Темный феникс. Возрожденный

Глава 21

В моём мире не так часто встречались некромансеры. Я старался находить тёмных магов до того, как они перейдут черту. Фактически поиск таких людей, отчаявшихся и готовых на всё ради силы, был для меня даже в большем приоритете, чем сдерживание демонов бездны.

Каждого тёмного мага я обучал управлять своей силой, чтобы она не выплеснулась в мир и не уничтожила самого одарённого и тех несчастных, что окажутся рядом. Уходили годы на то, чтобы убедить носителей тьмы, что это не проклятье, а выбор. Выбор стихии, который нельзя отринуть или изменить.

Но всё же и у меня случались осечки. Ковен магов не меньше моего следил за неофитами, в чьих руках загоралась тьма. Эти напыщенные и чванливые ублюдки отбирали самых отчаянных и обучали их по-своему.

Что могут знать о тьме те, кто повелевает ветром и огнём? Лишь то, что тьма разрушает и убивает. Все мои попытки развеять эти мифы наталкивались на яростное сопротивление.

Пока есть общий враг, люди крепко держатся друг за друга и за ковен, обещающий спасение. Они даже клялись в том, что демоны бездны появились из-за нас, тёмных магов, хотя точно знали, что прорывы реальности случаются на местах сражений. Там, где было выплеснуто в мир просто безумное количество энергии.

Несколько раз магам ковена удалось взрастить тёмных магов, которые были преданы им до самой смерти. Но каждый такой одарённый уходил на скользкую дорожку и становился некромансером, ведь некротическая энергия манит и обещает силу. Всего-то и надо — убивать как можно больше людей для своих ритуалов.

Никаких тебе сражений и тренировок, а только дармовая энергия, что отравляет тело и разум, завладевает всем твоим существом и убивает душу. Именно поэтому я знал, что однажды убью Дмитрия Шаховского. Пусть не сейчас, но это всё равно случится.

И его «подарок» лишь стал ещё одним подтверждением моих мыслей. На моей ладони лежал очень редкий артефакт — Вместилище Боли. Для его создания кого-то пытали долгие часы, а то и дни.

Вместилище Боли было, пожалуй, единственным артефактом, способным резко увеличить потенциал магического источника тёмного мага. Более того, вырастал не только потенциал, но и сами силы. Причём, в зависимости от ёмкости артефакта, это было троекратное или даже десятикратное увеличение силы.

Артефакт этот был одноразовым и мог храниться не больше нескольких недель, после чего разрушался и выпускал заложенную в него энергию. А что случалось рядом с таким выбросом, я видел собственными глазами. Искорёженные энергетические каналы и изувеченный магический источник у всех магов, что оказались поблизости, — самое малое из последствий.

И вот дед решил «порадовать» меня таким замысловатым подарком. Да чтоб его демонические гончие загнали!

Вместилище нельзя просто оставить в сокровищнице, как и в любом другом месте рядом с одарёнными. Но и просто взять и использовать его я не хочу. Именно так и начинается падение: сначала глоток энергии из такого артефакта, потом убийство невинного, чтобы спасти свою жизнь в минуту опасности, потом запрещённый обряд ради силы.

Я видел последствия таких маленьких слабостей. Каждая капля энергии, полученной запрещённым путём, развращает разум и тело.

— Костя, ну чего ты такой злой? — дёрнула меня за рукав Вика. — Это что-то плохое? Если так, то давай просто выбросим.

— Это кое-что очень плохое, но выбрасывать нельзя, — я покачал головой и кое-как завернул Вместилище в бумагу. — Этот артефакт может причинить очень много боли, если окажется не в тех руках, — я задумался на миг и добавил. — Да и вообще в любых.

— Тогда что же с ним делать? — нахмурилась девочка. — И кто его подложил сюда? Опять тот страшный человек, с которым ты сражался в холле особняка?

— С чего ты так решила? — поинтересовался я, глядя на то, как Вика старательно отводит взгляд.

