку у него из рук. — Гляди, как нужно пить, — добавила она и показала, предварительно набрав речной воды.

Юноша зачарованно смотрел на Виану, а потом снова взял фляжку и принялся вертеть ее в руках, разглядывая со всех сторон. Виана вздохнула, набираясь терпения.

— Ты как малое дитя, — сказала она. — Думаю, ты совсем меня не понимаешь, да? Ты говоришь на другом языке? Может, на лешачьем или эльфийском? А может, ты вообще не говоришь? — догадалась Виана, заметив с каким удивлением он смотрит на нее всякий раз, как она произносит какое-то слово. — Ну не такой же ты…

«Дурак» едва не выпалила она, но сдержалась, не желая грубить незнакомцу, хотя тот и разгуливал по лесу в чем мать родила и не понимал ни слова из того, что она ему толковала.

«Наверное, память потерял», — подумала Виана. Это казалось наиболее вероятным. Когда Виана была совсем маленькой, одного из юношей, живших в замке, ударили ногой по лицу. Несколько дней он пролежал без сознания, а когда очнулся, не помнил, кто он такой. Через несколько недель память частично вернулась, но прежним он так и не стал.

Виана растерянно смотрела на речного юношу, спрашивая себя, что он позабыл. Кто он? Похож на человека, но человек ли? А если человек, то почему у него такой странный вид?

Юноша, далекий от раздумий своей спасительницы, продолжал играть с фляжкой. Он опрокинул ее над головой и подпрыгнул, когда в лицо ударила струя воды. Должно быть, это показалось ему забавным, потому что он засмеялся, но, услышав свой смех, тут же испугался, словно никогда его не слышал.

Виана с интересом следила, как потерявший память юноша заново открывает мир, но у нее была масса дел.

Кое-как она вытащила парнишку из реки (тот так отчаянно махал руками и ногами, что едва не свалил в воду и Виану) и усадила под деревом.

— Вот запасная одежда, — сказала она, порывшись в котомке, — и не девичий наряд, тебе повезло.

Как и ожидалось, юноша ее не понимал, но с любопытством наблюдал за тем, что она делает. Виана бросила ему рубашку и штаны, но тот испуганно отшвырнул их.

— Даже не спорь, — отрезала Виана. — Плевать мне, что в твоем мире мужчины всю жизнь ходят голышом. Я все-таки дама и не стану иметь с тобой дела, пока ты не оденешься, как требуют приличия.

Девушка отлично знала, что спутник ее не понимает, но разговаривая с ним вслух, она немного успокаивалась.

Тем временем пятнистокожий юноша с интересом разглядывал одежду и, кажется, понял, что она похожа на одежду Вианы. Наклонив голову, он рассматривал Виану, словно видел ее впервые.

— Верно, — подтвердила девушка, неожиданно смутившись. — Теперь ты понимаешь, для чего она нужна? Видишь, как я одета? — Виана указала юноше на свою одежду, а затем на ту, что держала в руках. — Вот, а теперь ты. Нет-нет, сам учись, — сказала она, поняв, что тот ждет, когда она поможет ему одеться. — Я и так стою слишком близко к тебе, тем более что ты не одет… — Виана задохнулась и снова покраснела, добавив в заключение. — Сам давай.

Она отошла в сторонку, оставив юношу изучать одежду. Виана решила, что нужно быть терпеливой и дать ему шанс. «Кажется, он не глуп, — признала она, — просто одежду видит как будто впервые». Виана по-прежнему была убеждена, что юноша потерял память, впрочем, он мог прийти сюда из мест, где вещи просвещенного мира были неизвестны. Виана слышала истории о великолепных, волшебных дворах королевства фей с их утонченными манерами, но слышала она также рассказы о подземном мире, царстве гоблинов и гномов, где эти существа живут подобно животным. Выждав приличествующее случаю время, Виана вернулась к дереву посмотреть, оделся юноша или нет. Похоже, общий смысл незнакомец уловил, поскольку штаны надел более-менее правильно, но в рукавах рубашки все же запутался. Весело смеясь, Виана помогла ему переодеться.

— Ну вот, теперь ты выглядишь, как настоящий кавалер, — заметила она.

На самом же деле в обычной человеческой одежде речной юноша со своими всклокоченными волосами и удивительной кожей, ярко выделяющейся на фоне белоснежной рубашки, выглядел более чем странно.

— Ладно, — вздохнула Виана, — думаю, пришло время поговорить о главном… В смысле, говорить буду я, а ты, вероятно, будешь слушать. Надеюсь, я сумею втолковать тебе хоть что-нибудь.

Присев рядом с юношей, Виана заставила его смотреть ей прямо в глаза. Под взглядом его темно-зеленых, как чаща леса, глаз девушка вновь потеряла дар речи, и ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла продолжить:

— Меня зовут Виана, — представилась она и повторила по слогам, — Ви-а-на. Понимаешь? Повторяй за мной: Ви-а-на.

Но юноша лишь с любопытством смотрел на ее губы, даже не пытаясь повторить звуки, и Виана подумала не немой ли он.

— Как тебя зовут? — спросила она, ткнув в грудь юноши указательным пальцем.

Виана несколько раз повторила вопрос, жестикулируя так и этак, но юноша молчал как рыба и недоуменно таращился на нее, не понимая, что она делает.

В конце концов, Виана сдалась.

— Ясно, имени у тебя нет. И вряд ли ты сумеешь указать, как добраться до родника вечной молодости, или где находится место, где, по слухам, поют деревья, — Виана покосилась на юношу, но тот оставался безучастным. — Но нужно же тебя как-нибудь называть. «Мальчуганом» или «юношей» будет, по-моему, неуместно, учитыая, что я видела тебя… впрочем, оставим это, — поспешно закончила она. Странный юноша продолжал смотреть на нее, не поведя и бровью, и Виану растрогала его невинность.

Девушка умолкла, задумавшись над тем, как его назвать, ведь любому человеку нужно имя.

Виана снова посмотрела на юношу. Он был по-своему красив, и ей, неизвестно почему, захотелось приласкать его, хотя при виде странной кожи девушке снова вспомнились сказки, которые в детстве рассказывала мама. Главным героем некоторых из них был неутомимый проказник, озорной малыш-эльф по имени Ури. Сказки о нем были самыми любимыми.

— Ладно, считай, что имя у тебя уже есть, — сказала Виана. — Если не возражаешь, я буду звать тебя Ури.

Юноша увлеченно играл своими пальцами и, похоже, не возражал. Виана не смогла сдержать улыбку.

«Что же мне с ним делать?» — гадала она. Было ясно, что в одиночку он в лесу не выживет, по крайней мере, пока к нему не вернулась память. Девушка отложила этот вопрос до завтра, поскольку уже стемнело.

Виана решила заночевать возле реки. Присутствие Ури почему-то вселяло в нее уверенность, и она подумала, что ничего плохого не будет, если с наступлением ночи разжечь костер.

— Первым делом поедим, — предложила она. — Ты же проголодался, верно?

Виана протянула юноше немного вяленого мяса, и тот недоуменно принялся вертеть его в руках.

— Это еда, — пояснила она. — Е-да.

Виана откусила кусок мяса и демонстративно стала жевать его, чтобы Ури понял, что она имела в виду. Тот тоже нерешительно откусил кусочек и, сунув его в рот, с отвращением гонял из стороны в сторону, не зная, что с ним делать. Виана покатилась со смеху, увидев, каким страдальческим стало лицо юноши.

— Понятно, что мы не на пиру, так что выплюнь еду, если не нравится, — смилостивилась она. — Пока совсем не стемнело, пойду в лес, поищу что-нибудь повкуснее.

Она оставила Ури, с отвращением разглядывавшего вытащенную изо рта еду, и пошла на охоту.

Виане не потребовалось много времени, чтобы изловить небольшого барсука, который, заметив ее, даже не стал убегать. Было очевидно, что зверек никогда не видел человека, и девушка почти пожалела, что убила ничего ни подозревающую добычу.

Вернувшись, Виана обнаружила Ури на берегу реки; он копался в грязи. Она оттащила юношу от лужи, пока тот не успел запачкать одежду, хотя руки его были заляпаны грязью, а штаны промокли насквозь.

— Ну что мне с тобой делать? — ругалась Виана, отмывая руки юноши в речной воде.

Она снова усадила его под деревом и принялась разводить костер, чтобы приготовить барсука. Ее немало удивила реакция юноши на первые искры. Он заворожено наблюдал, как язычки пламени лижут хворост, но увидев, что костер разгорается все жарче, дико вскрикнул и в ужасе попятился назад. Виана попыталась успокоить его, но лишь сильнее напугала. Ури выскользнул у нее из рук и бросился бежать в глубь леса, спотыкаясь о ветки и корни. Виана окликнула его и хотела бежать следом, но не решилась покинуть стоянку, потому что совсем стемнело.

Ури не вернулся и Виана расстроилась. Зажарив барсука на костре, она, несмотря на голод, поела без всякого желания. Девушка скучала по странному юноше и подозревала, что больше никогда его не увидит. «Возможно, это и к лучшему, — уверяла она себя. — Что бы я стала с ним делать?» Но когда Виана укладывалась спать возле костра, поближе к последним язычкам огня, ей было нелегко вырвать из сердца печаль.

Утро преподнесло неожиданный подарок. Позевывая и потирая глаза, Виана села и обнаружила, что поздно ночью Ури вернулся, выкопал в земле яму на приличном расстоянии от догоревшего костра и свернулся в ней клубочком, как зверек в норке. Его кожа и одежда были заляпаны грязью, но юношу это не смущало. Он, как младенец, спал глубоким сном.

Виана обеспокоилась и в то же время почувствовала облегчение. Тревожило то, что она не слышала, как Ури вернулся, как копал яму, — что сказал бы Волк, если бы узнал, сколь она беспечна, — а легче стало оттого, что юноша снова был здесь. По правде говоря, Виана боялась за него. В таком состоянии, он вряд ли сумел бы выжить в лесу, но его приход создавал лишние проблемы.

— И что теперь? — буркнула себе под нос Виана.

Имелось три варианта: бросить его здесь, идти дальше вместе с ним, или же вернуться в лагерь и передать его в надежные руки. Виана сразу же поняла, что бросить Ури она не сможет. Идти дальше в чащу леса с этой ношей, но как? И у третьего варианта были свои недостатки. К примеру, если она вернется в лагерь, другой возможности идти на поиски волшебного родника ей не представится. Волк глаз с нее не спустит, и от него не улизнешь.

В эту минуту Ури открыл глаза, растерянно похлопал ими и, увидев Виану, широко улыбнулся. Улыбка была такой теплой, что девушка растрогалась до глубины души.

— Ладно, — решилась она, — это будет нелегко, но не невозможно. Идем, Ури, нам пора в дорогу.

Виана собрала вещи, умылась и тронулась в путь. Однако ей пришлось ненадолго задержаться, чтобы уговорить юношу идти с ней. Тот нерешительно топтался на берегу и с безутешной тоской глядел на реку.

— Я должна идти дальше, — попыталась объяснить ему Виана. — Если хочешь идти со мной — отлично, если нет… мне придется оставить тебя здесь.

Зная, что Ури ее не понимает, но надеясь, что все-таки поймет, девушка медленно, не оглядываясь, пошла в сторону Дремучего Леса.

Через несколько секунд Ури неуклюжей рысцой побежал за ней. Несколько раз он споткнулся о торчащие корни деревьев и едва не упал на землю, но сумел удержаться на ногах. Поравнявшись с Вианой, он снова улыбнулся, и та расценила его улыбку как «я с тобой».

— Вот и хорошо, — улыбнулась в ответ Виана.

Разум подсказывал, что Ури усложнит и без того нелегкий путь, но душа была рада компании.

Утро выдалось тяжелым. Ури был решительно неповоротлив, от него было слишком много шума. «Неужели все эльфы такие?» — спрашивала себя Виана. По ее разумению эти сказочные существа двигались по лесу незаметно и бесшумно, как тени, почти сливаясь с ним. Пятнистая кожа Ури была тому подтверждением. Но почему тогда он продирается через заросли как городской житель?

К счастью, на них никто не напал, но и Виане было трудно кого-нибудь поймать. Она радовалась, что с вечера оставила часть барсука на утро, и теперь могла перекусить, не охотясь, тем более что Ури по-прежнему не ел.

Виана подумала, что он, возможно, не выносит мяса, и решила набрать ему ягод, но это тоже оказалось непросто. По мере углубления в Дремучий Лес, растения становились все более странными. Среди неизвестных кустов ей удалось отыскать чернику и смородину; незнакомые ягоды Виана решила не трогать, боясь, что они могут быть ядовитыми.

Впрочем, ягоды тоже не прельстили Ури, хотя было видно, что он проголодался.

Когда начало смеркаться, они остановились на ночлег. Виана разожгла костер, чтобы приготовить на ужин горлицу, которую ей удалось подстрелить лишь потому, что та не могла летать. При виде огня Ури снова испугался, но на этот раз не убежал. Он отошел подальше от костра и со смесью ужаса, восхищения и недоверия издали наблюдал, как Виана готовит добычу. Когда девушка принялась за еду, он робко и боязливо приблизился к ней. Виана с улыбкой протянула юноше пригоршню смородины. Тот сунул ее в рот, пожевал и с трудом проглотил, а затем стал внимательно смотреть, как девушка ест. В конце концов, он решил последовать ее примеру.

Должно быть, ягоды ему понравились, потому что, съев всю смородину, он посмотрел на Виану и попросил еще.

Девушка нерешительно предложила ему птичье бедрышко. Ури сначала помялся и робко откусил кусочек, а затем принялся с аппетитом уплетать остальное.

— Я счастлива, что ты наконец-то решил поесть, — обрадовалась Виана.

Не переставая жевать, юноша ответил ей сияющей улыбкой. Казалось, теперь он немного приободрился и ел с удовольствием, но Виана отводила взгляд, решая, как объяснить ему, что есть нужно с закрытым ртом.

Остаток ночи прошел без происшествий, хотя рано утром Виана в испуге проснулась, услышав где-то вдалеке вой. Ури же продолжал безмятежно спать. С сильно бьющимся сердцем девушка решила до рассвета быть настороже.

С восходом солнца Виана и Ури рпять двинулись в путь. На душе девушки снова было неспокойно. Конечно, Ури составлял ей компанию, но в случае нападения зверей помощи от него было бы мало, да и ночной дежурный из него был никудышный — он ложился спать сразу же, едва его начинало клонить в сон, не понимая, что часовому спать нельзя. Ей приходилось постоянно присматривать за ним, из-за чего она могла пропустить возможную опасность. А сейчас нужно быть особенно внимательной. По мере их продвижения вперед лес становился все более странным: множество растений и деревьев были неизвестны Виане, а раздававшиеся из чащи звуки тревожили ее.

Ближе к полудню девушка устроила привал. Она оставила Ури вместе с вещами, а сама пошла на охоту, чтобы все обдумать.

Ей удалось поймать голубя, но добыча не радовала, поскольку с каждым шагом Виана все больше осознавала, что поход этот был совершеннейшим безумием. Вот уже несколько дней все с бо́льшим трудом она бредет по Дремучему Лесу, не имея ни малейшего понятия, куда нужно идти и туда ли она идет. Это было слишком. Девушка покачала головой: нельзя и дальше блуждать вслепую, тем более, что приходится заботиться об Ури. Необходим какой-то план.

Внезапно Виану осенило. Она отыскала довольно высокое дерево с густой кроной и попыталась на него залезть. Поначалу корявый ствол со множеством толстых сучьев служил хорошей опорой, и забираться было достаточно легко. Однако Виана быстро поняла, что дерево оказалось гораздо выше, чем она рассчитывала. Она поднималась все выше и выше, но ее со всех сторон по-прежнему окружали ветви и листья. Виана нервно сглотнула и заставила себя не смотреть вниз.

Подъем, казалось, длился вечно, но, наконец, ей удалось добраться до верхушки. Виана вытянула шею, чтобы оглядеться.

Похоже, лесу не было конца и края: деревья тянулись, насколько хватало глаз, во все стороны, кроме одной, и там вдалеке виднелись крестьянские поля, а горизонт рассекала цепь гор, которую Виана сразу же узнала. Это была ее родная Нортия. Она находилась до смешного близко по сравнению с расстоянием, которое ей предстояло пройти, чтобы добраться до самой сердцевины леса. Виана снова стала всматриваться в густые заросли в поисках чего-нибудь необычного — более высоких деревьев, их иного цвета или чего-то похожего на пение, — но напрасно.

Неожиданно ее внимание привлек тонкий столбик дыма вдалеке, тянувшийся ввысь, казалось, из чащи Дремучего Леса. Что это было? Виана могла бы поклясться, что это костер или печка, но не могла поверить, что в такой глуши есть людские поселения. «Возможно, там дом Ури», — подумала она, живо представив первобытную деревеньку, в которой жили люди с пятнистой кожей.

В любом случае, это стоило проверить, хотя по самым скромным подсчетам ходу туда несколько дней.

Решив добраться до тех мест, или, по крайней мере, попытаться, Виана стала спускаться с дерева.

Когда до земли оставалось совсем немного, сук, на который наступила Виана, с треском отломился, и девушка со всего маху грохнулась оземь.

Она сумела немного смягчить удар, но, услышав неприятный хруст и почувствовав острую боль в запястье, поняла, что вывихнула руку. Чертыхаясь и ругаясь на чем свет стоит, Виана кое-как уселась на мшистую землю и ощупала запястье. Несмотря на острую боль, девушка принялась перевязывать рану, как учил ее Волк, жалея, что поблизости нет ручья с ледяной водой, куда можно было бы опустить руку, чтобы она поменьше отекла.

Неожиданно она осознала, что при подобных обстоятельствах вряд ли сумеет охотиться.

Прихрамывая, Виана встала на ноги, ощущая все тело одним сплошным синяком. Она взяла лук и попробовала натянуть тетиву, но со стоном оставила свою затею. Положительно, в данном деле рука ей не помощник. И неизвестно еще, сможет ли она вязать веревки, чтобы соорудить силки.

Здоровой рукой девушка ощупала пояс и, убедившись, что добыча на месте, перевела дыхание, подумав при этом, что голубем она обзавелась, к счастью, до того как ей взбрело в голову полезть на дерево. Теперь голубь надолго станет ее единственной пищей.

Когда Виана вернулась к Ури, на ее лице была написана решимость, которую трудно выразить словами.

— Вставай, — только и сказала она.

Глава 9, о том, как Виана вернулась со странным юношей, которого она нашла в лесу, и о том, что она узнала потом

<Глава 9 пропущена в переводе>

Глава 10, в которой говорится о свиньях, драгоценностях и старых подругах

До Рокагриса Айрик и Виана добирались с величайшей осторожностью, поскольку девушка все еще оставалась вне закона. Выдавая себя за мальчишку, Виана свободно могла бы ехать по дороге и даже здороваться с проезжавшими на телегах крестьянами, но она старалась лишний раз не попадаться кому-либо на глаза. И с погодой ей посчастливилось. Небо было затянуто тучами, моросил легкий дождь, и Виана не снимала с головы натянутый до бровей капюшон, что выглядело бы странным под ярким солнцем.

И все же девушка скучала по Ури, по своим друзьям, в том числе и по Волку. Ехать верхом под открытым небом было замечательно, но порой ей не хватало защиты и уверенности, которые давал лабиринт лесных деревьев, в котором она научилась жить.

Поездка прошла без особых происшествий. Однажды им пришлось спрятаться в деревянном сеновале, чтобы их не обнаружил патруль дикарей, а в другой раз они предусмотрительно решили обойти стороной довольно крупное селенье, чтобы кто-нибудь случайно не узнал девушку, бросившую вызов великому королю Араку. Виана знала, что многие были на ее стороне и не выдали бы, но нашлись бы и те, кто, не колеблясь, продал бы ее дикарям за солидную награду, которую те назначили за ее голову.

Ближе к вечеру путники наконец-то добрались до окрестностей Рокагриса. Они спешились в березовом лесочке и осмотрелись; за поворотом дороги виднелся замок.

Виана заморгала, сдерживая слезы. Она покинула родные места полтора года назад. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, хотя вокруг ничего, вроде, и не изменилось. Разве что дикий виноград еще гуще разросся по стенам, и никто не потрудился починить крышу башни, поврежденную зимними снегами. Девушка вздохнула.

Было очевидно, что многие слуги покинули замок, узнав о судьбе хозяев, но Виана надеялась, что те, кто остался, были по-прежнему преданы ее роду. Сейчас они служили дикарям, занявшим место прежних владельцев, но, возможно, в них осталась частичка верности в память о герцоге. В трудную минуту помощь слуги может оказаться ключом к успеху в деле.

— Что делать будем, госпожа? — поинтересовался Айрик.

Виана ответила не сразу. Покусывая губу, она задумчиво смотрела на замок, стараясь не впадать в уныние. Ворота были еще открыты; их закроют, когда стемнеет. Стоявший у входа дозорный лениво почесывал бороду.

— Я кое-что придумала, — наконец сказала Виана. — Нужно попасть внутрь, пока не закрыли ворота, главное — не вызвать подозрений. Попробую войти, когда дикари будут ужинать, и, если получится, незаметно проберусь в свою комнату.

Айрик не ответил, лишь смотрел на Виану, слепо веря в нее. Девушке было немного не по себе, хотя она и старалась не подавать виду. Она пришла сюда, не имея четкого плана, но будучи уверена в том, что найдет способ добиться цели. Одно Виана знала точно: она не станет подвергать Айрика опасности. Она взяла его с собой как помощника и не собирается тащить в крепость, полную дикарей.

В эту минуту в лесу послышался звук рога, и на Виану обрушился шквал воспоминаний: зимние вечера возле огня, летние — в саду на заднем дворе, осенние закаты, когда она стояла у окна, любуясь вечерней зарей. В замке рог звучал только по вечерам.

Что это было?

Собираясь раскрыть эту тайну, девушка развернулась и пошла вперед, петляя между березами.

Вскоре звук повторился, и через секунду стадо темных фигур растянулось по склону невысокого холма.

— Свиньи, — разочарованно протянул Айрик.

Позади стада с лаем бежала дворняжка, а за ней, насвистывая, шагал свинопас, долговязый рыжий мальчишка с висящим на поясе рогом.

— Это не просто свиньи, — улыбнулась Виана, — это наш пропуск в замок.

Она подошла к парнишке. В тени деревьев, при тусклом предзакатном свете наследницу Рокагриса было легко принять за какого-нибудь крестьянского мальчишку.

— Эй, парень, чьи это свиньи? — спросила Виана, изменив свой голос.

— Раньше были герцога Корвена, а теперь принадлежат дикарям. А сам кто будешь? — парнишка с подозрением уставился на девушку.

— А чего это свиней так мало? — продолжала допытываться Виана, пропустив вопрос мальчишки мимо ушей. — Помнится, раньше стадо гораздо больше было. Выходит, нерадивый ты свинопас.

— Я не знаю, что значит нерадивый, — угрюмо буркнул тот, — но коли тебе угодно знать, то потеря свиней не моя вина. Проклятые дикари жрут жареную свинину каждый вечер. Я пытался втолковать им, что свиньи не растут на деревьях, но они меня не слушают. Скоро мне некого будет пасти, и что тогда со мной будет? Но тебе до этого и дела нет, — парнишка тяжело вздохнул.

Виана вышла из тени и встала перед мальчишкой.

— Свиньи принадлежат мне, и я хочу их сохранить, — гордо ответила она.

Свинопас непонимающе смотрел на Виану, пока не признал в крестьянском пареньке бывшую хозяйку.

— Простите меня, госпожа, — взмолился парнишка, — я вас не узнал.

— Вот и хорошо, — засмеялась Виана, — иначе грош цена была бы моей маскировке. — Она немного помолчала, припоминая, как зовут парнишку. — Ты ведь Ваук, правда?

— Да, госпожа, — мальчуган покраснел как помидор. — Для меня большая честь, что вы меня помните.

Виана подумала, что в этом нет ничего особенного. В детстве она очень часто играла, гоняясь за свиньями. Меж тем для Ваука эта озорная девчонка превратилась в недосягаемую женщину, несмотря на ее простую одежду.

— Зачем вы вернулись? — поинтересовался свинопас. — Если дикари вас узнают, то убьют!

— Но ведь ты меня не выдашь, правда?

— Не выдам даже за все золото мира! Чтоб они все сдохли в кипящем масле, дикари проклятые, чтоб им яйца отрвали раскаленными щипцами! — грязно выругался Ваук и сплюнул в подтверждение своих слов, впрочем, тут же пожалел о своей грубости в присутствии дамы и покосился на Виану, но та улыбалась.

— Вот и славно, — ответила она, — мне понадобится помощь верного человека. Поможешь?

Ваук испуганно смотрел на девушку. Виана догадалась, что, насмотря на верность ее роду, парнишка не готов рисковать головой. Это было логично, иначе он не стал бы работать на дикарей. Однако упрекать его за это Виана не могла.

— Тебе не придется сражаться с дикарями, — успокоила Ваука Виана. — Просто одолжи мне на время стадо свиней. Если мы все сделаем правильно, никто не узнает, что я была здесь.

Беспорядочной массой свиньи брели к воротам замка, когда солнце уже садилось за горизонт. Часовой насторожился, увидев незадачливого погонщика.

— Эй, ты! — окликнул он. — Где свинопас?

— Вауку, двоюродному брату, срочно пришлось вернуться в деревню, — ответила Виана. — Понимаешь, его мать, моя тетка, стало быть, заболела, вот он и попросил меня пригнать свиней обратно.

Часовой оглядел посланца с ног до головы. Виана встала против света и старалась сохранять спокойствие. Она не сняла капюшон с головы, но и натягивать его до бровей не хотела, чтобы дикарь не заподозрил неладное.

— Свиней не потерял?

— Надеюсь, не потерял, господин, — ответила Виана, стараясь выглядеть испуганной.

— Ладно, за каждую потерянную свинью получишь десяток плетей. И передай брату, что для него приберегли еще десяток, чтобы не покидал свое место.

— Конечно, господин, — теперь Виана и в самом деле была встревожена; во время правления герцога Корвена никого и никогда не отхлестали бы плетьми за заботу о матери. Девушка от всей души желала, чтобы это было пустой угрозой, и Вауку не досталось бы за помощь.

Вместе со свиньями Виана вошла в замок. Прежде чем завести стадо в свинарник, ей пришлось побегать за отбившейся свиньей, чтобы вернуть ее на место. Закрывая за беглянкой дверь, девушка горячо молилась, чтобы ни одна свинья не потерялась по дороге.

Несколько новых слуг стояли и глазели на нее, но, к счастью, никто из них ее не знал. Натянув поглубже капюшон, Виана шагнула в кухню.

Пришло время готовить ужин, и девушка безошибочно рассчитала, что на кухне будет царить суета. Она остановилась в темном уголке, словно не решаясь идти дальше.

— Ты кто, постреленок? — спросила кухарка, едва взглянув на Виану.

— Друг Ваука, свинопаса, — ответила та. — Ему пришлось пойти в деревню, вот я вместо него и пригнал свиней.

— Опять! — засмеялась кухарка. — Хозяин сильно разозлится, если узнает. Ладно, парень, садись за стол и не бойся. Я дам тебе чего-нибудь поесть, вот только дела закончу.

Виана послушно села за стол и стала наблюдать за снующими по кухне слугами. Пара или тройка из них показались ей смутно знакомыми, а кухарка была новой. Девушка глубоко вздохнула и постаралась держаться как можно незаметнее. За столом, как правило, оставляли местечко и еду для слуг на побегушках, разносчиков и посыльных, которые возвращались в замок поздно вечером и не могли пойти домой. Виана это знала и надеялась, что никто не удивится, увидев за столом незнакомого мальчишку. Вряд ли ее здесь кто-нибудь узнает, но лучше быть настороже.

Виана быстро съела миску тушеных овощей и сразу же собралась уходить. Все были заняты приготовлением ужина и не обратили на нее внимания. У слуг имелись дела поважнее размышлений.

Никому ничего не сказав, девушка мигом выскользнула из кухни и юркнула в галерею, ведущую к лестнице. Она знала, что все дикари собрались в зале, и надеялась прошмыгнуть в свою комнату на верхнем этаже, ни с кем по пути не столкнувшись, иначе ей было бы крайне трудно объяснить, что делает в господских покоях двоюродный брат свинопаса.

Возле лестницы Виана остановилась и прислушалась к громким голосам, доносящимся из зала, стараясь разобрать слова. Кажется, дикари праздновали по поводу известия о предстоящей вскоре войне. На свой страх и риск девушка постояла еще немного, чтобы разузнать побольше. Дикари обсуждали новый поход, который начнется ближе к концу лета, когда вновь подует холодный северный ветер. Было хорошо известно, что войны нужно начинать по весне, но дикарям сподручней сражаться зимой. Пока первые морозы станут охлаждать пыл войск южан, люди Арака будут сражаться с удвоенной силой.

Виана взбежала вверх по лестнице, обдумывая услышанное. Она знала, что короли с Юга заключили с Араком договор, чтобы избежать войны, однако этот мир был только видимостью. «Если они узнают о замыслах Арака, — рассуждала Виана, — то, возможно, присоединятся к армии повстанцев. Нужно не забыть рассказать эту новость Волку».

Впрочем, это может подождать, а сейчас у Вианы имелось одно деликатное дельце, и следовало сосредоточиться именно на нем.

Добраться до верхнего этажа не составило труда. Как Виана и подозревала, все хозяева и слуги находились в зале или неподалеку от него.

Девушку одолевали мучительные воспоминания, пока она бежала по коридорам замка, который когда-то был ее родным домом. На мновение ей захотелось сорвать с себя мужскую одежду, облачиться в одно из своих прежних платьев и, забежав к себе в комнату упасть на кровать с балдахином. А потом привести себя в порядок и спуститься в зал, где за столом ее уже ждал отец, а на ужин был подан вкуснейший жареный лебедь, и они поговорили бы о разных мелочах. А в конце, как всегда, речь зашла бы о скорой свадьбе Вианы с Робианом.

Робиан. Подумав о нем, девушка мигом спустилась с небес на землю и, стиснув зубы, отчаянно замотала головой. Нет, прошлого не вернуть, ничто уже не будет прежним.

Виана торопливо зашагала дальше мимо висящих на стене портретов самых прославленных членов рода. Неожиданно взгляд девушки упал на герб Рокагрисов, украшавший плащ одного из них. Отец всегда гордился семейным гербом, а Виане он казался слишком простеньким, ведь кроме позолоченной башни на серебристом поле не было ничего. Но в эту самую минуту девушка поняла, что лишь она имеет право носить этот отличительный знак как единственная из рода Рокагрисов, оставшаяся в живых. Она мысленно поклялась, что так или иначе вернет себе замок и все владения целиком.

Любым способом.

Подавив вздох, Виана толкнула дверь своей спальни, вошла внутрь…

…и тут же поняла, что в комнате кто-то был.

Виана растерянно застыла у входа. Из комнаты раздался приглушенный вскрик; какая-то молоденькая девушка в ночной сорочке с ужасом смотрела на нее.

— Кто ты, мальчик, и как смеешь врываться в мою спальню? — звенящим от страха голосом спросила незнакомка, стыдливо прикрываясь обеими руками.

