Трехликий II: Черная стража

Глава 2 Два щита и безумный рыцарь

Друм любил рыбалку.

В прежней жизни он пару раз бывал на самых настоящих диких озёрах заповедной зоны, но рыбачить там было нельзя. Зато каков же был воздух!

Воитель прикрыл глаза и тихонько потянул носом. В вирте тоже хорошо пахло и не скажешь даже, что реальность всего лишь фикция.

Ветер сменился, обдал лицо свежестью с примесью дыма. Но виной тому был не костёр, что горел позади рыжебородого, мускулистого карлика.

Дымом несло от реки.

Открыв голубые словно льдинки глаза, Друм нахмурился. Столбы чёрного дыма поднимались к небесам от невидимого за кромкой леса города, раскинутого по другую сторону реки. Горело не первый день и вместе с пожарами сгорали его надежды пристроить куда-нибудь сидящего у костра рыцаря. Недоумок тёмный всё ещё молился, сложив руки у груди и раскачиваясь из стороны в сторону.

Карлик поморщился, но сдержался и не ругнулся. Он прекрасно знал, что ругаться — это плохо, и старался победить эту глупую привычку.

Дым омрачал его мысли недолго, лежащий на волнах поплавок дёрнулся, привлекая к себе внимание — начался клёв.

Друм был азартен. Привстал, взялся за удочку и облизав окаймлённые рыжей бородой губы тихонько подыграл рыбе, плавно подтягивая верёвочку и приспуская, позволяя своей добыче ухватиться за насаженную на крючок гусеницу всерьёз.

И эта его игра — подействовала.

Верёвку потянуло вниз и в сторону, а карл напрягая мускулистые руки повёл в обратном направлении и вверх. Вода всколыхнулась, забурлила белой пеной с мелькающими нет-нет хвостом, но Друм только этого и ждал. Потащил рыбу к берегу, чуть-чуть приспуская чтобы добыча притомилась и не смогла сорваться.

Наградой ему стал больк. Здоровая и мясистая туша, чьё водянистое мясо обладало насыщенным вкусом и прекрасно подходило для ухи. Стукнув вытащенного болька по башке палкой, карл вытянул из-под его губы крючок и ухватив рыбу за жабры достал нож.

Потроха стали отличной прикормкой для остальной речной рыбы.

Раскидав требуху по воде, рыжебородый унёс добычу к костру, где уже тарахтел котелок полный воды, набранной из впадающего в реку ручья. Собранные коренья и клубни к этому моменту начинали распадаться на волокна, обещая сделать похлёбку наваристой и вкусной.

Хвост и голова рыбины отправились в костёр вместе со срезанными плавниками, а остальное, нарезанное на равные по размеру куски, было брошено в воду.

— Пламммень оставил меня… оставил… — Сидящего у костра рыцаря трясло, стучали зубы и катился пот. Переплетённые в молитвенном жесте пальцы и упёртые в колени локти, сотрясала мелкая дрожь и она же терзала его челюсти. — Узри мменя, согррей своего сссына.

Светловолосый, молодой ходок, был таким после бегства из заброшенного города карлов — Свинтерхельма. Он увидел в недрах горы такое, что его психика не прошла проверки стрессом, заставив аватар сойти с ума. По сути, он уже умер, а память растворилась в вирте унеся личность на новый цикл перерождений, но Друм не смог бросить оставшийся в одиночестве аватар.

Если бы не Ликвик, он бы не выжил.

Окинув взглядом изуродованное лицо обожжённого рыцаря, изъеденные ноздри, пустую глазницу на месте правого глаза и страшные губы, застывшие в вечной, кривой ухмылке, растянутой до середины щеки, Друм отвернулся и буркнул:

— Следи чтобы не выкипало, если не хочешь остаться голодным.

