Ультрамарин

Глава 24

Казалось бы — ну люк и люк, почему бы не быть на кухне Академии морской стражи люку? Мало ли для чего может понадобиться на кухне Академии люк? Может, там внизу еще одно помещение для хранения? Для хранения чего-нибудь такого, что нечасто достают, той же квашеной капусты например? Типа подпол, вот!

Ладно, кого я обманываю… За все время пребывания в Академии я ни разу не видел ни одной лестницы, которая уводила бы вниз, куда-то ниже первого этажа, поэтому даже мысли о том, у здания может быть цокольный этаж, у меня не появлялось. А вот теперь оказывается, что он все-таки есть, это цокольный этаж.

Но даже не это главное, и уж точно не это привлекло мое внимание. Намного интереснее и заметнее было то, что люк этот был… Старым! В том смысле, что понятно, что Академия и так здание немолодое, здание, выдержавшее множество обстрелов, частично разрушенное и так же частично отстроенное, но этот люк… Он выглядел так, будто находился тут если не с самого появления Академии, то где-то очень близко к этому моменту. Небольшой, строго квадратный, не деревянный — дерево за такое время давно бы уже сгнило, чем его не обрабатывай, — а медный, цельнолитой, позеленевший от времени. Простой, без изысков, без рисунков и без каких-то опознавательных знаков, намекающих, что там под ним спрятано. С равным успехом это могла быть и квашеная капуста и артиллерийский погреб со снарядами и порохами… Хотя второе, конечно, вряд ли.

Люк контрастировал со всей остальной кухней так же, как стена, на которой Макс Дракс оставил свое предсмертное послание, контрастировала со всей остальной башней. Кухню, конечно, тоже язык не поворачивался назвать современной, даже с оглядкой на здешнюю современность, но ее стены явно были моложе, чем эта медная плита в полу. Судя по всему, когда-то кухне тоже сильно досталось, и ее потом отстраивали заново, в отличие от люка, который просто завалило обломками.

Раздумывая о том, насколько богатым на самом деле может быть прошлое такого простого помещения, как кухня, я едва не пропустил, как снаружи, из столовой, раздался какой-то звук. Я прислушался — нет, я ошибся! В столовой действительно кто-то находился, и, судя по голосам, их там было как минимум двое!

— Говорю вам, он тут! — горячо шептал один, так громко, что слышно было через неплотно прикрытые двери. — Я видел, как он заходил внутрь!

О, этот голос я узнаю из тысячи! Это же предводитель мокрого восстания — Довлатов! Я бы на его месте сейчас занимался сушкой собственной кровати всеми правдами и неправдами, чтобы не спать потом в луже, а он по столовым шатается!

Но, когда я услышал второй голос, понял, что Довлатов — это еще не проблема. Вот обладатель второго голоса — вот это проблема.

— Довлатов, если это все какая-то глупая шутка, если окажется, что вы зря тратите мое время, я не посмотрю, что ваш отец — владелец сталелитейного завода! Выпишу вам нарядов по полной программе!

Лорд Крукс, чтоб мне всех очков опыта лишиться! Я этот голос слышал всего один раз, да и то из-за неплотно прикрытой двери, но этого мне хватило! Такой скрипучий и сварливый голос при всем желании не спутать ни с чем!

Лорд Крукс — это плохо. Это прямо плохо, откровенно говоря. Если он меня увидит тут, где мне объективно делать нечего, да еще и в одиночестве, у меня будут большие проблемы. Уверен, что после того, как адмирал протащил меня в ряды Академии вопреки желанию лорда, он меня не то что недолюбливает — возможно, даже откровенно ненавидит! Поэтому он обязательно приложит все усилия к тому, чтобы пинком отправить меня за ворота, пока еще не поздно рассыпаться в извинениях перед Мининым-Вилкристом старшим и принять его сыночка обратно.

Конечно, можно сослаться на указание адмирала, мол, это он велел мне идти сюда, и это даже будет полной правдой… И это даже сделает мои проблемы менее глобальными… Не уберет их вовсе, ни в коем случае, но хотя бы уменьшит масштаб.