— Я… я… искал кухню… — с трудом выдавила Виана и запнулась, всматриваясь в даму. — Не может быть. Белисия? — не веря глазам, спросила она.

— Ты еще здесь? — гневно воскликнула та. — Убирайся отсюда, наглый негодник, или я позову мужа, чтобы он сшил плащ из твоей кожи!

— Это, должно быть, больно, — смущенно и в то же время чуть насмешливо пробормотала Виана.

Перед ней и в самом деле была Белисия Вальневадо, правда сильно исхудавшая и подурневшая. Темные круги под глазами лишь сильнее подчеркивали мраморную бледность лица. Ее блестящие волосы, которые запомнились Виане как буйная и непокорная копна каштановых кудряшек, теперь потускнели и безжизненно лежали на плечах. Улыбка, появившаяся на губах нарушительницы спокойствия, мигом стерлась, едва она увидела, какой глубокий след оставили невзгоды на внешности подруги.

— Что с тобой, Белисия? — спросила Виана.

Белисия узнала ее голос и теперь смотрела на Виану, словно перед ней был призрак.

— Ты… ты… — еле слышно пролепетала она.

— Это я, Белисия, это я, Виана. Ты же помнишь меня, правда?

— Как я могу тебя забыть, глупышка? — Белисия крепко обняла Виану, смеясь и плача от счастья, а потом, сморщив нос, добавила: — От тебя воняет как из конюшни.

— Скорее, как из свинарника, — уточнила та, — я ведь вне закона и не могу позволить себе ни горячую ванну, ни красивые платья.

Белисия вздохнула и, сделав шаг назад, критически оглядела подругу.

— Ой, мамочки, Виана, — воскликнула она, — в этой одежде ты похожа на мальчишку… если это можно назвать одеждой… И что случилось с твоими прекрасными волосами?

— Приходится обходиться без них, — ответила Виана и лукаво подмигнула. — Знаешь, как это ни странно, я не скучаю по длинным волосам. С короткими гораздо удобнее.

— Возможно, но это совсем некрасиво.

— А для чего мне красота? — усмехнулась Виана. — Чтобы радовать глаз таким как Робиан?

В комнате повисла тишина.

— Вот негодяй, — прервав молчание, злобно прошипела Белисия. — Не понимаю, как он мог отказаться от тебя. Знаешь, лучше расскажи мне о своих приключениях, — с жаром попросила она и, схватив Виану за руку, усадила ее рядом с собой на кровать. — Все о тебе говорят. Правда, что ты пыталась в одиночку убить короля Арака?

— Это была плохая идея, — Виана смутилась. — Не знаю, что обо мне говорят, да и знать не хочу. А как ты? Что ты здесь делаешь?

— Ты что, забыла? — по лицу девушки пробежала тень. — Нас обеих выдали замуж за этих ужасных вояк-дикарей. Ты сбежала от своего мужа, а я даже не попыталась сбежать, боялась.

По щекам Белисии покатились горячие слезы.

И тогда Виана разом поняла, что делала Белисия в ее старой комнате, в ее родном доме.

— Ты новая хозяйка Рокагриса? — прошептала она. — Твой муж… тот самый дикарь, которому Арак подарил часть владений моего отца?

Белисия кивнула.

— До недавнего времени мы жили в Вальневадо, — вздохнула она. — Это было не так уж плохо хотя бы потому, что мне не пришлось уходить из дома как тебе… Но со временем мой старый дом наполнился плохими воспоминаниями, — Белисия изо всех сил старалась сдерживать слезы, — и когда мы приехали сюда, жизнь моя не стала лучше, но в каком-то смысле мне полегчало. Надеюсь, ты не против, что я поселилась в твоей спальне, — робко добавила она. — Эта комната напомнила мне о прежних временах. Помнишь, как мы были счастливы здесь? Как смеялись и шутили, мечтая о блестящем будущем…

Голос Белисии дрогнул, она не могла говорить. Потрясенная рассказом, Виана крепко обняла подругу и прижала к себе, чтобы та могла поплакать на ее плече. Сейчас Белисия не замечала, что одежда Вианы была грязной и вонючей; она рыдала, радуясь, что в этом враждебном мире можно кому-то довериться.

— Прости, Белисия, — прошептала Виана, — мне очень жаль.

— Это было ужасно, — продолжила Белисия, выплескивая накопленное горе. — Вначале Хейнат приходил ко мне в постель каждую ночь… каждую ночь, — повторила она и снова залилась слезами, — но я не хотела давать ему наследника… я улизнула из дома и пошла к травнику за девичьим корнем…

— Девичьим корнем?

— Ты ведь знаешь, что это? Если принимать этот корень постоянно, то не окажешься в положении. Я знаю, что и другие нортийские дамы его принимают, — усталые глаза Белисии лихорадочно заблестели. — Это наш маленький бунт, понимаешь? Мы не можем бороться с дикарями в сражении, но в наших силах не рожать от них ублюдков.

Виана вздрогнула. Она сумела остаться девственницей, благодаря уловкам Дореи, но бедняжка Белисия была не столь удачлива. Ей удавалось не беременеть, но какой ценой? Виана знала, как действует девичий корень. Те, кто часто принимал его, рисковали на всю жизнь остаться бесплодными, а некоторые женщины даже умирали медленной смертью, отравленные растением, уничтожавшим любую возможность зарождения новой жизни в их чреве. Белисия действовала смело, но очень опасно.

Тем не менее, Виана понимала свою подругу и других женщин, поступающих так же. Большинство нортийских мужчин погибло на войне.

Многие дамы предпочитали погубить свой род, но не загрязнить его дикарской кровью.

— А что дальше? — тихо спросила Виана и снова содрогнулась.

— Муж, само собой, побил меня за побег, но пакетик с девичьим корнем не нашел, так что вожделенного наследника я ему пока не дала, — с горьким смешком ответила Белисия. — И никогда не дам, — гневно закончила она.

Виана почувствовала холодок страха. Это был пример того, какой стала бы ее жизнь, если бы не удачный побег от Олдара… и не помощь Дореи в трудные минуты.

— А как твоя мама, Белисия? — мягко спросила Виана. — Живет здесь вместе с вами, или ее заставили остаться в Вальневадо?

Глаза Белисии вновь наполнились слезами. Виана не могла припомнить, чтобы ее подруга когда-нибудь так горько плакала.

— Мама умерла прошлой зимой, — еле слышно ответила Белисия. — Теперь я одна… с дикарями.

Виана охнула и крепко обняла подругу.

— Прости меня, Белисия, — прошептала она, — мне, правда, очень жаль. Если бы я знала, как плохо тебе было…

— Но теперь все закончилось, — Белисия слегка отстранилась и посмотрела на подругу сияющими глазами. — Ведь ты пришла, чтобы спасти меня, правда?

— Я даже не знала, что ты здесь, — выпалила Виана. — На самом деле я пришла, чтобы… — она осеклась на полуслове, внезапно устыдившись того, что вернулась за дорогими для ее сердца украшениями вместо того, чтобы побеспокоиться о лучшей подруге и разузнать, что с ней стало. Негоже было говорить ей правду.

— Это верно, ты не знала, что я живу в твоем доме и занимаю твою спальню, — нервно хихикнула Белисия. — Тогда зачем ты пришла?

Виана вздохнула и честно рассказала обо всем, подумав при этом, что Алисия рассердится на нее, но вышло все наоборот.

— Это так трогательно и романтично выдать себя за свинопаса, чтобы войти в несправедливо отобранный фамильный замок и вернуть материнские украшения, спрятанные там прежде, чем тебя обрекли на ужасную судьбу, — Белисия мечтательно улыбнулась. — Чего ты ждешь, Виана? Смотри скорее, там ли они?!

Заразившись энтузиазмом Белисии, Виана отодвинула кровать. Девушки склонились над неплотно пригнанной плитой и, приподняв ее, перетащили в сторонку. С еле сдерживаемым волнением Виана сунула руку в тайник и извлекла оттуда припрятанную полтора года назад бархатную шкатулку.

— Ты добилась своего, Виана! — радостно воскликнула Белисия. — Сохранила материнское наследство от алчных дикарей! Могу я взглянуть на украшения?

— Конечно, можешь, — уступила просьбе Виана.

Она осторожно открыла шкатулку, и девушки залюбовались драгоценностями, очарованные их блеском при свете свечей. Глаза Вианы наполнились слезами при виде изумрудного ожерелья, которое мама надевала лишь по особым случаям.

— Герцогине очень нравилось это ожерелье, — заметила Белисия, словно угадав мысли подруги. — Я как-то видела его в Нормоне, на празднике солнцестояния. С этим ожерельем на шее, герцогиня была просто красавица. Впрочем, она и так была красавицей, что бы ни носила.

Виана силилась вернуться в настоящее. Она посмотрела на Белисию, и к горлу подступил комок, а сердце болезненно заныло. Девушка была лишь жалкой тенью прежней Белисии — вездесущей, напористой хохотушки. Виана крепко обняла подружку. Она любила ее как сестру. Нет, она не оставит Белисию на милость дикарей. Встретив ее здесь, она не сможет и дальше жить как ни в чем не бывало, делая вид, что ничего о ней не знает, не понимает, что подругу ждет будущее, полное страданий.

— Белисия, — осторожно начала Виана, стараясь как можно тщательнее подбирать слова, чтобы ненароком не обидеть девушку, — я и вправду ничего о тебе не знала и пришла сюда не ради тебя. Дело в том, что я была так занята спасением собственной шкуры, что не задумывалась, что с тобой… Но раз уж я пришла, — Виана глубоко вдохнула, — думаю, я могла бы попытаться спасти тебя. Что скажешь? Пойдешь со мной?

— Ты не шутишь? — Белисия смотрела на подругу широко раскрытыми глазами.

— Послушай, мы живем в лесу, понимаешь? Не в чаще, конечно, а неподалеку от опушки, — уточнила Виана, — и все же по удобствам наши хижины не сравнятся с Рокагрисом.

— Мне все равно, — прервала ее Белисия. — Я сделаю все, что можно, лишь бы выбраться отсюда, сбежать от Хейната… Я часто мечтала хладнокровно убить его, как убила Арака ты, но не отважилась.

— Постой, это был несчастный случай, а не хладнокровное убийство…

— У меня даже припасен пузырек яда, — продолжала Белисия, пропустив мимо ушей замечание Вианы, — но я так и не воспользовалась им. Боялась, что меня заподозрят.

Белисия снова зарыдала.

— Не плачь, успокойся, я вытащу тебя отсюда, — утешила Белисию Виана. — Я не позволю этому грязному дикарю снова тянуть к тебе свои лапы.

— Спасибо тебе, Виана, — Белисия облегченно вздохнула. — Ты даже не представляешь, как я ждала этой минуты, но у меня нет никого, кто пришел бы спасти меня. Все мужчины-родственники погибли на войне, а мужчины, влюбленного в меня, и в помине не было.

Виана вспомнила, что Белисия с детства была влюблена в принца Бериака, но наследник Нортии одним из первых пал от топора короля Арака.

— Я уверена, что ты ему очень нравилась, — мягко сказала она.

— Виана, ты же знаешь, что это неправда.

— Правда, просто он не мог доказать тебе это, ведь ему как принцу был уготован брак с какой-нибудь принцессой-южанкой. Мы обе это знаем.

— Да, но…

— Я убеждена, сложись все по-другому… останься дикари на своей земле… история вашей невозможной любви стала бы прекрасной и трагической легендой, и Оки рассказал бы ее нашим потомкам в день солнцестояния.

— Как это мило, Виана.

— Ты заслуживаешь гораздо большего. А сейчас осуши свои слезы. Мы уходим.

Улыбка осветила бледное лицо Белисии, словно солнечный луч, рассекший облачный покров. Пытаясь унять волнение, подруги вскочили с кровати и как проказливые девчонки, замыслившие новую шалость, прижали уши к двери, чтобы узнать, нет ли кого поблизости, кто мог бы их подслушать. С нижнего этажа доносились грубые голоса Хейната и его людей, распевающих и хохочущих во всю глотку, словно они находились не дома, а в кабаке.

— У нас еще есть время, — пробормотала Белисия, — но не стоит особо на это рассчитывать. Чем раньше мы уйдем отсюда, тем лучше.

Виана отошла от двери и призадумалась. Она собиралась выйти из замка через ту же дверь, что и вошла, но с Белисией этот путь был невозможен. Девушка выглянула в окно. На Нортию опустилась ночь, аспидно-черная как волчья пасть.

— У тебя ведь есть план побега, правда? — раздался за спиной дрожащий от волнения голосок Белисии. — Ну скажи, что есть, скажи!

— Тише, не беспокойся об этом, — успокоила подругу Виана, не имевшая ни малейшего понятия, как вывести ее отсюда.

Окно находилось слишком высоко, чтобы просто выпрыгнуть из него. Правда, стена доверху была густо увита виноградом. При герцоге Корвене каждый год с наступлением осени лозу обычно обрезали, но с тех пор Рокагрис долгое время оставался заброшенным, и за растениями никто не ухаживал. Виана смотрела на одичавшие заросли, задаваясь вопросом, можно ли при их помощи спуститься вниз. Сама она, возможно, и сумела бы, но Белисии будет крайне сложно. Вероятно, именно поэтому ее муж и не учитывал возможность побега: девушки не привыкли лазать по стенам, тем более нортийские барышни. Дикари считали, что у северянок кишка тонка отважиться на подобную затею.

«Впрочем, даже если нам удастся спуститься вниз, не переломав себе кости, нужно еще как-то выбраться за стены замка. Но как? — Виана прикидывала так и этак. — А, придумаю что-нибудь, когда мы будем на земле», — наконец решила она.

— Послушай, Белисия, ты сможешь спуститься отсюда? Что скажешь?

Той даже не пришлось выглядывать в окно, чтобы понять замысел подруги.

— Знаешь, сколько раз я об этом думала, Виана? — вздохнула Белисия. — Слишком высоко, мы себе шею свернем.

— Нам будет на что опереться, вот только заглянем в твой сундук.

Белисия непонимающе смотрела на подругу, а та меж тем, содрав с кровати простыни и вытащив из сундука несколько платьев, стала рвать их на полосы и связывать между собой. Белисия по-прежнему молчала. Через несколько минут веревка была готова. Виана крепко привязала один конец к оконной раме, а второй бросила в окно.

— Не знаю, смогу ли я, — Белисия опасливо покосилась на веревку.

— Конечно, сможешь, — подбодрила подругу Виана. — Цепляйся крепче за веревку и опирайся на узлы, так будет легче. Или ты хочешь всю жизнь быть женой Хейната?

Белисия в ужасе замотала головой. Собравшись с духом, она подобрала подол юбки и забралась на подоконник. Девушка изо всех сил вцепилась в самодельную веревку, вылезла в окно и, слабо ойкнув, повисла над землей.

Виана поддерживала ее за руку, пока та не освоилась.

— Отлично, а теперь спускайся потихоньку, — велела она.

Белисия безропотно повиновалась и через несколько томительных, мучительно-долгих минут ей удалось благополучно добраться до земли.

Виана знала, что времени у них мало. Она торопливо сунула шкатулку с драгоценностями в котомку и быстро спустилась по веревке во двор, где ее поджидала Белисия.

— Даже не верится, что мы сбежали, — пробормотала та, дрожа отчасти от холода, отчасти от волнения. — А что теперь?

Схватив подругу за руку, Виана добежала вместе с ней до угла, куда падала тень от стены. Она осторожно выглянула из укрытия, чтобы получше осмотреться.

Как она и думала, входные ворота были уже закрыты. Возле них сидели двое часовых и при свете факелов резались в кости. К счастью, ни окно, из которого спускались девушки, ни лестница, по которой можно было подняться на стену, с того места не были видны.

Виана продолжила наблюдения за происходившим вокруг. Зубчатые стены замка никто не охранял, и, тем не менее, подниматься на стену придется с особой осторожностью: караульные у ворот смогут их увидеть, когда они окажутся на вершине.

Дав Белисии знак следовать за ней, Виана направилась к лестнице. Держась в тени, девушки бесшумно проскользнули вдоль крепостной стены и стали подниматься по ступеням.

— Пригнись как можно ниже! — шепнула Виана, когда они оказались на вершине.

Девушки всем телом вжимались в стену, дрожа от страха. Наконец Виана решилась поднять голову: увлеченные игрой, дозорные ничего не замечали.

— А теперь что? — так же шепотом спросила Белисия.

— Сиди здесь и не шуми, — еле слышно ответила Виана.

Она опасливо выглянула из-за зубца, венчавшего стену, трижды проухала совой и быстро распласталась за парапетом возле дрожащей от ужаса подруги. Часовые прервали игру и обернулись на птичий крик.

— Что ты делаешь? — испуганно пискнула Белисия.

— Подмогу зову, — прошипела в ответ Виана.

Троекратное уханье было условным сигналом изгоев из Дремучего Леса, и Виана надеялась, что ожидавший ее в березовой рощице Айрик услышит просьбу о помощи.

Впрочем, сейчас Виану больше беспокоили караульные. Один из них поднял голову и с любопытством уставился на крепостную стену, откуда донеслось уханье совы. Лежа на вершине стены в тени зубчатого парапета, девушки не шевелились до тех пор, пока дикарь не отвернулся, потеряв интерес к происходящему.

Тогда Виана снова приподнялась и громко ухнула, но на этот раз варвар не удосужился поднять глаза.

Девушки ждали, дрожа от волнения и нетерпения. Время от времени Виана осторожно выглядывала из-за зубца наружу, смотря, не пришел ли Айрик. Если парнишка не услышал ее призыв, они пропали.

Однако опасения девушки мигом рассеялись, когда, чуть погодя, вдоль внешней стены замка скользнула быстрая, живая тень. К счастью, вокруг Рокагриса не было рва.

— Айрик! — не двигаясь с места, тихо окликнула парнишку Виана, боясь, как бы их не услышали дикари, но те невозмутимо продолжали игру. Их громкие голоса заглушали голоса беглянок.

— Что вы здесь делаете, госпожа? — отозвался Айрик откуда-то снизу. — Разве вы не собирались заночевать в замке?

Это, и впрямь, был ее первоначальный план: переночевать в крепости вместе с другими слугами, а утром выйти через главные ворота.

— Я передумала! — ответила Виана. — Нужно бежать отсюда прямо сейчас. Раздобудь веревку и брось ее мне! И лошадей тоже приведи!

Айрик кивнул и исчез среди ночных теней. Девушки затаились и с тревогой ждали возвращения мальчугана, пока не услышали троекратного уханья совы.

— Он уже здесь, — с облегчением выдохнула Виана и ухнула в ответ, не сводя глаз с дикарей.

Те не потрудились поднять взгляд, похоже, уже привыкнув к сове, ночной посетительнице Рокагриса. Мгновение спустя, веревка с привязанным к ней грузиком, взлетела над крепостной стеной. Виана ловко поймала веревку до того, как она упала на землю, и накрепко привязала к стене. Убедившись в надежности узла, Виана повернулась к Белисии.

— Ты должна по ней спуститься. Сможешь?

— У меня нет пути назад, — ответила та, и Виана согласилась с подругой.

— Вот, держи, — она достала из котомки кожаные перчатки и протянула Белисии. — Надень их, так ты не сдерешь с ладоней кожу.

Белисия послушно натянула перчатки и, вдохнув всей грудью, повисла на веревке, раскачиваясь над таящей опасность пустотой. Она не удержалась и глухо вскрикнула от страха.

Виана быстро присела. Один из караульных повернулся и посмотрел в их сторону. К счастью, оттуда он не мог увидеть висевшую на веревке с другой стороны стены девушку. Мгновение, показавшееся вечностью, дикарь разглядывал стену, а затем вернулся к игре в кости.

Виана глубоко вдохнула и, придвинувшись к самому краю, посмотрела, как идут дела у подруги. Казалось, Белисия вот-вот рухнет вниз.

— Я больше не могу, Виана, — прохрипела она.

— Успокойся и потихоньку спускайся вниз, слышишь? Пусть руки сами скользят по веревке. Ты в перчатках, так что больно не будет.

Белисия спускалась медленно, очень медленно, но ее руки не выдержали напряжения. За пару метров до земли они разжались, и девушка мешком рухнула в густые заросли у подножия стены. В ночи отчетливо прозвучал крик изумления и страха.

Виана встревожено глянула на главные ворота. Караульные вскочили на ноги и во все глаза смотрели в ее сторону.

— Бегите и садитесь на лошадей, быстрее! — крикнула она друзьям, больше не заботясь о том, что ее увидят.

Вдохнув поглубже, Виана метнулась к веревке.

— Стой! — заорал один из дикарей и грязно выругался.

Виана не остановилась. Она прикинула, что дикарям понадобится несколько минут, чтобы поднять тревогу и опустить мост для преследователей, а она успеет спуститься раньше. Девушка надеялась, что к тому времени Белисия и Айрик уже будут готовы к побегу.

Виана быстро скользила вниз, крепко держась за веревку. Девушка подавила болезненный стон: из-за содранной кожи ладони горели огнем, но она не останавливалась. Времени было в обрез.

Когда она добралась до земли, Айрик, сидя верхом на лошади, помогал Белисии забраться на другую. Виана едва не чертыхнулась, увидев, что та сидит на лошади боком, как положено дамам. Сама она научилась ездить верхом после побега из замка Олдара, но не учла, что у подруги не было такой возможности. Виана вскочила на коня, страстно желая, чтобы у сидящей позади Белисии хватило сил выдержать ожидавшую их отчаянную скачку.

— Держись крепче, — велела она. — В путь!

Виана почувствовала, как руки Белисии крепко обхватили ее за талию, и яростно пришпорила коня.

Лошади с места сорвались в галоп, и тут же за спиной послышались голоса. Сердце Вианы замерло: дикари не стали терять время на возню с мостом, а поднялись на крепостную стену. Оттуда беглецы были видны как на ладони. Вскоре они услышали вокруг себя свист выпущенных стрел.

— Живее, живее! — подгоняла Айрика Виана. — Нужно убраться отсюда как можно дальше, там будет безопасно.

Не успела она это сказать, как почувствовала острую боль в плече. Виана вскрикнула и выпустила повод. Белисия испуганно взвизгнула. Преодолевая боль, Виана старалась справиться с разгоряченным скакуном. Ехавший перед ней Айрик изо всех сил старался удержаться на конской спине, и оба были лишь мимолетной тенью среди деревьев. «Отставать нельзя», — подумала Виана.

Она снова пришпорила коня, больше не думая о торчащей из левого плеча стреле. «Подлечусь, когда опасность будет позади».

Беглецы уже добрались до первых березок рощи, и Виана подумала, что дело сделано, но последняя стрела, просвистев в ночи, внезапно прервала полет. За спиной Вианы послышался стон, и слабенький, дрожащий голосок прошептал:

— Кажется… кажется, меня…

Глава 11, в которой говорится о сильных и противоречивых чувствах, испытанных Вианой за короткий срок, о том, как Волк потерял свое ухо на самом деле и о других важных событиях

Виане показалось, будто ледяные когти сжали ее сердце. Она не решилась остановить коня, но заметила, что руки Белисии ослабели, и она соскальзывает к земле. Виана удерживала подругу, как могла, но положение было незавидным. Управлять лошадью на всем скаку, не давая Белисии упасть, тяжелая задача, особенно с раненой рукой.

— Айрик, мы ранены! — крикнула она.

С большим трудом парнишка придержал коня. Нужно было бы скакать дальше, ведь Хейнат со своими людьми вот-вот бросится в погоню, но выбора не было. Виана изо всех сил натянула поводья, останавливая скакуна рядом с лошадью Айрика.

— Госпожа! — в ужасе воскликнул мальчуган.

— У нас нет времени! — Виана даже не взглянула на торчавшую из левого плеча стрелу. — Помоги мне, сейчас Белисию повезешь ты.

Виана держала подругу, не давая ей упасть. Внутри у нее все сжалось при виде торчавшей из спины Белисии стрелы.

На белой сорочке подруги алело яркое пятно, представляя в ночи отличную мишень.

— Нет… Белисия… нет… — охрипшим голосом шептала Виана.

Девушка лежала у нее на руках бледная как призрак, но все еще дышала. Виана знала, что пытаться вытащить стрелу из раны только хуже.

— Будь осторожен, береги ее, — попросила Айрика Виана, когда тот перетащил Белисию на своего коня.

— Ей будет очень трудно выжить с такой раной.

Виана почувствовала, как на глаза навернулись слезы, но позволить себе разреветься она не могла. Не сейчас, когда они в опасности.

— Белисия выживет, — яростно воскликнула девушка. — Держи ее крепче и скачи отсюда. Я постараюсь их отвлечь. — Она обернулась и посмотрела на дорогу; за поворотом слышался топот приближающихся коней. — Встретимся на заброшенной ферме, что в соседней деревне, на выезде.

— Осторожней, Виана, берегите себя, — серьезно ответил Айрик, пришпорил коня и помчался прочь, кое-как усидев на коне и удержав беглянку. Виана взмолилась, чтобы им удалось благополучно добраться до места встречи.

Она подождала немного, пока те не скрылись в темноте, а затем, когда дикари добрались до поворота, развернула скакуна и направила его по тропе, ведущей в сторону от главной дороги. Она оглянулась, чтобы убедиться, что дикари поскакали за ней, и обрадовалась, что именно так все и было.

Ночь выдалась длинной и тревожной, но девушке все же удалось оторваться от преследователей. Для своего скакуна она не представляла особой тяжести, и тот мчался быстро и легко. Боевые кони дикарей были под стать хозяевам внушительных размеров, но не такие резвые как конь Вианы, несмотря на их очевидную силу и мощь.

На рассвете девушка добралась до фермы, где должна была встретиться с Айриком. Вскоре подъехал и он.

— За тобой гонятся? — спросила Виана, помогая снять с лошади обмякшую Белисию.

— Думаю, нет, — шумно выдохнул мальчишка.

Виана кивнула. Она обеспокоенно склонилась к лицу подруги, чтобы проверить, дышит ли она. Воскового цвета кожа предвещала худшее, но в Белисии еще теплилась жизнь.

— Быстрее, ей нужно помочь, — поторопила парнишку Виана.

Вдвоем они дотащили Белисию до стойла и уложили вниз лицом на плащ, расстеленный Айриком на куче соломы. Виана разорвала пропитанную кровью сорочку и осторожно осмотрела рану. Стрела вонзилась в спину девушки чуть ниже правой лопатки, и Виана поняла, что в одиночку стрелу ей не извлечь.

— Помоги мне переломить стрелу, — обратилась к мальчишке Виана и сглотнула подкативший к горлу ком, — вот здесь, прямо над тем местом, куда она вошла.

Они осторожно переломили стрелу. Белисия вздрогнула и застонала. Виана поспешно перевязала рану, надеясь, что оставшийся в теле подруги наконечник не нанес непоправимого вреда, однако на лице Айрика не отражалось особой надежды.

— Держись, Белисия, — прошептала Виана, — скоро ты будешь в безопасности.

Но подруга ее не слышала.

— Виана, вы тоже ранены, — заметил Айрик.

Девушка не ответила. Она знала, что рана Белисии гораздо серьезнее, но не замечать свою тоже было нельзя. Плечо сильно болело и не давало шевельнуть левой рукой. Кроме того, рана с засевшей в ней стрелой могла загноиться, а это было смертельно опасным.

Виана тяжело вздохнула, кое-как стащила куртку, оторвала рукав рубашки и стала на колени.

— Иди сюда, Айрик, и вытащи стрелу, — велела она.

Мальчик побелел как полотно.

— Вы уверены, госпожа?

Виана кивнула.

— Рана пустяковая, ничего важного стрела не задела, так что нет смысла ее внутри оставлять. Если одним махом не выдернешь, тогда выкручивай ее и тяни.

Давая указания, девушка тоже побледнела, но выбора не было. Она сунула в рот ремень и крепко стиснула зубы, ожидая, когда Айрик дернет стрелу.

Парнишка неумело рванул стрелу к себе, и Виана зарычала от боли, но, к счастью, стрела вышла из раны довольно легко. Вся дрожа и почти теряя сознание, девушка повалилась на землю. Айрик промыл рану и перевязал ее, а потом протянул Виане фляжку с водой. Постепенно девушка пришла в себя.

— Вы сможете ехать на лошади? — спросил парнишка.

Виана сглотнула. Во всем теле чувствовалась слабость, а плечо болело так, словно его жгли огнем, и все равно она ответила:

— Должна суметь. Нужно как можно раньше отвезти Белисию домой.

Виана была уверена, что в лагере повстанцев кто-нибудь сможет извлечь стрелу как следует. Там были воины, имевшие опыт подобных ранений. Главное — добраться.

Они немедля отправились в путь, не дав себе времени отдохнуть, перекусить или немного вздремнуть. Нужно было быстрее вернуться в лес.

В глубоких сумерках они добрались до опушки Дремучего Леса, а ближе к ночи — и до лагеря. Каждый шаг к цели казался вечностью. Когда Айрик и Виана несли Белисию на себе, потому что лошади не могли пробраться через густой подлесок, им показалось, что она уже не дышит, но никто из них не сказал этого вслух.

Наконец они добрели до поляны, где размещался лагерь повстанцев. Виана с облегчением вздохнула, увидев нескольких сидящих у костра людей.

И тут же поднялась суматоха. Взволнованные голоса, восклицания — и обмякшее тело Белисии быстро понесли к женской хибаре.

Помертвевшая от страха Виана ждала, сидя у костра. Сквозь пелену слез она увидела вскоре, как из хижины вышла Дорея. Скорбное лицо женщины сообщило правду еще до того, как она отрицательно помотала головой.

Дико вскрикнув, Виана ворвалась в хижину. В оцепенении она смотрела на белое лицо Белисии, обрамленное темными кудряшками.

— Слишком поздно, Виана, — раздался за спиной голос Волка. — Мы ничего не смогли сделать для нее.

— Этого не может быть, — пробормотала девушка. — Не может быть!

— Всхлипывая, она крепко обняла тело подруги. Сердце Белисии больше не билось. Безжалостная смерть уже накладывала свою ледяную печать на ее кожу.

— Не может быть, Белисия, не может быть, — как заклинание твердила Виана, — нет, ты не…

— Виана, мне очень жаль, — сказал Волк, положив руку ей на плечо.

Но Виане не нужны были утешения. Она хотела лишь одного, невозможного — чтобы ее подруга опять дышала.

Вытерев слезы, девушка оттолкнула Волка и выбежала из хижины, боясь там задохнуться. На поляне она остановилась, но ненадолго, потому что не могла вынести людских взглядов. Ей казалось, что они вонзаются ей прямо в душу, обвиняя в смерти Белисии.

«Да, это я виновата, именно я, — думала Виана. — Если бы я не вернулась в Рокагрис, если бы не попыталась спасти Белисию… она была бы жива».

— Госпожа, — негромко позвал ее Айрик.

Низко опустив голову, Виана быстро пошла прочь, борясь со слезами.

Никто не пошел за ней следом.

Девушка брела среди деревьев, благодаря лес за тишину и одиночество, пока не подошла к ручью. И тут она горько, безутешно зарыдала.

Опустившись на корточки, она долго сидела на берегу и плакала, чувствуя себя ужасно несчастной.