Ноги сами собой понесли его обратно к реке и удочке. К медленно проплывающей мимо зелёной ряби и свежему ветру. Рыбалка помогала отвлечься и забыть про ужасы города под горой. Но стоило ему попытаться закинуть крючок в воду с нанизанной на него гусеницей, как взгляд ухватил то, что он меньше всего ожидал увидеть во время рыбалки:

— Лопни мой зад! Утопленник!

Мы раскрыли глаза.

Но ещё до того, как веки нашего аватара распахнулись, поток информации, обеспеченный букетом заработавших органов чувств, хлынул в наш раздвоенный разум.

Боль. Повреждение. Вода в бронхах. Стрела всё ещё находится в теле. Прошла под лопаткой проколов лёгкое и выскочив из груди. Выстрел был заряженным, поработала магия. Потому что кольчуги, продолжающей висеть на наших плечах, было вполне достаточно чтобы если не сдержать такое попадание, то как минимум предотвратить глубокое проникающее ранение.

Вероятность пробития двух слоёв кольчуги, жёсткой кожи комплекта Садиста, тканного плаща и толщи органики с учётом визуальной фиксации наконечника стрелы выполненного и самого обычного железа, ровнялась нулю.

Реакция аватара на пробуждение не заставила себя ждать. Тело скрутил кашель, простреливающая грудину боль заставила человеческую часть личности напрягать разнообразную мускулатуру аватара, что едва не привело к масштабной рассинхронизации.

Вода вышла с кровью и характерным звуком, скрыть своё пробуждение от живых объектов, находящихся в непосредственной близости, не вышло.

— Очнулся? А я всё гадал, можно прибирать к рукам твоё барахло или повременить.

Рыжебородый, голубоглазый карл сидел на бревне и огонь костра отбрасывал на его лицо жёлтые блики. Рост, примерный вес, длина конечностей и ширина грудной клетки выдавали его расу с головой. У правой ноги сидящего воина, стояла пара больших, прислонённых к бревну шестерёнок, выполненных из тёмного, похожего на медь металла.

У костра карл сидел не один. Второй был странным продуктом системы. Чтобы распознать его требовался запрос и время, которого у нас не было:

— Мы… хотим…жить.

Говорить приходилось с расстановкой, дыхание давалось с трудом, каждое слово перемежалось свистящим вздохом и клёкотом в пробитом лёгком.

Карл прочистил горло, почесал бороду и выдал:

— Кто бы сомневался. Но лекарей у нас нет, а мазь, целую тонну которой я извёл на вот этого красавца. — Кивок в сторону сидящего к нам спиной человека. — Тебе не поможет.

Карл поднялся и сделал шаг. К этому моменту закончилась аналитика, вероятности были просчитаны, а шансы выжить — известны. Аватар лежал на боку, в мокрой одежде и был безоружен, одна из верхних конечностей затекла и была недоступна для активной работы, но вторая, скрытая под мокрым плащом, уже расцарапала кожу ногтем и воспользовавшись собственной кровью для экономии и без того не великих запасов энергии, выдавила в земле руну.

— Я могу вытащить стрелу. — Сапоги рыжебородого остановились в полуметре от лица аватара. Он присел на корточки и указал мозолистым пальцем на торчащую из нашей груди стрелу. — Но, если обломаю наконечник и потяну, велик риск что ты загнёшься. Есть какие-нибудь дельные предложения на этот счёт?

Интонации, язык тела и воспроизводимая вслух информация говорили о том, что незнакомец не собирается причинять вред аватару. На эту же версию работал факт того, что мы до сих пор живы.

— Нужна…кровь. Нарисуешь… ру…ны… я пока…жу.

Рыжий нахмурился. За его спиной раздавались невнятные причитания странного человека, сидящего у костра:

— Руну нарисовать? Да ещё и собственной кровью? Экий ты затейник, конечно. — И окинув нас внимательным взглядом голубых глаз, сплюнул в сторону и вздохнул. — Ладно, попробуем, но, если загнёшься, оберу твой труп до последней нитки, так и знай. А если выживешь, будешь должен.

