Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом

Глава 32 Еще одна операция Якимуры

День шестьдесят второй

Цитадель

Минус двадцать пять градусов по Цельсию

Лишь спустя минут пять Воронцов подал голос:

— Хочешь сказать, нам реально придется убить скреббера?

— Нам в любом случае придется его убить. Кто-то же должен. Вопрос лишь с какими ресурсами.

— То есть Якимура… — начал было Салага.

— Не знаю я, что у него в башке. Даже не спрашивай. Просто со всеми этими интригами, заговорами и прочей лабудой у меня уже мозги набекрень, и во всем двойные и тройные смыслы видятся. Я просто вам на подумать информацию вбросил. Никому и ничему не верьте.

Парни сильно загрузились и остальное время ехали молча. Я пытался в голове проиграть диалог с Алисой, но каждый раз выходила полная лажа, поэтому решил поберечь нервы, положиться на импровизацию и просто смотрел за дорогой.

Перемены сразу бросились в глаза, едва мы пересекли границу Промки. Дорога была расчищена, как будто президент Улья едет с проверкой. Сама база тоже преобразилась. Теперь, чтоб подъехать, нужно попетлять меж бетонных блоков. Да и штурмом просто так её взять не получится. Поверх плит проброшена колючка. На самой крыше дома соорудили наблюдательную вышку. Воронцов вызвал пост, и только после этого открылись ворота.

— А это кто такой? — спросил солдат у Воронцова, кивнув на меня.

— Это ты кто такой? — насмешливо бросил я в ответ.

— Не начинай, — поморщился Воронцов и отвел бойца в сторонку, объясняя мой статус.

Сам дом обшили утеплителем, а поверх закатали в черно-белый пятнистый камуфляж. Смотрелось круто. И просто по-военному, и очень красиво. На окнах решетки, на входе две двери, одна, металлическая, нараспашку, а вторая, деревянная, обита материалом под цвет отделки здания.

Слева теперь имелся навес для техники, а справа от входа стояла огромная собачья будка, вход в неё закрывал брезентовый полог, я бы и сам в такую заселился. Хозяин жилища лаял в доме и скребся в дверь. Наконец, деревянная преграда не выдержала его натиска, открылась, и пес выскочил на улицу.

По-дружески, в знак того, что узнал, облаял всех и грозно гавкнул, завидев меня. Ощерился, вздыбил шерсть на загривке, широко расставил лапы, всем своим видом показывая, что знать меня не знает и дальше не пропустит.

— Что, не узнал, морда мохнатая? — улыбнулся я.

Пес стал рычать тише, слюна больше не капала на снег, а взгляд с «вкусный человечек, только дай мне повод разодрать тебя» сменился на «интересная игрушка, где-то я такую видел».

— Неужели ты вожака не узнал, Злыдень! — притворно разозлился я и сделал шаг вперед.

Собака наклонила голову, все еще не понимая, кто я.

— Ну щас я тебя за загривок оттаскаю, сразу узнаешь, — рассмеявшись, двинулся на Злыдня. Он наконец-то понял, кто перед ним, радостно тявкнул, прыгнул на меня, повалил в снег и начал облизывать морду. Я отбивался как мог, с трудом вывернулся и сграбастал пса.

— Ну всё, всё, — смеялся я. — Я тоже рад тебя видеть, дружище. Хреново ты тут сторожил, что это за человечки в форме, а?

Злыдень никак не хотел отлипать, и я взял «маленькую» собачку на руки и так и зашел в дом. Внутри всё преобразилось. Унылая заброшка превратилась в уютное жилище. Кухню отделили перегородкой, стены отштукатурили, пол перестелили, люстру повесили, новую мебель завезли, обогреватели поставили.

Я опустил собаку и прошел на кухню. Тут все, как надо. Стол, чайник, плита с газовым баллоном, холодильник, микроволновка. Маша сидит, в одной руке кружка с чаем, а другая порхает по клавиатуре ноутбука, словно отдельной жизнью живет.