«Как такое возможно? — с укором спрашивала она саму себя. — Что бы я ни делала, все выходит боком. От дикарей я спаслась, благодаря Дорее, а сама ничего путного не сделала. Как только я начинаю действовать самостоятельно, все мои планы тут же переворачиваются с ног на голову. Какой дурой я была, считая, что властна над судьбой. А теперь по моей вине погибла бедняжка Белисия».

— Виана, я так рад, что ты вернулась, — послышался голос за спиной.

Девушка повернула голову и в лунном свете увидела хорошо знакомый силуэт.

— Ури, — ахнула она, — я тоже очень рада тебя видеть.

Они не виделись всего три дня, но в эту минуту Виана поняла, что и вправду очень сильно соскучилась.

За столь короткий срок Ури научился говорить гораздо лучше; он не переставал ее удивлять.

Юноша присел рядом с Вианой.

— Что с тобой? Тебе плохо? — участливо спросил он.

— Тоскливо, — призналась Виана, — я потеряла свою лучшую подругу.

Сама не осознавая того, девушка рассказала Ури обо всем, что случилось с ней во время поездки. Юноша слушал ее, сосредоточенно сдвинув брови, и Виана догадалась, что он плохо понимает, что она говорит. «Ничего удивительного, — подумала она, — ведь значения таких слов как „замок“ или „драгоценности“ ему неизвестны». К тому же, Виана сомневалась, что целомудренный юноша понял, от чего именно она хотела избавить Белисию. И все же, несмотря на это, девушка продолжала говорить. Ей было приятно сознавать, что кто-то слушает ее, не осуждая.

— Белисия умерла по моей вине, — закончила свой рассказ Виана.

Она снова разрыдалась, а Ури неуклюже обнял ее и стал гладить по волосам, стараясь утешить.

Сердце Вианы забилось чаще и сильнее, но она не думала о чувствах. Плечо девушки еще болело, и она поморщилась; заметив это, Ури слегка разжал объятия. Девушка уткнулась лицом ему в грудь и закрыла глаза. Рядом с Ури ей было немного легче.

Она почувствовала, как юноша кончиками пальцев осторожно провел по ее плечу.

— Ты ранена, — сказал он. — Тебе больно?

— Немножко, — ответила Виана, — но меня уже вылечили.

Ури осторожно раздвинул края разодранной рубашки и принялся осматривать рану. Виана вздрогнула и крепко стиснула зубы, но возражать не стала.

— Тебя не вылечили, — озабоченно сказал он, закончив осмотр.

— Вылечили, — улыбнулась Виана. — Стрелу вытащили, рану промыли и перевязали. Видишь, она уже не кровит.

Правда, во мраке ночи Ури вряд ли мог что-нибудь разглядеть, но Виана подумала, что его, скорее всего, встревожила запятнанная кровью рубашка.

— Тебя не вылечили, — упрямо повторил Ури. — Твоя кожа уже не такая… нежная.

Запустив руки под рубашку девушки, он ласково гладил ее по спине. «Ты этого не заслуживаешь, — вновь отрезвила себя Виана. — После того, что случилось нельзя поддаваться чувствам, какими бы они не были, нельзя быть счастливой рядом с Ури».

— Какая разница, — с горечью ответила она. — Я-то поправлюсь, а вот Белисия…

Голос девушки дрогнул, и она не смогла удержаться от слез.

Ури осторожно обнял Виану, чтобы не причинить ей боль, и та покорно отдалась его утешительным ласкам. Когда слезы иссякли, а боль сменилась чем-то более приятным и насущным, Виана обнаружила, что дыхание лесного юноши тоже стало прерывистым.

— Ури, что ты делаешь? — удивленно прошептала она, отлично понимая, что происходит.

— Не знаю, Виана, — растерянно ответил тот, — я не знаю, что со мной.

Виана сдержала улыбку. Наконец-то Ури стал вести себя, как юноши его возраста.

Повинуясь порыву, Виана погрузила пальцы в густую шевелюру друга, притянула его голову к себе и поцеловала в губы. Ури обхватил девушку за талию и крепко прижал к своей груди. Виана задохнулась, но отстраниться не попыталась. Она снова поцеловала Ури, и тот с жаром ответил на ее поцелуй.

— Ури, — зачарованно прошептала Виана; взятое из сказки имя почему-то казалось девушке волшебным, и она как заклинание снова и снова повторяла: — Ури, Ури, Ури.

Юноша попытался снова поцеловать ее, но Виана мягко отстранилась. Ее щеки полыхали огнем, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Подожди минутку, — пробормотала девушка, — мне нужно подумать.

— Мне нравится, — сказал Ури. — Мы можем сделать это еще раз?

Виана едва не рассмеялась. С одной стороны, было забавно объяснять ему все это, но с другой стороны, немного тревожило. Ури волновало все новое, и, вполне возможно, что ему понравилось бы целоваться с любой другой девушкой.

А для нее самой этот поцелуй, напротив, был очень важным.

Найдя приют в объятиях лесного юноши, Виана глубоко вздохнула. Часть ее хотела отдаться Ури и признать, что ее чувства к нему были чем-то бо́льшим, чем дружба, но внутренний голос напоминал, что Ури был необычным и диким существом, а она стремилась изгнать варваров из Нортии, чтобы все стало таким как раньше.

— Это называется поцелуй, — пояснила она. — Мы целуем тех людей, кто нам нравится.

Ури наклонил голову и задумался. Виана догадалась, что юноша в уме составляет список приятных ему людей, которых он должен поцеловать.

— Но не просто нравится, а по-особенному, — уточнила Виана.

— Как это по-особенному? — поинтересовался Ури.

Девушка призадумалась: как же все это объяснить? Судя по реакции юноши, было ясно, что поцелуй взбудоражил его, но следовало убедиться, что за этим кроется нечто большее.

— Я говорю о любви, — мягко сказала Виана. — Если ты любишь кого-то, то чувствуешь что-то вот здесь, в сердце, — Виана положила ладонь Ури на грудь. — Это чувство такое сильное, что, кажется, ты не можешь дышать. Ты хочешь остаться с этим человеком навсегда и никогда не расставаться.

Виана закрыла глаза, внезапно с горечью вспомнив, что именно такие чувства она долго испытывала к Робиану. Она призадумалась, но…

— Ты чувствуешь это… ко мне? — спросил Ури.

Виана ответила не сразу. При других обстоятельствах она не торопилась бы с ответом, кем бы ни был юноша, задавший этот вопрос. Она назвала бы его наглецом и притворилась обиженной. Впрочем, если бы он ей действительно нравился, она, быть может, подтолкнула бы его к дальнейшим попыткам, опустив глазки и наградив легкой улыбкой.

Однако было очевидно, что здесь, в лесу, флиртовать с Ури, как это было принято при дворе, не имело никакого смысла.

— Думаю, да, — ответила Виана, — поэтому я тебя и поцеловала.

Юноша широко улыбнулся и так пылко поцеловал Виану, что девушка задохнулась.

— Остановись, Ури. Что ты делаешь?

— Поцелуй, — обескураженно ответил тот, не понимая ее сдержанности. — Я тебя люблю.

Виана лишилась дара речи. Ее совершенно обезоружили простодушие и откровенность Ури. Сердце девушки бешено колотилось; она могла думать только об одном: «Он чувствует то же, что и я. А что чувствую я? Я его люблю, а он любит меня».

— Подожди немного, — с трудом выдавила Виана и слегка отстранилась от юноши. — Подожди.

Их взгляды встретились. Виана медленно подняла руку и, не отводя глаз, нежно провела ладонью по щеке Ури, все еще удивляясь своему открытию.

— Это… странно, — сказал юноша.

— Знаю, — согласилась Виана.

— Я никогда… — Ури запнулся, пытаясь подыскать слова.

— Никогда никого не любил, — подсказала Виана.

— Да.

Девушка отчего-то чувствовала себя немного виноватой, ведь с ней такое не в первый раз.

— А я когда-то любила, — призналась она, — но это давно уже в прошлом. Возможно, и ты любил кого-то, просто не помнишь, — добавила она, допуская, что юноша потерял память; возможно, какая-нибудь девушка с пятнистой кожей ждет его там, откуда он пришел.

— Никогда, — твердо ответил Ури.

— Почему ты так уверен?

— Знаю, — упрямо заявил юноша. — Мой народ… не чувствует это. Не чувствует так, — пытаясь более понятно объяснить, он рукой ударил себя в грудь.

— Вы не можете любить? Но тогда… тогда почему ты можешь?

— Я другой.

— А что еще ты помнишь? — Виана пристально посмотрела на юношу.

— Я не понимаю, — взгляд Ури был растерянным.

— Ты потерял память, — постаралась втолковать ему Виана, — ты не знал, кто ты, откуда пришел, и кто твой народ.

— Я знаю, — ответил Ури, не понимая, что к чему. — Я — Ури. Пришел из леса. Там мой народ.

— Это не имеет значения, — не стала упорствовать Виана. — Я хочу, чтобы ты знал… Раз твой народ не чувствует это, просто замечательно, что ты любишь меня, а я люблю тебя. Это нечто особенное и прекрасное, самое прекрасное, что есть в нашем мире.

Ури помолчал, обдумывая слова девушки.

— Я могу поцеловать тебя еще? — спросил он, глядя на Виану своими зелеными глазами.

— Почему бы нет, — улыбнулась та и, видя недоумение юноши, добавила: — Конечно, можешь.

Их поцелуй был долгим, нежным и сладким.

— Подожди, — снова остановила юношу Виана, дрожа от возбуждения в его объятиях, — нам нужно идти. Когда люди любят друг друга, они многим могут заниматься, но не всем сразу, понимаешь?

— Нет, — ответил Ури, уступая желанию девушки. Юноша выглядел расстроенным, потому что больше они не целовались.

Виана прижалась к нему чуть крепче, и Ури немного успокоился, ласково поглаживая пряди ее волос. Потом пальцы юноши опустились ниже и, едва касаясь кожи, пробежались по шее и спине.

— Я хочу тебя лечить, — решительно сказал он.

Ласки Ури успокаивали девушку, облегчали горе и расслабляли тело. Полусонная Виана ничего не ответила, и Ури осторожно стянул повязку с ее плеча, открывая рану.

— Что ты делаешь? — ойкнула Виана.

— Тебе больно, — заметил Ури. — Я буду лечить тебя.

— Как хочешь, — устало пробормотала она, чувствуя нежные прикосновения пальцев Ури к раненому плечу, пока не погрузилась в сон.

Утром Виана проснулась в объятиях лесного юноши. Смущенная этим обстоятельством, девушка приподнялась на локте и легонько потрясла Ури за плечо.

— Ури… Ури, просыпайся.

Моргнув, он открыл глаза и лучезарно улыбнулся.

— С добрым утром, Виана. Я хочу поцеловать тебя еще, — решительно заявил Ури.

«Что я наделала? — Виана густо покраснела. — Вчерашней ночью я призналась Ури в любви. Но как мне выйти за него замуж? И какого рода женщиной я буду выглядеть в глазах всех, если продолжу наши отношения, не собираясь узаконить их, как требуют приличия?»

Но стоило ей снова заглянуть Ури в глаза, как все опасения были отброшены прочь.

— Доброе утро, — ответила она. — Я тоже хочу тебя поцеловать.

Этим они и занялись, но девушка отлично понимала, что нельзя провести так весь день. Даже упоительные поцелуи не избавили ее от чувства вины. Она оставила тело Белисии в лагере, когда следовало с честью предать его земле.

— Нам пора возвращаться в лагерь, Ури, — Виана встала и направилась к ручью, чтобы умыться.

Юноша пошел следом за ней.

— Знаешь, — неуверенно начала Виана, — наверное, нам пока не нужно говорить остальным, что мы любим друг друга.

— Почему?

— Потому что… — в голове девушки промелькнуло с десяток причин, но ни одна из них не могла помочь ей объяснить это Ури. — Понимаешь, поначалу люди скрывают свою любовь от остальных, это их секрет. Так лучше.

Это было ложью лишь отчасти; при дворе именно так и поступали.

— Что такое секрет?

— Когда ты что-то знаешь, но не можешь рассказать другим. Когда по разным причинам лучше, чтобы никто не знал.

Виана подумала, что не сумела понятно объяснить, но, к ее удивлению Ури кивнул с самым серьезным видом.

— Я понял, что есть секрет, — подтвердил он, — но почему любовь — секрет?

— Это трудно объяснить, — начала Виана и осеклась на полуслове.

Поправляя повязку, она никак не могла нащупать рану. Приготовившись к жгучей боли, она провела пальцами по плечу, но боли не было. Виана осмотрела пальцы: следы запекшейся под ногтями крови были единственным напоминанием о полученной два дня назад ране. Она обескураженно потерла плечо. Дойдя до места, куда вонзилась стрела, она ничего не обнаружила.

— Нежная кожа, — радостно выпалил юноша. — Теперь ты вылечилась.

Виана резко повернулась к Ури.

— Хочешь сказать, что это сделал ты? — осипшим голосом спросила девушка, дрожа то ли от страха, то ли от волнения.

— Я сказал, я буду тебя лечить, — терпеливо объяснял Ури.

Виана так быстро отпрянула от него, что едва не свалилась в воду.

— Не бойся, это не страшно, — встревоженно попросил Ури. — Я тебя вылечил. Я тебя люблю.

Девушка сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Вероятно, все было не так, как ей показалось. В конце концов, она же не может осмотреть свою спину.

— Ладно, — ответила она, — не волнуйся. Пойдем к Дорее.

Они вернулись в лагерь. Виане было слегка не по себе: как много всего случилось за несколько часов… Нужно было вернуться в реальность, а никого мудрее старой кормилицы она не знала.

На краю поляны столпились люди. На земле, у их ног, лежало что-то большое, завернутое в простыню.

Виана почувствовала, как у нее сдавило сердце: это было тело Белисии.

— Тебя ждем, — резко отчеканил Волк.

— Не ругай ее, — вмешалась Альда, — она оплакивала погибшую подругу.

Виана покраснела, вспомнив, как целовалась в лесу с Ури, но, кажется, никто не заметил ее смущения и не придал значения тому, что он пришел вместе с ней.

Она подошла к своим товарищам и увидела, что те успели выкопать могилу возле деревьев.

— Мы подумали, что ты захочешь что-нибудь сказать, ведь как-никак… — робко вымолвил Айрик и осекся, но Виана и без слов поняла, что он хотел сказать.

— Белисия де Вальневадо была моей лучшей подругой, — не раздумывая начала Виана. — Девчонками мы мечтали о сказочном будущем. Мы мечтали о большой любви и безграничном счастье. Мы родились в мире, где все казалось легким.

Дикари преподали нам урок, что жизнь не такая. До вчерашней ночи я видела Белисию в последний раз, когда король Арак отдал нас в жены двум своим дикарям, вождям племен. С тех пор мы обе повзрослели и многому научились. Мы страдали, плакали, теряли близких и любимых. Никто, слышите, никто, даже девушка, у которой когда-то было все, не заслуживает того ада, через который прошла Белисия перед смертью.

Я хотела спасти ее от жизни, которую она не выбирала. У меня не получилось. Она погибла, и потому я стою здесь и говорю эти слова. Белисия хотела сбежать от мужа, которого боялась и ненавидела. Она сама попросила меня об этом. Белисия отлично приспособилась бы к жизни в лесу, и она бы вам очень понравилась, потому что была жизнерадостной и остроумной… — Виана внезапно умолкла, вспомнив бледную тень, сбежавшую из замка, и, сглотнув подступивший к горлу комок, закончила: — Вы полюбили бы ее. Белисию любили все.

Белисия, где бы ты ни была, желаю, чтобы ты больше никогда не страдала и не плакала… Где бы ты ни была, подружка моя… сестричка… я желаю тебе найти счастье, которого ты заслуживаешь.

Больше говорить Виана не могла. Она едва слышала, как друзья прощались с юной девушкой, с которой им так и не удалось познакомиться лично, но которую они живо представили, благодаря словам Вианы.

Когда могилу Белисии засыпали землей, Виана с ненавистью процедила сквозь зубы:

— Клянусь тебе, я этого так не оставлю. Я отомщу за тебя и выгоню этих дикарей с нашей земли, всех и каждого отдельно… чего бы мне это ни стоило.

Виану почти никто не слышал, только Волк поднял голову и метнул в нее пронзительный взгляд.

В подавленном настроении изгои возвращались к своим делам. Виана машинально зажмурилась и уткнулась лицом в плечо Ури, почти не чувствуя его утешающих объятий.

— Она вернулась в землю, — сказал юноша, указав на место, где покоилась Белисия. — Когда-нибудь она снова выйдет оттуда.

Виана грустно улыбнулась, подумав, что народ Ури, возможно, хоронит умерших с убеждением, что в будущем они воскреснут. Прекрасная идея.

— Я в это не верю, Ури, — ответила она, — но все равно спасибо за утешение.

Неожиданно девушка вспомнила причину, по которой поспешно вернулась в лагерь. Она снова ощупала плечо, с удивлением отметив, что полученной раны и след простыл.

Виана бросилась вдогонку за Дореей.

— Что случилось, девочка моя? — спросила та, когда Виана поравнялась с ней.

Вместо ответа девушка схватила кормилицу за руку и втащила в хижину.

— Смотри сюда, — велела Виана и показала на раненое плечо.

Дорея испуганно вскрикнула, и Виана на секунду подумала, что там, у реки, ей все почудилось, но тут кормилица спросила:

— Что с вами, госпожа? Откуда столько крови?

— Разве ты не видишь рану, Дорея?

Женщина внимательно осмотрела кожу Вианы.

— Я вижу только, что у вас рубашка испачкана, а с плечом все в порядке. К чему все это? Что, по-вашему, я должна здесь увидеть?

Виана хотела рассказать Дорее о произошедшем, — тем более что Айрик мог это подтвердить, — но было не так просто объяснить, как глубокая рана могла исчезнуть без следа всего лишь за ночь.

Но, с другой стороны, если это и вправду случилось, тогда…

Виана подскочила как ужаленная.

— Я должна поговорить с Ури… нет, с Волком… нет, сначала все-таки с Ури, — сбивчиво пробормотала она и пулей вылетела из хижины.

Испуганная Дорея ошарашенно смотрела ей вслед.

Ури ждал Виану у входа. Он давно усвоил, что не должен никуда входить без приглашения, особенно в хижины, где жили женщины.

Услышав, что Виана выбежала из дома, Ури поднял голову, и его глаза засияли при виде девушки.

— Виана, — счастливо сказал он, рывком поднявшись с земли.

Не дав ему продолжить, девушка схватила Ури за руку и потащила в более укромное место.

— Как ты вылечил мое плечо? — резко спросила она, и Ури стало немного не по себе.

— Я вылечил, — коротко ответил он.

— Знаю, но как?.. Может, при помощи воды из родника вечной молодости?

Виана и сама понимала, что ляпнула глупость. Она встретила Ури в лесу, и он был абсолютно голым, так что пузырек с чудодейственной водой спрятать ему было некуда; она бы его непременно заметила.

— Я умею лечить, — Ури немного помялся. — Не могу сказать, как.

Виана пристально посмотрела на юношу. На секунду мелькнула мысль, что если бы она взяла с собой Ури, возможно, он сумел бы спасти Белисию, успел бы. Девушка поспешила выбросить ее из головы. «Не терзай себя, этого теперь не узнать», — подумала она, а вслух спросила:

— Это секрет?

— Да, — юноша расплылся в улыбке, потому что Виана его поняла, — секрет.

Виана глубоко вздохнула и попросила Ури никому не говорить о секрете, который хотела знать больше всего на свете. Быть может, он вовсе не имеет отношения к роднику вечной молодости, о котором рассказывал Оки… а может быть, и связан с ним.

Так или иначе, но Ури вылечил ее рану, очень похожую на ту, что получил Арак, когда она его подстрелила, и от которой он чудесным образом исцелился прямо у нее на глазах.

— Ты видел Белисию, так ведь? Дикари ее убили, хотя она не сделала им ничего плохого, — голос Вианы дрогнул от гнева и бессилия. — Если бы ты смог исцелить ее… — она тряхнула головой и постаралась начать сызнова. — Короля дикарей, которые убили Белисию… предводителя моих врагов… нельзя ранить. Если его ранили, он тут же вылечивается. Может, он колдун, а… может, такой, как ты, — помедлив, добавила она, хотя ей претила сама мысль о том, что у Арака и Ури может быть нечто схожее. — Мы сможем одолеть его, лишь узнав, почему он неуязвим. Почему его никто не может ранить. Понимаешь?

Ури кивнул. В его глазах плескалась тень сожаления и душевной боли, словно он лучше Вианы знал, о чем та говорит.

— Мой народ умеет лечить, — сказал он, и сердце девушки забилось быстрее. — Плохие люди… они забрали наш секрет. Я думаю, они причинили зло твоей подруге. Я думаю, что мои враги… твои враги тоже.

Сердце Вианы бешено заколотилось.

— Ты хочешь сказать, что дикари захватили и твои земли тоже и отобрали у твоего народа секрет бессмертия? Родник вечной молодости? — упрямо спросила она, но Ури ее не понял и продолжил:

— Мой народ сказал мне, чтобы я шел за помощью. Туда, где живет много людей.

— Ты вспомнил, Ури! — пораженно прошептала Виана. — Значит, ты покинул своих, потому что должен был выполнить задание. Но что случилось в лесу? Неужели на тебя напали дикари и бросили в реку голым и без сознания? Но ведь дикари не заходят в лес так глубоко.

— Они пришли с другой стороны, — пояснил Ури, — с того места, где живут.

— С севера? Дремучий Лес простирается за Белые Горы, до варварских степей? По-твоему, они нашли дорогу оттуда до места, откуда ты пришел, и где находится родник вечной молодости… или что ты там используешь для лечения людей?

Виана говорила так быстро, что Ури едва ее понимал и не мог ответить, но девушка не нуждалась в лишних подтверждениях — все и так сходилось.

— Нужно рассказать об этом Волку, — решила Виана, и, не теряя времени, помчалась разыскивать его, ни разу не остановившись, чтобы посмотреть, пошел ли Ури за ней.

Она нашла учителя на другом конце лагеря. Он готовился идти на охоту и собирал вещи возле своей лачуги.

— Волк, мне нужно с тобой поговорить, — задыхаясь от быстрого бега, заявила Виана.

— Мне тоже, — едва взглянув на девушку, ледяным тоном ответил тот, мигом охладив ее пыл. — Пойдем вместе, если хочешь.

Виана молча пошла за ним. Волк тоже не произнес ни слова, пока они не добрались до места — холма на опушке леса с видом на Кампоэспино, пробуждавшееся под солнечными лучами занимающегося дня. С вершины холма замок Торреспино, находившийся на дне долины, походил на мрачного надсмотрщика, следящего за судьбами всех жителей деревни.

Сидя на траве оба молча смотрели на раскинувшуюся перед их глазами картину.

— Хочешь узнать, как я потерял ухо? — неожиданно спросил Волк.

— Конечно. Наверняка это очень интересно, но твоя история может подождать. — Виане не терпелось сообщить новость. — Послушай, я узнала кое-что…

— Речь о том, как я потерял свое ухо на самом деле, — оборвал девушку Волк.

— Серьезно? — Виана в упор посмотрела на учителя. — Ты не станешь рассказывать мне очередную сказку?

— Это не сказки, — рассердился Волк. — Все, что я тебе рассказывал, не выдумки, когда-то это случилось со мной в жизни, просто тогда я не терял ухо. Да, моя жизнь была очень интересной, — Волк горько усмехнулся, — и все эти забавные истории — ерунда; они не оставили в ней след. А тут совсем другое дело. Я держал это втайне, хотя с тех пор остался шрам, и его не скроешь.

— А почему ты хочешь рассказать это мне? — спросила Виана, почти не дыша.

Волк долго смотрел на нее, и в его взгляде сквозили разочарование и боль, заставившие девушку содрогнуться.

— Потому что, возможно, тогда ты поймешь, почему я хочу просить тебя покинуть лагерь и держаться подальше от повстанчества.

— О чем ты? — Виана похолодела. — Ты не можешь говорить это всерьез.

— Я серьезен как никогда. Я много раз предупреждал тебя, но так и не смог образумить, и теперь славная, невинная девушка погибла из-за того, что ты не можешь перестать поступать по-своему, ни с кем не посоветовавшись.

Слова Волка глубоко ранили Виану, но она ничего не сказала, отлично зная, что он прав.

— Ты можешь подвергнуть опасности отряд, а я не хочу рисковать людьми и намеченными делами, — продолжил Волк. — Я был очень терпелив с тобой, старался защитить от дикарей, но с меня довольно. С этой минуты ты пойдешь своим путем, а я своим. И твой отец, где бы он ни был, не сможет отрицать, что я сделал все возможное, чтобы выполнить данное ему обещание.

Виана хотела многое сказать Волку, но последние слова учителя заставили ее молчать.

— На поле битвы я поклялся твоему отцу, что позабочусь о тебе, если с ним что-нибудь случится, — вполголоса сказал тот, — а потом я потерял его из вида, позже меня ранили, и к тому времени как я вернулся в Рокагрис, ты уже была замужем за Олдаром и, по слухам, ждала ребенка. На мой взгляд, это было не лучшее время для спасения, но на всякий случай я поселился поблизости от Торреспино, чтобы вытащить тебя из замка, как только ты произведешь на свет маленького бастарда. Меня поразило, что ты сумела удрать оттуда до того, как мне представилась возможность спасти тебя. Я понял, что, вопреки внешности, в тебе течет кровь герцогов де Рокагрис. Ты достойная наследница отца, Виана, но тебе не хватает его мудрости и, прежде всего, благоразумия.

Глаза девушки наполнились слезами, отчасти из-за выволочки, полученной от Волка, но больше всего из-за нахлынувших воспоминаний.

— Ты знал моего отца? — тихо спросила она.

— Да, мы крепко дружили, — подтвердил Волк. — Твой отец, я и король Радис, в ту пору бывший красивым, храбрым и безрассудным принцем. Мы были неразлучны.

Виана вспомнила, как грубо король Радис обошелся с Волком в день последнего праздника солнцестояния, и открыла рот, чтобы что-то сказать, но в последнюю минуту решила попридержать язык за зубами.

Волк все понял и без слов.

— Те времена были совсем другими, — с горечью промолвил он и невесело улыбнулся. — Мы бились в сотне сражений, пережили первое вторжение дикарей, но женщина оказалась сильнее нас.

Виана жадно ловила каждое слово Волка, подспудно догадавшись, что сейчас он станет рассказывать то, что хотел.

— Безусловно, во всей Нортии не было девушки красивее, чем она, а на мой взгляд, и в южных королевствах соперниц ей не было. Мы познакомились, когда она ехала через мои владения в замок дяди, короля Ридеада, и я ее сопровождал. Я влюбился в нее как дурак, но судьба распорядилась иначе: с детства в нее также был влюблен ее кузен, принц Радис. Я забыл сказать, что эту девушку звали Нивия де Бельросаль.

Виана тихо охнула. Она начинала понимать, к чему ведет история, которую рассказывал ей Волк: Нивией звали последнюю королеву Нортии, мать Бериака и Элима, женщину, воспротивившуюся воле короля Арака и лишившую себя жизни вместо того, чтобы послушно стать его женой.

— Придворные приличия, которым обучали девушек, не позволяли ей выказывать предпочтение кому-либо из нас, — продолжал Волк, — но я всегда считал, что у меня есть шанс. От ревности я сошел с ума и вызвал Радиса на смертельный поединок за любовь прекрасной Нивии. Как мастер ратного дела в Нормоне я обучил Радиса почти всему, что знал сам, но все же у меня было преимущество. Радис принял вызов; он дрался как лев и сумел отсечь мне левое ухо прежде, чем я прижал его к стене. Я убил бы его, если бы в последнюю минуту не подоспел твой отец и не разнял нас.

Только это и вмешательство самой Нивии не дало королю Ридеаду приговорить меня к смерти за предательство. Меня приговорили к изгнанию, отлучили от двора, отобрали земли и сослали охранять границы у подножья Белых Гор. Туда я и уехал с горсткой верных и храбрых людей. Я не горжусь своим поступком. Радис не был выдающимся королем, но и плохим тоже не был. Он сделал правильный выбор: Нивия была великой королевой Нортии.

Теперь ты знаешь все. Я потерял ухо из-за любви и по глупости. Если бы не твой отец, тем вечером я мог убить наследника королевства и развязать гражданскую войну. В тот вечер я многое усвоил. Ты даже не представляешь, сколько.

Волк замолчал. Виану до глубины души потрясли боль и горечь, прозвучавшие в его словах.

— Поэтому теперь, — заключил он, — из-за того поступка, а также ради Нивии, Радиса и твоего отца, Корвена де Рокагрис, я должен вернуть Нортию ее законным наследникам. Вот почему я не могу терять время на выполнение капризов избалованной девчонки, которые могут стоить жизни многим людям. Не будь таким как я, Виана. Не ставь свои личные интересы выше блага всего королевства.

Виана нервно сглотнула. Она чувствовала, что Волк преподал ей важный урок, и знала, что он не шутил, сказав, что хочет, чтобы она ушла из лагеря, но мысли девушки были заняты только что услышанным рассказом.

— Теперь я знаю, кто ты, — прошептала она. — Отец много рассказывал о тебе, герое первой битвы с дикарями, правой руке короля Радиса, самом искусном мастере ратных дел, который когда-либо был в замке Нормон. Ты — граф Уртек де Монтеферро, я права?

Лицо Волка скривилось от боли, и для Вианы это было лучшим подтверждением.

— Отец сказал, что ты умер, — еле слышно сказала она.

— И он не лгал… отчасти, — ответил Волк. — Меня лишили титула и земель, но Радис сказал, что я могу носить фамильный герб. И еще сказал, что я не достоин ни одного из семи бегущих вперед волков, украшавших поле герба. «Одного я так и быть признАю», — с издевкой добавил Радис. С тех пор я стал «опальным рыцарем волка», а для друзей остался просто Волком.

Они долго молчали, пока Виана не решилась нарушить тишину.

— Спасибо за рассказ и прости за то, что я не оправдала твоих надежд. Я знаю, что делала то, что не нужно, что принимала неверные решения. Никто больше меня не сожалеет о том, что случилось с Белисией, просто я должна была помочь ей, понимаешь? Если бы ты видел ее там… если бы видел, что дикари с ней сделали… в кого ее превратили… Я не могла оставить ее в замке. Знаю, тебе не нравится, что я все делаю сама, но… я всю жизнь сидела у окна и ждала, когда другие сделают всё за меня. А мне хотелось сделать это самой… хотя бы раз.

Волк ничего не ответил, и Виана продолжила:

— Я не так бесполезна, как ты думаешь. Хочешь верь, хочешь нет, но кое-что из сделанного мной имело смысл. Знаешь, когда я была в Рокагрисе, я узнала, что дикари собирают войска, чтобы зимой напасть на южные королевства.

— Это точно? — Волк в упор посмотрел на девушку, и в его глазах появился стальной блеск.

Виана кивнула.

— Я слышала, как дикари говорили об этом за ужином. Они радовались тому, что Арак снова поведет их воевать.

— Выходит, мир, который дикари заключили с южными королями, на деле ничего не стоит, — размышлял вслух Волк, — значит, кое-кто из них может присоединиться к повстанцам.

