ВОЙНА В РАЮ

Глава 35. ПОЮЩИЕ КАМНИ

Я не знаю, как долго мы пробыли в Domhain Dorcha, за пределами Сердца Душ, глубоко внутри горы. До крепости мы добрались быстро, хотя путь оказался нелегким. В основном, из-за груза, который мы несли. Мы прошли той же дорогой, которой воспользовались убийцы, и каждый из нас тащил на спине плащ с камнями с могилы Фантарха.

В нескольких десятках шагов от зала, где покоился Фантарх, туннель выходил в естественную пещеру, прорезанную в скале подземной рекой. Река с грохотом мчалась мимо, куда-то в глубь земли. Но нам надо было наверх, и мы с трудом поднимались шаг за шагом, тащя тяжеленные плащи, набитые камнями.

Тегиду приходилось трудно. Я-то видел в темноте, а ему оставалось довольствоваться только моими указаниями. Он слепо шел за мной, стараясь ступать след в след. Тем не менее, мы спотыкались и падали, вставая каждый раз медленнее, чем в предыдущий раз. Мы хватались за каждую опору, с трудом поднимая себя все выше и выше — вверх из самого сердца горы, как будто из тьмы самого Уфферна.

Нести камни было очень неудобно, они били нас по коленям, локтям и ребрам; спине и плечам доставалось тоже. Ноги скользили по мокрой скале; колени исцарапаны.

«Пожалуйста, — стонал я с каждым шагом, — пожалуйста, дай нам дойти до конца. Но конца все не было. Только новые и новые проходы, тусклые туннели, наполненные ревом несущейся воды, и усыпанные камнями переходы. За каждым поворотом штрека открывался новый, и так без конца.

Тегид, благослови его Бог, ни разу не вскрикнул от боли и не усомнился в проводнике. Он страдал молча и полностью доверял мне, за что я был ему очень признателен. Я слышал Песнь — хотя бы ее часть — и знал, что именно мы несли с собой, но Тегиду я пока не говорил.

Однажды, когда мы остановились отдохнуть, я спросил его, слышал ли он звук там, у могилы Фантарха. Он сказал, что слышал только, как я позвал его по имени. Я как раз этого не помнил, хотя, вполне возможно, мог и позвать его.

— Но ты веришь, что я слышал?

— Конечно, господин, — убежденно ответил он. Я тут же спросил, почему он так уверен, но он не ответил. Разговор отнимал слишком много сил, приходилось перекрикивать шум воды. Мы полежали, прикидывая, на сколько нас еще хватит, но потом мне пришлось все же толкнуть его, чтобы идти дальше. Медленно, мучительно мы продолжили путь.

Казалось, прошли века или даже тысячелетия с тех пор, как мы покинули могилу Фантарха. Мне казалось, что мы вечно бродим в этом подземном мире, как потерянные духи, блуждающие тени, ни живые, ни мертвые, застрявшие между мирами, неся тяжесть наших проступков на своих избитых спинах.

Однако после еще двух коротких остановок я заметил, что проход, по которому мы брели, становится все круче. А потом мы дошли до перекрестка. По правому коридору устремлялась река, левый был сухим, и это мне больше понравилось. Мы покинули русло реки, однако далеко не ушли. Стены начали сужаться, а потолок пещеры все ниже опускался у нас над головами. Вскоре я уже мог коснуться стен, а голову приходилось наклонять, чтобы не цепляться на каждом шаге за нависающий свод.

Чем дальше мы шли, тем ближе становились стены и теснее проход между ними. Может, я ошибся, выбрав эту дорогу? Или мы заблудились намного раньше? Возможно, мы бесцельно блуждаем под землей и никогда не попадем наверх? Сомнения роились во мне, как шершни, вылетевшие из гнилого бревна. Я уже проклинал себя. Что ты делаешь? Куда идешь? Кто тебе сказал, что ты способен выбраться наружу? Вы обречены! Глупец, неужто ты думаешь, что можешь сравниться с лордом Нуддом и его коранидами? Сдайся, жалкий человечишка!

Я задумался: не повернуть ли нам назад? Можно же потом вернуться, если и тот проход окажется тупиковым. Или все же пройдем здесь? Я не мог решить, а пока я не был уверен, не мог сделать ни шагу дальше. Только упрямство не давало мне повернуть назад. Неуверенность оказалась болезненнее всех ран, которые я помнил. Но как можно знать наверняка? Я бы так и стоял на перепутье, если бы в это время не очнулся Тегид и не сказал:

— Там свет впереди.

Пока я стоял в тягостных сомнениях, в туннеле действительно посветлело. Неудивительно, что первым это заметил Тегид, до этого шедший за мной в абсолютной темноте. А тут — свет!

