Трехликий I: Мертвые Голоса

Глава 4 Медяк!

— Здесь кто-то был, Аркин. Мы нашли тела мобов.

Группа ждала обнадёживающих вестей от следопыта, но вместо этого ходоки получили новость о том, что они вышли к месту, в котором нет никакой добычи. Информация, прямо скажем, была безрадостной.

Аркин нахмурился:

— Где вор?

Следопыт поморщился:

— Там проверка на отвращение была. У меня нормально прошла, ты же знаешь, я прокачиваю навыки свежевания дичи. Но Гремлока до сих пор выворачивает.

Жрец сплюнул на землю:

— Пусть тащит свою нежную задницу сюда. Я же сказал никому не отбиваться от группы! — И уже громче добавил для остальных. — Я пойду с Куртом по следам, а вы разбейтесь на три двойки и начинайте обыскивать дома. Берите любой хлам, простукивайте стены и смотрите под ноги. Если что-то случиться, орите как резанные. Потери нам ни к чему.

Народ с оружием потянулся к руинам, чьи стены возвышались поблизости. В ту же сторону метнулся следопыт.

Аркин пропустил группу вперёд и спокойно, по колено в траве, пошёл следом. Происходящее ему не нравилось. Они вымокли до нитки под ливнем и не выспались. С утра пришлось согреваться, разводя сразу несколько костров и сушить вещи. Если бы не его молитва и музыка барда, к руинам отряд бы пришёл вымотанным и сделал бы это скорее всего даже не к обеду, а только к вечеру.

Курт вернулся к нему через минуту:

— Тела в самом центре. Там что-то вроде храма. Жуткая хрень. И кровавых следов много.

Аркин кивнул следопыту и пошёл вслед за ним вглубь руин. Ходок оказался прав. Руины были пусты. Каменные, обвалившиеся стены хранили молчание, и лишь ветер продолжал гудеть между ними.

Несколько обломков стрел, ржавое оружие и кровь-кровь-кровь. Повсюду. На улице в лужах, в здании и на перекрёстке. Осматривая следы и слушая комментарии следопыта, Аркин хмурился. Что-то было не чисто.

— Следы одного человека? Это точно?

Курт поджал губы:

— Ты же знаешь, у нас у всех аватары-свежаки. Я прокачиваю поиск следов по максимуму, но гарантировать ничего не могу.

Аркин рассматривающий отпечаток сапога в грязи, поднялся и кивнул в сторону храма, чей проломленный купол давно зарос вьюками растений.

— Трупы?

— Да, даже вонять ещё не начали, но мухи уже вовсю вьются.

Догадаться было не сложно. На пробивающейся из-под камней траве остались следы волочения и кровавые линии.

Внутри оказалось мрачно. Жрец замер на входе, покачиваясь с пятки на носок и прислушиваясь к тому, что происходит в храме. С обвалившегося купола продолжала стекать и капать вода. Звуки капели эхом метались между стен, но почти полностью заглушались гудением.

Мухи.

Специализация на вере, позволила монаху пройти проверку страхом и отвращением. Вид освежёванных тэклитов плавающих внизу, у подножия ступеней, не заставил его согнуться в приступе рвоты.

— Кто-то снял с них кожу.

Падающий из пролома на крыше свет хорошо освещал нижнюю площадку храма. Там, в воде, замерли фигуры распластанных тэклитов. Кто-то срезал с их бледных спин кожу и оставил одного из монстров, что был крупнее прочих на алтаре. Голова у трупа отсутствовала.

Нависающая над этой страшной композицией статуя улыбалась сбитыми, каменными губами.

— Заберись повыше и будь нашими глазами Курт. Я должен помолиться.

Долговязый следопыт кивнул и вышел вон. А Аркин, достав один из притороченных к сумке факелов, разжёг его и спустился ниже, к самой воде.

Свет от огня выхватил сокрытые ранее детали.

Шкура с убитых была снята одной и той же рукой. Одинаковым методом. Только со спины. На алтаре, заливая последний кровью, лежал элитный, обезглавленный моб. Остальные мелочь, но мелочь многочисленная, способная запросто переломить хребет отряду до пяти ходоков.