— Я тоже так думаю, — согласилась Виана, — но подожди, это еще не все: я узнала, почему Арак неуязвим. Речь идет о знании, которым владеют жители Дремучего Леса, в том числе и Ури. Дикари на самом деле…

— Остановись, — резко оборвал Виану Волк, — сведения, которые ты принесла, очень важны, но нужно уметь отделять правду от вымысла…

— Но это же правда, — возразила она, — Ури вылечил мою рану. Посмотри, если хочешь. Он говорит…

— Виана, я сказал — достаточно.

Виана испуганно умолкла. Голос Волка звучал рассерженно и зло, словно старый рыцарь окончательно потерял терпение.

— Но… мы могли бы… — робко попыталась продолжить Виана и тут же осеклась под гневным взглядом учителя.

— У меня такое чувство, что ты совершенно меня не слушаешь, — сказал Волк. — Я не «мы». Я был многим обязан твоему отцу, но я научил тебя крепко стоять на ногах и считаю свой долг оплаченным. Иди, играй со своим лесным другом, плутай в чащобе, если хочешь, но оставь меня в покое. На всякий случай скажу яснее: ты теперь не член мятежного отряда, и борьба с дикарями не твоя забота.

— Моя! — с жаром возразила Виана. — Они отняли у меня целую жизнь и всех, кого я любила!

— В таком случае, борись, если хочешь, — холодно ответил Волк, — но делай это в одиночку. В конце концов, у тебя это хорошо получается, не так ли? Возвращайся в лагерь и собирай вещи. Хочу, чтобы ты ушла до полудня. И Ури забирай с собой. Мы готовимся к войне, и у нас нет времени заботиться о нем.

С этими словами Волк встал и снова направился в лес.

— Отлично, — процедила сквозь зубы Виана с глазами, полными слез от боли и гнева, — продолжу одна. Я найду способ убить Арака, каким бы несокрушимым он не был. Я отомщу за отца и всех погибших нортийцев.

Дремучий Лес стал свидетелем ее клятвы, и листья деревьев зашелестели, перешептываясь, под порывом северного ветра.

Глава 12, в которой говорится о тайне, скрытой в чаще Дремучего Леса, и о том, что делали в лесу дикари

Виана вернулась в лагерь в глубоком раздумье. В душе она считала, что Волк не собирался выгонять ее всерьез и говорил об этом для острастки, но намеревалась слепо подчиниться, ибо это как нельзя лучше укладывалось в ее планы. Она пойдет в Дремучий Лес вместе с Ури, чтобы выяснить, что именно там происходит, а потом вернется в лагерь и поведает повстанцам секрет непобедимости Арака. К тому времени гнев Волка наверняка пройдет.

А раз так, то не имеет смысла трубить о том, что рыцарь выгнал ее из лагеря, и она уходит навсегда. К чему лишние огорчения?

Виана вошла в хижину и стала собирать необходимые в пути пожитки. Немного погодя, она вышла из дома, забросив на плечи котомку. Во дворе она столкнулась с Дореей; та как раз возвращалась с реки, таща в руках бадьи с водой. Старая кормилица остановилась и внимательно оглядела девушку.

— Уходите, госпожа? — поинтересовалась она.

— Иду на охоту, — ответила Виана и, слегка помявшись, добавила: — Возможно, меня не будет несколько дней. Мне… мне нужно подумать.

— Я понимаю, — Дорея кивнула, немного помолчала, а затем сказала, ласково и нежно: — Девочка моя, вы же знаете, что невиновны в том, что случилось с благородной Белисией, правда?

Виана глубоко вздохнула и заморгала быстро-быстро, стараясь сдержать слезы; слова кормилицы потрясли ее больше, чем она ожидала. Со дня гибели Белисии, она часто повторяла себе: «виновата не ты, а мерзавец, выпустивший стрелу в невинную девушку, сбежавшую от своей ужасной участи». И вот теперь угрызения совести, засевшие глубоко в сердце, пронзили ее тысячами огненных шипов.

— Знаю, — резче, чем хотела, ответила Виана, — но она была моей подругой, и мне горько, что она погибла.

Голос девушки сорвался. Она резко развернулась и зашагала прочь, туда, где сидевший возле дерева Ури развлекал себя, рисуя пальцем на коре какие-то узоры.

— Виана… — выдохнула Дорея и умолкла.

— Через несколько дней я вернусь, — не оглянувшись, ответила та. — Да, кстати, — продолжила она, словно вспомнив что-то, — Ури пойдет со мной. Мне кажется, самое время учить его охоте. Пора начинать самому добывать себе пропитание.

Дорея ничего не сказала, и Виане захотелось остановиться, подбежать к ней и как в детстве заплакать, уткнувшись кормилице в колени, но она, собрав все мужество, упрямо шла вперед.

— Ури, — тихо позвала Виана и, наклонившись к юноше, зашептала прямо в ухо: — Ты готов пойти со мной в лесную чащу? Туда, откуда ты пришел, где твой народ?

Девушка чувствовала, как дрожит от волнения ее голос. И разом все сказки и легенды о Дремучем Лесе, услышанные в детстве, ожили в ее воображении. «Туда, где поют деревья», — мелькнуло в голове.

— Да, Виана, — не раздумывая, ответил Ури и вскочил на ноги; казалось, он был взволнован не меньше ее. — Идем!

— Идем, — подхватила Виана и тряхнула головой.

Следом за Вианой Ури шел через поляну. Похоже, юношу не волновало, что Виана ни с кем не попрощалась.

Неподалеку от поляны Айрик вместе с одним из солдат упражнялся в стрельбе из лука, но Виана его не окликнула. Наверняка парнишка готов идти за ней в огонь и в воду, но она не могла снова подвергать его опасности ради личных дел.

На минутку Виана и Ури остановились возле могилы Белисии.

Виана посмотрела на холмик земли, под которым покоилась ее подруга.

— Обещаю, Белисия, мы вышвырнем из Нортии поганых дикарей, — скрипнув зубами, поклялась она и, не оглядываясь, пошла прочь.

Ури последовал за ней.

Первый день ничем не отличался от обычной охоты; большей частью путь их пролегал по хорошо знакомой местности.

Оба были немногословны. Присутствие лесного юноши придавало Виане новых сил, но она не хотела отвлекаться от главной цели. Она чувствовала, что перед ней стоит задача, выполнение которой жизненно важно для будущего ее страны, и не хотела снова ударить в грязь лицом, помня о предыдущем походе. Теперь, когда за спиной маячила тень первой неудачи, девушка была уверена, что никто не поверит в историю Ури и ее чудесное исцеление. В этом деле она была одна, и все же возвращаться обратно с пустыми руками нельзя; нужно выведать секрет Арака до того, как Волк с его людьми начнет с ним воевать.

В свою очередь, Ури тоже был необычайно серьезен, что было на него не похоже. Виана не знала точно, полностью вернулась к нему память или частично, ясно одно — юноша был полон решимости отвести ее туда, откуда пришел, поскольку должен спасти свой народ от дикарей.

Ури слепо верил в нее, хотя сама Виана сомневалась, сможет ли ему помочь, но постарается, это точно. С другой стороны, она единственная выслушала Ури и отнеслась серьезно к его словам о лесном народе.

И она же единственная знала о его способностях. Виана мучилась вопросом, почему среди прочих Ури выбрал именно ее. Возможно, потому, что влюбился, возможно, потому, что считал: она и вправду сумеет им помочь. Ответа девушка не знала, да это и неважно. Главное, Ури доверил ей спасти народ, и она не может его подвести.

Занятые делами, оба, вроде, позабыли о связавшем их недавно чувстве, хотя изредка переглядывались и понимающе улыбались, нежно касаясь друг друга, отчего сердце Вианы билось быстрее.

Вечером они сидели у костра, хоть и не слишком близко: несмотря на то, что Ури довольно долго прожил в лагере, он все еще предпочитал держаться от огня подальше. Виана легла рядом с Ури и тихонько вздохнула. Она закрыла глаза, почувствовав, как юноша обнял ее за талию. Она взяла его руку и погладила пальцы, с удивлением обнаружив на ладони свежий шрам.

— Как ты умудрился так порезаться, Ури? — обеспокоилась Виана. — Цвет просто ужасный.

— Ничего страшного, — Ури поспешно отдернул руку, — я лечу.

Виана сама была свидетелем способностей Ури, а потому, поверив ему на слово, решила сменить тему.

— Расскажи мне о своем народе, — попросила она. — Они все такие, как ты?

Виана припомнила, что когда-то давно Ури ответил ей весьма противоречиво, типа «да-нет», но тогда он почти не умел говорить. И сейчас ее озадачила сдержанность юноши.

— Я такой, как они, — сухо ответил он.

Ури выглядел расстроенным; Виане даже показалось, что в глубине его зеленых глаз на мгновение вспыхнула ярость. Объяснять он ничего не захотел, и девушка не стала его расспрашивать, хотя сгорала от любопытства.

На следующий день она пыталась выудить из него хоть что-нибудь, но Ури был непроницаем. Виана не на шутку встревожилась.

Что за тайну он должен скрывать? Что найдет она в чаще леса?

У Вианы накопилась масса вопросов, а Ури почему-то не желал давать ответ, и это ее печалило.

«О Дремучем Лесе много чего говорят, нужно быть готовой ко всему», — думала она, надеясь, что за долгую дорогу Ури немного успокоится и решится довериться ей.

Но этого не случилось. Чем глубже заходили они в лес, тем больше тревожился Ури.

«Должно быть, там нас ждет что-то ужасное», — рассудила Виана.

Девушка припомнила замечания Ури в отношении дикарей и живо представила возможную историю лесного юноши от начала до конца: вероятно, приспешники Арака пришли в деревню Ури, ища родник вечной молодости, или подобное чудодейственное целительное снадобье; жестокостью они вырвали секрет, а потом убили всех жителей и разрушили селенье. Ури удалось спастись, и он отправился за помощью, но из-за пережитого ужаса потерял память. Постепенно он пришел в себя, и теперь в его душе борются два чувства: с одной стороны, неукротимое желание вернуться в родные края, чтобы помочь своему народу; с другой стороны, дикий страх, вызванный вернувшимися воспоминаниями. Придя к такому выводу, Виана испытала новый прилив любви и восхищения к лесному юноше. Он сражался с дикарями, сумел спастись, а теперь возвращается обратно, чтобы встретиться с ними лицом к лицу.

Как и она сама.

Виана взяла руку Ури, крепко сжала ее в своих ладонях и лучезарно улыбнулась юноше в знак поддержки.

Возможно, придя на место, они найдут стертую с лица земли деревню или, в лучшем случае, управляемую дикарями. Возможно, ей придется быть сильной за двоих.

Виана перестала расспрашивать Ури, и постепенно тот успокоился. Теперь они оба сосредоточились на предстоящем походе. Виана постаралась научить юношу охотиться и вскоре заметила, что у него неплохо получается.

К тому же, Ури обладал уникальным чутьем на передвижение в лесу. Девушка вспомнила, как он в первый раз шел через густые заросли, постоянно спотыкаясь о собственные ноги, и радовалась, что к Ури быстро вернулась память, а вместе с ней и все его способности. «Быть не может, — думала она, — чтобы человек, пришедший из сердцевины бескрайнего леса, не умел в нем ориентироваться».

Так же как в первый раз, по мере продвижения вперед, лес становился все гуще и неприветливей. С каждым днем лесной пейзаж становился для Вианы все более удивительным, а для Ури, напротив, знакомым и родным: он останавливался и, широко улыбаясь, гладил шершавую кору деревьев, или, наклонившись к земле, клал руку на мшистые корни, а иногда, запрокинув голову, любовался прекрасными гобеленами, сотканными из листьев… судя по поведению, юноша был у себя дома.

В один из дней молодые люди добрались до реки, где познакомились несколько месяцев тому назад.

Не обмолвившись ни словом, они остановились на берегу реки и, взявшись за руки, смотрели на камень, на котором когда-то Виана заметила лежавшего без чувств Ури. Взгляды их встретились, и они улыбнулись друг другу, а потом поцеловались, нежно и страстно.

Виана и Ури решили переночевать на берегу реки.

Костер весело потрескивал, а Виана с тревогой вглядывалась в темноту густых зарослей за рекой. Неизведанные земли, протянувшиеся вдаль. Девушке было не по себе и в то же время спокойно, потому что рядом с ней был Ури.

Виана доверчиво уснула в объятиях лесного юноши. Он же и разбудил ее еще до рассвета.

— Виана, проснись! — бормотал он и настойчиво тряс за плечо. — Берегись! Опасность!

Девушка мигом открыла глаза и села, мотая головой, чтобы стряхнуть остатки туманного сна. Она огляделась по сторонам и прислушалась, но ничего странного не обнаружила. Угли костра освещали лицо Ури призрачно-оранжевым светом.

— Беги, Виана! — крикнул он, тыча пальцем куда-то в темноту.

Быстро подхватив котомку, лук и колчан со стрелами, девушка крепко сжала в руке нож и вгляделась в темноту, куда показывал Ури.

Она увидела, как в воздухе плавно и завораживающе-медленно покачивались два огонька, слишком большие для светлячков. Виана зачарованно смотрела на них. Они были такими мягкими и в то же время яркими… такими прекрасными.

— Это… феи? — восхищенно спросила она и шагнула навстречу огонькам.

Ури резко оттащил ее назад. Виана очнулась: подобная грубость была несвойственна юноше. В тот миг она осознала, что Дремучий Лес был его вотчиной, и никто лучше Ури не знал его опасности и тайны. Возможно, это были блуждающие огоньки, или что-то такое же обманчивое. Не отрывая взгляда от огней и стараясь не поддаваться их красоте, Виана попятилась назад, держа нож наготове.

Оба огонька разом стремительно рванулись вперед.

— Беги, Виана, — охрипшим от напряжения голосом пробормотал Ури. — Беги!

Не задавая вопросов, девушка развернулась и отчаянно помчалась следом за Ури.

Краем глаза она успела разглядеть выпрыгнувшего из тени, чтобы схватить их, зверя. Он был похож на гигантскую дикую кошку с огромной пастью с зубами в три ряда, — Виана могла в этом поклясться, — и длинным как у льва, яростно бьющим по воздуху хвостом. А еще у чудовища имелось два похожих на усы отростка, на конце которых находились большущие, светящиеся шары, которые качались в воздухе в такт звериным прыжкам.

На секунду Виана застыла на месте от ужаса; правда, теперь она смотрела не на светящиеся отростки чудовища, которые она приняла за фей, а на его ужасающие клыки и огромные когти. Ури потащил ее за собой, и Виана заставила себя бежать, не думая о преследователе.

При лунном свете Виана увидела, как Ури бросился в реку, и, не колеблясь, прыгнула за ним.

Вода доходила им до пояса. Борясь с быстрым течением, они стали перебираться на другой берег, и Виана услышала за спиной злобное рычание.

Девушка отважилась посмотреть через плечо.

Она различила звериную тень; чудовище металось вверх и вниз по берегу в поисках места для переправы. «В воду зверь не полезет, — мигом сообразила Виана, — но это вопрос времени. Рано или поздно он решится прыгать по торчащим из воды валунам как по мосту. Нужно торопиться».

Виана потеряла равновесие и едва не упала в воду, чуть-чуть не добравшись до берега, но Ури поддержал ее, и скоро они уже бежали в глубь леса. Река осталась позади, и сейчас они оказались в густых зарослях. Виане пришлось замедлить бег, она ничего не видела в темноте; деревья не пропускали лунно-звездный свет. Ури же темп не сбавлял.

— Подожди, Ури, — задыхаясь, позвала Виана. — Не бросай меня!

Юноша вернулся и взял ее за руку. В эту минуту они услышали вблизи торжествующий рык гнавшегося за ними зверя. Виана задрожала от страха.

Ури же ничуть не испугался. Он упрямо бежал вперед и тащил девушку за собой. Виана то и дело спотыкалась о корни деревьев, листва тоже мешала бежать, и она могла лишь удивляться тому, как уверенно двигается Ури в кромешной темноте. Они снова услышали за спиной звериный рык. Виана оглянулась и увидела вдалеке его призрачно светящиеся отростки, плывущие между деревьями.

— Ури, ты знаешь, куда идти? — испуганно пробормотала Виана и снова задрожала; определенно, в этом лесу совершенно негде спрятаться. — Давай залезем на дерево. Может, там это существо не сумеет нас достать.

— Он залезет, — прозвучал из темноты юношеский голос.

Виана поняла, что поменялась ролями с Ури. Когда они познакомились, она была знатоком и должна была учить юношу многим вещам, а сейчас Ури — знаток своего мира, и она должна слушаться его. И все же это не объясняло сноровки его передвижения по ночам.

— Ты можешь видеть в темноте?

— Мне не нужно видеть.

Виана заметила, что Ури проводил ладонью по стволам деревьев. Может, он узнавал их наощупь?

Это было бы забавно.

Ури резко остановился, и у Вианы душа ушла в пятки. Перед ними была стена из деревьев. Стволы стояли так близко друг к другу, что протиснуться между ними было нельзя. Получается, что Ури завел ее в тупик? Выходит, зря она ему доверилась?

— Ури… — прошептала Виана, напрягшись как пружина. Преследовавшие их огни неумолимо приближались.

Юноша не ответил. Положив ладони на стволы соседних деревьев, он ждал… Чего? Может, собирался раздвинуть их силой?

Тяжело дыша, Виана натянула тетиву и прицелилась. В темноте она не различала зверя, но иногда замечала в зарослях его светящиеся отростки. Попасть в эту мишень будет непросто, но шанс все-таки был.

Девушка вдохнула полной грудью, стараясь успокоиться, но руки дрожали, и стрела, которая должна была убить преследователя, ходила ходуном. Судорожно сглотнув, Виана стала ждать.

Светщиеся шары вновь возникли в темноте.

Виана выстрелила, целясь точно в середину между ними, в голову зверя.

Девушка затаила дыхание. На мгновение свет исчез и тут же появился вновь, но уже гораздо ближе. От ужаса Виана закричала, и ее крик слился с рычанием зверя.

Ури дернул девушку к себе и сильно толкнул прямо на стволы деревьев. Виана закрыла лицо руками… но удара не последовало. Падая вперед, она замахала руками в воздухе, стараясь удержать равновесие. К своему удивлению она мягко приземлилась в кусты. Изо всех сил борясь с изумлением, девушка поднялась на ноги; у нее слегка кружилась голова. Она повернулась и увидела огни набросившегося на нее зверя…

Неожиданно она услышала странный звук, похожий на хруст, словно все деревья вокруг разом треснули… и огни исчезли. Послышался глухой удар, яростный рык, царапанье… и все стихло.

С бешено колотящимся сердцем в полной темноте Виана наощупь пыталась хоть как-то оценить положение. Удивительно, но руки девушки наткнулись на стену из деревьев, ту самую, что совсем недавно преградила им путь. Только теперь стена находилась между ними и преследовавшим их существом.

— Ничего не понимаю, — недоуменно пробурчала девушка себе под нос, продолжая водить руками по сторонам, и обомлела, неожиданно поняв, что они находятся в замкнутом круге, образованном стволами деревьев, как в защитной клетке.

— Теперь можно спать, — заявил сидевший рядом Ури.

Виана крепко прижалась к нему, словно боясь, что юноша вот-вот исчезнет, и он обнял ее, стараясь успокоить.

— Как ты смог это сделать? — выпалила она. — Деревья сдвинулись?

— Деревья хорошие. С ними мы в безопасности, — пояснил Ури, но Виана в этом усомнилась; ей было трудно понять случившееся.

— Ури, ты колдун? — спросила она, вся дрожа.

— Колун? Я не знаю, что такое колун, я — Ури, — ответил юноша.

Виана решила больше не думать об этом. Ури был прав: сейчас они в безопасности. В темноте не было видно светящихся отростков зверя, и грозное рычание тоже не слышалось.

— Может, разведем костер, — предложила Виана и почувствовала, как напрягся юноша.

— Нет, костер нет, — отрубил он. — Нет здесь.

— Как скажешь, — согласилась Виана; это был мир Ури, и ей следовало изучать и уважать его законы.

В ту ночь она не скучала по уютному теплу костра, заснув тревожным сном в объятиях лесного юноши, а деревья меж тем охраняли их сон, защищая от всяческих опасностей.

Рассвет вырвал Виану из лап кошмара, в котором смешались завывающие дикари, страшные чудовища и грозные деревья. Проснувшись от собственного крика, девушка подумала, что она еще спит — таким прекрасным было все вокруг.

Нигде не было ни дикарей, ни чудищ. Деревья, спасшие их накануне (или это тоже был сон), образовывали стену, но стволы не прижимались так тесно друг к другу, как показалось тогда. А может, они снова расступились как вчера, давая беглецам дорогу и спасая от погони (было ли это на самом деле, или просто почудилось)? Ветки, в темноте похожие на скрюченные руки, при свете дня оказались зелеными побегами с блогоуханными цветами. Она лежала на мягкой, прохладной траве среди мелких полевых цветочков и зарослей кустарника с аппетитными на вид ягодами. Над ее головой порхали изумительные бабочки, с ленивым жужжанием в воздухе кружили разные насекомые, а пробивающиеся сквозь листву нежные солнечные лучи ласково касались ее лица. Виана запрокинула голову, любуясь великолепным кружевом света и теней в верхушках деревьев. Легкий ветерок качал ветки, и листочки трепетно шелестели под его мягким дуновением.

Виана огляделась, ища Ури, но не увидела его.

Одним движением девушка вскочила на ноги. Она проснулась в райском уголке, но накануне ее едва не сожрал какой-то неизвестный хищник. Виана набросила на плечи плащ, смутно чувствуя, что за ней наблюдают.

— С добрым утром, Виана, — приветливо улыбнулся Ури, протиснувшись сквозь деревья.

— Где мы, Ури? — поинтересовалась Виана и улыбнулась в ответ. — Мы добрались до твоей земли?

— Нет, — засмеялся тот, — мы еще далеко.

Слова юноши огорчили Виану: конечно, она не рассчитывала добраться до места так быстро, но хотела верить, что в первый раз почти дошла до цели и непременно дошла бы, если б не вывихнула кисть.

— Идем, — сказал Ури и потянул девушку за руку, — здесь нельзя оставаться долго. Им не нравится.

— Кому? — Виана с любопытством огляделась вокруг, но никого не заметила.

— Я сказал им, что мы идем, — попытался объяснить Ури, — мы здесь недолго, мы идем.

— Да кому ты сказал-то?

Ури снова рассмеялся.

— Ты их не видишь, — догадался он.

— Нет, здесь только ты и я, — сердито ответила девушка, начиная закипать.

— Ты не живешь здесь, — просто ответил Ури, все еще смеясь. Кажется, он хотел добавить что-то еще, но, не найдя слов, виновато улыбнулся и пожал плечами.

Девушка послушно шла за ним след в след через густые заросли, стараясь понять, что он имел в виду. Может, просто подшучивал над ней, может, и впрямь верил, что из-за деревьев за ними подглядывают какие-то невидимки.

Виана не знала, чего опасаться сильнее: того, что Ури прав, или того, что это лишь его фантазии. И можно ли в таком случае на него положиться?

Поразмыслив немного, девушка решила все же довериться спутнику: в конце концов, ночью она и сама убедилась, что в лесу водятся весьма странные и опасные существа, а Ури ее спас. Это ли не лучшее доказательство, что он знал, о чем говорил?

С этой минуты Виана непрестанно с опаской поглядывала на подлесок. Изредка ей казалось, что она краем глаза уловила какое-то мимолетное движение. Это мог быть подрагивающий лист или слабая тень на ветке, или просто ее чересчур разыгравшееся воображение, точно не скажешь.

И все же в лесу что-то было. Виана чувствовала это кожей, когда волосы на затылке вставали дыбом, а охотничье чутье заставляло натягивать тетиву лука, хотя она не знала толком, куда стрелять. Каждый раз Ури успокаивал ее, говоря, что бояться нечего, если соблюдать правила, но Виана не знала здешних порядков. Оставалось лишь надеяться, что Ури не совершит ошибку в этих странных краях.

А местность и впрямь становилась странной. Деревья пока еще были обычными, но вроде бы известные травы и кустарники приобретали не совсем знакомый вид и дикий цвет, а сотни цветов, растений и насекомых Виана раньше и в глаза не видела. Даже тускло-сиреневатый мох на деревьях был каким-то диковинным. Виане казалось, что она попала в новый мир, где лес покажет ей тысячи чудес.

Охота тоже стала другой. Через три дня после спасения от смерти у реки Виана подстрелила, как ей казалось, куропатку. К своему удивлению, девушка обнаружила, что добыча оказалась неизвестной птицей, чье шелковистое, редкой красоты, оперение почти сливалось с окружавшей их растительностью. По голове и шее птахи тянулся хохолок из желтых перьев, напоминающий лошадиную гриву, а ее ноги были покрыты мягким красноватым пухом. Виана даже пожалела, что убила столь диковинную птицу.

— Ешь, — коротко велел Ури.

— А это можно есть? — с сомнением спросила девушка.

— Ты убиваешь, ты ешь. Нельзя убивать просто так.

Виана усвоила этот урок. Они зажарили птицу на открытом месте, подальше от кустов. Следуя советам Ури, разжигать костер нужно было с особой осторожностью, и потому Виана делал это лишь в случае крайней необходимости. По мере возможности оба старались питаться ягодами, фруктами и кореньями. И тут Ури удивил Виану еще раз: казалось, в той части леса, по которой они шли, юноша знал все, кроме съедобности и несъедобности животных и растений. Девушке все это казалось очень странным, но ее спутник не сумел объяснить, почему он может свободно ориентироваться в своем краю, но что можно есть, не знает.

Именно поэтому лесной поход начинал бесить Виану.

Она не знала, с чем столкнется за следующим рядом деревьев и не отравится ли аппетитными на вид фруктами. Не знала, в правильном ли направлении они идут, и сколько времени понадобится, чтобы дойти до места. Но больше всего девушку тревожило ощущение, что за ними неусыпно следят. Ури не придавал этому значения, но и отрицать не стал, что вот уже несколько дней некий лесной невидимка действительно наблюдает за ними.

«Кем бы ни был, он вряд ли опасен, — решила Виана, — иначе давно бы на нас напал».

И тем не менее дважды она действительно оказалась в опасности.

В первый раз это случилось вечером. Вымотанная дневным переходом, Виана медленно шла за Ури. Оступившись, она прислонилась к стволу дерева, чтобы не упасть, и случайно зацепилась за колючий куст, который Ури осторожно обошел.

Шипастые ветви мгновенно метнулись к девушке, словно щупальца, усыпанные иглами, и стали царапать кожу. Взвизгнув, Виана отпрянула назад. Куст поднял ветки и угрожающе замахал ими.

— Что это? — в ужасе прохрипела Виана.

— Колючее растение, — ответил Ури, оттаскивая девушку от куста. — Осторожно.

— А раньше сказать не мог? — вспылила Виана.

— Много опасных растений, — ответил он. — Кусают, колют, царапают, если их касаешься или ешь. Ты должна делать как я.

— Понимаю, — Виана чувствовала себя полной дурой. — Прости.

Ури выглядел немного обеспокоенным. Он ласково погладил царапины на лице Вианы, но лечить их не стал. Девушка почувствовала укол разочарования, и в то же время в ее сердце оживал страх.

В последний раз окинув взглядом живой куст, Виана пошла дальше за Ури. Никогда в жизни она не видела ничего подобного и не желала встретить вновь.

Однако следующее испытание, которое предстояло пройти Виане, напугало ее еще сильнее.

Спустя два дня, путники решили сделать привал на маленькой лужайке возле ручейка — тоненькой струйки прозрачной воды, текущей между покрытыми пурпурным мхом камнями. Пока Ури рылся в котомке в поисках чего-нибудь съестного, Виана заметила росший неподалеку кустик со съедобными ягодами. Она протянула руку, чтобы сорвать несколько ягод, и ее пальцы машинально потянулись к самой крупной из них.

Не успела девушка коснуться ягоды, как та увернулась от ее рук, и Виана с ужасом обнаружила, что из куста на нее злобно шипит чье-то крохотное смуглое личико. Человечек был ростом с указательный палец; его затылок был неотличим от ягоды, а одеждой служили листья того самого куста, в котором он прятался. Кто это — фея, лесной дух, гномик или кто-то еще — Виана не знала, а времени на раздумья не было. С сильно бьющимся сердцем она попятилась назад. Человечек оскалился, показав мелкие острые зубки; несмотря на малый рост, он выглядел опасным. Виана видела, как странный человечек улетал все дальше от нее, порхая среди листвы на своих стрекозиных крылышках, но идти за ним желания не было.

— Ури… — тихонько позвала она.

Стоявший рядом юноша с серьезным видом наблюдал за этой сценой. Было очевидно, что он заметил спрятавшееся в зарослях маленькое существо, но не был удивлен.

— А много еще в лесу таких существ?

— Весь полон, — улыбнулся Ури, обводя рукой вокруг себя.

Виана с детства мечтала, чтобы рассказанные мамой сказки о феях, оказались правдой. Она представляла, как когда-нибудь познакомится с жителями Дремучего Леса, и это будет волшебный миг, но никогда не думала, что так ужаснется, поняв, что сотни маленьких глаз следят за ней из чащи. Она никогда не думала, что феи, или кто там еще, внушат ей такой страх.

Вся дрожа, девушка крепко прижалась к Ури, и тот обнял ее, защищая.

— Не бойся, — сказал он. — Они не плохие. Не нужно их бояться и не нужно беспокоить. Они не причинят зла.

Все это выглядело противоречивым, но, как поняла Виана, существа не станут нападать, если их не потревожить. Это подразумевало, что они могут ранить ее, почувствовав опасность. Девушка покачала головой: если все они такие же маленькие, как существо, обнаруженное среди ягод, то бояться нечего. Или же есть?

Виана все еще тряслась от страха, когда они продолжили свой путь. Она настороженно смотрела по сторонам, стараясь разглядеть следующих за ними существ. Ничего необычного девушка не заметила, но это ее не успокоило.

Существа были повсюду. Они прятались в лесу, среди кустов, ветвей, корней и грибов, растущих на влажных стволах деревьев.

Сколько их было? Десятки? Сотни? Тысячи? Почувствовав тревогу девушки, Ури взял ее за руку.

Прошло еще несколько дней, прежде чем они добрались до места. За это время Виана постепенно успокоилась. Она стала замечать и других существ; почти все они были крошечными и сливались с окружающим миром. Их кожа была похожа на кору, а волосы — на ветки или пучочки трав. У одних имелись усики или лапки, как у насекомых, у других — крылышки, как у бабочек или стрекоз, а головки напоминали ягоды или грибы. Несмотря на человеческие черты, их личики выражали чувства совсем иного мира: некоторые дико гримасничали, другие безудержно хохотали, а иные, напротив, улыбались так ласково и загадочно, что Виана была растрогана и в то же время напугана. Впрочем, у них всех имелось нечто общее: Виана не могла их видеть, если они добровольно не показывались ей на глаза. Некоторые с интересом глазели, как они проходят мимо, некоторые играли, приводя девушку в смущение или пугая, но без злого умысла. Виана поняла, что странные человечки уже давно следят за ней и решили, что она не опасна для них. Возможно, на это решение повлияли спокойствие и уверенность Ури.