— Он же учил меня… я запомнила его энергию, — тихо призналась сестра, опустив голову. — Она противная и колючая. И плохо пахнет.

— Это ты про энергетический след? — удивился я. Вика оказалась очень талантливой, даже смогла ощутить энергию некромансера, а на такое мало кто способен без практики.

— Ну да, — девочка вздохнула и закусила губу. — Он будто жжётся.

— Так и есть, — кивнул я и направился к дому, мягко подталкивая сестру, у которой уже зуб на зуб не попадал от холода. — Скоро ты научишься различать чужую энергию и сможешь определять дар человека по его ауре.

— Но это же и так понятно, — вскинула она на меня взгляд.

— Даже так? — я замер на долю мгновения и сделал следующий шаг.

А эти Шаховские не так просты, как могло показаться. Неужели их способности настолько уникальны?

— Я просто вижу мага и понимаю, какой у него дар, — продолжила Вика, не заметив моей заминки. — Разве так не у всех?

— Точно не знаю, — признался я, порывшись в воспоминаниях моего предшественника. Вроде бы ничего такого Костя не знал, хотя изучал магические науки наряду с артефакторикой.

— Ну ладно, тогда у бабушки спросим, — пожала плечами сестра, «незаметно» поёжившись.

Мы как раз подошли к дому, так что я ускорился, чтобы поскорее оказаться в тепле. Вика всем своим видом показывала, будто ей не холодно, но я видел, как она дрожит.

— Спросишь сама, у меня ещё дела, — сказал я, открывая дверь и запуская сестру вперёд.

— Вот так всегда, чуть что — у тебя дела, — шмыгнула носом девочка. — Но я всё понимаю.

— Кто-то же должен заниматься неинтересными, но важными вещами, — подмигнул я ей и направился к себе в комнату.

На полпути я остановился и чуть не хлопнул себя по лбу ладонью. У меня ведь теперь другая комната. Точнее — комнаты.

В покоях родителей Костя не так часто бывал, разве что в совсем юном возрасте. И теперь я рассматривал апартаменты почти как в первый раз. Всё та же добротная мебель из тёмного дерева, дорогие ковры на полу и обитые тканью стены — разницы между личными комнатами графа и остальной обстановкой особняка я не видел.

Шаховские не бросали деньги на ветер, пытаясь создать в доме подобие музея. И мне это нравилось. А уж отдельный кабинет и дополнительные комнаты и вовсе вызывали ностальгию.

На апартаменты главы рода отводилось всё западное крыло особняка. Небольшая гостиная была почти пуста. В центре комнаты стояли кожаные диваны и низкий столик со столешницей из цельного среза ствола всё того же тёмного дерева.

Одну стену занимали четыре узких окна, похожих на бойницы, а две других имели двери — в кабинет и спальню. Кабинет я решил осмотреть чуть позже и шагнул в спальню. Здесь тоже было две двери, одна вела в гардеробную комнату, а другая — в ванную.

Вот она-то мне и нужна. Нужно умыться и привести себя в порядок после знакомства с дедом. А уже потом можно будет просмотреть положение о проведении испытания, которое канцлер прислал мне на электронную почту.

Я начал поворачивать ручку на двери в ванную и вдруг услышал странные звуки. Будто кто-то плещется, напевая песенку и разбрызгивая воду на пол. Не раздумывая, я распахнул дверь.

В нос ударил концентрированный запах хвои и цветов, а передо мной открылась весьма занимательная картина. Из ванной, заполненной больше пеной, чем водой, торчала голова Гроха. На голове питомца была шапочка из пены, а в его глазах стоял ужас.

— Хозяин? А ты чего тут делаешь? — хрипло спросил он.

— Я то же самое хотел бы узнать у тебя, — усмехнулся я. — Час назад ты на моих глазах умирающего лебедя изображал, а теперь вдруг силы появились, чтобы в моей ванной плескаться.

