В одном шаге

Глава 38

— Бой закончился, не успев начаться. Даже главным калибром пострелять не пришлось — это «Цесаревичу» повезло!

Однако в голосе командира «Ретвизана» капитана 1-го ранга Щенсновича разочарования не послышалось — Эдуард Николаевич горящим взором окидывал острова Эллиота, до которых, наконец, русский флот добрался. Он уже десятки раз представлял, как будет его броненосец тут крушить все вокруг, и вот заветная мечта сбылась. Причем под его командованием была 1-я бригада броненосцев, в которую вошли два лучших и быстроходных корабля — собственно его «Ретвизан» и «Цесаревич» под флагом командующего, но без Матусевича на борту. «Пересвет» пока в ремонте, где стоять ему еще неделю, с работами торопились, как могли. Но с выходом из ремонта его, да именно его бригада, будет в полном составе, а флагман есть флагман, им особо не покомандуешь, даже если адмирал на мостике отсутствует. Но двух броненосцев за глаза хватило для уничтожения всех японских кораблей 7-го отряда, что здесь базировались — японцы собрали в его состав все канонерки и корабли береговой обороны, включая трофеи войны с Китаем. Такие как эта парочка — «Хайен» и «Сайен», которые можно по формальным признакам даже в броненосцы береговой обороны определить, так как имеют носовые башни у первого с 260 мм, у второго с парой 210 мм орудий. И сражались на них японцы яростно, попав в «Цесаревича» одним снарядом — на большее корабликов водоизмещением в две с половиной тысячи тонн не хватило. Их просто выбили за четверть часа огнем среднего калибра — под шквалом 152 мм снарядов оба запылали и «успокоились» на мелководье, даже на берег не успели выброситься — настолько уничтожающим был огонь броненосцев. В проходе «Новик» догнал и «угомонил» одну канонерскую лодку, но та успела выброситься на прибрежную отмель, зато со второй Эссен на «Аскольде» обошелся круто — кораблик водоизмещением шестьсот тонн просто разорвало внутренним взрывом, исчез за минуту с морской глади. Вражеские малые миноносцы, кроме пары дозорных, быстро потопленных «Новиком», сопротивления не могли оказать по банальной причине — пары на них не успели развести. И затопить не смогли — на берег высадились десантные партии с дестройеров, при поддержке их артиллерии.

Набег удался, что и говорить, еще в Дальнем захватили карты и лоции с нанесенными на них минными постановками, да захватили пленных, которых удалось быстро «разговорить», пригрозив отдать всех в руки китайцев и маньчжуров. Последние, настроенные воинственно, уже по доброй охоте помогали русским, и с необъяснимой яростью резали японцев, не щадя никого, даже раненных, и отрезая головы. И это только то, что успели рассказать присланные на миноносце из Дальнего офицеры. Однако объяснили, что и японцы обходятся с местным население не лучше — в общем, когда азиаты воюют между собой, то о конвенциях и гуманизме они не думают. Ведь девять лет тому назад взявшие Порт-Артур японцы полностью вырезали все китайское население от мала до велика…

— Теперь, Николай Оттович, эти острова мы японцам не отдадим, иметь вражескую стоянку под самым носом нашего флота невыносимо. Глупейшие ошибки, сделанные наместником и тогда еще начальником его штаба Витгефтом, нам дорого обошлись. Мы напрасно потеряли корабли в начале войны, сами заперев их на погибель в «нейтральных» портах. Эскадру нужно было ставить в Дальнем изначально, а потом минировать подходы, на которых погибли «Енисей» и «Боярин». Затем фактически по их вине на поставленных из Эллиотов минах погиб наш «Петропавловск» со Степаном Осиповичем, а про дальнейшее и говорить не приходится.