Юноша не заговаривал с существами, они, вроде бы, тоже не интересовались общением с ним. Просто Ури был частью их мира, и они свыклись друг с другом. Виана же была незваным пришельцем, чужаком, вот почему поначалу на нее смотрели с недоверием. В свою очередь, девушка, заметив в зарослях пятнистое лицо или услышав шепоток и странный смех, каждый раз вздрагивала и цеплялась за Ури. Мало-помалу существа становились всё дружелюбнее и, в конце концов, Виана привыкла к ним.

Последние дни прошли как во сне. Виана спокойно шла за Ури, не беспокоясь ни о том, куда они идут, ни о том, сколько им еще идти. Она поклялась бы, что деревья расступались перед ними, давая дорогу, а иногда смыкались за спиной, не позволяя отступать. Она часто замечала, как ветки отодвигались, облегчая ей путь, и даже корни отползали чуть в сторону, чтобы она не споткнулась.

«Не может быть», — нашептывал Виане какой-то внутренний голосок, но она почти не замечала его. Расслабившись, она сумела оценить красоту волшебного леса. По ночам среди деревьев, словно светлячки, мелькали крохотные сказочные существа. На рассвете некоторые из них пели песни, пронизанные глубокой и таинственной радостью. Цветы на полянах раскрывали свои лепестки, превращаясь в разноцветный крылатый ливень, когда два незваных гостя проходили мимо. На свисающей с деревьев паутине в предзакатных солнечных лучах сверкали жемчужные росинки. Крошечные существа прыгали среди огромных грибов самой причудливой формы. Вскоре отношение лесных жителей стало еще более дружелюбным, и Виана догадалась, что они соревнуются между собой, чтобы показать ей чудеса здешнего мира. Некоторые подлетали к ней и протягивали цветок, ягоду или зеленый бутон; другие вели к самой красивой и дикой излучине ручья, к тенистому водопаду, окутанному сияющей радугой, или к лужайке, устланной ковром из полевых цветов.

Как-то утром Ури разбудил Виану, сказав ей:

— Уже близко.

С сильно бьющимся сердцем девушка вскочила на ноги. Прежде чем пойти дальше, Ури приложил палец к губам, и Виана взволнованно кивнула.

За время своего пути девушка успела познакомиться с удивительными картинами Дремучего Леса и едва обратила внимание на двух летящих за ними существ в одеяниях, похожих на бутон цветка с большими белыми лепестками.

Пройдя еще чуть-чуть вперед, Ури повел ее вверх по склону оврага, поросшему молодыми деревцами. Забравшись на вершину, Виана вдруг остановилась.

До этого она замечала повисшую в воздухе странную, тяжелую тишину, но теперь уловила неясный звук, словно кто-то играл в унисон на свирели и флейте.

Девушка растерянно огляделась.

Она стояла на широкой, поросшей деревьями, поляне. Торчавшие из мшистой земли корни переплетались в плотную сеть, связывавшую деревья воедино. Стволы частично покрывала красноватая, чешуйчатая кора, словно деревья сбрасывали кожу. Гордо вздымавшиеся ввысь ветви тоже переплетались друг с другом. А листья…

Виана изумленно вскрикнула.

Листья этих деревьев были столь огромны, что даже самый маленький из них без труда закрыл бы лицо человека, как маска. Все они были развернуты в разные стороны, некоторые из них скручивались в трубочку, а прочие образовывали диковинные спирали. Понаблюдав за листьями, Виана с удивлением отметила, что они медленно и плавно движутся, хотя ветра не было.

Виана могла бы поклясться, что деревья свободно поворачивают листья, как танцор кружится под музыку. Только музыку они играли сами. Воздух свистел в листьях, а деревья заставляли их звенеть, как колокольчики, или сворачивали в трубку, чтобы они звучали как маленькие флейты, или потряхивали и крутили их под необычайно чудесную мелодию. Этот завораживающий хор не отпускал Виану до тех пор, пока она не поняла, что происходит.

Нигде и никогда ветер не пел так красиво. Это пели деревья. Виана заморгала, но подступившие к глазам слезы покатились по щекам. Девушка опустилась на землю и почувствовала дрожь корней. Она не могла сказать, сколько времени сидела, слушая пение деревьев. Казалось, в этой музыке говорилось обо всем, что происходило под небом — от подземных глубин до самых высоких облаков. Деревья пели о дожде, о земле, о ветре и солнце. Музыка проникала в душу и на крыльях уносила ввысь, туда, где рождаются звезды.

А тем временем феи танцевали и танцевали под пение деревьев, опьяненные пленительной мелодией.

Когда листья деревьев, наконец, замерли, Виана пробудилась от сна. Поняв, что жутко проголодалась, она задумалась, сколько времени провела здесь, слушая пение деревьев. В памяти всплыли истории о заблудившихся в Дремучем Лесу странниках, угодивших в ловушку чарующих фей и на века оставшихся околдованными. Девушка в ужасе посмотрела на свои руки, боясь увидеть их морщинистыми, как у старухи. Но все было таким же, как всегда.

И тут она увидела, что рядом с ней сидит заметно взволнованный Ури.

— Здесь, Виана, — охрипшим от возбуждения голосом сказал он. — Это мой дом.

Девушка во все глаза смотрела, как поднявшийся с земли одним прыжком Ури переходил от дерева к дереву, ласково поглаживая стволы, словно здоровался со старыми друзьями.

Виана встала и пошла за ним, в тень поющих деревьев, которые, казалось, наклонили к ней свои ветви, словно желая сказать: «Добро пожаловать в наши края».

Она догнала Ури довольно быстро. Юноша стоял возле дерева, которое было чуть больше остальных. Вначале Виана подумала, что оно не из тех, что глубоко запали в ее душу, но, подойдя поближе, поняла свою ошибку: это было одно из поющих деревьев… только мертвое. На нем не осталось листьев, ствол высох и потерял свой изумительный красноватый цвет, став пепельно-серым. Кроме того, Виана с ужасом обнаружила глубоко врезавшуюся в кору зарубку от удара топора. Пальцы Ури пробегали по зарубке, словно желая исцелить дерево своим чудесным прикосновением. Глаза юноши наполнились слезами.

— Кто это сделал? — шепотом спросила Виана, почему-то не решаясь говорить в этом месте громко.

— Они, — коротко ответил Ури, но девушка содрогнулась от ужаса, сразу поняв, что речь идет о дикарях. Кто еще из людей мог наброситься на столь удивительное дерево?

Ури и Виана пошли дальше, встречая тут и там мертвые деревья; на каждом стволе виднелись ужасные отметины, словно кто-то хотел срубить дерево, но сделал это лишь наполовину. Виана недоумевала, зачем кому-то понадобилось оставлять такие зарубки.

Вскоре всё стало ясно. Ури испуганно вскрикнул и бросился к одному из самых больших деревьев. Виана побежала за ним и застыла с открытым ртом и бешено бьющимся сердцем.

Дерево было живо… пока. Кто-то сделал на его стволе такую же зарубку, от которой погибли остальные деревья. Струйка беловатого сока медленно стекала по стволу в стоявшую на земле бадью.

Виана обескуражено хлопала глазами. Так вот в чем дело… Кто-то надрубал деревья и высасывал из них сок, пока те совсем не засыхали… и не могли больше петь. Но зачем?

Она взглянула на Ури, ища ответ, но юноша был глубоко озабочен судьбой дерева. Он гневно оттолкнул бадью ногой, опрокинув ее на землю, и безуспешно пытался перекрыть струю ладонями. Измазанные соком руки безвольно повисли вдоль тела.

Виана хотела помочь Ури. Она отыскала плащ и собиралась обернуть его вокруг ствола, как перевязывают раненую руку, чтобы прекратить кровотечение, но юноша остановил ее.

— Нет смысла, — сказал он, качая головой. — Смотри.

Виана посмотрела вокруг себя и ужаснулась.

Множество деревьев находились в том же состоянии. Самые большие, с широкими стволами и уходящими глубоко в землю корнями, были точно так же подрублены, а сок аккуратно, до единой капли, собирался в стоящие возле них бадьи.

— Послушай, — начала Виана, но юноша внезапно закрыл ей рот, не дав договорить, и потянул за собой, чтобы они могли укрыться за стволом дерева.

Виана мигом сообразила, что им грозит опасность. Приготовив лук, она осторожно выглянула из-за дерева и увидела двух дикарок, осматривающих бадьи. Наполненные соком они относили в сторону, а вместо них ставили пустые. Виана долго держала женщин под прицелом, не решаясь спустить тетиву, пока те не затерялись в лесной чаще, и лишь тогда опустила лук.

— Вот оно что, — пробормотала она. — Дикари собирают сок поющих деревьев. Но зачем?

Ури посмотрел на девушку; в глубине его зеленых глаз затаилась глубокая печаль.

— Они лечат, — пояснил он. — Деревья.

От слов Ури Виана на миг остолбенела, неожиданно поняв, что отыскала родник вечной молодости, о котором говорилось в легендах. Правда, родник этот не бил из земли, как она представляла.

Он вытекал из поющих деревьев.

Глава 13, в которой говорится о походе и его ужасающих последствиях

Остаток дня Ури и Виана следили за дикарями, разбившими лагерь неподалеку в лощине. Оттуда в лес вела проторенная огнем и мечом дорога, по которой то и дело проезжали телеги, груженные огромными бочками с соком. Виана гадала, сколько времени понадобилось дикарям, чтобы одолеть Дремучий Лес; возможно, месяцы, возможно, годы. Даже многовековая традиция леденящих душу рассказов о подстерегающих в лесу опасностях не умерила безумие и необузданные амбиции дикарей. Они продирались через густой лес, бросая вызов его обитателям, побеждая притаившихся в чащобе чудовищ, прокладывали для своих телег дорогу, ведущую прямо в сердце леса… туда, где пели деревья.

Весь день Виана с ужасом наблюдала за дикарями. Она видела, как женщины переливают сок в бочки, мужчины грузят их на телеги, а подростки подгоняют волов, чтобы побыстрее вывезти груз из леса. Стало ясно, что дикарям нужно очень много сока, но зачем? Разве что Араку приходилось каждый день купаться в нем, чтобы быть неуязвимым? Или он привык подмешивать его в свое питье?

А может, он просто запасался драгоценной жидкостью на всю оставшуюся жизнь?

Безответных вопросов было множество. Почему деревья не защищались от подобной враждебности? Что сделали дикари с народом Ури? Всех погубили? Виана не решалась расспрашивать Ури, чтобы не заставлять его страдать еще больше.

В любом случае нужно сообщить Волку о том, что здесь творится. Виана наполнила фляжку соком из ведра; это будет доказательством правдивости ее рассказа. «Если Волк убедится, что это не обычный сок, то с большей готовностью выслушает меня», — подумала она.

С наступлением ночи дикари развели костер и собрались у огня. Они распевали песни на своем грубом, гортанном языке и пили за здоровье великого Арака, а Виана люто ненавидела их за то, что они топчут все на своем пути. Неожиданно из шатра вышел какой-то невысокий, сухонький человечек, и все разом, как по волшебству, умолкли. Это был мужчина средних лет с длинными, седыми волосами, заплетенными в косицу; опираясь на искусно вырезанный деревянный посох, он кутался в темный плащ, украшенный бусинами, похожими на звериные зубы и когти. Лицо мужчины было разрисовано неизвестными Виане знаками, которые подчеркивали острый, пронзительный взгляд его черных глаз.

Виана узнала в человечке колдуна, совершавшего свадебный обряд дикарей со знатными нортианками. Сердце девушки екнуло, ведь именно он отдал ее жестокому и грубому Олдару.

Виана гневно сжала кулаки. Из своего укрытия она старалась услышать, о чем говорил колдун, но слов разобрать не могла: тот говорил слишком тихо. Впрочем, ему и не нужно было повышать голос: все присутствующие, даже самые свирепые мужланы слушали его внимательно и с благоговением.

— Интересно, что он здесь делает? — еле слышно прошептала Виана.

— Привязывает деревья, и они не могут двигаться, — так же тихо ответил Ури.

— Что ты имеешь в виду? — повернувшись к юноше, изумленно пролепетала Виана.

Ури глубоко вздохнул, стараясь собраться с мыслями и подобрать правильные слова.

— Они пришли давно, — пояснил он. — Хотели забрать кровь у деревьев, но те не дали.

— Они защищались?

Виана представила, как деревья вступают в бой и хлещут дикарей своими ветвями, но шансов у них все равно почти не было. Они ведь даже убежать не могли, а у людей было страшное оружие в виде топоров и огня. Могли ли деревья своими ветвями и корнями опрокинуть бадьи с заветным соком… хотя бы для того, чтобы восстать против такой участи?

— Он, — Ури показал пальцем на колдуна, — что-то сделал и сказал, и деревья уснули.

— Наложил на них заклятье, — передернувшись от отвращения, пробормотала Виана. — Что делал колдун, Ури?

Юноша снова вздохнул и устало потер глаза; он выглядел неважно, словно воспоминания высасывали из него все силы.

— У него есть вода, он кладет в нее что-то, как в суп. Потом макает палец в суп и что-то рисует на деревьях.

Виана собиралась что-то сказать, но в эту минуту колдун закончил свою речь, и все дикари как один затянули победную песнь.

Девушка обмерла, услышав слова песни.

В ней говорилось о несокрушимом воинстве, которое никто не сможет одолеть, о полчище дикарей, которые захватят южные земли, а затем и весь мир.

Виана руками зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса.

Бочки сока были не только для Арака; все воины омывались в нем перед каждым сражением и становились неуязвимыми.

— Нам пора возвращаться, Ури, — слегка приподнявшись, торопливо заговорила Виана, — нужно рассказать Волку и остальным. Гаррид был прав: в отрытой войне дикарей не разбить. Нужно найти другой способ.

Ури смотрел на девушку, ничего не понимая, внезапно его лицо страдальчески скривилось.

— Нет! — громко воскликнул он, прежде чем Виана смогла его остановить. — Ты должна помочь моему народу! Мы здесь, чтобы помочь моему народу!

Дикари обернулись и посмотрели в сторону их укрытия. Ури вскочил на ноги и теперь был отлично виден в свете костра.

— Бежим, Ури, нас заметили! — крикнула Виана и от души крепко выругалась про себя.

Она могла бы поклясться, что острые, проницательные глазки колдуна посмотрели на ее спутника со зловещим интересом.

На этом день слежки и закончился. Ури и Виана во весь дух неслись через густые заросли, а дикари гнались за ними по пятам. К счастью, лес сам прикрывал их следы. Ури быстроногим оленем мчался в темноте, таща Виану за собой, дикарям же приходилось светить себе под ноги факелом, чтобы не упасть. С другой стороны, деревья и кустарники, казалось, давали путь беглецам и мешали преследователям. Незадолго до рассвета, оторвавшись от погони, молодые люди остановились, чтобы немного передохнуть.

— Ури, мы не можем туда вернуться, — сказала Виана, заметив, что юноша снова смотрит назад, откуда они прибежали.

— Но мой народ…

— Знаю, — отрезала Виана, — но я ничем не могу им помочь. Ты забыл, что я всего лишь девушка?

— Ты сильная, — возразил он, глядя на нее с несокрушимой верой. — Я люблю тебя.

Виана привалилась к стволу дерева и задумалась, стараясь не выдать смятения, вызванного его словами.

— Послушай… вот что мы сделаем, — наконец сказала она, слегка запнувшись. — Я найду Волка и попрошу его привести подкрепление. Мы вернемся с большим войском и сразимся с колдуном и его дикарями. А потом отыщем твой народ и постараемся разузнать, что с ними стало, хорошо? Но прежде всего нужно прекратить поставку сока. Если сделать это, полчище Арака уже не будет столь непобедимым. И если нас поддержат короли с юга, мы сможем навсегда изгнать дикарей из Нортии и Дремучего Леса.

Ури внимательно слушал Виану и, нахмурив брови, пытался понять ее рассуждения.

— Хорошо, мы вернемся к твоему народу, — сказал он и кивнул головой, — а потом он поможет моему народу.

— Да, Ури, — улыбнулась Виана, — так и будет.

Ури счастливо рассмеялся, как мальчишка, и поцеловал девушку.

— Спасибо, Виана, — радостно сказал он.

— Тогда — в путь. Мы должны вернуться как можно раньше.

Итак, после долгого пути Виана и Ури вернулись в лагерь повстанцев, усталые и голодные, потому что шли почти без остановки. Одежда превратилась в грязные лохмотья, но Виана была дома, и это главное.

Однако на поляне девушку ждало необычное зрелище: лагерь опустел, многие хижины выглядели заброшенными. Костер потух, и лишь возле женской лачуги тлели угли небольшого костерка.

— Что такое? — воскликнула Виана, выбегая на середину поляны.

Ури неотступно следовал за ней.

— Эй, — громко позвала она, — есть здесь кто-нибудь? Куда все подевались-то?

— Они ушли, госпожа, — раздался голос за ее спиной.

Виана повернулась. Возле лачуги, у двери, стояла Дорея.

Виана бросилась к кормилице и очутилась, как в укрытии, в ее спасительных объятиях. От волнения Дорея крепко прижала девушку к груди; она была счастлива увидеть ее снова, но в то же время Виана заметила на ее лице тень тревоги и печали.

— Я думала, что больше не увижу вас, девочка моя, — со слезами на глазах пробормотала Дорея. — Когда вы с Ури ушли… А почему вы ушли вместе с Ури? — вдруг спросила она, подозрительно глядя на Виану.

— Мы ходили в самое сердце леса, — поспешно ответила Виана, увиливая от сути вопроса, — и видели поющие деревья. Дикари там, Дорея. Мне нужно поговорить с Волком. Где он? Арак готовится напасть на южные королевства…

— Знаю, — прервала девушку Дорея. — Потому они и ушли, Виана. Волк подготовил армию, и они направились к южной границе Нортии, чтобы остановить дикарей у реки Холодных Камней. Большинство женщин ушли отсюда, потому что без мужской защиты не чувствовали себя в безопасности. А я осталась ждать вашего возвращения. Волк сказал, что выгнал вас из лагеря, но я не теряла надежду, что вы вернетесь… Почему вы мне ничего не сказали, Виана? Если не хотели, чтобы я пошла с вами, так хотя бы попрощались…

Но Виана не слушала кормилицу. Новость об уходе повстанческого войска обрушилась на нее как ушат ледяной воды.

— Нет, нет, этого не может быть, Дорея, — машинально бормотала она. — Они не могли уйти…

— Они ушли, Виана, — твердо повторила Дорея, — ушли почти две недели назад. Волк не хотел больше ждать. Вы ему сами сказали, что дикари собираются по зиме напасть на южные королевства, вот он и решил опередить их.

— Но они… им не разбить дикарей. Сейчас никто не сможет победить их, Дорея. Это будет бойня.

— Поверьте, девочка моя, армия повстанцев не так беспомощна, как вы думаете. Волк давно ведет переговоры с королями южан; некоторые из них, хоть и заключили союз с Араком, чтобы сохранить свою независимость, тайно пошлют войска нам на подмогу. К тому же, у них тоже есть армия, готовая сражаться с дикарями, как только они перейдут через Холодные Камни. Волк говорит…

— Плевать, что там говорит Волк, — резко перебила кормилицу Виана. — Неважно сколько воинов выйдет на борьбу, дикарей им все равно не одолеть. Черт, что же делать? Мне ни за что не успеть догнать Волка до боя, но если не сказать ему…

— Не убивайтесь так, госпожа, вы слишком взволнованы. Доверьтесь Волку. В военном деле он смыслит лучше нас, женщин. Он знает, что делает.

Виана в ярости вырвалась из объятий кормилицы.

— Нет, не знает! — запальчиво выкрикнула она и в отчаянии покачала головой. — Послушай, Дорея, мы узнали секрет дикарей, о котором Волку ничего не известно, понимаешь? Если ему не сказать эту новость, дикари снова победят, и на этот раз окончательно.

— Понимаю, — Дорея тяжело вздохнула. — Тогда вам нужно выезжать, не медля ни минуты. На резвом коне, быть может, вы и догоните их прежде, чем они сойдутся с войсками Арака.

— Войска Арака, — задумчиво повторила Виана. — Они еще не двинулись в поход, так ведь?

— Не знаю, Виана, но в деревне пока тихо. Если властитель Торреспино со своими подданными думают присоединиться к войску короля, то в ближайшее время покинут эти земли, а пока что они здесь.

— Тогда, пожалуй, у нас есть шанс, — Виана слегка приободрилась и задорно тряхнула головой. — Я найду Волка, Дорея, и ему придется выслушать меня, иначе для Нортии не будет никакой надежды.

— Я всё понимаю, Виана, и знаю, что мне вас не остановить, — кормилица снова тяжело вздохнула. — Если вы что-то вбили себе в голову, никто не заставит вас изменить решение; с самого детства так было. Скажите только, что будете делать с Ури? Верхом он ездить не умеет, так что, взяв его с собой, быстро не поскачете.

Переживая за судьбу повстанцев, Виана напрочь забыла об Ури. Он был рядом, и это придавало ей сил, но в то же время в сердце закрадывалось сомнение. Они так долго были вместе, что мысль о расставании была для Вианы невыносимой. Дорея же во все глаза смотрела на юношу и, кажется, не замечала смятения девушки.

— Что с твоими волосами? — внезапно спросила она. — Почему они другого цвета?

Виана повернулась и, взглянув на Ури, с удивлением поняла, что его волосы уже не были белесыми; они потемнели, приобретя теплый каштановый оттенок. Когда это случилось? Ясно, что не вдруг, иначе она заметила бы. Скорее всего, они темнели постепенно, день за днем. Но почему? Девушка в изумлении подняла руку, чтобы погладить Ури по волосам. Юноша выглядел необычайно встревоженным.

— Виана, это так? — нерешительно спросил он.

— Дорея права, — ответила девушка, — твои волосы и вправду изменили цвет. Ты в порядке, Ури? Такое происходит со всеми твоими людьми?

Ури не ответил. Он испуганно поднес руку к волосам и взъерошил их, в отчаянии глядя вверх, словно желая рассмотреть свою голову.

— Нет… нет… нет, — пробормотал он и опрометью бросился к реке.

— Ури! — позвала Виана, а затем спросила вслух: — Что это с ним? Почему ему так важно, что теперь он не белесый?

— Белесый? — засмеялась Дорея. — Ури никогда не был белесым, госпожа. Все прекрасно видели, что раньше у него были зеленые волосы, правда, необычного оттенка; на солнце они слегка отсвечивали золотистым, но белесые? — Дорея помотала головой.

— А мне казалось… — Виана покраснела как маков цвет. — Впрочем, это не важно. Пойду искать его. Потом мы немного перекусим, и я тут же поеду на юг. А что касается Ури, — Виана немного помолчала, — потом решу.

— Как пожелаете, — ответила Дорея. — Я приготовлю отменное рагу, полагаю, вы изрядно проголодались… да и парень тоже, — добавила она, метнув на Виану подозрительный взгляд, но та уже пошла за Ури.

С тяжелым сердцем Дорея смотрела ей вслед. Она начинала понимать, что ее госпожу и лесного юношу связывает нечто большее, чем дружба. При других обстоятельствах добропорядочная женщина сделала бы все возможное, чтобы убедить Виану порвать с ним, ибо это было совершенно неподобающим для благородной дамы… «Впрочем, нужно быть реалистом, — подумала Дорея, — теперь мы живем в лесу, дикари захватили замок, и, в конце концов, никому и дела нет, что Виана и Ури вместе… За исключением, разве что, Арака, который, возможно, все еще желает выдать ее замуж за кого-нибудь из своих вояк, да, пожалуй, Робиана. Ни один из них даже землю целовать, по которой прошла моя госпожа, не заслуживает, — Дорея презрительно поморщилась, — так что мне тоже негоже вмешиваться». Вздохнув еще раз напоследок, Дорея вошла в хижину и принялась готовить рагу.

Виана нашла Ури на берегу реки. Стараясь рассмотреть отражение своего лица в стремительно текущей воде, он неустанно повторял:

— Нет, нет, нет…

Девушка смотрела на него, гадая, почему он так расстроился из-за волос. Порывшись в котомке, она отыскала бархатную шкатулку с драгоценностями матери и достала из нее золотой медальон, усыпанный жемчугом.

— Ури, — мягко позвала она.

Юноша повернулся к ней и улыбнулся. «Он всегда улыбается мне, в любую минуту и при любых обстоятельствах», — подумала Виана.

— Видишь это украшение? — спросила она, и Ури пересел поближе к ней, чтобы лучше рассмотреть вещицу. — Это мамин медальон. Его подарил отец; в тот день он завоевал ее сердце. Не потому, что медальон очень красивый и дорогой, просто он подарил его по-особенному. Мама спросила его, не вздыхает ли он по какой-нибудь даме, а он ответил, что всем сердцем любит самую красивую в Нортии девушку и никогда не посмотрит на другую. Мама, естественно, была обижена и захотела узнать, кто же эта счастливица. «Вы можете взглянуть на нее», — ответил отец и отдал медальон. Мама открыла его, ожидая увидеть там портрет какой-нибудь знатной красавицы, и… — Виана отрыла медальон и улыбнулась, глядя на маленькое зеркальце внутри, — … когда она увидела свое отражение, то поняла, что папа очень тактично и остроумно сделал ей предложение. Мама не устояла перед его обаянием.

Виана умолкла, вспомнив, как часто в детстве мама рассказывала ей эту историю. Тогда она казалась ей очень романтичной, и сейчас Виана сожалела, что теперь отношения между юношами и девушками из нортийских дворянских семей зависят от хитрости, игры слов и двусмысленности. Она подумала, каким простым и искренним было признание Ури, всего три слова: «Я люблю тебя».

— Ладно, — продолжила девушка, вернувшись в реальность, — вообще-то я хотела сказать, что это зеркало, и в нем ты сможешь рассмотреть себя лучше.

Ури вперился взглядом в маленькое зеркальце, изумленный четкостью своего отражения, но тут глаза юноши задержались на волосах, и он почти со злостью захлопнул медальон.

— Что с тобой, Ури? — обеспокоенно спросила Виана, отбирая украшение.

— У меня темные волосы, — с несчастным видом ответил он.

— Вижу. Почему они потемнели? Что это значит?

Ури не ответил.

— Волосы людей иногда меняют цвет, — продолжила Виана, пытаясь разговорить Ури. — Со временем люди стареют, и их волосы сначала седеют, а потом становятся совсем белыми. С вами происходит то же самое? С тобой и твоим народом?

Ури кивнул.

— Да, время… время меняет цвет, — сказал он, — но мне еще слишком рано.

Ури застонал.

— Ты имеешь в виду, что постарел, хотя еще молодой?

— Я должен уйти, — пояснил он. — У меня темные волосы, поэтому я должен уйти.

— Куда? К своему народу?

Ури снова кивнул.

— Мало времени. Темные волосы, это мало времени. Когда придет холод, я вернусь домой.

Виана вдохнула всей грудью.

— Домой, — тихо прошептала она. — В смысле, ты хочешь… бросить меня?

— Нет, Виана, бросить… нет, — Ури с грустью посмотрел на девушку. — Не хочу.

Виана догадывалась, какой трудный выбор стоит перед юношей, но не понимала, почему с наступлением зимы он должен уйти. Почему поход Ури за пределы Дремучего Леса был таким коротким? В какой-то момент он был обязан вернуться в свой мир… но Ури этого не хотел, потому что тогда ему придется расстаться с ней.

Куда он собирался возвращаться? Что сделали дикари с его народом? Вдруг они всех убили, а деревню сравняли с землей?

— Я могу пойти с тобой? — спросила девушка и судорожно сглотнула.

— Нет, Виана.

— Тогда останься. Что случится, если ты не вернешься? Когда закончится война, я получу свои земли обратно, и у меня будет собственное войско. Я смогу защитить тебя от всего на свете. Рядом со мной ты будешь в безопасности.

«И ты выйдешь за него замуж?» — поинтересовался коварный внутренний голосок, но Виана ему не ответила.

Ури не произнес ни слова, и девушка попыталась найти другое решение.

— Мы можем сбежать далеко-далеко, где никто нас не найдет. Ради тебя я откажусь от своего наследства, — выпалила Виана и поняла, что это правда. — Мы начнем все сначала, Ури, в другом месте, где я не буду Вианой де Рокагрис, а ты — героем, который должен спасти свой народ.

— Ты ничего не понимаешь, — Ури отрицательно покачал головой; в его странных зеленых глазах плескалась такая боль, что сердце девушки дрогнуло. — Я…

— Виана, — перебил его чей-то голос. — Виана, вы здесь?

Из густых зарослей кустарника выскочил Айрик и остановился возле них.

— Я знал, что вы вернетесь, — запыхавшись от бега, выдохнул парнишка. — Я сказал Волку, что выгонять вас из лагеря было неправильно, что находиться здесь у вас больше прав, чем у других. И еще сказал, что нельзя уходить без вас, но он меня не послушал.

— Айрик, ты тоже остался здесь, чтобы ждать меня? — Виана была растрогана.

— Конечно! — обиженно заявил парнишка; его задело, что Виана могла подумать о том, что он ее бросит. — И все эти дни был бы рядом с вами, куда бы вы ни пошли, — добавил он, метнув на Ури подозрительный взгляд.

— Это было слишком опасно, Айрик. Скажи мне, что с твоей семьей? Они тоже ушли?

— Вернулись в деревню. С тех пор как все солдаты ушли, здесь стало небезопасно, к тому же их больше не ищут из-за смерти Олдара. А голожо… то есть я хотел сказать герцогу де Кастельмар вообще все равно. Он теперь занят подготовкой к войне, своих людей муштрует.

— Что тебе известно о войне, Айрик? — Виана задумчиво прищурилась. — Что об этом говорят?

— Немного, — пожал плечами парнишка. — Знаю только, что вожди дикарей собираются идти в столицу, чтобы присоединиться к Араку до сражения. Никто толком не знает, с кем они собираются биться и почему. В деревне поговаривают, что они хотят провести в городе что-то вроде турнира.

— Они объединяются, чтобы перейти через Холодные Камни. — Виана покачала головой. — Дикари хотят захватить южные королевства.

— Тогда зачем они идут в Нормон? — в недоумении спросил Айрик. — Разве не проще было бы встретиться на границе? Нортия большая, так ведь? Неужели Нормон всем по пути?

— Ты прав, не всем, — Виана помрачнела и сдвинула брови. — Созыв всех дикарских вождей к королевскому двору прилично их задержит… В голову приходит лишь одна причина, почему Арак хочет собрать все войско в замке прежде, чем идти воевать… и, возможно, это даст нам шанс.

— Госпожа?

— Айрик, ты проголодался? Думаю, Дорея приготовила рагу на целую армию, так что поешь вместе с нами. Нам нужно многое обдумать.

— А что мы будем обдумывать? — с жаром поинтересовался Айрик.

— Удар по империи Арака. И если все правильно рассчитать, этот удар будет окончательным.

Чуть позже Айрик отправился в Кампоэспино, чтобы раздобыть лошадь, на которой он сможет добраться до южной границы Нортии. Если немного повезет, он сумеет догнать армию Волка раньше, чем они туда прибудут. В конце концов, мальчишка верхом на лошади скачет быстрее, чем мужчины, вынужденные скрытно передвигаться по опушке леса. Если хочешь застать дикарей сврасплох у Холодных Камней, до дня битвы нужно оставаться незамеченными.