Присев на корточки на последней перед водой ступени, монах присмотрелся к ранам. Рубленные отметины, плюс стрелы. Последние кто-то вырезал из тел, причём проделал это без всякой брезгливости, очень аккуратно. Курт, отрядный следопыт, точно так же вырезает стрелы из дичи.

Но одно дело зверь, а совсем другое труп гуманоидного моба. На такое не каждый способен, это дело привычки и требует навыка.

Аркин сомневался, что подобное мог учинить один человек. Скорее Курта подвела его способность читать следы. Но сейчас все эти мелочи мало волновали вожака группы.

Он нашёл храм.

Специализация монаха не самая простая. Только посвятив свой аватар вере, можно выжать из него максимум. Но храмы в Юмироне, городе-колыбели ходоков, не прельщали Аркина. Бог солнца, богиня земледелия, бог правосудия…

Лидер отряда жаждал другого.

И будто откликаясь на эти его мысли, порыв ветра потушил факел.

Монах просто опустил руку и расслабил пальцы. Источающая дым и запах горящей смолы деревяшка упала на ступеньки, а затем и в воду, привнеся в гул сотен мух своё шипение.

Он шагнул к трупам. В мутную, зловонную воду, омывающею окровавленный алтарь и единственную уцелевшую статую, чьи ноги утопали в костях. Не обращая внимания на холодную жидкость, моментально пропитавшую штаны и робу, он дошёл до центра площадки и встал на колени, погружаясь ещё глубже.

Сложив руки в молитвенном жесте и не отвлекаясь на воду, которая касалась его груди, он начал своё обращение:

— Я вижу твой знак. Я здесь. Я готов слушать. Я готов служить. Покажи мне. Направь меня. Открой мне своё имя.

Ничего не происходило. Но Аркин тратил накопленную энергию и продолжал шептать:

— Я здесь. Я готов слушать. Я готов служить. Покажи мне. Направь меня. Открой мне свои имя. Я вижу твой знак.

Всё началось со смены освещения. Свет из пролома над головой монаха померк и могло бы показаться, что это просто очередная туча нависла над руинами, если бы сумрак не сменился полной темнотой. В лицо монаха ударил резкий порыв ветра и по воде пошла рябь.

Аркин не менял позы. Не раскрывал глаза. И не переставал молиться.

Жужжащий хор крылатых созданий, что ползали по склизким ранам трупов, продолжал гипнотически гудеть, пока не превратился в гул совсем иного рода.

В гул молитвы.

Новый порыв ветра заставил монаха дёрнуться, сжаться и наклонить голову. Аркина затрясло. Из его носа брызнула кровь, но он не прекратил шептать. Энергия в резервуаре его аватара давно кончилась и несмотря на завышенный интеллект он провалил проверку безумием, из-за чего получил ментальный урон. Не критичный, но болезненный и путающий мысли.

А затем всё изменилось.

Не было больше воды и ветра, лишь гул голосов десятков монахов, преклонивших колени перед статуями. Аркин с ошеломлением воззрился на окружающих его людей. Коленопреклонённых, в разнообразных робах и неизменных капюшонах.

Храм изменился. Теперь он был хорошо освещён и ухожен. Обломки уступили место восьмёрке целых статуй. Но стоило ему поднять на них взгляд, он был тут же ослеплён ярким светом, а когда проморгался…

… в храме стало жарко.

Пламя, крики, мечущиеся по стенам тени. Рёв безумцев и отрывистые команды. На постаменте у статуй лежали убитые монахи и там же сгрудились люди. На глазах Аркина они потянули за верёвки и совместными усилиями свалили одну из статуй разбивая её о каменные ступени.

Рёв ликующий толпы, поперхнулся порывом ветра.

Погасли факелы и жаровни, безумцы замолчали. Но прежде, чем мрак накрыл их головы непроницаемым покрывалом, Аркин увидел уцелевшую статую и услышал имя:

— Риордан…

Темнота взорвалась криками боли.

— Медяк!

Старик сплюнул, вытянул руку и только затем разглядел странные шкуры, обвязанные верёвкой и источающие неприятный запах, закреплённые на рюкзаке незнакомца. Переведя взгляд ниже, он увидел отрубленную голову тэклита, висящую рядом со шкурами, на внешних петлях рюкзака.