— Привет, — сказал я.

— Здравствуйте, — даже не поднимая глаз, сказала она.

Салага подошел, обнял её сзади и что-то шепнул на ушко. Она сразу вся расцвела, а затем подняла на меня расширившиеся от шока зрачки.

— Ага, такой вот я теперь, — сказал ей.

— Алиса наверху, — чуть заторможенно ответила она. Я благодарно кивнул и начал подниматься на второй этаж, провожаемый в спину удивленным взглядом.

— Моя тоже там? — спросил Воронцов у Маши. И судя по тому, что потопал следом, получил утвердительный ответ.

Второй этаж отремонтировали. Сделали коридорчик и две огромные комнаты. Я заглянул в ту, что слева. Там стояли несколько грубо сколоченных шкафов, тумбочек и коек. На одной из них спал солдат.

Злыдень уже скребся в правую дверь. Понял, что это бесперспективно, и дотянулся лапой до ручки.

— Эй, наглец, ты че сюда приперся? — раздался знакомый голос.

— Фу, Злыдень, ты был в снегу, с тебя теперь на пол капает, — это уже Кира негодовала.

Я выдохнул, словно собирался рюмку опрокинуть и вошел в комнату. Девчонки удивленно на меня вытаращились. Кира напряглась, приготовившись ляпнуть что-нибудь такое, чтобы по самой потенции ударить, а Алиса сразу меня узнала, лицо её окаменело, как после парализующего укола.

— Кирыч, — позвал свою суженую Воронцов. — Я вернулся! Пойдем вниз, — показался он из-за моей спины. — Привет, Алис.

Кира явно хотела что-то мне сказать, но, прочитав жесты товарища, встала и вышла, прикрыв дверь. Злыдень совершал обход комнаты, обнюхивая каждый сантиметр, а я хмыкнул:

— Ну привет, красавица.

Глаза Алисы заблестели, она сглотнула ком. Я подошел ближе, и девушка закатила мне звонкую пощечину. Её наверное в соседнем кластере было слышно. Злыдень настороженно замер. Мне оставалось лишь кивнуть:

— Ну да, согласен, заслужил.

Вторую и третью, в принципе, тоже, а вот четвертая была уже лишней. Злыдень зарычал, предупреждая, что больше такого не потерпит, Алиса сверкнула глазами и, явно, провела знахарскую ментальную атаку, потому что пес поджал хвост, выбежал из комнаты, еще и дверь за собой прикрыл.

Никто из нас не знал, что сделать или сказать. Все, на что мне хватило фантазии, это просто подойти и обнять её. Лиса уткнулась в меня, плечи её задрожали.

— Ты прости, что так вышло. Я не специально пропал, клянусь.

— Я знаю. Жердь сказал, что видел тебя на корабле. Только не сказал, что ты кваз. Намекнул на сюрприз. Мне видения про тебя были, в них всегда лицо смазанное, я не понимала почему.

— Теперь понимаешь.

День шестьдесят девятый

Цитадель

Минус двадцать девять градусов по Цельсию

— Это гивиот — одежда из подшорстка овцебыка, самая теплая в мире, — Пел соловьем торговец. — Его волос тоньше человеческого в семь раз. Новейшая разработка институтских, самый теплый образец из всех, что получится найти. Прошел испытания на ура!

— Ладно, давай этой херни пять комплектов, — махнул я рукой.

Неделя подготовки подходила к концу. Завтра с утра назначена отправка. Я только и делал, что метался по городу, подбирал снаряжение, торговался и отрабатывал с группой возможные ситуации. Нужно все предусмотреть, на кону стоит слишком многое.

У меня состоялся серьезный разговор с парнями. Я спросил, готовы ли они пойти на столь самоубийственную миссию. Все согласились, во многом благодаря дару Воронцова, он неплохо прокачал его, теперь защитное поле спокойно могло укрыть множество людей.