Айрик должен был рассказать Волку, что Ури и Виана видели в чащобе Дремучего Леса. Впрочем, кое о чем девушка умолчала, например, о существах, с которыми они встретились, или о том, что деревья, кажется, живут своей жизнью. Зато она подробно объяснила Айрику, что дикари добывают из деревьев обладающий необычными свойствами сок, и в доказательство правдивости своих слов вручила ему наполненную соком фляжку, чтобы он передал ее Волку.

А еще Айрик должен был рассказать ему, что Ури и Виана собирались делать в Нормоне.

По сути, они намеревались добраться до столицы королевства, отыскать место, где Арак хранил бочки с соком и уничтожить запасы. Виана была уверена, что склад где-то в замке, поэтому Арак и собирает там все войска, прежде чем идти завоевывать южные королевства. Девушка еще не решила толком, как незаметно пройти по городу, пробраться в замок, отыскать припасы и лишить Арака чудесного сока (сжечь бочки или вылить сок в крепостной ров?). Про себя она подумала, что время еще есть, и решение обязательно найдется, но Дорею и Айрика заверила, что у нее есть превосходный план. Кроме того, она рассчитывала, что Волк, узнав положение дел, непременно пришлет подкрепление. Сейчас главным было не сразиться с Араком у Холодных Камней и помешать вторжению дикарей в южные королевства, а осадить Нормон и уничтожить источник непобедимости Арака, тем самым лишив непобедимости и его людей.

Попрощавшись с Дореей, молодые люди тронулись в путь, и Виана призналась Ури, что у нее нет ни малейшего понятия, как осуществить свою задумку, но юношу это не волновало. Не сомневаясь, он шел за ней, как верный пес, пока последние деревья не остались позади.

Тут он на миг остановился, пораженный открывшимся перед его глазами необычным видом. Виана догадалась, что Ури никогда не выходил из леса, и его удивили поля и равнины Нортии. Для него было новым, что деревья росли не везде, что был виден горизонт, а листвяного купола над головой не было. Виана призадумалась: правильно ли она поступила, попросив Ури пойти вместе с ней. Возможно, для него было гораздо безопасней остаться в лесу, тем более что внешностью он все равно выделялся, хотя волосы уже и не были белесыми как неспелая пшеница. Виана поделилась с Ури своими сомнениями, но тот был непреклонен, не желая расставаться с девушкой ни на минуту.

— У меня нет времени, — грустно сказал он. — Я хочу быть с тобой, помогать и спасти свой народ.

Переубедить Ури было невозможно, и Виана решила идти в Нормон вместе с ним; как-нибудь да справятся.

Чтобы Ури был не так заметен, Виана дала ему плащ с капюшоном, и они продолжили путь. Днем было еще жарко, но путники старались идти по ночам или на закате; после захода солнца в это время года становилось значительно холоднее. Шли они по главной дороге, рассудив, что дикари слишком заняты, чтобы ловить беглецов вроде Вианы де Рокагрис, и даже у людей Робиана были дела поважнее, чем думать. Решение было правильным, потому что никого из них они не встретили и бо́льшую часть пути до Нормона проехали на попутной телеге с сеном.

В городе Виана предусмотрительно старалась избегать главных улиц. Похоже, за время правления Арака здесь мало что изменилось. Разве что кабаков и кузниц стало больше, да многими лавками владели дикари, а в остальном на вид все осталось как раньше. Впрочем, утверждать это с уверенностью Виана не могла, поскольку в прежние приезды всегда останавливалась в замке и в городе бывала очень редко.

Тем не менее, она узнала ярмарку, стихийно возникавшую неподалеку от ворот замка в дни праздников солнцестояния. Сейчас она выглядела не такой большой и бойкой, как раньше, но все-таки была.

— В честь чего ярмарка? — недоуменно поинтересовалась она у мясника.

— А то ты сам не знаешь, маленький негодник, — ответил мужчина. — В Нормон приехали все бароны короля Арака со своими войсками. Говорят, что намечается турнир, но правила пока не огласили, да и рыцарей не позвали. Может, конечно, у степняков все по-другому, но, сдается мне, что они готовятся к войне, — понизив голос, добавил он. — Славное время для торговли, хоть так хоть этак. В эти дни в городе будет полно людей, которым нужно есть или делать запасы для войны.

— Ясно, — буркнула Виана.

— Вы не здешние, так ведь? — спросил мясник, вглядываясь в лицо Ури, скрытое под капюшоном плаща.

— Нет, господин, мы с братом из Кампоэспино, — ответила Виана. — Приехали навестить родню, и нас удивило подобное оживление, вот и все.

К счастью для обоих, в эту минуту подошел покупатель, и торговец забыл о двух мальчишках, приехавших в Нормон и не знающих, что сегодня базарный день.

Виана обеспокоенно бродила возле замка, заполненного дикарями. Войска Арака начинали прибывать в город, и дикари делили свое время между кабаками и рынком, на что торговцы и рассчитывали.

Народа было слишком много, а замок хорошо охранялся и был укреплен. Ничего похожего на Рокагрис. В него так просто не войти, выдав себя за брата свинопаса. Поняв это, Виана почувствовала, как в душе все больше нарастает тревога и отчаяние. Время поджимало; нужно было срочно найти способ добраться до бочек с соком и уничтожить их, прежде чем Арак соберет все свое войско.

Однако обдумывать план было тяжело: слишком много чувств смешалось. Нормон навевал множество воспоминаний. Сколько себя помнила, Виана отмечала здесь праздники солнцестояния; огромные залы замка были свидетелями ее встреч с Робианом, их первых поцелуев украдкой и клятв в вечной любви. Здесь герцог де Кастельмар и отец Вианы обручили их, пообещав своим детям светлое и счастливое будущее.

Но в этих же стенах Виана видела, как ее мир разваливался на куски. Отец погиб, жених ее предал, а узурпатор выдал замуж за отвратительного, жестокого мужлана. Вся жизнь перевернулась… пожалуй, даже не в день раздачи девушек дикарям, а раньше… вечером празднования зимнего солнцестояния, когда Оки рассказал легенду о роднике вечной молодости, а Волк сообщил о готовящемся вторжении дикарей в Нортию.

— Виана, ты в порядке? — заволновался Ури, видя ее молчание.

— Да… да, все хорошо, Ури, — вернулась в настоящее Виана. — Уже поздно, нужно найти место для ночевки. Может, ночью я и придумаю, как войти в замок, в может утром, на рассвете.

Ури не возражал.

На обратном пути им пришлось сойти на обочину, уступая дорогу ехавшей к замку телеге. Виана остановилась и с интересом посмотрела на повозку, показавшуюся ей знакомой. Сердце девушки сильно забилось, когда она поняла, что телега нагружена бочками и едет из Дремучего Леса. Виана проводила ее взглядом, гадая, удастся ли дойти за телегой до самого замка и попытаться разузнать, где находится склад. Неожиданно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и испуганно подняла глаза.

Колдун. Он сидел рядом с возницей и наблюдал за ними из-под кустистых седых бровей. Дикарь заметил и узнал их, в этом не было сомнения: вокруг было полно народа, но смотрел он только на них.

— Идем отсюда! — пробормотала Виана и потянула Ури за рукав.

Они быстро затерялись в толпе людей. За ними никто не погнался, но Виана услышала за спиной мерзкий, скрипучий смех колдуна.

На постоялом дворе они нашли себе жилье: конюх пустил их переночевать в конюшне при условии, что хозяин их не увидит… и в обмен на одну из драгоценностей, которые Виана носила с собой в котомке. Это было простенькое серебряное колечко, по сравнению с другими украшениями сущая безделушка, но девушке было очень больно расставаться с ним, ведь это было мамино колечко.

Молодые люди нашли укромный закуток и легли спать. Виана свернулась калачиком в объятиях Ури и закрыла глаза, чтобы слышать биение его сердца.

— Я не хочу потерять тебя, — прошептала она.

Юноша ничего не сказал. Они не возвращались к этой теме с того разговора в Дремучем Лесу, и теперь Виана думала, правильно ли она поступила, напомнив о ней. Может, следовало забыть о том, что рано или поздно Ури придется вернуться в лес, и просто наслаждаться, деля с ним минуты спокойствия, пока события не завертелись и не помчались вскачь.

— Это неправильно, — после долгого молчания ответил Ури.

— Что, по-твоему, неправильно? — Виана слегка приподнялась. — То, что мы вместе?

— Мы разные, Виана. — Ури покачал головой. — Я… не могу быть с тобой. Я должен вернуться…

— Я знаю, что мы разные. У тебя странная кожа и зеленые волосы… точнее, были зелеными. Ты родом из леса, а я выросла в замке. И что? У тебя и у меня два глаза, нос и рот, руки и ноги… Мы не настолько разные, как ты считаешь…

Ури прижал палец к губам девушки, заставив ее замолчать.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал он, печально глядя на нее. — Я не такой, как ты думаешь.

— Ладно, это правда, что мы знаем друг друга всего ничего, но мне это неважно, понимаешь? Я знала Робиана с детства, и смотри, что из этого вышло…

Ури покачал головой.

— Я люблю тебя, Виана, — в отчаянии воскликнул он, — но я не могу. Не должен. Если ты все узнаешь… ты меня разлюбишь.

— То, что ты скрываешь от меня не может быть столь ужасным, Ури, что бы это ни было, — прошептала Виана, и ее глаза наполнились слезами. — Ты хороший. Ты очень хороший, я это знаю, я вижу. Я всегда буду любить тебя, что бы ни случилось. Но почему?..

Виана не успела задать вопрос, потому что снаружи послышался шум, и Ури встревожено поднялся.

— Что там такое? — пробормотала Виана, поднося руку к поясу, где висел охотничий нож.

В дверях конюшни появились конюх и трактирщик, а следом за ними, к ужасу Вианы, вошли и дикари. Девушка быстро вскочила на ноги, ища способ выбраться отсюда, но единственный выход был перекрыт дикарями.

— Они здесь, ваше величество, — произнес трактирщик, ткнув пальцем в сторону Ури и Вианы.

— Величество? — переспросила Виана и ужаснулась.

— Именно так должны называть меня мои подданные, — послышался спокойный голос Арака, короля дикарей. — И ты — одна из них, хотя упрямо считаешь себя выше моей власти.

Дикари расступились перед своим владыкой, и тот вошел в конюшню, не обращая внимания на грязь и вонь. Виана попятилась, держа нож наготове. Она понимала, что проиграла. Виана метнула гневный взгляд на предателя-конюха и тут заметила другого человека, вошедшего вслед за Араком: колдуна. Девушка задрожала, поняв, что не ошиблась: как она и предполагала, этот человек узнал их и сообщил Араку, что они в городе. С глубокой ненавистью Виана смотрела на колдуна, но тот и бровью не повел, впившись глазами в стоявшего рядом с ней Ури.

— Взять обоих! — коротко приказал Арак.

— Подожди! — отчаянно кричала Виана, сражаясь с дикарями, пытавшимися ее схватить. — Я понимаю, у тебя на меня зуб, но Ури ничего плохого не сделал! Отпусти его!..

— Ури? — переспросил колдун и, повернувшись к Виане, посмотрел на нее весело блестящими глазами. — Значит, так ты называешь это существо? Забавно… — с грубым, гортанным акцентом произнес он.

Виана продолжала бороться, хотя и понимала, что ничего не сможет сделать. В эту минуту она тревожилась больше за Ури, чем за себя. Дикари оттащили юношу от нее и поволокли к ногам колдуна и узурпатора нортийского трона.

— Ури не существо, а человек, — гневно выкрикнула девушка. — Хватит пялиться на него, как на мешок золота.

Колдун расхохотался, и от его едкого, сухого смеха у Вианы волосы встали дыбом.

— Значит, ты не знаешь…

— Не знает, — с ликующей усмешкой подтвердил Арак. — Ты ведь не совершила глупость, влюбившись в него, да? Что сказал бы наш уважаемый Робиан, узнав, что его прекрасная невеста пала так низко?

— Я больше не его невеста, — выпалила Виана, кипя от гнева. — И ты меня не собьешь с толку. Я знаю об Ури все, что только можно.

Это было неправдой, и все об этом знали. Виана старалась выглядеть невозмутимой, но на самом деле она была в смятении. Ури действительно скрывал от нее что-то очень важное, но она не желала смириться с тем, что дикари узнали эту тайну раньше.

Арак и колдун снова рассмеялись.

— Неужели? — Арак вытащил из-за пояса кинжал. — Кажется, пришло время избавить тебя от ошибки.

Он полоснул ножом по руке Ури. Юноша вскрикнул, и Виана испуганно закричала вместе с ним.

— Не трогай его!

Сердце девушки обливалось кровью, и в эту минуту она ясно поняла, как сильно любит Ури.

— Не трогай его, — повторила она и всхлипнула, — я сделаю все… все, что ты хочешь…

«Даже выйду замуж за другого мерзкого и неотесанного дикаря… — неожиданно для себя подумала Виана. — Все, что угодно, лишь бы Ури был на свободе, цел и невредим. Лишь бы снова увидеть улыбку на его необычном лице».

— С чего ты взяла, что это из-за тебя, — презрительно хмыкнул Арак. — Ты всего лишь дерзкая женщина, которая не знает свое место.

Виана смотрела на Арака, ничего не понимая. Колдун наклонился к дрожащему как лист Ури и осмотрел рану.

— Хотя, надо признать, что для женщины ты очень храбрая, — продолжал король дикарей и заслуживаешь того, чтобы знать правду. Завтра на закате тебя казнят на главной площади. На глазах у всех, кто захочет прийти, чтобы посмотреть, как ты умрешь. Твоя участь послужит уроком всем, кто осмелится противиться моей власти.

Виана почти не слушала дикаря, думая лишь об Ури и колдуне.

— Делай, что хочешь, — вполголоса пробормотала она, — только отпусти Ури.

— Ты еще ничего не поняла, — вздохнул колдун. Он слегка отошел в сторону, и Виана смогла, наконец, увидеть в тусклом свете факелов рану Ури.

Вначале она и вправду ничего не поняла. Рука Ури была измазана какой-то беловатой жидкостью, и Виана подумала, что это сделал колдун, но, приглядевшись, заметила, что жидкость сочится из раны.

— Что это… — только и сумела выдавить девушка, окончательно растерявшись.

— Могут, по-твоему, человеческие раны так кровоточить? — спросил колдун, и каждое его слово отдавалось в голове Вианы кузнечным молотом.

— Я ничего не понимаю…

Глаза девушки наткнулись на взгляд зеленых глаз Ури.

— Прости меня, Виана… прости, — в глазах юноши метались вина и боль. — Прошу тебя… спаси мой народ…

Арак с отвращением прищелкнул языком, развернулся и вышел из конюшни. Дикари грубо схватили Ури и потащили прочь, вслед за своим королем. Колдун, не сводя глаз с драгоценного пленника, шел рядом с ним.

— Нет! Ури! — закричала Виана. — Что вы с ним сделаете? — девушка попыталась вырваться из рук дикарей и побежать за ним, но ей не удалось.

Издалека до нее донесся голос колдуна, приглушенный топотом выходивших из конюшни дикарей:

— Вырвем из груди сердце и выжмем до последней капли сок, как сделали с другими.

«Как сделали с другими…»

Слова колдуна еще мгновение плавали в воздухе, пока окончательно не растаяли.

Виана смутно сознавала, что ее вывели из конюшни и потащили прочь от Арака, колдуна и Ури по узким и темным улочкам, пока не вышли на дорогу, ведущую к замку. «Наконец-то я вошла в его стены, — с горечью подумала девушка, оказавшись во дворе замка, — правда не так, как задумала».

Ее повели вниз по сырой и скользкой лестнице прямо в темницу. В былые времена, казавшиеся теперь необычайно далекими, король Радис заключал в это мрачное подземелье врагов Нортии. Виана и Белисия содрогались от ужаса всякий раз, когда думали о нем. Они часто придумывали разные истории, в которых их возлюбленные, красавец Робиан и отважный принц Бериак, побеждали бесцеремонных рыцарей и злых разбойников и отводили их в темницу на благо королевства и всех попавших в беду благородных дам.

Но такое Виане никогда не снилось даже в самых страшных снах: она и представить не могла, что, спустя время, Белисия погибнет, а ее приведут в подземелье двое грубых дикарей.

Когда девушку втолкнули в маленькую, вонючую каморку, она уже не думала об иронии судьбы.

Образ истекающего кровью Ури не выходил из головы; странная беловатая жидкость, текущая из нанесенной Араком раны, была так похожа на сок поющих деревьев.

«Могут, по-твоему, человеческие раны так кровоточить», — спросил ее колдун. «Нет, конечно», — мысленно признала Виана.

Она закрыла глаза, глубоко вдохнула, досчитала до трех и решила, что ей придется смириться с невероятным: Ури не был человеком. И все разом встало на свои места.

«Неужели это возможно? — размышляла Виана, забившись в угол темницы. — Как дерево может превратиться в человека… даже если оно поющее?»

Тем не менее, это было единственное мало-мальски разумное объяснение. Дикари напали на поющие деревья, а те не могли ни убежать, ни защищаться, поэтому они и послали одного из своих за помощью. Молодое деревце превратилось в человека, приняв облик своих врагов, чтобы найти способ бороться с ними. Очень странный человек с кожей цвета древесной коры и волосами цвета весенних листьев… и осенних. Виана неожиданно всё поняла, припомнив, что в конце лета волосы Ури потемнели, как листья на деревьях. Неужели осенью они тоже выпадут, как осыпается листва? Виана выбросила из головы образ облысевшего Ури; нужно было обмозговать кое-что поважнее.

А еще она поняла, почему тот странный юноша, которого она нашла в лесу, не умел ни говорить, ни есть, ни ходить: он попросту никогда не делал этого раньше. Ему удалось доползти до реки, впервые ощутив такие чувства как голод, жажда и усталость. Он опустил ноги в реку, ища драгоценную влагу, как искал ее корнями, не зная, что теперь ему придется пить ртом, поскольку рта у него никогда не было. Ури, вероятно, умер бы от жажды посреди реки, если бы она не нашла его там.

Всему, чему он научился… он действительно учился, как новорожденный ребенок, а не вспоминал. Вспоминать было нечего, ведь он не забыл ни свое прошлое, ни стоящую перед ним задачу. Ему просто нужно было понять, как вести себя в мире людей, прежде чем он сможет помочь своим.

Поэтому он всегда был Ури; у него не было другого имени кроме того, что дала ему она, ведь он был деревом, не умеющим членораздельно говорить.

Девушка дрожала в тени своего узилища. Как человек Ури многое испытал… он учился очень быстро… а еще он узнал любовь.

Виана не знала, есть ли у деревьев чувства, как у людей, но, если говорить о поющих деревьях, то разумом они определенно обладали.

Можно ли любить, не имея сердца? «Мой народ не чувствует это, — говорил Ури. — Не чувствует так». Но теперь он был человеком… и полюбил человека.

Насколько Ури был деревом и насколько человеком? Он уже говорил и смеялся, как человек. Возможно, и любил, как человек.

Но вместо крови у него был сок.

Тот самый драгоценный сок, который дикари добывали из деревьев для большей славы своего короля.

И Ури это знал. Ему были хорошо известны целебные свойства его крови, его сока: именно им он излечил рану на ее плече.

Виана с горечью спрашивала себя, почему Ури так долго скрывал от нее свое происхождение. Хотелось верить, что поначалу юноша не умел внятно излагать свои мысли, а она, в свою очередь, не могла правильно сформулировать вопрос и понять истину, скрывавшуюся за его полунамеками. А позже… позже, возможно, любовь к ней и боль, которую вызывала мысль о расставании, повлияли на его решение хранить молчание.

Ури был деревом, а она — человеком.

Виана глубоко вдохнула. Всякий раз, думая о расставании и невозможности быть вместе с Ури, она чувствовала в сердце резкую боль. Возможно, Ури понял это и не хотел ей говорить… чтобы не заставлять страдать понапрасну. Но он был убежден, что рано или поздно им предстоит расстаться. Когда он собирался сказать об этом?

«Возможно, никогда, — грустно подумала Виана. — Быть может, он хотел таинственно исчезнуть в ночи, уйти в свой лес и больше никогда ко мне не возвращаться».

Виана с трудом сдерживала слезы. Часть ее пребывала в замешательстве от недавнего открытия, но другая восставала против судьбы. Ури мог быть деревом… или был им по происхождению. Но теперь… теперь он был человеком, как она. Теперь они могли быть вместе. Ничто не могло помешать этому, кроме, пожалуй, верности Ури своему народу и его собственных сомнений на этот счет. Виана была готова закрыть глаза на истинную природу Ури, никому не говорить об этом, врать, что он всегда был человеком… лишь бы быть с ним. Но сможет ли Ури отказаться от своего леса… ради нее?

«Спаси мой народ», — попросил он. Придя в самую сердцевину леса, Виана решила, что его народ исчез, то ли спасаясь от дикарей, то ли истребленный ими.

Она не понимала, что пытался сказать ей Ури: его народом были деревья. Поющие деревья, терпевшие ужасные муки от рук дикарей, постепенно выкачивающих из них кровь. Именно их и нужно было спасать.

Быть может… если она поможет Ури выполнить его задачу… он станет свободным и сможет быть с ней.

Но сначала нужно спасти его.

«Странно, — подумала Виана, — колдун с самого начала понял, кто такой Ури, но почему-то испытывал к нему особый интерес. В Дремучем Лесу у него и так целая куча других деревьев, хотя ни одно из них не имело человеческого облика. И все же… чем же Ури отличается от остальных? Его кровь… сок… лучше, чем у прочих? Что колдун собирается с ним сделать? Куда он повел Ури и зачем? Он сказал, что вырвет из его груди сердце. Но ведь это не серьезно, просто выразился так. А если серьезно?»

Девушка с ужасом и горечью осознала, что ничего не может сделать для Ури. Она — пленница дикарей, и Арак приговорил ее к смерти.

Виана задышала глубоко и часто. Она боялась за себя, за Ури… за Нортию. Правду об Ури она узнала слишком поздно. Узнай она раньше… возможно, действовала бы по-другому. Но все ее решения и поступки так или иначе приводили к беде.

«Не все, — напомнила себе Виана и устало улыбнулась. — Я встретила Ури. Снова полюбила. Кто-то, пожалуй, скажет, что Ури — неподходящий жених для знатной дамы вроде меня, но Робиан был подходящим, и что же…»

Девушка закрыла глаза. Она не жалела, что полюбила Ури. Что бы там ни было, оно того стоило. То, что они пережили … не имело цены.

Неожиданно Виана подумала, что, возможно, больше никогда не увидит Ури, и слезы безудержно хлынули из ее глаз.

Глава 14, в которой говорится о том, чем закончилась история благородной Вианы де Рокагрис

Виана проплакала всю ночь и бо́льшую часть следующего дня.

Тюремщики считали, что она оплакивает свою жестокую судьбу, которая ожидает ее на закате солнца, но Виана плакала по Ури, по пережитым вместе с ним минутам и по тем, что они уже не смогут разделить. Временами, опомнившись, девушка начинала искать способ побега из темницы, но понимала, что это бесполезно. Тяжелая, прочная дверь была накрепко заперта. Крошечное окошко, через которое просачивался луч света, находилось слишком высоко и вдобавок было настолько маленьким, что пролезть в него было невозможно. В стенах не было ни малейшей трещинки, ни расшатанных плит, а потолком служил цельный камень.

Отсюда не сбежать. Заточение разбойников в королевских подземельях Нормонта было навсегда, иначе сказки, придуманные ею в детстве вместе Белисией, не имели бы счастливого конца.

Когда дикари пришли за Вианой, чтобы вести ее на казнь, она уже смирилась со своей судьбой. Отчасти девушке даже стало легче, теперь можно было прекратить борьбу. Она устала постоянно плыть против течения. Вот только Ури было безмерно жаль. Пока Виану вели к месту казни, она думала, что больше всего хотела бы в эти минуты знать, что с ним все будет хорошо, что кто-нибудь вырвет его из лап Арака и вернет обратно в лес. Ей была ненавистна мысль, что она умрет, так и не сумев ему помочь. По сути, она не только не помогла Ури спасти его народ, но и невольно выдала его врагам.

Поднимаясь на эшафот, Виана окинула взглядом собравшуюся на площади огромную толпу, ища кого-нибудь из друзей, чтобы крикнуть ему: «Спаси Ури!», выразив тем самым свою последнюю волю. Она не заметила ни одного знакомого лица, но удивилась, увидев людское сострадание и сочувствие. Многие женщины плакали, а кое-кто хотел выразить свою поддержку. В воздухе висело напряжение. На дикарей, и особенно на палача, стоявшего со своим топором в ожидании казни у плахи, люди бросали откровенно враждебные взгляды.

«Они за меня, — внезапно поняла Виана, чувствуя в душе необычное тепло. — Они оплакивают мою гибель, ценят меня, а это значит… что они меня знают? Знают, кто я такая?»

Виана поискала взглядом Арака, желая понять, обескуражен он этим или разозлился, но ни его, ни колдуна на площади не было. Виана сочла это способом показать людям, что для Арака мятежная девчонка — ничтожество, не заслуживающее его внимания. Ее даже врагом считать нельзя — обычная преступница, ни больше ни меньше, было бы из-за кого королю тревожиться.

А еще этим самым Арак говорил ей: все, что она делала, было напрасным.

Виане снова захотелось плакать, и она яростно стиснула зубы. Ни за что нельзя дрогнуть именно сейчас, даже если Арак нанес ей последний удар, на который она не рассчитывала. Девушка пошатнулась, когда ее ставили на колени, и едва не ударилась лицом о плаху. Палач положил ее голову на колоду и взял в руки топор.

«Все кончено, — удрученно подумала Виана. — Мама, папа, Волк… Ури… мне очень жаль, простите…»

— Да здравствует Виана де Рокагрис! — вдруг зычно выкрикнул кто-то из толпы.

— Да здравствует!.. Да здравствует! — хором подхватило множество голосов.

Виана открыла глаза, подумав, что в данных обстоятельствах этот клич не имеет особого смысла, но увидела разъяренную толпу, словно зрители не хотели мириться с тем, что их героиня погибнет у них на глазах. Неожиданно из первых рядов вылетело тухлое яйцо; Виана не разглядела, куда оно угодило, но услышала треск скорлупы и последовавшие за этим проклятия палача. И тут же нормонцы принялись забрасывать тухлыми яйцами стоявших на эшафоте дикарей. Одно из яиц едва не попало в Виану, но это ее не огорчило. Она мысленно улыбнулась, пожалев, что здесь нет Арака. Она с удовольствием посмотрела бы, что бы он делал под градом вонючих яиц. Рыча от возмущения, дикари пытались сдерживать толпу. Палач попытался восстановить утраченное достоинство и снова взялся за топор, не обращая внимания на взбунтововшихся горожан.

В эту минуту нечто смертельно быстрое и точное подлетело к нему.

Дикари слишком поздно заметили, что это было не яйцо. Палач не успел даже вскрикнуть. Его глаза широко раскрылись от изумления, а рукотка топора выскользнула из пальцев. Поникнув головой, дикарь бессмысленно таращился на торчавшую из груди стрелу, а затем мешком рухнул на Виану.

Девушка подавила стон. Она не понимала, что происходит, потому что, стоя на коленях и положив голову на плаху, мало что могла увидеть. Первым делом ей хотелость избавиться от свалившейся на нее тяжести.

Растерявшиеся стражники не могли ей помешать; они изо всех сил пытались одновременно сдерживать толпу и понять, почему повалился наземь палач.

Просвистевшие в воздухе стрелы разили дикарей одного за другим, и наблюдавшая за казнью толпа в один голос воскликнула:

— Да здравствует Виана де Рокагрис!

Выхватывая спрятанные под одеждой палки, дубинки и ножи, люди бросились к эшафоту и накинулись на немногих оставшихся в живых дикарей.

Виане удалось сбросить с себя безжизненное тело палача, и она растерянно смотрела на торчавшую из его груди стрелу, по-прежнему ничего не понимая. Кто-то толкнул ее в сторону, прямо в середину толпы, и девушка почувствовала, как ее крепко схватили за руку.

— Нет! — попыталась вырваться Виана.

— Так спасать тебя или нет? — произнес тогда хорошо знакомый голос.

— Волк?

— Поблагодаришь потом, малышка. Уходим из этого гнездовья дикарей.

— А как же Ури? — растерянно спросила она.

— Черт возьми, Виана, неужели даже в такой момент ты не можешь захлопнуть рот? — раздраженно буркнул Волк.

Виана не успела ответить, потому что Волк потащил ее прочь от эшафота. Толпа расступилась, давая им пройти, а затем снова сомкнулась, прикрывая беглецов, пока они не скрылись в тихом переулке, находившемся далеко от площади. Виана остановилась, чтобы немного отдышаться.

— Что ты здесь делаешь, Волк? — оторопело спросила она.

— Снова спасаю тебя, что же еще. И, кстати, не нужно благодарностей.

— Нет-нет… в смысле, я тебе, конечно, очень благодарна… просто я не ждала тебя. Как ты смог прийти так быстро? Дорея сказала, что ты ушел из лагеря почти две недели назад. Как Айрик сумел тебя догнать?

— Айрик? — переспросил Волк. — Я не видел мальчишку с тех пор, как он напрочь отказался уходить и остался ждать тебя в лесу. К большому облегчению матери, надо заметить. Слишком часто он попадал в передряги. Из-за тебя, между прочим.

Виана покраснела.

— Я вовсе не хотела… — начала девушка и осеклась, связав концы с концами. — Постой… Если Айрик не передал тебе мое сообщение, а ты пришел сюда…

— Какое сообщение?

Виана глубоко вдохнула, стараясь собраться с мыслями. Слишком многое нужно было рассказать разом. Вдобавок Айрик увез с собой фляжку с волшебным соком, служившую подтверждением ее слов.

— Я узнала кое-что о дикарях, — осторожно начала она. — Я была в Дремучем Лесу вместе с Ури и видела их. Они тоже были там… дикари заполучили некое тайное оружие, которое даст им неоспоримое преимущество в войне… даже если нас поддержат короли с юга.

— Что еще за оружие?

Виана покраснела пуще прежнего.

— Я не знаю точно, — уклончиво ответила она, — но, по-моему, Арак собрал здесь все свои войска, чтобы поделиться тайной с ними.

Девушка ожидала, что Волк скажет что-нибудь язвительное, но, к ее удивлению, он думал, хмуро сдвинув брови.

— Я слышал, — помолчав немного, мрачно начал он, — что сегодня вечером Арак созвал вождей всех племен на большую пирушку. Возможно, это какой-то дикарский обычай, чтобы вожди пили допьяна за победу. В последние дни они только и делали, что с утра до ночи телегами свозили в замок бочки, и это еще не все. Что-то тут не то, потому что, насколько мне известно, ночью в замке не будет ни рабов, ни слуг, ни даже женщин. Только Арак и вожди дикарей. Это не понравилось мне с самого начала.

Виана почувствовала нарастающую тревогу.

— Нужно срочно пробраться в замок, — сказала она. — Ури в плену. Может, нам удастся спасти его, пока Арак с вождями будет пьянствовать.

— Сколько раз тебе повторять? — взорвался Волк. — Ты больше не в отряде. Держись подальше от мятежа. Я несколько дней планировал это нападение, а ты… постой-ка… — осекся он на полуслове. — Ты что-то говорила об этом неотесанном юнце, таскающемся за тобой повсюду? Зачем он понадобился дикарям?