— Как в твоей? — булькнул кутхар, резко погрузив голову под воду. — Я же проверял… никто тут не живёт, места много… баночки вот красивые с запахом лесным стоят…

— С сегодняшнего дня эти апартаменты — мои, — сообщил я питомцу. — Я, знаешь ли, сегодня стал главой рода.

— Тогда я пойду? — тихо пискнул Грох, начав растворяться в тенях.

— Стоять, — приказал я. — Раз ты уже оправился от своего путешествия по теневым слоям, то готов рассказать мне всё.

— Всё-всё? — переспросил Грох, снова нырнув в воду.

— Ага, — я подтащил ближе к ванне банкетку, стоявшую у стены, и сел напротив питомца. — Что там на восьмом слое тени?

— Смерть, — прошипел кутхар. — Там орды голодных гроксов, которым не терпится отведать свежей крови.

— И как ты выжил? — спросил я.

— Тут такое дело, — он деловито смахнул пену с головы и выпрямился. — Я поглотил энергию от удара твоей бабушки. Всю подчистую выпил.

— То есть, ты не только артефакты можешь опустошить, но и выпивать тёмную энергию, направленную на тебя?

— Ну да, — Грох щёлкнул клювом и прочистил горло. — Не только тёмную…

Я внимательно посмотрел на питомца. Пусть он и оказался слабее кутхаров в моём мире, зато у него есть уникальная способность поглощать энергию. Причём любую, вплоть до света.

А это значило, что у меня в распоряжении есть существо, которое можно выставить перед направленным ударом архимага. Если же Грох умеет управлять этой способностью, то вообще отлично.

— Что ещё ты умеешь? — спросил я, глядя на то, как кутхар осторожно чистит сломанное крыло.

— Да ничего особенного, — он вздохнул от боли, когда коснулся клювом раны. — Всё то же самое, что другие теневые создания. Ну почти… закрывать своей тенью свет, как гроксы, я не могу.

— Какого они уровня? — уточнил я.

— Восьмого, — тихо ответил Грох. — Но пока они на своём слое, для этого мира они не опасны.

— Ты сражался с ними и выжил, — задумчиво пробормотал я, направив немного энергии кутхару, чтобы он поскорее восстановился.

— Только благодаря связи с тобой, хозяин, — признался питомец, благодарно кивнув. — Твоя сила питала меня, а энергия твоей кровной родственницы ненадолго дала иммунитет. Только когда ты пролил свою кровь на изнанке, мне удалось сбежать.

Я почесал подбородок и задумался. Всего у изнанки восемь известных слоёв. В моём мире на восьмом уровне обитали дитарры — очень сильные существа, способные проткнуть изнанку насквозь.

Каждый раз, когда они проникали в реальный мир, гибли сотни людей. Только мой орден мог справиться с этими порождениями бездны. Что особенно бесило ковен магов, которые оказались бессильны против дитарров.

Скорее всего, здесь восьмой слой заняли другие монстры, но вряд ли они сильно слабее. Если гроксы хотя бы отчасти похожи на дитарров, то любой прорыв изнанки может оказаться губительным для всех. В том числе для меня.

Я оказался слаб даже для того, чтобы победить в бою собственного деда. Пусть моё тело изменилось и стало сильнее, но это лишь капля в море. Особенно против таких противников.

На испытании мне придётся сразиться с лучшими из лучших — с теми, кого выбрали аристократические рода. И это не сопляки, а люди вроде Эдварда Рейнеке и бастарда князя Давыдова. Я был уверен, что справлюсь с ними, ровно до того момента, как сразился с некромансером.

Теперь я знал только одно — мне нужно больше тренироваться, нужно стать сильнее. Подарок деда оттягивал карман брюк, напоминая о том, что у меня есть возможность получить сразу прирост в магической силе. Но нет, использовать его я не хочу.

Лучшим решением будет взять Вместилище боли с собой, чтобы избавиться от него где-нибудь в аномальном очаге без последствий вроде искалеченных одарённых.