Брови седого крестьянина полезли вверх. Рука отдёрнулась и вытерев её о собственную рубаху он промямлил, не переставая тискать копьё:

— Милсдарь?

В ответ раздалось хриплое:

— Мы дадим тебе два медяка если покажешь, где тут дом старосты.

Народ в деревне жил хоть и угрюмый, но не глупый. Один только факт наличия отрубленной головы элитного монстра повысил репутацию ходока в глазах крестьянина с безразличия до интереса. Страх и удивление сменились желанием наживы.

Грязная пятерня сторожа ткнула нестриженным ногтем в левую от ворот сторону:

— Там, стало быть, староста. Но сейчас наверняка в гостевом доме, мёд пьёт.

На словах «мёд пьёт» незамысловатый сторож калитки облизал губы.

Говорящий за мёртвых сунул ему два медяка и прошёл мимо. Вывеска гостевого дома была видна издалека. Ноги аватара давно гудели, поднялась температура и болело горло. Схватка под ливнем и борьба в мутной воде всё же сделали своё дело.

Трёхликий не прошёл проверку здоровьем и заболел.

Высушенная на костре одежда и горячий отвар не помогли. Лишь замедлили простуду, которая уже вцепилась в его тело горячими пальцами. Переполненный рюкзак, забитый трофеями доверху, и притороченные к нему вещи, высасывали из него силы словно губка.

Деревня выглядела мрачно. Покосившиеся дома, потемневшие от времени заборы и непролазная грязь под ногами после дождя. Мелкая морось, пришедшая на смену полноценному дождю, держала волосы убийцы мокрыми, превращая их в безобразные сосульки, липнущие ко лбу.

Зайдя в таверну, говорящий за двоих на ходу скользнул взглядом по ходокам и неписям расположившимся в зале и прошёл к стойке:

— Мы хотим комнату. Горячую еду с мясом. Кувшин с солёным бульоном и обмыться.

Хозяйка гостевого дома кивнула и окинув взглядом страшные трофеи незнакомца смахнула со стойки крошки:

— Крикну девок, нагреют тебе воды в бочке. Расплатиться-то есть чем?

На стол легла серебряная монета, произведя буквально волшебную метаморфозу.

— Милсдарь будет доволен. — Хмурая, дородная женщина растеклась в улыбке. Взяла монету, надкусила и улыбнулась ещё шире. — Девочек не желаете?

Вероятность не пройти проверку здоровьем и подцепить заразу от одной из местных крестьянок, которых пользуют не только ходоки, но и неписи, просто не стоила риска.

— Комната. Хорошая еда. Бочка.

Крестьянка пожала плечами:

— Как скажете милсдарь. Второй этаж, до конца по коридору и направо. Четвёртая дверь, мимо не пройдёте.

Трёхликий взял протянутый ему ключ, развернулся, поймал на себе взгляд нескольких ходоков и неписей, но не реагируя поднялся наверх, по скрипящим ступенькам лестницы. Личность ходока в нём испытала непередаваемые эмоции, когда тяжёлый рюкзак был снят и поставлен в угол комнаты. В помещении, которое он арендовал, кроме единственной лавки и соломенного матраса ничего не было. Но даже такие удобства были лучше, чем сырая земля и мешок под головой.

Копьё он аккуратно положил на пол и лёг на кровать. Через пятнадцать минут в дверь постучали.

Хозяйка таверны расщедрилась на настоящее куриное бедро, пару яиц и целую миску горячей каши. Ещё через пол часа, за ним снова зашла одна из служанок и позвала за собой.

Одним из преимуществ трёхликого над остальными ходоками были инструменты взаимодействия с виртом, недоступные простым людям. Там, где ходоку нужно было узнать цены напрямую обратившись к неписю, говорящий за мёртвых просто «видел» весь ассортимент и все расценки. Там, где обычный игрок только догадывался о точной механике характеристик, убийца точно знал, как всё работает.

Его ставка на удачу при формировании аватара была не случайна. Сейчас, на заре свежего мира, никто не разбирался в характеристиках. Никто не может видеть их описание, и сможет видеть не скоро. Из ходоков на подобное способны лишь те, кто целенаправленно развивает интеллект.

Но благодаря машинной части своей раздвоенной личности, говорящий за мёртвых знал всё о своём аватаре.

