Воланд де Морт

20. «Поиск предметов»

Я тоже нашёл себе место поровнее, набросал туда одежды со стоящей поблизости вешалки и тоже завалился отдыхать.

— Думаешь это хороший план? — спросила Маша, неожиданно зевнув.

— Отличный! — ответил я ей, заразившись зевком, и закрыл глаза.

Спать я не собирался, но немного отлетел. Казалось, что я задремал всего на секунду, но образы, сгенерированные подсознанием, тут же заполнили мой мозг. Я ходил и открывал двери, которые всё никак не заканчивались. Одну за другой, одну за другой, но за каждой открытой дверью находилось ещё несколько. Это был какой-то бесконечный лабиринт, через который я шёл, шёл, и всё никак не мог выбраться. За очередной дверью вдруг оказалась пустота, я шагнул туда и, не успев вовремя остановиться, начала падать.

От этого ощущения свободного полёта я и проснулся. Резко дёрнулся и вскрикнул от ужаса падения в бездну.

— Что случилось? — Маша испуганно села на своём месте.

— Я долго спал?

— А ты спал? — удивилась она.

— Мы давно здесь?

— Ну не знаю, несколько минут, — пожала Маша плечами, — ты успел уснуть и увидеть страшный сон? — с любопытством уставилась она на меня.

— Не то чтобы страшный, — я слегка смутился, — просто начал падать в бездну во сне, отчего и проснулся.

Я сказал чистую правду, и Маша мне тут же поверила.

— Надеюсь, эта бездна не символизирует наше теперешнее положение? — сказала она.

— Я тоже очень на это надеюсь, — сказал я вставая. Спать и лежать резко расхотелось.

Сбросив вещи со стоящего рядом стула, я уселся на него. Что-то в моём сне меня тревожило. И совсем не бездна. Как будто я упускал что-то важное, а это важное было перед носом.

Уставившись на дверь, я всё никак не мог понять, что именно меня беспокоит. В чём было отличие этой двери, от большинства других? Отсутствие замка? Да нет, бывают двери без замков… отсутствие ручки? Ручки обычно на дверях есть, если двери не автоматические и если их не оторвали. Иначе такой дверью трудно пользоваться.

Ручка! Но чем эта идея лучше магнитного ключа? И в чём вообще наша задача? Перерыть тут всё? Или догадаться, как выйти? Может быть, нужно именно понять, как выбираться из комнаты, а не переворачивать здесь всё в поисках ответа?

Может быть, разгадка перед носом, нужно только её увидеть, понять и использовать?

Я огляделся, стараясь скользить взглядом по этому хаосу вещей, не задерживаясь ни на чём конкретном. Таким образом, я пытался дать возможность подсознанию обработать информацию, особо не вмешиваясь в процесс. Иногда такой подход работал. Беда в том, что его было сложно контролировать.

Я несколько минут занимался этим «скольжением взгляда», когда вдруг понял, что меня снова что-то тревожит. Как будто бы я увидел то, что нужно, но не осознал, что это оно и есть. Я встал и начал более внимательно оглядывать то, на что уже осмотрел. Я даже непроизвольно сделала несколько шагов вперёд, по направлению к месту, где раньше была дверь, через которую мы пришли.

Я так увлёкся, что не обратил внимания на тросик, и он совершенно неожиданно кончился. Я нечаянно дёрнул Машу, и она возмущённо вскрикнула:

— Эй! Ты чего?

— Извини, задумался! — сказал я, — можешь подойти ко мне?

— Могу, я как раз сейчас не очень занята! — сказала Маша, и вскоре уже стояла со мной рядом, пытаясь понять, на что я смотрю, — ты что-то понял? — спросила она после паузы.

— Не знаю! — вздохнул я, — у меня чувство, что ответ перед носом, просто мы его не замечаем. У меня стойкое ощущение, что всё должно быть очевидно. Но мы эту очевидность никак не можем увидеть.