— Ты пойдешь в замок? — в свою очередь спросила Виана. — Как ты мог планировать нападение несколько дней, если мы пришли только вчера?

Оба разом замолчали и сконфуженно переглянулись.

— С чего ты взяла, что всё крутится вокруг тебя и твоего дикого юнца? — проворчал Волк.

— Я… — Виана умолкла, услышав громкие голоса, доносившиеся с центральной улицы.

— Тебя ищут, — процедил Волк сквозь зубы. — Уходим.

Волк снова тащил Виану по улочкам города, пока они не добрались до какого-то подвала на самой окраине, где их ждал Гаррид и еще несколько мужчин.

— Виана, рад видеть, что спасение прошло успешно, — Гаррид улыбнулся.

— Что вы все здесь делаете, и откуда узнали, что меня будут казнить? — недоумевала Виана.

— Глашатаи раструбили об этом на все четыре стороны, — ответил Волк. — Понятно, Арак хотел, чтобы все узнали, что он, наконец-то, поймал назойливую лесную девчонку. А мы находились здесь по другому делу. Надеюсь, эта заварушка не насторожит дикарей и не спутает планы. Предполагалось, что мы здесь будем тайно, — Волк исподлобья сердито глянул на Виану.

— Прости, — Виана пристыженно опустила голову. — Я тоже должна была находиться здесь тайно, но по дороге мы столкнулись с колдуном, и он узнал Ури, — голос девушки сорвался. Казалось, весь мир вокруг нее вдруг рухнул. Напряжение последних часов сменилось глубокой усталостью. Дрожа всем телом, она уткнулась лицом в ладони. Виане снова хотелось плакать, и она с трудом сдерживала слезы.

— Ладно, — Волк нарочно отвернулся от девушки и посмотрел на мужчин. — Чем все закончилось на площади?

— Толпа вовремя разошлась, — ответил Гаррид. — Обошлось парочкой расквашенных носов, подбитым глазом и вывихом руки. Мы уже предупредили участников потасовки, чтобы они на несколько дней ушли из города на всякий случай, если дикарям вдруг приспичит отомстить.

— Сдается мне, их больше волнуют сегодняшние ночные посиделки, — усмехнулся другой повстанец. — Кроме того, Арак не может показать народу, как он обескуражен побегом Вианы, ведь он из кожи вон лезет, делая вид, что она лишь никчемная соплячка, а не настоящая угроза.

— Настоящая угроза? — недоверчиво пробормотала Виана.

— Ты несколько раз бросала ему вызов, к тому же ты еще и женщина, — ответил Волк. — Конечно, ощутимого вреда ты ему не нанесла, но для народа ты — символ сопротивления дикарям. Люди восхищаются твоей отвагой и дерзостью. Понятно, от простых людей нельзя ожидать понимания воинской стратегии, — добавил он с презрением, — их может восхитить что угодно.

— Ты хочешь сказать, если я подниму восстание, люди пойдут за мной? — быстро сообразила Виана.

— Может и так, — признал Волк, — только это будет резня. Перестань глупить, Виана. Я дал слово твоему отцу, что позабочусь о тебе и не позволю, чтобы ты снова оказалась в беде.

Виана мысленно улыбнулась. В их последнюю встречу Волк ясно дал понять, что больше не собирается держать свое слово, но время, кажется, смягчило его гнев.

— И все же я кое-что не понимаю, — от греха подальше Виана сменила тему. — Дорея сказала, что вы пошли на юг, чтобы ждать войско Арака на другой стороне Холодных Камней. Тогда что вы делаете здесь?

— Мы пришли, чтобы спасти одну даму, — гордо ответил Гаррид, а Волк метнул в него убийственный взгляд.

— Даму? — переспросила Виана.

— Речь не о тебе, — поспешно уточнил Волк. — Сегодняшнюю стычку мы не замышляли. На самом деле…

— Мы пришли, чтобы спасти из лап короля Арака Аналису де Бельросаль, — закончил за товарища Гаррид, не поняв, что тот вовсе не собирался делиться планами с Вианой.

— Девочку, на которой женился Арак, — прошептала Виана, мигом все поняв, — новую королеву Нортии. Сразу после свадьбы вы бросили ее на произвол судьбы. Почему же хотите спасти теперь, когда прошло столько времени?

Гаррид выглядел несколько смущенным.

— Послушай, Виана… — ледяным тоном начал Волк.

— И почему ее, а не меня или Белисию? — яростно выкрикнула Виана, все больше распаляясь. — Потому что она королевских кровей, верно? Или хотите утереть нос Араку? А как же остальные нортийские девушки, которые каждую ночь должны делить постель с мужьями-дикарями? Почему вы не подумали о них?

— Довольно, Виана! — гневно воскликнул Волк. — За вас мы сражались на войне, бились до смерти, чтобы лапы дикарей не коснулись вас. Многие рыцари и простые солдаты гибли, в то время как дамы вышивали и играли на лютне, сидя в замке, под надежной защитой его стен.

— Не наша вина, что мужчины заставляют нас заниматься ерундой, отстранив от важных дел, — защищалась Виана.

— Как ты думаешь, почему я настаивал на том, чтобы ты училась сражаться? Если я правильно помню, это тебя оскорбило, ты считала борьбу неподобающим занятием для девушки.

— Так меня учили, — Виана залилась краской.

— Ладно, — устало вздохнул Волк, — полагаю, одного спасения тебе мало, так что вечером мы отправимся в замок спасать молодую королеву. Ты пойдешь со мной, — сказал он и, немного помолчав, добавил: — Попытаемся найти и твоего дикого юнца.

— Правда? — сердце Вианы радостно забилось.

— Если этого не сделать, ты, безусловно, отправишься за нами и все погубишь, — ответил Волк.

Виана открыла рот, чтобы возразить, но в последнюю минуту решила промолчать. Если Волка рассердить, он может изменить решение и не позволит пойти с ним. А жизнь Ури зависела от этой вылазки.

Вскоре они отправились в путь. Виана едва успела наскоро перекусить и немного отдохнуть, поскольку уже вечерело, и пирушка дикарей вот-вот должна была начаться. Девушка немного растерялась, поняв, что Волк ведет повстанцев на окраину города, и королевский замок остался за спиной. Они остановились на первом перекрестке. Там их поджидал еще один мятежник с парой оседланных лошадей.

— Жди нас здесь, — приказал Волк. — Мы вернемся до рассвета.

У Вианы было множество вопросов, но она заставила себя молчать. Девушка шла за Волком по неровной, безлюдной местности, но, когда он сделал привал посреди глуши, не выдержала:

— Что мы здесь делаем? По-моему, мы должны идти в замок…

— Вечно ты со своими вопросами, — буркнул Волк. — Лучше закрой рот и смотри, глядишь, чему-нибудь научишься.

Виана хоть и с досадой, но подчинилась. Она с интересом наблюдала, как Волк внимательно оглядывал все вокруг. В конце концов он, вроде бы, нашел, что искал, потому что подошел к огромному дубу и закопошился у основания ствола.

Виана нежно погладила кору большого дерева и вздрогнула, вспомнив Ури. Часть ее все еще отказывалась верить в правильность догадки. Это было слишком сказочно, слишком надуманно, но, с другой стороны… Девушка смотрела на безмолвную тень дуба в лунном свете. Не может человек влюбиться в дерево. А если может?

— Кажется, есть, — голос Волка напугал Виану и заставил вернуться в реальность.

Послышался легкий скрип. Движимая любопытством, Виана подошла поближе и с удивлением заметила скрытую в корнях огромного дуба маленькую дверцу. Воображение девушки разыгралось, и она не смогла сдержать возбуждения.

— Потайной ход!

— Вижу, что отец не преувеличивал, говоря, что ты читаешь слишком много романов, — Волк быстро взглянул на Виану.

— Значит, это не тайный ход? — разочарованно протянула девушка, и Волк, не удержавшись, рассмеялся.

— Он самый, — подтвердил Волк и наклонился, чтобы протиснуться в дверцу, — только юным девушкам, как ты, не следует знать таких вещей.

— Отчего же? — поинтересовалась Виана, проскользнув в дверь следом за Волком. — Тайные ходы есть в любом захватывающем романе. Они нужны для того, чтобы влюбленные могли украдкой встречаться, а короли и королевы могли сбежать из замка в случае опасности.

Они немного постояли в темноте, пока Волк не зажег факел, осветивший открывшийся перед ними узкий проход.

— Правильно… а еще они нужны для того, чтобы скучающие принцы могли сбежать от своих утомительных обязанностей и тайком отправиться в город, чтобы повеселиться с друзьями.

— Не думаю, что… надо же, — прервала себя Виана, поняв, что Волк имел в виду. — Неужели ты, отец и король Радис?..

— Когда Радис был принцем, — уточнил Волк. — Как бы то ни было, а этот ход ведет сюда со времен первых нортийских королей, так что у него наверняка были самые разные применения.

Неожиданно Виана вспомнила, как Белисия рассказывала ей, что в день вторжения дикарей королева пыталась спасти младшего сына, вывести его из города через тайный ход.

— Волк, ты знаешь, что принц Элим пытался сбежать через него?

— Я слышал об этом, — ответил тот, — но, думаю, его перехватили по дороге. Этот проход все еще надежный, иначе Арак приказал бы его замуровать.

«Надеюсь, это так», — подумала Виана.

Туннель петлял между переплетенных корней и огромных каменных глыб. Впереди протекал тоненький ручеек, и кто-то — может быть, сам король Радис в юности — заботливо перекинул через него доску, как мостик, чтобы прохожие не замочили сапоги.

— Волк, — сказала Виана, чтобы разрушить тягучее молчание, — что стоит за этим спасением? Почему нужно вызволять Аналису из дворца именно сейчас? Почему бы не подождать, пока дикари не уйдут на войну, тогда сделать это будет проще.

Он ответил не сразу.

— Уже давно, — раздался в полумраке голос Волка, — я поддерживаю связь с маркизой де Бельросаль.

Виана кивнула. Она вспомнила, как маркиза бросилась в ноги Араку, умоляя взять в жены ее вместо десятилетней дочери.

— Она живет при дворе, — продолжил Волк. — Ей разрешили остаться с малышкой-королевой в качестве фрейлины. Она нашла способ связаться со мной, узнав, что мы готовим восстание. Все это время я получал от нее весточки через доверенного посланника. Маркиза была моим осведомителем при дворе, ее помощь была неоценимой. Но неделю назад я получил послание с просьбой о помощи.

— Она просила спасти ее дочь, верно? — догадалась Виана.

— Аналиса уже не девочка, — только и сказал Волк.

Виана не сразу поняла, что он имел в виду.

— Уже не девочка? В смысле… ее уже посетила девица в красном, да?

— Именно так прекрасные дамы называют месячные? — в лоб спросил Волк.

— Не стоит говорить о женских делах столь открыто, Волк, — упрекнула его Виана и, к своему неудовольствию, невольно покраснела. — Послушай… — продолжила она, обдумывая новость, — если королева уже не девочка… она вполне может… зачать Араку наследника… верно?

— Само собой, — согласился Волк. — Пока что со дня свадьбы Арак не проявлял к жене ни малейшего интереса. Он держит ее в замке как еще один предмет обстановки, как украшение, но вскоре узнает, что она может забеременеть, и тогда…

Виана содрогнулась от ужаса, представив малышку Аналису в лапах этого скота.

— Нужно поскорее вытащить ее оттуда! — воскликнула она.

— Я пришел к такому же выводу.

— Чтобы Арак не породил ублюдка королевских кровей, имеющего право на трон Нортии? — предположила Виана, и Волк заметил в ее голосе обвиняющие нотки.

— Именно поэтому… и еще потому, что мне невыносима сама мысль бросить эту девочку на произвол судьбы, я и не смог спасти ни тебя, ни Алисию, — тихо ответил он. — Я обязан что-то сделать для Аналисы. Если бы я мог…

Волк не договорил, но это было и не нужно. Растрогавшись, Виана решила больше не задавать вопросов на эту тему.

Они все шли и шли вперед. Когда девушка уже начала отчаиваться, туннель окончился ржавой железной лестницей, вбитой в скалу.

Поднявшись по ней, они очутились в другом, похожем проходе, но не вырубленном в скале, а построенном между двух стен из огромных каменных плит. Он был таким же узким, но более удобным и не таким сырым. Справа в маленькие стенные отверстия просачивались тоненькие лучики света и омывали дорогу.

— Мы уже в замке, — прошептал Волк.

— Я так и подумала, — в тон ему ответила Виана. — А теперь что?

— Не гони лошадей. Сначала нужно добраться до королевских покоев так, чтобы нас не услышали. Там и перейдем ко второй части плана.

Виана не спросила, в чем он заключается; она была слишком взволнована предстоящей встречей с Ури. Издали доносились приглушенные каменными стенами голоса и смех.

— К тронному залу подходим, — сообщил Волк, и Виана кивнула, сжавшись как пружина.

С каждым шагом голоса становились все громче. Волк остановился возле пары крошечных отверстий в стене и заглянул в них. Виана вспомнила, что в ее любимых романах стены коридоров были усеяны отверстиями, через которые можно было подсматривать за кем-то. Часто они были скрыты от глаз за картинами, укрвшавшими залы дворца. Раньше это всегда казалось Виане несколько зловещим, но сейчас возможность устремить на Арака яростно-испепеляющий взгляд с портрета какого-нибудь древнего нортийского короля показалась ей забавной.

— Собрались, — шепнул Волк, — пьют и горланят, как всегда. Кажется, здесь только Арак, вожди и двое слуг, накрывающих столы. Интересно, что они затевают? Дикари всегда предпочитают открытый бой, без всяческих секретов.

— Дай посмотреть, — попросила Виана, отпихивая Волка в сторону.

Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до глазка. Виана глянула в отверстие и увидела описанную Волком картину: рассевшихся вокруг длинного стола и наслаждавшихся пиршеством дикарей. Верховодил застольем самодовольно ухмыляющийся Арак. Рядом с ним, не притрагиваясь к еде, сидел колдун; перед ним стояла одинокая миска бульона, который он даже не попробовал.

Меж тем Виана обнаружила пару деталей, ускользнувших от глаз Волка.

Во-первых, в глубине зала стояло несколько бочек, в которые дикари сливали чудесный сок в Дремучем Лесу.

Во-вторых, к ножке кресла Арака был прикован… Ури.

Виана смотрела на Ури, и ее сердце разрывалось от жалости. Большинство дикарей не обращали на него внимания, но некоторые обращались с ним как с собакой: бросали ему объедки и дразнили, чтобы он их укусил. Свернувшись калачиком, юноша безучастно лежал на полу подальше от Арака. Когда какой-то дикарь походя пнул его ногой, Виана зарычала от ярости. К счастью, в зале было так шумно, что никто этого не заметил.

— Ури у них! — простонала она, умоляюще глядя на Волка. — Нужно вытащить его отсюда!

Рыцарь снова прильнул к глазку и заметил лежащего у ног Арака Ури.

— Кажется, им нравятся диковинные зверушки, — пробормотал он, к возмущению Вианы. — Хотел бы я сказать, что мы ему поможем, вот только ума не приложу, как его вытащить из зала, где полно дикарей.

— И… — начала Виана и осеклась, заметив, что с другой стороны стены, в тронном зале, всё стихло.

Волк и Виана одновременно прижались к стене и заглянули в отверстия.

Дикари умолкли, потому что Арак встал с кресла и собрался говорить.

— Мы пришли в самое время, — удовлетворенно хмыкнул Волк. — Наконец-то я смогу узнать, что задумал этот шакал.

Виана ничего не сказала, хотя и догадывалась о планах дикаря.

Арак говорил с вождями племен на своем родном, грубом языке. Речь узурпатора была не слишком цветистой; в обычае дикарей была немногословность. Волк нахмурился, пытаясь понять, о чем он говорит, но это было трудно, поскольку на языке захватчиков он знал лишь несколько слов. Виана же, прожив какое-то время среди дикарей, понимала короля гораздо лучше.

Речь шла об оружии, которое сделает дикарей непобедимыми и позволит им завоевать весь мир. Когда Арак сообщил вождям, что собирается поделиться с ними секретом, делающим его неуязвимым, все они в один голос одобрительно взревели.

— Какого дьявола, что он говорит? — буркнул Волк.

— Подожди, сейчас увидишь, — прошептала Виана; от нее не ускользнуло, что по знаку Арака двое слуг притащили к столу одну из бочек.

Дикари молча, с интересом смотрели, как слуги открыли бочку, и Арак сунул руку внутрь, велев слугам стоять возле стола. Когда он достал руку из бочки, она была измазана какой-то беловатой жидкостью. «Сок из Дремучего Леса», — с ужасом подумала Виана.

— Что там? Что там такое? — недовольно бубнил Волк, стараясь разглядеть происходящее.

— Подожди, сейчас увидишь, — повторила Виана.

Однако даже она не была готова к дальтнейшему. Арак приказал слугам снять рубахи и намазал соком грудь одного из них. Только одного.

Никто и глазом не успел моргнуть, как он выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его в сердца обоих слуг.

Одни из дикарей изумленно вскрикнули, другие расхохотались, думая, что это праздничный каприз короля, но все спокойно наблюдали, как несчастные слуги рухнули на пол и корчились в предсмертных судорогах у их ног. Один из них затих, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами, а другой вздрогнул и снова встал, растерянный и изумленный. Арак вылил на него кувшин воды, чтобы смыть кровь, и дикари пораженно загомонили — рана на груди слуги чудесным образом затянулась.

— Вот волшебное снадобье, которое сделает нас непобедимыми, — объявил Арак. — Непобедимыми, но не бессмертными.

Он выхватил топор и одним махом отсек голову несчастному слуге, который радостно улыбался, думая, что избежал верной смерти. Отрубленная голова подкатилась к Ури, который вздрогнул и в ужасе отшатнулся, чтобы не видеть навечно застывшей на лице жуткой гримасы.

Дикари встретили поступок своего предводителя одобрительными хлопками и громким хохотом.

— Все племена, — продолжал меж тем Арак, — будут получать полдесятка таких бочек перед каждым сражением. Распоряжайтесь ими по уму, и никто не сможет одолеть вас. И тогда Степной Народ захватит весь мир.

Не понимая толком произошедшего, дикари молчали, словно одурманенные словами своего короля.

— Хвала Араку! — выкрикнул вдруг кто-то из них, и остальные, издав победный клич, осушили кубки во славу Степного Народа.

— Что это было? — спросил побелевший как полотно Волк.

— То, о чем я пыталась рассказать тебе с самого начала, — покачала головой Виана. — Исцеляющий сок. Его добывают из чудесных деревьев, которые растут в самом сердце Дремучего Леса. Там много дикарей, все они собирают сок, и, похоже, в лес пришли уже давно.

Волк задумался.

— Тогда… если это правда… у нас нет ни малейшего шанса против них.

— Нет, — согласилась Виана, — если только мы не уничтожим эти бочки или не нападем на Арака до того, как он снова намажется соком.

Волк посмотрел на девушку блестящими глазами.

— Значит, ты считаешь, что действие сока может закончиться? — спросил он с надеждой.

— Не совсем так, — задумчиво ответила Виана. — Арак пообещал вождям выдавать бочки перед каждым сражением, а это значит, что они снова становятся уязвимыми, если на коже не остается сока. После мытья, например, если они когда-нибудь моются, конечно… или после тяжелых упражнений, если сильно вспотеют.

— Приятно это слышать, — пробормотал Волк и отошел от стены, намереваясь идти дальше.

— Что ты делаешь? — набросилась на него Виана. — Нужно спасти Ури!

— Нужно спасти королеву и ее мать, — уточнил Волк, — и я намерен воспользоваться тем, что все собрались в зале.

— А как же…

— Я подумаю об этом по дороге, — отрезал он, — может, что-то и придумаю.

Виана смирилась с тем, что все было в руках ее учителя. Она послушно шла за Волком по проходу, душой оставшись в зале, где был Ури, и поклявшись самой себе, что без него не выйдет из дворца.

Несколько раз куда-то повернув, они поднялись по лестнице, как догадалась Виана, на верхний этаж. Волк прошел еще немного и остановился. Впереди и справа от его ног показался луч света, гораздо шире прежних.

— Это каминный дымоход, — прошептал Волк. — Им давно не пользуются, теперь он просто украшение, но в королевские покои приведет. — Волк повернулся к Виане и бросил сверток с одеждой, который девушка поймала на лету. — Одевайся, да поживее.

— Что это?

Волк тяжело вздохнул.

— Ты не можешь выполнить простейшего приказа, не задавая проклятых вопросов, и после этого еще удивляешься, что я вышиб тебя из отряда?

Виана и глазом не моргнула. Стоя в полумраке с кульком в руке, она пристально смотрела на Волка. Тот не выдержал и снова вздохнул:

— Это — платье, — ворчливо пояснил он. — Я не могу войти в королевские покои, не вызвав подозрения, а ты можешь.

Виана поднесла руку к своим коротким, непокорным волосам.

— Я подумал об этом, — опередил ее возражения Волк, — там есть какая-то вещица, которую женщины надевают на голову.

— Чепец? — разочарованно протянула Виана, развернув кулек. Несколько вещей упали на землю.

— А ты что хотела? — Волк пренебражительно махнул рукой. — Сейчас ты будешь горничной, а не герцогиней.

— Мантилью, — ответила Виана, поднимая упавшую одежду. — Отвернись и не смотри.

Волк закатил глаза, но отвернулся. Виане было непросто переодеться, стоя в узком проходе. Она с удивлением обнаружила, что с трудом облачилась в платье точно так же, как несколько месяцев назад с трудом втискивалась в мужскую рубашку и штаны. «Я так быстро забыла, кто я на самом деле? — спросила себя Виана и тут же ответила: — А кто я на самом деле?» Она отбросила прочь эти мысли. Не время рассуждать об этом, ей предстояло выполнять задачу.

Когда Виана пообвыклась с одеждой служанки, она повернулась к Волку, чтобы тот оценил ее вид.

— Сойдет, пожалуй, — заключил тот, оглядев девушку с ног до головы. — Поторопись. Через дымоход ты попадешь в маленькую комнатку рядом с королевскими покоями. Иди по коридору прямо, а потом сверни налево. Там тебя будут ждать.

— И что я им скажу? — неуверенно спросила Виана.

— Пароль повстанцев: «Сокол снова взлетит».

Виана кивнула. Она знала, что сокол являлся символом нортийских королей, так что запомнить пароль было легко. Не решаясь лезть в гнездовье дикарей безоружной, Виана сунула в потайной карман кинжал, и на четвереньках поползла по дымоходу. Перед тем как вылезти из камина, Виана быстро огляделась. В комнате никого не было, и девушка, быстро вскочив на ноги, подбежала к двери и выскользнула в коридор.

Не медля ни секунды, она пошла вперед. Никаких колебаний, если она хочет выдать себя за служанку.

Виана старалась двигаться легко, но мешала тяжелая юбка. «Как можно было так долго носить эти платья?», — подумала девушка.

Следуя указаниям Волка, Виана добралась до покоев королевы и нерешительно топталась на пороге. Дверь в комнату была приоткрыта, но внутри было темно и тихо.

Вероятно, там никого нет, или девочка уже спит. Разумеется, ни одна девушка не ждет визита в предрассветные часы.

Виана вдруг вспомнила, что сказал ей Волк: ее здесь ждут. Вдохнув поглубже, она шагнула в комнату. Дверь тихонько скрипнула.

— Кто здесь? — послышался голос маркизы де Бельросаль. Занавеси балдахина были приподняты, и в полумраке комнаты Виана заметила, как малышка Аналиса нетерпеливо приподнялась на кровати. Ее мать сидела в кресле у потухшего камина. Виана догадалась, что ни мать, ни дочь не собирались спать этой ночью, хотя Аналиса для вида легла в кровать и притворялась спящей.

— Я… — робко начала Виана.

— Как ты смеешь нарушать сон королевы, — гневно перебила ее маркиза. — Грелки давно принесены, а ее величество ясно дала понять, что сегодня сонные отвары ей не понадобятся.

— Я — растерянно повторила Виана и, вспомнив пароль, поспешно выпалила: — Сокол снова взлетит.

В комнате стало удивительно тихо.

— Мамочка… — пискнула Аналиса.

— Тише, — понизив голос, шикнула на нее маркиза и, обращаясь к Виане, спросила: — Кто вы и кто вас прислал?

Шагнув вперед, Виана плотно закрыла дверь. Она едва не выдохнула «Волк», но вовремя вспомнила, что первое пришедшее на ум слово было всего лишь прозвищем старого рыцаря, а не именем.

— Граф Уртек, госпожа, — после недолгой заминки прошептала она. — Он ждет вас вместе с дочерью, чтобы вывести вас обеих из замка.

— Мамочка, наконец-то! — не скрывая радости, воскликнула королева и сжала руки.

— Сначала еще отсюда нужно выйти, — остудила пыл дочери маркиза.

Аналиса откинула одеяло и слезла с кровати, а Виана с удовлетворением отметила, что девочка полностью одета.

— Как мы выйдем из дворца, чтобы нас не заметили? — возбужденно спросила девчушка.

— За этими стенами есть тайный проход, ваше величество, — тихим голосом ответила Виана. — Дикари сейчас пьянствуют, так что нас не заметят.

Хотя путь от покоев королевы до дымохода был недолгим, Виана была встревожена не на шутку, и лишь когда маркиза с дочерью скрылись в дымоходе, она, слегка успокоившись, полезла вслед за ними.

— Ну наконец-то! Что так долго, Виана? — проворчал из сумрачного лаза Волк.

— Я тоже рада тебя видеть.

— Виана? — переспросила Аналиса, глядя на девушку сияющими глазами. — Значит, вы — та самая Виана де Рокагрис, которая сбежала от мужа-дикаря, бросила вызов Араку и спасла от ужасной участи Белисию де Вальневадо? — протараторила девчушка и, прежде чем Виана успела сказать про Белисию, закончила: — Меня так огорчило известие о том, что вы в плену, и вас казнят, но я безмерно счастлива, что вам удалось бежать. Я никогда не видела Арака таким разъяренным.

Виана слабо улыбнулась, хотя воспоминание о Белисии еще причиняло боль.

— У нас нет времени на разговоры, ваше величество, — довольно резко перебил девчушку Волк. — Нужно отвести вас в безопасное место.

— Рада, что вы смогли прийти на помощь, граф Уртек, — маркиза слегка поклонилась.

— Доблестные рыцари всегда должны держать свое слово, госпожа, — церемонно ответил Волк и шагнул в узкий проход.

— Ах, граф, — учтиво продолжила маркиза, стараясь подстроиться под шаг Волка, — представьте, как отрадно даме, жившей долгое время среди дикарей, вновь слышать изысканные речи. — Она немного помолчала и чуть тише добавила: — Вы, несомненно, доблестный рыцарь. На ваших плечах судьба королевства, и вы доказали, что достойны этой ответственности. Возможно, сестра сделала неправильный выбор… или вы ухаживали не за той сестрой.

От неожиданности Волк споткнулся, и Аналиса едва удержалась, чтобы не хихикнуть.

Виана же не обращала внимания на заигрывания маркизы; ей было о чем подумать.

— Что будет с Ури, Волк? И как же бочки с соком?

— Сейчас другое важнее, Виана.

Девушка прикусила язык, чтобы не потребовать немедленного спасения Ури; она знала, что ради него Волк не изменит свои планы.

— Значит, ты позволишь войску дикарей стать непобедимым? — выпалила она. — Если Арак раздаст эти бочки вождям племен…

— Бочки… — задумчиво повторила маркиза, склонив голову к плечу.

— Что вам об этом известно? — Волк на секунду остановился.

— Арак уже несколько месяцев хранит бочки в подвале замка, — маркиза сморщила нос. — Думаю, это пиво, «горящая вода» или что-то подобное.

— В подвале? Вероятно, вы имели в виду подземелье? — уточнил Волк.

— О, нет-нет. В северном крыле замка под землей есть большой подвал, в котором древние короли Нортии хранили разные святыни. Оружие, доспехи, наряды для торжеств, скипетры, гобелены… и даже кое-какие драгоценности. Там хранилась частица важнейшей истории Нортии, — маркиза вздохнула, — но пришли дикари и разграбили подвал. Все вещи они вынесли во двор и свалили в кучу. Всё, на их взгляд, ценное они растащили, а остальное сожгли на костре.

Волк задрожал от гнева, но ничего не сказал.

— И все для того, — продолжала маркиза, — чтобы набить королевский подвал своими вонючими бочками хмельного.

— Это не хмельное, — начала Виана, но Волк красноречиво приложил палец к губам, призывая ее молчать.

— Я знаю этот подвал, — сказал он. — Как-то раз я ходил туда вместе с королем Радисом, когда он был еще принцем. Он хотел показать мне мантию, которую наденет в день своей коронации. Вообще-то, ключи от этого тайного подвала были только у нортийских королей, но Радис знал, как войти туда и без ключа… по этим самым проходам. — Волк немного помолчал, а затем закончил: — Полагаю, стоит посетить этот подвал, перед тем как уйти.

— Вот уж не думала, что вы тоже любитель хмельного, граф Уртек! — укоризненно произнесла маркиза.

Волк собирался продолжить путь, но Виана решительно дернула его за рукав.

— Подожди. А как же Ури?

— Жаль, но нам сейчас не до него, Виана, — ответил Волк. — Прости.

Девушка молча вздохнула и пошла по туннелю вслед за Волком и дамами, делая вид, что смирилась с его решением.

Ни Волк, ни маркиза не обратили на Виану внимания, а вот юная королева обернулась и вопросительно посмотрела на нее. Девушка приложила палец к губам, и Аналиса понимающе кивнула. С сияющими от восторга глазами она спокойно пошла за Волком и матерью по тайному туннелю, и Виана поняла, что Аналиса ее не выдаст.

Она развернулась и пошла обратно, решив спасти Ури во что бы то ни стало. К тому же Виана надеялась, что в одежде горничной ей будет легче остаться незамеченной. Девушка вылезла из каминного дымохода и бесшумно выскользнула в коридор замка.

Сейчас у нее не было подсказок, которые помогли бы добраться до нужного места. Виана знала, что в большом зале, где сейчас дикари отмечали скорое завоевание южных королевств, когда-то из года в год нортийские короли собирали дворян, чтобы отпраздновать день зимнего солнцестояния. Однако ей никогда не дозволялось побывать в королевских покоях, даже когда она приезжала в замок как наследница Рокагриса, и теперь девушка бродила по покоям наугад, напряженно прислушиваясь к громогласным песнопениям дикарей. Наконец Виана спустилась по широкой лестнице на нижний этаж, который знала гораздо лучше. Глубоко вдохнув, она отправилась на кухню.

Пирушка подходила к концу, и особой суеты не наблюдалось. Яства давно были поданы, а дверь в большой зал плотно притворена. Слуги прибирали кухню и мыли котлы, обсуждая события дня. Стоя у двери, Виана быстро огляделась. На одном из столов она заметила тяжелый кувшин с вином и бесшумно взяла его.

С кувшином в руках Виана пошла в сторону зала, надеясь, что ее примут за служанку и пропустят внутрь. Ей было известно, что в зал никого не пускают, а слуг, которые были там во время пира, Арак убил, чтобы они никому не рассказали об увиденном. Однако попытаться стоило, а ничего лучшего Виана придумать не могла.