Удача влияла на любые проверки, частоту срабатывания модификаторов и успешность различных действий, будь то создание какой-либо вещи или вскрытие сундука с неизвестным содержимым. Расчёт проверок происходил очень просто. Например, для того чтобы сдвинуть тяжёлый валун, нужно пройти проверку характеристик. А если конкретно — то силы. Если действие требует, чтобы у тебя было именно тринадцать в параметре силы, а у тебя скажем десять, то камень просто не подастся. Или того хуже, при неудачной попытке его сдвинуть можно заработать травму. К примеру — грыжу.

Вирт рассчитывает все эти вычисления на ходу, практически незаметно для ходоков. Они обо всём узнают задним числом. Но ещё есть удача, и при проверках удача это пять к одному для прочих характеристик. Нужно сдвинуть камень, но не хватает трёх единиц силы? Попробуй положиться на удачу, если у тебя её пятнадцать очков. Возможно, грунт под камнем размыт, скользок и ты без труда сможешь управиться.

Возможно, тебе повезёт.

Служанка привела убийцу в изолированное помещение на первом этаже, рядом с кухней. Здесь было жарко, а от бочки полной горячей воды стоял настоящий туман. Но трёхликий не видел сменной одежды.

— Нам нужна чистая одежда. Старую нужно постирать.

За все заказанные услуги он был должен всего двадцать медных монет, но дал серебро, которое по курсу шло примерно к сотне меди.

Тем самым он показал, что платёжеспособен и немедленно расположил к себе хозяйку заведения. Естественно, он ничего не собирался дарить. Но с его простудой в гостевом доме всё равно придётся задержаться.

От восстановления сил никуда не денешься.

Служанка кивнула и скрылась, а он полез в бочку, но даже это простое действие далось ему с трудом. Синяки, полученные в бою, всё ещё беспокоили его тело, а резервуар энергии не мог восстановиться из-за свалившейся на его голову болезни. Через половину часа, когда вода уже не могла похвастать прежним теплом, отмывшись до скрипа щёткой и мыльным корнем, он вылез и переоделся в чистую одежду.

Состояние аватара было паршивым. Его клонило в сон, болело горло и не отпускала температура. Передав свою одежду служанке на стирку, он оставил при себе лишь куртку, пояс с висящим на нём оружием и сапоги.

Ходок в нём хотел послать всё к чёрту и завалиться спать, отлёживаясь после всего произошедшего. Но ИскИн был иного мнения. Его мало заботили физические неудобства. Во главу угла он ставил эффективность и рациональное использование времени. Перед сном, аватар должен был встретиться со старостой и посетить кузницу

Из-за противоречивости желаний, новый приступ рассинхронизации накрыл убийцу по дороге в комнату. На развилке желаний, между спуском вниз и возвращением к кровати.

Рассинхрон был настолько сильным, что оба инициатора утратили контроль. Аватар упал и забился в судорогах. Таким его и нашла служанка. Обоссавшимся, скрюченным и пускающим слюни.

Благо, что к тому времени, бочку с водой еще не успели вылить.

Его день закончился в комнате. Остатки личности ходока сумели настоять на отдыхе. Машинная часть личности, подконтрольная ИскИну, пошла на уступки иррациональным поведенческим блокам, исключительно по причине того, что попытки деблокировать влияние иррационального вызывали рассинхронизацию.

Говорящий за мёртвых выдавил сок собранных в лесу ягод в горячий бульон, принесённый к нему в комнату. Туда-же нарезал трав и пил его каждый раз, когда просыпался. Процессы вроде той же регенерации и выздоровления в виртуальном мире были значительно ускорены. Без надлежащего ухода можно было сгореть за несколько дней. Но излечение тоже шло гораздо быстрее.

Уже к утру, убийца чувствовал себя значительно лучше.

Спустившись во двор гостевого дома и умывшись, он позавтракал и забрав выстиранную одежду, переоделся. Рубашка и штаны едва не хрустели и пахли мыльным корнем. Куртку и сапоги он оттёр от грязи самостоятельно, причесался и выглядел теперь самым обычным ходоком.

Вот только неписи в гостевом доме на него странно косились.