— А что именно должно быть очевидно? — спросила Маша.

— Не знаю, — пожал я плечами, — то, как отсюда выйти. Давай пройдёмся немного по комнате?

— Давай, — и Маша сделала вид, что смотри на наручные часы, — у меня ещё есть пара минут.

Я улыбнулся. Если человек шутит, значит, у него на данный момент с психикой всё нормально. Это хорошо.

Мы медленно начали двигаться по комнате, внимательно глядя по сторонам. Когда мы преодолели почти половину пути к исчезнувшей двери, я вдруг дёрнулся и замер. Мой взгляд притянуло к куче хлама, где были разные смысловые зоны. И спортинвентарь, и что-то связанное с художественным ремеслом, и обычные инструменты.

— О! — воскликнула Маша, — это же клюшки для гольфа?

— Похоже на то, — сказал я, поняв, куда она смотрит.

— Они же железные? — посмотрела она на меня.

— Ну да вроде бы, а что?

— Железные, с ручкой и набалдашником на конце? — продолжала Маша, ожидая, когда до меня дойдёт.

— Ну, наверное. Я никогда их в руках не держал, но смысл примерно такой, — кивнул я.

— Ну? — теряя терпение, сказала Маша.

— Объясни, как они нам могут помочь отсюда выбраться? — развёл я руками, — моя фантазия ничего мне не говорит. Не думаю, что мы сможем размолотить ими дверь, наверняка она защищена магией.

— Отсюда они нам выбраться никак не помогут, — устав от моей тупости, сказала Маша, — но вот от тех, кто нападает в тумане, могут помочь, или от здоровенной псины у входа. Да даже пауков ими можно нормально пинать.

— А-а-а-а-а, — наконец дошло до меня, — ты предлагаешь вооружиться?

— Наконец-то! — Маша утомлённо закатила глаза к небу.

— Извини, я просто сосредоточился на поисках выхода и всё пытался применить именно к этому. А так-то да, ты права. Железка в руках лишней не будет, — согласился я.

— Ну так пойдём, выберем себе что-нибудь убойное! — весело сказала Маша, и перешагнув через чей-то большой бюст, стала пробираться к сумке с клюшками.

Я последовал за ней. В общем, кинетик была права. Не стоит зацикливаться на одном в ущерб другому. Даже если мы ищем выход, не нужно забывать и про оружие, и про еду… я повернулся в сторону бара. Может быть, это место здесь тоже неслучайно, а для того чтобы подкормить нас на маршруте? Может быть, вообще эта комната создана как место отдыха, восстановления сил и пополнения ресурсов для игроков?

— Во! — Маша выудила из специальной сумки одну из клюшек, — блин!

— Что такое? — удивился я её расстройству.

— Я думала, что она будет тяжелее! — и Маша крутанула клюшку в руке, — лёгонькая какая! Меньше килограмма, наверное.

Я тоже достал клюшку и взвесил в руке.

— Меньше чем полкило, — сказал я, — да, я тоже думал, что они тяжелее! Может, там другие есть?

Клюшек было много, но большинство из них были почти такие же, как наши, с незначительными отличиями.

— Зачем так много, почти одного и того же? — удивилась Маша.

— Это для нас одно и то же, потому что мы не разбираемся, а для тех, кто разбирался, наверное, во всём этом есть смысл, и всё это совершенно разное, — сказал я.

— Разбирался? Думаешь, сейчас в гольф уже не играют? — ухватилась Маша за то, что я сказал про это в прошедшем времени.

— Не знаю, — задумался я, — может, где и играют. Но тут ведь не только клюшки нужны. Самое главное, это поле, а за ним нужно тщательно ухаживать. Не знаю, может ли кто-нибудь сейчас себе позволить этим заниматься? Хотя может и есть чудаки, тратящие на это силы и средства. Но это точно не в городе. Да, вообще-то, честно говоря, плевать!