Во внешнем мире рассвело. Мы провели под землей всю ночь, а теперь настало утро и света прибавилось. Если бы мы повернули назад, мы бы ничего не заметили. Мне пришло в голову, что приступ сомнения был очередной уловкой лорда Нудда, попыткой сбить нас с пути. Но его труды пропали напрасно. Теперь мы знали, что путь перед нами — единственно верный, и, более того, мы близки к концу дороги. Впрочем, и силы наши были на исходе.

— Мужайся, — сказал я больше самому себе, чем Тегиду, — нам осталось немного.

Однако последний переход оказалось самым трудным. И без того узкий проход стал еще уже, из стен торчали плиты и отдельные камни. Приходилось протискиваться, иногда даже проползать, прижавшись лицами к холодной каменной плите. А с нашей ношей это не так-то просто сделать.

И все же мы двигались вперед, не отрывая глаз от тусклого света. Серое сияние не становилось ярче, но и не тускнело, а слабо светило откуда-то спереди. С разбитыми коленями и кровоточащими локтями мы шли вперед. Только почему-то никак не могли дойти до выхода.

Сапоги давно превратились в намокшие лоскутья кожи; одежда изрядно пострадала от камней; лица в грязи, в поту и в крови. И вот когда мышцы больше не подчинялись, когда ноги, покрытые волдырями, отказались делать еще хоть один шаг, мы дошли до источника света. Проход заканчивался глухой стеной. А свет исходил из вертикальной шахты.

Сверху падали снежинки, мы слышали визг ветра, пролетавшего где-то высоко над нами. Отчаяние подкатило к горлу. Как выяснилось, кому-то до нас его уже пришлось испытать. Когда мы свалили нашу ношу, Тегид указал на снежный холмик рядом.

— Не только нам не повезло, — сказал он. — Человек давно мертв.

Он нагнулся, откинул снег и перевернул закутанное в плащ тело. Под плащом открылось серое, застывшее лицо, широко раскрытые глаза и распахнутый рот. Я сразу узнал его, хотя виделись мы нечасто. Руад, бард принца.

— Как думаешь, он упал? — Задрав голову, я поглядел на шахту.

— Непохоже. — Тегид отвернул полу плаща. На груди бывшего барда чернело давно застывшее пятно. — Тот, кто был с ним, сначала убил его, а потом каким-то образом выбрался наверх. Он не хотел, чтобы кто-то еще знал тайну.

Теперь мы знали, кто убил Фантарха, а еще мы знали, что Руад действовал не в одиночку.

— Откуда они узнали о подземелье?

— Надо спросить у того, кто был с Руадом. — Тегид отвернулся и посмотрел на шахту. — Идем. Больше здесь делать нечего, а мы нужны в другом месте.

Встав под шахту, я сложил руки в замок и подсадил Тегида. Он начал подниматься, упираясь спиной в одну стенку шахты, а ногами в другую, и скоро исчез в белой дымке наверху.

Спустя вечность я услышал, как он зовет меня сверху. Оказывается, я спал. Я продрал глаза и увидел у себя перед носом болтающуюся веревку. Тегид крикнул сверху:

— Привязывай первый тюк! Я его подниму.

Я так и сделал, и первый тюк уплыл наверх. Через некоторое время Тегид снова позвал меня и сбросил веревку. Второй тюк ушел вслед за первым. Пришла моя очередь. Я сделал на веревке петлю, опоясался и полез по шахте. Тегид подхватил меня, и мы оба полежали в снегу, приходя в себя. Было холодно, и ветер пробирал до костей. Но после подземной тьмы и затхлого воздуха подземелья даже пронизывающий холод казался благословением. К тому же холод бодрил, так что мы даже немного оживились.

Мы выбрались наверх из шахты, которая некогда располагалась позади королевского зала. Отсюда было не видать ворота и вал, но мы все-таки прислушались к долетавшим сквозь завывание ветра звукам — все ли в порядке в крепости. Вроде бы ничего необычного. У ворот по-прежнему вопили кораниды. Похоже, мы вернулись вовремя.

Я посмотрел на безнадежно испорченные плащи, в которых мы тащили камни с могилы Фантарха. В тусклом свете солленского дня эти две кучи камней показались мне бессильным оружием против свирепого и безжалостного врага.

Тегида била крупная дрожь. Опершись на мое плечо, он с трудом встал.

— Пойдем, здесь холодно, без плаща недолго и замерзнуть.

Я кое-как заставил работать окоченевшие ноги, а потом подхватил свой узел с камнями.

— Идем, — сказал я, закидывая узел на спину, — сделаем то, ради чего ходили.