Нашей группе предоставили транспорт, за это время успели слепить из него такую конфетку, да еще и с сюрпризом. Все дверцы и люки можно было закрыть снаружи. Это дает некий тактический простор. Если, например, люди или твари берут машину штурмом, можно свалить через люк в полу и закрыть противников внутри. Короче, изгалялись, как могли, лишь бы вырвать хотя бы сотую долю процента дополнительного преимущества.

В этой суете я старался находить время, чтобы провести его с Алисой. Беременность шла хорошо. Когда женщина сама себе врач, малейшие отклонения можно сразу корректировать, пропить витаминчиков, поспать подольше и так далее. Еще бы от лишнего стресса её избавить, но тут уже моих полномочий не хватает. Как ни крути, а переживать за меня она будет.

Утро следующего дня наступило слишком быстро. Колонна собралась у ворот. Вся группа уже сидела в броневике, правда, не в нашем, в нём ехали ребята Пыра. В последний момент решили махнуться, вдруг кто-то наблюдает за отбытием. Пусть запомнит нас в другом транспорте.

Машина попалась десятиместная, так что наша пятерка расположилась с комфортом. Воронцов сидел за рулем, я справа от него, Салага, как всегда, управлял дроном, Варик и Танк приземлили задницы возле бойниц с разных сторон.

— Все готовы? — раздался в рации голос Пыра. Дождавшись утвердительных ответов от командиров групп, он приказал выдвигаться.

Конечная цель пути пугала так, что никакой СТМ не сравнится, поэтому выехали без задержек. Всё, обратной дороги нет. Я поклялся Алисе, что добуду белую жемчужину для нашего ребенка.

Не знаю, зачем со мной едут остальные, они жили хорошо, пока я снова не появился. Мне кажется, у каждого из них свой мотив. Надеюсь лишь, что жемчужина не кольцо всевластия и не вскружит им голову, не хотелось бы, чтобы все перестреляли друг друга.

Всего в колонне было шесть машин. Наша, группа Пыра, три машины огневого прикрытия вояк и одна разведывательная, плюс четверо ребят на снегоходах, что пасли нас со всех сторон. Вот на них первых и среагировала толпа зараженных.

Чересчур оголодавшая стая даже понять ничего не успела. После залпа из пулеметов от них остались лишь обугленные куски плоти. Эх, щас бы выйти собрать потроха, да только кто позволит, спец операция, мать её, отвлекаться не моги.

Хорошо, что маршрут проблемный — то заторы, то зараженные, то обезумевшие свежаки, то снегопад такой начнется, словно это не кристаллики воды падают, а кто-то в небесах распотрошил целую фуру подушек, набитых гусиным пером, думать вообще некогда, только успевай топливо заливать, да магазины переснаряжать.

На пятый день пути напряжение возросло. Мы то еще ничего, к друг другу хорошо притерлись, чувствуем, когда промолчать надо, а когда можно и под шкуру залезть острой шуткой, а вот у вояк, наверное, вообще хреново.

Не все там к таким дальним рейдам привыкли, многие без курева и так на нервяках, плюс коллектив неслаженный, да еще и трех снегоходчиков пожрали. Последний отказался ехать впереди, капитан Морж ему ребро сломал, да только атмосферу это не улучшило, а снегоход все же пришлось бросить.

Вчера вечером еще дозорное авто из строя вышло, половину личного состава успел схарчить элитник прежде, чем ему кумулятивный снаряд в позвоночный столб засадили. Самое обидное, что раненая тварь умудрилась удрать. В итоге пришлось заезжать в ближайший кластер, подбирать оставшимся дозорным новый транспорт, из-за чего не успели на место планируемой стоянки, поэтому еще и не выспались.

— Жопа уже квадратная, — сказал Танк, разрядив атмосферу немого созерцания пейзажей. Все вяло согласились. Я зевнул. Тритий час за рулем, дорога однотипная, убаюкивает, дрянь такая.

— Проезжаем небольшой частный заброшенный аэропорт, — прошипела радейка голосом Пыра. Если командир озвучивает очевидную вещь, это условный сигнал. Все сразу подобрались.