Вот только в такой случае у адмирала тоже будут проблемы. Не знаю, каких масштабов — то ли его просто пропесочат на очередном собрании, а то ли и смогут применить к нему какие-то ощутимые санкции, — но в любом случае проблемы будут. А делать так, чтобы из-за меня, пусть даже против моей воли, у адмирала возникли проблемы — не в моих интересах. В следующий раз, желая мне помочь, он дважды подумает, а сто ли это делать, и не навлечет ли это на его голову новых проблем. И нет никаких гарантий, что подумав во второй раз, он придет к решению, которое меня устроит.

Так что нет, попадаться на глаза лорду Круксу однозначно нельзя.

Однако и спрятаться тут тоже негде. Бочки, хоть и тяжелые, но слишком низкие, чтобы я за ними мог укрыться, да и стоит их банально обойти — и укрытие превратится в тыкву. Холодильная камера, конечно же, закрыта, да и не у меня желания лезть в нее — а как я потом вылезать буду? Уж лучше вылететь из Академии, чем окоченеть до смерти в огромном холодильнике, если окажется, что в этом мире никто не додумался сделать его открывающимся изнутри независимо от того, заперт он или нет.

Оставался единственный вариант — тот самый люк в полу. Лорд Крукс наверняка знает о нем, да что там — он однозначно знает о нем, как-никак далеко не последний человек в Академии! — но, надеюсь, ему будет лень туда спускаться за мной. Не по чину все же такому важному курица искать нерадивых курсантов-нарушителей по всяким там подвалам, особенно если спускаться туда придется через узкий люк. Еще одежду порвешь или испачкаешь!

Пока я думал все это, руки уже действовали. Я ухватился за край люка (почему-то никакой ручки или там кольца у него не было), и потянул его наверх. Люк оказался действительно тяжелым, но не настолько, чтобы я не смог его поднять — поднял все-таки, когда правильно выставил прямую спину и начал работать ногами. Тяжесть — это даже хорошо. Меньше шансов будет, что лорд Крукс полезет за мной, даже если ему придет в голову, что я мог скрыться внизу.

Как только щель между люком и полом оказалась достаточна, чтобы я смог пролезть, я сразу же этим воспользовался. Сел на пол, продолжая удерживать крышку руками, глянул вниз, убедился, что там есть какой-то, хоть и совсем слабый, свет, и что имеется крутая вертикальная лестница, и ногами вперед ввинтился в люк.

Ноги встали на узкую перекладину лестницы, сваренной из стальных уголков, и я аккуратно, чтобы не грохнуть, опустил крышку люка на место. И только после этого, когда приближающиеся голоса надежно отсекло, я развернулся и осмотрелся.

Подвал, в котором я оказался, назвать большим язык не поворачивался. От силы пять на пять метров, слабо освещенной единственной торчащей из ближайшей стены лампочкой. Причем, судя по грубым мазкам потемневшей от времени штукатурки на камнях, электричество сюда провели много позже, чем эта комната вообще появилась.

Сама по себе комната оказалась довольно скучной, и, как я и предполагал, она представляла собой дополнительный склад. Тут хранились те продукты и ингредиенты, что не требовали особых температурных или влажностных режимов — в общем, как картошка, которую кинули в подпол. Собственно, в одном из больших ящиков, на которые упал мой взгляд, как раз она и лежала — крупные, неровные, все в земле, клубни, на вид никак не меньше четверти тонны. Рядом в таком же виде лежала морковь, свекла и лук.

А еще тут было очень много бочек, или, вернее, бочонков. Небольших, литров по пять на вид. Они стояли целыми пирамидами тут и там, и у меня даже идей не было, что там может храниться — может быть, масло? Да нет, масло удобнее в бутылках хранить, и, пусть пластик тут еще не изобрели, зато стекло используют только в путь. Так что и масло разумнее хранить в стеклянных бутылках.

Неужели вино?