— Плевать! — почему-то радостно сказала Маша, — с другой стороны, благодаря тому, что она лёгкая, руки не будут уставать, верно?

— Это называется оптимизм, — улыбнулся я, — в недостатках видеть преимущества.

Маша ничего не ответила, только улыбнулась и продолжила крутить клюшку в руках. Я тоже крутанул свою, посмотрел на изогнутую часть, и вдруг моё зрение перефокусировалось с клюшки, на то, что находилось за ней. Я убрал её в сторону и уставился на ящик с инструментами, который стоял метрах в пяти от меня.

Заинтересовавшись, я двинулся к нему, и снова сзади раздался возмущённый Машин крик:

— Эй, ты стал забывать, что мы связаны! Хоть предупреждай, если идёшь куда-то!

Не поворачиваясь, я махнул Маше рукой, подзывая к себе. Она пошла не сразу, сначала была пауза, потом усталый вздох, и только после этого раздались шаги. А я неотрывно смотрел на ящик с инструментами. Я не видел с этой стороны то место, которое меня заинтересовало, его было хорошо видно тогда, когда мы только вошли в эту комнату. И я не помнил, что там такое лежало, но испытывал стойкое желание туда заглянуть.

Маша меня догнала, и дальше мы двинулись уже вместе. Дойдя до ящика с инструментами, мы склонились над ним.

— Молоток? — удивлённо сказала Маша, — мне кажется, что клюшка для гольфа круче! — и она в очередной раз крутанула её в руке. Видимо, делать это ей очень нравилось, — я бы ещё поняла, если бы ты увидел здесь топор! Но его же нет, да? — и она, снова наклонившись над ящиком, начала рассматривать содержимое более внимательно.

— Не в этом дело, — сказал я, — смотри! — и я ткнул пальцем в левый угол.

— Что? — не поняла Маша.

— Мы с тобой сегодня тупим по очереди! — улыбнувшись, сказал я, после чего наклонился и достал то, что меня заинтересовало.

— Ручка? — удивилась Маша.

— Дверная ручка! — торжественно сказал я.

— И как ты собираешься присобачить её к двери? — спросила Маша.

— Пока не знаю, но нужно попробовать! — сказал я.

Ручка была Г-образной. То место, где она должна была крепиться к двери, не имело никаких отверстий и было абсолютно гладким. Такой ровный металлический полированный кружок. И это выглядело настолько странно, что только укрепило меня в мысли, что эта ручка лежит здесь не просто так.

— А как ты её разглядел оттуда? — удивилась Маша, кивнув назад, её же не должно было быть видно.

— Думаю, что я её увидел, когда мы вошли, подсознание это запомнило и теперь привело к ней. Когда мы сейчас шли сюда, я не знал, что мы здесь найдём, — сказал я.

— Интересно! — скептически сказала Маша, — ну раз у нас есть подозрительный предмет, нужно его проверить побыстрее, а то, что мы теряем, да?

— Погоди! — сказал я, — давай сначала доберёмся до бара!

— Зачем? — удивилась Маша.

— Вдруг там есть еда? — предположил я, — нам перекусить не помешает. Неизвестно, сколько мы ещё здесь времени проведём.

— Ты так говоришь, как будто не сомневаешься, что мы выберемся, — сказала Маша.

— А я и не сомневаюсь, — сказал я, хотя в душе, если честно, немного сомневался.

В баре было много пустых бутылок, в некоторых на дне что-то плескалось, но если бы у нас даже был интерес к алкоголю, пить бы мы это всё равно не стали. Всё уже давно либо выдохлось, либо превратилось в какую-то вонючую дрянь. Мы пошарили за стойкой и нашли пару пачек арахиса, который тоже задохнулся и прогорк, но мы не побрезговали и всё равно рискнули его съесть. Желудки, даже если были недовольны таким провиантом, никак на это не среагировали, хотя я и побаивался, что может случиться расстройство пищеварения.