Повреждение лёгких не располагало к разговорам, но нужно было признать, что внутреннего резервуара не хватит чтобы уничтожить возможных противников и исцелиться.

— Чего рисовать-то, и на чём? Соберись давай!

Сознание аватара поплыло в сторону многократно замедляя восприятие, но окрик подействовал, подарив ещё капельку времени. Мы вытянули руку из-под плаща и непослушными пальцами выдавили на земле первую руну:

— Это…Энис. На стреле… кро…вью… представляя… чт — Кашель сотряс грудную клетку, а по губам потекли кровавые слюни. — представляя… что стрела… исчезнет.

Пальцы продолжали ковырять землю, рисуя следующую руну:

— Ай…ис. На…мне. Активи…руй сра-а-азу — Слово совпало с судорожным вздохом. — после первой.

Карл подвинулся чтобы свет от костра падал на наши каракули. Его губы шевелились, повторяя одно и тоже:

— Чупа-чупс на стреле. Червяков переплетённых, на тебе.

К тому моменту, когда он потянул из поясных ножен нож, мы вернули руку аватара под плащ, готовясь потратить остатки энергии на атаку в случае вероятной угрозы. Но рыжий, вместо удара провёл лезвием по собственной ладони продолжая повторять мантру.

— Чупа-чупс на стреле. Больно ска! Червяков переплетённых, на тебе.

Когда его узловатый, грубый палец, окунулся в кровь и потянулся к стреле, человеческая личность внутри аватара взвыла, паникуя и не веря, что этот толстый палец сможет нарисовать руну на маленьком наконечнике.

Рассинхронизация жаркой волной пробежалась по телу аватара, прострелила болью через рану, заставила нас засучить ногами, марая губы белой слюной.

Карл не удивился краткому приступу, наверняка списав его на последствие нанесённых стрелой повреждений. Придвинулся ближе, ухватил рукой за переставшее дрожать плечо и сделал то, что должно. Мы не могли видеть рун, рисуемых его кровью, но чувствовали изменения вирта.

Знакомые изменения.

Активация Энис сделала стрелу нематериальной. Выдернула её из реальности заставив раствориться в воздухе. Отметив избыток вложенной силы, мы начали задыхаться. Открытая рана в груди не способствовала нормальному давлению в окровавленном лёгком.

От удушья спасла активация Айис.

Карл обладал развитым резервуаром внутренней энергии. С момента рождения своего аватара он постоянно пользовался магией, иначе не смог бы вложить в обе руны столько силы.

Руна исцеления, прожорливая даже с учётом пожертвованной крови, от силы, которую в неё ухнул карл, осветила ночное пространство ярким и тёплым сиянием.

Кожа и мышцы зарубцевались сразу, повреждённые наконечником рёбра и внутренние ткани воспротивились, темпы исцеления замедлились, восстановленная мгновенье назад кожа лопнула, исторгая из себя вонючий гной, частички одежды и старую кровь, попавшие в лёгкое.

Исцеление не было простецким делом, пальцы аватара сжались, сгребая хвою, мох и землю. Больше не скованные торчащей из нашей груди стрелой мы перевернулись на живот, терпя жгучую, ни на что не похожую боль.

— Смотри-ка! Работает!

К тому моменту, когда боль отпустила, карл уже ушёл обратно к костру и накинул покрывало на плечи своему продолжающему бормотать спутнику. А мы заставили аватар перевернуться, дыша полной грудью и чувствуя, как прохладный ветер высушивает выступивший на лице пот.

Наше тело было слишком уязвимо.

Человеческая часть личности являлась важным социальным инструментом, придавала нам необходимое социальное чутьё, связывала разрозненные куски искусственного интеллекта воедино, обеспечивая ему стабильную работу, но в то же время подставляла под удар каждый раз, когда нуждалась в психоэмоциональной разгрузке.

Если бы не вынужденная остановка на вершине водопада, среди маскирующего хлопок тетивы рёва, срывающейся с утёса реки, риск подставиться под удар снижался в разы.