Мне казалось, что ноги мои одеревенели, превратились в корни и больше никогда не смогут стронуться с места. Я не думал о холоде, о том, насколько я измучен, о том, что делать, если мой нелепый план провалится. Совсем рядом, в зале ярко горит огонь. Вот этот образ я не хотел отпускать. Чем скорее я избавлюсь от нашего тяжкого груза, тем скорее сяду перед огнем Мелдрона Маура и отдохну… благословенный отдых. А больше меня по-настоящему ничего не волновало. Только теплая чаша в руке, только сухая одежда, только грядущий отдых — ради этого и двигалось мое избитое тело.

Спотыкаясь на каждом шагу, мы пересекли двор и дошли до стены. Воины на валу странно смотрели на нас. В их взглядах застыли недоумение и благоговение. Никто почему-то не сказал ни слова. Меня это удивило, и я крикнул, чтобы они помогли нам поднять камни на стену, но никто так и не сдвинулся с места.

— Что с ними не так? — сердито спросил я Тегида. — Чего они на нас вылупились, почему не помогут? Не слышат, что ли?

— Слышат, — странно ответил Тегид.

— А чего тогда застыли? Помогли бы…

Он не ответил. Вместо этого закинул свой узел на спину и кивнул на обледенелые ступени.

— Ты первый или я?

Мы поднялись по ледяным ступеням вместе. Наверное, так же осужденный тащится на эшафот. От усталости у меня дрожали ноги. Сердце колотилось в груди; каждый вдох обжигал горло. Мне ничего не хотелось, кроме как высвободиться от тяжести на спине. Теперь идея тащить с собой камни уже не казалась мне столь удачной! Наверное, небольшой отдых не повредит. Отдых… отдых и сон…

Нет. Какой там сон! У нас же есть работа, ее надо сделать. Шаг за шагом мы поднимались на стену. И вот последняя ступенька! Ох, как же я устал...

Я взглянул на вал и увидел воинов, все еще застывших в изумлении. Почему же они не помогут? Почему стоят и смотрят? Неужто лень рукой шевельнуть?

Перед глазами сгустился черный туман. Я уже не видел лиц. Я преодолел последнюю ступеньку… но в рай не попал, вместо этого повалился вперед и стукнулся коленом о стену. Тюк на спине соскользнул вбок, почти вывернув руку из сустава. Каждый нерв вопил, чтобы я скинул проклятый узел. В конце концов, не стоит он моей жизни. Беда вот только, затекшие руки не слушаются; оцепенели и, кажется, обморожены. От боли на глаза навернулись слезы. Ветер тут же превратил их в льдинки. Зато боль прогнала черный туман перед глазами. Я снова ясно видел. Освободился от тюка с камнями и поволок его по стене.

Воины по-прежнему таращились на меня в изумлении. Наверное, их поразил мой героизм… Я стоял, покачиваясь, а злой ветер терзал мою драную одежду, кусая за открытые места.

Прислонившись спиной к стене, я уронил тюк к ногам. Подошел Тегид и стал вместе со мной смотреть на беснующихся внизу коранидов. Сейчас они показались мне еще более мерзкими, чем запомнились: огромные, неповоротливые красные чудовища с жабьими телами, за которыми не видно более мелких тварей с суставчатыми ногами; целые ряды рептилий-извергов и полчища голых, сидящих на корточках полулюдей-полубесов, с болтающимися гипертрофированными гениталиями и сморщенными головами…

Я видел раздутые, гротескные тела и насмешливые, злобные лица. Их нечестивое ликование и глумление рождали во мне гнев. Ужасная мысль о том, что я опоздал, и теперь никакая сила на земле не сможет остановить наступление зла, заставила меня пасть на колени и лихорадочно терзать завязки. Узел, который я же и завязал, пропитался потом и кровью, а потом заиндевел и не хотел подаваться. В отчаянии я выхватил копье из рук ближайшего ошарашенного воина и полоснул по бывшему плащу. Камни выкатились на снег, тусклые и бесцветные в свете дня. Их совершенно обычный вид показался мне насмешкой. Я ошибся. Вообще весь мой такой привлекательный поначалу план готов был обернуться абсурдом. Конечно, меня ждет неудача.

Я поднял взгляд и обнаружил, что Тегид наблюдает за мной. Он, видимо, решил, что я не знаю, с чего начать.

— Вот, брат, начни с этого. — Он выбрал из кучи один из самых больших камней. Кажется, наши приключения под землей не повлияли на его решимость. Во всяком случае, его доверие ко мне ничуть не пошатнулось.

Я взял протянутый камень и подошел к краю стены. Ветер рванул с такой силой, что едва не отнял у меня камень. Внизу кораниды волновались, как море под ветром. Они скакали у подножия крепости, завывая и размахивая руками, больше похожими на щупальца. Отвращение поднялось во мне и выплеснулось в броске. Камень полетел на головы войска демонов. Я видел, как он вращался в полете, а потом ударился о выступ скалы и разбился.