— Что-то ты приуныл, хозяин, — негромко произнёс Грох.

— Да так, надо бы кое-какие дела порешать, — сказал я, поднявшись с банкетки. — И раз уж моя ванна занята, пойду работать.

— Я всё уберу, — пообещал кутхар, виновато отводя глаза. — Правда у меня только крылья и лапы, — он горько вздохнул, явно желая вызвать у меня жалость. — Знаешь, как сложно было каждый раз включать воду и настраивать нужную температуру?

— Думаю, что не сложнее, чем открыть бутылочки с пеной и маслами, — хмыкнул я и, умывшись над раковиной, вышел из ванной комнаты.

В кабинете меня встретила всё та же обстановка из дорогих материалов. На массивном рабочем столе стоял отцовский компьютер, а мой ноутбук слуги положили рядом. Вдоль стены стоял длинный книжный шкаф с документами и книгами, среди которых наверняка были все важные договоры, подписанные родом Шаховских.

Но они подождут. В отличие от присланного канцлером письма. С документами и компьютером отца я буду разбираться позже.

Открыв свой ноутбук, я тут же открыл письмо от Лутковского. Что ж, примерно такого я и ожидал, особенно после разговора с Эдвардом.

Московский аномальный очаг начал расширяться, и его императорское величество решил сократить количество монстров руками аристократов. Ничего не меняется. Во всех мирах власть действует по одним и тем же схемам.

Ну да демоны с ними. Важно было другое: каждый участник испытания имеет право взять с собой не более десяти человек из приближенных или гвардейцев рода. Запрещено нанимать людей со стороны, как и брать одних только магов.

Согласно положению, в составе группы каждого участника должно быть восемь воинов и три мага, включая собственно самого участника. Меньше можно, больше — исключение из состязания.

Участники должны быть совершеннолетними, но не старше тридцати пяти. Видимо, это для того, чтобы сами главы родов не ринулись в очаг. А ведь многие из них в ранге архимагов и грандмагов.

Странное дело. Вроде бы для зачистки очага как раз наоборот стоило привлечь сильнейших магов. Но решать не мне, а какие планы у императора — кто ж его знает. Наверняка у государя куча советников, да и сам он не должен быть глупым мужчиной, раз правит уже тридцать лет.

И теперь передо мной встал вопрос. Кого мне брать с собой? Зубова я только-только назначил новым командиром гвардии, у него сейчас совсем другие задачи. А из обычных гвардейцев в бою я видел немногих.

Целителя точно оставлю на стене, как и Кабанова — я просто не имею права лишать стену защитников. Иначе может случиться так, что пока я сражаюсь за право владеть вратами, случится прорыв монстров, и моя гвардия не справится. И как я буду смотреться, выйдя победителем, что не удержал вверенную ему территорию?

Нет, самых опытных людей лучше оставить на своих местах. У меня восемь магов в ранге мастера, так что выберу кого-нибудь из них. Мне точно нужен маг огня, да и маг воды не помешает.

Я прокрутил в голове состав своей гвардии и определился с магами. Заместитель Андрея Кабанова, Сергей Орехов, — тоже маг огня, ранг — мастер. Вот его и возьму с собой.

Маг воды тоже подобрался довольно быстро. Во время прорыва пискунов я видел в бою всех одарённых, что служат роду. Осталось только сверить в памяти лицо мага и список… а вот и он! Тимофей Голубев, мастер магии воды.

Отлично! Магов выбрал, остались воины.

Игоря Лаптева я точно возьму с собой, как и тех двоих спецназовцев, пришедших на предполагаемую пытку Мирзоева с каменными лицами. Ну и по остаточному принципу можно взять тех же бойцов, что ходили со мной за стену.

Я откинулся на спинку кресла и выдохнул. Самую сложную часть задачи я выполнил. Это у других родов есть возможность выбора, а у меня проверенных людей слишком мало.