В машине Пыра помимо рации имелся перехватчик, как только он поймал чей-то радиообмен, стало понятно, что мы тут не одни. Расшифровать сигнал прибор, конечно, не мог, но сам факт чьего-то присутствия в эфире говорил о многом. Это радует, хотя бы не получим неожиданный удар. Пещерники вполне могли бы использовать телепата, чтобы исключить любые риски, но, видимо, они слишком полагались на фактор неожиданности.

Впереди по бокам огромные сугробы — идеально, чтобы провернуть одну уловку.

— У нас смена водителя, — выдал я в эфир следующую условную фразу.

Колонна остановилась. Пыр ехал сзади нас и припарковался в упор, чуть ли не до щелчка. Я освободил водительское место, и Воронцов сел за руль. В салоне кроме него никого не осталось, я последним нырнул в люк в полу, прополз под днищем и добрался до машины командира, Танк втащил меня внутрь, и мы снова тронулись.

Слева и справа потянулись ангары с самолетами. Взлетную полосу, по которой мы ехали, перегораживал небольшой самолет для частных рейсов. Придется либо съезжать с полосы и по сугробам ползти, либо цеплять эту тушку тросами и стягивать в кювет. Что так, что так мы будет уязвимы.

— Откат, твой выход, — скомандовал Пыр. Молодой, еще незнающий с какой стороны за бритву взяться, парень встал и начал взбираться по лесенке, высунувшись из люка, он взмахнул рукой, будто в ней волшебная палочка. Использовав свой дар, тут же оправдал имя и рухнул без сознания на руки страхующим товарищам.

Самолет, перегораживающий полосу, словно на мине подорвался. От взрыва его подбросило вверх, и он запрокинулся на спину, свалившись с дороги. Клубы черного дыма взметнулись вверх, оповещая тварей на множество километров вокруг о том, что здесь начинается что-то интересное.

В этот же миг дрон разнесло в щепки, раздались характерные хлопки, перешедшие в свист, и тут же спереди громыхнуло. Не меньше десяти снарядов врезалось в машину Воронцова. Полыхнувший автомобиль нехило искорежило. Остается лишь надеяться, что защитное поле уберегло друга.

Следующей целью по классике должны стать передняя и задняя машины. Иллюзионист сработал как надо, исказив местоположение техники, потому минометные и гранатометные залпы почти не нанесли урона.

В это время вокруг нас возник воздушный барьер, сам Пыр создал какую-то гравитационную аномалию, все осколки и пулеметные пули зависали в воздухе.

Сенсы уже указали наводчикам местоположение противников. Бортовой пулемет и пушка 2А42 начали свою ритмичную смертельную считалочку, прошивая насквозь самолеты, ангары, заправщики и засевших в укрытиях врагов.

Десантные группы, прикрываясь щитами и защитными умениями, направились на зачистку.

— Ворон, мать твою, ты как? — не выдержал я и вызвал его по рации.

— Норма, — донеслось в ответ.

— Заноза, — гаркнул Пыр. — Дальний ангар, не меньше пяти человек, есть пулемет.

Возможно, резервная группа раз засели так далеко.

— Принял, — отозвался я. За секунду, как отрабатывали, мы покинули салон, каждый через свой люк. Повсюду свистели пули, полыхал огонь, кто-то кричал.

Я и Танк, как самые тяжело бронированные, двигались по бокам, спереди бежал Воронцов со своим защитным полем, в центре Варик и Салага.

Вокруг взрывались «сесны», транспортеры и какие-то совсем музейного вида кукурузники. Один из снарядов попал в бензовоз или склад боезапасов противника, рвануло так, что ангар разнесло как жестяную банку от петарды, чья-то горящая голова взлетела метров на двадцать, упала в сугроб в шаге от меня, оттуда донеслось характерное шипение.

Гранатометные выстрелы со стороны противника почти прекратились, стычка перешла в следующую стадию, поле боя превратилось в схватку штурмовых групп. За нами все это время должна была ехать группа поддержки в невидимости, если им ничего не помешало, они ударят противнику в тыл.