Больше ничего интересного не нашлось, и мы двинулись к двери, проверять ручку.

— Да, при таком обилии хлама, могли бы и побольше еды сюда зарядить, — сказала Маша.

— Я надеялся, что этот бар что-то типа промежуточного пункта питания для игроков. Но, видимо, ошибся. Это такой же антураж, как и всё остальное.

— Здесь вообще на удивление мало полезных вещей, — сказала Маша, — может, удочку с собой прихватим? — она указала на целый набор рыболовных снастей, стоящий в углу.

— Зачем? — удивился я, — знаешь, перед нами много всего, и невольно хочется прихватить что-нибудь с собой. Но брать нужно только то, что действительно может пригодиться. Вот с клюшками для гольфа была хорошая идея, это я одобряю. Но специально придумывать, что ещё с собой взять, не стоит. Мы так можем нагрузиться бестолковыми вещами, которые нам никогда не понадобятся.

— А может быть, это тоже элемент игры, — сказала Маша, — здесь есть что-то, что будет нам очень нужно на следующем этапе, и когда мы там окажемся, то будем очень жалеть, что не взяли это с собой.

— Только вот здесь тысячи вещей, а мы не знаем, что нас ждёт дальше. Как ты думаешь пытаться угадать, что именно нам сможет пригодиться? — спросил я.

— Не знаю, — Маша огляделась, как бы ища то, что нужно обязательно взять с собой, — надо подумать.

— Да и думать нечего, — сказал я, — просто идём дальше и смотрим, куда кривая вывезет.

— Ты так уверен, что эта ручка откроет дверь? Как будто бы вообще не сомневаешься! — вдруг заметила Маша.

— Уверен процентов на шестьдесят, — сказал я, — моя ставка, что дверь откроется два к одному.

— Слушай! — Маша остановилась, — ты мне не так давно говорил, что нельзя играть в чужую игру. А мы уже давно в неё играем. Как так получилось?

— Мы играем, потому что у нас сейчас нет выбора, — сказал я, — и такие вещи здесь лучше не обсуждать. Мы всё время забываем, что нас могут и видеть, и слышать, — добавил я ей тихонько, наклонившись к уху.

Она с пониманием кивнула и не стала развивать эту тему.

Мы не очень внимательно выбирали маршрут, пробираясь через заваленную хламом комнату, и это привело к тому, что упёрлись в гору музыкальных инструментов, которую было просто так не форсировать. Разгребать их, чтобы сделать проход, не хотелось, поэтому мы двинулись в обход.

— Забавно, — усмехнулась Маша, — вот вроде бы ничего особенного, просто много вещей. А ведь пробираться через них приходится, как через дремучий лес. Хотя там, наверное, быстрее бы получилось.

— Это метафизическая сущность вещей, — вздохнул я.

— Какая сущность? — не поняла Маша.

— Неважно. Проще говоря, вещи всегда нас замедляют и тянут вниз. Они вроде бы и нужны, но если не отбрасывать ненужные железной рукой, они начинают захватывать твоё жизненное пространство, потом тебя самого, и в итоге мы оказываешься в такой вот комнате, из которой не можешь выбраться. Вещи тебя поработили. Тебе кажется, что они все очень нужны и очень важны, что без них ты не проживёшь, что именно ради них ты и стараешься что-то делать… но вот происходит катаклизм, все вещи пропадают… неважно почему, но пропадают. Такое бывает сплошь и рядом. Дом, где все они хранились, рухнул, и всё. Вещей нет. А ты есть, но без всего, только в одежде, которая на тебе была. И что оказывается? — повернулся я к Маше.

— Что? — заинтересованно спросила она. Ей было интересно, куда я выведу.