Если бы он просто перебрал с выпивкой никто бы не задал вопросов и не перешёптывался у него за спиной. В гостевых домах к пьяным привычны. Но к ходокам, которые валятся наземь, кривляются, пускают слюни и ходят в штаны — нет.

Анализируя эту информацию, машинная часть его личности понимала, что это может стать существенной проблемой. Они оставили след, и по таким следам система может его вычислить. Пока что говорящего за двоих спасал факт отсутствия репортов, которые в автоматическом режиме отсылались всеми аватарами. Если бы он был ходоком и с ним произошла системная ошибка, система была бы немедленно об этом уведомлена и приняла меры.

Исходящие репорты и сообщения об ошибках, находились под его полным контролем и без труда подделывались. Только поэтому он всё ещё был жив и мог продолжать выполнять основную задачу.

Найти друга.

Поднявшись в комнату, трёхлиий водрузил на плечи сумку и вышел из гостевого дома. Старосты в зале не было, но его следовало найти. Отрубленная голова тэклита скоро придёт в негодность, перестанет быть доказательством его победы и не сможет послужить в качестве трофея для заработка репутации.

А репутация в этом мире очень важна.

На крыльце гостевого дома его встретила большая группа ходоков. Он мазнул по ним взглядом отметив присутствие Алисы и отвёл взгляд прежде, чем она сама его увидела. Ходоки выглядели уставшими и раздражёнными, но завидев его, несущего на плечах тяжёлую сумку с притороченным к ней оружием и трофеями, они все как один замолчали.

Один из них, с серебром в волосах и булавой на поясе, заступил убийце дорогу.

Немая пауза продлилась недолго. Присвистнув и обведя взглядом остановившегося путника, монах произнёс:

— Богатый улов! Здоровенный меч и голова чудовища! Умоляю, скажи что ты ещё не нашёл группу!

Черноволосый поднял глаза на улыбающегося монаха, окинул его взглядом и молча шагнул в сторону пытаясь обойти. Улыбка сползла с лица Аркина, но преследовать ходока и чинить ему препятствий он больше не стал.

— Если решишь, что тебе нужна компания, мы всегда рады опытным ходокам!

Черноволосый не ответил.

Ходоки один за другим скрывались в таверне обсуждая увиденное. Все знали, что Курт нашёл свежие следы только одного человека. А теперь этот «человек» перед ними собственной персоной, с головой чудовища на рюкзаке и другими разнообразными трофеями.

Прежде чем принимать решение Аркин зашёл в гостевой дом вместе с остальными и подойдя к грузной хозяйке заведения, за одну медную монетку узнал, что незнакомец пришёл сюда вчера. Один.

Подозвав к себе Гремлока и Курта, Аркин понизил голос:

— Мне нужны ваши навыки. Идите за чужаком, узнайте зачем ему голова монстра. Если он выйдет из деревни, я хочу, чтобы один из вас немедленно мне сообщил.

После неудачной вылазки, народ был уставшим и по большей части разочарованным. Мелочёвка, которую они нашли, обыскав руины, и дичь, добытая по дороге в поселение, слегка смягчили горечь неудачи, но авторитет Аркина всё равно пошатнулся.

Гримлоку, взломщику и вору, не понравился приказ монаха:

— Да на хер он нам впился? Ноги с дороги гудят, извини Аркин, но, если ты собрался за ним следить, делай это сам.

Взломщик двинулся к группе, чем вызвал у лидера острое желание достать булаву и обрушить её на его строптивый череп. Но настроений своих он не выдал, ни мимикой, ни жестом.

От зарождающейся внутри ярости монаха отвлёк следопыт:

— Я прослежу. Если будет уходить, догоним по следам. Но зачем он тебе? Хочешь позвать к нам?

Аркин скривился и покачал головой:

— Нет, дело не в этом. Этот парень в одиночку сковырнул логово. Он знает и умеет больше нас. Зачем ему отрубленная голова, есть соображения? Не напрягайся, вопрос риторический. Действуй.

Следопыт скользнул за дверь, оставляя монаха наедине со своими мыслями. Строптивость взломщика его разозлила. Хорошо, что остальные не видели прямого неподчинения. Авторитет не статичен, если он подаст остальным заразительный пример, отряд развалиться.

Но к общему столу Аркин подошёл с приятной улыбкой.