Откуда-то выскочил йети, я даже на спуск нажать не успел, его снесло авиационным колесом. Бегущего по полосе горящего пещерника схапал другой мутант. Правильно, горячее нужно кушать, как минимум, раз в день.

— Влево принять! — скомандовал я, и в этот же миг самолет, за которым мы пробежали, начали крошить из пулемета. Салага уже успел запустить запасной дрон и разведал то место, что нам предстояло штурмовать.

— Из него палят, суки, прям сквозь стену ангара. Окопались, баррикада из подручных материалов. В основном, колеса и бочки, скорей всего не пустые.

— Танк, уходи с Вариком вправо, начни долбить из гранатомета, а Варику пулемет передай, отвлекайте внимание, мы с другой стороны зайдем.

Двойка отделилась, перебегая от одного горящего куска металла до другого в поисках удобной для обстрела точки. Защитное поле Воронцова дважды вспыхнуло — работал снайпер.

— Он на тебе, — крикнул я товарищу, а сам потянул Салагу за рукав. Мы упали за рухнувший столб. Напарник нырнул в невидимость и подтащил чье-то замороженное тело и пару колес, хоть какое-то укрытие.

— Снайпер работает с крыши главного здания, — сказал он в рацию Воронцову.

— Вижу, — ответил тот.

Вражеский кинетик психанул и запустил самолетом в огрызающееся из пулемета авто вояк. Внутри сидел клокстопер, который успел вытащить стрелка, стоило моргнуть, и оба они исчезли в дыму.

Я воспользовался паузой и переключился в общий эфир, чтобы узнать обстановку, а то, может, нас уже дрюкают по всем фронтам, и пора сваливать.

— Минус один.

— Вижу пироманта.

— У меня второй трехсотый в группе.

— Дай им грену.

— Тут ассасин в невидимости… У-а-а-уау-! Хгр! Бл-ы-ыр! Фыф. Грыхр!

— Сёгун, давай. Я тебя прикрываю.

— А-а-а-а! Сука, потушите.

— В снег падай, в снег, дебил!

— Да отработайте уже снайпера! — зарычал Пыр.

Надо было что-то делать. Подмоги, похоже, не будет. Операция скатывается в фарс. Скоро от контратаки к обороне перейдем.

— Танк, до главного здания достанешь?

— Только если с пулемета.

— Аккуратно давай-те.

Едва кваз переключил огонь, как Воронцов доложился.

— Красавчики, отработал его.

— Танк действуй дальше по плану, — сказал я. — Снайпер в минусе, — выдал уже в общий эфир.

Мы соединились с Воронцовым и подкрались к противнику. Баррикада у них и, правда, неплохая.

— Салага, давай в инвиз и сразу гранаты четыре им закинь, Воронцов, справа зайди, отвлекай внимание.

Оба бойца кивнули, я пристроился за погрузчиком и подготовил оружие к стрельбе. Четыре гранатных взрыва слились в один долгий. Я не стал ждать, пока развеется дым, а начал поливать точку короткими очередями по три патрона. Опустошил магазин и, на ходу перезаряжаясь, забежал под прикрытие Воронцова.

— Сколько маны осталось?

— На минуту максимум.

— Нормально, — сказал я. — Салага, будь готов. Танк, Варик, отбой. Нас зацепите.

Воронцов оставил снайперскую винтовку и вооружился пистолетом-пулеметом. Мы синхронно побежали, разделив обзор на два сектора обстрела, ворвались в ангар.

На моей зоне ответственности пулеметная точка. Человек с половиной головы культей заткнул дырку в боку, а тремя пальцами относительно целой руки пытался вколоть спек. Выстрел! Тут же перевести прицел. Серый самолет, из-за колеса высунулось дуло. Вспышка! Защитное поле отработало как надо. Тут же взял стрелка на мушку и дал залп на пять патронов. Воронцов тоже не зевал, стрелял в кого-то.

— Десять секунд! — кричит он.