— А оказывается, что значение имеет только то, что ты умеешь делать. Только твои навыки и способности играют роль. Всё остальное, пыль и тлен. Ты можешь потерять всё, но то, что ты умеешь, что знаешь, что понимаешь, навсегда останется с тобой. Поэтому нужно инвестировать только в себя. Особенно сейчас, в этом обезумевшем мире. Вещи уже давно ничего не стоят. А вот заклинания, это да, это ценность. Но они хранятся у тебя в голове, и никто этого не отберёт! — сказал я.

— Ага, — усмехнулась Маша, — до тех пор, пока не сумеет надеть на тебя ошейник, блокирующий магию.

— Ну, это уже крайний случай. Такое бывает редко. Но всё равно. Нам заблокировали магию, но наши мысли, наши знания всё равно остались с нами. Так что, это всё равно работает, — сказал я.

— Да я и не спорю, — сказала Маша, — у меня вот ничего своего нет, и уже очень давно. У меня, как ты сказал, есть только одежда, которая на мне. Нет даже нижнего белья, чтобы переодеться. А мне, честно говоря, давно пора бы уже было это сделать.

— Как и мне, Маш, как и мне! — вздохнул я, — кстати, а трусов тут нигде не наложено?

Оказалось, что нет. Здесь было полно всего, но только не того, что нужно. Хотя, может быть, мы их просто не увидели.

Наконец, мы добрались до двери.

— Ну что, давай, удиви меня! — улыбаясь, сказала Маша.

— Попробую, — сказал я, и, подойдя вплотную к двери, приложил ручку к правой стороне, туда, где она и должна была быть по моему разумению.

Но ничего ну случилось. Дверь не шелохнулась, а ручка так и продолжала оставаться у меня в руке. Я повозил её по двери вверх-вниз, пытаясь найти нужное место. Но ничего не произошло. И дверь оставалась заперта, я это специально проверил, думая, что может сработал магнитный замок.

Маша некоторое время наблюдала за мной молча, а потом сказала:

— Дай-ка я попробую!

Я протянул ей ручку. Она приложила её к дверному полотну, только с левой стороны, и тут же вскрикнула.

— Что случилось? — с тревогой спросил я.

— Она вырвалась! — сказала Маша, указывая на ручку, которая теперь находилась на двери, как будто всегда там была, — вырвалась и прилипла!

— Пробуем? — спросил я.

— Давай ты! — сказала Маша и сделала шаг назад.

— Хорошо! — я взялся за ручку, а в другой руке подкинул клюшку, перехватывая её поудобнее. Краем глаза я заметил, что свою Маша взяла двумя руками и подняла над плечом.

Я надавил на ручку, и дверь мягко открылась.

За ней был очередной коридор, с мерцающими лампами. Стены были выложены тёмным кафелем. В остальном ничего примечательного там не было.

Мы вошли в него через дверь, и она мягко захлопнулась за нашей спиной.

— Не такой уж и сложный этап оказался, — сказала вдруг Маша.

— Тебе так кажется, потому что нам там ничего не угрожало… по крайней мере, на первый взгляд. Неизвестно, что бы случилось, если бы мы долго там тупили. Возможно, ситуация изменилась бы, и нас опять начали выдавливать дальше, — сказал я.

— Возможно, — кивнула Маша, — но здесь вроде тоже пока что спокойно.

Сказала она, и в ту же секунду пол под нами ушёл вниз. Точнее, одна его часть резко опустилась, образовав наклонную поверхность. Мы не устояли на ногах и полетели с этой горки под уклон. Я тут же пожалел, что мы взяли с собой клюшки для гольфа, потому что моя прилетела мне же по лбу. Судя по вскрикам Маши, у неё тоже не всё прошло гладко.

Наклонная поверхность пола перешла в горку, и мы продолжали катиться вниз в тусклом свете небольших лампочек. Горка закручивалась и извивалась как в аквапарках, где мне доводилось бывать раньше. Остановиться никакой возможности не было, уклон был слишком крутым, а поверхность гладкой. И меня волновал сейчас только один вопрос, как и куда мы будем приземляться.