Искусственной интеллект заставлял аватар двигаться только тогда, когда это необходимо. Все его действия были продиктованы логикой и максимальной эффективностью, но чем прагматичнее и эффективней были его действия, тем больше изнашивался осколок человеческой личности, что в свою очередь вызывало ровно противоположный эффект — психологическую усталость и рассинхронизацию.

Переоценка ситуации говорила сама за себя — придётся найти золотую середину. Пойти по пути максимальной синхронизации, не позволяя одной из частей нашего разума доминировать над другой. У нас есть общая цель и она нас объединяет.

— Нам нужно найти друга.

Ещё лёжа на земле, мы оценили возможности своего организма. Провели тесты, поочерёдно незначительно сокращая мышцы и встали ровно тогда, когда анализ закончился.

Сказанные шёпотом слова никто не услышал.

Встать на ноги и вздохнуть свежий, ночной воздух, было приятно. Рёбра и спина всё ещё ныли, структура костей была свежей, едва-едва восстановленной на девяноста семь процентов и нуждалась в цикле регенерации, который мы могли обеспечить с помощью пищи и отдыха.

— Спасибо.

От нас не укрылось как с нашим приближением напрягся карл. На его обветренном лице не читались эмоции, но он переместил свои ступни ближе к бревну, в то время как сам соскользнул ягодицами на самый его край. С такого положения можно было очень легко прыгнуть вперёд, или же наоборот, встретить фронтальную атаку не рискуя потерять равновесие.

— Спасибо в карман не положишь.

Сказанная поговорка была русской, доимперской. А значит с большой долей вероятности карл имел славянские корни. Человеческий осколок нашей раздвоенной личности тоже когда-то был имперцем и в уцелевших огрызках его подсознания, сохранилась память об этой поговорке.

— Ты русский?

Держась безопасной дистанции, но делая это не очевидно, мы обошли костёр и примостились по другую сторону бревна. Расстёгнутая фибула плаща, отпустила изодранную деталь одежды, и мы сложили её сушиться, расстелив на свободном участке бревна. Вслед за плащом, настала очередь сапог.

— Разве сейчас это имеет значение?

Занимая своё место у костра, мы делали это с тем расчётом, чтобы разглядеть сидящего напротив и укрытого пледом человека.

— Не имеет.

Сапоги были сняты и приставлены поближе к костру, а мы встали продолжая раздеваться. Анализ окружающих предметов и аватаров выявил любопытные изменения вирта. Так, например шестерёнки, увиденные с другого ракурса, оказались магическими артефактами, используемые этой группой в качестве щитов. Руны на их зубцах, рассказали нам о колючей стуже, способной обморозить любую, даже самую горячую плоть. А две кожаные петли с тыльной стороны каждой шестерни, о назначении этих предметов.

— Меня зовут Друм, а это Ликвик, но на своё имя он больше не откликается, да и вообще… себе на уме.

На землю упала кольчуга и наручи:

— Если ты ждёшь что мы представимся, то делаешь это зря. У нас нет имени.

Фраза слетела с губ аватара и над лесом на пару мгновений повисла тишина. Мы сели на бревно и расслабили мышцы. Сейчас наше тело было уязвимым. Это раздражало человеческую часть личности, ей казалось, что темнота может хлопнуть отпущенной тетивой, и новая стрела пробьёт нашу грудь. Но желание согреться, выспаться и насытить организм пищей, было сильнее страха.

Части комплекта садиста развешенные тут и там не давали бонусов к ловкости в отрыве от тела, а оба меча изъятые карлом не были возвращены. Так и лежали у его ног рядом с щитами даруя присутствующим иллюзию безопасности.

— В этом мире полно ценностей, но наименьшее из них это имя. К тому же безымянный парень в нашей компании это не самый странный персонаж.

Карл поднял с земли палочку и сунул в костёр, а дождавшись, когда её кончик станет угольком, выудил из-под пазухи курительную трубку. Через половину минуты, на стоянке потянуло травяным сбором.