Из-за ящиков в углу вылетает рука, метнуть гранату не успевает, марево, возникшее над ней, выбивает зеленую тушку. Ай да Салага, ай да молодец. Взрыв! За ящиком вспышки выстрелов. Под потолком что-то клубится. Сгусток черного дыма пытается просочиться через дыру от осколков. Навелся, трижды выжал спуск. Грузное тело с криком падает на землю. Хруст костей. Занавес.

— Я все, — орет Воронцов, и мы ныряем щучкой в пулеметную точку. Я умудрился обжечься дулом все еще раскаленного ствола пулемета. Сам стрелок хрипел и хватал меня за ноги. Пришлось вмазать ботинком раз десять, живучий, сука, как инопланетянин.

Мы замерли, прислушиваясь и подняв стволы вверх. Повсюду велась стрельба. Раздались очень быстрые шаги, удар о бочку из баррикады, и выстрел шагах в десяти. К нам в яму рухнул мужик, на ходу он успел нажать на спуск, попал очередью мне в грудь. Воздух из легких выбило, противник брякнулся о пулемет, но даже вскрикнуть не успел, Воронцов всадил в него остаток магазина.

Я вдохнул, закашлялся, запустил палец в пулевое отверстие, соскреб ногтем свинцовую стружку, пощупал нагретую бронепластину.

— Этот последний был, — сказал в эфир Салага. — Быстрый, зараза. Я на движение стрелял, даже разглядеть не смог.

— Спасибо, — хором выдали с Воронцовым.

— Танк, Варик, давай те к нам, — скомандовал я и переключил рацию на общую частоту, — Дальний ангар — чисто.

— Принял, — отозвался Пыр.

— Второй этаж зачищен, — доложился кто-то. Уже, значит, главное здание штурмуют.

— Знахаря к колонне.

— В сгоревшем самолете зашкерился, — прозвучал голос сенса. Следом застрекотал автомат, взорвалась подствольная граната. — Минусанули. Трое уходят на север.

— Гончий, давай по следу! — скомандовал Пыр.

— Морж двухсотый.

— Взял пленного.

— Спека в ближний правый ангар.

— Один выполз из-под снега, идет на запад. Твари со всех сторон.

— Раненых к машинам, — снова подал голос Пыр. — Пулеметчики, к орудию, готовьтесь встречать зараженных.

— Главное здание — чисто!

Так, а вот это уже херово. Сейчас начнут от зараженных отбиваться. Якимура явится, я почему-то в этом уверен. Надо действовать сейчас, мне кажется, у Пыра приказ, нас без сопровождения не отпускать.

— Так, все, парни, треть дозы спека, и бегом к машине. Бежим так быстро, будто там бесплатно путевки в рай раздают.

И мы побежали. На хвост нам падали твари, но почти тут же теряли к нам интерес, ведь им попадалось мясцо повкуснее, которое не огрызается свинцом в харю. Добежали до колонны за считанную минуту, впереди нас был пулеметчик из группы Пыра, он уже схватился за поручень и хотел заскочить внутрь. Я немного подтолкнул его, парень ударился головой о железо, хват его ослаб, нога соскользнула. Я поймал бойца и за шкирку швырнул в сугроб.

— Прости, дружище, — бросил ему напоследок.

Транспорт почти не пострадал, только царапины от осколков и проплешины от пуль. Движок не успел толком остыть, поэтому завелся с первой попытки.

— Всё, отбой операции, — сказал Пыр. — Самое страшное уже позади. Кто там на крыше шарится? Двое человек, останьтесь на позиции, отработайте по мутантам. Аккуратно только, нас не зацепите. Почему пулеметы в колонне молчат? Тварей все больше, быстрее, мля! Командирам групп доложить о потерях.

— Это у вас все самое страшное позади, а у нас только начинается, — сказал я и выжал педаль газа.

— Эй, кто там поехал? — спросил Пыр. — Заноза, мать твою! Стой! Это приказ! Стреляйте по колесам! Остановите его, ну же!