Воздух мгновенно наполнился звуком — тем самым аккордом арфы, который я слышал в зале Фантарха. Звук, заключенный в камне, вырвался на волю, сотрясая воздух фрагментом яркой музыки.

Демоны внизу разбежались. Прежде чем они успели собраться вновь, Тегид сунул мне еще один камень, и я отправил его вслед за первым. Он ударился о скалу внизу и выплеснул звонкую, ликующую трель, раскатившуюся мерцающими незатухающими волнами.

Тегид держал третий камень, а воздух все еще звенел от звуков первых двух. Я швырнул его вниз, и он тоже ударился о скалу, разлетевшись на куски. Каждый обломок издал серебристую ноту поразительной красоты. Эхо пошло гулять по горным вершинам.

Все, кто стоял с нами на стене, слышали музыку. Их лица отражали растерянность. Из королевского зала во двор хлынули люди и застыли перед входом, глядя на горы и вслушиваясь в странную волшебную музыку.

Я нагнулся, взял сразу несколько камней и сунул в руки ближайшим ошеломленным воинам. Тегид сделал то же самое, и по моему сигналу мы все бросили зачарованные камни в коранидов. На этот раз высвободившийся звук раскатился громовым раскатом всеобщего ликования.

Демонов звуки косили, словно раскаленное железо. Они извивались и корчились, визжали и валились друг на друга, пытаясь спастись от поющих камней. Теперь все в крепости услышали чудесные звуки. Люди бросились на стену. У них на глазах ужасные кораниды корчились в агонии, бежали, их воинство таяло, как грязное снежное пятно под лучами солнца.

Но тут из их кишащей среды выросла огромная фигура в темном одеянии. Воин верхом на огромном туре, черном, как крыло ворона. Облаченный в черный плащ, со щитом и длинным, как изогнутый клык, мечом — зубом дракона Вирма. На шее у него была свернувшаяся змея, живой торк с блестящей черной кожей и желтыми глазами, горящими, как угли. Лицо скрыто под черным боевым шлемом. Но я и так узнал его сразу — лорд Нудд, принц Уфферна, повелитель Пустоты. Он явился на своем странном звере, и готов был вступить с нами в битву. Видимо, его обеспокоил разгром воинства коранидов, не устоявших перед чудесными камнями.

Нудд медленно приблизился к стене. Кораниды, остановленные внезапным появлением повелителя, бросились за ним. Теперь они вопили уже не от ужаса, а от восторга. Их лавина снова прихлынула к стенам.

Мы с Тегидом раздавали камни, наполненные Песнью. Теперь вдоль стены рука об руку стояли мужчины, женщины и даже дети — все держали в руках зачарованные камни.

Черный клинок взвился в воздух. Над крепостью собрались грозовые тучи. Ветер набрал ураганную силу, вырывая камни у нас из рук, заставляя людей пригибаться к парапету. Ветер взвыл так, что заглушил все прочие звуки. Летящий снег не позволял глянуть вперед. Одежда людей на глазах покрывалась льдом, некоторые даже упали, не вынеся тяжести. На их место тут же встали другие. Строй воинов не изменился.

Нудд надвигался. С каждым шагом черного тура он рос. Я по-прежнему не видел лица, скрытого шлемом, но очень хорошо чувствовал волны злобы, источаемые демоном Уфферна. Сердце мое яростно колотилось о ребра.

Никакое воображение не могло создать столь грозную и сильную фигуру. Его гнев обрушился на нас, казалось, он способен раздавить нас в пыль. Мои пальцы начали неметь, и я понял, что жизнь покидает мое тело. Я больше не чувствовал камня в руках.

Лорд Нудд потряс черным клинком, и его нетерпеливая рать бросилась на штурм. Я понимал, что люди ждут моей команды, чтобы бросить камни. Они ожидали, что я поведу их в бой. А я не мог. Кто я такой, чтобы сопротивляться такому могущественному врагу? Я отвернулся и закрыл глаза.

Сильная рука коснулась меня. Я открыл глаза и встретил ясный, уверенный взгляд Мелдрона Маура. Я не знаю, когда здесь появился король. Осунувшийся от голода, изможденный и нетвердо стоявший на ногах, он все же был здесь, стоял рядом со мной, держа мою дрожащую руку. Король молчал, верный своему обету, но его рука была тверда и крепко сжимала мою.

Голова и плечи лорда Нудда теперь сравнялись с высотой стены. Исполинский утес ненависти. Вот сейчас нам придет конец… Я посмотрел на короля; он наклонил голову, позволяя мне отдать приказ.

Бешенство вырвало из моей груди хрип, похожий на рыдание. Подняв зачарованный камень, я швырнул его в лицо темного повелителя. Швырнул не просто, а вложив в него всю ярость собственной ненависти.