Закончив с отбором, я вернулся в ванную комнату и удивился, когда не увидел никаких следов купания Гроха. Ванна была чистая, бутылки с маслами стояли на местах, даже капли воды были тщательно вытерты. О том, что здесь кто-то недавно мылся, напоминал только не до концы выветрившийся запах хвои.

Вот ведь прохвост. Лапки у него, как же! Наверняка и с кухни втихушку таскает еду со своими лапками.

Покачав головой, я скинул пропитавшуюся кровью одежду и шагнул в ванну. Купаться у меня желания не было, так что просто принял контрастный душ. В гардеробной комнате меня ждали чистые вещи, но я шагнул к зеркалу на одной из стен.

Как я и ожидал, моё тело покрывала вязь чёрно-синих прожилок от проклятий деда. Со временем они станут бледнее и будут похожи на обычные следы от ожогов, но вряд ли исчезнут окончательно — мои энергетические каналы буквально горели, когда пытались переработать эту гадость. Ну да ладно, шрамами меня не испугать.

Только я оделся и спустился на первый этаж, как ко мне подбежал Яков.

— Ваше сиятельство, ужин будет подан через двадцать минут, — сообщил он.

— Спасибо, — кивнул я и направился в гостиную. Поесть мне точно не помешало бы, желудок уже сводило от голода.

Я сел в своё любимое кресло и прикрыл глаза. Вроде бы с делами на сегодня закончил, но ощущения завершённости не было. Будто проскочил по верхам, а главное упустил.

Нет, хватит себя накручивать. Дети дома, Юлия Сергеевна в своей спальне, гвардейцы на постах, а Грох отдыхает на изнанке. Нужно учиться расслабляться и отпускать ситуацию.

Даже если отправлюсь на полигон и загоняю себя до смерти, сильнее я от этого не стану. Во всём нужны регулярность и контроль. Ну и дисциплина, без этого никак.

Лучше каждый день по чуть-чуть заниматься, чем за день выложиться по полной. К тому же, я регулярно тратил силы на восстановление защиты поместья. За день уже трижды мой источник восстанавливал энергию, которую я тут же тратил на «паутину», повреждённую некромансером.

Вот и сейчас я занялся порванными нитями, цедя по капле силу в нужные участки. Потратил на это больше получаса и открыл глаза только после того, как услышал голоса Бориса и Виктории. Дети спускались по лестнице, а бабушка молча сидела напротив меня.

Взгляд Юлии Сергеевны не отрывался от моего лица. Когда он наткнулся на мой, старушка вздрогнула и облизала пересохшие губы.

— Ты сможешь простить меня? — едва слышно спросила она, не оглядываясь на смех детей, доносившийся из холла.

— Возможно, — сказал я, не став ничего обещать. — Но с доверием будет сложнее.

— Я понимаю, — выдохнула она с облегчением.

Ей было достаточно того, что наши отношения вообще можно восстановить. Каким бы равнодушным ни было моё лицо, бабушка точно знала, какие эмоции я испытываю. Она чувствовала моё разочарование, злость и усталость, взвинченность и жажду силы. Уж кому, как ни ей, знать все оттенки эмоций.

Юлия Сергеевна хотела сказать что-то ещё, но в гостиную ворвались мои брат с сестрой. В комнате сразу стало шумно, и на губах бабушки появилась добрая улыбка.

Я тоже улыбнулся Боре и Вике и встал, чтобы пройти в столовую. Не успел я сделать и двух шагов, как мой телефон огласил гостиную звоном.

— Слушаю, — ответил я, не глядя на экран.

— Ваше сиятельство, это Пётр Михеев, — услышал я голос одного из гвардейцев. — Я тут на посту, что на въезде на наши земли.

— Что случилось, Пётр? — поторопил я его.

— Тут к вам гости пожаловали, — чуть тише сказал гвардеец. — Приглашения не было, от вас приказы тоже не поступали, вот я и решил спросить, что делать.

— Что за гости? — уточнил я.

— Князь Максим Борисович Давыдов с сыном, — выпалил Михеев.