Указав трубкой на котелок, он сказал:

— В котелке есть еда. После ранения аватар требует восстановления.

Мы кивнули, имитируя обычную человеческую реакцию, взяли протянутую миску и задали вопрос:

— Цена помощи?

Карл задрал голову, выпустил целый столб дыма, посмотрел, как он растворяется в ночном воздухе и хмыкнул:

— Расскажи мне про руны, и мы в расчёте.

Последние события стали толчком для формирования новой стратегии достижения цели. Одиночка не смог выдержать конкуренции со всеми ходоками и обезопасить себя на должном уровне, а значит наш аватар больше не будет полагаться на скрытность и преимущества в виде расчётов, поставляемых ему машинной частью разума прямо в бою.

Нам нужен клан.

Соратники чьими руками можно воздействовать на окружающий мир. И воины, которые возьмут на себя основные риски. Поэтому на просьбу карла мы дружелюбно улыбнулись и ответили:

— Мы с удовольствием отплатим за вашу помощь.

— Арх!

Тактика Друма заслуживала уважения. Он был опасным и развитым бойцом. Шестерёнки, которые мы приняли за щиты, как оказалось принадлежали только ему, и к изуродованному спутнику нашего спасителя не имели никакого отношения. Карл был единственным воином из встреченных нами, использующим сразу два щита.

И нужно признать, его манера вести бой была более чем эффективной.

Он совершал быстрые, сокрушительные броски используя своё тело на манер диковинного снаряда. По пояс нашему аватару ростом, он был мускулист и вынослив, а освоенный в совершенстве боевой приём, при котором он резко сокращал дистанцию врезаясь в противника всем телом и прикрываясь шестерёнками, являлся одной из самых смертоносных атак, встреченных нами в вирте.

Определённо, карл был талантлив.

Мы «танцевали» по двадцатиметровой проплешине в лесном массиве уже десяток секунд. От первого рывка наш аватар ушёл исключительно благодаря реакции машинного разума. Теоретически, используя преимущество в ловкости так поступить мог любой ходок, обладающий массивом нужной характеристики, но на практике, человеческий разум далеко не всегда обладал необходимой реакцией чтобы осмыслить происходящее и принять меры с нужной скоростью.

Уклонение от броска не поставило карла в тупик. Он совершил второй сбивающий с ног бросок, но мы снова ушли в сторону, наблюдая за тем, как его выносливость практически не проседает. Это в свою очередь могло означать только одно, карл тратит на силовые приёмы не силы своего аватара, а магию. Этим же объяснялся его развитый резервуар.

— Боишься запачкать плащ?

Банальная фраза призванная заставить допустить ошибку, вступить в перепалку или атаковать, осталась без ответа. Отвечать, означало поставить свою эффективность под угрозу.

Последовал новый рывок, но на этот раз одним уклонением дело не обошлось. Пропустив карла мимо себя, мы зафиксировали визуальное сокращение мышц и изменившиеся углы движения, что позволило нам спрогнозировать его действия и продолжить отступать ещё до того, как он реализовал комбинацию ударов щитами.

Металлические зубья шестерёнок способные сломать рёбра и вывернуть челюсть обрушивались на нас слева и справа, снизу и сверху. Карл пёр вперёд бешеным носорогом, размахивая руками и подпрыгивая для сокрушительных вертикальных ударов.

Земля взлетала в воздух под нашими сапогами пока мы двигались по поляне.

Мы знали на что способны его щиты. Письмена, выточенные на гномьем языке, взывали к богу северных ветров и были призваны охлаждать их внешнюю сторону. Происхождение этих артефактов было недоступно машинному разуму так как требовало дополнительного запроса к системе вирта, но их характеристики для нас были как на ладони.