Она повернула за угол и едва не столкнулась с каким-то рыцарем. Виана быстро опустила голову и пробормотала извинения, покрепче сжав кувшин, чтобы не расплескать вино. Девушка чуть было не посмотрела в глаза дворянина, но вовремя вспомнила, что она сейчас служанка. Виана хотела идти дальше, но рыцарь крепко схватил ее за руку.

— Подожди!

— Господин, позвольте мне уйти, — с замирающим сердцем пробормотала она.

— Виана? — удивился тот.

Девушка подняла голову и от неожиданности едва не уронила кувшин.

— Робиан!

Несомненно, это был он. Не так много времени прошло с их последней встречи в лесной хижине, но Виане показалось, что Робиан выглядит более усталым.

— Что ты здесь делашь? — одновременно спросили они.

— Тише! — шикнула Виана. — Хочешь, чтобы меня обнаружили?

— А ты что хочешь, войдя в замок в такой одежде? — поинтересовался Робиан. — Подать Араку кубок с отравленным вином?

Виана смотрела на кувшин, жалея, что сама до этого не додумалась.

— Мне нужно войти в зал, — коротко сказала она.

— Никто туда не войдет, Виана. Там могут находиться только вожди дикарей. А королевским рыцарям поручена охрана.

— Ты меня выдашь? — Виана подняла голову и посмотрела Робиану прямо в глаза.

Робиан наверняка не забыл, как она выставила его в смешном виде перед слугой, но Виана надеялась, что он еще помнит времена, проведенные вместе. Или то, как он предал ее, отдав дикарям.

«Есть еще за что поквитаться», — с горечью подумала Виана.

— Речь о каком-нибудь нелепом плане восстания? — спросил он, не ответив на вопрос.

— Возможно… — неожиданно в голову девушки пришла безумная идея. — Присоединяйся к нам, Робиан, еще не поздно. Присоединяйся к повстанцам и борись за свободу Нортии.

— Думаешь, я не думал об этом тысячу раз? — Робиан тяжело вздохнул. — Но мне приходится заботиться о семье. Если Арак узнает о моем предательстве…

Виана не сказала ни слова. С горечью в душе она повернулась, собираясь уйти, но голос юного герцога остановил ее:

— Ты знаешь, что я должен выдать тебя Араку, правда?

С сильно бьющимся сердцем Виана повернулась к нему.

— Я сохранил свою семью, титул и часть земель, — продолжил Робиан, — но все меня презирают. Нортийцы считают меня предателем, а дикари — шутом. Думаешь, я не знаю, что обо мне говорят? Могущественного герцога обвела вокруг пальца девчонка-мятежница, — с горечью добавил он. — Мое пребывание в Торреспино не почесть, а изгнание. Я не могу вернуться в Кастельмар, по крайней мере, пока не покончу с тобой.

Виана попятилась.

— Восстание обречено, Виана. Всех, кто докажет свою преданность королю Араку, ждет блестящее будущее в новой Нортии. А остальных — Волка, тебя и прочих мятежников — ждет только одно: смерть. Не только из-за себя я не знаю, на чью сторону встать, но также из-за родных.

Оба долго смотрели друг на друга, и Виана отчетливо, как никогда раньше, осознала, какая пропасть их разделяет.

— Я мог бы все вернуть, — сказал Робиан, — защитить свое имя, упрочить положение при дворе короля Арака… если выдам тебя ему.

Виана судорожно сглотнула, ища глазами выход и не находя. Один путь перекрыл Робиан, а другой вел в зал, полный дикарей.

— Но я этого не сделаю. Ступай, иди своей дорогой, куда шла. Я тебя не видел, — продолжил он и добавил, немного помолчав, — и ты меня тоже.

Виану захлестнула волна облегчения.

— Спасибо, Робиан, — от души поблагодарила она, но Робиан не ответил.

Он повернулся к ней спиной и походкой усталого старика побрел прочь, вниз по коридору.

Виана пошла дальше, горюя обо всех, кого потеряла. «Если бы дикари не вторглись в Нортию…» — в который раз подумала она. Ей было жаль Робиана за трудное решение, которое тому пришлось принять, и последствия которого он будет расхлебывать до конца жизни.

И все же для Вианы юный герцог де Кастельмар был частью прошлого, а сейчас нужно думать об Ури и бороться за него, чтобы в будущем они могли быть вместе.

Девушке все же удалось добраться до тронного зала. Возле дверей стояли два стражника. Виана с радостью отметила, что это были не нортийские рыцари, которые запросто могли ее узнать, а воины-дикари. Подходя к ним с кувшином в руках, Виана старалась выглядеть уверенной.

— Что тебе надо, женщина? — спросил один из стражников.

— Я несу вино его величеству, — ответила Виана и подняла кувшин.

Дикари расхохотались.

— Глупая женщина, Арак не пьет вино. Вино — для нортианских слабаков.

Виана совсем забыла, что дикари предпочитают пиво или что-нибудь покрепче, и теперь приходилось придумывать что-то на ходу.

— Это вино особенное, — Виана снова подняла кувшин, — изысканный напиток нортийских королей. Его с наилучшими пожеланиями послала королева.

Мужчины смотрели на Виану, как на докучливую муху.

— Арак не пьет вино, — повторил дикарь, и Виана была готова придушить его.

— Это — вино королей, ему понравится, — твердила она.

Дикари переглянулись и пожали плечами.

— Надо попробовать, пожалуй, — сказал первый и потянулся рукой к кувшину. Виана отпрянула назад. Завладеть кувшином дикарю не удалось, что изрядно его взбесило.

— Глупая женщина, — злобно прошипел он.

— Тревога! Тревога! — всполошенно кричал прибежавший откуда-то воин.

Виана застыла от ужаса. Неужели Робиан ее выдал, несмотря на обещание?

— В чем дело? Отвечай! — приказал один из стражников.

— Королевский подвал горит! — выдохнул тот.

— Подвал! Бочки! — в один голос воскликнули стражники.

Виана отошла в сторонку и издали наблюдала, как стражники спорили друг с другом, стоит ли сообщать об этом Араку, если он строго-настрого приказал ни под каким видом не прерывать пирушку. В конце концов, они все же решили войти в зал. Девушка ликовала, слушая, какая суматоха поднялась там, когда стражники сообщили новость. Волк, безусловно, сумел добраться до подвала, где хранились бочки, и поджечь их.

Дикари выбежали из зала во главе с взбешенным Араком, раздававшим приказы направо и налево, и Виана всем телом вжалась в стену. Сердце девушки бешено колотилось, но варвары были слишком заняты, чтобы приглядываться к простой служанке.

Стало понятно, что пир завершен. Виана вздохнула с облегчением: истинный король Нортии послал бы слуг тушить пожар, дикари же, напротив, считали, что важные дела нужно делать самим, а слуги и рабы могут только все испортить. Кроме того, Арак не был дураком и наверняка заподозрил, что пожар не случаен. Скорее всего, на них напали, и, значит, придется сражаться.

Чуть погодя, в коридоре стихло. Дикари спустились в подвал замка, но Ури среди них Виана не заметила. Вдохнув поглубже, девушка решилась войти в зал.

К своему разочарованию, она увидела, что из зала ушли не все. Двое дикарей сидели за столом, пили и доедали что-то из мисок. Виана увидела прикованного к ножке трона Ури. Он лежал в той же позе, что и раньше; возможно, он был ранен и потерял сознание. Сердце девушки дрогнуло.

Нужно действовать. Виана шагнула к дикарям и поняла, что времени разыгрывать старый спектакль с кувшином и королевским вином нет.

— Что ты здесь ищешь, женщина? — просипел один из дикарей и осоловело посмотрел на девушку.

Виана не ответила. Она подняла кувшин двумя руками и с силой обрушила его на голову дикаря. Кувшин разбился вдребезги, а удивленный варвар пошатнулся, но не упал. Виана схватила со стола железное блюдо и била им дикаря по голове, пока тот не рухнул на пол.

— Эй, ты! — придя в себя, заорал его товарищ и вскочил на ноги. Поднеся руку к поясу, он двинулся к Виане, и девушка в испуге попятилась назад, не зная, что делать дальше.

Неожиданно дикарь упал, споткнувшись обо что-то, и Виана увидела, что Ури не терял время зря, обмотав ноги врага цепочкой. Юноша молниеносно дотянулся до шеи варвара и стал его душить.

Дикарь пытался бороться, и тут Виана вспомнила о кинжале в потайном кармане.

Мгновение она колебалась, но Ури начинал терять силы. Виана не сомневалась — если дикарь сумеет освободиться, то без раздумий убьет обоих, и потому вонзила кинжал в грудь врага и не вынимала до тех пор, пока мужчина, дернувшись несколько раз, не упал замертво.

Виана с трудом сдерживала слезы. Вся дрожа, она крепко обняла Ури и закрыла глаза.

— Ури… Ури, хорошо, что с тобой все в порядке, — шептала она. — Почему они с тобой так поступают?

— Он хочет это, — юноша ткнул пальцем себе в грудь, и Виана вспомнила слова колдуна.

— Он и вправду хочет твое сердце? — ужаснулась Виана. — Он не может быть настолько диким!

Тем не менее нельзя терять ни минуты. Виана осмотрела цепочку, приковавшую Ури к огромному трону Арака.

— Нужно вытащить тебя отсюда, — пробормотала она.

Взгляд девушки упал на топор одного из валявшихся на полу дикарей, но она тут же поняла, что ей его не поднять: он был слишком тяжелым.

«Не получится, — подумала Виана, стараясь побороть тоскливую волну уныния, грозившую захватить ее сердце. — Я не могу остановиться на этом, зайдя так далеко. Должен же быть какой-то способ освободиться от этой чертовой цепи». Она осмотрела цепь со всех сторон, но не нашла ни одного слабого звена. На цепи, вроде бы, и замка не было, словно Арак приковал Ури навечно, не желая его отпускать.

— Может, мы сможем тащить этот трон вдвоем? — дрожащим голосом предложила Виана.

— Сильно сомневаюсь в этом, моя дорогая девочка, — раздался голос за спиной. — Мне понадобилось четверо моих людей, чтобы перенести его к столу.

Виана испуганно обернулась. От дверей зала к ним медленно, словно охотящийся за добычей лев, шел Арак, нортийский король дикарей.

— Опять ты, — заявил он, — я уже сбился со счета, сколько раз ты вырывалась из-под моей власти, но больше этому не бывать.

Виана крепче сжала нож, сожалея, что под рукой нет лука, и понимая, что они с Ури проиграли. Пусть зал и был большим, Виана, пожалуй, сумела бы убежать, если бежать очень быстро, но оставить здесь прикованного к трону Ури она не могла.

— Отпусти Ури, прошу, — взмолилась она.

— Ты так и не поняла, кто он? — Арак покачал головой.

— Я знаю, кто он, — вздрогнув, ответила Виана. — Ты погубил уже многих из них в Дремучем Лесу, зачем тебе еще один?

— Ошибаешься, моя милая, — Арак вкрадчиво рассмеялся. — Именно сейчас, когда твои мятежники спалили все мои запасы сока, твой лесной дружок важен как никогда.

Арак подошел ближе, и Виана постаралась закрыть собой Ури, а тот пытался встать между ними. Дикарь презрительно усмехнулся.

— Волшебный сок защищает нашу кожу от ударов и ран, — продолжил он, — но не спасает от яда, старости или болезней. Если бы мы могли его выпить… это даровало бы нам бессмертие, но, к сожалению, все, кто пробовал сок, умирали от мучительных спазмов. — Арак снова вперился взглядом в Ури. — И вот одно из волшебных деревьев превратилось в человека… но в его венах — сок. Неужели тебе не понятно, что его кровь для нас не яд? — Арак отвратительно ухмыльнулся. — Его кровь можно пить.

Виана со страхом и отвращением смотрела на Арака, не в силах вымолвить ни слова.

— С помощью древнего обряда, который наш колдун готовит особенно тщательно, мы вырвем еще бьющееся сердце у существа, которое ты пытаешься защитить. — Арак снова осклабился. — Это будет мой следующий ужин.

— Ты не можешь говорить это всерьез! — воскликнула бледная как полотно Виана.

— Почему же? — возразил Арак, все так же мерзко ухмыляясь. — Как может хватиться сердца тот, у кого до недавнего времени его отродясь не было?

— Но теперь… теперь он… человек… — лепетала Виана.

— Неужели? Как давно? Скажи мне, как скоро, по-твоему, это чудовище снова пустит корни?

Виана не задумывалась об этом раньше, а сейчас и подавно не хотела.

— Это ты — чудовище! — вскипела Виана. — Как ты можешь говорить о том, что вырвешь сердце, так хладнокровно как… как дикарь?

— А мы, Народ Степей, для вас, славных нортийцев, и есть дикари, разве не так? Дикие, первобытные… варвары. Вот что я скажу тебе, глупая и дерзкая девчонка: любой воин «дикарь» сильнее и могущественнее самого напыщенного и говорливого нортийского рыцаря.

Чья-то тень скользнула за спиной Арака и что-то блеснуло в свете факела. Послышался плеск, и Арак вдруг осознал, что он мокрый с головы до ног. Яростно рыча, он повернулся к заставшему его врасплох человеку, державшему в руках пустую бадью.

— Может, воин-дикарь и сильнее нортийского рыцаря, зато рыцарь умнее, — произнес Волк и лукаво усмехнулся.

Виана радостно вскрикнула. Волк поднес руку к поясу и вытащил из ножен меч.

— Теперь мы в равных условиях, — сказал он, — или могущественный король дикарей боится сразиться один на один со старым, простым нортийским рыцарем без защиты своего волшебного бальзама?

Арак прищурился и кивнул, обнажив огромный обоюдоострый меч. Виана затаила дыхание.

Издав громкий воинственный клич, Арак бросился на Волка, но тот был начеку.

Клинки с грозным лязганьем скрестились. Рука Волка дрожала; его меч казался пугающе хрупким по сравнению с мечом Арака, и на мгновение показалось, что король дикарей победит, но Волк изо всех сил толкнул противника и сумел отбросить его назад.

Борьба была долгой. Арак был сильнее, и его удары оказывались сокрушительными, но Волк был проворней и ловчее, несмотря на то, что был старше. Было очевидно, что рыцарь мастерски владеет мечом: он делал обманные движения, наносил удары, защищался. Волк знал множество приемов и уловок, в то время как Арак просто махал мечом направо и налево. Однако ни знания, ни умение Волка ему не помогли бы, если хотя бы один удар Арака достиг цели. Виана заметила, что ее друг сражается без доспехов, которые давно перестал носить.

Виана затаила дыхание, когда меч Арака задел голову Волка.

— Ну уж нет, я не позволю тебе носить мое славное ухо на своей груди, — буркнул рыцарь.

— Какая мне польза от твоего трупа, нортиец? — прорычал в ответ дикарь.

Он развернулся и вытянул руку вперед, направив острие меча прямо в грудь рыцаря.

Волк увернулся… но не слишком быстро.

Меч вонзился в грудь старого графа Монтеферро по самую рукоять, и тот упал на плиты тронного зала.

Виана горестно вскрикнула. Она до самой последней минуты надеялась, что Волк окажется победителем в бою, уже заранее казавшимся неравным. Девушка не могла поверить, что Арак его убил, что история сурового и саркастичного рыцаря завершится подобным образом… Она хотела бежать ему на помощь, но Ури крепко держал ее.

— Пусти меня… пусти… — всхлипывала Виана, пытаясь вырваться из рук юноши и не сводя глаз с безжизненного лица Волка, — я должна пойти туда… Волк…

— Ты была крепко привязана к этому старику, верно? — равнодушно спросил Арак, вытирая кровь с меча о кожаные штаны. — Я его знаю: он со своими людьми бился с нами у подножья Белых Гор, а сейчас возглавлял мятежников, уничтоживших мои запасы сока.

Виана его не слушала. Она все так же пристально смотрела на тело Волка, а потому первой заметила, что его ресницы дрогнули, и едва не вскрикнула от изумления.

— Все кончено, — заключил Арак, отвернувшись от Волка. — Смирись, девчонка, ты потеряла…

Договорить Арак не успел. Волк бесшумно вскочил и всадил свой смертоносный меч между лопаток дикаря.

Виана никогда не забудет искаженного от изумления и боли грубого лица короля дикарей.

Он еще сумел, пошатываясь, повернуться к Волку лицом, когда тот выдернул меч из его спины.

— Как… — недоуменно пробормотал Арак, пока жизнь покидала его тело.

— Я говорил тебе, что нортийский рыцарь всегда окажется умней любого дикаря, — Волк покачал головой. — Или ты думал, что я подожгу бочки, не намазавшись сначала соком?

Ловким движением он снова пронзил Арака своим мечом.

Узурпатор дернулся в последний раз и рухнул на пол как подкошенный.

Больше он не шевелился.

Наконец-то Виана могла вздохнуть спокойно.

— Волк… Волк, как ты это сделал?.. Я считала… ты говорил… что это будет бой в равных условиях…

Волк хищно улыбнулся, живо напомнив Виане о звере, давшем ему прозвище.

— Я соврал, — коротко ответил он. — Двадцать лет изгнания, борьбы с дикарями, негодяями и бандитами научили меня кое-каким вещам, которые кодекс рыцарской чести упускает из виду.

Виана все еще не верила глазам.

— Тогда… ты жив… а он мертв…

— Да, Виана, — Волк тряхнул головой, — и это означает, что скоро Нортия будет свободной.

Ответить девушка не смогла. Она крепко обняла Ури и разрыдалась, но теперь от счастья.

Эпилог, в котором говорится о наследниках Рокагриса

Нортия была освобождена.

Армия повстанцев прибыла в Нормон гораздо раньше, чем рассчитывал Волк. Айрик показал военачальникам свойства волшебного сока, который он носил с собой во фляжке, и все сошлись на том, что нельзя ждать дикарей на южных границах королевства, а стоит перехватить их как можно раньше.

Итак, повстанцы напали на них спустя несколько дней после гибели короля Арака, когда в стане дикарей между вождями племен разгорелась борьба за власть.

Нортийцы шли в бой во имя королевы Аналисы, которую, несмотря на то, что короновал ее лидер повстанцев, на радостях все признали законной властительницей, узнав, что она спасена и находится в безопасности. Нападавшие помнили также о нортийских мужчинах и женщинах, страдавших под гнетом захватчиков.

Виана не принимала участие в тех боях. Набрав отряд добровольцев во главе с Айриком, она повела их по тропе, обнаруженной дикарями, к сердцу Дремучего Леса. Неожиданно напав на вражеский лагерь, нортийцы изгнали дикарей из чащи леса и бросились спасть деревья, хотя ни Виана, ни Айрик, ни тем более Ури никому не говорили, почему деревья так важны и каковы необычайные свойства сока, текущего по их стволам.

Вернувшись из леса, люди Вианы узнали, что отрядам во главе с Волком, удалось окончательно вышвырнуть дикарей из Нортии. Большинство варварских вождей бежали, а их колдуна, пытавшегося улизнуть из страны, изловили на королевской дороге, и разъяренная толпа сожгла его на костре.

Теперь предстояло восстанавливать королевство и приводить в порядок дворянские владения, хотя почти вся знать погибла на войне. Именно поэтому были прощены предатели вроде Робиана де Кастельмара. Им оставили их земли, но родовая честь была утеряна, и в будущем потомкам понадобится немало времени, чтобы восстановить их былое могущество и величие.

Аналиса осталась на нортийском престоле, а ее мать была провозглашена регентшей. Она упросила Волка остаться при дворе в качестве ее ближайшего советника и преемника, чтобы он совместно с маркизой правил королевством до совершеннолетия Аналисы. Ему возвратили титул, имя и земли, и он снова стал известен как граф Уртек де Монтеферро, хотя так и не смог избавиться от прозвища, под которым его знали те, кто восхищался его делами: рыцарь Волк. Спустя год он женился на маркизе Бельросаль, присоединив, таким образом, свою родословную к королевской.

Далекая от всего этого Виана вернулась в Рокагрис.

Шагнув рука об руку с Ури в ворота замка, девушка пошатнулась от нахлынувших чувств. Здесь она родилась, росла, жила. Здесь она в последний раз видела Белисию перед попыткой спасти ее, закончившейся столь трагично.

Теперь замок опустел. Дикари покинули его, чтобы сражаться с наступавшими с юга отрядами, а слуги разбежались кто куда, опасаясь за свою жизнь. Впрочем, Виане это было неважно.

Несколько недель Ури и Виана жили в замке одни, радуясь возможности побыть вдвоем. Это были счастливые дни. Они любили друг друга и знали, что навсегда запомнят это время.

— Женись на мне, — попросила как-то вечером Виана, отдыхая в объятиях Ури. Сказав это, она почувствовала себя очень смелой не только потому, что это мужчина должен делать предложение своей возлюбленной, но и потому, что могла представить, какое лицо будет у королевы, не говоря уже о лице Волка, попроси она разрешения на брак со странным юношей из лесного народа.

— Что значит «женись»? — спросил Ури. Виана улыбнулась.

— Это значит, что мы поклянемся друг другу быть вместе навсегда. Что наша любовь никогда не закончится.

— Не могу Виана, — тихо ответил он; лицо юноши было так печально, что при виде его у Вианы разрывалось сердце. — Я не смогу остаться с тобой навсегда.

Девушка закрыла глаза и вздохнула.

— Мне не нужно было говорить об этом, — прошептала Виана. За эти дни они почти забыли, что скоро всему придет конец.

Ури еще крепче прижал девушку к себе и пристально посмотрел ей в глаза.

— Я не смогу остаться с тобой навсегда, — повторил он. — Как сейчас, не смогу. Но обещаю, что всегда буду любить тебя… Всегда.

Виана разрыдалась.

Больше к этой теме они не возвращались.

Как-то ночью Виана проснулась и обнаружила, что Ури рядом нет. Она вскочила с кровати и, задрожав от холода, поняла, что в Нортию пришла осень. Все еще дрожа, девушка набросила на плечи плащ, и побежала по замку, зовя любимого.

Она нашла его во дворе, обнаженным, таким, каким увидела в первый раз. Он стоял и, казалось, не чувствовал ледяного воздуха, наступающего с севера. Подняв к небу свои зеленые глаза, он ждал рассвет.

— Ури, — прошептала Виана.

Юноша обернулся и посмотрел на нее, а потом улыбнулся. Печально и счастливо.

— Виана, — просто ответил он. — Прощай.

— Что?..

В эту минуту первые рассветные лучи поднялись над стенами замка, лаская растрепанные волосы Ури.

— Прощай, Виана, — повторил юноша. — Я люблю тебя.

Тело Ури стало меняться на глазах. Кожа потемнела и погрубела, волосы беспорядочно взметнулись ввысь. Ноги погрузились в землю, а руки потянулись к небу, ища живительного солнечного света.

— Ури… — растерянно пробормотала Виана и, внезапно осознав, что случилось, закричала, отчаянно и безнадежно, — Нет, Ури, нет!

Она бросилась к юноше, зовя его по имени, но тот с каждой секундой все менее походил на человека: на волосах и пальцах его проклюнулись нежные листочки, лицо исчезло под корой, ноги срослись воедино, а образовавшиеся из ступней корни прочно вросли в землю.

Рыдая, Виана обняла Ури за талию, ставшую стволом; она непрестанно твердила его имя, умоляя не уходить, не бросать ее. Но ни мольбы, ни слезы не остановили превращение. Когда солнце поднялось ввысь, Виана лежала у подножия молодого дерева, гордо устремившего к небесам свои ветви.

Она смотрела на него с мокрым от слез лицом. Это было одно из поющих деревьев; его листья тянулись вверх в поисках ветра, чтобы напеть нежную, печальную мелодию сладких воспоминаний о прошлом.

Прижавшись к корням дерева, Виана слушала песню, а потом запела вместе с ним.

— Спасибо, — сказала она, допев песню, и погладила кору дерева, которая была когда-то пятнистой кожей Ури. — Спасибо за все, что ты дал мне. Спасибо за то, что решил остаться здесь, со мной, вместо того, чтобы вернуться в лес, к своим, и там пустить корни. Я никогда не забуду тебя. И всегда буду рядом с тобой.

Здесь и нашли Виану Дорея, Айрик и остальные, когда вернулись в Рокагрис. Они немало удивились необычному дереву, столь быстро выросшему во дворе, и тому, что владелица замка выглядела грустной и безучастной в то время, когда все нортийцы от мала до велика праздновали падение короля Арака и изгнание дикарей. Виана так никому и не рассказала о причине своей тоски.

Как наследница Рокагриса она вернулась к своим обязанностям и стала приводить в порядок семейные владения, изрядно пострадавшие за месяцы ее отсутствия и правления дикарей. Айрик, Альда и Дорея остались в замке вместе с Вианой. Они всем сердцем любили свою госпожу и желали служить ей и дальше.

Каждый вечер после ужина Виана приходила и садилась у подножия чудесного дерева, чтобы нежно погладить его кору и спеть вместе с ним.

Проходили месяцы, и с каждым новолунием живот Вианы становился чуть больше, пока она не родила в свой срок близнецов — девочку и мальчика. Кто был отцом детей, она не сообщила, впрочем, никто и не расспрашивал об этом. Дворянские дома Нортии нуждались в наследниках и, если хотели выжить, приходилось закрывать глаза на сомнительное происхождение некоторых из них. Мальчика Виана назвала Корвеном в честь отца, а малышку — Белисией в честь лучшей подруги. Близняшки росли здоровыми и сильными и ничем не отличались от других детей. Темно-русые волосы их не имели странного оттенка, а кожа не была пятнистой. В их жилах текла красная кровь, как у обычных смертных. Даже цвет глаз они унаследовали от матери.

И все же Виана постоянно боялась, что однажды дети убегут из дома в лес, чтобы там пустить свои корни, потому что знала множество сказок о детях, рожденных феями, которые не могли устоять перед зовом колдовского мира, к которому они отчасти и принадлежали.

Но Корвен и Белисия росли среди людей и никогда не выказывали желания покинуть этот мир. В детстве они играли в прятки во дворе, укрываясь в ветвях поющего дерева. Когда близнецы выросли, это же дерево стало свидетелем первых слов любви, сорвавшихся с их губ, а позже наблюдало за первыми шагами родившихся у них детей.

Белисия вышла замуж за первенца королевы Аналисы, которую давным-давно взял в жены красавец-принц из южных земель. Таким образом, с годами Белисия стала королевой Нортии. Именно такой судьбы когда-то желала для себя девушка, давшая ей свое имя, чьи мечты так трагически оборвались.

Корвен остался в родовом замке и тоже женился на девушке из хорошей семьи. У них также родились дети, наследники владений Рокагрис.

Виана же, напротив, так и не вышла замуж. Злые языки судачили, что Робиан де Кастельмар приезжал к ней свататься, но как пришел, так и ушел несолоно хлебавши, а так ли это было на самом деле, Виана никому не рассказывала.

По правде говоря, они просто поговорили по душам. Разговор был долгим; Робиан повинился перед Вианой, но руки ее не попросил. Оба стали старше и мудрее и теперь могли вспоминать прошлое без гнева и боли. Со временем они даже сдружились.

Говорят, что каждый вечер до самой смерти Виана спускалась во двор, чтобы петь возле дерева. Даже когда волосы ее стали совсем седыми, глаза затуманились и почти ничего не видели, а пальцы скрючились от артрита, она нетвердым шагом, спотыкаясь, приходила навестить свое дерево.

Там она и умерла, а студеным зимним утром ее бездыханное тело нашли лежащим среди корней.

Все горько оплакивали Виану. Корвен решил похоронить ее под деревом, зная, что именно этого она и желала. Много людей приходило в те дни на ее могилу, и даже дерево поникло и всю долгую зиму молчаливо грустило, опустив к земле ветви с пожухлыми листьями. Оно не пело.

Но вот однажды весенним утром из земли пробился робкий росток, пробужденный к жизни первыми дождями и лучами солнца. Яркий зеленый стебелек вырос и обвился вокруг ствола поющего дерева.

И оно тоже ожило, вернув себе густую зелень. Все приписывали это приходу весны. Дерево вновь запело, и люди как раньше приходили к нему, чтобы послушать прекрасные мелодии.

Стремительно промчались годы. Корвен состарился и умер, уступив свое место наследникам. А много-много лет спустя засохли и умерли поющее дерево и вьюнок, выросший возле его корней.

Потомки Вианы не стали рубить высохший ствол, и он по-прежнему стоял на своем месте.

Обстоятельства сложились так, что со времени нашествия дикарей минуло несколько веков, и теперешний владелец Рокагриса отмечал свое пятидесятилетие.

В замок съехалось множество гостей со всех уголков Нортии; люди искренне любили и самого герцога, и его древний, славный род.

Стоя у дверей, он сам встречал каждого из гостей. Последний пришел, когда солнце уже закатилось за горизонт, но хозяин замка был непрочь и подождать; менестреля Оки все высоко ценили и любили, и герцог гордился тем, что почтенный сказитель принял его приглашение.

Он видел, как Оки брел по дороге, окутанный закатным светом. Пролетевшие годы коснулись и его: он стал совсем седым, шаг его замедлился, а спина еще больше ссутулилась над сучковатым посохом. Но глаза менестреля по-прежнему хранили былую живость.

Герцог сопровождал его от входных ворот, осыпая благодарностями и добрыми пожеланиями. Теперь двор замка Рокагрис представлял собой ухоженный сад, и лишь одно дерево выглядело здесь неуместным. Оки остановился у подножия древнего, мертвого, высохшего ствола.

— Мы по традиции храним его, — пояснил герцог, чувствуя себя несколько неловко. — Можно сказать, это часть семейного наследия, настолько важная, что ее даже включили в герб. — Он указал на вышитый на плаще фамильный герб Рокагрисов: рядом с первоначальной золотой башней стояло теперь зеленое дерево. — Мне говорили, что оно росло здесь со времен королевы Аналисы. А кое-кто из долгожителей даже клялся, что оно умело петь, — добавил герцог и улыбнулся, словно извиняясь.

Оки посмотрел на останки дерева.

— Ури, — только и вымолвил он.

— Что вы сказали?

Оки качнул головой.

— Сегодня вечером, мой господин, я расскажу вам правдивую историю об этом дереве, если вы готовы слушать. Думаю, она вам будет интересна, потому что в ней говорится и о Виане де Рокагрис, одной из ваших предков.

— В нашей галерее хранится ее портрет, — подхватил герцог. — Очень красивая женщина, но мне всегда казалось, что у нее такой грустный взгляд. Возможно, потому, что она воевала со степными дикарями, как мне говорили. Должно быть, она пережила ужасные испытания.

— Вне всякого сомнения, — улыбнулся Оки.

Тем вечером, как бывало не раз, огромный зал замка наполнился разговорами, смехом и песнями. Стол ломился от яств, которым могли позавидовать блюда, подаваемые в королевском дворце в день зимнего солнцестояния. Вино лилось рекой. А когда подали десерт, Оки начал свой рассказ.

Все слушали менестреля, затаив дыхание. Волшебство его слов перенесло гостей в стародавние, сказочные времена, когда девушки могли сражаться с дикарями… а деревья умели петь.

И, благодаря голосу Оки, Ури и Виана возродились вновь в воображении слушателей, чтобы снова прожить свою бесконечную историю любви.