Раздумывая над предназначением непонятных бочонков, я шусторо перебирал руками и ногами ступени лестницы, пока не коснулся земли — да, здесь пол был не каменный и тем более не паркет какой-нибудь, а просто слой утоптанной до твердости асфальта земли. Встал и быстро огляделся, прикидывая, куда можно спрятаться, чтобы лорд Крукс, если ему все же придет в голову заглянуть под люк, меня не увидел. Таких мест было немного — ну в самом деле, откуда им взяться в каменном мешке пять на пять? — но парочку я приметил. Одно правда располагалось прямо под лампочкой, а никакого выключателя в подвале я не заметил — видимо, он, что логично, располагался наверху, — так что этот вариант не вариант.

Зато второе укрытие очень удачно находилось в самом удаленном от лампочки углу. Там и так была темень хоть глаз выколи, да еще и пирамида пресловутых бочонков, подпирающая потолок на манер диковинной колонны, пришлась очень кстати.

Недолго думая, я юркнул за эту пирамиду и присел, собираясь в компактный комок — пирамида пирамидой, но все же она недостаточно широка, чтобы стоять за ней в полный рост, обязательно заметят по торчащим слева и справа плечам. Поэтому я скомкался практически в позу эмбриона и начал считать про себя секунды.

На седьмой крышка люка снова отворилась, впуская внутрь свет и недовольные голоса:

— Вы испытываете мое терпение, Довлатов!

— Ну не мог же он просто испариться! — в голосе Довлатова уже слышались панические нотки, ему явно не хотелось получать дополнительных нарядов помимо тех, что он уже сегодня схлопотал. — Ну давайте спустимся! Ему больше некуда было деться!

Тут Довлатов был прав — деться мне действительно больше некуда.

Но одновременно он был и неправ тоже. Неправ, когда решил, что Крукс последует его предложению и спустится по жутко неудобной лестнице в жутко неуютный подвал.

— Нет, Довлатов, с меня хватит! — решительно заявил Крукс. — Я и отсюда прекрасно вижу, что никого там нет!

— Но он там! Дайте я спущусь! — паника в голосе Довлатова уже стала очевидной.

— Я сказал «нет»! — рявкнул лорд Крукс. — Вы и так потратили слишком много моего времени для того, чтобы я ждал еще! Мало того, что вы отвлекли меня от расчетов годовой сметы на питание всей Академии, мало того, что заставили потратить на вас почти пятнадцать минут времени, так вы еще и настаиваете на том, что все, что вы говорите — правда⁈ А я, значит, идиот, рад вам не верю на слово, не так ли⁈ Скажите, курсант Довлатов, по-вашему, я идиот⁈

— Что⁈ Нет, конечно! — чуть ли не взвизгнул Довлатов, который, кажется, уже пожалел о своем решении обратиться к лорду Круксу.

— А тогда скажите мне, курсант Довлатов, какого левиафана вы…

Дальше я уже не слышал — люк снова закрылся, отсекая свет и надежно глуша голоса. В общем-то, не очень-то и хотелось, я все равно примерно представлял себе, что скажет лорд Крукс проштрафившемуся курсанту. Насколько я успел понять, люди тут такие же, какими я их и помню, никаких отличий. И как себя ведут подобные вот штабные крысы, которые в жизни не поднимали ничего тяжелее пачки бумаги и не держали в пальцах ничего длиннее шариковой ручки — я тоже хорошо помнил. Не знаю откуда, но помнил.

И это все при условии, что лорд Крукс является хотя бы штабной крысой, а не каким-нибудь гражданским специалистом, например, бухгалтером. Не зря же он упоминал про смету, это как раз самая та работа для бухгалтеров. Да и то, что его единственного из всех, кого я пока что встречал, звали лордом, а не по воинскому званию, тоже намекало на подобный вариант.

А если вспомнить, что бухгалтеры страсть как любят надуваться от важности на своей, в общем-то, совершенно обычной работе, вспомнить, насколько они подвержены синдрому вахтера, и насколько падки даже на ту крошечную власть, которую думаю что имеют, сомнений вообще практически не остается.