Стужа не нуждалась в расходе собственных энергий, достаточно было малейшего импульса стихии огня чтобы запустить процесс и проморозить воздух на несколько метров по направлению от внешней части шестерёнок. Наличие магических знаков объясняло интерес карла к рунам, а ещё мы не могли понять знает он об свойствах этих волшебных артефактов и намеренно придерживает эту способность чтобы скрыть он нас свою истинную силу, или не знает и это сказывается на рисунке его боя?

Друм сверкнул голубыми глазами и прорычал:

— Это такая суперстратегия? Заставить противника сдохнуть от старости избегая боя?

В этот раз мы решили ответить, чтобы проверить использует ли карл слова в качестве уловки:

— Рубить мечами по твоим щи…

Завязка разговора оказалась уловкой. Удар едва не стоил нам поражения, но пройдя проверку ловкостью мы ушли вправо, отпрянули от второго удара и оказались за спиной у Друма, с разворота ударив ногой.

Карл полетел вперёд, едва не пропахав носом землю, но в последний момент удержался на ногах. А мы ответили на его вопрос:

— Рубить мечами по твоим щитам бесполезно. Терпеть удары нецелесообразно. Но спина уязвима.

Друм к тому моменту, когда мы закончили фразу, уже развернулся и оскалился:

— А ты хорош!

Больше мы не говорили, карл атаковал, я уклонялся. Анализ его тактики в долгосрочной перспективе показал, что, комбинируя траты энергии и выносливости для разных приёмов, Друм загоняет нас в ситуацию, когда наша собственная выносливость просто закончиться. Берёт измором, заставляя выбирать между сменой поведения или проигрышем.

Мы предпочли проиграть.

Шестерня угодила зубцом нам под рёбра, плоская сторона второго щита обрушилась на лицо, рассекая бровь и повергая наземь. Второй удар карл придержал, опытный боец мог легко нас травмировать, но лишний раз доказал своё мастерство, не выйдя за рамки учебного поединка.

— Почему не использовал руны?

Ухватившись за протянутую руку, наш аватар поднялся:

— Сам знаешь, ты не оставил нам времени.

— А как же жезл с сушёной башкой?

Даже сейчас, когда учебный поединок закончился, карл не переставал нас изучать, пытаясь получить доступ к дополнительной информации.

— Он для других дистанций.

Интуиция человеческой части личности подсказывала, что лучше не врать, но давать всю полноту информации тоже не следовало. Друм не мог разглядеть характеристики магического предмета, а значит в случае реальной стычки у нас будет преимущество. Мы знали, что этот ходок необычен, силён и развит, но за время учебного боя он был изучен вдоль и поперёк.

Вероятности на случай реального боя просчитаны, а меры противодействия выработаны.

Разбитую голову пришлось бинтовать, но в виртуальной реальности подобная рана не заставляла применять особенных мер. То, что в пространстве реального мира заживало неделями и требовало хирургического вмешательства, в вирте восстанавливалось само собой, при условии, что аватар был сыт, соблюдал минимальные правила личной гигиены и обеспечивал себе периоды отдыха.

Мы поделились с Друмом рунами, получив в ответ защиту и кров на время восстановления. Записали их на бересте, воспользовавшись чёрными угольками прогоревшего костра. Но время шло, и становилось понятно, что нам нужно уходить. Искать город, нанимать мастеров меча и магии из числа местных, посещать библиотеки и ристалища. Тренировки помогут ввести аватар на качественно новый уровень за короткий срок, так как позволят использовать разнообразные приёмы без вопросов со стороны системы. А скопления ходоков в непосредственной близости помогут сформировать из них боевой инструмент для достижения наших личных целей.

Крупный город — это определённо то, что нам нужно.

После интенсивной тренировки мы вернулись к реке и поддерживаемому Ликвиком костру. Рыцаря не нужно было просить, он и сам с радостью поддерживал огонь, не позволяя ему затухать.

Ступив на территорию, примыкающую к лагерю, карл замер и поднял руку останавливая наше движение. Но ещё до того, как он назвал причину остановки, мы её выявили.

Изуродованный рыцарь, безумный спутник щитоносца, исчез.