Щенснович не любил обсуждать начальство, а тем более погибших, но говорить правду о том следовало. Отказавшись после гибели Макарова от активных действий на море, находившаяся в Порт-Артуре эскадра сама сделала для себя хуже. Заняв Эллиоты, японцы устроили на архипелаге свою маневренную базу, навезли припасов и угля, и кроме плавмастерской, устроили на берегу нескольких островов временные поселки с пристанями, у которых проводили ремонт. Даже после занятия Дальнего адмирал Того не стал убирать отсюда базу, ведь она была намного дальше от Порт-Артура, следовательно, меньше риск внезапного ночного нападения, если на него русские дерзнут отправить свои миноносцы. И главное — от Эллиотов до Бицзыво буквально рукой протянуть — с мостика в бинокль был хорошо виден в море «Цесаревич», что огнем своих орудий принялся сокрушать поставленный на берегу во время высадки 2-й японской армии огромный лагерь. Акция больше символическая, японцев там мало, подходить близко к берегу для броненосца опасно. Гораздо важнее уничтожить пристани и причалы, куда могли с приливом подходить баркасы и лодки. Этим и занимались, отправив к берегу катера с минерами и взрывчаткой, а для их прикрытия «Новик» и только что подошедшую из Дальнего канонерскую лодку «Бобр», имевшую совсем небольшую осадку, зато в носовом каземате убийственное для береговых целей девятидюймовое орудие со стволом в тридцать калибров.

— Все нужное отсюда необходимо вывезти, и времени у нас на погрузку самого ценного несколько дней. Потом будем просто вывозить пароходами уголь и припасы по мере надобности. К вечеру, думаю, десант подавит сопротивление противника, деваться японцам некуда. Завтра начнем выводить захваченные транспорты, подойдут из Дальнего буксиры. Нам многое пригодится, теперь угля надолго хватит. Да и трофеи надобно разоружить, посмотреть, что можно использовать.

На берегу кое-где продолжались перестрелки, изредка гремели десантные пушки — высаженные несколько рот пехоты потихоньку давили сопротивление японских моряков, яростное, но неумелое. В плен не сдавались, а потому и брать их не будут — стрелки разъярились не на шутку. Но к вечеру справятся, острова небольшие, их все «вычистят», а завтра добьют недобитых. Несколько дней тут постоят оба броненосца, пока русский гарнизон тут обустроится, и уже свои минные заграждения нужно успеть выставить к этому времени. Использовать для этого надлежит захваченные трофейные мины — японцы накопили здесь и в Дальнем приличные запасы. И за все про все он тут отвечает, и силы ему выделены немалые. Кроме двух броненосцев и отряда Эссена изначально выделили малые корабли — канонерку, тройку «соколов», несколько тральщиков из пароходов, которые и перевозили десант. Поставят несколько береговых батарей для обстрела назойливых «гостей» — броненосцы с крейсерами на выставленные мины не полезут, а вот с дестройеров и больших миноносцев могут высадить десант и начать все сначала. А без захвата вновь этих островов японцам никак не обойтись — надо же иметь место для базирования флота, без содействия которого Дальний просто не отбить, пока там стоит русская эскадра. И миноноски не отправить — переход от корейских берегов утомительное предприятие, а сейчас порт-артурская эскадра перехватила инициативу после боя в Желтом море. И уступать ее Матусевич не намерен — удар следует за ударом, и хватило всего четырех дней, чтобы кардинально изменить обстановку.

За это время «Ретвизан» удалось почти полностью восстановить от повреждений, и особенно от пробоины 120 мм снаряда, что мешала дать полный ход. Эту дырку «залатали» простейшим способом — поставили надежный пластырь и откачали воду из отсека. Затем установили и прикрепили арматуру и залили бетоном. Теперь ход можно не ограничивать, а по окончании войны уже провести капитальный ремонт в доке. А то что японцев можно победить, теперь осознали все, и моряки, и армейцы. И захват Элиотов лишь дополнительный бонус к занятию Дальнего. Теперь важно удержать острова — без их занятия противник не сможет помочь фактически окруженной на Квантуне 3-й армии генерала Ноги. Но сделать это будет непросто — русская эскадра даст за острова генеральное сражение. Сюда Матусевич обещал ему «чудо-чудное» прислать — единственную в Порт-Артуре подводную лодку системы Джевецкого, которую привезли на пароходе Дагмар в прошлом году. Над ней сейчас колдовал мичман Власьев с «Победы», днюя и ночуя на ней с мая — настолько был охвачен идеей от применения подобного оружия. Да и сам Николай Александрович что-то предложил мичману, имея на него свои виды — иначе бы, зачем сдернул его с «Победы» во время боя. Небывалый случай, совершенно невозможный при других адмиралах.

— В Инкоу бы сбегать, и там шум-гам навести, понимаю ваше нетерпение, Николай Оттович. Но, видимо, не ко времени — у командующего какие-то свои расчеты, о которых он нас пока не ставит в известность. Но не беспокойтесь — набег точно состоится…