Не очень правда понятно каким образом в тезис «лорд Крукс — бухгалтер Академии» вплетается тот факт, что он пытался противоречить адмиралу в вопросе исключения психопата Вилкриста, но это мелочи. В конце концов, вполне может оказаться, что лорд Крукс не бухгалтер в полном смысле, а какой-нибудь там «делопроизводитель», и бухгалтерия — лишь часть его деятельности и обязанностей… И тогда границы его власти, хоть и по большому счету мнимой, раздвигаются еще больше.

Все эти мысли я не спеша обдумывал, не выбираясь из своего укрытия. Торопиться мне было решительно некуда — такие как лорд Крукс любят растягивать выволочки подольше, чтобы как можно полнее донести до унижаемого степень его бесполезности и главное — степень своего недовольства унижаемым. Минимум минут на пять это точно растянется, прежде чем у лорда Крукса наконец закончится яд в защечных мешках, и он утвердит наказание для Довлатова, и разрешит ему идти. А то и все шесть, кто его знает, сколько яда припасено у этого типа.

Так что торопиться мне некуда. Даже вылезать из-за бочек — такая себе идея, потому что… Ну хрен знает, а вдруг ему зачем-то понадобится снова заглянуть в люк? А тут я такой красивый стою посреди подвала и упорно пытаюсь сделать вид, что меня нет, точно так же, как не было в первый раз.

Единственное, что я позволил себе сделать — это слегка расслабиться и перестать пытаться сжаться в математическую точку, чтобы минимизировать шансы обнаружения. Я распрямился, и даже сел на пол, вытянув затекшие ноги. Холодно, конечно, можно почки застудить, но за пять минут ничего не случится. Даже если опереться спиной о каменную стену для пущего удобства…

Вот только никакого удобства я так и не добился. Как только я откинулся назад, на стену, в правый бок, как раз на уровне почки, о которой я совсем недавно беспокоился, что-то уперлось. Что-то недлинное, довольно крупное, с куриное яйцо размером, но, судя по ощущениям — формы неровного кубика со стесанными гранями. Эта непонятная хрень неудобно ткнулась в бок, но мне было слишком лень шевелиться, чтобы я полез проверять, что это такое. За несколько минут, проведенных в позе еще не зачатого эмбриона тело затекло так, что хотелось просто посидеть с выпрямленными конечностями и дать им снова налиться кровью.

Впрочем, через две минуты, когда это произошло, и я снова смог шевелить руками и ногами, сильно лучше не стало. В бок все еще давило, и сейчас, когда онемение в конечностях прошло, этот факт остался единственным, что меня бесило. Убеждая себя, что все нормально, и мне это нисколько не мешает, я выдержал еще тридцать секунд спокойного сидения на месте, после чего тихо выругался и отлип спиной от стены. Завел руку за спину, пошарил вслепую и наконец нашел то, что искал — тот самый холодный небольшой кубик с неровно стесанными то ли инструментом, то ли временем, гранями. Взялся за него пальцами и потянул на себя, надеясь вытащить на свет и выяснить, что же это за покемон.

Вот только непонятный кубик не поддался. Пальцы лишь соскользнули с холодной скользкой поверхности, и на этом все закончилось. Я нахмурился, но поворачиваться было категорически лень, поэтому я запустил руку, а спину еще раз, снова нащупал непонятную хрень, но в этот раз вместо того чтобы потянуть на себя — толкнул в сторону, справедливо рассудив, что если эта штука не двигается в одном направлении, то, вполне возможно, она будет двигаться в другом.

И я оказался прав. Каменный кубик под пальцами действительно двинулся вбок, вдоль стены, скользя по невидимым направляющим. Буквально десять, может, пятнадцать сантиметров — и он остановился, уткнувшись во что-то невидимое.

А потом стена, на которую я опирался спиной, ощутимо завибрировала и отчетливо пошла вверх!